Думаю, вы уже получили некоторое представление о комиссаре Жохломяте, как о честном служаке, упрямом и порой вспыльчивом, зато прямолинейном - качества, отличающие всякого хорошего полицейского на Лукомисе. Человек он, вероятно, был неплохой, однако обстоятельства сложились так, что оказались мы с ним по разные стороны баррикады, что отнюдь не способствовало установлению между нами дружеских отношений. А виноватыми во всем я, лично, считаю крохоборов в муниципальном совете одного из престижных районов Олеанги: это они поссорили нас.
Им, видите ли, не понравилось, что я, никого ни о чем не предупреждая, в режиме невидимки, перелетел в один прекрасный день, на своем "Скитальце" с платной стоянки, где-то на южном континенте, в столицу и посадил катер прямо в городском парке, где местные жители целый год наивно принимали его за новый шедевр известного тут скульптора-реалиста Сартеля. Весь этот год я припеваючи прожил в Олеанге, сбывая посетителям парка по сходной цене кое-какой товар из своих личных запасов. Когда же дело открылось, мне предъявили счет за владение городским особняком. А вы представляете, сколько стоит квадратный метр в престижном районе столицы Лукомиса? Сколько бы вы ни подумали, добавьте еще три нуля!
Суда, как вы понимаете, я дожидаться не стал - удрал со штрафной стоянки, расположенной в пределах юрисдикции Жохломята. С тех пор у нас с комиссаром так и повелось: я убегаю, он догоняет. И пока что счет ничейный: 1-1.
Наше маленькое соревнование он, похоже, воспринял уж больно близко к сердцу, вписал меня под первым номером в собственный список вип-персон и регулярно отслеживал маршруты моих передвижений по столице. Так, обнаружив, что я нахожусь в опасной близости к своему кораблю, он поспешил убедиться, что я не имею намерения его угнать.
Однако утрешний разговор со мной привел его в такое благодушное расположение духа, что он позволил себе немного расслабиться и отправился позавтракать. После чего вернулся в свое управление.
Тут-то его и накрыл новый приступ головной боли, а своей головной болью он, как вы помните, называл меня.
Начиналось все вполне невинно и обыденно: на монитор оператора поступило сообщение, что в подведомственном им районе города, прилегающем к территории Торгового космопорта, одновременно скончались два гражданина. Исходя из пеленга, происшествие случилось в одной из квартир рабочего квартала и очень смахивало на двойное убийство.
Оно не было единственным. За минуту до него пришел сигнал о перестрелке в районе Кечеризовского рынка, и большинство полицейских машин и флаеров направили туда. Помимо этого некую гражданку на перекрестке столкнули с мостовой второго уровня на расположенную внизу автостраду, гражданина избили в парке, годовалого ребенка украли у нерадивой матери прямо из коляски. Словом, были десятки других срочных дел, на которые тоже требовалось незамедлительно реагировать. Поэтому оператор решил направить к космопорту первый же освободившийся флаер, а пока передал дело свободному аналитику.
Тот сделал внешний осмотр дома с беспилотных аппаратов и камер наблюдения, расположенных на соседних домах, и, не обнаружив ничего подозрительного, занялся установлением личностей убитых.
Хомшия Лур не вызвал у него каких-либо подозрений: калека, живущий на попечении медицинского исследовательского института. Зато Юск Хомау считался отъявленным головорезом, входил некогда в какую-то экстремистскую организацию, был ранее судим, в доме поселился сравнительно недавно со своим младшим братом. Но уже фигурировал, пока только в качестве свидетеля, в деле о смерти Бруны Джу, своей соседки по площадке, матери Элии, удочеренной упомянутым выше Луром.
Пеленг показал и другие любопытные факты. Так на момент смерти Юска и Хомшии в комнате находились еще четыре человека: Калитер Хомау, брат покойного Юска, Элия, приемная дочь убитого Хомшии, некая Мириэль Ангель, социальный агент и Мир Салащев, вольный торговец, с временной визой на Лукомисе. Фотографии всех четверых аналитик вывел на экран, приобщая к открываемому делу об убийстве.
Тогда-то мое фото и бросилось в глаза случайно проходившему рядом Жохломяту. Комиссар сразу похолодел от нехорошего предчувствия.
- Пейтор, - обратился он к сотруднику, - что делает фотография этого человека на твоем мониторе?
- Которого, господин комиссар? - с готовностью отозвался аналитик.
- Крайнего справа.
- Приобщается мною к делу! - отчеканил Пейтор.
- К какому такому делу? В чем его уже обвиняют?
- Еще ни в чем, господин комиссар. Но он сейчас находится в квартире, где только что, похоже, совершилось убийство.
- Ну, Салащев! - побагровел от негодования Жохломят.
- Господин комиссар его знает? - удивился Пейтор.
- А то как! - заорал в лицо обалдевшего сотрудника комиссар. - Кто ж его не знает?! Да его полгалактики знает! Кой черт занес его на мою планету?!
Он скомкал газету, которую держал до этого в руках и швырнул ее мимо урны.
- Наряд уже выслали? Нет? Какого черта? Чем вы тут только занимаетесь?! Мой флаер, срочно!
- Господин комиссар!
- Что еще?
- Тут новые данные.
- Какие?
- Салащев какое-то время был без сознания, но теперь пришел в себя и вышел в сад. А вот чипы Калитера Хомау, Мириэль Ангель и Элии Лур прекратили функционировать!
- Черт, что ж там творится, твою мать? - выругался комиссар, устремляясь к флаеру в сопровождении нескольких оперативников.
Когда они прибыли на квартиру Хомшии Лура, никого из нас, конечно же, там уже не застали. Мой браслет быстро разыскали в саду. Нашли и спрятанный под софой пистолет с моими отпечатками пальцев, из которого были произведены смертельные для Хомшии и Юска выстрелы.
- Черт, неужели я так ошибся в этом парне? - бормотал себе под нос комиссар, имея в виду меня. - Он же никогда не был убийцей?! Шалопай, разгильдяй, жулик, наконец, только не убийца! Не могу поверить. Не верю...
Однако картина, которая вырисовывалась после предварительного анализа баллистической экспертизы, говорила не в мою пользу: по всему выходило, что это я напал на мирно беседующую компанию из пяти человек. Одной пули сыщики не досчитались, зато обнаружили следы крови, ведущие в дальнюю комнату. Следовательно, пуля застряла в раненной жертве. Только вот куда подевалась эта самая раненная жертва сотоварищи, полицейские ума не могли приложить.
Согласно камерам, установленным на всех входах в небоскреб, включая посадочную площадку флаеров на крыше, никто из интересующих полицию людей не покидал здания. Стало быть, все они укрылись в какой-то из квартир. Однако один любопытный факт все же привлек к себе внимание Жохломята, когда он прокручивал записи камер и направил в совершенно иное русло ход всех его мыслей.
На записи было видно, как Влад Корнев дважды заходил в этот дом: за день и за два дня до сегодняшней трагедии. А Влад Корнев - это владелец корабля, на котором Салащев, то бишь я, собирался покинуть Лукомис аккурат в полдень. В первый раз Корнева сопровождала приемная дочь убитого Хомшии. Значит, следовало поинтересоваться у этого самого Корнева, кого он навещал в доме во второй раз и какое отношение имеет к совершенному там убийству. А еще, комиссару необходимо было помешать мне покинуть планету на его корабле.
- Проверьте, где сейчас находится некий Влад Корнев, - приказал Жохломят.
Очень скоро ему доложили:
- В борделе "У мамаши Рун", тут неподалеку.
- Вот как? - удивленно приподнял бровь. - И давно?
- Больше часа. Арестовать его, господин комиссар?
- Нет, зачем же? Тем более, что он иностранец и у него алиби. Пусть пока развлекается. Только не упускайте его из виду, - погрозил он пальцем. - А мы покуда наведаемся на его грузовоз.
Поскольку к Жохломяту уже прибыло подкрепление, он оставил часть людей обыскивать квартиры небоскреба, хоть и понимал, что результаты обыска получит не скоро: большинство жильцов в это время находились на работе, а вламываться в апартаменты частных лиц в отсутствие хозяев ему запрещал закон. С оставшейся же частью он перелетел в космопорт, благо тот располагался поблизости.
В Торговом космическом порту комиссара откровенно недолюбливали. Недолюбливали все, начиная со службы безопасности, в чью работу он бесцеремонно вмешивался и, кончая последним оператором роботов-уборщиков, которым прибавлялось работы после каждого визита комиссара сюда. Всем хорошо была известна тщеславная склонность Жохломята к киношным эффектам, именно тут он производил мой арест, обставленный такой шумихой, как будто полиции удалось схватить главу какого-нибудь преступного синдиката, я имею в виду количество привлеченных к операции сотрудников, машин и флаеров. Должно быть, комиссар держал в голове планы со временем баллотироваться в меры Олеанги и не упускал случая попиариться лишний раз.
Как бы там ни было, начальник службы безопасности, Динила Ерш, тучный краснолицый пыхтящий диабетик, компетентность которого комиссар демонстративно ни во что не ставил, что, по мнению Ерша, умаляло его авторитет, как руководителя, в глазах его подчиненных, уж точно не пустил бы комиссара на вверенную его попечению территорию, будь на то его воля. Однако Жохломят сунул ему под нос ордер на обыск звездолета "Надежный" с целью поимки и ареста предположительно укрывающегося на указанном корабле Мира Салащева, подозреваемого в двойном убийстве, полученный Жохломятом по факсу от самого прокурора столицы. Деваться Ершу было некуда, и он разрешил, скрепя сердце, проведение операции, к которой вынужден был подключиться в качестве помощника комиссара.
На самом деле, он только и мечтал, как бы провалить операцию Жохломята, и ставил по возможности палки ему в колеса.
Так вот случилось, что за час до намеченного взлета "Надежного" все пространство вокруг него было оцеплено полицией.
Завидевший это, Ник чуть в штаны не наделал от страха, решив, что наша затея с похищением Хомшии потерпела окончательное фиаско, а полиция явилась за ним.
Но с другой стороны, поставьте себя на его место, зная только то, что на тот момент знал он!
