гляжу на снег у ног
и не могу понять
что ж должен понимать
и не решу
что нечего решать
Всматриваюсь в отсутствие: мыслей, событий, чувств, текстов. Всматриваюсь непристально. Почти нехотя. Но... созерцание не подчиняется оценкам типа "произвольно - принуждённо", оно иррационально. Я смотрю в эту пустоту даже когда не смотрю, даже когда занят каким-то "делом". Пустота очень широка. Наверное, это - моя пустота: как собственность, как творение, как рок, как повелитель. Меня постигло отсутствие. Я сам нарисовал его - иероглиф на бумаге. Или иероглиф составился из кусочков других рисунков. Но моя рука - это рука судьбы. Поэтому я должен ждать возле этого отсутствия.
В этом мире всякая пустота жирна, как плодородная земля. То, что кажется пустотой, спустя несколько... промежутков времени... вдруг проблёскивает багровыми сполохами: рождается присутствие, зачинается становление! Нужно ждать. Нужно, чтобы пустота пропитала всего тебя, чтобы ты перетёк в неё. Так, наверное, становишься безразличным к промежуткам времени. Так ты совокупляешься с пустотой, как с женщиной - теснее чувствуя её кожу, познавая её соки, разделяя тепло. В своей не-игре ты утешен. Ты воссоединился с отсутствием, оно стало твоим. Теперь ты любишь его, оно - благо, нет, ещё холоднее: оно - здесь. Оно тоже смотрит на тебя. То, что ты видишь в нём, далеко от имён... сейчас я купаюсь ещё и в отсутствии имён. Я жду возле него молча. Некоторые обыденные слова не в счёт - они по-своему пусты, они иссякают, водворяется отсутствие - и тебе и твоему собеседнику не осталось ничего, кроме молчания - или некрасивого повторения одного и того же.
Пустота преследует меня. Во всём нахожу чёрную каверну и мятущийся ветер. Пустота садится себе в уголок - в каждом стихотворении: беззвучный соглядатай. Я не в обиде. Вот только... что случится, если повстречаю того, кто стяжает присутствие - и бодрость, и огонь действия, и танец игры - ? Я фатально тяготею к нему, этому Ищущему. Нет, это - маленькая ложь, ведь я тяготею к Полному: я и ищущий, мы ищем одно и то же, он - чтобы подчиниться, я - чтобы насытиться. Неужели я - хищник? Не хочу разрушать это Полное - хочу стать ему подобен. Рядом с Полным тепло - я хочу оттаять и наполниться. Но не надеюсь найти Полное - оно может оказаться попросту Богом, идеей, бесплодной пустотой. Поэтому ищу ищущего: посмотрим, что я смогу ему дать... Но я пуст. Смогу ли я показаться ему полным?...
Я так жажду хотя бы показаться! - ведь это уже игра! Стремясь к этим блестящим фантазиям, я предаю свою изначальную жену - пустоту. Но вечно сидеть рядом я неспособен: ведь всего лишь жду, а ожидание предполагает приход ожидаемого и конец ожиданию. ...Я, кажется, говорил об отсутствии мыслей, о неумопостигаемости созерцания. Давай тихо сидеть. Давай молчать и смотреть в чёрную глубину отсутствия. Беззвёздность. Завеса, под которой нет определённого. Ни в чём нельзя удостовериться - утрачена вера вместе с ви́дением. Темнота незнания - она подстерегла и набросила покрывало на наши игрушки. Наши игры обескуражены - в темноте не видно собственных рук, в темноте не знаешь, есть ли у тебя партнёры, есть ли соперники, есть ли просто те, кто забавляется твоим танцем, чьим танцем забавляешься ты. В темноте незачем играть, восторг цели - верхушка дерева, горизонт - всё исчезло! Пустота, которая не есть пространство, она скорее похожа на точку, итог полёта, дно. Пустота, где нет речи о движении внутри неё: её движение возможно, моё - не предполагается. Она доступна лишь ожиданию: может быть, она взорвётся?...