Я сел возле храма, выстроенного мною же.
Когда-то я ещё мог строить...
Сел возле храма.
Не двигаюсь более.
Я устал и хочу одного:
Чтобы моих детей,
Моих богов
У меня не отнимали...
Но копошатся догадки,
Что фундамент храма - из прогнившего дерева,
Что его стены легко размочит дождь,
Что крыша его проседает под лапками птиц.
Если мне, приняв за мудреца,
Задают вопрос - я оборачиваюсь
И глазами и пальцами указываю на храм:
Вот он! В его вратах
Все ответы!
И прохожий пожимает плечами,
Ведь крыша, стены и фундамент
Ему невидимы:
Ни фресок,
Ни скульптур, ни священных книг.
Мой храм - внутри меня.
Даже я, архитектор, не ходил по его приделам,
Не знаю ни одного угла -
Потому что строил во сне, и сон
Прервался и позабыт.
Но я чувствую, что храм - где-то здесь,
Целый, просторный, крепкий,
Светел окнами, наполнен музыкой.
Нужно только шагнуть.
Храм - во мне.
Один шаг... как странно, что я не могу его сделать!
Утонул в предвкушениях и пред-описаниях шага,
В призывах: "Ну же, шагни!" -
В грёзах: "Ты шагнёшь и..." -
В сомнениях: "А вдруг тебе не шагнуть?" -
И в переплёсках других,
Новорожденных и безымянных волн:
Всё, кроме простого шага.
Взяв в руку гроздь своих глаз,
Я вздрагиваю -
Вижу, что нищ духом, ничтожен телом,
Вял умом.
Моя рука опускается -
Снизу я вижу себя златоглавым и грозным
Царём, указующим самому Времени
Место на паперти.
Мои пальцы разжимаются,
Гроздья глаз падают во прах -
Я вижу себя
Тронутым патиной трупом,
Ему уж не сочинить ни строчки,
Не соорудить алтаря,
Не закончив даже и единственный...
Где я?
Сижу у храма, который никто не видит.
Жду
От себя две лепты.