Аннотация: Делалось для ролевой в качестве пробного поста. Событие, случившееся с парнем, которое определило всю его дальнейшую судьбу.
Ярко-красные стены и пол - первое, что увидел парень, очнувшись и помотав головой.
Кажется, он задремал.
Стоя.
В чужой квартире.
"А вот и хозяева" - с холодной тоской отметил он про себя, заметив то там, то тут кровавые ошметки и части тел. Голос, который сказал эти слова, был решительным и жестоким. Не его.. И он пугал парня.
"Их теперь невозможно будет даже опознать. Ну или хотя бы собрать.." - не унимался Голос, с некоей своеобразной печалью. Однако даже так от него закипала кровь, а сердце будто затянуло коркой льда - сначала больно, но потом легче и легче, пока вовсе не появилась привычка. Будто все чувства и эмоции разом исчезли.
Стало как-то.. Пусто внутри.
Однако всё это через секунду прервалось женским, громким, будто заплаканным голосом, шедшим изнутри: "Это ты их убил!"
Сердце больно кольнуло и сжало, будто в тисках, дыхание перехватило, а руки пробило мелкой дрожью. Он кинул на них взгляд и его будто окатило холодной водой.
Перед глазами всё поплыло, а всё находящееся на втором плане.. Осталось на втором плане.
Кровь. Алая, водянистая и липкая. Даже какой-то кусок кровавого, будто вырванного мяса с кусочками кожи, который подросток тут же отшвырнул от себя.
Жгло. Неумолимо жгло и ладони и всё тело парня. Он дрожал. Буквально трясся, и сам не понимал от чего.
Внутри сжималось нечто, что до этого занимало очень много места. В комнате стоял глухой женский плач - галлюцинация, к которой школьник уже привык. Не привык только к осознанию, которое только сейчас пришло к нему, словно опоздавшая на рандеву девушка.
"Монстр, монстр, монстр" - вторило всё его естество. Казалось, что эти слова скандировались отовсюду.
Парень вскинул руки, закрывая уши, и понял, что и его волосы и почти вся кожа на лице покрыты тем же липким веществом. Он быстро пробежался глазами по комнате, заметив большое зеркало примерно его роста. На его поверхности виднелись красные отметину ладоней, разводы и пятна. В том светлом, не запятнанное этой дрянной, порочащей жидкостью пятно он и увидел себя.
Светлые волосы торчали в разные стороны, с кое-где запекшейся кровью. Лицо также почти всё было в крови. Как и одежда и обувь.
Улыбка, издевающаяся и едкая, промелькнула на его тонких губах. Снова галлюцинация, но именно она и стала тем поворотным рычагом.
Дикий, доисторический страх объял его и он не заметил, как оказался в углу. Зажатый, скукоженный, дрожащий, к нему вполне подходило определение "загнанный в угол зверёк"
Он закрывал мокрое от слез и крови лицо и тщетно пытался закричать. Тяжест внутри не хотела отпускать и уходить. Всё, что он сейчас мог - это беспомощно зажаться в угол, рыдать и биться в сильной душевной агонии.
"Кайл! Кайл! Почему ты убил их? Почему?" - по срывающемуся голосу было слышно, что женщина заливалась слезами.
- Это не я.. - только и удалось прошептать дрожащим голосом подросток. Он поднял глаза и вцепился в волосы окровавленными пальцами, позволяя чистым слезам размывать порочащую грязь с его лица. - это был не я, правда! - его тихий и измученный голос отражался в мертвой тишине комнаты эхом и пугал его лишь сильнее, - я не убивал их!
"Это был ты! Именно ты!" - её слова тонкими кинжалами впивались в его сердце
- Нет! Это не я, нет! Замолчи. - Не в силах сдерживать это отчаяние, беспомощность, страх и ужас, он кричал, пытаясь заглушить собеседницу, не понимая, что всё это время он был в комнате один.
В его голове всплывали кадры того, как он, именно он, убивал этих несчастных людей.
Сначала оглушил старика топором, подойдя со спины, когда тот находился в спальной комнате, а потом начал его буквально рубить , перерубать каждую косточку, истерически смеясь из-за той крови, что попадала на него, да всего этого действа.
На крик мужчины в комнату буквально влетела его жена, которая, с ужасом воззрев на представшую перед её глазами картину, истошно закричала и попыталась убежать. Это не позволил ей сделать топор, удачно попавший ей в ноги. Её он убивал с особой жестокостью, уже без использования холодного оружия. И всё это время с его лица не слезала садистская улыбка.
Эти видения, хоть и расставили всё по местам, но сделали лишь хуже и парня в итоге вывернуло от сей "карусели". Тут же он почувствовал сильную усталость и, облокотившись спиной о стену, поднял серые глаза к потолку, сложил руки у себя на животе. Парень не чувствовал более ничего, кроме стойкого ощущения, что это предел.
Стена.
Тупик.
Что вот сейчас он должен умереть.
Исчезнуть, испариться без следа.
Последнее, что он помнил, перед тем, как провалиться в небытие, это свои слова:
- Я не знаю, почему убил их..
На крики прибежала его жена