Спи сколько хочешь, никто тебя утром не будит, не заставляет вставать, умываться, одеваться и бежать в детский сад.
Никто не заставляет, как в садике, зарядку делать! Зачем эта зарядка вообще нужна! Чего без толку ногами махать, и руками крутить, как вертолёт. Всё равно не взлетишь!
А ещё хуже - приседания. Зачем?
Я понимаю, что можно присесть, чтоб жука, например, рассмотреть, или муравья какого-нибудь. Ну, или какую-нибудь детальку найти, когда она от машинки отвалилась. А просто так - зачем?
Сели-встали, сели-встали... Ерунда какая-то!
А ещё воспитательница наша, Людмила Петровна, смотрит и приговаривает: "Кто хуже всех зарядку делает - тот завтракает в последнюю очередь!" На меня, между прочим, смотрит!
Почему??
"Ох, Петров! - не отстаёт Людмила Петровна, - я не представляю, как ты будешь в первом классе учиться! В школе, знаешь, какие уроки физкультуры? Там кроссы бегают, в высоту прыгают, и в длину скачут! А ты отстаёшь, даже когда у нас бег на месте! Вес у тебя лишний! Килограммов пять, точно! Или шесть! Небось, любишь пирожки и плюшки? А приседать не любишь! Эх, ты! Ну, начали: раз, два три! Раз два три!"
Ох, уж эта Людмила Петровна! Сама-то не приседает!
А ещё смеётся:
"Так, все делаем, как Саша Петров: на "раз" присели, на "два" посидели, а на "три - прилёгли!"
Все смеются, а я...
Наверно, я уже привык... Какая ей разница, сколько во мне килограммов? Лишних, или не лишних...
Ну, а что касается первого класса... Конечно, страшновато. Честно говоря. Не хочется даже думать о том, какой попадётся учитель физкультуры...
Может, злющий, как Змей Горыныч. Но, может, и нет.
Так что, короче, хорошо у бабушки в деревне. Вот бы лето длилось и весной, и осенью, и зимой...
А у бабушки - не то, что зарядку можно не делать - можно, между нами говоря, даже не умываться! Встал утром (ну, часов в двенадцать), глаза протёр, а на столе уже: молочко, сметанка, оладики с вареньем...
Так я наслаждался жизнью до тех пор, пока...
Недели две я прожил с бабушкой - душа в душу. А вот на третью неделю моя распрекрасная жизнь изменилась.
Моя бабушка - это мама моего папы. А у папы есть младший брат, Егор. Мой дядя. Так вот, этот Егор тоже приехал к бабушке, то есть, к своей маме, на две недельки, отдохнуть перед соревнованиями. Егор - студент и спортсмен. Он играет в волейбол и входит в студенческую сборную команду. У него даже медали есть!
Это, конечно, хорошо, но я даже не представлял, что так может измениться моя жизнь. Ведь раньше Егор только в гости к нам домой приходил. Шутил, смеялся, за столом сидел. Подарки мне приносил.
А тут...
На следующий день, с самого раннего утра, я проснулся оттого, что Егор теребил меня за плечо.
- Эй, соня! Подъём! На речку!
- Чего-о-о? - не понял я.
- Подъём! Утренняя пробежка!
- Какая?
- Утренняя.
- А что, бывает и вечерняя? - со страхом спросил я.
- Конечно! И дневная бывает.
- Дневная? - еле-еле пробормотал я.
Короче, пришлось вставать. Надевать носки и обувать кроссовки.
С тоской смотрел я на бабушку. Может, хоть она спасёт меня? Но бабушка только развела руками: мол, не могу сопротивляться...
Ох, ох, ох! Побежали мы с Егором. Вернее, выглядело это примерно так: Егор убегал, потом возвращался, говорил мне какое-нибудь слово, например: "Вперёд!", или "Веселей!" и убегал от меня снова.
Вместо "вперёд" - мне очень хотелось назад, к бабушке. А вместо "веселей" мне становилось всё грустней и грустней.
Мои ноги - еле передвигались. Мне казалось, что у меня ноги - как у слона, такими они стали тяжёлыми и неповоротливыми.
И дышал я так тяжело, как слон. Нет, как стадо слонов...
Наконец, я совсем не смог переставлять ноги, и сел прямо на тропинку. Через пару минут появился Егор:
- Ну, ты даёшь, - сказал он. - Как у тебя, брат, всё запущено. Что, отец тебя не гоняет? Ну, я брательника просвещу, как детей воспитывать!
- Не надо... не надо никого просвещать... Меня мама любит, и папа любит, - заныл я. - И бабушка любит, и вторая бабушка, и дедушка. Один ты...
- Хорошо, хоть я один в семье нашёлся! Вставай!
- Не могу...
- А "через не могу"?
Я, конечно, встал. И даже побежал, потому, что до песчаного берега реки оставалось совсем немного.
Побежал - это, конечно, громко сказано. Дополз...
Но напрасно я мечтал, что на этом всё закончится. Нет...
- Прекрасно, - потёр руки мой мучитель. - А теперь зарядочка небольшая. Ну-ка, повторяй за мной!
Ох, ох, ох! И ещё раз: ох, ох! Жаль, что сбежать я оттуда не смог! Я бы обратно сбежал в детский сад, чтобы не мучил меня папин брат!
Это я не просто так стихами заговорил... Это - от стресса.
Потому, что зарядка в детском саду - это, ребята, цветочки. А тут меня сразу заставили собирать ягодки.
Я в детском саду пять раз еле-еле приседал, а тут... И на двух ногах, и на одной, и боком, и с прискоком. Я даже не знал, что такие приседания встречаются в природе!
О-о-о...
- А теперь - отжиматься! - скомандовал Егор.
- Что-о?
- Делай, как я!
Егор оперся руками в прибрежный песок, и начал словно бы подкидывать над ним своё мускулистое тело.
А я... Я растёкся по берегу, как медуза... Я лежал на песке и смотрел в небо как рыба, вытащенная из воды.
Отжимание... оказывается, на свете есть вещи, которые хуже приседаний!
Но и это оказалось не окончанием моих мучений, а только продолжением.
Егор словно не замечал, что я елё дышу.
- Разувайся!
- Зачем? - подозревая самое худшее, спросил я.
От Егора я не ждал ничего хорошего. И был прав.
- А теперь - купаться! - закричал он, подхватил меня под руки и поволок к реке.
- А-А! - заорал я. - Вода холодная! Я плавать не умею! А-А!!!!
- Хорошо! - фыркал Егор, пока я, на карачках и ползком, вылезал из реки.
Егор плавал и нырял, а я лежал на берегу, упираясь носом в песок. Какой-то жучишка полз перед моими глазами, и я сказал ему потихоньку:
- Хорошо, что твой дядя не играет в волейбол...
Егор заставил меня бежать весь обратный путь. Но и этого ему показалось мало. Только я захотел вечерком полежать на диване и спокойно посмотреть телик, как над моей головой раздались страшные слова:
- Вечерняя пробежка!
Моих возражений никто не слышал. Мои вопли летели в пустоту. Меня подняли пинками и...
Как я бежал, не помню...
Первый день пребывания в деревне вместе, с дядей Егором, всё-таки закончился. Как заканчиваются, рано или поздно все кошмары.
На кровать я свалился в девять часов вечера. Упал, как срубленное дерево.
Укрывшись с головой, я мечтал о том, что проснусь завтра, а дома - только бабушка, и молоко, и сметана, и пирожки, но никакой зарядки, пробежки, разминки, никаких маханий, приседаний, отжиманий, купаний...
Но... На следующий день, утром, меня опять разбудил Егор.
- Подъём! Пробежка!
Бедный я, бедный! Моё тело болело. Мои косточки ломило. Руки не двигались, ноги упирались и не хотели подниматься и переставляться.
- Веселей! - командовал Егор. - Сегодня побежим подальше!
Обрадовал...
Второй день оказался страшнее первого.
Егор не остановился на берегу озера, а побежал дальше, к самому лесу.
Хорошо в лесок с бабушкой ходить! Собирать лесную землянику, чернику. Бабушка ягодки в корзинку кладёт, а я - себе в рот. Наемся - до отвала, измажусь.
А бабушка не ругается, только приговаривает:
- Кушай, внучок, набирайся витаминов!
А с Егором... Только я остановился, чтоб ягодку в рот положить, как Егор меня за футболку - хвать!
- Одна ягода - пять приседаний!
Только я рот открыл, чтоб возразить...
- Вторая ягода - пять отжиманий. А сейчас - играем в игру!
- В шашки, - пропыхтел я.
- Угу, в шашки, - подтвердил Егор, смеясь. - В шажки! Волейбольная тренировка. Бежим по лесу, и отжимаемся от каждого дерева. Вот туда, в березнячок. Смотри:
Егор, словно играючи, побежал по берёзнячку, на бегу, как мячик, отталкиваясь от каждого дерева.
- Давай, не зевай! - скомандовал мне Егор. - Вперёд!
Было мне плохо, потом стало хуже, но сейчас...
Деревья так и норовили пнуть меня, или поставить мне подножку! Они лезли мне в лицо своими ветками, они царапали меня своей корой... Сначала я бежал от дерева к дереву, потом кое-как переходил, а потом просто полз на четвереньках, обдирая коленки.
В конце концов, я сел, опершись спиной о берёзку, и застыл, как изваяние, не в силах двинуться дальше.
- Мама... - позвал я.
- Ладно, ладно, - вместо мамы припрыгал "на помощь" Егор. - Стой, раз, два. Перерыв - две минуты.
Только я вздохнул...
Нет, избавиться от Егора оказалось делом не простым.
- Хватит пинать ни в чём неповинные берёзки, - как ни в чём не бывало, произнёс мой мучитель. - Но! Теперь ты мне покажешь, как умеешь делать одно сугубо мальчишеское дело.
- Какое? - не выдержал я, и спросил.
А зря.
Не надо было спрашивать! Разве Егор мог сказать что-то хорошее!
- Лазить по деревьям, например.
- Ох.
- Делай, как я!
Неуловимо, быстро, подтягивая длинные руки и ноги, Егор влез на высокую, стройную берёзку и помахал мне сверху рукой:
- Прошу!
Хорошо, что никто не видел, как я лез на эту берёзку...
С бабушкой, точно, мог бы приключиться инфаркт. А с мамой - сердечный приступ. Дело закончилось тем, что Егор с берёзы слез.
Он взглянул на меня, потрепал меня по волосам, и сказал (догадайтесь, что он сказал!):
- Ну, а теперь - на речку, лёгкой трусцой. Бегом марш!
Эх, были бы у меня крылья! Как взмахнул бы я ими, да как полетел бы, да за три девять земель, да в три десятое царство, где нету спортсменов-волейболистов!
Но не появились у меня крылья, и поплёлся я кашей-размазнёй на бережок речки, где дожидались меня приседания, отжимания и прыжки. Хотели они отнести меня к Бабке Ёжке и Змею Горынычу, но мой дядя Егор сказал им:
- Подите прочь, с этим ребёнком я сам справлюсь...
Если бы Змей Горыныч меня унёс - едва ли мне стало бы хуже.
- Мы с тобой, племяш, ещё пресс не покачали.
- Что-о? Какой компресс?
- Показываю. Ложись на спину.
Это я исполнил с удовольствием. Но рано я обрадовался!
- Руки за голову. А теперь прямые ноги вверх. Р-раз...
- Куда?
- Туда, туда. Р-раз...
Ни "раз", и ни "двас".
- Не могу!
- Давай!
- А-а-а!
- М-да... А я хотел тебе ещё "угол" показать, - вздохнул мой спортивный дядя.
- Не надо! Не надо "угол"!
- Ладно. Завтра попробуем, - успокоил меня Егор.
Хоть я ещё не начал учиться в первом классе, я прекрасно понимал, что бесполезно просить у солнышка, чтоб оно встало завтра попозже...
Как вы понимаете, это продолжалось в течение всего времени, что Егор прожил на даче.
Но вот что интересно: я даже сам не заметил, что к концу второй недели уже спокойно пробегал расстояние до речного берега. Не так быстро, как Егор, конечно. Но пробегал.
А на берегу - я спокойно приседал раз десять, а то - и пятнадцать. И смог даже три раза отжаться!
Я смог залезть на самую нижнюю ветку той самой берёзы, которая не пускала меня вверх с самого первого (вернее, второго) дня занятий с Егором.
Но, самое интересное: мне вдруг стало нравиться всё это! Я понял, что могу бегать, и могу отжиматься. И даже приседать могу!
Ненавистные приседания! Могу!
Сейчас, после того, как дядя Егор уехал, меня каждое утро будит бабушка. Так мы с ней договорились.
- Сашенька! Вставай! - говорит она.- А то, может, поспишь сегодня подольше?
Ну, уж нет!
- Нет, ба! - отвечаю я. - Утренняя пробежка!
Пока я надеваю носки и натягиваю кроссовки, бабушка сидит и смотрит на меня:
- Смотри-ка, Сашок, ты, кажется, похудел!
- Ба, у меня даже мышцы появились! - показываю я бабушке согнутую в локте руку. - Посмотри, заметно?
Бабушка кивает головой:
- Заметно! Совсем ты, Сашок, большой стал. Родители скоро приедут - тебя не узнают.
- Узнают! - отвечаю я. - Мы теперь вместе будем на речку бегать! Вот я посмотрю, сколько раз папа сможет отжаться!
На речке я познакомился с двумя мальчишками из посёлка. Один - во второй класс перешёл, а второй - такой, как я. В первый пойдёт.
Теперь я на речку бегаю два раза в день: первый раз - на зарядку, а второй раз - просто так - искупаться с друзьями. Бабушка меня отпускает.
Мы с ними ещё в казаки-разбойники играем, в догонялки, в прятки. Ну, и конечно, играем в волейбол с берёзками. Здорово! А дома, честно сказать, я во двор почти не выходил.
Правда, высоко на берёзу я так и не залез. Не потому, что не смог. А потому, что бабушке обещал. Бабушка сказала, что если не пообещаю - она меня одного гулять не станет отпускать. Я пообещал. И не заплывать далеко - тоже обещал.
Вот, оказывается, как всё получилось.
Спасибо дяде Егору! Он ведь ни словечка мне не сказал, какой, мол, я неловкий, толстый, неуклюжий, и прочее.
Эх! Если бы тут, на берегу, вдруг оказалась наша Людмила Петровна и вся наша подготовительная группа, никто бы уже не смеялся над тем, как я делаю зарядку!
Ведь, честно говоря, меня иногда... ну, часто... и вообще меня в саду все дразнили толстяком... и я сам стал думать, что никогда не смогу бегать и прыгать...
Дома я об этом никому не рассказывал... Так, переживал себе...