Пролог.

Глава 1 - Встреча в лесу

Глава 2 - Исцеление.

Глава 3 - Судьбоносная награда.

Глава 4 - Соревнования лучников.

Глава 5 - Исповедь мага.

Глава 6 - История перстня королевы.

Глава 7 - А между тем в Ридане.

Глава 8 - Путешествие в прошлое.

Глава 9 - Умение видеть окружающее.

Глава 10 - Все дороги ведут.

Глава 11 - Королева Альчести.

Глава 12 - Секреты галерей в храме Зору.

Глава 13 - Знак луны.

Глава 14 - Встреча с Мелибеем Цином.

Глава 15 - Решение вернуться.

Глава 16 - Ученик Бога.

Глава 17 - Любимица Тэат.

Глава 18 - Совет Богов.

Глава 19 - Небесный храм Камиллы.

Глава 20 - Симпатичная тумбочка.

Глава 21 - Зверек Балскове.

Глава 22 - Плач Давэны.

Глава 23 - Принцесса Идэлии.

Глава 24 - Тревожный гул леса.

Глава 25 - Побег к Темному озеру.

Глава 26 - Слухи.

Глава 27 - Магическая завеса.

Глава 28 - Честь короля Эдварда.

Глава 29 - Освобождение.

Глава 30 - Песнь о надежде.

Глава 31 - Хранитель Идэлии Берендор.

Глава 32 - Мьеролы.

Глава 33 - Разговор у древа Идэлии.

Глава 34 - О сущностных началах.

Глава 35 - Дар Богини.

Глава 36 - Хранитель готов вспомнить о своих правах и обязанностях.

Глава 37 - Уточнение обстоятельств.

Глава 38 - Решение идти в Звенящий родник.

Глава 39 - Выражение наказания?

Глава 40 - Прелести нового наказания.

Глава 41 - Поединок.

Глава 42 - Возвращение Хранителя.

Глава 43 - В рамках закона.

Глава 44 - Радостные известия.

Глава 45 - Конец вольной жизни.

Глава 46 - Пора расставаний.

Глава 47 - Умение прощать.

Пролог.

Яркие лучи утреннего солнца мягко отражались на мраморных дворцах идэлийской столицы. Сияющий город - так называли ее эльфы. Искусные мастера, создавая облик Сияющего, стремились подчеркнуть это название, широко используя для строительства мрамор с вкраплениями цветных металлов. Им были вымощены также все главные и центральные дороги. Всякий раз, созерцая эту картину, королева улыбалась: ее страна не зря носит название Идэлия, что значит "Прекрасная". И охранять эту красоту призван не кто-нибудь, но Бог - Хранитель Идэлии Берендор. Однако даже мраморное здание дает тень, и солнце не везде освещает сияющий город.

- Ваше величество, - донесся до нее голос охранника. - Пришел господин Зору Аверский. Просить его?

- Господин Аверский? Что ему нужно?

- Он говорит: у него важное дело, по поводу которого он хочет переговорить лично с вами.

Королева не скрывала своего удивления: служитель Магического Огня Зору Аверский не жаловал правителей, всех стран, так что же могло привести его? Какое такое "важное дело"? Решив, что здесь все гораздо проще, чем могло показаться при одном упоминании о Зору Аверском, королева распорядилась пригласить его в тронный зал. Вполне возможно, дело касалось его замка, который находился на территории Идэлии, и, если это так, то это достойно похвалы: Зору. не в пример обычному, вспоминает о законах страны, на территории которой живет, а претензии к нему были, и не две и не три.

В огромный тронный зал вошел дракон, в своем первоначальном, то есть малом, обличии. Ему было сорок четыре, но выглядел он моложе своих лет, всегда уверенный в себе, часто до заносчивости, что заметно искажало впечатление от правильных черт лица, отталкивая и не всегда располагая к себе.

- Рад приветствовать вас, ваше величество.

"Даже поклонился", - отметила для себя королева.

- И я рада приветствовать вас, служитель Магического Огня. Что привело вас ко мне?

- Желание помочь.

- Помощь? В чем?

- В сохранении целостности государства.

- Что? Что вы такое говорите? Наше государство не нуждается...

- Вы меня не так поняли, - не постеснялся он оборвать ее на полуслове, - я говорю о скрытых пока трещинах, поэтому нет нужды указывать на внешне твердые стены.

Лицо королевы похолодело, но более она ничем не выдала своего негодования, меж тем Зору, с удовольствием уловив для себя ее возмущение, продолжил.

- Я хочу поведать вам о тех ужасных известиях, которые еще не достигли вашего слуха. Это вполне объяснимо, поэтому я пришел к вам. Речь идет об отказе Берендора охранять Идэлию.

- Что?! Вы забываете, где находитесь!

- Нет, я помню, где нахожусь, поэтому и обращаюсь к вам, ваше величество! Вы не можете допустить разорения вашего государства от этих ужасных змиев! А это непременно последует, не прими вы сейчас решительных действий!

- Я отказываюсь понимать вас, господин Аверский, думаю, вам лучше покинуть этот зал!

- Не позже, чем я озвучу вам свое предложение.

- Нам не нужна ваша помощь, вы заблуждаетесь! Хранитель Берендор свято охраняет покой идэлийского государства, это знают и видят все!

- А всё ли вы видите? Всё ли знаете? Например, о двух масштабных вылазках змиев в районе моего храма?

- Такие вылазки, пожалуй, только и возможны в районе вашего замка, поскольку местные жители не раз уже замечали это.

Она думала: он смутится, узнав о ее осведомленности, но Зору только улыбнулся.

- Всё так, как вы говорите, но только я здесь не причем. Хотя нет, дело и во мне тоже, но не в том смысле, о котором подумали вы. Мой храм, а также храм Бриана был подвергнут налету змиев, и от этого пострадали не только наши замки, но и ваши села.

- Вы правы, и тем более это удручает ваше положение. Вы, преследуя свои цели, заставляете страдать невинных эльфов!

- Нет, я помог им. Я спас несколько сел от нападения змиев, не говоря уже о том, что я обеспечил им безопасность в будущем. Вам интересно, как я сделал это?

- Нет, не интересно!

- А я все-таки расскажу. Я усмирил их с помощью Перстня, моего творения, если вам это известно.

- Известно, - сквозь зубы процедила королева, но прежде, чем она успела что-либо добавить, Зору вновь бесцеремонно начал говорить сам.

- И вам не интересно, почему змии пресекли дозволенные границы? Или вы просто не знаете, отчего этого произошло? А я вам скажу, это продиктовано желанием Хранителя отомстить нам, как тем, кто полновластно утвердился в пределах его государства, а он считает Идэлию своей вотчиной, своей, не вашей! И теперь его месть выходит из рамок простого запугивания змиями. Он начинает войну, от которой страдать будете вы, невинные эльфы.

- И откуда же вам это известно? - с нескрываемым презрением в голосе спросила королева.

- От него самого, - спокойно ответил Зору, нисколько не смущаясь провокационному вопросу, - он прямо заявил мне об этом. И потому я счел необходимым сообщить об этом вам.

- Не припомню за вами особого волнения о наших жизнях. Чем же оно продиктовано теперь?

- Желанием победы. Я не хочу уступать Берендору, но в отличие от него, я намерен действовать более мягко. В частности я не собираюсь уничтожать ваши города, я готов сохранить жизнь всем жителям Идэлии, но это возможно только в том случае, если мне не придется обороняться от Берендора. А там уж, вы меня понимаете, я не буду смотреть по сторонам и жалеть эльфийских мальчиков и девочек, я буду действовать, жестоко и решительно! Посему предлагаю вам сделку: вы отказываетесь от покровительства Берендора, а я взамен предоставляю вам безопасность, как от змиев, так и от своей магии. Даю слово.

- Можете забрать ваше слово обратно! Мы никогда не сделаем того, о чем вы говорите! Это самое возмутительное предложение, которое мне когда-либо приходилось слышать...

- Нет, это самое разумное предложение! И что бы это понять, вам нужно только поразмыслить над моими словами.

- Да что вы себе позволяете!

Королева даже поднялась с трона, стоящие подле нее охранники-эльфы, оживились, они не понимали языка драконов, на котором говорили Зору и их повелительница, но поняли, что служитель Магического Огня сделал беспрецедентные заявления, иначе бы это не повлекло за собой возмущения ее величества.

- Покиньте это место, господин Аверский, покиньте мой дворец, и Сияющий город. И желательно покиньте вообще нашу страну! Улетайте в свою Каримэну и не возвращайтесь обратно!

- Увы, но сделать всего я не могу, - Зору спокойно пожал плечами, и невозмутимым тоном продолжал, - единственное, могу на время оставить вас одну, чтобы вы в спокойной обстановке обдумали мое предложение.

- Я ничего не собираюсь решать, все решения давно приняты!

- Что ж, пусть будет по-вашему. Я оставляю вас.

Зору неспешно развернулся и пошел к выходу, тревожным взглядом провожала его королева, и у самых дверей окликнула.

- Стойте.

Зору как бы, между прочим, повернулся.

- Да? Что такое?

- Вы гарантируете независимость от вас при использовании вашего перстня?

- Да, конечно, мое творение также самостоятельно, как и творение любого служителя Магического Огня.

Королева нервно теребила пальцы, попеременно кусая губы, глухим и срывающимся голосом она ответила.

- Я согласна.

3 тысячи лет (Д) спустя

1 глава. Встреча в лесу.

К небольшой речке, вытекающей из леса, подошло несколько кабанов, сегодня со стороны луга доносились тревожные звуки, поэтому кабаны не сразу решились выйти к воде. Из замка опять двигалась целая процессия, создавая при этом настоящую волну шума. Откликаясь на эту звуковую волну, животные, которые в центре Риданы давно забыли древний язык, освобождали дорогу, следуя простому инстинкту самосохранения, возможно, куда более древнему, чем их способность говорить.

Впереди королевского эскорта размеренно ступал белоснежный конь, на своей спине он нес самого короля Адельберта. Тэнийцы - так называли народ Риданы, существовало предание, что их предки обладали волосами, которые ночью приобретали серебристый оттенок, подобно тому, как национальная гордость - цветок тэнир - расцветая ночью, раскрывает свои серебристые лепестки. Но даже если предание и было основано на реальности, потомки среброволосых тэнийцев утратили их исключительность, внешне ни чем не отличаясь от людей.

Несмотря на шум, королевский эскорт двигался довольно медленно, но даже при такой скорости нашлись отстающие. Яромир, ученик и сын королевского мага Риданы, отстал от всех на несколько десятков метров, и это расстояние росло, оправданием тому было глубокое сожаление мальчика: вот-вот начнутся международные Игры по летним видам спорта. Первыми в программе стояли состязания лучников, а ведь он, Яромир, в свои тринадцать лет, прекрасно стрелял отнюдь не из детского лука, каким пользовался принц Дмитрий в четырнадцать. Но об участии в турнире не могло идти и речи: он ещё не достиг двадцати двух лет, то есть совершеннолетия, а, значит, единственное, на что он мог рассчитывать, это просто смотреть за происходящими соревнованиями.

Погружённый в себя мальчик совершенно не замечал привычного пейзажа вокруг, и, верно бы, удивился ничем неизмененной опушке леса, здесь все было по-прежнему, и здесь никто не переживал, что он еще слишком мал и не может добиться того, что спокойно дается взрослому. Всему свое время, каждый житель леса инстинктивно знал это и умел ждать.

Хруст веток. Хруст веток? Да, и явно от чьего-то падения. Стон. Или ему кажется?

- Что это там такое? - вслух спросил Яромир, но ответа, конечно же, не получил.

Ведомый любопытством, мальчик спешился, достал лук, вложил в тетиву стрелу, прислушался - ничего. Может, все-таки показалось? Яромир постоял так с минуту и собирался уже дать отбой ложной тревоге, как стон повторился. Совсем рядом, из-за этих деревьев, Яромир, которого это уже начинало пугать, громко и, как мог, грозно спросил:

- Кто там?!

- Помогите!

Первые секунд десять Яромир удивленно моргал глазами, он не ожидал ничего услышать, думая, что это стонало животное, но чтобы оно вдруг заговорило! Он не сразу понял смысл слов, и не только замешательство было тому причиной, но и то, что они были произнесены на языке Западной страны эльфов. Живя и обучаясь во дворце вместе с принцем Дмитрием, Яромир учил несколько языков, особый упор, делался, конечно, на язык Каримэны и Идэлии, а западноэльфийский язык он знал очень поверхностно.

- Где вы?

- Я здесь, здесь, помогите мне, пожалуйста!

Яромир с изрядной опаской зашел за деревья, и едва не вскрикнул, когда увидел лежащее на земле тело.

- Помогите!

Хвала Богам, это не труп! Мысленно произнес Яромир, медленно он подошел к эльфу. Он лежал с закрытыми глазами, ему голос Яромира показался приветом из далекого прошлого, и отвечал он, скорее, повинуясь выработанной привычке: спросили - ответил.

-Эй! Вы меня слышите?

Эльф молчал. На нем были изрядно потрепанные одежды жителя Западной Страны эльфов - всё сходилось. После провального проигрыша в войне, западные эльфы возвращались обратно, не так давно прошла основная часть выжившего войска, и до сих пор шли те, кто сбежал во время решающей битвы между Западной Страной эльфов и Царством Льва. Но на этом обратном пути никак не могла лежать Тэния! Получалось, что либо эльф здорово заблудился, либо намеренно сразу отклонился от прямого пути. Осторожно, наклонившись, Яромир, потряс его за плечо. И тут.... Едва он коснулся эльфа, как неизъяснимая резкая боль прокатилась по всему его телу, начиная от протянутой руки, и кончая макушкой головы и ступнями ног. Что это?

Неудачливый воин пришел в себя, приподняв голову, он увидел Яромира и вдруг, неожиданно для мальчика, схватил его за руки.

- Алек! Алек, это ты? Но что ты здесь делаешь? Ты идешь с подкреплением?

Всё это он выпалил на одном дыхании, Яромир не смог бы даже попытаться вставить лишнее слово. Юный риданец почти ничего не понял, только то, что его приняли за какого-то Алека.

- Меня зовут Яромир. Я живу в Ридане.

- Да? - эльф удивленно посмотрел на мальчика, потом на его явно не эльфийский наряд, причем обеих государств эльфов.

- Вы в Ридане. Как вы попали сюда?

- Наше войско было разбито под Львиным Оком, столицей Царства Льва. Я чудом выжил в этой битве, и вот уже много дней я иду домой, в страну западных эльфов.

- Боюсь, вы сбились с пути: отсюда до Западной страны эльфов десятки километров.

- А в какой я части Риданы конкретно?

- Недалеко от Тэнии.

- Ужас! Я, действительно, сбился с пути!

- Вы говорите на риданском? Мне сложно говорить на вашем языке.

- Да, да, я знаю риданский.

Яромир облегченно вздохнул, эти несколько предложений на языке западных эльфов дались ему с трудом, он произносил каждое слово медленно, с остановкой перед следующим.

- Не расстраивайтесь: мы поможем вам вернуться домой, в конце концов, вы едва ли в чём-то виноваты - вашего короля здорово обманули, и, самое обидное, что обманщиком оказался придворный маг.

- Что ты говоришь такое? Сибелиус? Этого не может быть!

- Видимо вы тоже поверили в злонамеренность Царства Льва.

Эльф недоверчиво посмотрел на мальчика, нет, верить в обратное ему совсем не хотелось: он ведь, зная о своей правоте, пошёл на войну, но получается...

- Этот Сибелиус, - продолжал нестерпимую для гостя линию Яромир, - оказался очень хитёр: отправил короля на войну, а, избавившись от него, стал, по сути, управлять страной. Ну, формально, конечно, правит принц Александр, но... все ведь знают, что он недалёкого ума. Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, но, по объективной оценке, всё именно так.

- Я знаю, - сокрушённо прошептал эльф.

Тем временем сзади всё отчётливей различался стук копыт - через несколько минут на опушке показался главнокомандующий риданскими войсками, заметив коня Яромира, он остановился.

- Яромир! Ты где?

- Я здесь, Георг, иди сюда!

Яромир не очень любил молодого выскочку, без пяти минут мальчишку, которого король нежданно-негаданно для всех назначил верховным главнокомандующим войск Риданы. Генералы-радетели своей родины искренне радовались, что Ридана не воевала, иначе бы все таланты юноши так и остались бы талантами, о которых он после провала, не смел бы даже думать в свете собственного позора, если бы вообще остался жив. Сейчас Яромир, вопреки обычному, обрадовался ему. Всё-таки он не один, и рядом есть кто-то знакомый!

Георг зашел за деревья и, увидев Яромира, направился к нему, к великому удивлению мальчика, эльф надел капюшон и постарался надвинуть его как можно ниже.

- Вот ты где! Тебя уже все ищут! А это кто? - спрашивал юноша.

. Эльф предпочёл промолчать - мальчику пришлось отвечать самому.

- Это воин из Западной страны эльфов, он выжил в сражении под Львиным Оком, но, возвращаясь, домой, сбился с пути. Нужно помочь ему - я отвезу его в ближайшую таверну: он, наверняка проголодался.

- Один ты никуда не поедешь, так что, давай посадим его на твою лошадь, а ты садись ко мне, - и, обратясь к эльфу на его родном языке, он спросил. - Вы можете встать?

- Да, могу. Благодарю вас.

2 глава. Исцеление.

По возвращении во дворец, Яромир понял, что боль, пронзившая его при встрече с эльфом, так и не прошла, и, поутихнув вначале, теперь вновь разыгралась, и с большей силой. Откуда это и почему, он не мог понять, но всей душой надеялся на то, что это не связано с его недугом.

- Яромир, а ты что, Серого распрягать не будешь? - спросил удивлённый конюх, увидев, как мальчик, едва приведя коня, сразу уходит.

- Нет, сделай это сегодня, пожалуйста, сам.

- Хорошо, - ответил тот, пожав плечами, - всё в порядке?

- Да, всё нормально, просто мне нужно срочно во дворец.

- Ну, смотри сам, малыш, обещаю хорошо позаботиться о Сером.

- Хорошо, - едва слышно произнёс Яромир и насколько мог быстро, ушёл из конюшни.

- Странно, даже не обиделся, что я его так назвал - сдаётся мне, всё далеко не в порядке! Бедный мальчик, так мучаться с самого детства!

Яромир же порядком испугался: что если теперь не только конюх заметит, что ему плохо, но и все встречные? Начнутся расспросы: что, да как, а потом, его еще станут осматривать!

"Пойду по тайным проходам", - решил мальчик, и свернул к подвалам, исследованным им с Дмитрием вдоль и поперек, хотя вообще-то детям было запрещено бродить по подвальным помещениям. Спрыгнув вниз, Яромир почувствовал, как у него закружилась голова.

"Боги! Я столько раз это делал! Что со мной?!"

Дойдя до своего этажа, Яромир оглядел в щелочку коридор, и, лишь после того, как охранник свернул за угол, вышел из-за портьеры и быстренько шмыгнул к себе в комнату. Легко сказать: быстренько, какой это ценой далось! Придя к себе, Яромир буквально упал на кровать. Ему казалось, что всё рушится, кружится вокруг него, а изнутри кто-то хочет выпрыгнуть. Но это было ещё что, по сравнению с последующей резкой болью - мальчик невольно закричал и потерял сознание.

Через несколько минут в комнату вбежала королева, Георг и трое слуг.

- Лекаря! - с ужасом воскликнула Мариса, увидев на кровати истекающего кровью мальчика, без сознания и едва дышащего. - Да сохранит его Камилла! Георг! Что случилось?

- Я... не знаю. Когда мы ехали, мне показалось, что с ним что-то не так, но... Кошмар, что теперь будет?

- Что случилось? - Спросил вбежавший лекарь, увидев мальчика, он сам едва не вскрикнул. - Вода, бинты.

- Уже несут, господин Газар!

- Что произошло? - спрашивал лекарь, осматривая Яромира, но отвечать так ни кому и не пришлось, поскольку едва Газар попытался снять с мальчика рубашку, как тот, придя в себя, стал отчаянно сопротивляться.

- Нет, малыш, успокойся, - только что не умоляли его и Георг, и королева, и лекарь, но тот продолжал вырываться.

- Не трогайте меня! - кричал ребёнок. - Отпустите!

Но куда было тягаться мальчишке, в таком состоянии с крепко держащим его Георгом. Рубашку наконец-то сняли, на теле мальчика (на руках и на груди) было несколько кровоточащих ран, но не было...

- О, Боги! - Прошептала Мариса. - Ничего нет!

Яромир лежал без чувств на руках у Георга, который быстро урезонил радость королевы:

- Будем надеяться, что это очищение не убьет его!

Где-то через час король со своей свитой вернулся с охоты. Узнав о том, что случилось с мальчиком, он и придворный маг и расстроились, и разозлились одновременно, они оба буквально накинулись на Георга.

- Я не знаю, что случилось. Когда я нашёл его, он говорил с каким-то эльфом, но он не был ранен, даю слово!

- С эльфом? С каким эльфом? - настороженно спросил Антонио - король удивлённо перевел взгляд на мага.

- Это был западный эльф, он, видимо, сбился с пути, и поэтому оказался здесь, в Ридане. Конечно, так он сказал Яромиру, но не думаю, чтобы он врал: говорил эльф, действительно на западноэльфийском, без какого бы то ни было акцента.

- Интересно, откуда вы можете судить: говорил он с акцентом или без него! - зло слышно произнес Антонио, король Адельберт сделал вид, что ничего не услышал.

- А выглядел он как?

- Не могу знать: он низко надвинул капюшон, так, что лица его я не видел. Могу только сказать, что по голосу это, скорее всего эльф средних лет, хотя точно не знаю.

- Да что вы вообще знаете наверняка, юноша? - воскликнул Антонио. - Нет, всё-таки я правильно говорил королю, что вы ещё слишком молоды, чтобы занимать такой ответственный пост!

- Оставь его, Антонио, и так понятно, что это он всему виной.

- Но я...- хотел, было возразить Георг, но король тут же прервал его, пояснив свои слова.

- Да не ты, а тот эльф.

- Куда ты отвёз его? - строго спросил Антонио, испепеляющим взглядом посмотрев на юношу.

- В таверну "У Марка", он сказал, что передохнёт там какое-то время, а потом отправится на родину - разрешение ему на путешествие по стране я распорядился оформить.

- И денег ты ему, надо полагать, тоже дал?

- Разумеется.

- Тогда отправляйся в эту таверну и привези этого эльфа любой ценой! - приказал король. - Если он уже уехал, то немедленно следуй за ним, найди его и привези. Выполняй.

- Есть!

Георг собрался, было, уже уходить, но на полуобороте его остановили слова Антонио:

- Нет, Адельберт, пусть поедет кто-нибудь другой!

- Господин, я всё сделаю, поверьте!

- Дай ему шанс исправиться, Антонио.

- Ну, ладно! - зло ответил тот, - тогда я поеду с ним. Пойдём... те, господин главнокомандующий!

Антонио и Георг спустились вниз, где их ждали лошади, за всю дорогу оба не проронили ни слова. Когда они прибыли в таверну, эльфа там уже не было.

- Он ушёл почти сразу, как вы его с господином Яромиром привезли, - говорил хозяин таверны - Он даже брать ничего не стал.

- А куда он пошёл? Не видели?

- Я нет, но мой сын был как раз в это время во дворе. Алина, - обратился он к официантке, - сходи: позови, пожалуйста, Нику.

Не прошло и минуты, как она вернулась, а с ней мальчик, лет тринадцати. "Как раз ровесник Яромиру", - подумал Георг, но вслух спросил:

- Ника, ты не видел: в какую сторону пошел тот эльф, которого я и ученик королевского мага привезли сюда часа два назад?

- Видел. Он пошёл в сторону башни.

- Там есть гостиница неподалёку, - сказал Георг Антонио, - вполне возможно, что он остановился там, ведь передохнуть ему, в конце концов, нужно.

- Должно быть, ты частенько захаживаешь в такие места, - говорил Антонио по дороге, - за выпивкой, девушками.

- Неправда! - запальчиво ответил Георг. - Я просто знаю город и всё!

- Ох, простите, пожалуйста!

- И девушки у меня нет, да будет вам известно, и выпивкой я не балуюсь!

Конечно, Антонио знал это, но сейчас ему ужасно хотелось задеть юношу, потому что порой тот был настолько рассеян, что не замечал ничего вокруг, как вот сегодня, на прогулке. Вместо того чтобы следить за происходящим, он ушёл в себя, и не встряхни его граф Вронский, он бы так и ехал, пребывая в ином времени и в ином пространстве. Нет, тут не молодость причиной, но некие проблемы, навалившиеся на юношу едва ли не с самого детства, а вот это Георг хорошо умел скрывать, потому Антонио ничего о нём, толком, и не знал, мог только выстраивать различные догадки.

- Вон там гостиница.

- Сам знаю, - ехидно заметил Антонио.

Георг собрался с духом, чтобы не ответить магу резко, а это непременно было бы расценено как невежливость и заносчивость с его стороны, Георга.

- Тогда поедемте, проверим там, - сказал он немного погодя.

В гостинице было достаточно много народу, поскольку рабочий день уже у большинства служащих закончился; открыв дверь, Антонио с порога спросил у собравшихся:

- Мы ищем эльфа! Быть может, кто-нибудь его видел?

- Здесь живёт много эльфов, господин маг, - смеясь, ответил один из горожан, только что, не добавив: да вы и сами-то эльф!

- Я знаю, но этот необычный, и он житель не нашей страны! Георг, опиши хотя бы его одежду.

Ответа не последовало.

- Георг? - Антонио обернулся, но юноши и в помине не было.

- Он прошёл на кухню, через ту дверь.

Антонио был вне себя от бешенства, он, не спрашивая, зашёл туда, за что был награждён бранью.

- Да что же это такое! Ходят тут, и ходят! Сейчас я вам покажу! У... глотки ваши ненасытные!

Из-за отгороженного участка вышла женщина с увесистой сковородой в руке, явно настроенная на решительные меры, но, увидев мага, она смутилась.

- Ой! Это вы, господин Антонио! А я подумала...

- Куда пошёл юноша?

Женщина недоуменно посмотрела на него, тогда маг спросил более понятно:

- Где у вас выход?

- Я никого не видела, но слышала: как пробежал сначала один - потом другой. А выход у нас вон там, где навес.

Антонио стремительно направился во двор, но, выйдя на улицу, Георга там не увидел.

- Несносный мальчишка! Ну, попадись он мне только!

- Это вы обо мне? - услышал он голос Георга, который вышел из-за угла, ведя перед собой связанного эльфа... - Вот он.

Антонио молчал, лишь спустя минуту, к нему вернулся дар речи, после того, как Георг сказал:

- Вы не верите?

- Это невозможно!

- Ладно, я понял: пусть идёт!

- Нет! - закричал Антонио, но Георг уже отпустил эльфа, однако далеко ему убежать не удалось: во-первых, из-за того, что был связан, а во-вторых, потому, что споткнулся о палку.

3 глава. Судьбоносная награда.

Уже завтра начнутся международные Игры, в шесть вечера пройдет официальная церемония открытия, а Яромиру не разрешают даже поприсутствовать на ней, но только посмотреть из окна на торжественное шествие участников по улицам города, принимающего Игры. Кажется, отец согласился пустить его на послезавтрашние состязания лучников, но и то, только на начало, а это опять-таки не более чем официальное открытие... И все из-за этой болезни! В принципе, мальчик уже чувствовал себя хорошо, не испытывал какого-либо недомогания, но разве это могло переубедить Антонио!

Яромир неподвижно сидел в кресле, безразлично смотря в одну точку, злости как таковой уже не было, только обида затаилась в глубине души, время от времени напоминая о себе.

Из размышлений мальчика вывел стук в дверь.

- Кто там?

- Могу я поговорить с вами, господин Яромир? - голос принадлежал явно гному, поскольку говорили они с особой интонацией, как бы напевая.

Яромир нехотя поднялся, открыв дверь, он убедился, что в гости к нему пришел гном. Невысокий, даже по гномьим меркам - он был сантиметра на два ниже Яромира - но достаточно приятный на вид, с широкой, располагающей к себе улыбкой.

- Могу я поговорить с вами, господин Яромир? - повторил он.

- Да, конечно, заходите.

Яромир, впустив гнома, указал тому на кресло, сам же мальчик сел напротив.

- Я слушаю вас.

- Мое имя Виктор, я из страны Белых Гор в Объединенном Королевстве гномов. Видите ли, я хотел поговорить с вами насчет послезавтрашних соревнований лучников. Я... в общем, вы не подумайте ничего плохого, но я хочу предложить вам одну сделку.

- Сделку?! Какую же, позвольте узнать!

- Это даже не сделка, а скорей предложение. Вы, я слышал, хорошо стреляете из лука, и весьма хотели бы участвовать в соревнованиях, но это вам не позволяет ни возраст, ни болезнь. У меня, конечно, таких помех нет, но зато я совершенно не умею стрелять, однако, ну вы же понимаете: заяви я об этом перед своим или вашим королем, меня, мягко сказать, не поймут и обсмеют на деле. Так вот, я подумал: почему бы нам не помочь друг другу?

- И как вы себе представляете эту помощь? Уж не стрелять ли за себя предлагаете?

- Именно!

Яромир рассмеялся.

- Никто не даст вам этого сделать!

- И не надо. Все продумано, так что никто ничего не узнает. Так мне излагать свой план?

- Ну, излагайте.

- Так вот, вы спрячетесь под помостом перед местами для зрителей. Когда мне надо будет стрелять, мой друг-гном выпустит лошадей и поднимет шум. Все устремят взгляды туда, а вы тем временем выстрелите. Расстояние там будет как раз нужное для вас: эльфы ведь с более дальних позиций стреляют. Если, конечно, случайный взор заметит подвох, то это еще надо будет доказать, что стрелял не я, а вы. И, самое главное, за работу я вам, конечно же, заплачу, вот этим перстнем.

Гном достал из-за пазухи удивительно красивый перстень с алмазным колечком и черной гростовой лапкой, сжимающей жемчужный глаз. Карие глаза Яромира гневно сузились.

- Да за кого вы меня принимаете?

- Это дорогой перстень! - заверил его гном, но Яромира явно волновало не это.

- Вон отсюда! Да как вам только такое на ум пришло! Я ни за что не стал бы добывать для вас славы, тем более за это кольцо - по части покупки услуг - это не ко мне!

- Но ...

- Вон, пока я не позвал стражу!

- Как знаете, но если передумаете, то я в 110й комнате, в дворцовых гостевых комплексах.

- Слышать больше ничего не хочу!

Яромир сам открыл дверь гному и указал на выход, тот понуро вышел, уже жалея о своем предприятии. Мальчик громко хлопнул за ним дверью и нервно стал расхаживать взад и вперед по комнате, то и дело повторяя:

- Каков нахал! Это же надо вот так придти!..

В конце концов, мальчик отправился к принцу Дмитрию: нужно было хоть с кем-то поделиться своим возмущением для того, чтобы успокоиться.

- Что с тобой? - спросил Дмитрий, впуская необъяснимо чем возбужденного Яромира. - Тебе опять плохо?

- Нет мне не плохо, то есть мне плохо, но не из-за того, из-за чего думаешь ты.

Яромир, все также нервно расхаживая взад и вперед, рассказал принцу о визите гнома.

- Каков нахал, а!

- Яромир, а что за перстень он тебе предлагал?

- Какая разница!

- И все-таки, какой он?

- Ну, он... постой, я где-то уже видел этот перстень.

С этими словами он вышел из комнаты.

- Яромир, ты куда?

Юный принц последовал за эльфом, тот, как оказалось, пошел в библиотеку, там он достал толстенную книгу с полки, и, расположив ее на столе, стал быстро листать страницы.

- Вот, вот этот перстень, - мальчик развернул к принцу книгу, и указал на...

- Перстень королевы?! Но он же утерян не менее чем две тысячи лет назад!

- А что если предки Виктора украли его и хранили до сих пор?

- Да, это вполне возможно, хотя, судя по всему, сам Виктор не слишком-то его ценит, иначе бы он не предлагал его как награду. Скажи, а ты точно уверен, что это был Перстень королевы?

- Можешь не сомневаться.

- Яромир, - вкрадчиво и осторожно сказал Дмитрий, - этот перстень необходимо вернуть истинным владельцам, королевской династии Идэлии. Только я думаю, не стоит пока говорить взрослым, вдруг мы спугнем этого гнома.

Эльф долго молчал, но, наконец, ответил:

- Хорошо, но исключительно для этого!

***

Выходя от принца, Яромир столкнулся с Георгом.

- Яромир, зачем ты ходишь? Тебе ведь надо лежать. Кто тебя отпустил? - Диана, верно? Она ведь должна была сидеть с тобой?

- Георг, ты ведь друг - не выдавай, пожалуйста! Ей нужно было уйти ненадолго, потому что её жених уезжает сегодня учиться в монастырь при храме Тасмира, ей очень хотелось проводить его.

- Ладно, но ты должен вернуться к себе, и поживей: я слышу шаги Антонио.

Яромир ничего не слышал, но предпочел поверить, он мгновенно испарился, а через секунд тридцать из-за поворота показался королевский маг Риданы.

- Георг! Ты говорил с Яромиром?

- Нет.

- Зачем ты лжёшь - я слышал его голос?!

- Ну... то есть, да, он выходил на минутку.

- Подожди здесь: мне с тобой поговорить нужно.

Антонио зашёл к Яромиру, но, увидев, что мальчик уже лежит, лишь пожелал ему доброй ночи, и осведомился о том, где Диана - на этот раз мальчик сказал, что она ненадолго вышла, мага такой ответ устроил.

- Идём, Георг.

Каково же было удивление Антонио, когда вместо того, чтобы выполнить его просьбу, юноша сказал:

- Господин маг, а я очень вам нужен?

- Что это значит? - недоумённо спросил Антонио.

- Мне нужно уйти, и потом, моё дежурство кончилось.

- Это наглость, Георг.

- Я знаю, но мне, правда, нужно уйти.

- Ты нашёл девушку? - улыбаясь, спросил Антонио.

- Нет... да, и какая девушка обратит на меня внимание?

Антонио рассмеялся.

- Ну, уж если на тебя никто не обратит внимание, тогда на что надеяться остальным?! Ну, иди, чего стоишь? Ты же сказал, что у тебя нет времени! Я, в принципе, только и хотел тебе сказать, чтобы ты не говорил никому о том эльфе, в смысле не рассказывал, как он выглядит.

- Хорошо. Тогда - до свидания?

- До свидания, - всё еще посмеиваясь, - ответил Антонио.

Едва Георг свернул в тот коридор, откуда вышел маг, как увидел ужасно бледную Диану. Ещё бы! Она знала, как маг любит Яромира, как тот расстроился из-за случившегося. А теперь вот она ушла, тогда, как должна была сидеть с мальчиком.

- Не бойся, - шёпотом сказал Георг, - он пошёл в другую сторону.

Диана ещё немного постояла, смотря вслед уходящему юноше и потом, крадучись, отправилась к Яромиру.

***

Антонио боялся, и не столько за здоровье Яромира, сколько за безопасность жизни мальчика вообще. На соревнования нежданно - не гадано приехали королевский маг, несколько министров и принц из Западной страны эльфов.

В той войне эльфов и воинов Царства Льва Ридана не участвовала, и на международном совете высказывалась против неё, ведь и повод-то был глупым, и всё можно было уладить, но, видимо, в чьи-то планы входило совсем иное. Больше всех на военных действиях настаивали эльфы, основываясь на том, что дети Льва, нарушив границу, охотились в их заповедных лесах, где убили несколько единорогов, а это символ западноэльфийской страны. Царство Льва отрицало это, и они почти подтвердили последнее, но эльфы к тому времени уже развернули военные действия.

Ридана, устраивая очередные международные Игры, проводимые и без того раз в пять лет (Д), не стала откладывать их и даже официально пригласила воюющие стороны (приглашения высылали всем возможным странам-участникам, хотя, в принципе, в Играх могли участвовать и мелкие, никому не известные племена), но никто не ожидал действительно увидеть их на соревнованиях. И вот тут!

И всё-таки, можно подумать: причём здесь Яромир? Для этого сделаем некоторое пояснение.

Когда Антонио, 13 лет назад, нашёл в лесу, где он жил положенные для начинающего мага три месяца отшельничества, брошенного ребёнка, он сразу понял, что тот не мог родиться таким уродом - а на груди и руках мальчика была рыбья чешуя - скорее всего это было чьё-то проклятье, о котором Антонио смог узнать лишь то, что прикосновение руки отца может исцелить несчастного, принеся при этом немалую боль.

И вот теперь, когда приехали гости из Западной страны эльфов, их маг первым делом спросил:

- Разве у вас нет ученика, мой дорогой Антонио? - Есть, просто мальчик сейчас болен.

- Какая жалость! Что ж, надеюсь, он скоро поправится.

"Зачем ему мой ученик? - недоумевал Антонио, - надо бы ещё раз наведаться к нашему папочке". Это случилось сразу после того, как он и Георг привели эльфа, теперь находящегося в тюрьме. Антонио готов был поклясться, что это ни кто иной, как король западных эльфов, но..., но тогда получалось, что Яромир... В общем, сумятица в голове, а тут ещё и маг с принцем пожаловали, и при вопросах первого напрашивались такие выводы! Размышления Антонио прервал Адельберт.

- Ну что? Нашли эльфа?

- Да, но... понимаешь, это... это Александр VI из...

- Что?! - чуть было не во весь голос спросил король, хотя до того говорил шёпотом. Несколько секунд он молчал - потом, только, собравшись с силами, встревожено сказал.

- Надо поставить к нему охрану!

- Уже поставил.

- Его кто-нибудь видел?

- Только я и Георг. Знаешь, я... даже не знал, что и думать, я боялся, что его кто-то узнает и потому надел ему капюшон.

- Правильно, молодец. А Георг? Где он? Надо бы ему сказать, чтоб молчал об этом.

- Ладно, я поговорю с ним. Я сейчас как раз иду к Яромиру. Адельберт, я думаю, что и к нему надо поставить охрану, ведь если король западных эльфов его отец, то, вполне возможно, что придворный маг и наложил на него то заклятие... тогда мне понятно...

- Что? Что понятно? - спросил Адельберт, потому как Антонио замолчал.

- Понятно: почему он так интересовался моим учеником, но откуда он знает...?

- В общем, не день, а кошмар какой-то!

***

Придя в свой кабинет, Антонио несколько облегчённо вздохнул:

- Боги! Ну и денёк сегодня!

Опустившись в кресло, он вдруг вновь рассмеялся, вспомнив разговор с Георгом.

- Ох, ну и чудной же парень!

В дверь неожиданно постучали.

- Войдите! - ответил Антонио.

В комнату вошёл Мелибей, хранитель национальной библиотеки Риданы и известный писатель, у которого, кстати сказать, и жил Георг.

- В такой день вы ещё можете смеяться? Похвально, а я думал, вы весь в расстроенных чувствах.

- Меня рассмешил ваш Георг.

- С утра разозлил, а сейчас уже рассмешил? Что он вам такого сказал?

- Да я ему сейчас говорю: пойдём, мне с тобой побеседовать нужно, а он - мне надо уйти!

- Это я его попросил. Нужно привезти одну книгу, - видя, что Антонио собирается подробно расспросить его об этом, Мелибей продолжил свою тему. - И что же тут смешного?

- Так, я его спросил: ты нашёл девушку? А он представляете, отвечает: "Да какая девушка обратит на меня внимание!" Было бы кому говорить: красавец, занимает такое положение при дворе!

- Просто, он ещё очень молод, и к девушкам относится не так, как вы думаете.

- О, я рад, что о его надуманном возрасте, догадываюсь не только я. Ведь ему девятнадцать, не правда ли? Да и девушки риданские, его вряд ли могут интересовать!

- Сколько бы ему ни было лет - все его, но я не за тем пришёл, господин Антонио.

- А зачем?

- Хочу попросить у вас звезду Ароса - ненадолго, всего лишь до завтра.

- Я могу знать: зачем она вам нужна?

- Я не могу пока ответить на этот вопрос, но могу сказать, что Его Величество не против, я у него только что был и об этом спрашивал.

- Вообще-то, звезда Ароса в моём ведомстве, и слово Его Величества мало что здесь значит!

- Значит, отказываете?

- Да, нет, почему же, берите, - весьма недовольным тоном произнес Антонио, - Это я, просто, на будущее. Идёмте!

Маг нехотя поднялся с места, но повёл Мелибея в Государственный музей, в залу Ароса, где хранилась одноимённая звезда, а также ряд многих магических предметов, в том числе и книги. Вообще, у Мелибея, в национальной библиотеке, тоже имелась зала с магическими атрибутами, по поводу точного местоположения которых постоянно возникали конфликты, в частности и из-за звезды Ароса, служащей своеобразным ключом для открытия магических книг.

- Так значит, у вас теперь будет ещё одна книга из моего ведомства?

- Ну, я бы на вашем месте не стал делать поспешных выводов, ибо эта книга должна находиться в национальной библиотеке.

- Это спорный вопрос.

- Не сомневаюсь.

***

Антонио медленно подошёл к окну: вглядываясь в темноту, он постепенно ушёл в пространство воспоминаний, и вот, что всплыло в его сознании.

Неделю назад во всю шли подготовки к Играм: довершали интерьер комнат для участников, продумывали, где можно будут разместить нежданных гостей (а такие всегда были), проверяли беговые дорожки, спортивные сооружения, в том числе устанавливали флаги приглашённых стран. Антонио и Яромир прогуливались по скверу, как вдруг работники уронили один из флагов, надо думать и без того не лёгкий, а пущенный с такой высоты, не в один раз, увеличивший свой вес. Антонио не на шутку испугался и, схватив Яромира за руку, рванулся к аллее.

- Папа, смотри: флаг парит! - воскликнул мальчик, когда они отбежали уже на достаточное расстояние.

Антонио, обернувшись, сам убедился, что флаг, действительно, парит, а вот юный главнокомандующий войсками неподвижно стоит, лицом он был обращён к башне, и спиной к эльфам соответственно, и сдвинулся он с места только тогда, когда полотнище опустилось на землю. Затем, Георг развернулся и громко, чтоб его могли услышать, спросил:

- Всё в порядке, господин маг?

- Да всё нормально! - ответил Яромир, потому как Антонио молчал.

Флаг не мог так падать сам по себе, значит, его опускали с помощью магических сил. А кто из магов был поблизости? Только Георг, хотя последний и отрицал какую бы то ни было со своей стороны связь с магией, что Антонио порядком бесило. А ведь заклинание, применённое в данном случае, было весьма запутанным, и не всякий маг его знал, значит, юноша не просто что-то знает из магического искусства, но он обучен, и прекрасно обучен. К тому же спроста ли Георг стал жить у Мелибея, далеко не посредственного мага (по-другому в его-то ведомстве было просто нельзя), да ещё и помогать ему. И вообще, Георг вовсе не такой уж и раболепный, готовый исполнить любую прихоть своего господина - нет, он горд, горд и даже высокомерен, выполняет только приказы по службе, хотя в целом, он умел подстраиваться, и, самое главное, он мог командовать. Поначалу его назначение вызвало массу недовольства, к королю приходили открытые и анонимные послания с просьбой отменить ошибочное решение. Ошибочное - это касалось чести и гордости короля, нет, своего решения, он отменять не стал. Но постепенно волнения стихали, и не только под влиянием королевского слова. Георг уверенно завоевывал доверие, порой от него так доставалось нерадивым офицерам, что они подумывали вновь писать королю о просьбе отстранить от службы главнокомандующего, но уже по другой причине. Зато солдаты воспринимали такое воспитание на "ура". Да и само назначение Георга было для них символичным и побуждало к собственному развитию. На одну из провинций, где находились в тот момент король Адельберт, Антонио и небольшая свита, неожиданно напало варварское племя, решительно, с твёрдым намерением разграбить пограничные селенья и города (для начала). Помощи было ждать неоткуда, пограничные войска обратились в бегство. И вот, паренёк, только что поступивший на службу, вырвался вперёд и сумел остановить их, да воодушевить так, что те разбили неприятеля. За это король и назначил его главнокомандующим. Чем не пример достижения? - говорили солдаты.

4 глава. Соревнования лучников.

Яромир сидел на корточках под помостом, вот уже пятеро участников выступило, ещё один, и должна была быть очередь гнома Виктора, то есть его, Яромира. Перстень королевы лежал у ног мальчика и даже под скудной полоской лучей, проникших сюда, он переливался всеми цветами радуги. Яромир поднял его с земли, и невольно загляделся на алмазное колечко с гростовой лапкой, сжимающей жемчужный глаз: было что-то в этом притягивающее, магическое.

Мальчик поднял с земли перстень, и, повертев в руках, надел на палец - некая дрожь пробежала по его телу, но в остальном ничего особенного он не заметил - и чего только эльфы нашли в нем? Может, это - просто реликвия, причём не самая дорогая по себестоимости.

- Лошади! Лошади выбежали! - донесся до него крик. Оказывается, притягивающая сила перстня, действительно, сила: он и не заметил, что всё это время неотрывно смотрел на него.

Яромир отодвинул полог. Виктор приготовился стрелять, отступив при этом на несколько шагов. Взяв лук и стрелу, мальчик всецело погрузился в своё дело. Натянув стрелу, он прицелился и выстрелил - в яблочко - Яромир улыбнулся.

Задвинув полог, юный эльф стал собираться, шума на улице было ещё предостаточно, что позволяло ему незамеченным покинуть это место. Убрав лук в футляр, Яромир собрался идти к той лазейке, через которую прошёл сюда, но вдруг, через ту же лазейку, пролез какой-то эльф. Мальчик не на шутку перепугался: если его заметили, то не поздоровится ни ему, ни Виктору, но эльф внешне не проявлял никакого недовольства, наоборот.

- Привет, - сказал он - А ты что здесь делаешь?

- Я... Видите ли, господин, я просто забрался сюда, чтобы лучше было видно, как стреляют.

- Как стреляют? - рассеяно повторил тот. Эльф медленно шёл к мальчику, держа в руке что-то вроде мешка, и именно это мешок он собирался накинуть на Яромира.

- Что вам нужно?!

Через тот лаз ему не пройти: тут слишком мало места, чтобы увернуться и проскочить мимо - оставался путь вперед, вслед за стрелой. Яромир, в доли секунды прикинув в уме положение дел, бросился к стрельбищу, и столкнулся с другим эльфом. Мальчик вскрикнул, оба врага навалились на него, заткнули рот кляпом и крепко связали, а потом накинули сверху мешок. Теперь он понял, что та боль, которая пронзила его позавчера, в лесу, не представляла из себя особой угрозы и не вызывала такого страха: мальчик чувствовал, что ему не хватает воздуха, и кто знает, что могло бы произойти, если бы похитителей не остановили.

- Что это вы там такое несёте? - спросил барон Коротов, свесившись через трибуну.

- Картошку, - ответил один.

- Интересно, а почему она шевелится?

- Там ещё и поросёнок.

- Нет, кошка, - поправил товарища первый.

- Так кошка или поросёнок? - не унимался барон.

- Кошка - поросёнок! Какая тебе разница?

- Ой, как грубо!

- Придётся и нам побыть грубыми, - вмешался в перепалку Георг и, спрыгнув с трибуны, командным голосом приказал. - Открывайте свою котомку!

- Что?! - тут же возмутился эльф, нёсший в данный момент мешок.

Второй меж тем решил дать возможность другу беспрепятственно миновать нахального юношу. Эльф уверенным шагом двинулся вперёд - однако Георг не пропустил его.

- Слушай парень, уйди с дороги! По-хорошему!

- А по-плохому - это как?

- А вот как! - рявкнул эльф и достал из ножен внушительного размера меч.

- Сразу так? Что ж, я согласен поговорить с вами, но только на равных. Резонно, не так ли?

- Слушай парень! Ты сейчас нарвешься! - эльф решительно двинулся на Георга.

Меж тем в проёме показался небольшой отряд риданских стражей, что тут же поохладило пыл эльфа.

- Бросаем его и бежим! - воскликнул он.

Второй не стал с ним спорить и, бросив свою ношу, попытался, было, запрыгнуть на трибуну, что ему, однако не удалось ни с первого, ни со второго раза, а третьего ему не дали: подбежавшие сзади стражники быстро скрутили его и увели. Другого похитителя ждала более суровая участь: он и не подумал убрать свой меч, но, напротив, защищался, хотя скорее от отчаяния, чем под руководством здравого смысла: один он против семи опытных риданских рыцарей едва ли что мог сделать.

- Взять живыми, - отдал приказ Георг, а сам подошёл к мешку, стащил с него тугую завязку: развязать это не представлялось возможным. - Яромир?! Ты!

Первым делом Георг вытащил кляп, а уж потом снял верёвки - мальчик стал жадно хватать воздух. И тут сзади послышался странный леденящий душу голос.

- Отойди!

Георг медленно обернулся и увидел стоящего на трибуне королевского мага западных эльфов.

- Откуда он взялся? - спрашивал один из стражников, но, впрочем, этот вопрос волновал всех.

- Что вам нужно? - поднимаясь, спросил Георг.

- Что бы отошёл, недоумок! - прошипел маг. - Ну! Считаю до трёх

Все стояли, словно оцепенев, кроме, разве что, Антонио, но тот был слишком далеко и ни чего не мог сделать. Маг меж тем, действительно, досчитал до трёх и, лишь время истекло, прошипел что-то себе под нос - из рук его вырвалась огненная стрела, она направилась прямо на Георга, но, едва юноша поднял свою руку, как стрела полетела обратно и, достигнув цели, вонзилась в самую грудь мага. Маг приложил все усилия, чтобы вновь поменять направление стрелы, но не смог: противник был слишком силен. Следующим, что он осознал, был крик, его собственный.

- Что такое? Кто ты, демон тебя разорви?!

И тут маг сорвался с места и спрыгнул с трибуны, произнося при этом слова заклинания переноса в пространстве, но его просьба о перемещении в замок не была выполнена. То, что эльф, раненый, падал с трибуны вообще правильнее было расценить как уловку, попытку добиться своего незаконным путем, за такое Боги могли подвергнуть наказанию, но Азалия все-таки перенесла Сибелиуса в пространстве, только оказался он совсем в другом месте, он и те, кто оказался в непосредственной близости от него: Георг, и Яромир.

- Нет! - воскликнул Антонио. - Яромир!

Но что он мог сделать? - Ничего!

5 глава. Исповедь мага.

Едва Яромир открыл глаза, как почувствовал что-то скользкое под рукой. Когда же он поднял веки и увидел, что это был червь-переросток, то собрался уже закричать, но его рот зажала чья-то рука.

- Тихо, - прошептал Георг, - он не опасен.

Яромир огляделся и пришёл в ужас - при виде такого стоило не просто кричать, но вопить. Они были в каком-то болоте, кругом мутная вода и лишь местами кочки со скрюченными на них червями, а запах в этом месте стоял такой, что выворачивало душу. Но всё это было лишь обрамлением главной достопримечательности: спящего, ну, по крайней мере, почти не шевелящегося, змия. Трёхметровый монстр, обитатель огромного иделийского болота, окрутил одну из кочек недалеко от них.

- А где тот маг? - шёпотом спросил Яромир.

Георг приложил палец к губам и молча, кивком головы, указал на соседнюю кочку. Яромир обернулся: вначале ему показалось, что маг мёртв, но это только так показалось. Вскоре он зашевелился и немного приподнялся. Оценив ситуацию, он, как и Яромир, пришёл в ужас.

- Нет! Я же просил... перенести нас в замок?.. Нет, почему Азалия?! Я же умру, умру здесь, в этом проклятом болоте! - с тихого восклицания маг перешёл на крики.

Георг меж тем неотрывно смотрел на змия, а эльф продолжал сетовать на свою горькую участь.

- Нет! Почему такая бесславная смерть, можно сказать, от своей руки?!

Змий пошевелился и, приподняв голову (если о таковой вообще приходилось говорить) устремил светящиеся глаза на источник звука. Заметив рядом ещё двух аппетитных жертв, он перевёл взгляд на них.

Яромир как под гипнозом смотрел на эти два светящихся овала, и даже маг на минутку умолк, а змий меж тем, действительно завораживал их. Внезапно он сорвался с места и, взлетев в воздух, накрыл тенью свои жертвы. Ещё мгновенье и он обдал их жаром, который вдруг превратился в лёгкий ветерок, так что Яромиру показалось: и дышать стало свободнее. Зато змию такой поворот событий явно пришёлся не по вкусу - зарычав, он пустил вторую струю пара, но её постигла та же участь. В третий раз змий разразился огнём, который вдруг превратился в лёд, постепенно объявший всё его тело. "Здорово!" - уже хотел, было воскликнуть Яромир, но не успел и рта раскрыть: Георг схватил его в охапку и едва ли не кинул на другую кочку. Через мгновенье ледяная глыба рухнула с высоты, всколыхнув гниющую воду со всеми кишащими в ней тварями. А на ту кочку, где сидели Георг и Яромир, как раз пришлась голова змия.

- Браво, юноша, - отозвался маг, - зря я в начале недооценивал вас.

- Вы умираете, - ответил Георг.

- Я знаю, - зло прошипел тот.

- Можете вы хотя бы сказать, что вам сделал невинный ребёнок?

- Могу, отчего же нет, но в ответ ты скажешь мне: кто ты и кто твой учитель?

- Хорошо. Но сначала вы,- холодно ответил Георг, и, улыбнувшись краешком губ, добавил, - я придам вам сил, чтобы вы могли говорить.

- Я родился в бедной семье, в небольшой деревне не далеко от столицы. Я с самого детства понял, что все мои желания иметь что-либо - не более чем пыль, что я никогда не смогу получить нормального образования, жить в нормальном доме, но в той конуре, где едва помещалась наша семья. Да, я не должен был стать полноправным гражданином Западной страны эльфов, но каким-нибудь жалким рабочим, посвятившим свою жизнь зарабатыванию на кусок хлеба. Да, я знал это и с каждым днём всё более не желал этого, а как-то раз, даже всерьёз собирался свести концы с концами, - маг печально усмехнулся. - Однажды меня и моего старшего брата отправили в город продать вырощенные нами продукты, и я решился, улизнув ненадолго, зайти в школу магов. Не слишком-то лестно меня там приняли, но зато сообщили замечательную информацию: в школу принимают одарённых учеников, а плата в этом случае единовременна и не высока. Наш местный маг не раз говорил мне, что у меня магические способности, и весьма неплохие, потому он даже искренне жалел, что я родился в таких условиях. И всё-таки, старик не говорил о сверхспособностях, могущих претендовать на одарённость, но я решился пройти испытания, которые были назначены на следующий день и доказать, что могу, что у меня есть эти способности, пусть я и не сыночек богатых родителей.

Утром мы с братом вновь поехали в город на базар, и после обеда, забрав, вырученные деньги, я нарочно затерялся в толпе, и убежал в школу. Испытания к тому времени почти закончились, и я в итоге был последним, но, как и мечтал, оказался первым. Маги были поражены моими способностями, и безоговорочно приняли меня в школу, хотя мне и несколько не хватило вырученных денег. Потом я... встречал в городе и брата, и родителей, но возвратиться в их дом не пожелал. Наивные! Они простили меня, и хотели, чтобы я вновь стал батрачить на их полях! Нет уж! Такого я бы не совершил и под страхом смерти!..

Но и в школе магов я в скором времени разочаровался. Чему нас там учили? Глупым превращениям кролика в мышь или собаки в белку? Я мечтал не об этом, совсем не об этом!.. Когда мне исполнилось 18 я, получив возможность спокойно перемещаться по стране, покинул школу и отправился в Долину Времён Года учиться настоящему мастерству, у настоящих волшебников. И я прошёл её, сначала меня насквозь промочили мелкие холодные дожди и продули холодные пронизывающие осенние ветра, потом я шел через снежные бури и огромные сугробы, весенние дожди и разлившиеся реки, сквозь заросли, обходя брачные игры очумевших зверей, я шёл под палящим летним солнцем, и наконец вышел к Долине. И меня приняли, приняли в настоящую школу магов. Меня многому там научили, и многому я учился сам, тайком проникая в запретные отделы библиотеки.

Когда я вернулся в свою страну, то был выбран учеником королевского мага. Учеником! Да я сам мог бы преподавать ему! Но, в общем, старик вскоре скончался, ну это и понятно, возраст, да и печаль по случайно утонувшему до того ученику. И вот дальше уже путь был открыт: король молод и наивен, им не представляло труда управлять, а значит, и страной тоже.

Спустя 4 года король женился, а ещё через год у новоиспечённой королевы родилась двойня. Я первым зашёл в комнату, и вдруг почувствовал мощную волну непонятной энергии, которой был наделён один из мальчиков; я испугался: если на трон будет претендовать не менее сильный маг, чем я, то и правлению моему может настать конец. Тогда я решил, отослав служанку за королём, случайно положить подушку на ребёнка, но тут королева пришла в себя и пролепетала: "Мои мальчики, они так прекрасны!" На что я ответил ей: "Нет, прекрасен лишь один, а вот второй, о горе, родился уродом!.. "Нет, этого не может быть!" "Может", - я поднял ребёнка и поднёс к ней, а когда она увидела знак моего проклятья, то закричала и даже потеряла сознание. В этот момент в комнату вбежал король. Придя в ужас при виде уродца, он приказал мне убрать его подальше и сохранить известие о том, что королева родила двойню, в тайне. Дурак! Стоило ему только коснуться младенца, и проклятье пало бы, но он-то этого не знал, да и я сказал, что это неизлечимо, поэтому поклялся исполнить наказ. Я отнёс ребёнка в лес и бросил там, надеясь, что его растерзают волки, или он сам замёрзнет - всё-таки надо было прикончить его! Но я, почему-то, боялся, ведь если ребёнок родился наделённый некой силой, то, значит, многие волшебники Долины знали о его рождении, и умри он от моей руки, об этом они рано или поздно узнали бы. И откуда только взялся этот Антонио?!

В Ридану же мы приехали в поисках короля, ибо я получил косвенную информацию о том, что он жив и направился в сторону Тэнии. И тут то чувство вновь прошибло меня насквозь - ребёнок остался жив, значит, нужно было сделать то, что я не смог тогда. И вот, всё провалилось!.. А теперь сажи мне: от чьей руки я умираю? То, что ты дракон - это понятно - только вы умеете колдовать, не произнося вслух заклинаний, да, в общем-то, они вам не всегда и нужны.

- Всё верно, - тем же холодным тоном ответил Георг.

- Так кто же ты, и кто твой учитель?

- Моё имя, - на мгновение юноша смолк, но потом гордо ответил, - моё имя Георгий Амадос Ти-Ирис, а мой учитель - Астэлиас Норин ДэНайяла.

- О! Какая честь, - язвительно отозвался маг, - умереть от руки принца Каримэны!..

Эльф закашлялся, потом закричал - Георг прекратил поддерживающее его силы заклятье - пронзительно, несколько раз, и упал на спину. Он был весь в крови, держа руку на прожженной груди, он тяжело дышал.

- Я боялся, боялся, что... он может быть мне опасен!..

Несколько конвульсий, при виде которых по телу Яромиру пробежала дрожь и тошнота подступила к горлу. Потом хриплое дыханье стихло.

- Он умер? - шёпотом спросил Яромир.

- Да, - всё также прохладно ответил Георг, - Идём отсюда!

- Но куда?

- А вот это у тебя стоит спросить: ты ведь у нас должен стать великим магом!

Не ожидав такого отношения, этой непонятной резкости, Яромир порядком смутился: перед ним словно стоял уже не тот Георг, которого он знал в Ридане.

- Но я ещё не стал великим магом, а вот ты им уже являешься, так что тебе решать.

- И побыстрее: я слышу, как сюда летит птичка раза в два покрупнее этой. Хотя... мы на ней и полетим.

- Так она нас и посадит к себе, если только на зуб!

- Нет, не бойся. Судя по всему, это мамочка, и летит она со своим выводком, потому как я слышу ещё шелест крыльев, но менее мощных.

- Я ничего не слышу, - неуверенно сказал Яромир.

- Неважно.

- Но, Георг, если это мать и она с детьми, то, значит, она агрессивная.

- Верно, и сосредоточиться, чтобы так же, как наш старый друг гипнотизировать, не сможет. Здесь лавры первенства отданы нам.

Вскоре Яромир и сам услышал шелест крыльев, мощные взмахи и рядом несколько менее сильных.

- Но, Георг, ты хочешь сказать, что сам загипнотизируешь её?!

- Да. И не вздумай смотреть на неё. Всё, не мешай мне больше!

Через несколько минут над ними показалась и мамочка-змий со своими пятью детёнышами. Заметив внизу добычу, она притормозила, но вскоре, однако, поняла, что это не добыча, а возможная угроза для неё и её малышей. Она издала угрожающий звук, что-то среднее между рычанием и воплем, и стремительно направилась вниз, не сводя немигающих глаз с Георга и... у поверхности она затормозила и плавно приземлилась, покорно расправив крыло.

***

- Здорово, Георг! - воскликнул Яромир, жадно устремив взор на землю, оставшуюся далеко внизу.

- Смотри не свались!

- Я крепко держусь. А куда мы летим, Георг?

- Вглубь Идэлии.

- А почему не дальше?

- Потому что дальше заставлять лететь нашу мамочку мы не можем: ей нужно возвращаться. А через Идэлию мы попадём в Ридану.

- Но идэлийцы не любят непрошенных гостей! Что мы им скажем, когда окажемся у них, они ведь даже при поездке из деревни в деревню СВОИМ дают разрешения, а что говорить про нас?

- Не волнуйтесь, юный принц, убить нас не должны, и пропустить едва ли не обязаны.

6 глава. История перстня королевы.

Кругом тёмный зловещий лес, отблески костра и свет звёздного неба лишь озаряют его каждый со своей стороны, и кажется: их лучи либо тонут, либо преломляются о чёрную громаду, но в любом случае пронзить её они не способны. Так, и тепло костра ничуть не согревало Яромира, но словно также встречалось с непроницаемой стеной, коей и была неугасаемая печаль. Причём, с одной стороны он скучал по Антонио, которого искренне и горячо любил, как и должен любить сын отца, но с другой стороны он не желал больше видеть его. Да, ужасно тянуло домой, но ведь... это не дом, не отец, не Родина.... А что тогда Родина? Из глаз мальчика медленно потекли слёзы, не выдержав, в конце концов, он воскликнул:

- Я не хочу в Ридану!

Георг, убаюканный тишиной и теплом, невольно вздрогнул - дремоту как рукой сняло.

- Что? - переспросил он.

- Я не хочу в Ридану! - рыдая, повторял Яромир.

- Но почему? Разве ты не хочешь домой? Я думал...

- Нет у меня больше дома!

Георг встал и, подойдя к мальчику, сел рядом него и обнял за плечи.

- Яромир, послушай: дом - это совсем необязательно то место, где ты родился, где твоя семья, настоящая, по родству крови, но то место, где тебя любят и всегда ждут, - Георг говорил спокойно и как-то даже приглушённо, желая не только словами, но и интонацией успокоить мальчика. - Подумай, как там сейчас Антонио? Наверняка места себе не находит от волнения и тревоги за тебя. Да и король с королевой, да тот же принц Дмитрий - все переживают. Наверняка, не один отряд на поиски брошен. Антонио любит тебя всей душой, ну сам подумай: стал бы он так злиться на меня давеча. Он ужасно испугался, узнав о твоей болезни, ведь даже охрану потом к твоей спальне поставили не случайно, но всё ради твоей безопасности.

Яромир притих, однако слова Георга не только пробудили в нём сыновни чувства, но и натолкнули на одну мысль.

- Значит, он знал и об этом проклятье и... о моём настоящем отце?..

- Думаю, что да, но не стоить винит его за это: поверь мне, иногда лучше не знать ничего, чем потом, узнав, мучаться.

- Но как мне теперь называть его, ведь Антонио мне не отец!

Яромир едва не заплакал вновь, но только посекундно шмыгал носом.

- Ну, вот опять! Яромир, мы же решили, что и дом, и отец, да и Родина тоже, становятся таковыми не через прямые связи родства и происхождения, но познаются в любви. Кто нашёл тебя тогда в лесу, кто забрал тебя к себе, не убоявшись твоего проклятья? Кто сделал все, чтобы смягчить действие проклятья? - и после всего этого ты скажешь ему: "Ненавижу тебя, не желаю с тобой быть! Ты мне не отец!"

Мальчик молча покачал головой, но всё-таки в сознании его не всё ещё находило объяснения.

- А тот эльф, ну король западных эльфов. Мне, что же тогда, его ненавидеть?

- Нет, что ты, ни в коем случае! Просто... он слаб, легко поддаётся внушению и, соответственно, им без труда сильному и умному можно управлять. Но у него детство было тяжёлым, сам подумай: отец погиб, когда ему было всего девять лет, все грызлись из-за престола, даже мать - ему и довериться-то некому было. Ну, Яромир, это же банальная история, и здесь всё очевидно. Не надо его ненавидеть: это не самое хорошее чувство, причём во всех отношениях, оно и силы твои обманчивым остовом укрепляет, и покоя никогда не дает, и любви тем более. Забудь, и ни в чём его не вини!

- Георг, а...у тебя всегда был родной отец?

- Нет, - юноша печально улыбнулся, - я тоже жил с отчимом, но я ничуточки об этом не жалею. Он был прекрасным драконом, сильным, добрым, отзывчивым, он горячо и искренне любил мою маму, меня и моего брата. А мой брат?! Он вообще приемыш, но у меня и в мыслях никогда не было считать его чужим, и родители любят его не меньше, чем меня. Да, и он сам никогда не относился ко мне иначе, как к брату, или к родителям, как к посторонним.... Но хватит об этом! - Георг резко сменил меланхолический тон на тот безразличный, холодный, каким он говорил тогда на болоте, когда вновь стал называться своим именем. - Прежде чем мы куда-нибудь отправимся, я хочу, чтоб ты поклялся в неразглашении случайно узнанной тайны. Ты никому не должен рассказывать: кто я. Для тебя и для всех я - Георгий Абельский.

- Хорошо, я никому не скажу, ваше высочество.

- Я надеюсь, и верю в силу твоего слова. Не попирай же своего достоинства!

Несколько смущённый таким тоном Георга и таким ультимативным требованием, Яромир замкнулся в себе, но дракон и сам заметил испуганное лицо мальчика.

- Извини, - сказал он привычным спокойным и даже мягким голосом, - я не хотел обидеть тебя, просто... ты, наверно, и сам понимаешь, что если я отказался от своего имени, то это не от хорошей жизни. Ты ведь, не против, если я вернусь в Ридану?

- Нет.

- Тогда, подумай на досуге, как народ Риданы принял бы на посту главнокомандующего войсками дракона.

- Я не знаю...

- Да ладно, Яромир, будто ты не знаешь, как риданцы любят драконов.

- Я не знаю, честно.

- Вы что историю не проходите?

- Почему, проходим, только это, наверно, из древней истории, а её у нас в самых старших классах проходят.

- Интересный план обучения! Ну, ладно, тогда слушай. Это, действительно из раздела древности, со времён Великой войны, которая началась, кстати сказать, из-за этого пресловутого перстня, что теперь, почему-то обосновался на твоей руке!

- Гном Виктор попросил меня выстрелить за него на соревнованиях лучников, взамен он дал мне этот перстень. Я не хотел соглашаться на сделку, но Дмитрий уговорил меня, сказав, что нужно вернуть перстень королевской династии Идэлии.

- Значит, лошадей действительно выпустили?

- Да, это был... - Яромир осёкся: в глубине леса раздался вой.

- Не бойся, это же всего лишь волки. Лошади были знаком, верно?

- Верно. Так что за война началась из-за этого перстня?

- Всё началось с того, что в королевской семье эльфов разразился спор за престол между братом и сестрой. Насколько тебе известно, власть в Идэлии, изначально единой стране эльфов, передаётся по женской линии, от матери к старшей дочери, соответственно. Но Тимур решил тогда, что это неправильно, и трон должен переходить к старшему ребенку, независимо от того, какого он пола. Узнав о случившемся, тогдашняя королева Каримэны, Эмилия, прилетела в Идэлию, и, она предложила править тому, кто сможет надеть Перстень, если Тимур, как старший сын в королевской семье имеет основания претендовать на престол, то перстень укажет на это. Перстень надела Карина, и именно тогда его назвали перстнем Королевы, а вот Тимура он обжёг пламенем. Большинство эльфов признало Карину королевой, но не приспешники Тимура, вместе с ним они покинули Идэлию. И обосновались в девственных западных лесах, положив начало новому государству, Западной стране эльфов. Был даже придуман новый язык, и не только у них, но и в Идэлии - там тоже не хотели вспоминать язык ссоры народа.

Тимур, конечно, не успокоился на этом, и, в первую очередь на Каримэну, точил зуб. Подружившись с Риданой, и, дав ей в своё время, помощь в борьбе с объединёнными племенами юга, он уже мог на что-то рассчитывать. Однако повода для войны как такового не было, и его решили сделать. Подкупив одного дракона, Тимур повелел тому сжечь парочку-другую риданских городов, взамен он дал ему немалую долю богатств, из тех, что западные эльфы нашли в своих горах. Ридана, естественно, взъелась на Каримэну и объявила ей войну. Идэлийцы объединились в союз с Каримэной, а Западная страна эльфов, соответственно, с Риданой, плюс, в войну ввязались все кому не лень. Тогда, в той войне все увидели, на что способны драконы, и с тех пор маленьких тэнийцев, людей, гномов и даже эльфов пугают рассказами о том, как огромные драконы одним своим огненным дыханием могут уничтожить целые города, забывая том, что драконы не какие-то там дикие существа, лишенные разума!

- И тогда, в ту войну, пропал перстень королевы?

- Да, но вот, что меня смущает: почему ты смог надеть его?

- Да любой, наверно, сможет. Попробуй!

Яромир снял перстень с пальца и протянул его Георгу - юноша весьма осторожно и даже опасливо взял его.

- Не бойся!

Глаза Георга зло вспыхнули: он, Георгий Амадос Ти-Ирис, будет чего-то бояться, тем паче какого-то перстня! Георг резко поднёс перстень к пальцу, но едва он надел его, как тот вспыхнул ярким пламенем. Мгновения пламя продержалось в воздухе, не причинив вреда Георгу, а потом также быстро погасло. Сдержав крик от боли, юноша потерял сознание. Увидев всё это, Яромир не на шутку перепугался.

- Георг, Георг! - кричал он, пытаясь привести юношу в чувства, но всё было безуспешно.

От бессилия мальчик готов был плакать, но что-то сдерживало его, давало сил. Кто знает, быть может, это признак мужества и выдержки державных предков Яромира? Хотя скорее, это был страх перед тем, что же будет дальше: Георг неподвижно лежит, так что, кажется, он и не дышит, кругом лес, и ничего нет знакомого, родного. И не важно, что это Родина предков! "Ты прав, Георг, это не Родина. Мой дом, мой отец там, в Ридане, и мне так плохо без них. Очнись, прошу тебя: здесь у меня никого больше нет!.."

7 глава. А между тем в Ридане.

Спустя часа полтора после случившегося Антонио сидел в кресле в комнате Яромира и молча, неотрывно смотрел на портрет сына. Ему казалось, что вот-вот откроется дверь, и сюда, как ни в чём не бывало, войдёт Яромир, увидев его, улыбнётся, начнёт о чём-нибудь говорить. На мгновения Антонио и вовсе терял связь с действительностью: ну как же так! Только что всё было; привычным образом, размеренно текла жизнь, и вдруг, в какой-то момент ничего этого не стало.... А было ли всё вообще? И что значит "реальность", если она столь призрачна и преходяща.

- Яромир, мальчик мой, - шептал эльф время от времени.

Вновь в его сознании открывалась дверь, входил мальчик. И вот, дверь, действительно, открылась, но в комнату вошёл не Яромир, а король Адельберт.

- Извини, если я потревожил тебя. Просто... просто я думал, что сейчас тебе лучше с кем-то побыть. Я решил, что ты здесь, и, как видишь, не ошибся.

- А где же мне ещё быть?

За окном послышался лёгкий шум, возраставший с каждым мгновеньем: начался ливень, и оба мужчины были рады грозе, нарушителю тишины, столь давящей сейчас своим бездействием.

- Слава Богам, что он хотя бы не один, - тихо произнёс Адельберт после продолжительного молчания, - а с Георгом.

- Не называй при мне этого имени! - зло ответил Антонио, - Жалкий предатель!

- Жалкий предатель?! - удивлённо повторил король. - С чего ты взял?

- Предатель оттого, что сразу не сказал: кто он, а жалкий потому, что так и не решился сказать!

- Он почему-то боялся своего происхождения и всячески скрывал это. Когда же я случайно узнал о том, что он дракон, то не показал и виду, что всё понял.

Антонио удивлённо вскинул брови.

- Так ты знал?! Знал и молчал? Ты мог хотя бы мне сказать? Тем паче, что я приходил к тебе с подобными подозрениями. Разве ты забыл, что, когда он чудесным образом появился здесь, - последние слова маг произнёс с откровенной язвительностью в голосе, - я сразу сказал тебе, что он не кто иной, как принц Каримэны.

- Перестань, Антонио, ты видел принца Каримэны, когда ему было всего четыре года!

- Да, но на маму свою он очень похож!

- Допустим, в любом случае, о том, что он дракон, рассказывать тебе было все равно, что масла в огонь подливать. Мне, знаешь ли, хватало ваших перепалок и без того. Один случай в музее чего стоит!

- По-твоему, я - настоящий идиот!

- Нет, но согласись, ты плохо относился к юноше. Каждая фраза - намёк на разоблачение страшного шпиона.

- Я так не думал, но, поверь мне, ты ещё успеешь...

В комнату неожиданно постучали, но прежде чем сказать: "Войдите", Антонио докончил фразу.

- Ты ещё успеешь поразиться правде и вспомнить мои подозрения как ненапрасные! Войдите!

В дверях показался стражник, причём не дворцовый, но из северной башни, где находилось несколько тюрем.

- Простите, что побеспокоил, но мне сказали, что вы, Ваше Величество, и вы, Господин маг, здесь.

- Ничего, что случилось?

- Тот эльф, - стражник перешёл на совсем почти неразличимый шёпот, - которого вы, господин маг, привели с господином Абельским, он кричит и требует, чтобы его отвели к королю. Он, конечно, в подвальных камерах, но, всё-таки ТАК возмущаясь, может привлечь внимание не только заключённых. Король понимающе кивнул.

- Хорошо, правильно, что пришли - мы сейчас придём. Идите, солдат.

- Слушаюсь!

- Что, даже не хочешь пригласить его во дворец?

- Нет, от греха подальше, нет. Я уж лучше сам к нему спущусь, ведь узнай кто-нибудь, что мы незаконно, да ещё в тюрьме держим короля западных эльфов! Страшно вообще подумать: какой это может вызвать резонанс.

- Ну, ты сам повелел его туда запереть. Тут уж ни я, ни господин Абельский не причем.

- Ладно, не ехидничай, я же не знал, что это король западных эльфов, а ты вот видел его, узнал, и всё равно не отменил приказ. Ну ладно, Георг, но ты-то, ты!

- Да знаю - просто попакастить ему хотелось, насолить, понимаешь. Ведь, это не кто-нибудь, а он собственного сына в лесу бросил!

- Может, это без его ведома сделали.

- Да ладно, Адельберт. Вот ты, когда у тебя сын родился, что не сидел под дверью, не ждал, когда тебе твоего ребёнка покажут?

- Ну, сидел, конечно же, но... мало ли как здесь могло случиться? Его ведь могло вообще в тот момент во дворце не быть.

- Да нет, во дворце он был. Я, знаешь ли, случайно, но, когда жил там при их дворе, то слышал эту душещипательную историю от королевы, как Александр вбежал в комнату, как обрадовался родившемуся наследнику. Я бы, может, ещё тогда всё понял бы, но принца их в тот момент, аж, на два года, отослали в один из храмов для прохождения курса жреческой науки.

- Да... Ладно, будем как-нибудь выходить из положения. Ты идёшь сейчас со мной?

- Иду, очень уж хочется побеседовать с ним.

***

Король и маг спустились в подвальные помещения северной башни, пройдя до самого конца коридора, они вышли на лестничный пролёт, ведущий в небольшой закуток, являющийся как бы ещё одним этажом - здесь, обычно, держали самых опасных преступников. Хорошую славу заслужил король западных эльфов! Но всё-таки, оправдательные моменты в адрес Антонио и Адельберта тоже можно было найти, и весомые: во-первых, Александр VI начал незаконную войну, а во-вторых, он, действительно желал смерти собственному ребёнку.

Король и маг зашли в комнату для допросов, куда им вскоре привели эльфа. Едва он сел на узенькую табуретку, как тут же стал возмущенно кричать на своих захватчиков.

- Что вы себе позволяете?! Да вы знаете кто я?! Да я вас всех ...

- Здравствуйте, для начала, - прервал его Адельберт.

- Здравствовать невозможно в таких условиях! - зло огрызнулся эльф.

- Ну, полно вам, не такие уж здесь и плохие условия.

- Ну, об этом мы ещё поговорим, а сейчас я требую, чтобы вы освободили меня - вы держите меня здесь НЕЗАКОННО, и вы это знаете!

- Я знаю, - спокойно ответил Адельберт, чем поверг эльфа во временное онемение, - но всё ведь вышло случайно. Я не знал, что эльф, который оказался в моих лесах, не кто-нибудь, а сам король западных эльфов! Я же ведь не видел вас до сего момента.

- Однако же, вы мне в данный момент нисколько не удивились!

- Просто я умею скрывать свои эмоции, друг мой.

- Ваш маг, судя по всему, тоже! Или вы скажете, что не узнали меня, Антонио?

- Вы не поверите, но я, действительно, не узнал вас.

- И это при условии, что вы жили целых два месяца при моём дворе!

- Но ведь это было давно, лет пять или шесть назад.

- Пять с половиной, - уточнил Адельберт.

- Что ж, господа, считайте, что я уже объявил вам войну!

- О! Кажется, вы ничего не поняли, мой дорогой, Александр, - сокрушённо произнёс король. - Я признаю, что то, как с вами здесь обращаются, это совсем не по-королевски, но поймите и нас: идут международные Игры, среди участников есть и сторона, подвергшаяся нападению, все считают вас погибшим и тут появляетесь вы. К тому же, почему вы не признались сразу? Почему пустились бежать?

- Я... знаю, что сейчас должны идти международные Игры, а когда тот мальчик, который нашел меня, рассказал мне о Сибелиусе.... К тому же мальчик был так похож на моего сына, что мне даже стало не по себе.

Антонио вскочил со скамьи, глаза его гневно горели, а всего его даже потряхивало от возбуждения, подбежав к эльфу, он схватил того за грудки.

- Отчего же стало не себе? Что, вспомнил второго сына, которого обрёк на смерть, бросив в лесу, на растерзание волкам?!

Александр побледнел, заикаясь, он спросил:

- От... откуда... ты,... ты знаешь?

- Оттуда! Пойдём, Адельберт, пусть он сдохнет здесь, в этой камере!

Маг отшвырнул Александра, и быстрым размашистым шагом вышел на лестничный пролёт.

- Сделаем так, - начал Адельберт. Он старался говорить сдержанно, но всё равно нотки волнения проскальзывали в его словах. - Сегодня ночью приедет всадник, его пригласят во дворец, и им окажетесь вы. Я думаю, ваши приближённые, да и ваш сын тоже, обрадуются вам.

Александр VI потупил взор и тихо спросил:

- Но... ведь он же знает меня!

- Нет, я говорю об Александре.

- Он здесь?

- Да говорю же вам: ваши подданные, а вы и не слышите.

- А мой маг? Он тоже здесь?

- Да, но... он уже уехал.

- Один? Почему?

Адельберт с минуту молчал.

- Я не знаю: что именно случилось тогда, 13 лет назад, но знаю точно, что вы и ваш маг пытались убить ни в чём неповинного ребёнка. Вместе ли, порознь ли - не знаю и знать не хочу, потому как это ужасно, мерзко.

- Так вот почему вы меня здесь держите. Вы боитесь за того мальчика? Как его... Яромир, верно?

- Да, верно. Однако ваш маг вновь попытался убить ребёнка, но они исчезли... втроём: и маг, и Яромир, и Георг. Нет сомнений теперь в том, что именно этот ваш подельник наложил проклятье на мальчика.

- Проклятье?

- Да, и стоило вам всего лишь дотронуться до мальчика, и оно пало бы. До свидания, увидимся завтра.

Адельберт вышел, оставив эльфа одного. Кто виноват? Он? Да, во многом, но и он же несчастен, и теперь был в буквальном смысле расстроен и разочарован. Он искренне плакал - как же слеп он был, как же слеп!..

Не раз и не два вспоминал он своего сына, обречённого им на гибель: а вдруг его можно было спасти, вылечить? Ведь не меньшей бедой явился и второй мальчик, Александр - кто будет счастлив, имея умственно отсталого ребёнка, тем более, если это принц и наследник престола?.. Однако ненависти в нем к Алеку не было, но только жалость и невыразимая боль, к которой добавлялись угрызения совести, едва король вспоминал того маленького уродца.

***

Этим вечером за большим обеденным столом собралась основная часть гостей - всех этот зал вместить просто не мог - все обсуждали недавнее происшествие, которое могло фактически и закрыть международные Игры, последнее слово было за королём Адельбертом, но он пока молчал, и никаких указов по этому поводу не давал. Больше всего, естественно, волновались участники: они не знали готовиться им или паковать чемоданы.

В зал вошёл король в сопровождении свиты, среди которой не в пример обычному, но вполне в соответствии со сложившейся ситуацией, не было королевского мага Антонио. Собравшиеся в зале приветствовали короля стоя - он знаком повелел всем сесть, но знак о начале трапезы подать не успел: в помещение вбежал не на шутку взволнованный, и даже испуганный, стражник.

- Что случилось? - недоумённо спросил Адельберт.

- Драконы! Драконы! Они движутся прямо сюда!

- Ну и что в этом такого? - спокойно отпарировал король. - Может, они прилетели на соревнования: в конце концов, сегодня был только первый день Игр. Так что, успокойтесь, и исполните лучше гимн приветствия.

- Есть!

Стражник ушёл, Адельберт с некоторым сожалением посмотрел на яства на столе, но надо было идти к новым гостям.

- Мне пойти с тобой? - спросила его Мариса.

- Нет, я думаю это необязательно. Хотя, как хочешь.

- Тогда я лучше подожду здесь.

- Ладно, я скоро вернусь, с гостями, - возвысив голос, он добавил, обращаясь ко всем. - Начинайте без меня.

Адельберт в сопровождении нескольких слуг (так он сам распорядился) прошёл в тронный зал, куда уже через несколько минут вошли четверо драконов, с дарами в руках (именно в руках, ведь драконы, преобразились сразу, как только опустились на дворцовую площадь). А следом за ними в зал вошли... Альчести Амадос Ти-Ирис и Даниил Нуриев Карсавин, и не как простые посланники Каримэны, но как королева и король, о чём свидетельствовали их короны и белые плащи с золотыми окантовками по краям и гербами в центре, да и обручальные перстеньки с изображением Богини Тэат. Адельберт на мгновенье потерял дар речи, к счастью, драконы первыми прервали молчание.

- Приветствуем тебя, о, Властитель Риданы, - торжественно произнесла Альчести, - прими эти дары в знак нашего почтения к тебе.

- Приветствую вас, властители Каримэны,- медленно ответил ошеломлённый Адельберт. - Вы, должно быть, прилетели на Игры?

- Да, вы совершенно правы.

- Что ж, я рад приветствовать новых участников, но, боюсь, состязаний больше не будет

- Что-то случилось? - спросила Альчести встревожено.

- Да, случилось несчастье, которое, едва ли поправимо.

- Нам очень жаль, поверьте, - сказал Даниил. - Можем ли мы что-нибудь сделать для вас?

- Нет, нет, тут любой бессилен, мы ведь не Боги.

- А что конкретно случилось, вы можете сказать? - спросила Альчести.

- Да, но давайте сначала пройдём в малый зал переговоров.

Драконы были не против предложения короля, но Адельберту даже показалось, что они этому обрадовались, и, как оказалось потом, не случайно. В малом зале для переговоров говорить, действительно было приятней: здесь в центре находился огромный овальный стол, за которым можно было посидеть на весьма удобных стульях. Драконы отослали своих слуг, Адельберт тоже, теперь они могли спокойно побеседовать, без посторонних лиц.

- Так что всё-таки случилось, ваше величество?

- Да я и сам толком не знаю. Могу рассказать только, что видел. Сегодня утром был первый день Игр, по традиции, вы знаете, это соревнования лучников, так вот, всё шло вполне нормально, как вдруг началась непонятная паника. Как выяснилось, кто-то выпустил лошадей, ясное дело, это было подстроено, но пока неизвестно точно кем. Ну, вы можете себе представить, что такое лошади в толпе, собравшейся у поля для игр. Естественно, я тут же распорядился о скорейшем наведении порядка, но вот мой главнокомандующий вместо того, чтобы сразу идти туда, при всём при том, что он видел, как я указывал ему жестом в ту сторону, и не подумал исполнять приказ, за что, ему, в общем-то, огромное спасибо. Он задержал внимание на двух странных тэнийцах, несущих мешок. Как оказалось, в мешке они несли ученика моего королевского мага, Яромира. Потом, откуда не возьмись, появился маг западных эльфов, он... направил огненную стрелу на мальчика, а после они все исчезли: и Георг, и Яромир, и тот эльф.

- Неужели ваш главнокомандующий не направил стрелу обратно? - удивилась Альчести.

- Да, - задумчиво отозвался Адельберт, - наверно так и было, - Георг поднял руку, и стрела полетела обратно. Антонио ещё как раз и решил, что Георг колдовал.

- Тогда, вы напрасно расстраиваетесь, мой дорогой Адельберт, уверена тот маг если не мёртв, то серьёзно ранен после такого, а с вашим Яромиром всё в порядке.

- Тем более, - добавил Даниил, - никто из Богов не позволил бы магу перенести его, да и ещё двоих за компанию, в нужное место. И, скорее всего их перенесли не так уж и далеко.

- Можете нам верить, - с улыбкой произнесла Альчести.

- Спасибо, это очень важно для меня, я ведь тоже привязался к Яромиру, в конце концов, он на моих глазах рос.

- Мы рады, что смогли хоть ненамного прояснить ситуацию.

- Можем ли мы тогда, - начала Альчести, - поговорить и о цели нашего визита?

- Но я думал...

- Нет, в Играх мы, конечно, будем участвовать, - заверил Даниил, - но всё-таки, это не главная наша цель.

- Мы приехали за вашим главнокомандующим, только не поймите это неправильно! Дело в том, что Георг - наш сын, и мы искали его целых три месяца. Лишь буквально месяц назад наши посланники нашли его. В связи со сложившимися обстоятельствами он убежал от нас, и вы должны понимать, что мы не хотим повторения этого инцидента. Поэтому, мы очень просим вас: не говорите Георгу, когда он и Яромир вернуться, что мы здесь по его душу. Скажите лучше, что мы прилетели на Игры.

- Но... не думаете ли вы, что, узнав о прибытии драконов, он вообще сюда не придёт?

- Нет, - твёрдо возразила Альчести, - он приведёт Яромира, к тому же, узнав, что Даниил жив, он наверняка захочет увидеть его.

- Теперь же нам остаётся только ждать, когда Георг и Яромир вернуться.

- Будем надеяться, что это случиться, - ответил Адельберт, в душе же он поймал себя на мысли: а ведь Антонио был прав!..

8 глава. Путешествие в прошлое.

Воздух, казалось, впитал в себя множество ароматов, но вместе с тем оставался удивительно свежим и чистым, на поляне царило привычное утреннее оживление: скрежет, свист, щебетанье, шуршанье, трель - и всё это вместе с только что приснившемся Яромиру сном о доме заставило мальчика улыбнуться. Но он же не дома, он же...

- Георг! - воскликнул Яромир.

Он мгновенно вскочил на ноги, собравшись тут же бежать, правда, куда - не совсем понятно.

Вдруг, совсем рядом, раздался стук копыт, что повергло мальчика в лёгкий шок - вчера они не заметили никакой дороги, но, получается, она здесь была. Чтобы не терять трезвости мысли, он стал рассуждать вслух.

- Кто бы там ни был, но мне сейчас лучше спрятаться. Спрятаться.... Но где?

Не найдя более удачного места, чем небольшой овраг в правой стороне поляны, Яромир подобрал свой плащ, но не сделал и трёх шагов - перед ним словно из воздуха нарисовалась полутораметровая змея, не слишком-то дружелюбно на него поглядывающая. Мальчик замер, мысленно призывая змею ползти прочь, но та, напротив, прекрасно чувствовала себя и здесь, и вовсе не собиралась никуда уползать. "Надо бросить на неё плащ, - рассуждал Яромир, - мгновенно выбраться она же не сможет?.. Наверно" Словно прочитав мысли мальчика, змея угрожающе приподнялась и зашипела - нужно было решаться. "Раз, два, три!" Накрыв змею плащом, Яромир бросился прямиком к оврагу, и едва он успел опуститься на колени, как почувствовал, что чья-то рука крепко обхватила его за талию, а другая зажала рот.

"Успокойся, Яромир, это я, Георг, - донеслись до сознания мальчика слова, - Они не увидят нас, но для этого ты не должен никуда отходить от меня, и ещё, конечно же, обоим нужно помолчать"

Георг отпустил Яромира из мёртвой хватки, держа его теперь только за руку, А на поляну меж тем вышли два эльфа, вооружённых до зубов, и весьма недовольных с виду, заметив дотлевающий костёр на поляне, они расстроились ещё больше.

- Ну вот, говорил же тебе: здесь кто-то есть, наверно ушли куда-нибудь, к реке, например.

- В общем, да, здесь сто процентов кто-то отдыхал ночь, и всё-таки крика я не слышал.

- Вот и плохо, что не слышал: сейчас начеку надо быть, и каждый шорох различать.

- Из-за этих самозванцев, да?

- Ну, конечно, тут ведь дело государственной важности!

- Государственной важности! И всё-таки, Римус, вот так не с того ни со всего начать верить этому полоумному магу, тоже глупо. Раньше ведь его никто бы и слушать не стал!

- Ты бы попридержал язык, Клаус, он теперь не какой-нибудь там маг захолустный, а временный соправитель Идэлии! А ну как Алисии станет об этом известно или не дай Боги ему самому!

- Да ладно тебе, Римус, пошутил я! Просто странно всё это, вообще всё, что случилось в последнее время, начиная со смерти королевы. Маг этот, Белорский, вообще тёмная личность, а какую они политику в стране проводят, и думать жутко! Да ещё видение это о самозванцах! Какой перстень королевы - да о нём уже и не помнит никто! А он, видите ли, появление его почувствовал!

- Ладно, нечего тут попусту распинаться - давай лучше к реке сходим, проверим. Может, конечно, ты и прав, это всего лишь дети костёр жгли, но лучше проверить.

Эльфы спустились к реке, но, конечно же, никого там не нашли. На всякий случай они проверили близлежащие окрестности, едва не нащупав в какой-то миг острием меча Яромира.

- Слава Богам, они ушли! - прошептал Георг, когда эльфы, наконец, ускакали.

Яромир радостно улыбнулся, и невольно обнял юношу.

- Георг! Ты жив! Я так рад тебя видеть!

- Я тоже рад тебя видеть, а что касается моего существования, то я и сам едва верю в то, что жив, раньше мне победа над перстнем королевы могла только заносчивой идеей перед скорой кончиной показаться, я же не Андрей! А вот, поди ж ты, я цел и невредим!

- Но ты ведь быстро справился! Ожоги вообще почти сразу пропали.

- Если только внешне, а изнутри меня словно всего сжигало.

- Почему же тогда перстень не ранил меня, я ведь вообще даже ничего не почувствовал, когда одел его.

- Есть два варианта: либо он не карает незнающих, либо ты избран им, чтобы стать новым правителем Идэлии.

- Что?! Я - правитель Идэлии! Абсурд!

- Значит, принимай первый вариант.

Георг поднялся, но, пошатнувшись, тут же схватился за ствол стоящего рядом дерева.

- Что с тобой? - встревоженно спросил Яромир.

- Ничего, - сухо ответил юноша, опускаясь на корточки.

- Но ведь я же вижу, что тебе плохо.

- Спасибо за заботу, мой мальчик.

Яромир насупился.

- Ну не столько много ты меня и старше! К тому же ты дракон, пройдет несколько лет, и я догоню тебя по возрасту. Да и пока, всего-то девять лет!

- Шесть, - поправил его Георг.

- Что? Так значит, ты солгал? И дяде Адельберту, и папе.

- А что мне оставалось делать, если тот, за кого я себя выдавал, на три года старше меня?

- Впрочем, папа всегда об этом догадывался.

- Не сомневаюсь, но хватит обо мне, надо сейчас о сложившейся ситуации подумать, что можно и нужно делать. Идэлийцы ведь, насколько ты слышал, не очень обрадуется, увидев таких гостей.

- Из-за странного видения странного мага, ставшего теперь соправителем Идэлии?

- Получается так. Хотя, если честно, я просто шокирован такими известиями. Я, в конце концов, не так уж давно видел королеву Амариллиду, а теперь вот выясняется, что она скончалась! Из-за чего? Она ничем таким болела, чувствовала себя нормально... Странно!.. И где Лидия?

- Лидия? Кто это?

- Принцесса. Странно то, что они вообще и словом о ней не обмолвились. Конечно, да, она ещё слишком мала, чтобы занимать престол, но не принимать её во внимание вообще они тоже не могут.

- А этот перстень? Как тот маг мог почувствовать его появление?

- Очень просто: перстень ведь связан магическими линиями со всем пространством Идэлии. Конечно, непосредственно это почувствовать нельзя, из известных мне, такое, пожалуй, доступно только моему брату, а так, нужно специально проверять силовые потоки. Но, в общем-то, мне эта боязнь встретить самозванцев понятна.

- Я не понимаю.

- Смотри, всё очень просто. Королева в расцвете лет скончалась и тут появляется перстень королевы, утраченный много лет назад, но, по приданию, он должен возвратиться в свою страну в некое смутное время и указать истинного правителя, - Георг пристально посмотрел на Яромира, но быстро отвёл взгляд. - На твоём месте я бы не стал рисковать, и спрятал бы его подальше.

- Пожалуй, ты прав, - согласился мальчик, и быстро снял перстень с пальца, и так же быстро всё вокруг стало меняться: вместо оврага, леса перед ними стали проступать стены какой-то пещеры, их нещадно сжало невидим прессом так, что они и пальцем шевельнуть не могли, а безумно яркий свет заставил зажмуриться. Продолжалось всё это примерно с минуту, и отступило так же резко, как и появилось. Георг открыл глаза и увидел перед собой стены огромной залы, и если не дворцовой, то, по крайней мере, относящейся к замку важной особы. Он тут же встал, но слишком быстро, что сейчас не позволяло ему сделать его состояние, и это в условиях только что совершенно перехода в иное пространство. Внезапно стены и своды залы стали рушиться на него, но падали всё-таки не они, но он сам, и не на мраморный пол, а на руки незнамо откуда появившегося эльфа.

Яромир, поднявший в этот момент голову, даже вскрикнул.

- Не бойся, - говорил ему ещё один эльф, тем же таинственным образом появившийся в зале. Он помог мальчику подняться, дружелюбно улыбаясь, он продолжал.

- Не бойся, здесь никто не причинит вам вреда. Как тебя зовут? Я - Морис, а это Алан.

Эльфы были одеты в длинные голубоватые одежды, на груди их был вышит неизвестный мальчику герб: четыре башни замка, окруженные сияющим кольцом, центр между башнями занимали языки пламени. Можно, конечно, было предположить, что это служители какого-то храма, но вот тогда: какого Бога. Нет, скорее, это служители магического ордена, хотя тоже странно: их почти не осталось во времена Яромира, а среди существующих ничего подобного не было, но что-то он всё равно напоминал.

- Пойдём со мной, - говорил эльф, указывая Яромиру на огромную арочную дверь, но вот другой эльф, Алан, понёс Георга совсем не туда, но куда-то вправо.

- Нет, я не оставлю моего друга, - выпалил Яромир, и только сейчас понял, что эльфы говорят с ним на древнеэльфийском, который мальчик знал весьма посредственно - странно, что он вообще их понял. И всё-таки понял, но не эти несчастные эльфы, для которых он произнес нечто на неизвестном им языке.

- Я не оставлю мой друг, - поправился Яромир, пусть и не совсем точно выразив свою мысль на древнеэльфийском.

- Ах, это, - улыбнулся эльф, - не бойся: с ним ничего не сделают. Просто он очень слаб и сейчас ему нужно отдохнуть. Ты ведь согласишься со мной?

- Отдых, - повторил Яромир, - а я понял. Но... куда вы нести его?

- Хорошо, пойдем, проводим Алана.

Меж тем Алан скрылся в глубине боковой залы, представлявшей собой прямое продолжение этой, но Морис, а с ним Яромир, очень быстро нагнали его. Потом они ещё прошли не один и не два коридора, так что мальчик ни за что не вызвался бы повторить этот путь. Хорошо бы ещё знать: что это за место.

- А.. где мы? - спросил Яромир, на что эльф невозмутимо ответил.

- В храме магистра магического Огня Зору.

- Что?! - Яромир даже остановился. - Невозможно!

- Почему?

- Зору умереть. Давно, очень давно!

- Нет, - заулыбался эльф, - это ты говоришь невозможные вещи. Властитель Зору жив и здравствует. И сегодня ему приснился сон, согласно которому утром сюда должен будет вернуться перстень королевы.

Кстати сказать, перстень уже вновь был на руке Яромира.

- Нет, я сплю. Невозможно! Не должно быть!

- Ничего, у тебя будет возможность проверить мои слова и самому убедиться, что мастер Зору жив и прекрасно себя чувствует, о юный обладатель перстня.

- Не понимаю.

- Мы остановились, но ты хотел знать: куда отнесут твоего друга.

Яромир растерянно завертел головой, он, действительно остановился, и Алан давно скрылся за очередным поворотом.

- Идём, - ласково сказал Морис, и повёл мальчика дальше.

Вскоре, после ещё трёх коридоров они вошли в небольшую, но весьма уютную комнату, в центре которой стояла кровать, на которую и положили Георга. Он выглядел таким же бледным и полуживым, как и вчера, когда надел этот перстень.

- О нём позаботятся, идём, - всё тем же дружелюбным голосом произнёс Морис.

- Прости меня, Георг, - прошептал Яромир, - прости: это я во всём виноват.

***

Морис повёл Яромира всё теми же извилистыми путями в покои Зору. Что о последнем знал Яромир? Не так уж и много, как, впрочем, и большинство жителей его времени. Имя Зору было окутано тайной, совмещено с легендой, так что закономерно вставал вопрос о том: а жил ли он вообще? Говорили, что его замок находился на северной окраине страны эльфов, находился в пещерах, и никто не мог найти его. Говорили также, что Зору был могущественным волшебником из числа тех, кто называл себя служителями Магического Огня. Об этих служителях ходили весьма противоречивые слухи: от содержащих в себе долю истины до самых что ни на есть сказок. Говорили, что они не относились ни к одному из известных на Планете роду существ, что они знали Священный язык и были очень могущественными магами, а, по некоторым сведениям, они даже пытались свергнуть Богов и Боги покарали их, разрушив их братство, и уничтожив их самих. Так что же было на самом деле?

Служители Магического Огня, могущественные маги-драконы, жили на Планете очень давно, они появились немногим позже эпохи становления Богов, приняв на себя должность помощников Хранителей правопорядка в мире. Они вообразили себя Богами, считая свою силу и могущество никак не меньше, чем у истинных Богов. Семеро служителей Магического Огня были драконами, и, чтобы увековечить свои имена - а никакие уловки не дали им вечной жизни - они создали по своему магическому предмету, победа над которым означала победу над волшебником, его создавшим, но в те времена на это могли претендовать только Боги. Итак, Зору завещал потомкам, перстень королевы.

Бесконечные коридоры, спуски и подъёмы, наконец, закончились, и Морис, а вслед за ним и Яромир, остановились у огромной двери расписанной золотыми узорами, скорее всего, какими-то символами.

- Я привёл к тебе мальчика, о, Великий Зору, - громко произнёс Морис, эхом отдались его слова в огромной Сводчатой зале.

Через мгновенье двери открылись, впустив Яромира внутрь. И что же? Всюду такое великолепие, а тут какое-то болото: кругом грязная, источающая зловония вода, и лишь местами одинокие кочки. Яромир в ужасе развернулся, но двери оказались закрытыми - выйти он не мог.

- Отчего же ты не идёшь ко мне, мальчик? - ласково, негромко спросил приятный мужской голос.

- Но ведь тут вода! - прошептал Яромир после некоторого молчания.

- Вода?! - удивился мужчина.

- Вода, - уверенно во весь голос повторил Яромир.

- Странно, очень странно. Я думал перстень избрал достойного своего обладателя.

Яромир потупил взор, но нет, он, действительно ничего не видел под ногами, кроме небольшой серой кочки и омывающей её мутной воды.

- Неужели ты видишь перед собой только болото?

Мальчик промолчал, но Зору и без слов понял, что это значит.

- Как ты думаешь: почему ты здесь?

- Я... я не знаю.

Зору засмеялся, иронично, зло.

- А я знаю, но не скажу. Ступай, и не возвращайся сюда, пока не научишься видеть окружающее.

Всё озарилось ярким светом, как тогда, на поляне - Яромир зажмурился, а, открыв глаза, увидел перед собой горы.

9 глава. Умение видеть окружающее.

Через несколько минут после того, как исчез Яромир, в покои Зору вошла его дочь, Руфина, красивая юная девушка лет девятнадцати. Внешне она мало походила на отца, но более на мать, и только глаза, голубые, почти синие, глубокие, достались ей от Зору.

Руфина была явно не довольна и потому сразу, без всяких приветствий резко спросила.

- Отец, зачем вы отправили мальчика в горы?

- Затем, чтобы он научился видеть то, что его окружает. И, вообще-то, здравствуй, Руфина, я ведь тебя сегодня ещё не видел.

- Здравствуйте, отец, - поправилась девушка, - но вы не правы! Мальчика нужно вернуть!

- Нет, - резко заявил Зору, - я решил так и менять своего решения я не стану. К тому же, раз перстень избрал его, то мальчишка чего-то стоит и со всем справится.

Поняв, что дальнейший разговор на эту тему бесполезен и ни к чему, кроме ссоры с отцом, не может привести, Руфина собралась, уже было, уйти, но Зору задержал её.

- Постой, раз уж ты здесь, то я хочу попросить тебя, настоятельно: ты не должна видеться с тем юношей, естественно, когда он придёт в себя.

Руфина молчала.

- Ты слышишь меня?

- Почему?

- Потому что я так хочу, и, поверь мне, это для твоего же блага. А во избежание соблазна, оправляйся-ка ты лучше к матери, так и тебе, и мне будет спокойнее.

- Но отец!

- Не спорь, Руфина!

Зору встал с кресла и направился к выходу.

- Я хочу, чтобы ты отправилась немедленно, завтра вечером вернёшься.

- Хорошо, отец.

***

Открыв глаза, Георг увидел перед собой прозрачный занавес, за которым даже в том, сумраке, что царил в комнате, видны были стол, пара стульев, зеркало и несколько картин на стене. Однако, первым, что промелькнуло в его сознании, было: "Что это? Наверно, мне это снится". Решив так, он закрыл глаза, намериваясь спать и дальше, но мозг его уже достаточно успел пробудиться. "Нет, мне снилось что-то другое, не комната, это точно. А до того... мы были в лесу, говорили, потом я попросил Яромира снять перстень и..."

- Яромир, - прошептал Георг. - Где он?

Юноша вновь открыл глаза - да, он действительно был в комнате, значит, тот замок вовсе не был видением, если только, всё это не есть сон. Привстав, он ещё раз окинул помещение взглядом: это были настоящие хоромы, о чём уже говорил один сводчатый расписной потолок, не считая всего убранства комнаты. Убедившись, что здесь более никого нет, Георг встал с постели, сразу обнаружив, что на нем другая одежда - белые свободные рубашка и штаны, окинув комнату беглым взглядом, своей одежды он однако не увидел. Создав небольшой, но достаточно яркий светящийся шар - шар завис в метре над его головой и неотрывно следовал за своим создателем - Георг подошёл к росписям на стене, которые поведали ему имя хозяина замка. На картинах изображались все семеро служителей Магического Огня, но большей частью их сюжеты посвящались так называемым подвигам Зору, в одном случае он сражался со змиями Темного Озера, в другом взирал на поверженного им Властелина эльфийских гор. На отдельном, несколько поодаль от остальных, полотне изображался замок, внизу же на языке Каримэны была выгравирована надпись.

- Сие храм великого Зору, Служителя Магического Огня, - прочитал Георг.

Едва успел он произнести эти слова, как услышал лёгкий скрип: двери комнаты открылись. Георг обернулся - в ярком свете множества коридорных светильников, он увидел преображённого дракона в длинных серебристых одеждах, на груди мага был вышит герб Служителей Магического Огня: огненный шар, источающий потоки энергии, с воздетыми к нему семью руками.

- Рад, что вам лучше, - произнёс Зору, - Добро пожаловать в мой храм.

- Рад приветствовать вас, магистр Зору! - в знак почтения перед магом. - Георг склонил голову.

- Что ж, моё имя вы знаете, так позвольте и мне узнать ваше. Да, я хочу отметить: мне известно, что вы из будущего.

- Моё имя Георгий Амадос Ти-Ирис.

- Хм, какого знатного гостя я, однако, принял. Это честь для меня, - и вопреки всем ожиданиям Георга, Зору даже поклонился, хотя уж кому как не Георгу было известно пренебрежительное отношение мага ко всем представителям королевских родов, и не только Каримэны.

- Принадлежность е королевскому роду ещё не делает мне чести.

- Возможно, - охотно согласился Зору, - Тогда, если вам угодно, имею честь принять у себя столь могущественного мага.

- Боюсь, что на этот счёт вы точно, преувеличиваете.

- Отнюдь! Да, бросьте, милый юноша, я ни за что не поверю в то, что вы ничего не знаете о повержении силы любого магического предмета-творения Служителя Магического Огня. В частности, Перстень Королевы, кто создал?

- Вы.

- И если бы не ваша старая рана, то вы бы не падали на руки моим ученикам.

- О, вот за это мне ужасно стыдно.

- Стыдиться нужно только за то, что вы не лечили её вовремя. Впрочем, как бы там ни было, приглашаю вас отобедать со мной. Так что переодевайтесь, и приходите. Прямо по коридору, потом два этажа вниз и направо, до конца.

С этими словами маг уже собрался, было уйти, он резко развернулся и закрыл одну из дверей.

- Великий Зору!

- Да?

- А мальчик, что был со мной, где он?

- Об этом мы поговорим, но за столом.

- А моя одежда, где она?

- Вы еще спите, юноша? В шкафу, где ж ей еще быть! До встречи.

***

Очутившись в горах, Яромир решил не впадать в панику и трезво оценить ситуацию.

- Зору жил в горах, - вслух рассуждал он, - но замок его никто не видел, значит, замок передо мной и теперь осталось его только увидеть.

"Это не горы, - повторял Яромир. Не горы, но храм Зору, храм Зору". Однако, открыв глаза, он увидел перед собой всё те же неприступные горы. После четвёртой такой попытки он буквально вышел из себя.

- Научись видеть Окружающее! Легко сказать! - зло воскликнул Яромир и, что было силы, ударил оказавшейся под ногой камень - метров на 10 отлетел тот с прежнего места. Как ни в чём не бывало, он наступил на тот участок, где только что лежал камень, не обратив внимания на слабый, но исполненный горя крик.

- Надо идти в горы, - вслух рассуждал мальчик, - может, этот храм внутри, а вход в него - это какая-нибудь пещера?

И вдруг, в этот момент, перед самым носом мальчика пронёсся жук, потом снова, и снова - Яромир уже начал отмахиваться рукой, но ничего не помогало.

- Отстань, чего пристал? - воскликнул он в сердцах.

Жук отлетел в сторону и, слетев вниз к самой ноге мальчика, опустился в промежутке между ремешками босоножки, Яромир вскрикнул и, подпрыгнув, затряс ногой. Жук вновь отлетел в сторону, мальчик пытался разглядеть его, но нигде его не увидел, и вдруг сзади по его шее прошлись шершавые лапки - Яромир попытался прихлопнуть надоедливое насекомое ладонью, как обычного комара, но не успел дотронуться до жука. Единственное решение, которое представлялось ему возможным - это убежать, со всех ног Яромир бросился вперед, но не сделал и десяти шагов споткнулся о тот самый камень, который бросил, и упал. Потирая ободранную коленку, мальчик осторожно встал, нет, так, сломя голову, здесь бегать нельзя, на каменистой поверхности ему придется смотреть под ноги, если он не хочеть разбить себе в придачу с коленками руки и голову.

10 глава. Все дороги ведут.

Пройдя по самому из возможных коротких путей в замке, Георг вошёл в столовую, как и всё в замке, она скорее отвечала требованиям королевской, предполагая очень частое собрание большого количества народа, нежели чем трёх-четырёх учеников Зору и самого мастера. Конечно, можно было предположить, что Зору строил этот дворец в расчёте на масштабные званные вечера, но, в сущности же, он лишний раз хотел подчеркнуть, что он достойнейший из достойнейших, и только под такие своды может войти великий маг.

Зору уже сидел за столом, нервно стуча пальцами по бокалу, он старался ни на кого не смотреть: недавнее событие расстроило его, очень расстроило, отчего теперь несчастные, запуганные ученики не знали: как и чем угодить своему резкому и не всегда адекватному в поведении мастеру.

- Прошу вас, присаживайтесь, ваше высочество, - сказал он, не подымая взора.

- Благодарю.

Один из эльфов тут же поднёс Георгу небольшую чашу с каким-то мутноватым напитком внутри.

- Спасибо, - поблагодарил он еле живого от страха Мориса.

- Пейте, это придаст вам сил. Кстати, со своими учениками я говорю на их языке, на эльфийском.

- В моё время это уже древнеэльфийский, - ответил Георг и поблагодарил эльфа на понятном тому языке - Морис улыбнулся.

- Однако же вы его знаете, значит, он не забыт?

- В принципе, нет, но на нём говорят в немногих кругах.

Георг всё ещё крутил в руках чашу, не решаясь выпить это снадобье: от него явно отдавало ароматом белого цветка, который часто добавляли в лекарственные сиропы, но тогда такой сироп становился весьма неприятным: горьким и даже обжигающим.

- Великий Зору, вы обещали мне сказать, где мальчик, с которым я попал сюда.

- Ничего, если я тоже начну с вопроса?

- Что ж, ваше право.

- Как вы думаете, почему вы здесь?

Георг глубоко вздохнул, и, дабы несколько оттянуть свой ответ, выпил, наконец, поднесённое ему лекарство.

- Могу предположить, что мы должны забрать некий предмет, например... Послание Тасмира, которое..., которого нет в моём времени.

Зору печально улыбнулся.

- Я знаю, что мой храм завтра будет разрушен.

- Знаете? Тогда вы, наверно, уже готовитесь к этому?

- В каком смысле? Что я могу сделать против воли Богов?

- Но ведь это, простите, произойдёт без вмешательства Богов.

- Да бросьте, всё это с их ведома, и всё ради того, чтобы уничтожить меня, стереть с лица Планеты. Так просто меня убить они не могут: боятся, а так, через чьи-нибудь руки, пожалуйста!

- Значит ли это, что вы останетесь здесь?

- Именно это и значит. В конце концов, это лучше, чем умирать потом где-нибудь в подворотне, без всякой возможности использования моей силы, присущей мне по закону Природы! Я сам добился всего, что знаю, я сам себя создал, и они боятся этого, боятся таких, как мы, Георгий. Или вы не согласны?

- Честно сказать, я не считаю, что вправе рассуждать о таком.

- Вот, - резко произнёс Зору, в глазах его вспыхнула уже не шуточная волна гнева. - Именно так они заставляют нас покорно опускать взоры, бояться их и, в итоге, своего могущества. А кто дал им на это право, кто?!

Эльфы, с трудом понимая речь Каримэны, поняли, однако, что их господин ужасно разозлился - они буквально замерли на месте, не решаясь и чуточку пошевелиться. Но Зору совладал с собой, и вскоре уже заговорил весьма спокойнее.

- А что вы знаете о Послании Тасмира?

- Только то, что это краткая история становления современного мира.

- Что ж, в общем, так оно и есть.

Почти тысячу лет назад Зору решил уничтожить равноправный союз Служителей Магического Огня, сделав его иерархичным, во главе нового ордена, должен быть встать, конечно же, он. Зору давно обдумывал этот план, в итоге предполагал следующие действия: для начала нужно разрушить связь с орденом Служителей, потом заручиться помощью какого-нибудь Бога, если не первого, то второго по могуществу, получив эту помощь, стать законным представителем этого Бога, и уже потом добиться большей силы, и стать, наконец, бессмертным магом. На первом этапе Зору расстался со своим творением, перстнем королевы, отдав его эльфам, затем, он задумал создать новый предмет, перстень короля, а для его большого силового потенциала испросить помощи у Бога, а именно, у Богини Амнэрис, как наиболее могущественной, после Великого Бога Справедливости. Зору начал делать новый перстень и, закончив начальный, зависящий от него этап работы, призвал к себе Амнэрис. Амнэрис пришла в ярость: как он, посмел, Зору вызвать её, как какую-то служанку, на дом, следуя своей безумной прихоти! Без всякого согласования с остальными Богами, а Амнэрис в такой ситуации имела на это право, она наложила на мага своё проклятье, заколдовав его замок. Отныне, на целую тысячу лет Зору мог колдовать только в пределах своего дворца, за его стенами он становился обыкновенным драконом, причём уже весьма пожилым. Оставался год до падения чар Амнэрис, и Зору вновь получил бы свободу, причём все Служители Магического Огня, кроме его жены Беатрис, которую Боги по некоему умыслу перенесли во времени, умерли к тому времени, а до рождения новых великих магов была не одна тысяча лет.

- Простите меня, великий Зору, - осторожно сказал Георг, после почти двухминутного молчания мага, - Вы обещали мне сказать, где мальчик, с которым я попал сюда?

- Обещал. Только сначала, ещё один вопрос, вы не против?

- А что мне ещё остаётся?

- Верно, пока только соглашаться со мной. Но, впрочем, не волнуйтесь, это последний вопрос. Как вы считаете: из Яромира может выйти настоящий маг?

- Я, думаю, вам легче ответить на подобный вопрос, чем мне. В конце концов, я сам ещё ученик, а вы уже много лет как учитель, и вам не раз приходилось выбирать себе достойных учеников.

- Что ж, тоже верно, и всё-таки, каково ваше мнение?

- Я думаю, из Яромира может получиться довольно сильный маг, но я бы обучать его не стал, в смысле, я вообще против его обучения. В нём слишком велико разрушающее начало - оно может погубить его, причём он будет думать об обратном.

- Даже так? Но ведь он всё равно учится?

- Ну, то образование, которое он получает, не так страшно, как если бы, он, скажем, поступил в школу магов Долины Времён Года, тогда уже можно было бы чего-то опасаться. Но это вряд ли произойдёт. И всё-таки, вы скажете мне, где он, в конце концов? Сейчас я отвечаю за него.

- Боюсь, я начал то, чего нельзя было делать, - иронично сказал Зору, - я отправил его учиться, в горы, развивать умение видеть истинный облик окружающей нас действительности, не взирая на все магические завесы.

- Он что, в горах, совершенно один?!

- Да, у него полдня и ночь, как думаете, мой милый принц, он сможет чему-нибудь научиться за это время?

- Вы должны вернуть его!

Зору рассмеялся, повергнув в шок своих трёх учеников, они с опаской смотрели то на учителя, то на юного гостя, за таким смехом могло последовать всё, что угодно, но, к счастью и для эльфов, и для Георга, который хоть и не знал выходок Зору, но мог предполагать их, маг просто язвительно ответил:

- Я вам ничего не должен, - и он резко поднялся с места, не оборачиваясь, сухо добавил, - Послание я отдам вам позже, пока же можете гулять по моему замку, вечером я позову вас.

Он уже собрался уйти, но Георг остановил его, таким вопросом, что Зору даже побледнел.

- Я могу увидеть Руфину?

Маг развернулся и испытывающе посмотрел на Георга.

- Он ещё пока МОЯ, а не ваша!

- Я не понимаю вас, что такого в том...

- Ты забываешься. То, что ты принц ещё не о чём не говорит! Кажется, вы сами не так давно говорили мне об этом? До встречи!

Зору резко повернулся и стремительно направился к выходу.

- До встречи, - негромко ответил ему Георг, хотя вряд ли маг слышал его, да и вообще мог услышать сейчас, в таком состоянии.

"Да, ну и попал же я в историю!.. Зачем он отдаёт мне это послание? Почему не хочет передать Руфине? Тасмиру, в конце концов! Хотя... если бы Тасмир хотел, то давно бы забрал его, а, кстати, откуда у Зору Послание Тасмира? Руфина вообще ничего такого не говорила мне, и что это за ревность непонятная, как будто я могу заставить её отречься от отца, она и сама это, без моей помощи в состоянии сделать"

- Хотите фруктов? - тихо, с осторожностью в голосе спросил его один из эльфов. Когда Георг посмотрел на него, тот даже вздрогнул, но юноша вполне дружелюбно улыбнулся ему и охотно согласился принять серебряную тарелочку с кусочками всевозможных фруктов.

***

В то время как Георг гулял по залам великолепного дворца Зору, Яромир поднимался по горным уступам, тщетно пытаясь заметить хоть какой-то намёк на другой вид данной местности. После ста метров крутой горной дороги, мальчик невольно остановился, он хотел кричать от безысходности, но, понимая, что это только отнимет последние силы, и ничего, в сущности, не даст, он попытался собраться с силами.

Впереди горы, одна выше другой, позади поляна, куда его перенес Зору и бескрайний лес. "Неужели это всё обман? - ужаснулся Яромир, но где же тогда реальность, и что вообще представляет собой эта реальность.... Да, нет, не может быть, что бы кругом ничего настоящего не было! Замок Зору, наверно просто искусно замаскирован, так, что обычным взглядом его не обнаружить"

- Но как, как увидеть это проклятый замок?! - воскликнул мальчик, эхом отдались его слова, но никакого ответа.

В бессилии опустился Яромир на одну из кочек, и, безразлично стал чертить ногой по земле. Земле? Среди камней?

- Странно, земли с самой поляны и в помине не было, да и не должно быть, а тут даже цветы растут, - и медленно, почти отгадав загадку, добавил, - сиреневые...

- Я понял! - воскликнул он, после минутного молчания. - Это дорога!

На такой восторженной ноте Яромир и думать забыл об усталости, о пораненных руках. Он тут же поднялся и стал искать следующий кусочек земли с сиреневыми цветками.

- Нет, тут красные цветы, наверно это не то, во всяком случае, лучше не рисковать... Ага! А вот и сиреневые!

Выискивая среди камней и гравия открытую им дорогу, он заметил и ещё пару особенностей: ряд камней, параллельно цветковому пути, имели особенно заострённые вершины, а на других росли необычные розовые лишайники. И все эти три направления привели его, в конечном итоге, к обрыву!..

- Очень интересно! Мне что теперь прыгать в пропасть?!

Необычайное чувство восторга охватывает тебя, когда ты стоишь над толщей пустоты, ты, столь великий и столь ничтожный, на миг Яромир замер. Совладав с собой, со всеми страхами и восторгами, он поднял руку и постучал.

Внезапно всё вокруг преобразилось, вместо непролазной горной тропинки, по которой он только что шёл, мальчик увидел искусно проложенную в горах, мощёную белыми каменными плитами дорогу, а впереди себя не пропасть, а огромную расписную дверь величественного замка. Двери открылись, приглашая гостя войти, но, вот, что странно, никто не встречал Яромира, но ведь должны же были слуги слышать стук?

Пожав плечами, мальчик вошёл внутрь, а пастух, пасший невдалеке овец, едва не упал в обморок: на его глазах ребёнок бросился в пропасть. Он буквально оцепенел.

- Знал же, что это проклятое место! - прошептал он, и всё равно пошёл!.. А ну назад! - крикнул он овцам, но те, найдя здесь, аппетитную, сочную траву, совершенно не разделяли страхов хозяина и заставили пастуха изрядно за собой побегать.

11 глава. Королева Альчести.

Вечером Антонио ушёл в свои покои, заперся и отказывался кого-либо впускать, даже Адельберту он не стал открывать дверей. Наутро же взволнованные слуги сообщили королю, что маг не откликается ни на какие призывы, до того он, по крайней мере, просил его оставить, не беспокоить, но теперь, его словно и вовсе не было в комнатах.

Адельберт, однако, решил подождать до второго завтрака, когда же Антонио не явился и на него, то король тоже заволновался и отправился к нему.

- Антонио, ты у себя? - за дверью не слышно было ни единого шороха, ни малейшего звука, - Антонио, я прошу тебя, если ты там, открой: это я, Адельберт!

Маг ответил не сразу, и вовсе не из своих покоев, но из коридора, по которому только что пришёл Адельберт - его, действительно, не было в комнате.

- Не могу в сей же миг открыть вам дверь, ваше величество, но если вы подождёте, то тогда охотно!

Адельберт обернулся, и на какое-то мгновение замер: маг улыбался...

- Адельберт, ты не поверишь: с кем я сейчас говорил! Вначале я думал, что это сон, но это оказался не сон. Знаешь, давай зайдём ко мне.

- Ну, давай, - неуверенно произнёс король, уступив место у двери эльфу.

- Так кого ты видел? - спросил Адельберт, задумавшегося мага.

- А? Ах, да. Кого я видел? - Антонио наклонился поближе к тэнийцу и зашептал заговорческим тоном. - Я видел самого Тасмира! Там, у реки. Я пошёл вечером, нет, уже ночью, на улицу, прогуляться, а у реки присел отдохнуть и вот тут я увидел Тасмира!

- А... ты уверен, что это был он? - осторожно спросил Адельберт, маг даже обиделся.

- Ну, конечно, он! Я это почувствовал, да и кто ж ещё, как не он?

- Антонио, не пойми меня неправильно, но Боги очень редко посещают нас, и тем более такой Бог, как Тасмир. Может, ты задремал?

Маг вскочил, и возбуждённо продолжал доказывать свою правоту.

- Нет, я не спал. Я знаю, всё это звучит как нечто невероятное, но я действительно видел Тасмира, и он сказал мне, что Яромир и Георг скоро вернутся, что с ними всё в порядке, понимаешь? Разве может такое присниться?

Адельберт очень охотно подтвердил бы последние слова мага, но не стал расстраивать его, потому как решил, что Антонио если не сошёл с ума, то был на грани этого: такого лихорадочного блеска в его глазах он ещё никогда не видел.

- А даже если и приснилось, значит, Тасмир и приснился, и сказал мне об этом. Можешь мне не верить, пожалуйста, но я ЗНАЮ, что это правда!

- Нет, нет, что ты, я вовсе не хочу сомневаться в этом, просто, просто это звучит...

- Неправдоподобно? Невероятно?

- Ну да.

- Но ты мне веришь? - Антонио сощурил глаза и недоверчиво посмотрел на друга. - Или нет?

- Верю, конечно, верю.

- А ты насчёт игр уже принял какое-нибудь решение?

Адельберт тяжело вздохнул.

- Даже не знаю... В принципе, мы можем отменить их в связи с непредвиденными, трагическими обстоятельствами...

- Нет, не надо. Пусть лучше они будут! Ты ведь сказал, что веришь мне?

- Верю, но...

- Тогда пусть игры продолжаются, в доказательство того, что всё будет в порядке, и он вернётся, мой сын вернётся.

Конечно, Адельберт не до конца поверил Антонио, возможно потому, что сам он никогда не видел Богов, и никто из его знакомых тоже, но магу он решил не отказывать и повелел начать прерванные Игры.

***

Проясним немного ситуацию: Адельберт был немало удивлён визиту драконов, которые вообще-то до того, прислали уведомление об отказе участвовать в международных Играх. Но изменить решение еще, куда ни шло, но вот возвращение проклятой народом королевы, её второе назначение и не только неё самой, но и её любовника, с которым она некогда бежала из своей страны.

По закону в Каримэне должность правителя включала в себя несколько иной смысл, чем в большинстве стран, где король или королева являлись абсолютными монархами и правили всю свою жизнь. Здесь, пожалуй, сохранялся только принцип династического наследования престола, но лишь на 35 драконовых года. Потом и король, и королева становились членами сената, главного государственного органа управления, монархи также входили в его состав и без единогласия совета правителей, практически ничего не могли сделать. Лишь однажды принц Эдмунд пожелал быть королём до конца своих дней, но его свергли, назначив королевой его дочь, и сверг не кто-нибудь, а простые жители Каримэны: несмотря на то, что всем нравилась политика Эдмунда, никто не хотел и не решался изменить исконные законы, установленные первым королем династии Ти-Ирис, будущим Великим Богом Справедливости.

Альчести по праву рождения должна была стать королевой, а, будучи прекрасно образованной, одарённой огромными магическими силами, она, в свои неполные 34 года претендовала ещё и на должность главы башни постижения законов Природы Долины Времён Года, причем самого молодого в истории. С одной стороны девушка даже и не хотела вступать на престол, и она собиралась это сделать, не взирая ни на какие законы. Чудом, её отговорил от этого её старший друг, Астэлиас де Найяла, уже ставший к тому времени заместителем главы Долины Времен Года. Альчести согласилась подчиниться, но в душе также решила, что ненадолго, и что после двух-трёх лет правления вернётся в Долину. Совсем по-другому мыслили её родители, они чётко выполняли все необходимые ритуалы подготовки к свадьбе и к последующей коронации. Свадьба точно не входила в планы Альчести, и на заявление о предстоящем бракосочетании она только рассмеялась, но ни Ирина, ни Морель отнюдь не думали смеяться, под предлогом изгнания её из страны и проклятия, они смогли добиться согласия девушки на замужество. Альчести негодовала: она ещё могла согласиться на свадьбу с Даниилом Карсавиным, сыном бывшего хранителя Карим, драконом, которого она любила, но не с ненавистным ей Эдвардом Тропининым Белинским, малодушным, малохольным сынком богатых родителей. Да, она согласилась, на всё, даже на это, но поклялась отомстить и в первую очередь родителям, и совету правителей за их боязнь перед малейшим нарушением законов.

Уничтожить совет казалось маловероятным, но Альчести после долгих ночей раздумий нашла выход, когда Даниил, ставший теперь её поверенным узнал о её планах, то ужаснулся, но в итоге дал согласие на любую помощь со своей стороны: он слишком любил её и в буквальном смысле слова воспринимал её обиды как свои. К тому же, кто как не он должен был поддержать её, ведь воспитывать маленького Андрея Бероева Великий Бог Справедливости повелел им обоим, разрешив и одобрив от себя, таким образом, их отношения.

Рождение ребёнка в Каримэне представляло особое таинство: прежде всего, необходимо было узнать волю Богини Тэат, которая давала или не давала своё согласие иметь ребёнка пришедшим к ней двум драконом. При положительном ответе будущие родители шли к главному жрецу храма, и тот уже давал им зёрнышко с дерева Вайлиск, растущего в центре храма. Дыханием родителей и прикосновением их рук зарождалась жизнь в этом маленьком ничем непримечательном внешне зёрнышке, которое потом росло, чудесным образом преображалось и через год, то есть пять сезонов, миру являлся новый дракон. После трёх месяцев своего пребывания в Каримэне Альчести тоже пришла к храму Богини Тэат, но не с законным мужем. Богиня дала согласие любящим. Кто как не Эдвард, запертый в ту ночь во дворце и охраняемый слугами, знал, что ребёнок не его, но вынужден был промолчать и хранить тайну. Эдвард уже и сам был не рад полученному положению: Альчести просто издевалась над ним. Она повелевала своим верным слугам запирать его и не выпускать, говоря всем при этом, что муж болен и не может присутствовать на заседании. Драконы начинали посмеиваться: уж не боится ли будущий король важных государственных мероприятий, в пользу последнего говорило ещё и то, что Эдвард, даже если и приходил на них, то всегда соглашался с женой, никогда не брал слова и только молчал, молчал, ожидая решения Альчести. "Попробуй только воспротивиться мне! И тогда все узнают: какой ты отец!"

Меж тем Даниил Карсавин, назначенный по протекции Альчести на должность королевского сенатора, играл немаловажную роль в заседаниях правительства, предлагая те или иные планы развития, а значит, и в жизни страны в целом. По сути, он и выполнял функции короля, плюс к сказанному, сопровождая будущую королеву в поездках, приглашая на танцы на балах. Родители Альчести, да и все вокруг, просто поражались нерешительности Эдварда, начиная верить рассказу Альчести и Даниила о визите Бога Справедливости. Сама же Альчести приступила к исполнению следующей части плана.

На юге Каримэна граничила с маленьким горным королевством Хольви, откуда в страну драконов поставляли руду. По приказу Альчести Иовиан, под самым безобидным предлогом переправившись через границу, спалил два города Хольви и затем, как ни в чем не бывало, вернулся в Каримы.

Королевство Хольви восприняло подобное нападение как прямой вызов, они должны были отомстить, но поспешность в таком деле ни к чему бы хорошему для них не привела. Хольви продолжали делать вид, что ничего не случилось, как и всегда им открывали участок границы для провоза руды, так прошли три каравана к месту своего назначения, но обратно, к границе, не вернулись. Сначала, когда такое случилось в первый раз, и даже во второй местные власти не придали этому значении, но третий заставил их доложить о случившемся в центр. Правительственный Совет отреагировал незамедлительно, большинством предлагая найти их и вернуть с сопровождением в их страну. Пусть их наказывает собственное правительство. Но Альчести требовала суда над теми, кто нарушил законы Каримэны, здесь и сейчас, как только удастся поймать рудокопов.

Меж тем хольви, заранее согласовав свои действия со своим руководством, скрываясь и прячась, добрались до Карим. А затем.... Они захватили два детских сада. Прекрасно зная об уязвимости юных драконов, что те не могли преображаться, как их взрослые родители, а стоило только облить простой водой даже небольшую ранку, как их голубая кровь начинала кипеть, принося страшную боль, а порой и смерть, если помощь вовремя не поступала, хольви желали заставить драконов пожалеть о содеянном.

Когда хольви захватили детские сады, драконы не на шутку разозлились. Совет послал одного из своих представителей на переговоры, поначалу захватчики не соглашались на это, но потом уступили. Тут-то и выяснилась причина агрессии хольви. Совет возмутился едва ли не меньше, чем пострадавшие. Ни один дракон не посмел бы сделать такое - это провокация и ничто иное, дело требует расследования и своего мирного разрешения. Хольви, которые теперь оказались в весьма затруднительном положении: Каримэна не пропускала более рудокопов на свою территорию, а если бы они сейчас разделались со всеми детьми, то потом драконы непременно разделались бы с ними; согласились на расследование. Перед лицом смерти им отчаянно захотелось жить.

Но к тому времени Хольви, устав ждать возвращения своих посланников, собрало войско и в отчаянном порыве двинулось к границам Каримэны. Они заявили, что объявляют войну. Поначалу пограничники рассмеялись, что стоило им разбить это войско? Войско, которое никогда и ни за что по воле их врага не проникнет на территорию страны-обидчика, никому еще не удавалось разрушить магическую сферу вокруг Каримэны. Созданная королем Амедео Антвелле Ти-Ирисом, она устояла против сотен магов Долины Времен Года, так на что могли надеяться простые рудокопы, ничего не смыслящие в элементарных превращениях? Но хольви не уходили, они требовали возмещения нанесенного им ущерба. Совет не преминул бы выплатить им эти деньги, если бы не был ранен один ребенок, рискнувший бежать. Рудокопы поймали его, вытащили из вентиляционной трубы, неудачно упав, малыш поломал обе ноги. Через животных об этом стало известно драконам, они потребовали у хольви отдать им ребенка, но те отказали. И это вдобавок к тому, что при захвате также пострадало несколько детей, но не столь значительно.

Совет предложил направить к границе послов с предложением о совместном расследовании обстоятельств дела, а также предлагали отпустить хольви из Карим, взамен те должны были выпустить детей. Альчести ухватилась за случай с малышом и обратилась к народу со следующими словами.

"Жители Каримэны, благородные драконы, можем ли мы позволить, чтобы наши дети подвергались опасности? Всякая опасность страшна, и тем более такая. Вспомните малыша, который мучается сейчас от нестерпимой боли в том детском саду. Нет, мы НЕ ДОЛЖНЫ этого допускать! Уверена: также думаете и вы. Считаю нападение на Хольви вымышленным, это ничтожное королевство, преследуя свои алчные цели, посмело объявить нам войну! И какой путь они выбрали, какое оружие? Угрожать маленьким детям - это последнее дело, не достойное настоящих воинов!.. Мы не можем рисковать жизнями наших детей - предлагаю подписать с ними мирный договор, но не на их условиях, а на наших. Они трусливы, и, пригрози мы им настоящим нападением, согласятся на всё, если хотят сберечь свои города - пусть уходят от границ Каримэны, и немедленно! А эти.... Только возмездие за их преступление! И ни капли пощады!"

Такая речь пришлась драконам по душе, и они поддержали Альчести. Хольви нечего не оставалось делать, как согласиться с требованиями драконов. Они ушли от границ, лишь много позже узнав: что сталось с их товарищами, теми тремя группами, так и навернувшимися обратно. Они все погибли, часть во время освобождения детских садов, остальные после коротких следствий: их безоговорочно приговорили к смертной казни.

Совет был поставлен не в самое завидное положение, ведь, по сути, они ничего не делали для спасения детей, тогда как хольви морили их голодом и отказывались помочь пострадавшим. Альчести почти добилась того, чего хотела, и, пользуясь поддержкой народа, она переизбрала совет, и уже с его согласием расширила круг своих возможностей. Она хотела решать куда больше дел без постоянной оглядки на мнение совета, и она этого добилась, даже еще не будучи коронаванной. Подобные действия вызвали бурю протестов, но после специально подготовленных и проведённых агитаций в пользу идеи Альчести, драконы согласились.

Прошёл год, Альчести и Эварда короновали и наступил тот самый день, когда жрец храма Богини Тэат должен был известить о рождении принца или принцессы. На площади у храма собралось множество народа, драконы из самых отдалённых уголков Каримэны прилетели, чтобы узнать из первых уст об этом радостном долгожданном событии. Законный наследник трона, первенец в королевской семье, неважно, мальчик это был или девочка, получал родовую фамилию правителей - Ти-Ирис, вторая же, как в остальных случаях обе, давалась по усмотрению Богини Тэат, в зависимости от того, наследственные черты какого рода дитя унаследовало в большей степени, она сообщала имя главному служителю храма и когда, в тот раз, он объявил: "Да здравствует принц Георгий Карсавин Ти-Ирис!", - в толпе прошёл ропот, переросший в волну возмущений. Ирина и Морель объявили поступок Альчести неслыханной дерзостью, на следующий день они потребовали, чтобы она покинула страну, но народ, обдумав всё произошедшее накануне, всё-таки поддержал королеву и настоял на отмене решения бывших правителей. Даниилу, как законному отцу принца позволили жить во дворце, но королём его тогда так и не назначили.

Меж тем Ирина и Морель всерьёз занялись расследованием того выпада хольви. После долгих переговоров они добились разрешения посетить их страну и сами, воочию, убедились в существовании сожжённых городов, а в описанном местными жителями драконе узнали Иовиана. Девять лет прошло с того дня, как состоялась торжественная церемония в честь рождения принца, Альчести в очередной раз собиралась в Долину Времён Года, решив на какое-то время остаться там, возглавить же страну в своё отсутствие попросила Даниила. И вот, из Хольви вернулись Ирина и Морель, собрав народ, они поведали всем об истинных виновниках тех событий. Теперь уже никто не высказывал возражений против предложения об изгнании Альчести, её незаконного мужа, а также Иовиана и ещё трёх наиболее приближённых к королеве драконов. Детей, Георга и Андрея, они оставляли в Каримэне, но Альчести решила иначе. Тайно забрав обоих сыновей, вместе с Даниилом она покинула страну, переселившись, наконец, в Долину Времён Года. Повелев править законному королю, Ирина и Морель отправились туда же, за внуками, но волшебники даже не подпустили их к Долине - советники вернулись ни с чем.

12 глава. Секреты галерей в храме Зору.

Ближе к вечеру Георг в своём путешествии по замку дошёл до галереи портретов, уже на первый взгляд было видно, что здесь изображены существа различных народов и времён, и лишь двое из них что-то и кого-то напомнили юноше, но кто именно это был, он сказать не мог. К счастью, под рамками он заметил небольшие надписи. Под одним из портретов была надпись на гномьем наречии, не языке, а именно наречии, поскольку гномы разных пещер имели исторически сложившийся свой метод общения, для разговора же с другими племенами они использовали принятый всеми Общий диалект, которой и считался официальным государственным языком Объединенного королевства гномов. Наверняка юноша утверждать не мог, но получалось что-то вроде: "Самли". Два раза произнёс вслух он это имя, а это было, действительно, имя, как вдруг портрет ожил: от него резко и неожиданно для Георга - он невольно упал под странным силовым потоком - отсоединилась тень гнома, оставив на холсте пустое место.

- Ну, и зачем ты звал меня? - недовольно спросила тень.

Поскольку Георг потерял на миг дар речи, гном вновь задал вопрос, так же возмущённо и раздражённо:

- Кто ты вообще такой? Я тебя в первый раз вижу?!

- Извините, - вежливо ответил Георг, подымаясь с пола, - я лишь хотел узнать: кто изображён на портрете.

- Он только хотел узнать: кто изображён на портрете! - ехидно повторил гном его слова и зло добавил. - А теперь я тебе скажу: ты должен мне партию!

- Партию? Какую партию?

- В шахматы!

Откуда не возьмись, перед гномом появилась шахматная доска с уже расставленными на ней белыми и чёрными фигурами.

- Поскольку ты меня вызвал, - резюмировал Самли, - я разрешаю тебе ходить первым.

- Но я...

- Не вздумай отказываться, - резко прервал его гном, - иначе это будет расцениваться как проигрыш!

***

Тем временем Зору открывал шкатулку, где хранилось Послание Тасмира, добытое им однажды, путём кровавого разбоя в храме Богу добра и милосердия, учинённого волшебником вместе со служителем магического огня Каверисом. В шкатулке находился факел, точнее магический предмет, имеющий форму небольшого факела, всего сантиметров пятнадцать в длину; алмазная ручка его была украшена разноцветными драгоценными камнями, а собственно, огонь высечен из золота. Безжизненная, мёртвая фигура, не отвечала ни на какие угрозы и воздействия Зору, зажечь факел он не мог, а, значит, и прочесть его тоже.

Провозившись часа три с открыванием шкатулки, Зору взял в руки факел, как и всегда, тот несколько увеличился в размерах. "Что же ты скрываешь? - мысленно спрашивал волшебник. - Почему не хочешь открыться мне? Сколько мы могли бы сделать вместе - подумать только!.. Тот жрец говорил, что послание сможет прочесть только настоящий могущественный маг, достойный того..."

Зору резко поднялся с кресла и стал нервно расхаживать взад и вперёд по кабинету.

"Не могу! Не могу и не хочу даже думать, что кто-то сильнее меня! Тем более из смертных!.. И ладно бы это ещё был какой-нибудь древний маг, но не мальчишка!"

- Ты смеёшься надо мной, Тасмир! - гневно воскликнул Зору и в порыве ярости скинул одним махом всё, что было на столе. - Всё твоё преимущество только в том, что ты рождён раньше, что к месту и к времени стал Богом! Но и я им стану, вот увидишь, и тогда посмотрим: кто кого!

Ещё примерно час Зору молча просидел в кресле, мечтательно представляя себя на месте Амнэрис - он бы творил по настоящему великие дела, достойные и похвалы и порицания, и уж он бы обязательно отомстил Тасмиру за нежелание дать прочесть послание. Оставалось только умело воспользоваться так мило предоставленным судьбой случаем.

- Пора, пора, - прошептал маг, и, стремительно встав, подошёл к наблюдательному шару. Просмотрев не один десяток зал, Зору так нигде и не обнаружил Георга.

- Противный мальчишка, куда он подевался? Неужели... он в галереях?

И точно, юный принц Каримэны был в одном из залов галерей, скрывавшей в себе столько душ, побеждённых и обессиленных Зору волшебников - маг даже побледнел. Стоило Георгу проиграть, и он бы сам отправился на место победителя, на холсте - совершенно не кстати было бы сейчас такое событие: Георг ему нужен был живым и невредимым. К счастью, юный принц неплохо был обучен такой игре как шахматы, и смог в этой партии сыграть в ничью. И когда Зору пришёл в эту залу, то уже было обрадовавшийся гном - а такой исход означал свободу обоих участников - несколько приуныл.

- На место! - зло воскликнул Зору.

- Но... но ведь ничья, по правилам...

- Какие правила?! Ты уже тысячу лет как мой раб - рабом и останешься!

- Но ведь ничья!

- Мастер Зору, - вмешался в их перепалку Георг, - правильно ли я понял, что, не проиграв шахматную партию, волшебник Самли может быть свободен?

- В том то и дело, что может быть свободен, ваше высочество. Позвольте и мне узнать: кто вас просил вызывать его?

- Я не знал подробностей этой галереи, к тому же вы сами разрешили мне гулять по вашему замку и никаких наставлений насколько я помню - не давали.

- Я надеялся, что понятие: не трогать чужие вещи вам и без того знакомо!

- Я не вещь! - возмутился волшебник Самли, теперь превратившийся из тени в живого гнома.

- Назад! - воскликнул Зору, и только было начал колдовать, чтобы вернуть пленника на место, как его прервал Георг, повергнув мага на несколько минут в оцепенение.

- Благодарю вас, ваше высочество, - смущённо произнёс гном и низко, почтительно поклонился принцу, - прошу вас, простите, если нагрубил вам.

- Забудьте и лучше быстрее уходите.

- Моё почтение, - Самли ещё раз поклонился и потом, воззвав к Адорио, попросил перенести его в столицу одного из гномьих княжеств из места своего тысячелетнего пленения.

Зору пришёл в себя, но то, что только что произошло, естественно, не вспомнил, пока. В голове его, однако, всплыло другое воспоминание, куда более важное - Послание Тасмира.

- Идёмте, ваше высочество, я отдам вам то, что хотел. Не отставайте.

***

Покои Зору мягко и даже как-то по-доброму освещал огонёк из камина, только беспорядок, словно разрушая теплоту этого света, предупреждал: куда там отдаст послание - он скорее умрёт.

Беспорядок и впрямь смутил Георга, всем сердцем его ненавидящего, и что-то изнутри подсказывало о не самых благих намерениях Зору. Меж тем маг, войдя в кабинет, словно позабыл, зачем пришёл сюда, и о Георге в том числе. Он сел в кресло, естественно не предложив того юноше, взял какую-то толстенную книгу и стал упорно вчитываться в текст на раскрытой им странице. Так он просидел минут пять, потом неожиданно встрепенулся и посмотрел на Георга, который постарался отнестись к этому с пониманием: может, Зору еще не пришел в себя после того вмешательства?

- Ах, Послание... сейчас.

Зору подошёл к шкафу и достал с полки открытую шкатулку, в которой лежал мёртвый факел. Взяв его в руки, маг любовно посмотрел на него, и нехотя, медленно протянул его Георгу.

- Вот он. Красивый, правда?

- Да, вы правы.

Юноша протянул к факелу руку - огромную силу почувствовал он, исходящую от этого маленького с виду предмета, на миг ему захотелось даже не прикасаться к нему вовсе. Но отказаться он бы не посмел, а тот бесценный урок, полученный им накануне, давал возможность осознать: он в состоянии взять Послание, и не просто взять, но и понять его сущность. Преодолев некоторую боль в пальцах, Георг взял факел, и тот ожил, вспыхнув сначала ярким, режущим глаз светом, а потом излучая все цвета радуги. Факел увеличился в три раза, держать такую ношу, с таким магическим потенциалом было очень тяжело - Георг невольно упал на колени, боль пронизывала всё его тело, но он не сдавался, и книга Послания открылась ему. Яркие образы вставали перед его глазами, полностью перенеся юношу в свою реальность. После великого хаоса на старом материке, произошел ряд природных катаклизмов, резко изменился климат, живой мир большей частью погиб, выжили очень немногие, и те немногие изменили свой облик. Среброволосые тэнийцы утратили свою исключительность, свои познания в оформлении цивилизации, и только предание о великой стране передавались из уст в уста, предание о падении государства, о природных катаклизмах, прошло много лет, прежде чем тэнийцы, переправившиеся на новый материк, окончательно забыли себя, а на мировой арене главную роль стали играть эльфы. Но и их развитие постепенно замерло, передавая эстафету драконам. Никто не знал о происхождении драконов, и даже Тасмир не мог и не смел предполагать об этом, картины древней эльфийской столицы сменились изображениями строящихся Карим. Но Каримэны как таковой еще не было.

- Что ты видишь? - как гром раздался голос Зору. Но Георг не видел его, только злодеяния Зору, одержимого одной идеей.

- Объясни мне: как стать Богом? - воскликнул Зору, схватив в Георга за плечи и встряхнув, что было силы.

Но широко раскрыв глаза, и взглянув на Зору в упор, но юноша насмешливо улыбнулся и коротко, но твердо ответил:

- Не могу!

Зору издал жуткий вопль, резко оттолкнув юношу, он кинулся к стене. Схватив первый попавшийся меч, а их там было девять, маг безжалостно вонзил его в самую грудь Георга.

Факел разливался мягким светом - не таким ослепительным как прежде, но не менее красочным. Георг всё ещё видел какие-то картины, но уже плохо осознавал их значение. Зору же, поняв, что он только что сделал, отступил на шаг назад. Рука его невольно выпустила меч, со звоном тот ударился об пол. И словно чья-то рука сжала его запястье. Словно ли? Нет.

- Теперь ты точно обречён на пребывание в этих стенах, - послышался сзади грозный мужской голос, - а твоя дочь будет свидетелем этого, но если она отречется от тебя, то тебя ждет только грустная старость и смерть.

И та же рука защёлкнула на запястье Зору браслет, браслет узника Тасмира.

Зору всё ещё не мог даже пошевелиться, молча взирал он на ненавистного ему Бога. Мгновенье - и Тасмир исчез, унося с собой Георга. Положив умирающего юношу у ног Камиллы, Богини целительного искусства, он произнёс:

- Он должен жить, любой ценой.

Тасмир исчез: он отправился к Руфине.

13 глава. Знак луны.

Тишина и пустота встретили Яромира в храме Зору, и не мудрено: все ученики мастера бежали, едва узнав о предстоящем крушении замка. Об этом, кстати сказать, сообщил им сам Зору, не то из жалости, не то из ненависти - он, буквально прогнал их, не предоставив никакого жалования, а ведь все они, придя к нему, отказались в своё время кто от родителей, кто от данных когда-то клятв. Питал ли он к ним хоть какие-то добрые чувства. Хотя бы к кому-нибудь? Трудно сказать, он даже к своей бывшей жене, Беатрис, едва ли питал когда-то тёплые чувства, скорее, ему просто хотелось что-то иметь, и горе тому, кто решался отступить от него. Даже Беатрис не порвала с ним отношения до конца, хотя, конечно, её действия были обусловлены большей частью боязнью за Руфину, нежели чем за себя. По-настоящему она боялась Зору лишь девочкой, после того как маг убил её родителей, но очень скоро поборола свой страх и смогла не только войти к нему в доверие, но и получить от него прекрасное образование, и стать в последствии в 18 лет Служительницей Магического Огня.

- Эй! Есть здесь кто-нибудь?.. Морис! Алан! Магистр Зору!.. Георг!

Никто, естественно, так и не откликнулся на призывы мальчика - никого из тех, кого он звал, не было уже в замке, а Георга, в частности, не было и в этом времени. Подождав в Приёмной зале ещё минут пять, он решил всё-таки пойти вглубь дворца, но бесконечные залы, повороты мгновенно сбили его с того пути, по которому его вёл Морис, в итоге Яромир не мог вернуться в начало, и не мог дойти до кабинета Зору.

- Ну почему никого нет? Вымерли они что ли?

Мальчик готов был плакать, в бессилии опустился он на выточенный из белой кости диван, и в отчаянии обвёл взглядом округлый зал, разделяющийся по шести направлениям.

- Что же делать?

Яромир молча прилёг на диван, и не то от усталости, не то от тупой безысходности, уснул, а ведь ждать "хоть кого-то" оставалось совсем недолго. Через минут пятнадцать в зал вошла Руфина - увидев спящего мальчика, она задержалась.

- Бедный, он совсем замёрз.

Руфина укрыла Яромира плотным занавесом, скрывавшим портрет Зору - он не был закончен, потому ученики и завесили его до окончания работы, которого, в общем, теперь ожидать не приходилось.

Руфина не стала дожидаться завтрашнего утра, хотя отец говорил ей вернуться именно на следующий день, но какое это имело значение? На её руке браслет узницы Тасмира, и, как сказал ей Бог, Зору тоже наказан им. "Значит, мы будем вместе терпеть это проклятие, я не брошу отца!" Именно так решила Руфина, и не подозревавшая даже об истинных причинах её деяний. Вместе с отцом девушка пленяла волшебников, думая, что помогает ему освободиться от тысячелетнего пленения Амнэрис, что увеличивает его силы она лишь во имя этого.

В кабинете Зору царил всё тот же беспорядок, но помимо этого ещё и... кровь!..

- Отец, вы ранены? - с ужасом спросила Руфина и подбежала к Зору - он сидел на полу, облокотясь о ножку стола, однако ранен он не был. Обняв его за плечи, она опустилась на колени.

- Отец, что произошло? Чья эта кровь? Голубая... Но ведь, если вы не ранены, то...

Зору неожиданно и резко развернулся и, в упор, посмотрев на неё зло, срывающимся голосом ответил.

- Да, это его кровь! Кровь того, с кем ты должна была связать себя священно-магическими узами брака!

- Что? Что вы такое говорите?

- Я видел вас, видел! - задыхаясь, говорил Зору. - Видел, когда был в будущем, но это была только возможная линия! Слышишь: возможная! И, дожив до его времени, ты сможешь видеть его только до того момента, как он отправится сюда!

Руфина не верила этим словам, не понимала этого тона отца. Да, ей безумно понравился тот юноша, но свадьба?.. И как Зору мог попасть в будущее? Ведь, это не под силу смертному, разве что Богам. И мог ли он убить кого-то? "Нет, невозможно, немыслимо!"

- Отец, вы... кто ранил его?

- Я... убил... его, - медленно, с остановками, но твёрдо и холодно ответил Зору.

Нет, это не взгляд её отца: они не могут быть такими безжалостными, такими злыми - Руфина отодвинулась назад, опираясь на руки, в какой-то момент, она наткнулась на один из разбросанных по комнате предметов. Машинально девушка повернулась и, увидев факел, не тот маленький и безжизненный, который она видела прежде, и который даже пыталась открыть вместе с отцом, но увеличенный, с мерцающим огоньком.

- Из-за этого?

Внезапно Зору вскочил, глаза его горели лихорадочным огнём, срывающимся, исполненным злобы голосом, он воскликнул.

- Он прочёл! Прочёл! Но ничего не сказал, ничего! - Зору сжал кулаки и, что было силы, ударил ими по стене. - Я должен был стать Богом! Должен был!

Тон его после каждой фразы менялся, теперь он мягко, чуть плаксиво спросил.

- Ну, скажи, доченька, разве ты не хотела бы видеть своего отца Богом? Ты бы могла гордиться им. Ведь, ты бы гордилась мной?

Руфина поднялась на ноги, в ужасе покачав головой, она вдруг поняла, чего хотел её отец всё это время, почему не ладил с Беатрис (которая отказалась помогать ему), зачем побеждал всех тех волшебников, увеличивал свою силу, и она, она, Руфина помогала ему!

- Нет! - воскликнул Зору. Не оставляй меня!

Но Руфина не слушала его более, стремительно убегала она прочь от кабинета отца, прочь из его замка. Лишь в зале Шести Дорог она остановилась.

- Мальчик, мальчик, проснись: нужно уходить отсюда!

Спросонья Яромир не смог разобрать слов девушки: ведь, их для начала надо было перевести, а времени вдумываться она ему не давала.

- Идём, идём отсюда!

- Что? Я плохо понимать вас.

На этот раз смутилась Руфина, но потом, вспомнила: мальчик из будущего. "Может, язык сильно изменился?.."

- Нам нужно уйти отсюда, - медленно повторила она.

- Понимать. А куда?

- Точно не знаю, но, желательно, куда-нибудь подальше. Идём!

Руфина взяла его за руку и стремительно направилась к выходу, по самой короткой из дорог; кто знает, но Зору вполне мог последовать за ней сразу.

14 глава. Встреча с Мелибеем Цином.

В полдень в Ридане вновь зазвучал гимн международных соревнований. Был объявлен день бегунов. Зрители собрались на трибунах задолго до начала соревнований, но сегодня никто даже и не думал предлагать возможных победителей, обсуждать предстоящие забеги, новостей хватало и без того: Игры возобновили, значит, о Яромире и Георге Абельском стало что-то известно, что-то, о чем скрывают во дворце, и хорошо, если действительно скрывают, а то ведь, получается не самая привлекательная ситуация: двое важных персон королевства, возможно, погибли, а Игры продолжили, как ни в чем не бывало... Во-вторых, зачем-то прилетели драконы, конечно, они утверждают, что прибыли на соревнования, но почему же тогда до того пришел отказ из Каримэны? Альчести вновь стала королевой - это после всего, что она сделала! Еще говорили, что у них пропал принц, и теперь они ищут его - отсюда, естественно, вырисовывалась замечательная версия: принц где-то в Ридане, а может даже, и в Тэнии, именно поэтому драконы прибыли на Игры. В-третьих, утром в Тэнии появился еще один важный гость - король западных эльфов, но ведь все, в открытую, уже поговаривали о его гибели!

Не до всех этих судачеств было разве что королю Адельберту, которым собирался сказать всем о якобы полученном им известии о местонахождении Яромира и Георга (где-то в западной стране эльфов), да Мелибею, находившему во всем этом ужасное кощунство. Идти на Игры ни кому из них не хотелось, но если у Мелибея была возможность пренебречь приглашением в ложу, то у Адельберта нет.

После бессонной ночи мастер Мелибей решил пойти во дворец, в конце концов, это был шанс: разузнать о действительности полученных известий, но что-то, в глубине души подсказывало ему: это ни что иное, как обман. И все-таки хранитель библиотеки хотел надеяться, и попробовать добиться свидания с королевской четой Каримэны. Шел, надо сказать, весьма не заботясь о происходящем вокруг, потому в какой-то момент на него едва не налетел экипаж, а в какой-то момент...

- Осторожно! - Мелибей почувствовал, что кто-то силой оттащил его с тротуара.

Тэниец, словно вынырнув из ледяной воды, удивленно стал озираться вокруг: оказывается, он едва не попал под колеса увесистой телеги, хозяин которой теперь озабоченно крутился подле него.

- Господин, господин, вы ведь не ушиблись?

И все-таки, кто-то ведь спас его? Мелибей огляделся и среди собравшейся толпы увидел девушку, отошедшую было в сторону. Поймав его взгляд, он задержалась.

- Спасибо, доченька. Я, старый дурак, совсем забылся.

- Ничего, только впредь, будьте, пожалуйста, осторожней.

- Так, значит, все в порядке, господин Мелибей? - спрашивал хозяин телеги. Ответ сейчас был крайне важен: к месту уже подоспела городская стража.

- Господин Мелибей, с вами все в порядке? - спросил старший по званию стражник.

- Да, да все хорошо - этот тэниец ни в чем не виноват. Пожалуйста, господин, отпустите его. А если и наказывать, то разве что меня.

- Ну,... если никто ни на кого не держит зла, то, думаю, можно и забыть об инциденте.

- Да, да - засуетился хозяин телеги, - лучше забыть об этом недоразумении! Господин Мелибей!

- Да, конечно.

- Ну, вот и ладненько, - обрадовался городской страж порядка (одним делом меньше), - а вы можете довезти господина Мелибея до того места, куда он шел.

- С удовольствием!

- О! Я все-таки, лучше пройдусь пешком, к тому же до дворца идти совсем не долго. Буду осторожен - обещаю!

И тут та девушка неожиданно сказала:

- Я тоже иду во дворец, так что мы могли бы проводить друг друга.

- Я не против!

Никогда еще не испытывал Мелибей такого смущения, как сейчас, рядом своей спутницы. Сомнения мучили его, но заговорить с ней он все-таки не решался. Цин готов был поклясться, что видел эту девушку, но в далекой молодости - возможно ли такое? Наконец, когда оставалось сделать последний поворот, Мелибей спросил:

- Позволь узнать, доченька, как зовут тебя? А то, имя спасительницы своей, так и не узнаю.

- Руфина, - чуть слышно ответила она, и вот тэнийца стали одолевать другие вопросы и подозрения. Он внезапно остановился - девушка тоже.

- Ты... - протянул он и также, едва слышно прошептал - ты дракон?

Девушка удивленно посмотрела на него, молча утвердительно кивнув.

- Ты... ищешь Георга?

Взгляд Руфины резко изменился - теперь в ее глазах читалось не удивление, но испуг. Неужели?..

- Где он?

- Я не знаю, - сдавленно прошептал Мелибей, - и вряд ли кто знает.

- Нет! Нет! - из глаз е закапали голубоватые слезы, сначала тихой струйкой, а потом неудержимым потоком, с тяжкой болью в голосе она воскликнула. - Я опоздала! Опоздала!

Ноги Руфины подкосились, разум отказывался повиноваться. Она опоздала,...опоздала!..

- Горе мне! - все с той же непоправимой болью воскликнула драконица, и, возведя руки к небу, она обратилась к тому, кто столько сотен лет держит ее своей пленницей.- Сжалься надо мной, Тасмир! Неужели я не искупила своей вины?! Сжалься, забери мою жизнь!

Тэнийцы, эльфы, люди, гномы - все стали останавливаться, второй раз за утро вокруг Мелибея собралась толпа.

- Не плачь, доченька, не плачь. Я не знаю, где твой Георг, но одно знаю точно: он жив! Встань, доченька, пойдем со мной.

- Откуда вы знаете?

- Если все так, как я вспоминаю, и я, действительно, видел тебя много лет назад, то странно, что ты сама не поняла этого...

- Не поняла чего? - во взгляде Руфины затеплилась жизнь, подняв голову, она вопросительно посмотрела на Мелибея.

- Пойдем со мной, пожалуйста! Я все расскажу тебе в моем доме. А ночью ты во всем убедишься сама.

***

За несколько минут до начала соревнований на трибуне, в центральной ложе показалась королевская семья, вслед за ними, как и всегда, проследовала свита, в числе которой был, конечно же, Антонио со своей неизменной теперь улыбкой на лице. "Бедняга! - невольно подумал Адельберт, - он, наверняка помешался, а я еще открыл Игры! Боги! Это кощунство! Как же хочется вернуть все, изменить это глупое решение!" Но было уже поздно.

Меж тем Антонио считал себя самым счастливым существом на свете. Еще бы! С ним говорил сам Тасмир, сам великий Бог добра и милосердия сказал ему не беспокоиться, не волноваться - так мог ли он ослушаться? Занятый своими мыслями, он, однако, только сейчас заметил, кое-что необычное.

- А что, драконы прибыли?

- Как видишь, - несколько отрешенно ответил Адельберт: ему нужно было держать речь, а в голову лезли самые неподходящие мысли, да и слова речи напрочь забылись!

- Зачем? - вновь спросил Антонио.

- Что зачем? - не понял Адельберт, уже позабыв о первом вопросе мага.

- Зачем они прибыли?

- Кто?

- Кто, кто! Драконы!

- Ах, это!.. Ну, как зачем - на Игры!

- На Игры?! Они ж отказались вначале!

- Значит, теперь передумали.

- Прям уж просто так и передумали?!

- Представь себе, бывает и такое! Все, оставь меня: я слова забыл!

Меж тем прозвучал торжественный гимн, извещающий об открытии сегодняшнего дня соревнований - далее должна была следовать речь короля.

- Все! Придется так, по ходу дела сочинять!

Король поднялся с места, и под торжественные возгласы и приветствия вышел на небольшое продолжение верхней ступени трибуны, откуда его было видно со всех сторон, уходя же, он услышал недовольное замечание Антонио.

- Знаем мы, как они на Игры приехали! Небось, узнали о том, где их ненаглядный принц, вот и примчались тут же!

"Да... - не хватало еще международного скандала! Случись, кто услышит!.." Но, к счастью, слова Антонио, уловила только королева Мариса, а она, конечно же, никак на это не отреагировала.

- Дорогие участники соревнований! Уважаемые гости нашей страны! Все те, кто приехал к нам на очередные международные Игры! В силу сложившихся обстоятельств, вы знаете, мы вынуждены были прекратить соревнования, и никто не знает, были бы ли они продолжены, если бы вчера мы не получили радостные известия о местонахождения господина Абельского и ученика королевского мага Яромира. Да воздадим мы хвалу Великому Богу Справедливости! Справедливость!.. Во имя этого бесценного дара я хочу вновь открыть международные Игры! Да здравствуют участники сегодняшних соревнований, сегодняшнего дня бегунов, и да победят сильнейшие, как гласит закон соперников!

Король подал знак - вновь зазвучал торжественный гимн, и вскоре на старт вышли первые участники соревнований: представители Риданы, Идэлии, Царства Льва, Каримэны, Королевства Серебряного Дерева, а также других более мелких стран. Здесь не было, правда, гномов, но им, как обычно делались определенные уступки, в частности, в день бегунов для них был отдельный забег.

Прозвучал стартовый свисток - бегуны сорвались с места. Первый круг преодолен - впереди дракон и риданец, но в шестом заметную скорость набрал идэлиец, а на восьмом эльф вырвался вперед, и пересек таки финишную черту. В результате второе место заняла Каримэна, а хозяйка Игр, Ридана, только третье.

Соревнования шли до самого вечера, за редким исключением остались страны, так и не получившие наград, но для них все еще было впереди - Игры включали самые различные дисциплины, где-нибудь они должны были победить.

15 глава. Решение вернуться.

Прекрасный вид открывался сверху, Яромир, словно забыв о разделяющем расстоянии его с землей, заворожено смотрел вниз. Однако его спутницу совершенно ничего не интересовало: она целиком погрузилась в свои мысли, и не реагировала ни на один вопрос мальчика. Руфина, действительно, ничего не слышала вкруг себя, но только слова: "Я ... убил... его!" Как же хотелось забыть обо всем, представить, что ничего не было, что дома отец, пусть несколько суровый, резкий, но все равно, безгранично любящий ее. А ведь еще буквально утром она не знала ни об этих странных его амбициях, об истинных целях своих собственных действий. "Я словно в зеркало всегда смотрела и видела только тот мир, который оно отражало, а это далеко не вся картина. Я видела его любовь, но не видела его коварства. О Боги! Почему все случилось так? И что делать теперь?.." Да, еще вчера был занавес забвения, а сегодня.... Не было также этого браслета, этого проклятья на долгие годы. Сколь долгие?

В какой-то момент Руфина все-таки заметила мальчика, сидящего впереди нее. "Тот юноша, наверняка, оберегал его, значит, и я должна позаботиться о нем"

- Мальчик, - вслух спросила девушка, на этот раз на языке Каримэны (к счастью, Яромир, достаточно хорошо знал этот язык) - от неожиданности он даже вздрогнул. - Как тебя зовут?

- Яромир.

- Яромир, - медленно повторила Руфина, - странное имя.

- Почему? Обыкновенное, вовсе даже не редкое.

- Нет, нет, постой, ты ведь из будущего?

- Да.

- Значит, это имя вашего времени. Какой у вас год?

- По какому стилю?

- Каримэны.

- Тогда четыре тысячи сто двадцать пятый.

- Четыре тысячи сто двадцать пятый?! - ужаснулась Руфина, едва не соскользнув с широкой спины дракона, - И я буду жить до этих лет?!

- Но это невозможно, - возразил Яромир, - прожить такой промежуток времени могут только Боги, но вы же...

- Нет, я не Бог, Яромир, но зато я наказана Богом, - Руфина закатала рукав блузки и приподняла руку, - видишь этот браслет?

Мальчик если не с ужасом посмотрел на девушку, то с явной опаской.

- Это браслет узницы Тасмира, - глухим, подавленным голосом произнесла Руфина, - я наказана им за... за то, что помогала отцу. Но ведь я не знала, не знала, зачем он побеждал тех магов.

Голова девушки невольно опустилась, а из глаз закапали слезы.

- Не плачь, - сразу же стал ее успокаивать Яромир, - у меня тоже отец не самый хороший. Он меня вообще убить хотел, едва я родился!..

- Значит, это не только у меня так?

- Выходит, что нет. Да, даже Георг говорил, что у него плохой отец, и он не жалеет, что жил с отчимом.

- Георг? Кто это?

- Тот юноша, с которым я попал в это время. Хотя вы, наверно, его не видели.

Руфина промолчала - она видела Георга, и не только через наблюдательный шар, несмотря на нарекание отца, она заходила в его комнату.

- А война у вас была?

- Война? - не поняла Руфина. - Какая война? Уже триста лет нет никакой войны.

- Значит, она еще только будет. А перстень королевы у вас уже делили?

И вот тут только Яромир заметил, что перстень с его пальца исчез - он совершенно не слышал положительного ответа Руфины.

- Странно... Перстень был на моей руке, а теперь его нет...

- Перстень был из моего времени, или из будущего?

- Из будущего.

- Тогда в этом нет ничего странного. Один предмет - одно время. Так гласит закон. Отсюда нетрудно вывести следствие: одна и та же вещь, но из разных времен не может быть в одной временной точке.

- Но... в храме Зору, ведь, может?

- В замке отца луч времени преломляется, как и временные законы. Он ведь был наказан Богиней Амнэрис, тысячу лет отец мог колдовать только в пределах замка, да и жить, без изменения возраста, тоже. За пределами своего дворца он становился обычным драконом, хотя нет, скорее, беспомощным драконом, не имея возможности простейшее заклинание сотворить. Странно только, что ко мне, правило его замка не относились, хотя мое зернышко и не развивалось целых 980 лет, но в Храме Тэат, а здесь, у отца, я росла, как и положено. Но, должно быть, на то была воля Богов.

- Ты говоришь: твой отец Зору? - ошеломленно пролепетал Яромир.

- Да, - в голосе Руфины чувствовалась горечь, боль, обида. - Но мы ведь уже договорились, Яромир: родителей не выбирают?

- Прости, я не хотел тебя обидеть, просто,...просто я не думал, что у него вообще может дочь и тем более такая, как ты, хорошая. Кстати, как тебя зовут? А то ведь я говорю с тобой, а имени твоего даже и не знаю.

- Руфина.

- Странное имя, - лукаво отозвался мальчик.

- Обыкновенное, - улыбнулась Руфина, впервые за этот вечер.

Дракон, несший на себе Руфину и Яромира, приблизился к белокаменному замку, расположенному на облаках. Да, именно, на облаках, только не настоящих, а волшебных. Это было творение Беатрис, матери Руфины. Она, в отличие от Зору не питала амбициозных требований стать или хотя бы почувствовать себя Богом, что отразилось и архитектуре ее замка: в нем не было никаких путаных ходов, не было того размаха, грандиозности. Внешне это был вполне обычный замок, даже не королевский, хотя в некоторых бедных государствах и о таком могли только мечтать. Одни колонны из розового мрамора чего стоили!

Беатрис построила этот замок, после того как покинула дворец Зору, не прожив в нем и нескольких месяцев, и это несмотря на то, что она хотела жить вместе с дочерью. После пленения Зору она искренне надеялась, что сможет забрать дочь и наконец-то избавиться от постоянного к ней внимания со стороны мага. Но ничего не вышло: вайлисковое зернышко замерло в тот самый момент, когда на Зору богиня Амнэрис наложила проклятие; к счастью, Тэат во второй раз помогла ей, сначала это было разрешение Богини иметь ей, несовершеннолетней, ребенка, а теперь Тэат перенесла ее во времени, через все 980 лет. Беатрис молча взирала на попытки Зору узнать как можно больше о становлении Богов, он говорил ей, что и отобранная у других волшебников свобода и часть их силы, и его изыскания нужны ему для того, чтобы избавиться от оков Амнэрис. Беатрис не одобряла то, что Руфина помогает ему, но что она могла сделать? Зору, и, не имея возможности колдовать в пределах своего замка, все равно везде бы нашел ее, и тогда бы вовсе отнял Руфину. К своему сожалению, она не могла забрать дочь из владений бывшего мужа.

- Мама! - воскликнула Руфина, рыдая, обняв Беатрис.

- Что случилось?

- Я... я не вернусь больше туда! Никогда!

- К отцу? - осторожно спросила Беатрис, с надеждой, и опаской одновременно.

- Не вернусь! Никогда!

- А что случилось?

Выведав у дочери, что произошло, Беатрис не на шутку разволновалась: уж кто-кто, а она-то знала, что Зору не прощает обид, причиненных ему теми, к кому он привязан.

- Беги, доченька, беги, не оглядываясь!

- Но куда?

- Подальше, туда, где он не сможет найти тебя. Он ведь ни за что не простит! Такие обиды он простит, только исполнив кровную месть! Уж поверь мне: я его знаю!..

- Я не представляю где спрятаться. Может, попробовать, в новую страну эльфов?

Яромир, до того стоявший в стороне, решил пресечь такое правило приличия, как: не вмешиваться в разговор.

- Простите, что перебиваю, но вы не о Западной стране эльфов говорите?

Беатрис, только сейчас по-настоящему заметив мальчика, удивленно посмотрела на него, в первую очередь, на его необычную одежду, не мало была она удивлена и его странному акценту

- Именно о ней, - ответила за мать Руфина.

- Тогда драконам туда нельзя. Если Перстень Королевы уже делили, то, значит, война скоро начнется. А западная страна эльфов была против драконов, в смысле, будет.

- Что он говорит? - недоумевала Беатрис. - Какая война?

- Он тоже из будущего, мама, так что, я думаю, лучше его послушаться. А в Ридану можно, Яромир?

- Нет, она заодно с западными эльфами будет.

- Боги! Что за война грядет?

- Великая. Великая война.

- Тогда, может, в Каримэну, или еще куда подальше.

- Вот это уже лучше, - улыбнулся Яромир, но тут же вновь расстроился, и не безосновательно. - А как же я? - шепотом спросил он, - неужели я останусь в этом времени.

- Наверняка, ты сможешь вернуться из храма отца, вновь сняв Перстень.

- Но ведь он исчез.

- Зато там опять появится. Нужно вернуться в храм отца.

- Нет, Руфина! Ни за что!.. Не сейчас.

- Да, не сейчас, но тогда, когда он отправится сюда. Мы можем подождать его в одной из сторожевых башен, думаю, он в первую очередь проверит именно вас, мама.

- Это опасно, - попробовала было возразить Беатрис, но, посмотрев в глаза дочери, поняла: отговаривать ее бесполезно. - Хорошо, - со вздохом произнесла она, - только будь осторожней, очень тебя прошу.

- Обещаю.

- Будь осторожней, - прошептала Беатрис, смотря на исчезающего за горизонтом дракона, что уносил на себе Руфину и Яромира. Они летели другой дорогой, в обход прямому пути, в надежде на то, что Зору в порыве ярости выберет скорость.

16 глава. Ученик Бога.

Среди ясного неба, где лишь местами были небольшие перистые облака, яркими золотыми лучами разливалось солнце, но только все это казалось ненастоящим, нарисованным. Но нет, разве может быть это иллюзией, если на душе так легко и хорошо, если чувствуешь себя необычайно свободно. Словно бежишь к речке поутру, когда летнее солнце уже вовсю припекает, но в воздухе еще присутствует ночная свежесть, а земля.... Да, где же Земля? Только облака, небо, солнце. Но как такое возможно? И тут из-за облаков появились прекрасные существа, такие же прозрачные и недосягаемые. Они протянули руки, призывая к себе, и Георг невольно потянулся к ним. И вдруг он почувствовал, что падает. Вот уже земля под ногами, луг и широкая река.

Какой же невкусной оказалась вода!

- Нет, выпей, - донеслись до Георга чьи-то слова, он даже не мог сказать: мужчина это или женщина, а, может, и вовсе ребенок.

Нет, невкусно, жутко невкусно, да еще и изнутри обжигает.

Георг погрузился в глубокий сон, а Камилла, повелев охранять его двоим оленям, отправилась в один из храмов, возведенных в ее честь, где Богиню молила о помощи для своего сына несчастная мать. Легким прикосновением длани Богиня исцелила мальчика. Но работы здесь было еще много, очень много: почти все селенье захватила лихорадка. И Камилла не могла вот так вот исцелить их всех, то есть, конечно, могла, но не только по своей воле, но еще и с согласия остальных Богов.

- Принесите в храм наиболее тяжелых больных, - произнесла Богиня.

Исцелять тех, кто непосредственно пришел в ее храм, прося помощи, она могла, конечно, если только это не были преступники. А ведь здесь, в этом селенье, люди были именно наказаны, поэтому и в своем храме Камилла могла промолчать.

Камилла вернулась в свой храм на Святой Горе. Гора эта была окружена непроходимыми вековыми лесами, сюда не мог попасть никто, кроме животных, а если кто-то, и заходил в лес, то тут же начинал блуждать по кругу, драконы же, пересекая границу, теряли зрение в запретных владениях. Зато лесные жители являлись и стражами, и желанными гостями храма Камиллы.

Меж тем на Святой Горе Богиню ожидал Тасмир.

- Я вернула его к жизни только с помощью сока Паллиды.

Тасмир изумленно посмотрел на нее, да, он сказал ей спасти юношу любой ценой, но он не думал, что лекарством окажется Паллида, а ведь если она не убила, значит...

- Не может быть!

- Может.

- Но... откуда ты знала? Или не знала?

- Мне сказал это сделать тот, кому было известно об этом.

- Амедео?!

- Если ты говоришь о Великом Боге Справедливости, то да. И все-таки, даже, несмотря на его помощь, совет все равно спросит с нас за наши действия.

- А вот теперь пускай спрашивает! Я сам подниму на совете этот вопрос. Только... какая сила руководит им?

- Луна в момент его рождения стала вращаться по измененной траектории, но покровителем чего он будет, все равно не известно, и чьим учеником тоже.

- Как чьим, Камилла?! Моим!

- Ты забываешь о великом Боге Справедливости, наша природа ведома только ему.

- Что ж, придется спрашивать соизволения великого Амедео, на совете, который я намерен собрать.

- И желательно, побыстрее: на востоке одно селенье, людей, погибает от странной лихорадки. Так, что мне тоже надо поднимать вопрос для обсуждения.

- На востоке? Это происки Азалии. Я заступлюсь за тебя, да и выступить могу дать первой.

Тасмир уже собрался уходить, но Камилла успела задержать его вопросом:

- Интересно, а есть ли сейчас на Планете еще кто-то, кто может стать Богом?

- Ты имела в виду: кто должен стать Богом. Не знаю, но могу сказать одно: когда мой сын был еще ребенком, то говорил мне лишь о том, что считал нужным донести до моего сведения, сочтет ли сейчас, хоть кому-то, я не знаю. А что?

- Ничего, просто подумала кое о ком, жаль, если она не сможет реализовать свой талант.

- Попробуй поговорить с ним, может, на конкретный вопрос он ответит.

- Попробую, - тихо ответила Камилла, когда Тасмир уже покинул храм, через мгновенье его оставила и сама Богиня. Она отправилась в дом, где тяжело болела женщина и в долгой молитве к Богине просила помощи для своей матери маленькая девочка.

***

Александр VI, возвратясь, а для всех: прибыв, в Риданскую столицу - Тэнию - все больше хотел покинуть ее. Такая мысль посещала его и в темнице, и в те минуты, когда его освобождали: ему было и стыдно, и страшно. Показываться на глаза Адельберту, или, не допусти того Боги, Антонио, как впрочем, и представителям Царства Льва!.. Только теперь, узнав об истинных причинах недавно проигранной войны, король западных эльфов по-настоящему осознал всю свою наивность, а не уверенность в победе, как было изначально. Нет, выиграть войну у хорошо вооруженного Царства Льва, страны, являющейся колыбелью едва ли не всех известных боевых искусств, и чтящей эти свои давние традиции, да еще при том раскладе сил.... Теперь казалось просто невероятным, что он Александр VI , король западной страны эльфов вот так вот поверил пусть и преданному, как он думал, волшебнику, в то, что на границе не будет охраны, что войско Царства Льва не сможет быстро собраться, что быстрая победоносная война с минимальным количеством эльфийских воинов возможна!.. А если еще учесть, что международный совет практически оправдал Царство Льва, то здесь только и приходилось говорить о позоре. Король решил как можно быстрее забрать сына и тут же покинуть Тэнию. Но маленький Александр отнюдь не питал переживаний отца - наоборот, ему здесь все нравилось; он со всеми здоровался, в том числе и с жителями Царства Льва, хотя и не понимал, отчего они так косо смотрят на него; чувствовал он себя превосходно и пребывал в самом бодром расположении духа. Заметив этого странного мальчика, столь похожего на Яромира, Дмитрий недоуменно спросил родителей: "Почему же он не плачет? - У него ведь отец пропал, и вполне возможно даже, что он и вовсе погиб!.." Нет, юный Александр и не думал плакать, и не понятно от чего расстраиваться. Для себя лично он решил, что его отец и их королевский маг Сибелиус просто играют с ним, в прятки, причем, помогая друг другу, так например, волшебник сказал, что его отец ушел в другой мир. "Знаю, знаю, - подумал про себя Александр, - это чтобы я не нашел!" Отец, а потом и маг, по его мнению, определенно прятались, правда, он не совсем понимал: почему так долго.... Поняв, как недалек этот мальчик, гости Игр тоже стали улыбаться ему, желать здравия - мальчик просто ликовал: мир, действительно, прекрасен!

Когда Александр VI вошел в комнату мальчик радостно бросился его обнимать.

- Папа, почему вы прятались так долго?

Услышав такие слова, король, едва сдержав слезы, тяжело вздохнул, он собрал все эмоции в комок и откинул его как можно подальше.

- Однако, я ведь уже здесь.

Нескончаемой радостью искрились туповатые глазки мальчика и, глядя в них, король чувствовал, как только что отброшенный им комок уверенно, набрав и скорости и объема, возвращается. Если это и не колдовство, то явное наказание.

- Поедем домой?

Широкая улыбка в миг исчезла с лица сына.

- Потом?

- Нет, завтра, или даже сегодня.

- Нет, папенька, пожалуйста: здесь так интересно!

- Дома тоже интересно. Мы по приезде потешные игры устроим.

- Не хочу! К тому же, если я уеду, то кто будет за наших спортсменов болеть?

- А что наши участники на соревнования тоже приехали?

- Да, - с гордостью ответил Александр.

Король глубоко вздохнул - сын смотрел на него с отчаянной верой на изменение решения, верил в то, что отец и сам не захочет уезжать из такого прекрасного и интересного места - да, если это не наказание, то, что же еще? "Остаться?.. Можно, конечно, но тогда придется сделаться глухим и плохо видящим одновременно, или, по крайней мере, таким как этот несчастный мальчик"

- Выиграли что-нибудь? - спросил он, наконец.

- Нет пока: Игры ведь начались и почти сразу прекратились, потому что те мальчики пропали, а без них король Риданы не хочет показывать состязания. Я его понимаю: наверно, он не хочет, чтобы они что-то пропустили, вот и решил подождать, пока они вернутся.

- Ты видел, как это произошло?

- Да! - восторженно произнес мальчик, помогая передать картину не только словами, интонацией, но и жестами, - я видел, как наш маг подошел к ним, а потом наколдовал такую вспышку! Только она почему-то обратно полетела!

- Обратно?

- Ну, да. Мне еще потом никто не поверил, а я правда видел, как стрела магическая обратно полетела, то есть, к нашему магу и, получается, со стороны того юноши, что пропал

- Что ж тут удивительного: все драконы - превосходные волшебники.

- Драконы? - ужаснулся мальчик, - какие драконы? Там не было никаких драконов.

Александр, поняв, что сказал лишнее, виновато улыбнулся.

- Ой, прости, это я просто о своем задумался. А драконов там, конечно же, не было.

- Вот я и говорю: не было!

"Странно то, что он не узнал меня, - подумал Александр, - хотя, в принципе, он меня видел, когда ему было всего лет десять. Хотя не понятно: что здесь вообще делал принц Каримэны в одежде военачальника Риданы?"

В это момент в двери постучали - Александр невольно вздрогнул.

- Войдите, - сказал он и тут же понял, что голос сорвался.

В комнату вошел молодой стражник, и, поклонившись гостям, сообщил о том, что международные соревнования будут продолжены, а пришел он по порученью короля: узнать, остаются ли Западная страна эльфов на Играх? Король с минуту молчал, но, решив, что такое решение могло быть принято не иначе как при полученных благоприятных известиях, утвердительно кивнул головой. Маленький принц обрадовано захлопал в ладоши: хоть кому-то это доставит радость.

17 глава. Любимица Тэат.

Прилетев на сторожевую башню, что по счету была первой от замка Зору, Яромир и Руфина с ужасом узнали, что Зору уже достаточно давно пролетел к Беатрис. Значит, лететь к нему во дворец надо сейчас - как бы ни было это опасно. Уговорив стражника-эльфа в случае, если Зору станет его расспрашивать, не сообщать об их возвращении, Руфина уже хотела, было дать своему дракону команду: "Преобразиться!", но ее уста сковало, едва она услышала знакомый шум крыльев.

- Отец возвращается! - нужно как можно быстрее спрятаться.

- Спускайтесь в подвал по южной лестнице: там нет окон, - предложил им стражник и указал на нужную дверь.

Трое беглецов, поблагодарив своего неожиданного помощника, быстро скрылись за дверью и вскоре были уже в башне, но, не успев пробежать и одного этажа, Руфина остановилась, подняв руку вверх - в знак того, чтобы остановились ее слуга и Яромир.

Звук от взмахов мощных крыльев, казалось, навис над ними, и вот-вот одним из этих взмахов снесет крышу и большую часть башни. Руфине виделся уже взгляд отца, разъяренный, исполненный ненависти - да, она видела такой и взгляд и прежде, но не думала, что он может быть обращен к ней.

- Не пролетал ли здесь серый дракон с девушкой и эльфийским мальчиком? - донесся до них голос Зору, пока просто зловещий.

- Нет, могущественный, - ответил ему стражник, - но его, конечно же, наши герои слышать не могли.

- Не советую тебе врать: я чувствую их присутствие, чувствую, как они дышат, как бьются их сердца.

Яромир судорожно вспоминал заклинание о перенесении: в случаях, когда существовала непосредственная угроза жизни, волшебник мог воспользоваться им, воззвав к какому-нибудь Богу. В самом же заклинании, точнее просьбе, следовало указать местоположение нынешнее и желаемое, куда маг собирался переместиться.

- Как называется эта башня? - прошептал Яромир.

- Сторожевая 14-я, - ответила Руфина, так же шепотом, про себя же добавила: "Молодец, а то у меня все, даже самое элементарное из головы вылетело"

И Яромир, прочитав заклинание, попросил Адорио, Бога Равновесия Магических Сил, перенести их в замок Беатрис. Конечно, можно было бы сразу к Зору, но что бы тогда ждало там Руфину, и успела бы она вовремя скрыться от отца?

Зору одним выдохом снес крышу и верхний этаж башни, но это скорее от озлобленности на упущенный момент: он с криком взмыл в воздух - стражник облегченно вздохнул, как его не снесло вместе с крышей, он и сам потом долго не мог понять.

***

Глубокий сон, сковавший Георга, продлился чуть более двух суток, после чего даже старые раны исчезли с тела юноши, не говоря уже о последнем ранении, но вместе с тем, силы к нему вернулись не сразу.

Тасмир перенес его в то время, когда до рождения Георга не хватало где-то тысячи лет, и потому, по закону, юный дракон мог пребывать в этом времени, то есть не в своем, самое большое - неделю. Тасмир, видя, как не скоро он поправляется, засомневался, было: а хватит ли недели?

Законы, связанные с невозможностью применения смертными манипуляций со временем, установились далеко не сразу, но лишь после того, как один маг изменил серьезное событие в истории: оставил в живых маленького правителя, ставшего впоследствии жутким тираном. Смерть его устроили сами Боги, и тут какой-то маг, который многое мог иметь по случаю своего родства с тем тираном, исправил принятый высшим советом вердикт, в результате он, действительно, получил столько власти, столько богатства, о которых изначально даже и не предполагал. Но изменение одного и того же события второй раз могло повлечь за собой серьезные последствия, происходил своеобразный сбой в исторической цепи. Три раза Боги сталкивались с этим и в этот раз решили не вызывать нового хаоса и оставили в живых маленького мальчика, выросшего в настоящее чудовище.... На том совете Богов было принято важное решение: изъять из мира смертных знания об управлении временем, все книги, в которых содержалась подобная информация - от малейшего намека до подробных описаний - должны были быть уничтожены, ответственной за это назначили Богиню возмездия Азалию, но ряд событий помешал ей осуществить задуманное до конца. Зору применял запретные знания на практике из личных побуждений, и за одно это его могли покарать, так что тысячелетнее наказание Амнэрис представляло собой мягкую форму. Однако запрет на использование знаний о перенесении во времени распространялся на смертных только в том случае, если они, как Зору, применяли их исходя из собственных амбиций, но не в том случае, когда решения принимались за них, Богами. В конце концов, даже какой-нибудь Зору мог забросить ни в чем не повинного эльфа или дракона или еще кого в прошлое или в будущее - так что же, ему навсегда оставаться в ином времени? Для таких, непредвиденных ситуаций и решили возвращать незадачливых путешественников, позволяя пребывать в другом времени не более недели. Конечно, тут еще существовал целый ряд поправок, и большинство из них говорили об одном: нельзя изменять события и нарушать тем самым историческую цепь. Яромир ничего подобного не знал, иначе бы не расстраивался очень по поводу исчезновения со своей руки перстня. А Георгу в свою очередь давался прекрасный шанс до конца восстановить свои силы.

Возвратясь в замок Беатрис, и Руфина, и Яромир, ужаснулись, они стояли не среди комнаты, а среди развалин, под открытым небом, замок был практически полностью разрушен.

- Мама! - с ужасом прошептала Руфина, теперь только она осознала, какой опасности подвергла Беатрис.

Зору обиделся на нее, конечно, но вкупе с этой обидой должна была проснуться и та, которую ему причинила Беатрис, покинув его, не жалея даже о потерянной возможности жить рядом с дочерью. Нет тогда, она предпочла уйти, построить свой замок и лишь навещать Руфину, да, брать ее на какое-то время к себе, но ведь могла бы... Тяжкая мысль закрадывалась в сознание Зору: а любила ли его Беатрис? Хоть когда-нибудь? Одно он решил определенно: пусть не любила, но и любить он ей не позволит! Он пристально наблюдал за ней, конечно, не всегда сам: ведь пребывая вне замка он был практически беспомощным, осознание этого страшно уязвляло магистра магического огня и пугало - случись что, и он даже постоять за себя не сможет! Поэтому чаще Зору подсылал следить за Беатрис своих учеников-шпионов. Что ж, не зря он так боялся увидеть Беатрис счастливой, а подле нее какого-нибудь молодого дракона, ибо знал, что это для него будет настоящим ударом, и уж точно погибелью для обоих влюбленных. В этот раз, к счастью, Беатрис не в чем было заподозрить, но припомнить под горячую руку все, что наболело!.. И он припомнил, и еще как.

Руфина металась среди развалин замка, но нигде не могла найти мать, пока, наконец, девушку не окликнул ее слуга.

- Госпожа, она здесь!

Руфина, не взирая на все преграды из обожженных обломков, со всех ног бросилась на то место, куда указал слуга.

- Мама! - в ужасе воскликнула девушка, увидев распростертое на чудом сохранившемся участке пола тело Беатрис, но женщина, вопреки самым худшим опасениям Руфины, что тут же естественным образом захватили ее, была жива и вскоре открыла глаза. Попытавшись встать, она лишь слабо застонала, поняв, что сейчас ей это не удастся сделать.

- Не волнуйся, со мной все в порядке, я просто не ожидала, что он сможет воспользоваться магией. Я не понимаю, как это вообще произошло! Он же... он же не может колдовать!

Беатрис ненадолго умолкла - чувствовалось, что ей тяжело говорить

- Он что-то применил, какое-то изобретение, не представляю, что это могло быть! - сглотнув, произнесла Беатрис надтреснутым голосом. Прекрасно понимая, что сил у нее сейчас и без того немного, и сказать нужно о более важном, она сказала - Руфина, я люблю тебя, доченька, люблю, не смотря ни на что. Ты, наверно, всегда считала, что это не так, ведь, я не жила с Зору, сама расстроила наш брак, а значит, и тебя почти не видела, но я всегда любила тебя, с того самого мига, как Богиня Тэат позволила мне иметь ребенка, не имевшей на то права.

- Я знаю, мама, я знаю, я тоже очень люблю вас! Очень!

- Спасибо, доченька, - Беатрис слабо улыбнулась, и чуть прикрыв глаза, продолжала. - Может, и хорошо, если я погибну. Так, я не смогу видеть, как бесследно утрачиваю тебя, не смогу укорить себя в том, что не посвятила тебя в драконы.

Руфина чувствовала, как горячие голубоватые слезы текут по ее щекам, она понимала, что теряет сейчас самое дорогое ей существо, а ведь она далеко не всегда своим отношением к матери заслуживала ее любви; осторожно, нежно прикоснулась она к густым темным локоном Беатрис, как прикасалась разве что, в далеком детстве, будучи еще несмышленой девочкой.

- Простите меня, мама, простите.

- Я не держу на тебя зла, ибо знаю, что в глубине души ты всегда любила меня, но стрелы ненависти, выпушенные Зору, не давали тебе, осознать собственные чувства. Не вини себя, как я не виню тебя.

Беатрис умолкла, не в силах более говорить. Только сейчас Руфина заметила кровь, медленно, но уверено расползающуюся от тела матери - Зору ранил ее в спину.

- Нет! - услышала она глухой, странный крик, не сразу даже поняв, что это ее собственный крик, крик отчаяния.

- Руфина, - тихо проговорил е слуга, служившей когда-то Беатрис, и по ее же просьбе, пошедшей на службу к дочери. - А эликсир, тот, что сделала госпожа, им можно воспользоваться, ведь она говорила, если угрожает смерть...

Руфина более не слушала его. Как же она сразу не подумала об этом! Как могла забыть, и это в такие-то минуты?! Она бросилась к тому месту, где раньше находилась лаборатория Беатрис - много всевозможных склянок теперь представляли собой мельчайшие осколки, а их содержимое либо испарилось, либо окрашивало мраморный пол, но этот маленький футляр, с тем самым драгоценным эликсиром, возвращающим к жизни погибающего от ран, целым и невредимым лежал между двумя частями разрушенного шкафчика. Это было творением Беатрис, созданным силами ее магии и целительного искусства, эликсир, которому суждено было быть утраченным, но о котором помнили и который надеялись вернуть.

Беатрис и не думала, что благо ее эликсира будет когда-нибудь подарено и ей, она чувствовала, как живительные соки расходятся по ее телу, чувствовала, что погружается в глубокий сон, но она должна была сказать еще, прежде чем покинет этот мир.

- Замок, он будет разрушен сегодня утром, - прошептала драконица, - мальчика нужно успеть отвезти туда.... Только будь осторожней. Умоляю!

- Обещаю, мама, обещаю.

Слуга перенес Беатрис под небольшой наиболее сохранившейся участок ее бывшего замка, Руфина укрыла ее найденной шторой, и тяжело вздохнув, дала команду подниматься. Сколько раз потом она будет ругать себя, что оставила здесь мать, ведь по ее возращении, Беатрис не окажется на месте ...

Богиня Тэат появилась сразу, как только дракон исчез из виду, чтобы забрать отсюда свою "любимицу" - именно так, любимцами Тэат, называли драконов, кому она делала явные уступки, например, давала возможность таким, как Беатрис, будучи несовершеннолетними, иметь ребенка или разрешала это вопреки брачным узам или общепринятым представлениям о возрасте родителей. Тэат, во второй раз руководствуясь указом Бога Справедливости, вновь перенесла Беатрис в будущее, на много лет вперед. И это был только один из даров.

18 глава. Совет Богов.

Тасмир, Бог Добра и милосердия, великий и могущественный, находился на весьма почетном месте в пантеоне Богов, но был, в то же время, далеко не главным - верховным Богом являлся Великий Бог Справедливости, его почитали и признавали во всех странах. Боги являлись покровителями миропорядка, способствуя его развитию и, что самое главное, существованию. Они поддерживали и выполняли основные принципы Природы, создавая на основе их свои законы. Богов было всего десять, но говорили, что должно быть двенадцать. Как решалось: кто должен стать Богом? Выбор делала здесь сама Природа.

Несмотря на целостное единство, согласия Боги достигали не всегда, и поэтому, для выяснения деталей сложных вопросов и принятия наиболее правильных решений, собирался Совет, на котором теперь должна была решиться судьба маленького людского селения, а так же фактическое появление нового Бога. Прекрасная, полунесуществующая, округлая небесная зала. Сегодня здесь собрались все десять Богов, в восточной ее части, как и всегда, на высоком троне восседал Бог Справедливости, а в центр вышла Камилла, Богиня Целительного Искусства. Сохранив облик миловидной женщины - а Камилле было сорок пять, когда она вкусила сока Паллиды - она носила знаки своего отличия: нежно-зеленый длинный наряд и небольшой посох из молодой березки с почками, как символ возрождения, иначе - исцеления. Сейчас Богиня глубоко верила в свою правоту, в душе она практически знала об исходе своеобразного суда.

- О, Великий Бог Справедливости! Я взываю к тебе, ибо равновесие было нарушено. Целое селенье людей у горы Белый Рог гибнет от жестокой лихорадки, которая вот-вот может перекинуться и на близлежащую Ридану. Люди взывают ко мне о помощи, просят спасти и защитить своих детей. А если лихорадка перекинется на Ридану? При таком положении дел это уже очевидно, тем более, если учесть, что тэнийцы имеют достаточно тесные с ними торговые отношения: в недрах гор люди добывают различные драгоценные камни. И здесь я хочу спросить: в чем виноват тэнийский народ? И в чем повинны жители селения у Белого Рога? Все до единого? Я прошу тебя, о, великий Бог Справедливости, восстановить нарушенное равновесие.

- Кто хочет возразить Камилле? - спросил верховный Бог.

И тут, в центре появилась Богиня Возмездия Азалия, с не менее победным видом, с каким только что здесь стояла Камилла.

- Я хочу возразить, о, великий! Внемли же теперь и моим доводам. Люди Белого Рога осквернили мой алтарь, предав его поруганию. В свое время я не стала наказывать соседний с ними народ, тоже людей, за нанесенный теми ущерб полям жителей Белого Рога, потому как решила, что в произошедшем они должны и могут разобраться сами, я прямо сообщила об этом жрецу моего храма, но люди все равно продолжали молиться мне. Естественно, в определенный момент им это надоело, и они решили самым бесстыдным образом отмстить мне, осквернив мой алтарь и облив его грязью!.. Я, по закону, имела право наказать их за это, и наказала. Так в чем же я не права?

- Кто-нибудь желает поддержать Камиллу?

- Да, о, великий, - отозвался Тасмир, - я хочу это сделать.

Вступив на центральное место выступающего, Тасмир обратился ко всем с пламенной речью в защиту невинных и обиженных людей, какую можно было услышать только от Бога Добра и Милосердия.

- О, всемогущественные Боги! Да, прояснится эта ситуация! Люди, обиженные, оскорбленные выходкой соседей, взывали к милости Азалии, но не были услышаны. Но нужно понимать также и то, что в своей просьбе они не отдавали отчета степени важности их дела, и не понимали отказа Азалии, потому продолжали взывать к ней. Конечно, они были не правы, они должны были правильно истолковать слова и Азалии, и жреца, непосредственно которому Богиня Возмездия передала свою точку зрения. Да, я согласен с тем, что они виноваты, но все ли? Неужели даже малые дети вновь и вновь просили Азалию помочь? Неужели они тоже, все, оскверняли храм? Я уверен, что было немало тех, кто выступал против этого, наверняка, как мог, отговаривал неразумную толпу. Так почему же не наказать тех, кто действительно виновен, зачем мучить ни в чем не повинных? Правомерно ли отбирать их жизнь, сей дар, который, забрав, смертному возможно вернуть лишь в следующем его воплощении?

Изначально Камиллу поддерживали далеко не все Боги, но теперь, после слов Тасмира, лишь одна Богиня, Богиня Темных Сил и Испытаний Амнэрис продолжала быть на стороне Азалии, но это, скорее, было естественным и закономерным, нежели, чем-то необычным.

- Тасмир прав, - сказал, наконец, Бог Справедливости. Это был вердикт, тут уже не до возмущений проигравшей стороны, да их, в принципе, и не полагалось иметь, или, по крайней мере, показывать. - Можешь лечить больных, Камилла, а ты Азалия забирай виновных, только, по-настоящему виновных.

- Благодарю тебя, о, Великий Бог Справедливости, - произнесла Камилла, а потом и Азалия, положенную в данном случае фразу.

- Каков второй вопрос?

В центре появилась Амнэрис, с обычным для нее скептическим выражением лица: она всегда готова была поспорить с правильностью принятых решений, но молчала, уважая, в какой-то степени, утвержденную систему законов. Амнэрис, величественная и прекрасная, скорее походила на урожденную небесную фею, радетельницу добра, если бы не её взгляд, который завораживал, пугал, сбивал с толку и заставлял склонять перед ней голову или, наоборот, страстно ненавидеть. Не смотря на то, что ей было уже пятьдесят, когда она вкусила сока Паллиды, она сохранила в те годы, а значит, и сейчас, свою блистательную красоту. Изящная фигура, точеная талия, исключительно правильные аристократические черты лица, изогнутые брови, вьющие черные волосы и прожигающие черные глаза заставляли влюбляться в нее даже жрецов, что служили ей в Чертомире.

- О, великий Бог Справедливости! - произнесла она медовым голосом, окрашенным в такие железные нотки, что оставалось только гадать о степени ее негодования. - Я, от лица большинства Богов прошу рассмотреть действия Тасмира и Камиллы. Вместо того чтобы заниматься своими делами, они берут на себя смелость решать вопрос о появлении нового Бога. Конечно, они спасли сильного мага, будущего короля Каримэны, чем, возможно, оказали нам пока невидимую помощь, но я хочу спросить всех вас, почтенные: неужели нам нужен еще один Бог?

Но вместо того, чтобы давать кому-нибудь слово, как это обычно было, Бог Справедливости ответил сам.

- Будучи покровительницей водной стихии Адэли следит за всем, что происходит под, в и над водой, но всевозможные неурядицы имеют обыкновение происходить одновременно, и не в единичных сочетаниях, но в многократных, отсюда страстное желание поиграть со временем, но все мы с вами прекрасно знаем, к чему приводят обращения к власти временных пространств. Увы, Амнэрис, мы вынуждены признать, что помощь нам не повредит. Однако в данном случае она придет не сейчас, и Тасмир пока должен ограничиться лишь простыми намеками, какими именно, я бы хотел пояснить детально, но не в рамках общего совета, - последним верховный Бог поставил точку этого заседания.

***

Десятки людей провинившегося селения погибли, но на этот раз Камилла вернуть их к жизни, как сделала это для Георга, не могла. И все-таки она спасла многих. Люди на радостях хотели, было возвести храм в ее честь, но Камилла повелела им сначала восстановить храм Азалии, а уж потом строить новый.

- Хвала Богам, правящим миром! - воскликнул маленький мальчик, пробегая по главной улице селения у горы Белый Рог. А старик, расположившийся на скамеечке, грея свое худощавое тело теплыми июньскими лучами, добавил.

- Хвала Богам, что хранят еще Справедливость в нашем мире!

19 глава. Небесный храм Камиллы.

Мягкий небесный свет окутывал храм Камиллы и днем, и ночью, отчего тот никогда не погружался во мрак. Все в нем было, и в то же время не было ничего. Первое подтверждалось тем, что храм, как и самый обычный дворец, включал в себя различные залы, множество колонн удерживало его свод, на стенах встречалось иногда подобие не то картин, не то зеркал: рамка, внутри которой словно застыла водная гладь, в коей, однако, отражалось происходящее, но лишь на первый взгляд; и еще в середине зала или разливался фонтан, или росло дерево. Но справедливо было и второе утверждение: в храме ничего нет! Да, каких-либо предметов, привычных для дома здесь нельзя было встретить.

Все поражало в храме Камиллы, относилось это, безусловно, и к самой хозяйке. Когда она возвращалась, то казалось, что в зал на миг, не известно откуда, влетал легкий ветерок, а потом из воздуха возникал прекрасный образ Богини. Она не слышно ступала по хрустальному полу, при этом ничуть не шевелились ее зеленоватые одежды, когда она говорила - и словно капельки воды падали с зеленых листочков.

Камилла не скрывала своего имени от Георга, однако сам юноша отказывался в такое верить, списывая все на болезненное состояние. Поверить в то, что перед тобой, действительно та самая Богиня Целительного искусства Камилла! Для себя Георг решил, что он в храме какой-то могущественной волшебницы, может быть даже в другом времени, поскольку луна, двигалась не по привычной ему дуге. И даже животные не убеждали его. А ведь он знал, что храм Камиллы находится на Священной Горе, в него в любую минуту могут приходить животные, и, если кто-то из них был ранен, то в тот же миг, как он вступал на территорию Святилища, получал исцеление. Георг, к сожалению, не видел пока такого чуда, и возможно, поэтому продолжал сомневаться.

Лишь на четвертый день своего пребывания в храме, Георг отважился пойти прогуляться. Божественная волшебница (так он называл Камиллу) сказала ему, что в пределах священного круга он вообще может ходить без каких бы то ни было препятствий, даже ни с каким животным во избежание неприятных, но возможных инцидентов не придется разговаривать.

Миновав входную колоннаду, Георг вышел в чудесный сад, от одного вида которого он замер на несколько минут в немом восторге. Более всего его поразило дерево, ажурная крона которого состояла из полупрозрачных листьев, казалось, это вода, чистая, небесно-голубая, застыла в едином порыве, сохранив необычайную силу и энергию. Его плоды, золотые, и удивительно ярко блестящие на Солнце, скрывались в самой глубине кроны, не понятно было, как вообще Солнце могло заметить их там! Чем-то загадочным и в то же время страшным веяло от этого дерева.

Неспешно миновав первую дорожку, Георг очутился в небольшом "домике", образованном ветвями ели, внутри которого (видимое ли чудо!) преспокойно сидели заяц и волк, всего в сантиметрах сорока друг от друга.

- Странно, - произнес Георг после некоторого молчания, - очень странно. Может, здешние волки не едят зайцев?

- Ну почему же, - возразил ему вдруг кто-то, судя по голосу - старик. - Этот волк вполне может съесть этого самого зайца, но только не здесь.

Незнакомец говорил позади него - Георг развернулся - перед ним, действительно, был старик, он сидел, поджав ноги, на земле, облокотясь о ствол ели.

- Здесь, это как?

- Здесь - это в пределах территории храмового комплекса на Священной Горе.

- Значит, это своеобразное место отдыха?

- Что-то вроде того, - старичок улыбнулся. - Подойди поближе.

Георг осторожно приблизился к нему шага на два, при условии, что их отделяло, как минимум пять.

- Тебе нравится здесь? Да ты присядь рядом, так и говорить будет приятней.

Решив, что стоять поверх более старшего, чем он, не совсем удобно, Георг сел напротив старика.

- Нравится ли мне здесь? А что это за место?

- Но ведь ты и так знаешь это!

- Нет, не знаю - лишь догадываюсь.

Старик усмехнулся.

- Что же вы так недоверчивы, ваше высочество!

Георг промолчал - неужели, все - правда?

- А вы тоже Бог? - тихо спросил юноша, не решаясь и глаз поднять.

- Да, - ответил старик, хотя теперь голос принадлежал, скорее, мужчине.

Георг смутился еще больше и, взглянув на своего собеседника, увидел, что перед ним, действительно, мужчина.

- Все называют меня Тасмиром, - он пристально посмотрел на Георга, отчего юноше захотелось исчезнуть куда-нибудь подальше. Кто он такой, что бы вот так сидеть напротив самого Тасмира?

- Не пугайся меня, но лучше послушай. Ты, здесь и сейчас, не в своем времени, а это значит, что быть в нем ты можешь не более недели - таков закон. По истечении этого срока, я верну тебя в покинутую тобой минуту.

- А Яромир? Где он?

- К сожалению, я не властен был распоряжаться и его судьбой, но ему помогла Руфина. С ее помощью он вернулся в свое время, также в оставленную минуту.

Руфина.... Как же здорово было бы спросить, но правомерно ли это? Однако, Тасмир видел юношу насквозь.

- Тебя интересует: за что я наказал ее? Видишь ли, подобные решения принимаю не я один, но совет Богов. Не скрою, я не считал тогда и не считаю теперь ее наказание справедливым, но так было решено. Так решил А... Великий Бог Справедливости. И, надо сказать, это имело не только отрицательные последствия, но и положительные: так, по крайней мере, я, став распорядителем ее судьбы, смог уберечь ее от гнева тех волшебников, которых она пленяла вместе с Зору. Многие из них были услышаны Азалией, так что наказание ей светило от нее куда более жестокое, хотя, смотря, что с чем сравнивать...

- Но ведь она будет освобождена?

- Да, - Тасмир улыбнулся, - и ты сможешь это увидеть. Что ж, мне пора, но я еще навещу тебя сегодня.

И он исчез - Георг даже не успел раскрыть рот, что бы сказать: "всего доброго".

***

В столовой хранителя национальной библиотеки Риданы царила тревожная атмосфера. Ею, казалось, все было буквально пропитано: и стол, и резные стульчики с мягкой обивкой, и хрустальная люстра с магическим фонариком внутри, и белоснежная ажурная скатерть. В какой-то неудобной, но все же неизменной позе, на одном из стульчиков расположилась девушка. Она ожидала отлучившегося по делам Мелибея: он вышел, чтобы отдать распоряжения своим служащим по поводу размещения поступившей в фонд библиотеки новой книги (ее, как то вошло уже в привычку опять привезли именно к нему домой, поздним вечером). Он вышел ненадолго, но Руфине это показалось привычной долговременностью. Едва Мелибей ступил на порог кухни - Руфина тут же обратила к нему взгляд.

- Выгляните в окно, госпожа, - безмятежно улыбаясь, сказал старик.

Руфина прищурилась: зачем? Неужели он думает, что ее может волновать сейчас вид из окна?! Но Мелибей лишь повторил свою просьбу. Девушка поколебалась еще с минуту, но все-таки подошла к окну - понятное дело, ничего особенного она там не увидела. Однако Мелибей был весь, буквально, на взлете.

- Что вы видите?

- Ничего особенного, - вяло отозвалась Руфина.

- А луна? Она есть?

- А где же ей еще быть? Погода сегодня ясная...

- Она там же, где и всегда в это время?

Руфина даже повернулась - Мелибей все также счастливо улыбался.

- Значит, она движется в привычном для нее направлении? Как и в последние 20 лет?

- Да.

- А знаете ли вы, что вращаться в ныне привычном направлении она стала именно тогда, когда ожило вайлисковое зернышко Георга!

Руфина задумалась, но, сопоставив два факта, убедилась в достоверности их сочетания. Как она сама раньше этого не замечала?

- Значит, он жив, - заключил Мелибей.

- Но постойте, то, что луна и в момент его гибели отреагировала также далеко не факт, а только предположение.

- Так сказал мне голос.

- Голос?

- Я.... Когда ты заплакала, в моей голове раздался голос, отчетливый, твердый: "Луна избрала его, и в знак этого изменила свое направление. Пока он жив, она будет взирать на него именно с такой позиции"

Честно сказать, Мелибей и сам уже с трудом верил в то, что он, действительно, слышал голос. Но сомнения обоих разрешил тот, кто имел ко всему происходящему самое непосредственное отношение - это был Тасмир.

Воздух в помещении словно всколыхнуло ветром, и взору обоих предстал Тасмир. И Мелибей, и Руфина вздрогнули: Руфина оттого, что знала, кто это, а Мелибей от самого факта появления Бога в стенах его дома.

- Я хочу, чтобы ты отправилась в Идэлию, - говорил Тасмир, не шевеля губ, на границу я перенесу тебя завтра, в 10 утра - будь готова.

Сказав это, Бог тут же исчез, оставив наших героев в некотором замешательстве.

После двух-трех минут Мелибей, наконец, вновь обрел дар речи, заплетающимся языком он спросил:

- Кто это был, госпожа?

- Тасмир, - тихо ответила Руфина. - Вы его голос слышали на площади?

- Да.

- Значит, все - правда.

20 глава. Симпатичная тумбочка.

После темпа последних трех месяцев Георг чувствовал себя не совсем уютно, ему не верилось, что можно вот так просто сидеть, что никуда не надо спешить, не надо постоянно оглядываться, боясь возможных преследований. По правде сказать, он даже радовался тому распорядку, заставлявшему быть все время в напряжении, поскольку остановиться и задуматься было для него по-настоящему страшно. И сейчас он всячески старался гнать подальше воспоминания о тех разговорах с Морэлем, о том сражении с Эдвардом, и не отведенном вовремя клинке. И самое страшное осознание всего того, что сделали его родители, того предательства перед Родиной, за которое едва ли прощают.

Словно в противовес всем печальным мыслям Георгу вспомнился один забавный случай, который произошел с ним в Тэнии - он даже улыбнулся.

После той истории с флагом Антонио, получив лишнее доказательство своему предположению, решил всем, публично доказать причастность к магии, и еще какую, юного главнокомандующего, что последней всячески отрицал. Антонио дважды, в присутствии высшего света Риданы заводил разговор о магических познаниях придворных, об их впечатлениях с уроков волшебного искусства. Естественно, и Георга, упорно отмалчивающегося, спросили:

- Скажите, Георгий, вы тоже, наверняка, учились магии? У вас, ведь, я знаю, мать очень даже хорошая волшебница.

- Да... Она, конечно, хотела, чтобы я учился, но вот отец был против этого странного, да и ненужного искусства. Мне поначалу хотелось запомнить все те замысловатые фразы и движения, которые знала мать, но, если честно, я сразу понял, что у меня вряд ли что получится. И отговоров отцовских не понадобилось!..

Для пущей достоверности Георг сокрушенно вздыхал, и несколько виновато опускал глаза.

- Но, воинское искусство, тоже прекрасно! Конечно, оно не может явить нам всех тех чудес, о которых вы рассказываете, тех же - нет, но своих - да!

Такие фразы устраивали всех, и после начинался разговор во славу оружия, воинского мастерства и о достоинствах тех воинских искусств, какие только были известны в мире. Так было в первый раз, и также было во второй - Антонио негодовал. Он мечтал о том, как юношу попросят что-нибудь продемонстрировать, и уже он, Антонио, сможет задать ему парочку другую попутных заданий, от которых нельзя отвертеться: либо реальная опасность покалечиться, либо избавление, с помощью магии, от всех преград.

"Что ж, - решил маг, - не так - так эдак, но тебя я все-таки проучу!"

Антонио самым невинным образом предложил Георгу экскурсию по Риданскому музею, задумав при этом о далеко не невинных методах выявления магического искусства юноши.

Первый зал, Главный представлял собой своеобразный ледяной замок в сумерках: все стены, потолок в ней были голубовато-прозрачными, в них, казалось, вмерзли белые снежинки. Многочисленные тумбочки были сделаны из дерева, а расположенные на них шкатулки из драгоценных камней. Конечно, во дворце Каримэны была целая чреда музеев, с представленными в них всевозможными чудесами, но спорить с тем, что это не красиво, было бы просто глупо - нескрываемым восторгом загорелись глаза юноши.

- Нравится? - тут же спросил Антонио.

- Да, очень. А как называется этот зал?

- Главный, собственно, немудреное название. Следом за ним будет зал звезды Ароса.

- О!.. Красивое название. Что оно значит?

Для Антонио это восклицание и последующая заминка были прямым доказательством, но, продолжая линию юноши, маг решил воспользоваться возможностью и принизить престолонаследника Каримэны.

- Не поймите неправильно, но это достаточно сложно объяснить, и понять...

Сам не зная как, Георг выдавил из себя:

- Что ж, не буду с вами спорить: вам виднее, - вдобавок он невинно развел руки и даже слегка улыбнулся.

В отношениях Антонио и Георга наблюдалась взаимная неприязнь: и если первого возмущали скрытность и молчание, то второго уже сама эта подозрительность, постоянные насмешки, подтексты. Иногда Георг просто вскипал: "Да кто он такой, чтобы мне это говорить?!" Но нынешнее положение не позволяло юноше выражать какое-либо недовольство, и оставалось только зло пнуть ногой подвернувшийся камень. Хотя во многом служба Георгу в прямом смысле нравилась, пришлось, конечно, не замечать постоянных замечаний, типа: "Мальчишка!"; "Да у него еще молоко на губах не обсохло!" (Хотя последнее замечание едва ли вообще могло обидеть дракона, вот тэнийца, да). А, не заметив, спокойно делать то, что нужно.

Антонио и Георг проследовали в зал Ароса, где как раз лежало то, на что маг возлагал большие надежды: книга Бриана (одного из служителей Магического Огня). Она фиксировала любые попытки разрушить магический замок как снаружи, так и изнутри. С виду книга Бриана выглядела как самая настоящая книга, только подойдя ближе, можно было увидеть слишком большую обложку, на которой при помощи магических рун объяснялась суть работы книги, причем сейчас она выполняла далеко не единственную свою функцию. Без труда прочел это Георг, но ничего не подозревая о замысле Антонио, лишь позавидовал: такой книге уместней было бы лежать в Долине Времен Года, а не в музее, где она сама, едва ли не большая ценность, чем весь дворец Тэнии. О месторасположении творения Бриана шли жаркие споры, но король Риданы упорно удерживал его у себя. Что оставалось правящему совету Долины? Не войной же идти на Ридану?

Антонио красочно рассказывал об истории музея, из этих рассказов выходило, что маги Долины вообще не там основали великий Дом, словно забыв при этом, что Ридана - моложе Долины.

- А эта книга, - улучив момент между двумя рассказами, Георг попробовал хоть чем-то прервать хвалебную оду Ридане и ее музею. - Она, должна быть волшебная?

- Конечно, юноша. А о чем, вы думаете, я вам тут рассказываю? Ведь это же и есть та самая книга Бриана!

- О! Вам очень повезло, что она оказалась здесь.

- Повезло? Да, ей просто суждено было оказаться здесь! Если бы Бриан узнал об этом, он бы искренне порадовался.

"Да, в начале бы ему только пришлось рассказать о нерожденном еще в его времена государстве, а узнай он, что книга досталась тэнийскому племени..."

- А позвольте узнать: почему на раскрытых страницах ничего нет?

- А... это... такие чернила. Бесцветные.

- Здорово!

- А в центре, раз уж спросили, о предметах зала...

"Интересно, а зачем еще ходят в музеи?"

- Так вот, звезда Ароса, по имени которой и назван этот зал. Вы, ведь, помните: я говорил вам это название в начале?

- Да вот, подзабыл уже, но вы, спасибо, напомнили. Значит, это та самая волшебная звезда, которая...

- Которую давеча просил ваш Мелибей. Прямо, каждую неделю за ней ходите! Держу пари, в национальной библиотеке скоро надо будет второй государственный музей открывать!

- Мелибей не делится со мной этим. Может, и откроют, когда-нибудь.

- Значит, вы в его делах не участвуете?

- Нет, что вы. Да я и вижу-то его не всегда. Порой, я прихожу слишком поздно, а ухожу слишком рано, так, когда же мне его расспрашивать? Да, и уместно ли мне спрашивать его о том, что не касается меня?

- Не спорю, лезть не в свои дела нехорошо, вот только что есть ваши дела, а что его?

- Я вас не понимаю.

- Ну, конечно! Еще бы! Пожалуйте в следующий зал, серебряный.

Антонио миновал три зала, естественно, оставив без внимая не только их, но и боковые музейные комнаты, прямиком дойдя до конечного, Серебряного.

- Позвольте спросить, господин Антонио: почему все двери здесь арочные и большие, а эта, очень маленькая, и, извините за выражение, невзрачная?

- А, видите ли, эта дверь не ведет в музейный зал, а,... а она вообще никуда не ведет.

- Так это - иллюзия?

- Нет, почему же, комната за ней есть, но...туда лучше не ходить: там дух одного злого мага, очень злого, так что пусть она будет закрытой.

- Он что-то вроде местного стража?

- Да, что-то вроде того.

Георг невольно затаил дыхание, когда Антонио, открыв двери, отошел в сторону. Серебряный зал потому и назывался так, что стены его состояли из серебра, в глубине них помещались ракушки всевозможной формы и величины, всех мыслимых и немыслимых цветов радуги. А в центре на пьедестале, под сводом четырех мраморных дуг лежала самая главная из них, Ракушка Риданы.

- Красиво, правда?

- Да, очень. А что там такое в центре?

- Сходите, посмотрите, я вас подожду.

И вновь Георг отдался чувству восхищения, осторожно ступая, он подошел к пьедесталу, на котором лежала изогнутая серебряная ракушка, та самая, которая появилась на первом участке суши среди моря. Теперь ту землю называли старым материком, но тэнийцы до сих пор говорили о прежнем величии своего народа, даже цвет зала, серебряный был выбран не случайно, ведь по преданию, столица предков современных тэнийцев вся была отделана серебром, поклонение этому драгоценному металлу сохранилось в отношении к тэниру.

Георгу ужасно захотелось посмотреть ракушку поближе, может даже, взять в руки, но Антонио... Антонио - где он? Да, Георг, действительно, не увидел мага, но, возможно, он был в другой зале?

- Господин, Антонио! Где вы?

Юноша обошел все залы, но мага нигде не было, когда же Георг подошел к закрытой двери в музей, то все для него вмиг прояснилось. Оставалась, правда, не проверенной еще одна комната, где, по словам Антонио, обитал очень злой дух. А что если эльф придумал эту отговорку, а сам спрятался внутри, желая не только книгой Бриана подтвердить свои догадки, но и увиденным воочию. Георг с минуту постоял у двери и, расценив это за страх и малодушие, решительно дернул дверь на себя. Но нет, заперто!

- Я знаю, что вы там!

- Конечно, я здесь, - ответил..., нет, не Антонио, но кто-то, куда более низким и недовольным голосом. - Кто ты такой, что так нагло осмеливаешься тревожить меня?! Если приспешник этого Антонио, то лучше убирайся отсюда, и побыстрее!

- Нет, я не очень-то жалуем королевским магом Риданы, иначе бы не оказался запертым в музее.

И тут дверь резко открылась, изнутри, в сторону зала, а, так как Георг все еще держался за ручку двери, то это попросту оттолкнуло юношу - он не удержался и упал на спину. В проходе двери меж тем нарисовалась тень мага. Это же...

- Глазам своим призрачным не верю! Его высочество Каримэны, принц Георгий!

- Честно сказать, господин Анджело, я удивлен не меньше! - ответил Георг, подымаясь с пола. - Что вы здесь делаете?

- Этот Антонио хитростью заманил меня сюда! А потом наложил на меня заклятье, так, что и выйти отсюда я не могу!

- Не знал, что Антонио так коварен.

- Я тоже, до поры до времени.

- Все дело в его коварстве или была еще причина?

- Была, - сокрушенно ответил маг, - знаете, что: пойдемте ко мне, там как-то привычней. Почитай уж не первый год здесь.

Комната, в которой обитал Анджело, ничем не отличалась от комнаты, расположенной этажом ниже, и этажом выше: тот же размер, только окна здесь заделали, да и предметами быта ее явно обделили, лишь стол, да небольшой диванчик оставили. Освещением же служили световые картины, расположенные по центральному кругу вдоль стен. Дух расположился на выступе камина, единственной роскоши в этой комнате - Георг сел на диванчик, напротив него. Откуда они знали друг друга?

Девять лет Георг прожил в Долине Времен Года, где Альчести там поначалу просто преподавала, а потом ДэНайяла назначил ее главой башни изучения законов и сил Природы. А вот Даниил Карсавин преподавать наотрез отказался, что впрочем, среди узкого круга магов, даже поощрялось.

Каждый год (Д) в Долине устраивались всемирные собрания магов, на которые приезжали представители разных народов, и даже слетались тени, вроде Анджело. По малости лет Георга и Андрея на такие собрания не брали, возможно, именно поэтому, они не имели счастья видеть Антонио в те годы. А вот с Анджело мальчики познакомились едва ли не в первый год своего пребывания в Долине. Дух, утратив свое тело (он проиграл его в споре с одним призрачным магом) любил стремительно полетать, поскольку при этом он начинал ощущать ветер - уже кое-что! И вот, стремительно пронзая стены, Анджело заметил двоих мальчиков, причем младший из них был слишком мал для ученика Долины.

- Вы кто? - сразу спросила тень.

Однако, вопреки ожиданиям Анджело, оба мальчика ничуть не испугались, они представились и наперебой начали расспрашивать своего нового знакомого, о том, как тот стал духом, каково ему в таком обличии: призрачный маг был безумно счастлив, у него, наконец-то, после всех лет его полужизни появился собеседник и не один, а целых два, и его наконец-то, искренне пожалели!

Итак, Георг знал, как Анджело стал призрачным магом, но вот как он стал пленником Риданского музея?

- Однажды я, лет эдак семь назад, по вашему стилю, был в Ридане. Ну, ты же знаешь: я люблю полетать, быстро, так вот, я здорово напугал его мальчишку. Яромира, кажется. Вообще-то я не хотел его пугать, но он так закричал, когда меня увидел.

- А где он вас увидел?

- Да, у себя в комнате.

- Ну, вы даете! Пролететь неожиданно через королевский дворец Риданы! Но как вас Антонио-то заловил?

- А он на следующем мировом собрании магов в Долине пригласил меня в Ридану. Я согласился. Поначалу, все мирно было, я, подумал: забылось всё. Он храмы мне показывал, дворцы, живописные места, довез до самой Тэнии, потом позвал сюда, в музей. И вот, пока я ракушку их разглядывал, он ушел, и закрыл двери, а на меня, вдобавок, еще и заклятье наложил!

- Не поверите, если я скажу, что я попался на том же! Он также предложил мне пойти посмотреть их ракушку, а сам ушел, заперев двери. Заклятье он, слава Богам, на меня не наложил, и на том спасибо.

- Ну,...это говорит лишь о его не слишком богатой фантазии.

- Не скажите! Может, у него это проверенный способ.

- А тебя он за что?

Георг тяжело вздохнул.

- Видите ли, я здесь для них не Георгий Ти-Ирис, но Георгий Абельский, а последний, то есть, ныне это я, коренной житель Риданы, чистокровный тэниец. Должность, правда, уже лично я заслужил.

- И какую же?

- Главнокомандующего риданскими войсками.

- Главнокомандующий риданскими войсками?! Но, если не ошибаюсь, тебе еще не исполнилось и двадцати!

- Скоро исполнится. Но не в этом суть, к тому же Георгу Абельскому 22, а значит, и мне тоже.

- И что, кто-то поверил такому?

- Антонио нет. Ни моему Риданскому происхождению, ни возрасту. Ничему! Дело в том, что он видел меня много лет назад, конечно, в том, что я - принц Каримэны, он не может быть уверен наверняка, хотя он не раз пытался подловить меня, даже грозился отправить письмо брату и попросить его приехать. А теперь господин Антонио хочет проверить все на практике. Открою ли я замок в музей, не открою ли - все равно у него книга Бриана!

- И что ты будешь делать?

- Ничего, - Георг пожал плечами, - в конце концов, король меня хватится или Мелибей Цин.

- Мелибей? Старик такой, он еще здесь хранитель какой-то библиотеки?

- Да, национальной.

- Но ведь тогда, он должен знать тебя.

- Он и знает. Только выдавать он меня не стал. Сказал, что я сам должен одуматься и сделать правильный выбор.

- В общем-то, хорошие слова, верные. А...как так получилось: ты здесь, под чужим именем? Где Андрей, где родители?

- Андрей в Долине, он стал главой башни постижения законов Природы, а о родителях, я не хотел бы говорить, по крайне мере, сейчас.

- Как знаешь. Тогда разожги, что ли, камин.

- Но чем? Дров-то нет.

- А сожги какую-нибудь тумбочку, хотя бы из Главного зала.

- Да, вы что? Антонио меня в порошок сотрет!

- Интересно! Ему тебя запереть в музее можно, а тебе погреться нельзя?

Георг с сомнением взглянул на призрака, но все-таки решил, что это предложение и для тепла, и в отместку.

- Хорошо, какая тумбочка вам больше нравится?

***

Красивая тумбочка из лиственницы догорала в камине. Георг, разомлев под этим теплом, невольно задремал, и лишь страшный вопль разбудил его.

- Да я тебя! Да за...

Георг мгновенно вскочил с дивана, на его счастье Антонио не добежал до него, будучи остановлен королем. Пока Адельберт держал мага за руку, пока.

- Антонио, тумбочка - это не самое главное в музее.

Но маг не внял трезвым речам и решил не только словами ответить, но и делом.

- Антонио, ты с ума сошел! - Адельберт вовремя схватил мага за плечи. - Георг, я прошу тебя: иди домой.

- Я тебе уйду! Я тебя сейчас такое устрою - пожалеешь, что приехал в Ридану!

Георг на приличном радиусе обошел Антонио и быстро направился к выходу. Лишь в Главном зале он остановился.

- Анджело, где вы? - тихо позвал он призрака. - Бегите сейчас.

Из правой стены тотчас вылетела тень призрачного мага.

- Но, как? Заклятье, ведь?

- Я сниму его.

- А книга Бриана?

- Она реагирует лишь на нападки в адрес музейного замка, до вашего заклятья ей нет дела! Точнее, на него она просто не спроектирована.

Маг улыбнулся и тихонько полетел к выходу, но в последний момент остановился.

- А Антонио? Он же поймет.

- Пускай, а если вы с ним встретитесь, то можете приврать, сказав, что это вы сами случайно нашли контрзаклятье.

- Спасибо!

Анджело вновь получил свободу, а Георг побыстрее вышел из музея и дворца: король, конечно, крепко держа мага, и вразумить его, мог, но только не за сию секунду.

После того случая ни со стороны Георга, ни со стороны Антонио не было никаких объяснений, да и какие там объяснения: оба понимали, что к чему, а внешне об этом просто забыли. Слухи же о том, что маг закрыл в музее главнокомандующего, а тот там сжег тумбочку, разошлись с молниеносной быстротой, но все это обсуждалось за спинами главных участников.

А в тот вечер Антонио, едва придя в себя после произошедшего, после жаркой беседы с королем, был повергнут в очередное исступление, когда в его комнату влетел Анджело.

- Ну, что? Попугать твоего мальчишку? - он нарочно скривил, как мог, рожицу, и пронзительно завыл. - У - у - у - у - у!

- Только попробуй: сделай это! - воскликнул Антонио, направив огненную стрелу в призрака, хотя последняя ничем не могла навредить призрачному существу Анджело, но вот, книжной полке... - Кто тебя выпустил?! Он?

- Я сам нашел контрзаклятье, но вообще я - не зверь, Антонио, так что: туши пожар, а мальчишку твоего я пугать не стану! До встречи!

Призрак мгновенно вылетел из комнаты, куда в ту же секунду вбежали слуги: в отличие от Антонио, они и за закрытой дверью почувствовали дым. Кто-то сразу нес воду, двое стражником силой вытащили оттуда мага, в буквальном смысле слова, потому как тот неподвижно стоял и не отвечал ни на какие крики и уговоры. Антонио не думал о пожаре: он думал о том, что отомстит, обязательно отомстит, пока не ясно как, но это: пока.

21 глава. Зверек Балскове.

Много о чем говорил Тасмир с Георгом, рассказывая о различных законах, установленных Богами, о принципах, лежащих в основе Природы, миров, Вселенной. Отдельно вспоминал Послание. Зачем? Этого Георг понять не мог, да и сам Тасмир не мог поверить в то, что Великий Бог Справедливости, упомянув на совете лишь о намеках, с глазу на глаз разрешил ему передать такой объем информации.

На седьмой день, в последние часы пребывания юноши в другом времени Тасмир должен был преподать ему еще один урок.

- Ты знаешь что-нибудь о Сине Балскове?

- Только то, что он был драконом и могущественным магом. Еще Руфина мне говорила, что он, скорее всего, обладал поддержкой какого-то Бога, поскольку творил нечто невероятное. Но, по-видимому, задумал что-то совсем недозволительное, за что его и наказали Боги. Как - я не знаю.

- Заперли в им же созданной темнице, он не рассчитал, сделав мощный замок, не придумал ключа от него. Син натворил много бед, поизменяв немало событий в истории. Такие маги, как он, рождаются в решающие эпохи и очень редко. Мне искренне жаль, что он пошел не по тому пути.

Син от природы был наделен огромной силой, силой под стать Богам, некоторые маги боялись его, еще, когда он был мальчиком. И он это прекрасно понимал, чувствовал, видел. Он много учился, развивая свои способности, в итоге стал тем, с кем пришлось считаться даже нам. Но я не хочу судить его, тем более, сейчас. Я попытался вмешаться, но было поздно, я опоздал. Он сказал мне: "Я выбрал путь, и он по-настоящему достоин меня, как я достоин его", - Тасмир на минуту смолк. - А что ты сам думаешь о своей силе?

- Я... не понимаю: о чем вы? Если вы думаете, что я собираюсь идти и крушить все, что стоит у меня на пути, то это не так. Есть ли у меня какое-то предназначение: я не знаю, но, надеюсь, что беспрекословного фатализма здесь нет, и у меня есть право выбора.

- Оно у тебя есть. И от того, что решишь ты сам будет зависеть и назначение этой силы. Я верю, что ты не будешь направлять ее на разрушение всего окружающего. Знаешь, в каком-то смысле Син тоже прав, но что в итоге получится? Любая угроза сложившемуся миропорядку опасна. Мы, Боги, призваны для того, чтобы поддерживать его, а не разрушать, только так возможен мир. Я хочу, чтобы ты, прежде, чем вернешься в свое время, увидел Сина Балскове, в тот же день, что и сегодня, но в три тысячи сто двадцать пятом году.

В одно мгновенье Георг оказался на оживленной улице, в Каримах. Каримы - прекрасная столица страны драконов, только юный принц помнил ее несколько другой, но не менее прекрасной.

"Ничего не бойся и иди в сторону центральной городской библиотеки, - донесся до него голос Тасмира. - У тебя два с половиной часа, после я перенесу тебя в твое время. Только одна настоятельная просьба: не вмешивайся в происходящее, сверх меры, иначе ты можешь изменить исторический ход событий".

Георг направился к центральной городской библиотеке, вспоминая при этом о времени, в котором он оказался. "Кто правил? Кажется, Марианна, да точно, а принцем был мой тезка. Вот было бы здорово увидеть их!"

Каримы... как долго он не видел родной страны, только вспоминая о ней! Бывало, вечером, они с братом вспоминали, как выглядят те или иные храмы, площади, сады, комнаты и залы дворца, перечисляли имена друзей, лишь с некоторыми из них имея возможность общаться в Долине, через них они и узнавали о происходящем в стране. При родителях и Георг, и Андрей не смели даже заикаться об этом, понимая, как тяжело им думать о несправедливом изгнании. После, повзрослев, Георг начинал даже побаиваться возвращения, хотя поначалу только и мечтал об этом. Теперь у него была прекрасная возможность пройтись по улицам милого сердца городу, не боясь быть узнанным или в чем-то обвиненным.

Положение солнца говорило о послеобеденном времени суток. Однако время сегодня не властвовало над распорядком дел: на улицах, вопреки привычной полупустоте в разгар рабочего дня народа было очень много, и по мере того, как Георг подходил к центральной городской библиотеке, численность его возрастала, возрастала вместе с шумом: драконы что-то яро обсуждали. До него Георга никому не было дела - еще бы! Но это было верно лишь до поры до времени.

- Эй, мальчик, - окликнул его стражник, по пристальному взгляду последнего нетрудно было догадаться, что он обращается именно к Георгу, - Почему ты не на занятиях?

- Я... я приболел, поэтому сегодня остался дома.

- Ну, судя по всему, теперь у тебя все прошло? Верно, юный симулянт?

- Но с утра было плохо, честно.

- Ладно, верю, но вообще тебе сейчас лучше покинуть площадь - тут может быть опасно.

- Опасно? Что-то случилось?

Стражник глубоко вздохнул.

- Да, мы и сами толком ничего не знаем, только то, что Балскове хочет продемонстрировать свое очередное изобретение. Будто мало было прошлого фейерверка, уничтожившего половину городского сада!

- Я помню - мама рассказывала.

- Но вот и он, - стражник кивнул в сторону библиотеки.

Из дверей дома книги вышел высокий довольно красивый, с орлиным носом, средних лет дракон - все замерли. Дракон надменно оглядел толпу, наслаждаясь своей властью. Он поднял вверх затемненный сосуд и слегка встряхнул его, а потом обратился к собравшимся.

- Жители Каримэны! Сегодня вашим взорам предстанет нечто. Я говорил вам, что познал многие законы Природы, законы, о которых в Долине Времен Года и помышлять не смеют, но вам, я покажу их власть. Это - не какой-нибудь глупый фейерверк, то была всего лишь шутка, а здесь настоящее творение. Законы Природы, принципы, руководящие ею, существует с самого ее становления, не Боги устанавливали их, нет. Они также зависимы от законов Природы, как и мы, простые смертные существа!

С этими словами Син открыл крышку сосуда, и оттуда выскочило... Небольшое существо сочетало в себе признаки разных животных: чешую и раздвоенный язык змеи, шерстистые руки и ноги от обезьяны, и многократно уменьшенная голова дракона. Существо окинуло всех хищным взглядом, и, выбрав жертву, кинулось на стоящего неподалеку мужчину. Набросилось оно ему прямо на голову, но дракон успел преобразиться, уже в следующее мгновенье он парил в воздухе, теперь, при таких-то размерах, сбросить творение Балскове не составило труда. Сбросить. Да, камнем падало вниз маленькое чудище, но бывшая жертва небрежно подхватила его лапой. Зверек отчаянно сопротивлялся: извивался, кричал, пронзительно и неприятно. Дракон понес его к скалам - такому творению не стоило жить.

Меж тем народ на площади расступился, и в центр выехала открытая карета, в которой везли королеву. Георг без труда понял это, мода хоть и менялась, но основных атрибутов власти со времен их принятия не касалась. Голову королевы украшала корона с золотыми винновыми листьями, плечи покрывал белоснежный плащ, обшитый золотом по краям, соединенный брошью с гербом Каримэны, и еще трость, голубая, как кровь дракона, овитая золотой лианой.

Как только карета приблизилась на достаточное от дверей библиотеки расстояние, Марианна встала и требовательным голосом обратилась к Сину.

- Балскове! Ты переходишь все границы! Если та мерзкая тварь, что извивалась и кричала в лапах Аллена, твое создание, то берегись! В прошлый раз ты едва не уничтожил городской сад, а теперь...

- Теперь маленько пофантазировал!

- Ты, похоже, пренебрегаешь не только законами Природы, но и законами своего государства! (Прерывать любого дракона не позволялось правилами этикета, а перебивание королевской особы равнялось нескольким суткам заключения) - Кем ты себя возомнил?! - продолжала королева. - Новым Богом?

- Нет, почему же! Просто реформатором.

- В какой же инстанции отыскался такой пост? Не в твоем ли больном воображении?

Но тут вспылил и Балскове, и с куда большим гневом, чем королева воскликнул:

- Вы все слабаки, слышите: с л а б а к и! От одного слова "закон" трепещите как готовые опасть листья!

- Закон - это жизнь! Не смей его порочить! - воскликнула Марианна.

- Жизнь имеет много путей, ваше величество, и вы видите только один из возможных вариантов. Но, раз, вам достаточно одного хлеба, то, пожалуйста, но мне хочется еще и масла!

- Я вижу: ты не желаешь слушать меня! - И Марианна направила на него огненное кольцо, но Балскове только рассмеялся и небрежным движением руки и слова отправил его на саму королеву. Марианна, естественно, не смогла вновь изменить направление кольца - тягаться с Сином ей было не под силу. Мощи, с которой Син направил огненный круг на королеву, хватило, чтобы сбить женщину с ног - народ ожил - да, как он посмел?! За нападение на королевскую особу могли назначить самую страшную казнь: неподвижность до конца жизни, но полная ясность сознания, которая, впрочем, в таких условиях не долго сохранялась. И подпалилась бы репутация Сина, если б тот не успел вовремя преобразиться и взмыть вверх, а так вспыхнули лишь двери городской библиотеки - пламя молниеносно перекинулось на ковры, гардины, холсты.

Королева попыталась освободиться - не получилось, она обожгла себе руки, так что помогали ей уже несколько придворных, они же отвезли ее в центральную больницу имени благой Карины. А вот с пожаром дело обстояло хуже: все стояли и смотрели, никто ничего даже не пытался сделать. Пара служащих библиотеки бегали с ведрами воды, словно и впрямь надеялись потушить основательно разгоревшиеся ворота. Георг пришел в ужас: почему они не преображаются? Тут же один раз до канала и обратно слетать - и все, пожар будет потушен! Можно, конечно, было использовать и магию, но ни тем, ни другим способом Георг воспользоваться не мог: ему нельзя изменять события истории.... Но, на счастье, один из драконов проснулся и собрал магическим повелением весь огонь в комок, который потом бросил в ведро с водой.

Народ все еще находился в каком-то непонятном оцепенении, когда на площади показался принц, верхом на коне. О высоком положении юного дракона говорил белоснежный плащ, обшитый по краям серебром, и скрепленный, как и у королевы, брошью с гербом Каримэны, и еще легкий золотой обруч на голове, который, впрочем, не был обязательным элементом, чаще принц или принццесса надевали его на какие-либо торжества, или, наоборот, по случаю весьма не благостных событий. Принц взглянул на замершую толпу не слишком добро, еще бы! Здесь стояло, по меньшей мере, пятьдесят драконов, а потушить пожар, они, как видно, смогли не сразу. Судя по всему, основные действия уже прошли, но где тогда королева, которая отправилась сюда с тем, чтобы вразумить Балскове: сойти с губительного пути, и где сам Син?

- Где королева? - громко спросил он, но его, как будто не слышали.

- Где Балскове? - Опять молчание, принц начинал выходить из себя. - Что здесь произошло? Может мне кто-нибудь сказать?

Надо молчать, нельзя вмешиваться - надо было молчать, нельзя было вмешиваться!

- Ваше Высочество, королева поранила руки, освобождаясь от огненного кольца, ее, должно быть, повезли в больницу. Кольцо, ее же собственного творения перенаправил Син Балскове. Сам же он улетел в сторону своего имения.

- Садись, расскажешь мне по дороге все поподробней.

Принц протянул Георгу руку, чтобы помочь тому взобраться на коня. "Надо же, как символично, прямо связь веков какая-то, преемственность поколений!" Конечно, нынешний принц не мог этого знать, но что-то, однако, смутило его: словно, старого друга встретил, ощутил уверенность и радость. Георгий очень переживал за мать, но сейчас для него на первом месте были дела государственной важности - он направил коня к южной городской окраине, где находилось имение Балскове.

Основатель дома Балскове в Каримах, Виргиллюс, хотел, сажая плотные ряды деревьев, четко обозначить границы будущих владений и оградить в последующем свой дом от посторонних и любопытных взглядов. Во времена Георга на этом месте не было древесной стены, но оставались лишь частичные развалины дома, накрытые сравнительно небольшим, десятиметровым в диаметре защитным куполом, теперь ему представилась прекрасная возможность увидеть все в целости и сохранности, и в истинном объеме.

Лошади гнали во весь опор - еловый лес совсем рядом, и не только он, но еще и каменная ограда три метра в высоту, и неизвестно, сколько в ширину. Со стороны, откуда мог видеть Георг, не было и намека на какой-либо вход, но принц (будем так называть принца этого времени) прекрасно знал весь город, включая и эту территорию, поэтому он сразу направил коня чуть в сторону, чтобы обогнуть ограду.

Вход, однако, мало радовал: две мощные арочные двери по два метра в высоту, и, судя по всему, прочно закрытые изнутри. Всадники спешились.

- Я думаю: сейчас не время вспоминать о том, что можно, а что нельзя, - сказал принц. - Нужно действовать.

И с этими словами он вышиб их с помощью магии, очистив проход, юноша ловко вскочил на метровую каменную плиту, и смело шагнул в настоящие дебри. "Что же делать? Последовать за ним? Или уйти, пока не поздно?" Но, если ничего не делать, не вмешиваться, а просто понаблюдать, ведь Тасмир не зря отправил его в это время.

- Как они тут ходят? - крикнул Георг, пробираясь вслед за принцем вглубь зарослей, к уже видневшимся башням замка Балскове.

- Здесь где-то есть проход - мама говорила (она бывала тут) но где этот проход, я не имею ни малейшего понятия!

- Ладно, самое главное, что замок виден, значит, прийти к нему, мы все-таки, должны.

Но пробираться, сквозь заросли цепкого, колючего тенелюбивого кустарника оказалось не так-то просто - юноши отошли от прямого пути, свернув несколько влево. Но вот показался и просвет, теперь мешал только бурлящий с темноватого цвета водой поток, бурный и стремительный.

- Может, идти осторожно вдоль него? - спросил Георг принца, уже шагнувшего к воде.

- Нет, мы так опять собьемся с прямого пути, - возразил он и собрался сделать еще один шаг, но вопль какого-то зверя, донесшийся от дома Балскове, заставил его остановиться. Вторя крику, поток еще более потемнел.

- Может, все-таки в обход? - вновь спросил Георг.

- Да, пожалуй, - согласился принц.

Но в ту же секунду Георг замер, как перед ним замер принц, но уже не от вопля и почерневшей воды, но от слов, прозвучавших в его голове: "Сейчас ты изменил одно событие - принц должен был идти через поток, и обжечь огненной водой Амнэрис все тело, отчего потом должен был болеть до конца жизни. Будь впредь осторожнее".

- Что-то случилось? - окликнул Георга принц, отчего тот даже вздрогнул.

- Ничего... я просто подумал, что это за вопль такой был?

- Может, от одного из творений Балскове, он ведь, кажется, что-то хотел показать на площади.

Георг слабо улыбнулся и далее, пробираясь сквозь заросли вслед за принцем, неоднократно ловил себя на жутковатой мысли: может, случайно столкнуть его, своего далекого предка, в воду? И все-таки в глубине души Георг радовался такому повороту событий, ведь теперь принц не будет мучаться от ужасных болей.

Но вот, наконец, они добрались к дому-крепости Балскове, перед которым были даже клумбы, цветы, правда, росли на них несколько странные, но в целом, вполне симпатичные. Однако, это первое впечатление сразу развеялось едва принц, наступив на край толстой ветки, не отправил ее конец в цветоносный стебель одного из них. И тут цветочек - некое подобие розы (по шиповатости и форме листьев) и георгинов (по соцветию) - издал тот же самый вопль, что драконы слышали на пути сюда, да еще и решительно нагнулся к обидчику, отчего тот, словно ошпаренный отскочил не менее чем на метр. А в этот момент из открытого окна вылетела картина, и, угодив в самую клумбу, заставила повозмущаться уже десятка полтора "симпатичных цветиков", вдобавок они еще погрозили возмутителю спокойствия кулачками из боковых веточек и листьев. Принц и Георг невольно закрыли уши - возмущение было не слабым.

- Балскове! Я знаю, что ты в доме, поэтому лучше выйди по-хорошему, по собственному желанию. Выйди и сдайся!

Ответа не последовало, точнее ответа от того, к кому были обращены слова принца, а вот цветочки как-то злобно зашипели - ни дать, ни взять - они смеялись!

- Балскове! Если ты сейчас же не выйдешь - я буду вынужден применить магию для твоего захвата!

Вновь насмешливое шипение цветов, но еще более понятный, чем в первый раз. - принца это задело, и. решив более не церемониться, он запустил огненную стрелу в двери дома, но стрела эффектно оттолкнулась от них и полетела обратно - юноша едва успел нагнуться, а Георг отскочить в сторону. Зато позади них взвыло подпаленное дерево. Раздосадованный принц собрался, было запустить еще одну молнию, он уже держал ее в руке, но Георг остановил его (наверняка, опять не надо было вмешиваться!)

- Извините, ваше высочество, но у меня такое чувство, что это бесполезно, - и, взглянув на горящее дерево, которое уже наполовину вылезло из земли, добавил. - И опасно.

Да, дерево всерьез покидало насиженное место. Еще бы! Такая наглость - взять и вот так вот поджечь! Георг с ужасом смотрел на это: он, ведь, полностью безоружен: делать ничего нельзя, от принца явно мало толку, а где-то поблизости бродит Балскове. Дерево действовало решительно, быстро, а все многочисленные корни с ответвлениями во все направления работали очень слаженно. Когда оставался последний пук корней, дерево резко выдернуло его, вместе с опорой, но которой стояли драконы - юноши невольно упали, а когда поднялись, то набор беловатых нитей и бревнышек уже нависал над ними.

- Так, что вы там говорили, ваше высочество? - спросил Балскове, спускаясь по лестнице, ведущей вниз от балкона. Одним повелительным взмахом руки он заставил дерево умерить пыл, отчего то недовольно зарычало и не убрало корней, но подчинилось.

Принц гордо выпрямился и без какой-либо дрожи в голосе, но твердо, даже несколько надменно, сказал.

- Я не стану повторять того, что уже говорил. Ты преступил закон, Балскове...

- Законы, - поправил его волшебник, произнеся при этом свою поправку с особо подчеркнутой язвительностью.

- Ты...

- А что это вы мне тыкаете, ваше высочество, вас, что не учили, как надо обращаться к старшим? Ай-яй-яй, как нехорошо!

- Замолчи, Балскове, ты не достоин того, чтобы к тебе обращались как к добропорядочному гражданину!

Син рассмеялся и тонко подметил:

- Боюсь, вы идете по моему пути! Ведь, неважно, что отвергать, где устанавливать свои поправки, главное, что это отступление от принятых правил.

- Не тебе судить!

- Ну, полно так горячиться, милый мальчик, - мягко сказал Син, и тут же с угрозой в голосе, добавил, - не то ждет тебя учесть твоей мамочки!

- Замолчи! - принц в порыве ярости кинулся на Балскове, но тот послал в него огненное кольцо.

- Я ведь я предупреждал, - Балскове вновь перешел на мягкий, ласковый тон, - и на будущее, сынок, никогда не кидайся угрозами, если не можешь их подтвердить или хотя бы в следующий раз возьми с собой не дружка исстукана, а волшебника или воина, способного защитить тебя.

Прекрасно понимая, что это в его адрес, Георг стиснул зубы и сжал кулаки. Если бы не наставление Тасмира, он бы давно показал этому эксперементатору!

- Ну ладно, мальчики, мне пора, может, еще увидимся! - и с этими словами Син преобразился и, взмыв в воздух, полетел на юг, явно намереваясь покинуть столицу, и как можно быстрее.

Едва Син взлетел, как дерево сразу поняло: преграды больше нет.

- Бежим в дом! - воскликнул принц.

Георг рванулся за ним, с ужасом думая о том, как они оба сейчас со всего маха врежутся в закрытые двери, но вопреки опасениям Георга, двери открылись, дом впустил их.

"Слава Богам! - подумал Георг. - Иначе бы я их вышиб!"

Двери с грохотом закрылись и, приумножив этот звук, завыло дерево, а с ним и цветы, на которое оно по пути наступило.

- Можешь снять кольцо? - спросил Георг, когда шума на миг не стало.

- Попробую, - ответа слышно не было - за стенами дома вновь раздались недовольные крики.

Со второй попытки принц снял кольцо. Меж тем Георг огляделся: дом, похоже, вымер, с трудом верилось, что кто-то сейчас был в нем: всюду сантиметровый слой пыли, затхлый запах, хотя интерьер и был богатым. Меж тем дерево стало атаковать дом, а пожар с его кроны перекинулся на стены, о чем драконам говорили языки пламени в окнах.

- Мы погибнем здесь!

- Нет! - воскликнул Георг. - Наверняка, должен быть подземный ход или что-то вроде того.

- Пока мы ищем - мы либо сгорим, либо нас растопчет это ненормальное дерево!

- И вам хочется стоять здесь и дожидаться и того и другого?!

Принца словно облил холодной водой после сна - никакой тени испуга, смятения, но решительность в глазах и действиях. Он твердым и быстрым шагом направился к лестнице, отчего теперь Георг недоуменно смотрел на своего предка.

- Там наверху, - пояснил принц, - мама говорила, есть ковер, он может летать.

- А где наверху?

- В белой комнате, надеюсь, нам удастся ее найти.

"Если только Балскове не позаботился об этом до нас. Хотя... принц ведь выбрался отсюда каким-то образом, так что вполне возможно: это не бред. Тем более, если учесть, что он должен был быть ранен".

Поначалу они не заметили и намека на белую комнату, но потом выделили дверь с замысловатой алмазной гравировкой. В тот момент, когда принц открывал внутреннюю дверь, дерево пробило входную и, просунув "пучок" корней, принялось разламывать стену. Внутри белой комнаты было практически пусто: один ковер на полу, да красивая резная тумбочка в углу.

- Ясно, что это тот ковер, который нам нужен, но как заставить его лететь?.. Знаю! Попробуй открыть окно, может тогда оно захочет на свободу?

Принц оказался прав: едва Георг открыл окно, как ковер буквально сорвался с места, а драконы еле успели ухватиться за него и взобраться. Стена, на которую налегало дерево, рухнула, а с ней и часть крыши.

22 глава. Плач Давэны.

Великая война. С чего она началась? С каких военных действий? Инициатором ее выступил новоявленный король западных эльфов, но официально военные действия развернула Ридана. Тэнийцы против драконов! По меньшей мере, надеяться на победу наивно, и король Риданы понимал это, понимал и искал возможные силовые варианты. Спасением для него стал план, разработанный королевским магом, Клавдием. Клавдий получал образование не где-нибудь, а Долине Времен Года, и оттуда он узнал о Зору, и не только о пленении великого волшебника, но и об особенностях его замка. Замок заключал в себе магическую силу Зору, там преломлялся луч времени, и последнее создавалось за счет силы магической сферы, наложенной Амнэрис. Клавдий предположил, что, взорвав храм Зору, он обеспечит выход огромного потенциала энергии, движимая взрывной волной, она может нанести немалый вред Идэлии. Вставал, правда, вопрос: рядом не только восточные эльфы но и Ридана, да и до Западной Страны эльфов не так уж далеко. И тут на помощь тэнийцу пришел придворный маг Тимура, Мартин - он знал и владел заклинанием защитного поля, применив его, можно было не только обезопасить свои страны, но и увеличить силовой поток от взрыва. Взорвать храм Зору Клавдий собирался с помощью слез Давэны - тоже не сложно, это жуткое оружие под столь безобидным названием тэнийцы нашли в одной из пещер одноименной долины в пределах своей страны.

Давэна - служительница Магического Огня - в свое время ее одолела мания величия, как и небезызвестного нам Зору. Она создала десяток грушевидных по форме темно-синих предмета. Длиной не более 15 сантиметров и 10 в ширину, которые обладали мощной разрушительной силой. Две своих слезы (так назвала их сама Давэна) волшебница решила направить на маленькую страну Звездные Горы, дабы и проверить творение, и подпортить Священную Гору Камиллы - посмотреть кто кого? Заявить о своем равноправии с Богами, ведь и они когда-то были великими магами, и если бы не Амедео Антвэлле Ти-Ирис, ставший в последствии верховным Богом, кто знает: были бы они вообще, а с ними и амбиции всяких Зору и Давэн? Итак, одним ключевым словом приведя слезы в действие, Давэна стерла с лица Планеты и Звездные Горы, и большую часть владений Камиллы. Логично и очевидно то, что последовало за этим: сам Великий Бог Справедливости занялся амбициозной волшебницей, придумав ей поистине достойное ее дел наказание - он заключил ее душу в одну из ею же созданных слез. Оболочка слезы прочно сдерживала естество Давэны, которой и оставалось, только: молча наблюдать за окружающим, не в силах на что-либо повлиять.

У риданцев имелось три слезы, одну из них они собирались взорвать в Идэлии, две других, пронеся обманом через границу - в Каримэне. Наступление шло одновременно в двух направлениях, небольшой отряд из четырех эльфов подошел к переходному пункту на границе Каримэны с Западной страной эльфов, а. Мартин и Клавдий с настоящим войском ранним утром выехали из своего лагеря к замку Зору, через полчаса они были на месте. Знал ли об этом сам Зору? Не в деталях, только то, что храм, обитель его существа, силы, будет уничтожен. Конечно, он мог бы, по крайней мере, попытаться узнать подробности и тогда уже дать бой двум придворным магам - а они именно на этот случай взяли охрану - пусть не лично, но ведь у него были ученики. Однако на великого волшебника напала страшная апатия, он неподвижно сидел в своем кабинете, словно забыв о существующей действительности. После того, как он вернулся от Беатрис, он, на счастье Руфины и Яромира, прямиком прошел в кабинет. "С одной покончено, хорошо бы покончить и с другой", - думал он, вспоминая, как направил стрелу в спину, но что-то перевернулось в нем на пути. "Зачем я это сделал? - думал он теперь. - Зачем? Я ведь... столько прожил с ней, вместе.... Только я, а не она! Знаю: она всегда ненавидела меня, ненавидела с того самого момента, как я убил ее родителей! Знаю, что после такого нельзя полюбить, точнее нельзя, если в тебе остается праведность, но, ведь, она - далеко не праведница! Ненавижу тебя, ненавижу! Только бы ты помучалась, драгоценная моя, долго и по-настоящему!.." Думал так, а сам чувствовал, как маленькие, крохотные струйки текут по щекам, помнил ли он, когда в последний раз плакал? Вряд ли!

Яромир и Руфина вернулись в храм Зору к шести часам утра, а плач Давэны был назначен на восемь. Природа словно предчувствовала нестерпимую боль, гибель стольких своих детей: заря, казалось, плывет среди крови, среди красной крови... Руфина невольно ужаснулась, даже Клавдий подумывал об отмене замысла. Поднялся ветер - волнение усиливалось. Руфина приказала дракону сбавить ход где-то за километр до замка, чтобы взмахи крыльев стало еле слышно. Но Зору, и не думал нападать на них, хотя, кто знает, возможно, его меланхолия мигом бы исчезла, посмотри он в окно. Так что, переполошились только эльфы и тэнийцы, увидев приближающегося дракона с двумя всадниками. Клавдий всерьез задумался об отмене плана.

- Это его дочь, точно вам говорю! А если жена?! Еще страшнее! Они нас всех уничтожат! - несчастного тэнийца колотила дрожь, но Мартин не терял трезвости мысли.

- Нет, кто бы это ни был, он летит к замку, а не к нам. Этого гостя мы просто прикончим вместе с Зору!

Клавдия доводы коллеги явно не убедили.

- Но, ведь, его жена! Она очень могущественна, а вместе с дочерью!..

- Сила слез Давэны, в нашем, двойном варианте, куда больше, так то успокойся и вспомни лучше заклинание, а то, не дай Боги, забудешь еще что-нибудь!

Руфина и Яромир тем временем опустились на правый балкон, и, едва мальчик спрыгнул на пол, как перстень сразу появился на его руке.

- Ура! - он снова здесь!

- Значит, тебе только осталось снять его, и ты вновь окажешься в своем времени.

- Да, - весело подхватил Яромир.

Сейчас он даже не думал о том, что перенесется в Идэлию, где его и этот перстень усиленно ищут, он даже не думал о том, что его отец, Антонио, оказался просто добрым малым, пожалевшим брошенного ребенка, а его настоящий отец - эльф, который собирался убить его. Нет, он решительно не думал об этом, но представлял возвращение в будущее, как возвращение домой, а с домом всегда связаны, хоть какие-нибудь, добрые воспоминания. Он обязательно вернется в Ридану, вновь увидит близких, знакомых. Адельберт, Мариса, Дмитрий, Георг, только...

- А вы, останетесь здесь?

Руфина грустно улыбнулась.

- Конечно.

- Но, ведь, вы будете жить и в моем времени?

Девушка помрачнела еще больше.

- Буду.

- Значит, - осторожно спросил Яромир, - мы еще увидимся?

- Возможно, - тихо ответила Руфина. Чувствовалось, говорить ей тяжело, но она повторила, - возможно.

- Тогда, до встречи? Я передам привет Георгу. Ведь он там, в нашем времени?

Руфина ничего не ответила, она чувствовала, как подступает комок к горлу и слезы, которые она уже глотала.

- Что? Что такое случилось? Или случится?

Девушка хотела ответить, но не могла.

- Руфина, не плачьте, пожалуйста.

Дракон, слуга девушки, заметив неладное, подошел поближе.

- Почему вы плачете, госпожа? Что-то случилось? Это из-за вашей мамы?

Руфина, наконец, овладев собой, ответила.

- Тебе пора, Яромир. Надеюсь, Боги перенесут тебя домой.

Она вновь заплакала и, закрыв лицо руками, попросила дракона взлетать, тот сразу же преобразился и, низко опутив крыло, позволил девушке забраться ему на спину.

- До свидания, - только и сказал ей Яромир, он еще несколько минут стоял на месте, смотря им вслед, но потом решился и снял перстень с пальца - вновь ослепительная волна, странное ощущение, но, когда он открыл глаза, то увидел не замок Зору, а знакомую поляну.

23 глава. Принцесса Идэлии.

Прекрасный девственный лес в сердце Идэлии, казалось, пел - дневные птицы устроили целое хоровое представление. Кроны деревьев шевелили только редкие птичьи перелеты, что совершенно не нарушало музыкального потока. В лесу размеренной чередой текла жизнь для его привычных обитателей. Но в самой глубине леса, в одной из пещер высокого правого берега реки в воздухе звучали тревожные ноты. В самом темной углу небольшой пещеры сидела девочка лет двенадцати, хотя сейчас ей едва можно было дать десять. Девочка сидела, обняв колени, и грустно смотрела на водопад. Что здесь вообще делал ребенок? Замерев, и слегка успокоясь, под размеренным шумом воды, дополненным пением птиц, девочка на время забыла о непосредственной опасности, угрожающей ей. Но вновь перед взором замелькали пугающие картины.

Один из коридоров дворца, освещаемый несколькими факелами, и ни единого окна, что погружало коридор в полунепроницаемый мрак. Зябко, прохладно, от всего веет сыростью. Это один из потайных коридоров, ведущих в подземные тюрьмы. Напрасно восхищались многие: надо же, в Идэлии нет тюрем! Какая прекрасная страна! Страна благороднейших существ. Все было: и воры, и убийцы, и расхитители гробниц, и иностранные шпионы, но все те, кого из них поймали и осудили, забывали на определенное время о солнечном свете. Некоторые, впрочем, не видели в этом ничего плохого, проводя параллель со школой магов в Долине Времен Года, но если в последней всегда было прекрасное освещение, то здесь, оно существовало лишь для охранников. Внешняя красота и скрытые недостатки.

Поистине поражал план строения королевского дворца: галереи дворцов, парков, садов и рощ, фонтанов и музеев, рисующих четкие геометрические фигуры. И теперь, узнав о втором лице своего дома, Лидия невольно ужаснулась.

Лидия пришла сюда, следя за своей тетей. Девочка всегда недолюбливала ее, а с недавних пор вовсе возненавидела. Смиренная, добрая тетушка Алисия, вместе с якобы сумасшедшим магом Кириллом Белорским задумала коварный план: сместить королеву и занять престол. Как то Лидия оказалась случайным свидетелем одного из вечеров, на котором разрабатывались детали плана, но тщетно попыталась она донести это до матери. Амариллида восприняла все как очередную выдумку дочери, поскольку не раз уже масштабные игры принцессы содержали в своей основе заговор - Лидия пожалела о тех играх, и впредь поклялась даже не вспоминать о них. А меж тем число реальных заговорщиков росло.

Всё зависело от нее: узнают ли все о заговоре до его воплощения в жизнь, или же... нет! Второго быть не должно! Но упорно мать продолжала не слушать ее, придворные вельможи смотрели нам девочку с улыбкой, тетушка Алисия с ехидной улыбкой. Наконец, Лидия решила последовать сценарию тех игр, о которых поклялась, было забыть. Дети сразу, охотно поверили ей, ведь, не подходила же к ним Лидия со словами вроде: "Ребята, давайте у нас это будет письмом от тайных заговорщиков!" Нет, Лидия говорила о вполне настоящих предателях. Итак, Диана и Виктор следили за своим отцом, Дэрэк почти переселился к дяде под видом невинной детской привязанности к нему, а Лидия и Колин выслеживали советника ее величества, Алисию.

Собственно, сам план заговора был достаточно прост и включал в себя всего два этапа и три следствия, где на первом этапе предполагалось развить представления о неизлечимой наследственной болезни королевы, что влекло за собой недоверие населения и большое число сторонников среди придворных, а на втором - внезапная кончина её величества, с последующим логичным воцарением ее младшей сестры, Алисии. Тут, немного, правда, не вписывалась Лидия, но, впрочем, она по малости лет своих, не представляла пока никакой опасности, но наоборот, могла только помочь, покажи Алисия свою материнскую заботу о ней. Когда все это услышала Лидия (играя, кстати сказать, в шпионов, возможно еще и поэтому королева не придала особого значения ее словам), то девочка пришла в ужас. Какая такая болезнь у ее матери? Ничем она серьезным не болела, и уж тем более не было у нее никаких наследственных заболеваний, значит, с королевой должны были что-то сделать!.. Амариллиду убивали медленно, холодно и расчетливо, с помощью сока от плодов лианы Кавериса. Вначале она просто чувствовала недомогание, головокружение, несколько раз падала в обмороки, но потом ее стала покидать ясность сознания и ума, так что, если вначале, она не верила Лидии, то впоследствии просто не воспринимала ее слов. Болезнь ее величества придворный лекарь назвал наследственной, уже однажды проявлявшейся в роду: эта падучая болезнь Амелии, если недуг проявился, то ждать кончины недолго. На самом же деле все жизненные силы Амариллиды перемещались к плодам лианы Кавериса, чем слабее она - тем сильнее они. И неважно, что от лианы брали сок, ведь никто не причинял ей тем самым боли, последнее от и до продумал в свое время Служитель Магического огня, Каверис - коварное растение образовывало небольшие подставки, будущие плоды, которые заполнялись этим соком, а уж кто выпьет свежей, прохладной водички, тот и поможет развиться очередным семенам.

Лишь двое эльфов догадались об истинной причине болезни ее величества, но никаких шагов не предприняли: для них великий обет молчания был куда более важен, хотя потом, после того, как сам Тасмир выгнал их из храма, они поняли свою ошибку, но, как это часто бывает: слишком поздно было что-либо менять.

Лидия, наблюдая за всей трагичностью картины, также не могла ничего сделать, слежка ничего не дала: не удалось выяснить, как привозили сок, откуда, как подливали в питье королеве - а значит, и доказательств никаких не было. Последней надеждой оставалось: собрать народ и рассказать всю правду - кто-нибудь да поверит и обязательно поможет. Но откуда было знать Лидии, что Алисия давно следит и за ней, и за всеми друзьями-помощниками девочки. Так что - кто еще здесь шпион? Хотя, конечно, странным казалось девочке то, что ее престали пускать одну - якобы из-за страха потерять и принцессу, ведь падучая болезнь Амелии коварна. И вот, едва дети пожелали прогуляться все вместе, пусть и якобы порознь, как об этом сразу стало известно Алисии и ее магу - все дети получили отказ, а Лидии об этом заявила сама добрая тетушка. Девочка не удержалась и высказала ей все свои намерения, говорила, думая, что запугает. Но Алисия лишь рассмеялась на все высказывания Лидии о народном восстании, народном гневе, и приказала запереть ее до отъезда к фамильному склепу, где должны были похоронить королеву Амариллиду. Там же Белорский предлагал Алисии оставить и Лидию - она согласилась.

Но девочке удалось бежать, ей помогли три тигрицы, они унесли ее в лес, спрятали в этой пещере, но как это ни ужасно: и среди животных есть все оттенки характера. Одна обезьяна всего лишь за веточку бифиса - изысканного сорта винограда из королевских садов - выдала то место, где тигрицы прятали девочку.

Лидия после бессонной ночи наконец-то задремала, но шум тревоги, на который резко перешли все животные, словно стрела, пролетевшая в миллиметре от головы, заставили девочку встрепенуться. Холодок пробежал по телу, руки и ноги застыли в принятом ранее положении, но ведь сидеть нельзя, нельзя. Надо бежать - только куда?

Думать Лидии долго не пришлось, за нее, как и прошлым вечером всё решили. Две обезьяны появились в пещере и, подхватив девочку, понесли в более безопасное место. Прогулка над речкой по лианам уже не пугала юную принцессу, она даже поймала себя на мысли, что хочет упасть с этой высоты, и утонуть в потоке. Но обезьяны ни за что не позволили бы случиться такому, они бережно доставили ее к тигрицам. Быстро мчались они через лес. Лидия сидела верхом на одной из них, вплотную прислоняясь к телу животного. Куда они несли ее? В чащу? Нет, подальше отсюда, в другой лес, в Ридане.

24 глава. Тревожный гул леса.

На Велишенской переправе царило привычное утреннее оживление, сродни суматохе. И рабочие, и студенты, и школьники - все спешили на "большую землю", на работу, в училище, школы, плюс торговцы, ремесленники, в том числе, иностранцы. Но переправа только одна, причем никакая магия для хоть какого-то ускорения движения не использовалась, что порядком возмущало жителей просвещенной страны. Но ни одного указа свыше, несмотря на столько прошений! И хоть бы переправ сделали две, если уж мост построить нельзя. Но нет, в целях безопасности всего эльфийского народа, никакие другие проходы в собственно Идэлию не открывались, и пусть это даже граница с Риданой - дружественной страной - все равно.

Руфина встала в это утро рано, около шести утра, чему сама очень обрадовалась: когда ее будил голос Тасмира, отдаваясь в голове как многократное эхо, уснуть в следующую ночь ей долго не удавалось. К тому же Тасмир собирался отправить ее на границу Идэлии в десять утра, а явился за ней в половине восьмого. "Все как нельзя кстати", - решила Руфина. И все-таки, почему Тасмир изменил свое решение? Что-то произошло?

Да, наверняка, что-то случилось. Очередное покушение на жизнь принцессы Лидии. Тасмир знал об этом, и знал также о том, что за эту помощь, пусть и не им самим оказанную, но через кого-то, ему все равно придется ответить, но Бог Добра и Милосердия не мог поступить иначе. К тому же, узнав в чем дело, Бог Справедливости не осудит его, так он, в который раз, считал - далеко не всегда верно.

Руфина, предъявив свое удостоверение жительницы Эллеи, небольшого города в десяти километрах отсюда, без труда переправилась на большую землю и, поскольку Тасмир не давал ей каких-либо указаний: куда идти и что делать, она решила пойти к себе домой. Она приобрела дом в Эллее совсем недавно, поэтому опасности встречи косых взглядов: "Надо же десять лет прошло, а она ничуть не изменилась!", пока не было.

Свернув с главной дороги, ведущей в Сияющий город - столицу Идэлии - Руфина пошла по небольшой, мощеной камнем дороге. После нескольких небольших селений началось поле, усеянное злаками, за ним лес и Эллея. Руфина решила не брать себе лошадь. Торопиться было некуда, по крайней мере, пока. Селенья и большая часть поля остались позади, солнце уже поднялось достаточно высоко, вовсю припекало - день обещал быть жарким. В такую погоду прогуляться по лесу, под сенью древесных крон - милое дело! Руфина шла неспешно, почти в одиночестве, если не считать тянувшиеся в километре от нее три телеги риданских торговцев. Вскоре, конечно, они должны были нагнать ее, но пока... Все тихо, спокойно, ничто не тревожит Природного торжества, разве что редкие возгласы крестьян, но их не слышно за звуками стройного птичьего хора. Но вдруг, как гром среди ясного неба, раздалось тревожное гуденье. Птицы, звери, и даже шум деревьев слились в одно волнующее эхо - рабочие, торговцы, Руфина - все замерли на месте. Тут же обратили они взгляды к лесу, словно должно было что-то или кто-то показаться оттуда, но прошло минут пять, и ничего не изменилось. Торговцы все же не решались ехать дальше, всерьез подумывая повернуться и развернуть торговлю в тех селеньях, что они проезжали, не смотря на данное им разрешение торговать в Эллее. Рабочие собрались в кружок - они оживленно обсуждали: что бы это могло быть и стоит ли им что-то предпринимать, и если да, то что. И только Руфина смело пошла вперед, все-таки Тасмир не зря позвал ее сюда! Ее проводили взглядами и возгласами, все они содержали в себе одно: безумная! Что она делает? Но Руфина шла и на всякий случай достала лук из-за спины.

Вскоре стало ясно, чем вызвано волнение леса: из-за плотной стены деревьев показались три тигрицы, одна из которых несла на себе девочку. Тигрицы бежали быстро, но с не меньшей скоростью неслись и стражники Идэлии на быстроногих сергинских лошадях. "Что мог сделать стражникам ребенок? Нет, это не правое дело!" И дочь Зору достала свою волшебную стрелу (из числа подаренных Тасмиром), отправив ее в одного из преследователей. Едва стрела коснулась лошади, как превратилась в прочную сетку, повалив и лошадь, и всадника, за которых зацепились двое остальных, их Руфина сковала второй стрелой. Тигрицы замедлили бег и остановились около дракона. И какового же было ее удивление Руфины, когда она увидела, кто эта девочка. Чуть живой ребенок все еще держался за шею тигрицы. Стражники, которых не выпускала сетка волшебной стрелы, посылали море проклятий и угроз в адрес Руфины, но теперь на стороне последней были и рабочие, и торговцы, подошедшие к ней. Тем более что они тоже узнали Лидию.

Один из мужчин осторожно снял девочку со спины тигрицы. Руфина обратилась к трем тигрицам, заступницам принцессы.

"Спасибо вам, мы позаботимся о ней, не волнуйтесь. Но скажите: что случилось? Кто мог поднять руку на принцессу?"

Тигрицы ответили ей, что девочку преследуют по приказу временной правительницы Алисии, которая собиралась замуровать ее вместе с матерью, в склепе. Что они успели спасти ее, но и теперь принцессе угрожает опасность. Когда это услышали жители Идэлии, они буквально взбунтовались: да, как Алисия могла, как посмела? Тигрицы, доверив девочку в надежные руки, убежали обратно в лес, о чем теперь мечтали посланные новоявленной королевой стражники. Несколько крестьян повели их в Велишенку, где их должен был судить народ, а вердикт в данном случае был предполагаем и решение весьма не в их пользу.

Лидия тем временем, придя в себя, посмотрела на окружающих и, задержав взгляд на Руфине, узнала ее и радостно кинулась к ней.

- Ты поможешь мне: я знаю, ты спасешь мою маму! - и, посмотрев в глаза Руфине, чуть испуганно спросила. - Ведь, спасешь? Ты ведь можешь, я знаю!

***

После одной яркой вспышки, унесшей Георга и Яромира на много лет назад, прошло всего три секунды в пределах настоящего времени, до новой вспышки. Казалось бы, что такое три секунды? Несколькими взмахами крыльев сидевшей на цветке бабочки, несколькими сантиметрами, преодоленными голубоватым жучком, исполнением ряда привычных этапов волшебных превращений в растениях было это мгновенье для поляны, но, сколько всего произошло в жизни Георга и Яромира. Такое не сразу воспринимается, первые мгновенья, они с трудом понимали, что видят друг друга, и в первый раз по-настоящему обрадовались этому.

Поначалу пытались что-то говорить, но получались только отдельные возгласы и восклицания, потом решили все-таки пойти в лес, поскольку оба изрядно проголодались, а по пути уже рассказывать обо всем произошедшем с каждым друг другу. Неплохо бы было сейчас поесть не только ягод, но и поймать какую-нибудь дичь, однако вскоре стало понятно: это невозможно. Вся дичь, какая только могла быть в этом лесу, внезапно заговорила на языке тревоги - до Георга и Яромира донесся то самое тревожное волнение леса.

- Пойдем вглубь леса, в то место, где раздался первый крик тревоги.

- Георг, а может, не надо? Мало ли что там?

- Яромир, ты что? Это же не просто крик тревоги, это и просьба о помощи!

25 глава. Побег к Темному озеру.

Начался третий день возобновленных игр - день легковесов - так в шутку называли всех спортсменов, прыгающих с шестом, выполняющих акробатические движения на перекладине и тонком мостике, за их, как правило, небольшой вес.

Участники первого турнира собрались на стадионе акробатики, трубачи уже подняли в воздух свои инструменты, но на этом все и остановилось - команды давать начальный сигнал не поступало. Никто ничего не знал, но, помня о недавнем происшествии, большинство собравшихся заволновалось. В конце концов, после десятиминутного стояния на стадион подоспел Вицэлиус и сообщил причину задержки: прибыли новые участники, из Идэлии, именно поэтому придется еще подождать. Это сообщение как гром сразило всех: сначала идэлийцы прибыли в небольшом числе, объяснив это тем, что королева тяжело заболела, и на Игры большинство участников отказалось ехать, считая это неким кощунством. Однако теперь прибыла настоящая делегация.

Адельберт получил сообщение об этом еще поздним вечером, но не предал ему значения, расценив как шутку. Естественно, никаких приказов отдано не было, гостей никто не ждал, возможно, поэтому началась такая суматоха: куда разместить всю многочисленную делегацию? Король проклинал себя за бездействие, и одновременно с тем не мог поверить такому неуважению к правительнице, как выяснилось, совсем недавно скончавшейся. Но эльфы, похоже, и не собирались думать о таком, они даже изъявили желание участвовать в сегодняшних соревнованиях.

- Осталось еще корзов дождаться, - иронично заметил Адельберт. (корзы - полудикий народ юга, который практически не владел речью)

С участниками соревнований прибыло только два представителя правящего круга: главнокомандующий войсками и руководитель культурной сферы. Первого Адельберт более или менее знал, поэтому вечером, за торжественным ужином решил спросить о столь странном решении Идэлии: влиться в ход Игр.

- Видите ли, мы нашли завещание королевы, - начал он говорить, но тут же осекся, лицо помрачнело, на глаза навернулись слезы, но он поборол себя и продолжил. - Так вот, она хотела, просила, чтоб мы поехали на эти игры, чтобы с ней при этом не случилось. Такова была ее воля, и она выполнена!..

Деметрий умок, теперь уже он не мог сдержать слез - нет, он не мог презреть траур по королеве.

- А кто правит сейчас в стране? - спросил Адельберт через некоторое время.

- Алисия, сестра нашей Амариллиды. И маг королевский, Кирилл Белорский.

- А.. где они?

- Да, они поехали с нами, но у Велишенского леса, уже почти на границе вдруг решили вернуться. Маг этот весь не нервы изошел: возвращаемся - и все тут! Ну, нас, конечно, отпустили, хотя... странно все это - они оба так настаивали на поездке и вдруг резко передумали.

Деметрий на некоторое время замолчал, а потом, после очередного бокала вина, в сердцах воскликнул.

- Любили они ее, как же! Да, Алисия ее терпеть не могла!

- А Лидия? - вновь спросил Адельберт. - Как она там?

- Не знаю! Верите ли?! Не знаю! И никто толком не знает! Они увезли ее не известно куда, сказали, что так будет лучше для нее - она даже похорон матери не видела.

- Да, все, действительно, очень странно.

***

Руфина поначалу смутилась при мысли, что Лидия просит ее воскресить свою мать (о смерти королевы она узнала на Велишенской переправе), но по мере того, как девочка описывала болезнь - становилось понятно: это действие сока Кавериса. А уверенность в том, что королева жива, добавляло и то обстоятельство, что Лидия, когда ее тайком везли к королевской усыпальнице, слышала об этом разговор Алисии и Белорского. Фамильный склеп находился примерно на одинаковом расстоянии, как от Сияющего города, так и от Велишенской переправы - примерно день пути, и три дня оставалось до истечения шанса спасти королеву. Медлить нельзя - Руфина решила отправиться сегодня же, а Лидию оставить у жителей Велишенки, но девочка ни в какую не соглашалась принять такой вариант - она просто должна была идти спасать маму и на этот раз, действительно, спасти. В конце концов, Руфина сдалась и через час после того, как началось волнение леса, они были уже в пути. Единственно, от чего смогла отказаться Руфина - это помощь жителей Велишенки, объяснив им всю важность внешней неизменности обстоятельств. Если Алисия узнает об исчезновении хотя бы одного эльфа из населенных пунктов, близ которых пропала принцесса Лидия, это может вызвать подозрения. Исчезновение стражников, которые преследовали девочку - это еще, куда ни шло, тут все было понятно. Алисии и Белорскому об этом стало известно буквально через пять часов, они находились на пути к дворцу, в пути их настигла ласточка с сообщением. Вообще степень информирования сразу, в первые дни новых правителей, возросла до небывалых ранее пределов: сообщения приходили со всех уголков Идэлии через каждые два-три часа, плюс к тому известия особой важности. И здесь, когда истек третий час, Алисия заволновалась, она разослала птиц ко всем теоретически возможным местам пребывания преследователей принцессы, но никто из ее наместников ничего не знал. Оставалось только ждать.

В который раз Руфина печально подумала: "А, ведь, я могла бы летать!" И который раз это было жизненно необходимо. Сколько она могла бы сделать, скольких спасти! До сих пор с ужасом вспоминала она, как не смогла подхватить оступившегося ребенка: она даже поймала его за курточку, но не смогла удержать, не смогла!.. "В это раз такого быть не должно", - твердо решила Руфина.

Жители Велишенки дали им в дорогу провиант, хороших лошадей, пусть и не самой лучшей породы, сергинской - а эти лошади славились во всем мире - письма к знакомым в следующих деревнях для смены животных, хотя бы из-за этого задержек быть не должно. Но сколько их, по другому поводу может возникнуть! Руфина прекрасно понимала это, понимала, что их могут заметить, напасть на них, и тогда, вряд ли получится уйти. Вот если бы Георг был здесь!.. Сколько раз просчитывала она: где они должны быть, получалось: либо на Велишенской переправе, либо в Велишенском лесу. На первой они не встретились, тогда быть может, в лесу? Хотя, конечно, возможность их встречи - по меньшей мере, стечение обстоятельств, но как же ей хотелось этого, что, казалось, непременно должно осуществиться.

Руфина и Лидия двигались вдоль главной дороги, это было относительно безопасно, однако и здесь надо было держать ухо востро. Не проехали они и километра, как вынуждены, были остановиться: со стороны дороги послышался топот не менее десятка лошадей. "А ведь так может быть всегда", - с ужасом подумала Руфина.

- Давай подойдем ближе к реке - это несколько в обход, но зато гораздо спокойнее, мы, в целом, сможем ехать быстрее.

Лидия не возражала - Руфина была для нее путеводной спасительной звездой во мраке, способной вывести ее к дому, и потому все ее решения просто должны были быть правильными.

Однако и здесь им пришлось вскоре остановиться: с реки донесся крик. "Кто-то чего-то очень сильно испугался", - первое, что подумала Руфина, но сейчас полагаться на такое предположение не решилась. Но даже если и так - ведь этот крик могли услышать не только они, но какой-нибудь отряд на дороге. Но нет, тишина.

- Как ты думаешь, что это было? - шепотом спросила Лидия.

- Кто-то, мне, кажется, кричал ребенок. Во всяком случае, пока опасаться нечего, так что, давай продолжим путь.

Криков со стороны реки больше не было, но теперь все обстояло гораздо хуже: кто-то бежал к ним, и очень быстро. Лидия сжалась в комок, Руфина натянула лук. Вскоре на небольшую поляну выскочил мальчик, а за ним огромный медведь.

- Помогите! - выпалил мальчик по-ридански.

И какого же было его недоумение, когда, вместо того, чтобы помочь, или тоже испугаться, Лидия звонко рассмеялась. От неожиданности мальчик даже остановился, но медведь меж тем и не думал нападать на него, он только что-то прорычал и удалился обратно в чащу, при этом девушка, та, что с луком, что-то сказала ему. Сказала?! Да, нет, ему верно, показалось!

- Ты что. Сам не мог ему сказать уйти? - спросила Лидия, - Он, наверняка, поэтому и поиграл с тобой.

От таких слов Яромир чуть не рассмеялся сам.

- Как же можно сказать медведю?! - спросил он на это раз, по-эльфийски.

- Но я же сказала, Яромир, - улыбнулась Руфина, - неужели ты не слышал?

И только сейчас он осознал: кто перед ним, это же она, Руфина.

- Это вы! Вот, уж не думал, что мы встретимся так скоро!

"Смотря как считать это скоро", - с грустью подумала Руфина.

- Впервые вижу эльфа, который не умеет говорить с животными, - несколько презрительно сказала Лидия. - Ты что, риданец? Ах, да - ты же на риданском о помощи просил.

- А хоть бы и риданец, - вспылил мальчик, - что в этом такого?

- Да хотя бы, в полученном итоге - с животными вы говорить не умеете, древнеэльфийский язык вообще не используете.

Но еще миг и Руфина перестала что-либо слышать вокруг - только голос, ставший ей столь дорогим и близким.

- Яромир, ты где? Это всего лишь медведь. Он не тронет тебя!

- Георг, - прошептала Руфина.

- Хм, готова поклясться, что это голос Георгия Ти-Ириса, - недоуменно сказала Лидия, ее слова подтвердил Яромир.

- Так и есть. Георг, я здесь!

Через некоторое время дракон вышел на поляну, какого же было его удивление, когда он увидел там не только Яромира, но и Лидию... и Руфину. И в этот момент словно что-то подхватило Руфину, она радостно кинулась к нему и обняла, чем повергла юношу в некоторый шок.

- Ты жив, я так переживала!..

- Я сам с трудом верю в то, что жив. Я чудом исцелен.

- Мы еще поговорим об этом, но сейчас, умоляю тебя, - говорила она, взяв его за руки, - помоги нам! Королеву Амариллиду еще можно спасти, но без тебя я бессильна.

- Что ты такое говоришь? Ты вовсе не бессильна.

- Нет, нет, я могу лишь спасти ее от лианы Кавериса, но, сколько всего нам угрожает в пути!

- Лиана Кавериса? Как это случилось? Нет, подожди, что случилось?

- Потом, все потом, сейчас нельзя терять ни минуты. У нас всего три дня, не более, а, может, и менее.

- Тогда надо спешить.

Все это время Яромир и Лидия молчали, но последние слова заставили мальчика испугаться. Он вновь забыл о правиле не вмешиваться в чужой разговор.

- Но разве мы не идем в Ридану?

Георг осторожно освободился из объятий Руфины и неспешно подошел к Яромиру.

- Пойдем, но после того, как поможем королеве Амариллиде.

Мальчик молчал.

- Что с тобой? Ты же не хотел возвращаться? Или ты боишься остаться здесь?

На этот раз Яромир не выдержал.

- Ничего я не боюсь, слышишь? Не боюсь!

- Ох, простите, простите.

- Я вообще, если на то пошло и один могу дойти, и до дома, и до этой королевы! Дойду и без вашей помощи, ваше высочество!

И, избрав все-таки, путь домой, решительно направился в сторону Риданы, во всяком случае, он предположил, что Ридана именно в том направлении, но не успел он и двух шагов сделать, как Георг остановил его, поймав за ворот рубашки.

- Никуда ты не пойдешь.

- Еще как, пойду!

Георг тоже начинал злиться, он резко развернул мальчика и, в упор посмотрев на него, строго повторил.

- Никуда ты не пойдешь. И прекрати пререкаться, у нас нет на это времени!

Он отпустил мальчика из мертвой хватки и. наконец, обратился к Лидии.

- Здравствуй, Лидия, ну, как ты?

- Здравствуй, Георг. Буду рада, если мы поедем прямо сейчас.

Руфина меж тем слезла с лошади и устроилась рядом Лидии. Яромир с ужасом посмотрел на нее: ему придется ехать с драконом, и это после такой перепалки! Но Георг, как ни в чем не бывало, подал ему руку, даже спросил: удобно ли ему. Всю дорогу мальчик молчал, и может, это не совсем правильно, а может даже и преступно, но Георг подслушал часть его обличительных высказываний, и в тот же миг ужаснулся. "Может, попробовать преподать ему один урок? На познание разрушающей силы? Во всяком случае, это будет полезно: лучше заранее предупредить конклав магов, чтобы они предприняли меры и не брали его в школу Долины, он ведь, собирался поступать туда! Как жаль, как жаль! Что-то подсказывает мне, что случай безнадежный!"

В первом же селении они взяли еще две лошади - Яромир ликовал, наконец-то, он избавился от близкого соседства с Георгом! "Отец был прав: Георг вспыльчив, горд и высокомерен. Думает, ему все можно. Можно позорить меня! Что теперь подумает эта девочка? Что я последний трус, маленький ребенок, который слушается указов этого..., этого... А если на то пошло, я такой же принц, как и он! А вот я возьму и убегу! И что? Точно, докажу, что я трус и маленький ребенок, который дуется из-за того, что на него накричали, что ему не разрешили пойти к папочке. Нет уж, не дождетесь, ваше высочество, не дождетесь!"

Лес почти закончился, впереди их ждали поля и селенье, где находился наместник Алисии, об этом знала Лидия и теперь все не на шутку взволновались. Без разрешения с подписью наместника никто не имел права разъезжать по стране, даже если они переоденут Лидию, так просто миновать это препятствие не удастся. Руфина лучше всех из сложившейся компании знала Идэлию и потому решила отправиться к достаточно опасной горной тропе, но все-таки, в данной ситуации, это было более оптимальным вариантом, чем общение с наместником Алисии.

Собственно, тропа не располагалась в горах - горной ее прозвали потому, что она представляла собой ступень высокого берега речки Велишенки. Тропа не равномерна по ширине, находится, по меньшей мере, на высоте двадцати метров над водой, к тому же каменистый берег постоянно осыпается. Но Руфина проходила здесь не раз и в тропу верила. Ехали на расстоянии двух метров друг от друга, Руфина первая. Яромир ехал впереди Георга, и невольно засмотрелся на вид, открывающийся сверху, за что тут же получил замечание.

- Смотри под ноги, а не на пространство возможного полета, - донеся до него холодный голос дракона.

Яромир собрал все силы, но промолчал, и молчать решил долго, однако Лидия, заставила его очнуться от мстительно-обидчивых настроений.

- Яромир, верно? - спросила она его, когда они выехали на достаточно широкую часть тропы. - Скажи, как вы попали в Идэлию?

- Случайно.

- А принц Каримэны, где ты его встретил?

- В Ридане.

- Тоже случайно?

- Случайно! - огрызнулся мальчик.

- Но зачем же ты согласился ехать сюда, пусть даже и случайно, если ты так не любишь покидать дом?

"Всё, она точно решила, что я маленький ребенок!" А ведь, надо было, хотя бы из вежливости, что-то ответить ей, и желательно, не обидное. Но, к счастью для него, в этот момент заговорила Руфина, она предложила покинуть тропу сейчас, поскольку здесь это представлялось возможным, а дальше тропа резко сужалась, и выйти с нее было практически невозможно. Но направление - вдоль реки - они сохранили, поскольку их скрывала полоска леса, и от основного пути не отклоняло. Ехали достаточно быстро, но вскоре, однако лес заканчивался, и начиналось поле, а за ним большое селенье.

- Может, чуть обогнуть, но продолжить путь по лесу? - предложил Георг, теперь они ехали с Руфиной впереди и фактически вместе принимали решения.

- Думаю, да. В лес!

Как бы им того не хотелось, но полоска леса все-таки прерывалась на несколько метров.

"Как ты думаешь: нас видели?" - спросил Георг на мысленном уровне Руфину.

Поначалу это повергло ее в замешательство: как Георг смог воспользоваться этим, ведь он еще слишком молод для такого?

"Так, видели?"

"Более чем уверена в этом, но откуда... как? Я не понимаю!"

"Я тоже, многого не понимаю. Поговорим об этом позже?"

"Хорошо..."

"Может, нам лучше пройти вдоль тропы?"

"Не думаю, что это выход, Георг: увидеть нас могут везде, в конце концов, наверняка, кто-то из жителей сейчас в лесу, а так, по крайней мере, ехать можно достаточно быстро".

"А сколько всего нам осталось ехать? По времени?" - продолжал свой безмолвный диалог с Руфиной Георг.

"Если в таком темпе, то часам к двум ночи будем там. Но вообще, я в том не уверена. Впереди Зеленый Овраг, там, наверняка, целый штаб наместников Алисии".

"Придется объезжать".

"Придется, а что делать?"

- Сворачиваем к Темному озеру! - вслух громко сказала Руфина.

- Ужас, - прошептала Лидия.

Эти ее слова расслышал только Яромир, отчего у него мурашки забегали по телу. Темное озеро, может, это и не так страшно, но ведь Лидия - принцесса Идэлии - ей лучше знать! Вскоре мальчику стали понятны ее опасения, едва они выехали к бескрайнему на первый взгляд болоту. "Кошмар, - мелькнуло в голове Яромира, - это опять то болото, в которое нас перенес тот маг!" Здесь, правда, еще была цельная земля, а не те кочки, окруженные злачной водой, но вот запах..., запах чувствовался уже отсюда.

- Как вы вообще в вашей Идэлии допускаете существование этого болотища со всем его жутким зверьем?!

Глаза Георга гневно вспыхнули, но его взгляд заметила Руфина и мысленно попросила она не говорить ничего мальчику, дракон ничего на это не ответил, но просьбу выполнил, тем более что за Идэлию было кому заступиться.

- Змии всегда охраняли Идэлийские границы и еще тогда, когда вашей Риданы и в помине не было, и на ее месте разливалось огромное озеро со страшными чудовищами. Мы не можем вот так просто забыть ту их помощь.

- Но они же съедят нас в пути! - воскликнул Яромир, однако его вдруг осекла Руфина.

- Тихо! - она даже подняла руку в знак большей убедительности своих слов, что Яромир расценил как очередное неуважение - вновь обида.

Однако Руфина вовсе не собиралась обижать его: она услышала сзади голоса, а, взглянув на Георга, поняла, что ей это не показалось. От равнины и леса их отделяла небольшая гряда холмов - увидеть, кого бы то ни было, они отсюда не могли.

Как и следовало того ожидать, всадники приближались к ним, через минуту они дали понять, что настроены очень недружелюбно. Над головой Лидии пролетела стрела, сначала одна, потом вторая.

- Вглубь болота! - скомандовал Георг. - Они не последуют туда за нами!

Если бы каждого из наших беглецов спросили: хочется ли им вглубь Темного озера, они бы ответили: нет! Но сейчас не было другого выбора. Меж тем стрелы стали свистеть над головой все чаще, и пролетать все ниже.

- Остановитесь! - доносились до них приказания наместника города Зеленый Овраг. - Остановитесь именем королевы! Остановитесь или пожалеете!

Но ни словесные, ни материальные угрозы не действовали на беглецов, более того, стрелы даже отлетали. Заклинание Георга действовало безотказно, Руфина, поняв это, в глубине души искренне тому радовалась, но вот дальнейшая действительность, стоило о ней подумать, не на шутку пугала ее. "Они не последуют за нами! Что ж, правильно сделают, а змии помогут им доделать начатое! Если только загипнотизировать змия - нет, это невозможно! Кому такое под силу? Отец мог, а Георг... тоже может... Я поняла, поняла, чем вызвана была эта антипатия отца к Георгу. Он победил его! Отсюда владение искусством концентрации сил".

Прошло пять минут бешеной скачки, а преследователи и не думали отставать, но впереди, уже через два километра мочажина! Да, начались владения змиев, и вскоре всем пришлось в этом убедиться, но сначала, правда, сторонникам Алисии. Змий, конечно же, не знал этого, просто логично предположил: уничтожать лучше крайних, поскольку первым некуда убегать. Вообще, змии, несмотря на то, что их считали одними из самых примитивных существ, обладали разумом, но несколько своеобразным. Что касается их речи, то они просто не знали современного языка животных, и не желали знать, считая это недостойным себя. К тому же это было верным залогом пропитания без всяких объяснений. Тут тоже действовал закон Природы, но уже в прямом смысле негласно.

Итак, крайние. Змий одним выдохом поджарил пятерых эльфов - половину отряда. Наместник в ужасе пришпорил коня, но оторваться от остатков своего отряда настолько, чтобы не попасть в радиус следующей волны огня не смог. "Это - конец!" - мелькнуло одновременно в голове и Яромира, и Лидии, и Руфины. Совсем иначе думал Георг, он был на все сто уверен в своих силах. Раньше, да, такое геройство могло ему только присниться, но теперь!..

Вся четверка остановилась у самой мочажины. Змий в третий раз, и, как он считал, в последний, выдохнул огненной волной, но, как и тогда на болоте, она превратилась в легкий ветерок. Следующую волну постигла та же участь. И змий наконец-то стал гипнотизировать, но буквально через несколько секунд стал медленно спускаться вниз, и аккуратно приземлился, покорно расправив крыло. Руфина сказала лошадям возвращаться домой. Георг помог забраться на змия Лидии и Яромиру, только Руфина оставалась на месте.

"Ты не веришь в то, что он будет слушаться?

"Верю. Просто я... поражена!"

"Оставим все эмоции на дорогу, хорошо?"

Руфина улыбнулась и очень ловко забралась на змия, заняв место позади всех - так спокойнее за детей, а с Георгом можно было поговорить и на более тонких уровнях.

"В какую сторону точно?"

"На юго-восток, но ближе к восточной части".

"Но, если что, мы сориентируемся?"

"Конечно. Здорово, Георг, так мы часа за два доберемся! Теперь нам никакие наместники не помеха!"

"Кстати о наместниках, придется после болота подняться на большую высоту, чтобы никакие катапульты нас не смогли достать - так, что придется померзнуть".

"Оно того стоит, хотя близ такой шкуры, это не так уж и страшно".

"Да, друг у нас симпатичный!"

26 глава. Слухи.

Закончился второй день второй день международных Игр, спортсмены готовились к следующему дню, также имеющему закулисное название - день тяжеловесов. Им предстояли различные бои, турниры, а главным условием был определенный весовой барьер, и весьма не маленький.

После вечернего застолья все потихоньку расходились по своим комнатам, к часам двенадцати в огромном приемном зале практически никого не осталось. Королева Альчести отпустила своих подданных, когда министр просвещения Риданы закончил говорить с Адельбертом, драконы встали со своих мест.

- Мы можем поговорить, ваше величество? - спросила Альчести.

- Да, конечно, присаживайтесь! Или, если хотите, мы можем пройти в мой кабинет?

- Не думаю, что это так важно, хотя, важно, но здесь достаточно перейти на наш язык, вряд ли кто из оставшихся здесь его понимает.

- Хорошо.

- Вы не спрашивали Деметрия об их странном приезде? - спросил Даниил.

- Спрашивал.

- И что? Что он сказал вам?

- Сказал: они нашли предсмертную записку королевы, где она, предчувствуя смерть, благословляла их на эту поездку. Словом, для них это - выполнение ее последней воли.

Альчести глубоко вздохнула.

- О, если бы не наши личные неурядицы, мы бы тогда гораздо чаще с ней переписывались, да и непосредственно бы общались.

- И самое удивительное, - продолжал Даниил, - они даже ничего не сообщили всем, или к вам приходило официальное сообщение до делегации?

- Нет.

- Могли бы уж написать какой-нибудь официальный ответ, в конце концов, - заключила Альчести, - это неуважение к памяти Амариллиды.

- И неуважение по отношению к другим странам.

- Странно это все, очень странно! - сказала Альчести. - Амариллида ничем таким не болела, значит, что-то случилось, какой-то несчастный случай.

- По-видимому, - говорил Адельберт, - а эта Алисия, что она из себя представляет? Вы, ведь, жили какое-то время при дворе.

- Да, Алисия - младшая сестра Амариллиды, завистливая, я бы даже сказал жестокая.

- Да?! Внешне она производит вполне благоприятное впечатление. Хотя первое впечатление обманчиво, а видел я ее буквально два раза, да и то на официальных приемах.

- Нет, Адельберт, вы правы, - сказал Даниил, - она, действительно, производит благоприятное внешнее впечатление, но оно мгновенно рассеивается, едва узнаешь о заговоре, в котором она участвовала.

- К тому же ее роль так и не была толком выяснена, но Амариллида щедрой рукой простила ей всё.

- Хотя мы настаивали на более детальном расследовании, но Амариллиду, видимо, тронуло ее такое "искреннее раскаяние"!

- Мне... мне страшно думать об этом и уж тем более жутко будет, если смерть королевы, - Адельберт покачал головой, - действительно, окажется неслучайной. Это надо проверить, - решительно произнес король Риданы, - вы согласны на создание чрезвычайной международной комиссии?

- Да, да, конечно.

- Вот, и хорошо, - подытожила Альчести. - Сейчас предпринимать какие бы то ни было шаги - не совсем разумно, на наш взгляд, это фактически второй срыв соревнований. А вот, после игр, когда все еще будут в сборе.

- Я с вами согласен. Вот только: будем ли сообщать еще кому-нибудь об этом?

- Думаю, лучше пока оставить это между нами, - предложил Даниил, - а то ведь и слухи могут пойти, а здесь всё надо, по возможности, сделать тихо.

- Что ж, договорились.

Вскоре после этого разговора Адельберт попрощался с гостями, но, словно забыв, о чем только что говорил, беспечным голосом попросил Даниила помочь в составлении списка возможных подарков ко дню рождения Марисы - дракон, зная тэнийского властителя, не стал удивляться этому, разве что сам постарался забыть о несчастной Амариллиде, и последовал за Адельбертом. За столом уже практически никого не осталось, но были еще несколько тэнийцев, победителей сегодняшних "стоячих турниров": участники, не взирая на все препятствия, должны были удержаться на подмостках, и не упасть вниз. Тэнийцы, до того имевшие мало побед, ликовали, ходили, правда, недобрые слухи, что якобы они знали обо всех препятствиях заранее, поэтому успешно со всем справились. Но, любой, кто видел неподдельную радость на их лицах - переставал обращать внимание на всякие сплетни, о последних говорили, что они пошли от гномов, которым за весь день, за редким исключением, не удалось пройти и одного тура. Альчести решила отдельно поздравить тэнийцев с победами, поэтому не сразу пошла в свои покои. Риданцы, как и следовало того ожидать, засияли от восторга и польщения - сама королева драконов поздравила их! Они даже забыли обо всех своих неприязненных чувствах к этим странным существам, детям Неба и Земли. Тэнийцы также проявили предельную вежливость, поздравив королеву пусть и с единственной на сегодняшний день победой Каримэны.

Альчести откланялась и неспешно направилась к выходу, у дверей на нее едва не налетел Антонио.

- Где король Адельберт? - резко спросил он, естественно, каких-либо вежливых обращений, хотя бы скромное "здравствуйте", от него не последовало. Но Альчести не растерялась и даже не обиделась: она была наслышана о трениях сына с королевским магом Риданы.

- Он ушел к себе в кабинет. Буквально только что, странно, что вы его не встретили.

- Спасибо, - сухо поблагодарил Антонио, и уже было развернулся, чтобы уйти, но не удержался и, как бы невзначай, заметил. - А все-таки из вашего сына плохой актер вышел: я сразу раскусил его.

- Ну, еще бы, мой дорогой Антонио, имея прекрасную память, коей вы милостиво одарены Природой, нельзя не вспомнить однажды увиденное.

Эльф чувствовал, что щеки его пылают. Он резко повернулся к королеве и, указывая на нее пальцем, запальчиво сказал.

- Я вам не "дорогой", и уж тем более не "мой"!

Альчести спокойно улыбнулась, и даже приподняла руки, словно пугаясь гневного тона мага, он в свою очередь увидел в этом насмешку.

- Простите, Антонио, я не знала, что шутка мальчишки вас так глубоко заденет!

Антонио хотел ей ответить, основательно дать понять, что он не потерпит усмешек с ее стороны, пусть она сама королева Каримэны, но она не желала и начинать это слушать, и потому, спокойно обойдя раскрасневшегося мага, направилась в свои покои. Кричать что-либо в след он не стал: и спесь потихоньку отходила, да и изумленные лица припозднившихся героев сегодняшнего дня, заставили его одуматься. Но злость все еще кипела в его душе - он быстрым шагом пошел обратно в свой кабинет, начисто забыв при этом: зачем сюда шел и кого искал.

Была уже ночь, большая часть Тэнии, как и большая часть дворца уже отдыхала, но одному из гостей об этом страшно было и подумать. Александра VI одолевали жуткие мысли, а попытки уснуть сулили окончательно расстроить пошатнувшиеся нервы. На вечернее застолье он не пошел, поскольку предыдущий такой поход доставил столько волнений, что о спокойствии приходилось только мечтать, а ведь ему так хотелось забыться, не думать, не думать о том сыне, которого он повелел, тогда, почти 14 лет назад, отдать на съедение хищным зверям. После того разговора, ему только и мерещился грозный лук Азалии, иногда она представала ему с мечом в руках, в ночном полубреде и вовсе над его головой заносил карающий клинок сам Яромир. В этих полуснах он также выслушивал обвинения своей опальной жены, именно поэтому спать ему не хотелось: сейчас ему было по-настоящему страшно!.. Порой страх отступал и Александр начинал видеть себя сущим демоном: он представлял, как сам убивает Яромира, ведь убив мальчика, он уберет доказательство своего деяния, и тогда, вновь захочется жить, но, к великому горю, а может, совсем наоборот, к великому счастью, король понял, что в нем еще жива совесть, и вот уж она, точно так просто не оставит его. Только теперь понял он смысл выражения "угрызения совести", да тут целые прогрызания естества! Вдобавок ко всему Александра донимали видения вроде таких, где его королевский маг убивал Яромира, маленького Александра, словом, идеи смерти господствовали в уме властителя западных эльфов, а при таком раскладе не до трезвости мысли.

Альчести открыла двери и вошла в следующий зал - каково же было ее удивление, даже изумление, когда она увидела короля Александра на подоконнике открытого окна. Он, машинально отреагировав на звук, повернул голову и, увидев Альчести, замер, не то от ужаса, не от простой нерешительности осуществить задуманное при постороннем.

- Что вы делаете? - осторожно спросила драконица, - Ваше величество, вам не кажется, что сегодня не очень теплая ночь? Открывать окно, на мой взгляд, не разумно. Может, вы лучше закроете его?

Александр медленно, но выполнил просьбу королевы, хотя, скорей, сейчас он воспринимал ее слова, не как просьбу или совет, но как приказ. спрыгнул на пол изакрыв окно и устало облокотился о стену.

- Что с вами? - тихо говорила Альчести, медленно приближаясь к эльфу. - Вам не хорошо?

Вообще она хотела для начала вернуть его к реальности и трезвости рассудка, поэтому задавала такие вопросы, направленные на то, чтобы он стал отвечать, говорить.

- Вы слышите меня, ваше величество? Проводить вас?

- Нет, нет, - глухо ответил эльф, - не нужно, я сам... дойду.

Альчести стояла рядом с ним - вид у него был жутковатый, впалые глаза, какой-то дикий взгляд, что своими бледными красками усиливала луна.

- Я, - начал, было, Александр, но тут же умолк, прикусив губу.

- Об этом никто не узнает, обещаю вам: это останется между нами, но и вы должны обещать мне взамен, что подобное не повторится!

Эльф несколько боязливо посмотрел на нее: а вдруг она не сдержит обещание? Нет, сдержит, он знал: Альчести на многое способна, но чтоб перешагнуть через данное слово? - Нет, что угодно, только не это - теперь дело за ним.

- Хорошо, я обещаю вам: это больше не повторится.

- Вот и замечательно, а теперь идите-ка лучше к себе: вам нужно отдохнуть, поцелуйте на ночь маленького Александра, и ложитесь спать. Хорошо?

Эльф кивнул, и, развернувшись, медленно побрел к себе, Альчести проводила его взглядом, но провожать в соседнее здание не пошла: она тоже верила в то, что король сдержит свое обещание. Немного странным казался его образ на фоне блистающих тэниров, теперь он выглядел, как они днем: серо и мрачновато. Невольно вспомнилась риданская песня о тэнире.

Мы с тобою вошли на поляну

О! Каких только нет здесь цветов

- Но тут место нашлось и изъяну -

Неужель не осталось тонов?

- Ты, мой друг возмущен, но напрасно:

Этот серый невзрачный цветок,

Только с виду такой, но опасно

Говорить ему: знай свой шесток!

Ты постой, подожди здесь до ночи,

Посмотри, как прекрасен закат -

Это небо, волшебник и зодчий

Представляет вечерний парад.

Но очнись: уже ночь наступила,

Где ж тот серый, невзрачный цветок?

Что за светом земным озарило

Всё вокруг? Где же солнце, исток?

Это всё от цветка, от тэнира,

От волшебной его красоты,

Что подобна дыханью Зефира -

Но его ощутимы ль черты?

***

Просыпался дневной мир, вновь зазвучали утренние гимны солнцу, Богам, поддерживающим равновесие этому миру. Всё наполнялось светом, шумом, красками, и стократ прекрасен рассвет, наблюдая который не жалко недосмотренного сна.

Сейчас в риданском дворце, все слуги поднимались ни свет, ни заря: с каждыми новыми гостями прибавлялось работы, и поводов для разговора. Говорить просто так было некогда, но за работой - милое дело, так и веселее, и быстрее работается.

На кухне жизнь закипела еще до восхода солнца, несмотря на то, что состав поваров увеличили, они все равно едва справлялись со всем непомерным объемом работы. Возросли требования, и в количественном, и в качественном отношениях. Случись что, придется не по вкусу кому из властителей - проблем потом не обберёшься - со слуг требовали безупречной и самой дотошной работы.

Уже немолодая эльфийка Инесса, только вчера прибывшая из Идэлии, органично влилась в коллектив и теперь вовсю распоряжалась на кухне. Старый повар - тэниец, поначалу открывал рот от возмущения, но потом смирился, в конце концов, решил он, это ненадолго, а женщина командует очень умело, и эффективно: ее все слушали. В это утро она объясняла всем, как приготовить одно из национальных эльфийских блюд, которое, гномы, расположившееся в дальнем углу меж собой назвали: непонятным набором фруктов в сладковатой водичке. Но блюдо не слишком-то приглянулось многим, в том числе и поварам из самой Риданы, но заявленный вчера "завтрак по-идэлийски" заставил их выполнять обещанное меню. Инесса, набившая в этом руку, ловко и быстро резала фрукты на кусочки, а потом аккуратно придавала им формы различных животных, одновременно, она успевала следить за работой других, давать советы и указания по методике приготовления блюда, и еще расспрашивать обо всем случившемся в Тэнии.

- Скажите, Игорь, - спросила она главного повара Риданского дворца, - правда ли, что ваш королевский маг помешался в уме? Или...

- С чего вы взяли, что он помешался? Кто вам мог такое сказать?!

- Эй, Хельга, не так, - напутствовала Инесса молодую гномиху, - это у вас не рыбки, а зубы акулы! Аккуратнее при вырезе формы, плавников - ну неужели вы никогда не выдели рыбок?

- Нет, - честно призналась малышка.

Взглянув на нее сверху вниз, Инесса только покачала головой.

- Вырезайте тогда тех животных, которых вы видели, хорошо?

- Хорошо, - прошептала гномиха и молча принялась любовно вырезать подобие летучих мышей.

- Так, что вы говорите, Игорь?

- Говорю, с чего это вы взяли, что господин Антонио не здоров?

- А как же? Я слышала: он самого Тасмира видел!

- А что если и видел? Разве этого не может быть? Или вы сомневаетесь в существовании Богов?!

- О, нет, что вы, что вы! Просто странно, что Тасмир вот так сам, лично пришел к нему и рассказал о сыне.

- Не вижу в этом ничего такого! Он, в конце концов, не кто-нибудь, а королевский маг Риданы!

Слова его прозвучали гордо и убедительно, но кое-кто едва смог удержать смешок, перенеся его на уровень своих мыслей.

- Марианна, ну, куда вы смотрите! Разве это похоже на антилоп?

- Нет, - продолжал Игорь, - я нашему магу верю, а вот у вас, странности, так странности: молодая королева в расцвете лет скончалась, неизвестно почему!

- Как это неизвестно почему? Она, она бедняжка, тяжелой болезнью страдала, что уже в роду однажды проявлялась. Ах, несчастная, голубушка наша, как же мы теперь без тебя!

Инесса невольно опустилась на стул и заплакала. Она, как истинный житель своей страны с глубоким почтением относилась к своей властительнице и всему королевскому роду Идэлии, а так как служила непосредственно Амариллиде, то любила её всем сердцем, только верные слуги могут так любить своих господ. Инессу тут же стали успокаивать, Игорь умолял простить его, Инессу и остальных эльфов из Идэлии постарались разговорить, что им, успешно удалось, и вскоре все забыли о случившемся.

- Алан, - распорядился Игорь, - принеси-ка мне тех фруктов, что господин Мелибей давал. Вот увидите сейчас, дорогая Инесса, какие удивительные фрукты в саду мудрого хранителя библиотеки.

- Чем же они так удивительны?

- Господин Мелибей с помощью найденного им древнего заклинания возродил к жизни одно несколько семян плодового дерева, которое вот уж тысячу лет, как вымерло.

Его слова заинтересовали всех гостей: они с нетерпением ожидали, когда вынесут удивительные плоды. Однако внешним свои видом они никого не поразили: обычная округлая форма, размеры среднего яблока, только цвет необычный: синий. С соизволении Игорь несколько из них было разделено на дольки для пробы.

-Ум!.. Вкус, прямо сказать, необычный, - восхитилась Инесса. - Немного сладковаты, а какие мягкие, нежные.

- Вот, что я, значит, хотел: может, положим их в блюдо? Кто знает, может, ваши предки тоже использовали их в пищу.

- Об этом ничего не могу сказать, но насчет завтрака по-идэлийски в Ридане, я не против!

Игорь улыбнулся и, согласовав место их расположения и форму, которую они должны были принять, дал знак очищать "синие фрукты" - так, довольно скромно, прозвали их риданцы.

- Скажите Игорь, - спросила Инесса после некоторого молчания, - а господин Мелибей, это тот, у которого жил принц Каримэны?

- Принц Каримэны?! Когда?

- Ну, как же, Георгий, он у вас еще начальником войск служит.

- Да, нет же, госпожа Инесса, - вмешался Фергус, - наш Георг из Риданы, я даже родителей его знаю.

- Странно, а все говорят...

- Да, кто говорит, - удивился Игорь, - послушайте, Инесса, у вас неправильные источники информации!

- К тому же, - добавила Марина, помощница главного повара, - это просто абсурд: "господин Георг - принц"!

- Вот, по-моему, кто, действительно, принц, - заметила Виктория, сестра Марины, - так это наш Яромир, тот, что с господином Абельским пропал. Он так похож на принца западных эльфов, ну, вылитый просто!

- И что? - недоверчиво спросила Инесса, - мало ли кто на кого похож!

- Да, нет, - говорил, Фергус, - они... ну как две капли воды. Только наш Яромир умница, а... - он прикусил губу и смолк, опасливо посмотрев на группу западных эльфов.

- Да, ладно, - сказал один из них, тот, что лучше остальных понимал и говорил на риданском языке, - чего греха таить: принц недалекого ума

- Не расстраивайтесь, - попробовал успокоить их Игорь, - может, это пока: ребенок ведь еще.

- Да, нет - печально молвил повар, - это от рождения и до конца жизни.... А тот мальчик, Яромир, он, действительно, очень похож на нашего Александра.

- Всеми Богами клянусь: истина, - подтвердила Виктория.

Тем временем отец Яромира и Александра впал в очередное отчаяние. Ночью, после разговора с Альчести, он даже вздремнул, но сутра, прежние страхи и домыслы вспыхнули с новой силой. Он ходил взад и вперед по комнате, то начиная читать молитвы, то просить Богов о покаянии, то просто, о своего имени, клясть себя за грехи.

Почти наступило время завтрака, но он даже не давал указаний: разбудить сына, точнее слуги, сделав одну попытку спросить его, не решались после его того полоумного взгляда, каким он смотрел на них, войти в комнату, но, к счастью, во входные двери постучали. Александр испуганно закрутил головой - в таком состоянии неожиданный звук показался ему не иначе как сигналом к возмездию. Но ясность реального мира, как и сегодняшней ночью, постепенно проступала в его сознании, он открыл дверь. Эта была Альчести.

- Вы уже не спите?

- Нет, нет.

- А спали?

- Да, немного.

- Вот и хорошо.

Говорил он немного запальчиво: его потряхивало как от лихорадки.

- Уже восемь. Вы идете завтракать?

- Восемь?

- Да, вы разбудили Александра?

- Нет, еще нет.

Как и вчера, Альчести внимательно вглядывалась в глаза короля. "Чем же, все-таки обусловлено такое его поведение? - думала она. - Проигранная война? Косые взгляды, стоит только выйти из комнаты? Нет, все это, конечно, имеет значение, но здесь что-то еще, то, что, действительно, сразило его".

Что ж, - вслух сказала Альчести, - тогда будите мальчика и спускайтесь вниз, к столу, а то можно опоздать на Игры.

Александр молча, но, почувствовав на себе испытывающий взгляд Альчести, ответил:

- Хорошо, я так и сделаю.

- Тогда, до встречи?

- До встречи.

Альчести оставила эльфа и пошла вниз по коридору: пол был несколько наклонным, но это королева Каримэны нашла не то, что непривлекательным, но даже неудобным, тэнийцы, однако считали красивым украшением богатого дома. У лестницы ее ждал Даниил и двое слуг.

- Вы можете идти, - сказала им королева, на не озвученный вопрос мужа ответила, - хочу подождать его.

- Зачем? Что он, сам не дойдет?

- Я за него переживаю.

- Неужели?

- Даниил, прекрати! Он выглядит едва ли лучше, чем вчера.

- Брось, неужели ты думаешь, что он сейчас полезет на подоконники?

- Чш... Об этом никто не должен знать!

- Ладно, молчу.

Альчести вопросительно и в какой-то момент требовательно посмотрела на мужа.

- Ну, хорошо, хорошо, подождем его. Только давай хоть к фонтану спустимся.

Альчести улыбнулась в ответ и охотно подала мужу руку. Даниил осторожно, с большой нежностью вел свою королеву, ради нее он пошел тогда к храму Тэат, ради нее пошел на преступление против родной страны, ради нее и детей бросил Каримэну и чуть не погиб потом.

27 глава. Магическая завеса.

С огромной высоты, на которой Георг приказал лететь змию, открывался захватывающий вид, трудно сказать: красивый, поскольку всё Темное озеро представляло собой кочки да мочажины, змии, птицы непонятного грязного цвета, выискивающие жирных червей-слизней, жутковатые на вид круадэриморы, но всего этого наши путешественники видеть не могли, только отдельные чуть различимые моменты, а вот запах достигал почтительных высот. И что, действительно, настораживало и пугало всех четверых, так это пять змиев, увязавшихся следом, их, наверняка привлекли аппетитные седоки товарища, которыми он мог и должен был поделиться. Лидия и Яромир то и дело оборачивались, опасаясь увеличения хвостовой цепочки, что, в общем-то, и происходило. Георг поразмыслив, решил не впадать в панику и попробовать просто пролететь дальше на несколько километров вперед от Темного озера, в надежде, что змии отстанут сами. "Мы правильно летим? - спросил он Руфину, спустя часа два от начала полета.

"Да, видишь, вон там блеск - это купола королевской усыпальницы. Только, Георг, как быть с теми, что у нас на хвосте? Они отставать, похоже, и не собираются"!.."

"Ничего, подождем еще, думаю, они не полетят за нами до самой усыпальницы"

"Будем надеяться"

"В крайнем случае, пролетим еще дальше, а потом вернемся, не волнуйся, дальность допустимого расстояния для нашего змия я изменю"

Лидия, зная о границах, установленных еще перстнем королевы для змиев, с двойным ужасом представляла, что сейчас будет: они минуют стены королевской усыпальницы, потом они наткнутся на невидимую стену и сгорят в ее силовом потоке. Но, к счастью для всех, змии не стали испытывать судьбу, посчитав, видимо, своего товарища ненормальным, идущим на верную смерть и, не долетая до склепа, повернули обратно.

"Умные птички, Руфина, знаешь, они мне даже начинают нравиться"

" Может, хочешь одомашнить одну из них?"

"Нет, это было уже перебором, хотя любителям острых ощущений это бы пришлось по вкусу!"

Они почти достигли королевской усыпальницы, когда стали видны усыхающие деревья. Многовековый, совсем недавно здравствующий лес, теперь погибал, словно что-то уничтожало его изнутри, но в радиусе километра от усыпальницы.

- Что это, Георг?

- Явная печать колдовства, могущественного колдовства.

- Будем подлетать к самой усыпальнице?

- Попробуем.

При всем знакомом наборе силовых потоков было здесь и что-то такое, что не поддавалось восприятию, не улавливалось при самом настороженном исследовании, однако заколдованный круг впустил их, только слегка всколыхнулась воздушная масса и тут же замерла. Змий плавно опустился, и как только его седоки ступили на землю, по приказу Георга полетел обратно, в родные просторы Темного озера. Не менее мрачное название предстояло теперь дать фамильной усыпальнице королевского рода Идэлии, ибо ее окутывало, по меньшей мере, два слоя магических завес. Георг протянул руку для того, чтобы оценить мощь, наложенных заклятий - на мгновение ему стало страшно, такое сосредоточение было разве что в перстне королевы, но здесь... кто мог сотворить такое, на глазах у Богов? Даже если это сотворено одним из них. Почему же тогда молчит Бог Справедливости? Или же это испытание, назначенное Амнэрис, если это так, то ему, Георгу остается только приложить все усилия, чтобы остаться в живых и помочь королеве Амариллиде. Нет, иногда он определенно переставал понимать, что такое "справедливость". Первый слой завесы они миновали беспрепятственно, но вот второй сулил дать ответ и за себя и за первый, если только кто попытается войти в усыпальницу. Тут на пути вставали и магия, и умело использованные законы Природы, но вот кто может знать три из них, если это не преподают ни в каких школах и академиях, даже в Долине Времен Года Настоящий туман, создающий благоприятные условия для лианы Кавериса, ядовитые пары которой сушат все живое вокруг.

- Руфина, Лидия и Яромир, - как можно спокойнее сказал Георг, - я хочу, чтобы вы ушли отсюда не менее, чем на 100 метров. А лучше и на все 300.

- Что это такое? - испуганно спросила Руфина. - Это опасно? Скажи мне!

Она чуть не плакала: что, если Георгу не удастся одолеть эту магическую завесу? А если и удастся, каковы могут быть последствия? О, если бы она только знала об этом заклятии! Нет, но и отказать Лидии, она бы тоже не смогла, значит, нужно действовать и верить в спасение всех их.

- Чья это магия? Кто мог сотворить такое?

- Я не знаю, хотя есть у меня одни догадки, но, нет, это всего лишь домыслы!

- Что теперь делать?

- Снимать завесу, Руфина, не волнуйся: я справлюсь, обещаю.

- Позволь, я останусь с тобой!

"Нет, увели детей, так и тебе и мне будет спокойней"

Нелегко было дать положительный ответ, но, похоже, другого выхода не было, молча, не оборачиваясь, она взяла за руки Лидию и Яромира и пошла прочь, по направлению к реке, вправо от Темного озера. Георг также не проронил более ни слова, проводив друзей взглядом. Когда они скрылись за деревьями, Георг повернулся к завесе и еще раз взвесил все факты. Если уничтожить всё и сразу - затронешь лиану Кавериса, значит, к мощи одного мага добавится еще одна - победить сразу двоих в самом утверждении заносчиво, тем более, если учесть, что тут работали весьма не посредственные маги. "Лиана растет здесь потому, что сосет соки из королевы Амариллиды, завеса же, судя по всему, своим туманом ускоряет процесс передачи энергии, создавая лиане самые благие условия, иначе говоря, первое дополняет втрое. Один плюс один равно двум, простое уравнение, и даже здесь работает! Что ж, придется менять вариант равенства, например, поставим вместо плюса минус" Мощной волной огня Георг окутал всё гнездышко, конечно, огненная завеса жарила не только лиану Кавериса, но и лес вокруг. Увидев в считанные мгновения поднявшийся столб дыма, Руфина с ужасом подумала о судьбе Георга, она уже хотела рвануться назад, но потом резко убыстрила шаг, перейдя практически на бег, так, что Яромир и Лидия едва успевали за ней.

Огненная волна не могла угрожать Георгу, поскольку это было его собственное творение, она могла доставить хлопот потом, но для начала надо создать возможность этого "потом". Поначалу температура воздуха для лианы Кавериса стала даже более благоприятной, чем до того, но уже через минуты три плотные густые стебли стали извиваться и шипеть - еще мгновение и лиана расторгла союз с туманом. Дальше детище Кавериса могло перейти к более решительным действиям, но вот Георгу это было не с руки: он прекратил поток огня. Момент и две силы вновь соединятся - Георг собрал туман в комок, но уничтожить его оказалось не так то просто. Сила мага, создавшего завесу была равна силе Зору, и это только в магическом отношении, но здесь было и нечто другое, неуловимое для привычного восприятия. Шар, ставший уже совсем маленьким, неожиданно вновь увеличился, Георг невольно опустился на колено. Если сдаться сейчас, то бой будет бесславно проигран - Георг огромным усилием воли заставил себя подняться и довершить начатое. Зная, что после такого лучше делать и все остальное, что было задумано, он следующим заклинанием направил волну воды на полыхающие деревья, и поднялся второй столб над лесом, на это раз пара.

- Ему удалось! - радостно воскликнула Руфина. - Скорее, назад!

Рухнула стена заклятия - раздался крик во дворце Идэлии, его слышали не все, но те, кто слышал, очень быстро разнесли слух о страшном видении мага-прорицателя. Хотя очень многие эльфы посчитали это угрызениями совести, ведь, с тех пор, как этот маг появился во дворце, королева стала чахнуть на глазах, и великий волшебник ничего не сделал для ее спасения, более того, создалось впечатление, что он и не пытался что-либо сделать, и теперь становилось ясно: почему.

Руфина и Лидия без устали бежали к склепу. А Яромир едва не падал, спотыкаясь о каждый выступ корней или просто сохнущие ветки. "И чего они несутся с такой скоростью, ясно же, что он справился, а они как на пожар!" Теперь всё в радиусе нескольких десятков метров вкруг усыпальнице представляло собой мрачное зрелище: задушенные деревья, тлеющие; при этом лиана Кавериса вплотную прислонилась к каменным стенам усыпальницы. Среди всего этого, облокатясь о высокие мраморные ступени входа, сидел Георг, подобрав под себя колени.

Увидев всех троих, юноша широко улыбнулся, но предпочел остаться на месте, ожидая, пока они сами подойдут к нему.

- Ну, вот видишь, все в порядке, - сказал он Руфине. - Тебе что-нибудь нужно? Травы, там, какие, плоды или...

- Нет, ничего такого: это же не просто болезнь, тут и магия, и огромное желание продолжить существование у живого хищного растения, но победить всё это можно, надо только убедить в этом Амариллиду.

Она хотела добавить: "Если та, еще жива", но промолчала, с опаской взглянув на Лидию.

- А как же вход? Ты расколдовал его?

- Какой вход, Руфина? Он сейчас для любого открыт.

- Но ведь сюда можно войти, только если мы... сопровождаем тело умершей королевы, - сказала Лидия.

- А связь между лианой Кавериса и королевой Амариллидой вам ни о чем не говорит? - все молчали, казалось, он говорит на неведомом языке, понятном только ему одному. - Это портал, пока лиана сосет соки из королевы Амариллиды, он будет существовать. Освободив ее величество, мы закроем вход, но сами без труда выйдем, поскольку живые провожающие могут беспрепятственно покидать усыпальницу.

Это убедило даже Яромира и все трое безоговорочно последовали за Георгом. Он легко открыл огромные узорчатые мраморные двери и первым ступил в храмовую часть усыпальницы, посвященную Великому Богу Справедливости. Над входом золотыми буквами была выложена знаменитая фраза: "Основа мироздания - равновесие, что есть справедливость" Своды храма украшали картины с изображением различных судов над великими магами и даже Богами, и в то же время, над простыми смертными и чудовищными созданьями, преступившими закон. А сверху на всё это взирал верховный Бог Справедливости: юноша в белых одеждах, затейливо вышитых золотом, голову его украшал венок из листьев Паллиды, а в руке он держал жезл, имеющий форму спирали. Однако, опустив виноватый взор - редко кому не чего было бояться - взгляд вошедшего падал на огромную статую Великого Бога Справедливости, теперь уже взирающего властно и даже сурово. В следующем зале художественные полотна изображали этапы сотворения мира, от природных катаклизмов до становления будущих цивилизаций, от великого сражения темных и светлых сил до становления Богов, наброски сражений, планы городов мировых держав, первые международные Игры. Отдельные фразы мировой истории, попытка отобразить самые значительные моменты, конечно, без какого-либо намека на истолкование причин, но тем и хороша картина, что наводит на размышления, заставляет искать в толстых книгах ответы на возникшие вопросы. Или же достаточно вспомнить однажды прочитанное. С новой силой вспыхнули в сознании Георга все краски и звуки происходившего: взрывы, крики, раскаты грома буквально оглушили его как тогда. Он невольно схватился за голову и вскрикнул.

- Что с тобой? - испуганно спросила Руфина, но он просто не слышал ее. Шум сдавливал все вокруг, заставлял падать, еще немного и должен был быть момент пленения Зору и момент смертельного ранения юноши. В ужасе взирающая на все это Руфина, силой подняла его с колен и вывела в храм, посвященный Великому Богу Справедливости. Все прекратилось - холодный пот выступил на лбу юного дракона, облокотясь о стену, он медленно опустился на корточки, Руфина опустилась на колени подле него, осторожно она провела рукой по его лицу, Георг невольно вздрогнул, но открыл глаза и тихо сказал:

- Иди, не задерживайся из-за меня.

Девушка взяла его руку и, поднеся к губам, поцеловала.

- Держись, я скоро вернусь.

Осторожно опустив его руку, она медленно встала и обратясь к Яромиру, попросила его остаться с Георгом. Теперь, ей предстояло идти вдвоем с Лидией, крепко взяв ладонь девочки, она вновь вошла в зал истории. Сердце драконицы бешено колотилось, стучало в висках, но надо было идти, вперед, не оглядываясь. Она не понимала, что такое произошло с Георгом, опасно ли это и для них, но с ними ничего такого не произошло, они спокойно миновали зал истории и вошли в храм Божественного слова, представлявший собой своеобразные послания всех десяти Богов. Они изображались в полный рост с раскрытыми свитками в руках, но надписи на свитках были на неведомом простым смертным языке, священном. Говорили, что эти тексты силой своей магии изобразили сами Боги, многие считали, что Боги просто передали тексты строителям гробницы, а те скопировали их, но находились и такие, кто полагал так: это же простые, ничего не значащие знаки, никто из смертных ведь не знает Священного языка, значит выдать за него можно все, что угодно.

Следующая дверь вела из зала Божественного Слова в небольшое округлое помещение, в глубь которого, под землю вела витая вкруг расписанного художниками столба мраморная лестница. На стенах этого столба взору представали собственно символы и виды Идэлии: леса, знаменитые яблоневые рощи, сады, города и, конечно же, герб. Центральную часть герба занимал могучий дуб, у основания которого сидел старик, а в ветвях дуба необычная птица с волшебным перламутровым оперением. Все это вместе символизировало согласие земли и неба, сочетание силы, стремления и свободы. Чуть ниже герба, далее по спирали изображался флаг Идэлии, разделенный по диагонали на два цвета: зеленый и белый, с помещенным в центре гербом.

По лестнице Руфина и Лидия спустились к подземному коридору, встроенные в потолок камни освещали его мягким светом. Над массивными деревянными дверьми в конце коридора была выгравирована надпись: "Здесь до нового воплощения находит приют душа эльфа". Считалось, что когда тело в саркофаге окончательно истлеет, дух умершего освобождается и перевоплощается - рождается новая королева. В отличие от всех предыдущих эти двери поддались с трудом, Руфина и Лидия вошли в огромный округлый зал, освещенный мягким светом от изображенных на стене фонтанов. Стоило приглядеться, и становилось видно, что фонтаны связаны между собой водными арочными потоками, их основания - мраморные изваяния древнеидэлийских героев и героев нового царства, и реальных, и мифических. В центре же под самым куполом помещалось изображение герба, а весь зал представлял собой отображение поляны, которая на самом деле была сокрыта в глубине идэлийских лесов.

Лидия вопросительно посмотрела на Руфину, поскольку никаких саркофагов тут не было, Руфина ничего ей не ответила, но и какого-либо иного входа, кроме того, через который они вошли, не видела, значит... Руфина перевела взгляд вниз, пол был также украшен росписями, но не просто так, как представлялось то на первый взгляд.

- Это что же? - шепотом, в ужасе спросила Лидия. - Маму замуровали?

Руфина ничего ей не ответила, ей самой не очень-то хотелось этому верить, но похоже все именно так и обстояло. Разобраться бы только, где собственно расположены саркофаги, ведь поверхность была удивительно гладкая. Руфина прошла несколько метров, внимательно рассматривая рисунок, повторения были, очевидные повторения. И по тому, как часто изображалась парящая в облаках брина, девушка сделала вывод, что под перламутровыми крыльями древней помощницы хранителя Идэлии и покоились тела царственных особ. Хорошо бы еще узнать, в каком именно месте лежала Амариллида. Однако над этим долго думать не приходилось, поскольку по стене зала вился плотный стебель лианы Кавериса и плавно опускался на одну из могил. Но вот как открыть то, что не имеет и намеков на вход?

- Как же быть? - чуть не плача спросила Лидия.

- Может, нужно что-то сказать? - неуверенно предложила Руфина.

- Но что?

- Например, те слова, которые мы прочли, входя в усыпальницу. Основа мироздания - равновесие, что есть справедливость.

Ничего не последовало, значит, слова явно были не те. Оставалась еще вторая фраза, написанная на древнеэльфийском языке, а о непонятных символах храма Божественного слова пока не хотелось даже и думать ни Руфине, и Лидии.

- Здесь до нового воплощения находит приют душа эльфа.

Вновь тишина. Руфина не на шутку испугалась: если для открытия саркофага нужна какя-то специальная ритуальная фраза, то им ни за что не догадаться какая!

- Может, надо задать вопрос? - посетила Лидию светлая мысль. - Мама ведь еще жива. Здесь до нового воплощения находит приют душа эльфа?

Раздался скрип, и крышка саркофага медленно приподнялась, отклонилась в сторону и плавно опустилась на пол.

- Мама! - воскликнула Лидия, увидев лежащую на дне саркофага (не менее метра глубиной) королеву Амариллиду. Теперь творить чудеса предстояло Руфине. Побороть собственно лиану, а значит и самого Кавериса, Руфине было не под силу, но помочь Амариллиде выйти из опутавших ее прочных сетей, она могла. Единственное, что пугало драконицу: предсмертное состояние Амариллиды, тогда, когда она спасала одного мага, все не было так запущено, да и маг был далеко не посредственным, чего, увы, нельзя было сказать о властительнице Идэлии. В этот раз Руфине предстояло полагаться только на свои, пусть и по сравнению с тем временем многократно возросшие силы. Руфина сосредоточилась, и, взяв руку Амариллиды, попыталась проникнуть на уровень ее сознания. С первого раза, со второго ничего не получилось: Амариллида ушла слишком далеко, на обычных тонких планах сознания ее уже не было. Руфина напрягла все силы, чтобы воззвать к ней.

"Слышите ли вы меня, ваше величество, я прошу вас, откликнитесь"

"Ах" - донесся слабый ответ Амариллиды, но все-таки ответ - Руфина улыбнулась.

"Амариллида, поговорите со мной, пожалуйста, вы не должны засыпать, не должны покидать нас"

"Нет сил..."

"Есть, есть, нужно только осознать это"

"Не могу"

"Можете, я прошу вас, соберитесь, нет, мы просим вас, я и Лидия, ваша дочь!"

"Лидия"

"Нужно проснуться, ради Лидии, проснуться и открыть глаза"

"Нет сил"

"Попытайтесь!"

Связь становилась ощутимей, душа Амариллиды медленно, но пробуждалась, теперь предстоял второй этап: удаление ядовитых ростков лианы Кавериса.

"Амариллида, вы слышите меня?"

"Да"

"Сейчас я буду читать заклинание, а вы должны повторять его за мной, слово в слово, хорошо?"

"Хорошо"

Медленно, с остановками читала Руфина странное заклинание, само собой пришедшее ей на ум, еще тогда в первый раз, но, как бы ни было это удивительно, она запомнила его, и точь-в-точь повторяла теперь, откуда она могла знать противозаклятие от ядовитых соков лианы Кавериса, значило ли это, что она победила великого мастера, или слова ей прошептали сами Боги? Амариллида уверенно повторяла заклинание, ее душа просыпалась от тяжкого, глубокого, грозившего смертью сна. И вот, среди мертвой тишины зала вновь раздался шум - это взвыла лиана Кавериса, не дать ей новые плоды, а ведь они почти созрели! Из всех стеблей закапал сок, окропляя ядовитой кровью пол и своды зала. Но вопль лианы был в Идэлии не единственным - второй раз дворец Идэлии был потрясен криками королевского мага: заключив договор с лианой, он фактически не выполнил свое обещание, за что и поплатился теперь, конечно, его потери были куда меньше, чем погибшие плоды лианы, но и, будучи едва не задушен, с израненными руками он вынужден был слечь в постель. Как только связь с лианой была нарушена, Амариллида пришла в себя, Лидия радостно воскликнула, едва ее мама открыла глаза и слабо ответила дочери улыбкой. Руфина и Лидия помогли ей выбраться из гроба и повели ее наверх, к счастью бедняжка еще мало что понимала и потому не сознавала в полной мере ужаса своего недавнего положения: быть замурованной заживо. Амариллида говорила какие-то обрывочные фразы, что она долго спала, помнит, как кто-то другой отвечал за нее, а она не могла ничего возразить, помнит даже, что ее куда-то везли, вроде как к королевской усыпальнице, только она не могла сделать и малейшего движения.

- А что это за место, где мы сейчас? И что это за звуки такие, будто кто-то шипит?

- Пойдемте на улицу, мамочка, вам там лучше будет, и мы вам обязательно все расскажем.

- Да, пойдем, милая... Руфина, а как здесь оказалась ты? Мы ведь, не в Эллее?

- Нет, не в Эллее. Но я обязательно всё расскажу вам, только не здесь, а на улице, Лидия права: там всем нам будет лучше.

Если Амариллида плохо еще понимала, где они находятся, и потому на этот счет не переживала, то Руфине и Лидии хотелось, как можно скорей покинуть это место, все-таки атмосфера усыпальницы - не располагает к добрым беседам. Медленно поднялись они по лестнице, верхний же коридор миновали куда быстрее, и вот, наконец, они вышли в зал, посвященный Великому Богу Справедливости. Увидев живую королеву, и Георг и Яромир невольно улыбнулись.

- Георг?! Но ведь ты же...

- Как бы там ни было, ваше величество, но я здесь и рад приветствовать вас, - дракон почтительно склонился, Яромир следом.

Лидия, давай я сменю тебя, - предложил Георг, но девочка, испуганно посмотрев на него, отрицательно качнула головой, Выглядел он, мягко сказать, не очень, а повторения того припадка не хотелось ни Лидии, ни Руфине.

"Мне тоже не тяжело, - добавила драконица, - лучше открой двери"

- А этот мальчик.... Ты, Александр, верно?

- Нет, меня зовут Яромир.

"Ваше величество", - напомнил ему Георг, пристально посмотрев на мальчика, но тот промолчал. Вновь возмутился он такому наглому вмешательству в свои мысли и поклялся сделать все, чтобы научиться предотвращать это.

Свежий воздух словно ворвался в замкнутое от всех стихий помещение, окутав королеву своей легкостью и свежестью.

- Я помню! - воскликнула она, воздух словно придал ей сил. - Я помню, как мы ехали к усыпальнице, и это... это, действительно, она!

- Да, ваше величество, - подтвердил Георг, - всё так.

Он шел на всякий случай впереди, чтобы в случае чего, подхватить королеву. На то, что ему сразу не доверили вести ее, он не стал обижаться, понимая, что состояние его сейчас, не самое лучшее и все из-за тех воспоминаний, с новой, сметающей силой, нахлынувших на него в зале истории.

Кроме легкого ветерка, снаружи мало что радовало: высушенные и обожженные деревья, на несколько десятков метров вокруг, и вдобавок ко всему лиана Кавериса, опутавшая усыпальницу, стебли ее шипели и извивались, Амариллида невольно содрогнулась.

- Что это?

- Лиана Кавериса, ваше величество, - пояснил Георг.

- Кавериса... Каверис - один из служителей магического Огня. Но как оказалось здесь это чудовище?

Память уверенно возвращалась к Амариллиде, и теперь в ее сознании предстали последние ее дни во дворце, как Лидия рассказывала ей о заговоре, о том, что ее травят каким-то ядовитым соком, но она, мать, не поверила ей и, попросту говоря, не стала слушать.

- Значит, все это правда? О, Лидия, прости меня, прости, я не должна была поступать так, обещаю, впредь я всегда буду слушать тебя.

- Неважно, мамочка, самое главное сейчас то, что вы живы.

28 глава. Честь короля Эдварда.

Тихая ночь воцарилась над Тэнией, лунная, безветренная, дарующая прохладу. В такие ночи снятся спокойные сны, и уж тем более хорошо засыпать, но, поди ж ты, правило: чем чище совесть, тем крепче спится, работало исправно, потому в два часа спасли далеко не все. Сегодня Альчести не попадался король западных эльфов на подоконнике, зато ее саму одолевали навязчивые мысли. Раньше она чувствовала себя куда спокойней, хотя часто вспоминала Каримэну, все свои действия, и в принципе она и тогда не считала их правыми, но это не терзало ее сознание. Что же случилось теперь? Так повлияла встреча с родиной и прощение народа? Только, действительно ли они простили, или все это напускное, временное молчание перед возвращением принца, который и должен был покарать их? А он мог, и Альчести прекрасно об этом знала. Ведь, не случаен его побег, едва он узнал обо всем том, что случилось 20 лет назад в Каримэне, такое Георг не простит ни ей, ни Даниилу. К тому же, если учесть, что Ирина и Морель наговорили ему о лжеотцовстве последнего, то о встрече с юношей лучше было не думать вовсе. Что-то в этом все-таки есть, в таком способе уйти от проблем, как шагнуть в окошко. Но нет, Альчести никогда бы не пошла на такое, поскольку в ее случае это выглядело бы не иначе как малодушие.

Альчести медленно шла по коридорам дворца, не спеша при этом к себе, Даниил под каким-то непонятным предлогом удалился еще вначале ужина, объяснив это легким недомоганием, поэтому теперь она могла спокойно над всем поразмыслить одна, хотя, в принципе, муж и так ничего не сказал бы ей, если б она вдруг ушла в себя. Невольно нахлынула волна воспоминаний, а именно последние четыре месяца в Идэлии. Собственно говоря, Альчести с мужем, тогда еще только названным, и двумя детьми и так жила в Идэлии, поскольку Долина Времен Года находилась в пределах древней страны эльфов, но королева Амариллида попросила ее перебраться непосредственно в Идэлию, где в то время начал хозяйствовать злой дух, черный маг - так называли эльфы непонятную силу, обрушившуюся на их страну. Беды сыпались отовсюду, жители гибли от непонятных болезней, от укусов невиданного животного, рушились здания, засыхали поля даже при самом плодотворном поливе. Альчести как глава башни постижения законов Природы, от лица всего магов долины должна была если не побороть, то, по крайней мере, попытаться выяснить происхождение загадочных событий. Выяснить, что это было, так и не удалось впоследствии, хотя теперь у Альчести не оставалось сомнений, что к этому причастен приближенный маг Алисии. На первое время их прибытия в Эллею все стало гораздо спокойнее - они перебрались в Сияющий город, столицу Идэлии, но деятельность черного мага опять возобновилась, и драконы решили вернуться в родовой замок погибшего короля. Однако в последние несколько недель жизнь в Эллее порядком начинала не нравиться Альчести, если Даниил смотрел нормально на дружбу Георга со странной девушкой Руфиной, то она нет. "Назойливая девица", - то и дело возмущалась она, но все-таки говорила об этом только с Даниилом, а дружбу Георга намеревалась прекратить самым естественным образом: вернуться в Долину. Но не удалось, совету сенаторов откуда-то стало известно их точное место пребывания, хотя по договору с правительством Идэлии, это являлось строжайшей тайной, впрочем, теперь все вставало на свои места, и кто донес важные сведения о драконах, которые почти поймали невиданного зверя, выяснив его повадки и предсказав очередные места, где должно было ждать его появления. Вновь замелькали в сознании Альчести те страшные минуты: личная гвардия короля, то есть Эдварда, как гроза ударила с неба, - какое они только имели право покушаться на жизнь членов царственной фамилии, да за это в Каримэне наказывали пожизненно! Один из драконов едва не убил ее - она успела отразить пикирующий полет магической стрелой. Следующим ходом гвардейцев был огненный поток, в совокупности от десятерых драконов он представлял собой реальную угрозу. Однако они не предусмотрели, что пытаются сразить таким образом главу башни постижения законов Природы, поняв, что так ничего у них не выйдет, драконы резко преобразились и с помощью специальных плащей растаяли в воздухе. Для Альчести и ее сына, внутренним чувством догадываться о точном местоположении врагов было также просто, как если бы они видели их непосредственно, но вот для Даниила, нет. Все замерло и вдруг крик Даниила, сраженного мечом гвардейца. Мать и сын в то же мгновение кинулись к нему - путь им преграждали прочные стрелы гвардейцев - без жалости Альчести и Георг жгли их огненными магическими стрелами. Несколько гвардейцев, вскоре тоже перешли на более верные, магические стрелы, от одной из них Альчести не успела увернуться, но ни чем не выдала боли в пораненной руке. В отличие от нее Георгу практически не сопротивлялись: возможно, все-таки понимали, на чью жизнь покушались, но и отступать совсем тоже не собирались: их сдерживал приказ Эдварда, нарисовавшегося вскоре в воздухе. Альчести не слышала, что он сказал Георгу, но зато видела, как они стали сражаться, на мечах. Даниил, истекая кровью, лежал на земле, сыну приходилось отстаивать свою правду в поединке с драконом, прекрасно владеющим мечом, она же не могла пробиться ни к одному, ни к другому. Если бы преобразиться! Но гвардейцы не давали ей продыху, вновь и вновь заставляя применять магию. Казалось, это никогда не кончится, за прибывшее подкрепление приняла поначалу Альчести грозные крики с неба, но, увидела среди летящих драконов своих родителей - хотя бы Георгу они должны были помочь! Она не сразу смогла разобрать смысл их слов, но, разобрав, поняла, что была права.

- Прекратите немедленно! - кричал Морель, но его, похоже, тоже не сразу услышали, поскольку гвардейцы продолжали атаковать.

Но едва они подлетели ближе, как большинство воинов Эдварда решило временно не исполнять его приказы, беда только в том, что Альчести продолжала отбивать их атаки, так, что теперь им пришлось защищаться. И в этот момент Эдвард, сраженный Георгом, воспользовался общим замешательством и, достав кинжал из потайного кармана, метнул его в юношу, бросившегося было к отцу. Слишком поздно заметил он эту подлость: побежденный в честном поединке должен был соблюдать определенные правила, хоть так помня о своей чести. Но Эдварду, похоже, нечего было терять, тем более, что своим нападением он хотел положить конец династии Ти-Ирис, его не пугало даже имя ее основателя. И откуда только взялись эти Ирина и Морель!

Пущенный кинжал не достиг цели, но и не был отброшен совсем. Если бы заметить его раньше! Георг чувствовал его приближение, но не успел увернуться, точнее не смог: откуда не возьмись, нарисовался один из гвардейцев Эдварда и толкнул его в сторону противоположную той, в которую юноша хотел отскочить. Что испытала тогда несчастная Альчести: ей казалось, что жизнь оборвалась - она не видела опускающихся драконов, не слышала слов родителей, только крик, ее собственный, когда Георг упал без чувств. Даже сейчас Альчести невольно остановилась, облокатясь о стену.

Она пришла в себя уже не в саду, но в своей комнате, в Эллейском дворце, на краю её постели сидел Морель.

- Не беспокойся, Альчести: с Георгом все в порядке, ранение легкое. Даниил жив, и жить будет, хотя дело серьезное. Отдыхай, - сказав так, он собрался, было уйти. Но она не может здесь оставаться! - Нет, Альчести, о них позаботятся, я обещаю тебе.

Лишь спустя несколько дней ей разрешили увидеть Даниила, от которого она теперь не отходила и сама ухаживала за ним, к сыну же ее просто не подпускали, не давали даже увидеть его. Ирина и Морель задумали план, который звонко рухнул, едва им стало известно одно обстоятельство, а именно брошенный Эдвардом вызов юному принцу, а ведь так хотелось убедить юношу в том, что это Эдвард его настоящий отец, в то время как Альчести и Даниила можно было наконец-то наказать по всей строгости закона. Но бывшим правителям Каримэны пришлось в спешном порядке изменить намерения относительно дочери и ее названного мужа.

Спустя два с половиной месяца после нападения Эдверда Альчести и Даниил отправились в Каримэну в компании сенаторов, их личной гвардии и пленных драконов. Ирина и Морель наотрез отказались известить Андрея ДэЭстена Бероева о произошедшем, уже только после того, как делегация драконов отправилась на Игры, Альчести смогла отправить ему письмо. Не говорить ему было строгим наказом родителей королевы, хотя на самом деле Ирина и Морель просто боялись юноши. Когда он прилетал из Долины для сдачи экстерном экзаменов в Королевской академии, то они пытались поговорить с ним, рассказать о проступке матери, но он категорически заявил, что не собирается ничего слушать, и демонстративно отказался от их предложения остановиться у них или во дворце. Из чего Ирина и Морель сделали вывод, что Андрей строптив и вспыльчив, какова бы была его реакция на случившееся? И стали бы Даниил и Альчести останавливать его, случись, он вздумал бы поквитаться с Эдвардом или отправился бы на поиски Георга. Нет, Георга должны были найти сначала они, чтобы еще раз поговорить с ним. Но юный принц как сквозь землю провалился, а когда его, наконец, нашли, то Ирина и Морель решили, что лучше будет, если восстановленная в правах королева и ее муж отправятся на Игры, а не они, так что пускай они извещают Андрея и говорят с Георгом сами.

- Вот ты где, - донесся до Альчести, словно из глубины, голос мужа.

- А? - она обернулась, к ней из бокового коридора вышел Даниил

- Я искал тебя.

- Что-то случилось?

Даниил опустил глаза, лгать ей он не хотел, но и говорить о неприятных новостях тоже.

- Не молчи, прошу тебя. Что-то с Георгом?

Даниил молча отрицательно качнул головой.

- С Андреем?

Тяжкий вздох мужа говорил о положительном ответе.

- Что? Что случилось?! Не молчи!

- Альчести, дорогая, ты успокойся...

- О Боги, что с ним!?

- Сейчас с ним все в порядке. Из Долины письмо пришло, наконец-то. Они боялись, не знали, что с ним, поэтому не отвечали. Там... там - говорить страшно... Громов и Воронов едва не погубили всю Долину, решили башню по искусству изменения конфигураций модернизировать, а ты ведь сама знаешь, ее сами Боги достраивали, задень хоть что-нибудь и неизвестно, чем это обернется! Наш Андрей, не дал случиться худшему - он сумел восстановить пошатнувшееся равновесие.

Альчести с ужасом смотрела на него, она знала, что Андрей - величайший волшебник, но чтоб пойти на такое! О чем он думал?!

- Он больше суток не приходил в себя, многие вообще сомневались, что дышит.

- Почему они не сообщили нам?!

- По-видимому, боялись, не знали: выживет ли он. Это письмо, - говорил он, доставая из внутреннего кармана камзола небольшой конверт, - вообще пришло к господину Абельскому еще два дня назад, написано оно, правда, непосредственно для Георгия Ти-Ириса, но Марк Сметин, согласился сохранить его тайну. Я никогда не понимал, почему и как Георг чувствует, если что-то случается с его близкими, но он почувствовал и на этот раз, что что-то случилось с его братом. А вот это письмо пришло для нас от Дэ Найялы, его переслали из Карим. На, прочти. Посыльный, не найдя Георга, хранил письмо для него у себя, и отдал сегодня мне вместе с этим.

Взяв небольшой листок бумаги, Альчести быстро пробежала по нему глазами и, вернув Даниилу, недовольно хмыкнула.

- Нашел время извиняться! Почему он не запретил ему?! И еще это. Что значит: он наложил заклинание, которое не укажет на цвет. Что за ерунда?

- Я... кажется, понял. Астэлиас пишет, что он сам считал Андрея погибшим и уже хотел распорядиться о похоронах, но потом появилась Амнэрис, а вслед за ней Великий Бог Справедливости, именно он наложил заклинание. Кровь, Алчести, у Богов она с золотым оттенком.

- Значит, Андрей не просто выжил, ему не дали умереть! - полушепотом произнесла потрясенная до глубины души Альчести, помолчав с минуту, она глубоко вздохнула и положила голову на плечо Даниила.

- Как только вернется Георг, обязательно навесим его.

- Обязательно.

29 глава. Освобождение.

После спасения королевы Амариллиды и Георг, и Руфина, как никто понимавшая, насколько сейчас необходим отдых Амариллиде, не на шутку взволновались. Тут, попить бы целебного напитка, погреться у камина, хорошенько выспаться в теплой постели, но в перспективе стояли лес вместо дома, костер вместо камина, и голая земля взамен кровати. Но выхода не было, и, миновав обожженную полосу леса, они выбрали небольшую поляну. Георг, сняв свой плащ, кстати сказать, вывернутый на изнанку, положил его на землю, и предложил королеве сесть. Положенный своей лицевой стороной, плащ не мог не привлечь к себе внимание эльфиек.

- Георг, а почему,... откуда у тебя этот плащ? Да, и одежда?.. Герб Риданы, флаг, погоны офицера риданских войск, причем не низкого чина.

- А-а, ну я вам потом всё расскажу.

- Да, его это, его, - с улыбкой на лице ответила Руфина, - покинув Эллею, он отнюдь не бездельем занимался.

- Ладно, Лидия останешься здесь, если хочешь, можешь вблизи поляны пособирать хворост, а мы, Яромир, идем в лес, за дровами, а...

- А я пойду за травами, - докончила Руфина.

- Ну, да, я это и хотел сказать.

"Опять в этот лес!" - с ужасом подумал Яромир, но пока промолчал и понуро побрел вслед за Георгом, ступая, что называется, след в след. Поначалу Георг не обращал на это внимание, но как только они отошли на достаточное расстояние от лагеря, дал команду разделиться, что мальчик не преминул проигнорировать.

- Так мы ничего не насобираем, Яромир. Ты можешь, хоть на метр отойти?

- Я боюсь: там змеи.

- У-у-у! - Георг отвернулся от него и, обротясь к животным, не только змеям, попросил не трогать мальчика. - Всё, можешь отходить на два метра.

Однако мальчик непонимающе посмотрел на него.

- Я сказал им не трогать тебя.... Да, и кому ты нужен? - Георг резко сам отошел от мальчика в сторону, Яромир едва сдержался, чтобы не побежать за ним, но зато не смог промолчать.

- Какой же ты все-таки!..

- Слушай, Яромир, - строго оборвал его Георг, - у меня нет ни времени, ни желания с тобой ругаться, хочешь: можешь высказывать всё, что угодно, но если ночью вдруг замерзнешь - не вини меня!

Яромир промолчал, и, постояв некоторое время, все-таки стал собирать ветки, за которые на третьем сборе получил очередной выговор.

- Послушай, неженка, а ты можешь донести что-нибудь потяжелее?

- Могу! - огрызнулся мальчик.

- Я проверю.

- Ну, и проверяй!

Георг не стал ничего ему более говорить, по крайней мере, пока. Страшно злился Яромир, проклиная в душе бывшего товарища, на чем свет стоит, не боясь при этом случайного вмешательства в его мысли, но Георгу в этом не было нужды, о том, что высказывал в его адрес Яромир, он и так представлял и очень жалел, что опасения его подтверждаются.

- Я больше не могу! - возмущенно воскликнул Яромир, когда они пошли за дровами во второй раз.

- Да, Антонио может гордиться тобой!

- Причем здесь Антонио?

- Ты такая же язва, причем в тепле и без ветра, вроде как ничего, но случись что - и всё - никакого благородства.

- Не тебе судить!

- Ах, простите, пожалуйста, за точное сравнение от несведущего.

- Да, ты...

- Замолчи, Яромир! Никто не волен и не способен создавать из ребенка желаемое - разумное существо само должно формироваться, лишь опираясь на помощь близких, и строить свой дворец самостоятельно - каким он будет, зависит только от тебя. Злость, месть, зависть, гнев никогда не дадут тебе прочного материала, и если ты не поймешь этого, то так и будешь рыть себе дорогу в пропасть и сила твоя тебе не поможет, ибо она подвластна тебе, как и разум - ступая по выбранной тобой дороге, очень легко потерять и то, и другое. Не сжигай своды замки уже сейчас. В тебе очень много зла, даже не зла, а стремления к разрушению, Яромир, и если ты не можешь побороть это уже сейчас, то, что будет потом?

Некоторое время Яромир молчал, не в силах ни что-либо возразить, ни сдвинуться с места, пожалуй, только сейчас он понял, что хотел показать ему Георг: основы, на которые он опирается. Однако, если Георг называл их плохими, непрочными, то видел ли их такими сам Яромир?

Да, не было никаких удобств в лесу, сидя на ворохе мха и листьев, вкруг костра, но под открытым небом, в окружении вековых дубов, никто не чувствовал этого, даже Яромир присмирел и внимательно слушал рассказ Лидии.

- Теперь уже нельзя отрицать, что заговор - дело рук тети Алисии, - говорила девочка, и тогда, тоже без нее не обошлось.

- Увы, - со вздохом сказала королева, - мне искренне жаль, что моя сестра так поступила. Честно сказать, и в прошлый раз, я знала, что она виновата, но... все-таки надеялась, что она поймет, сделает должные выводы.

- Ну, она, может, и сделала, - возразил Георг, - мне почему-то кажется, что руководит заговором не она, но тот маг. Я даже...

Георг замолчал, тогда, как все уже внимательно слушали его, и теперь ждали ответа.

- А завеса, надо полагать, его рук дело? - помогла ему выйти из положения своим вопросом Руфина. - Ты это имел в виду тогда?

-Да, то есть, нет, это было не просто колдовство.

- Простите, а какой завесе идет речь? - спросила Амариллида.

- О той, что окружала усыпальницу, - пояснила Лидия и с восторгом добавила, - но Георг ее расколдовал!

- Магическая завеса перед усыпальницей? Но зачем? Кого он боялся?

- Того, кто может ему помешать, - логично предположил Георг и, встав, добавил. - Я пойду прогуляюсь к реке.

Руфина, чуть обождав, тоже сказала, что ей нужно отлучиться, и последовала за ним. Георг, действительно, спустился к реке, девушка застала его на берегу: он сидел к ней спиной, обняв колени, устремив взгляд на чуть движимые ветерком волны. Руфина неспешно приблизилась к нему и расположилась рядом. Некоторое время они молчали, с самого начала установившаяся между ними непринужденность отношений и сейчас сделала свое дело: Георг совсем не обиделся на то, что она последовала за ним, наоборот, он даже тому обрадовался. В свою очередь Руфина чувствовала, что он хочет сказать ей что-то важное.

- Ты ведь солгала мне тогда, сказав, что была с отцом в будущем и видела меня?

- Да.

- На самом деле ты видела меня в прошлом, в храме Зору?

- Да.

- Но зачем ты искала меня? Ведь, мы даже не разговаривали тогда?!

- Я... отец говорил, что,... что он, - голос напрочь отказывал ей в твердости и звуковых возможностях, последние слова, Руфина прошептала, - что он убил тебя! Я хотела спасти тебя! Если бы ты знал, как я обрадовалась тогда, встретив тебя в Эллее, хотя и была в некотором шоке, узнав, кто ты.

- Ты не могла сказать мне правду?

- Нет, не могла.

Помолчав несколько минут, он вернулся к нынешней проблеме.

- Руфина, я думаю, этот маг Белорский на самом деле - Син Балскове...

- Что?! Но... он умер.

- Значит, не умер. Я был в прошлом, Руфина, и видел зверя, которого он создал, по описанию, точь-в-точь нынешний демон в Идэлии.

- Возможно, кто-то, просто воссоздал чудовище Балскове.

- Возможно. Тогда это - очень умелое копирование под самого Балскове, а о серьезных способностях нашего загадочного мага говорит ещё и тот факт, что завеса вкруг усыпальницы была основана на двух законах Природы, прибавь к этому еще пять в создании зверя. Уже семь, и лишь о четырех из этого списка известно в Долине.

- Но откуда тебе известно это? Из послания?

- В послании сокрыта бездна информации, но непосвященному оно ничего не откроет, в том числе и то, как стать Богом, поскольку написано на священном языке, языке Богов. Хотя, то, что Богом нельзя стать, не имея к этому связи с Природными началами, и так понятно.

- Получается о неизвестных в Долине законах Природы тебе сообщил кто-то из Богов.

- Да.

- Значит, тогда тебя исцелила...

- Сама Камилла.

Некоторое время они молчали, Руфина восхищенно смотрела на Георга, но все-таки говорили они о прошлом, тогда как теперь огромную проблему представляло грядущее.

- Георг, а что здесь-то делать? Что будет с королевой Амариллидой?

- Я не знаю, она, наверняка, захочет вернуть себе трон - это понятно, но как этого добиться?! Однозначно, мы сделаем все возможное, вопрос в том: хватит ли наших сил, не так уж их и много.

- Может, попытаться бежать из страны? И уже с союзной военной помощью возвращаться?

- Военная помощь - это хорошо, верная опора, но идти отсюда до границы... - путь не близкий. Да, и королева, чувствую я, вряд ли согласится.

- Тогда можно пойти в Долину Времен Года.

- Нет, слишком много на пути к ней больших городов.

- А если... воспользоваться змием? До самого Сияющего города?

- Это вариант. Вряд ли Балскове и Алисия поднимут на нее войска в столице, к тому же теперь у нас есть Перстень королевы, если он признает Амариллиду, то мы сможем опираться не только на собственные силы, но и на реальный атрибут власти.

- Значит, оставим пока этот план?

- Да, остановимся на этом - теперь бы только ночь пережить.

Они встали и направились обратно к костру.

- Как будем вести пост?

- Быть может, лучше попросить об этом ночных обитателей леса? - вопросом на вопрос ответила Руфина. - Нам всем нужно выспаться и отдохнуть.

- Я не против, осталось только убедить в этом нашего Яромира - для него это мотив из далекой сказки.

Спуск к реке был и высоким и крутым, так, что Руфина, то и дело подбирая подолы длинного платья, чуть отстала, и вдруг, неожиданно вскрикнула - Георг мгновенно развернулся и успел поддержать ее, она согнулась в три погибели, держась за сердце, тяжело дышала.

- Что случилось?

- Не знаю, - отрывисто ответила драконица.

- Сядь. Вот так. Что-нибудь болит? Может, тебя кто-нибудь укусил или ты на что-то наступила?

- Нет, - прошептала она побелевшими губами, - сердце... так больно кольнуло.

- А раньше такое было?

- Нет, не знаю - не помню.

Георг, не выпуская рук Руфины, хотел, было, опуститься рядом нее, но тут же привстал.

- Что это? - Георг наклонился и, нащупав в траве предмет, поднял его. - Это браслет! - радостно воскликнул юноша, - посмотри на руку!

Руфина, не веря своим глазам и ощущениям, как и его словам, неуверенно потрогала запястье - браслета, действительно, там не было. Даже забыв о боли, которая впрочем, утихла также быстро и неожиданно, как появилась, она радостно улыбнулась, хотелось еще что-то сказать, но на то не было ни сил, ни возможности: ей ежесекундно приходилось глотать ручейки слез. Говорил Георг, стоя подле нее на коленях.

- Тасмир был прав: он сказал, что я скоро увижу твое освобождение!

- Я... я свободна?

- Да, Руфина, да! - Георг взял ее за руки. - Это же здорово, я так рад за тебя!

Руфина словно в полусне смотрела на Георга, он улыбался, радовался ее освобождению, которое она с трудом осознавала.

***

Уход Георга, а потом и Руфины поначалу смутил эльфов, но обсуждать они это не стали, к тому же у Лидии появилась прекрасная возможность расспросить "странного мальчика" про перстень, столь похожий на тот самый перстень королевы, который она давно приметила на его руке. Если это и не был тот перстень, то всё равно он был как-то связан с ним: идэлийцы еще с момента исчезновения одного из символов королевской власти, хотели создать хотя бы подобный ему, сначала с меньшим потенциалом магии, потом просто повторяющим очертания, но ничего не получалось - все экземпляры рассыпались на мелкие кусочки. Почему же не соединялись заново алмазное колечко и черная гростовая лапка, сжимающая жемчужный глаз? Для всех это оставалось загадкой, даже маги Долины Времен Года ничего не могли сделать, в конце концов, королева Идэлии Арина повелела создать обычный перстень с изображением герба.

Лидия, шепнув о подмеченном ею сходстве матери, подошла поближе к костру, чтобы добавить новых дров и укомплектовать прогоревшие длинные ветки. Амариллида меж тем сама повнимательней пригляделась к перстню. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Яромир накрыл перстень другой рукой, он, конечно, помнил о своем благом намерении вернуть его истинным владельцам, но страх быть вновь куда-нибудь перенесенным сейчас диктовал условия.

- Яромир, верно? - спросила Амариллида, обратясь к мальчику.

- А?

- Ты ведь Яромир?

- Да.

- Скажи, пожалуйста, Яромир, только не обижайся, этот перстень, что ты носишь на правой руке, откуда он у тебя?

Мальчик молчал, понимая, что скрывать что-либо бессмысленно: перстень узнан, но и отдать его он не мог.

- Да, это тот самый перстень королевы! - запальчиво ответил Яромир, загнанным зверьком посмотрев на женщину, умоляющим тоном он продолжал. - Но я не могу отдать его вам. То есть он мне не нужен, просто, отдать - значит, снять, а я не хочу опять к Зору!

- Ты видел Зору? - с явной насмешкой в голосе спросила Лидия.

- Да, видел. Этот перстень перенес меня в прошлое, едва я снял его с пальца!

Мальчик дышал часто и так, словно пробежал не один десяток метров. Вновь в сознании вставали недавние события: он один в горах, ему нужно шагнуть в пропасть, преследование Зору, а эльфийки смотрят на него весьма скептически и недовольно - они, действительно, решили, что он их разыгрывает!..

- Почему вы мне не верите? Вон, у Георга спросите, у Руфины!

- А-а, получается, перстень снял ты, а Георг и Руфина перенеслись в прошлое вместе с тобой?

- Да, то есть, нет. Георг перенесся со мной, а Руфина там была, она же дочь Зору!

- Ну да, и она уже не одну тысячу лет живет в этом мире! - со смешком подытожила Лидия.

- Но так и есть!

Нет, они не верят - Яромир чуть не плакал, ну что им сказать еще, чтобы они, наконец, поверили?!

- Я говорю правду. Когда я снял перстень, то вместе с Георгом перенесся в прошлое в храм Зору.

- Яромир, - строго сказала Амариллида, - то, что Зору жил на Планете - уже вопрос, по крайней мере, загадка.

- Но...

- Ты же утверждаешь, что видел его, что был в прошлом!

- И что Руфина живет не одну тысячу лет! - добавила Лидия.

- Вот когда она вернется, вы возьмите и проверьте: у нее на левой руке браслет узницы Тасмира.

- Хорошо, Яромир, - вполне миролюбиво сказала Амариллида, решив, что несколько перестаралась со строгостью. - Подождем, когда она вернется, и она, и Георг.

Но прежде, чем драконы вновь показались на поляне, прошло минут двадцать пять, за все это время Яромир даже не шелохнулся, словно, замерев, хотел раствориться в воздухе - обе эльфийки отнюдь не теряли его из виду, но и допытываться более или уговаривать отказаться от своих слов не стали. Они говорили о своем, причем мальчик напрочь перестал понимать идэлийский язык, хотя он его знал достаточно хорошо. Когда в полосе огонька показались драконы, все разом посмотрели на них, под таким внимательным и ожидающим взглядом оба почувствовали себя ужасно неловко.

- Что? - удивленно спросил Георг. - Что такое?

- Да, мы тут без вас столько нового узнали! - ответила Лидия, - в смысле Яромир рассказал нам. Вот, ты, Руфина, оказывается - дочь самого служителя Магического Огня Зору!

- Что?! - переспросила Руфина, совершенно сбитая с толку. Она не знала, как поступить: признаться или нет. Первое оправдает Яромира, но может основательно подвести ее и это при условии, что теперь она свободна. Как отреагируют эльфийки? Хорошо, если просто промолчат, а если испугаются, будут относиться недобро и подозрительно? Путь за нее выбрал Георг, она безоговорочно последовала за ним.

- С чего ты это взял, Яромир?- спросил юноша без какой-либо наигранности в голосе, ничем не выдавая себя и внешне. Зато лицо, поза Яромира выражали целый набор эмоций: изумление, непонимание, обиду, зарождающийся гнев.

- Да вы что? Сговорились, что ли?

- Сговорились в чем, Яромир? - холодно спросил Георг, совсем, как тогда, на болоте. - Откуда эти подозрения?

- Но...

- Дело в том, что мы спросили Яромира о перстне на его руке, - пояснила Амариллида, - он ответил, что это, действительно, тот самый перстень королевы, но снять перстень он боится, поскольку в предыдущий раз это вызвало перенос в прошлое, в храм Зору.

- Где он видел тебя, Руфина, - продолжала Лидия тихим голосом, словно говорила явную небылицу, чем, в общем-то, и были для нее оправдания мальчика.

- Абсурд, - заключил Георг, - как она, по-твоему, прожила несколько тысяч лет?

- А как же браслет? - мальчик даже встал. - Он был на ее руке, браслет узницы Тасмира, она сама мне его показывала.

- У меня... нет никакого браслета, Яромир, ты ошибаешься.

Для достоверности своих слов девушка закатала по локоть рукава кофточки, но первой неловко стало не ей, но Георгу.

- Ну, хватит! Это уже слишком, Яромир!

- Может, ты еще скажешь, что мы и в прошлом не были?

- В каком прошлом? Что за муха тебя укусила, Яромир?

Мальчика даже затрясло: да, как он может, вот так нагло все отрицать, а она, Руфина, казалось такой благородной, честной, добропорядочной.

- Ладно, успокойся, - вкрадчиво говорил Георг. - Может, тебе это просто приснилось?

- И Зору приснился, и Руфина, и ее мать, Беатрис, тоже приснилась, и Морис, и Алан! - но все доводы мальчика никого не убеждали, если только эльфиек в легком его помешательстве. Георг продолжал миротворческую позицию.

- Ладно, Яромир, пусть не приснилось. Но вообще, я так понимаю, весь сыр бор из-за перстня? Может, мы все сядем и спокойно об этом погорим? Ссориться нам ни к чему, я думаю, это все понимают.

Георг и Руфина сели - Яромир расположился у самого огня: так, по крайней мере, не надо было ни на кого смотреть.

- Ваше величество, - спокойно своим приятным голосом говорил Георг, - перстень, действительно, тот самый. Но я не уверен, что вам сейчас стоит брать его.

- Да, я... и не собиралась, просто...

- Дело в том, что перстень, так сказать, прижился на руке Яромира, и вряд ли это случайно, в конце концов, перстень сам обладает правом выбора. Хотя вполне возможно, что это был лишь шаг к возвращению, от гномов к королевской семье Идэлии.

- От гномов?! - удивленно воскликнула Амариллида. - Все эти годы он был у них или они тоже нашли его?

- Это теперь узнать сложно, вряд ли гномы сознаются в том, что они скрывали у себя перстень королевы. Хотя, может, Яромир что-нибудь сможет объяснить нам. Яромир, ты ведь разговаривал с тем гномом, Виктором, как происходила ваша встреча?

Мальчик заговорил не сразу, отвечал же холодно и монотонно. Он, действительно, ужасно обидчив, но даже и понимая это, сейчас он не пытался хоть как-то повлиять на себя и сменить тон. Нет, он будет говорить так, и никак иначе!

- Мне очень хотелось участвовать в Играх, но по малости лет меня никто бы туда не взял. Гном Виктор предложил мне выступить за него. Я должен был спрятаться под помостом и во время общего смятения, за которое он отвечал, я должен был выстрелить. Как бы в уплату он предложил мне этот перстень, я узнал его и только поэтому согласился, к тому же Дмитрий, принц Риданы, уговаривал меня. Я... мы хотели вернуть перстень в Идэлию, но я ни о каких его выборах не знал, иначе бы ни за что его не надел!

- Яромир, попробуй сейчас снять перстень, - предложил Георг, так, словно говорил о пустяках. - Не бойся, снимай его медленно, а я скажу тебе: есть магическое действие или нет.

Мальчик даже повернулся и запальчиво спросил.

- Значит, путешествие в прошлое было?

- Нет, по правде, я думаю: перстень усыпил тебя и послал эти странные видения.

Мальчик вновь демонстративно отвернулся: да, как он может так нагло врать, а все ведь ради нее, Руфины.

- Ну, что: попробуешь или боишься?

- Ничего я не боюсь!

Яромир захотел даже резко снять этот проклятый перстень, принесший ему столько неприятностей, ведь и маг западных эльфов нашел его не случайно, но с помощью Виктора, который во всем признался магу, когда тот застал его выходящего из комнаты ученика королевского мага Риданы. Если бы ни этот перстень, то не было бы этого перенесения в Идэлию, в то проклятое болото, потом в прошлое, еще хуже, в замок Зору. А самое страшное: теперь у него нет отца. Отец - значит, родной, считал он, или, по крайней мере, как у драконов, приемный ребенок всегда знает: кто его настоящие родители, но в благодарность, как и родные дети, называет их родителями. А это что? Антонио обманывал его и это Яромир не собирался прощать. Мельком пробежали эти мысли в сознании мальчика прежде, чем снять перстень. Георг, чтобы лучше улавливать силовые вибрации, поднес ладони к самого перстню - ничего не происходило, и Яромир беспрепятственно снял перстень, лишь держа его у самого кончика пальца, он заколебался. А что если?.. Нет, он не боится! "Да, возьмите его совсем!" Резко сняв перстень, мальчик встал и, подойдя к королеве, протянул его ей. Амариллида скептически взглянула на творение Зору потом на Яромира и, наконец, на Георга, в последнем случае вопросительно.

- Возьмите, - спокойно предложил юноша, - только подносите его к пальцу медленно.

Взять - не взять? Обычно, если что-то нам непонятно, мы вряд ли охотно тому доверяем: какая такая способность чувствовать магические вибрации? Но внимательный сосредоточенный взгляд Георга внушал уверенность. Амариллида осторожно взяла перстень с руки мальчика и медленно вплотную поднесла к пальцу.

- Ничего! - удивился Георг. - Если бы перстень вам сопротивлялся - это уже было бы заметно, поверьте, на себе испробовал, поэтому можете спокойно одевать его.

Теперь испугалась даже Лидия, хотя она не раз убеждалась в способности принца Каримэны чувствовать силовые потоки. Сейчас больше вспоминались не те примеры, а случай с обожженной рукой Тимура. Однако Амариллида не показала и тени волнения, хотя в душе испытывала самое настоящее чувство страха, также медленно она поднесла перстень к самому пальцу и... беспрепятственно одела его.

- Но почему? - недоумевала женщина.

- Не знаю, могу предположить только два варианта: либо перстень не карает незнающих, либо признает двоих правителей. Проверим последнее?

Яромир испуганно посмотрел сначала на него, потом на королеву, которая, к великому его сожалению, уже сняла перстень и протянула ему со словами:

- Не бойся! Георг скажет тебе, если что не так пойдет.

Итог - перстень признает обоих владельцев, включая врага, сумевшего победить его, но последний не стал демонстрировать своего достижения, ему, как и Руфине, пришлось бы слишком многое объяснять. Поэтому, Георг предложил закончить этим день, и без того полный потрясений, чтобы еще к ним добавлять и ночное время.

Яромир откровенно ужаснулся одной постели с Георгом, но в случае отказа он мог рассчитывать только на лиственную или моховую постель, но не на теплый плащ. У него, конечно, был и свой плащ, но его пришлось отдать Лидии, да и смог бы он при самом отчаянном желании отказать настоятельной просьбе Георга. Долго не мог уснуть мальчик в эту ночь, и это несмотря на все передряги прошедшего дня, при всей его мимолетности нельзя отрицать его существование.

30 глава. Песнь о надежде.

Наступила ночь, теплая и тихая, за полночь расчистилось все небо, ни единого облачка не осталось на нем, только звезды, бесчисленное количество звезд, и луна, молчаливо взирающая на другой огонек, внизу. Как и светило, он один возглавлял множество маленьких огоньков, но что за комета мчится к нему?

Сам не зная, по какой причине, Георг неожиданно проснулся - мало ли отчего наш сон прерывается? Всё тихо и спокойно, никаких предостережений со стороны обитателей леса, да и сам он не слышал каких-либо настораживающих звуков, и все-таки, лучше удостовериться. Однажды он, будучи маленьким мальчиком, вот так же ночью проснулся, он чувствовал: что-то случилось, случилось с его другом. Юный принц переполошил полдворца, его старший брат вместо того, чтобы помочь родителям присоединился к нему, пока, наконец, чтобы уже их обоих успокоить, Альчести согласилась поехать к дому Любомира. Ночь, кромешная тьма, все уже давно спят, за редким исключением придворные расценили это как прихоть маленького мальчика, и не понимали, почему королева потворствует тому. Даже Даниил считал ее решение безумством, но поехал с ними: дети доказывали, что они правы и порывались идти одни, и раз никакие уговоры не помогали...

Едва их карета выехала за пределы дворца, стало видно, что Георг не ради прихоти поднял их на ноги. Над домом, где жил Любомир, поднимались клубы дыма. Оставив детей с Альчести, Даниил преобразился и, позвав еще нескольких драконов, вместе с ними отправился за водой - в считанные мгновенья начинающийся пожар был уничтожен в своем зачатке. Жители дома не пострадали, они, конечно, угорели, но это не угрожало их жизни. Ведь, почувствовал тогда Георг угрозу, нависшую над близким ему существом, как чувствовал и теперь, когда едва ли не самое дорогое ему создание могло пострадать. Сказать, что именно встревожило его, юноша не мог, осторожно, чтобы не разбудить Яромира, он встал и чуть отошел от лагеря. Закрыв глаза, Георг постарался сосредоточиться и понять: откуда исходила угроза, медленно он повернулся по кругу несколько раз и, наконец, остановился. Открыв глаза, он, к великому своему удивлению, понял, что опасность идет не со стороны Сияющего города, а с противоположной ей.

Что это? Крик? Да, крик, совы. Мысленно Георг обратился к могущественной птице и попросил ее стать его глазами и лететь в указанном направлении. Не было и малейшего огонька, могущего подсказать им недоброжелателей, но это было связано не с их отсутствием, а с тем, что отряд в тридцать эльфов двигался в темноте.

Немедля Георг разбудил всех - спросонья никто ничего не мог понять. Юноша говорил о каком-то отряде, но с чего он взял, что они ищут их, и как он вообще узнал об этом, если лес не издавал никаких тревожных звуков?

- Но куда нам идти?! - чуть не плача спрашивала Лидия.

- Успокойся, моя милая, - успокаивала девочку королева, - я с тобой, и никому не дам тебя в обиду!

- Что нам делать, Георг? У нас даже нет лошадей, - с явным оттенком ужаса спрашивала Руфина. - Они-то ведь, наверняка, на сергинских лошадях!

- Да, на сергинских. Но, Руфина, здесь оставаться тоже нельзя!

- Может, нам вернуться в усыпальницу? - Робко предложил Яромир, но что Георг холодно ответил ему.

- Хорошо, Яромир, только сначала мы убьем тебя, а потом на законных основаниях войдем в усыпальницу, ведь Перстень Королевы признал тебя правителем!

Мальчик обиженно посмотрел на принца, который, впрочем, не удостоил его более вниманием.

- Идем к болоту, - скомандовал Георг. - Руфина, обратись к жителям леса, пусть помогут нам идти в верном направлении, а тех эльфов, по возможности, собьют с пути.

***

В небольшой комнате маленький огонек из камина бросал на окружающее пространство неуверенные полоски, возможно, он еще мог увеличить площадь охвата, если бы хозяин комнаты избавил ее от сантиметрового слоя копоти и пыли. Уже целый месяц здесь не было и малейшего напоминания о центральном освещении, хотя все его элементы сохранились, но не использовались. Комната получила закономерное название: темная, и еще мертвая - никогда из нее не доносилось и тени звука, здесь поселился новый королевский маг, особа весьма важная, но его даже не охраняли стражники. Многие объясняли подобные предпочтения его прошлым, все-таки в Долине Времен Года учился, а, как известно, в ней вся школьная часть находилась под землей, оттого за глаза учеников величайшей школы волшебников многие называли презрительно: "земляные крысы".

В дверь постучали, но хозяин молчал, продолжая неотрывно смотреть в одну точку - может, он не слышал звука? Впрочем, нет, вряд ли.

- Что тебе нужно? - недовольно спросил мужчина лет сорока пяти на повторный стук. - Ну, заходи, чего прячешься?

Алисия осторожно нажала на ручку и чуть приоткрыла дверь.

- Я... я только...

- Так и будешь с порога говорить? Входи, и дверь за собой закрой! - проворчал мужчина. Присутствие дамы отнюдь не смутило его: он даже и не подумал встать или хотя бы предложить ей сесть, Алисия так и осталась стоять у двери.

- Чего ты хотела?

- Я только... спросить: как ты себя чувствуешь?

Мужчина на мгновение повернул в ее сторону голову, но потом ехидно спросил.

- И всё?

Нет, в то, что кто-то может поинтересоваться его здоровьем, он откровенно не верил.

- Ну, да.

- Ты направила к ним отряд?

- Да.

- Так, чего не наблюдаешь за ним?! Может, они и лошадей не седлали, а тебе сообщили, что "сию минуту выезжаем"

- А как наблюдать? - робко, заранее ожидая возмущения, спросила Алисия.

- В хрустальный глаз! Как?! Что заклинание забыла?

- Слова помню, а вот жест этот...

Маг скосил на Алисию презрительный взгляд, не надо было озвучивать его недовольство, чтобы понять его мысли: если уж ты и это не можешь запомнить, то я не знаю, что вообще тебе можно доверить! И при этом такие амбиции! Сейчас Алисии показалось, что она стала на сантиметров десять ниже обычного, а ведь он еще не злится.

- Очертания сокола, не помнишь, как выглядит - на учебной картинке посмотри!

- Ну, я пойду?

- А ты еще здесь?

Алисия с легкой дрожью в руках, нащупала ручку и, открыв дверь, задним ходом вышла из комнаты. Взглянув уже в коридоре на проход, поразилась: как вообще пролезла в такого размера щель. Но маленькую щель быстрее и вовсе устранить. Молча и послушно исполняя его приказ, она направилась в кабинет королевского мага, здесь находилось множество всевозможных предметов, об истинном назначении которых простому эльфу приходилось только догадываться. Со вздохом, едва не стоном, посмотрела Алисия на хрустальный глаз, но делать было нечего: мага временно вывела из строя неведомая ей сила, и теперь, дабы не пропало общее дело, именно ей, некогда так мечтавшей о троне, приходилось следить за положением. Трон, власть, кто же знал, что ради этого надо будет не только убрать с дороги королеву, но и бороться со всеми несогласными, естественно, не ласковыми методами. И вообще, Алисия сделала вывод, что обладать властью - не такое уж легкое дело, хотя, казалось бы, придумывай указы, издавай и жди денег. Только денежные потоки, с разрушением старой системы торговых отношений, почему-то уменьшались, видимо, все-таки не зря, с Амариллидой постоянно занимались преподаватели.

***

Кромешная мгла, пронизывающий холод, руками тумана окутывающий все вокруг, но нашим беглецам приходится идти, закрывая на это глаза. Эльфы, постоянно спотыкаясь, едва поспевали за Георгом и Руфиной, идущими впереди. Амариллиду к тому же пугало само это бегство: кто она после этого? Что б королеве приходилась скрываться от собственного народа, спасаться бегством - такого еще не было во всей истории Идэлии!

"Георг, - неожиданно обратилась к юноше Руфина, - обезьяны предложили перенести нас. Думаю, это хорошее предложение"

"Я тоже. Где они сейчас?"

"Уже здесь, в кронах деревьев"

Георг остановился, Яромир, шедший сзади, с разбегу налетел на него.

- Дальше нас понесут обезьяны, они предложили свою помощь.

- Обезьяны?! - с нескрываемым презрением в голосе переспросил Яромир, но на это никто не обратил внимания, что, конечно, мальчик записал в растущий список обид на каждого в компании. Он едва не вскрикнул, когда крепкие полуруки-полулапы подняли его в воздух, но все-таки удержался от этого, и, как бы ни был ему неприятен транспорт, терпел его до самого конца леса. Далее начиналась переходная полоса к Темному озеру, постепенно уменьшалось количество деревьев, исчезая во владениях болота вовсе, и к началу последнего начинались мочажины и кочки.

Обезьяны опустили их у конца леса, все, наверняка, сказали им "спасибо", но Яромир, не успев разобрать странного звука, за неимением лучших мыслей, поклонился, мельком уловил его поклон Георг, и передал благодарность и от имени мальчика.

- Где они сейчас? - спросила Руфина.

- Минутку, сейчас узнаю.

Вновь Георг обратился к сове и попросил показать ему открывающийся сверху вид. Отряд уже достиг их недавней стоянки, после которой они разделились. Одна часть прямиком отправилась к Темному Озеру. Нужно было что-то решать, срочно и результативно.

- Ловим змия, как и собирались? - спросил Георг, но стоило ему озвучить принятый ранее им и Руфиной план, как тут же он встретил сопротивление.

- Нет, - твердо заявила королева, - и речи быть не может!

- Но почему?!

- Одно дело удерживать змия под контролем на два-три часа - совсем другое на пять-шесть, а до Сияющего не меньше.

- Ваше величество, поверьте, я справлюсь.

- Справишься, да только силы потратишь, - возразила Руфина.

- Но мы же вместе решили...

- Неправильно решили! Если во дворце тот, о ком мы думаем, то лучше быть готовым к встрече с ним.

- Да, пожалуй ты права.

На какое-то время все замолчали, раздумывая над планом дальнейших действий. Даже Яромир пытался что-то нарисовать в уме, но у него мало что получилось, да, собственно он и не знал, что можно предложить в этом случае, в такой стране, и при полупонятных обстоятельствах. Никак не думалось и Амариллиде с Лидией, первую пугала сама мысль бегства, вторую его продолжение.

- Мой план таков, - сказал, наконец, Георг. - Мы воспользуемся услугами змия до конца болота, а потом пойдем пешком. Знаю, это будет не увеселительное путешествие, но полное опасностей и неудобств.

- Что ж, я согласна, а мой народ поможет нам.

- Насчет этого, - печально сказала Руфина, - я не уверена.

- Почему?! - удивилась Амариллида.

- Вполне возможно, что эльфы запуганы всеми нововведениями, одни наместники чего стоят - они, ведь, опираются на силу армии, новой армии, все офицеры и большая часть солдат старой уволены, очень много приглашено наемников из Западной страны эльфов, и это при условии, что там сейчас фактическое безвластие.

- Откуда ты это знаешь? - почти шепотом спросила Амариллида.

- Жители Велишенки рассказывали, они много чего говорили, о чем лучше не вспоминать.

- Но, если народ запуган, - продолжала настаивать Амариллида, - значит, они охотно согласятся помочь, помочь своей королеве!

- Королева умерла для них, а самозванка, якобы несущая тот самый перстень королевы, вполне реальный и опасный персонаж, - сказал Георг. - Слухи об этой самозванке успешно распространены, и предприняты меры по ее поимке.

- Но... как они узнали о перстне, я ведь так понимаю, он здесь не столь давно?

- У нашего королевского мага, - пояснил Георг, - прекрасные способности ощущать восстановление прежних силовых линий в Идэлии. Собственно, поэтому на нас и охотятся, он и Алисия боятся неожиданной бури, а ведь их корабль еще не достроен, и очень не устойчив на воде.

- Кто вообще правит миром? - чуть не плача тихо спросила Лидия. - Точно не Бог Справедливости.

- Ты не права Лидия, - тут же возразил Георг, отчего девочка даже испугалась: она думала, что никто не слышал ее. - Справедливо противостояние в мире, оно залог развития и жизни. Если есть огонь, значит, есть вода, способная его затушить - это универсальный закон Природы. Вопрос в том, что окажется огнем, а что водой.... Идемте к болоту - нельзя терять время.

Никто не стал возражать, Георг и Руфина пошли первыми, эльфийки следом, за ними Яромир, несколько опечаленный такой философией бытия, единственное, что слегка порадовало его: теперь он понял, почему верховным богом был Великий Бог Справедливости. "Как же тяжко ему, наверно, приходится, - думал мальчик, - тут того и гляди, как бы ни была перегнута палка в ту или иную сторону, и как бы миру в этом противостоянии не наступил конец"

"Помнишь песню во славу Амнэрис?" - спросил Георг Руфину достаточно привычным уже для них способом общения, на уровне мыслей.

"Помню"

"Возможно всё в огромном мире:

Возможны радость и покой,

И в государстве правый строй.

Но лишь добро пребудет в силе -

Тогда зачем с собой бороться?

Где всё возможно в этом стиле?..

Но так ведь можно расколоться! -

И встряска всем нужна порой:

Она добро в душе разбудит,

Заставит думать и искать,

В себе благое развивать.

Тогда всё то, что вдруг наступит,

Не чем-то данным, непреложным,

Но достояньем, счастьем будет,

В трудах добытом вами должном.

И вот, что значит "благодать".

"Да - а, - протянула Руфина, - получается, все это просто дар свыше, возможность, наконец-то осознать счастье бытия и истинную благодать. Хотя мне все-таки не хочется верить, в то, что это одобренный свыше план нашего воспитания.

"А кому хочется?"

Некоторое время они молчали, угрюмо смотря то под ноги, то на показавшееся вдали болото, или, как его еще именовали "темное озеро", над ним то и дело мелькали черные точки - бессменные стражи-змии. Словно цепные псы, змии в своей пугающей свирепой силе могли принести вред как паразитам, кишащим в мутной воде, так и своим хозяевам, лестно предоставившим им в свое время неплохую косточку, но что-то сдерживало их потребовать лакомой грудинки. Змии покорились этой силе, приняли условия служения на границах Идэлии, только сначала это была власть Берендора, покровителя страны эльфов, а его появление положило конец существования Мрачного озера. Потом сдерживать змиев стала власть перстня королевы, едва был заключен договор с Зору и фактически расторгнут договор с Берендором. Именно поэтому эльфы так старались воссоздать перстень, ведь страх с момента его пропажи в великую войну не покидал их. Что если змии каким-то образом поймут это - тогда прощай, прекрасное мирное время - вновь придется вести войну, жестокую и кровавую. Но этого не произошло, ибо перстень существовал и тот, кто создал его, не пытался разрушить свое творение. Лишь однажды они поколебались, когда пошатнулась твердость и власть самого перстня. Змии пересекли границу темного озера, переходной лини, но поселений, близких к болоту, было сравнительно не много - и мало кто обратил на это внимание, тем более, что змии скорее вели себя так, словно они заблудились..

"Как думаешь, - прервал молчание Георг, - а нам позволено что-либо, выходящее за рамки границ?"

"Не думаю. Если, конечно, тебе не говорили об этом"

"Нет, ничего такого"

"Значит, пора великих испытаний еще не настала, а, может, и, проходя их, как раз нельзя отступать от правил"

"Значит, все, как обычно. У нас есть только надежда, что мы окажемся сильнее"

"На это надо не надеться, а в это надо верить, твердо"

"И выполнять"

"Кстати, насчет надежды. Во времена великой войны очень известна была песня, написанная эльфом по имени Артур Климов. Знаешь ее?"

"Что-то не припомню. Споешь?"

Руфина улыбнулась и негромко запела - голос у нее был приятный и хорошо поставленный, так что к ней тут прислушались и эльфы.

- Когда померкнут лучи солнца,

Погаснут звезды и луна,

Померкнет свет в домов оконцах,

Свеченье слабое пруда,

И даже разум замутненный

Не сможет речи подобрать,

И ты, как путник утомленный,

Не сможешь больше с места встать.

В плену несметной жуткой тени

Ты вспомнишь света красоту,

Ты вспомнишь, что вдвоем хотели,

Ты вспомнишь жизнь, свою мечту.

"О, небо, небо, ты не скрылось -

Ты где там, в густой тени,

Но я хочу, что б ты открылось,

О! Землю, лучик, осени!

Я верю, верю: будет солнце,

Оно, конечно же, взойдет!

Увижу свет в твоем оконце,

Где так же верят: друг придет".

Вставай, вперед, не нужно падать,

Но нужно сил вперед идти!

И с тьмою можно, можно сладить -

В надежде светоч обрести.

- Наверно, - постаралась улыбнуться Руфина на фоне воцарившегося молчания после песни, - слишком пафосно для нашего случая.

- Да, - поддержал ее Георг, - будем надеться, опять-таки, надеться на это.

- А что это за песня?

- Это песня времен великой войны, Лидия. Я, к сожалению, не знаю: есть ли ее перевод на современный идэлийский.

- Есть, - отозвалась Амариллида, - но изначальный вариант, почему-то больше любят, видимо, новая интерпретация не смогла перенести должной эмоциональности, а может, и в целом, былые времена - былые мотивы.

Руфина, любовно осмотрев небольшой уголок земли с тремя сосенками, предложила всем подкрепиться прежде, чем отправиться непосредственно к болоту. Георг тут же запротестовал.

- Ну, не знаю, не хотелось бы понапрасну время терять.

- Нет, не терять! - воскликнула Лидия. - Я лично умираю с голоду! Мамочка, ну, пожалуйста.

- Георг, - поддержала дочку Амариллида, - они же не летят к нам, но едут на лошадях. Что такого, если мы ненадолго задержимся?

Юноша промолчал, подчеркнув свое несогласие, но Лидия, в сторону которой он неумышленно на мгновение повернулся, поймала его взгляд и посмотрела с такой мольбой, что он сдался.

- Ну, ладно, ладно, хорошо, мы останавливаемся.

- Ура! - Лидия подпрыгнула от радости, Яромир с радостью последовал бы ее примеру, если бы не его обиды на всех без исключения спутников.

Преследователи меж тем уверенно шли по верному направлению: у них тоже были свои помощники, две красивых совы, принадлежащих начальнику отряда, поэтому все попытки сбить отряд с пути лишь убедили стражей порядка в твердой необходимости догнать самозванцев, ведь из этого следовало, что они боятся. К счастью беглецов, к ним вовремя поступала информация. Когда сова сообщила, что отряд через час будет в видимой от них полосе леса, Георг тут же заявил об окончании привала.

- Что уже? - сонным голосом пролепетала Лидия, она явно мечтала вздремнуть, а не только перекусить, но Георг неумолимо отдавал приказы.

Полчаса пути, позади переходная линия, впереди Темное озеро, которое с уверенностью можно было переименовать в "темную стену: испарения от болотной воды здесь не рассеивались, но, поднимаясь вверх, замирали, образуя тем самым гнилостного "аромата" завесу. Лишь на большой высоте можно было вздохнуть свежего воздуха, но сейчас уповать на стойкость собственного организма. "Снова этот запах, опять эти змии, черви, - с ужасом подумал Яромир, почувствовав, как мурашки в бесчисленном количестве забегали по телу. Но не то, чтобы это был страх - скорее отвращение.

- Ну, что, друзья мои, вперед, - твердым голосом, не терпящим возражений, сказал Георг и шагнул в пока еще неуверенную пелену тумана, остальные последовали за ним.

Гнилостный запах пропитывал их насквозь, под ногами кишели отвратительные черви, то и дело слышались всплески воды, да и идти приходилось, прыгая с кочки на кочку, на некоторых из которых грелись переливающиеся пурпурные змейки, таящие в себе два-три грамма смертоносного яда каждая. Змиев не было видно, не появились они и через час, а вот отряд, посланный Алисией, да; служащие им совы, пустились на дальнейшую разведку, но достигнуть смогли только середины пограничной полосы - далее путь им преградили десть сов, жителей леса. Несмотря на их настоятельные просьбы две разведчицы не захотели отказаться от непосильной службы добровольно, поэтому стражи леса изрядно потрепали их, заставив, таким образом, подчиниться. Приметившие это эльфы, не преминули наказать превосходящих в числе обидчиков и запустили в них не один десяток стрел. Лес угрожающе загудел - такое отношение непозволительно, ведь совы никого не убивали.

- Я их и так вижу, думаю, это всего лишь маневр - их шаг в болото - надеются, что мы поверим их намерению наложить на себя руки! Вперед! За ними!

Наместник пришпорил коня, остальные эльфы незамедлительно последовали за ним. Приближался отряд, приближались всплески воды: что-то уверенно плыло к неожиданно пожаловавшей добыче. Лидия, схватилась за руку матери, девочка испуганно вертела головой, смотря то в сторону первого источника опасности, то в сторону второго. Руфина вложила стрелу в тетиву, Георг напряженно вслушивался в звуки.

- О Боги! - прошептала королева. - Неужели это круадэримор?

Круадэримор - хищное существо, питающееся болотными червями, а им в свою очередь весьма любили полакомиться змии. Лидия прижалась к матери: круадэримором маленьких эльфов пугали няньки, хоть и питались они по большей части червями, но охотно лакомились на обед забредшими на болото душами. Кругом зловещая напряженная атмосфера, все жители Темного озера замерли, и только отряд, посланный Алисией, приближался с одной стороны, и круадэримор с другой, очертания последнего очень скоро показались из полосы тумана. Яромир окончательно онемел: перед ним стояла большая, метра в два высотой, слизкая зверюга, чем-то напоминающая по форме ящерицу, и акулу по количеству и размеру зубов. Круадэримор вскоре остановился, вот-вот готовясь сделать прыжок. Избрав своей первой жертвой, как наиболее близко к нему расположенной, Георга, он прыгнул, но едва юноша простер руку, как бывший нападающий упал вниз, голова его легла на одну кочку, а хвост и лапы на другую, тело же удивительным образом не провалилось в трясину, хотя, казалось бы, и объем и скорость падения располагали к тому.

- Ты убил его? - шепотом спросила Руфина.

- Нет, только обездвижил, временно.

- Где эти противные змии?! - воскликнула девушка.

Она еще не успела убрать лук и весьма кстати: выползший на кочку червь крепко, одним махом, ухватился за ногу Яромира - мальчик взвыл - Руфина молниеносно выстрелила в обидчика, коего тут же настигла смерть, но вот добычи своей он так и не выпустил. Яромир в ужасе пытался скинуть с ноги червя, с криком он отскочил от того места, на котором стоял, но не видел куда.

- Нет, - воскликнул Георг, тщетно попытался он схватить и не дать ему скрыться под водой.

Яромир упал в болотное месиво, здесь не было мягкой кровати как в случае с круадэримором, мутная отвратительная на вкус вода - последнее, что он помнил, перед тем, как попытался закричать. Он видел: как Георг протягивал ему руку - она ведь была совсем рядом, в воде!.. Но вскоре для Яромира все погрязло во мгле, не стало ни света, ни боли в ноге, ни мира.

- Нет, я не дам ему погибнуть!

Глупо, разумно ли он поступал, Георг не думал об этом, он прыгнул в болото вслед за Яромиром.

- Нет! - теперь уже закричала Руфина, едва не прыгнув вслед: королева успела схватить ее за плечо. От резкого толчка девушка упала, но в воду все-таки не скатилась. Может быть, это по ее меркам прошло слишком много времени, но они вынырнули на поверхность, точнее он, Георг, обхватив Яромира рукой. Вместе с Амариллидой Руфина помогла ему выбраться на небольшой участок земли. Мальчик не дышал, но драконица не обратила на это внимания, хотя королева уже стала читать отходную молитву. Девушка молниеносно перевернула его на спину и стала стучать ему по спине, пытаясь изжить попавшую в его тело воду, когда он неожиданно для эльфиек закашлялся, а потом после искусственного дыхания задышал, они удивленно воззрились на Руфину - в то, что после такого можно спасти они не верили, точнее, не знали. Георг, увидев открывшиеся глаза мальчика, облегченно вздохнул, теперь можно было подумать и о прочно повисшем на ноге мальчика черве, но едва он протянул руки, чтобы отцепить скользкое тельце, Руфина тут же остановила его.

- Нет, нет, с мясом выдерешь. Нужно сначала маслом полить, а потом выкручивать.

Лидия, до того сознающая себя просто ненужной, едва услышала эти слова, как сразу достала из своей котомки небольшой сосуд с маслом, данный им еще жителями Велишенки.

- Вот, еще осталось.

- Хорошо, - сказала Руфина и, взяв бутылочку, стала поливать маслом на голову червя и на то место, где он приковался к ноге Яромира. Амариллида, также пытаясь помочь, подняв руку мальчика, дышала на нее, пытаясь согреть. Холодной рука мальчика была не только потому, что он едва не покинул это мир, но и потому, что вода в болоте была просто ледяной. Как осиновый лист дрожал Георг, его мокрые вьющиеся волосы сделались чернее черного, по ним так и бежали струйки воды. Но сейчас дрожь волновала его в меньшей степени, поскольку со стороны леса доносились странные звуки. Тщетно Георг попытался увидеть что-нибудь: на глаза ему словно накинули полупрозрачную ткань. "Что там? - спросил он летавшую неподалеку сову.

"Наказание за предательство, - ответила ночная хищница, из чего следовало, что жители леса преградили преследователям дорогу - юноша молитвенно закрыл глаза, теперь у них появилась возможность не опасаться нападения хотя бы с этого фронта, а вот с другого... Георг посмотрел на пока еще не шевелящегося круадэримора и пелену серого тумана, кроме отдаленных всплесков воды он ничего не слышал.

- Георг, - окликнула его Руфина, - промой глаза, и не жалей воды.

- Что? Но...

- Два-три часа можно прожить и без воды, а вот оставшуюся жизнь без глаз...

Потеряв, было связь с миром, Яромир постепенно возвращался к жизни. Первым, что он увидел, были озабоченные лица его спутников, Руфины, Георга, волосы и одежда которого были насквозь мокрыми, потом дракон ушел, но куда, он проследить не смог: глаза словно заволокло густой пеленой тумана, вернулась боль в ноге и образ виновника этой боли.

- Яромир, - услышал он голос Руфины, - сейчас будет больно, нужно потерпеть, хорошо?

Мальчик хотел ответить, но почувствовал, что не сможет этого, и он только утвердительно моргнул. Не смотря на решение мужественно все перенести, мальчик громко кричал, когда Руфина выворачивала червя, наконец, она сделала последнее усилие. Это был паразит или просто кровопийца, с внушительного вида присоской, - всем очень хотелось верить, что он здесь один и собратьев его нет поблизости. Постепенно боль утихала, Яромир слышал, как Руфина обратилась к Георгу, а потом сказала Амариллиде промыть ему глаза. "Промыть..., а ему-то зачем? Мокрые волосы, он что, тоже упал в воду, как и я?" В то, что Георг мог спасти его, Яромир не верил, точнее, не хотел верить, потому дал такое объяснение. Между тем у края леса творилось что-то невероятное, такого не было со времен основания Идэлии: чтобы животные нападали нам эльфов?! Это же, как надо обидеть лесных жителей, чтобы они нарушили данное с момента создания страны эльфов обещание: "не трогать умеющих говорить с ними жителей и гостей Идэлии" Нынче эти самые жители просто умоляли зверей уйти, но те методично расположились перед отрядом, преградив дальнейший путь. Командир отряда, поняв, что уговоры бесполезны, приказал ехать, не взирая на живую преграду - в то мгновение, как его конь только поднял ногу, самого эльфа выбил из седла мощный лев. Подчиненные приняли этот поступок льва как намерение перегрызть их начальнику горло, и выстрелили в грозного жителя леса сразу пятью стрелами. Завидев бездыханное тело вожака, остальные животные: львы, пантеры, волки зло оскалились, они поднялись с места, заняв угрожающие позы.

- Стреляйте, что смотрите?! - воскликнул перепуганный командир отряда.

В здравом уме никто никогда не сделал бы такого опрометчивого поступка: они фактически разорвали то древнее соглашение, и подписали новое, означающее непременную месть со стороны всех животных. Их не убили всех, но изрядно покалечили выживших, и это при условии, что домой им придется добираться без лошадей, через гудящий от возмущения лес.

Когда Георг промыл глаза, то увидел, что эльфы в ужасе бегут по всем возможным направлениям: кто-то в лес, кто-то вдоль него, а кто-то и к ним, в сторону Темного озера.

"Спасибо вам огромное, - поблагодарил лесных помощников принц с помощью все той же совы, - да упокоятся с миром души ваших братьев и сестер!"

Словно пробуждение - неожиданное возвращение в сознательный мир - ощутил Георг, когда Руфина коснулась его плеча.

- Как твои глаза? - прозвучал ее мелодичный голос.

Георг обернулся, ее руку, которую она не успела убрать с его плеча, он взял в свою и благоговейно посмотрел на девушку, так ничего и не ответив. Его до сих пор била дрожь, так что отвечать ему вдвойне не хотелось. Не выдержав его взгляда, Руфина смущенно опустила глаза.

- Так, как твои глаза?

- Хорошо, не беспокойся.

- Ты весь дрожишь.

- Вода ужасно холодная.

- Возьми хоть плащ, накройся.

- Нет, лучше...

- Яромиру я дала свой, - строго прервала его Руфина, - ты едва оправился после ранения, хочешь теперь простудиться?

Юноша улыбнулся.

- Ну, если ты этого не хочешь, и, действительно, так переживаешь из-за меня, то я исполню твою настоятельную просьбу.

Руфина вновь смутилась, но он исполнил свое обещание и, отпустив ее руку, пошел за своим плащом, лежащим на одной из кочек. Проходя мимо королевы (она стояла вместе с Лидией подле мальчика) он обратил внимание, что она неотрывно смотрит в их с Руфиной сторону. А ведь его матушка не кому-нибудь жаловалась на надоедливую девицу, но непосредственно самой королеве. Амариллида же, памятуя помощь, оказанную девушкой в лечении эльфов, пострадавших от таинственного зверя, не стала выселять ее из страны, более того, не приказала ей поменять место жительства - естественно, Альчести осталась недовольна этим. "Может, и зря мы не разлучили их с самого начала, - подумала Амариллида. - теперь это уже не просто дружба"

Георг нагнулся за лежащим на кочке плащом и вдруг услышал то, чего они так ждали: шум от взмахов крыльев змия. Руфина тоже насторожилась.

- Готовьтесь, - известил он эльфов, - крылатый транспорт на подходе.

Юноша закутался в плащ, мечтательно представив себе вместо него теплую сухую одежду, да чего уж теплую, хотя бы сухую!.. А ведь впереди их ждало минимум три часа полета, даже если лететь с незначительной скоростью, ветер все равно будет пронизывать их насквозь. "Нет, нет, лучше не думать о плохом", - твердо решил Георг и предпочел готовить себя к встрече со змием, нежели чем плакать над сложившейся ситуацией. Вот шелест крыльев совсем близко. Пора!

31 глава. Хранитель Идэлии Берендор.

Почти три часа наши герои летели над болотом, конца которому, казалось, уже не будет. Георг обеспокоено вглядывался вдаль, но ничего кроме серого тумана не видел.

"Может, мы сбились с пути?", - спросил он Руфину.

"Не думаю, просто мы летим достаточно медленно"!

"О, Боги! Это я виноват - мозги совсем замерзли - не могу приказать ему лететь быстрее!"

"Георг, но ты же..."

Далее он Руфину не слушал, мысленным приказом заблокировав ее проникновение, и направил свои силы на другой фронт. Да, змий, действительно, летел медленно: "Быстрее!" - приказал Георг. Змий повиновался, а вот Георг проклинал себя за уступки подсознательному желанию не мерзнуть под пронизывающим ветром. Невольно ему вспомнился один из разговоров со своим учителем, нынешним главой Долины Времен Года, Астэлиасом ДэНайялой.

- Твоя сила огромна, Георг, но по взаимной корреляции велика и мощь твоего подсознательного.

- Что значит ""подсознательное", учитель? Разве может что-то внутри меня не принадлежать мне?

- Может, мой ученик, может. Это то, что не хочет идти сложным путем, то, что действует лишь в угоду тела: удовольствие, наслаждение, успокоение - вот часть его желаний.

- Какова другая часть?

- Злость, гнев, гордыня, зависть, ярость. Все это нужно разумному существу, но это должно быть в его подчинении. Разве, милый мой ученик, ты не ощущаешь в себе этого? О, в вас этого предостаточно, ваше высочество, и даже в избытке. И я готов согласиться с те, что вам нужно знать себе цену, иногда разозлиться, проявить свой гнев, позавидовать богатству другой страны, но стоит вам отпустить вожжи... Ты будешь ощущать лишь непреодолимое желание идти вперед, добиваться большего, ты забудешь обо всем, что я тебе говорил, забудешь о когда-то осознанном признании преподанных тебе Истин. Остерегайся своего высокомерия, Георгий, своей гордыни, они не равны гордости и достоинству принца, остерегайся сжигающей изнутри ярости, рвущегося наружу гнева. Ты, твое сознательное "я" - есть король двум началам, не дай сделать из себя слугу одного из них.

- А второе начало? Правила?

- Да, свод требуемых от тебя правил поведения. То, что они находятся на другом конце от разрушающей силы, еще не говорит об их всепроникающей благости. Помни, самое главное - равновесие.

"Помни, самое главное равновесие, - мысленно повторил Георг. - Я помню, учитель, мне не страшен этот ветер, я не боюсь холода!"

Может, Георг и сладил с собой, но вот Яромиру еще только предстояло подчинять свое подсознательное начало.

- Мы летим слишком быстро! - возмущенно воскликнул он. - Я уже ни рук, ни ног не чувствую!

- Потерпи, Яромир, - ласково сказала ему королева, - осталось совсем немного, - но мальчика это не успокоило, ведь он думал не о достижении непонятных и ненужных ему целей, а об отношении к себе.

- Он меня уничтожить хочет!

Амариллида недоумевала.

- Кто?

- Яромир! - осекла мальчика Руфина, которой в отличие от королевы было понятно: в чей адрес посылает он свое недовольство. - Георг спас тебе жизнь, и теперь пытается спасти всех нас. На твоем месте я бы прежде думала, а потом говорила - прописная истина, даже для ребенка.

Ее слова урезонили мальчика, повергли на некоторое время в шок. Во-первых, все-таки Георг спас ему жизнь, во-вторых, он уже не ребенок, а ведь, действительно, не признает правил в поведении. Как же стало ему стыдно! О, зачем он злился тогда на Руфину, когда она просила тишины, чтоб услышать: преследует ли их кто-нибудь? Зачем он пытался доказать, что Руфина - дочь Зору, а и Георг были в прошлом, ведь первое - тайна, второе - путешествие во времени - требует от них обоих молчания. И Георг был прав, когда резко говорил с ним, пока Яромир не совсем понимал: что именно за урок преподали ему, но то, что это был урок, не сомневался. Более мальчик не возмущался и до самого конца пути так и не смог ничего выговорить. Хотя сказать было бы нужно: "Извините, я был не прав"

Прибавив ходу, наши герои в скором времени достигли конца болота, преодолев еще и большую часть переходной линии, Георг приказал опускаться, покорно расправил крыло страж Темного озера, пустив на землю всех своих седоков.

- Зачем ты, - начала было Руфина, но юноша мгновенно прервал ее.

- Потом.

- Но можно было...

- Нет, Руфина, не оправдывай меня!

Эльфы несколько удивленно наблюдали за странной перепалкой драконов - в чем таком виноват Георг, и почему Руфина так не считает?

- Я могу сказать?

- Нет! - воскликнул юноша, но тут пожалел, что повысил голос на Руфину, и тихо добавил. - Не вслух.

"И вообще лучше будет, если мы потом поговорим об этом"

"Уж поверь, я вернусь к этой теме"

Амариллида тихонько откашлялась.

- Извините, что прерываю вашу беседу, но может, мы уйдем сначала с открытого пространства?

- Да, да, конечно, - смущенно ответил Георг. - Мы просто... о своем говорили.

- Ну, это я уже поняла.

- А-а - в лес? - спросил Георг.

- Во всяком случае, лес лежит на нашем пути.

- Ваше, величество, - спросила Руфина, когда они уже миновали переходную линию, - как вы себя чувствуете?

- Лучше, много лучше.

- Нужно будет отвар приготовить, только не знаю: костер-то ведь разжигать опасно...

- Опасно, - отозвался Георг. Он шел впереди всех, - подумай о другом способе восстановить силы.

- Можно просто настой сделать, но он по целебной силе будет почти в два раза слабее.

"И к тому же прости меня, Георг, - добавила Руфина на мысленном уровне, - но тебе и Яромиру нужно прогреться у костра"

Юноша молчал, хотя он слышал слова Руфины и знал, что она права.

"А селенья тут рядом никакого нет?"

"Ты не ответил мне"

Георг вновь промолчал - девушка догнала его, поскольку он опять обогнал всех на несколько метров.

"Хорошо, давай разведем костер. Но, Руфина, милая, думаешь, нас с этой стороны болота не ждут?!"

"Но ведь это заповедный лес, - ответила драконица, и тут ее осенило. - А что если попросить защиты у Хранителя Идэлии?"

"Абсурд! Учитель говорил, что хранитель отказался от своих прав, после того как власть в Идэлии была отдана творению Зору"

"Ты думаешь: он погиб?"

"Погибнуть он не мог, поскольку является Богом, если только..., но об этом и думать страшно, его не уничтожили другие Боги"

"Верно, он Бог и живет здесь, в своих владениях, ибо этот лес не принадлежит перстню королевы"

Юноша остановился - Руфина тоже, он изумленно смотрел на нее.

- Ты видела его?

- Да.

- Но примет ли он нас?

- Думаю, что да.

- Я в твоей власти, Руфина, веди нас.

- О, боюсь, в Ридане тебя избаловали: ты слишком привык видеть вокруг себя подчиненных, - с улыбкой на лице сказала Руфина.

- Ты преувеличиваешь, - спокойно ответил юноша, вслух, чем опять смутил эльфов, непонимающих: почему они начинают говорить так, как будто где-то беседовали на эту тему до того.

- Ладно, зато теперь я могу согласиться, отчасти, с выбором короля.

- Постой, ты считала, что его выбор несознателен?

- Я этого не сказала, идем, а то из-за нас все стоят.

Драконы виновато посмотрели на спутников и, извинились за задержку.

- Не ожидал от тебя, - продолжал Георг несколько обиженным тоном.

- Но ты не можешь не согласиться, что это сам собой напрашивающийся вывод.

- Да, я знаю.

- Тогда, чего дуешься?

- Я не дуюсь.

- А чего тогда говоришь таким понурым голосом?

- Просто...

Амариллида вновь закашлялась, про себя она уже решила провести нравоучительную беседу и с ним, и с ней, но пока заговорила о более насущном.

- Простите, что опять прерываю вашу беседу, но вам не кажется, что мы пошли не совсем в нужном направлении?

- А мы сейчас все объясним, - ответила Руфина. - Мы решили, что сначала нужно перевести дух, а уж потом идти в Сияющий, и... я знаю, что здесь, в этом лесу, живет один могущественный волшебник, который вполне может предоставить нам временный приют.

- Надеюсь, речь идет не о Хранителе заповедного леса?

- Боюсь, что именно о нем, ваше величество.

- Что? Куда девалось ваше здравомыслие? - вскричала Амариллида. - Идти прямо к нему - по меньшей мере, сумасшествие, и нам еще повезет, если он расценит это именно так!

- Но, ваше величество, он совсем не какой-нибудь коварный и злобный колдун!

- Слухи говорят об обратном. Говорят, что всех, кто видел его, настигают всевозможные неприятности. Он, именно он, насылает на них страшные недуги, уродства, лишает сна и покоя.

- О, это, действительно, слухи. Если только те, кого постигли эти неприятности, не искали Хранителя в корыстных целях, или, желая досадить ему, тогда он может показать свой гнев, но прогнать тех, кто нуждается в помощи...

Руфина покачала головой, все своим видом показывая, что слухи - не более чем слухи, ведь она сама просила однажды у Хранителя помощи, и он помог ей. Если бы не он, она бы точно сошла сума или, по крайней мере, потеряла бы истинное лицо, но он, ее предок, помог ей преодолеть потерю отца и матери, поверить в возможность спасти любимого, найти в себе силы жить, пусть и постоянно скрываясь.

"А далеко до его обители?"

"Отсюда часа три ходьбы"

- Послушайте, - вновь возразила Амариллида, - ведь, говорят, что этот Хранитель...

Королева осеклась, едва взглянула на Лидию и Яромира.

- Перстень, - неожиданно произнес Георг и даже остановился. Руфина, и, посмотрев на юношу, мысленно возразила:

"Ты забываешь, кто ты. Поверь мне, он испытает радость, узнав, что сила перстня повержена"

"А если он, наоборот, ополчится на меня?"

"Ну, ты же не права ему идешь предъявлять, а просить помощи"

- Перстень, - сказала на это раз Амариллида, - он подвергает нас большой опасности, если мы пойдем к Хранителю.

- Нет, ваше величество, - возразил Георг, - я клянусь вам, это не усугубит наше положение. Прошу вас, поверьте.

Амариллида молчала. Нет, конечно, Георг - странный дракон, ученик самого ДэНайялы, принц могущественной страны, Руфина - не менее странная, а если вспомнить подозрения Яромира... "Да, они подстать друг другу, а сейчас хоть бы частью своих секретов поделились!" Что это за разговоры, кажется, они не раз говорили на эту тему, а меж собой знают что-то такое, чего, однако, никому не расскажут. "Меж собой..., а ведь маги, тем более драконы, могут говорить мысленно, но ведь они еще очень молоды" И все-таки, несмотря на всю запутанность поднятого вопроса, Амариллида решила согласиться с ними, тем более что Руфина сказала достаточно обнадеживающую фразу.

- Ваше величество, я была у Хранителя. Он вовсе не так коварен, каким его представляют.

- Мама, - спросила Лидия, которой давно уже хотелось вмешаться в разговор, - а кто такой этот Хранитель?

- Э-э. Понимаешь, об этом я не смогу тебе рассказать, так как мне сказали об этом, когда я..., значит...

- В общем, мне рано об этом знать.

- Ну, да, - облегченно вздохнув, сказала Амариллида. - Я рада, что ты меня понимаешь.

- Но, мамочка, сейчас ведь нештатная ситуация.

- Лидия!

- Она права, - поддержала девочку Руфина, рискуя при этом нарваться на гнев королевы. - Если позволите - я расскажу ей.

Амариллида с минуту молчала, сомнения раздирали ее: с одной стороны, ничего такого в том, что девочка все узнает, нет, но с другой стороны, она ведь еще не королева - можно ли рушить традиции? Но, в конце концов, здравый смысл во главе с доводом Лидии склонилась к первой мысли.

- Ладно, Руфина, рассказывай.

Девочка даже захлопала в ладоши. А для того, чтобы ничего не упустить она догнала Руфину - девушка улыбнулась.

- Ну, что ж, Лидия, слушай: Хранитель заповедного леса известен тебе куда более, чем ты думаешь, просто ты еще не узнала его. Раньше, когда не было еще Западной страны эльфов, его знал каждый эльф, знал и почитал, как почитает сейчас.

- Но кого такого, - недоуменно спросила девочка, - я не знаю, но почитаю.

- Хранитель заповедного леса тогда в древности был Хранителем куда больших пространств, а именно всей Идэлии.

- Хранитель Идэлии?! Тот самый старик с герба?

- Именно!

- Но почему же Хранитель Идэлии перестал им быть?

- Потому что появилась новая сила, усмирившая змиев, сила, которая очертила пространство Идэлии на более тонких уровнях, конечно, это не магическая граница Каримэны, но тоже весомый компонент. И это сила - известный тебе перстень королевы.

- Перстень королевы?! Ничего себе!

- Да, и Хранитель уже тогда был никем иным как Богом.

- Богом? А сколько тогда всего Богов?

- Десять.

Лидия печально посмотрела себе под ноги и тяжело вздохнула.

- А я знаю только восемь. Тасмира, Амнэрис, ну, конечно же, Великого Бога Справедливости, потом Горавна, Адорио, Камиллу, Азалию и Адэли.

- Еще есть Тэат - покровительница вайлиского дерева в Каримах и Берендор - Хранитель Идэлии.

- Здорово, теперь я буду знать. А тебе, Руфина, откуда все это известно?

Драконица хитро улыбнулась и таинственным голосом ответила.

- Я много чего знаю.

Как это ни странно, но Яромир отметил для себя, что он тоже знал не всех Богов, в частности о Тэат что-то слышал, но не знал: является ли она ныне существующей Богиней, или просто символичным воспоминанием о некогда жившей волшебнице. А вот имя Берендора слышал впервые. И все-таки он ни за что не сказал бы об этом с такой легкостью, как Лидия - чтобы над ним смеялись?! Итак, снизив для себя оценку принцессы, он молча слушал, о чем говорили его вынужденные спутники. Они шутили, смеялись, словно не было никаких передряг, свалившихся на них, что в свою очередь еще больше раздражало Яромира. В конце концов, он перестал их слушать и полностью ушел в себя, благо и своих проблем у него было предостаточно, один вопрос об отношении к Антонио чего стоил. Неожиданно и резко его вернул в окружающий мир странный крик.

- Что это? - озвучила Лидия волновавший всех вопрос.

Крик повторился вновь: с одной стороны он напоминал крик филина, с другой был слишком громок, со странным металлическим отзвуком.

- Это крик тревоги, - пояснила Руфина, - крик тревоги брины.

- Можешь поговорить с ней? - спросил Георг.

- Попробую.

Да, брина - это не рядовой житель леса, с ней выйти контакт можно только при наличии ее желания, а оно в отношении незваных гостей появлялось не часто, но все-таки Руфина являлась и ее знакомой, так что брина решила ответить ей.

"Снова ты? Чего ты хочешь?"

"О, великая брина, я прошу помощи"

"Ты опять попала в беду?"

"И я, и королева Идэлии, и ее дочь..."

"Хватит! - прервала ее гордая птица. - Тебе мы еще могли бы помочь, но им нет!"

"Постой! Спроси Хранителя"

"Зачем? Он еще более резкого мнения о правящем круге Идэлии, чем я"

"Мы не просим многого - только возможность передохнуть до завтрашнего утра под сенью могущества Хранителя"

"Под сенью могущества, - передразнила брина, - вокруг нашего леса у королевы этого могущества куда больше, чем у нас, вот пусть и идет туда"

"Но ведь если бы это было возможно, мы бы не пришли сюда!"

Брина ничего более не ответила. На минут двадцать все погрузилось в мертвое молчанье. Вокруг сплошная стена леса, которая, как показалось всем, стала плотнее. Однако сама растительность поражала и завораживала: здесь вместе уживались и кедры с пальмами, и дубы с можжевельником, и карликовые березки с лианами. У эльфов буквально голова закружилась от такого созерцания чуда, они восхищенно, с тихими, но изумленными восклицаниями, смотрели они по сторонам, и только драконы внешне были спокойными, хотя на самом деле Руфина уже начала ругать себя за идею пойти в гости к Хранителю, потому как теперь неизвестность ее просто убивала, а Георг всецело погрузился в воспоминания, он пытался соотнести те данные, которые сообщил ему Тасмир с тем, что он увидел здесь. Однако молчание продлилось не столь долго, как того опасалась Руфина, и вскоре раздался новый крик, менее грозный, но все же настороженный. Вновь все умолкло, а потом зазвучала песня, на три голоса, необычайно стройных и красивых - Руфина улыбнулась.

- Это брина!

И вновь это повлекло за собой волну восторга со стороны новых гостей: сначала они увидели несовместимый набор растущих вместе деревьев и трав, а теперь пение одного, сразу, на три разных голоса. Все пятеро подняли глаза к небу - мгновение и вышине показалась величественная птица. Размером она была примерно с орлана, но оперением точно не могла никого напомнить: брина переливалась перламутром, солнце то и дело зажигало на ней яркие самоцветы: на голове, на крыльях, длинном веерообразном хвосте. Брина описала в воздухе небольшой круг и медленно опустилась на ветку дуба, у которого стояла Руфина, остальные (находясь несколько поодаль) также попали в поле зрения птицы.

- Хранитель Идэлийского леса, - заговорила она. Вслух! Сменяя три своих голоса! - Готов впустить вас. Но перед тем вы должны поклясться. Поклясться в том, что не храните злого умысла, что свое посещение вы оставите в тайне и не будете никого впредь, без крайней на то необходимости, приводить сюда.

- Клянусь, - первой сказала Руфина, и, преклонив колено, склонила голову. Остальные последовали ее примеру.

- Помните, - заключила брина, - вы дали клятву. Стоит вам нарушить ее и вас начтут преследовать недуги: если вы пришли сюда со злым умыслом - вас постигнут неизлечимые хвори и скорая смерть от них; если вы кому-нибудь расскажете об этом месте, то в тот же миг сойдете с ума; если вы приведете кого-нибудь сюда, без особой на то необходимости, то будете прокляты!

Брина взмахнула крыльями и мгновенно исчезла за деревьями, потом из чащи показался волк.

- Я ваш проводник, - опять-таки вслух сказало животное, - следуйте за мной.

Волк развернулся и проследовал в глубь леса, гости цепочкой последовали за ним. Минут пятнадцать они пробирались по непроходимым дебрям, причем для волка они в буквальном смысле слова давали дорогу, а вот на остальных спутников они просто ополчились: ветви хлестали, корни и лианы устраивали подножки, но все-таки это нужно было вытерпеть, ибо так Хранитель проверял чистоту намерений тех, кто посмел просить его помощи. И все терпели: и эльфы, и драконы, но вот волнение не покидало, особенно Георга.

"Ты знала, знала об этой клятве?" - спросил он, но интонацией скорее подтвердил истину.

"Да"

"Но,... но если бы он не принял нас, ведь ты же..."

"Почему только тебе можно рисковать собой ради других?"

"Но, Руфина!"

"Георг! Давай, больше не будем об этом?"

Юноша молчал: конечно, он понимал, что рисковал и тогда у склепа, и на болоте, но сейчас он почувствовал невероятную тревогу, страх: ведь Руфина могла сойти с ума, не согласись Хранитель принять их, к тому же конкретное его отношение к ним до сих пор было неизвестно. Нет, пусть лучше он страдает, но не она! А если Хранитель посмеет что-либо сделать с ней! И едва Георг подумал об этом, как одна из веток дуба с невероятной силой хлестнула его спине - юноша, не устояв на ногах, упал.

- Георг! - Руфина, догадываясь о его возможных мыслях, помогла ему подняться. - Умоляю тебя, успокойся: он читает все наши мысли!

- Невозможно! Я не позволю!

- Нет, нет, ты нашлешь на себя его гнев. Я не переживу, если с тобой что-то случится. Обещай мне, что не будешь сопротивляться ему! - Руфина со слезами на глазах неотрывно смотрела на Георга - ну, разве сможет он не согласиться с ней?

- Обещаю.

- Идем.

32 глава. Мьеролы.

Путь продолжился, но теперь драконы шли вместе и даже деревья перестали хлестать их, а лианы и корни ставить подножки. Как-то, даже неожиданно дебри прекратились, и впереди открылась долина, первыми на нее вошли драконы, следом за ними Яромир, Лидия с Амариллидой. От увиденного у них буквально захватило дух. Огромная поляна, вход в которую образовывали арки водных струй, перебрасываемых с фонтана на фонтан, замыкая круг. Фонтаны имели форму изящных ваз, обвитых виноградными лозами. Перед глазами наших героев предстало чарующее семицветье, так рассекали стройки вод солнечные лучи.

- Как красиво! - восторженно воскликнула Лидия. Остальные же, если бы не потеряли дар речи, могли сказать то же самое.

- Добро пожаловать в мою скромную обитель, дорогие гости, - прозвучал мягкий мужской голос. Казалось, звук отражался о невидимые стены, поскольку создавалось удивительное, чистое и звонкое эхо.

- Прошу вас, проходите под своды.

Но гости, словно по команде замерев, оставались стоять на месте, даже Руфина, некогда бывшая здесь, заворожено смотрела на эти фонтаны и радуги. Конечно, такое происходило не только от созерцания увиденной красоты, но и от наличия дополнительного кольца вкруг обители Берендора, которое оказывало дурманящее действие на всех смертных. Однако Руфина, зная о возможных последствиях такого промедления, а это представляло собой своеобразное испытание: тот, кому реально нужна помощь не будет думать о красоте играющих струй воды. Она даже встряхнула головой, восстановив трезвое восприятие мира, и, взяв Георга за руку, шагнула под своды, остальные, увидев новое обычное движение на фоне созерцаемого чуда, последовали за ними. За тройным кругом фонтанов, радуг и "магического обаяния" начиналась собственно обитель Хранителя Идэлии. Когда сюда вошли Руфина и Георг, их взорам предстала поляна с огромным величественным деревом в центре. Когда следом за ними вошли Амариллида, Лидия и Яромир, они увидели невысокий лес, в центре которого также возвышалось дерево - остальной облик долины постоянно менялся. Георг, восторженно наблюдая за этими превращениями, пытался уловить сменяющиеся очертания дома Берендора. "Склоняю голову перед Знанием Хранителя" - мелькнуло в мыслях юноши. - Ему это понравилось.

- Так это и есть предмет твоих воздыханий, Руфина? - прозвучал тот же мягкий мужской голос, на этот раз с едва уловимой долей насмешки. Затем все почувствовали легкое дуновение ветерка, и в воздухе стали проступать очертания старика в длинных белых одеждах. Неотрывно смотрели его глубокие карие глаза - она невольно потупила взор. Старик улыбнулся и, погладив длинную белую бороду, сказал.

- Ладно, можешь не отвечать. Ну, что же вы замерли, дорогие гости? - Берендор недоуменно развел руками и улыбнулся, хотя об улыбке его приходилось больше догадываться: всё скрывали длинные усы и борода. Говорил он весьма и весьма дружелюбно, но, впрочем, не зря долина являлась домом своего господина. Грозно и недовольно задал он следующий вопрос.

- Или вы забыли, зачем шли сюда?

- Нет, мы помним, - тут же выступила Руфина, но он строго и резко прервал ее.

- Нет, я хочу, чтоб говорила королева! - Амариллида вздрогнула, почувствовав на себе Его испытывающий взгляд, причем казалось, что смотрел он не только внешним оком, но и внутренним, видя насквозь всё ее сознательное и подсознательное.

- Я... нам нужна помощь. За нами гонится неведомая сила. Мы не знаем: кто или что ее источник, но в Идэлии оно, это нечто, более трех лет назад, поселилось, посеяв смуту, раздор, появилось неведомое животное, оно убивает, не щадя никого. Даже растительность стала чахнуть: в меньшей степени леса и в куда большей посевы, молодая поросль, и древесных, и травянистых пород.

- Так чего же вы хотите? - насмешливо возразил Хранитель. - Уж, не с Силой ли мне этой мериться предлагаете?

- На это мы даже и смеем рассчитывать!

- И правильно!

- Но вот передохнуть ночь, просим.

Хранитель молчал, буквально прожигая взглядом Амариллиду.

- А что же ваш хваленый перстень? И почему сейчас его носите не вы, а этот мальчик?

Старик перевел взгляд на Яромира, тот невольно вздрогнул.

- Кто ты, мальчик? Как твое имя?

- Я... я не знаю.

На эти слова Хранитель рассмеялся, окончательно повергнув Яромира в ужас.

- Глупец!

- Хранитель, - вступился за мальчика Георг, но Он резко и зло прервал его.

- Молчать! Я не давал тебе слова!

- Но защищать невинного я имею право..

- Нет, я его тебе не давал!

- Но это правило прописано самым высшим советом.

Хранитель испытывающее посмотрел на юношу, но прочитать его мысли не смог - лицо его позеленело, чуть слышно он сказал.

- Ладно, защищай. Что ты можешь сказать в его защиту?

- Могу сказать, что мальчик буквально день назад узнал, что эльф, которого он сызмальства считал отцом, на самом деле таковым не является. Полное же имя родителя он может и не знать, верно, Яромир?

Мальчик промолчал, но кивнул в знак согласия.

- Следовательно, - продолжил Георг, - осмеивать его вы не имели права.

- Не имел права! - грозно воскликнул Хранитель, - Учти, если бы не покровительство Тасмира, я бы не стал с тобой церемониться!

- Причем здесь Тасмир? Я думал, используя правила общения, мы сможем поговорить и без чьей бы то ни было помощи. Или я не прав?

Глаза Хранителя слились в одну черточку, уголки рта нервно задергались.

- Прав. Но не во всем, тебе не кажется, что твой тон чересчур вызывающий, а ведь это мой дом, здесь я хозяин, а вы гости и, причем непрошенные.

- Простите меня, Хранитель, но я не мог смотреть, как вы обижаете мальчика.

- Скажите, какое благородство! - старик ехидно хмыкнул. - Ну, может, тогда вы скажите мне, как его имя?

- Охотно. Яромир Берегольский.

- Что?! - удивленно воскликнула королева. - Но этого не может быть!

- Может, раз, юноша утверждает, - ехидненьким тоном заметил Хранитель. - А что, оказалось: он ваш родственничек?

- Да, то есть, нет, просто...

- Ладно, хватит вот так на пороге стоять, - миролюбиво сказал Хранитель и тут же с холодинкой в голосе добавил, - пожалуйте к центру долины, дорогие гости.

Старик растворился в воздухе, заставив эльфов ахнуть - Руфине и Георгу видеть это было не впервой, так что теперь они глубоко вздохнули: хотя бы в непосредственной физической форме можно не ощущать присутствие Хранителя. Так и держась за руки, они пошли к исполинскому древу, Амариллида, Лидия и Яромир следом. Идти приходилось едва ли с меньшими трудностями, чем только что, радовало одно: направление было известно.

На пути вставали и заросли, и бурные речки, и топкие болотца, в одно из которых провалилась Лидия. Были даже зыбучие пески. Так как впереди шли драконы, то все шишки сыпались в первую очередь на них - если бы сзади никого не было, кто знает, что могло произойти.

- Сначала болото, теперь песок! - воскликнул Георг после очередного провала в песочную яму. - В следующей речке нарочно искупаюсь.

- Не надо, - мягко сказала Руфина. - После встречи с Хранителем, да, но сейчас любое промедление - верный шаг обидеть его.

И вдруг.

- А-а-а! - послышался сзади крик Яромира, а сейчас он шел последним.

Все мгновенно обернулись - мальчика позади не было. Амариллида в ужасе схватилась за голову.

- О, Господи! Он только что был здесь, я слышала его шаги!

Руфина и Георг вернулись назад, к тому месту, с которого исчез мальчик.

- Как ты думаешь, - спросил юноша, - может, это быть восстанавливающаяся ловушка? Скажем, он провалился вниз, но итоге всё должно стало так же, как и прежде?

- Может, он вовсе не падал вниз, - Руфина медленно перевела взор к исполинским опутанным лианами деревьям.

И вдруг ветви перед глазами Георга стремительно замелькали: что-то подхватило юношу и стремительно поднимало наверх.

- Георг! - только и услышал он крик Руфины.

- Уходи оттуда! - воскликнул он, хотя уверенности в том, что она слышала его, не чувствовал.

Вскоре все прекратилось - Георга усадили на широкую ветку, рядом него сидел Яромир. Увидев дракона, мальчик буквально вцепился в того.

- Георг, я боюсь!

- Не бойся, никто не должен причинить нам вреда - попугать, да, пожалуйста, как я понял, это в духе Хранителя.

- А ты как думал! - раздался Его голос, а потом и смех.

- Смейся, смейся, шут!

- Георг, а ты не боишься так его называть? А вдруг он еще больше разозлится?

- Успокойся, Яромир, здесь Хранитель, действительно, властитель, но не надо забывать, что и его земля - часть общей.

- А, - хотел еще что-то сказать Яромир, но осекся, увидев перед собой то самое, что подняло их вверх. К ним направлялось какое-то подобие рук, но по окраске, форме и мохнатым лишайникам, извилинам, какими покрыта кора, это напоминало стволы деревьев. Пальцев как таковых не было, скорее нечто похожее на варежку, и вот теперь шесть таких варежек тянулось к до-смерти испуганному Яромиру и изумленному Георгу. Варежки замерли перед их лицами, словно внимательно изучая.

- Великие Боги, Яромир! Это же одни из самых древних существ, они жили даже на Старом материке. Это мьеролы! Даже не верится, что они живы до сих пор!..

- Георг, а они... хищные или...

- Нет, что ты! Они очень мирные создания.

Юноша заворожено смотрел на них - ради того, чтоб увидеть такое, стоило пройти еще и не такие дебри. Осторожно, стараясь не спугнуть мьерол, Георг протянул к ним руку - ближайшая из варежек сделала встречное движение и прикоснулась к ладони юноши, чуть ли не в два раза меньшей по размеру.

- Они такие... - шепотом говорил Георг, - мягкие, шероховатые.

Он обратился к ним с приветствием на мысленном уровне, смысл его обращения выглядел примерно так: "Здравствуйте, я очень рад встречи с вами. Они некоторое время молчали, словно вспоминая давно не используемый язык, но потом тоже поприветствовали юношу. Одна из мьерол решила приблизиться и к Яромиру - мальчик вздрогнул, но решил, что раз к Георгу они не настроены враждебно, то и к нему, вероятнее всего, тоже - он поднял руку и коснулся древесной варежки.

- Они, правда, не страшные, - с улыбкой сказал мальчик, - они даже забавные.

- Скорее миролюбивые, потому что, увидев их полностью, ты вряд ли бы ими восхищался.

- Почему? Мы видим только часть их?

- Именно!

Словно понимающие Риданскую речь, мьеролы решили показаться целиком, вот из-за ветвей поползли их длинные стволы, сменяя светлый тон на все более темный, потом многочисленные щупальца, а потом и заключительная часть: округлая, где-то с метр в диаметре голова, не имеющая ни глаз, ни носа, только рот с внушительными зубами и отходящими от него щупальцами и двумя руками-стволами. Яромир, действительно, не нашел их красивыми, но и совсем уж страшными, тоже. В конце концов, зубы их пусть и были большими, но с плоскими окончаниями, а это означало, что они травоядные.

- Ты знаешь, Георг, по сравнению со змиями, они мне даже нравятся.

- Это хорошо - они чувствуют наше к ним отношение.

- Да-а?

- Да, но не надо этого бояться: ты же не собираешься причинять им вред, верно?

- Нет, конечно!

И тут мьеролы решили подтвердить свои безобидные намерения - просто познакомиться - подхватили варежками Георга и Яромира и благополучно опустили на землю.

- Я так и знала, что это ваших щупалец дело! - несколько возмущенным тоном встретила их Руфина.

Мьеролы пугливо отдернули свои варежки, направленные было для приветствия со старой знакомой.

- Ладно, ладно, я не буду злиться, но вообще - это ненормальная манера знакомиться!

Амариллида и Лидия, узнавшие от девушки о древних существах, теперь с любопытством смотрели на последних. Мьеролы тоже постепенно развернулись к ним - ну вот, теперь появилась возможность познакомиться по-иному.

33 глава. Разговор у древа Идэлии.

Знакомство с мьеролами стало не только интересным открытием для наших героев, но и самой, что ни есть, прямой пользой: они донесли их до главного дерева Поляны, конечно, не столь быстро, как те обезьяны, но если вспомнить, с каким трудом приходилось компании пробираться несколько минут назад, то это представляло собой удобнейший и скорый транспорт, к тому же живой и такой дружелюбный. Хранитель, правда, не удостоил их за это похвалой, предпочтя промолчать. Зато все его гости тепло поблагодарили новых друзей.

- Итак, я вижу: у вас нашлись проводники к древу Идэлии,- сказал он, когда последняя варежка скрылась из виду. Что ж, это их право - здесь я не могу указывать им, но впрочем, ладно, а то я уже заждался.

Хранитель рассмеялся, но все же милостиво указал гостям на пеньки, служащие здесь сиденьями. И вдруг вновь послышалось чудное пение, на этот раз все смогли понять смысл песни: брина пела ее на древнеэльфийском.

- О, Хранитель Идэлии, славься!

Не померкнет твой светоч вовек:

Ты конечности, смерти, избег.

Призывает смиренный: "Останься!"

Но порой он заносчив чрезмерно

И не ведает, что говорит,

И какие деянья творит,

И не просит он боле смиренно,

Но он якобы слово диктует

И красивые песни поет,

Да, к тому же, все сам создает!

Так остаться один он рискует,

Да укутаться в сети обмана

И увидеть все то, чего нет,

Что, по сути, лишь прежнего свет! -

И кому эта глупая рана?

Остается святая обитель -

Есть у эльфов одуматься шанс:

Пробужденье - хороший аванс.

Ты - в Идэлии вечный Хранитель!

Брина смолкла - Хранитель самодовольно улыбнулся - да, это его владения, его вотчина, здесь он предстает полновластным властелином. Пусть могущество его во многом иллюзорно: заповедный лес - всего лишь часть большого мира, где управляют другие Боги, а область в его подчинении вообще ничего не значит, и реальную власть он утратил почти сразу после своего становления, но ведь зачем-то Великий Бог Справедливости сохранял это место, давал Берендору право входить в Совет.

- Итак, вы просите ночлега?

- Да, Хранитель! - ответила Руфина, но ее тут же, как и у входа во владения Берендора, резко и сразу прервали.

- Я не давал тебе слова!

Искра гнева вспыхнула в глазах Хранителя, но не только из-за выступления Руфины (хотя как она могла прочесть его мысли, узнав тем самым: кому он хотел дать слово), но и из-за недовольного взгляда Георга - нет, этот юноша ведет себя чересчур вызывающе!

- Пусть говорит королева, а все остальные помолчат.

"И вы тоже", - мысленно добавил Георг, отчего старик крепко сжал подлокотники своего деревянного резного кресла, но промолчал.

Амариллида встала, поклонилась и негромко произнесла следующие слова.

- Мне нечего добавить к уже сказанному. Мы просим вас позволить нам передохнуть у вас до завтрашнего утра, по наступлении которого мы удалимся.

- Хм. А что ж та сила? Вы ее уже не боитесь?

Амариллида выпрямилась и гордо ответила.

- Я - королева своего народа и бросать его, тем более в трудную минуту, не собираюсь, как бы мне ни было тяжело!

- Я чувствую, что вам, действительно, тяжело, но коли все так, как вы говорите, то одна любовь к народу уже может вас исцелить. Так, причем здесь я?

Георг возмущенно отвел взгляд в сторону. О, если б он мог вступить в разговор! Он бы мигом отказался от всех просьб и молений о помощи, но сейчас говорила королева - прервать ее он ни за что бы себе не позволил. Руфина, крепко сжала его руку, словно подтверждая: "Молчи, молчи, ради всего святого!"

- Тем паче, - иронично заметил старик, - что некоторые из вашей компании и вовсе не прочь отказаться от моей помощи!

- Если вы не можете нам ее оказать, Хранитель, нам ничего другого не останется, как покинуть ваш дом немедленно.

- Ну, что вы так сразу в амбиции впадаете? При занимаемом вами положении, в вашем возрасте, это, по меньшей мере, глупо, ребячество, так сказать.

Руфина еще крепче сжала руку Георга. Понять: на кого намекал Хранитель, было не мудрено.

- Я не могу реагировать иначе, - сказала Амариллида, - вы не даете определенного ответа, а мы, действительно, все очень устали и нуждаемся в отдыхе...

Хранитель жестом, подняв вверх руку, прервал ее.

- Хватит! Не вам судить о моих намерениях, а в том, что я расспрашиваю вас, нет ничего предосудительного. Ведь, если бы кто-то приехал к вам, пусть и донельзя вымотанный, вы бы тоже поинтересовались: каковы его намерения, кто он, откуда. А, милый юноша, может, вы хоть представитесь?

Георг встал - Руфина медленно отпустила его руку, теперь лишь тревожно глядя то на него, то на Хранителя.

- О, не знаю, что даст вам имя обычного смертного, ведь, как бы ни был знатен мой род, все равно вся моя жизнь бессмысленна.

- Бессмысленна и значима одновременно: этого нахала я буду вспоминать не раз!

- О! Приятно слышать, что мой образ будет запечатлен хоть где-то, только вот не понимаю: какой мне будет от этого толк?

- Ясное дело - никакого! После смерти ничего нет!

- Я знаю, хотя вот так, определенно, тоже бы не говорил: погибнет мое сознание, но не составляющие меня начала.

- Мы тут о проблемах бытия говорим или о вашем имени? А потом ведь сами скажете, что я вас измором брал.

- Ради моих спутников ускорю нашу беседу - мое имя Георгий Амадос Ти-Ирис. Удовлетворены?

- Вполне, - холодно ответил Хранитель, но потом почти назидательно добавил, - надеюсь, ваше высочество, когда вы станете королем, дерзости в вас поубавится, а то жаль видеть такого короля на престоле Каримэны.

- О, с честью исполню ваше пожелание! - Георг даже поклонился.

- Нет, все-таки нахал ты порядочный! И что только Руфина нашла в тебе?!

- Видимо, нахальство - не единственная моя составляющая. Так, мы сможем у вас передохнуть?

- Сможете, только сначала мы кое о чем потолкуем.

- Мне сесть?

- Нет, отчего же, я думаю, что вы и ваша драгоценная Руфина знаете об интересующем меня вопросе, куда больше, чем ее величество, - Хранитель холодно взглянул на Амариллиду, - сядьте пока. Итак, почему перстень королевы бездействует, уж не забыл ли королевский род о том, как использовать его?

- Перстень был утерян, Хранитель, - сказала Руфина, - утерян почти сразу после Великой войны.

Берендор смутился: а ведь он даже не почувствовал этого!..

- Нашелся перстень буквально несколько дней назад, - продолжал Георг, - но какое воздействие он сможет оказать на Балскове?..

- Балскове, Син Балскове? Что вы такое говорите? Он жил незнамо когда!

- Жив и сейчас, - возразила Руфина, - верьте нам.

- Верить вам? С какой стати? Балскове не может жить сейчас - не во времени же он переместился?

- Именно, - утвердительно сказал Георг, - кто-то помог ему переместиться во времени, или он узнал, как это сделать без помощи Богов, но тогда у него все равно должен быть покровитель. Но вот, кто он?

- Откуда мне знать? Но если все так....Оставьте меня - мне нужно подумать. Можете купаться в любых речках и развести не более двух костров.

- Благодарим вас, Хранитель, - сказала Руфина, - вы великодушны.

- О, не стоит называть меня великодушным: подумай, что скажет на это твой принц.

Руфина улыбнулась и, глядя на Георга, возразила.

- Ничего не скажет!

- Только, если ты того желаешь. Мы пойдем направо.

- А мы влево.

С этим они разделились: Георг пошел с Яромиром, а Руфина с эльфийками. Вскоре Хранитель остался один, в окружении двух стражей: волка и брины, но они никогда сами не вступали в разговор с повелителем, лишь отвечали на его вопросы - сейчас этого не требовалось.

Минут десять старик сидел неподвижно, но неожиданный звук заставил его выйти из оцепенения и поднять голову. Легкое движение ветерка всколыхнуло листья, на том месте, где недавно стояла Амариллида, появился Тасмир.

- Здравствуй, Берендор.

- Тасмир? Ты?

- Как видишь. Отчего печален?

- Я не бываю печален, с чего ты взял, что это так? Я просто... задумался.

- О перстне королевы, о Сине Балскове и моем ученике?

- Так, вот о последнем давай не будем?

- Хорошо, тем более что: если надо, он и сам за себя постоит.

- О, можешь в этом не сомневаться! Я в его возрасте боялся на взрослых взор поднять - не то, чтобы так огрызаться!

- Ну, ладно, ты тоже хорош был!

- Я бы с удовольствием поговорил на эту тему и выговорил бы тебе все, что думаю о твоем ученике-нахале, но сейчас меня гораздо больше волнует Балскове, если, конечно, это не бредни.

- Нет, не бредни, но чистая правда.

- Но как такое возможно, Тасмир? Куда Совет смотрит?

- На те вопросы, которые поднимаются на обсуждение.

- Так, почему же ты не заговоришь об этом?

- Что толку, если я поставлю это на повестку дня? Одних моих доводов недостаточно!

- Почему только твоих?

- Потому, что только я, зная, желаю говорить о незаконном переселении во времени, но вполне законном существовании мага Кирилла Белорского, чье место занял Балскове.

- Ничего не понимаю! Как он дошел-то до этого?

- Не знаю. Тут два пути: либо его напутствовала какая-нибудь Богиня, либо он начитался книг Тимура.

- Что?! Книги же были уничтожены?!

- Значит, мы ошибались, думая так. Книги сохранились, я уверен, но вот, как и почему Азалия не выполнила приказ уничтожить их?..

- Куда смотрит твой сын? Он, ведь, у нас, кажется, всеведущий?

- Я бы попросил тебя, Берендор! Никто никогда не знает мыслей Амедео, не знал при жизни, и тем более, сейчас. Может, это вообще с его позволения происходит, однако ты не хуже меня знаешь о противоборстве темных и светлых начал. Так что, сейчас меня более волнует насущная проблема, а не мечта о вынужденном вмешательстве Амедео!

- Ладно, извини. Тогда давай попробуем разобраться. Откуда ты знаешь, что Кирилл Белорский - это не Кирилл Белорский, а Син Балскове?

- Когда в Идэлии начались все эти непонятные явления, я предположил три варианта: либо это, действительно, Син, либо его умный и способный ученик, которых у него вообще-то не было, либо это так же, как и Балскове, могущественный маг, получивший доступ к не одному десятку запретных книг, в том числе, к книгам Тимура.

- А этот Кирилл Белорский, тоже, выходит, не последний волшебник?

- Да, в свое время он даже претендовал на пост главы Долины Времен Года, но из-за вспыльчивости своего характера обиделся на всех и скрылся в горах Идэлии.

- А Балскове? Его же держали в семигранной тюрьме? Выходит, его место занял Белорский?

- Выходит, что так.

От простоты и запутанности вопроса Берендор начинал терять терпение - он поднялся с места и нервно стал расхаживать взад и вперед. Некоторое время он молчал, а потом резко остановился и громко заговорил вновь.

- У меня нет слов! Но это что проверить нельзя? Придти в камеру, там увидеть не Балскове, а Белорского - зарегистрировать факт и дело в шляпе! - Судите, обвиняйте, наказывайте, сколько вам будет угодно!

Тасмир печально улыбнулся.

- О, если бы все было так просто!.. Нет, Берендор, здесь все гораздо сложнее. Балскове переместился во времени на куда более тонких планах, чем ты думаешь.

- Он что, Бог?

- Нет, но вот ученик Бога - вполне может быть.

- Так.... Еще один ученик Бога!

- И заметь, незаконный. О нем ведь, никто и ничего не говорил на Совете.

- Тогда ты ошибаешься. Об этом Великий Бог Справедливости сказал бы нам.

- Не уверен, он говорит об этом только тогда, когда считает нужным. Сам знаешь, иногда такое становилось известно в момент представления нового Бога. Другой разговор, если Адэлина, а я уверен, что без нее не обошлось, сама выбрала себе ученика, не испросив совета у Амедео, то это уже интересно, и что из этого получится, большая загадка.

- Как бы это не получилось реальным противостоянием со стороны темных начал, тут уж, успеет ли вмешаться твой сын - большой вопрос.

- Скорее: захочет ли он вмешаться.

- Ох, Тасмир, выходит, все, что я читал о вас - истинная правда! Ты же считаешь его начальником всех темных сил! Но ты не прав, или ты до сих пор не можешь понять, что такое справедливость.

- Наверно. А всё, что ты читал о нас - правда: я никогда не любил сына, и всегда был против него.

- Не любил?! Однако даже сейчас изволил заступиться. Но я, молчу, ладно, в конце концов, это меня не касается. И то, кто против кого - тоже.

- Да, Берендор, рад, что ты понял это. Тем более что сейчас речь идет о другом противостоянии: моем и Амнэрис, моего ученика и ее ученика.

- Ты что серьезно? Веришь в то, что твой ученик сможет победить Балскове?!

Берендор рассмеялся - Тасмир молчал.

- Нет, ты знаешь, не перестаю тебе удивляться! Он же совсем мальчик, какой у него багаж знаний и тем более опыта? Явно не сравнить с таковыми у Балскове, и это вкупе с мощью последнего.

- Смейся Берендор, сейчас - я посмеюсь чуть позже.

- Если не наоборот.

- Нет, не наоборот.

Берендор пожал плечами, переведя взгляд на луну, он поймал себя на мысли, что она о чем-то напомнила ему или что-то хотела сказать.

- Странное чувство: луна словно говорит со мной.

- И о чем же?

- Не знаю, но она, как будто, недовольна.

- Значит, не зли ее еще больше, - улыбнулся Тасмир, - ты, действительно, не прав. И не пытайся читать его мысли - не зли ее еще больше.

- О чем ты? - Берендор повернулся, но Тасмира уже не было. - Ну, вот, явился, посеял смуту, а ты теперь сиди тут и бейся о неприступную стену!..

34 глава. О сущностных началах.

Только в солнечную летнюю погоду можно по-настоящему узнать: каким ясно-голубым бывает небо - мягко озаряло солнышко небосвод, ласково припекало северной полушарие зеленой Планеты. Сейчас окруженные покоем, пусть и временным, а, следовательно, кажущимся, наши герои умиротворенно наслаждались тишиной Поляны Хранителя Идэлии, красотой небосвода и окружающей природы. Даже пререкания с ворчливым хозяином позабылись, хотя это, скорее всего, исходило и из того, что Берендор сам оставил их в покое: не читал их мысли, не подстраивал никаких козней и вообще никак не заявлял о своем присутствии.

Яромир и Георг вдоволь насиделись у костра, наслаждаясь идущим от него благодатным теплом, выстиранная чистая одежда полностью высохла часам к девяти вечера, и Георг, надев теплые мягкие вещи, решил немного прогуляться, в частности навестить главную реку, пересекающую всю Поляну и, в отличие от всех ручейков, родников и речушек, не меняющую своего направления.

- Куда ты? - тут же встревожено спросил Яромир.

- Погулять - не бойся: тебе здесь ничто не угрожает.

- А как же Хранитель? Вдруг он придет?

- Не думаю, но даже если и так, он все равно ничего плохого тебе не сделает.

- И все-таки он странный, я бы даже сказал... злой.

Последнее слово Яромир произнес шепотом, предварительно посмотрев по сторонам, да и после обеспокоено оглянулся в направлении главного дерева - не появится ли из-за ветвей грозный Берендор.

- Нет, не злой - тут ты не прав, а вот... чуть одичавший - это да. Да, и потом, если кого ему и хотелось бы расспросить, то это королеву, а не тебя, к тому же ты носишь перстень, который ему хотелось бы видеть как можно меньше, а лучше и вовсе никогда. Так что, все в порядке.

- Я уже не рад, что согласился тогда на предложение гнома: если бы не этот перстень - ничего не было!..

- Во всем есть свои плюсы и минусы, Яромир. Может, пока ты не видишь здесь ничего положительного, но оно есть, например, спасение Амариллиды, не появись мы здесь, её бы уже не было в живых.

- Георг.

- Да.

- Прости меня, я не имел права так вести себя. Я не знаю, почему всё так вышло, меня, словно что-то подталкивало, что-то злое и нехорошее. А я ведь не пытался сопротивляться, этому злому.

Георг присел на корточки и внимательно, в упор посмотрел на Яромира.

- В результате выплеснулось море обиды, зависти и недовольства. И это часть тебя, Яромир, неотъемлемая часть. Изгнать ее нельзя, а вот подчинить можно, для этого надо не просто бороться, надо отчаянно сопротивляться, и тебе особенно.

С этими словами Георг встал и ушел, оставив Яромира одного, он не стал более останавливать его, предпочтя спокойно подумать наедине обо всем сказанном ему, а оно вызвало далеко не определенные мысли в сознании мальчика. С одной стороны да, он согласился с тем, что был не прав, но вот с тем, что ему особенно внимательно надо следить за своим темным началом - нет. Чем он так уж отличается от того же Георга, который такое порой высказывал солдатам и таким тоном, что догадки Антонио о благородности его происхождения напрочь отметались, и это при условии, что сам король Адельберт, и тем более начальник военного ведомства, не на шутку испугался его, когда тот узнал о растрате денег выделенных, было, на производство партии катапультных машин. Деньги вернули, в полном количестве. Нет, он, Яромир, по сравнению с такими проявлениями недовольства, просто ангел. Так думал мальчик, и если бы Георг узнал об этом, то непременно еще больше бы утвердился в своих мыслях относительно новоявленного принца Западной страны эльфов.

Тем временем Георг приближался к реке, поначалу поляна поугрожала ему мощными зарослями, но потом смилостивилась и нарисовала перед рекой чудный дол с совсем еще невысокой травкой. Юноша улыбнулся и, сказав вслух: "Спасибо", - пошел к реке. Вода необыкновенно чистая и прозрачная, неспешно бежала на север, образуя время от времени боковые потоки - они-то как раз и давали начало мигающим речушкам, ручейкам, ключам.

- Ты и есть сердце долины, - произнес Георг, опустив руку в холодную, но необыкновенно приятную водицу. - Именно ты меняешь все вокруг.

Словно ответив: "Да!", - река резко сменила темп, забурлив стремительным потоком, а нахлынувшей водой обрызгала юношу.

- Георг поудобнее расположился на берегу, заворожено смотря на игру волн - что-то было в этой реке загадочное, волшебное. В какой-то момент вода вновь изменила свой темп, с быстрого на медленный, а потом верхнего течения и вовсе не стало. Георг затаил дыхание, он не знал, что это значит, что река хочет сказать, ему оставалось только наблюдать за происходящим. В воде ясно отразилось небо, очищенное от даже самых мелких облаков, и неожиданно в воде отразилась луна, которую, в принципе, еще не должно было быть видно. Сейчас она выглядела особо, представая красивой и величественной, а ведь прежде он никогда не замечал этого, и это при всем том, что она являлась его покровительницей.

В детстве, каждый дракон выбирал свой амулет. Детям предоставляли возможность выбрать наиболее понравившийся им предмет, несущей в себе отголосок той или иной стихии, но очень часто дети выбирали сразу несколько красивых на их взгляд камушков, поэтому астрологи всегда проверяли выбор ребенка и помогали указать правильный, если они не могли такового сделать. Тогда, в день своего пятилетия маленький принц, сразу понял: кто его покровитель. Георг вспомнил ту самую зиму в храме астрологии. На всевозможных подставках, тумбочках и сундуках, стульях, столах, лежали амулеты как планетных, так и звездных стихий. "Закрой глаза, - сказала ему мама, - и ты без труда найдешь то, что тебе нужно" Мальчик повиновался - словно проводя параллель во времени - Георг, сидя у реки, тоже закрыл глаза. Ярко, как тогда вспыхнули все восприятия и ощущения: вот, он сделал несколько неуверенных шагов, ведь идти вслепую там, где столько всего наставлено, и можно в любой момент на что-нибудь наткнуться, не слишком-то просто. Но вот неожиданно все страхи развеялись - Георг словно увидел или скорее почувствовал дорогу, беспрепятственно прошел он почти до самого конца зала и взял в руку амулет с лунным камнем. "Вот!" - воскликнул он, развернувшись и открыв глаза, поднял амулет вверх. Даже после того, как астрологи подтвердили родство души принца с луной, Альчести так и не поверила мальчику, что тот ни разу не подглядывал и шел, не открывая глаз. А зря! Как тогда Георг открыл глаза, но ночное светило внезапно растаяло, изменив очертания на его собственные. В глубоком смятении юноша отпрянул от воды и, влекомый тем же мало понятным ему страхом, бросился бежать - на его пути тут же встали двухметровые деревья, причем настолько часто, что пробраться сквозь них не было никакой возможности.

- Пусти! - воскликнул он, тщетно стуча кулаками по мощным стволам.

- От себя все равно не убежишь, Георг, - услышал он позади себя голос. Это был Тасмир. - Сядь, успокойся, и давай лучше поговорим.

Георг бессильно опустился на землю, деревья почти исчезли, теперь их обступили кустарники и небольшие холмы.

- Спасибо, - поблагодарил Тасмир Поляну, - такая обстановка нам очень даже подходит.

Несколько минут они молчали, Георг все так же неподвижно сидел на земле, вот кому-кому, а ему точно ничего не хотелось говорить - Тасмир заговорил первым.

- Я знаю: тебе тяжело, но ты справишься, не сейчас, нет, гораздо позже, потому что увидеть свою сущность - это одно, а вот осознать - это другое. Потом будет покой, пока же, верю, одно смятение и непонимание, и еще, какой-то непонятный ужас. Да, всему свое время.

Тасмир ненадолго замолчал, а вот Георг чувствовал в душе нарастающее негодование. Зачем он пришел? Чтобы сказать это и все? Если он не хочет ничего объяснять, то зачем он тогда пришел. Или... он уже сказал что-то очень важное, над чем ему теперь предстоит думать?..

- Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, но не об этом, тут я и сам мало что знаю, хотя если бы и знал, то все равно не сказал бы. Вообще я хотел поговорить о Балскове и о том, что нас может ожидать в пути. Все очень серьезно, Георг. Справедливость, может, конечно, и восторжествует, но когда, и что случится до того, я не хочу даже предполагать!.. Так уж устроен мир - вечная борьба - основной закон Природы.

Я могу рассказать тебе о своих догадках относительно перенесения Балскове в другое время. Кто-то из Богов помог ему это сделать, возможно, назвав своим учеником. Думаю, это либо сама Амнэрис, либо кто-то из ее ближайших сторонников, вроде Азалии и Горавна. Все выстроено очень даже логично и предусмотрительно: Балскове присутствует в положенном ему времени, точнее его физическая составляющая, а вот сущностная - здесь и сейчас. Он переместился в тело Кирилла Белорского, ты слышал о таком?

Георг молча кивнул, отвечать что-либо словами категорически не хотелось.

- Все против нас. Мало того, что Амнэрис назвала Балскове своим учеником, но она еще открыла ему непозволительные грани, дав возможность управлять своей сущностью, тут уж без вопросов - кто ему помог в этом! И все-таки он еще не Бог, а если станет таковым? Но, увы, это известно только Амедео. Если бы я мог знать об этом! Хотя... может быть, сам Балскове ничего не познал, никакие сущностные начала ему не открылись, и Амнэрис просто, сама сделала это за него: перенесла из одного времени в другое, да еще на таких тонких планах.

Казалось, Тасмир рассуждает сам с собой, поскольку Георг мало что понимал из сказанного, тем более ему были непонятны странные предположения Бога Добра и Милосердия относительно Амнэрис и ее действий.

- Да, весь мир - противостояние, и боюсь, Георг, тебе уже сейчас надо вступить в него, Балскове ищет тебя, жаждет встречи и поединка, боишься ли ты этого?

Георг удивленно смотрел на Тасмира, но он знал, на что идет, и с каким возможным риском помогает королеве Идэлии.

- Нет, я не боюсь его.

- Я знал, что могу положиться на тебя, - с улыбкой говорил Тасмир, отчего Георгу стало не по себе.

- Вы рассчитывали на меня?!

- Да, разве тебя это удивляет?

- Но... вы же сказали, что Балскове, возможно, ученик Бога - что я могу против него?

- Очень многое, к тому же я покажу тебе кое-что из новых для тебя приемов боевой магии, - с этими словами Тасмир протянул ему руку. - Идем?

Чтобы он мог возразить Богу, пусть и покровителю Добра и Милосердия? Георг протянул руку и перенесся вместе с Тасмиром в его храм, расположенный в Каримэне. Берендор глубоко вздохнул: обучение боевой магии вряд ли было направлено на сохранение целостного облика его Поляны. Сам же Хранитель, вопреки предположениям принца Каримэны, отправился к костру не королевы, а Яромира. От неожиданности мальчик даже вскрикнул, и невольно отпрянул в сторону.

- Не бойся, - очень добрым голосом успокоил его Берендор, жестом призывая вернуться на прежнее место, - я не обижу тебя.

Кода Яромир вновь сел, пусть и дрожа от страха, Берендор тоже опустился на землю, расположившись напротив мальчика.

- Значит, ты - Яромир?

Мальчик кивнул, искренне надеясь, что это зрительный обман или сон, в худшем случае - реальность, но непродолжительная. Берендор не думал ни об одном из трех вариантов: он решил просто поговорить с мальчиком, получив при этом огромное удовлетворение, что действует вопреки предположениям ученика Тасмира, чему способствовало и временное отсутствие Георга.

- Узнал вот, что принц ваш ненадолго покинул мои владения, поэтому и пришел к тебе. Он ведь, кажется, говорил, что я не пойду сюда, а вот и нет! А то: ну, самый умный, всё знает!

Некоторое время Берендор молчал, ментально представляя, чтобы он сделал с юным Ти-Ирисом, не будь он под покровительством Тасмира, на некоторое время Бог позабыл о Яромире, который теперь боялся выдать себя даже дыханием, он сидел буквально замерев. Это не ускользнуло от проницательного взгляда Берендора.

- Да, не бойся ты так! Можно подумать, я пришел тебя убивать, ну, или, по крайней мере, калечить! А... ты ведь говорил: я злой.

Мальчик побелел. Он слышал! Теперь он ожидал не просто смерти, но прежде мучительных пыток, и куда только подевался Георг?! Но Берендор, неожиданно для мальчика рассмеялся, но не зло, а совсем наоборот.

- Да, ничего я с тобой не сделаю! И вообще, не такой уж я и злой, хотя не скажу насчет доброго, но так ведь это от того, что у нас, у Богов, в принципе нет такой четкой градации: вот добрые, а вот злые. Ну, может еще Тасмир с Амнэрис, а так...

Берендор вновь на какое-то время ушел в свои мысли, но потом опять заговорил, и вовсе не о расставании, чего так желал Яромир.

- А ты знаешь: я, действительно, не собирался, к тебе идти, но вот, раз уж пришел, то надо прояснить некоторые моменты.

Берендор пронизывающе посмотрел на Яромира - мальчик еще больше съежился под его взглядом, но Бог вновь весело рассмеялся.

- Нет, все-таки страху на тебя напустил я изрядно!

Все еще посмеиваясь, Берендор вконец смутил мальчика своими помыслами.

- А я, может, извиниться хотел! Что нехорошо назвал тебя, напугал так, что, вон, еле дышишь. Ну, что ты так смотришь? Не веришь? Да, честно, честно, извини.

Берендор некоторое время помолчал, вполне доброжелательное его лицо и последние слова умиротворяющее подействовали на Яромира, он глубоко вздохнул и с куда меньшей опаской посмотрел на Хранителя.

- Знаешь, я тоже когда-то боялся. Боялся всеведущего Бога Справедливости, боялся Богиню Темных Сил Амнэрис, даже Тасмира. А потом, видишь, и сам стал Богом. По- честному если б мне кто такое при жизни сказал - ни за что бы не поверил! Но вот ведь случилось!.. Предложили мне такую должность, дали новое имя.

- Имя? - неожиданно, в первую очередь для самого себя, спросил Яромир.

- Да, все Боги получают новые имена, когда становятся собственно Богами. Разве что у Великого Бога Справедливости его как такового нет, если только не считать этим именем саму "Справедливость".

- А как его звали? - тихо спросил Яромир, повергнув Берендора в некое подобие смятения.

- А-а разве ты не знаешь?

Мальчик отрицательно покачал головой.

- Ну, а изначальные имена хоть кого-нибудь из Богов?

Яромир вновь отрицательно покачал головой.

- Неужели я так отстал от жизни? Об этом теперь что, не знают?!

- Может, и знают, но я - нет.

- Не, думаю, чтоб это являлось тайной избранных, может, ты просто не очень прилежно учишься в школе?

- Нет, нет, я хорошо учусь, но... Георг говорил, у нас странная система образования: мы сначала учим то, что есть сейчас, а потом то, что было до нас.

- Да-а, ничего более оригинального в образовательной сфере не встречал. Но, может, мне не стоит тогда торопить события? Сам всё узнаешь и о Тасмире, и о его сыне, хотя за себя, думаю, я могу отвечать, так что, если тебе интересно... Интересно?

Мальчик кивнул, на что Берендор улыбнулся и поведал о своем мирском имени.

- Я был драконом, из рода Аверских. Ну, не сказать, чтобы он тогда был так уж знаменит, но чуть позже мои потомки получили дворянство, так что Зору уже родился дворянином.

У Яромира изумленно расширились глаза, и даже приоткрылся рот: Зору - потомок Берендора?!

- Да, да, увы и ах, но это правда. Зору - мой потомок, и он, и Руфина.

- Руфина.

- Да... она потомок Зору, и, соответственно, мой тоже.

- Она его дочь, верно?

Берендор пронизывающе посмотрел на мальчика, словно желая увидеть в нем информацию по этому вопросу.

- Откуда ты знаешь?

- Мы были в прошлом: перстень перенес нас туда.

- Ох, уж этот перстень! Нашел же Зору, чем увековечить себя! - в глазах Берендора промелькнули искорки гнева. - И причем самое обидное то, что именно мой потомок лишил меня фактической власти. У него зависть к Богам уже тогда зародилась: Даниил-то смог - чем я хуже!.. А в каком именно времени вы были? И кто это "мы"?

- Я и Георг, а время - за день до разрушения храма Зору в Великую войну.

- Вот как? Интересно, если это случилось по милости перстня, то Зору, наверняка, намеренно устроил это, но зачем? Чего он хотел от вас?

- Я не знаю. Я пошел к нему, но не смог увидеть его кабинета, поэтому он в воспитательно-образовательных целях отправил меня в горы: учиться видеть окружающее.

- Ну, и как? Удалось?

- Наверно, во всяком случае, дорогу в его замок я нашел.

- Хм, значит, не зря он тебя посылал. И все-таки, поверить, что это была основная цель Зору, - Берендор отрицательно покачал головой, - нет, не могу. Было что-то еще, о чем он тебе не сказал. Или ты ходил к нему второй раз?

- Нет, когда я вернулся, то ни кого в замке не нашел. Потом пришла Руфина и забрала меня, мы улетели к ее матери, Беатрис.

- Руфина... - задумчиво протянул Берендор, - а ведь она знает: зачем Зору призывал вас, и она, и ее дражайший принц. Когда она тогда пришла сюда, то находилась в жутком состоянии, близком к помешательству. Это пленение Тасмиром, исчезновение матери, преследования некогда плененных ею с отцом магов, и еще - гибель полюбившегося ей юноши. Единственным, чем удалось вернуть ее к жизни, стала вера в то, что она сможет спасти его, не дав ему отправиться в прошлое, но, насколько я понял, это произошло, однако нахал жив и прекрасно себя чувствует!

- Я слышал, как он сказал ей, когда мы с ней после путешествия в прошлое встретились, что он с трудом верит в то, что жив, и что он чудом исцелен.

- Да, его чудесное исцеление мне понятно, а вот то, зачем вас вызвал к себе Зору - нет, но попытаюсь это узнать. Так что, спокойной ночи.

Берендор встал и, улыбнувшись, перенесся в другую часть своей поляны, чему Яромир очень обрадовался. Конечно, побеседовать с Богом - это хорошо, но вот без него, куда как спокойнее. Мальчик даже не стал дожидаться возвращения Георга, решив, что теперь после осуществления его самых худших опасений по поводу визита Хранителя, можно мирно уснуть.

35 глава. Дар Богини.

К тому времени все три дамы искупались и сидя у костра наслаждались благодатным теплом огонька. Королева почти сразу же задремала - еще бы, в ее состоянии, после всего пережитого, ей нужен был недельный отдых, но сложившиеся обстоятельства требовали приложения сил, не позволяя и подумать о нем. Глазки Лидии тоже слипались, только Руфина внимательно следила за идущими пузырьками целительного напитка, который она готовила. Когда же предоставленный Берендором котелок был перенесен на землю, Руфина занялась приготовлением постелей: из мягких листьев пантмиллы, достигающих сантиметр в толщину и почти тридцать в диаметре, затем она разбудила эльфиек и, сказав им ложиться, пошла собирать еще немного дров

- Может, тебе помочь? - спросила Лидия.

- Нет, не нужно, мы и так достаточно наносили, это я для страховки. А ты, давай, чтоб я пришла - все спали.

- Есть! - весело ответила девочка, отдав честь новоиспеченному начальнику.

Руфина улыбнулась и, встав, направилась вглубь леса, пока неизменного метров на десять в диаметре от костра. Конечно, для Берендора, это был наилучший вариант - он дождался, пока девушка отойдет на достаточное расстояние, и только потом предстал перед ней.

- Здравствуй еще раз, моя дорогая Руфина.

- Приветствую, Хранитель, но откуда вдруг такое любезное отношение ко мне?

- Да ладно, можно подумать, я когда-нибудь плохо к тебе относился! Я вон, даже в этот раз всю твою компанию позволил тебе привести, а так - да ни за что бы!

- Даже если б они умирали?

- Ну, зачем так сразу, в крайности? Может, и пропустил бы.

- Пропустили бы: вы гораздо добрее и мягче, чем о себе думаете.

- Какое благородное замечание, мой дорогой потомок, но боюсь, что оно продиктовано твоим желанием таким меня видеть.

- Не согласна, но спорить не стану.

- И правильно! Давай лучше поговорим о том, что все-таки произошло тогда, когда Зору якобы убил твоего принца.

- А вы, похоже, не рады тому, что Георг не погиб.

- Ну, если б это с тобой так разговаривали и так себя вели, то я бы посмотрел, как ты отреагировала!

- Куда мягче, но я бы еще и сама вела себя покорректней.

- Руфина, ты забываешься!

- Если вы, действительно, хотите просто поговорить, то почему тогда ждете только лестных речей, типа: "О, Хранитель Идэлии, славься!"

- Нет, все-таки твой принц ужасно на тебя влияет, это ты ведь от него понабралась таких выражений!

- Может, мы с ним похожи?

- Теперь уж точно, да. Но мы отошли от темы, итак, что произошло тогда, что за маневр выкинул Зору? Зачем были эти перенесения во времени, я уж не говорю на каких основаниях? Тем более что потерпеть-то оставалось всего один день, и он и так бы преспокойно освободился из плена Амнэрис..

- Он знал о том, что храм будет разрушен, а не будет храма - не будет и его силы.

- Что, значит, знал? Откуда?

- Я не знаю, честно не знаю, но во времени он, похоже, не раз путешествовал.

- Так.... Все-таки Зору перешел все допустимые границы. Богом не смог стать, так решил хотя бы обозреть временное пространство, а там, глядишь, и повлиять на какое-нибудь событие или даже ряд событий. Скажем, уничтожить только становящегося могущественного мага. Тут что? Зависть может быть, причем вдвойне обусловленная.

- Что значит "вдвойне"?

- Ничего, то есть, это, конечно же, что-то значит, но не мне сообщать тебе об этом.

- А кому можно?

- Руфина, в мире существует понятие тайны, прошу тебя: соотнеси его с данным случаем. И все-таки, я опять о своем, мне не очень понятны действия Зору. То, что перстень окажется именно у юного Ти-Ириса - даже в условиях путешествий во времени - мало вероятное сочетание. Но и даже с ним бы я согласился, если бы не одно обстоятельство: первым он позвал к себе не принца, а этого мальчика, Яромира. Почему? И в первую очередь, почему ты ничего не сказала мне об этом тогда, в первый раз?

- Не знаю, как-то не придала этому значения.

- Ничего себе - незначительное событие! Хотя, впрочем, о чем я! С твоих уст не сходило одно имя: "Георг! Георг!"

Это переполнило чашу терпения Руфины.

- Нет, я не понимаю вашего ехидства! К тому же вы сами убеждали меня спасти его в будущем, ничего удивительного, что я всем сердцем возжелала спасти его а, встретив, полюбила.

Берендор сделал испуганное лицо и, подняв руки, виновато сказал.

- Молчу, молчу! В этом нет ничего такого.

Руфина обиженно надула губы.

- Ну, не злись! - Берендор, поняв, что переборщил, подошел к девушке и, взяв ее плечи, спокойным голосом, лишенным прежней насмешливости, сказал. - Ну, прости, я больше не буду. Меня ведь тоже можно понять.

- Честно?

- Честно!

Руфина чуть улыбнулась, словно подтверждая свои недавние слова: "Вы гораздо добрее, чем о себе думаете" Освободясь из объятий Берендора, девушка продолжила собирать хворост.

- А вот теперь я тебя не понимаю! Мы что, не можем поговорить спокойно?

- Можем, конечно, можем.

С этими словами она села на подушку из листьев пантмиллы и внимательно посмотрела на Берендора, Бог сел напротив и не менее пристально посмотрел на девушку.

- Нет, это я жду от тебя разъяснений.

- Ах, да! Ну, в общем-то, мы обо всем уже сказали. Отец первого позвал к себе мальчика, Яромира, но, вопреки его ожиданиям, что перстень перенесет к нему достаточно могущественного потомка королевского эльфийского рода, этот потомок оказался не способным даже увидеть отцовский кабинет, а ведь для этого достаточно одной интуиции, развитой, конечно.

- И тогда Зору отправил его в горы?

- Да, чтобы тот научился видеть то, что хочет, не взирая на магические преграды.

- Что, в общем-то, получилось.

- Хорошо, если хоть какой-то полезный итог это дало.

- А потом? Когда ты пришла к отцу, он, ведь, сказал тебе не только об убийстве Ти-Ириса, но и о чем-то еще, верно?

- Да, собственно, скрывать тут нечего, просто мне тогда так тяжело стало, жутко!.. Я только тогда поняла, что за цели им руководили, и что я была для него всего лишь орудием для их достижения, - девушка побледнела, нервно теребя кончики волос своей косы, она продолжала рассказ. - Он ждал могущественного потомка королевского рода эльфов не для того, чтобы побеседовать с ним о делах управления страной, но для того, чтобы тот помог ему прочесть послание Тасмира! Его шокировало и взбесило то, что им оказался мальчик только начавший учиться. А вот Георг для него стал неожиданной находкой, ведь он смог победить силу перстня, а значит, и самого отца. Он решил с его помощью довершить то, от чего отказалась мама, и где не смогла помочь ни я, ни те маги, которых мы пленяли. Прочесть послание Тасмира, чтобы узнать: как стать Богом. И он смог! Он прочел его, но ничего не сказал отцу.

Последние слова Руфина сказала с особой гордостью.

- Понятно, - многозначительно отозвался Берендор. - Что ж, спасибо, дорогая Руфина, это все теперь проясняет. Так, что не буду более отрывать тебя от дела - собирай свои веточки.

Берендор слегка поклонился и растаял в воздухе, оставив девушку одну. Еще минут пять она неподвижно сидела на земле и только потом, словно очнувшись от глубокого сна, вернулась к оставленному делу.

Набрав охапку хвороста, Руфина собралась идти обратно, но не сделала и трех шагов, как перед ней неожиданно возник ручей. В данных краях, тем более для гостьи, уже бывавшей здесь, это не было новостью, но смутиться ее он заставил, конечно, не своим видом, но плавающим в нем бокалом. Расценив это как очередную шутку Берендора, Руфина сделал очередной шаг на пути к их дамскому костру - каково же было ее удивление, когда она увидела, что ручей тоже сделал шаг вперед. Бокал, несмотря на довольно быстрое течение воды, словно замер на месте, поддерживаемый невидимой рукой.

- Что за ерунда? - вслух возмутилась Руфина.

"Вот сейчас Хранитель мне и ответит", - добавила она про себя, почувствовав знакомое ей дуновение ветерка, коим всегда сопровождалось воплощение Бога в его физической составляющей. Но каково же было ее удивление, когда перед собой она увидела не Берендора, но Камиллу. Девушка замерла на месте, не в силах пошевелиться.

Богиня, приняв образ красивой женщины в длинных белых, шитых серебром, одеждах, мило и дружелюбно улыбнулась. Длинные ниспадающие кудри покрывали ее плечи, проницательные зеленые глаза из под длинных ресниц внимательно смотрели на Руфину. Богиня наклонилась и, взяв своей изящной рукой бокал, протянула его девушке.

- Прими мой дар, дочь моя.

Все перепуталось в голове девушки. Если б это был сон, тогда еще ладно, все, куда ни шло, но что-то настойчиво подсказывало ей: это реальность.

- Нет, это не сон, - с улыбкой подтвердила Богиня - Не пугайся меня.

Она протянула ей бокал, хворост же, который Руфина держала в руках, неожиданно сам стал выходить из общей кучи и плыть по воздуху в сторону костра.

А-а? - девушка, вконец сбитая с толку, лишь проводила его изумленным взглядом. Теперь отказаться от дара Богини под предлогом занятых рук у нее не было возможности. Делать было нечего - Руфина взяла чашу.

- Пей, - сказала Богиня, и, не подумав ответить хотя бы на часть волнующих девушку вопросов. Может, после того, как она выпьет, решила Руфина, ей что-нибудь расскажут? Медленно поднесла она бокал ко рту, вода в нем была странного синеватого цвета, словно это являло собой уменьшенное море. Сделав глоток, Руфина поморщилась: всё ее горло словно обожгли огнем, в первое мгновение она подумала, что теперь не сможет и говорить. Но Богиня вместо хоть какого-то сострадания, приказала ей допивать, что Руфина выполнила с превеликим трудом. Невольно выронила она бокал из рук.

- Это пройдет, - услышала она голос Богини, потом Камилла растворилась в воздухе.

От страшного жжения во рту и в горле, Руфина опустилась на колени, надеясь утолить жажду в том, ручейке, что принес ей странный дар, но он тут же отскочил от не, сначала на два шага, потом на три, а потом и вовсе исчез. Слезы выступили на глазах Руфины, неужели Боги вновь решили наказать ее? Но за что? Неужели она не понесла должного наказания?

С трудом поднялась Руфина, на счастье ее Поляна приняла вид густо произрастающего леса, и потом предоставила ей опору, с помощью которой девушка дошла до костра. Она буквально повалилась в недоделанную ею постель, но о том, чтобы изменить что-то, она не успела даже подумать, мгновенно погрузившись в тяжелый сон.

36 глава. Хранитель готов вспомнить о своих правах и обязанностях.

Ласковое утреннее солнышко приветствовало Яромира и Лидию, проснувшихся первыми из всех гостей Хранителя. Может, их разбудил аппетитный запах еды? Нет, откуда у их костров может быть только что приготовленная пища? И Яромир, и Лидия недоверчиво взглянули на то место, откуда предположительно исходил запах, и каково же было их удивление, когда они, действительно, увидели по целому подносу еды. Да, все-таки Руфина была права: Берендор был куда добрее, чем о себе думал.

"Интересно, - размышляли дети, - а остальных обязательно ждать к столу? Ведь, еды здесь много, а остальным нужно как следует выспаться?.." Но все-таки чувство благоразумности и уважения к окружающим победили: дети к еде не притронулись. Яромир стал поправлять костер, а Лидия отправилась искать речку, где можно было искупаться. У Яромира, правда, не возникало таких желаний, но вот сходить и просто умыться он таки собрался. К счастью для них, когда они вернулись, то и Георг, и Амариллида, и Руфина уже проснулись - можно было начинать завтракать, но вот драконы желали сделать завтрак совместным, проголодавшиеся эльфы не стали тратить силы и время отговаривать их. Георг попросил Хранителя перенести его и мальчика к дамскому костру, что Берендор великодушно исполнил. Потом все наконец-то приступили к завтраку, в душе восхваляя великодушность хозяина поляны. Удивительно, но Руфина не чувствовала никакой боли, она уже задумалась над тем, а было ли это, тот дар Богини или ей это приснилось?

- Ну, что друзья, - сказала Амариллида, - впереди тяжкая дорога.

- Давайте оптимистичней - просто - дорога, - с улыбкой ответил Георг, а ведь кому-кому, а ему предстояло нешуточное испытание.

- Да, - поддержала Руфина, - мне так тоже больше нравится. - Осталось только навести порядок на наших полянках, потом попрощаться с Хранителем и...

- Естественно, поблагодарив его, - вставила Амариллида.

- Безусловно, просто это настолько очевидное следствие, что я даже не озвучила его.

- Ой, ой, ой! Какое благородство! - донесся до них голос Берендора. Мгновенье и Бог предстал перед ними в своем привычном одеянии.

- Это ни к чему, садитесь. Да и я, чтоб не особо выделяться, тоже сяду.

Берендор поставил свой посох у ствола березы и сел к костру, замкнув, таким образом, круг всех собравшихся. На удивление всем выглядел он и ни злым, и ни добрым, но весьма и весьма озабоченным. С чего бы это?

- Что-то случилось? - спросила Руфина.

- Да, нет, хотя, - видно было, что озвучить принятое им решение ему нелегко, тем более такое шаткое в возможности своего осуществления. - Я просто хотел сказать, что если вам понадобится моя помощь, там, в Идэлии, то... зовите.

Все изумленно посмотрели на Хранителя: неужели он решил вспомнить о своих правах и обязанностях? Первой от такого состояния оцепенения освободилась Амариллида.

- О! Хранитель! Это так великодушно с вашей стороны!

- Не надо ничего говорить, - оборвал он ее на полуслове. - Просто знайте, если я действительно понадоблюсь, то не бойтесь позвать Берендора. Но, не буду пока вам мешать - увидимся чуть позже.

И он исчез, оставив всех в легком замешательстве, даже Руфина не ожидала от него такого великодушия и, фактически, предложенной помощи.

***

Вновь радужные своды, великолепные фонтаны, и вновь впереди лес, преследования, непонятная, гнетущая опасность. Позади мимолетное умиротворение - все-таки Берендор оказался даже гостеприимным. Уверенность и веру вселяло только одно: обещание Хранителя помочь.

- Спасибо вам, о великий Берендор, - говорили все с поклоном.

- О, не стоит. Я, вообще, всегда помогаю нуждающимся. Иногда, правда, приходится, уточнять степень их затруднительного положение.... Но, это издержки должности.

- Конечно, мы всё понимаем, Хранитель, - заверила его Амариллида.

- И вы? - спросил Берендор, переведя взгляд на Георга.

- Великий Берендор, вчера я вел себя едва ли подобающим образом, хотя, думаю, вы тоже все понимаете, как понимаю и я вас, так что, надеюсь, мы расстаемся не врагами?

- Нет, не врагами. К тому же, ты не кого-нибудь любишь, а моего потомка, так что береги ее как зеницу ока.

Юноша благоговейно посмотрел на Руфину.

- Не сомневайтесь! Я все ради нее сделаю.

- Что ж, тогда я спокоен и могу смело сказать вам: до свидания! Именно, до свидания - не забывайте о моих словах, я не шутил тогда.

- Мы вдвойне признательны вам, - сказала Амариллида и еще раз поклонилась. - Тогда я тоже говорю вам: до свидания!

Из владений Хранителя их вывел тот же проводник, что и привел - волк, и даже когда он попрощался с ними, брина еще какое-то время летела над ними, потом, издав громкий пронзительный крик, она описала в воздухе небольшой круг и повернула обратно.

"Быть проводником чьих-то идей, - думал Георг - весьма печально по своему утверждению, но если вдуматься, то за этим стоит выражение более высоких интересов, даже когда я был главнокомандующим Риданы - я старался добиться пользы для всей страны, используя кого-то. В это есть польза, необходимость. - И все-таки это тяжело. В чем тогда выбор подчиненного? Согласиться или не согласиться с чьим-то решением? А ведь это считают именно выбором, да еще свободным. Интересно получается отсюда утверждение меры ответственности - степень точности исполнения приказа, предписанных тебе указаний. Даже Береднору не удается этого избежать! Уверен, он вернется к своим обязанностям, попросим мы его или нет"

Четыре часа они без перерыва шли через лес, никаких следов преследований, никаких засад не было, так что устроенный ими привал в чем-то напоминал длительную прогулку на природу. Единственное, что говорило об обратном - мрачные лица всех пятерых, никак не напоминающие таковые радостных туристов. Стоило добавить к тревожному настроению недомогание Амариллиды и ноющую боль Яромира, доставшуюся ему от встречи с болотным червем. Путь продолжили до вечера, и чем ближе подходила ночь, тем больше росла тревога.

- А костра сегодня не будет? - печально спросила Лидия, когда вместо хвороста на выбранную для ночлега полянку стали приносить охапки листьев

Обняв ее, Амариллида постаралась, как можно ободряюще ответить: "Зато мы будем в безопасности, это ли не главное сейчас?" Но эффекта у нее получилось ни на грош. Поэтому Руфина решила немного пофилософствовать.

- Самое главное, чтобы с тобой были надежда и вера. Надо надеяться, что все пройдет, верить и стремиться к осуществлению своих надежд.

"Красиво, - возразил ей Георг, - но в сущности это всего лишь слова и тот, кому и без того плохо, вряд ли воспримет это вот так, с энтузиазмом, если, конечно, он не жил этим до того. В последнем случае еще возможны какие-то проверки жизненных установок. Но вообще, если при создавшемся обвале, все возможные тоннели ведут только к одной тупиковой пещере, но вовсе не к выходу, то все словесные доводы воспринимаются как насмешка или полное непонимание"

Руфина прекрасно знала, что это так, тем более что испытала все на себе. Но и веру во что-то, которая не была светом в тоннеле, но тем волшебным заклинанием, с помощью которого можно разрушить пещеру, обвал и выйти на свободу, она ценила, зная, что это может быть серьезным оружием против жизненных невзгод. Не все могут так поверить, по разным причинам. Но Руфина думала не только о таких началах бытия, но и о предстоящей ночи.

- Идите все сюда! Я нашла пантмиллину! - воскликнула она, увидев младшего сородича той самой пантмиллы, что росла во владениях Берендора. Листья ее были чуть меньше, но вот по мягкости и возможности согреть уснувшего в лесу путника, ничем не уступали вымершему на основной территории Идэлии предку.

В эту ночь решено было также поставить дежурство, на которое первыми вызвались Лидия и Яромир, они даже соглашались сидеть вдвоем, то есть пойти на своеобразную жертву, но Амариллида не приняла и ее.

- Нет! Нет! И нет! - твердила она, - даже слышать ничего об этом не хочу!

- Но мама!

- Нет!

- Ваше величество, - начала, было, говорить Руфина, - один час погоды не составит.

- Нет! И почему - вам, милая девушка, пока не понять.

- Я лично тоже не вижу в этом ничего такого.

- А вам, дорогой юноша, тем более!

- Но... - едва ли не хором возразили все, однако главное возражение было уже сказано, и осталось стоять прочной твердыней.

Как оказалось, Амариллида пожертвовала собственным отдыхом не только ради такого для детей, но и для драконов: она разбудила Георга только часа в четыре утра, просидев, таким образом, пять часов. Юноша, конечно же, не воспринял ее альтруизма.

- Зачем эти ненужные жертвы?

- Мне просто не хотелось спать.

- Зачем вы это говорите?! Я же видел: вы буквально засыпали вчера вечером!

- Посидела, а потом спать расхотелось.

- Я все равно не понимаю: зачем эти жертвы?

- Нет, это я не понимаю, какие жертвы?

- С вами спорить невозможно! - едва ли не в голос сказал Георг.

- Вот и не спорь, а то получается, что ты теперь и несколько часов не даешь мне поспать.

Георг смутился и более ничего не сказал, тем более после слов королевы.

- К тому же я уверена: ты и сам не разбудишь свою Руфину.

Да, он действительно, не собирался будить ее, но вопреки его желаниям, Руфина в половине седьмого проснулась сама, и, естественно, не стала слушать никаких отговорок Георга. Ночь прошла спокойно.

- Испугались нашего поста! - весело сказала Лидия. - А если б мы с Яромиром дежурили, то нам бы и в следующую ночь сидеть не пришлось. Они бы испугались нашего секретного оружия, и сунуться никто бы не посмел.

- Это, какого ж такого оружия? - удивилась королева, - уж не особой ли вашей воинственности?

- А перстень королевы? - возмутилась Лидия. - Это ли не оружие!

- А ведь, действительно, - сказал Георг. - Насчет того, что это секретно не соглашусь, а вот помощь он нам оказать может.

- Увы, - печально отозвалась Амариллида, - его слишком долго не было - никто не помнит: как им управлять.

- Значит, Хранитель правильно предположил?

- Правильно, дочка.

- Значит, что есть - что нет?

- Какие глупости! - неожиданно сказал Георг. - Кто вам вообще сказал о системе управления перстнем? Кто носит его, тот может колдовать не только с использованием своей силы, но и силы перстня.

- Но как это сделать? - не понимала Амариллида.

- Да, нет никакого "как".

Но все, кроме Руфины недоуменно посмотрели на него, а королева серьезным голосом возразила.

- Георг, я знаю, ты талантливейший маг, но то, что понятно тебе, не всегда понятно и очевидно другим. Ты можешь объяснить?

- Вы просто колдуете, так же, как и всегда направляя свою силу, но при необходимости активируете еще один источник. Ведь, на какое-нибудь заклинание по освещению темной комнаты, вы не используете все свои силовые каналы?

- Понятно, - протянула Амариллида.

- Это правда, мне об этом говорил мой брат, надеюсь, знатоку жизни и деяний всех служителей Магического Огня вы верите?

- Да, ему да. Значит, перстень может нам помочь.

- Здорово! - воскликнула Лидия. - Вот если бы он еще и у мамы был.

Девочка вопросительно посмотрела на Яромира, отчего мальчик даже побледнел.

- Я... берите, мне все равно, только...

- Как и в прошлый раз, Яромир, если что, я тебе скажу, - заверил его Георг, пересев поближе к мальчику и подняв руки для того, чтобы лучше воспринимать силовые движения. Ничего не произошло, и перстень благополучно перешел к королеве Амариллиде, и не стал таинственным образом переноситься обратно к эльфу, что уже однажды произошло.

- Значит, время пришло, - сказала Руфина. - Вопрос только в том: надолго ли перстень сохранит свой выбор?

- Ты думаешь, - понуро отозвалась Амариллида, - с ним все равно придется проститься?

- Я не знаю: я не решаю за перстень, но он сам делает выбор, и его теперешнее положение на вашей руке может быть лишь временным согласием помочь вам, а может, и восстановлению собственной власти.

- Все это как-то немного жутковато. Неужели перстень может выбирать? Он что, живое существо?

- Почти, - пояснила Руфина. - Он отображает в себе силу Зору, а магическая сила - это не только волшебство, но и воля.

- Что ж, спасибо за помощь, сейчас она как никогда нужна, с любой стороны.

- Даже с моей, - с улыбкой отозвался Георг.

- Кто бы мог сомневаться. Хотя, конечно, рисковать жизнью принца Каримэны, я едва ли имею право.

- А это не вы рискуете, но я сам, в этом вся разница.

- Кстати о помощи, - заметила Руфина, - может, нам идти не в Сияющий город? А в Долину Времен Года?

- Если только в далекий обход, - мрачно ответил Георг, - а так и на пути в Долину, все равно пересекать Сияющий город, до которого нам еще дойти надо.

- Нет, никакой Долины! - твердо сказала Амариллида. - Я пойду только в столицу, чтобы вернуть власть и порядок в стране! Тут нет войны магов, поэтому, я не вижу объективных причин искать помощи у ордена Долины Времен Года.

- Не могу с вами согласиться, ваше величество. Потому как возглавляет восстание великий маг - Син Балскове.

- Что?! Я надеялась, на поляне Берендора это была оговорка. Но ведь он жил тысячу лет назад!

- Живет и сейчас, в теле Кирилла Белорского.

- Белорский?! Но откуда тебе это известно? Он служил Алисии, но неужели он?..

- Скажем так, я выяснил это по ряду косвенных причин, с которыми нельзя не согласиться. Знаю, это звучит возмутительно, но Син перенесся во времени, на очень тонких планах, сейчас он существует в теле Кирилла Белорского.

Амариллиде ужасно хотелось расспросить дракона обо всех его догадках, выяснить те причины, по которым он сделал такой вывод, но она не хотела пугать Лидию, и вообще обсуждать это при ней, поэтому промолчала и молча стала собираться в путь, решив задать все волнующие ее вопросы в другой раз.

37 глава. Уточнение обстоятельств.

В темной обители королевского мага небольшой огонек от маленькой закопченной лампы освещал часть кровати и стола, а с ними и самого хозяина, напротив которого в полосе света расположилась чуть живая Алисия, она сидела на низенькой табуретке, отчего чувствовала себя еще хуже. Ей предстояло отчитаться в задании, порученном ей от Сина. Она искренне не понимала, почему все так произошло, почему так изменился Белорский, который когда-то клялся ей в любви, а теперь готов был растерзать за любое не так сказанное слово. Не понимала, но боялась спросить, а в его присутствии боялась даже подумать о чем-то подобном.

- Ну, что молчишь? Выяснила?

- Да.

- Что?

Алисия облизывала непонятно отчего сохнущие губы, собираясь с силами, чтобы ответить, но никак не могла начать, Сина это начинало выводить из себя.

- Что, язык проглотила? Или ты говоришь, или я читаю твои мысли.

Алисия сжалась в комок - проникновения в мысли ей очень не хотелось, она собрала все силы и начала рассказывать.

- Он в Долине, его здесь нет.

- Я, надеюсь, ты не официальный запрос посылала?

- Нет, я спрашивала у моей подруги, мы вместе росли - она не стала бы лгать.

- Откуда ты знаешь? Или веришь в дружбу? - насмешливо спросил Син.

- Верю в преданность.

- Преданность, - протянул Балскове, загадочно смотря на Алисию, - ну, ладно, допустим. И что же делает князь? Заканчивает учебный год?

- Нет, он болен, выживет или нет - никто не знает.

- Вот как? И чем же таким он болен?

- Два мага решили несколько модернизировать структуру башни по искусству изменения конфигураций, но башня неожиданно пошатнулась, в ней стали образовываться трещины, Так вот, князь Бероев не дал башне рухнуть и вернул ее в прежнее состояние, что едва не лишило его жизни. Тут не может быть ошибки, Кирилл.

- Тогда думай, кто еще. Кто может претендовать на звание ученика Тасмира? И кто подходит под те описания, что я тебе дал?

- Только если его брат, но, вообще, я не знаю, ему, кажется, только будет двадцать.

- Не важно! Рассказывай!

- Это принц, дело в том, что князь Бероев - приемный сын в королевской семье, но, ты, верно, знаешь, у драконов: кто растит, те и родители.

- Знаю. Что ж, это очень даже интересно, потомки самого Бога Справедливости, да и Тасмира, - медленно произнес Син, мрачно он добавил, - и Амнэрис тоже. Что ж, вновь дети королевской семьи - князь Бириимии и принц Каримэны

"Может быть, поэтому госпожа молчит? Не говорит мне, кто он?" - добавил Син про себя, чтобы не доносить этого до ушей Алисии.

- Это еще хуже, - сказал он, - На князя далекой Бириимии мы, может, еще и натравили бы народ, а вот на принца Каримэны, это не шутка! Где он должен быть сейчас?

- Вообще, принц, в таком возрасте не стал бы разгуливать в Идэлии в одиночестве, но, похоже, так и есть. Когда мы убрали из Идэлии королевскую семью, то он сбежал. Не знаю, почему, но домой он не вернулся. Через наших шпионов стало известно, что драконы ищут его.

- А сбежал он в Идэлии.... Значит, вполне может быть здесь.

- Может, тоже сказать, что это лжепринц?

- Не надо ничего говорить. Пусть останется всё так, как есть. В конце концов, мальчишка жил в другой части страны, вряд ли его знают по всей Идэлии. А что с ним случится, никто не узнает, я прикончу его раньше, чем он успеет вернуться к мамочке и папочке.

Син самодовольно улыбнулся, секундный испуг перед мыслью, что он лишит жизни наследника престола Каримэны, потомка самой Амнэрис, его госпожи, сменилось на чувство глубокого удовлетворения.

- Наконец-то, я отомщу ему! Наконец-то!

Он рассмеялся, отчего Алисия вздрогнула, но, побуждаемая любопытством не удержалась и спросила.

- Кому?

- Амедео Антвелле Ти-Ирису. Сколько лет правили его потомки, а теперь... придется драконам поискать кого-то другого!

От одного упоминания имени Великого Бога Справедливости Алисия вздрогнула, почувствовав себя еще ничтожней перед тем, кто может вот так спокойно произносить его имя, и тем более желать ему отомстить.

***

Целый день беглецы шли по Заповедному лесу, в нем же устроились для ночлега, и лишь часам к двум следующего дня достигли его конца. Во избежание непредвиденных встреч с солдатами нового правительства, решено было отправить вперед разведку в лице Георга и Яромира - дамы остались в небольшом овражке. Осторожно, стараясь не наводить шума, Георг и Яромир пробирались к краю леса, за которым в этом месте начиналось бескрайнее на первый взгляд поле. Метрах в ста от того места, где вышли дракон и эльф, находилась дорога, ведущая в столицу Идэлии, Сияющий город, а через километр вдоль нее начиналось село.

- Да, - сделал вывод Георг, - местность, прямо сказать, не благоприятствует незаметным переходам.

- Как же мы пойдем?

- Думаю, безопасней всего идти по краю леса, а потом уж, где местность более закрытая, выйти.

- Да-а, - протянул Яромир и, поглядев по сторонам, печально заметил, - да тут ничего кроме полей нет.

- Вижу, но, согласись, прямо по дороге идти - тоже безумство.

- Знаю, просто... странно как-то: лес, лес, а потом вдруг раз - и все, одно поле вокруг.

- Видимо, идэлийцев такой ландшафт устраивает, хотя это не везде так. От Эллеи до столицы, например, идет вполне обычная местность: лес, холмы, поля, поселения, речки, озера и много еще чего, а тут, конечно, да!.. Я, честно сказать, даже удивлен подобному ландшафту.

- Это, часом, не колдовство?

- Нет, нет. Просто, видимо, здесь решили устроить огромную плантацию по выращиванию всевозможного рода культур. Перед нами, в частности, пшеница.

- Георг, я не силен в этом деле, но знаю, что для ветрозащиты специально деревья насаждают, а тут что же? Может, рядом хоть сады какие-нибудь есть?

- Это было бы просто замечательно. Спросим об этом королеву, может, где поблизости и есть сады. Ну, пошли назад.

Так же осторожно, крадучись Георг и Яромир, направились к оврагу, у которого по согласованному до того моменту они подали сигнал: непродолжительные подражания крику кукушки.

- Ну, что? - едва ли не хором спросили дамы, когда Георг и Яромир спустились вниз.

- Ничего. Ничего и никого.

- Лично меня подобная неизвестность пугает больше, чем надвигающиеся полчища врагов, так, по крайней мере, можно хоть какие-то просчеты сделать, - сказала Руфина.

- Да, - поддержала Амариллида, - как-то это все тревожно... непонятно.

- Может, они ожидали, что мы выйдем в другом месте? - предложил Георг. - Мы ведь порядком отклонились, навестив Хранителя.

Руфина тем временем взяла в руки ветку и, очистив от опавшей листвы небольшое пространство, схематично изобразила план местности. Потом обозначила две линии: одну, по которой они должны были идти, и вторую, по которой они пошли - разница, действительно, была.

- Насколько мы отклонились? - спросил Георг.

- Где-то километра на два, - ответила Амариллида.

- А главная дорога, получается, в пределах этих двух километров? Или нет?

- В пределах.

Георг печально вздохнул.

- Значит, по ней идти нельзя. Что ж, тогда остается только искать какую-нибудь закрытую местность, если, конечно, она здесь есть.

- Есть, - обнадежила всех Амариллида, - где-то в километрах в четырех от дороги, в нужную нам сторону, начинаются холмы - их не стали в свое время разрабатывать, там даже животных не пасут.

- А до Сияющего города через них реально добраться? - сразу поинтересовался Георг.

- Реально. Там, говорят, в древности была дорога, конечно, ее внешний вид здорово изменился, но направление осталось.

- Значит, прямо по холмам?

- Да.

- Что ж, тогда перекус и в путь.

"Слушаемся, господин начальник!" - шутливо заметила Руфина, на что Георг вполне спокойно, уже нисколько не обижаясь, ответил: "Ну, кто-то должен командовать, для организации процесса".

Перекусив, компания беспрепятственно преодолела четыре километра Заповедного леса. Холмы, к которым они вышли, порадовали всех не только поднятием поверхности, но и плотным кустарниковым покровом, к счастью для них, состоящим из ивы. Как здесь, правда, могла проходить дорога, это оставалось тайной для всех, кроме Амариллиды. Во избежание непредвиденных встреч Георг и Руфина вначале организовали разведку, и лишь потом повели остальных к старой дороге. Путь по ней был не из приятных, но относительно безопасным, что с приближением темноты, начинало пугать: ничего не произошло днем, но могло произойти ночью. Сегодня на первые два часа оставили дежурить Лидию и Яромира, королева почему-то сдалась и нисколько не протестовала. Потом дежурила Амариллида, Руфина, Георг принял пост с пяти утра.

- Остается надеяться, что на мою долю не придется какая-нибудь неприятность.

- Не надо об этом думать, а то еще призовешь, действительно, какую-нибудь беду.

Хотел того Георг или нет, но его опасения подтвердились. После получаса поста, юноша решил немного пройтись: плащ у него был не из теплых, да и должен ли был быть рассчитан на то парадный летний плащ? Но, не пройдя и пятидесяти метров, он остановился: невдалеке от них, где-то метрах в 200 от них, раздался шум, издаваемый не одним десятком копыт.

- О, нет! - вслух ужаснулся Георг.

Мгновенно он развернулся и бросился назад.

- Вставайте, вставайте: они рядом! - говорил он, тормоша всех. Спросонок никто ничего не мог понять.

- Что случилось? - тревожным голосом озвучила Амариллида волновавший всех вопрос.

- Отряд, всего метрах в 200 от нас. Не могу сказать, сколько точно солдат приближается к нам, а идут они именно в нашу сторону, но их не менее тридцати.

- Что?! - едва не воскликнула Амариллида.

- Что же теперь делать, - только что не плача спросила Лидия.

Амариллида не знала, что делать, скорее в бессилии, она обняла Лидию и пообещала не оставлять её, что бы ни случилось. Тем временем Георг и Руфина обсуждали наиболее вероятный план действий.

- Они ведь не случайно пришли сюда, - говорил юноша, - есть две дороги - на одной мы не появились, значит, значит, должны быть на другой. Так что следовать по ней дальше, едва ли представляется возможным!

- Может, пойти рядом нее? Сейчас, допустим, укрыться в каком-нибудь овраге, обождать там, когда отряд пройдет мимо, а потом свернуть.

- И идти по полю? - скептически спросил Георг. - Нет, это я тоже глупость сказал. Что если, идти за ними?

- Не знаю.... А ты думаешь, что это единственный отряд? Не окажемся ли мы между молотом и наковальней.

- Нет, а по полю идти безопасней?!

- Но сейчас, - вмешался Яромир, - нужно, по-любому, укрыться?

- Да, - согласились драконы, временно отложив размышления о дальнейшем плане действий.

- Я здесь овраг видел. Вон там, - Яромир указал в обратное направление, но в сторону от того места, где они находились и от приближающегося отряда тоже. Георг улыбнулся и, положив ему руку на плечо, сказал.

- Молодец! Веди нас!

Сколько радости и гордости испытал мальчик в тот момент, вся его неприязнь к принцу Каримэны вмиг исчезла, теперь он вновь видел перед собой главнокомандующего Риданскими войсками.

Осторожно, боясь сломать и самую маленькую веточку, друзья, следуя за Яромиром, шли к оврагу, возможному укрытию с одной стороны, и возможной ловушке с другой. Где гарантия, что их не ждут там, что их не найдут потом и не возьмут готовеньких, лишенных возможности к отступлению? Да и сражаться с таким количеством эльфов, даже при наличии всех способностей Георга, тоже едва ли представлялось осуществимым. Тем более, для него было очевидно: примени он магию и об этом непременно узнает Син, Амнэрис без сомнений поможет ему перенестись в пространстве и тогда он, Георг, вряд ли сможет помочь своим друзьям.

Отряд эльфов тем временем почти достигли места их ночлега. Усталые голодные эльфы, двое суток вынужденные идти практически без остановок, теперь просто жаждали найти ненавистных врагов родины: женщину, смеющую выдавать себя за королеву, двух не то драконов, не то тэнийцев, коварных, действующих в угоду себе магов, с помощью которых маленькая принцесса Лидия поверила, что самозванка - ее мать. С ними был еще мальчик, но о нем никто почти ничего не знал, возможно, он был учеником и сообщником магов, поэтому, не взирая на свой возраст, мог представлять опасность. Эльфы получили в таких обстоятельствах сверх полномочия, непозволительные в мирное время: любому преступнику до решения суда сохранялась жизнь. Здесь же, был отдан приказ действовать на поражение, разве что к детям солдаты должны были остаться снисходительны, но и их при необходимости разрешалось не щадить. Уже несколько дней тщетно пытались найти их два десятка отрядов идэлийской внутригосударственной охраны, что рядовые эльфы объясняли колдовством тех двух волшебников. Королевский маг метался в приступах ярости и обещал разделаться с непривыкшими трудиться солдатами. Со страхом получали они очередной приказ и угрозы в свой адрес за его невыполнение, но ничего не могли сообщить в ответ кроме отговорок типа: "Извините - мы ищем", "Делаем все возможное", "Мы найдем их, даем честное слово!"

- Да, нужно мне их честное слово! - кричал маг, - Мне их тела нужны, всех троих!

Конечно, разрешенные меры борьбы, известные только солдатам поражали последних: а как же суд? Многие соглашались с тем, что маг переходит все границы, но могли лишь посетовать на это, и то про себя: жестокое наказание назначалось тем, кто скажет хоть что-то неподобающее в адрес установленного правительства.

- Куда теперь? - спросил второй по старшинству солдат о своего начальника.

- Часть вперед, часть назад: вполне возможно, что они еще не дошли до этого места.

- Ерунда! Я уверен: они уже далеко впереди!

- Что ж они без устали идут?

- С ними же маги! - последнее слово он произнес так, как словно бы говорил о разъяренных демонах Богини Амнэрис.

- И что? - спокойно отозвался начальник отряда. - По-твоему, они дают тем же детям напиток для поддержания сил?

- А ты в это не веришь?

- Нет, по крайней мере, на восемьдесят процентов. Поэтому, ты возьмешь солдат и пойдешь назад!

- Есть, - холодно отозвался эльф и приступил к выполнению приказа.

В душе эльфы обозвали друг друга, но озвучивать свои недовольства не стали: в конце концов, оба в глубине души понимали, что это диктовалось усталостью, общим растущим недовольством. Итак, отряд из тридцати шести эльфов разделился: одиннадцать из них отправились в сторону заповедного леса, остальные семнадцать - в сторону Сияющего города.

Овраг, в котором нашли убежище названные преступники, находился на окраине холмовой дороги, что могло сыграть в их пользу: основная часть эльфов шла напрямик. Но настал тот момент, когда рядом них раздался звук от ног двух солдат.

"Может, нас как-то преобразить, - спросила Руфина у Георга, - или вовсе сделать на время невидимыми?"

"Нет, Балскове почувствует колдовство и непременно примчится сюда, эти эльфы позовут остальные несколько десятков солдат, а я даже не смогу помочь вам. Если это и будет, то в крайнем случае. А сейчас природа на нашей стороне: еще не очень светло, здесь довольно густые заросли, да и идут они фактически над нами"

"Будем надеяться, что они нас не заметят"

Меж тем эльфы подошли к оврагу.

- Залезешь? - спросил один из них.

- Зачем? - возмутился второй.

- Зачем, зачем! Проверить, может, они там.

- И что нам теперь все овраги проверять?! Тут их знаешь сколько!

- Но иначе их не найти!

- И ладно! Меня, знаешь, не очень радует, встреча с двумя ненормальными магами, которые, очень может случиться, драконы. И потом, убивать женщин и детей не в моем вкусе.

- А кому это по душе? Но тут, видишь, не наши интересы должны учитываться, а всего государства. Эти маги, эта женщина - опасны! Согласен, меры к их поимке предъявлены жестокие, но что делать!

- И все-таки, Дэн, я считаю: надо проверить: королева это или самозванка. Ну, неужели мы такие идиоты, что не сможем этого сделать?

- Морис, нельзя быть таким наивным: с ними же маги, очень может быть, драконы - они кого хочешь, заколдуют!

- Брось, они все равно не всесильны!

- Но ведь наш королевский маг сказал, что они претендуют на повторении деяний самого Зору! Так, что я, на твоем месте, не делал бы поспешных выводов. Так ты полезешь?

- Давай, просто посмотрим со всех сторон?

- Ну, хорошо, - сказал Дэн, - давай, но только если что, смотри!

Морис быстро обежал овраг со всех сторон, оглядел низ, ничего не увидел и тут же сообщил об этом товарищу.

- Ничего! Все чисто - пошли!

- Чисто говоришь, а я вот нутром чувствую: здесь они. Вот иди сюда, послушай: кто-то дышит.

- Да, мало ли кто в ивовых зарослях дышит! Может, зверь, какой.

- А если не зверь? - упорствовал эльф.

- Прекрати, Дэн, тебе уже мерещится.

- Ладно, может, ты и прав, мы все устали как собаки, так что, если что и померещится, то это уже нормально.

- Ну, идем, - сказал Морис, подошедший к тому времени к своему товарищу.

- Пойдем, - согласился Дэн, но на всякий случай спросил, - значит, все чисто?

- Да, чисто, чисто!

Эльфы ушли, прошло еще минут десять, а беглецы так и не решались сдвинуться с места. Двойной страх сковал их: во-первых, что они едва не были обнаружены, а, во-вторых, они узнали, что сулило бы им их обнаружение.

"Вот так сразу, убить! Это ужасно!" - говорил про себя каждый из них. Более всех это, конечно же, шокировало Амариллиду: она не могла поверить, отказывалась верить в то, что народ готов преступить тысячелетнюю традицию: милосердия к виновным. "Да, что же это происходит!" - шептала она про себя. Боль, обида, непонимание, возмущение наполняли ее душу. Нет, не может быть, чтоб эльфы вот так легко преступили моральные законы. "Нет, нет, их заколдовали. Георг ведь говорил, что это возможно!" После получасового молчания Амариллида первой решила заговорить, ответ на волновавший ее вопрос мог принести огромное облегчение.

- Георг, - голос эльфийки сорвался, но она не смутилась и быстро с ним совладала, - это и есть то помутнение ума, вызванное колдовством?

- Что? О чем вы?

- О том, что они собираются убить нас.

- Нет, вы же слышали: они не хотят убивать нас, но им объяснили, почему это необходимо сделать.

- Нет, но ведь они не могут. Они ведь не смогут?

- Смотря, что они сочтут более приоритетным, традицию или приказ.

Амариллида более не возражала, если только в душе, против всего этого.

- Пойдем сразу за ними, сейчас, или подождем? - спросил Георг. По сложившейся уже традиции определять с ним решение вызвалась Руфина, два капитана пытались найти оптимальный для всех вариант.

- Я думаю, лучше подождать, ведь они говорили, что очень устали, скорее всего, они шли всю ночь, как бы Балскове не заставлял их, ему придется разрешить им отдохнуть.

- Ладно, тогда лучше на какое-то время остаться здесь.

- В овраге, - докончила Руфина.

Утро во всю вступило в свои права: солнце довольно высоко поднялось над горизонтом, припекая обращенные к нему деревья, камни, выползших погреться на них тварей, ручейки и многое другое. Но не особо радовало оно сейчас пятерых беглецов, объявленных преступниками Идэлии.

38 глава. Решение идти в Звенящий родник.

Наступивший день беглецы провели в овраге и только вечером двинулись в путь, решив теперь идти ночью, а днем отдыхать. Поначалу такое предложение Лидии никто не воспринял всерьез, но потом, по здравом размышлении, оно было принято. В первую очередь девочка связывала это с солнечным одеялом взамен летних плащей, взрослые же ухватились за возможность более безопасного путешествия.

До ближайшего селения оставалось идти не более трех километров, при условиях дороги, по времени это должно было составить около часа. По отношению к этому городку, именуемому как Звенящий родник, королева Амариллида питала самые, что ни есть, радужные надежды - она мечтала о выступлении перед народом, о последующем обретении союзников и о переломе, таким образом, темной жизненной полосы. "Народ должен меня услышать", - говорила она себе. Конечно, слепо в удачное осуществление таких мыслей она не верила, но и иного выхода не видела. Едва ли подобное бегство в условиях приближения к Сияющему, растущего числа городов, в условиях приказа, отданного отрядам, их преследующих, наличия неведомой могущественной силы, казалось более здравым. Амариллида не видела разницы между столицей и обычным городом вроде Звенящего родника, неужели в них живут настолько разные эльфы? Вряд ли там народ настроен по-другому, вряд ли ждет благостного возвращения королевы. Надо действовать. А чего хочет добиться Георг? И почему, в конце концов, она не должна беспрекословно подчиняться ему, пора бы уже отойти от того помутнения рассудка, вызванного соком Кавериса, и самой принимать решения.

- Никакого привала! - заявила Амариллида, когда перед городом Георг предложил отдохнуть.

- Но нам нужно более детально решить, как идти дальше, - возразил ей Георг, на что королева, едва сдерживая эмоции, ответила.

- Не вижу в этом необходимости, все и так решено: мы идем в Звенящий родник.

- Что?! - едва ли не в один голос воскликнули все спутники королевы.

- Мама, но это же очень опасно!

- А идти крадучись, скрываться от неведомой могущественной силы, не опасно?

- Ваше величество!

- Помолчи! Я не твоя подданная, чтобы безоговорочно выполнять твои приказы. Более того, ты гость в моей стране, которому я теперь посоветовала бы поумерить свой пыл и вспомнить, как подобает вести себя в таких случаях, тем более, несовершеннолетнему юноше!

Георг не нашелся даже, что возразить, он был просто ошеломлен таким непониманием, где то, что ему указали место, не шло ни с какое сравнение с тем, что королева сама лишала себя возможности спасти создавшееся положения. Меж тем Руфина обратилась к Лидии на мысленном уровне.

"Лидия, только ты можешь вразумить ее. Пожалуйста, поговори с ней! В Сияющем городе она еще может предъявить свои права, тем более теперь, когда у нее есть перстень королевы, но здесь, вероятнее всего, народ просто не услышит ее, и вовсе не жители Звенящего родника, но жители всех остальных городов. Власть сосредоточена в столице, если тебе нечего представить своим противникам, то лучше снимать их сверху. Если бы у нас были союзники, мы могли бы собрать армию, и уже тогда на что-то опираться, но что у нас есть сейчас? Сумеем ли мы убедить эльфов помочь нам или они предпочтут не подвергать опасности жизнь своих близких"

- Мама, - сказала Лидия, чем дала понять, что услышала и поняла слова Руфины, - я очень устала - можно хоть чуть-чуть передохнуть?

- Мы шли совсем немного, а если сравнить с предыдущими днями, то наш нынешний путь - безвинная детская прогулка.

- В том то и дело, что предыдущие дни мы тоже шли - теперь каждый километр за десять можно считать!

Лидия изобразила самое страдальческое лицо, и молитвенно сложила руки. Амариллида долго молчала, подразумевая в этом неладное, но, в конце концов, сдалась. Ей не хотелось вновь обижать дочку невниманием со своей стороны.

- Ну, хорошо, - сказала она, наконец, но, увидев, как Лидия радостно захлопала в ладоши, строгим голосом добавила, - только не долго!

- Хоть сколько-нибудь!

Компания расположилась в небольшом понижении, окруженном плотным кольцом кустарников. В центре своеобразной поляны нашелся даже родник с весьма вкусной водой, коей они и запили незавидное количество пищи - запасы подходили к концу - еще и поэтому Амариллида приняла свое решение.

- Мы пойдем, проверим обстановку? - предложил Георг.

- Что вы у меня спрашиваете? - несколько раздраженно ответила Амариллида.

- Я спрашиваю у королевы.

"Обиделся!" - решила про себя Амариллида, но вслух сказала.

- Подобного приказа не будет, так что, если вы пойдете, это будет вашим собственным решением.

- Могу ли я надеяться, что, когда мы вернемся, вы будете еще здесь?

- Хм, - Амариллида криво улыбнулась, - а что, так даже будет лучше! В конце концов, я, действительно, не имею права рисковать жизнью его высочества Каримэны, как и жизнью его возлюбленной, да и жизнью возможного принца Западной страны эльфов в том числе. Так что, возвращайтесь-ка лучше все назад, по домам.

Но Георг неожиданно рассмеялся.

- А что вы правы! - но тут уже серьезно добавил. - Нашими жизнями вы рисковать не имеете права, а вот мы своими, да и мы, в таком случае, можем заявить о своем желании помогать вам и Идэлии. Кто за?

- Я, - вызвалась первой Руфина.

И Яромир, вопреки закравшимся в душах драконов сомнениям, тоже ответил согласием. Амариллида была искренне тронута этим, все ее резкость, недовольство, мгновенно испарились.

- О! Спасибо! Я... я не хотела вас обидеть, просто,... просто все это меня в прямом смысле слова, убивает!

- Мы понимаем, как вам тяжело, поэтому нисколько не обижаемся, - мягко сказала Руфина.

- И обстановку мы сходим все-таки проверим, - добавил Георг, - пусть и по своей инициативе.

Яромир вызвался идти с ними, хотя драконы не просили его об этом непосредственно, видимо, мальчик и без того понимал, как важно сейчас переубедить королеву, и сделать это может только Лидия. Девочка тем временем, обозначив для себя дипломатическую линию, осторожно стала подходить к главной теме.

- Мамочка, значит, мы сейчас идем в Звенящий родник?

- Да.

- А как мы войдем в город? Вот так просто, нас ведь, могут и не пустить.

- Могут.

- Как же тогда быть?

- Не знаю, но думаю, надо как-нибудь использовать перстень.

Лидия скептически посмотрела на мать, представив, как та, с поднятой вверх рукой, на которой блестит перстень, входит в город. - Мало ли что блестит на руке? Кто, и с какой стати, поверит, что это тот самый перстень королевы?

- А если бы мы пошли в Сияющий город?

- Как идти? Без еды, без одежды, при постоянной угрозе?

- А в Звенящем роднике угрозы разве нет?

- Напротив, возможно даже, - Амариллида осеклась - озвучивать тревожные мысли ей и про себя не хотелось, не то, что вслух, при дочери.

- А что если в Звенящем роднике попросить у кого-нибудь еду и одежду? Я знаю, мне Анна рассказывала (у нее здесь родственники живут), что на краю города, за огромным садом, его окружающим, селят изгоев, это по их городским законам так принято.

- Да, у нас разрешено местное законодательство, хотя в том, что нам могут оказать помощь изгои, не уверена.

- Почему? Изгои - это ведь, необязательно, страшные злодеи, но все, кто не угодил местной власти.

- Лидия! У твоей Анны не правильная информация!

- Ну-ну, конечно.

***

Итак, королева сдалась и согласилась с предложением дочери - теперь компания дожидалась лишь наступления темноты (а сегодняшние облака обещали ее создать в полном величии), чтобы отправиться к городским окраинам, где селили изгоев. Это было не совсем напрямик для них - сначала нужно было обогнуть почти половину города. Пока же у них было время собраться с силами перед очередным опасным броском.

- Георг, - шепотом спросила Амариллида, наклоняясь к юноше, - могу я поговорить с вами?

"Но что вам мешает говорить при всех?" - спросил ее в свою очередь Георг.

Подобное обращение на мысленном уровне подтвердило ее первоначальные предположения: он может так общаться, что теперь вызвало еще и чувство зависти: ей такое было недоступно.

- Ничего, но мне так будет спокойней, - королева скосила взгляд на Лидию, игравшую с Яромиром в черточки - дети всецело погрузились в хитроумное расставление палочек в пирамиде начерченных квадратов, так что никто из них не видел взгляда Амариллиды, и не слышал ее обращения к Георгу.

"С вами. Это со мной или и с Руфиной тоже?"

- С обоими, - шепотом пояснила Амариллида.

Георг передал просьбу королевы Руфине, та недоуменно пожала плечами, но согласилась.

"Идемте", - Георг уже хотел, было, встать, но королева удержала его.

- Зачем? Можно так.

"Они уже заметили неладное, так что теперь, будьте уверены, навострят уши"

Действительно, Лидия, задумавшись над очередным ходом, обратила внимание на то, что мать о чем-то говорит Георгу, причем шепотом.

- Ты прав, - согласилась Амариллида, и, повысив голос, сказала, - Лидия, Яромир, мы ненадолго вас покинем, а вы пока побудете здесь, хорошо?

- А зачем вы уходите?

- Ничего секретного, честно, - заверил ее Георг, но это было неудачной отговоркой.

- Ничего секретного? - возмутилась девочка. - А зачем тогда уходить? Если так, то выходит только для того, чтобы секретничать!

- Значит, надо секретничать! - резко сказала Амариллида и, встав, пошла в сторону от полянки, драконы молча поднялись и последовали за ней.

Девочка порядком обиделась на мать, но промолчала, такое было для нее не новостью, и это после данного обещания прислушиваться к ней!.. Как же верить потом?

- Забудь, - попытался успокоить ее Яромир, - взрослые всегда преувеличивают степень опасности, что угрожает их детям, и во избежание неприятностей, они хотят решить все сами, за нас.

- За нас! - обиженно повторила Лидия, - как будто мы не имеем собственного мнения, а оно, между прочим, не равно глупости и выдумке ребенка!

Девочка надула губы, играть уже не хотелось, но и пробираться за матерью с целью услышать разговор между матерью и драконами, не стала, хотя раньше, наверняка, предприняла бы такую попытку. А между тем Амариллида решила, наконец, узнать побольше о некоем Сине Балскове, который занял ее престол.

- Намедни ты сказал мне, Георг, что в теле Кирилла Белорского обосновался дракон Син Балскове, чтобы утверждать такое, у тебя должны быть основания. Я хотела бы знать: в чем они заключаются.

- А-а, - зачем вам это?

- Зачем?! Как зачем! Я же должна знать: с кем имею дело.

- Тогда я могу рассказать о Балскове.

- Мне не надо о нем рассказывать: я тоже получила хорошее образование, и историю знаю очень даже неплохо.

- Я в этом не сомневался, ваше величество, но, боюсь, я сказал вам все, что мог.

- Значит, твои догадки имеют очень неустойчивую почву.

- Вы напрасно меня провоцируете, - с улыбкой ответил Георг на прямой вызов, - мои догадки имеют очень основательную базу, но рассказать вам о ней, я не могу. Как видите, я предельно с вами откровенен.

- Огромное спасибо, только от такой откровенности, больше вопросов, чем ответов!

- Ну, что делать! - невинным тоном ответил Георг.

- Насколько я понимаю, Балскове перенесся во времени, значит, он либо обладает знанием такого заклинания, либо, страшно и произнести, кто-то из Богов помог ему, верно?

- Все возможно, ваше величество, - многозначительно ответил Георг, всем своим видом давая понять королеве, что она ничего не сможет из него вытянуть.

- Да, все возможно, и даже то, что он захватил власть в Идэлии!

- По поводу власти, - вступила в разговор Руфина, - позвольте мне предложить.

- Что ж, говори.

- Что если вам отказаться от перстня королевы? И попросить Берендора вспомнить о его правах и обязанностях?

Амариллида почти испуганно посмотрела на Руфину, это было очень смелым предложением, для выполнения которого требовалось быть если не героем, то отчаянным, точно.

- Даже не знаю!..

- Перстень куда менее силен, чем власть Берендора, - продолжала Руфина, - к тому же утвержденная Великим Богом Справедливости, тогда, какова бы ни была природа таких прав Балскове, она будет сведена на нет.

- Руфина права, - поддержал Георг. - Тем более образ перстня забыт, а вот образ Хранителя, нет. Вспомните Лидию.

- Так... как тогда? Просить его помочь свергнуть Балскове?

- Нет, зачем! Он на это не согласится, да, в принципе, и не должен соглашаться. Я думаю, лучше воззвать к нему в Сияющем, причем прилюдно, и, тем самым, не перстнем утверждать свои права, а покровительством Хранителя Идэлии.

- Хорошо, Георг, но как же тогда быть с Балскове?

- Оставьте его мне - у меня с ним свои счеты.

- Свои счеты! Можно подумать ты уже древний старик, успевший насолить все, кому можно и нельзя.

Георг рассмеялся.

- Нет, к счастью, я не нажил еще столько врагов, но вот с Балскове имел честь встречаться.

- Но когда? Или ты что, был в прошлом?

- Кто знает, - уклончиво ответил юноша, - может, он уже давно присутствует в нашем времени. Но, думаю, нам сейчас лучше пойти назад, а то Лидия там, наверняка вся измучилась, гадая, о чем мы тут секретничаем.

- Кстати о Лидии и Яромире, я всерьез подумываю о том, чтобы оставить их где-нибудь в надежном месте.

- Боюсь, что единственным надежным местом, - резонно заметила Руфина, - была Поляна Хранителя Идэлии, также может, быть, Долина Времен Года, но пока стоит только говорить о большей или меньшей степени опасности, последний вариант рядом с нами.

Амариллида не стала возражать, потому как соглашалась с этим, единственное, с чем она могла бы не согласиться, это с утверждением безопасности в обители Берендора, поскольку Бог показался ей не таким уж благостным. Однако вынуждена была принять предложение Руфины.

39 глава. Выражение наказания?

Юный принц Александр уже весьма освоился в северной части дворца, уходить далеко он, правда, боялся, но свойственная ему детская непосредственность, что руководила им, словно говорила: ну, это сегодня страшно, а вот завтра, завтра мы узнаем, что таится за поворотом. Нянюшки, а их было при нем - не много не мало - но целых три, и дядька Питирим старались не отходить ни на шаг от незадачливого принца, но мальчик решил в какой-то момент всерьез поиграть с ними. Повороты, комнаты, балконы, лестницы - милое дело для пряток, в такой обстановке можно было ходить друг за другом, сохраняя неизвестность близкого месторасположения.

- Александр! - раздавались безответные призывы.

Местные обитатели замка (и те, что жили здесь до того, и те, что приехали) тоже вступили в игру, как считал юный принц, а для нянюшек и дядьки помогали с поисками.

Так, в тот день, Александра не смогли найти до самого вечера, его отец не на шутку взволновался, но слуги лишь испуганно озирались по сторонам, да пожимали плечами. Король западных эльфов тоже присоединился к поискам, в тот самый момент, когда его другой сын пробирался через заросли ивовых кустарниковых по древней дороге Идэлии, обезображенной магами во времена Великой войны.

- Где вы видели его в последний раз?

- Не знаю, - хныкающим голосом оправдывалась одна из нянюшек.

- Ну, хотя бы, во сколько точно это было?

- Точно не знаю, но не нашли мы его, когда собрались идти на очередные соревнования, то есть, в одиннадцать, а после завтрака, то есть, в девять, он был в комнатах.

- Ну, а где вы были все это время?

Нянюшки испуганно переглянулись и виновато опустили глаза. Питирим и вовсе закрыл лицо рукой.

- Кто-нибудь мне ответит на вопрос? - вскричал король после минутного молчании слуг.

- Мы... мы, - шмыгала носом Берта, - мы думали: он играет.

- Я не спрашиваю: что вы думали - я спрашиваю: что вы делали, когда Алек, по вашему мнению, играл, то есть с девяти до одиннадцати?

Неожиданно Питирим рухнул на колени и, обхватив колени властителя, со слезами рассказывал.

- Ваше величество, простите нас ради всего святого! Во имя Тасмира, Бога добра и милосердия, во имя Великого Бога Справедливости, простите, простите! Ведь у вас добрая душа, я знаю, все знают!

- Что вы делали? - взревел Александр.

- Мы, - начал, было, Питирим вдруг замолчал, словно его парализовало, и теперь точно ничего более сказать не мог.

Король перевел взгляд на Берту - она тоже упала на колени и, прижав к губам платочек, разрыдалась, наконец, самая старшая из всех нянюшек, Матильда, прошептала.

- Мы играли в кости...

- Что?! Что?! - король в бешенстве сделал несколько рейдов от окна к двери. - У меня нет слов! Ну, ладно еще Алек, но вы, вы?! Сколь же велики грехи мои, Азалия!

С этими словами Александр резко вышел из комнаты, решительным шагом прошел весь коридор до восьмигранной залы, зовя при этом сына, но мальчик не откликался. Король, не останавливался, решив, что по комнатам он пойдет только в крайнем случае, и также стремительно вошел в восьмигранную залу, являвшуюся частью башни, где едва не столкнулся с принцем Дмитрием.

- Ваше величество, еще раз здравствуйте, я как раз шел к вам. Ваш сын, Александр, он, - мальчик прикусил губу, но потом тихо сказал, - он забрался в один из экспонатов с воинскими доспехами времен Великой войны. Я пробовал уговорить его вылезти оттуда, но он говорит, что я не играю в прятки, потому что я не звал его, и что сдастся он только водящему.

Эльф чувствовал, как волна крови, вызванная волной стыда и негодования на недосмотр нянек, хлынула к лицу. "Что это, если не выражение наказания?" - думал он с болью в сердце. Что ж, если принимать такое определение короля Александра, то ничего удивительного в образе юного принца не было. Он проследовал за Дмитрием в центральную часть дворца, где и находились на четвертом и пятом этажах покои королевской семьи Риданы.

Юный принц западных эльфов, действительно, оказался внутри одного из обмундирований риданских воинов времен Великой войны. О том, что подвигло Алека спрятаться в таком месте, Александр думать не хотел, но сейчас стремился добиться лишь одного: вызволить оттуда сына. Перед тем, как войти в покои принца Дмитрия, эльф попросил мальчика подыграть ему.

- Куда бы он мог спрятаться?

- Не знаю, ваше величество, может быть, он где-то здесь?

- Может быть, я теперь все равно водящий: Питирим устал водить.

- Я посмотрю под столом, - сказал Дмитрий и на всякий случай приподнял скатерть (а Алек, наверняка, наблюдал за ними через прорези шлема) и наклонился, потом также проверил полки и стенной шкаф.

И тут его величество радостно воскликнул.

- Я нашел его! Алек, ты попался!

Мальчик радостно воскликнул и скинул со своих рук подлокотники, большего он сделать так и не смог и отцу с его помощником пришлось вызволять Алека из доспехов. Сейчас Дмитрию совсем не хотелось смеяться, хотя, возможно, вся эта ситуация и была комична. С глубоким чувством жалости проводил он глазами уходящего короля, виновато улыбающегося, при этом сын его, безгранично счастливый, помахал принцу рукой.

***

Вестей все нет и нет, солдаты твердят заученные фразы: "ищем, но пока ничего", "Мы прикладываем все усилия". "Хоть самой ищи!" - со злостью подумала Алисия. Она негодовала, она боялась, боялась и его, и ее: он буквально уничтожал ее сейчас, а она, если вернет себе престол, едва ли уступит Белорскому. Временами Алисия начинала метаться по комнате, словно запертая вольная душой птица, которую теперь готовили для будущего пирога с деликатесным мясом. "Сбежать! Сбежать! Так больше жить невозможно!" Но куда бежать? Он найдет ее везде, и если она еще может сжалиться, то он точно нет. Конечно, был и другой выход, весьма печальный, но о нем пока думать не хотелось. В очередной раз, откинув в сторону тревожные мысли, по крайней мере, убрав их с видимого фронта, Алисия подтащила к себе чашечку чая с небольшой конфеткой на блюдце и неспешно стала пить. В чай она добавила успокоительных капель, так что теперь, под действием и внешних, и внутренних сил, умиротворяющий покой постепенно проникал в ее душу. Перестало тисками сжимать виски, да и сердце начало биться куда ровнее.

Осушив все содержимое чашки, Алисия блаженно откинулась на спинку кресла и, глубоко вздохнув, сомкнула веки. Постепенно легкая дремота окутывала ее сознание, перед глазами вставали приятные образы: служанки принесли ей огромный букет роз, вот она подносит их к лицу, вдыхает этот незабываемый чудный аромат, потом неспешно подходит к столу, ставит цветы в вазу, аккуратно расставляет их, подбирая цвета и размеры, как вдруг всё было резко разрушено.

- Спишь?! - раздался скрипучий, вечно недовольный голос мага. - Зато враги наши не спят и ночью, поверь мне, идут!

Алисия еще после первого слова вскочила на ноги - ее колотила нервная дрожь, может, зря она отталкивала те мысли. Жизнь в страхе - покой гробницы, кто знает: что лучше?

- Не веришь? А я вот чувствую! Днем их в наблюдательные приборы не найти, а ночью эта глупая штуковина не работает! Солдаты не желают и чуточку пошевелиться, проверить все по-настоящему, хоть самому отправляйся на их поиски!

Ну, вот, не одну ее, Алисию, посещают такие мысли, но даже могущественных магов.

- Что ты стоишь и смотришь на меня как на какого-то разъяренного змия! - поняв, что перестарался с интонацией, Син перешел на несколько ступеней ближе к дружелюбному тону. - Я не змий, Алисия, успокойся. Извини, если напугал ("Извини - нет, это тоже перебор").

Эльфийка, немного придя в себя, нащупала сзади кресло и медленно села.

- Так, - голос ее сорвался.

"Все-таки порядком испугалась", - решил Син.

- Так ты думаешь: они ночью идут?

- Ну, конечно, ночью, - Син опять перешел на разъяренные тона, но тут же совладал с собой и даже улыбнулся. - Прости. Надо что-то предпринимать, срочно. Я хочу попробовать объехать в ряд городов и деревень, где они предположительно могут быть. Только надо быть очень осторожным: моя госпожа сказал мне, что Тасмир сейчас на чеку. Жаль, что нельзя переместиться в пространстве!

- А его ученик может перемещаться?

- Конечно, нет, иначе, он давно был бы здесь.

- Может, он боится.

Маг ехидно скривил губы.

- Не сомневаюсь. Тем более, если учесть, что это тот о ком мы думаем. Дети могут строить из себя храбрых, но в душе они обмирают от страха.

- Это хорошо, что он боится?

- Да, страх других - моя пища.

Маг насмешливо взглянул на Алисию - ее страх читался как открытая книга, в глазах, в каждом движении, в каждой неуверенной фразе - эльфийка сжалась в комок, ни коим образом не пытаясь хоть как-то противостоять его силе.

- Ну, ладно, пока будем пользоваться теми вариантами, что имеются у нас в наличии. Надо бы, я думаю, отправить в те города и деревни моего милого зверька, пусть погуляет маленько, заодно напомнит идэлийцам, кто теперь в их доме хозяин. Ну, чего сидишь? - маг пронзительно взглянул на Алисию. - Иди, поговори с ним, скажи: что нужно делать.

Холодный пот выступил на лице эльфийки, едва она подумала, что вновь лицом к лицу встретится с этим ужасным монстром, откормленным, изрядно подросшим, на идэлийских-то полях и жителях. Маг блаженно смотрел на Алисию - отказать себе в продлении удовольствия, ну уж нет, хотя проконтролировать все надо.

- Ладно, так и быть, - Алисия радостно вскинула голову, но услышала не то, чего искренне бы хотела, - я с тобой схожу. Хотя, в принципе, Мурлычик - самое, что ни на есть, миловидное создание, если, конечно, найти к нему подход.

Маг оскалил рот в злорадной улыбке - Алисия чувствовала, что ясность сознания покидает ее - все погрузилось в туман: ее кабинет, коридоры, лестницы, подземелье. Снова эта комната, эти хищные глаза, эти страшные клыки и когти, безобразная уродливая шкура - она не помнила, как отдавала приказы Мурлычику, но она все-таки говорила, вяло, невнятно, оттого зверек и не смог проявить отмеченное Сином качество миловидности. Оскалив зубы и выставив внушительные когти, Мурлычик кинулся на Алисию - эльфийка вскрикнула и тут же лишилась чувств. Однако полакомиться ею своему питомцу, маг не дал, он так же резко, как тот спроецировался в прыжке, откинул Мурлычика назад и, внятно дав указания, велел немедленно их исполнять. Милое творение, вмиг став послушным, испарилось, а Алисия так и осталась лежать на грязном, полумокром полу. Син, смерив ее презрительным взглядом, развернулся и пошел обратно.

40 глава. Прелести нового правления.

Меж тем, пятеро нарушителей спокойствия Идэлии подошли к небольшой избушке, самой крайней из всего поселения изгоев. Изгои для одних, близкие соседи друг для друга: дома были совсем рядом, так что изгою требовалось только желание, чтобы навестить другого изгоя. Настоящее поселение неугодных, как можно было отрицать его существование или это предпочитали считать новой деревней? И даже после вопроса Яромира: "За что же их так?", королева демонстративно промолчала, всем видом давая понять, что в этом нет ничего ужасного. Если кого-то выслали - значит, за дело, по закону, пусть и местного масштаба.

- Попробуем постучать? - шепотом спросила Лидия, но Амариллида жестом приказала ей не нарушать тишины, и не безосновательно.

Из дома вышла хрупкая молодая девушка, в руках она несла небольшую миску, судя по всему чем-то наполненную. Дойдя до зарослей малины, девушка поставила миску на землю и тихонько позвала: "Кис, кис" Но никто так и не показался в течение целых пяти минут, даже после такого ласкового призыва. Эльфийка глубоко вздохнула и негромко вслух сказала:

- Зря ты так, мы ведь, тоже не виноваты, что хозяева тебя оставили.

Несмотря на то, что освещение от тусклого одинокого огонька в избушке было практически никаким, Амариллида узнала эту девушку и, едва та собралась уходить, как ее величество, осторожно вышла из-за плотного слоя черноплодной рябины.

- Арина.

- Кто здесь?

- Это я, твоя двоюродная тетушка.

- Ваше величество?! Но... нет, вы не можете здесь быть, все видели ваше тело в гробу, - девушка уверенно покачала головой.

- Меня хоронили заживо, Арина, в тот момент, когда гроб опускали на дно моего склепа в зале Прощания, я была еще жива.

- Но... тогда... как же?

- Меня спасли, буквально в последний момент. Помнишь ту девушку, что лечила пострадавших от таинственного зверя?

Арина молча кивнула головой.

- Она помогла и мне, изгнав из моего тела ядовитые соки лианы Кавериса.

- Кавериса, - медленно и с ужасом повторила девушка.

В этот момент из избушки показалась уже поседевшая голова отца девушки, двоюродного брата нынешней королевы.

- Ариш! Ты что так долго? - но, увидев темный силуэт на фоне зарослей аронии, мужчина тут же выскочил из дома, прихватив с собой увесистые вилы. - Иди в дом, Арина!

- Нет, отец, это тетушка Амариллида, а не какой-нибудь враг!

Мужчину эти слова не тронули, он уже был наслышан об идущих в Сияющий город самозванцах, и о том, что они пойдут к нему он предполагал; ему было, правда, не совсем понятно: как они узнали, что он здесь, но наскоро объяснил это присутствием магов. Поэтому эльф, решительно и угрожающе выставив вилы, двинулся на лжекоролеву. Арина меж тем не только не пожелала уйти, но еще и поймала отца за руки.

- Нет, папочка, неужели вы предпочитаете верить тем, кто лишил вас дома? Верить этой Алисии и ее полоумному магу?! Тем, кто отнимает детей у родителей, заставляя несчастных ребят жить в колониях и без продыху работать! Тем, кто выселяет из городов добропорядочных граждан, сажает в тюрьмы любящих свою родину и готовых все ради нее сделать, отдать свою жизнь, если потребуется? И за что?! За одну это любовь, за малейшее слово в защиту Идэлии, за малейшее отступление от навязываемых нам правил. Вы верите им?! Хотя за это, а я перечислила далеко не все, их можно презирать и ненавидеть, да и не верить выдаваемым за правду вещам.

Когда-то Игнат имел прекрасный большой дом, почти дворец, имел положение, он пользовался уважением, а теперь один его внешний вид отталкивал. Старший надзиратель из тех сопровождающих, что везли их сюда, заставил его снять верхнюю добротную богатую одежду, взамен же надеть его собственную. Как неприятно это было Игнату, но ему пришлось подчиниться, надеть эти непонятного размера, цвета, состава рубашку и шаровары. Пришлось, ради дочери и ради хоть какого-то тепла. Сейчас слова Арины больно отозвались в мыслях, породив целую волну воспоминаний, но и поверить вот так сразу словам этой женщины...

- Она права, - негромко сказал Георг, выходя вместе с остальными из-за деревьев аронии.

Игнат, даже узнав принца, не выпустил своего оружия, но попытался вырваться из сдерживающих его объятий дочери.

- Отойди, Арина, ты не понимаешь, что говоришь!

- Отец, неужели эта Алисия сломила вас? Раньше бы вы никогда так не поступили...

Эти слова задели эльфа, во всяком случае, вилы он стал держать с куда меньшей твердостью в руках.

- Игнат, возможно, я не была хорошей сестрой, но это не значит, что я не люблю тебя, просто - и ты должен это понимать - я не могла уделять тебе больше времени, ни тебе, ни Арине, больше, чем позволяет должность королевы. Но сейчас, я прошу тебя, нет, я умоляю тебя, помоги мне, не отвергай и не гони!

Ее слова тронули эльфа, он выронил вилы, и, заплакав, обнял Амариллиду.

- Прости меня, сестра, простите меня, ваше величество, но... все эти слухи - я не знал, что и думать.

- Ничего, я понимаю, твои опасения оправданы.

- Значит, вы больше не будете идти на нас с виловым тараном, дядя Игнат? - спросила Лидия, выглянув из-за спины матери, и широко улыбнулась.

Эльф ласково потрепал ее по голове, давая понять, что с угрозами выступать против них не будет.

- Нет, больше нет. А вы, значит, - сказал он, взглянув на драконов, - и есть те самые коварные маги?

Игнат рассмеялся: конечно же, он узнал и принца Каримэны, и Руфину, и окончательно перестал сомневаться, поскольку поверить в то, что девушка, отчаянно пытавшаяся помочь пострадавшим от поселившегося в Идэлии зверя, теперь желает сместить с трона законную наследницу трона Идэлии, едва ли представлялось возможным. К тому же, чтоб увидеть в последнем заинтересованность принца Каримэны, будущего правителя могущественной державы, надо было обладать богатой фантазией.

- Идите в дом, хотя это, скорее, нечто только напоминающее дом, но все-таки хоть какая-то крыша над головой.

- А как получилось, что вы попали сюда? - спросила Амариллида.

- Потом, потом, в доме.

Домик, в котором теперь жил Игнат с дочерью обладал, действительно, незавидными размерами, когда последним в него вошел Яромир и закрыл за собой дверь, то свободного пространства в комнате осталось разве что для кошки. Небольшая узкая кровать с правой от входа стороны, две довольно широкие скамьи, прямоугольный стол в центре, сундук под столом, светильник в левом входном углу - вот и всё убранство комнаты. Но и его вряд ли могло осветить полуденное солнце: слишком маленьким и низким было окно. А сейчас, когда в дом вошло сразу столько человек, то он сразу стал казаться еще меньше.

- Вы не пугайтесь: спать мы вам положим на чердаке и сеновале (он на улице). Понимаю, не хоромы, я даже не знаю: смею ли предлагать такое королеве.

- Успокойся, Игнат, - прервала его Амариллида, - мы последнее время вообще практически на земле спим, без всякой крыши над головой, а тут, я вижу, очевидных дыр в потолке нет.

- Нет, дыр нет - те, что были, я заделал, - виновато улыбнулся эльф, и, обратясь к дочери, спросил. - Ариш, у нас что-нибудь осталось с ужина?

Девушка кивнула.

- Да, и на завтра я плов приготовила. Вы ведь не обидитесь, дорогие гости, если я вам подам разной пищи?

- Нет, - заверила ее Лидия, - что ты, Арина!

- Может, тебе помочь? - спросила Руфина.

- Ну, если только кто-нибудь один, а то кухонька у нас... еще меньше.

- Тогда я одна с тобой и пойду, раз уж я первая вызвалась.

Осторожно, стараясь никого не задеть, Руфина пробралась к маленькой дверце. Пока девушки разогревали пищу, Игнат рассказывал о его с дочерью злоключениях.

- Как только мы узнали, что ты больна, то тут же собрались и поехали в Сияющий. Алисия приняла нас весьма холодно, а маг этот так и стрелял в нашу сторону недовольными взглядами, да и не только в нашу, но вообще на всех родственников, что приехали. Однако это мы могли бы стерпеть, даже то, что нас, почти сразу по прибытии, выселили в летнюю башню, но то, что нам не давали увидеться ни с тобой, ни Лидией! А потом чуть ли не в приказном порядке велели разъезжаться по домам! Дядюшка Артур тут же ответил им, что никуда не поедет. Белорскому это, прямо сказать, не понравилось, он повторил свою просьбу, объяснив это - (у него еще хватило наглости говорить о каких-то объяснениях!) опасностью заразиться. Дядюшка Артур от лица всех заявил о нежелании подчиниться и потребовал привести Лидию. И вот тут началось что-то страшное. Сначала пропал дядюшка Артур - днем следующего дня мы нашли его тело в саду.

Амариллида при этом опустила голову, едва сдержав слезы. Меж тем Игнат продолжал.

- Потом пропала Альбина, моя дорогая сестренка. Из башни нас более не выпускали, но когда я узнал об исчезновении Альбины, то не выдержал более .... Мы сражались с охранниками, все, кто мог. Родителей твоего покойного Браяна убили, Марию, нашу двоюродную сестру с супругом, тоже. Но даже ценой этих потерь мы не смогли попасть во дворец, на стенах которого вскоре показался Белорский и, обвинив нас в предательстве, в разжигании мятежа и заговора с целью дележки власти, приказал солдатам разоружить нас, связать магическими сетками и вывезти из столицы. Поначалу думали и из страны, но нас с Ариной, как видишь, привезли сюда, в дом бывшего изгоя. Не знаю уж, в апартаментах он теперь живет или его и в живых нет, одно знаю точно, в Идэлии теперь все зависит от твоего отношения к новой власти.

- Это ужасно! - первой после долгого молчания сказала Амариллида, голос ее при этом едва не сорвался.

- И это требует наказания, - твердо произнес Георг. - Это надо обсуждать на международном уровне. Сейчас очень удобно: идут Игры, так что надо только добраться до Риданы. Но я одного не понимаю: почему никто не предпринял этого?

- Такие попытки были, ваше высочество, но беда в том, что посыльные, судя по всему, не достигали своей цели, наверняка, не могли даже выбраться из Идэлии. Я бы попробовал и сам, но за нами следят. Я тут хотел дойти до Звенящего родника, чтобы хоть продуктов получше добыть, но едва я из этих кустов выбрался, как меня остановили и в приказном порядке велели вернуться. Но, правда, потом продуктов стали больше и получше завозить, мы, ведь, - Игнат горько усмехнулся, - преступники, и наше государство милостиво заботится о нас.

- А когда солдаты должны приехать в этот раз?

- Завтра вечером, ваше высочество.

- Это хорошо, у нас будет время безопасно уйти.

- Игнат, - неожиданно для всех громко сказала Амариллида, - они поплатятся за это. Клянусь!

41 глава. Поединок.

После ночей проведенных на улице, сеновал и чердак показались беглецам настоящими дворцовыми апартаментами - в эту ночь никто из них даже не просыпался. Встали все в итоге только к часам к одиннадцати - никто не решился разбудить Амариллиду и Лидию, расположившихся на сеновале, Руфина проснулась раньше остальных и, осторожно спустившись вниз, пробралась в дом. Игнат с Ариной готовили к тому времени завтрак, настоятельно попросив гостей не беспокоиться по этому поводу.

- Держу пари, королева обязательно предложит оставить детей здесь, - сказала Руфина, на что Яромир тут же спросил.

- А что: здесь разве безопасно? По мне, так едва ли!

- Вот именно, что едва ли, - согласился Георг - и она сама это понимает, но скажет, что выбирает из двух зол меньшее.

Услышав их разговор с кухни, Игнат удивленно спросил.

- А что, Амариллида, действительно, собиралась оставить где-нибудь детей?

- Да, - ответил ему Георг, - это, в принципе, понятно: она боится за Лидию, да и Яромир у нас не мелкая пташка.

- А... можно узнать? Я еще вчера хотел спросить, но все как-то случая не представлялось.

- А это у Яромира стоит спросить, - Георг повернулся к мальчику. - Как, представишься?

- Я...

И неожиданно для себя Яромир не смог ответить то, что не раз уже повторил про себя до этого, в желании понять и привыкнуть к новому статусу. Однако теперь невидимые путы сжали его горло. Он даже поблагодарил в душе Георга, что тот ответил за него.

- Яромир оказался сыном Александра VI, короля западных эльфов.

- О! Каких знатных особ я, однако, принял! У нас, разве что, Руфина пока еще не принцесса.

Поняв, что сказал лишнее, Игнат невольно прикусил губу. К счастью, в этот момент в дом вошли Амариллида и Лидия. И, как и говорили драконы, королева, действительно, предложила оставить детей здесь. Но теперь получила более уверенный отпор, усиленный мнением Игната и Арины.

Выходить решили, не дожидаясь вечера, во избежание непредвиденных встреч с солдатами, которые должны были доставить провизию местным преступникам. До того оставалось несколько часов, которые прошли в разговорах - невиданная роскошь для беглецов.

Уже стемнело, когда на избушку налетели солдаты и вновь арестовали и без того арестованных, однако теперь Игната и Арину отправили в подземелья Звенящего родника, а вслед беглецам к холмовой дороге отправили отряд из пятнадцати эльфов - днем в наблюдательное око заметили Лидию и Амариллиду.

***

- Спрятаться больше не удастся! - воскликнул Георг, останавливаясь. - Придется драться!

- Но чем?! У нас даже самого плохенького лука нет!

- Здесь бы и из ценнейшего дерева не помог.

Отряд эльфов уверенно догонял их, после получасового бегства, Георг решил ответить противнику, он отправил всех вперед, а сам остался на небольшой полянке. Но Руфина не послушалась его приказа и, несмотря на призывы Амариллиды, побежала обратно. Яркие вспышки уже озаряли сумеречный лес, то и дело раздавались крики. Выскочив на поляну, Руфина увидела жутковатую картину: двое эльфов, а теперь обугленные тела, лежали у ног Георга - остальных он связал прочной, едва различимой на глаз, магической леской.

Юноша мгновенно обернулся на шум, направив свою карающую руку на противника, но, увидев Руфину, тут же опустил ее.

- Я же сказал тебе: идти со всеми! - воскликнул Георг, переловив ее взгляд, а он был устремлен на тела эльфов, он мрачно ответил на ее немой вопрос. - У меня не было выбора.

Он уже собрался догонять остальных, как вдруг почувствовал сзади волнение магического поля. Посмотрев на Руфину, а ее испуганный взгляд был устремлен на того, кто стоял позади Георга, он понял: кто пожаловал к ним.

- Беги, умоляю!

Слезы навернулись на глаза Руфины, но она не посмела ослушаться, ибо знала, что Балскове это будет только на руку. Спотыкаясь, драконица побежала обратно, в кустарниковый лес, но страх за Георга заставил ее остановиться и не только он: вдали она услышала крики Лидии - их схватили, тот отряд, которому дали команду возвращаться. В какой-то момент Руфина оступилась и полутораметрового возвышения упала в овраг, откуда теперь могла видеть только вспышки с той самой поляны.

Георг, увидев, что Руфина скрылась за кустами, обернулся - перед ним стоял Балскове - Белорский. Белорский - маг средних лет, не слишком приятный на вид, даже невысокого роста, скорее о таком сказали бы: серая мышка, хотя нередко эта мышка только маскируется, на самом деле растя в душе острые когти, пустить их в ход - вопрос времени. И хищность эта была здесь как нигде уместна, глаза волшебника горели страстным коварным огнем, эти глаза казались чужими на бледном полу квадратном лице, и у Белорского, действительно никогда не было такого взгляда. Син, полный уверенности в себе, с интересом посмотрел на своего соперника.

- Вечер добрый, ваше высочество!

- Добрый, Син.

Балскове улыбнулся, значит, Алисия была права, и перед ним, действительно, принц Каримэны.

- Боишься?

- Чего?

- Не совсем так - кого.

- Уж не тебя ли?

- Хм, в этом даже что-то есть, а то против неопытного мальчишки, трясущегося как осиновый лист, знаешь, как-то неинтересно выступать.

- О! - саркастически отпарировал Георг и даже слегка поклонился, не опуская глаз. - Я рад, что могу доставить вам хоть немного удовольствия! Это честь для меня!

Балскове также ответил ему поклоном.

- А для меня какая честь биться против его величества Каримэны, потомка самого Великого Бога Справедливости!

- Который, наверняка, позволил тебе подумать над смыслом твоего существования, причем не где-нибудь, а в стенах идэлийского дворца.

- Боюсь, ты не прав, ибо твой дражайший предок, ничего не знает о моем присутствии здесь.

Георг от души рассмеялся.

- А ты наивен, Син! Ну, это еще было бы простительно мне, но тебе!

Этот смех не порадовал Балскове, а, напротив, разозлил.

- Следи за своим языком, щенок!

- А кто устанавливал рамки для нашего общения? А-а, ну да, я просто этого не знал.

- Надоело! - зло бросил Син и запустил в юношу первую огненную стрелу - Георг не стал отстранять ее и лишь отпрыгнул в сторону. Вторая стрела также не застала жертвы на должном месте - Георг, сам, обладая молниеносной реакцией, не позволял огненным перьям настичь его. Таким образом, они повернулись на градусов шестьдесят от изначальной лини, что позволило теперь Георгу не беспокоиться за жизнь эльфов, которых он связал магической леской, а Балскове сделать свои выводы.

- Что, мальчишка, испугался? Или надеешься силы мои растратить! Плохо же тебя учили в школе, если ты не знаешь, что это для настоящего мага обыкновенная забава!

Син хотел сказать что-то еще, но Георг ему того не позволил и запустил в противника нешуточную молнию - этому приему его обучил Тасмир - Балскове мощной волной отбросил ее в сторону - заряд пришелся на макушки кустарников, за которыми скрывалась Руфина - девушка едва не вскрикнула и на всякий случай спряталась в боковом углублении оврага.

Следом за первой последовала вторая, третья и четвертая молнии - а потом крик. "Не его, не его", - шептала Руфина и, до конца осознав свои слова, даже улыбнулась. Да, вскрикнул, действительно, Балскове: последнюю молнию он не успел отстранить полностью, в результате чего она обожгла ему левую руку.

- Ах, ты, гаденыш! Да, я знаешь, что с тобой сейчас сделаю?!

Но прежде, чем Син успел наколдовать локальное землетрясение с разверзанием поверхности, Георг вновь заставил его отражать молнию. Нет, землетрясение - это слишком долго, а вот создать волну воды. Стрела уже сорвалась с рук Георга, но, направленная им, еще не успела потерять с ним связи - создалось короткое замыкание. Вскрикнув, юноша отлетел метра на три от того места, где стоял. Теперь Руфина знала: это его крик - девушка прикусила кулак. На миг все смолкло - Руфина чувствовала, что она не в силах пошевелиться, дыхание ее замерло.

- Получил? - Син самодовольно улыбнулся. - Вот и пришел тебе конец. Сначала тебе, потом и твоей красавице придет черед, а потом и твоему братцу.

Последние угрозы, не в его адрес, стали волной гнева в душе Георга. Причем здесь Руфина? Причем здесь Андрей? Георг, получив новый импульс, забыв о боли, поднялся и, презрительно посмотрев на Балскове, сказал.

- Рано хоронишь, полуэльф, сначала погрейся!

Волна огня обрушилась на Балскове, сокрушаемая другой волной, водной - представительницы двух стихий встретились на середине расстояния между двумя волшебниками, поочередно склоняясь то в одну, то в другую сторону. Не смотря на то, что Георг почти полностью был занят заклинанием, все-таки здравая мысль, промелькнувшая в его голове, дала понять, что, действительно, надо делать. Резко и даже неожиданно для Балскове юноша оборвал действие огненной струи и отпрыгнул в сторону - Син невольно пошатнулся: противовес исчез, а он еще какое-то время направлял водный поток с той же силой.

- А вот теперь, действительно, обороняйся! - зло прошептал Георг и окутал противника необычной волной неразличимого, но коварного ветра, на уровне мыслей.

Балскове схватился за голову: переместившись в тело Кирилла Белорского, он, во избежание гибели последнего, не мог убить его полностью, теперь Георг взывал к ослабленному подсознанию эльфа, смещая при этом Балскове с завоеванных позиций. Син упал на колени, он почти ничего не видел перед глазами из реальности, как впрочем, и его противник, последний, воспользовавшись своей природной способностью, применяя ее в таком объеме, без должных на то тренировок, рисковал едва ли меньше. Перед мысленными взорами обоих мелькало только сумеречное поблескивание и отрывочные фразы всех троих, отдающиеся глубинным эхом. "Прочь, прочь, прочь..." Неизъяснимая сила гнала сознание Балскове, он не мог применять против нее магию, все более твердые позиции занимал Кирилл Белорский, все отчетливей слышался голос последнего и все более приглушенней голос Сина. Он чувствовал, что возвращается в свое тело, против воли, вопреки всем усилиям - реальность вновь начинала представать перед ним, но не лес, а грубые стены созданной им самим темницы.

- Нет!!!

Да, это было вновь его тело, его голос, его заточение, его время. Проступила реальность и перед глазами Кирилла Белорского - он также вновь ощущал свое тело - полыхающий кустарниковый лес, какие-то эльфы, словно связанные невидимыми веревками и лежащий на земле, донельзя знакомый ему юноша. Но все пережитое Белорским дало о себе знать, он чувствовал, что трезвое понимание действительности покидает его, вновь перед его взором замелькали стены темницы, воспоминания о том резком вмешательстве в его сознание, вновь он чувствовал чужую боль, не его тела. Эльф схватился за голову, но чьи это были руки? Его?

Огонь все ближе подступал к Руфине, но времени думать об этом не было, нужно было вернуться. "Надо встать, - твердила она себе, - надо встать и идти туда. Я должна быть с ним!" Сзади, совсем близко послышались голоса солдат.

- Они должны быть где-то здесь!

- Вперед! Не отставать!

Удушливая обжигающая волна воздуха, созданная пожаром, угрожающе усиливала свое действие при каждом шаге Руфины, но останавливаться было нельзя. Превозмогая боль, пелену, надвигающуюся на сознание, она, чуть обойдя полыхающие кусты, вышла на поляну. Если бы не жгучий воздух, она бы вскрикнула. На поляне ее глазам предстала следующая картина: Белорский, отчаянно сжимая голову руками, перекатывался по земле, а в нескольких шагах от нее лежал Георг. Подбежав к нему, Руфина первым делом проверила его пульс. "Жив", - прошептала она, молитвенно закрыв глаза. Только после этого к ней вернулась трезвость мысли.

- Георг, Георг, прошу тебя, очнись! Очнись, нам нужно уходить отсюда, - девушка с каждым словом глотала комки слез, невольно роняя их и на него.

Все звуки окружающего мира почти не достигали его слуха - он скорее видел их, чем слышал, видел как мало осознаваемые колебания воздуха, но вот капля воды, словно упав с огромной высоты, громко упала где-то рядом. И потом он услышал голос, донельзя знакомый, но сил подумать, вспомнить: кому он принадлежал, не было.

- Георг, пожалуйста, открой глаза.

Открыть глаза... Георг не понимал смысла этих слов, сказанных на родном ему языке, но организм помнил, помнил и действовал. Открыв глаза, Георг невольно вскрикнул, сдавленно, приглушенно: внезапно восстановившаяся в его сознании реальность обрушилась на него словно тот волновой поток на Балскове.

- Нет, не уходи, прошу тебя, второй раз вернуться будет сложнее.

Руфина. Он знал, что это она и хотел слышать и видеть ее вновь.

- Можешь встать?.. Я помогу тебе. Нужно уходить: солдаты совсем близко.

Как и только что, первым вспоминало тело, и только потом приходило осознание действий. Больше за счет силы воли, чем силы рук, Руфина поставила юношу на ноги, но вот куда следовало идти, в каком направлении, она с ужасом поняла, что не знает. Огонь тем временем почти кольцом окружил их, связанные магической сеткой эльфы кричали, просили о помощи и проклинали, понимая, что помощи этой им не дождаться. И еще Белорский, который неожиданно встал и как-то даже грозновато прохрипел.

- Стойте!

Руфина, не зная, кто действительно перед ними, не на шутку испугалась и если бы к Георгу к тому времени не вернулась часть сил, она бы вместе с ним упала без чувств.

- Не бойся, это... не он, - прошептал юноша.

Руфина недоуменно посмотрела на него, но спорить не стала, к тому же то, что он хоть что-то сказал, уже порадовало ее.

- Что делать, и с одной и с другой стороны солдаты, они схватили всех наших. А если, - девушка указала в сторону эльфа, который теперь, яростно отмахиваясь руками, выкрикивал следующие фразы: "Я не он!", "Прочь!", "Уходите!". - Даже если это больше не Балскове, они-то все равно этого не знают, и решат, что это мы такое сделали с ним.

- Проси Бога Справедливости, - с трудом произнося каждое слово, сказал Георг.

Первое место, что пришло на ум Руфине, была та избушке, в которой они останавливались этой ночью, куда Великий Бог Справедливости перенес их по ее просьбе.

В следующее мгновение на поляне показались солдаты, которые шли, соответственно со стороны Сияющего города. Увиденное заставило эльфов смутиться и испугаться одновременно. Их хозяин явно лишился ума, потому как бегал взад-вперед, обхватив руками голову и отчаянно призывая поверить, что он не тот, за кого его принимают, плюс к этому на земле лежало два обугленных трупа, а большая часть посланного им навстречу отряда тщетно пыталась освободиться от невидимых веревок. Поначалу все решили, что и они потеряли рассудок вслед за магом, но трезвый голос одного из них заставил их отказаться от этой мысли.

- Кто-нибудь знает заклинание магической лески?

- Я знаю, - ответил один из прибывшего отряда, пока же он примеривался к степени наложенной заклинания, командир спросил плененных о том, что здесь произошло.

- Ужас! Кошмар! Видишь, что вон с этим сделали?

Белорский мало что понимал из всего происходящего вокруг него, но эльфы, из страха сомневаясь в этом, все равно боялись. Что если маг не сошел с ума, а только притворяется? Или сошел, но на долго ли? В любом случае они должны были взять его с собой и как можно быстрей сделать это, потому как огонь не давал им времени на раздумье. Только из-за этого командир подоспевшего отряда, скрепя сердце, приказал усыпить мага. Солдат, которому поручили выполнение этого задания, попал в него маленькой стрелой из специальной трубки только со второго раза: руки его отказывались служить ему, как прежде. Потом двое эльфов подошли к обездвиженному магу и, подняв его, унесли. Оба отряда спешно покинули опасное место.

***

- Не смейте ко мне подходить! - строго скомандовала Амариллида, кинувшимся к ней трем эльфам.

Такой тон несколько смутил их, на пару секунд они даже остановились, но следующие слова Амариллиды вернули их в прежнее состояние.

- Я - королева Идэлии и никто, слышите, никто не имеет права без моего позволения даже смотреть на меня...

Договорить ей не дали.

- Знаем мы, какая ты королева!

Один из солдат грубо выругался, чем еще более разозлил ее величество. Она без жалости запустила в них три огненные стрелы подподряд, но вместо четвертой раздался крик Лидии.

- Не смейте ее трогать!

- А ты не смей распускать свои стрелы, а то мы не посмотрим на то, что это принцесса!

Недюжего телосложения эльф крепко держал в руках извивающуюся девочку. Хотя никто не собирался хватать ее как преступницу, но пришлось даже ударить ее. Пока Амариллида грозным тоном вразумляла солдат, Яромира, пустившегося, было, бежать, поймали и возвратили обратно, на поляну, и тут уже мальчик, изловчившись, укусил руку стражнику, а когда тот его отпустил, то еще и ударил мужчину. Стоящий рядом эльф, увидев, как согнулся его друг (до благородства ли тут было) ответил мальчику увесистым кулаком по спине - от боли Яромир едва не потерял сознание.

- А-а! - раздался еще один крик, этого солдата, когда Лидия запустила в него за содеянное камнем.

Всех троих беглецов связали и, подталкивая остриями мечей, повели к Звенящему роднику.

42 глава. Возвращение Хранителя.

В темной мрачноватой камере прочно зависла влажно-плесневая завеса, где-то в уголке копошились крысы, но ни одного звука более, сюда не проникало - о том, что там творилось на поверхности, день хотя бы или ночь, можно было только гадать. Вот уже почти сутки здесь сидели Амариллида, Лидия и Яромир, никто за все это время не приходил к ним, словно разом переписали устав тюрем, запретив теперь заботиться о пленных. Нет, никто не переписывал устав, но и никто не решался подойти к женщине, смеющей так открыто и твердо утверждать, что она - королева, никто не решался посмотреть на принцессу, которую по приказу нужно было держать здесь, в темнице. И что смущало больше всего, так это перстень на руке женщины.

Заключенные пребывали в полном неведении о происходящем на поверхности, а там, наверху кипели нешуточные страсти. Народ еще мог поверить в сказку о лжекоролеве и коварных магах, помогающих ей, но понять взятие под стражу принцессы, законной наследницы престола - нет. Уже утром следующего дня, когда поймали беглецов, толпы эльфов собрались на городской площади, и именно под ней располагались тюрьмы. Эльфы требовали освободить принцессу, к полудню на этом общем фоне стали различимы и фразы о недовольстве нынешней властью, и еще чуть позже призывы сместить ее. Градоначальник Звенящего родника чувствовал, что кресло его стоит на очень неровной почве, которую к тому же потряхивает землетрясением. Тщетно попытался он призвать народ к восстановлению порядка. К вечеру он всерьез начал подумывать о разгоне демонстрации силовыми методами, но надеялся до последнего, что с наступлением темноты эльфы сами разойдутся по домам, а назавтра он отдаст приказ о недопущении очередного собрания. Однако, жители Звенящего родника, судя по всему, и не думали расходиться.

Градоначальник бессильно опустился в кресло, откинув голову на его спинку, эльф закрыл глаза и мысленно попросил Богов подарить ему еще несколько дней блаженного правления в городе, но, однако, когда он открыл глаза, то увидел перед собой все тех же двух подчиненных, с которыми он пришел сюда, в зал собраний. Один тучный, с обрюзгшим лицом - этот служил и при старой власти, второй тощий, с впалыми глазами - он еще не успел достаточно воспользоваться свалившимися на него благами новой жизни. Внезапно градоначальник соскочил с кресла.

- Надо что-то делать! - возбужденно воскликнул он. - Они же свергнут нас!

- Да, господин, - поддакнул тощий, - нет ничего хуже неуправляемой толпы...

Но, похоже, сейчас было не время для философских рассуждений о силе и влиянии толпы. Градоначальник резко обернулся и едва не накинулся на эльфа с кулаками.

- Я знаю! Знаю!

- Да, вы правы, - попробовал тот исправить положение, - сейчас не время философствовать на тему - нужно действовать, что-то решать.

- Что? Что?

Градоначальник отчаянно схватился за голову, вновь бессильно опустился в кресло, облокотясь рукой о стол, и едва слышно застонал.

- Успокойтесь, господин, - мягко сказал все тот же эльф, но в противовес этой мягкости последовала увесистая порция злости и негодования.

- Пошел вон! Надоел уже, сил моих нет!

Тощий опешил от таких слов, а его товарищ тем временем предложил.

- Господин, нужно каким-то образом сообщить об этом в центр, может, даже удастся тот отряд догнать. Может, Белорский уже пришел в себя, он пусть и дает непосредственные указания к действию.

- А если нет? Ты его видел? Он же даже, как его зовут, не помнит!

- Тогда нужно будет отправить наших посланников дальше, к Алисии - пусть она решает.

- Да, пусть, - градоначальник резко ударил ладонями по столу. - Пусть! А нас тем временем пускай растерзают на части! Я их уже отсюда слышу, и это при условии, что все окна и двери закрыты.

Да зала, действительно, доносились крики: "Долой! Долой!", "Да здравствует принцесса Лидия!", "Да восторжествует власть истинных правителей!" Иногда же раздавались и требования отпустить королеву, за что и рискнул ухватиться тощий.

- Так, давайте и отпустим ее, королеву, - пусть народ убедиться, что это не обманщица.

- Да ты в своем уме?! Она же ведьма - ей обмануть ничего не стоит!

- И вот тогда, - продолжал толстый, - нам точно конец, причем всем, и лично нам, и этой толпе.

- Но ведь... это просто женщина.

- Да, - зло бросил градоначальник, - пусть и магическим перстнем на руке!

- А что? Если это, действительно перстень королевы, то значит, и королева настоящая.

- Нет! Это ложь!

- Господин, а что если проверить: тот ли этот перстень?

- Зачем?

Минут пять все молчали, никто не знал ответа на поставленный вопрос или, точнее, знал, но боялся признаться с ответом. В конце концов, мрачным голосом градоначальник Звенящего родника сказал.

- Если это, действительно, окажется перстень королевы, то значит, нас обманули.

- Если только сам перстень не обманут, - заметил толстый, - или еще хуже, это коварная подделка тех магов.

- Тех магов? - внезапно для них двоих воскликнул тощий. - А вы знаете: кто эти маги? Один из солдат узнал их, девушка - та, что помогала лечить больных от черного мага, а юноша - сын тех волшебников, которых королева Амариллида просила помочь в обнаружении и поимке того зверя, улавливаете кого? Правителей Каримэны!

- И что? - недовольно хмыкнул градоначальник. - Что если они с самого начала действовали по общему плану, эта девушка и... принц Каримэны тоже? Поди, еще в Эллее разработали свой коварный план, который теперь и приводят в действие.

***

Первый этаж подземелий, впереди еще четыре - королеву и детей поместили на самом дне, неудивительно, что до них не доходили никакие звуки, а вот пленники двух верхних пролетов слышали и шум толпы, и отдельные, хором выкрикиваемые фразы.

- Что происходит? - спрашивали друг друга заключенные, но ответ для всех был очевиден.

- Похоже, началось восстание.

- Хвала Богам, а то эта новая власть о нас совсем забыла - еды практически никакой, а ту, что теперь приносят, лучше не есть вовсе.

Когда на лестницах показались важные особы, то заключенные поначалу замерли, а топом стали без стеснения спрашивать.

- Эй, вас что, тоже к нам?

- Что скинули вас?

- Оставайся в моей камере, - кричала полоумная воровка, - Эй, стройненький! Не уходи!

- Кашку с нами отведайте! Вкусная-а!

С каждым шагом градоначальник чувствовал, что ноги все более не хотят подчиняться ему, на последнем этаже он окончательно остановился и замер.

- Не могу, Я... - сказать "боюсь", он так и не решился, и, немного поразмыслив, заменил на следующее, - не знаю, что делать!

- Господин, - срывающим голосом произнес толстый, - я... мне тоже не по себе, но мы ведь, призваны защищать порядок в городе, его жителей, значит, нужно сейчас не измышлять что-то новое, а делать то, что мы непосредственно должны.

- Да, ты прав, но вот будут ли соответствовать этим требованиям наш действия? Что если мы вконец разрушим порядок? Подвергнем опасности жителей Звенящего родника и не только их, но и всех идэлийцев?

Градоначальник, сознавая свое бессилие, готов был плакать, он устало облокотился о стену и медленно сполз на пол.

- Я не знаю: что делать, не знаю!

Последние слова были сказаны им особенно громко - и вот, наконец, первые звуки донеслись за столько времени до крайней темницы.

- Что это? Там кто-то есть? - спросила тут же ожившая Лидия.

- Не знаю, милая, может быть.

Амариллида хотела добавить: "будем надеться", но не стала, зная, что за ними могли придти отнюдь не по благому поводу, как например, воспоминание об уставе, требующем покормить заключенных.

Градоначальник трясся как осиновый лист, не менее его помощники, сейчас у них не хватило бы духу что-то сделать. Тем более что сейчас они были практически без охраны: их сопровождало только два эльфа.

- Надо было взять настоящий отряд, - с сожалением сказал градоначальник, поймав себя на мысли, что именно он взял с собой такое смешное количество защитников.

- Тогда, может, - сразу же предложил толстый, - пошлем кого-нибудь за подмогой, а сами пока подождем?

- Нет, не надо, - неожиданно для всех градоначальник поднялся и резко, решительно заявил, - пошли!

Уверенным движением он приказал открыть дверь, не менее уверенным шагом прошел до крайней камеры. Все ее обитатели поднялись и, в ожидании изъявления решения власти по поводу их участи, молча посмотрели на пришедших. Меж тем градоначальник поднял повыше фонарь и, увидев и узнав королеву, невольно пошатнулся. Он хотел что-то сказать, но запнулся на первом же звуке, зато Амариллида, также узнав его, смело поприветствовала его.

- Добрый вечер, Олег, или еще день? Просто у нас тут, как видите, сложно это определить. Но, впрочем, это пустяки в сравнении с тем, что сам градоначальник, кстати, поздравляю с назначением на должность, спустился к таким опасным преступникам.

- Я... я пришел, чтобы узнать. Узнать насколько ков... коварен обман, и теперь вижу, что по максимуму. Вы, действительно, точь-в-точь как покойная королева Амариллида - пусть благодатен будет сон души ее!.. Но меня... не так-то легко провести!

- Я в этом и не сомневалась. Раньше.

- Что вы хотите этим сказать? Хотя нет, не отвечайте! Я знаю, что вы скажете: господин Белорский обманщик, это он коварный колдун, а не те драконы, которые дали вам такой облик.

Амариллида отвела взгляд в сторону, она, конечно, знала: в чем ее будут обвинять, но слушать это оказалось едва ли возможным.

- А что вы отворачиваетесь? - возмущенно спросил градоначальник. - Не нравится правда?

- Не нравится ваш бред, Олег, боюсь, это признак серьезной болезни. Помутнение рассудка, знаете о такой?

- Что вы себе позволяете? - пискнул градоначальник, перейдя на дискант.

- Зачем позволяю себе говорить правду? - перефразировала Амариллида его недавние слова.

- Ну, знаете!

- Послушайте, Олег, зачем вы пришли сюда? Чтобы лично обвинить меня, лично посмотреть на запертых здесь, в таких условиях, детей?

- Нет! Мы пришли за тем... Вы можете доказать, что вы - действительно, королева, а эта девочка - принцесса Лидия?

- Могу, - уверенно и твердо ответила Амариллида, - но сначала вы должны освободить меня, проводить наверх и дать выступить перед народом.

- Хм! Я так и думал, что вы об этом попросите. Думаете, я настолько глуп? Ошибаетесь! Я не хуже вас знаю, что обмануть толпу гораздо легче, чем стоящих напротив вас нескольких здравомыслящих эльфов.

- Сияй! - неожиданно для всех сказала Амариллида и подняла вверх руку.

Яркими перламутровыми сферами вспыхнул перстень королевы, именно в этих, вложенных друг в друга сферах отражалась история Идэлии, от картин основания многих городов, в том числе Звенящего родника, до моментов Великого спора и Великой войны. Пала преграда перед королевой - решетки камеры просто испарились - пришедшие эльфы в страхе прижались к стенам. Властно ступая, Амариллида пошла по коридору к лестнице, наверх. Несомненно, она могла и раньше воспользоваться перстнем, но почему-то боялась столь долго неиспользуемого могущества. Зато теперь и тени страха не было в ее душе: перстень пронизывал ее тело потоками силы, усилия веру в себя и твердость духа.

Миновав нижний коридор, Амариллида вступила на лестничный пролет, однако, сразу подниматься наверх не стала и поочередно, на каждом этаже, разрушала решетки темниц. В страхе охранники отступали от нее, не решаясь ничем помешать. На втором от верха пролете оказались заперты Игнат и Арина, в силу того, что их центральная круговая камера была обращена к входным дверям, они одни из первых узнали свою повелительницу.

- Ура! Да здравствует королева!

- Ура, ее величество жива и здорова!

- Долой Белорского! Долой самозванцев!

Из темницы Амариллида выходила в сопровождении нескольких сотен эльфов, когда королева показалась на центральной площади, народ замер. Царственно и величественно Амариллида вошла на трибуну - перстень все еще являл картины истории Идэлии в своих сферах, но мало кто помнил: что это должно было означать, и что могло давать такой эффект Большинство эльфов реально испугалось, а что значит испуг в толпе? От нескольких эльфов он за считанные мгновения передался другим - началась паника, эльфы бросились бежать, в разные стороны, разными по величине группами - они сбивали с ног детей, всех, кто слабее, все, кто не мог противостоять мощному натиску. Кто-то, конечно, пытался кричать: "Это же перстень королевы!" Слова Игната и Арины, которых, вообще-то знали в этом городе, также упали в пропасть. С ужасом взирая на это, Амариллида приказала перстню прекратить волшебное свечение, но он не послушался ее. После третьей попытки, королева также была на грани отчаяния.

- Что же делать?! Он не слушает меня!

- Может, надо произнести какое-нибудь слово? - неуверенно спросил Яромир. Как ни странно (а сказал он это очень тихо) Амариллида услышала его.

- Нет, он должен выполнить мое желание!

- Так прикажи ему! - воскликнул Игнат, стоящий метрах в двух от нее.

- Я пытаюсь, но ничего не получается!

Надо было что-то решать и немедленно, еще несколько минут такой паники и давки, и жертв потом придется хоронить в общей могиле. "Ведь я тоже могу его надеть, - думал Яромир, судорожно пытаясь найти какое-то решение, - значит, я тоже могу приказать ему. Точнее, пожелать!"

Яромир даже покачивался от напряжения и все-таки он нашел в себе силы - резко сорвавшись с места, он подбежал к Амариллиде и, схватив ее за руку.

- Вместе! Давайте вместе!

Амариллида поняла его, мгновение - и все прекратилось. Перстень вновь молчаливо ловил блики солнечных лучей, словно и не было никаких перламутровых сфер. Но волнение толпы не стихло, все бежали, за трибуной же давно никто не наблюдал.

- Как теперь успокоить их? - с ужасом спросила Лидия.

- Берендор - прошептала королева, - Берендор - вот, кто нам поможет!

Да, именно сейчас Амариллида вспомнила тот разговор в лесу, те слова Руфины. Конечно, Звенящий родник - не Сияющий город, но иного выхода из создавшегося хаоса у нее не было. Воспользовавшись прибором, усиливающим голос, Амариллида обратилась к гражданам своей страны.

- Слушайте все! Слушайте и узнайте, что я, Амариллида Миира Ди-Армини - истинная и законная королева Идэлии, заживо похороненная, но исцеленная от яда Кавериса, которым меня травила моя сестра и ее приспешник - маг, выдающий себя за Кирилла Белорского. Я стою здесь и сейчас перед вами. Только королева могла беспрепятственно одеть перстень королевы, утраченный много лет назад, но обретенный ныне, и только королева может воззвать к Хранителю Идэлии! Я надеюсь, вы еще не забыли о Хранителе своей страны и Балскове не стер из вашей памяти наш герб! О, Великий Берендор, я взываю к тебе и молю тебя явить нам свой образ и принять обратно, в лоно своего покровительства и своей добродетели. Я прошу тебя от имени народа, посмевшего отвернуться от тебя!

Сначала вся площадь, потом весь город, а потом и все небо Идэлии озарилось ярким сиянием. Это чудо видели не только идэлийцы, но и на пограничных территориях жители соседних государств, даже в Тэнии заметили странное свечение, а драконы, облетающие границы Каримэны и вовсе разглядели волну света, от маленькой точки до огромной сферы.

- Слушай, народ идэлийский, - говорил сам Берендор, Хранитель Идэлии, спокойным и, в какой-то степени, негромким голосом.

Его слышали все, во всех точках страны и не только на поверхности, но даже в тюрьмах, а они, как известно, располагались под землей. Голос его достиг даже Чертомира, окраинного перед морем города, где располагался большой храм Богини Амнэрис.

- Слушай, народ идэлийский и внимай речам моим. Я - единственный и беспрекословный покровитель Идэлии, утвержденный Великим Богом Справедливости. Я принял этот пост много лет назад, но ваши предки предпочли забыть меня, однако я верил, что когда-нибудь сознание идэлийцев возродится, и потомки тех, кто принимал власть перстня королевы, поймут ошибку прошлых лет. Я бы мог покарать вас, но вы все же не забыли мой образ и продолжали, сами того не ведая, поклоняться мне. Я учел это и потому теперь не держу на вас зла. Не повторяйте ошибок прошлого, во второй раз вы так просто не исправите свое положение, не получите обратно ни Хранителя Идэлии, ни свою королеву, потомком моим исцеленную. Любите свою королеву и с радостью принимайте ее возвращение.

Берендор смолк, а свечение еще целых получаса продолжало озарять Идэлию. Покой и умиротворение давал он эльфам, дарил радость и тепло душевное. Вернулась королева, вернулся Хранитель - теперь это не абстрактный образ на гербе и флаге, но действительный, настоящий защитник.

43 глава. В рамках закона.

Речь Берендора слышала вся Идэлия и ее столица в том числе. Когда город накрыло странным свечением, Алисия, уже извещенная о сумасшествии своего сподвижника, испугалась, когда же Берендор провозгласил о своем возвращении и возвращении королевы, то она и вовсе пришла в отчаяние. Алисия металась из стороны в сторону, из комнаты в комнату, но все слуги, совсем недавно так трепетно взиравшие на нее, теперь смотрели весьма и весьма подозрительно. Естественно, никто из них не спросил: "Что с вами, госпожа?" "Вам плохо? Быть может, вам что-нибудь нужно?" "Принести вам чай с успокоительными капельками?" Нет, никто ей ничего подобного не предлагал. И она знала: почему. Берендор открыто объявил об исцелении королевы, значит, кто-то способствовал ее отравлению, и кто, как не временные правители, могли сделать это?

"Почему я не стала вести себя по-другому? - с горечью подумала Алисия. - Если б я сейчас радовалась вместе со всеми - никто бы ничего не заподозрил. А теперь? Что делать теперь?"

Что теперь будет с виновниками начатого хаоса в Идэлии? Как отнесутся к ним? Простят?

- Хорошо ему, монстру проклятому! - зло прошептала Алисия, - У него память отшибло - все равно ничего не поймет. А я? Хоть кайся, хоть плачь, хоть что делай, а только так просто мне это не забудут!

С ужасом вообразив себе особенности пыток, Алисия скользнула в пока еще свои покои (принадлежащие до того Амариллиде), и, собрав небольшой узелок, покинула дворец. Она прошла по потайным коридорам и благополучно вышла за городской оградой. Отряд, который все-таки организовали для ее ареста, так и не нашел ее во дворце. Кто-то робко заметил, что это надо было бы сделать сразу, но никто не чувствовал даже угрызений совести по поводу запоздалых действий: все были слишком напуганы тем магом, Мурлычиком, жестокими реформами Алисии.

***

Несмотря на теплый плащ, было почему-то ужасно холодно, зябко и очень неуютно, все тело пронизывала дрожь. Руфина, конечно, не могла знать всего этого, но лишь догадываться, стоило ей только обратить взгляд на Георга. Она ничем не могла помочь ему, точнее, она не знала: как помочь. Глубоко вздохнув, Руфина стала разжигать печь, чтобы не напороться на какие-нибудь осколки, а они здесь после ареста Игната с дочерью лежали на каждом шагу.

Сухие дрова, заготовленные радетельным хозяином на ночь, быстро стали потрескивать в печи и вскоре уже давали знать о себе разогревом влажного вечернего воздуха, который проникал через разбитое окно. Руфина, укрыв потеплее Георга, сама села на скамью и вскоре невольно задремала: после всех передряг сегодняшнего дня она едва держалась на ногах. Но вдруг раздался резкий звук, поначалу девушка решила, что ей это приснилось, и она вновь закрыла глаза, но звук повторился. Когда же Руфина прислушалась и отчетливо разобрала рычание и скрежет когтей зверя Балскове, то ей стало не по себе.

- Так, - вслух размышляла Руфина, судорожно потирая виски, - нельзя отчаиваться. Еще не все потеряно, сражение еще не проиграно. Что я могу противопоставить зверю Балскове?.. Сразиться с ним я вряд ли смогу: для этого нужно знать его слабые стороны, хотя бы часть из них, если они у него, конечно есть.... Есть - нет! Что мне от этого?!

Мурлычик зло скреб дверь, с его когтями его приход в гости был вопросом времени, в небольшой дистанции, а, судя по недовольному рычанию, этому времени суждено было и без того сократиться.

- Что же делать? Что? - судорожно повторяла Руфина, но вдруг ее осенило, твердо и громко она произнесла. - Я знаю, что делать! Это ведь смертельная угроза! Значит, я могу просить Богов о перемещении в пространстве, но вот кого и куда?.. Берендора, и в его владения!

Берендор мог отказать, а мог разрешить вновь посетить его владения, но сейчас, Руфина знала, это являлось оптимальным вариантом: безопасное место, в Идэлии, не так далеко от Звенящего родника, куда, скорее всего, отвели Амариллиду, Лидию и Яромира. Попробовать стоило. Мурлычик почти сломал дверь, но обитателей в ней уже не было - Берендор проявил милость и приютил в своей долине и Руфину, и принца Каримэны.

- Спасибо! - прошептала девушка, даже не пытаясь остановить текущие из глаз слезы.

- Успокойся, - ласково сказал Берендор. - Здесь вам ничто не угрожает.

***

После того, как произошло сражение Балскове и Георга, Тасмир в спешном порядке собрал Совет, он хотел добиться правды, осудить действия Сина и его госпожи, призвать их к ответу. Совет собрался, но мог ли предполагать Тасмир, что он так быстро кончится? Мог, но отказывался верить самому себе до последнего.

- О! Великий Бог Справедливости! Внемли тому, что я поведаю тебе.

- Не думаю, что ваш рассказ будет для меня чем-то новым, - слишком резко, как показалось Тасмиру, оборвал его Бог Справедливости, - лучше назовите тот вопрос, который вы хотите обсуждать.

- Хорошо. Я хочу обсуждать правомерность действий Богини, которая сама назначает себе учеников.

- Это запрещено?

- Да.

- Да? Каким правилом?

Тасмир едва нашелся, что ответить.

- А-а, статус ученика - начальный этап обучения нового Бога.

- Не всегда, но даже если и так, что это меняет?

- Но.... Я имею право спросить с Амнэрис за ее действия?

Он переловил ее холодный, чуть насмешливый взгляд, устремленный на него с высокой боковой трибуны, а потом его, спокойный и не менее холодный. Невольно вспомнил он годы жизни, когда не раз спрашивал себя: как сын может быть так похож на мать, и почему отец - именно он.

- Что именно вы хотите? Наказания?

- Да.

- Какого же?

- Наказания соответствующего нарушению закона.

- Нарушению закона? Не было никакого нарушения, Тасмир, мне жаль, но я вынужден ответить вам, что все произошло в рамках закона.

- В рамках?! Вот как? И перенесение во времени на сущностных началах, и все несчастия Идэлии, и чудом не совершенное убийство королевы, и поединок Сина Балскове с Георгием Ти-Ирисом?

- Да, - беспристрастным тоном ответил Великий Бог Справедливости, - если у вас нет больше тем для обсуждения, то я объявляю этот совет закрытым.

- Я требую пояснений!

- Какие пояснения еще вам нужны?.. Что ж, хорошо. Адорио, в равновесном ли состоянии магические токи в Идэлии?

- Да, о Великий!

- Берендор, сохраняется ли равновесие источников в Идэлии?

- Да, о Великий!

- Амнэрис, есть развитие сущностных начал будущего Бога, есть ли развитие миросозерцания жителей Идэлии?

- Да, о Великий!

- Нужны ли вам еще какие-то объяснения, Тасмир?

- Нет, мой господин. Этого достаточно.

- Я рад. Тогда - объявляю совет закрытым.

Холодный и беспристрастный ответ - иным его Тасмир назвать не мог. А ведь к такому тону следовало привыкнуть. С того самого дня, когда четырехлетний мальчик спокойно смотрел за охотой кошки на выпавшего из гнезда птенца, и ничего не сделал, когда усилия кошки увенчались успехом. Он, Эдвин, был рядом, в которой раз выясняя отношения со своей женой Адэлиной, лишь изредка бросал взгляды в сторону сына, он не сомневался в том, что мальчик отгонит кошку, каково же было его недоумение, непонимание, когда мальчик поступил иначе. Он подбежал к нему, схватил за руку, развернул к себе и посмотрел ему в глаза, ребёнок едва не плакал, но, уже зная вопрос отца, ответил холодно: "Так должно быть, кошка должна охотиться, чтобы есть". "Ты - маленькое чудовище! Ты должен был отогнать её!" "Нет, вы должны, вы можете, а я не имею права". "Что?! О каком еще праве ты говоришь? Что ты мне голову морочишь? Знаешь, как это называется: содействие убийству!" "Нет! - воскликнул мальчик, вырвавшись из рук отца, - я не убивал его! Но я не могу нарушать закон! Вы - можете, а я нет! Думаете, я не хочу помочь?! Я хочу, но ничего не могу с собой поделать, потому что знаю, что не должен мешать!" "Оставь его, Эдвин! Если он так говорит, значит, так и есть!" "А ты всегда рада поперечить мне! Это что, нормально, когда ребенок спокойно смотрит на то, как кошка ловит и съедает птенца?!" Она холодно посмотрела на него и ответила спокойно, не повышая голоса, так, словно читала наизусть свод законов: "Если это Амедео Ти-Ирис, то да. Обрати на него внимание, Эдвин, ты, видимо, раньше не замечал, насколько необычен твой сын! Амедео, иди к себе!" Далее последовал скандал, сейчас Бог Добра и Милосердия Тасмир печально опустил голову: не согласный с решением, он согласился, в который раз.

44 глава. Радостные известия.

Подходили к концу международные игры, подводились итоги минувших дней, естественно, определились лидеры по количеству медалей, большинство из участников, а также все гости ожидали церемонии закрытия Игр. То, насколько привлекало зрителей театрализованное представление конца, заставляло всерьез задуматься о таковом для начала Игр, но пока на открытии традиционно оставалось лишь торжественное шествие участников и несколько показательных номеров, не смеющих соревноваться с пышностью декораций, сюжетом действа, количеством задействованных актеров на церемонии закрытия. Однако участники последних двух дней, акробаты, не теряли головы, и морально готовились к выступлениям, не однократно исполненным на тренировках. Теперь им предстояло оправдать все вложенные до того труды, и достойно и красиво для этого скорее искусства, чем спорта, выступить.

Тэния жила в ожидании значительного красивого и торжественного события, в этой обстановке все, казалось, забыли, что Игры были прерваны, и что Георг и Яромир до сих пор не вернулись. Антонио уже почти перестал верить в истинность того видения, в мыслях всё четче и четче звучала одна мысль: прошло слишком много времени, но от них нет никаких известий. Его возмущало и приводило в негодование внешнее спокойствие драконов, души которых, на самом деле, наполняло не меньшее волнение. А король Адельберт мог только ругать себя: зачем он приказал возобновить Игры, теперь все будут осуждать только его, и будут правы. Лучше бы он организовал конкретные поиски, привели они к чему-нибудь или бы не привели, по крайней мере, он бы знал, что делает все возможное, и никто со стороны не осудил бы его, наоборот, оценил по достоинству. А так, что теперь? Адельберт глубоко вздохнул и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла, и в этот самый момент, когда он, наконец-то, смог остаться один, в дверь постучали. "Может, сделать вид, что я сплю?" Но в дверь постучали вновь, и, решив, что это что-то серьезное, Адельберт, мрачно сказал:

- Войдите!

В кабинет вошел охранник, по лицу которого видно было, что он не хотел беспокоить короля, но его принудили к тому.

- Ваше величество, я прошу прощения, но пришел господин Абельский, Анжи Абельский, - уточнил он в ответ на обрадованный, было, взгляд короля, - так вот он... очень просит вас принять его.

- Пусть зайдет.

Буквально сразу в кабинет короля только что не ворвался Анжи Абельский, бравый генерал, в недавнем прошлом главнокомандующий риданскими войсками, он сам отказался от этой занимаемой должности по состоянию здоровья, не слишком-то крепкому хотя бы в силу возраста, к тому же Анжи хотел завершить обучение своего единственного сына, о котором он тогда, двадцать два года назад, в свои пятьдесят, не женатый, не смел и мечтать. Однако нашлась одна вдова, согласившаяся стать женой бравого генерала, покалеченного в бою, и через год она родила ему мальчика. Анжи был счастлив: король (отец нынешнего, Адельберта) назначил его на такую почетную должность, на его глазах подрастал маленький Георг, однако с каждым годом Анжи понимал все более отчетливо: насколько сын не похож на него, не внешне, нет, но по характеру, устремлениям. То, что нравилось отцу, за редким исключением нравилось сыну, сначала это выражалось в выборе книг, времяпрепровождении минут отдыха, потом уже, в школе, в выборе любимых предметов. Нет, юный Георг отнюдь не разделял увлечений отца боевыми искусствами, он любил посещать уроки истории, астрологии, различных наук о Земле, так привлекающих своими попытками объяснить миропорядок, обосновать его разумность. Он мечтал стать учеником одной из философских школ, в то время как отец мечтал видеть его военным. Мать Георга одобряла выбор сына, из-за чего постоянно спорила с мужем, в конце концов, супруги вынуждены были расстаться. После всех судов она потеряла надежду забрать сына, которому теперь пришлось учиться любить воинское искусство и не где-нибудь, а в стенах специализированного училища для мальчиков, и единственной отдушиной в теснине будней для него стали воскресные посещения матери, прогулки с ней по школьному садику и беседы, рассуждения обо всем, столь волнующем душу, пусть и не всегда возможно дать ответы на эти вопросы.

И вот, наконец, сбылась мечта Анжи: его сын отправился в столицу, чтобы стать военным, верой и правдой служить королю и отечеству. Когда старик узнал обо всех подвигах Георга, о его столь высоком назначении, то пришел в неописуемый восторг.

Конечно, Адельберт не знал всего, но лишь отдельные моменты истории семьи Абельских, однако и то, что ему было известно, заставило задуматься короля над тем: как сказать ему, что он заблуждался, что его сын никогда не становился главнокомандующим риданскими войсками. И где, собственно, был сам Георгий Абельский?

Король приветствовал вошедшего, на лице которого читалось явное волнение, войдя, старик почтительно склонился.

- Прошу вас, садитесь, - сказал Адельберт, указывая на кресло напротив себя.

- Благодарю.

Анжи уже собирался начать пламенную речь, но Адельберт предвосхитил его намерения, начав очень спокойным тоном разговор первым.

- Я догадываюсь, что привело вас сюда. Когда вы узнали об исчезновении... сына?

- Да, вот, буквально несколько дней назад. Голубь с сообщением прилетел.

- Да... печально вышло и самое страшное то, что нет никаких вестей.

- Совсем никаких?

- Совсем никаких. Мне, конечно, тяжело вам, как отцу, говорить об этом, но увы...

- Не извольте беспокоиться, ваше величество, я не какая-нибудь малохольная девица, и если уж суждено, то и смерть сына переживу!

- Ну, зачем так сразу, смерть! Вполне возможно, что и Георг, и Яромир живы.

- Мне хочется верить в это.

- Вот, это уже лучше.

В тот вечер Адельберт так и не смог рассказать Абельскому всю правду, но, как и всегда, рано или поздно тайное становится явным.

Следующий день был, как уже говорилось, посвящен акробатике, на довольно большом стадионе, где круговые зрительные места располагались в несколько этажей, были размещены специальные ковровые дорожки, на которых и показывали свое искусство акробаты. Сегодня не было привычных криков и скандирований, но чаще звучала красивая музыка, сопровождающая исполнение номеров, и гимны стран после завершения того или иного этапа. Не один раз звучал сегодня гимн Каримэны, звучал он и после самого последнего на этот день выступления. Гимн еще продолжал звучать, но взоры всех были устремлены на летящую ласточку, она сделала несколько кругов над стадионом и, наконец, под аккорды гимна, уронила письмо прямо над королевской ложей. Поймав его, принц Дмитрий зачитал вслух его название.

- Последние новости из Идэлии.

- Что ж, пусть тогда один из комментаторов зачитает его всем, - распорядился король.

Письмо, не распечатывая, передали к комментаторскому столику. Воцарилось молчание - даже самые ярые болельщики с нетерпением ожидали: о чем им сообщат.

- Приветствуем всех собравшихся на международных играх: и властителей стран, и участников, и болельщиков. Сегодня Идэлия торжествует, и мы сообщаем о самых последних и радостных новостях. Стараниями принца Каримэны Георгия Ти-Ириса, Руфины Аверской, принцессы Лидии и ученика королевского мага Риданы Яромира была возвращена к жизни королева Идэлии Амариллида, а самозванцы, незаконно захватившие престол, повержены. Вчера, девятнадцатого августа, его высочество Каримэны, Георгий Амадос Ти-Ирис силой своего могущества и мастерства победил самого главного врага, зачинщика заговора, мага, выдающего себя за Кирилла Белорского, и по просьбе ее величества и величайшему благоволению Богов Идэлия вновь обрела Хранителя, Хранителя Берендора. А сегодня был пойман страшный зверь - изобретение того мага, этот зверь держал в страхе мирное население страны все последнее время. Страна торжествует, скинуто тяжкое бремя!

Поначалу все так и поддерживали то молчание, пока один из эльфов не воскликнул.

- Ура!

Его возглас подхватили все представители Идэлии, за ними ликовать стали драконы, гордые за своего принца, даже Альчести позволила себе заплакать, не взирая на присутствие посторонних, разве что Даниил недоуменно спросил самого себя.

- Амадос? Что это значит?

- Адельберт, я знал, что он жив! - радостно воскликнул Антонио. Он молитвенно закрыл глаза, произнося слова благодарности всем Богам, и только один голос прозвучал очень трагично.

- А как же мой сын?

Адельберт встал и спустился на следующий ряд зрительных мест, где опустив голову на руки сидел Анжи Абельский. Подойдя сзади, король положил ему на плечо руку.

- Я думаю, он должен быть здесь с минуту на минуту.

- Кто?

- Георгий, Георгий Абельский.

Анжи медленно повернул голову и отрешенно посмотрел на короля.

- Я не знаю, что произошло тогда, три месяца назад, но по видимому по пути в Тэнию он встретил юного принца Каримэны и...

- Что это чудовище сделало с ним? - прошипел Анжи, не побоясь оборвать короля на полуслове.

- Я бы поостерегся на вашем месте делать столь поспешные выводы. В конце концов, вас там не было, при их встрече, а вот почему ваш сын предпочел службе в войсках родины учебу в философской школе, вам должно быть лучше известно.

- Что?! Да как он мог! Как посмел!

Анжи резко встал и уже готов был сорваться с места, но Адельберт повелительным жестом указал ему на сиденье.

- Я не хочу, чтобы вы обвиняли сына. Это его выбор, который нельзя не уважать. Представьте себе обратное: это вас отдали учиться в философскую школу, против воли заставляя любить неродное сердцу занятие. Я рад, что он встретил Ти-Ириса и поменялся с ним ролями - это обоим дало шанс обрести себя. Анжи, обещайте мне, что не станете винить сына!

Анжи молчал, он был потрясен, он не хотел, отказывался принимать правду, но она существовала, как и вопросительный взгляд короля.

- Обещаю, - прошептал старик, - я не стану осуждать его.

- Вот и славно. Тогда, я думаю, вы будете рады увидеть сына.

Адельберт взглядом заставил Анжи обернуться - по ступеням поднимался Георг, одетый во все белое, как и полагалось ученику философской школы. Юный философ, постигающий основополагающие законы магии, изучающий строение и жизнь вселенной, тэниец, во всем старающийся дойти до самой сути, вот кто стоял перед ним. Нет, Анжи не понимал: зачем это, для чего, но сегодня он понял другое, самое важную для него истину, насколько дорог ему сын, насколько он любит его.

- Отец! - радостно воскликнул Георг, но, подойдя к нему, не осмелился обнять, но лишь склонить колени и опустить голову.

- Я виноват, папа, я даже не знаю: смею ли просить у вас прощения.

- Смеешь, сын мой, как и я.

Георг, сомневаясь, правильно ли услышал и понял слова, удивленно поднял взор - из глаз отца текли слезы!

- Папа, я знал, что вы любите меня.

- Конечно, люблю, очень люблю.

- Тогда, вы прощаете меня?

- Прощаю.

Георг не мог более сдерживать себя и, поднявшись с колен, обнял отца.

- Ура! - раздалось вокруг. - Да здравствует королева Амариллида!

- Ура принцу Георгию!

- Спасибо тебе, - прошептал Георг одними губами.

"- Я не хочу быть военным, - говорил он тогда юному дракону. - Я хочу учиться в философской школе, но мой отец и слышать ничего не хочет об этом. Он меня ненавидит.

- Не говори так, Георг. Я уверен, отец любит тебя, очень любит, но не понимает. И чтобы понять тебя ему понадобится время, и даже не столько время, сколько осознание привязанности к тебе. А любимым не желают зла, но только того, чтобы любимые были счастливы. Пока отец видит тебя счастливым на военной службе, все твои доводы кажутся ему оправданиями одной из временных увлеченностей, поэтому ты должен доказать ему и всем, что это не так. Я уверен, однажды отец горячо обнимет тебя и скажет..."

- Как же ты дорог мне, сынок, - сказал Анжи вслух, сейчас. Георг в очередной раз отказывался верить услышанному.

- И вы мне, отец, очень дороги.

- Ура! Да здравствует королева Амариллида!

- Хвала Великому Богу Справедливости!

45 глава. Конец вольной жизни.

Идэлия торжествовала, эльфы прекращали свои обычные занятия и выходили на улицы, тут и там раздавались пение, смех. Уже в этот день большинство освобожденных невольников недавнего режима, вернулось домой, воссоединились разлученные семьи, а на центральных площадях всех городов и поселений подняли флаги с тем самым гербом, который ранее казался едва ли не бессмысленным. Менестрели уже сочиняли оды в честь Хранителя и героев недавних событий. Слыша их, Амариллида вновь и вновь улыбалась, приветствуя взмахом руки свой народ.

- Ура! Хвала королеве!

Ее осыпали цветами и лепестками роз, за ее экипажем следовали десятки и сотни эльфов, одни возвращались в свои дома, а другие присоединялись к королевскому поезду. Тем временем в столице стараниями прежнего градоначальника полным ходом шло восстановление нарушенного порядка, от зданий до целых улиц, от простых семейных отношений до всей привычной жизни Сияющего города.

- А все-таки у нас красивая страна! - восхищенно говорила Лидия, встречая очередной живописный уголок природы или гармонично вписанные в него дворцы и парки.

Девочка едва ли не впервые имела такую возможность: спокойно путешествовать по просторам своей страны, тогда как до этого она практически не покидала стен столичного дворца. Не говоря уже о поездке к усыпальнице, когда ей запрещали открывать занавеску в карете, и уходить дальше нескольких десятков метров от раскинутого лагеря. Зато сегодня и Лидия, и Яромир могли беспрепятственно вглядываться в белеющие точки по сторонам, просить подъехать к ним поближе. Конечно, мальчик не разделял благоговейного восторга принцессы, но скорее смотрел на все как турист, который теперь нисколько не жалел о согласии с предложением Берендора проследовать в королевском экипаже до столицы, откуда Бог обещал перенести его и Георга на границу Идэлии с Риданой. Не менее обрадовало мальчика письмо из Тэнии и весточка ему от Антонио, пришедшая вместе с официальными обращениями. Антонио хвалил его за проявленное мужество, за помощь Идэлии и, конечно, желал скорой встречи с ним, после всех дней неведения и волнений крепко обнять его.

Все эти почти два дня принц Каримэны провел в долине Берендора, хотя таковой теперь можно было назвать всю Идэлию, где он хорошо отдохнул и набрался сил. И лишь по просьбе королевы он и Руфина явились во дворец на торжественный прием в честь возвращения Ее Величества. Как и следовало ожидать, всех участников недавних событий - гостей Идэлии - наградили самыми высокими национальными наградами: нагрудными орденами имени Великой Вероники, первой королевы тогда единого государства эльфов. К Яромиру также вернулся и перстень королевы.

Наутро всех троих героев Берендор перенес на границу с Риданой, уже к вечеру на быстрых сергинских лошадях они достигли Борограда, от которого оставалось половина суток пути.

- Завтра мы будем дома! - радостно воскликнул Яромир, осознав, пожалуй, только сейчас, что то страшное бегство закончено, что они уже не в Идэлии, но в Ридане. В эту ночь ему даже ничего не снилось, или снилось, во всяком случае, наутро, он ничего не мог вспомнить, настолько крепко он спал, не в пример тем дням, отведенным для сна вместо ночи.

Жители Борограда встретили их очень дружелюбно, предоставили лучшие гостиничные номера для ночлега. Но несколько смущенно обращались они теперь к Георгу, называя не иначе как "господин", или более конкретно: "ваше высочество", отчего юноша первые мгновения терялся едва ли меньше. Он хорошо понимал: обман закончен, он должен будет вернуться на родину - очередной побег будет означать прощание с гордостью и честью, а для него это являлось недопустимым. Весь вечер и всю ночь Георг буквально не находил себе места, в итоге так и не сомкнув глаз. Наутро Руфина, сразу обратила внимание на его воспаленные глаза, но спросить об этом осмелилась только в пути, и не утром, а вечером.

"Ты совсем не спал?"

"С чего ты взяла?"

"Это видно"

"Я не хочу говорить на эту тему!"

"Я понимаю, тебе тяжело..."

"Спасибо! - оборвал ее Георг и, не совладав с собой, пришпорил коня. Дракон едва сдерживал слезы и не от слов Руфины, а от всех нахлынувших на него воспоминаний.

- Ты знаешь: кто твои родители? - холодно и даже зло говорил его дедушка, Морель. - Они - предатели, предатели своей Родины и тебя в первую очередь. Они обманывали тебя, все эти годы, скрывали правду, двойную правду.

- Какую двойную правду? Зачем вы мучаете меня?

- Нет, я тебя не мучаю, я лишь хочу, чтобы ты знал правду.

- Вам мало тех рассказов о заговоре? Может, вы мне теперь вообще скажете, что я не принц?!

- Напротив, принц, и, причем, законнорожденный.

Георг только что не со слезами на глазах смотрел на "любящего" дедушку, безжалостным тоном продолжающего говорить.

- Альчести обманывала тебя: Даниил Карсавин никогда не был твоим отцом, им был и остается настоящий король, Эдвард Белинский.

- Нет, - Георг даже отступил на шаг, - вы лжете!

- Да, Альчести все продумала! По-настоящему, ты должен был обрадоваться.

- Чему радоваться? Такому отцу?! Да лучше бы я вообще не был принцем!

- От этого все равно никуда не уйдешь, Георгий. Быть принцем Каримэны, не только - любой страны - большая честь и большая ответственность. Твой долг - служить народу и мне жаль, что Альчести вместе со своими магами забивала тебе голову не тем, чем нужно.

- Не говорите так о моей матери! Она никогда не желала мне зла!

- Да, и именно поэтому скрывала от тебя имя настоящего отца.

- Именно поэтому! Да лучше на ферму пойти работать до конца жизни, чем быть сыном его превеличества!

- Замолчи! Ты не понимаешь, что говоришь.

- Очень я даже все понимаю. Мне, вопреки тому, как вы изволили заметить, мама не только голову сознанием своего величия забивала.

- Хватит! Тебе давно уже пора перестать быть ребенком и сейчас вот так огрызаться на мои слова. Лучше соберись и реши, что будешь говорить отцу, как станешь извиняться.

- Извиняться? Я, перед ним?! Никогда.

- Ты - Георгий Белинский Ти-Ирис и...

- Нет уж! Раз нет отца - нет и фамилии! Я возьму полную фамилию матери и, нравится вам это или нет, но никогда более не назовусь другим именем!

Да, именно так Георг решил взять фамилию "Амадос", чем уже успел шокировать Даниила Карсавина. С каким бы удовольствием он поменял и вторую, родовую фамилию, но по здравом размышлении, юный принц понимал, что эмоции здесь неуместны. Принц - действительно, слуга своего народа, и, не смотря на нужный для него шаг, бегство, он знал, что должен вернуться и склонить голову перед Каримэной.

- До Тэнии остался всего час пути, - сказал Яромир, его слова прозвучали для Георга резко и неожиданно, выведя тем самым из задумчивости, но, осознав значение слов, юноша тут же возразил.

- Нет, уже поздно, Яромир, сегодня лучше остаться здесь

- В лесу?! Нет уж, хватит с меня уличных ночевок!

- Если мы доедем до предместий Тэнии, то нашу просьбу о предоставлении ночлега, мягко сказать, не поймут.

- Вот и я не поминаю: до Тэнии ехать всего ничего! Да, уже стемнело, но мы же столько раз проезжали по этим местам! Мы, что, дорогу не найдем?!

- Лошади устали, Яромир, - не уступал Георг.

- Я и не прошу гнать их во весь опор!

- Нет! Мы останемся и заночуем здесь!

- А я, вот возьму и не послушаюсь тебя. Кто ты такой, чтобы мной распоряжаться? - Командуй в своей стране!

И не взирая на окрики Георга и Руфины: "Стой!", "Вернись!", мальчик пришпорил коня и скрылся за деревьями.

- Противный мальчишка! - в сердцах воскликнул Георг, теперь ему и Руфине ничего не оставалось делать, как ехать за ним.

Мальчик, действительно, нашел дорогу, чему Георг искренне обрадовался - случись искать его в темноте, в лесу, они могли бы разъехаться. Но Яромир, наоборот, не очень обрадовался воссоединению компании и вновь пришпорил коня. Мысленно Георг напомнил ему.

"Ты же обещал не загонять лошадей"

- А что мне остается, если ты мне выбора не оставляешь! - крикнул Яромир.

- Придется ехать быстрее, - сказала Руфина, - нужно догнать его!

"Яромир, я обещаю тебе: мы поедем в Тэнию сегодня, но пожалей лошадей - сбавь скорость"

- Ни за что! - вслух решил мальчик, искренне радуясь увеличивающемуся между ним и драконами расстоянию, которое, впрочем, очень быстро сошло на нет.

- Что ты делаешь, ненормальный?!

- Отстань от меня!

- Ладно, не хочешь по-хорошему - не надо.

И Георг резко ослабил темп, чем озадачил поначалу даже Руфину, и вежливо попросил коня Яромира также сменить темп, на что животное охотно согласилось, как бы ни кричал эльф, отказалось и дальше скакать во весь опор. Вот такой же неспешной рысью догнали его драконы, Георг самодовольно улыбнулся, едва Яромир взглянул на него. В итоге оба так и не обмолвились и словечком за всю оставшуюся дорогу, хотя Руфина и пыталась разговорить их, расспрашивая о тех или иных постройках, неизвестных ей - юноши отвечали по очереди, не замечая присутствия друг друга.

"Нет, все-таки не будет между ними дружбы", - подумала Руфина и много позже сама ужаснулась этой мысли.

После часа езды перед ними показалась Тэния, украшенная тысячами огней, это были и сигнальные фонари, и свет от дворцов, видимый даже из-за высоких городских ворот.

"Вот и кончилась вольная жизнь, - промелькнуло в мыслях Георга, но потом, взяв себя в руки, он решительно добавил, - кончилась, значит, кончилась!"

- Что ж, сказал он вслух, - сказал он вслух, - теперь можно и коней пришпорить.

- Кто-то не хотел ехать в Тэнию!

- Ну, должен же кто-то проводить заблудшую от дома душу!

И пришпорив коня, Георг помчался к городским воротам.

- Стой, кто идет? - остановили их стражники, но едва поближе поднесли фонари, как раздались радостные приветствия. - Ура! Они вернулись!

Первые ворота открылись, впустив наших героев в первый круг защиты города. Конечно, Тэнии не часто приходилось выдерживать наземные осады, однако в древности строители хотели обезопасить столицу страны и от тогдашних нападок жителей Царства Льва, и от возможных посягательств в будущем, в результате была сооружена мощная система преград. Все три круга защиты, состоящие из рвов, заполненных водой, высоких и прочных стен из белого камня, в то же время не отталкивали своей грозностью, но придавали городу величие.

Не смотря на поздний час, а было уже, не много ни мало, как почти полночь, народ выходил на улицы, выглядывал из окон, радостно приветствуя своих героев, вернувшихся после такого исчезновения и полного неведения тех дней. Известие быстро передавалось из уст в уста и вскоре достигло центра столицы. Во дворце, где еще шел торжественный ужин по случаю окончания игр, все буквально переполошились. Многие повставали с мест, Антонио не стал ждать и выбежал из зала. Как хотели поступить аналогичным способом и драконы, но такого они себе позволить не могли, медленно и неторопливо поднялись они с места и пошли на дворцовую площадь.

Яромир просто сиял от восторга, улыбался, приветствовал всех взмахами руки и радостными восклицаниями. Народ отвечал ему тем же, тэнийцы искренне были рады ему, и ему, и Георгу, и даже незнакомой им красивой девушке, столь дружелюбно всем улыбающейся. И только Георг с застывшей безучастной улыбкой молча смотрел на приближающегося в небе дракона - он не думал, что прощаться со всем придется так скоро. "Кто знает, - решил он, - может, это и к лучшему. По крайне мере, не будет провожающих удивленных взглядов"

На огромную дворцовую площадь прибывал народ и из самого города, и из дворца, шум и общий гвалт нарастали - Георгу начало казаться, что он задыхается в этой давящей обстановке и словно холодной струей облили его, когда он увидел своих родителей. Все окончательно в его сознании - крики, свист - теперь он стал как бы сторонним наблюдателем. Он машинально остановил коня, спешился и медленно пошел ко дворцу. Ему что-то говорили, его окликали по имени, даже подходили, чтобы пожать руку, но он не слышал их, ни их, ни даже короля Адельберта - он, кажется, хвалил его, говорил слова благодарности, но какое это теперь имело значение? Он стоял лицом к лицу с ними, драконами, давшими ему жизнь и в один миг растоптавшими ее идеалы. Юноша преклонил колени и, склонив голову, поцеловал руку сначала матери, потом отца. И они улыбались, говорили, что рады видеть его, что они скучали без него, переживали.

"Где же вы раньше были со своими переживаниями тогда, когда такие же родители, как вы, не менее вашего волновались за своих детей?!"

- Ну, вставай же, - говорила Альчести, - улыбаясь, - идем во дворец.

Георг поднялся, но сделал шаг не сразу.

"Прошу тебя, не делай той ошибки, что сделала я, - обратилась к нему Альчести на мысленном уровне, - обозлившись на весь мир из-за личной обиды, мы причиняем зло в итоге не только врагам, но и невинным"

"Я выше этого, мама", - ответил ей Георг, чем поверг драконицу в недоумение: как и когда он смог постичь речь такого уровня? Меж тем Георг продолжал: "Одна гордость чего стоит, хотя здесь и можно видеть некоторое ее попрание, исходя из вашей тогдашней логики" И прежде, чем она успела что-то ответить, он сам спросил: "Приходило ли письмо из Долины? С Андреем всё в порядке?" "Да, сейчас всё в порядке".

Георг последовал за родителями во дворец, он знал, что ему сейчас придется говорить, отвечать на многочисленные вопросы, как же хотелось ему куда-нибудь исчезнуть, забыться! Но он должен был признать, что вопреки желаемому, он слишком прочно связан всевозможными нитями с реальным миром.

- Да, мы действительно были в Идэлии, - медленно безучастно говорил Георг, - да, там действительно произошел незаконный захват власти, и мы, - внезапно юноша осекся, придя, наконец, в себя.

"Ищешь ее?" - поняв, в чем дело, спросила Альчести.

"Да, где она?"

"Осталась там, на площади"

- Что такое? - спросил тем временем Адельберт, не зная о диалоге драконов, но руководствуясь увиденным.

"Я иду за ней!"

"Нет"

"Да!"

Не взирая на мысленные возражения матери, Георг встал.

-- Прошу прощения, но, похоже, главного спасителя королевы Амариллиды, мы оставили там внизу, на площади.

- А, Руфина Аверская, верно? - уточнил Адельберт.

Георг утвердительно кивнул.

- Да, с вашего позволения, я схожу за ней.

- О, что вы, ваше высочество, - тут же вставил Бриан, недавний помощник Георга на должности главнокомандующего риданскими войсками, - я ее запомнил, так что, мигом узнаю и приведу сюда.

- Верно, Георгий, - поддержал того Адельберт, - это хороший вариант, а вы пока расскажите, лучше, куда именно вас перенес тот колдун?

- На Темное озеро.

- И как же вы выбрались оттуда?

"Ах, как не хочется все рассказывать!" - с грустью подумал Георг, печально обведя взглядом все эти лица, горящие нескрываемым интересом и желанием слушать рассказы об их приключении. "А ну, как бы и вам что-нибудь довелось испытать, помучаться, едва не расстаться с жизнью - вряд ли захотелось бы вспоминать о том с нескрываемым восторгом!.."

- Да, очень просто, - вслух ответил Георг, - на змие.

- На змие?! - в зале прошел ропот.

- Но они же не подпускают никого к себе - неуверенным голосом молвил Деметрий.

К счастью для Георга в этот момент в зал вошел Бриан, а с ним Руфина и Мелибей, он, узнав об их возвращении, пошел на дворцовую площадь и первым подошел к девушке, а поскольку входил в число приглашенных на сегодняшний праздничный ужин во дворце, то пошел вслед за всеми внутрь замка, пригласив с собой и Руфину. Поэтому Бриану не пришлось долго искать ее. Увидев Мелибея и Руфину, Георг даже улыбнулся и, невзирая ни на что, сам пригласил ее сесть на подставленный слугами стул.

Руфина рассказывала о событиях в Идэлии, об их делах, и он невольно поймал себя на мысли, что неизмеримо рад ее видеть, слышать, ощущать ее присутствие, не говоря уже про то, что теперь она охотно выполняла то, о чем попросили изначально его: поведать о том, что все-таки произошло там, в стране эльфов.

"Спасибо тебе, - говорил он себе, - даже не знаю, чтобы я делал без тебя сейчас, ты дала мне смысл жизни. Я поеду в Каримэну, и теперь я знаю: зачем. Я только теперь осознал: что значит мой долг, и это помогла мне сделать ты. Я знаю: ради кого буду жить, о ком буду думать, и для кого буду стараться сделать этот мир лучше. Любя тебя одну, я буду любить весь мир. Почему буду? Люблю!"

Георг восхищенно смотрел на нее, и его уже не волновало: что об этом скажут представители стольких стран.

46 глава. Пора расставаний.

В столовой все было готово к утреннему чаепитию, хотя и не совсем обычному. Праздничным хотел сделать этот утро Мелибей, поэтому он пригласил небольшой оркестр, играющий теперь легкую, бодрящую музыку. Вслед за Мелибеем к столу пришли и его гости, в честь которых он все устроил: Георг и Руфина. Ночью, после того, как их все-таки отпустили отдохнуть, Георг вежливо попросил родителей разрешить ему заночевать в том доме, где он жил здесь, Руфина же ушла с ними под предлогом того, что кроме Мелибея она в Тэнии никого не знает. Альчести только проводила их с выражением легкого недовольства, основная часть которого кипела внутри, сдерживаемая лишь авторитетом приличия.

"Я не понимаю, почему ты так злишься?" - удивленно спрашивал ее Даниил.

"С чего ты взял, что я злюсь?"

"Мне ли не знать тебя, дорогая?"

"Да, я злюсь, а вот тебя я просто не понимаю: как ты можешь спокойно смотреть на это?!"

"Он любит ее, Альчести! Вспомни, что чувствовала ты по отношению к своим родителям, когда они, как ты сейчас, раздражались твоему взгляду, обращенному ко мне, и подумай: стоит ли развивать те же чувства у Георга"

"Она не достойна его!"

"О, да это уже ревность, дорогая!"

"Нет, это не ревность! Просто... Ладно, наверно, ты прав, но мне... надо с этим смириться"

"Вот это уже здравая мысль"

Итак, все собрались за столом, оркестр продолжал играть. "О, если бы так же, как музыкант может начать исполнять музыку, и мы могли бы сменить грустный лад и настроить струны души на новый, более жизнерадостный!" - с грустью подумал Георг.

- Да, ну и повидали вы, ребята! У меня вчера от ваших разговоров волосы на голове шевелились! Это же надо такому ужасу случиться: королеву, заживо, погребли в склепе! Эта Алисия, должно быть, вовсе не слабонервная, если на все это пошла, да еще потом и сбежать умудрилась. Неужели так хотелось власти? Ой, извини, Георг.

- Ничего.

- На вас обоих просто лица нет. Может, музыку сменить? - Мелибей уже поднялся, чтобы дать знак дирижеру, но Руфина остановила его.

- Нет, нет, не нужно. Музыка очень хороша, верно, Георг?

Юноша кивнул, хотя, несомненно, в глубине души желал скорее тишины, чем какого-то звучания.

- Тогда отчего вы такие печальные? Может, еще принести что-нибудь?

- Нет, нет, ничего не нужно, спасибо. Просто... Просто грустно, что пора расставаться, и с вами, и с Руфиной.

- Ну, со мной ладно, понятно, но вас-то кто разлучает? Вы же оба драконы, можете лететь в Каримэну.

- Нет, - возразила Руфина, - лучше будет, если я останусь за ее пределами.

Да, именно так она сказала вчера Георгу, и именно это повторила теперь.

- Но почему? - как и вчера, воскликнул Георг. - Я не понимаю!

- Так будет лучше.

- Кому лучше? Это ведь из-за моей матери ты не хочешь ехать, верно?

- Нет, она здесь не причем.

"Просто я действительно поняла, что была не права"

"В чем не права, в чем?!"

"Давай не будем об этом, не сейчас, пожалуйста"

Мелибей, несколько смущенный их внешним молчанием, решил сам спросить:

- Ты куда-нибудь хочешь уехать, Руфина?

- Я еще пока не знаю.

- Может, останешься здесь? В моем доме предостаточно места, хотя, конечно, ты в праве выбрать любой дом. И жить здесь можно совсем не бессмысленно: ты можешь стать целителем в одной из больниц, тем более у тебя теперь такая слава в этом искусстве. Ну, конечно, как знаешь, но это неплохой вариант.

- Вы правы, неплохой, очень даже неплохой. Я, пожалуй, так и сделаю. Если король разрешит.

- Разрешит! - заверил ее Мелибей, но тут же осекся, взглянув на Георга: он молча смотрел в одну точку, нервно перебирая пальцами по столу. Воцарилось молчание, и только музыканты продолжали играть.

- Ты действительно этого хочешь? - спросил, наконец, Георг.

- Да.

- Хорошо. Я сам поговорю с королем. Здесь ведь не все так просто: нужно получить официально заверенное разрешение на пребывание в стране.

- Я была бы тебе очень признательна.

- И еще: останься, пожалуйста, здесь, у господина Мелибея.

- Что ж, если он не против, и ты того хочешь, то с удовольствием.

***

Утром следующего дня драконы должны были улететь. Многие участники Игр уже покинули Тэнию, а некоторые и саму Ридану, так что драконы в этом ряду были едва ли не последними.

- Мне искренне жаль расставаться с вами, - говорил король Адельберт, - и особенно с Георгом. Ты простишь мне, что я так обращаюсь к тебе?

Сегодня перед королем Адельбертом действительно стоял принц Каримэны, о чем говорил белоснежный, вышитый серебром плащ и золотой обруч на голове.

- Что вы, конечно нет! Я даже рад, что могу оставаться для вас просто Георгом.

- Тогда... Георг, я очень рад тому, что ты жил здесь. Знаю, было не все гладко, но, впрочем, это и хорошо, так как это был, действительно, отрезок жизни, со всеми его плюсами и минусами. Спасибо тебе, спасибо, и за тот первый день, когда ты заставил тэнийцев поверить в победу и добиться ее, и за то, что сумел навести порядок в войсках, и за то, что не бросил Яромира, я уж не говорю обо всех твоих подвигах в Идэлии. Ты - настоящий герой и достойный принц своей страны.

- Спасибо вам за добрые слова, но не стоит переоценивать мои действия - я делал только то, что должен был. Так поступил бы любой на моем месте, любой здравомыслящий тэниец, эльф, дракон, все равно кто.

- Ты прав, - Адельберт улыбнулся и, чуть развернувшись, воскликнул. - Да здравствует дружба народов! Ура!

- Ура! - вторили ему все собравшиеся на площади: и тэнийцы, и эльфы, и драконы.

- Что ж, до встречи? Я ведь, надеюсь, ты будешь навещать нас?

- Конечно, тем более что я оставляю здесь Руфину

- Не беспокойся, с ней все будет хорошо. Обещаю, никто не посмеет даже плохо отозваться о ней.

- Я уповаю на это.

Король пожал Георгу руку и по-отечески обнял. В этот момент Яромир, стоящий поодаль решил подойти - Адельберт оставил их.

- Прости, если что не так было.

- И ты тоже прости, - Георг положил ему руку на плечо, - знаешь, Яромир, чтобы между нами ни было, и чтобы ни было впредь, я надеюсь, это не мешает и не помешает нашей дружбе. Мы ведь - друзья?

Он протянул мальчику руку - Яромир замешкался, поймав себя на мысли, что это великодушие со стороны Георга - очередная насмешка. Медленно подал он свою ладонь, вяло улыбнулся и весьма не воодушевленно ответил:

- Да, конечно.

"Хотелось бы верить", - прозвучал в мыслях ее голос, Руфины.

Тут же он стал искать ее взглядом - она стояла среди толпы тэнийцев, в первых рядах, прекрасная как никогда, в длинном белом платье с витиеватой вышивкой серебреными нитями, подаренном ей самой королевой Идэлии. Черные локоны девушки не менее, если не более, чем серебряная нить, украшали ее лицо и плечи. Не спуская взгляд с ее красивых синих глаз, Георг медленно подошел к ней, но не смог сказать ни слова, и не только вслух. Руфина подняла руку и осторожно смахнула слезинки с уголков его глаз.

"Не плачь, мы же ведь не расстаемся навсегда"

"У меня дурное предчувствие"

"А у меня нет. Я точно знаю, что увижу тебя, и не раз, и не два"

Георг подхватил ее опускающуюся руку.

- Я люблю тебя, - прошептал он и, словно забыв, где и с кем находится, чуть наклонился и поцеловал ее.

Кто-то даже ахнул.

- И я люблю тебя, с того самого момента, как увидела. Разве может что-то разлучить нас? Время не смогло и никто, и ничто не сможет!

- Ты хоть пиши мне.

- И вы тоже, ваше высочество.

Руфина склонила голову ему на плечо, юноша коснулся губами ее черных волос и нехотя выпустил из объятий, потом он решительно развернулся и как можно быстрее подошел к дракону, который должен был нести его.

Глотая ужасно горькие слезы (а они, действительно, стали очень горькими на вкус), он неотрывно смотрел на исчезающую белую точку. "Мы увидимся, обязательно увидимся!"

***

Антонио нервно расхаживал взад и вперед по комнате, полы его длинной мантии то и дело задевали какие-нибудь предметы, в конце концов, упала ваза, но, к счастью, не разбилась

- Я все равно не понимаю тебя, Яромир! Зачем это нужно, зачем?

- Я так решил, - он хотел добавить "отец", но сдержался.

- Яромир, ты понимаешь, что домой тебя только зимой отпустят.

- Ну и что.

- Ну и что?! Неужели тебе совсем не жалко меня?

- Зачем вы так говорите? Вы мне очень дороги. И... просто я хочу учиться.

- Ладно, Яромир, давай рассуждать логически. Я, конечно, не самый хороший учитель, но и не самый плохой. И я вполне мог бы заниматься с тобой еще год-другой, а потом да, поступай в школу Долины. Но сейчас! Ты ведь еще ребенок, а там, там к тебе будут относиться как ко всем.

- Как к взрослому, - закончил Яромир свой вариант предложения. - Пожалуйста, я решил, решился, если хотите. Потом будет сложнее.

Антонио остановился и посмотрел на мальчика. Пропасть разверзлась между ними и он, пожалуй, только сейчас осознал это. Яромир перестал называть отцом, всячески избегал все эти несколько дней, а вот теперь заявил о своем решении поступать в школу Долины Времен Года.

- Хорошо, - сказал Антонио после продолжительного молчания, - езжай.

В этот же вечер были собраны все необходимые вещи, и рано утром Яромир с рекомендательным письмом и благословлением от Антонио отправился в Идэлию. В этот сезон он не приезжал домой ни на зимние, ни на весенние каникулы, а летом, вопреки все просьбам Антонио - дождаться международного собрания магов в Долине Времен Года - уехал в Западную страну эльфов, где его, однако, так и не встретили. Антонио не находил себе места, вновь ощутил ту тягость безвестия, но через какое-то время все-таки получил известие о его пребывании в доме учителя. Однако же, когда королевский маг Риданы отправил весточку Артуру Бёрну, то получил вконец обескураживший его ответ: Яромир не посещал этим летом своего школьного учителя, но приехал десятого сентября на занятия. На все вопросы: где он был, у кого, он говорил следующее: "По пути в Западную страну эльфов я познакомился с одним стариком из Идэлии, тот попросил меня помочь в строительстве дома к возвращению дочери. Я не смог отказать, а про учителя сказал потому, что собирался поехать к Артуру Бёрну, но передумал, а письмо написал еще тогда, когда собирался ехать. Думал, оно как раз придет, когда я буду на месте, но вот... так получилось"

"Мне кажется, я начинаю ощущать пустоту той пропасти, что образовалась между нами, - писал Антонио в своем дневнике. - Почему Яромир бросил меня, почему разлюбил? Да, я не его отец, но только по крови. Только по крови! Я люблю его, даже сейчас, после всего, что случилось, после всех его выходок. Я понял, что привязался к нему еще тогда, когда увидел маленький плачущий комочек в лесу. Что я сделал не так, Яромир? Почему ты покинул меня?"

47 глава. Умение прощать.

Совсем немного оставалось до Каримэны, величественной страны драконов, прекрасных и могущественных существ. Здесь, на границе с Риданой, вставали величественные горы, являясь естественной природной границей, дополнением которой служила знаменитая магическая завеса, созданная великим Амедео Ти-Ирисом. Она почти ничем не выдавала себя, только при свете солнца становились заметны легкие серебристые переливы. Сейчас, в дневное время суток, при наличии безоблачного неба они искрились особенно ярко. И никогда ранее Георг не испытывал такого чувства гордости за свою страну, как теперь. Лишь на мгновение ему стало немного страшно.

"Каримэна, моя родина. Я ведь совсем не помню тебя... Смогу ли я вновь принять тебя и смогу ли стать тебе родным?"

Королевский картеж следовал из Долины Времен Года, так решила королевская семья, ведь они должны были навестить Андрея. Юный князь Бириимии уверенно поправлялся после своего смертельного броска, а присутствие родителей и брата, дало ему немалый приток сил и энергии, так, что даже к концу их пятидневного визита он порывался сразу лететь с ними, но лекари категорически запретили ему это, а глава Долины сумел объяснить это срочной необходимостью его присутствия в Долине. Он обещал вылететь, как только сможет, в свою очередь Альчести и Даниил пообещали не делать никаких празднеств без него.

Впереди показалась башня, выстроенная на срединном уровне горных пик, в таких башнях располагались пограничные посты. Вновь прибывшим повезло: стражи возвращались с облета, поэтому ждать их пришлось недолго. Драконы, издалека узнав королеву и короля, без каких-либо обычных процедур дознания, открыли им небольшое пространство в магической завесе, приветствовали властителей склоненными головами.

Четыре дня летел королевский картеж по просторам Каримэны, но на следующий день, когда уже были видны стены и шпили соборов Карим, случилось то, чего так опасалась Альчести с момента своего возвращения на родину. Дракон, несший принца, постепенно сбавил общий темп и вскоре отстал от остальных.

"В чем дело? Что-то не так?" - тут же спросил его Георг, отчего тому стало не по себе: он не ожидал, что принц может общаться на таком уровне, поскольку это умение могло стоить жизни всему замыслу, стоило только юноше прочесть его мысли, а проникновение в сознание он отражал весьма посредственно. Но сейчас самое главное было не выдать себя, своего волнения, дракон отвечал по намеченному плану, тем более что и свой плюс здесь был.

"Да... чего-то сердце прихватило"

"Может, тогда вам лучше спуститься?"

"Нет, как можно! Но вы не волнуйтесь: я не упаду, просто мы сейчас помедленней полетим, а потом, глядишь, и легче станет"

Но, вопреки предположениям Алистера, королева сразу заметила его отставание от остальных, даже не смотря на неслышное общение его с принцем.

"В чем дело, почему вы отстали?"

"Что-то с сердцем, ваше величество, покалывает"

"Спускайтесь немедленно: не хватало, чтоб ты упал и разбился вместе с моим сыном", - потом она обратилась к Грину, министру спорта Каримэны, что летел рядом с ней, и сказала ему спуститься вслед за Алистером и взять Георга.

Драконы безоговорочно повиновались, и лишь когда Грин стал подробно расспрашивать Алистера о характере боли, Георг заметил неладное - один из драконов, Борис буквально вплотную приблизился к Альчести, а другой стрелой пронесся между ней и Даниилом. Именно в этот момент Борис, подлетев с другой стороны, впился когтями в спину королевы, отвлеченной маневром Арна.

- Нет! - воскликнули одновременно и Даниил, и Георг.

Но все было предусмотрено - помочь ей они не могли: на первого тут же набросился Арн, а второго повалил на землю внезапно оживший Алистер, предварительно он мощным ударом убрал Грина, потом быстро нагнал принца, что не представило для него труда.

Резкая боль пронзила тело Альчести, но она не желала отдаваться ей, драконица резко развернулась, но Борис слишком крепко держался, чтобы упасть, хотя его и здорово крутануло, да и болью это отдалось в теле Альчести, но не его. Королева повторила свою попытку второй раз, но, поняв, что это лишь ослабит ее еще больше, избрала несколько другую тактику: она не стала поворачиваться в пределах той плоскости над землей, в которой они летели, но перевернулась в воздухе, резко прекратив работать крыльями. В результате на Бориса обрушалась нешуточная масса, он отчаянно забил крыльями, чтобы удержаться на весу. Пока он был занят этим, Альчести прогнала по телу небольшой волновой разряд, он не причинил ей вреда, но многократно усилился в теле противника. Борис на мгновенье выпустил добычу - Альчести почувствовала это сразу, собрав последние силы, она вновь перевернулась и обдала дракона волной огня. Моментально вспыхнула его шерсть, и камнем рухнул вниз тот, кто двадцать лет назад вынес из захваченного садика полуживую дочку - малышка, спрятавшись под столом, случайно попала под тяжелый удар дубинкой хольви, который предназначался не ей, а собранному на столе из фрагментов гербу Каримэны. Девочку выходили, но она осталась калекой, что теперь суждено было Борису, которого успел подхватить один из участников игр, который в числе немногих подоспел к месту событий. Спортсмены летели несколько поодаль от королевской четы и ее ближайшей свиты, но, увидев покушение на жизнь царских особ, немедленно ускорили темп. Итак, один из них подхватил Бориса, а другой ослабевшую Альчести, еще двое вместе с Даниилом силой опустили на землю Арна.

Алистер, повалив на землю принца, попытался связать его магической леской, за что едва не поплатился жизнью: Георг с такой силой откинул его, что поднявший после удара Грин зажмурился от образовавшейся при этом вспышки. Георг даже обрадовался, что против него применили магическое действие - навались на него Алистер просто массой своего тела, принцу бы не сразу удалось применить магию, не говоря уже про то, что он не смог бы противостоять силе взрослого дракона. Алистер надолго потерял связь с внешним миром, а Георг всецело погрузился в события, разворачивающиеся в воздухе. Когда же Альчести упала вниз, он невольно воскликнул: "Мама!", и молитвенно закрыл глаза, когда ее подхватил один из спортсменов. А потом, не смотря на разделяющее их расстояние, он побежал туда, куда опустили его мать. В это время Грин, успевший преобразиться, догнал его и на лету поймал правой передней лапой.

- Пусти!

- Я не причиню вам вреда, ваше высочество. Слово дворянина.

Не то, чтобы Георг поверил ему, скорее знал, что сейчас никто из заговорщиков не решится продолжить начатое: все удобные моменты упущены. То расстояние, что Георг даже бегом мог преодолеть не менее чем за десять минут, Грин отмерил несколькими взмахами крыльев. Осторожно, чтобы ненароком не навредить своей драгоценной ноше, он приземлился рядом с Альчести и бережно опустил принца на землю. Сейчас Альчести была в первородном обличии, истекая кровью, она лежала на руках у мужа.

- Отец! Она жива?

Георг опустился подле них на колени.

- Ваше, величество, - сказал Грин, - нужно отнести ее во дворец. Ей помогут - раны не очень глубокие.

- Нет! Я не отдам ее вам на растерзанье!

- Но, - настаивал Грин, - это был заговор, заговор кучки озлобленных драконов, во дворце же ей ничего не угрожает.

- Я сказал: нет! - воскликнул Даниил и, обратясь к Георгу, сказал. - Посмотри за ней.

Бережно он опустил жену на землю, затем отошел на несколько шагов, чтобы преобразиться. Грин настойчиво последовал за ним.

- Ваше величество!

- Отойди, Грин, не то последуешь вслед за Борисом!

- Прошу вас, ваше величество! Ей нужна помощь, она может не дожить до того момента, когда вы покинете Каримэну, подумайте об этом, пожалуйста.

Даниил уже протянул лапу, чтобы взять Альчести, но в этот момент Георг неожиданно встал между ним и женой.

- Нет, отец, он прав!

- Неужели ты не понимаешь, что они убьют ее?!

- Они не посмеют! Ну, хотите, я заставлю их!

Даниил замер в нерешительности, он сам, не меньше сына переживал за Альчести и боялся причинить ей еще больший вред. Наверно, раньше, он не воспринял бы слов Георга всерьез, но, встретив его там, в Ридане, он понял: перед ним уже не тот мальчик, которого он знал до дня визита Эдварда.

- Хорошо, взбирайся на спину, - он опустил крыло, чтобы Георг мог быстро забраться на него и, осторожно взяв жену, взмыл в воздух.

Через мгновенье по приказу Грина остальные драконы, крепко держа предателей, последовали за ними. Вот так, вместо радостной встречи королевской четы, принца, своих участников в международных играх, драконы молча провожали взглядами короля, несшего раненую королеву. Даниил опустился на приемной площадке дворца, не доверив жену никому из слуг, он сам отнес ее в их покои.

Страшное известие быстро распространилось по дворцу, сразу же были вызваны целители - Эдвин Вронский и Индира Залесская.

- Ты поможешь ей, Эдвин? - спрашивал Даниил.

Лекарь, не совсем понимая истинную причину его тона, торопливо ответил.

- Да, да конечно, не беспокойтесь: тут все поправимо. Игорь, неси повязки, быстро, Анна - лесной воды, Инга - бальзам Альберта.

- Ты не ответил на вопрос! - воскликнул Даниил. - Ты поможешь ей?

- Конечно, ваше величество, мы поможем ей, - в два раза тише и в три раза спокойнее ответила ему Индира Залесская.

- Поможем, Даниил, не волнуйся.

И не взирая более на присутствие и пытливые взгляды короля, они всецело погрузились в свое дело. Георг, облокотясь о стену, осторожно спустился на корточки, немного погодя Даниил сел рядом него. Они так остались сидеть здесь, не взирая ни на какие просьбы. Глубоко вздохнув, их покинули Морель и Ирина, а потом и все остальные. Сиделка королеве не требовались - их и так было две - поэтому Даниил отослал присланную Эдвином женщину.

Под утро Даниил задремал, Георг посмотрел на него с улыбкой: ему самому спать не приходилось с той самой последней ночи перед Тэнией, по крайней мере, по собственной воле, несколько ночей до этого, родители, подметив, что его мучит бессонница, сказали ему пить успокоительные капли со снотворным, но сегодня никто не напомнил ему о приеме лекарств. "Пусть поспят. Мне не спится, но зато им хорошо", подумал он.

Сейчас ему казалось, что это тишина непроницаема, а тот поцелуй на дворцовой площади Риданы - всего лишь видение, чудный сон. Какова же реальность? Не утешительная. Что теперь должно было последовать за этим нападением? Новые заговоры? Георг всерьез подумывал о том, чтобы покинуть Каримэну, на этот раз навсегда, правда, он плохо представлял: кто тогда будет править. Но потом решил: "Какое-то время Эдвард, а там, глядишь, дадут начало новой династии. Если только Андрей не согласится принять пост, в конце концов, он такой же потомок Амедео Антвелле Ти-Ириса, как и я. Да, нет, что я такое говорю! Он, едва узнает, что случилось, ни за что не оденет корону, это ведь равно что предать маму, отца, да и через собственные честь и достоинство переступить. Нет, Андрей не согласится, и я тоже!" Вначале Георг только злился, представлял: как можно отомстить. Но потом ему вдруг стало ужасно неприятно, мерзко и противно. "Что я такое говорю! Опять месть, опять злость. Нужно уметь прощать"

- Прощать, - вслух произнес Георг. - Да, нужно уметь прощать. Я... если бы она сейчас могла слышать меня. Мне жутко сознавать, что мои родители так поступили, такое совершили, но я знаю, что они способны не только на злое и мне хочется, чтобы впредь они как можно больше проявляли это доброе, а не злое. Мама, папа, я... могу, нет, я просто прощаю вас, прощаю.

- Спасибо, - внезапно для себя услышал он ответ матери.

- Мама! Вы проснулись!

Георг мгновенно поднялся с кресла и подошел к постели.

- Как же я рад, что вы открыли глаза! Как вы себя чувствуете?

- Хорошо. Милый мой, милый, я знала, что любишь меня.

- Конечно, люблю, просто...

- Молчи... я знаю, сколь виновата перед тобой.

- Тогда я прощаю вас, прощаю!

***

Утром следующего дня Георг попросил отца собрать народ на площади, о поводе собрания умалчивалось, что вызвало некоторое недовольство со стороны ряда сенаторов, в первую очередь бывших правителей. Но Даниил только пожимал плечами и уклончиво немногословно отвечал: "Надо" К полудню почти все жители Карим, а также немалое количество жителей прилегающих (по меркам драконов) к Каримам поселений.

- Отец, а здесь есть усилитель голоса? - спрашивал Георг, несколько смущенный таким количеством народа.

- Да, конечно, вот оно.

- Но...

- Думал, должен быть такой же, как в Долине? - рассмеялся Даниил.

- Ну, хотя бы, как в Сияющем городе.

- Ладно, зато заклинание там такое же! Что ж, - Даниил положил ему на плечо руку, - удачи тебе, я в тебя верю!

- Спасибо, папа.

- Папа? Кажется, ты сказал, что не возьмешь мою фамилию?

- Пока нет, вы должны понять.

Даниил кивнул.

- Спасибо!

Георг подошел к небольшому кругу, установленному на рукояти, и мысленно произнеся заклинание, обратился к собравшимся.

- Жители Каримэны! В первую очередь, спасибо вам за то, что откликнулись на нашу просьбу и пришли сюда, на эту площадь. Все вы знаете, что случилось вчера, и все вы знаете, что случилось двадцать лет назад. Да, многие из вас скажут: одно с другим связано и первое - наказание за второе. Но не кажется ли вам, что вы вступаете на тот же путь. За обидой следует месть, месть порождает новую обиду, и за ней вновь будет следовать месть, и вновь обида. Так нужна ли нам эта бесконечная цепь, неужели мы не в силах разорвать ее? Не в силах простить? Неужели никто из вас не сможет сказать: "Я выше этого, я умею прощать"? Я не верю в это, но решать вам: жить ли дальше в ненависти или начинать новую страницу жизни с теми идеалами, что дали нам наши великие предки. Я не думаю, что вы настолько слабее тех первых драконов. Так, как думаете вы? Можете ли вы простить?

- Да! - воскликнул кто-то в толпе.

Этот ответ некоторое время передавался по цепочке, а потом его стали повторять хором. Даниил подошел к сыну и, обняв его сзади за плечи, шепотом сказал.

- Я горжусь тобой! И... я могу простить.

- Спасибо, - ответил ему Георг, а поскольку сказал он это во весь голос, то это "спасибо" стало обращено и ко всем собравшимся драконам.

- Да здравствует принц!

Но Георг поднял руку, попросив еще немного тишины.

- Я хочу последовать вашему примеру, достойные жители Каримэны, и тоже простить. Тех предателей, и... недавнего короля Эдварда, - в толпе послышались удивленные восклицания. - Пусть он идет с миром и с моим, и также, я надеюсь, с вашим прощением. Да восстановится мир в Каримэне!

Послесловие.

Величайший дар - умение прощать, оно дает нам шанс начать новый этап в жизни, возможность увидеть новые горизонты, новые вершины. Не опускайтесь вглубь, но идите вперед, к Солнцу!