Я стою и прожектор вращаю
На крутой высоте БТРа.
Я насквозь темноту освещаю,
Только это, увы, полумера.
Может, рядом, в кустах этих влажных,
Враг, прокравшись ползком, таится,
И в зрачках мутно-жёлтых вражьих
Злой и чуждый узор змеится.
Ночь шепнула, кусты шепнули:
Бой с фашистами нынче снова;
Им не надобно слов - ведь пуля
И быстрей, и надёжней слова.
Им не надо грозы фугасной,
Ведь ползучий укус - их сила;
Их завет - чтоб война не гасла,
Чтоб без фронта была, без тыла...
Свастик нету - лишь крик гортанный
Ночь сырая лелеет-прячет;
И упрямей военной тайны
Я скрываю свой страх ребячий -
Что вот-вот без звезды и славы,
Встретив в темени вражью стаю,
Упаду на цветы и травы,
Чьих имён я - и тех, - не знаю...
Но с крутой высоты БТРа
Ничьего мне не видно прищура;
И, иной не запасшись верой,
Буду верить, что пуля - дура.
Не увижу во мгле замшелой
Ни ствола, ни ножа кривого,
И поверю - сперва несмело, -
В то, что ложной была тревога;
Что печальной путёвки вечной
Не готовит мне сумрак чуткий;
Что вернусь досыпать беспечно
Аж до самой теперь побудки;
Что весёлое утро будет,
И воробушков будет гомон;
Что малиновым звоном блюдец
Буду встречен я вскоре дома...

Но, бездонною глоткой скалясь,
Час за часом война вершится:
То солдат, то младенец, то старец
Принимают удар фашиста.
Мы же, сводкам внимая скорбным
О безвинных, чей голос прерван,
Жажду мести ужель не вскормим,
Зарождённую в сорок первом?..