Состав подошел по расписанию - ровно в семнадцать сорок. Дверь вагона открылась. На перрон вышла плотная румяная проводница с рыжей челкой, выбивающейся из-под каракулевой шапочки. Музыканты с гитарами и сумками сгрудились у открытой двери.
- Артисты что-ли? - весело спросила проводница.
- Да, артисты, - ответил Аркадий, небритый и хмурый после ночной работы. В одной руке он держал спортивную сумку, в другой - небольшой усилитель "Маршалл". - Будем у вас унитазы ломать.
Проводница надела очки, внимательно изучила билет и пропустила Аркадия в вагон.
Следующим подошел Костя.
- Вы не волнуйтесь, - успокоил он ее. - Мы тихие. Главное, нам много не наливать.
- А кто ж вам наливать собирается? - спросила проводница, бросая строгий взгляд поверх очков.
Мы расселись в вагоне. Заняли полтора купе.
Я выглянул в коридор: у соседней двери толпились здоровенные мужики, по виду - спортсмены.
Поезд тронулся.
Андрей достал две бутылки водки и поставил на стол.
- Закуска у кого есть? - спросил он.
Костя порылся в сумке и вытащил целлофановый сверток.
- Манюня котлетки куриные сделала.
- Котлетки - это прекрасно, - сказал Кузьмич и гордо выложил на стол толстую коричневую палку. - А у меня есть салями.
Игорь достал вареные яйца, нарезанный хлеб и бутылку колы. Я - вспотевшие бутерброды.
- Анализ мочи на стол мечи! - блеснул цитатой Аркадий и жестом иллюзиониста извлек набор складных рюмок.
Дверь открылась, в купе вошла проводница.
- Билетики, ребята!
Она по-хозяйски подвигала задом и уселась рядом с Костей.
- Юбочки у вас какие сексуальные! Красного цвета! - заметил Аркадий. - Лэйди ин ред прямо.
- Юбочки штатные, - сухо сказала проводница. Она оглядела стол. - А вы что? Пить собираетесь?
- Да, - сказал Костя. - Зовут вас как, простите?
- Люба меня зовут
- Вот, Любаша, едем в город Омск на гастроли. На поезде вашем замечательном. Администратор наш билеты на самолет вовремя не купил, - Костя бросил косой взгляд на Андрея. - Теперь будем у вас два дня пить водку и коньяк... Ты сама-то из Омска?
- Я-то?
- Ты-то.
- Из Омска я, - засмеялась она, просматривая билеты. - Откуда же еще?.. А где ж вы выступать будете?
- В филармонии, - ответил Кузьмич. - Приходи к нам на концерт, Любаша.
- Ой, не знаю! - замахала билетами проводница. - У меня дети...
- Дети нам не помешают, - успокоил ее Андрей. - В филармонию с детьми можно.
Проводница положила билеты на стол и осмотрела сервировку.
- Так до Омска вам маловато будет, - посетовала она.
- Ничего, - сказал Кузьмич. - Свинья грязь найдет.
- Вы, главное, не безобразничайте, - она по-свойски понизила голос - У нас в соседнем вагоне бригадир едет. Чтоб все было в норме.
- Мы норму знаем, - сказал Аркадий, - когда напьемся - засыпаем.
Проводница вышла из купе и закрыла дверь
- Ну, за удачную дорогу! - поднял рюмку Кузьмич.
Мы выпили. Молча закусили.
Дверь с шумом распахнулась. В проеме показался нетрезвый молодой человек с безумными глазами.
- Ребята! - закричал он. - Коля Никольский не с вами в купе едет?!
- Кто? - спросил Костя.
- Коля Никольский! Вы что, не знаете, что вы с Колей Никольским в одном вагоне едете?! - изумился молодой человек. - Во дают! - рассмеялся он и захлопнул дверь.
- Давай, Колян, еще по одной, - сказал Кузьмич, наливая Косте.
Через пару минут снаружи донесся шум. Я выглянул за дверь: в коридоре спортсмены крутили искателя Коли Никольского.
- Меломана бьют, - сообщил я.
- За музыку парень страдает, - сказал Кузьмич. - Давайте еще по одной, пока там утихнет. И пойдем курить.
В купе опять заглянула проводница.
- Ну, как вы тут? Все в порядке?
- Что, Любаша, проверила билеты? - спросил Аркадий.
- Проверила.
- Ну, так заходи к нам, посиди, - предложил Костя.
- Да мне скоро чай разносить, - замялась Люба.
- Чай подождет, - сказал Костя и сделал широкий приглашающий жест.
Проводница оглянулась, зашла в купе и закрыла дверь. В руках у нее оказалась банка "Балтики".
- Ну ладно. Посижу с вами немного. Только я пиво буду, а то водку нам нельзя...
Она села рядом с Костей, осмотрела нас и спросила.
- А вот чего вы, москвичи, шапок не носите?
- Как это "не носим"? - Аркадий протянул руку, достал из рукава куртки вязанную спортивную шапочку, нацепил на голову и изобразил джазмена.
- Так это ж разве шапка? - скривилась Люба. - Чулочек вязанный. Шапка должна быть меховой - в такой любой мороз не страшен. Как вы только менингитом все не болеете?
- Уговорила, Любаша, - сказал Костя. - Куплю себе в Омске шапку.
- Жена домой не пустит, - заметил Андрей.
- Да, - сказал Кузьмич. - Я помню, на первых гастролях купил на всю зарплату сервиз в Гусь-Хрустальном. И сразу с женой развелся.
- Не ценят они прекрасного, - вздохнул Игорь. - Прикидываются только.
Костя повернул верхнюю часть корпуса к Любе и спросил:
- Муж-то у тебя есть?
- Нет, - засмеялась Люба. - Мужа нет.
- А любовник? Любимый у тебя есть?
- Жених, - гордо сказала Люба. Она допила пиво и вдруг встрепенулась: - Ой! Мне надо чай разнести, ребятки. Потом к вам зайду...
Мы сходили в тамбур покурить. Еще выпили. Потом Люба принесла чай. Мы выпили под чай. Снова появилась Люба, на этот раз с "Балтикой Љ7", села рядом с Костей и достала из внутреннего кармана кителя фотографию.
- Жених твой? - спросил Костя.
Проводница покраснела. Костя щелкнул по карточке и сказал:
- Хороший мужик. Умный.
Фотография пошла по кругу. На ней был мужчина с унылым вытянутым лицом в круглых очках.
- Практически Джон Леннон, - заметил Аркадий. . - А чего старый такой?
- А зачем нам молодые?! - изумилась Люба. - Они ж ничего не знают. Опыта - ноль.
- Это точно, - философски заметил Кузьмич, разливая очередную порцию водки. - Они даже в анальный секс не врубаются.
Андрей придвинул к себе салями и стал подрезать.
- Если можно, без подробностей, - попросил он.
- Пожалуйста, - обиделся Кузьмич. - Я вообще могу молчать. Всю дорогу
- Ты, главное, не падай на пол! А то, как напьется, так обязательно на пол свалится... Устали мы уже тебя с пола тягать. Маленький, а тяжелый...
- Тух-тух, тух-тух, - произнес Игорь в такт стихшему стуку колес. - Как они живу так? Постоянно - туда-сюда, туда-сюда... Москва-Омск-Москва-Омск...
- В следующий раз с девятой "Балтикой" зайдет, - предрек Аркадий.
- Какой, же ты циник! - возмутился Андрей. - Девушка к искусству тянется, понимаешь. Думает, наивная, артисты ей споют. А у артистов водка кончается! - закончил он, повысив голос.
- Спокойно! - сказал Костя. - Сейчас все уладим. Наливай!
Мы снова выпили.
Минут через десять вернулась Люба.
Костя вытер руки салфеткой, прошелся зубочисткой по зубам. Затем наклонился к Любе и сказал:
- У музыкантов очень вредная работа. Все время хочется выпить. А нельзя.
- Чего ж нельзя? - удивилась Люба. - Вы же сейчас пьете.
- Ну, это за пару дней до концерта! А так - ни-ни.
- Нельзя нам пить практически, - подтвердил Игорь.
- А хочется неимоверно, - добавил Кузьмич.
Люба изумленно покачала головой.
- А чего ж так? - спросила она.
- Все от нереализованных творческих амбиций, - объяснил Аркадий. - Играем хрень всякую, а душа просит Моцарта, Баха...
Люба понимающе закивала.
- Я вот тоже часто думаю, что не своим делом занимаюсь. Хотела тоже в театральный поступать, да вот родила...
- Дети - это прекрасно! - сказал Андрей. - Все правильно: искусство требует жертв! Вот ты и принесла, Люба, в жертву само искусство, как оно и просило! Ради детей - это святое!
У Любы, похоже, наворачивались слезы. Костя наклонился к ней и негромко спросил:
- Водка есть?
Люба хлопала ресницами и не двигалась.
- Да, - сипло сказала она, - сейчас принесу...
- Хорошая девушка, душевная такая, - сказал Аркадий, когда та вышла.
- Ноги кривые, - заметил Кузьмич, разливая остатки по стаканам. - Давайте выпьем, пока она ходит. Может, еще и покурить успеем.
- Интересно: много у нее? - спросил Игорь.
- Чего?
- Ее. Водки.
- Водки много не бывает, - философски заметил Костя. - Ее бывает достаточно.
- Так вот я и интересуюсь: хватит ли?
- Мало не должно быть, судя по всему - сказал Кузьмич. - Девушка хозяйственная.
Люба принесла две бутылки "Столичной".
- На Новый Год домой везу, - объяснила она.
- А шампанское есть? - спросил Игорь.
- Не. Шампанское у нас в Омске нормальное. Есть коньяк.
- Коньяк - тоже хорошо, - сказал Кузьмич, отвинчивая крышку с горлышка. Он разлил напиток, поднял стакан и сказал: - Ну, за Любу - замечательную проводницу, каких не часто встретишь!
Люба чокнулась со всеми очередной банкой пива.
- А споете что-нибудь?
- Да мы бы спели, - сказал Костя, - только у нас гитары электрические. А без гитары мы не умеем.
- Так вон же у вас аппаратура, - Люба показала на комбик, стоявший под столом.
- Батареек нет, - сказал Аркадий. - Нужно в сеть включать. Розетка нужна.
- Что ж ты батарейки не взял, звукорежиссерская твоя душа? - спросил Костя.
- Я ж не знал, что вам в поезде играть приспичит, - ответил Аркадий и почесал макушку. - В принципе его можно к лампочке подсоединить.
Он посмотрел на плафон у окна, потом на Любу.
- Ты скажи, сколько у тебя там вольт? Не убьет меня часом?
- Должно быть двенадцать.
- Это в теории. А на практике?
- А кто ж знает, - задумчиво ответила Люба.
- Вот так все в стране, - забубнил Аркадий. Он достал отвертку, пересел к окну и принялся откручивать винты у плафона. - Никто ни хрена не знает. Потому и гиторы не звучат.
- Старик, не бзди, - сказал Игорь. - Все зазвучит. Чем меньше напряжение, тем перегруз красивей выйдет. Ты, главное, плюс с минусом не перепутай.
- Сейчас Аркадий подсоединит усилитель, во всех вагонах свет погаснет, и поезд остановится, - предрек Кузьмич.
- Ой, мальчики, а может не надо? - заволновалась Люба.
- Молчи, женщина, - грозно прикрикнул Аркадий.
- Любаша, расслабься, - сказал Костя. - Аркадий специалист - физик-ядерщик, механик малых токов, заслуженный электроник Советского Союза. Он свое дело знает.
- Пустите меня! - крикнул Игорь, подсаживаясь к Аркадию. - У меня допуск есть к электромонтажным работам... Тут, по идее, ток постоянный должен быть. Так?
- Так это как дать, - заметила проводница. - Можно постоянный, можно переменный...
- Полное "Эй-си-ди-си", - заключил Аркадий. - "Ши з гат ве джек". Щас мы ей и засунем в этот ее "джек".
Он подсоединил провода, прижал их плоскогубцами и скомандовал:
- Врубай!
Костя расчехлил гитару, воткнул шнур в усилитель и ударил по струне. Из комбика донесся звук, напоминающий раннего Сантану..
- Отлично! Что петь будем? "Дип Перпл" или Антонова?
- Меж берез и сосен тихо бродит Лосев, - закончил Аркадий.
- Что ты под руку болтаешь?! - возмутился Костя. Он закрутил ручку громкости и поставил гитару в угол. - Давай, наливай.
- Без девушки не пьется, - сказал Кузьмич. - Не только не пьется, а даже наливается плохо.
Проводница вздохнула, поставила банку с пивом на стол и сказала:
- Ну, ладно уж! Налей рюмку!
- Вот это дело! - похвалил Аркадий.
После пива водка подействовала на проводницу моментально. Через несколько минут она уже громче всех пела: "Если любовь не сбудется, ты поступай, как хочется..." Мы к этому времени тоже порядочно захмелели. Пели громко, к тому же Игорь играл партию барабанов на столе.
- Они ничего не понимают в электричестве! - кричал Аркадий,. - Вот где руки золотые! Любаша, иди ко мне!
Люба неожиданно сорвалась с места, плюхнулась на нашу полку, придавив мне ногу, и завалилась на Аркадия.
Потом мы высыпали в коридор и разбрелись по всему вагону. Через какое-то время Костя с Аркадием сидели в соседнем купе и пили водку со спортсменами.
- Старик, ты не понимаешь! - втолковывал спортсмен Косте. - У вас самые классные песни были! Макревич и вы - все наше детство и юность!.
- В траве сидел Кузевич, совсем как Макаревич, - спел Аркадий, клюя носом от усталости.
Я попытался пройти в тамбур покурить, но понял, что ноги уже не слушаются, вернулся на свое место, рухнул на постель и сразу уснул.
Проснулся я от тишины. Уже совсем рассвело. Не было слышно ни стука колес, ни скрипа, ни шороха. Никто не разговаривал и не шумел. Поезд стоял, вокруг было тихо.
Я открыл глаза и осмотрелся. В купе я был один. Все вещи на месте, и вообще все выглядело так, будто после того, как я заснул, сюда больше никто не входил.
"Куда ж они подевались?.. Вагон словно вымер, - удивился я. В голове одна за другой проносились мысли: - Спят все?.. А наши тогда где?.. В ресторан пошли?.. Так вроде рано..."
В недоумении я приподнялся на локте и посмотрел в окно. Поезд стоял в совершенно безлюдной местности: виднелось укрытое снегом поле, а вдалеке за ним лес из голых черных деревьев.
И тут я услышал тихую музыку: это из радиоточки ирландский певец Крис де Бург пел свою знаменитую "Женщину в красном". Он заканчивал первый куплет, нежно и с надрывом рассказывая о том, с какой красавицей танцует, и как был ослеплен отраженным светом ее глаз, а я смотрел на застывшую природу - на унылый снег с серыми проталинами, на темную полосу деревьев с влажными стволами - и думал о том, насколько далеки объекты творческой фантазии ирландских и российских музыкантов, как вдруг, вместе с припевом, из соседнего купе за стенкой раздольно и разухабисто грянул нестройный мужской хор:
- Лэйди ин ре-е-е-е-е-е-е-е-э-э-э-э-э-э-э-э-д!!!
От неожиданности я вздрогнул. Мощный голосовой унисон перешел в хохот, посвистывание и крик: "Наливай!"
"Ну, слава Богу! - пронеслось в голове. - Все на месте".
Я опустил голову на подушку и вскоре опять уснул.
Через полчаса дверь распахнулась. В купе зашел Костя. Он сел на полку, стащил ботинки, поправил подушку и посмотрел на меня.
- Все. Вечеринка закончена. Спать пора.
- Город взят? - спросил я.
Он растянулся на постели и укрылся одеялом.
- Город был взят еще десять лет назад. А это так... Баловство. Города уже берутся до приезда в них... Блин!.. Завтра еще целый день в этом поезде трястись! - вздохнул он, повернулся к стене и уснул.