Шевчук Дмитрий Александрович : другие произведения.

Дориан

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О. Уайльд, "Портрет Дориана Грея". Эта книга - одно из самых моих больших читательских впечатлений. А "Дориан" - фанфик по этой книге, с помощью которого я попытался изменить, пусть лишь текстом, жестокую несправедливость судьбы. Удалось мне это, или нет - решать вам...

1.

  
   Мутного света газового рожка, оставленного на ночь в гримерной убогого театра в трущобах Лондона, не хватало даже на то, чтобы разогнать тени в маленькой комнатушке. Желтое пятно на потолке, отблеск света в потускневшем от времени зеркале, пятно пошире на полу - вот и все, на что он был способен.
   Внезапно, тишину старого здания нарушила россыпь быстрых шагов на деревянной лестнице. Дверь распахнулась и в комнату вбежала девушка в потертой накидке с капюшоном поверх легкого платья. Она бросилась на диван, слезы бежали по лицу, но рыданий слышно не было. Черные глаза выделялись провалами на бледной, покрытой красными пятнами, коже, руки были холодны и дрожали, неравномерные вдохи сопровождались судорожными вздрагиваниями всего тела.
   Просидев так несколько минут, она встала, сбросила накидку и, подойдя к гримировальному столику, опустилась на шаткий табурет. Пододвинула к себе стакан с водой, оставленный тут ею накануне, из скопления баночек с гримом выбрала одну, открыла, зачерпнула кремообразную массу деревянной лопаточкой. Застыв на мгновение, девушка решительным движением сунула лопаточку в рот и запила водой. Окончив это, она положила руки на край стола и застыла. Вскоре дыхание девушки участилось, лоб покрыла холодная, липкая испарина. Застонав, она вцепилась в стол и поднялась на ноги. Повернувшись, сделала два шага к дивану, но тут ноги подогнулись, и она, медленно осев на пол, повалилась набок, лицом коснувшись давно не мытых половиц. Дыхание сделалось тяжелым и глубоким, девушка задыхалось и, ослабевшими пальцами, рвала кружева на груди. Вскоре ее тело пронизала сильная и быстрая судорога, потом еще одна и еще, спина изогнулась, она, тихо захрипев, перевернулась лицом вверх, все еще пытаясь разорвать ворот платья. Но руки ослабели, хрипящее дыхание замедлилось, а еще через минуту остановилось совсем.
   Тогда из того угла гримерной, куда не доставал свет рожка и где, за шторой, хранились театральные костюмы, вышел человек. Он был невысокого роста, пряди длинных черных волос почти целиком скрывали бледное лицо; незнакомец был одет в длинный черный плащ, полы которого открывали черные же ботинки на рифленой подошве. Человек приблизился к девушке, опустился на одно колено и приложил руку к груди. Дыхания уже не было, однако сердце еще билось, глухо и слабо. Он вглядывался в посиневшее лицо умершей и кроваво-красная слеза, выкатившись из глаза, пробежала по щеке и упала на белое кружево ее платья.
   Тогда сильно, так, что задребезжали стекла, распахнулись рамы, человек быстро, но бережно подхватил тело на руки и, прыгнув в окно, исчез.
  
   В то же время, в другой комнате, света хватало с избытком - ярко полыхали многочисленные газовые рожки в библиотеке дома на Гровенор-сквер. В этот предутренний час там находился один человек в изящном белом костюме-тройке, из жилетного кармана которого свешивалась золотая цепочка часов. Он был юн и прекрасен, с идеальными чертами лица, голубыми, немного грустными, глазами; золотистые пряди длинных волос рассыпались по его плечам. Юноша стоял, глядя на свой портрет в полный рост, висевший на стене библиотеки. Он хмурился, время от времени прикусывал алые губы и вглядывался в маленькое зеркальце, которое сжимал в руке. Казалось, что он сличает портрет с оригиналом, и, собственно говоря, это так и было. Вот он положил зеркальце на столик и, отвернувшись от портрета, опустился в глубокое кресло, лицо его выражало задумчивость и беспокойство. Просидев в кресле несколько минут, он вскочил и стал ходить по библиотеке, тогда глаза его просветлились, на губах заиграла нежная улыбка, щеки порозовели.
  -- Сибилла, - прошептал он тихо, - ах, бедная моя Сибилла!
   Открыв высокое окно, юноша вышел в сад, уже озаренный рассветом. Он был полностью захвачен своими мечтами, глядя на рассвет, он снова и снова повторял имя любимой восходящему солнцу. Он принял решение, осознал свою ужасную, жестокую ошибку и от этого стало легко.
   Вскоре он вернулся в библиотеку и затворил окно. Собравшись уже спать, в последний раз подошел к портрету и взглянул на неуловимо изменившееся на холсте лицо.
   Тут ему показалось, что все перед глазами как-то смазалось, а свет рожков будто потускнел. Юноша тряхнул головой, отгоняя видение, но свет рожков действительно потускнел. Молодой человек покрутил кран одного из них, до упора открыв его, а потом, закрывая, но безрезультатно - рожок тускло горел и на манипуляции с краном никак не отреагировал. Кроме того, теперь в комнате плавали длинные пряди то ли тумана, то ли дыма. Юноша потянул носом, но не услышал запаха гари.
   И тут за его спиной распахнулось окно, да так, что стекла вылетели из своих рам. В комнату ворвался холодный, пахнущий сыростью ветер, и тут же, что-то большое и бесформенное, всколыхнув шторы, влетело в комнату и с грохотом упало на ковер.
   Остолбеневший юноша смотрел на тело женщины, без движения лежавшее на ковре. Что-то в ней показалось ему знакомым, дрожа от испуга, он приблизился... и дико закричал.
   Это была Сибилла Вейн! Его Сибилла!
   Но как она изменилась теперь! Лицо ее посинело, в открытых глазах стояли слезы, казалось, что она укоряет его. Заломив руки, он упал рядом с ней.
  -- Дориан, - негромко донеслось от окна, - здравствуй, Дориан.
   Хотя голос был тихим и казался лишенным эмоций, Дориан почувствовал страх. Он повернулся и взглянул на того, за кем сейчас, под действием невидимой силы, закрылись створки окна с выбитыми стеклами.
   Незнакомец был невысок, его длинные черные волосы слиплись прядями вокруг лица и блестели, словно их хозяин побывал под дождем. Он был одет в странную одежду, похожую на пальто, но из неизвестной материи. Полы этой одежды доходили незнакомцу до пяток, Дориан видел черную рубашку, черные же брюки и странные черные ботинки, с высокой, до середины голени, шнуровкой.
   Незнакомец отбросил волосы с лица, открыв юноше свои черные, словно сама тьма, глаза, в которых временами вспыхивал недобрый огонь.
  -- А ты действительно прекрасен, Дориан, - сказал он.
   В замешательстве, лишенный дара речи, тот переводил взгляд то на незнакомца, то на тело на полу.
  -- Кто вы такой? Что все это значит? - наконец выговорил Дориан. - Что вы сделали с Сибиллой?
   Человек в черном неуловимым движением оказался рядом с Дорианом, и, схватив его за отвороты пиджака, вздернул вверх, словно мешок с соломой. На мгновение его глаза оказались совсем рядом с глазами юноши. Тут же он ударил Дориана коленом в живот, заставляя согнуться и опуститься на пол. Незнакомец присел рядом и приложил руку Дориана к груди Сибиллы. Как тот не был напуган, он все же ощутил в слабое и редкое биение ее сердца.
  -- Она... жива? - прошептал Дориан.
  -- Нет, - покачал головой человек, - это результат действия яда. Она уже не дышит, а вскоре и сердце остановится.
   Он поднялся и отступил на шаг. Поднялся и Дориан. При воспоминании о своем испуге, лицо юноши налилось кровью, он закричал:
  -- Помогите!
  -- Не ори, - перебил его незнакомец, - никто не услышит тебя. Видишь ли, мы сейчас находимся на минуту в прошлом, относительно времени твоего существования. Здесь ничего нет, кроме этой комнаты... и я бы не советовал тебе открывать двери или окна. Впрочем, убедись сам...
   Дориан подбежал к двери, ведущей в холл, рванул ее... и обмер. На него дохнуло ледяным холодом, за дверью была только тьма, в которой лениво плавали пряди, уже ранее виденного им тумана, пол под ногами заканчивался как раз на пороге. Он захлопнул дверь и повернулся к незнакомцу, который прогуливался по библиотеке, разглядывая книги на полках.
  -- Как это возможно? - проговорил юноша, задыхаясь.
  -- А разве есть в мире что-то невозможное? - ответил человек в черном. - Ведь так говорит твой друг Генри Уоттон? Тебе не нужно знать, как такое возможно, просто прими это, как факт.
  -- Да кто вы, черт возьми, такой? - истерически закричал Дориан.
  -- Я - Мрачный Ангел, - прозвучал ответ.
  -- Вы - сумасшедший!
  -- Нет, - ответил Ангел. Он снова, неуловимым движением преодолев половину библиотеки, оказался рядом с Дорианом. - Впрочем, это не важно. Ты не врач, а я здесь совсем не для того, чтобы беседовать о моем психологическом состоянии.
  -- Тогда что же вам нужно?
  -- Твой портрет, - сказал Мрачный Ангел.
   Дориан расхохотался, но осекся, заметив, как сузились глаза его собеседника.
  -- Над чем ты смеешься, Дориан? - спросил человек, подходя ближе. - Ты у нас весельчак? Тебя надо было назвать Дориан Хохотун?
   Юноша открыл было рот для ответа, но получил удар в солнечное сплетение, захрипел и согнулся, и тут же, получив второй удар по спине, опустился на колени и оперся на руки.
  -- Я похож на клоуна, Дориан? - поинтересовался Мрачный Ангел откуда-то сверху.
  -- Нет... - прохрипел юноша.
  -- Я не слышу!
  -- Нет!
  -- Встать! - крикнул Ангел.
   Дориан поднялся.
  -- Тебе еще смешно? - спросил Ангел.
  -- Нет!
  -- Хорошо, - сказал Мрачный Ангел. - Ты учишься и умнеешь прямо на глазах. И, прямо сейчас, ты выучишь еще одно правило: я говорю - ты слушаешь, я спрашиваю - ты отвечаешь, быстро, четко и по существу заданного вопроса. Это понятно?
  -- Да.
   Мрачный Ангел заглянул за спину Дориана. Тяжелое кресло, проскрежетав по полу, подъехало сзади и ударило юношу под колени, заставляя сесть.
  -- Присядь, Дориан, - неожиданно мягко сказал Ангел.
   Он подошел к небольшому бару, открыл его и поморщился.
  -- Виски, - скривился Мрачный Ангел, - хотя... впрочем, я выпью бренди. Желаешь что-нибудь выпить, Дориан?
  -- Нет, благодарю, - прошептал юноша из кресла.
  -- Как хочешь, - Ангел налил себе полный стакан бренди, выпил, скривился и сплюнул на ковер. - Как только вы пьете эту дрянь?
   Мрачный Ангел захлопнул крышку бара.
  -- Начнем, пожалуй, - сказал он, указывая на труп на полу. - Кто эта девушка, Дориан?
  -- Мисс Сибилла Вейн, актриса, - Дориан Грей глянул на труп и снова побледнел.
   Мрачный Ангел вытянул руку так, словно хотел задушить Дориана. И, хотя он не приблизился, хотя и стоял далеко, Дориан почувствовал, как холодные пальцы сдавили горло. Перед глазами поплыли круги, он инстинктивно попытался оторвать руку от горла, но пальцы его нашли лишь пустоту.
  -- Неправильный ответ, Дориан, - сказал человек. - У тебя есть еще две попытки.
  -- Мисс Сибилла Вейн, актриса, - прохрипел Дориан, - моя возлюбленная.
   Хватка невидимых пальцев разжалась.
  -- Что с ней, Дориан?
  -- Она умерла.
  -- Почему?
  -- Не знаю, - ответил Дориан и, почувствовав снова невидимые пальцы на горле, закричал, - мы поссорились сегодня! Я могу рассказать, как это было, не душите меня больше!
   Мрачный Ангел скривил губы и отшвырнул пустой стакан.
  -- Не можешь! - сказал он. - Ты не можешь мне ничего рассказать. А вот я тебе расскажу. Вчера ты пришел в театр, в котором играла мисс Сибилла Вейн. С тобой были твои друзья, лорд Генри Уоттон и Бэзил Холлуорд, художник, написавший этот самый портрет. Ты привел их, дабы показать чудесную игру мисс Сибиллы. Однако она играла из рук вон плохо. Твои друзья уехали после второго акта. Когда спектакль окончился, ты пошел в гримерную и потребовал объяснений... вот скажи мне, на каких основаниях ты требовал от нее каких-то объяснений?
   Дориан Грей молчал.
  -- Дориан, - продолжил Мрачный Ангел. - Сейчас заканчивается девятнадцатый век, я родился в конце двадцатого, а умер в начале двадцать первого века. Так вот, в мое время, в такой ситуации, практически любая женщина в мире послала бы тебя трахать чертову бабушку в шоколадный глаз... Впрочем, мы не об этом... Ты потребовал объяснений. И бедная девочка дала их тебе. Еще бы, ведь она была счастлива тем, что познала любовь. Она перешла от искусственных чувств к естественным, через любовь к тебе. К тебе! Ты хоть это понимаешь?
  -- Да, - ответил Дориан.
  -- Нет, - Мрачный Ангел снова открыл бар и налил себе еще бренди, - ты не можешь этого понять. Ты не можешь осознать, что такое любовь, ибо в твоем времени ее много. А поживи в моем, когда любовь продается и покупается... я не говорю о шлюхах, нет. Я говорю о любви порядочных женщин, которая продается не за наличные, но напрямую зависит от величины цифр твоего банковского счета.
   Он погрустнел и опрокинул стакан бренди в горло.
  -- Сибилла Вейн пожертвовала ради тебя своим театральным искусством, тем, чем жила и зарабатывала на жизнь. А ты растоптал ее, уничтожил, равнодушно, мимоходом, между спектаклем и вечерним бокалом вина. И пусть на твоих руках нет ее крови, но убил ее ты! Убийца! Убийца! Убийца!
  -- Неправда! - воскликнул Дориан Грей. - Я не убивал ее! Вы не были там и не знаете, как я страдал, видя ее бездушную игру...
   Невидимые ледяные пальцы сдавили его горло так, что голова оказалась вдавленной в обивку кресла.
  -- Кто тебе позволил перебивать меня? - тихо и задумчиво поинтересовался Мрачный Ангел. - Я был там. Знаешь, любое искусство оценивается с позиций предвзятых и субъективных, определяемых нашим вкусом. Мне, например, сводит скулы от пения вашей Патти, которую вы считаете божественной, ну и что? Разве это повод спускать всех собак на человека?
   Он прошел к бару, вынул оттуда бутылку бренди и, вернувшись туда, где стоял, поставил ее рядом со стаканом на столик:
  -- Ты не любил Сибиллу Вейн.
   Дориан промолчал.
  -- Ты ведь был замечательным юношей. Помогал леди Агате в ее благотворительности... но потом наступил твой черный день. Мастерство Бэзила Холлуорда возвысило твою красоту, а лорд Генри посеял в твоей душе семена эгоизма и тщеславия. То, что ты видел на портрете сейчас - только первые, слабые всходы. Дальше будет хуже.
   Тут Мрачный Ангел снова приблизился к Дориану.
  -- Дальше будет хуже, - он смотрел прямо в глаза юноши и тот не находил силы отвести взгляд. - Вот твое будущее: оно сплошь наполнено эгоизмом, нарциссизмом и самолюбованием. Ты научишься оправдывать самые худшие свои пороки, жить в безнаказанности. Я не могу сосчитать, сколько жизней будет исковеркано твоей неувядающей красотой. Твой друг, Бэзил Холлуорд, примет смерть от твоей руки... будет еще много смертей, но твоя собственная будет ужаснее их всех. А потом ты попадешь в Ад.
   Вопль ужаса вырвался из груди Дориана, глаза наполнились слезами. Ангел кивнул.
  -- Ты плачешь, Дориан, - сказал он, - это хорошо. Значит, я еще не опоздал. Видишь ли, в жизни каждого человека случаются переломные моменты. От того, какие решения человек примет в этот момент, зависит вся его дальнейшая жизнь. Иногда, когда решение принято неправильно, а последствия ужасают не только Бога, но и Дьявола, высшие силы вмешиваются и пытаются восстановить порядок... или хотя бы дать человеку второй шанс вернуться на тот перекресток, на котором он свернул не туда. Я - твой шанс, Дориан.
   Дориан Грей рыдал, спрятав лицо в ладонях.
  -- Я появился здесь потому, что ты осознал свою любовь к Сибилле, - мягко проговорил Ангел. - Это означает, что твоя душа еще не до конца испорчена речами лорда Генри... Нет, он все же интересный человек и великий экспериментатор. Дориан, неужели ты думаешь, что он действительно верит и живет согласно тому, что говорит? Нет. Просто в его юности произошло нечто такое, что очерствило его душу, сделало циничным и жестоким. И на самом деле яд скрывается не в его словах, а в душах тех, кто живет согласно его суждениям. Ты боготворишь его, но, если приглядишься, то поймешь, что он ничем не лучше и не хуже других людей.
  -- То, что вы рассказали, ужасно, - проговорил, всхлипывая, Дориан. - Но что мне делать? Как избежать такого будущего?
   Мрачный Ангел положил свою ледяную руку на плечо Дориана. Холод этого прикосновения пронизывал юношу до костей.
  -- Отличный вопрос, Дориан, - сказал он. - Вставай, пойдем.
   Дориан встал, и они подошли к портрету. И тут он понял, что все же не ошибся - складка жестокости кривила алые губы.
  -- Все так, как ты просил, - сказал Мрачный Ангел. - Портрет принимает на себя следы всех твоих пороков, они минуют твое лицо. Но эта безнаказанность побуждает тебя к преступлениям. Поэтому я заберу портрет. Холлуорду ты скажешь, что портрет украден, можешь даже заявить в полицию и описать меня, как вора. Завтра же утром ты встретишься с мисс Сибиллой и будешь на коленях умолять ее о прощении...
   Дориан недоуменно смотрел на собеседника:
  -- Но ведь Сибилла мертва, - сказал он.
  -- А вот это не твоя забота, - сказал Мрачный Ангел. - Ты должен просто сделать так, как я говорю. Это ясно?
  -- Да.
  -- Хорошо, - сказал Ангел и продолжил, - что касается лорда Уоттона... не нужно разрывать отношений с ним. Он нуждается в тебе гораздо больше, чем ты в нем. Слушай то, что он говорит, но никогда не забывай, что на все явления этого мира у тебя уже есть свои взгляды, вот пусть они и станут тем эталоном, с которым ты будешь сверять его суждения. И еще одно - не бойся за свою красоту - люди, не подверженные влиянию пороков, красивы в любом возрасте, и каждый возраст имеет свою красоту так же, как по-разному красивы времена года. Ты понял меня?
  -- Да, - ответил Дориан Грей.
  -- Надеюсь на это, - сказал, глядя на него, Мрачный Ангел, - очень надеюсь. А теперь, помоги мне снять портрет.
   Вдвоем они сняли портрет с подвески. Дориан оглянулся и увидел, что труп Сибиллы исчез.
  -- Да, чуть не забыл, - раздался за его спиной голос Мрачного Ангела, - нужно сделать еще кое-что... ты не поможешь?
   Дориан подошел ближе. Мрачный Ангел схватил его за волосы и ударил лбом о раму портрета. Удар был сильным, Дориан почувствовал, как расходится кожа на лбу, пропуская внутрь острые резные завитки рамы. Капля его крови скатилась на портрет, прочертив на лбу нарисованного Дориана красную полосу. Хватка ослабла, превозмогая боль, он взглянул на картину и увидел, что складка жестокости исчезла. Но тут кровь залила глаза, он вынул платок и приложил его ко лбу.
  -- Заживет, - сказал Мрачный Ангел. - Это мой тебе подарок. Каждый раз, когда у тебя возникнет желание внять речам лорда Уоттона, либо просто поддаться какому-то опасному искушению - коснись шрама, который скоро появится на месте раны, и вспомни сегодняшний вечер. Ибо я клянусь: если ты вновь пойдешь по кривой дорожке - твоя старость будет безобразной, а после смерти мы встретимся в Аду, где у нас будет сколько угодно времени, чтобы беседовать. И нашу сегодняшнюю беседу, ты будешь вспоминать тогда, как самое радостное событие в жизни. Понял?
  -- Да, - ответил Дориан.
  -- Тогда я прошу позволения откланяться, - сказал Мрачный Ангел. - У тебя нет ко мне вопросов?
  -- Есть, - ответил Дориан, - что означает ваша фраза "трахать чертову бабушку в шоколадный глаз"?
   Мрачный Ангел расхохотался и исчез. Вместе с ним исчез и залитый кровью портрет Дориана Грея.
  

2.

  
   Много лет спустя, Дориан Грей, миссис Сибилла Грей, лорд Генри Уоттон и Бэзил Холлуорд ужинали в одном из самых респектабельных ресторанов Лондона. Их непринужденная беседа вращалась вокруг обыденных дел.
  -- Нет, я положительно не понимаю, Дориан, - сказал лорд Генри, - как вы умудряетесь находить время для того, чтобы заниматься коллекционированием всяких антикварных безделиц? Мне так редко удается застать вас дома, вечно вы пропадаете на каких-то благотворительных концертах или в музыкальном классе...
  -- И не говорите, Гарри, - рассмеялась миссис Грей, - я сама не устаю поражаться этому. Дориан совершенно не дает себе отдыха.
  -- Вы-то сами как часто видите его, Сибилла? - улыбнулся Гарри.
  -- Думаю, что скоро мне придется записываться к Дориану на уроки, чтобы иметь возможность увидеться с ним, - ответила она.
  -- Наверное, чаще всех вижу его я, - вступил в разговор Холлуорд, до того почти весь вечер молчавший, - потому, что его музыкальный класс расположен прямо под моей новой студией.
  -- Надеюсь, Бэзил, вам не мешают упражнения моих учеников? - спросил Дориан Грей.
  -- Отнюдь, мой милый Дориан, - ответил художник. - Когда я работаю, то ничего не замечаю вокруг себя, а когда муза покидает меня... что ж, наверное, даже приятно слушать звуки вашего фортепиано.
   Дверь ресторанного кабинета отворилась, и официант внес десерт. Дориан вздрогнул при виде официанта, бледное лицо которого скрывали блестящие черные локоны. А тот поставил поднос на стол, выпрямился, откинул назад волосы и, взглянув на Дориана бездонными черными глазами, полными адского огня, потер указательным пальцем лоб. Не спуская глаз с официанта, Дориан провел пальцами по своему лбу, нащупав бороздку шрама. Тогда официант улыбнулся и вышел из кабинета.
  -- Дорогой, тебе нездоровится? - спросила миссис Грей, видя, как побледнел ее муж.
  -- А? - встрепенулся Дориан. - Нет, все в порядке, дорогая.
   Холлуорд опустошил бокал с вином, шумно выдохнул и сказал:
  -- А поедемте в театр?
  -- С удовольствием, Бэзил, - сказала Сибилла Грей. - Если, конечно, Дориан не против.
  -- Да, поедемте, - Дориан Грей поднялся из-за стола. - Гарри, ты с нами?
  -- О, нет, - улыбнулся Генри Уоттон. - Я поеду домой и что-нибудь почитаю.
   Вскоре ресторанный кабинет опустел.
  

3.

  
  -- Вот так все и закончилось, - сказал Мрачный Ангел, доливая вино в бокал Серого Хранителя.
   Они сидели на крыльце небольшого домика на берегу реки, наблюдая, как закатное солнце окрашивает воду яркими красками.
  -- Так значит, Дориан Грей существовал на самом деле? - спросил Хранитель.
  -- Разве его существование кажется тебе невероятным? - поинтересовался Ангел, глядя на закат сквозь столбик красного вина в бокале.
  -- Нет, но... - протянул Хранитель. - Но... постой... если он существовал... и ты исправил ситуацию, обрисованную в книге, о нем написанной... то, значит, ты уничтожил сюжет этой книги и ее не должно быть. Однако же, она есть...
  -- Есть, - кивнул Мрачный Ангел, пригубив вина.
  -- Как же так получилось?
  -- А разве трудно навеять определенный сон будущему автору книги? - улыбнулся Ангел.
   Хранитель засмеялся:
  -- Стало быть, ты являешься соавтором этой книги?
  -- Ни в коем случае, брат мой, - Мрачный Ангел смотрел прямо в закатное солнце. - Я лишь сделал то, что нужно было сделать, чтобы не допустить нарушения порядка и исчезновения этой книги, только и всего. Какая разница, написана ли эта книга по реальным фактам, либо навеяна сном? Главное, что написана...
  -- Это верно...
   Некоторое время оба ангела сидели молча, попивая вино. Солнце почти село, от воды тянуло прохладой, слышались крики лягушек.
  -- Я только одного не понимаю, - нарушил молчание Серый Хранитель. - Зачем ты в прошлое-то полез? Это ведь всегда опасно... и, к тому же, разве тебе мало работы в настоящем?
   Вместо ответа, Ангел встал и пригласил Хранителя следовать за ним. Вместе они прошли в дом и вскоре оказались в кабинете Мрачного Ангела. На стене кабинета висел портрет красивого, белокурого и голубоглазого молодого человека. Портрет был прекрасен, его портила только красная полоса, тянувшаяся по лбу изображенного юноши. Присмотревшись, можно было заметить, что полоса эта является продолжением красного пятна на верхней стороне рамы.
   Серый Хранитель окаменел от изумления.
  -- Это же... это... - только и мог он сказать.
  -- Что, хороша картинка? - улыбнулся Мрачный Ангел. - И заметь, брат мой, как хорошо гармонирует с обоями фон портрета...
  
  
  
  

г.Симферополь, 21.06.2006

   1
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"