Аннотация: Будни умирающего капитана спецназа. Ненормативная лексика. Закончено. Черновик. Подправлено.
Пролог.
Я проснулся со странным чувством. Оно не было похоже ни на что, его трудно, если вообще возможно, описать. Вчера я узнал время своей смерти. Я умру ровно через два года. Тупая генетическая ошибка стоила мне жизни. Причем с уровнем современной медицины, соблюдая различные диеты и оплачивая дорогущие процедуры, мне давали аж четыре года жизни. Если ничего не предпринимать, конец наступит быстрее. Два года.
Как только я узнал это, то все мои проблемы не то что отошли на задний план, а стали казаться чем-то несущественным. Глупым. Мне было всего двадцать восемь лет. Из них я отдал армии одиннадцать. Говорят, жизнь только начинается в тридцать лет. А у меня она как раз закончится. Глупо и нелепо. Без пользы и бессмысленно. Я не погибну под вражеским огнем, защищая Родину, как мои предки и как я в тайне мечтал, не сдохну в грязной подворотне, отбиваясь от стаи человеческих шакалов, как мой дед, крепкий не по годам мужик, даже тихо угаснуть в окружении скорбящей родни мне не дано, ибо я одинок, так и не обзавелся не то что потомством, а даже женой. Я просто тихо скончаюсь в своей постели. Тупо и бесполезно, ничего не оставив после себя. И что стоят мои достижения в спорте и службе?! Ничего! Как мне может помочь то, что я мастер рукопашного боя и командир подразделения спецназа?! Никак!
Солнце ласково согревало мое лицо, пробиваясь сквозь полупрозрачные шторы моей собственной квартиры, на которую я угробил столько сил и нервов. Если я ее продам, то это даст мне еще два года. Но сколько веревочке не виться...
Настроение ниже фарватера. В голове звучат слова, как приговор - "У вас два года, если ничего не предпринять и четыре, если оплатить курс лечения..." .
Я нехотя встал и прошел в ванную. Дорогая плитка, качественная отделка. Теперь - насрать. Почистить зубы, побриться, умыться. Последние годы я встречу достойно, чтобы на том свете было не стыдно показаться перед предками. Я же Русский Офицер! Да, меня так и не уволили. Ведь это не болезнь. Я абсолютно здоров и работоспособен. Просто в тридцать мои внутренние органы начнут угасать. Одновременно. И в течение полугода организм загнется от токсикоза, когда печень и почки уже не смогут справляться со своей работой. Да и насрать. Делай, что должен и будь, что будет. Вчера я написал рапорт о моем переводе в одну из многочисленных горячих точек, указав причину - умру в тридцать.
Мне уже сообщили, что мой рапорт заинтересовал зубров из ГРУ. Так что, при определенном "везении", я могу и не дожить до тридцати. До этого мои рапорта просто не проходили, ведь у моих родственников очень большие связи. Вот и опекали, как только могли. А я постоянно пытался доказать, что и сам не лыком шит. Вот только той же матери этого не объяснишь! Ты для нее всегда маленький, неразумный ребенок, и даже если возьмешь первое место в боях без правил по Москве, этого мнения не изменить.
Закончив бриться я задумался. А не позвонить ли мне подругам? Имея стандартную кобелиную натуру, у меня их несколько больше трех. Или, может, устроить сабантуй с друзьями? До отъезда в одну из стран, где полыхает война, осталось пять дней, бабла - немеряно. Мне уже перевели на карту подъемные, зарплату, матпомощь и боевые. Билеты куплены, завещание написано и соответствующим образом оформлено, необходимые вещи собраны. Так что, ничто не мешает мне устроить четырехдневный загул. Да и попрощаться надо. Друзья, правда, не знают, что я скоро умру, но и просвещать их я не намерен. Даже лучшему другу наплел, что меня переводят в жутко секретное подразделение и я, скорее всего, скоропостижно скончаюсь или пропаду без вести. Но понарошку. А как только удастся - несомненно дам о себе знать. Правда, вероятно, у меня будет другая внешность. Поверил. Заверил в своей преданности. И пожелал удачи. А я стоял и не знал, смеяться мне или плакать. Нет, в нем я был абсолютно уверен, ведь, было дело, и жизни друг другу доверяли. Но я правда не ожидал, что он поведется на этот гон в стиле дешевых боевиков. Даже аргументы продумывал. Но он повелся. Родным я наплел то же самое. Они тоже поверили. Жесть. Вот как кино оболванивает людей. Но мне даже лучше. Меньше заморочек. А через пять-десять лет обо мне и так все забудут. Друг, может, обидится, что весточку не послал, но зато не сорвется с нарезки. Нас ведь было четверо, двое уже умерли. Теперь, вот, моя очередь.
Решено! Устраиваю загул и буду веселиться! Пусть все поверят мне в последний раз...
Глава 1.
Выйдя из ванной, я развел кипучую деятельность. Обзвонил своих знакомых и друзей, и сообщил о сабантуе. Согласилось только семнадцать. Пойдет! Так, дальше на повестке звонок в рестораны. Заказать различную снедь на десять вечера, оплата наликом. Готово. Потом - магазин. Снять бабки в банкомате и вперед! Надо затариться выпивкой. Убив почти пять часов на походы в различные винные лавки, я приобрел два здоровенных баула элитного алкоголя. С этим все. Время - час сорок. До приезда гостей - чуть больше восьми часов. Надо подготовить площадь и продумать программу.
Так, первый день - однозначно дома. Все готово. Второй день - пикник, благо, лето на дворе. Значит, опять магазины. Третий день - бары и клубы. Надо прикинуть, куда пойдем. И как апофеоз - ночь в отеле. Так как компания с девчонками, обойдемся без стриптиза и сауны с девочками. Хотя... может сауна и будет... Ладно, с этим - потом! А пока - опять магазины.
С насущными делами закончил только ближе к восьми. В это время подъехал Медведь, в быту - Сергей. Кличку получил за неслабые габариты и добродушный нрав. Пока не разозлишь. Вот тогда его мог остановить только я. Он помог мне разобраться с остальными мелочами.
Вот теперь все! Сидим с Медведем на кухне, разлили по рюмашке коньяка и молча курим, глядя в окно на вечереющее небо.
- Ты когда умирать собрался? - с отсутствующим видом спросил медведь. Я аж поперхнулся.
- С чего ты взял, что я собираюсь сдохнуть, - недоуменно ответил я.
- Я тебя знаю больше двадцати лет, - Медведь перевел на меня неожиданно печальный взгляд. - Поверь, за эти годы я понял, когда ты пиздишь, а когда - говоришь правду. Когда ты сказал, что умрешь - ты не врал, а когда сказал, что понарошку - даже глаза отвел. Хреново, когда пиздишь побратиму в глаза?
Я не знал, что ответить. К счастью, от ответа меня спас запиликавший домофон. Пару минут спустя, моя квартира превратилась в балаган и разговор был благополучно забыт. Толпа народу сперва заполонила коридор, а потом переместилась в комнату, где уже все было готово, благо курьеры (заказ был очень большой) приехали вовремя и мы с Медведем успели все расставить.
Заводилой на этом празднике, который я выдал за проставу по поводу нового назначения и должности, был Бензин, на пару с Аристо. Было много разговоров, музыки и гама. Соседи даже милицию вызвали, беспокоясь за меня, ведь я всегда вел себя тихо. Но я отвел прибывший наряд в сторонку и объяснил, по какому поводу гулянье. Те позвонили своим начальникам, я своим, и через полчаса нарядные были отозваны обратно. Поняв свою оплошность, я прошелся по соседям и рассказал, о чем гуляем. Вернулся с тремя ветеранами. Гулянка набрала обороты.
Ближе к трем ночи за ветеранами пришли их благоверные и они чинно удалились, вися на своих вторых половинках. Мы же продолжали гудеть. Уже к четырем утра на ногах остались самые стойкие, остальных я разместил во второй комнате. На моих коленях прочно обосновалась Аня, активно шипя на других кандидаток на мою тушку. Так как квартира была трехкомнатная, позже мы смогли уединиться.
Утро, точнее день, выдалось хмурым. Не в плане погоды, а в плане состояния организмов. Однако уже в пять вечера, все дружной гурьбой направились в близлежащий лесок. Благо было лето! Пикничок тоже удался на славу, вот там меня и смогли расспросить об истинной причине гулянки. Причем, Медведь отвел меня достаточно далеко и потребовал конкретного ответа. Пока я рассказывал всю подоплеку дела, как ездил на ежегодный медосмотр, как узнал приговор, Медведь молчал. Потом его прорвало.
- Да забей хуй, брат, - произнес Медведь. - Ты один хрен выживешь! А то я тебя не знаю! Русские не сдаются!
Он обнял меня, но слезы в его глазах говорили сами за себя. Тут меня облепили друзья и хором заорали песню группы "Ария":
Встань! Страх преодолей!
Встань! В полный рост!
Встань! На земле своей!
И достань рукой до звезд!..
Действительно! Чего это я расклеился? Ну сдохну скоро - и что? Все там будем! А встречать смерть надо достойно! Тем более, что я не один. И никогда не был одинок, рядом всегда кто-то поддерживал в трудную минуту.
Да и гулянку никто не отменял.
***
Но, как это всегда бывает, праздные дни быстро подошли к концу. И вот меня уже провожают на самолет до Краснодара. А там меня повезут уже военным рейсом, вместе с другими смертниками, до неизвестной части, проверять мою профпригодность, ну или организовать переподготовку. Потом, буде я окажусь достаточно подготовленным, забросят уже непосредственно в пекло. Будет жарко.
Приехав в аэропорт за два часа до вылета, я успешно прошел регистрацию и уселся в баре с друзьями. Провожали меня только неженатые. Кроме Бензина. Всего семеро. Мы сдвинули два столика, чтобы все поместились, и отправили засланца к бармену. Вскоре, все сосредоточенно цедили разнообразную алкогольную продукцию, отходя от загула. В этот момент, в бар завалилась шумная толпа гостей из очень средней азии. Зная, что почти половина тех, кто находился со мной, являются скинами, а остальные - просто националисты, я сделал знак вести себя тихо. Ребята поняли и лишь проводили компашку недружелюбными взглядами.
До посадки час. Компания азиатов тоже, видимо, кого-то провожала. Вот только делала это слишком шумно. Ребята молча терпели. Один из них достал навороченный смартфон и врубил на всю катушку какую-то песню на своем языке. К этому времени все посетители рассосались. Настроение было конкретно похерено. Дружно решив, что здесь сидеть больше не вариант, мы начали убирать со стола. Можно было бы и так уйти, но хотелось оставить после себя приятное впечатление.
Мусорка, как назло находилась у края барной стойки, а чтобы до нее добраться, нужно было слегка потеснить вольготно расположившихся ребят. Конфликта я не хотел. Лично мне ничего не будет, а вот друзей могли забрать по статье "Разжигание межнациональной розни". Так что упакованный в пакет мусор понес я.
Дойдя до компании, попросил подвинуться. На что мне был дан ответ, мол, не мешай отдыхать уважаемым людям. А если соберу и у них все, что они накидали на и под стол, то сделаю приятно "ровным пацанчикам". Те, с любопытством смотрели, как я стану выкручиваться. Меня затрясло от злости. Дискутировать с ними не было никакого толку. Как сказал один умный человек: "Никогда не спорь с мудаками - так ты опустишься до их уровня, а там тебя тупо завалят опытом". В очередной раз сдержавшись, я просто перекинул пакет через головы сидящих в бачок. Попал. Красава! При этом ни одной бумажки не выпало! За столиком воцарилась тишина. На всякий случай, быстро пересчитал по головам. Двенадцать. Меньше, чем два к одному. Пойдет.
Мандраж прошел. Спокойно развернувшись, я потопал к своим. Правда, далеко не ушел. За столиком, наконец, растормозились и меня рывком развернули, ухватив за плечо.
- Ты чо, ваще страх потерял, сука?! - коверкая слова, заорал один бабуин мне прямо в лицо. - Ты чо, падла, творишь?! Совсем нас не уважаешь?! Да ты ща в этом бачке вверх ногами окажешься?!
- А за что вас, бабуинов, уважать? - спокойно ответил я, краем глаза наблюдая готовых сорваться ребят. - Что вы сделали, чтобы заслужить мое уважение?
- Да я тебя ща на ремни порежу, сученышь! - прошипел тот, доставая из-под куртки неплохую финку.
Не дожидаясь продолжения, я коротко крикнул "Бой!", и понеслась! Медведь, как обычно, захапал себе троих и развлекался вовсю. Рыжий прыгнул на самого большого, при своем росте в метр шестьдесят, это смотрелось весьма прикольно. Слон и моська. Правда в этом случае - слон и кабан. Бензин сосредоточенно вбивал в пол еще одного, абсолютно не обращая внимание на то, что чепух уже без сознания. Дальше отвлекаться стало неудобно и я обратил все свое внимание на парня с финкой. Тот, не мудрствуя лукаво, простецки пырнул прямым хватом. Угу. Капитана спецназа. Перехватив его за запястье, я резко выкрутил руку до характерного хруста. Перелом. Продолжая движение, ударил раскрытой ладонью под подбородок - убивать его не хотел. Неудачник успел только пискнуть и сразу потерял сознание. Я обернулся к своим. Те тоже заканчивали. А сквозь прозрачные витрины бара были видны полицейские, бегущие к нам. Оперативно. Обычно приходится ждать по полчаса и то, если отделение прямо за домом. А тут вон как.
Кивнув парням на запасной выход и скомкано попрощавшись, я приготовился встречать блюстителей закона, одновременно с этим набирая номер своего хорошего знакомого. Удостоверение положил прямо перед собой на стол. С некоторым удивлением посмотрел на финку в руке. Ладно, будет "боевым" трофеем. В самолете прокатит как сувенир. Надеюсь.
Но вот, едва за моими ребятами закрылась дверь, доблестные стражи порядка, пыхтя и отдуваясь, ввалились в кафе. Их взглядам предстала кучка ползающих по полу ушлепков и спокойный я.
- Капитан Корпенко, ГРУ, - не дожидаясь криков и обвинений, я начал первым. - Забирайте этих гавриков и вызовите скорую. Мне сейчас улетать в командировку, так что возиться с ними нет времени. Обвинений за нападение на офицера спецслужбы при исполнении выдвигать не буду - им и так досталось. Хорошо успел сдержаться и никого не убил. Это все. Честь имею!
Я поднялся, сунул старшему под нос ксиву (пофиг, что нам это запрещено, мне все равно скоро на встречу с Предвечной!), демонстративно поглядел на часы, обошел офигевших законников и, пока они не опомнились, шустро свалил на посадку.
До самого взлета сидел на своем месте и ждал звонка от начальства, по поводу учиненного мной и ребятами разгрома. Уже продумал линию беседы, свои аргументы и контраргументы на аргументы начальства (Блин! Чуть башку этой фразой не сломал!), но все это так и не потребовалось. Звонка не было до просьбы отключить телефоны. Вот теперь, когда стюардесса задраивает люк, можно расслабиться и чуть вздремнуть.
Глава 2
В Краснодаре меня уже ждал военный транспортник. Звучит! Точнее, звучало бы, если бы я был единственным пассажиром. А так - весь немаленький салон был забит под завязку! Правда, как я позднее узнал, это были пополнения для других гарнизонов, а последнюю пару часов я и в самом деле буду один.
Всего планировалось три посадки и одна дозаправка. На второй. Описывать полет не имеет смысла. Вы когда-нибудь ездили в поезде вместе с ротой новобранцев? Если да, то теперь приплюсуйте к этому вонючему кошмару еще и невозможность открыть окно. Дивный аромат пота смешивался с благоуханием из нескольких десятков давно не чищеных ртов и могучим духом сопревших ног, облаченных в явно несвежие носки, ибо берцы все поснимали. Причем все это было только преддверием Ада. Вот когда бойцы уснули и некоторые начали пердеть!.. До сих пор не понимаю, КАК я смог там выжить! После такой подготовки, чувствую, мне не страшно будет на минном поле в футбол играть! Под обстрелом!
Но все кончается. И я, со слезами радости на глазах, волшебным пенделем провожаю последнего (в прямом и переносном смысле) бойца, который извергался особо часто и шибко могуче, на выход. Ура! Теперь, проветрив салон, пока идет заправка, я смогу нормально поспать.
Военный аэродром встретил меня пылью и жарой. Вокруг простиралась пыльная степь, совсем чуть-чуть не дотягивающая до пустыни. Хотя, присмотревшись, я заметил ближе к горизонту какую-то рощицу. Да и оглядевшись, углядел торчащие тут и там чахлые деревца, неизвестной породы. А ведь все не так плохо! Нет, я не жалуюсь, просто я натаскан на работу в лесу и городе, максимум - лесостепи, но никак не в пустыне. Там совсем другая специфика.
Спустившись по приставному трапу, я увидел встречающих. Три человека в "песочке" без знаков различия, а вот машины не увидел. Они что, шли пешком? Ладно. Может это на всю голову военные. Которые даже в сортир строем ходят. Я же, как был в "гражданке", так в ней и оставался. Однако, дилемма. Надо подойти и представиться. Вот только форма одежды у меня - гражданская, встречающих - трое, все стоят на примерно равном расстоянии друг от друга, и непонятно кому представляться. По идее - тому, кто в центре. Но там - хрен его знает, может рядовой стоит (прецеденты были). Единственная радость - командир части точно не поедет за мной - я не того полета птица.
Остается универсальный армейский вариант - морда кирпичом, три строевых, доклад в воздух, взгляд в никуда. Главное близко не подходить, чтобы непонятно было, кому представляюсь. А там, согласно воинского этикета, слово должен взять старший. На том и порешим. Сделав положенные три строевых и усердно выпучив глаза, я гаркнул:
- Капитан Корпенко, прибыл для дальнейшего прохождения службы! - плечистый мужик, что стоял справа, с глазами матерого головореза, вышел чуть вперед.
- Полковник Ляхов, командир четвертого батальона, - представился он. Я поздравил себя с верным расчетом. Но на этом ничего не закончилось.
- Подполковник Дмитриев, заместитель командира батальона по воспитательной работе,- произнес крепкий парень, лет тридцати, с цепким и хищным, но одновременно бегающим взглядом (хрен его знает, как это сочетается, но так и было), никак не вяжущимся с тщедушным телосложением. Такой молодой, а уже подпол. Ага. Значит, это либо протеже какого-нибудь генерала, либо это и есть фэбос, сиречь особист. Склоняюсь к последнему. Ведь здесь далеко не курорт.
- Майор Калинин, командир второй роты, - произнес крепкий, высокий и полностью седой мужик с каменным лицом и холодным прищуром серо-стальных глаз.
Значит, смертничка решили встретить комсоставом прямых начальников. Серьезно.
После приветствия, все трое развернулись. Но машина так и не появилась!
- Товарищ полковник, - решил внести ясность я. - Как долго до части добираться?
- Все зависит только от тебя, капитан, - насмешливо произнес Ляхов. - Насколько шустро будешь ножками перебирать. Расстояние - двадцать километров. Потеряешь нас из виду - часть будешь искать сам. Завтра утром должен быть на построении. Неявка - автоматом вылетишь отсюда. Нам балласт не нужен. Вопросы есть? Вопросов нет! Бегом, МАРШ!
И все трое рванули с места в карьер. Я несколько секунд растерянно смотрел им вслед, а потом подхватился, затянул лямки рюкзака (как хорошо, что вещей взял по-минимуму!) и потрусил за ними.
Всегда ненавидел бег! И это чувство взаимно. На двадцатой минуте бега я попал ногой в какую-то нору и растянулся в пыли, при этом расцарапав рожу небольшим кустиком без листьев. Но с другой стороны, мне изрядно повезло, думал я, глядя на аккуратную кучку, слегка прикрытую сверху туалетной бумагой. Она находилась сантиметрах в десяти от моей головы.
- Врешь, не возьмешь! - прошипел я сквозь зубы и поднялся.
Три фигуры умотали далеко вперед. Вот тебе и различие между реальным спецом и "бумажным". Не смотря на то, что я капитан спецназа, я ни разу не был не то что в горячих, а даже в теплых точках. Пусть ни один гражданский, кроме профессиональных спортсменов, не может меня обогнать, этим троим удалось это в легкую. И пятнадцатикилограммовый рюкзак здесь не причем! Чувствую, что они обогнали бы меня и с вдвое большей нагрузкой.
Я поправил лямки, поцеловал руну солнца, висящую у меня на груди и рванул вслед. Легкие буквально разрывались от жара, а вездесущая пыль набивалась в нос. К исходу второго часа я уже не бежал, а тупо передвигал ноги, стараясь не свалиться. На ногах меня держала лишь гордость. Сил уже не было никаких.
Горизонт был девственно чист. Ту "святую" троицу я потерял из виду еще пол часа назад. Теперь приходилось ориентироваться по следам, которые, они, суки, слегка заметали. В иных местах след совсем пропадал и приходилось наматывать круги в стороне их вероятного продолжения, пока тот не находился.
Вода кончилась к исходу третьего часа. Вот тогда я понял, что остатки следов ведут обратно. Видать, решили устроить штабному шкету марш-бросок, чтобы бросил свою затею. Хренушки! Я здесь до конца, в прямом смысле этого слова! И так уже почти четыре дня просрал!
Вдруг от следа отделился еще один, но уже гораздо лучше заметенный. Я остановился и стал рассматривать непонятный след. Что-то в нем было неправильно, но я никак не мог понять - что? Я присмотрелся и тут меня осенило! Такой след получается, если сбить каблуки и набить их на мыски! Вот уроды! Такому редко учат! А если учат, то обязательно прибавят, что этот метод неэффективен, так как приходится кардинально менять походку и тщательно за ней следить, чтобы эффект не смазался. Да и передвигаться таким способом дико медленно и неудобно.
Внутри закипела злость. Такие суки могут и засаду на пути поставить. А потом отправить обратно, мол, с простейшей задачей не справился, нафиг нам такие спецы! От злости у меня открылось второе дыхание, мир приобрел глубину и резкость, такое у меня было на ринге, когда башню срывало. Держитесь, ушлепки! Не посмотрю, что званием выше! Отделаю, как бог черепаху! Я с новыми силами бросился вдогонку, внимательно сканируя местность.
Еще через минут пятнадцать бега, я обнаружил неправильность в пейзаже. Не успел я осмыслить свои действия, как тело само прыгнуло на неправильный холм и воткнуло трофейный клинок куда-то в середину. Холм дернулся, издал тихий стон и замер. "Бля. Убил." - пронеслось в голове. Я откинул степной аналог "Лешего" и перевернул труп с ножом в шее. Моему взору предстало снайперское гнездо, неизвестный небритый тип, блондинистой наружности в пиндосовской "песочке" и винтовка "Barret M-107". Это более чем круто! С нее можно снять цель с двух, а то и двух с половиной километров! И весит эта лапочка калибра двенадцать и семь, тринадцать, с небольшим, килограммов в снаряженном виде. Да, это самая популярная крупнокалиберная винтовка в мире, но ее стоимость заставляет задуматься, а так ли она нужна? Да и не побегаешь особо с таким грузом. Тем более, если учесть боезапас. Это позиционная винтовка. Значит, это армия. И жмур, соответственно, снайпер этой армии. А если он здесь, то напрашивается сразу несколько выводов. Во-первых, точка здесь довольно давно, ибо снайперское гнездо нужно еще оборудовать. Во-вторых, возможные цели на расстоянии не больше трех километров, а какие здесь могут быть вкусные цели, кроме воинской части и аэродрома? Правильно, никаких. Не верблюдов же отстреливать! В-третьих проистекает из второго - часть рядом. Ну и в-четвертых - я, похоже, понял, где нахожусь. Хельм. Если быть точнее, то Хельмоджистан. Страна смерти. Страна, которой нет на карте, о которой никто не слышал. Именно поэтому ее выбрали главы ведущих мировых сверхдержав для ведения войны между собой, ведь прямое столкновение приведет к неминуемой гибели все человечество. Вот и решили политики проливать кровь своих народов на этом клочке земли. И именно здесь решается большая политика. Здесь сошлись все спецподразделения всех стран, которые хоть что-то значат. Я слышал об этом месте только краем уха. Хм. Вот и узнаю побольше!
Встряхнувшись, я принялся шмонать моего первого жмура, радуясь, что в отличие от общевойсковиков, над нами проводилась серьезная психологическая работа, дабы исключить рефлексии по поводу убийства себе подобных. Ну а трупов я и будучи на гражданке насмотрелся, все же рос не в самом благополучном районе. Однако сильно не увлекался. Есть такое понятие - снайперская пара. Их всегда двое, стрелок и наводчик. Вот второго я и высматривал.
Результатом шмона явился довольно редкий пистолет-пулемет - М-4/733, набор инструментов, боезапас к винтовке и ПП, а так же рюкзачок с легким перекусом и рулончик туалетной бумаги. Средств связи не было. Документов - тоже. Интересно. Похоже, что это один из тех уникумов, что ходят в одиночку. Дебил, в общем. Ну, мне же легче.
Прикинув вес трофеев, предполагаемое расстояние до части и оставшиеся силы, я решил взять все с собой. Сложив все в рюкзак и повесив его на спину поверх винтовки, я понял, что свою самооценку нужно изрядно пересмотреть. Около сорока кило веса изрядно прижимали меня к земле. Хотел бросить самое тяжелое - винтовку, но хомяк на пару с жабой насели на меня и ее пришлось оставить. Выложил еду, оставив только воду. Получилось кило на пять меньше и самоубеждение, сиреч психосоматика, радостно взялось за дело, утверждая, что от общего веса почти ничего не осталось. Так и побрел по следу, не забывая поглядывать по сторонам. Немое подтверждение необходимости постоянной бдительности лежало позади, глядя мертвыми глазами в постепенно темнеющее небо.
***
Что в саванне плохо, так это отсутствие закатов. Только что было светло и вдруг, в течение минуты, уже ночь. К счастью я дошел до места назначения вовремя. Правда, уже в темноте.
Подойдя к части, я обнаружил небольшую крепость. Высокие, около трех метров, стены, бетонные плиты у стальных ворот, расставленные в шахматном порядке, собственно, сами ворота из стальных листов нехилой толщины с полуметровыми кольями, наваренными на уровне живота, и полное отсутствие внешнего патруля. Кажется, я догадываюсь, почему за стенами никого. Причина в недавно упокоившемся снайпере.
Я покричал. Тишина. Подолбил ногой в ворота. Тишина. Долбанул со всей дури прикладом винтовки. Опять тишина. Что за нах?! В голову полезли нехорошие мысли. А если часть уже вырезана? А я тут стою, такой красивый, потный и стучу? Паранойя разыгралась вовсю, рисуя разные картины из просмотренных ранее фильмов. Начиная от расстреляного личного состава и заканчивая нападением ниндзя.
Отступив в тень я снял рюкзак, винтовку и приготовил пистолет-пулемет. Пару раз тихонько подпрыгнул, проверяя, не звеню ли где, и, пригнувшись, двинулся к стене. Но стоило мне только сделать пару шагов, как моей шеи коснулось холодное лезвие ножа. Вот гадство! Хорошо, хоть финку с собой взял.
- Штейн аус, (Встать(нем.)) - по-немецки прошептал мне прямо в ухо пленитель. - Ди ваффен штреке (Брось оружие(нем.)).
Я опустил левую руку вдоль туловища, незаметно нащупав рукоять ножа, и демонстративно отбросил бесполезный пистолет-пулемет вбок. Замаскировав движение тела от вытащенной финки броском. Теперь я снова вооружен. Едва успел просчитать свои движения и возможную реакцию противника, как по периметру части вспыхнул свет. Правая воротина чуть приоткрылась и появился Калинин. Я расслабился. Нож с моего горла тут же убрали.
- Неплохо, Корпенко, - довольным тоном произнес он. - Зачет. А вот тебе, Бражников, незачет. Если бы я появился чуть позже, то ты был бы уже трупом. Бражников свободен. Корпенко - за мной.
- Шайздрек (Хуйня(нем.))... - прошептал тот.
Из-за моей спины абсолютно бесшумно вышел здоровенный детинушка, поперек себя шире. Вот как? КАК он умудрился подкрасться ко мне незаметно в голой степи? Стену можно не считать - я стоял далеко от угла. Следуя за плечистым майором, я пытался анализировать сегодняшний день, одновременно борясь с навалившейся апатией. А что вы хотели? Я просто устал. Как физически, так и морально. Этот день был изрядно богат на впечатления. Перелет, марш-бросок, первый жмур, да и около части я себя накрутил изрядно, а потом, сразу, без перехода, кругом свои, мне показывают место в казарме, где я буду жить, пока комнату не подготовят. Ознакомление с распорядком дня и прочая лабуда.
Заметив мое состояние, Калинин оставил меня в покое, напоследок сообщив, что мое штатное оружие в оружейке, а трофеи могу хранить там, где захочу, хоть под кроватью. Можно и их в оружейку сдавать, только это уже платная услуга. Так же напомнил о завтрашнем построении. Вяло поблагодарив его, я не раздеваясь ничком рухнул на кровать поверх одеяла и тотчас же вырубился.
Снилась всякая хрень. Какие-то тени, шепот и темные глаза. Утро встретило дневальным, трясущим меня за плечо.
- Товарищ капитан, - слегка потряхивая мою тушку, приговаривал тот. - Через час построение. Форма одежды - полевая. Построение всей части.
Еще одна загадка. Как это тело узнало, что я капитан? Я ведь в гражданке валялся. Отмахнувшись от него, я потянулся и встал, с трудом разлепив глаза. О, вот и ответ на вопрос - рядом с койкой, на спинке стула висела моя полевка, аккуратно отглаженная и с уже споротыми шевронами. Вот это сервис! Выяснив местонахождение санузла, я бодренько помчался справлять естественные надобности. Через пять минут я привел себя в порядок и в сопровождении того же дневального отправился в местную столовку.
Столовая оказалась маленькая, человек на сорок. Возник очередной вопрос - где питаться? А кормили знатно, как в неплохом кафе. Наскоро покидав в себя шедевры кулинарного искусства, я помчался на плац. И как раз вовремя! Народ только начал стекаться. Постепенно броуновское движение стихло и я занял свое место в ровных рядах, привычно отключив мозг. Ибо на построении, если кто в армии не служил, он не нужен.
Как ни странно, но трибуны и флагштока с динамиками не было. Перед строем сиротливо ютился щуплый начштаба. И вот настал момент истины! Вышел комчасти. Барабанщик бодро застучал и те начали сближаться, нифига не попадая в ритм боя. Мне здесь уже нравится! Начштаба оттарабанил приветствие, мол, все построены, и отошел на задний план.
- Вольно.
- Вольно! - пискнул начштаба.
Не понял. А где бессмертное, овеянное легендами и сказаниями "Здравствуйте товарищи!!"? И не менее легендарное "Зра!! Жла!! Товащ!! Паловник!!"? Меня по-быстрому представили, даже не вызвав из строя, упомянув, что я принес с собой трофей некоего Шалмана, и все разошлись. Позже, в казарме, которая выполняла, оказывается, функции комнаты отдыха, я узнал, что Шалман - это тот самый еврейский, в смысле - израильский, снайпер, на которого я вчера наткнулся. Этого утырка, завалившего троих наших спецов, очень сильно искали, но он отличался буквально звериным чутьем. И вот, нашла коса на камень. Бывает.
- Эй, новенький, - отвлек меня от раздумий голос старлея, что мне все это поведал. - Тебе уже хату определили?
- Да нет, - ответил я. - Пока в казарме тусую.
- Ничо, ща бойцы по-быстрому разгребут какую-нибудь комнату и въедешь.
И действительно, уже к вечеру моя комната уже была готова. Зайдя в свое новое жилище, я был неслабо поражен. За все время службы мне приходилось жить где угодно. Начиная от простого грузового контейнера, лишь слегка утепленного (в мороз под - 30), до отдельной квартиры (пусть на двоих офицеров, но все же!). То, что здесь называли комнатой, имело свой санузел с душевой кабиной, крохотную кухоньку, вместительную кладовую и небольшую прихожую. Да это хоромы!
На адаптацию мне дали три дня. Их с лихвой хватило, чтобы разместиться и разобрать принесенные с собой вещи. Попутно ребята меня просветили, что недалеко от части есть городок, в котором есть все, что нужно бравому солдату - сауна, бар (он один, поэтому там негласно запрещены любые конфликты, и там вполне легко можно встретить американца и русского, пьющих за одним столом), отель (чаще используемый как бордель), пара кинотеатров, ресторан, собственно бордель, и пара кафушек. Кстати, аэродром находится там же. Только порта для полного счастья не хватает.
Дослушать все прелести Хельма я не успел - меня вызвал комчасти. Да, вот еще один момент. Задания получает каждый командир роты отдельно, но выдает их только командир части. И, походу, сейчас мне прилетело. Дойдя до кабинета командира, я, деликатно постучавшись и по-привычке не дожидаясь ответа, вошел. Секунды полторы наблюдал комбата, шпилящего секретаршу комчасти (в последствии, я узнал, что секретарша нашего командира является его дочерью). Жесть. Нифига не умеет. По тупому завалить любой сможет, а вот чтобы девушка реально офигела - тут опыт нужен! Еще пара секунд ушла на ступор, а потом, по изрядно покрасневшей роже комбата и заинтересованной - секретарши - понял, что я все это от неожиданности озвучил.
Секунда - захлопнуть дверь, постучать еще раз. Через десять секунд услышать крик комбата - "Войдите!", войти и, провожаемый будоражащим кровь взглядом молодой секретарши, пройти к командиру. Эх, не так у меня началась служба! Нафига я сразу зашел?! Теперь предстоят репрессии со стороны комбата, как только он узнает, что у меня язык шершавым никогда не был.
У комчасти я пробыл недолго. Он вручил мне запечатанный пакет, где значилось только мое Ф.И.О. и звание, и отпустил. Да, кажется, мне здесь будет тяжеловато... да и пофиг! Зато - ненадолго! Что ж, долой рефлексии, надо посмотреть, что мне прислали. Придя домой распаковал конверт. Ага. Вот и первое задание. Разведка принесла на хвосте сведения об организованной группе неизвестных вооруженных сил, выгружающих на побережье какие-то тюки из корвета с американским регистрационным номером. Моя задача - взять следующий караван и перебить конвой. При этом не дать зацепок на Россию. Ага. Суть понял. Когда там намечается следующий? Ого! Четверо суток! А я не только рапорт на принятие дел и должности не написал, но даже еще с личным составом толком не познакомился, не говоря уже про боевое слаживание, которое, по-доброму, надо около недели проводить! Радует и одновременно печалит только одно. Такого типа операции проводятся примерно раз в неделю различными странами НАТО и прочих образований. Про америку я вообще молчу. Значит алгоритм известен. Из этого следует плохое. Раз известен алгоритм, то имеются соответствующие наработки противодействия оному. Значит, надо придумать что-то новое. И при этом есть идея! Но все упирается в отсутствии слаживания. Я тупо не знаю, что ожидать от своих бойцов!
Ладно, будем исходить из того, что здесь все профи. Но по поводу бойцов надо поговорить с теми офицерами, что служат здесь дольше. Решив проблему, я направился к офицерскому клубу. Пора заняться планированием предстоящей операции.
***
- Сидим тихо, - прошептал я в гарнитуру. - Ждем, пока погрузят половину. Снайперы, с целями разобрались? Прием.
- Третий на позиции, - ответил спокойный голос. - На мне капитан и два мехвода. Прием.
- Седьмой на позиции, - а Леха немного мандражирует. Эх, нехорошее предчувствие упорно продолжало грызть меня изнутри. - На мне пулеметчик на "Хамви" и лейтенант, далее ералаш.
Прождав еще несколько секунд и не дождавшись окончания передачи, я нахмурился.
- Седьмой, - меня уже с полигона немного выбешивал этот типус. А еще замкомвзвода! - Ты закончил передачу?
- На меня смотрят! Кажется, меня спалили, работаю!
И эта истеричка открыла огонь до того, как остальные бойцы заняли позиции! Дебил! Я твердо решил, что, если сейчас выживу, паренек точно обзаведется славным номерком 200, когда поедет домой! Два выстрела, которые произвел этот недоснайпер, по сути, были единственными условно удачными. Потому как, вместо пулеметчика, рухнул капитан и лейтенант. Потом удача окончательно повернулась ко мне своей шикарной кормой и янки очнулись.
Противник действовал великолепно, как единый организм. Наводчик сразу спалил, с какой стороны стреляли, а пулеметчик не, медля ни секунды, принялся поливать это направление короткими и частыми очередями. Тем временем, солдаты побросали груз и оперативно рассредоточились. Я невольно восхитился. Насколько я понял, те два офицера, что стояли на виду, были просто ширмой. То-то мне стало непонятно, какого хрена они со знаками различия рассекают? Все ведь знают, что в первую очередь нужно уничтожить командиров. Но с этой ситуацией надо было срочно разбираться. Нас прижали капитально. Крупнокалиберные пули не давали не то что голову поднять, но даже перебежать с места на место. 12,7-мм пулемёт М2НВ "Браунинг", легко прошивал местные чахлые деревца насквозь. Да и пулеметчик попался от бога. Чтоб его... А ведь сейчас подойдут бойцы и устроят нам огневой мешок. В голове, как на зло, только пустота. Бойцы по рации просят указаний и я даю единственно верный на тот момент приказ.
- Всем отступать, - благо, маршруты отхода я с другими офицерами проработал на все, даже самые херовые развития событий. - По тринадцатому маршруту. Пулеметчик, ко мне! Мне насрать как, хоть под землей ползи, но через минуту ты около меня! Начали!!
Суть тринашки заключалась в одномоментном подавлении огнем противника, броском гранат и отходом по определенному плану. Благо на этот раз, я не забыл "про овраги". А ребята весьма успешно по нему действовали. Буквально через минуту я почувствовал, как кто-то слегка тронул меня за ногу. Я резко согнулся и чуть не выпустил очередь в лицо пулеметчику.
- Виталик, сука, - прошипел я. - Нахер так делаешь?! Я тебе чуть башню не снес! Давай сюда ствол! И вали отсюда! Я позже подойду, если нет - пол часа ожидания и отход на базу! Выполнять!
Пулеметчик без возражений отдал мне сам РПК и несколько рожков к нему. Я сноровисто поменял рожок (в учебке много тренировались) и угнездил пулемет на верхушку небольшого холма. Так, мою позицию пока не обнаружили. Это плюс. Взяв в прицел пулеметчика за "Браунингом", я дождался момента, когда тот повернет турель боком ко мне. Есть! Срезав пулеметчика, я начал хаотично менять дислокацию, благо теперь ничего этому не мешало, одновременно с этим отстреливая любого, кто подставился. Патронов было до ужаса мало, всего два магазина, поэтому стрелял только наверняка. Через некоторое время, наполненное противостоянием пулемета и сработанной группы, у меня оставалось не более половины последнего магазина, а сама группа, весьма грамотно прикрывая друг друга, погрузилась на "Хамви" и умотала, прижимая меня пулеметным огнем к земле.
После того, как группа прикрытия скрылась, я поднялся и огляделся. От некогда цветущего оазиса остались руины. У самого самодельного пирса еще дергались в агонии несколько тел. Я бросил взгляд на часы. Прошло всего пятнадцать минут после огневого контакта. Охренеть! Я думал весь час! Реально, в первом бою время растягивается! А я не верил.
Достав пистолет, я по-быстрому произвел контроль и метнулся к грузовику. Им оказался "Унимог". Хорошая машина. Погрузка одной машины была почти закончена и я со спокойной душой направил загруженный на три четверти "Мерин" в пустыню. Таким образом ветер завалит следы шин и все будет выглядеть как банальное ограбление, что встречается здесь довольно часто. Пусть я сделаю довольно большой крюк, но ничто не укажет на русскую базу. Миссия выполнена.
Продвигаясь по пустыне меня на краю сознания грызло какое-то нехорошее предчувствие, но я все списывал на первое реальное столкновение с противником и ожидание прибытия подкрепления к пиндосам. Расслабился только увидев ворота КПП родной части. У КПП меня тормознули и я с некоторым трудом, к своему удивлению, вылез из машины.
- Товарищ капитан, - обратился ко мне дежурный. - Прошу сдать оружие и проследовать со мной.
Я нихера не понял.
- Боец, - сказал я, наблюдая, как меня аккуратно зажимают в "коробочку" караульные. - Что за херня?! Мои ребята добрались?
- Да, - ответил тот. - И на основании их рапортов было приказано взять Вас под арест до окончания разбирательства. Прошу сдать оружие и проследовать за мной. В противном случае, мне придется применить силу.
Поняв, что спорить бесполезно, я сдал все, что у меня было, но вдруг неожиданно покачнулся. Ко мне тут же подскочило двое парней и поддержали за плечи. Я выровнялся и сбросил их руки. До камеры сам дойду. Не хватало еще под конвоем через часть идти.
- Товарищ старшина, - воскликнул один из них, показывая окровавленную руку. - Да он же сейчас кровью истечет!
Я недоуменно посмотрел на бойца и перевел взгляд на свое тело. По левой штанине растекалось темное пятно, идущее из-под бронника, а в самом броннике я с некоторым удивлением обнаружил две аккуратные дырки, прямо под ребрами. Когда мне прилетел подобный "подарок" я вспомнить не мог. А боли не чувствовал из-за адреналина. Но сейчас меня стало отпускать, и я снова покачнулся. Меня тут же подхватили со всех сторон и, не обращая внимания на протесты, стянули бронник. Весь китель пропитался кровью и неприятно лип к телу. Без бронника это стало ощущаться особенно сильно, раньше я грешил на пот. Старшина коротко скомандовал и меня потащили в медпункт. Пока тащили, мне прямо по дыркам от пуль заехали прикладом, да так, что я от острой вспышки боли потерял сознание. Сомневаюсь, что это было случайно.
В больничке я надолго не задержался. Почти сразу после операции я встал в строй. Перед строем прохаживался комбат, выговаривая всем за почти проваленное задание.
- Капитан Корпенко!
Неожиданно.
- Я!
- Выйти из строя на три шага!
Не понял! Этот оладух что, собрался меня, офицера, перед строем отчитывать?! Да еще и вывести из строя, показывая возможному противнику офицера на условно боевой территории? Да он совсем ебанулся?!! Но я вышел. Приказ есть приказ.
- Из-за вашей вопиющей некомпетентности вся операция была поставлена под угрозу! - Заорал этот дебил прямо мне в лицо. - Абсолютно не продуманная операция поставила под угрозу не только выполнение поставленной задачи, но и жизни ваших подчиненных!
- Товарищ полковник, - начал я. - разрешите обсудить это на ОФИЦЕРСКОМ собрании.
- МОЛЧАТЬ!! - буквально взвизгнул тот и, повернувшись к батальону объявил. - За низкую исполнительность, неудовлетворительное исполнение служебных обязанностей и создание угрожающей жизням личного состава ситуации, объявляю выговор!
Я промолчал, с трудом осознавая, что БОЕВОЙ ОФИЦЕР объявляет выговор другому ОФИЦЕРУ прямо перед подчиненными.
- Товарищ капитан, - взвился комбат. - Вы не знаете, что говорить в таких случаях?!
- Так точно, товарищ ПОДПОЛКОВНИК, - ответил я. - Что говорить в ТАКИХ случаях, я не знаю.
- Что, думаешь на тебя управы не найдется?! - прошипел он, подойдя ко мне вплотную.
- За проявленное неуважение к старшему по званию и нарушение воинской дисциплины, объявляю строгий выговор! Сержант Звягинцев!
- Я!
- Выйти из строя на три шага! - упомянутый вышел. Развернулся.
- За спасение взвода и проявленный при этом личный героизм, объявляю благодарность!
- Служу Российской Федерации! - гаркнул этот уебок.
- Буду ходатайствовать за получение ордена мужества, - произнес комбат, пожимая ему руку. Я скрипнул зубами.
- Так же, хотелось бы поблагодарить личный состав взвода, который, не смотря на некомпетентность и халатное исполнение обязанностей отдельных лиц, все же справился с полученной задачей! Встать в строй!
В голове шумело, с левого фланга доносились смешки. Я едва себя сдерживал, чтобы не кинуться на комбата прямо там. Только что это уебище похерило всю мою репутацию, которой и так еще не было. Сука. Мстительная сука!
- Через два часа собрание для командного состава в штабе. Разойдись!
Батальон разбежался. На плацу остался только я, чувствуя себя обосранным по уши. В голове до сих пор не укладывалось то, что сейчас произошло. Как эту тварь только поставили комбатом?! Кто-то подошел сзади и хлопнул меня по плечу. Я потерянно обернулся. Калинин.
- Пойдем ко мне, - сказал он. - Поговорим.
***
- Андрей Сергеевич, - недоуменно произнес я, когда мы зашли в комнату Калинина. - Что за хуйня творится? Можете объяснить?
Он тяжело вздохнул и сел за маленький столик посередине комнаты. Я продолжал стоять у входа.
- Понимаешь, Олег, этот сержант привел взвод с несколькими трехсотыми. Но в полном составе. А вот тебя там не было. Командование сразу потребовало рапорт. Вот он его и накатал. Естественно, всячески выгораживая себя и обсирая тебя. Мало того, под это подписался весь взвод.
- И что меня теперь ждет?
- Как минимум - служебное разбирательство.
- А максимум?
- Максимум, - он достал из тумбочки под столом коньяк, рюмки, и, разлив, приглашающе указал на стул. - Тебя прикроют. Либо по уголовке, либо просто погоны снимут.
Я сел на стул и задумчиво взял рюмку. Выпили.
- А если есть "крыша"?
- В зависимости от того, что там произошло на самом деле. Ну и от того, какая "крыша".
- "Крыша" железобетонная, - я невесело усмехнулся. - А насчет того, что произошло, так у меня работала камера. Достаточно просмотра, чтобы установить истину. Только их на КПП отобрали.
К слову, в шлемы и правый плечевой выступ бронника у каждого офицера была вмонтирована маленькая камера с накопителем. Смысла подобного девайса я не понимал, но это была реальная возможность выбраться из того дерьма, куда я попал.
- Что ж, - Калинин скупо улыбнулся своим каменным лицом. - Тогда все проще. Но я хотел бы услышать от тебя твою интерпретацию ситуации до того, как мы пойдем на совещание.
И я начал рассказывать. Рассказ затянулся из-за периодических уточнений того или иного момента. Тем временем посыльный принес бумагу. После того, как ушел от ротного, я прочитал ее. Приказ о квартирном аресте. По нему мне запрещается покидать пределы выделенной мне жилплощади до особого распоряжения. Зашибись! Это долбанное распоряжение я могу ждать год! А у меня всего год и восемь осталось!
К счастью, все данные были на лицо, так что много времени это не заняло. Вот только Звягинцев не только не был привлечен к ответственности, ему даже выговор не объявили! Как, что особо возмутило, и с меня не сняли. Но зато мне пригрозили отправкой в штрафной батальон. Кстати, тот заслуживает отдельного слова. По опыту ведения войны во время Великой Отечественной, было решено, что штрафбату - быть. Вот только подход несколько поменяли. Во-первых, командир взвода там царь и бог. В прямом смысле слова. При потере комвзвода, расстреливается ВЕСЬ взвод. Во-вторых, сам комвзвода может прямо на плацу застрелить одного из бойцов по своей прихоти. Просто так. Подшива не понравилась. С него не будет никакого спроса. Разве что придадут еще пару бойцов на замену. Бойцы этих взводов теряют абсолютно все права. Ими может командовать даже ефрейтор. Причем - любой. Да, это возможность проявить свои наклонности для любого ублюдка, но комвзводами там становятся не все офицеры подряд. Иные и с рядовых начинают. Еще одна особенность штрафбата - там только взвода. Даже рот нет. Взвод может иметь даже тысячный номер, иметь в составе от десяти до сотни смертников, но это будет взвод. Единственный просвет - отходить ровно пятьдесят боевых ходок. Но за всю историю современного штрафбата, с 1996 года, таких ребят насчитывалось всего сто двадцать. Из которых на гражданку ушли только семнадцать человек, а остальные остались в штрафбате, отучившись на офицера и став командирами взводов.
Я начал раздумывать над переводом в штрафбат. Да, я слабохарактерное чмо! Мне легче пристрелить гандона, чем заставить его себя уважать! Тупо времени мало на всех. Проще не заморачиваться подобными вещами. Послушание, основанное на страхе, все больше мне импонировало. Но окончательно все решилось через месяц после того, как мне разрешили боевые операции. Еще минус три недели разбирательства. Итого - мне осталось чуть больше года.
***
Пуля невидимого снайпера выбила искры у меня над головой, щедро сыпанув за шиворот кирпичной крошки.
-Бля!! Давай сюда мою злоебучую винтовку!! - заорал я.
- Ты же Отец, - ехидно произнес Люпин. - Изволь попросить, как положено!
Я покосился на него, вспоминая, как меня назвали спецы в части (за мое трепетное отношение к оружию, как к ребенку), выпрямился, насколько позволял огрызок стены, и злобно, с чувством произнес:
- Отдай винтовку, охуярок, пока я тебе руки с ногами местами не поменял!
- Хорошо, когда Папа юмор понимает! - хмыкнул этот клоун, протягивая СВУ. Ребята заулыбались. Гроза минула. Ведь эти монстры даже один на один способны втоптать меня по уши в какашки. Чего уже говорить про три группы (чуть больше десяти человек).
Передернув затвор, я лег на спину лицом вверх, держа СВУ-АС параллельно полу в направлении того, что раньше было стеной. Один из бойцов прижал мои ноги к полу. Такой прием мне показывал один знакомый снайпер, упирая на то, что от профессионала такой херни точно не ждут. А здесь - все были профессионалы априоре.
- Готов!
Люпин поднял над кромкой стены крошечное зеркальце на ручке. Боевая самоделка.
- Второй этаж, балкон на одиннадцать!
Я резко согнулся и, мгновенно выстрелив, тут же упал. Над головой, пошевелив коротко остриженные волосы, просвистела свинцовая смерть.
- Минус один, - Люпин стал высматривать второго снайпера. Судя по всему, их было трое.
Боец, это оказался Ржавый, слез с моих ног, а я поменял позицию. Теперь надо приготовиться к выстрелу в прыжке вдоль стены. Тот же снайпер говорил, что это высший пилотаж. Так я с полигона месяц не вылезал, пока не научился. Люпин, уважительно глянув на меня, соответственно моему положению скорректировал наводку.
- Крыша, труба на десять!
Я прыгнул, разворачиваясь, и увидел повернутое в мою сторону дуло винтовки снайпера, который был на первом этаже злополучных руин. Резко опустив ствол, нажал на спуск. Мы выстрелили одновременно. Он оказался профи. Как и ожидалось. Промах! Я почувствовал резкий удар в плечо и меня, развернув, бросило на пол. Однако перед падением я успел заметить, что мое попадание оказалось гораздо удачнее - на край оконного проема плеснуло красным. Зря противник высунулся в окно, пытаясь меня достать! Сидел бы, как и остальные в глубине. Подумаешь, один ушел! Дурак. Был.
Однако и мои дела выглядели не так радужно, как хотелось бы. Левая рука полностью потеряла чувствительность, а в плече, в месте выхода пули, была внушительных размеров дырка, заполненная мешаниной из мяса и кожи. Навылет. Хорошо хоть костей там не видно, значит, скорее всего, кость цела. А мясо - хрен с ним - нарастет.
Медик, в лице Сереги, оперативно вколол жуткий коктейль из стимуляторов и обезболивающего, и попытался наложить жгут. Я махнул рукой, мол, в госпитале залатают, а пока мне нужна подвижность, или никто из нас не уйдет. Тем более, пока у меня болевой шок я ничего не чувствую. Он пожал плечами, разорвал модернизированную ИПП и споро наложил давящую повязку прямо поверх формы. Закончив перевязку, он хлопнул меня по здоровому плечу. Я повернулся к застывшему в ожидании Люпину.
- Минус два, сын мой, но Карлсон за трубой пока сидит. Уж извини, я не супермен!
- Да ладно, Отец, - ухмыльнулся раненый Крол. - Даже в нашей группе снайпер так не стрелял!
Другой спец, тот, что страховал с "Винторезом", молча поднял большой палец. Приятно. За последние полгода я подтянул свои навыки и встал на один уровень с элитным спецназом. Правда, здесь - все такие. Так что похвала одного из тех, кто и среди нас считается спецурой, многого стоит!
Поняв, что остался один, "дух" занервничал и попытался уйти по крышам. Тут его и сняли, прострелив ногу. Упав с крыши, с третьего, по сути, этажа, он умудрился еще и руку сломать. Неудачник.
Правда, когда его притащили во временный лагерь, все несколько озадачились. "Дух" оказался переодетым пиндосом. Самое веселое, что на территории этого городка никаких операций спецов США точно не ожидалось! Пока он пытался на смеси английского и арабского объяснить озверевшим спецназовцам права военнопленного, меня врачевал Серега. Я шипел сквозь зубы и повторял про себя как мантру "Мне не больно... Мне не больно... Мне... Твою мать!.. не больно...". Хваленая химия действовала презрительно слабо. А Серега меня шил подозрительно долго. Наконец он закончил, и я присоединился к командиру спецгруппы старшему лейтенанту Аксенову. Крики я слышал еще когда меня врачевали, а подойдя ближе я застал то, что называется "экстренный допрос пленного в полевых условиях". После того, как пленный был допрошен и застрелен (чисто из милосердия, потому как от него мало что осталось), ко мне подошел командир.
- А теперь есть время и на тебя, - начал он. - Ты можешь объяснить, каким раком ты здесь оказался? Насколько я помню, твоя группа отправилась в ППД?
- Моя группа, - грустно усмехнулся я. - Да. Вот только я остался. Увидев ребят в довольно тяжелой ситуации, решил прийти на помощь. Замок был против и взвод ушел с ним. Мне же претило оставить вас в таком положении.
- То есть взвод в полном составе, на БОЕВОМ выходе, решил фактически дезертировать?! - Судя по тому, что на бесстрастном лице отобразились эмоции, старлей был в шоке.
- А что ты хотел, - взорвался я. - Ты прекрасно осведомлен о некоторых подробностях моей службы, знаешь, что комбат отчитывает меня прямо перед строем, а реальным провинившимся даже выговора не объявляет. Какой у такого командира может быть авторитет?! Да его подчиненные будут слать нахуй при первой же возможности!!
- Тихо, брат, успокойся - произнес тот, поднимая руки. - Если что, мы за тебя впряжемся. Ты ведь нам реально помог! В крайнем случае - переведешься в другое подразделение. У меня нужные подвязки есть. Да и у нас в группе всегда вакансии открыты. Ну а пока, - он повернулся к своим. - Парни, хапай хабар и на базу!
Те быстренько распихали по карманам то, что насобирали с горе-боевиков и мы шустро двинулись обратно. Пока бежали, у меня в голове все крутилась мысль о штрафбате.
***
Стоило нам добраться до КПП, как из ворот вылетела дежурная группа, что грамотно взяла нас в коробочку. Ребята напряглись и, мгновенно обменявшись непонятными жестами, взяли меня в круг. Охуеть! Меня свои защищают от своих же! Аксенов, демонстративно расстегнув кобуру, вышел вперед. Бойцы-дежурники занервничали. Конечно! Такие зубры подобных лохов на завтрак едят, вместо потягивания и зарядки.
- И кто мне объяснит, - начал Аксенов обманчиво ласковым голосом. - Что здесь и сейчас происходит?
- Товарищ старший лейтенант, - подал голос командир группы. - К Вам и Вашим бойцам нет претензий. У нас приказ - задержать капитана Корпенко и под конвоем доставить на гауптическую вахту в связи с обвинением в дезертирстве. Ваш конвой больше не нужен, можете передать преступника нам. Вызывает вопрос только то, почему он еще не обезоружен, раз Вам удалось его поймать.
- Нам?! Поймать?!! Того, которому некоторые из моих ребят жизнью обязаны?!!! - Теперь старлей даже не пытался скрыть бешенства.
- Спокойно, брат, - я положил ему руку на плечо, предчувствуя взрыв и скорую кончину ни в чем не виноватых КППшников, выполняющих приказ. - Успокойся. Тебе эти проблемы нахуй не нужны. Я уже привык. Иди, отдохни со своими бойцами, выпейте за меня пару стопок, а я пошел.
С этими словами, я сбросил разгрузку на землю. Туда же полетел автомат, пистолет и бронник. После чего, я спокойно прошел мимо охреневших от такого расклада спецов и, заложив руки за спину, под конвоем отправился в уже знакомое помещение. Уж лучше я спокойно сдамся, не впервой, чем у вытащивших меня ребят будут проблемы...
Аксенов Дмитрий Станиславович. Командир отделения элитного спецподразделения "Тень". Немного ранее.
Прижали нас знатно. По тупой случайности в месте проведения операции оказался наш взвод простого спецназа. А нам противостояла элита. Это мы по некоторым моментам поняли. Походу нас подставили. Нет, задачу мы выполнили, бумаги о лаборатории у нас, вот только за выполнение задачи придется заплатить хорошую цену. Из трех подчиненных мне групп около половины получили различного вида ранения. Я отпальцевал своей группе "отход" и пополз назад, под защиту полуобрушенного дома. Сев у разбитой стены, я начал ждать подхода остальных бойцов. Через пять минут подошел последний. Я решил не тянуть кота за яйца.
- Свободная охота, - произнес я глядя в лица ребят. - Нас палят по-крайней мере четыре снайпера. Плюс к этому - до взвода боевиков. Судя по действиям - это местная элита. Через пару деньков навестим местную общину. Они обещали не вмешиваться, но не сдержали слово. Скорее всего, будем гасить. Ваша задача - лишить снайперов прикрытия из пехоты. Потом отход сюда же. Даже если получится взять на мушку снайпера - уходите - они прикрывают друг друга. Ваша цель - пехтура. Вперед!
Бойцы сдержанно кивнули и расползлись по сторонам. Задача понята и принята к исполнению. А я прислушался к себе. На грани восприятия мелькнула странная аура. Как у умирающего. Я бы подумал, что это смертельно раненый, но типус весьма активно двигался. Раньше мой "третий глаз" меня не подводил. Странно. Эх, вот если бы мои силы были больше, то я пошел бы в отдел СВ - легендарный, почти несуществующий спецназ "Ведьмак". Ребята, вторые, после Бога. Но это не случилось. Огоньки жизни приблизились к моему укрытию. Пора. Я слегка высунулся из-за стены и короткой очередью скосил троих. Остальные залегли. Спрятавшись, я опять огляделся внутренним взором. Парни успешно косили противника. Но вот, у двоих ребят с тыла оказались две весьма мощные ауры. Проклятье! Это же "тринашки"! Пиндосский ответ нашим Ведьмакам! Немного слабее наших, но неизмеримо сильнее простых людей. Значит, это все-таки не местные. Немного отвлекшись на подползающих ко мне противников, я пропустил развитие событий. Обе мощные ауры расползались на глазах. Убиты. Как?!! Ответ не заставил себя ждать. За их спинами был тот, со странной аурой. Интересный экземпляр. Надеюсь ребята не прибьют его. Не смотря на мой приказ, одного снайпера все же завалили. Надо провести разбор полетов. Не дело, когда подчиненные игнорят или по-своему толкуют приказ командира. А, нет, снайпера завалил тот, со странной аурой. Вокруг еще есть его эманации. Значит мои с экзекуцией пролетают.
Вот, аура последнего из пехоты противника начала расплываться. Бойцы потянулись назад. Стрельба прекратилась. Осталось только три снайпера. Парни подтянулись через несколько минут. Притащили и того самого, интересного. Разоруженного. Паренек, довольно молодой, явно меньше тридцати, с погонами капитана. Ага, знакомое лицо. Прозвище - Отец. Любит оружие, как собственных детей. Он же - "Капитан Неудачник". Помнится, его начальство постоянно чихвостило прямо перед строем. И это парня, завалившего самого Шалмана! Парень вызывал только жалость. Но сейчас, передо мной стоял БОЕЦ. Жесткий взгляд, в котором горит решимость идти до конца. Вот только где его взвод? Спросить об этом мне не дала пуля, пролетевшая над головой и ударившая в стену прямо над головой капитана.
-Бля!! Давай сюда мою злоебучую винтовку!! - заорал тот, пригнувшись и протягивая руку Люпину.
- Ты же Отец, - ехидно произнес Люпин. - Изволь попросить, как положено!
Капитан покосился на него, немного выпрямился и злобно произнес:
- Отдай винтовку, охуярок, пока я тебе руки с ногами местами не поменял! - Все. Сейчас его порвут.
- Хорошо, когда Папа юмор понимает! - хмыкнул Люпин на неприкрытое хамство, передавая свою винтовку. Ребята заулыбались. Люпин всегда мог подбодрить своей клоунадой бойцов. Передернув затвор, парень лег на спину перед огрызком стены, знаком приказав прижать его ноги. Он же не собирается... Да кто он вообще такой?! Подобный прием срабатывает только в дешевых амеровских фильмах! Слегка усмехнувшись, Ржавый лег на его ноги.
- Готов!
Люпин поднял над кромкой стены крошечное зеркальце на ручке, высматривая местоположение снайпера.
- Второй этаж, балкон на одиннадцать!
Шкипер резко согнулся и, мгновенно выстрелив, тут же упал. Опять свистнула пуля, чудом не задев этого олуха, пересмотревшего в детстве боевики.
- Минус один, - Люпин бесстрастно констатировал уничтожение цели. И теперь высматривал вторую. У меня чуть глаза на лоб не полезли. ТАК. НЕ. БЫВАЕТ!
Не обратив внимания на слова Люпина, капитан поднялся и, судя по позе, решил выстрелить в прыжке вдоль стены. Глаза второй раз чуть из орбит не вылезли. Он и это умеет?! В меня закралось нехорошее подозрение. Я еще раз окинул его внутренним взором. Нет. Точно не Ведьмак. Все та же медленно расплывающаяся аура. Люпин, тем временем, не терял время зря.
- Крыша, труба на десять!
Он прыгнул, разворачиваясь, но на пике прыжка резко опустил дуло винтовки и выстрелил. В ту же секунду брызнула кровь и шкипер покатился по остаткам пола. Живой. Я в очередной раз присмотрелся к нему. Но результат остался прежний - ни капли силы. Наверное, он переспал с Леди Удачей!
Серега споро вколол ему боевой стимулятор и собрался наложить жгут. Тот отмахнулся. Серый пожал плечами и просто наложил давящую повязку.
- Минус два, сын мой, но Карлсон за трубой пока сидит. Уж извини, я не супермен! - выдал этот кадр. Судя по одобрительным взглядам, он пришелся по душе моим бойцам.
- Да ладно, Отец, - выдал Крол. - Даже в нашей группе снайпер так не стрелял!
Немой молча поднял большой палец. Тем временем, я заметил, что последний снайпер решил свалить. Я отпальцевал Немому и тот с легкостью снял лоха, выбравшегося на крышу.
Подобрав сломавшего руку неудачника, я приказал выдвигаться на одно из мест временного базирования. Тем более, что бойцов надо подлатать, а там есть все необходимое. Да и языка надо допросить. В качестве превентивной меры ему прострелили вторую руку, на что он начал дико возмущаться, мол, согласно женевской конвенции, с пленниками так не обращаются. Ребята рассмеялись. Бля, откуда вылез этот гастролер?! Он что, не знает, что здесь страна Смерти?!
На допросе тот показал весьма сильное самообладание и волю. Я твердо решил, что подобный противник заслуживает быстрой смерти и достойного погребения. После того, как он все расскажет, я лично его пристрелю. А парни похоронят. Даже со специальным препаратом, вколотым ему, тот продолжал сопротивляться. Только когда большая часть его тела была так или иначе повреждена, он раскололся. Мы узнали много интересного. И даже имя крота в части. Выполнив обещание, данное самому себе, я приказал парням похоронить его по-человечески и обернулся к капитану.
- А теперь есть время и на тебя, - пристально глядя ему в глаза и отслеживая реакцию, произнес я. - Ты можешь объяснить, каким раком ты здесь оказался? Насколько я помню, твоя группа отправилась в ППД?
- Моя группа, - грустно усмехнулся тот. - Да. Вот только я остался. Увидев ребят в довольно тяжелой ситуации, решил прийти на помощь. Замок был против и взвод ушел с ним. Мне же претило оставить вас в таком положении.
- То есть взвод в полном составе, на БОЕВОМ выходе, решил фактически дезертировать?! - я просто охренел от такого момента. Это ж трибунал для всего личного состава! Они что, совсем ебанулись?
- А что ты хотел, - внезапно зарычал парень. - Ты прекрасно осведомлен о некоторых подробностях моей службы, знаешь, что комбат отчитывает меня прямо перед строем, а реальным провинившимся даже выговора не объявляет. Какой у такого командира может быть авторитет?! Да его подчиненные будут слать нахуй при первой же возможности!!
- Тихо, брат, успокойся - попытался успокоить его я. - Если что, мы за тебя впряжемся. Ты ведь нам реально помог! В крайнем случае - переведешься в другое подразделение. У меня нужные подвязки есть. Да и у нас в группе всегда вакансии открыты. Ну а пока, - я повернулся к своим. - Парни, хапай хабар и на базу!
Во время бега до ППД, я мониторил округу. Бойцы были прекрасно осведомлены о моих силах и старались не отвлекать. Но все рано или поздно заканчивается, и вот, видно уже родное КПП. Вот только реакция на наше возвращение была явно нестандартная. Из-за ворот КПП выскочила по-боевому экипированная дежурная группа и взяла нас на мушку. Не понял?! Я обменялся с ребятами знаками "действуем по ситуации, защищаем старшего офицера" и все быстренько разобрали цели. Личный состав дежурной группы изрядно обосрался. Еще бы! Одно дело - поставить под стволы раненого офицера, и совсем другое - наставить стволы на элитную группу ликвидаторов-диверсантов!
- И кто мне объяснит, - начал я мягким голосом, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не отдать приказ к атаке. - Что здесь и сейчас происходит?
- Товарищ старший лейтенант, - вышел вперед главный. - К Вам и Вашим бойцам нет претензий. У нас приказ - задержать капитана Корпенко и под конвоем доставить на гауптическую вахту в связи с обвинением в дезертирстве. Ваш конвой больше не нужен, можете передать преступника нам. Вызывает вопрос только то, почему он еще не обезоружен, раз Вам удалось его поймать.
- Нам?! Поймать?!! Того, которому некоторые из моих ребят жизнью обязаны?!!! - мое сознание затопила ярость. Дезертирство?! Да я этих долбоебов сейчас сам порву! Какое нахер дезертирство, если этот парень реально жизнь нам спас?! Те двое триннадцатых от моих ребят и мокрого места бы не оставили! Судя по тому, что моя ярость была практически ощутима, произошел резонанс с чувствами моих бойцов. В себя меня привела рука, опустившаяся на плечо, и волна усталости и тревоги, причем тревоги ЗА НАС!