Невежество - ночь ума, ночь безлунная и беззвёздная. - М. Цицерон
Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это, и потому всегда будет бороться против просвещения - Л. Толстой
Умирает поэт, если он кривит душою в стихах! - Р. Гамзатов
Чем больше читаю поэзию Расула Гамзатова, тем всё твёрже укрепляюсь в мысли, что никто из тех, кто представлял его к наградам и награждал, понятия не имели о его творчестве. То же самое можно сказать и о людях, которые окончили школу, а некоторые даже и вуз. Вроде бы имя всем известно, а спросишь людей в возрасте, какие стихи знают, называют только "Журавли" и "Берегите друзей", кто-то ещё вспомнит "Я эти руки женские целую". Да и то благодаря тому, что эти стихи были положены на музыку и их исполняли знаменитые певцы: М. Бернес, М. Магомаев, Л. Лещенко, Э. Хиль. Сентиментальные женщины вспоминают что-то из любовной лирики. Очень сомневаюсь, что даже учителя литературы могут дать объективную характеристику распиаренного народного и "всенародного поэта", не говоря уже о простых обывателях, для которых любое рифмобесие (определение Ф. Достоевского) является поэзией.
Если бы Расул ограничил свою неуёмную потребность фиксировать на бумаге все мысли, возникающие в его буйной голове, о любви к женщинам, детям, родителям, старикам, друзьям, природе, вину и родному краю, он был бы обычным поэтом, как многие другие - на всякий товар есть свой покупатель. И к нему не было бы никаких претензий. Но когда он пишет о политике, об истории, это приводит думающего читателя в ступор - как он может такое писать, у него нет знаний? Но ведь он окончил Литературный институт в Москве - гуманитарный вуз, он регулярно тусовался в среде московской продвинутой публики. Значит, он сознательно лгал, у него не было совести? - Да, именно так, он был высокооплачиваемым пропагандистом, таким же аморальным и безнравственным как нынешние продажные, оголтелые шовинисты на ГеббельсТВ. Вот его типичный образчик лжи и двуличия:
Гаити в крови, и Гренада в огне,
И мать палестинских детей
Взывает к Аллаху в заморской стране
От имени всех матерей...
Да что же Расула волновали только дети "в заморской стране", но никогда он не написал ни строчки в защиту советских детей? Например, когда 150 тысяч девочек и мальчиков умерли в блокадном Ленинграде от голода, потому что нельзя выжить на пайку суррогатного хлеба весом в 125 граммов. И в то же время партийная верхушка города жировала как всегда. Рядовой инструктор райкома ВКП(б) Н. Рибковский писал в личном дневнике, что "на завтрак ел макароны или лапшу, кашу с маслом и выпивал два стакана чая с сахаром. Днём на первое ел щи или суп, на второе - мясо". В марте 1942 года он описывал питание в доме отдыха партийного актива Ленинградской организации: "Питание здесь, словно в мирное время в хорошем доме отдыха. Каждый день мясо: баранина, ветчина, курица, гусь, индюшка, колбаса. Или рыба: лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста граммов белого и столько же чёрного хлеба на день, тридцать граммов сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят граммов виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину..."
Да и сам Расул в это время жил безбедно в горах, ел барашков, лепёшки, фрукты, овощи, да стишки пописывал, за что и медаль получил "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." Допустим, в то время он не знал об этих вопиющих фактах. Но в 80-е годы были опубликованы фотографии и документы о том, что в Смольном "было абсолютно всё, без ограничений, как в Кремле. Фрукты, овощи, икра, пирожные. Молоко, яйца и сметану доставляли из подсобного хозяйства во Всеволожском районе около Мельничного Ручья. Пекарня выпекала разные торты и булочки". Почему он тогда не разразился гневными стихами в адрес партократов, не напомнил им об умерших от голода детях?
Почему Расул не откликнулся на книгу писателя В. Солоухина, своего ровесника о пиршествах ленинской "элиты" во время голодомора 1921 года? Почему не осудил писательские банкеты в особняке М. Горького во время голодомора 1932 года? Он прекрасно знал, что и при Ленине, и при Сталине, и при всех остальных диктаторах, когда люди голодали, и было людоедство и трупоедство, партийные функционеры не просто ели вдоволь, а жрали в три горла, не отказывая себе ни в чём. Какой-то аппаратчик даже бегал по утрам вокруг Смольного, чтобы сбросить лишний вес. Потому что Гамзатов был плоть от плоти и кровь от крови этой лживой, аморальной, преступной, советской, коммунистической власти.
Он был её самым громким и высокооплачиваемым рупором ещё и потому что был представителем многонационального, мусульманского Северного Кавказа. Его слово было более весомым, чем русских агитаторов, горцы ему доверяли. Он был проводником великодержавной политики всех кремлёвских диктаторов, слугой всех господ и сделал очень много для русификации колониальных народов, для подавления их национального самосознания и стремления к независимости. По этой причине кремлёвские идеологи, сталинские прихлебатели решили дискредитировать имама Шамиля устами Гамзатова.
Расул легко согласился, несмотря на то, что в родительском доме на стене висел в раме портрет Шамиля в полный рост, а Гамзат Цадаса написал героическую поэму о предводителе кавказских народов. Но вскоре горе - теоретики под влиянием недовольства со стороны кавказцев решили пересмотреть оценку имама. Теперь его объявили защитником всех угнетённых народов, боровшихся против царя. Сместили акценты с независимости на царизм, и Шамиль из английского проводника стал яростным борцом с царизмом, ну прямо как большевики. Расул горько раскаялся за свой пасквиль и стал апологетом Шамиля - полнейшая беспринципность, поведение дрессированной цирковой собачки.
В последнее двадцатилетие аналогом клана Гамзатовых на Кавказе стал клан Кадыровых. Злодейски убив генерала Джохара Дудаева, утопив в крови трёхсот тысяч чеченцев народное восстание за суверенитет, кремль посадил в Грозном своего ставленника Ахмата Кадырова. Но он, будучи человеком грамотным и религиозным, пытался проявлять некую самостоятельность. За это московские чекисты убили его хладнокровно, цинично, публично, показательно, в назидание другим. И поставили главой Чечни его сына, бессловесную марионетку, клинического идиота, человекоподобное существо с наклонностями садиста и злобного диктатора. Навешали на него, как на папуаса, погоны генерал-полковника, звезду героя, ордена - безделушек не жалко, а дураку радость. Тот назначил на все руководящие посты двадцать своих родственников, включая 20-летнюю дочь и 17-летнего сына, создал армию головорезов для охраны собственной персоны, сделал их всех генералами и героями и глумится над народом к удовлетворению плешивого кремлёвского карлика, такого же садиста и ничтожества.
Кадыров за своё холуйство ежедневно получает из метрополии миллиард рублей и утопает в вызывающей роскоши. Недавно свадебный кортеж 17-летнего наследника из 87 самых дорогих иномарок мчался по пустынным дорогам Грозного из мечети на банкет. Без преувеличения Чечня Кадырова - это вторая Северная Корея. За все эти царские подарки "академик" выполняет заказные убийства политических оппонентов фашистского режима бункерного деда, его "пехотинцы" в составе заградительных отрядов расстреливают русских солдат в войне против украинцев. Вот так, кнутом и пряником, Московия держала и держит Северный Кавказ в своих загребущих, кровавых руках то через гамзатовщину, то через кадыровщину, подавляя малейшие попытки народов к сопротивлению.
Но вернёмся к Расулу, который делает вид, что не в курсе страданий советских людей, но знает, что происходит в каких-то заморских островных карликовых государствах. Их войны с колонизаторами ему ближе и понятнее проблем в собственном доме. А что же он молчал по поводу сорока трёх войн, которые Россия в течение 105 лет вела и ведёт по всему миру? Почему убийство 42 тысяч детей в двух войнах против суверенной Ичкерии его совершенно не тронуло? Почему он не откликнулся на призыв о моральной поддержке президента ЧРИ генерала Джохара Дудаева? К трагедии ближайших соседей, с которыми дагестанцы веками жили бок о бок, он остался равнодушен, а дети на островах в Карибском море просто разрывали ему сердце - это ли не цинизм и двуличие! Но вдруг появляются вот такие стихи:
Среди чужих, в чужих местах я был
И вглядывался в то, что незнакомо.
Но обо всём, вернувшись, позабыл,
Когда увидел, что творится дома.
Присматривался к нравам я чужим,
Переживал из-за чужой гордыни...
Но оказалось дерево гнилым
В родном дому - скорблю о том поныне.
Неожиданные полупризнания, полунамёки - он чаще бывал за границей, чем дома, и вдруг его осенило, что свой дом уже прогнил. Что именно он имел в виду - можно было бы предположить, если бы стих был датирован. Похоже, что речь идёт о сталинских временах, он ведь критиковал только то, что было разрешено его партией. Вслед за этими робкими фразами следует стих "Аплодисменты", в смысле которого уже не приходится сомневаться:
Мы хлопали.
Ладоням было больно.
Они, бывало, в прошлые года,
От собственных ударов добровольных
Краснели, словно щёки от стыда.
Как исступленно мы в ладони били
В ответ словам проклятий и похвал.
И если руки - это наши крылья,
Я неразумно крыльями махал.
"Да здравствует!" - с трибуны кто-то славил,
"Да сгинет!" - кто-то в гневе возглашал.
И зал рукоплескал и выражал
Любовь ко всем, кому желали здравья,
И гнев к тому, кого докладчик клял.
Вскочив, мы аплодировали стоя.
Гремели своды залов, и порой
Трус тоже чувствовал себя героем:
Ему казалось, что грохочет бой.
А мне казалось, обретал я славу,
Казалось, будто высекал огонь,
Когда о левую ладонь бил правой,
А левой бил о правую ладонь.
Я хлопал, я стучал ногами об пол,
И по нужде, и по охоте, всласть.
Мне кажется: я молодость прохлопал
Или её значительную часть.
Ну, просто кровавое самобичевание флагелланта! То же самое мы видим сегодня в Северной Корее. Когда на трибуне появляется неповоротливый толстяк, публика буквально приходит в неистовство, подхалимы соревнуются, проливая слёзы и отбивая ладони в надежде, что солнцеликий увидит их преданность вождю. Точно так и Расул в общем хоре холопов изо всех сил выражал свою любовь к сатрапу. С равным темпераментом они славили Сталина и приговаривали к смерти "врагов народа". Из таких вот покаянных стихов Расула можно составить целую книгу "Преступления и покаяния". Сколько раз каялся, столько раз и грешил. В этом стихе он тоже писал, что теперь-то он уже не аплодирует - очередная ложь, всем вождям угождал до самого смертного часа.
То же самое происходило на Красной площади при огромном скоплении согнанного властями московского люда 30 сентября 2023 года. Некий актёришка из примитивных телесериалов, бывший поп - расстрига заходился в истерике у микрофона, призывая людей к "священной войне" против Украины: "Гойда, братья и сестры!" Омерзительное зрелище, на которое русский поэт и артист Дмитрий Назаров ответил стихами: "Какая "гойда", парень? Ты опричник? Ты пёс цепной безумного царя? Такое даже думать неприлично, ведь это лозунг грязного ворья". Ничего не изменилось со сталинских времён - диктаторы всегда находили продажных иуд из творческой среды для поддержания невежества охлоса. Этот приём давно известен, им с успехом пользовался Гитлер, собирая грандиозные митинги на площадях. Его суть объяснил ещё в 18 веке немецкий поэт Ф. Шиллер: "Каждый разумный индивид став частью толпы, мгновенно превращается в болвана".
Белобрысый певец с дредами, оправдывая свою кличку Шаман, впадает в транс на сцене и кричит благим матом на всю страну: "Я русский!" А дальше-то что, дебил? Твоя личная заслуга в чём состоит? Но заведённая толпа дегенератов звереет в экстазе. Чекист в рясе призывает паству в церкви, в основном женщин недалёкого ума: "Мы все смертны, так лучше умереть самой прекрасной смертью на поле брани, чем захлебнуться от блевотины". Других вариантов вроде как не существует. Отдавайте без сожаления своих детей и внуков Молоху в качестве жертвоприношения. Это богоугодное дело, Господь вас отблагодарит. Священникам, которые не поддерживают войну, а их около 200 человек, не только не дают слова, но лишают сана и изгоняют из церкви. В храмах лицедействуют исключительно чекисты, слуги сатанинского режима. Их цель - держать в дремучем невежестве прихожан, ссылаясь, якобы, на Бога, хотя Христос давно изгнан из их капищ. Думающие люди давно поняли: "Чем дальше от церкви, тем ближе к Богу".
Вот так цинично провокаторы, никогда не служившие в армии, агитируют невежественный охлос идти в чужую страну, чтобы стать пушечным мясом. Многие люди не понимают, что это всё звенья одной цепи, единой коммуно-фашистской системы, опутавшей Россию как спрут 105 лет назад. Раковая опухоль гамзатовщины, поразившая страну в 1917 году, проросла в наше время смертельными метастазами в сознание "великодержавного" электората и поразила миллионы зомбированных обывателей вирусом человеконенавистничества. Внуки солдат, сражавшихся с германским фашизмом, сами стали фашистами.
Это предвидел Г. Жжёнов, талантливый артист, узник ГУЛАГа: "Отрубив голову германскому фашизму, мир избавился лишь от Гитлера... На шестой части земли, в СССР, выстоял и торжествовал победу над соперником ещё более жестокий, более человеконенавистнический фашизм - фашизм сталинский, коммунистический!" Эта гидра была лишь придушена в 1956 году, но не уничтожена, как в Германии. В 21 веке многоголовый монстр принял зримые очертания и расцвёл махровым цветом на ГеббельсТВ - самом страшном оружии, поражающим мозг и парализующим способность к мышлению. "Народ российский разучился думать, им делают инъекции останкинской иглой".
Конечно, не один Гамзатов был пропагандистом. Союз советских писателей, как известно, для этой цели и был создан Сталиным. Все совписы были циниками и пьяницами за редким исключением. Например, Юрий Нагибин, признавался, что писал халтуру, то есть заказные статьи ради денег, ибо другого способа заработка у него не было. Он утверждал, что и водка, и халтура разрушают личность, но халтура, то есть ложь, более убийственная. Поэтому он в течение 44 лет доверял сокровенные мысли дневнику и за две недели до смерти передал их в издательство для публикации. Сегодня историки и литературоведы считают их величайшим документом эпохи. Гамзатов свои дневники не отдал в издательство, возможно потому, что писал по-аварски, а перевести было некому. Вот они могли бы многое рассказать об авторе. Но даже в стихах он поведал немало тайного, что творилось в его душе. Например, мнение о своих старых стихах:
Я мог бы менее спешить,
Душой я мог бы не кривить,
Как это делал я, бывало,
Я мог бы лучше песнь сложить,
Но не сложил я, как мне быть?
Исправить всё - надежды мало.
Я мог бы большее свершить,
Мог по-другому жизнь прожить,
Но жизнь нельзя начать сначала!
Кривил душой и лгал, потому что душа его принадлежала партии сатанистов. Он был приговорён к пожизненному заключению в золотой клетке совписов. Мысль, что изменить ничего невозможно, делала его жизнь невыносимой. Моральные мучения он заливал водкой и стал хроническим алкоголиком. Наступило очередное политическое потепление, и Расул снова впереди паровоза:
От соблазнов духа проклятого
(Щедрым был на посулы дух!)
Отвернулась гордо Ахматова
И замкнула руками слух.
Нет, не ставит на крыльях знака
Низкопробная клевета!
Осень чистая Пастернака -
Как была - светла и чиста.
Это бесстыдно пишет он, трус, приспособленец, голосовавший вместе с такими же иудами за исключение Ахматовой и Зощенко, а затем Пастернака и многих других из ССП. Впоследствии он публично раскается в своём малодушии, мол, чёрт попутал. Но раскаяние-то было тоже по указке, когда та же партия отменила своё предыдущее постановление. Немногие поддержали гонимых, когда их сделали изгоями, оставили без средств к существованию. Большинство бывших коллег при встрече переходили на другую сторону улицы или пристально разглядывали вывески на домах. Мерзкие времена, а других в советской и постсоветской России не было.
И вот уже двуличный Расул вещает: "Не зашить поэзии губы, // Не закрыть всевидящих глаз!" В таких случаях говорят: "Чья бы коровы мычала, а твоя помолчала!". "Хороша ложка к обеду, а крашеное яичко в Пасхальный день!" Всегда у него были зашиты и губы, и совесть, когда требовалась помощь гонимым. Ему была ближе своя рубашка, чем страдания невиновных людей, будь то коллеги по литературному цеху или миллионы умирающих голодной смертью - он всегда был сыт, пьян и нос в табаке. Во все времена, при всех деспотах катался как сыр в масле, денег не считал по собственному признанию. И вот он в порыве допустимого партией "геройства" так зарапортовался, что сам себе вынес приговор:
Так, выходит, бессмертны песни?
Нет, они обращаются в прах,
Умирает поэт, если
Он кривит душою в стихах!
Обрекается смертной казни
Или без вести пропадёт
Всё, что сказано из боязни,
Ради мелких житейских льгот!
Вот как такое возможно: в одном стихе признать свою кривду, а в другом, что поэт умирает за кривду? То есть, здесь каждая строка и каждое слово - в десятку, без промаха в Расула, оценка всей его верноподданической сути. Выпил бутылку коньяка, воодушевился, вдохновился и - проговорился. Не поэт он, а пожизненный слуга преступного режима. Он явно забывал, что писал прежде. Это объясняется, во-первых, тем, что часто бывал подшофе, во-вторых, его мысли перерабатывались переводчиками, и не всегда он видел конечный результат, в-третьих, он сам неоднократно признавался, что в нём живут два антипода. Один человек - придворный лизоблюд, а второй задыхался в тисках несвободы, невозможности писать и говорить то, что подсказывал внутренний голос.
Поэтому я уверена, что никто из власть имущих его стихи не читал и не анализировал. Иначе бы они поняли, что Расул Гамзатов ненавидел эту власть всеми фибрами своей трусливой душонки. Ненавидел и служил, от этого ненавидел её ещё больше. По этой причине и спился. Его покаянные стихи - это добровольное признание на суде истории. Их очень много, и никто не может их опровергнуть. Гамзатов - это трагическая, искалеченная, типичная судьба совписа, человека, горца, который мечтал быть свободным соколом и служить народу, но из-за трусости и жадности просидел всю жизнь на белой перчатке. Он вновь и вновь обвиняет себя: "Был сам себе я враг усердный" и, находясь в больнице, уповает на помощь китайской иглотерапии:
Есть семь недугов у меня,
Что от грехов, наверно,
в теле
Как будто недруги засели,
Разбой мучительно чиня.
Мне говорят - всесильна ты,
Тогда прошу я, сделай милость,
Избавь меня от суеты,
Душа к которой пристрастилась.
Гамзатов осознаёт, что грехи разрушили его организм морально и физически. Он, как наркоман, пристрастился к светской суете, к праздной жизни депутата, государственного чиновника. Он понимает, что не игла может освободить его от порочной жизни, а только сила воли, которой он не обладает. Всесильность иглы - это самообман, метафора и не более. В очередной раз он обвиняет в своих бедах многочисленные чиновничьи должности, возложенные на него:
Я и сам бюрократ... Кабинет у меня
Меньше вашей квартиры едва ли.
Я чиновник и сам. Не проходит и дня,
Чтоб собрания строчек не крали.
И мои телефоны звонят и звонят...
"Заседание..." "Некогда..." "Занят..."
Стихотворцы с трибун воспевают, винят,
Да от этого легче не станет.
На зелёных нагорьях напевы полны
И любви, и надежды, и веры...
Но любовь, словно лань, подстрелили чины,
Веру предали ради карьеры.
Снова лицемерие - никто его не принуждал под пистолетом занять должность председателя союза писателей Дагестана, а уж тем более цепляться за неё посиневшими пальцами 53 года! Не понравилось - отработал три года и "До свидания!" Но нет, это было хлебное место - как же, он первый среди писателей уже по должности и образованию, единственный выпускник Литературного института, член ССП, лауреат Сталинской премии. Папенька обо всём позаботился, всё предусмотрел. Одного не предвидел хитромудрый Гамзат - что он искалечил сыну жизнь, навязав ему своё мировоззрение, ущербную сатанинскую идеологию, лишив его веры в Творца. Он, рано осиротевший, хотел сделать для сыновей всё возможное, чтобы облегчить их жизненный путь любыми средствами.
Он "отмазал" Расула от армии и фронта и тем самым сделал его трусом, вписал его в члены ССП и устроил в Литературный институт, определил карьеру сына по своему разумению. Расул шёл по жизни, как по ковровой дорожке, легко, непринуждённо, по расписанию, не сталкиваясь ни с какими трудностями, не преодолевая никаких препятствий, соря незаработанными деньгами. Он не стал мужчиной, навсегда оставшись баловнем судьбы, барчуком. Всю жизнь он был беспрекословным исполнителем чужой воли, вначале папеньки, а потом партии. Он не был приучен к самостоятельности, к настоящему труду, к умению принимать решения и брать ответственность на свои плечи.
Гамзат всю жизнь прожил в родном ауле Цада и в районном центре Хунзах. Тот факт, что он был делегатом первого съезда ССП и депутатом Верховного Совета СССР, не отрывал его от родины - съездил в Москву на несколько дней, проголосовал, похлопал в ладоши и вернулся в горы. Его это не обременяло, зато сын шёл за папенькой след в след, словно по снегу. Стал, как и он, лауреатом, депутатом ВС СССР и ДАССР, орденоносцем, народным поэтом. В общем, как в песне: "Должен и сын героем стать, если отец герой". Вот только в отличие от Гамзата Расул закончил столичный вуз, жил годами в Москве и за границей, общаясь с более продвинутыми людьми.
Вот там он и познал превосходство столицы над провинцией, осознал экономическое преимущество капитализма над недоразвитым социализмом, увидев в супермаркетах изобилие промышленных и продовольственных товаров, прекрасные дороги, разнообразие автомобилей, красивые дома на зелёных лужайках, отсутствие очередей, нарядных и улыбающихся людей. Но он не смел об этом писать и говорить. При Сталине вообще была уголовная статья "за пропаганду буржуазного образа жизни". Очевидно, тогда и начались его душевные терзания - он понял, что обманут, как и миллионы Хомо советикус. Расул, с младых ногтей привыкший к беззаботной и красивой жизни, стремился как можно чаще проводить время за рубежами отчизны. Это желание не угасало в нём и с возрастом, он сожалел, что в молодости было много пуританских препонов, ограничивавших его любовную лирику:
К дороге ли дальней колёс перестук?
Давно голова моя стала седою -
Задолго ещё до знакомства с тобою,
О, Дания, школа любовных наук.
Глаз чешется правый... Наверно, к добру,
К дороге... Не лес ли Булонский я вижу?
Гуляю не в Ботлихе я, а в Париже,
В раю, засыпающем только к утру.
Моя голова укоряет меня:
"Арба твоей страсти скатилась в ущелье..."
Но я всё мечтаю добраться до цели -
В столицу любви, что сияет, маня.
Седой, я всё тем же желаньем горю,
И с разумом сердце никак не смирится, -
Всё рвётся куда-то, куда-то стремится:
- Возьму Копенгаген! Париж покорю!
Глаз чешется к добру, к дороге, но не в родной Дагестан, и не на российские просторы, а на Елисейские поля. Судя по его стихам, он никогда не был ни на БАМе, ни на целине, ни на нефтепромыслах, ни на золотых приисках, ни у полярников. Эти маршруты были предназначены для не выездных писателей и художников, а у него были исключительно валютные командировки. Это советская традиция - все трибунные патриоты ностальгируют по родине исключительно "во вражеском логове НАТО". Да что там "немытая Россия", он давно забыл и про воспетый им для профессиональной карьеры Дагестан:
Стал редким гостем я в родном ауле:
Приехал, огляделся и исчез:
Спешу, спешу назад... Не потому ли,
Что остаётся времени в обрез?
Конечно, жизнь быстротечна, а он ещё не все столицы мира посетил, не во всех ресторанах и притонах отметился. Вырвался из столичной суеты на денёк, зашёл к старому соседу Али и слушает его печальные размышления о том, что молодёжь покидает аул, уезжает на учёбу в большие города, забывает родной язык, а кто же будет работать на земле предков:
...Таких, как твой отец, не сыщешь боле,
Владеющих и словом и строкой!
Но сам своё всегда пахал он поле
И строки выводил своей сохой.
Расул, ты член правительства у нас -
В Цада такого не было в помине...
Но вот коню ты корму дал хоть раз?
Но ты хоть раз разжёг огонь в камине?
Земляки Расула, хотя и не обладали дипломами "образованцев", но были от природы мудрыми людьми, имели понятия о чести и достоинстве горцев, хранили традиции предков. Наблюдали они и за карьерой Расула, видели, как он всё более отдаляется от своего народа. Первый урок старцы преподали ему в 30 лет, когда читали его стихи на годекане. Второй раз они пытались образумить его в 33 года через своего посланника в Махачкалу, но безрезультатно. И вот беседа пожилого Гамзатова со старцем, наверняка, последняя: "А вот твои в Цада бывают дети? // Поют ли песни деда своего?" Вопрос риторический, его дети и внуки процветают в Москве, в Махачкале, им не до сантиментов. Возможно, под впечатлением от этой беседы Расул написал стих "О, горцы!", в котором причитает, как изменились, обмельчали в делах и чувствах дагестанцы:
О, горцы, объясните, что стряслось?
...Друзья, кто вас без боя победил?"
...О, горцы, что случилось с вами вдруг?
Ведь было же когда-то всё иначе?!
...О, край мой горный, на детей взгляни,
Они - твоя надежда и основа.
Но дети не ответят, чьи они:
Они не знают языка родного.
Святая простота! Как будто с Луны свалился на грешную землю, и изумляется негативным переменам. Это же твоя личная вина и твоей партии! Вы под бурные аплодисменты принимали в кремле программы построения социализма, коммунизма, утверждали пятилетние планы, по которым выкачивали из регионов все ресурсы, оставляя их на голодном пайке. Вы проводили русификаторскую политику в национальных республиках, вы расстреливали национальную интеллигенцию, вы нивелировали всех под одну гребёнку, запрещали арабскую, тюркскую письменность, латиницу. Лично ты, Расул, воспевал величие России, преклонялся перед "старшим братом", формировал в сознании русских великодержавный шовинизм, а в умах покорённых народов национальную неполноценность и полную зависимость от метрополии. Вот за это и получил орден Дружбы народов!
Не по заграницам надо было разъезжать и пьянствовать, а по всем аулам Дагестана узнавать у людей, почему они массово покидают родные места. И по всему Северному Кавказу следовало ездить, и по всей России. Тогда бы понял, что такая же упадническая картина характерна для всего Союза. Он пришёл бы в ужас от бездорожья, деревянных бараков на подпорках, свалок, помоек, беззубых, одичавших, спившихся ватников российской глубинки, утративших человеческий облик. Результатом национальной политики коммунистов стало провозглашение "новой исторической общности - советского народа", а в просторечии совков. Вот как характеризовал их писатель и ровесник Гамзатова Юрий Нагибин:
"Почти все советские люди - психические больные. Их неспособность слушать, тёмная убеждённость в кромешных истинах, душевная стиснутость и непроветриваемость носят патологический характер. ...Проанализировать причины довольно сложно: тут и самозащита, и вечный страх, надорванность - физическая и душевная, изнеможение души под гнётом лжи, цинизма, необходимость существовать в двух лицах: одно для дома, другое для общества. Самые же несчастные те, кто и дома должен носить маску. А таких совсем не мало. Слышать только себя, не вступать в диалог, не поддаваться провокации на спор, на столкновение точек зрения, отыскание истины, быть глухим, слепым и немым, как символическая африканская обезьяна, - и ты имеешь шанс уцелеть".
Наступила перестройка, вторая "оттепель", период недолгой гласности, демократизации общественно-политической жизни, всколыхнувшая застойное болото, вселившая в сознание миллионов граждан надежду на долгожданные перемены. Появилась плеяда неординарных политиков, журналистов, возвращались из Европы и США диссиденты, изгнанные из страны правящим режимом, по всей стране проходили массовые антикоммунистические митинги. Преступная партия, а вместе с ней и её верный ретранслятор, потерпели фиаско. Ох, как неуютно стало в такой непривычной ситуации Р. Гамзатову:
Реже стали письма приходить...
Да чего там раны бередить!
Как теперь об этом ни жалей -
Глуше голос белых журавлей.
Ах, как раскричались воробьи,
Заглушив мелодии любви!..
Лирику - созвучие сердец -
Топчет публицистики свинец.
Злостью обернулась злоба дня,
Грозно наступает на меня.
Зависть, поражая наповал,
На исходе века правит бал...
Ну, что ж - не всё коту масленица, будет и Великий пост. Наступили для вечного баловня безрадостные дни, вогнали его в депрессию. В газетах критикуют, друзей резко поубавилось, об этом он тоже написал стихи, стал частым пациентом больницы. Если бы он раньше прислушивался к мнению аварцев, к дружеским советам земляков, не пришлось бы читать в газетах критические статьи в свой адрес. Но упрямый горец упорно считал эти выступления завистью к его дутой славе и богатству. Оправдываясь, он ищет виновных:
Кто виноват? На ком лежит вина?
Виной всему - былые времена...
Вчерашний день, исчерпанный до дна...
На тех вина - чьё дело сторона...
Только "времена не выбирают, в них живут и умирают" - живут честно и умирают достойно. Можно назвать сотни имён из числа научной и творческой интеллигенции, современников Гамзатова, которые не пресмыкались, как он, перед властями. Например, поэт - фронтовик Б. Окуджава не занимался пропагандистским словоблудием, а реально оценивал положение в стране: "Мы больны, у нас дикое, больное общество. ...Мы по-прежнему не умеем уважать человеческую личность, не умеем видеть в ней высшую ценность жизни, и пока всё это не будет у нас в крови, ничего не изменится, психология большевизма будет и дальше губить нас и наших детей. К сожалению, она слишком сильна и разрушительна и необыкновенно живуча. Мы семьдесят лет деградировали, дичали. Мы - не просто рабы, которые страдают от тягот, мы - профессиональные рабы, которые гордятся своим рабством".
За такую гражданскую позицию Булата Окуджаву любили при жизни, и помнят после завершения земного пути. Он жил на Арбате, и там ему поставили памятник - стройный, спортивной внешности поэт гуляет среди тысяч москвичей по пешеходной улице столицы, он свой, он среди людей. Разительный контраст с сидящим на гранитном постаменте в цивильном костюме и бурке (!) тяжеловесным Гамзатовым. Несуразное статичное сооружение, подчёркивающее мнимое величие за счёт размеров, подобно тому, как в Древнем Египте изображали огромных, застывших фараонов.
Расул Гамзатов - это личина советской литературы, навязанная диктаторским коммуно-фашистским режимом малограмотным обывателям, обманом и одурманиванием которых он успешно занимался всю жизнь. Настоящим лицом советской литературы являются М. Булгаков, Б. Пастернак, А. Ахматова, М. Цветаева, В. Астафьев, А. Солженицын, В. Шаламов, В. Гроссман, В. Некрасов, Д. Гранин, В. Аксёнов, В. Войнович, В. Буковский, Е. Гинзбург, А. Синявский, Ю. Даниэль, Б. Окуджава, А. Галич и другие честные мастера слова. Не все они на слуху, потому что многие были расстреляны, другие покончили самоубийством. Не только писатели, но и другие представители творческой интеллигенции были носителями прогрессивного мировоззрения, критиками коммунистического режима. К ним можно отнести режиссёров А. Тарковского, Э. Рязанова, Ю. Любимова, артистов Г. Жжёнова, В. Гафта, О. Басилашвили, Г. Вишневскую, М. Ростроповича, Г. Буркова, скульпторов Э. Неизвестного, М. Шемякина и многих других интеллектуалов.