Шерус Серст. Нагльфар

Нагльфар

Раскрывшийся портал испускал несильный жар, обрамлённый преломляющимся в тёплом воздухе светом, он напоминал огромное сопло. Анниат, нахмурившись и шевеля тонкими губами, сосредоточенно вполголоса читала заклинание, я же положил руку на одну из голов Цербера. Ревенанты замерли, выстроившись в нитку, у ног их стояли грубо сбитые носилки с телами погибших, завёрнутыми в их плащи.

- Готово, - сказала Ветхая годами. - Поторопимся же.

- Сначала павшие, - проговорил я. - Поможешь мне, Анниат?

Носилки по очереди отрывались от земли и вплывали в портал, "хароны", я и стоявший рядом с женщиной Фальтер салютовали им.

- Отряд "Хель", - рявкнул Евгений, - шагом марш!

Один, другой, третий...

- Цербер, - шепнул я, потрепав собаку - хороший мальчик, давай...

Пёс, отозвавшись - "ваф, ваф" - прыгнул в портал.

- Теперь мы, Локи, - шепнула Анниат, - и на этот раз я пойду с тобой добровольно.

Упорная же ты, голубушка! Нет уж, у меня своя дорога.

Хрупкие пальцы Ветхой обвили - в отличие от ревенантов персты жителей Области безмолвия хранили живое тепло - кисть моей левой, и короткий обморок портала накрыл нас с головой.

***

Прощание с Романом, Фёдором и Львом прошло почти в полном молчании. То бессмертное начало, что родившись однажды, не умирает никогда, а лишь меняет обличья, словно змея кожу, ускользнуло от нас, чтобы продолжить своё бесконечное странствие, оставалось лишь предать пустую оболочку огню. Длинные и пышные речи в подобных обстоятельствах стали бы нелепостью и фальшью.

Три погребальных костра, заранее разложенных к нашему возвращению на морском берегу, сухо потрескивали; дурманяще пахло благовониями, которыми полили дрова Ветхие годами; сгорая, останки ревенантов не испускали тошнотворного смрада, а растворялись, обращались в пар. Анниат и Светлана негромко и грустно напевали:

Для тебя, покинув горы, я пришла в одном платке,

но часы круглы и скоры, быстры дни на потолке.

Мы умрем. Потухнут перья, вспыхнут звёзды там и тут,

и серьёзные деревья над могилой возрастут.

На непроницаемых лицах воинов не отражалось ничего, но, уверен, все они думали о покинувших их навеки товарищах. Картины военной муштры, многодневных переходов и маршей, кровавых битв, редких дней отдыха, словом, всего, что соединяло их с теми, чей прах был предан огню, наверняка проносились сейчас перед глазами "харонов". Оружие погибших мы решили забрать с собой, доспехи же по просьбе Ветхих оставили им как реликвии и вечное напоминание о тех, кто пожертвовал собой во имя низвержения Хоронзона. Мы были не одни - во всём Крае безмолвия и в Оркусе оплакивали ушедших к Роговым вратам.

- Пойдём, Иван, - сказала Анниат, когда всё было кончено, - я очень устала и хочу спать. Думаю, вы все тоже.

- Ещё как! - отозвался Женя.

Света взяла его под руку.

- Если честно, я еле стою на ногах, - добавил я.

- Идёмте же в зиккурат, - продолжила Ветхая годами, - осушим по чаще вина в память об ушедших - и в кровать. Мы отдали должное скорби, впереди у вас час радости и славы, а потом - дорога домой. Силы нам всем ещё понадобятся.

- Как владыка Демогоргон? - больше из вежливости спросил я. - Есть ли уже какие-либо вести?

- Есть, но скорее печальные. Война явно затянется, слишком уж долго копилась злоба...

***

Той ночью (условное, конечно, понятие в Нижнем мире) всё повторилось. Меня разбудило сердитое ворчание Цербера; продрав глаза, я обнаружил в комнате закутанную в пурпурный плащ Ветхую годами; судя по её босым ногам, под плащом ничего не было. Распущенный курчавый эбен волос Анниат свободно лился по плечам и спине, глаза же снова испускали кошачье свечение. Хороша, чертовка, ничего не скажешь, вот только зря старается!

- Цербер, спокойно. Свои. Анниат, ты же знаешь, что это невозможно. У нас ничего не будет.

Она ловко села на краешек ложа, и я ощутил запах ароматических масел.

- Я могла бы прибегнуть к чарам, - замурлыкала она, - и ты забыл бы и её, и своих воинов... Мы бы остались вместе навеки! Раньше пересечь Лимес было проще, и мы являлись детям Гайи, дарили и брали наслаждение, ласку... В нас видели то богов, то демонов. Увы, чаще последних, так что, в конце концов, мы почти прекратили эти визиты. Какой смысл пробивать ход в ваш мир, тратить массу сил, чтобы вызывать только ужас и панику?

"И то ладно, - подумал я, - не хватало ещё, чтобы и дома ты не давала мне покоя".

- Но не прибегла. Знаешь почему?

- Скажи мне, Локи!

- Ты не только прекрасна, но и умна и понимаешь, что это было бы воровство, а не любовь. Ты бы украла меня и вскоре бы возненавидела.

Анниат недовольно засопела, как обиженная девчонка.

- Я могу не отпустить тебя.

- И осрамишь брата? Ему сейчас и так нелегко. Да и твоя подпись тоже стоит под договором.

Упорная Ветхая годами, точно лётчик-истребитель, зашла на очередной круг, решив надавить теперь уже на жалость.

- Ты оставишь меня тут? Такую красивую... такую одинокую... такую несчастную... Пройдут эоны, но я так и останусь безутешной, а слёзы мои уподобятся второму Гипносу... Ты жесток, Иван!

- Раз ты так говоришь, Анниат, то должна понимать, что дома по мне тоже льют слёзы. Она женщина, как и ты, ей тоже грустно и одиноко. И я люблю её, а она меня. Теперь подвинься-ка ко мне, я тебя поцелую - как брат сестру - и скажу кое-что ещё.

Прошуршав плащом, Ветхая придвинулась вплотную, а я слегка коснулся её лба губами, пригладил волосы и продолжил:

- Пойми, Анниат, ты должна стать надёжной помощницей брату. Я боюсь, что смута в Оркусе закончится не скоро. Тебе придётся заменить владыку Демогоргона здесь, в Области безмолвия.

- Тогда ты тем более должен остаться и помочь мне...нам!..

- Анниат, у нас своя смута, в универсуме Гайи тоже льётся кровь. Мы не можем быть жандармами Нижнего мира. Вы все - и Ветхие годами, и неофиты - должны справиться с этим испытанием самостоятельно, опираясь на свои силы, должны научиться стоять на своих ногах без подпорки извне. Скажу честно, я не знаю как - просто восстановив старое, или создав нечто иное, или соединив то и другое, или ещё как... Только вы сами сможете понять это, взявшись за дело.

- Смотрю, твой язык остёр, как и твой ум. Армия доппельгангеров, ахаха, хорошо же ты их провёл!

- Вы все говорите, что я Локи, а его оружие не сила, а ум, хитрость и красноречие, Анниат. Ты - храбрая и дерзкая девчонка (я шутливо слегка ткнул Ветхую локтем), а твой брат мужает на глазах. Вы справитесь, я уверен. Очень скоро ты с головой окунёшься в дела и сходу позабудешь обо мне.

- Девчонка... Знал бы ты, сколько мне!

- Первый раз вижу женщину, которая гордится возрастом да ещё и заявляет об этом мужчине.

Анниат звонко рассмеялась, а потом поднялась, похоже, смирившись с неизбежным.

- Я, собственно, зачем пришла...

Анниат извлекала из складок плаща два свитка, протянула мне один из них. Ага, так я и поверил, что ты из-за них только пришла!

- Это - наш дар великим дуумвирам. Кодекс Персефоны, брат прислал из дворца Аида. Пусть пополнят библиотеку мёртвых гримуаров. А вот это...

Ветхая годами протянула второй свиток.

-... это, Иван, уже лично тебе. Ключ от бездны.

- Что-что?

- Ритуал, с помощью которого можно призвать во вселенную Гайи нас с Демогоргоном. За нами долг, он уже говорил, и мы помним это. Легенды гласят, что во время Рагнарёка восстанут владычица мёртвых с братом, помнишь?

А теперь сладких снов, Иван. И передай поклон той, что имеет счастье разделять с тобою любовь. Остальное после, перед отправкой домой.

Не заморачиваясь с дверью, Анниат растворилась в воздухе, а я повалился на спину, закрыл глаза и вскоре провалился в беспокойный сон, полный драк и беготни.

Вам, читающим эти строки, может показаться, что эта победа далась лёгкой ценой. Это не так, просто язык наш беден и многого не в силах передать: как ломит от усталости тело, как болят ушибы и ссадины, как кружится голова после тяжёлых заклинаний, как леденит сердце еле сдерживаемый смертный страх перед битвой, как заполняет его скорбь при виде павших товарищей... Есть опыт, который никак нельзя передать на словах - только пережить. Про войну интересно читать, но никому бы я не пожелал столкнуться с ней вживую.

***

Небольшой корабль, а по сути лодка, покачивавшийся на морской глади недалеко от того места, где были преданы огню останки павших "харонов", поражал благородным аскетизмом линий, отсутствием якоря и мачты, а также странным светло-серым материалом, из которого он был изготовлен.

- Это ногти, Иван, - пояснила Анниат, - тебе ли не знать! Они продолжают расти и после смерти, так что этого добра в Нижнем мире предостаточно.

Берег, к которому некогда причалила ладья Дракайны, был заполнен Ветхими годами, шпалеры воинов еле сдерживали их, в воздухе висели гул и клики. Цербер, не выдержав, дико разлаялся, и Свете с Женей стоило немалого труда успокоить пса. Я стоял, подбоченившись, опираясь на посох лича, при шпаге и с кинжалом, ревенанты же, в доспехах и с оружием, выстроились в шеренгу. На Анниат было малиновое, расшитое серебром бархатное платье в пол, свободно ниспадавшие пряди волос перемежались с узенькими аккуратными косицами, а голову она украсила усыпанной самоцветами серебряной же диадемой.

- А он того...не потонет? - с сомнением проворчал Женя.

- Обижаете, спафарий!

Раздался плеск, и из воды рядом с Нагльфаром показалась Дракайна.

- Здорово, селёдка смазливая, - беззлобно крикнул Аскольд.

Та в ответ молча скорчила гримасу и показала ревенанту язык.

- Ну, начнём, - проговорила Анниат и троекратно хлопнула в ладоши. Словно по мановению волшебной палочки воцарилась тишина. Через несколько секунд двое дюжих служителей притащили два внушительных мешка. Ветхая годами сделала приглашающий жест рукой.

- Архистратег, спафарий, проверьте. Я настаиваю.

Мешки были туго набиты - один золотыми монетами, другой серебряными. Женя, куснув по кругляшу из каждого куля, одобрительно закивал головой.

- Высшая проба, алхимическое. Заносите на корабль, - скомандовала Анниат.

Следом над берегом понеслось довольное ворчание воинов, звуки поцелуев и фривольное хихикание. Объяснялось это очень просто: десять симпатичных девиц надевали на "харонов" и их предводителя золотые цепочки с медальонами в виде Феникса и наручи, награждаемые же вовсю демонстрировали свою признательность.

- Только-только сработали, - пояснила Анниат. - тоже алхимическое золотишко. А это тебе, архистратег. Владыка Демогоргон передал.

Закутанный в балахон придворный держал поднос, на котором лежал укрытый алой тканью неизвестный предмет. Анниат сдёрнула покрывало, и перед нами предстала...корона Хоронзона. Я опешил.

- Она принадлежит тебе по праву, а нам ни к чему. Подойди же ко мне.

Я машинально сделал шаг вперёд, и холодная сталь коснулась моей головы, в которой зазвучал тихий голос Ветхой годами:

- Ну, и ещё кое-что, без лишних свидетелей.

Вслух же она сказала:

- Не забудь возложить её и на чело той, что соединила свою жизнь с твоею!

Анниат подали небольшую книжицу в богато украшенной кожаной обложке. Ветхая годами подошла к Светлане.

- Держи, моя новая подруга, она поможет тебе развивать и совершенствовать свой дар. Ну, и наряды - естественно, все они твои, их надёжно упаковали и уже занесли на корабль. Я буду скучать по тебе, Света. Пусть растворятся в пустоте ужасы прошлого! Ты знаешь, что делать, если захочешь увидеть и услышать меня, а когда всё это безумие закончится, заходи в гости, всегда буду рада, поболтаем. Это всех, кстати, касается!

Женщины обнялись. Я всмотрелся в них, Анниат и Света были похожи внешней красотою, и всё же лица их разительно отличались. У ведьмочки оно было подобно физиономии новорожденного, которой ещё не касалась тяжёлая длань жизни, лик же Ветхой годами хранил следы многих скорбей и радостей, вновь и вновь сменявших друг друга, точно морские волны, что обрушиваются на берег. Надо мной, впрочем, был властен совсем другой образ.

- Что ж, друзья мои, вот и настал час расставания. Дракайна будет вашим лоцманом, а я проложу туннель реальности. Пророчества сбываются, события идут своим чередом, и никому не под силу сдержать бег времени. Да хранит вас великий Феникс, да осенит вас своими ветвями священное древо! Мы никогда не забудем того, что вы сделали для нас! Слава Локи и его доблестным воинам! Слава мастеру Никодимусу и мудрейшей Флёре!

Толпа разразилась ликующими кликами.

- А мы, Анниат, никогда не забудем щедрости и гостеприимства Края безмолвия, - отозвался я. - Благодаря вам исполняется предначертанное. Уверен, вы преодолеете все испытания. Слава владыке Демогоргону! Слава его сестре - прекрасной и храброй Анниат! Слава Ветхим годами!

- Слава! Слава! Слава! - выкрикнули ревенанты, грохнул залп, а Цербер звонко разлаялся.

- Добро пожаловать на борт, - пропищала Дракайна.

- Надень шляпу, архистратег, простудишься! - крикнула Анниат. - Короны, увы, не греют.

- Отряд "Хель"! К посадке на Нагльфар - го-товсь! - рявкнул Евгений.

***

Женщина на берегу стоит, воздев руки к небу, и громко читает заклинание, лицо её бледно и сосредоточенно, ветер треплет и вздымает волосы и подол длинного платья. А далеко в море волны, шипя, бьются в борта корабля, который легко двигался по воде, не прибегая к услугам паруса или мотора. Он тяжело нагружен - подарками, оружием, доспехами. Девушка играет с трёхголовым псом, а Дракайна резвится в море, решив видимо, показать класс напоследок, плещется, демонстрируя то алебастрово-белую спину, то длинный чешуйчатый хвост, то аппетитные груди. Десять ревенантов, довольных представлением, одобрительно хохочут и хлопают в ладоши.

Предводитель, в широкополой шляпе и плаще, со шпагой на боку, стоит на носу, опираясь на узловатый посох, увенчанный оскаленным черепом животного. Не обращая внимания на летящие в лицо солёные брызги и пену, он бормочет под нос стихи, те самые, что некогда прочитал ему во Внешнем мире Феникс:

Сам капитан, скользя над бездною,

За шляпу держится рукою,

Окровавленной, но железною,

В штурвал вцепляется -- другою.

Как смерть, бледны его товарищи,

У всех одна и та же дума.

Так смотрят трупы на пожарище,

Невыразимо и угрюмо.

Он достаёт из кармана кусочек горного хрусталя и напряжённо, сосредоточенно вглядывается в его грани, а потом негромко говорит, словно решаясь на что-то:

- Я - меч Регентского совета!

Ветер тем временем крепчает, корабль то взлетает на волнах, то проваливается, точно норовя ухнуть на самое дно. Воины, подбадривая себя, горланят очередную солдатскую песню, а их спафарий обнимает робко льнущую к нему светловолосую девушку.

- Разрази меня Пандемониум, если в вое ветра я не слышу голоса этой бабёнки! - кричит он. - Надеюсь, наше корыто из когтей выдержит.

- Всё будет хорошо, спафарий. Анниат на нашей стороне.

Как бледны лица всех, сидящих в этой скорлупке! Нагльфар, корабль теней, ладья возмездия. Тени возвращаются из, казалось бы, вечной ссылки в Нижнем мире, чтобы мстить за былые ошибки и злодейства; беспечно забытое прошлое возвращается, чтобы вершить свой суровый суд, призывать к ответу и карать. Именно в этом смысл легенды о Нагльфаре!

Трёхголовый пёс меж тем вжимается в палубу и жалобно скулит. Ветер усиливается, корпус корабля жалобно стонет, молнии начинают кромсать небо, а огни святого Эльма облепляют судно, словно стая светляков.

- Водоворот! - дико кричит кто-то из "харонов".

- Прибыли, - звенит голос Дракайны, - сейчас вас затянет в туннель, который создала моя госпожа. Представьте себе то место, откуда начиналась ваша дорога в Нижний мир, так будет проще. А теперь прощайтееееееееее!..

- Прощай, Дракайнаааааа! - кричит архистратег, и мальстрем начинает вращать корабль в безумном круговом танце.

Апрель 2020 г.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

В произведении использованы стихи Даниила Хармса и Н.С. Гумилёва.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 11/04/2020, изменен: 05/01/2021. 18k. Статистика. Глава: Фэнтези Городская ведьма (часть 2 Пикирующие драконы) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Как бледны лица всех, сидящих в этой скорлупке! Нагльфар, корабль теней, ладья возмездия. Тени возвращаются из, казалось бы, вечной ссылки в Нижнем мире, чтобы мстить за былые ошибки и злодейства; беспечно забытое прошлое возвращается, чтобы вершить свой суровый суд, призывать к ответу и карать. Именно в этом смысл легенды о Нагльфаре!

Шерус Серст : другие произведения.

Нагльфар