Шерус Серст. Ускользнувшая жертва 2. Мандрагора, или песня войны

Ускользнувшая жертва

2. Мандрагора, или песня войны

- Соглашайся, Елена! Соглашайся, - яростно зашептал прямо в ухо ведьме фавн. - Некогда раздумывать!

- Соглашайся, соглашайся, чароплётка, - зашипела в другое ухо гамадриада. - Твоя очаровательная головка нужна Ване на твоих плечах, а не отдельно...

Не дожидаясь ответа Лены, Штырь и Дрюля заявили:

- Мы согласны!

- Мы спрашивали не вас, а ведьму, - отозвался Демогоргон.

- Ты должна сказать "да" или "нет", Сигюн, - добавила Анниат.

- Хорошо, - сказала Лена, - я поверю вам. Мой ответ: да. Но Штырю и Дрюле вы тоже поможете, иначе я никуда не пойду.

- За них не волнуйся, - бросила Анниат.

В воздухе пронеслась тёплая волна, и перед Леной, Штырём и Дрюлей возникло два овала, дуги которых образовывали тусклые электрические искорки. Портальная магия, о таком она только читала в книжках по истории магии да слушала на лекциях вещей Юстины.

- Справа - для вас двоих. Аккурат в дурман-леса, к костру. Слева - для ведьмы, - строго проговорил Демогоргон.

- Peace, sister, не поминай лихом, - подмигнув, сказал Штырь. - Береги себя. Королю наш пламенный привет!

- Пока, чароплётка! - пискнула Дрюля. - Свидимся ещё.

- Спасибо вам! - крикнула Лена. - Учтите, лесной народец всегда может на нас рассчитывать...

Фавн и гамадриада исчезли, портал тут же захлопнулся, выдав очередную тёплую волну.

- Раздевайся, Сигюн, - сказала Анниат. - Чужая кровь, неживые материалы... Дорога дальняя, не хватало ещё повиснуть между мирами вверх тормашками, профаны нередко так вляпываются. Да и ларвы нам ни к чему.

- Понимаю, не девочка, - буркнула ведьма. - А флэшка? Вы же сказали, она нужна Ивану.

- Не волнуйся, твои вещи пока полежат тут, никто их не увидит и не найдёт. В ткани мироздания хватает щелей и впадин. На обратном пути заберёшь, - ответил Демогоргон.

Ветхая годами ловко набросила на Лену свой палантин, завязав замысловатый узел чуть ниже шеи; алая ткань оказалась очень кусачей, она неприятно шерстила обнажённое тело и совсем не грела. Впрочем, ведьма подумала, что это наверняка маленькое испытание и лишь благодарно кивнула в ответ.

- Спускайся вниз, Сигюн, отсюда лучше видно, - прошептала Анниат и вдруг резко толкнула Лену в портал.

***

Очнувшись, точно после долгого освежающего сна без сновидений, Лена обнаружила себя в совершенно незнакомой небольшой комнатке. Обставлено это помещение было скромно: кресло, в котором оказалась Лена, и круглый столик на длинной узкой ножке, напоминавшей перевёрнутый гриб. Гладкий пол, стены обклеены неопределённого цвета обоями с неброским узором, простой белый тюль на открытом окне. В уши ведьме ударило резкое многоголосое "тик-так" - действительно, на каждой стене комнатки висели часы, и на столике тоже стоял внушительный будильник - после чего она обнаружила на своей левой руке ещё один хронометр, изящной, хоть и аскетичной работы. Лена подивилась этому тикающему разнообразию и тут же обнаружила, что все часы показывали разное время. Что сейчас, день, ночь, утро? Сколько времени прошло с того момента, как она шагнула в портал? Лена вскочила, подбежала к окну, выглянула и обнаружила, что вокруг, насколько хватало зрения, простирался лишь жухлый коричнево-жёлтый осенний луг. Ни души. Ведьмочка не на шутку перепугалась: неужели её заманили в какую-то магическую ловушку?!

Негромко заскрипев, открылась дверь, и в комнату вошли под ручку Ветхие годами, он всё в том же сером костюме, к которому добавился пурпурный плащ с капюшоном, она - в прежнем ярко-синем платье и алых туфлях.

- Ну как? - улыбнувшись, спросила Анниат.

- Если честно, жутковато, - угрюмо ответила Лена.

- Оооо, чего уж точно не надо делать, это бояться. Ты же храбрая девушка. Да, брат?

- Я не боюсь. Объясните, зачем я здесь. Мне надо к Ивану.

- О нём и пойдёт речь, дочь Феникса, - заговорил Демогоргон. - Ты, наверно, заметила, что все часы в этой комнате показывают разное время?..

- Угу.

- Мы хотели наглядно показать тебе, что сейчас чувствует твой супруг. Иван тоже в своём роде не может пока понять, который час. Ты должна ему помочь.

- Я всегда буду помогать Ваньке, - резко проговорила Лена.

- Не сомневаюсь, поэтому ты здесь. Так вот, выиграет тот, кто первым поймёт, что на дворе утро. Иван должен осознать это.

- Я... Я ничего не понимаю. К чему эти загадки? Я же не профанка. Говорите прямо!

Прямо из воздуха возникли ещё два кресла, брат и сестра неторопливо опустились в них. Часики беззвучно исчезли с руки Лены.

- Иван никак не решится отринуть прошлое. Головой он понимает неизбежность этого, но сердце его колеблется. Даже купание в жертвенной крови, даже бой во дворце Аида не переменили до конца его природы... И те, что окружают сейчас твоего мужа, пребывают в таком же полусне. Ударь же в колокол, дочь Феникса! - с неожиданным пылом проговорил Демогоргон.

Анниат встала и протянула Лене руку.

- Идём с нами, Сигюн, прогуляемся. Будет интересно, обещаю.

Ведьма посмотрела ей в глаза, а потом медленно поднялась и протянула Ветхой годами руку.

***

Втроём они вышли в ту же дверь. Снаружи было свежо, к тому же задувал несильный, но пронзительный ветерок; Лена ёжилась под бесполезным кусачим платком, с тоской вспоминая "трофейную" верхнюю одежду жрицы, лёгкую, как пух и тёплую, как печка. Пейзаж, вопреки обещанию Анниат, тоже не радовал глаз: не было видно ни деревца, ни строения, ни одной живой души, лишь низко нависало свинцово-серое небо, да уныло тянулся всё тот же безжизненный коричнево-жёлтый луг. Демогоргон, казалось, полностью ушёл в свои мысли; шагая размашисто, точно голенастая птица, он возглавлял их короткую процессию; сестра, чуть поотстав от брата, легко и проворно ступала в своих туфлях на шпильках, точно это были удобные кеды.

Острые камушки и сухая колючая трава нещадно впивались в босые ноги, которые к тому же сводило от холода - земля была ледяной. Лена всё чаще тихонько охала, кусая губу, и останавливалась, чтобы осмотреть ступню и с досадой обнаружить ещё одну ранку, порез, капельку крови, но всё равно шла дальше - любовь и гордость сплавились в ней, породив невиданное упорство и волю. Вот так же она шла через лес во время скитаний с Ванькой и Женей. Сейчас ведьмочка вспоминала это время с щемящей теплотой, ведь тогда с ней были и любимый человек, и лучший друг.

"Терпи. Вспомни, сколько раз в рейсах ты стирала ноги этими пыточными туфлями".

- Пришли, - бросил Демогоргон.

Дерево, похоже, не пережило удара молнии; Лена с удивлением воззрилась на нелепо торчавший ствол с резко выдававшейся вперёд одинокой толстой веткой, делавшей его похожим на букву "Г". Неужели ради какого-то дурацкого дрына она предприняла это безумное путешествие, мёрзла, колола и ранила ноги?!

Анниат грациозно присела, пошарила, точно ища что-то, руками.

- Гляди, Сигюн.

Зелёные листочки резко выделялись на жухлой траве.

- Мандрагора?.. - с удивлением спросила Лена. - Разве сейчас сезон?

Демогоргон подал ей нож с простой костяной рукояткой.

- Копай, дочь Феникса. Вытащи его.

"Мандрагоры имманентные зашуршали в камышах..." Ольга. Она, подвыпив, читала это стихотворение, в упор не помню чьё, на одном из наших сборищ. Ещё до Ваньки. Когда это было? Сто лет назад, двести, пятьсот?"

Лена безжалостно вонзала нож в холодную землю, разгребала её скрюченными озябшими пальцами. Анниат и Демогоргон невозмутимо взирали на это, даже и не думая помогать. Наконец, стало слышно сопение и сонное ворчливое хныканье альрауна, и вскоре уродливое морщинистое созданьице, напоминающее зачатого по пьяни грязного недоноска, начало биться в руках ведьмы, визжа, плюясь и норовя укусить.

- Принеси жертву, - произнёс Демогоргон.

- Что?!

- У тебя нож, Сигюн. Так надо, - сказала Анниат. - Ну? Если хочешь что-то получить, надо что-то отдать. Давай же!

Альраун, похоже, понял, о чём идёт речь; во всяком случае, вопить и отбиваться он стал с учетверённой силой. Лена, собрав волю, одной рукой придавила короткую шею уродца к выступавшему из земли древесному корню, другой занесла нож... Истошный визг был настолько громким, что ведьма оглохла, точно в уши ей натолкали ваты. Тёмная кровь моментально впиталась в землю, и Лена почувствовала, как через ступни босых ног вверх по телу начала подниматься знакомая волна.

***

Это было очень давно. Окончив школу и распрощавшись (как оказалось навсегда) с обожаемой Александрой Константиновной, которая пекла такие вкусные шарлотки, совсем ещё юная Лена параллельно с учёбой в профанном университете продолжила осваивать Знание. На занятиях по истории магии под твёрдым руководством вещей Юстины она вместе с другими зелёными детьми Феникса добралась до античности. У ведьмочки пухла голова от дионисийских мистерий, вполголоса поминая весь Пандемониум, она сидела ночами над комментариями к Еврипиду или Нонну Панополитанскому и мрачно думала о том, что они ведь даже до Элевсина не дошли, а впереди маячат неоплатоники, а ещё этруски, Рим... Как будто Вавилона с Египтом мало! Вот нахрена, а?! 99% этих ритуалов всё равно нерабочие!

В один прекрасный день Юстина объявила:

- Скоро практическое занятие. Устроим небольшую вакханалию. Подконтрольную, Дмитрий Петрович (она всегда называла учеников по имени-отчеству и обращалась к ним только на "Вы"), в моём присутствии, так что уберите с лица это неуместное выражение. Вести себя подобно пьяному сатиру Вам никто не позволит. Елена Васильевна, распространите, пожалуйста, по рядам вот эту памятку по подготовке к ритуалу. Если вы будете придерживаться её, то всё получится. Нарушители сразу выявятся и пойдут на второй круг, et cetera. Каждый из детей Феникса обязан хоть раз пройти через эти ощущения, иначе грош цена всем вашим упражнениям в магии.

Сидя на скудной вегетарианской диете и горьковатых травяных отварах, Лена недоумевала - что это за ощущения, ради которых нужно подобное. Как будто они не будущие могучие чародеи, а обычные профаны, вынужденные обставлять каждый визит в мир Феникса кучей подготовительных процедур и защитных приспособлений. Прочитанные "Вакханки" не вдохновляли, а скорее пугали - Лена отнюдь не жаждала превратиться в обезумевшую менаду, способную голыми руками растерзать зверя или даже человека. Может, пока не поздно, перевестись с продвинутых курсов на базовые (окончание их не давало права членства в великом ковене)? Там зачётный курс истории магии, ведёт молоденькая смешливая Альфия, сама от силы пару лет как в ковене. Полно магов и ведьм-одиночек, необременительный профанный заработок плюс гадания, целительство, привороты-отвороты, порчи... Кое-кто и фокусниками в цирках подхалтуривает. Хватит и на хлеб, и на масло, и на коктейль по пятницам, и на платьице да сапожки понаряднее.

Несмотря на подобные малодушные соображения, Лена строго придерживалась памятки и прошла подготовку. В назначенный вечер управляемая фамильяром "газелька" увезла её и сокурсников в лес. Дорога прошла в глубоком молчании, безмолвствовал даже их ковёрный Дима (тот самый, которому выговаривала вещая; она же часто ворчала, что ни один уважающий себя маг не может всю жизнь отрабатывать нулевой аркан), в воздухе висело отчётливое напряжение. Ехали они долго, Лена вскоре перестала понимать, куда направляется микроавтобус.

Юстина, одетая в ярко-шафранный ритуальный плащ, сильно контрастировавший с неизменно тёмными тонами её гардероба и делавший вещую похожей на женскую аватару Хастура, встретила их и провела к поляне, посредине которой была навалена куча хвороста.

- Переодевайтесь, - скомандовала она и тут же, сделав пасс рукой, зажгла костёр. После второго движения вещей исчезли досадливо жужжавшие комары.

- На час хватит. Так, живее, живее, хитоны сами собой не наденутся. Если кто-то вопреки моей памятке напялил какую-нибудь синтетику, снять обязательно, предупреждаю. Надеюсь, господа с уважением отнесутся к скромности дам. Мы не на Капри времён Тиверия.

Лена, наконец, увидела, что на ветвях деревьев висели белые облачения.

Они переоделись, шёпотом ворча, заслоняясь друг другом от нескромных взглядов, стремительно остывающая ночью земля холодила ступни. Затем Юстина мобилизовала Димку и с его помощью выдала каждому по полстакана красного вина из огромной оплетённой бутыли, стоявшей тут же в кустах. В хмельной напиток явно было что-то подмешано, от него шумело в голове, и разбегались по телу лёгкие электрические искорки. Выпив свою порцию, вещая сбросила плащ, под которым также обнаружился белый хитон.

- К костру, дети Феникса. Все выучили ритуальную песню? Ну-ну, сейчас посмотрим. Так, беритесь за руки. Вашу руку, Сергей Петрович, и Вашу, Олеся Игоревна, не бойтесь, я не кусаюсь. Так, раз-два-три, начинаем!

Полилась (откуда?) чудная музыка, в которой явно доминировали флейты. Ученики кружили вокруг костра, распевая заученный священный гимн на греческом; Лена пыталась считать круги, но быстро сбилась; вскоре она поняла, что ритуал, похоже, заработал.

Сначала ушло ощущение времени - не было больше ни "после", ни "до". По стволам родных прозаичных северных ёлок, осинок, лиственниц, берёзок, сосен вдруг побежали плющ и виноградник. А следом поплыли границы "я"... Ноги Лены тонули в земле, тело её утратило вес и постепенно вбирало в себя лес, костёр, сокурсников, вещую, сияющую в небе луну, облака - всё. Ведьмочка ощутила себя спящей птицей, лесным зверем, искрой костра, вековым деревом, обомшелым камнем, холодным и чистым родником, тончайшей былинкой, облачком, дуновением ветра, комом земли, плясавшим тут же однокашником... "ЭВОЭ!" - крикнула Лена, подчиняясь какому-то зову из глубин памяти; волна безумного восторга побежала по её телу; порыв сильнейшего ветра (совершенно не замеченный деревьями, многократно обострившийся слух не уловил даже лёгкого шороха листвы) разметал волосы. Отдавшись этому ощущению, ведьма сорвала с себя хитон; издавая громкие ликующие крики, она рванула, куда глаза глядят, и...

- Очнитесь, Елена Васильевна, практикум окончен. Двигаться дальше не стоит, Вы были на грани деструктивной стадии. Ни членовредительство, ни групповой разврат не являются нашей целью.

Вещая Юстина стояла над ней, уже закутанная в свой жёлтый плащ. Лена постепенно осознала, что лежит на земле, кто-то заботливо укрыл её разодранным практически в клочья хитоном. Ведьмочка медленно поднялась, стыдливо прикрываясь лохмотьями; оглядевшись, она поняла, что все сокурсники выглядели примерно так же.

- Я довольна вами, дети Феникса, - сказала Юстина. - Судя по результату, вы все строго придерживались памятки и качественно подготовились. Даже Вы, Дмитрий Петрович, ухитрились серьёзно подойти к делу. Это похвально. Одевайтесь, автобус развезёт вас по домам. В те времена, которые мы проходим сейчас на занятиях, вакхантам порой являлся сам Дионис в облике юноши или зверя, но после смерти Великого Пана баалы удалились, так что сейчас это невозможно. Советую вам всем не обсуждать пережитое и не делиться впечатлениями. Пусть каждый сохранит в сердце своё собственное воспоминание.

***

Эти воспоминания пронеслись в голове Елены гораздо быстрее, чем нами был написан (а вами прочитан) посвящённый им абзац. Незримые электрические искорки так же забегали по телу ведьмы, ноги снова тонули в земле, а вокруг кружили десятки полупрозрачных шаров всех цветов радуги, испускавших тусклый мертвенный свет. Ведьма, инстинктивно пытаясь сохранить себя в захлестнувшем её потоке неведомой силы, вскинула замаранные тёмной кровью альрауна руки - шары тут же слетелись к ним, точно птицы зимой на кормушку.

"Сколько их тут!"

- Ты же прекрасно знаешь, где растут альрауны, - раздался голос Демогоргона, - и наверняка понимаешь, что это за дерево.

Незримая волна меж тем отступила, словно морской прибой, а затем ударила с удвоенной силой. Лена еле удержалась на ногах, порывом ветра расшвыряло волосы, а прикрывавший её наготу платок Анниат взметнуло, точно красный плащ. В ушах же возник странный звук, сначала лёгкий гул, а потом всё сильнее, сильнее, сильнее, так что, не выдержав этого буровящего воя, ведьма сдавила руками голову и упала на колени.

- Хватит! Хватит! Не надо больше! - кричала она. - Вы двое, прекратите это!!!

Рёв этот целиком состоял из звуков ярости и боли: звона мечей, выстрелов, взрывов, плача, воплей безумия, боли, гнева, ужаса, треска пламени, грохота рушащихся зданий, ржания лошадей, рёва моторов, злобного или безумного хохота... Казалось, ничто и никто не сможет противостоять его мощи.

- Держись, держись, дочь Феникса, не поддавайся. Это песня войны. Осталось немного.

Подбадривающий голос Анниат звучал в левом ухе, голос Демогоргона - в правом. Ведьмочка перевела взгляд туда, где стояли Ветхие годами, - холодно блестела змеиная чешуя, чернели глазницы удлинённого черепа. Шары кружили вокруг неё свой безумный хоровод, сверкнула молния, ударил гром, и с угрюмого неба потоком хлынул ледяной дождь. Трясясь всем телом от холода, Лена почувствовала, как земля под ногами начала медленно заваливаться набок. Устав бороться, ведьма покорно нырнула в манящую темноту забытья.

***

Лена открыла глаза - яркий свет и небесная лазурь ударили по сетчатке. Щурясь, ведьма приподняла голову, попыталась оглядеться; Анниат и Демогоргон, уже в человеческом облике, тут же подошли к ней.

- Поднимайся, дочь Феникса. Ты выдержала. Всё закончилось, - проговорил повелитель Ветхих годами и галантно протянул ей руку.

Встав, Лена ахнула от изумления: поздняя осень обернулась весной, жухлый мертвенный покров сменился ковром ярко-зелёной травы, в котором тут и там пестрели полевые цветы, в ярко-синем безоблачном небе сияло солнце, а неживое дерево оделось в нежно-салатовую россыпь молодых листочков. Вспомнив, что произошло, она посмотрела на свои руки, но не увидела на них ни одного кровавого пятнышка.

- Что это было? Я... Я убила...

- Земля впитает кровь, сколько бы её ни пролилось, - сказал Демогоргон. - Всякое зло забудется, всякая боль, всякий плач растворятся в молчании вечности. В который раз процитирую старину Никодимуса: это не хорошо и не плохо, просто такая данность. Но и всякая жертва принесёт плоды.

Лена шагнула к дереву и увидела, что на месте мёртвого альрауна осталась лишь горка пепла; дуновение налетевшего ветра подхватило это прах и понесло прочь по бескрайнему лугу. Демогоргон поднял с земли нож и спрятал его в складках плаща.

- Феникс сгорит в пламени. Уроборос сбросит старую кожу, - добавила Анниат.

- Башня рухнет, а колесо будет вращаться. Древо смерти зазеленеет.

Они пошли обратно, той же дорогой. Лёгкий ветерок смешивался с нежарким солнечным теплом, а молодая трава ласкала ступни, на которых зажили ссадины и порезы, и даже платок Анниат перестал кусаться, став на удивление мягким, ворсистым и приятным к телу.

- Бери, Сигюн. Это мой тебе подарок.

Рассмеявшись, Анниат вдруг сбросила туфли и побежала по траве, словно юная девушка.

- Идём, дочь Феникса. Сестра нагонит нас.

Демогоргон мягко, но настойчиво повлёк Лену за собой.

Вот и странный дом с часами. Дверь была открыта; Лена вошла и действительно обнаружила в знакомой комнате Анниат, которая уже успела нарвать цветов и сплести из них венок; этот пасторальный убор забавно контрастировал с выбранным ей образом обеспеченной городской дамы.

- Гляди, дочь Феникса.

Демогоргон обвёл вокруг рукой, и Лена поняла, что все часы показывали одно время: без одной минуты двенадцать.

- Ваш с Иваном час всё ближе, - добавила Анниат.

- И всё же, что произошло со мной, там, у дерева? - спросила ведьма. - Это было во сне или наяву?

Анниат хитро улыбнулась.

- Разве это так важно, девочка моя? Я лично знавала Персефону и, поверь мне, ей было чем заняться, кроме как выступать перед восторженными профанами в Элевсине. Неужели это делало их опыт, их переживания менее ценными и важными?

Демогоргон меж тем достал из кармана пиджака ключ, подошёл к одной из стен и провёл, точно рисуя что-то, по ней руками - на обоях постепенно проступили очертания двери. Пару раз щёлкнул отпираемый замок.

- Наше путешествие здесь окончено. Идёмте.

***

Лена снова стояла в том самом лесу, где они со Штырём и Дрюлей напоролись на вигилантов. Вот и тела убитых Дианой, при виде их ведьмочка вздрогнула. Открытая дверь продолжала невозмутимо парить в воздухе, Демогоргон и Анниат стояли в проходе, точно два стража.

- Хватай свои вещички, Сигюн, и обратно! Времени в обрез, в универсуме Гайи это значит очень много.

Холод поздней осени быстро дал о себе знать. Лена торопливо натягивала платье, сапоги; побрезговав грязным, заскорузлым от крови друнгария пальто, она закуталась в подарок Ветхой годами, прихватила сумку Дианы с флэшкой и пистолетом. Демогоргон подал ей руку и, когда ведьма шагнула за порог, затворил и запер дверь.

Комментарии

Мы не на Капри времён Тиверия - второй римский император Тиверий в конце своего правления уединился на острове Капри и предался там неистовому разврату. Любителей сочных подробностей отсылаю к книге Светония и фильму "Калигула".

Ты же прекрасно знаешь, где растут альрауны - по легенде, мандрагоры, в чьих корнях зарождаются подземные человечки-альрауны, вырастают под виселицами.

В произведении использовано стихотворение В.С. Соловьёва.

Апрель - май 2022 г.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 07/05/2022, изменен: 07/05/2022. 23k. Статистика. Глава: Фэнтези, Мистика Городская ведьма (часть 3 Последняя битва. Книга 2) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: - Земля впитает кровь, сколько бы её ни пролилось, - сказал Демогоргон. - Всякое зло забудется, всякая боль, всякий плач растворятся в молчании вечности. В который раз процитирую старину Никодимуса: это не хорошо и не плохо, просто такая данность. Но и всякая жертва принесёт плоды.

Шерус Серст : другие произведения.

Ускользнувшая жертва 2. Мандрагора, или песня войны