Аннотация: На новый лад судьбу не перешить. Самодовольство - горькое блаженство. Искусство все простить и жажда жить - Недосягаемое совершенство. (Булат Окуджава).
Проводив Наташу с Викой теплым почти материнским взглядом, - Лариса почувствовала физическую необходимость побыть наедине с собой... Присев на краешек скамейки под елью, испытывая тревожное давление под сердцем. Что-то знакомое почудилось ей в поведении Наташи, будто уже где-то виденное или даже прочувствованное... Прохладной волной нахлынули воспоминания.
Лариса рано потеряла родителей. Отца почти не помнила совсем - работал водителем и погиб в одном из рейсов, когда ей исполнилось четыре года. А мать помнит всегда в слезах и пьяной. Дома часто собирались какие-то люди. Мать с ними все время поминала отца, а потом они пели и иногда дрались. Лариса вспоминает до сих пор, что постоянно хотелось, есть и плакать, но почему-то боялась просить у матери.
Нет, она не била её и даже не кричала, но очень строго всегда смотрела и никогда в жизни не целовала. До сих пор помнит, как замирало - ее маленькое сердце, глядя на то, как подружек целуют родители. Оно сжималось от невыносимой тоски, и девочка становилась еще меньше ростом. Однажды Лариса, едва заснув под шумное застолье матери, как вдруг ощутила нечто невероятно теплое, ласковое - чувство, до сих пор ей неизвестное. Не просыпаясь, протянула руку к тому месту, ниже пупка, откуда исходило это нежное ощущение, и наткнулась там, на большую шершавую и волосатую руку... Девочка резко открыла глаза - над ней нависало мерзкое, обросшее щетиной лицо маминого собутыльника, который гладил по всему телу и пытался поцеловать, наваливаясь на нее. Ларисе было ещё семь лет.
От ужаса и омерзения закричала так сильно, что буквально ошарашила хмельного мужчину своим криком, тот не удержался на ногах - так был пьян - и рухнул на пол возле кровати, цепляясь за трусики. Девочка сумела вырваться и, оказавшись совершенно голенькой, выскочила на улицу. Её увидела соседка, которая возвращалась с дежурства - она работала в родильном доме акушеркой. Был суд. Маму Ларисы лишили материнства, а девочку отдали в детский дом. Мать покончила с собой, напившись какой-то дряни. С Егором Лариса познакомилась в детском доме, но чувство между ними возникло, когда он уже покидал его, а она оставалась там еще на один год. Их свадьба состоялась через два года. Молодожены получили комнатушку от завода, на который устроили работать Егора.
Он поступил учиться в техникум, а Лариса собралась рожать первенца. Она беззаветно боготворила мужа и сына, вложив в эту любовь все не дополученное от родителей чувство. Себе уже совсем не принадлежала. Егор первое время ей помогал вести хозяйство и забавлялся с сыном, но постепенно отошел в сторону, объясняя это тем, что кто-то из семьи должен идти вперед, чтобы содержать их. Лариса не возражала, но почувствовала, что муж охладел к ней. Даже стал, как бы стесняться. Хотя она была довольна привлекательной женщиной и от природы наделена умом и понятием, что к чему. Внезапно обрушила на Егора свое заявление, - что тоже решила поступать в училище. Это известие почему-то не обрадовало мужа, даже, наоборот, - привело в негодование, но Лариса отдала Митеньку в ясли и пошла учиться.
Одному богу известно, чего ей стоило, и заниматься, и выхаживать сына. Егор пристально вглядывался в ее глаза... Не узнавал... Вроде раньше не позволяла себе такой настойчивости и упрямства?! Не мог понять нравится это ему или нет?! Его назначили мастером цеха, и с деньгами стало немного лучше. Отношения вроде бы наладились. Лариса, окончив училище, устроилась на работу, а Егору предложила поступать дальше в институт. После долгих споров согласился. Дирекция завода дала рекомендацию, и он пошел учиться в политехнический институт. Ей приходилось трудиться на двух работах, а на Егора было возложено, только отвести, и забрать сына из садика. Немного помогала бабушка, которая жила с ними в одном доме - приглядывала за мальчиком.
Ларисе иногда казалось, что отваливаются руки. Уставала невероятно, но в силу своего веселого нрава, неизвестно откуда взявшегося при её жизни, - держалась на оптимизме и всеобъемлющей доброте, каковой окутывала буквально всех, с кем общалась. Когда Егор был уже на последнем курсе института - решила забеременеть, чтобы к получению диплома, родить еще одного ребёнка. Рассуждая, что Егор как раз начнет работать, а она займется воспитанием детей, тем более что его ждала уже хорошая должность, и по деньгам тоже. Сказав ему о своей беременности, - заведомо предвкушая, что делает ему приятный сюрприз к окончанию института... Сама, того не ожидая, получила страшнейшую неожиданность...
Но, как показывает жизнь, - бывает все, даже то, чего нельзя и предположить. Такой же точно подарок для него уже носила в своем животе однокурсница Егора! Он же все не мог осмелиться поставить в известность жену... Да и как можно было на это отважиться, зная о самоотверженном отношении к нему жены. Тогда Лариса думала, что уже не поднимется с колен, на которые ее поставил самый близкий и дорогой человек.
- Против меня восстал весь мир, думалось бедной женщине. Жизнь выбросила за борт. Тогда казалось, что ее презирают. Даже не смела, поднять на людей глаз. Неясно, откуда могло взяться подобное чувство униженности, будто это она предала мужа?! Правда, это свойственно только глубоко порядочным людям. Вы ведь, наверное, иногда замечали за собой странное явление? Стыдно смотреть в глаза человеку, который вам же должен некоторую сумму, долго не отдает, и, даже не извиняется за задержку?
Лариса обладала, сама того не понимая, одним неоценимым качеством - она умела быть счастливой. И, вот именно в такие моменты своей жизни, когда счастье буквально выплескивалось из ее глаз, окружающие люди часто оглядывались по сторонам, пытаясь увидеть то самое счастье, от которого эта женщина светится, но... Увы, и ах! Для этого, видимо, нужны особенные очки! Так вот, тем самым счастьем, готова была окутать всех. Раздавала его налево и направо. А сейчас хотелось скрыться от людей, затихнуть, но надо было воспитывать Митю, и Лариса начала понемногу поднимать глаза и идти вперед. Родила доченьку почти одновременно с новой женой своего мужа, подарившей тоже девочку. Егор ушел к ней, а Ларисе помогал маленькой суммой, обещая, что со временем будет больше. Митя ушел в себя, стал плохо учиться, а на уговоры и просьбы матери грубо отвечал, что это она виновата, что папка ушел от них, так все говорят.
Не надо было его отпускать, а она просто отошла в сторону, освобождая ему дорогу в новую жизнь... Ох, уж эти советчики! Им только в чужом белье покопаться, вместо того, чтобы выстирать, как следует, свое. Пересилив боль, Лариса решила поговорить с мужем, чтобы как-то помог повлиять на сына. Егор ответил, что его должность сейчас отнимает много времени, и предложил отдать мальчика в военное училище. Узнав об этом, Митя сбежал из дома. После длительных сумасшедших поисков, его обнаружили в Омске, в компании подростков-наркоманов, с которыми он познакомился на вокзале, - те привезли коноплю, а выращивает ее дед одного из этих отпрысков в Омске, на огороде. Когда мальчика нашли - 'враг рода человеческого' уже содеял свое черное дело. Для юного организма оказалось много не надо. Что Лариса предпринимала для спасения сына, одновременно поднимая на ноги маленькую Леночку, - знает только бог!
Через два года забрала сына из больницы - колонии и устроила на завод с одновременной учебой в техникуме. Борьба за жизнь объединила их, и об отце больше не говорили. Однажды вечером к ним позвонили. Открыла Леночка:
- Мама, к тебе пришла папкина - мама Насти, - так звали вторую дочь Егора. Лариса вышла в прихожую. Выжидающим, долгим взглядом смотрела на жену своего мужа.
-Егор попал в аварию и сейчас лежит в больнице... Ему ампутировали ногу, - сказала та, опустив голову, так как Лариса смотрела во все глаза. Они у нее были большие и особенно красивые, когда она очень взволнована.
Лариса стояла в оцепенении - не думала и не гадала, что после всего пережитого ею с сыном, что-то, может, так сильно взволновать - до такой степени окаменело сердце. Да и, вообще, оставалось ли там еще что-то? Но не тут-то было. Сообщение Нины, так звали эту женщину, подняло в ней бурю чувств и беспокойства о Егоре, отчего ее глаза стали еще больше, и этого не могла вынести его новая жена. Вся, как бы съежившись, Нина быстро попрощалась, увидев, что ее Егор совсем небезразличен бывшей жене. Взяв себя немного в руки, Лариса спросила, в какой больнице лежит, а может ли его посетить, и не собиралась спрашивать вообще. Попробовали бы вы быть на месте того, кто ей ни позволил посетить своего мужа в больнице!
К нему не пускали, но она сказала, что жена и только недавно прилетела и должна уезжать опять. Эти аргументы повергли медсестру в шоковое состояние, потому что только десять минут назад от этого пациента уже ушла одна жена... Но пока та приходила в себя, Лариса находилась в палате. Она не могла узнать мужа - Егор был весь перебинтован, а в том месте, где должны быть ноги, - провалена простыня с одной стороны. Лариса, как каменная, уставилась на родимое лицо. До боли желанное... Все внутри буквально окатило палящей волной воспоминаний об их совместной жизни! Сердце кричало о любви и боли за единственного ненаглядного человека... Все остальное уже не имело никакого значения. Тут вбежала сестра и сказала, что ее уволят с работы, если дама не выйдет из палаты. Женщина, молча, удалилась, обессилено опустившись на кушетку. Медсестра не стала выпроваживать - почувствовала, что здесь что-то очень серьезное и, пожалуй, поважнее, чем та жена, которая была ранее.
Во всяком случае, такого беспокойства та не проявляла, но зато ее очень волновал вопрос, а есть ли сейчас такие протезы, которые полностью заменяют ногу? Главный хирург ей ответил, как показалось сестре, несколько раздраженно, что об этом еще рано думать, а надо беспокоиться, чтобы он, вообще, остался жить. Егор еще не приходил в себя, а в реанимацию ни под каким предлогом не пускали. Лариса попросила разрешения остаться в больнице, делать какую-нибудь работу, пока не придет в сознание. Разрешили. Рано утром Егор открыл глаза... Ему сказали, что здесь в больнице всю ночь дежурила его жена.
Он, еле-еле шепча, спросил:
-Лариса? Врач подошел к ней и узнал, как ее зовут, когда ответила - сказал про вопрос Егора. Лариса едва заметно улыбнулась... Она и сейчас улыбнулась, вспомнив, как доктор, заходя в ординаторскую, кому-то там рассказывал: 'Да, эта женщина - наш человек!'
Она провела в больнице еще почти весь день, но надо было заниматься сыном, и дома совершенно нет готовой еды... Нина, как законопослушная гражданка, не в пример Ларисе; сказано, что нельзя в реанимацию, значит, запрещается! Она и не приходила, а только иногда позванивала, чтобы узнать, как там дела. Лариса, быстро все, приготовив дома, сказала детям, что с их отцом случилась беда, на что Дмитрий буркнул: 'А мы-то здесь, причем', но мать взглянула на него так строго, что вопросы отпали сами собой. Попросила Митю приглядеть за сестрой и на всех парусах умчалась в больницу.
Егору не разрешали общаться и разговаривать... Она носилась, помогая ухаживать за тяжелыми больными, и постоянно заглядывала в палату. Он ее не видел - совершенно был неподвижен. Медсестра сказала Ларисе, что звонила жена и интересовалась, как дела, говоря это, с неподдельным пристрастием смотрела на нее, пытаясь уловить, какое впечатление произвело на женщину это сногсшибательное сообщение? Ох, уж эти любители крови! Им все мало! Почему так жаден человек до чужих бед? Но это уже другая тема, а пока остается этот момент только констатировать. Ее ждало разочарование - Лариса была само естество и безучастие к этой теме. К вечеру, когда собралась сбегать домой и на работу, чтобы предупредить о своем временном отсутствии, ей сообщили, что Егору стало хуже - воспалилась вторая нога, скорее всего, нужна будет еще одна операция, чтобы спасти его жизнь.
Через две недели ампутировали вторую ногу. Лариса, пока он приходил понемногу в себя, дежурила в больнице. Женщина похудела, осунулась. Дети, чувствуя, что-то серьезное, притихли. И как могли, старались ее не огорчать. По дому им помогала соседка, которая очень любила Ларису за ее доброту и веселый нрав. Хотя никак не могла понять, как она может после всего помогать этому козлу?! Но Лариса этот вопрос не обсуждала, ни с кем. Она любила иногда поболтать, но о серьезном предпочитала молчать и поступать так, как велит ей ее сердце. В больнице ни разу не встретилась с женой Егора. Нина была всего два раза, да и то, в отсутствие Ларисы. Вполне возможно, что к этому стремилась - ей ведь сказали, что здесь все время находится еще одна его жена, но Нина ничего не ответила на это сенсационное для всех обывателей сообщение, а только низко опустила голову.
Спустя две недели, когда Егора перевели в палату - отдельную для тяжелых больных, у них с Ниной произошла встреча, на которой та сообщила, что уезжает с дочерью к своей маме на Украину. Странно, но Ларису это почему-то не удивило, но и не обрадовало. Слушала Нину с каким-то равнодушием и брезгливостью. Только угрюмо улыбнулась, ничего не сказала, хотя обида за Егора захлестнула ее. Через некоторое время после ампутации врач и физиотерапевт заставили как можно скорее подниматься с кровати и начинать ходить, чтобы развивать мышцы и предотвращать отеки. Им выдали, очень старомодное на вид приспособление. Будто со времен Первой мировой войны; 'пневматическое пост ампутационное средство передвижения'.
С этим механизмом (вместе с палками) те, кто недавно потерял конечность, делают свои первые шаги, чтобы почувствовать, что такое протез. Начальной искусственной ноге - надувном протезе, который выдерживает лишь часть массы тела. Вместе с ним училась осваивать. Освоение главных протезов еще нескоро.
- Процесс этот долог и мучителен, - предупредил врач. Но вы, справитесь. Я в это верю. Вы редкая женщина и человек,- восхищенно глядя прямо в глаза Ларисе, говорил врач. Потом, Егора перевели в реабилитационное отделение. Она проводила все свое время рядом с мужем.
До сих пор перед ее глазами картина их возвращения... Долго стояли друг против друга, не проронив ни слова. Он, сидя в коляске...
- Я даже не могу стать перед тобой на колени, - с горечью сказал тогда Егор! Не говоря ни слова, Лариса сама опустилась перед мужем на колени, ответив ему:
- Для этого теперь у тебя есть я. Из глаз Егора по щеке скатывалась слеза. Она же тихонько плакала, уткнувшись в надувные протезы. За всю их дальнейшую жизнь не было не произнесено ни одного слова о прошлом. Семья переехала в Санкт-Петербург, подальше от всех любителей смаковать чужую боль и поближе к своему старшему сыну - Дмитрий работал и учился здесь в университете, и уже собирался жениться.
Все эти воспоминания пронеслись в голове Ларисы, приводя к размышлению о том, что ей, пожалуй, чем-то знакомы волнения Наташи. Да и кто бы в этом сомневался? Такое испытать - можно было научиться чувствовать и понимать других, хотя далеко не всех переживания делают мудрыми, оставляя при этом в сердце доброту к людям. А жаль! Добросердечность продлевает жизнь, а главное - делает ее осмысленной и благословляемой оттуда... Сверху. Лариса о своей жизни никому не рассказывала, не хотела, чтобы жалели, а Егора казнили. Совершенно справедливо не считала себя вправе судить своего мужа, а вот помочь, - тут ей советчики не требовались.
Ну а с ним велся диалог, опять-таки, оттуда, - сверху. А сейчас она была для детей мамой, о которой можно только мечтать. Матерью, показавшей своим примером, как следует жить. Она совершенно не умела читать морали, но могла поступать так, как чувствовало ее благородное сердце. Вряд ли эта женщина так анализировала свои поступки. Да, может, не хватало немного образования, но то, чем владела, стоит гораздо больше, чем все академии мира вместе взятые. Но сейчас, думая только о Наташе - знала, что этой гордой, интеллигентной женщине нужна просто молчаливая поддержка.
-А их есть у нас, - шутливо подумала Лариса! И, тот факт, что ее простую женщину, как она привыкла размышлять о себе, посчитали достойной такого доверия, - особенно вдохновлял. Справедливости ради стоит сказать, что эта, далеко не простая женщина заслуживала большого человеческого доверия. Тяжело вздохнув, она поднялась со скамейки, отряхнула платье и отправилась домой согревать душевным теплом домочадцев...
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-58/bumerang.jpg)