Зрители аплодировали, вскрикивали и смеялись до слез, глядя на невероятный танец на льду забавных фигуристов в причудливых костюмах и масках. Тут были и разные звери, и клоуны, и гномы... Хлопушки стреляли, разбрызгивая над ледовой ареной разноцветные конфетти, парящие в разноцветных отблесках прожекторов... Лера тоже не могла оторвать взгляд от фигуристов, заливалась смехом, как ребенок, а Денис... Денис не мог оторвать глаз от Леры.
- Дэня, смотри! Это же фантастика! - воскликнула Лера.
- Ага... - пробормотал Денис, взял руку Леры, нежно сжал, и осторожно надел ей на палец кольцо.
- А теперь ты посмотри...
- Ой! Что это? Как красиво...
- Это - в честь нашей помолвки.
Денис обнял Леру, притянул к себе, и они стали беззастенчиво целоваться, позабыв, что кругом - сотни людей. Но люди на них особо и внимания не обращали - все восхищенно смотрели на ледовую арену, и крики и возгласы восторга пронеслись над стадионом, когда клоуны-фигуристы выкатили на лед большую цветную пушку. Раздался выстрел, и из дула пушки, вместе со струями серпантина, вылетела девушка в серебряном трико, и, поддерживаемая невидимыми лонжами, взмыла над ареной, а потом плавно коснулась льда серебряными коньками...
Объявили перерыв, веселые, возбужденные зрители повалили в фойе. Денис не хотел выходить, он бы посидел в пустом зале рядом с Лерой, но Лера захотела мороженого. Они встали, тоже потянулись к выходу. И тут взгляд Дениса скользнул по странного вида парню - худощавый, белобрысый, он медленно, механически передвигал ногами, словно заведенный манекен, на неподвижном лице не было даже тени улыбки. Он молча шел навстречу Денису и Лере. Дениса невольно что-то насторожило, кольнуло, он инстинктивно прикрыл Леру собой. Парень прошел мимо. Денис оглянулся на него несколько раз. Лера, смеясь, потянула Дениса
- Ты неисправим! Что ты так его разглядываешь? Ну, забудь хоть сейчас, что ты следователь! Парень как парень...
- Нет, - упрямо бубнил Денис, - что-то с ним не так...
- Ну, может, он просто больной, может даже инвалид... В этом нет ничего подозрительного.
- Может быть...
Лера прижалась к Денису.
- Да ладно тебе, и вообще - где мое мороженое?
- Сейчас будет, моя принцесса!
Денис отбежал к тележке с мороженым, где уже собралась небольшая очередь, оглянулся на Леру и столкнулся глазами с неподвижным взглядом белобрысого парня. Холодные пустые блюдца светлых глазных яблок, маленькие точки зрачков. Холод пробежал по спине Дениса, прорезало острое, так хорошо знакомое чувство приближающейся опасности. Денис, наконец, расплатился за мороженное, поднял руку со стаканчиком, помахал им Лере, шагнул к ней, и тут его оглушил дикий грохот... Денис рванулся, и только успел поймать на руки обмякшее тело Леры, которое отбросило взрывной волной.
Вокруг раздавались крики ужаса, стоны. Перед глазами Дениса из тумана выплывали окровавленные тела, развороченные стены, осколки штукатурки, стекла... Денис присел у сохранившейся целой стены, Лера лежала неподвижно у него на руках, застывшим взглядом глядела в потолок, на вид - цела и невредима. Только лужица крови расползалась из-под затылка.
- Лерка, Лерка! Родная! Очнись! - вскрикивал Денис, он дышал ей в рот, как заведенный, делал ей искусственное дыхание, он не понимал, что еще можно сделать, но все равно пытался что-то сделать. Но Лера так и не очнулась...
В здании суетились санитары и врачи, деловито оказывали первую помощь пострадавшим от взрыва, выносили раненых. Полицейские оцепили место трагедии. Начальник управления Полковник Протапов, приехавший лично с оперативной бригадой, матерился, на чем свет стоит, кляня проклятых террористов, отдавал распоряжения сотрудникам.
Мрачные эксперты возились в груде пыли, выбирая из обломков кирпича и осколков стекла частицы разорвавшихся бомб.
Денис ни на что не реагировал, продолжал звать Леру, ему казалось, что он, в конце концов, услышит ее такой родной, такой любимый голос. Он не верил, что Лера замолчала - навсегда.
К Денису подошел его друг оперативник Тарас Вольный, положил руку на плечо.
- Дэнька, ты ей уже не поможешь. Пошли.
Денис не ответил, даже голову не повернул. Тарас тяжело вздохнул.
Подбежала судмедэксперт Антонина, ахнула, Тарас сделал ей знак - Антонина зажала рот рукой, попятилась, чуть не наступила на распростертого на земле пострадавшего, вскрикнула.
И тут появились люди в штатском. Высокий сухощавый мужчина - полковник секретной разведки Глеб Горный в неплотно застегнутой рубашке, из под которой блестел серебряный медальон, подошел к трясущемуся от ярости Протапову, задал несколько вопросов. Тот отвечал сквозь зубы, то и дело отвлекаясь к сотрудникам и врачам.
- Благодарим за оперативность, полковник - сухо произнес Горный, - больше вы тут не нужны.
- Денис - всё, органы забрали дело... Идем, дружище - Тарас снова попытался увести Дениса - тщетно.
Денис словно окаменел. Он все так же сидел над неподвижной Лерой. Он ничего не видел и не слышал. И даже не чувствовал слез, предательски льющихся из глаз по бледным, ввалившемся щекам...
Денис Лавров - двадцатисемилетний всеобщий любимец, следователь от бога, надежный, отзывчивый друг, остряк-весельчак, и вообще душа-парень, помрачнел в одночасье, замкнулся в себе и запил. Денис был один - младшая сестра Лиза отбывала практику от института в другом городе. Его мучила не только боль потери, но и чувство вины, грызла гипертрофированная совесть, и сколько ни пытался Денис заглушить это спиртным - ни черта не получалось.
Тарас боялся оставить друга одного, но на все его доводы разума - "что, мол, Дэня, нет тут твоей вины, это - катастрофа, это - судьба", Денис только мрачно мотал головой, бормотал, что видел, предчувствовал, не остановил... и опрокидывал новую рюмку. И до него не сразу дошла информация из включенного телевизора, что ответственность за теракт взяла на себя террористическая организация, именовавшая себя "Мударра" (по-арабски - мститель). Денис, наконец, услышал, чертыхнулся и грохнул об пол бокал...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СМЕРТЬ В БРИЛЛИАНТОВОМ СВЕТЕ
ПРОШЛО ТРИ ГОДА
...Жара набирала обороты. Всего десять утра, а раскаленный солнечный диск уже плавил асфальт на ухоженных беговых дорожках. Подошвы дорогих кроссовок впечатывались в размягченное покрытие и сбивали с ритма.
Пот из-под густых, чуть с проседью волос струился по тонкому лицу Андрея, разъедая глаза и щипля впалые, гладко выбритые щеки. Но он будто не замечал этого досадного обстоятельства.
Андрей свернул вправо и, пробежав мимо домика охраны, нырнул под красочную арку с тусклыми неоновыми буквами. По вечерам вывеска ярко вспыхивала надписью "Пансионат "Кострово" и обещала незабываемые наслаждения этого дорогого загородного клуба. Кстати, его клуба. Личного. Приносящего неплохой доход.
Андрей мельком глянул на наручные часы. Сегодня у него, праздник. И именно поэтому на беговых дорожках не было ни души, да и на всей далеко не маленькой территории пансионата. Только работники невидимыми тенями появлялись то тут, то там. Зная крутой нрав Андрея, они даже не здоровались с ним.
Он прибавил скорости и уже через минуту определил, что Алина проснулась. Балконная дверь на втором этаже люксового номера была распахнута настежь, и над парапетом вился сигаретный дым. Андрей сбавил темп и оглушительно свистнул.
- Алина, распорядись насчет завтрака. Я через десять минут буду. - Андрей припрыгивал на месте, не желая останавливаться.
- Хорошо, мой господин. - жесткий голос, словно трест металла, прорвался сквозь прутья резной балконной решетки. - Голову не припекло? - еле сквозящее ехидство отнюдь не смягчило металл голоса. Пальцы с тонкими бриллиантовыми кольцами легли на парапет решетки.
- Не дождешься, дорогая. Кто-нибудь уже прибыл?
Пальцы вцепились в парапет, и через мгновение над балконной решеткой появилась Алина. Зеленый шелк халата струился по крепко сбитому телу, вздымаясь на высокой и пышной груди. Темные, почти черные волосы короткой прически подчеркивали глубину и холод оливковых глаз. Пухлые розовые губы скривились:
- Смеешься? В такую рань поднимаются только гастарбайтеры и ты. Нормальные люди в законную субботу спят до обеда. Тем более твои друзья.
- Перестань курить на голодный желудок. Плохо для здоровья.
Андрей легко повернулся и побежал вдоль яркой цветочной клумбы.
Алина прищурила глаза и не отрывала холодного взгляда от его спины, пока Андрей не скрылся за углом корпуса.
- Тварь... - тихо прошипела Алина, закусив губу.
Она резко отщелкнула окурок.
Остаток некогда дорогой дамской сигареты сделал в воздухе кульбит и опустился на траву. Мужская рука с короткими пальцами и обломанными ногтями аккуратно подняла окурок и сбросила в пустой пластиковый пакет для мусора. Шуршание пакета заставило Алину обернуться.
Под балконом стоял черноволосый сутулый парень в зеленой форменной куртке работника пансионата. Он вскинул голову. Парнишка мог бы называться "симпатичным", если бы не огромный, крючковатый нос. Он приподнял в знак приветствия бейсболку с фирменной нашивкой "Пансионат Кострово" на тулье. Алину передернуло, словно наступила на гадкую жабу.
- Ма-а-ам, подыхаю-ю-ю-ю...
Протяжный девичий голос заставил Алину резко обернуться.
- Сейчас! - пообещала Алина в открытую балконную дверь.
Но когда она вновь посмотрела вниз, парнишка уже исчез, лишь большой мусорный пакет был аккуратно сложен на траве.
Неля лежала в номере матери под кондиционером с мокрым полотенцем на лице и стонала. За все свои шестнадцать лет она не помнила, чтобы было такое жаркое лето. Плавились мозги, утекало тело, жарко было, даже если ходишь голой. Жить можно было только в машине и там где кондиционер.
Неля откинула полотенце и с отвращением сдернула с себя тонкую тунику, оставшись в трусиках.
Повернув голову, она увидела свое отражение в зеркале. За исключением цвета кожи, ей понравилась лежащая на кровати девушка: длинные как у модели ноги, изящные руки, полная не нуждавшаяся в бюстгальтере грудь. Неля села, изогнула спину, откинув назад гриву черных волнистых волос, и надула пухлые губы. Соблазнительно прикрыла большие глаза с прямыми черными ресницами.
- Ты красотка, Нелька. Боб не устоит стопудов, - она улыбнулась своему отражению.
Неля вскочила и принялась рассматривать себя в полный рост. В отражении зеркала появилась Алина - она прикрыла двери балкона. Кинула взгляд на дочь, и сдернула тунику с кровати.
- Марш к себе. - туника полетела в руки Нели. - Через десять минут спускайся завтракать. И очень тебя прошу - оденься нормально. Этот пансионат хоть и наш, но все-таки едим мы в ресторане, а не в забегаловке на пляже. Прикрой свои телеса чем-то более похожим на платье, а не на рыболовецкую сеть.
Неля скорчила рожу, и послав, матери воздушный поцелуй, скрылась из глаз.
Прохладную тишину уютного ресторана нарушал только гул работающих кондиционеров.
Андрей пил кофе, а Алина докуривала сигарету, поглядывая на пустой стул Нели.
- Почему я не вижу нашей дочери? - холод вопроса заставил Алину вздрогнуть. Она никак не могла привыкнуть к этой теперешней смене его тона - от веселого добродушия к резкой жесткости.
Алина сделала вздох, чтобы ответить, и...
- Потому что, как все юные барышни - раздался густой бас - она не знает, что надеть к завтраку.
- Родька, старый черт! Ну хоть ты приехал до первой звезды! - Андрей вскочил и через мгновение оказался в лапах огромного высоченного мужика.
Андрей с удовольствием смотрел в широкое скуластое, смеющееся лицо друга.
- Дядя Родя-я-я-я! - Неля уже бежала от дверей ресторана, и через секунду висла у Родиона на шее.
- Божежь мой! Невеста! Нимфа! Восьмое чудо света! Нелик, ты все больше становишься похожа на мать - такая же красавица.
- Ох, Родя, ты всегда умел говорить комплименты. - улыбнулась Алина.
- Здрасстии-и-и - раздался жеманный голос где-то в районе входной двери ресторана, - а мне бы это... в туалет сходить, можно?
Все одновременно повернулись. В проеме двери стояла умопомрачительная девушка лет двадцати. Ноги от коренных зубов, белые волосы до попы, в чуть вытянутых глазах плескалась наивная голубизна ребенка. Девочка мило улыбалась, и за эту улыбку можно было побежать босиком по снегу на край земли.
- Блондинка, - понизив голос, иронично констатировала Алина. - Прямо по коридору, первая дверь, милочка. - крикнула Алина.
- Ой, спасибо. А то я кофею напилася и просто щас лопну, ага.. - блондинка хлопала пышными накладными ресницами. - Меня кстати Марго зовут.
- "Марго", - хмыкнул Андрей. - Ну конечно, а как иначе. Хорошо еще не Снежанна или Жозефина. Друг мой, где ж ты их берешь-то? опять из-под Саратова, статистка массовки?
- Бери круче - помощник костюмера. Андрюха - не дави на мозг. Красивая девочка. А красота должна везде сопровождать талант. Где Фомичевы?
- Едут. - усмехнулся Андрей. - ну друже, по пиву да с раками?
- Не откажусь. Но сначала... - Родион повернулся, выскочил через стеклянные двери к бассейну, и в чем был, рухнул в воду.
Марго завизжала и кинулась вслед за ним.
Андрей довольно засмеялся - праздник начался.
Не прошло и пара часов, как приехали Фомичевы. Катя шла, покачиваясь на высоченных шпильках. Она привычным движением поправила пышные ярко-рыжие волосы и широко улыбнулась. Ряд ослепительных зубов в который раз убедил Андрея, что его стоматологи когда-то сотворили чудо. А друзья из сопредельной отрасли пластической хирургии слепили чувственный рот и третий размер груди. В свои сорок лет Катя была если не красоткой, то уж простушкой её назвать никак было нельзя.
За ней прихрамывая, плелся сгорбленный Пашка. Андрей вздохнул. Годы друга не пощадили. Пивное брюшко нависло над брючным ремнем, одутловатые щеки и красный с прожилками нос явственно говорили о любви Павла к горячительным напиткам.
- Пашка, друг мой любезный - прогрохотал Родион. - Ты ли это? Объясни - как ты с таким пузом преподаешь отрокам физическую культуру?
- Ты отстал от жизни, Родечка. - Катя чмокнула Родиона в щечку, для чего ему пришлось сложиться пополам. - Физрук в частных школах только руководит, а ученики бегают.
Марго, которая возлежала на бортике бассейна и грелась в лучах палящего солнца, чуть не свернула шею, разглядывая сына Фомичевых.
- Детка, закрой глазки. - посоветовал ей Родион. - Ослепнешь.
Борис не шел - он себя нес. Высок, широк в плечах, под обтягивающей футболкой бугрились накаченные мышцы. Широкие материнские брови и черные бархатные глаза красили мужское лицо. Ростом пошел в Пашку. Да и фигурой, когда отец помоложе был.
Андрей обнял парня.
- Ну, как тебе?
И он кивнул головой в сторону ресторана. Боб поднял глаза: над входом в ресторан, под балконом метра на три тянулась растяжка "Бобу 21!"
- Прикольно. Спасибо, батя...
Андрей действительно был отцом Бориса. Крестным отцом...
- Так! Не двигайтесь. Я снимаю! - Катя уже прищурилась, всматриваясь в окошко своей фотокамеры.
- Ой! А давайте все вместе сфоткаемся. - Марго сдуло с шезлонга, и в мгновение ока она оказалась под рукой Бориса. Родион встал рядом, обнимая подошедшую Алину.
- Как? Семейное фото без меня? - Неля воткнулась между Бобом и Марго, процедив сквозь зубы только для неё. - Отвали, тетенька. Улыбнулась Бобу. - Привет, братишка.
Боб лишь открывал и закрывал рот от удивления - он не видел Нелю год - как же она повзрослела и похорошела. Особенно в этом белом платье, так выгодно подчеркивающем её бронзовый загар. Неля по-хозяйски перекинула его руку через плечо.
- Так! Кучнее - кучнее. Андрей, наклони голову - растяжку закрываешь. Борька - подбери челюсть - еще насмотришься на Нельку. А теперь все сказали - чи-и-и-и-из...
Все, как по команде, улыбнулись, и Катя нажала на кнопку фотокамеры.
Основное торжество было назначено на шесть часов вечера, а до этого все могли отдохнуть с дороги, придти в себя, подготовиться к празднику.
Андрей в дорогом спортивном костюме, по-хозяйски делал распоряжения метрдотелю в связи с предстоящим банкетом. Он придирчиво проверял и уточнял меню, осматривал посуду, подсвечники, указывал, где кто из гостей должен сидеть. Персонал пансионата, суетившийся в зале, уже привык, что хозяин всегда контролирует все сам, лично.
Андрей еще раз пробежал глазами по списку намеченных на вечер мероприятий, уточнил все до минуты, и, оставшись довольным, направился к двери.
Выходя из ресторана, Андрей столкнулся с Катей, которая стояла у окна и фотографировала бассейн.
- А ты все увлекаешься фотографией?
- А то! Веду фотолетопись семьи. - она кивнула в окно, где на краю бассейна дурачились Боб и Неля. - Тебе не кажется это подозрительным?
- Ничуть. Резвится молодежь. Они ж - как брат с сестрой.
- А, по-моему, у них что-то назревает... И это очень нехорошо, Андрей. Ты же понимаешь, - напряженно сказала Катя.
- Господь с тобой, - Андрей зевнул. - Надо поспать часок - с шести на ногах. Успокойся, Катюш. Даже если и так - Боб через пару недель уезжает. А крутить любовь через полмира затруднительно.
- Ты... - Катя задохнулась. - Ты все-таки оправляешь его заграницу? Андрей - у нас прекрасное образование. Ну... ну мы же договорились.
- Я ни о чем с тобой не договаривался. - выражение лица Глазунова тут же закаменело. - Он поедет. Всё. Точка.
- Но...
- Заткнись! О сыне думай, а не о шмотье и цацках. Что, дорогуша? Очко играет? Ничего - пойдешь работать. Ты за всю жизнь и копейки не заработала. Вот и представится случай.
Катя схватила Андрея за руку.
- Он не хочет!
- Он будет делать то, что я скажу.
Глазунов вырвал локоть из цепких пальцев Кати так резко, что она чуть не упала. Но этого он уже не видел, потому как в следующую секунду уже быстро шел по коридору, к своему номеру.
Катя прижала руки к дрожащим губам и еле сдерживая рыдания, убежала по лестнице вниз.
И никто из них не заметил Марго, которая пряталась за колонной. Она оглянулась на окно: внизу, у бассейна Боб и Неля самозабвенно целовались.
Выглянув из-за колонны, и убедившись, что её никто не видит, Марго повернулась на каблуках и пошла в сторону номеров.
И чем ближе подходила Марго к номеру Глазунова, тем явственней были слышны голоса Андрея и Алины. Марго припала к двери и вся обратилась в слух. Через минуту Марго резво отскочила от номера, и притаилась за высокой кадкой с пальмой. Алина вылетела из номера, словно пробка из бутылки.
- Ты поняла меня? - долетел разгневанный голос Андрея из глубины номера.
- Да пошел ты, сволочь! - Алина грохнула дверью, и почти побежала по коридору, потирая щеку.
Марго выпрямилась. И смотрела в спину Алины до тех пор, пока та не скрылась за поворотом.
Уютный небольшой зал ресторана разламывался от грохота рок-н-ролла. Четыре музыканта на небольшой эстраде виртуозно играли бессмертный шедевр Элвиса Пресли.
Большой круглый стол на восемь персон был уставлен свечами в тонких подсвечниках и бутоньерками из нежных цветов. Хрусталь и фарфор искрились в лучах цветных прожекторов.
Андрей встал, скинул пиджак и вынул из кармана брюк сотовый телефон. Кинул на стол и протянул руку Кате. Катя скинула туфли
- Благословляю! - перекрестил Павел парочку. Он уже порядком набрался, но никто не обращал на это внимание - каждый веселился по-своему.
Андрей и Катя лихо отплясывали под улюлюканье Марго, Боба и Нели. Музыка кончилась.
Родион поднял руку и сделал знак. Музыкант с саксофоном кивнул и через мгновение зал наполнился первыми тактами аргентинского танго.
Родион подал Алине руку.
- Ты с ума сошел! Я уже ничего не помню.
- Мастерство не продашь, не пропьешь, подруга. А я тебе напомню.
- Родя, не надо. - одними губами произнесла Алина.
Родион с нежным усилием поднял Алину. Ее молочное платье вспыхнуло тысячью блесток. Она сделала шаг, и стройная нога оголилась в глубоком разрезе. Алина была прекрасна.
Друзья зачарованно следили за танцующими.
- Краси-и-во. - Марго сладостно вздохнула. - А чо это за танец?
- Танго. Танец страсти. Вертикальное воспроизведение горизонтальных желаний. - не отрывая взгляда от танцующих, произнес Андрей
- Чего-чего?
Но Андрей её не слышал. Он легко поднялся и подошел к Кате, которая безуспешно пыталась отобрать бутылку виски у Павла.
Звуки танго закончились. Родион проводил Алину к столу. Боб смотрел на Алину и Родиона с восхищением.
И неожиданно погас свет.
- Так-так-так! Господа, думаю, что сейчас будет что-то интересное! - смеялся в темноте Родион. - Просьба сохранять спокойствие и не расходиться.
Все замолчали, и неожиданно в темноте требовательно затренькал звонок сотового телефона.
- Андрюха, тут кажись, твоя трубка звонит. Взять? - пробубнил в темноте голос Павла
- Не надо. Он на автоответчике. Ита-а-ак...
Барабанная дробь и вот уже через стеклянные двери в темноте катился огромный многоярусный торт с множеством свечей.
- С днем рожденья, с днем рожденья, с днем рожде-ни-я, Боря, с днем рожденья тебя-я-я!!!
Дружный хор вытянул высокую ноту, раздались хлопки, и вспыхнул свет. Боб подошел к торту.
- Батя, а голая девица отсюда не выскочит?
- Все может быть... - загадочно произнес Андрей. - Задувай!
- Давайте все вместе. Мам, дядьки - окружайте торт. А где Алина?
- Я тут! - вынырнула из-за колонны Алина.
Компания окружила торт. Боб набрал побольше воздуха в грудь. Все дружно стали задувать свечи и...
Крышка торта отлетела в сторону и над тортом появилась молодая цыганка.
- Позолоти ручку, милый, всю правду расскажу!
Тут же в зал из всех дверей влетела группа цыган с бубнами, гитарами.
- Ну, конечно. - хохотал Боб. - Чтобы батя, да без цыган.
Андрей вернулся за стол, поднял телефон, прослушал сообщение. Павел разлил, поднял бокал.
- Давай, Андрюха, выпьем. Шоб все в ёлку у Борьки было.
- Чуть позже, дружище. - ответил Андрей, отключая телефон.- Я сейчас подойду. И, Паш - пей через раз. Голова болеть будет.
И он незаметно вышел из ресторана через боковую дверь.
А цыгане вовлекли в бешенный танец всех, даже подняли совсем разомлевшего Павла. Неля кружилась, кружилась, и перед глазами мелькали то лицо Родиона, то огромные глаза Марго, то белое платье Алины. И вот уже всё смешалось в единое разноцветное пятно... Потом были протяжные цыганские песни, веселые гадания.
Наконец Родион запросил пощады, и вместе с Алиной подошел к столу.
- Куда Андрей-то запропастился? - Родион, налил себе воды в бокал.
- А у него "важный звонок". - неожиданно поднял голову Павел. - У него всегда важные звонки, а на друзей - плевать.
- Я пойду Андрея поищу. Уже время сюрприза для Боба. - Алина легко поднялась. - А вы тут без меня не шалите.
Алина пересекла холл и прошла мимо стойки администратора, из-за которой тут же выскочил молодой парень в красной ливрее.
- Сережа, ты Андрея Сергеевича не видел?
- Минут сорок назад прошел к лифтам.
Алина зашла в лифт, поднялась на второй этаж. Проходя мимо своего номера, резко остановилась. Дверь была приоткрыта. Алина пожала плечами и прихлопнула дверь.
Пройдя пару номеров, она остановилась перед широкой дверью номера мужа. Она подняла руку и громко постучала.
- Андрей! Все тебя ждут! Ты скоро?
Алина прислушалась. Затем нажала на ручку. Дверь с тихим шорохом приоткрылась...
Не решаясь войти, Алина крикнула в образовавшуюся щель:
- Глазунов! Имей совесть - у нас фейерверк сейчас по плану. Три минуты! Ау! Я вхожу.
Алина толкнула дверь, прошла в номер и замерла...
Все было перевернуто вверх дном. Ящики бюро раскиданы по полу, осколки парфюма блестели в высоком ворсе дорогого ковра. Варварски вскрытый портфель с кодовым замком валялся в груде деловых бумаг. Балконная дверь распахнута настежь. Белая полупрозрачная занавеска тихо шевелилась от легкого сквозняка.
Алина в ужасе оглянулась в сторону открытой двери спальни.
На пороге лежал Андрей лицом вниз, нелепо раскинув руки.
Из спины торчала рукоятка ножа, а белое ковровое покрытие алело залитой кровью.
Пронзительный женский крик прокатился по коридорам пансионата, вырвался в распахнутое окно лестничного пролета и растаял в грохоте первых залпов праздничного салюта...
ГЛАВА ВТОРАЯ
КОНЕЦ - ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО
В этот вечер начальник управления Протапов засиделся в кабинете допоздна - бился над отчетом для начальства. Начальство требовало выполнения плана по раскрываемости особо тяжких преступлений. Протапов снова и снова перелистывал документы, представленные сотрудниками, но, как ни крути, в реальности получалась нестыковка со спущенным сверху планом. Почти пятьдесят процентов дел оставались висяками.
Протапов матерился себе под нос в адрес начальства, которое интересует не факты, а цифры, а за этими цифрами - звездочки на погонах и прочие привилегии. Он прекрасно знал, как во многих отделениях приводят факты в соответствие с планом. Не могут поймать преступника, хватают на улице первого попавшегося, забирают в ментовку, и под пытками заставляют подписать признание в убийстве или грабеже, которое он не совершал. В отчете все выглядит гладко, сотрудники получают премии, а что парень остался калекой, и гниет в зоне - так это издержки профессии.
Еще на заре своей карьеры Протапов столкнулся воочию с подобным фактом - двое оперов в подвале избивали до полусмерти задержанного молодого мужчину, требуя признания в убийстве. Протапов, охваченный гневом, сам отметелил ретивых ментов, да так, что те и вякнуть не могли. А остыв, завел на них дело и отдал под суд. Молодого начальника отдела похвалили наверху за проявленную принципиальность, однако громкое скандальное дело постепенно замяли, и следующего повышения по службе Протапов ждал очень долго.
С тех пор Протапов, как и любой руководящий работник, научился идти на компромиссы, на многое закрывал глаза, но какие-то принципы для него остались незыблемыми. Он свято верил, что страж порядка и преступник - вещи несовместные. Что ж, придется завтра сказать сотрудникам, что премии не будет. А сотрудников своих он ценил, даже по-человечески любил. У него работали честные мужики, никогда не допускавшие ментовского беспредела, толковые бабы, четко выполняющие свои обязанности. Правда, за пять последних лет троих из его ребят не стало, двое ушли на инвалидность, а один три года назад чуть не спился. Протапов замер с зажатой ручкой в руке: как не спиться, когда любимая девушка гибнет на глазах...
- Ах, Денис, Денис...
На Протапова вдруг навалились воспоминания, он вздохнул, стал разминать в руке сигарету, хотя и бросил недавно курить.
Дежурный по управлению тем временем принимал срочные вызовы.
- Вызов принял оперативный дежурный Попов. До приезда опергруппы ничего в номерах не трогать, всем оставаться на местах. - Дежурный положил трубку и тут же снова раздался звонок.
Мимо прошла к выходу судмедэксперт Антонина, махнула рукой дежурному. Дежурный окликнул ее, не отрываясь от телефонной трубки.
- Тонь, задержись.
- Да я уже неделю ночью домой возвращаюсь! Петрович сегодня дежурит.