Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Хоббит: Подводные Приключения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Предисловие.
  
  Ежели вы прежде вовсе не читали о хоббитах, или читали, но про Фродо, Бильбо, или еще какого-нибудь хоббита, а не про Морена и Любелию; или даже если вы читали именно про Морена и Любелию, но подзабыли; или не подзабыли, но хотели бы еще раз вкратце прочитать об их приключения, или... Впрочем - чувствую, уже слишком много этого "или"; поэтому буду краток: прочитайте, пожалуйста, это вступление.
  Перво-наперво - кто такие хоббиты? Хоббиты - это маленький народец, который можно было бы назвать трудолюбивым, если бы не их чрезмерная любовь к сиденью под яблонями и вишнями в своих садиках, долгим чаепитьям, еще более продолжительным завтракам, обедам и ужинам, в сопровождении неизменных разговоров о погоде.
  Хоббиты малы не только численностью, но и ростом. Взрослый хоббит, даже если встанет на цыпочки, и вытянет вверх руку, едва ли достанет до плеча рослому человеку. Зато радушия им не занимать. Никого они не любят так, как гостей. Только вот гости должны быть свои - хоббиты, а всяких там верзил (так они людей называют), и уж тем более магов - хоббиты чураются. Всего дороже хоббитам - тихая, мирная жизнь; и, если уж в большом мире начинается какая-нибудь заваруха, они предпочитают отсиживаться в своих норках.
  Однако, и среди хоббитов бывают исключения. И уж если кто из них выбрался в дорогу - он таких дел наворотит, что не под силу, и могучему эльфийскому владыке. Уж и не знаю почему, но приключения сами липнут к хоббитам. То колечко к Бильбо, то Шелоб к Фродо...
  Я же расскажу Вам о хоббите Морене, которого угораздило родиться через сто лет после похода Фродо в мрачный Мордор...
  После падения Темного Властелина, волшебство уходило из Средиземья, и наш хоббит часто сетовал, что не выпало на его долю Приключений.
  Как известно, если чего-то очень захочешь - это непременно сбывается. Вот и на Морена обрушился целый ворох Приключений. В Северных Землях проснулся Ржавый Дракон, и все Средиземье могло кануть под растопленными льдами. Была тяжелая, полная лишений дорога, была схватка с Железным Великаном, и... все закончилось благополучно. А потом оказалось, что за ними наблюдали с Луны, и Морен был избран Героем. Ведь, из-за ужасного заговора правителя Луны - глупого Лууна, и Черного Дракона, Луна могла пасть на Средиземье. Морену предстоял путь в Темную Город, а там - поединок с Лунной Ведьмой, и кровожадным псом Гробухаром. Множество опасных и забавных приключений ждало его на этом пути, но и это Приключение закончилось успешно, и хоббит, вместе с Любелией, полетел вниз, к Средиземью.
  Кстати, Любелия - это умная, бойкая хоббитка, которая разделила с Мореном все тягости пути, и, благодаря смекалке которой, они выходили из самых тяжелых передряг.
  Они пали в воды южного, теплого моря, где и были схвачены Ведьмой Океанских Глубин. Тут даже и Любелия не успела ничего придумать - Ведьма намеривалась ими полакомиться, и потащила в пучину.
  Отсюда и начинаются подводные приключения.
  
  
  
  
  Глава 1
  "Котел Ведьмы"
  
  Итак, Океанская Ведьма схватила Морена и Любелию, и уносила их в таинственные глубины. Если наверху еще серебрился свет звезд и Луны, то, чем глубже, тем темней становилось. К тому же - они задыхались.
  - Буль-буль-буль! - взмолился Морен, хотел схватиться за горло, но горло сжимала перепончатая лапа ведьмы.
  - Буль-буль-буль-буль! - подтвердила претензии Морена Любелия.
  Ведьма остановилась, выпучила глазища, и внимательно разглядывала хоббитов - а они, несчастные, уже корчились. Ведьма проговорила задумчиво:
  - ...Что у нас главное? Ясное дело - здоровье. И кушать надо только свежую пищу. Что это с ними?.. Ах, да - им нужен воздух...
  И вот ведьма достала из неопрятного, оттопыренного кармана два шарика, и засунула один в рот Морену, а другой - Любелии. Шарики растеклись в глотках хоббитов, и они вновь смогли дышать - эти шарики были подобием жабр, и выделяли из воды воздух.
  - Ну, вот - теперь порядок! - заявила ведьма, поудобнее перехватила хоббитов, и понесла их дальше, в пучину.
  Некоторое время их окружала тьма кромешная, но затем появился серый, мрачный свет. Вот и дно - с него жирными щупальцами вздымались водоросли-исполины - колыхались в подводных течениях. Кругом плавали темные рыбы с широченными, клыкастыми глотками.
  Морен разочаровано пробулькал:
  - Я то думал: на дне море красотища. Водоросли, что цветы; и рыбы - яркие. И дворцы из кораллов и жемчужин...
  Ведьма прошипела:
  - Таке безобразие - при дворце Ульмо... - тут она настороженно огляделась - не видел ли их кто.
  - Ульмо! - громко воскликнул Морен. - Это же Бог, Валар. Повелитель Вод!
  - Молчи! - угрожающе захрипела ведьма.
  Однако Морен ее не слышал:
  - ...Добрый Валар - Владыка Океана! Скольких кораблей спасены им от разбушевавшихся стихий! Ульмо!!!..
  - Ах так?! - глазищи ведьмы вылезли из обит, и она сжала шею хоббита так сильно, что у него потемнело в глазах.
  И, последнее, что он видел, был стремительно надвигающейся зев подводной пещеры.
  
  * * *
  
  Очнулся Морен в кромешном мраке. Его окружала вода, но он по-прежнему мог дышать.
  - А?! Что?! Где я?! - крикнул он, хотел вскочить, но тут раздался успокаивающий голос Любелии:
  - Тише. Здесь очень низкий потолок, и, если вскочишь - ударишься затылком. Подожди, твои глаза привыкнут.
  Хоббит остался на месте, а Любелия держала его запястье.
  Глаза постепенно привыкли к мраку. Первым проявилось решетчатое окно - из-за него лился мрачный, темно-серый свет. Следом появились покрытые слизью стены, в одной из которых чернела массивная дверь. И повсюду была вода... Морен посильнее дыхнул, и изо рта поднялись, задергались под потолком, пузырьки.
  Ну, и, конечно, наш хоббит не мог оставаться без действия. Он взмахнул руками, оттолкнулся ногами, и... с непривычки не рассчитал сил - проскользнул к окну, и ударился об решетку. Потирая затылок, глянул наружу.
  Вода была взбаламучена, но все же угадывались очертанья обширной пещеры. В стенах виднелись многочисленные проходы, и оставалось только гадать, какой из них вел на волю.
  И тут прямо перед решеткой оказался рыбина-страшилище. Распахнулась пасть - в такой пасти могло бы разместиться десяток хоббитов. Морен отпрянул - хотел было говорить, но Любелия его опередила:
  - Да - знаю: рыба с большой пастью. Причем, она там не одна.
  - Так что же? - растерянно спросил Морен.
  - А вот что: либо мы что-нибудь придумаем, либо - нас скушают.
  - Да уж! Ты права. А я так хочу повидать милую Хоббитанию. Хотел бы я знать, как там мой садик. Ведь я за ним так давно не ухаживал... Ой, кажется идет кто-то.
  - Не идет, а плывет. - поправила его Любелия.
  Снаружи раздалось раздраженное бормотание Океанской Ведьмы. Так как никто ее не любил, она привыкла разговаривать сама с собою, и сейчас был как раз такой случай:
  - Проклятая забывчивость! Вытащила один свой глаз, стала его прочищать. Затем - отложила, и начала расчесывать свои дивные изумрудные власы...
  Под "изумрудными власами", она подразумевала жидкие, слизкие, темно-зеленые водоросли, которые прорастали у нее на затылке.
  - ...Ну, так вот - расчесывала их, расчесывала, а про глаз совсем позабыла. И смахнула его локтем! Так сильно смахнула, что он в окно выпорхнул!.. И где он теперь! А? Может, ты знаешь?!..
  Вопрос относился к рыбине-чудищу. Рыба отрицательно покачала головой, и даже съежилась.
  - А-а, знаю я вас! Небось проглотила, и не заметила!
  Ведьма схватила рыбину за края пасти, и раскрыла эту пасть. Затем - забралась внутрь, и только жирные, жабьи лапы торчали снаружи.
  - Хоть бы рыбина ее проглотила! - пожелал Морен.
  Рыбина была слишком хорошо выдрессирована, поэтому не проглотила ведьму. Зато ведьма услышала хоббита, выбралась из пасти, и метнулась к окну. Морен отпрянул к дальней стене.
  Физиономия ведьмы вжалась в решетку, а указательный палец стал вытягиваться, и, протянувшись через всю камеру, обмотался вокруг хоббитской шеи. Морен захрипел, а Любелия подплыла ему на помощь, и смогла ослабить хватку.
  - Ишь, разговорчивый какой! - неистовствовала ведьма. - Вот поваришься у меня в котле, тогда... - но тут она смягчила тон, и ослабила - А вы случайно не видели глаз? Кругленький такой - он у меня выпал. Нельзя же оставлять бедную старушку совсем без зрения.
  - Не... не... видели... - выдыхал крупные пузыри Морен.
  - Правда?! - ведьма настороженно, внимательно их разглядывала. Тут стало заметно, что в одной глазнице у нее - тьма кромешная. - Ну, да ладно. И без вас управлюсь!..
  Ведьма отплыла от окна, а затем - громко-прегромко свистнула.
  Оказывается, один из проход в пещере был зарешечен - теперь эта решетка поползла вверх; и оттуда медленно выплыл жемчужный морской конь.
  Ну, вы, должно быть, знаете, какими бывают морские кони - маленькие, с изогнутыми хвостиками, и добродушными мордашками. Это был не конек, а именно конь - и очень печальный.
  - Ты что это, негодный, еле тащишься?! Или голодом тебя давно не морила?! - ведьма аж раздулась от гнева.
  Конь вздохнул:
  - Без свежей водицы и ясного света, я все равно скоро зачахну...
  - Молчи и слушай меня внимательно! - прикрикнула ведьма. - Если не хочешь раньше времени оказаться в моем котле, ищи-ка мой глаз. Он должен быть где-то здесь, в этой пещере. На все, про все даю тебе три часа. Не найдешь - пеняй на себя.
  Конь вздохнул, крутанул хвостом, и начал исследовать эту обширную пещеру. Страшные рыбищи угрожающе на него поглядывали - несчастный вздрагивал от каждого такого взгляда, и вздыхал.
  Ведьма поплыла в один из проходов, и ворчала:
  - После таких передряг (она имела ввиду неудачный полет на Луну), нужно основательно подкрепиться. А этих двух коротышек явно будет недостаточно. А устрою-ка я на море бурю, потоплю пару кораблей, и выберу из их команд кого-нибудь посочнее...
  А жемчужный конь продолжал шарахаться от подводных страшилищ - после отплытия Ведьмы они совсем обнаглели, и норовили его укусить.
  - Бедный конь... - жалостливо вздохнул Морен. - Как бы ему помочь?..
  - А вот и он. - молвила из-за его спины Любелия.
  - Кто - он? - не оборачиваясь, пробормотал хоббит.
  - Глаз Ведьмы. - прозвучал тихий ответ.
  - Что?! - он резко обернулась.
  - Тише. - прижала к его губам пальчик Любелия.
  Итак, одной рукой она прикрывала рот чрезмерно разговорчивому хоббиту, в другой осторожно держала совершенно круглый ведьмин глаз. Глаз был здоровенный - в половину ее ладошки. Глаз ворочался, и угрожающе глядел на хоббитов. Если бы у глаза был рот, он бы непременно завопил, чтобы его вернули на место. Однако рта не было, и единственное, что ему оставалось - угрожающе глядеть.
  - У-ух! У-ух! - пускал из-под Любелиной ладошки пузыри Морен. - Нушш.. и глашш...
  Любелия приблизилась к нему близко-близко, и совсем тихо зашептала:
  - Ничего не говори, и не шевелись. Ты уже привлек внимание. Одна рыбина подплыла, и смотрит на тебя через решетку.
  Действительно - в камере потемнело. За решеткой едва умещался выпученный, блестко-стеклянный рыбий глазище. Рыба беззвучно шевелила зловещим ртом.
  - Ну, что уставилась?! - бойко прикрикнула на рыбу Любелия. - Не видишь, что ли? - Мы целуемся!..
  И она действительно обхватила Морена за шею, и поцеловала его в губы. Рыба отплыла, а Морен широко улыбнулся, и крикнул:
  - Ух, поцеловала! В губы! Я еще никогда не целовался в губы!..
  - Если будешь таким крикливым - следующей тебя поцелует Океанская Ведьма.
  - Ох, лучше не надо...
  - Поцелует и проглотит.
  - Лучше ты и только ты!
  Несмотря на мрачность ситуации, Любелия не могла сдержать улыбки. Она покачала головой, и молвила:
  - Этот глаз мы можем как-нибудь использовать.
  - Конечно! - кивнул Морен. - Мы отдадим его Морскому Коню. Ведь он так страдает!..
  - Ты можешь говорить тише?.. Ну, вот и хорошо... Какой толк, если мы отдадим глаз морскому коню? Ведьма нас тогда точно съест, а Конь все равно, рано или поздно зачахнет.
  - Так что же делать?
  - Вот я и думаю... По крайней-мере, у нас есть Глаз. Он очень дорог Ведьме, и не мудрено - ведь глаза на дороге, да и на дне моря, не валяются. К тому же я заметила, что с одним глазом она двигается неуверенно, а, стало быть, оставшийся глаз подслеповат. Этим тоже можно воспользоваться.
  - А можно мне подержать? - робко спросил Морен.
  - Что?
  - Глаз.
  - Пожалуйста. Только держи его крепче - он так и норовит выскользнуть.
  Морен принял глаз. И глаз оказался очень скользким. Хоббиту пришлось сжать его в ладонях, иначе бы он выскочил. От такой неслыханной дерзости глаз аж потемнел, и, будь у него рот - непременно укусил бы хоббита.
  А Морен, как ни в чем бывало, разглядывал его. Несмотря на то, что был он хоббитом начитанным, забыл, что говорилось во многих книгах: подальше надо держаться от всяких магических штучек, к которым, конечно, относился и глаз.
  Он и не заметил, как приблизил глаз к лицу, не слышал предупреждающего окрика Любелии. И вдруг их темница исчезла, и видел Морен уже совсем иное.
  Это была полная затхлой воды подводная пещера. Со стен свешивались темные, склизкие водоросли, в углах затаились каракатицы. В центре пещеры высилась Океанская Ведьма. В своих перепончатых лапах она сжимала толстенную книгу, и спешно перелистывала страницы. Конечно, под водой бумага давно расползлась бы, но это была не бумага, а пергамент, к тому же - смазанный защитной слизью.
  Ведьма топорщила единственный уцелевший глаз, и бормотала:
  - ...Проклятье!.. Надо же было потеряться зоркому глазу!.. А с этим, ничего не вижу!..
  И она так рассердилась, что сжала кулак, и ударила себя в глаз. Удар оказался таким сильным, что ведьма вскрикнула, подпрыгнула, захлопнула книгу, и прищемила большой палец - книга оказалась тяжеленной, и палец сплющился в лепешку.
  Хоббит, который все это наблюдал, не мог сдержать смеха.
  От гнева Океанская Ведьма раздулась раза в два - последний глаз выпучился, вылетел из глазницы, но Ведьма успела его поймать, и запихнула на место. Она взревела:
  - Кто смеет надо мной смеяться?!.. Быть может, Вы?! - рявкнула она на каракатиц - те зажались еще дальше в углы, и отрицательно замотали головками.
  И тут ведьма догадалась:
  - А-а, так это кто-то нашел мой глаз!.. Сейчас я тебя найду тебя!..
  Несколько мгновений ничего не происходило, а затем хоббит понял, что Ведьма смотрит прямо на него - он не мог пошевелиться, и уже не смеяться, а кричать хотелось - так было страшно.
  - А-а-а! Вот ты! - взвизгнула ведьма, и, распахнув пасть, метнулась на него.
  - А-А-А-А!!! - завопил Морен.
  И тут уже Любелия трясла его за плечо:
  - Вернись!
  Хоббит очнулся в подводной камере. Он продолжал вопить - изо рта вырвалось несколько крупных пузырей, задрожали под потолком.
  - ...Ведьма... она... меня... увидела...
  Глаз выскользнул-таки из ладоней хоббита, и устремился к окну - Любелия едва успела его поймать.
  А снаружи раздался вопль Ведьмы:
  - Даю тебе еще полчаса - если ты не найдешь глаз, я тебя съем!!!..
  Бедный конь понурил голову, и прошептал:
  - Так и не увидеть мне подводных, солнечных лугов...
  - Молчи!!! - взвизгнула ведьма. - Или я проглочу тебя прямо сейчас!..
  Для большей убедительности она распахнула пасть, и, дыхнув мутной водой, убралась в колдовскую пещеру.
  Слышен был шепот коня:
  - И где этот глаз?.. Все тут обыскал...
  Конь остановился под самой решеткой, и печально пропел:
  
  - Погубила меня,
  Темной бездна краса;
  Завлекла за собой,
  В этот ад под водой.
  
  Темной бездны краса,
  Обратила в коня,
  Темный сад под водой -
  Нынче дом это мой.
  
  Колдовские глаза -
  По лугам не бежать,
  Не любить, не мечтать,
  Горевать, умирать.
  
  И такой у Морена был жалостливый характер, что он заплакал (правда, его слезы сразу с морской водой смешивались) - он бросился к решетке, и закричал:
  - Нет - вы еще поскачите по подводным лугам! У наш ваш... то есть, ведьмин глаз!..
  Конь сразу подплыл к решетке.
  - Да-да-да. - быстро говорил Морен. - И не слушаете вы эту Любелию. Она только о своем благе и думает...
  - Что?! - Любелия уперлась руками в бока, но от этого резкого движенья перевернулась вверх ногами. - Ну, хорошо же, Морен Тук. Раз ты так - просто не буду с тобой разговаривать и все!..
  Морену стало стыдно:
  - Прости меня пожалуйста, Любелия.
  Однако, хоббитка была с характером, и уже ничего ему не отвечала. Она так разобиделась, что решила: чтобы не происходило, она не будет ничего делать... ну, по крайней мере, до тех пор, пока Морен хорошенько не попросит у нее прощенья.
  - Как хорошо! - печально улыбнулся конь. - По крайней мере, еще несколько дней мне доведется пожить!
  - Сейчас. Я только посмотрю, что там ведьма делает. - заявил Морен.
  И, позабыв про осторожность, он вновь поднес ведьмин глаз к своему лицу.
  Ведьма стремительно прохаживалась по пещере, и размахивала колдовской книгой. И бормотала ведьма:
  - Кажется, я догадываюсь, кто завладел моим глазом! Это Слизистый Тролль! Он давно уже точил на меня зуб! Теперь он сможет наблюдать за мною! Узнает мои тайны, и завладеет моим могуществом! Ну, уж нет... Сейчас я нашлю на него проклятье!..
  Она распахнула книгу, стала листать. Кричала:
  - Проклятье! Этот глаз совсем слепой! Ну, ничего - я все равно разберу... Вот, кажется, то заклятье...
  Тут вспомнил Морен, как, во время Лунных приключений попалась ему колдовская книга. Он не знал колдовского языка - читал наугад; в результате происходили самые неожиданные вещи.
  - Вот! - взревела ведьма. - Нашлю на него стаю голодных акул! Ты ведь видишь, слышишь меня! Так что - трепещи! ХА-ХА-ХА!!! - она зашлась безумным, скрежещущим хохотом.
  Затем, приблизила страницу к самым глазам, и начала:
  
  - Крум-брек кроак,
  Брек-крам бах!
  Будет-будет так!
  Хлынет в бездны мрак!..
  
  Морену сразу не понравилось это заклятье. Было оно выделено красной чертой, а подслеповатая ведьма ничего не заметила.
  Нечто гораздо худшее, чем стая голодных акул было в этих звуках. Тут все передернулось, как бывает при землетрясенье, и на голову ведьмы свалился увесистый ком слизкого ила.
  Ил ведьма откинула, а вот дрожь не унималась - даже и усиливалась - в воде опадали мелкие камешки, стены крошились паутиной трещин.
  - Похоже, я не то прочитала! - посетовала ведьма, и обратилась в воздух. - Эй, Слизистый Тролль, ты еще жив? Акулы тебя еще не съели?!..
  - Никакой я не Тролль! И, пожалуйста, ничего больше не колдуйте! - так крикнул Морен, но, конечно Ведьма его не слышала.
  Она чесала свой лысый жабий затылок и бормотала:
  - Хм-м, похоже я погорячилась, и прочла не то заклятье. Но что же это за заклятье? И книгу я захлопнула!.. На какой это было странице?.. Хм-м-м... - никак не могу вспомнить. Что же так дрожит? Эдак все мое жилье развалиться! А-ну - землетрясенье прекратись!
  Дрожь усиливалась, и даже каракатицы разбежались.
  - Похоже - это снаружи. Надо поглядеть, что там случилось. - решила ведьма.
  Она вновь выплыла в большую пещеру, и крикнула одной из своих рыбин:
  - А ну - глянь, что снаружи!..
  Рыбина выплыла - в отдалении скрипнула решетка. Потянулись минуты ожидания. Если не считать все усиливающейся тряски, ничего не происходило.
  Вот увесистая глыба рухнула с потолка - ведьма едва успела увернуться. Тут она крикнула другой рыбине.
  - Плыви ты!..
  Рыбина поплыла и тоже не вернулась.
  Одна из стен раскололась широкой трещиной.
  Теперь Ведьма обернулась к коню, который был возле темницы. За решеткой Морен увидел самого себя - он склонился над глазом. Любелия, с отсутствующим выражением глядела в другую сторону.
  - Теперь ты!..
  Конь поплыл к выходу, но ведьма его нагнала, и перевязала тонким, но прочным лассо.
  - Так-то! А то ишь - резвый какой! От меня не уйдешь!..
  Конь понурил голову и поплыл в проход. Ведьма разматывала лассо, и приговаривала.
  - Так - вот он первый поворот проплыл. Вот второй. Теперь - вверх. Здесь должна быть открытая решетка. Сейчас будет последний поворот, и он увидит, что снаружи... Что это он так быстро поплыл?..
  Она едва успевала разматывать лассо, и вдруг лассо буквально полетело.
  Ведьма закричала:
  - Э-э-э! Да он уже не плывет, а летит! Стой! Стой!..
  Она попыталась перехватить стремительно уносящееся лассо, но оно само обвилось вокруг ее лапы, и поволокло ее к выходу.
  Ведьма едва успела ухватиться за выступ стены, и, судя по тому, как она раздулась, большого труда стоило удержаться.
  Она шипела:
  - Ах он, негодник! Ну, теперь я его точно съем!..
  Однако, по голосу чувствовалось, что ведьма сама перепугана. Кое-как ей удалось выбраться в пещеру. Лассо она не выпускала, но, тужась, тащила его обратно. Сначала было тяжело, но потом пошло легче, и вот уже появился морской конь.
  Ведьма набросилась на него:
  - Что там! А ну - быстро отвечай!..
  А конь был так перепуган, что не мог ничего выговорить - его била дрожь.
  - Ах, ты так?! - гневалась ведьма. - Так варись же в моем желудке - все равно ни на что ты не годен!..
  И она стала раскрывать пасть. Все шире и шире - пасть занимала уже большую часть головы. Ведьма стояла спиной к выходу, и, в то мгновенье, когда она собиралась проглотить коня, проход дернуло - невидимая сила подхватила ведьму и понесла.
  Морен следовал за нею, и видел, как несло ее по изгибистому туннелю. Ведьма пыталась ухватиться за углы, но тщетно.
  - А-А-А-А!!!! - вопила ведьма, и Морену тоже стало жутко - он совсем не хотел видеть, что снаружи.
  И тут он сильно ударился головой о решетку - очнулся. Ладонь разжалась, глаз проскользнул меж прутьями - уплыл за ведьмой.
  Стремительно утекала вода, и потому хоббит прилип к решетке.
  - Любелия, помоги мне пожалуйста! - взмолился он.
  Хоббитка, казалось, и не слышала - глядела в другую сторону.
  Наружная дверь раскрылась, и в камеру вплыл Конь. Видно, он пережил что-то действительно страшное - его жемчужные глаза были широко раскрыты; он тяжело дышал. С немалым трудом ему удалось выговорить:
  - ...Вот... ключи нашел... быть может... они нам... помогут...
  - А-а-а! Оторваться никак не могу! - утекающая вода нещадно вжимала хоббита в решетку. - Помогите мне!..
  Любелия, не глядя на него, вздохнула:
  - Ну, кажется, я только о себе думаю, так что - извините.
  - Да ладно тебе дуться! Ну, не подумал - сказал! Извини!
  Любелия хмыкнула, но на Морена так и не глянула...
  Конь помог хоббиту, и они вышли-таки в подводный коридор. Морен приободрился, спрашивал:
  - Теперь то можно уплыть? Да?! Наконец-то можно вернуться в милую Хоббитанию! И вы, уважаемый конь, можете у нас погостить. Мы для вас специальный бассейн выроем, а что вода не соленая - не страшно. Мы ее подсолим!
  Любелия хмыкнула, а Конь вздрогнул, и поник:
  - Никак нельзя наружу... там... там... нет - я не могу это описать... Это слишком страшно...
  - Однако, и здесь нельзя оставаться! - заявил хоббит, которому надоело мрачное ведьмино жилье.
  - Нельзя. - согласился конь. - Рано или поздно, нас унесет... Давайте искать иной выход.
  И они занялись поисками. Оказывается, ведьма обосновалась капитально. Темница тянулась на несколько уровней вверх и вниз. Большинство камер пустовало, а в некоторых белели обглоданные кости.
  Затем они попали в залу формой напоминающую нутро исполинского котла. Тут все двери захлопнулись, вода начала нагреваться, и, если бы от очередной встряски не раскололся потолок - они бы и впрямь сварились как в котле.
  И вновь они плавали по коридорам, увертывались от падающих глыб, и чувствовали: либо они немедленно найдут выход, либо - погибнут.
  Они проплывали очередной коридор, когда Любелия приотстала и прокашлялась. Морен продолжал плыть - Любелия прокашлялась сильнее. Тогда Морен обернулся, спросил:
  - Что?
  - Та-та-та! - сказала Любелия, но тут с потолка упал камень и набил ей на затылке шишку.
  - Бедная, Любелия!.. - жалостливо вскрикнул Морен, хотел броситься к ней, но она хмыкнула, и отступила.
  И тут Морской Конь увидел то же, что и Любелия. В потолке проступал каменный люк. Видно, люк давно не открывали, и поэтому он зарос липким илом.
  Конь начал возиться с люком, а Морен - просить прощения у Любелии. Та молча пожала плечами, и стала помогать Коню... Наконец люк открыт; отталкиваясь от илистых стенок, устремились они вверх.
  А сверху усиливался гул. Хотелось отсидеться в этом туннеле, но стены дрожали, сыпали каменным крошевом - вскоре все это должно было обвалиться.
  Конь прошептал:
  - Там снаружи... нет - я не в силах это описать.
  - Ну, пожалуйста! - взмолился Морен.
  - Нет - не могу... Но мы должны плыть - сами все увидите. Вы хорошо плаваете?
  - О, да! - с готовностью заявил Морен. - Я за час Берендуин в две стороны переплываю.
  - А с дельфином в скорости сравнитесь?
  - С дельфином? Э-э - пожалуй, нет.
  - Ну, ясно - вы ведь жители суши. Придется мне вас нести. Вот - осталось ведьмино лассо. Давайте-ка привязывайтесь, да покрепче.
  Обрывки лассо оказались достаточно длинными, чтобы обмотаться ими, и прицепиться к жемчужной плоти.
  - Сейчас вы сами все увидите... - еще раз вздохнул конь, и стремительно понесся вверх.
  
  * * *
  
  И они увидели...
  Этот потайной туннель выходил под сплетеньем темных водорослей в саду ведьмы. Прежде эти многометровые водоросли изгибались в водных теченьях - теперь было только одно и сильнейшее теченье. Под его действием, водоросли прогибались до самого дна, и, несмотря на глубокие корни, едва держались.
  Не далее чем в полуверсте дно рассекала исполинская трещина. В непроницаемый мрак обрывались ее склоны - и туда же устремлялись водные массы. Океанское дно было расколото, и водопад, много больший чем все водопады Средиземья сложенные вместе, утягивал неведомо куда - в черную бездну!
  В эту бездну утянуло и ведьму, и ее рыб, и еще неведомо скольких обитателей моря. А еще, сверху вытягивался воздушный столб - на поверхности неистовствовал огромный водоворот. Вот промчался, кажущийся игрушечным корабль - канул в черноте.
  Таково было действие прочитанного ведьмой заклятья! По злому року, в ее подслеповатый глаз попалось самое разрушительное заклятье во всей колдовской книге!..
  Только конь вырвался наружу - почва просела; стало быть, жилище ведьмы оказалось полностью заваленным. Тут и хоббиты почувствовали силу водной тяги. Если бы они не привязали себя к коню - они бы сразу были унесены.
  Конь делал воистину героические усилия. Он жался ко дну; он делал титанические рывки вперед; он проскальзывал в расщелинах, где течение было не таким быстрым.
  Может, будь конь один, ему и удалось бы уплыть, а так - слишком велико было напряжение, силы быстро его оставляли. И, когда очередной водный ток ударил навстречу, конь не справился, его подхватило вверх, а там могучая водная тяга завертела, так, как буря вертит пушинку.
  Стремительная, темная круговерть - это единственное, что видел Морен. Усиливался гул, и он понимал - приближается бездна. И тогда он, пуская пузыри, взмолился:
  - Любелия, пожалуйста, прости меня!.. Если простишь - может, мы будем спасены! Ну, пожалуйста!..
  - Да - я прощаю. - отозвалась Любелия.
  И, стоило ей это сказать, как вокруг разлилось сильнейшее златисто-лазурное сиянье. Будто под воду Солнце спустилось.
  - Ульмо пришел! - торжественно возвестил Конь, и добавил. - Мы спасены!..
  
  
  Глава 2
  "При Дворе Морского Царя"
  
  Ульмо - так звали могучего Бога-Валара, повелителя вод. По силе своей он был вторым, после Манвэ. Но, если в повеление Манвэ достался небесный свод, то Ульмо царствовал над водной стихией. Не только океан, но и реки, и ручьи, и озера были частицами его владений. В былые эпохи он чаще был в водах Средиземья, чем в Валиноре, но, после того, как мир изменился - появлялся там крайне редко, и, как и иные Валары, больше не вмешивался в дела этого мира. Впрочем, остались его наместники - Майары вод - они следили за тем, чтобы не очень-то бушевали всякие злые духи, подобные Океанской ведьме.
  И, будучи в запредельном Валиноре, почувствовал Ульмо, как раскололось океанское дно. Могло погибнуть все Средиземье - и вот он уже оставил Валинор, и помчался в родимой стихии.
  Со стороны казалось, будто по морю мчится исполинская волна из сгустившейся небесной лазури. Верхняя часть волны изгибалась, и там, в пенистых складках виделся сосредоточенный лик древнего воина с бездонными, мудрыми очами.
  Вот Ульмо погрузился в глубину. Он подхватил Морского Коня с хоббитами, отнес их в сторону, а затем - начал выворачивать подводные скалы, и залеплять исполинскую трещину. Работа заняла несколько часов - даже могучий Ульмо утомился... Наконец трещины была залеплена...
  Ульмо дыхнул - из его рта выплеснулись потоки ярких водорослей - расползлись по дну. Теперь здесь был красочный сад, и ничто не напоминало о трагедии.
  Лазурные вуали объяли и коня и хоббитов - стремительно понесли. Легким было движение - вода совсем не сопротивлялась, но покорно расступалась перед своим владыкой.
  Морен ожидал долгого путешествия, но вот обогнули очередной подводный утес, и открылась чудесная, сияющая долина. Россыпями драгоценных камней сияли коралловые холмы, а меж дивными водорослями проплывали рыбы всех цветов радуги, и даже более того. Подплыла большая стая дельфинов - эти добрые создания без всякого страха, но с превеликой радостью кружились, игрались вокруг своего могучего владыки.
  В центре долины легчайшими формами возносился алебастровый дворец. Тончайшие линии башенок плавно переходили в стройные стены, окна сияли живыми, теплыми жемчугами.
  Они проплыли сквозь янтарные врата и оказались в огромной, величественной подводной зале. Здесь было такое множество сокровищ, что их хватило бы, чтобы наполнить хранилища нескольких крупных государств, а еще - пещеры дюжины алчных драконов...
  В дальнем окончании залы, на троне из цельного, умело выточенного алмаза, восседал Царь Морской, наместник Ульмо. Видом он был пятиметровый дельфин из чистейшего, солнечного золота. А звали его Альд. Завидев Ульмо, он сразу устремился к нему.
  Голос Альда был громок и ясен, как водный вал в свете зари:
  - Впервые за многие века вы пришли к нам! И, к сожалению, по такому неприятному делу....
  Ульмо заговорил - словно подводный гром грянул:
  - И уже ухожу!.. Мне и так пришлось нарушить единожды данный обет: Валары больше не вмешиваются в дела этого мира. А поэтому прощай, и не зови меня больше...
  Ульмо развернулся и, много быстрее ураганного ветра, покинул подводный дворец. Пятиметровый золотой дельфин плавал возле морского коня, и, казалось, совсем его не замечал, на самом же деле угнетала его тревога. Он говорил:
  - Пусть Ульмо заделал трещину, пусть царство мое спасено, но велика ли мне от этого радость, если мои дочери - девять моих мудрейших, яснейших дочерей-русалок потеряны? Что, если эта ужасная трещина засосала и их?.. Нет - быть может, все обойдется, и окажется, что они укрылись, но... мое отцовское сердце чувствует самое страшное. Они ведь любили гулять именно в тех местах - возле обители Ведьмы...
  В залу вплыло несколько ярко-красных рыб с выпученными, зоркими глазами. Царь морской с надеждой обратился к ним:
  - Ну, есть ли хоть что-нибудь новое?
  Они ответили грустными, гулкими голосами:
  - Нет, владыка - никаких следов ваших дочерей...
  Альд, в волнении, проплыл от пола к куполу, и обратно. Он сказал:
  - Продолжайте поиски... да я и сам буду искать.
  И тут Конь-морской обратился к Царю:
  - Разрешите и мне вам помочь.
  Альд подплыл.
  - Так это ты, мой верный Миль! Как я рад тебя видеть! Где ты был все это время?..
  - Попал в заточение к ведьме.
  - Давно следовало разобраться с нею!
  - Ее больше нет - ее затянуло в трещину.
  - Не говори так! Ведь в трещину затянуло и моих дочерей!
  - Если бы я мог вам чем-нибудь помочь...
  - Нет - я вижу ты слишком устал, мой верный друг. К тому же, у нас гости... хмм-м... да таких гостей отродясь у нас не было! Сам бы за вами поухаживал, но не могу! Я отправляюсь на поиски моих дочерей!.. Проведи их в янтарные покои... С удачей иль без удачи, но до сумерек я вернусь!..
  С этими словами золотой дельфин устремился к выходу - через мгновенье его уже не было.
  Конь вздохнул и понес хоббитов - по длинным, величественным галереям; по залам, каждая из которых была краше предыдущей; по дивным садам из тончайших, красочных водорослей. И вот оказались они в покоях, стены которых переливались теплым, янтарным светом.
  Хоббиты развязали лассо, которым были привязаны к коню, и тут Морен увидел коралловый лист, который лежал на полу. Он подплыл, поднял лист. Там изящными, готическими буквами были выведены следующие строки:
  
  - Я тихо проплыву над темными садами,
  Молений прошлых нет, лишь месяц надо мной,
  В безмолвии есть стих, серебреный покой -
  Меж них переливается волнистыми мечтами...
  
  Конь тоже подплыл, прочитал, и молвил:
  - А это - стихотворение одной из девяти сестер, дочерей Морского царя. Каждая из них отличалась какими-нибудь талантами...
  - Так, ну и я прочитаю. - сказала Любелия. Прочитала, ревнивым голосом заявила. - Да - хорошие стихи...
  Ну а Конь подплыл к окну; и указывал Морену на укрытый тончайшей, перламутровой вуалью сад.
  - А этот сад возведен другой сестрой...
  - Очень хороший сад. - еще более ревниво заявила Любелия.
  Сад был действительно дивным - его спокойные, плавные линии говорили о гармоничной душе создателя.
  Конь продолжал:
  - А видите, на дальней стене - полотно? Этой иной сестры искусство...
  Полотно отображало звездное небо таким, каким виделось оно сквозь воду - блестки звезд кутались серебряной вуалью. Красота полотна даже превосходила красоту звездного неба...
  - Очень хорошо... - очень ревниво вздохнула Любелия. - Я бы так не смогла.
  Морен долго любовался садом и полотном, несколько раз перечитывал стихи; расспрашивал о иных талантах сестер: была среди них певица, была художница, была танцовщица, была чародейка, была сочинительница и была пианистка (да-да, не удивляйтесь - во дворце Морского Царя нашлось водостойкое пианино).
  В общем, каждая из девяти сестер отличалась каким-нибудь талантом.
  Морен прокашлялся и сказал:
  - В общем, решено - мы идем за ними.
  - Что? - удивился Конь.
  А вот Любелию ничем нельзя было удивить. Она только и сказала вполголоса:
  - Так я и знала.
  Ну а Морен объяснял Коню:
  - Пусть Ульмо заделал разлом на дне - там наверняка осталась хоть одна небольшая дырочка. Небольшая, но достаточная для того, чтобы мы в нее протиснулись. Понимаете - мы отправимся в эту темную бездну... да... кхе-кхе... хотел вот спросить - кто поплывет со мною?
  - Ну, конечно я поплыву. - заявила Любелия. - Куда же без меня?
  - Отлично. - широко улыбнулся Морен. - Я тебе за это много-много стихов посвящу! Вот только бы вернуться в милую Хоббитанию!.. Ну, а вы, уважаемый Конь, пойдете ли с нами?
  - Что ж, самому бы мне такое никогда не пришло в голову, но я согласен. Я рад служить доброму и мудрому Альду. Осталось только дождаться его возвращения... я уверен, что он вернется ни с чем...
  Прямо через окна выплыли они в сад, покружили среди красивых водорослей; потом присели на скамеечку и любовались, как из малахитовой расселины выбивался, плавно и быстро стремился вверх поток лазурных пузырьков. И, несмотря на то, что ничем они не занимались - часы до возвращения Альда пролетели совсем незаметно.
  Пятиметровый золотой дельфин вплыл в сад, и, роняя жемчужные слезы, прилег у распустившегося ярко желтыми и алебастровыми лепестками подводного растения. Морен поспешил его утешить - он быстро подплыл, и стремительно, сбивчиво заговорил:
  - Мы... в общем... мы отправляемся вниз! В черную бездну! Вслед за вашими дочерьми... да!.. вот... Только не отговаривайте нас - мы уже твердо решили...
  Золотой дельфин поднялся, внимательно поглядел на эту отважную компанию. Он спросил:
  - А знаете ли вы, что вас там ждет?
  - Нет. - ответил Морен.
  - Нет. - ответила всезнающая, начитанная Любелия.
  - Нет. - ответил Морской конь.
  Теперь Морен ждал, что Альд поведает что ждет их в бездне, но единственное, что сказал Морской Царь было:
  - Вот и я не знаю. Ведь никто там прежде не был... - помолчал немного, добавил. - Должно быть, там таятся смертельные опасности. Могу ли я посылать вас туда? - Нет... И все же - не скрою, я хотел бы, чтобы на поиски моих дочерей отправился хоть кто-то. Я бы и сам поплыл туда, но вот беда - я владыка этого океана, но, стоит мне уйти из него, хоть вверх, хоть вниз - силы мои иссякнут...
  - Да, конечно мы идем! - прервал его нетерпеливый Морен.
  Золотой дельфин внимательно поглядел на хоббита, печально улыбнулся:
  - Ну, после всего пережитого, вы должны немного передохнуть. Приглашаю вас погостить у меня...
  - Да - думаю, нам следует отдохнуть. - согласилась Любелия.
  Ни хоббиты, ни Морской Конь, ни Альд не знали, что таиться в бездне. А, если бы знали - не теряли бы ни минуты...
  Но получилось так, что хоббиты остались при дворе Альда на целые сутки. Сначала их очень хорошо накормили. Причем, среди множества кушаний не было ни одного рыбного; или же - сделанного из каких-либо обитателей моря. Зато, в превеликом множестве были кушанья из водорослей, из пены, и из подводных цветов...
  Было и питье. Хранилось оно в железных кругляшах с носиками. Надо было поднести носик ко рту, и нажать на рычажок - тогда выдавливалось питье.
  Морен опьянел (чего давно с ним не было), и стал рассказывать посвященные Любелии стихи. Например такие:
  
  - Люблю я только лишь одну,
  И, догадайся ты - кого?
  Когда отхожу ко сну,
  В мечтаньях вижу ого-го!..
  
  - Ужас какой. - сказала Любелия.
  - Тебе не понравилось? А почему?.. Хочешь, еще расскажу? Еще лучше. У меня есть много стихов, тебе посвященных.
  - Не-е-ет!!! - Любелия зажала уши.
  Морен обиделся, но, покушал густой солнечной пены, и настроение у него сделалось отменное. Он попросил спеть несколько хоббитских частушек, и ему с охотой разрешили. Он очень много тогда спел, съел и выпил, а потом его разморил сон...
  
  * * *
  
  Проснулся Морен в янтарной комнате, выдохнул несколько пузырьков, и, глядя как они подымаются к куполу, вспомнил, что сегодня начинается новое Приключение. И вот он уже вскочил, стремительно проплыл...
  Оказывается, Любелия уже проснулась; плавала перед зеркальцем, и, напевая: "Ла-ла-ла" - расчесывала свои длинные, густые волосы. Заметив отражение Морена, хоббитка деловито осведомилась:
  - Ну, готов?
  Он вздохнул:
  - Я то готов... А вот ты... Я хотел сказать - может, не отправляться тебе в это Приключение? Что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие. Оставайся у Морского Царя. Кушай, пей, пой...
  - Ну, нет. За тобой ведь глаз да глаз нужен. Без меня - пропадешь. Плыву с тобою. Решено. - и громко крикнула. - Э-эй! Мы готовы!..
  
  * * *
  
  Итак, в бездну отправлялись трое: Морен, Любелия и Морской Конь. Каждому из них Альд вручил подарок: златистый обод на голову. В переднюю часть каждого обода был вделан кристалл с притягательным, серебристым светом.
  Пока пятиметровый дельфин нес их к месту спуска, Морен восхищенно любовался этими кристаллами. И он сказал:
  - Мне кажется - это Сильмарилы. Чудотворные, самые драгоценные камни когда-либо бывшие в Средиземье.
  Морской Царь ответил:
  - Это не совсем так, но все же в этом есть доля истины.
  - Я так и знал! - восхищенно воскликнул Морен.
  - В этом - лишь доля истины. - подчеркнул Альд. - Если помните, после всех перипетий, один Сильмарил был брошен в море. Течение занесло его в глубокую гранитную пещеру. Там пролежал он века, и черный гранит так пропитался светом Сильмарила, что стал сияющим. Именно куски этого гранита и сияют на ваших головах...
  - Ну, а что же стало с Сильмарилом? - как всегда, нетерпеливо перебил Морен.
  - И не спрашивайте! Я, Морской Царь, знающий все в своем царстве - не знаю, куда подевался драгоценнейший из Камней! Позор на мою голову, но Сильмарил бесследно исчез! Быть может, вы и найдете его в Черной Бездне. По крайней мере, в черноте его свет будет виден за многие версты. Ну, вот мы и приплыли...
  Дельфин остановился в подводном саду, недавно высаженном Ульмо. Если приглядеться, все же можно было заметить следы катаклизма. Каменные глыбы не срослись и, кое-где топорщились или разрывались вглубь. Однако среди множества трещин нашлась лишь одна - глубочайшая - она уводила в бездну, и в нее еще утекала морская вода - чувствовалась тяга. Там, сгущался непроницаемый, чернейший мрак.
  Морен глянул вверх - высоко-высоко, над толщами воды пылало яркое южное солнце. Его рассеянный свет переливался на чешуе жителей моря которые собрались здесь, чтобы проводить отважных путешественников...
  Морен вздохнул:
  - Ну, не надо долгих прощальных слов. До свидания, милое Солнышко; надеюсь, я еще когда-нибудь увижу тебя!..
  И он все же не смог сдержать слез. Правда - слез этих никто не заметил; ведь кругом и так была одна соленая, морская вода.
  
  
  Глава 3
  "Первый День В Бездне"
  
  Трое: Морен, Любелия и Морской Конь спускались в темную бездну. Они перевернулись вниз головами и разгребали воду руками. Впрочем, грести не требовалось - течение и без того несло их.
  Если бы на головах наших путешественников не сияли подаренные Альдом кристаллы, уже ничего не было бы видно. А так серебреное свечение выхватывало истрескавшиеся стены, которые подозрительно напоминали скалящиеся, зловещие морды чудищ; кое-где черными щупальцами вились водоросли - наровились ухватить. Приходилось увертываться и от этих водорослей, и от особо массивных выступов.
  Постепенно стены сужались, а вода становилось холоднее...
  Тогда в очередной раз подтвердилось, что Любелия очень наблюдательная хоббитка. Она громко сказала:
  - А вот и глаз ведьмы...
  Затем сделала стремительное движенье - ловко подхватила глаз Ведьмы, который попал в одну из выемок на стене; и, прижатый течением, пролежал в ней все это время.
  Морен тут же позабыл обо всех опасностях. Он аж задрожал от любопытства, и дрожащим голосом крикнул:
  - Дай мне посмотреть!!!..
  Любелия, не оборачиваясь, продолжая увертываться от все новых и новых выступов, крикнула:
  - Подожди, пока достигнем дна!..
  Однако Морен был таким хоббитом, что, как чем увлечется, так обо всех опасностях забывал. А как ему хотелось в ведьмин глаз поглядеть, узнать, что к чему! И вот он сделал несколько стремительных рывков, и только чудом не впечатался в очередной выступ - нагнал Любелию, схватил ее за руку.
  - Да ты что?! - закричала хоббитка.
  - Дай я только взгляну...
  - Осторожно! Подожди немного...
  - Да сколько же можно ждать?.. Быть может, мы никогда не достигнем дна!
  И он выхватил глаз прямо из руки Любелии!
  - Ну, Морен Тук, ты ведешь себя как...
  Однако, хоббит так и не услышал, подобно кому, он себя ведет, потому что поднес глаз к своим глазам, и увидел...
  Увидел темную, заполненную водой пещеру. На дне пещеры стояли ряды низкорослых, широкоплечих и плосколицых воинов. Все они были горбатыми, и у всех были ятаганы. Никогда прежде Морену не доводилось видеть орков, и все же он их узнал - это были подводные орки. Помимо орков в зале были громады троллей, стоглазых пауков, и клыкастых волчищ-оборотней.
  Ну а главной фигурой была Океанская Ведьма. Она стояла на возвышении, рядом с черным троном, который без всякого сомнения принадлежал ей. Конечно, у нее был всего один глаз, а рот широко раскрывался - выплескивала она слова:
  - Отважные мои воины, готовы ли вы выступить в поход?!..
  В ответ звучал могучий, басовитый, булькающий хор:
  - ДА!!! ДА!!! ДА!!!
  Ведьма продолжала:
  - Вы знаете - это важнейший из всех походов...
  Но тут она оборвалась. Стала оглядываться; ноздри на ее широком, вдавленном носу задергались.
  И тут она вскричала:
  - За нами следят! Это ОНИ! ОНИ нашли мой глаз!
  В зале стал нарастать напряженный ропот, ятаганы были вырваны из ножен...
  И тут сильнейший удар по плечу! От неожиданности и от боли Морен закричал. И тут голос Любелии:
  - Да вернись ты! Если бы я тебя не отдернула - ударился бы не плечом, а головой! Вернись!..
  - Я сейчас такое видел... такое... - бормотал Морен.
  И тут он понял, что глаз вырвался из его руки, и теперь кружится, падает, в нескольких метрах перед ними. Хоббит дернулся за глазом, однако не рассчитал сил: ушибленное плечо резануло сильной болью, и его отнесло в сторону, и, если бы Морской конь не пришел на помощь - Морен точно бы расшибся.
  Наш хоббит вертелся в водной круговерти, и никак не мог остановиться; перед глазами все слилось в беспорядочную мешанину, однако он неустанно кричал:
  - Глаз держите!..
  И тут они вылетели в огромную залу. Здесь преобладал красный свет, а исходил он от густых наслоений ила, который облеплял стены...
  Наши герои почувствовали, что теперь все перевернулось с ног на голову. Окажись они в Средиземье, им пришлось бы висеть вниз головами; но здесь, в подземном-подводном мире, они оказались стоящими на почве.
  Итак, в вышине, над их головами зиял пролом. В этот проем вздымался поток более темной воды, нежели та, что окружала; вихри пузырей окружали этот поток. Как уже говорилось, в пещере преобладал красный цвет - от этого казалось, что вода нагревается, однако наоборот - было весьма холодно.
  Но поначалу ничего этого не заметил Морен. Наш хоббит поплыл сначала вверх, затем - начал плавать среди глыб, и он все время приговаривал:
  - Ведьмин глаз... никто не видел ведьмин глаз?
  - Кажется, я видел. - отозвался Морской Конь. - Поток подхватил его, и унес вверх.
  - Так я поплыл! - крикнул Морен.
  И действительно - хоббит усердно погреб вверх. Еще немного и поток подхватил бы его, унес неведомо куда. Любелия бросилась за ним, нагнала - ухватила за ногу. Крикнула:
  - Да ты что?!.. Морен Тук, тебе сколько лет - тридцать пять или пятнадцать?..
  - Уже скоро тридцать шесть. - отозвался наш хоббит.
  - Так веди же себя как взрослый хоббит, а не как мальчишка!
  Морен обижено вздохнул, но, тем не менее, послушался Любелию, и вернулся вниз. Он уселся на камень, и, выпуская изо рта пузырьки, забормотал:
  - Ну, вот - ну и дождался! Ну, вот и смейся надо мной! А, между прочим, действовать надо! Мы же Герои!
  - Не герой ты, а мальчишка!
  - Ну, все! Больше не услышишь от меня ни одного стиха.
  - Счастье какое!
  Морен помолчал с минуту, потом робко взглянул на Любелию. Тихо сказал:
  - Не, я все же расскажу тебе стихи.
  - За что мне такое?
  - Это тайна. - загадочным тоном заявил Морен.
  - Кхе-кхе, а может не надо?
  - Не, я не гордец! У меня есть много-много стихов. Вот, например:
  
  В тишине - ручья журчанье,
  Говоришь так ты.
  Источают благоуханье,
  Твои нежные следы...
  
  - Ну, довольно! Я же не корова!..
  - Что, тебе не понравилось? - робко спросил Морен.
  - Нет - не понравилось.
  - Ну, вот... - хоббит зарделся и опустил голову.
  Минуты через три спросил:
  - А почему?
  - Что? - удивилась Любелия.
  - Почему тебе мои стихи не понравились?
  - Потому.
  - Почему "потому"?
  - Лучше не пиши.
  Морен поспешно отвернулся - он не мог сдержать слезы.
  Некоторое время все молчали. И вдруг Морен вскочил:
  - Да что же мы сидим?!.. Ведь там такое замышляется! Такое!.. - и он зачастил. - Эта Ведьма, в общем - она готовит поход! У нее огромная армия: и орки, и тролли, и пауки, и волки, наверняка и драконы есть; только вот мне их повидать не довелось! Я все это через глаз видел. И у меня уже есть предположение - этот поход готовиться на Средиземье. Так, глядишь, прорвутся они на поверхность, где-нибудь в милой Хоббитании, вытопчут все, изгадят. Одним словом - это надо остановить...
  На это ответила Любелия:
  - Пока нам еще ничего точно не известно. Но раз уж мы здесь - все узнаем. Поплыли. И... кстати, никто не обратил внимания, на что похожа эта пещера?
  - На нутро вулкана! - крикнул Морен. - Если бы здесь вместо холодной воды был жаркий воздух, а вместо океанского потока - дым; точь-точь - жерло Ородруина... Ну, то есть, я никогда внутри Ородруина не был, но именно таким его представлял. Ведь именно в Ородруин Фродо сбросил Кольцо Всевластья.
  - Не Фродо, а Горлум. - поправила его Любелия. - И не сбросил, а сбросился вместе с кольцом. Но ты верно подметил - это действительно похоже на дно подводного вулкана.
  - А теперь поплывем, да? - осведомился Морен.
  - Нет. - отвечала хоббитка. - Кристаллы морского царя пригодились нам при спуске, но дальше - они могут быть опасны. Их увидят издали, а мы, как ты понимаешь, до поры до времени, должны оставаться в тени.
  - Ладно... - нехотя согласился Морен. - но неужели, придется оставлять их здесь? Ведь они еще могут нам приходиться.
  Но тут предложил свои услуги Морской Конь. Оказывается, его изгибистый хвост мог служить и кладовкой (он раскрыл дверцы, и аккуратно уложил внутрь ободки с серебристыми кристаллами).
  - Ну, а вот теперь поплыли. - сказала Любелия.
  В стене нашелся широкий проход, за ним - длинный туннель, стены которого облеплял тот же красный ил, который освещал и большую пещеру. Морен, как самый нетерпеливый, вырвался вперед. Приметил - впереди выход из туннеля, и рванул туда с такой скоростью, что даже и Любелия не успела его удержать. Хоббитка крикнула:
  - Тебя могут заметить!
  - Да тут, конечно, никого нет! - кричал в ответ Морен.
  Да - нашему Герою хотелось ему все новых и новых Приключений.
  Он действительно думал, что поблизости никого нет, и ошибался. Он, в очередной раз дернувшись, и, почти уже вырвавшись наружу, споткнулся об этого самого "кого-то". А это был подводный тролль.
  Если Вы не знаете, я расскажу, что обычных троллей из Средиземья создал в насмешку над живыми энтами темный владыка Моргот. Конечно, из рук такого злыдня как Моргот не могло выйти ничего дельного, вот и тролли получились тупыми, неповоротливыми, и наделенными чудовищной разрушительной силой. К слову сказать, левой лапой тролль мог поднять большую телегу, а правой - пробить каменную стену. Сами тролли были созданы из камня, и над ними висело проклятье - они не могли показываться под светом Солнца. Если же такое случалось, тролль непременно и навсегда превращался в недвижимое каменное изваяние.
  Тролль, на которого налетел Морен, был поставлен здесь сторожить проход. Однако, тролль не ожидал ничего дурного - дремал себе и дремал. Когда хоббит налетел на него, страж резко вскочил, и Морен, который как раз проплывал над ним, оказался припечатанным к потолку.
  - ОХ! - вскрикнул хоббит.
  Тролль глянул на Морена, на Любелию, на Морского Коня. Глаза его выпучились, он их протер, и удивленно спросил:
  - О-ОХ??!!! - изо рта его забили большие пузыри.
  Наполовину раздавленный Морен пропищал из-под потолка:
  - Здравствуйте. А мы, собственно, хоббиты...
  Тролль отшатнулся назад, споткнулся; и, быстро прокружившись в воде, вылетел наружу. Тролль кричал: "А-А-А-А!!!" - однако, крик этот резко оборвался.
  Морен ощупал себя, и с удивлением констатировал:
  - Вроде цел...
  Конь, плавно выгибая свой жемчужный хвост, подплыл к выходу, осторожно выглянул, констатировал:
  - А тролль здесь. Превратился в... мрамор.
  Выплыли и хоббиты.
  - А красиво! - констатировал Морен, разглядывая статую. - Нет, вы только поглядите, какой это чистый, белый мрамор. А линии какие изящные. Будто это эльфийский скульптор изваял. У нас, в Средиземье, если тролль окаменеет - страхолюдина, а не статуя получится. А тут... Быть может, не таким уж и плохим был этот тролль.
  - Давай укроемся вон за тем валуном, и хорошенько оглядимся. Ведь это новый мир. Даже я ничего про него не знаю.
  Они заплыли за большой, выточенный течениями валун, и выглядывали из-за его верхней части, как из-за крепостной стены.
  На многие версты вверх простиралась водная толща, но давления воды по-прежнему не ощущалось. В самой же вышине сияло местное "солнце", омраменившее тролля. Только "Солнце", не светом, а чернотой зияло. "Солнце" было самым черным объектом в этом мире. Форма этого э-э... не светила, а "чернила", тоже была необычна: не шар, а многогранник, с выделяющимся еще большей чернотой гранями. Вокруг "чернила" разливалась призрачная черная аура. Чем ниже, тем светлее становилось, и на землю падал уже вполне сносный, светло-серый тон.
  Несмотря на то, что в воде проплывали дымчатые облака, было видно очень далеко. Наши путешественники находились в верхней части высокого склона. Во многих местах камень разрывали трещины, и из них вырывались большие и малые пузыри.
  Дальше началась долина, где колыхались темные и зеленые водоросли, дыбились холмы. В отдалении вздымался огромный мраморный замок, с синеватыми огоньками окон. Заметили и дорогу, которая тянулась от замка, ветвилась в разные стороны. Ну, а по горизонту черными деснами и зубами дыбились горы...
  Морен долго разглядывал мраморный замок, затем заявил:
  - Он кажется мне вовсе не страшным, не мрачным. Должно быть, там живет какая-нибудь добрая королева. Надо поспешить к ней, предупредить, что замышляет Ведьма. А судя по троллю - эти злыдни где-то совсем близко.
  - И потому надо быть осторожными. - молвила Любелия.
  И хоббит, и Морской конь согласно кивнули, однако, именно из-за неосторожности, в скором временем один из них оказался схваченным.
  
  * * *
  
  Пока они плыли вниз по склону - действительно соблюдали осторожность. Быстро переплывали от камня к камню, когда их что-нибудь настораживало - останавливались, подолгу вглядывались.
  Оказывается, здесь проплывали-пролетали удивительные подводные птицы. Формой тел это действительно были птицы, но вместо перьев на них поблескивала чешуя; а крылья были перепончатые - эдакие удлиненные плавники. Тем не менее, крыльями они размахивали, как воздушные птицы, и плыли-летели с такой же скоростью.
  Помимо птиц ничего им не встретилось, и в конце этого затянувшегося спуска, Морен потерял всякое терпение. Он рванулся вперед, закричал:
  - Глядите - воздушная река!
  А какая же еще могла быть в Подводном Царстве река, как не воздушная? Конечно, удивительно, что воздух тек по дну, но это ведь это уже не первое чудо в приключениях Морена, не так ли?..
  Итак, в русле, окруженный водными толщами, тек воздушный поток. Морен разогнался, и, как заправский пловец, нырнул в течение. Однако, забыл наш хоббит, что в горах реки всегда очень быстрые, и эта не была исключением. Воздух закружил, стремительно понес его в долину. Морен пытался вырваться, но тщетно - ему едва удавалось увертываться от валунов, которые вставали по течению.
  Ему едва удалось вырваться на поверхность, и, отплевываясь воздушными пузырями, прокричать:
  - Помогите! Помогите!! Помогите!!!
  Но он попал в воздуховорот, его утянуло ко дну, где течение было еще более стремительным. Только благодаря врожденному хоббитскому проворству, ему удавалось увертываться от все новых и новых валунов.
  Вот вырвался - выпустив целый рой пузырей, завопил: "ПО-МО-ГИ-ТЕ!!!" - и тут же его вновь утянуло под воду.
  Конечно, друзья следовали за ним. Несмотря на все усилия Любелии (а она слыла лучшей плывуньей в Хоббитании), она отставала от Коня, для которого вода была родной стихией. Но даже и Конь едва-едва поспевал за Мореным.
  Когда хоббиту удалось в очередной раз вырваться на поверхность, Конь закричал:
  - Вытягивай руки - я тебя выдерну.
  Хоббит поднял руки, однако от этого движенья перевернулся, и тут же ушел под воздух. Там он кружился вниз головой, и отталкивался руками от дна. В этот раз ему очень долго не удавалось вырваться на поверхность. Несчастный Морен задыхался - ведь, из-за волшебства Ведьмы у него были не легкие, а жабры.
  Они отдались уже на полверсты от горы-вулкана, когда впереди показался мраморный мост, а за мостом шумел, брызгал пузырями воздухопад. Тогда Конь метнулся вниз - нижней частью туловища скрылся под воздухом, ухватил Морена за ноги.
  Над поверхностью оставался только изогнутый кольцом хвост - еще немного и он уйдет в воздух. Но вот хвост резко дернулся - конь наполовину вырвался из воздуха.
  Но течение убыстрялось! До моста оставалось не более двадцати метров. Еще рывок! Теперь над воздухом появились ноги хоббита. Последний рывок! Морен заболтался в воде - он быстро, жадно вдыхал ее.
  Но знали бы они, что их ждет в следующее мгновенье!
  А произошло вот что: они попали в засаду. Видно, их приближение заметили еще издали, и затаились за огражденьем моста. Это был орк, и волколак. Теперь орк распрямился, метнул лассо.
  Несмотря на неожиданность, Морской Конь успел оттолкнуть Морена - таким образом он спас хоббита не только от смерти, но и от плена, однако - сам оказался в плену. Лассо обвилось вокруг жемчужного торса, сжалось - орк резко дернул - Конь перевернулся в воде, перелетел на мост - орк был наготове, ударил рукоятью ятагана - Конь потерял сознание - орк взвалил пленника на волколака - тот оттолкнулся лапами, стремительно поплыл в сторону огромного мраморного замка.
  Морен, еще толком и не отдышавшись, умудрился всплыть на мост, и даже поплыл вслед за волколаком. Он размахивал кулаками, и, кашляя пузырями, кричал:
  - Стой!.. Стой!.. Стой!..
  Конечно, и орк, и волколак ноль внимания - скоро они уже скрылись за изворотом дороги, за высокими, темно-зелеными водорослями, которые эту дорогу окружали.
  Морен повалился лицом на обочину, и горько заплакал. Таким и нашла его Любелия. Хоббитка и сама очень изнервничалась за своего милого, опустилась рядом с ним, осторожно положила ладонь ему на плечо.
  Морен тут же вскинулся, обернулся к ней, и, поспешно вытирая невидимые в воде слезы, заговорил:
  - Мы должны помочь ему, и как можно скорее...
  Любелия кивнула:
  - Конечно, должны. - и, взяв Морена за руку, добавила. - Если это будет в наших силах.
  - Если кто-то чего-то очень захочет - он непременно этого добьется. - заявил хоббит, и пошел вперед по дороге.
  Да - именно пошел, потому что в этом волшебном месте сопротивление воды совсем не чувствовалось (ну, может, немного и чувствовалось, но они уже привыкли). Конечно, Любелия не отставала от своего друга.
  В дороге, прошел час, а, может, и больше. Тут чуткая Любелия замерла, прошептала:
  - Тише... Скачет, кто-то...
  Не сговариваясь, хоббиты метнулись к водорослям, залегли за ними.
  Это был большой отряд волколаков, которыми верховодили орки.
  Волколаки резко остановились, повели носами прямо напротив укрывшихся. Орки выхватили ятаганы, вскрикнули:
  - Враги где-то поблизости! Укрылись за этими водорослями! А, ну!
  И орки, угрюмой толпой бросились к хоббитам.
  - Бежим! - крикнул Морен.
  - Бежим! - одновременно с ним крикнула Любелия, и, взявшись за руки, они начали продираться сквозь водоросли.
  Хоббиты были проворными, ловкими; орки - нескладными, неуклюжими, поэтому быстро отстали... Наконец Морен и Любелия остановились - их окружали густые заросли.
  - Заблудились! - сокрушенно вздохнул Морен, но тут же просиял широкой улыбкой. - Да разве же здесь можно заблудиться?!..
  И он, держа Любелию за руку, всплыл вверх. Сразу стало видно, где дорога.
  Снова спустились, дальше продирались в выбранном направлении.
  Вот и дорога, но на этот раз на нее не выходили - опасались засады - они скользили меж водорослей.
  Заросли неожиданно прекратились. Открылось каменистое плато, в центре которого бил пузырями водный гейзер. На этот плато раскинулся войсковой лагерь. В воде подымались сотни однообразных, темно-зеленых палаток; среди которых выделялось одна - красная и много большая остальных.
  По лагерю, во множестве прохаживались коряжистые орки, и похожие на ожившие груды камня тролли.
  Кстати, у всех троллей были зонтики, которые защищали их от местного "чернила". Зонтики эти крепились в специальной коробочке, с задней части шеи, и были сшиты из очень твердой, коралловой материи. Днем подводные тролли всегда ходили под такими зонтиками, а с наступлением ночи, складывали их, и убирали в специальную коробочку на поясе.
  Морен залег было за водорослями, но тут же вскочил - не рассчитал сил, вылетел из укрытия, завертелся в воде. Любелия метнулась за ним, подхватила, унесла обратно.
  - Видела? Видела? Видела? - возбужденно шептал хоббит. - Они Коня повели...
  Любелия пристально оглядывала лагерь. Затем заявила:
  - Ну, кажется нас не заметили. Или, по крайней мере, не подают вида. Да - я видела. Его повели во-о-он в ту палатку...
  Морен задрожал от волнения:
  - Ты понимаешь, что это значит?.. Мы должны действовать немедленно! Вперед!
  - Подожди. По крайней мере, надо высмотреть движение часовых. Ведь сейчас они насторожены, ожидают нападения неведомых врагов, коими мы и являемся.
  - Нет. Некогда высматривать! Неужели ты не понимаешь - его будут пытать! А, может, заколдуют, и превратят в какую-нибудь лягушку.
  - Да - это возможно. Однако велика вероятность, что нас схватят. Какой тогда от нас будет толк?
  - Но не можем же мы бросать друга в беде?
  - Нет.
  - Ну, так и поползли.
  Прижимаясь ко дну, Морен пополз вперед. Конечно, Любелия была с ним неразлучна.
  Они проскользнули за широченной спиной тролля-часового; оказались среди палаток. Неподалеку слышались встревоженные орочьи голоса - они выкрикивали последние новости, и вновь и вновь повторяли, что враги поблизости.
  Сделав очередной поворот, Морен ударился в каменные колени тролля. Тот смотрел куда-то вдаль, и даже не заметил такого незначительного удара (а вот на лбу хоббита вскоре появился синяк).
  Хоббиты поспешно юркнули обратно, выбрали иной путь...
  Наконец, миновав многие опасности, они подобрались к той палатке, куда увели коня. Эта палатка отличалась от иных своей чернотою; у входа, упершись лапами в каменные дубины, высились два тролля.
  Морен взглянул на Любелию, вздохнул:
  - Я вот сейчас подумал: не надо тебе было ползти со мною. Осталась бы ты в водорослях... Нехорошие у меня предчувствия. Что, если... если потеряю тебя? Что мне тогда делать?!..
  - Да тише ты... - прижала к его губам пальчик Любелия. - Я вот ничего такого не чувствую. И не надо наговаривать.
  - Ладно. Тогда будем действовать. - пробулькал из-под пальчика Морен. - Троллей нам не одолеть, тогда мы...
  Он подхватил острый длинный камень, замахнулся и, что было сил ударил по палатке. Материя разорвалась - хоббит заглянул внутрь, но там было так темно, что он ничего не видел. Тогда он позвал:
  - Друг мой... Конь Морской!..
  И тут чья-то лапа схватила его за запястье, сильно сжала.
  Морен закричал, отдернулся назад, однако вновь не рассчитал своих сил, мало того, что сбил с ног Любелию, так еще - полетел вверх, закружился в воде. Ему удалось вырваться, зато их заметили, и кричали, и бежали, и плыли со всех сторон.
  - Конь! Друг мой! Плыви сюда! - кричал хоббит, но не получил никакого ответа.
  - Плывем! - крикнула Любелия.
  И двое хоббитов поплыли над палатками. Конечно, они полностью выкладывались, но в войске ведьмы нашлись такие пловцы, с которыми им было не сравнятся. То были орки из племени плавунов. Они отличались малым ростом, и длиннющими, торчащими прямо вперед носами. И, когда они плыли, вытягивали эти носы вперед - уподоблялись эдаким подводным копьям.
  Вот эти-то орки-плавуны и настигли хоббитов.
  Морен вскрикнул:
  - Говорил же: надо тебе было при дворе Морского Царя оставаться.
  Любелия ничего не ответила - она сосредоточенно отбивалась от носатых.
  Один из плавунов укусил Морена за ногу - хоббит вскрикнул, и, что было сил, лягнул наглеца по носу. Тот отлетел в сторону...
  Хоббитам удалось отбиться от хилых плавунов, но о том, чтобы плыть к водорослям не могло быть и речи - дорога была перегорожена многочисленными орками и троллями, которые плавали над своими палатками. И нашим героям не оставалось ничего иного, как повернуть к центру лагеря - к массивной красной палатке ведьмы.
  В окружающих водах появлялись все новые и новые фигуры. И, как не старались хоббиты, ясным становилось - уйти не удастся.
  - Ну, это ж надо - так глупо попасться! - сокрушался Морен. - Хотя бы тебе, Любелия, удалось уплыть...
  - Хотя бы удалось добраться до гейзера. - сосредоточенно ответила хоббитка.
  - А-а-а - понимаю! - воодушевлено вскрикнул Морен, и даже улыбнулся.
  Да - он понял замысел Любелии. Этот гейзер раз в пару минут бил плотным воздушным потоком. Струя вздымалась метров на сорок, и там разбивалась на отдельные крупные пузыри, которые стремительно уносились вверх. Надо было оседлать очередное извержение, и тогда, быть может, удалось бы избавиться от преследователей.
  Их почти уже настигли - тянулись грубые лапы. Но гейзер уже под ними. Кипит, сейчас рванет воздухом. И орки и тролли боялись воздушного тока, потому расплылись в стороны.
  И тут Морен подтвердил недавние слова Любелии, что он, несмотря на возраст, совсем еще мальчика - он крикнул: "Не догоните!", и показал преследователям язык.
  Но беда была в том, что рядом находилась ведьмина палатка. Она все слышала, и вот теперь раздвинула порог, вышла. Ее лягушачьи, зеленые лапы начали стремительно удлиняться, вытягиваться к хоббитам.
  Гейзер вскипел - вот сейчас рванет.
  Лапы обхватили Любелию.
  - Нет! Не дам! - закричал Морен, и схватил хоббитку за руки.
  Но та, пробормотала:
  - Эдак вы меня разорвете. - и оттолкнула своего друга.
  Не успел Морен опомниться, как могучая воздушная струя подхватила его, и поволокла вверх. Воздух был жарким, и хоббит едва не задохнулся в нем...
  Наконец нашему герою удалось вырваться. Жар быстро сменялся сильным холодом. Лагерь лежал далеко внизу; палатка ведьмы представлялась малюсеньким красным пятнышком, и даже самые крупные тролли были не больше самых малюсеньких жучков.
  Хоббит жалобно вскричал:
  - Любелия! Любелия! Ведь говорил же...
  Он поплыл было вниз, но как приметил, что и навстречу подымаются, остановился, проговорил:
  - Итак, Любелия попалась. Она ведь собою пожертвовала, чтобы я на свободе остался. Стало быть, надо этой свободой воспользоваться. Я обязательно придумаю что-нибудь, чтобы ее вызволить...
  И он поплыл в сторону, постепенно снижаясь к водорослям.
  
  * * *
  
  Спустя час с небольшим, наш неутомимый хоббит уже трудился - перетаскивал камни, сооружал на стремительной воздушной реке заплот. Вот какие размышления подтолкнули его к этому:
  Еще будучи наверху, он заметил, что дорога от мраморного замка к лагерю ведьмы вытоптана, стало быть, не к замку, а от замка продвигалась армия; и они должны были перейти и через мост. Он выбрал высокую горловину, здесь, с одного берега на другой свободно можно было перекидывать камни, он скидывал их вниз - глыба за глыбой, глыба за глыбой. Сначала бурное течение сносило их, но самые крупные все же задержались, а следующие уже цеплялись за них. Воздушное течение измельчало, затем и вовсе прекратилось. Несмотря на холод, Морен вспотел. По крайней мере, не нужно было смахивать пот - его слизывала вода.
  Да - заплот получался на славу, и здесь еще раз подтверждалось, что и маленькие хоббиты способны на великие деяния - надо их только расшевелить. Как вы уже наверное догадались, Морен намеривался разрушить заплот, когда армия ведьмы переходила бы мост. Воздушный поток должен был смести многих, ну а дальше он надеялся на сумятицу; надеялся найти и Любелию и Коня. Если бы он хотя бы на мгновенье остановился, он бы расплакался - столь сильным было его волнение.
  Так трудился он несколько часов, и наконец, заплот был готов. Хоббит привалился спиной к каменной глыбе, и прошептал:
  - Вот теперь бы и сам Фродо сказал: "Молодец, Морен". Вспомнить бы какую-нибудь хоббитскую песенку. Желательно, веселую. А вот, например:
  
  - Птахи вьются в высоте,
  И лежу я на спине.
  В небе облака плывут,
  Ветры мечут, травы гнут.
  Что мне ветер, что мне сон;
  Вместе с хоббиткой вдвоем!..
  
  Песнь была длинная. О том, как пели они с хоббиткой, как потом налетел ветер-озорник, да и унес ее косынку в озеро. Хоббиту из песни пришлось строить плот (плавать он не умел), и плыть на нем. Оказалось, что косынка утонула, хоббит вступал в разговор с озерными рыбами, которые просили в обмен на косынку... В общем, он так и не успел пропеть ее до конца, потому что приметил на мосту движенье - первыми двигались неуклюжие тролли.
  - Ну, только бы у меня все вышло. - пробормотал Морен, и спрыгнул вниз, начал вытаскивать глыбы, которые составляли основание заплота.
  Уже вырывались, обволакивали его пузырчатые вихри - хоббит самоотверженно продолжал свою работу, при этом он бормотал:
  - Только бы удалось увернуться...
  Однако увернуться удалось только от неожиданно рухнувшего завала. Могучий воздушный поток подхватил, завертел как песчинку, и не было никакой возможности вырваться.
  К счастью, рядом с Мореным вертелся водяной шар - в него хоббит засунул голову, и только поэтому не задохнулся. Но стремительно приближался мост - шедшие по нему приметили приближающуюся стихию, и бросились врассыпную.
  - Ну, вот как все печально окончилось. - пробормотал Морен, и впечатался в гранитную колонну.
  
  Глава 4
  "Кто есть Кто"
  
  Что-то коснулось его лица - хоббит почувствовал острый растительный запах, и, во множестве выдыхая пузырьки, закашлялся. Грудь оказалась сильно ушибленной - отдала болью.
  Зрение прояснилось, и он понял, что находится в палатке. Несмотря на тусклое освещение, можно было различить не только нескольких орков, но и разложенные перед ними на столе скальпели, ножницы и ножички. Был здесь и подводный, ярко-голубой пламень - над ним калились тонкие железные иглы.
  Морен содрогнулся, попытался подняться, но не смог.
  Орк склонился над ним, ухмыльнулся - открылись длинные, остро отточенные клыки. Прохрипел:
  - Очнулся...
   Морен вжался в жесткую подушку, воскликнул:
  - Вы можете меня пытать, но я все равно не выдам, где находится родимая Хоббитания!
  Орк повернулся к своему сородичу:
  - Что ж, начнем наше лечение.
  - Ага. - кивнул второй, и взял склянку, из которой подымались полные малахитовым дымом пузыри.
  - Ничего не скажу. - прошептал Морен, и попытался унять дрожь.
  - Будет жарко и горько. - заверил орк.
  - Память о Фродо придаст мне сил!
  - Не разговаривай, и не дергайся...
  Морен намеренно стал распевать какую-то хоббитскую песенку и дергаться. Его скрутил сильный кашель - грудь резануло болью, и он едва не потерял сознание. Орк положил ему лапу на лоб, и проговорил:
  - Ведь говорил же - не разговаривай, и не дергайся...
  У Морена просто не оставалось сил, чтобы сопротивляться - он замер, втиснулся в подушку.
  Питье действительно оказалось и горьким и жарким... Тем не менее, хоббит понял, что его не мучили, а лечили. Его еще чем-то напоили, сменили повязку на сильно ушибленной груди.
  Хоббит проваливался в забытье. Все же он нашел силы - спросил:
  - Что с Любелией и Конем?
  - Они тоже живы. - ответил орк.
  Больше Морен ничего не слышал, и не видел.
  
  * * *
  
  Очнулся в той же самой палате; однако в этот раз чувствовал себя гораздо лучше. Приподнялся - грудь почти не болела. Глубоко вздохнул, внимательнее огляделся. Конечно, его окружали орки. Они помогли ему подняться. Один сказал:
  - А теперь: поплыли к нашей Повелительнице. Она давно ждет.
  Морен обречено вздохнул, но, тем не менее, ему не оставалось ничего иного, как последовать за ними.
  Выплыли. Над лагерем возносились высоченные, грозные горы; в глубинах черной толщи зияло чернотой местное "солнце-кристалл". Пролетела двухметровая чешуйчатая рыба-птица с устрашающем клювом - как бы Морен хотел умчаться за нею, но, конечно не судьба была - его несли к большой красной палате, перед входом в которую стоял целый полк отборных троллей.
  Вот полог отодвинулся, и он шагнул в эту обитель Океанской Ведьмы.
  И прежде всего увидел Любелию. С трепетом оглядел ее - нет, никаких ран, никаких увечий, к счастью не было. Хоббитка, скрестив ноги лотосом, сидела на мягкой подушке, перед ней лежала шахматная доска, а напротив - сидела ведьма, и оценивала, сложившуюся на поле ситуацию. Кстати, среди искусно вырезанных из белого и черного мрамора фигурок была одна живая - Конь Морской. Хотя он и уменьшился в несколько раз - Морен сразу его узнал.
  - Заколдовала! - сжав кулаки, гневно воскликнул наш хоббит.
  Ведьма продолжала изучать комбинацию фигур, и только слегка улыбнулась. А вот Любелия обернулась к Морену, спросила:
  - Ну - налетался?
  - А? Что?
  - Высоко тебя воздушный гейзер унес?
  - Ах, ты об этом. Не очень высоко. Метров на сорок. Ну, а ты как?
  - Жива, здорова, сыта. И, как видишь, в шахматы играю...
  Морен подплыл к хоббитке, и долго, пристально ее разглядывал. Он пытался углядеть следы колдовства, и не находил таковых.
  Любелия словно прочла его мысли, молвила:
  - Думаешь, меня околдовали? Ничего подобного. И, скажу тебе по секрету: и в Средиземье, и в Подводном царстве едва ли сыщешь создание более доброе, нежели Океанская Фея...
  - Ну, так и есть - околдована! - горестно вздохнул Морен.
  И тут Ведьма осведомилась голосом заботливой старушки:
  - А не желает ли наш уважаемый герой мороженого?
  - Ну, уж нет! - воскликнул хоббит.
  При этом он, не рассчитав сил, взмахнул обоими руками, и перевернулся в воде - задел ногами шахматную доску - доска перевернулась; фигуры, кружась, расплылись в воде.
  - Какой же ты неуклюжий! - уперла руки в бока Любелия.
  - Ничего-ничего. - добродушным голосом заверяла Океанская Ведьма. - Я помню, как они стояла...
  Она повела своими темно-зелеными, перепончатыми руками, и фигуры расставились по прежним местам. Последним юркнул на место Жемчужный Конь. Ведьма улыбнулась огромной (до ушей) улыбкой, спросила:
  - Ну, так насчет мороженого?..
  Морен все еще висел вниз головою, но не замечал этого. Он заработал руками, и отплыл к дальней стене. Там попал в полог, запутался; и, чем больше барахтался, тем больше закручивался. Шатер опасно дрожал - грозил рухнуть.
  Полог отодвинулся, заглянул тролль.
  - Все хорошо. - улыбнулась ему ведьма.
  Тролль понимающе кивнул, и вернулся на свой пост.
  Морен же запутался настолько, что напоминал младенца в пеленках. Из "пеленок" торчала лишь одна рука, и, когда подплыла Любелия, он пребольно заехал ей по носу.
  - А-А!!! Получила?! Ведьма! - героическим голосом кричал хоббит. - Живым не дамся! Буду биться, как... как... тьфу - имена всех героев из головы вылетели.
  Любелия потирала ушибленный нос, и приговаривала:
  - Морен Тук, больше не хочу знаться с таким мальчишкой-шалопаем, как ты. Так и знай.
  Морен был так поражен, что на некоторое время потерял возможность не только двигаться, но и говорить. И этим воспользовалась Океанская Ведьма - она освободила его от тканей, и, за руку отнесла к столу.
  Поставила перед ним несколько блюд. В каждом - горочками или кругляшами высилось мороженое. Ах, какое это было замечательное мороженое! И абрикосовое, и персиковое, и клубничное, и с шоколадом, и с орешками. Но самым отменным вкусом отличалось мороженое из водорослей - оно буквально таяло во рту.
  - Прости меня, Любелия. - трагичным тоном прошептал Морен, и отведал из одного блюдца.
  Облизнулся, попробовал из второго, третьего, четвертого; схватил руками несколько мороженых шариков, перемешал их, набил ими рот; и, чавкая, пробубнил:
  - Пожалуйста, прости меня! Я действительно вел себя как мальчишка! Я больше не буду, правда...
  Он говорил так искренно, что на глазах его выступили слезы. Глядя на него, Любелия рассмеялась:
  - Ладно, прощаю!
  И тут только Морен понял, что съел мороженого Ведьмы.
  - Околдовали! Околдовали! Что-то со мной теперь будет?!..
  - Если не прекратишь это ребячество, с тобой точно что-нибудь случиться. - заявила Любелия. - Причем не хорошее... Выслушай-ка меня внимательно: если Океанская Фея и была когда-то злой, то теперь полностью переменилась.
  - Почему? - изумленно спросил хоббит.
  Любелия вздохнула, пощупала свой нос. Уселась на скамеечку. Молвила:
  - А вот это очень интересный вопрос. Ответить на него нелегко...
  - И то верно. - добродушнейшим тоном молвила Ведьма. - А поэтому, предлагаю отложить шахматы на другой раз. А сейчас - чаечек с печеньицем. Вот за чайком и поговорим.
  - Угу! - хором отвечали хоббиты.
  Ведьма хлопнула в ладоши (выплеснулись вихри разноцветных пузырьков). Шахматная доска, обратилась в ската, и взмахивая крыльями (одно было черное, другое - белое), улетела из шатра. Из всех фигур остался только Конь - он превратился в Морского Коня, подмигнул хоббитам, и проглотил останки мороженого. Из-за перегородки появились нарядные рыбы, на спинах которых крепились подносы со сложенном в аккуратные стопочки печеньем. Выполз большущий темно-красный краб; на котором был установлен высоченный самовар. В верхней части самовара была трубочка, которая пускала забавные дымчатые пузыри.
  Краб выгнул клешни; аккуратно снял самовар со спины, так же аккуратно поставил его на стол. Затем - открыл в своем боку дверцу, и по очереди достал оттуда четыре серебряных чашки. Далее - он начал разливать чай. Причем темная струя этого напитка проходила прямо через воду, заливалась в чашку; не выплескивалась из них, и не смешивалась с окружающей соленой водой.
  А вот, если вы спросите, как так получалось, я вам ничего не смогу ответить - я в магии не силен (знаю только три десятка простеньких заклятий).
  Как и следует по правилам хорошего тона, сначала чашки поставили гостям, потом - Океанской Ведьме. Краб уже собирался уходить, но Ведьма осведомилась у него:
  - Ну, а ты не желаешь ли с нами чайку попить?
  Краб выпучил глазищи, и согласно кивнул. Затем - открыл в боку дверцу, и достал еще одну кружку, наполнил ее дымчатым чаем; уселся за стол, и до самого окончания последовавшей беседы кивал, сопел, и попивал чаек.
  А беседа получилась призанимательная.
  
  * * *
  
  Морен попивал уже третью кружку чая, закусывал пышным пирожком с яблоневой начинкой, и громко чавкал.
  Наконец Любелия спросила:
  - Как, по-твоему - Океанская Фея стала лучше?
  - Што-о-о? - усиленно работая челюстями, прошебуршал Морен. - Ах-шш, Океаншская Вед-дма-ааххх?
  Любелия нахмурилась:
  - Пожалуйста, не говори больше это обидное имя. Она - Океанская Фея.
  - Ла-а-адно, как скажешь. - он наконец проглотил пирожок. - Океанская Фея, так Океанская Фея. (вот и мы теперь будем ее так называть). Да - стала значительно лучше. Ее дажк можно пригласить в родимую Хоббитанию. - тут глаза Морена засверкали. - Эх, Хоббитания, Хоббитания - увижу ли тебя, когда-нибудь вновь?
  - Так и есть - Океанская Фея стала настолько же хорошей, насколько прежде была плохой.
  Фея смущенно улыбнулась, и даже потупилась.
  Любелия продолжала:
  - Ну, а чтобы лучше понять дальнейшее, надо взглянуть на карту этого под-подводного мира.
  Тут Ведьма вновь хлопнула в ладоши. Только теперь Морен заметил, что под потолком расположилась большая, нарядная морская звезда. Она протянула один из своих украшенных мерцающих синими звездами лучей. В этом луче была рулоном сложенная карта; другим лучом Морская Звезда развернула карту.
  Морен сощурился, вглядывался. Потом выдохнул:
  - У-у-ух, а откуда у вас такая карта? Ведь это - наше Средиземье, только немножко измененное.
  - Угу. - кивнула Любелия. - Совсем немножко измененное. Средиземье подводное. Средиземье, где все наоборот.
  - Ты хочешь сказать, что...
  - Да - я хочу сказать то, что я говорю. Мы попали в это перевернутое Средиземье, о котором прежде ничего не было известно. Ну, вот как ты думаешь, из какой горы; точнее - вулкана мы сюда выплыли?
  - То есть...
  - В Средиземье есть подобный ему вулкан. Очень, между прочим, известный.
  Морен резко вскочил на ноги - подлетел к потолку, головой погрузился в плоть морской звезды; отскочил обратно, вновь подлетел к потолку... так продолжалась до тех пор, пока Любелия не поймала его за ноги, и не усадила на стул. Наш хоббит потирал лоб, и приговаривал:
  - Из Орудруина? Да?
  - Именно.
  Здесь я сделаю небольшое отступление, для тех, кто не знает, что это за Орудруин. Так вот - в Средиземье это огромная-гора вулкан, в стране мрака - Мордоре. Только его лава могла переплавить Кольцо Всевластья; и именно Орудруин был целью похода Хранителя Кольца - Фродо (этот поход весьма подробно описан во "Властелине Колец"). На карте под-подводного мира также имелся свой Ородруин...
  - Выходит, мы сейчас в подводном Мордоре? - спросил Морен.
  - Недавно были в Ордоре (так назывался подводный Мордор). Но теперь вышли через северо-западные ворота.
  - А-а-а, знаю, они называются - ворота Мораннон! - блеснул своими познаниями хоббит.
  - Ораннон. - поправила Любелия.
  - И куда же мы теперь направляемся?
  Тут Подводная Фея ответила:
  - Биться со злоббитами.
  - С кем?!
  - Со злоббитами. - повторила Любелия. - Хочешь покажу, где конечная цель нашего путешествия.
  - Угу. - кивнул Морен, хотя и сам уже догадывался.
  И, оправдывая его догадку, хоббитка указала на то место, где на картах Средиземья находилась Хоббитания. Только на этой карте значилась не Хоббитания, а "Злобитания"; причем название это было написано зловещими, готическими буквами; а еще был подрисован череп, с двумя скрещенными костями.
  Любелия продолжала:
  - Как я уже говорила - в этом мире все наоборот. И, если у нас хоббиты - добрячки; то здесь - злодеи. Потому и прозвали их злоббитами. Они такого же невысокого роста, как и мы; но у них - острые клыки, и когти. Они очень любят воевать, убивать, мучить, грабить, жечь, ломать. Они пьют исключительно мерзкое пойло, напоминающее наш уксус; а питаются бедненькими орками, и, если удастся поймать - могучими, благородными троллями.
  - Ничего себе родственнички!
  - Уж не знаю, в каком колене нам эта родня, но ты слушай дальше. В подземельях этих злоббитов хранится Колдовская Книга. Книга эта написана в давние времена, и в ней - премного всяких мудрых вещей. Ясное дело, написали ее не злоббиты, а мудрейшие тролли древности. В одной из войн злоббиты похитили Книгу, да так, и хранят у себя. Читать у злоббитов умеют только старейшины, да и то - по слогам. А благородного тролльего языка и вовсе никто не знает. Поэтому книга и пылиться без дела... А, между прочим, в ней - тайна того как из злыдней сделать добрых.
  Глаза Морена засверкали:
  - Это нам и надо!
  - Да. - сдержанно кивнула Любелия, и тут же продолжила. - Помимо злоббитов есть здесь еще и мерзкие, тупые енты. Как ты уже догадался - перевертка наших мудрых энтов. У этих одна радость - что-нибудь разрушить. Это огромные живые, ветвистые щупальца. Говорят, видом они напоминают деревья, но мне их еще не доводилось видеть. А что касается эльфов...
  - Лучше не говори! Я так люблю эльфов Средиземья!..
  - Хорошо - не буду говорить.
  Немного помолчали. Морен махнул рукой:
  - Ладно, чего уж там - говори.
  - Говорю. Местные эльфы зовутся эрфами; и, конечно - они, те еще злыдни. Тоже убивают, мучают, грабят. Вот чем, по-твоему, славны эльфы Средиземья?
  - Много чем. Ну, например песнями.
  - Правильно. Эрфы также славны песнями. Они разработали специальные "музыкальные" инструменты, звуки которых оглушают, рвут перепонки, и даже дробят камень.
  - Ужас какой!
  - Действительно - ужас, но я еще не досказала. У эрфов узкие красные глаза; есть рога и клыки; общаются они исключительно пронзительными, визгливыми голосами...
  - Нет, больше ничего не говори!
  - Но, в отличии от эльфов Средиземья у них есть крылья...
  - Хоть это хорошо!
  - Что ж хорошего, если они могут атаковать нас с воздуха?
  - Действительно - ничего хорошего.
  - Я продолжаю. И эрфы, и енты - все стоят в услужении злоббитов. Уж и не знаю - за что нам, хоббитам, такая честь...
  Любелия замолчал. Морен недоуменно на нее глядел. Наконец, спросил:
  - Ты про что? Какая честь?
  - Ты еще не понял? Что же - объясняю самое главное. В этом мире все наоборот. Все, кто у нас плохие, здесь - хорошие; и наоборот хорошие - здесь плохие. И чем лучше кто-то в Средиземье, тем хуже он здесь. По такому принципу получается, что хоббиты у нас самые хорошие.
  - Угу...
  - А Океанская Фея. - Любелия смущенно глянула на жабообразную Фею.
  Та, еще раз хлебнула чаек, и расплылась в своей широченной, до ушей улыбке. Молвила:
  - Ладно, чего уж там. Можно говорить... Да я и сама скажу. После разговора с Любелией вспомнила свое прошлое. Как в Океане Средиземья колдовала, корабли топила, людоедством занималась. Но потом, по моему же волшебству, разверзлось дно морское и затянуло меня сюда. По началу я ругалась; жаждала творить зло, но со временем переменилась... Э-эх, и давно же это было...
  - Подождите! Подождите! - перебил ее Морен. - Как же давно - всего пару дней минуло.
  Вновь в разговор вступила Любелия:
  - Не забывай - здесь все наоборот. Даже и время идет по иному. Пока мы гостили у Морского Царя, здесь прошел целый год.
  - Ничего себе! - изумился Морен
  Вдруг глаза хоббита вылезли из орбит - он долго, пристально разглядывал Любелию, ну а она, с печальной улыбкой смотрела на него.
  - Подожди. - прошептал Морен. - Ты хочешь сказать, что... Мы тоже должны измениться? Стать плохими.
  - Похоже, что да. - кивнула хоббитка.
  Морен вскочил, начал плавать из угла в угол. Он все не мог рассчитать силы гребков, отчего запутывался в разных тканях. Он так разволновался, что булькал. Ни Любелия, ни Океанская Ведьма ничего ему не говорили. Наконец хоббит остановился. Заявил:
  - Мы, хоббиты, такие крепкие, что ничего с нами не станется. Вспомним Горлума. Это тоже был хоббит. Ему попало Кольцо Всевластья, которое всех наизнанку выворачивало. И Горлум продержался дольше, нежели кто-либо иной. Кольцо Всевластья дало ему века жизни, но даже и за эти века не смогло его полностью переменить... А мы знаем, что нам грозит, и будем стараться не поддаться.
  - Ну, хорошо. - улыбнулась ему Любелия. - А можешь одно из своих стихотворений мне рассказать?
  - Я?! Тебе?! О-о-о! Ты хочешь, чтобы я тебе стих рассказал?! Ну, послушай:
  
  - Ты помнишь ли, Любелия,
  Какой чудесный гром,
  Березы светло-белые,
  И грядки под окном?..
  
  - Ну, довольно.
  - Понравилось?!
  - Да. Пока что с тобой все в порядке. Ты помнишь, главную цель этого нашего путешествия?
  - Да, конечно: девять дочерей морского царя. Что про них известно?
  - Известно, что они превратились в злющих колдуний, которые обитают в Злобитании. Они объединились со злобитами, и вздумали захватить этот под-подводный мир. У них огромная армия, и они уже учинили множество злодейств. Сейчас осаждают доблестных орков в Ории.
  - Что за Ория?
  - У нас в Средиземье - Мория. А здесь - Ория - древнейшее, подгорное государство Орков... Да, кстати, со злоббитами идет еще злой колдун, которого, за множество безумных выходок прозвали Томом Дурилом.
  - Том Бомбадил!
  - Именно. Вот, скажем, последнее, что учинил этот мерзкий, сморщенный старикашка: он раздул одного эрфа до великанских размеров, и эрф этот растоптал дивное селение горных троллей, а также - осквернил их источник.
  - Понятно. - кивнул Морен. - Стало быть, мы идем в Орию!..
  Тут закончился чай. Краб разлил новый, роздал всем, затем они продолжили разговор. На вопрос Морена отвечала Океанская Фея.
  - Ории нужна наша помощь, и туда отправиться почти все войско. Но, дело в том, что самые главные злоббиты, а также - Девять Ведьм остались в Злоббитании...
  - Ну, правильно! - воскликнул наш хоббит. - И как я мог забыть - ведь эти главные злодеи всегда отсиживаются в своих замках. Вспомним хотя Моргота - он до конца прятался в своем Ангбарде, а Саурон - в Барад-Дуре.
  Любелия откусила половинку пирога с водорослевой начинкой, и согласно кивнула:
  - Да. Только, на этот раз будут не замки, а норы. Не хоббитские, а злоббитские. Хотя я там никогда не была, могу предположить, что хуже этих нор ни ты, ни я еще не встречали. Кстати, именно туда мы и отправляемся.
  Океанская Фея продолжила:
  - В Злоббитанию идут: я, Любелия, Морской Конь, и...
  На несколько мгновений повисла тишина. Вдруг Морен понял, вскочил, и широко улыбнулся:
  - Конечно - и я иду!
  
  
  Глава 5
  "О том, какие бывают Енты"
  
  - Извините, а какие бывают Енты? - спросил у гордо вышагивающего тролля Морен.
  Тролль почесал каменный затылок, подумал, спустя полминуты ответил:
  - Лучше не спрашивай. Скажу одно: премерзкие создания, и лучше бы нам с ними не сталкиваться.
  Однако, в самом скором времени Морену все же пришлось столкнуться в Ентами. Столкновение было пренеприятное.
  Уже целую неделю провели они в дороге. Давно растворились в водах окружающие Ордор горы. Армию Океанской Феи окружали заросли водорослей; проплывали рыбы и подводные птицы; видели и зверей - в основном чешуйчатых, но повадками напоминающими зверей из Средиземья. Говорили, что впереди их ждут мрачные равнины, прилегающие к городу-крепости Убил-Тириту, которым управляло мрачное племя оркоедов.
  Ну, всякими -едами наши хоббиты были уже сыты по горло и даже более того; поэтому принимали эти разговоры с зевотой. Морену вообще казалось, что после похода к Ржавому Дракону, и Лунных Приключений, его ничто не может поразить. Однако, встреча с Ентами опровергла эти мысли.
  
  * * *
  
  Итак, ровно неделя, как хоббит и хоббитка шагали с армией Океанской Феи. Остался позади очередной длинный, тяжелый переход: подступило время ночлега. Вообще, деление на ночь и день в этом под-подводном мире было условным. Черное, похожее на кристалл "светило-чернило" все также лило свое мрачное свечение, и никуда не уходило - оно вообще всегда оставалось на одном месте. Просто все жители этого мира чувствовали, когда один день подходил к окончанию, ложились спать, и просыпались уже в следующем дне...
  Итак, все почувствовали, что день заканчивается. Фея остановилась, остановилось и все войско. И орки, и тролли, и гоблины - все усиленно зевали.
  Для порядка зевнул и Морен. Вообще же, нашему хоббиту совсем не хотелось спать (это при том, что в прошлую ночь он проспал едва ли три часа). А все дело в том, что, по его разумению, уже очень давно не было настоящих Приключений. Вот и напросился он на свою голову. Подошел к Фее, и сказал:
  - А можно я с Вашими гоблинами водорослерубами пойду? Я вам много-премного хвороста принесу. Обещаю!
  - Да как же я могу тебя держать? - приветливо улыбнулась Фея.
  - А я бы его никуда не выпускала! - вмешалась Любелия.
  - А тебя вообще никто не спрашивает! - огрызнулся Морен.
  Конечно, Любелия обиделась.
  - Ах, ну и пожалуйста! Не очень-то ты мне и нужен! Иди со своими водорослерубами! Иди!..
  Спустя несколько минут Морен, вместе с полусотней гоблинов пробирался сквозь чащу водорослей. Дело в том, что не все водоросли горели одинаково хорошо, и требовалось найти с желтыми стеблями, и ярко-красными лепестками.
  Гоблины шли очень проворно, а вот Морен постоянно спотыкался, плелся позади, и постепенно отставал все больше. Он думал о Любелии, и совсем не думал о том, что может заблудиться.
  "Тоже мне, командирша нашлась! Вечно встревает не в свое дело! Ее никто не спрашивает, а она..." - и много-много подобного передумал тогда Морен. Он и забыл, сколь часто Любелия своим советом выручала его из самых тяжелых передряг...
  Тут он запутался в водорослях, а когда вырвался, понял - поблизости никого нет. Он стал звать-кричать, но не получил никакого ответа. Он замер, долго вслушивался.
  С одной стороны ему послышались чьи-то голоса, и он бросился туда. Бежал очень долго, и только когда споткнулся, повалился среди водорослей, понял, что ошибся.
  Его окружали высоченные, темные водоросли, и было их так много, что в десяти шагах все погружалось во мрак. А еще слышался зловещий шепот, будто кто-то звал хоббита. Морен сжался комочком, и задрожал - никогда еще ему не было так страшно; он шептал:
  - Бедная, бедная Любелия! Вот найдут от меня одни косточки - как она тогда будет убиваться!.. А, может, и косточек не найдут...
  И тут рядом задвигалось нечто. Хоббит вскрикнул, подскочил, подлетел метров на пять, и намертво запутался в ветвистых водорослях. Он из всех сил дергался, и кричал:
  - Спасите! Спасите! Спасите!..
  Под ним остановилась подводная белка. Конечно, у нее была чешуя, и ростом она вымахала в полметра, но все же - белка и есть белка. И усики подергивались, и глазки пристально следили за Мореном. И тут белка рассмеялась:
  - Хе-хе-хе! Ну, и трусишка!
  Хоббит замер:
  - Что? Это я то трусишка?!
  - Конечно, испугался белку! Вот я тебя сейчас съем!
  Белка обнажила острые клычки, а Морен снова вскрикнул и отдернулся.
  А белка уже всплыла к Морену, уже рядом ее клычки, вот распахнулись...
  - А-А-А-А!!! - завопил хоббит.
  Но белка была доброй - она просто перегрызла водоросли, которые обволакивали ноги хоббита.
  Морен поднялся на ноги, и, стряхивая ил, заявил:
  - Между прочим, я Великий Герой. Спаситель Средиземья от: первое - Ржавого Дракона, второе - от падения Луны.
  - Хи-хи-хи! - потешалась белка, рассказывай эти басни кому-нибудь другому.
  Хоббиту стало очень обидно от такого недоверия, и некоторое время он даже не мог ничего выговорить. Ему захотелось, чтобы представился случай, показать свое геройство. Вскоре такой случай представился, и Морен уже сожалел о недавнем желании.
  - А что ты здесь делаешь? - спросил хоббит у подводной белки.
  Та отвечала:
  - Сначала неплохо было бы представиться. Меня зовут Бэлла.
  - Угу.
  - Что же, мистер Угу, я собираю орехи; во-первых - чтобы прокормить своих малышей; а во-вторых, чтобы защитить наш беличий город от Ентов.
  - Ух, от Ентов?! А я так хотел на них поглядеть!
  - Боюсь, скоро тебе представиться такая возможность, мистер Угу.
  - А какие ты собираешь орехи? Можно, я помогу?
  Тут Бэлла раскрыла рот, и оказалось, что в щеках у нее целый склад орехов. Причем в правой щеке были орехи лазурные, а в левой - темно-коричневые. И она пояснила, что лазурные орехи чрезвычайно твердые, словно бы предназначены для метания в Ентов; а вот у темно-коричневых - очень вкусная, молочная начинка, и они просто необходимы для маленьких бельчат.
  Морен выпросил один темно-коричневый орех. Бэлла прокусила скорлупу, и дала попробовать хоббиту. Действительно - вкус был отменный.
  - Никогда не пробовал таких орехов. - широко улыбался Морен.
  - Очень хорошо. Тогда ты мне поможешь. Здесь поблизости есть прогалина, и на ней - отменные, очень крупные съестные орехи. Мне еще такие не встречались. Все что от тебя требуется: постоять на страже, поглядеть - не идет ли ент.
  - Хорошо! - согласился Морен (и все-то он надеялся проявить геройство).
  Прогалину окружали ярко-оранжевые заросли; а к северу местность опускалась. Там виделось некое массивности строение, но из-за дальности не возможно было его разглядеть.
  Белка поплыла над маленькими водорослями-травянками. Она водила носиком, и время от времени радостно взмахивала хвостом - подымала очередной, действительно очень крупный орех.
  Поначалу Морен внимательно озирался, но, так как ничего не происходило, а он был очень нетерпеливым хоббитом - он потихоньку начал напевать хоббитскую песенку, и глядеть все больше на дальний замок.
  Вот, что он пел:
  
  - За моим хоббитским садом,
  На поле, за рекою - стог.
  Мне кажется - дом рядом,
  И не жалко ни верст, ни сапог.
  
  Там тихо, тихо и вечно,
  И тих даже в яблоне шум.
  Тихи серебристые речи,
  Не постигнет их ум.
  
  И так ему захотелось по любимой Хоббитании пройтись, что аж слезы у него на глазах выступили!
  Нет - скажу я вам прямо, не дело, когда вам такое ответственное дело поручают - слезы лить. Ведь от слез перед глазами все слипается. Вот и перед глазами Морена все слиплось, и он не заметил...
  Пока наш герой лил слезы, из-за одного оранжевого ствола высунулось красное, извилистое щупальце, а затем - премерзкая, корявая физиономия. Не заметила Ента (а это был именно Ент) и белка - она как раз выковыривала из земли особо крупный орех.
  Ент начал срывать водоросли, маскироваться за ними. Тут такая возня поднялась, так водоросли дрожали, что даже и самый плохой дозорный поднял бы тревогу, но Морен так расчувствовался, что ничегошеньки не видел.
  Теперь к краю прогалине подкатился большущий стог из водорослей. Тогда же водоросли раздвинулись, и глянули из-под них хитрющие, темно-багровые глазищи Ента. И он пополз.
  И, только когда хитроумный Ент прополз половину расстояния до белки, хоббит заметил его. Он вскочил, крикнул:
  - Э-эй, а раньше здесь этого стога не было!..
  Белка стремительно обернулась, и тут же - попятилась. Она крикнула:
  - Бежим! Это Ент!
  Ент отбросил водоросли, и поднялся в полный рост. Скажу - зрелище было внушительное и устрашающее! Вам точно не доводилось такого видеть.
  Представьте многометровое, красное щупальце со множеством быстро шевелящихся веток-змей; а еще - со здоровенной пастью; и с массивным, черт знаем чем набитым животом. В общем, именно таким и был Ент.
  Морен ожидал, что Ент зарычит, но, против ожиданий - голосок у него оказался чрезвычайно тонкий и визгливый.
  - Съем! Съем! Съем! - с таким взвизгом чудище бросилось на Бэллу.
  Как же разнервничался тогда Морен! Нет - он вовсе не боялся за себя. Ему просто было очень совестно, что он показал себя таким плохим стражем.
  Он вырвал первую попавшуюся водоросль, и со всех сил погреб наперерез Енту. Бэлла увидела эта, закричала:
  - Нет - тебе не справиться с ним! Беги!..
  Морен прохрипел сквозь плотно сжатые зубы:
  - Ну, сейчас вы увидите, чего стоят хоббиты!
  Он настиг-таки, размахнулся, и... даже не смог ударить Ента водорослей - его ноги запутались в этой самой водоросли, и он, совершенно беспомощный, забарахтался прямо перед носом зловещего Ента.
  - ХЕ-ХЕ-ХЕ!!! - пронзительно закудахтало чудище - затем сцапало хоббита огромной, коряжистой лапищей, и констатировало. - Попался!..
  - Беги! - кричал Морен белке. - Передай всем, с какой отвагой гибнут хоббиты! Пусть Любелия принесет мне на могилку белых лилий! Пожалуйста...
  Он старался кричать это отважным голосом героя, но в конце не выдержал - голос его задрожал. В общем, Морен опять расплакался - так ему хотелось еще повидать милую Хоббитанию.
  Ент почувствовал растворенные в воде слезы, и расхохотался пуще прежнего.
  - ХЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕ!!!!!
  А затем - заговорил так быстро, что наш хоббит едва успевал разбирать сливающиеся в единый поток слова:
  - Вот-слезы-то-нам-и-нужны. Чем-больше-проплачешь-тем-дольше-проживешь...
  Напомню, что энты Средиземья, помимо врожденного добродушия, отличаются еще и чрезвычайно медленной речью. Они часами могут описывать какое-нибудь незначительное действо - одно слово будет плавно перетекать в другое, и, как солнечный свет в древесной кроне, окружать все одно...
  Енты же, наоборот отличались чрезвычайной поспешностью в речи и поступках. Они часами могут лепетать всякую тарабарщину. И вообще - из-за нетерпеливости и тупости почти всегда совершают глупости.
  И, конечно, Енты злыдни. А всем злыдням, как известно, просто необходимы страдания. И Енты просто обожают слезы!
  Вы скажете - и слезы, и Морская Вода соленые; а я отвечу, что в слезах, есть еще и горькое чувство, и вот это-то горькое чувство, и есть самое главное для ентов...
  
  * * *
  
  Морена привязали к огромной водоросли. Енты ходили вокруг, и хоббиту казалось, что он попал в сад щупалец. А как они суетились! От их мельтешения аж в глазах рябило.
  Вот Морен перестал плакать, и на него тут же набросились:
  - А-ну-плачь-плачь! Быстро-плачь! Нужны-твои-слезы!..
  - Ну не могу я больше плакать! Все слезы уже выплакал!
  - Тогда я тебя проглочу!
  Ентище распахнул вместительную глотку, навис над хоббитом.
  Морен представил, как теперь убивается из-за него Любелия, и расплакался.
  - А-хорошо! Плач-плач-плач!..
  Ох, и тяжелая же эта работа - плакать. К тому же - выдавить из себя столько слез за раз.
  ...Так прошел час, второй, третий - за это время Морен вспомнил все жалостливые история, которые когда-либо приключились с ним, или же, которые он слышал. Скольких героев и героинь он оплакал, а от него требовали все новых и новых слез.
  - Дайте мне передыху! - взмолился Морен.
  - Нет-нет-нет! Никакого-передыха! Нам-нужны-еще-слезы! Много-много-много-горьких-слез!
  Хоббит из всех сил старался выдавить еще слезы, но ничего у него не получалось. И даже нависшая над ним пасть ничего кроме отвращения не вызывала.
  И тут заголосили Енты:
  - На-нас-напали! Тревога! Это-белки! Совсем-обнаглели! Ну-сейчас-зададим-им-жару! РВИ-ГЛОТАЙ-КУСАЙ!!!
  Да - это действительно подводные белки нападали. Много их было. Все, конечно, чешуйчатые, и все вооруженные трубками. Из этих трубок они выдували лазурные орехи. "БАХ-БАХ-БАХ!!!" - эти маленькие заряды так и хлопали по тупым лбам Ентов.
  Енты шатались, некоторые падали. Но и у Ентов было грозное оружие. Они плевались темно-синими облаками, которые не только отвратительно пахли, но еще и сковывали движенье. Некоторые белки уже попали в такие облака, и, как ни старались, не могли вырваться.
  Один из Ентов не отставал от Морена:
  - А-ну-плачь-плачь-плачь! Нам-нужны-твои-слезы!
  Ент хлестал хоббита ветвями по лицу, но тут получил по заслугам - разом несколько орехов опрокинули его.
  А Морен сказал:
  - Они питаются горечью слез. Но, ведь бывают и слезы радости! Что, если мне заплакать от радости...
  Да - задача не из легких. Вот Вы попробуйте прямо сейчас заплакать от радости. Очень хорошо, если у Вас получилось; значит - Вы действительно счастливы.
  Морен вспоминал разные забавные случаи из жизни; он улыбался, даже рассмеялся, но вот заплакать от счастья ему никак не удавалось. И вдруг он вспомнил подарочек, который на прошлый день рождения преподнесла ему Любелия. Это была музыкальная шкатулка, в которую был вложен листочек со стихами:
  
   Как всегда, уйдешь ты по дороге,
   В тихом свете утихающего дня.
   Не устанут ни сердца, ни ноги -
   За тобой последую и я...
  
  А снизу подпись "Морену от Любелии, на тридцать третий день Рождения". И тут понял наш хоббит, что Любелия его любит, и он расплакался слезами счастья.
  И тут завопили Енты:
  - Что это?! А-А-А!!! Жжет!!! А-А-А!!! Не-могу-терпеть! Бежим-О-О-О!!!!
  Енты аж задымились, да и бросились врассыпную.
  А через пару минут хоббит был освобожден подводными белками.
  
  * * *
  
  Морен столь рад был этому освобождению, что даже забыл сказать белкам, куда они должны его нести. Он-то думал, что они несут его к Любелии, однако белки ни про какую Любелию и не слышали, а несли нашего Героя в свой город.
  И вот он - Беличий Город. Его окружали живые стены из густо сплетенных бархотно-малахитовых водорослей. За стенами начинались улочки - тоже из водорослей - в верхних частях эти водоросли расходились сферами, в которых и жили подводные белки.
  Сейчас множество этих созданий переплывало от ветви к ветви. Они радовались, славили победителей. Однако, шедшая впереди их отряда белка-воевода, хмурилась, ворчала:
  - Мы лишь отогнали Ентов. Они разгневались, и не сегодня - завтра, вернуться с большими силами.
  Скоро Морен узнал, что эта атака была устроена для его освобождения. Оказывается, сразу после драматических событий на прогалине, Бэлла поспешила к правителям этого народа, и рассказала о доблести хоббита.
  А Подводные Белки, скажу я вам, существа добрые и благородные. Собрался отряд из лучших воинов, среди которых была и Бэлла - дальнейшее Вам уже известно...
  Морена провели внутрь орехообразного дворца, и там он был представлен Беличьим Правителям. Это были две белки - король и королева; троном которым служил расколотый надвое огромный янтарный орех. И король, и королева были белками старыми, почтенными, и даже их чешуя отливала сединой.
  - Я знаю, как управиться с Ентами! - от самого порога начал хоббит.
  Все, кто был в зале (а здесь собралось превеликое множество беличьей знати), только и делали, что глазели на Морена.
  - Да, да! - приговаривал наш герой. - Я узнал эту тайну во время сегодняшнего боя. Итак, когда Енты снова поплывут в атаку, мы все должны будем заплакать слезами счастья. Лучшего оружия не придумать! Они точно не выдержат - убегут, и больше никогда не возвратятся.
  Вздохнул Беличий Король, молвил:
  - Легко такое сказать, а исполнить - невозможно. Мы ведь бедствуем, голодаем...
  - Э-нет! - махнул рукою Морен, и тут повторил когда-то слышанные от Любелии слова. - Ничего невыполнимого не бывает, надо только очень захотеть.
  - Ну, и как же нам развеселиться? - спросила беличья королева.
  - А вот над этим надо подумать. - заявил хоббит.
  И он начал думать. Специально для гостя были отведены роскошные покои с ярко-зеркальными стенами, а также - принесено большое блюдо с отборными съестными орехами.
  Несмотря на то, что в желудке урчало, а орехи были приаппетитнейшие, Морен от них отказался - ведь он помнил, что белки бедствовали, и каждый орешек был на счету.
  Итак, он думал. Плавал из угла в угол, и все думал, думал, думал. Много идей приходило: петь забавные хоббитские частушки, рассказывать анекдоты, и даже - щекотать друг друга. Но он понимал, что частушки и анекдоты далеко не у всех вызовут слезы счастья, а что касается щекоточных слез, то тут большой вопрос - счастьем ли они вызваны?..
  В его покои деликатно постучала мягкая лапка, и вежливый голос промолвил:
  - Енты собрались огромной армией и подступают к нашему городу.
  - Да-да! Я уже все придумал, и сейчас иду! - крикнул Морен, хотя на самом деле еще ничего не придумал.
  Но как же так! Ведь ему казалось, что он уже давным-давно не проявлял своего геройства, и от этого ему было очень обидно. К тому же и белок было очень жалко - что, если Енты совсем заплюют их своей синей слюной.
  - Э-эх, что ж такое! - стучал себя по лбу Морен. - Как же можно до слез рассмешить осажденных, несчастных белочек?
  И тут вспомнил он, как однажды, в теплый весенний денек, прогуливался с Любелией по сиреневому саду, который пышно цвел неподалеку от его холма. Тогда он попросил у Любелии, чтобы она позволила рассказать посвященные ей стихи. Сначала она не соглашалась, но Морен настоял, и стал рассказать. Первые минут десять Любелия улыбалась и качала головой, затем - засмеялась. Морен смутился и спросил, почему она смеется, Любелия ответила, что она смеется, от того, что стихи такие хорошие.
  Тогда Морен тоже засмеялся от счастья, и продолжил рассказывать. Он рассказывал еще где-то полчаса, и вдруг Любелия с диким хохотом повалилась под вишней, и хохотала до слез.
  Тогда Морен, очень счастливый, робко спросил у нее:
  - Что, правда у меня стихи такие хорошие?
  - Да! Да!! Да!!! - не в силах остановиться, хохотала Любелия. - Такие стихи замечательные, что, кому не расскажешь, до слез счастья доведут! А-Ха-Ха-Ха! А это, как известно, продлевает жизнь!
  А затем - Любелия поцеловала его в щеку, и Морен тоже заплакал от счастья.
  И вот теперь Морен, смеясь, стремительно выплыл в окно. И он закричал на весь Беличий Город:
  - Я придумал! Теперь Енты точно побегут!..
  И Енты, которые уже атаковали стены, и на которых сыпался целый град лазурных орехов, тоже услышали эти слова, и насторожились. Они уже знали, что к Белкам попал великий герой, и все гадали, что же за неведомое оружие у этого героя.
  Ну, а Морен заплыл на макушку Орехового дворца, и голосил оттуда:
  
  - Вот бы я с тобою вместе,
  По дорожечке прошел;
  Как пирог в едином тесте,
  Я бы спел: "Тибя нашел!"..
  
  Ну, и наверное достаточно. Скажу только, что пропел он тогда целую поэму, в таком же духе. Стихи-то были такие, что... лучше оставить их без комментариев, но выкрикивал он с таким искренним, любовным чувством, что очень трудно было от смеха удержаться.
  А кричал-то он целую поэму!
  Никогда еще белки не слышали ничего более бестолкового, и вот, несмотря на то, что наиболее проворные Енты уже почти взобрались на стены - засмеялись. С каждым новым куплетом, они смеялись все громче, а когда Морен, едва не задыхаясь от искреннего чувства, возвестил:
  
  - Посмотри - по дальнему полю побежал конек,
  А в сердце моем пылает такой же огонек!
  
  Белки разразились безудержным хохотом. Окружающие воды прямо-таки звенели от смеха. И из глаз их брызнули слезы счастья!
  Передовые Енты уже взобрались на стены, да тут и завопил:
  - О-О-О!!! Как-жжет! Это-тайное-оружие! Нам-не-справиться-с-этим! Бежим! Бежим! Скорее!..
  Такой уж у Морена был забавный, искренний голос, что и Ентам невозможно было от смеха удержаться. Если Енты прежде и смеялись, так это был злобный хохот над их жертвами. А тут выходил совершенно иной смех. И этот смех буквально выворачивал их наизнанку.
  - О-О-О!!! - вопили Енты. - Сейчас-лопнем!!! ХО-ХО-ХО!!! Ло-о-опн-е-ем!!!
  Конечно, ни о какой атаке не могло быть и речи. Енты валились под стены, там пытались сдержать хохот, но это было воистину безудержное веселье.
  А Морен продолжал декламировать...
  Хотите, приведу еще парочку строчек? Ну, ладно - приведу:
  
  - Вот так светлый, как биточки миг!
  В нем увидел милой хоббиточки лик!
  
  Енты стали раздуваться. Все шире-шире становились, уже на воздушные шары походили. Они пытались уцепиться за дно, но тщетно - так, воздушными шарами и взмывали, и, несмотря на то, что глазищи их топорщились страхом - не могли остановить хохот.
  И вскоре грозная армия Ентов обратилась в кучку темных кругляшей на небосклоне. Говорили, что потом их отнесло к дальним горам; там они попадали на острые пики, да и полопались все.
  Ну, а в Беличьем Городе началось (точнее - продолжилось) веселье!
  Подводные Белки, блестя чешуей, кружили над своими домиками, и громко поздравляли друг друга с победой.
  Морен сказал:
  - У-уффф... - и добавил. - Ну, вот, какие у меня замечательные стихи. Получше всяких колдовских заклятий действуют!
  И тут Белки подплыли, подхватили Морена, и стали его подбрасывать; они еще смеялись, и кричали:
  - Слава Герою! Слава!..
  Тут даже Король так раздобрился, что предложил ему свою ореховую корону, ореховый трон, и ореховый дворец. И только супругу он просил остановить, потому что ее очень любил, и она действительно была замечательной, почтеннейшей белкой.
  Морен широко улыбался, и благодарил за такую честь. Конечно, он отказался от Беличьего престола, и добавил, что хотел бы поскорее встретиться с Любелией (ведь знал, что она очень переживала за него).
  Как раз в это время появилась армия Океанской Феи. Во главе ее плыла Любелия. Вообще, Беличий Город стоял в стороне от дороги в Злоббитанию, но, Любелия - хоббитка, как известно, напористая, деловая, поставила ультиматум: либо они ищут Морена все вместе, либо - она уходит, и ищет одна.
  Добрая Океанская Фея не могла позволить хоббитке одной плавать в этих диких, густых водорослях; и армия свернула - отправилась на поиски.
  И вот они встретились...
  Когда Морен рассказал Любелии, как разделался с Ентами, она хмыкнула:
  - Не удивительно... - и, помолчав немного, добавила. - Между прочим, в последнее время, из твоего пера выходят не такие уж смешные стихи...
  - Это плохо!
  - Это хорошо!
  Затем - начался пир. Много смеялись, много кушали и пили. В основном, были ореховые кушанья; и ореховая настойка. И вкус у всего был просто отменный!
  На следующем рассвете армия Океанской Феи вновь выступила в путь. На дорогу им отсыпали два воза орехов. На одном - лазурные для борьбы с врагами; на другом - коричневые, чтобы кушать.
  В ближайшие дни любимым занятием орков, троллей и гоблинов стало щелканье орехов.
  
  
  Глава 6
  "Песок Минас-Дурита"
  
  Остался позади Беличий город, и теперь армию Океанской Ведьмы окружали исключительно неухоженные, неприглядные места. Тянулась все какая-то унылая долина с робкими, тонкими водорослями, и еще более робкими зверьками, которые прятались в свои норы загодя, еще только услышав о приближении армии.
  Любелия, видя, что Морен вновь мается без приключений, выговаривала ему:
  - Ты не вздумай от нас никуда отходить. А то знаю тебя... Хоть обо мне подумай - как я волноваться буду.
  - Угу. - кивал Морен, а сам только и думал, как бы поскорее вляпаться в какое-нибудь приключение.
  Наш хоббит плыл рядом с задумчивым, поэтически одухотворенным орком. Вот и спросил у него:
  - Извините, а в Минас-Дурите, возле которого мы должны пройти, там что - живут оркоеды?..
  Орк процитировал стихи известнейшего орочьего поэта Гришаака:
  
  - Кто бывал в Минас-Дурите?
  Кто ответит, что там ждет.
  Над ответом не корпите.
  Кто там был, тот не придет.
  
  Морен вздохнул от жалости к тем, кто не придет. А, между прочим, ему самому в скором времени предстояло попасть в Минас-Дурит, и познакомиться с его жителями, которые оказались даже хуже оркоедов. И вот, как это было.
  
  * * *
  
  Когда они остановились на очередной ночлег, Любелия вновь, в какой уже раз, проговорила:
  - И не вздумай никуда уходить. Слышишь?
  - Угу. - проворчал Морен.
  - Ну, вот и ладненько. Сейчас я тебе вареных водорослей принесу.
  Любелия отошла за водорослями, ну а Морен заворчал:
  - А надоели мне уже эти вареные водоросли. Вот хоббитских яблочных пирожков я бы покушал. И вообще - что я здесь сижу? Надо бы поплавать, окрестности посмотреть, а то когда еще доведется в под-подводный мир попасть!
  И он решил, что быстренько осмотрит окрестности, и вернется еще до Любелии, так что ей и волноваться не придется. Однако прогулка его, мягко выражаясь, затянулась.
  Он плыл прочь от палаточного лагеря, и ворчал:
  - Тоже мне - командирша нашлась! Да, если бы не я - так и сидела бы в своей норе. Вот устрою тебе какую-нибудь каверзу!
  А тут как раз и случай представился. Увидел Морен подводную мышь, и сказал:
  - Поймаю я эту мышь, да и подсуну Любелии, когда она водоросли принесет. Пусть она даже водоросли выронить, зато перепугается и завизжит! Ведь хоббитки, и вообще - все девчонки бояться мышей. Хе-хе-хе!
  Он рассмеялся довольно громко - мышка навострила ушки, заметила хоббита, и бросилась наутек. Ну, а Морен со всех сил погреб следом.
  - Не бойся! Я тебя не съем! - кричал он мыши. - Только попугаю одну заносчивую хоббитку, а потом - отпущу.
  Однако мышка плыла и плыла. Юркнула она на дно темной расщелины, а там у нее норка была - в норке и схоронилась.
  Но Морен был хоббитом настойчивым, и так просто не от чего не отступал. Вот он и стал разгребать норку. При этом и не думал, что поступает вдвойне плохо: мало того, что собрался Любелии напакостить, так еще и чужой дом ворошил.
  Он зарывался все глубже и глубже, и, наконец, снаружи остались торчать одни ноги, а голова попала в маленькую комнатку. У дальней стены этой комнатки стояла мышка, и прижимала к себе маленьких мышат, которые расплакались.
  Тут хоббит смутился и пробормотал:
  - Извините, а вы со мной не пошли бы, чтобы...
  В ответ полетела миска с манной кашей - нос ушибла, зато Морен смог слизнуть кашу, и она оказалась очень вкусной. Но тут кто-то схватил Морена за ноги (напомню, что его ноги торчали из норы).
  - А-а, ну вот это и есть Любелия. - пожаловался Морен. - Сейчас вытащит меня и будет ругать, как будто я маленький совсем. Ну, пожалуйста, можно я вами ее напугаю?
  В ответ полетела кастрюля с киселем, а к тому же - с такой силищей дернули за ноги, что он разом вылетел из норы.
  И оказалось, что снаружи его поджидает вовсе не Любелия.
  
  * * *
  
  Сразу хочу заметить, что я, автор, очень хорошо отношусь к людям. Ведь среди них столько замечательных поэтов, художников и изобретателей...
  Но что поделать - я вынужден констатировать, что Морену пришлось столкнуться с пренеприятным образчиком человеческого, правда что подводного, рода.
  У этого образчика была отвисшая вниз нижняя губа, а глаза - без всякого проблеска мысли. Он был завернут в наслоения грязной, рваной одежды, а на ногах у него были железные сапоги, которые, конечно, очень мешали при ходьбе. А зубы он никогда не чистил, поэтому они покривились и очень болели.
  - Угу-гу-гу! - пробасил человек, а его корявый нос завалился на бок. - Ты кто?
  - Я хоббит Морен. - тут же ответил Морен. - А, кстати, не хотели бы вы поставить меня на ноги: так нам удобнее будет разговаривать.
  Человек, продолжая держать Морена за ногу, свободной рукой почесал свой низкий затылок. Он долго что-то припоминал, и все ворчал: "Угу-гу-гу! Угу-гу-гу!" И, наконец, выдавил:
  - Если кто-то о чем-то просит, то его просьбу надо исполнять наоборот.
  - Да-а. Ничего себе! - удивился Морен. - ну, ладно - тогда не отпускайте меня.
  Человек думал так долго, что Морену надоело висеть вниз головой, и он начал брыкаться. И, наконец, человек изрек следующее:
  - Отпустить - это хорошо. А мы должны делать то, что плохо. Так что - поплыли-ка!..
  И похититель очень медленно поплыл (ему ведь мешали железные сапоги). Он прятался от сторонних глаз в ущелье.
  - А куда вы меня несете? - осведомился хоббит.
  - В величайший из городов. В Минас-Дуриль!
  Расщелина тянулась до самого города. Городские стены стояли облезлые, неухоженные, загаженные подводными птицами. А вот и ворота...
  Но что это были за ворота! Вы даже не представляете, сколько времени понадобилось, чтобы их открыть. Сначала поднялась решетка, затем - распахнулись створки. Но за створками оказалась еще одна решетка, за той решеткой - вновь створки, и так много-много раз. Одни створки не вовремя стали закрываться, и чуть не сплющили человека, который держал Морена. Но вот свершилось - ворота открылись, и они вплыли в Минас-Дуриль.
  Морен ожидал, что этот город окажется неряшливым, но не настолько же! Похоже, здесь вообще никогда не убирались, и мусор скапливался грудами, равными домам. А все жители были точной копией похитителя Морена - даже и глядеть на них было жалко. (и у всех были железные сапоги).
  Хоббита заметили, и вокруг собралась массивная толпа. И все наперебой спрашивали:
  - Ты кто?.. Ты кто?.. Ты кто?..
  - Я добропорядочный хоббит. - отвечал Морен.
  - Стало быть - он преступник. - изрекла толпа. - На суд его.
  И его поволокли к массивному строению, над входом которого кривилась надпись: "Правда здесь не живет!".
  - Ничего себе! - присвистнул хоббит. - Эдак меня засудят.
  - Конечно, засудим. - отвечали угрюмыми голосами.
  Ввели в темную залу, и усадили на стул. Когда глаза Морена привыкли к полумраку, он различил, что над ним возвышается стол, а за столом сидят три судьи. Все трое были с толстенными щеками, и крючковатыми, загнутыми вниз носами. Это делало их похожими на сов.
  Меж судьями лежали толстенные книги. Время от времени судья хватали эти фолианты, тороплив перебирали, изрекали: "Та-Та-Та!", и отодвигали на прежнее место.
  Так как ничего не происходило, хоббит начал вертеться, озираться. Он обнаружил, что в зале собралась множество народу, все они шептали: "Преступник... Вот так преступник... Ну, будет же ему!.."
  Также Морен заметил на стене плакат. На плакате была изображена мышь, с чрезвычайно хитрой физиономией. Мышь тащила массивный мешок, из которого торчало какое-то барахло, на заднем плане кривился дом, а рядом с домом - размахивал кулаком человечишка. По-видимому, подразумевалось, что мышь стащила барахло из его дома. Была еще и надпись: "Мышь - Злейший Враг Минас-Дурильца!"
  Морен понял, что говорить дальше, и улыбнулся.
  Как раз в это время судья спросил:
  - Что ты, преступник, делал за городом?
  - А! Так я разорял нору мыши! - с довольным видом изрек Морен.
  В зале зашипели:
  - Ну, каков наглец! Видали, а?!..
  Судья захлопнул массивный том, и, гордо задрав голову, изрек:
  - ...И этим закончился долгий судебный процесс. Подсудимый полностью признал свою вину, и приговаривается к сметной казни, путем отсечения головы.
  - Единогласно. - зевнули другие два судьи. (из их ртов, и еще из одного места заструились пузыри).
  Морен заморгал, затем - запротестовал громко:
  - Подождите! Ведь вон на том плакате ясно написано - "Мышь - Злейший Враг Минас-Дурильца!".
  - Естественно. А враг - значит друг. Так что - приговор обжалованию не подлежит. Казнь будет произведена немедленно.
  Морена схватили за руки, и поволокли к выходу; он отчаянно сопротивлялся, но все тщетно. У самого выхода он закричал:
  - Да вы все здесь спятили!
  Судья помахал рукой, и вызевал:
  - Нет, лестью ты ничего не добьешься. Казнить... А-аах!.. После такого тяжелого труда, пора на боковую...
  И Морена вывели на запруженную народом и мусором площадь. Народ тыкал в хоббита пальцем и повторял:
  - Преступник!.. Преступник!.. Преступник!..
  "Преступника" возвели на помост, где уже поджидал палач, в ярко-красном балахоне, и с массивным топором.
  Оратор начал зачитывать приговор, который был растянут на несколько страниц, но сообщал только о том, что Морен разорял мышиную нору. Толпа кивала и ахала возмущенно.
  Ну, а хоббит ожидал, что сейчас придет чудесное спасение. Как же без чудесного спасения? Ведь он же Герой, а Герой просто обязан довести Приключение до счастливого конца, а не погибать из-за всяких глупых приговоров. Вот он и гадал, что это будет за спасение: толи армия Океанской Феи Приплывет, толи бойкая Любелия собственноручно раскидает всех этих наглецов.
  Однако его уже уложили на плаху, а спасение что-то не приходило. Палач перекинул топор из правой руки в левую, и обратно, замахнулся.
  Морен возмутился:
  - Э-эй! Вы же не собираетесь рубить мне голову!
  - Хе! Именно голову я тебе и отрублю! - усмехнулся палач, и стремительно опустил топор вниз.
  Да-да - топор опустился на шею Морена. Прямо лезвием!
  Хоббит закричал: "А-А-А-А!!!.." - он еще продолжал кричать, когда палач поднял топор обратно. Хоббит продолжал кричать, а палач перекинул топор через плечо, и удалился с помоста.
  Морен вскочил, и тщательно ощупал голову - она была на месте. Тогда он бросился за палачом, и пощупал топор - лезвие было из очень мягкого материала.
  Но тут нашего хоббита осторожно подхватили под руки, и возвели обратно на помост. Однако, на помосте произошли некоторые изменения: постелили дорогой ковер, а на место плахи поставили трибуну.
  На трибуну и возвели Морена. Толпа громко зааплодировала. Тот же человек, который недавно читал приговор, возвестил:
  - Рад представить нового воеводу Нерома (то есть - Морена наоборот).
  И в Морена полетели дурно пахнущие цветы, и посыпались аплодисменты.
  - Вам слово. - попросил человек.
  - Я не знаю, что сказать. - обескуражено выдохнул хоббит.
  Толпа взорвалась бурными и продолжительными аплодисментами. Официальная часть церемонии была закончена.
  Ах-да... на Морена еще нахлобучили какой-то дурацкий железный колпак, а после этого, на руках понесли по улицам.
  - Ничего не пониманию. - бормотал хоббит. - Ведь недавно я был преступником.
  Ему улыбались, его хлопали по плечам и заверяли:
  - Конечно, Вы, уважаемый были Преступником. Вы Преступником и остаетесь. А кто же, кроме Преступника, может быть нашим Военачальником?.. Ведь мы ведем Преступную Войну.
  Они подходили к городским стенам. Морен думал, что понесут его за стены - не иначе, как с Океанской Феей воевать. Однако, у стен и остановились.
  - И что же? - спросил хоббит.
  А ему заявили:
  - Вот мы и прибыли на место боевых действий.
  И тут хоббит увидел, что возле стен суетится привеликое множество люда. Одни метали в стены стрелы - стрелы отскакивали и, иногда ударили им по головам - так получались раненые. Иные - с разбега бились головами о стены - так выходили контуженые. А еще были мечники, которые колотили в стены своими мечами, и так уставали, что падали.
  Морен протер глаза - ничего не изменилось. Он ущипнул себя - все равно ничего не изменилось. Тогда он спросил:
  - А чем вы здесь занимаетесь?
  Ему ответили:
  - Штурмуем Минас-Дуриль...
  - Э-э-э... Но зачем же вы его штурмуете, если вы итак в Минас-Дуриле?
  Тогда ему поднесли табличку на которой кривыми буквами было выведено: "Мы штурмуем город Минас-Дуриль", а снизу подпись: "Главный".
  - Ну, мало ли что здесь написано. - ляпнул Морен.
  Тут окружающие Минас-Дурильцы усиленно закачали головами:
  - Нет-нет и еще раз нет. То, что здесь написано - неоспоримо.
  - Но вы поглядите - эти стены загибаются внутрь, а, стало быть, мы внутри.
  Ему поднесли табличку, на которой было написано: "Мы находимся вне Минас-Дуриля. Мы должны его захватить. Главный".
  Морен понял, что спорить бесполезно, и печально вздохнул. Меж тем к нему подошел человек и сказал:
  - Прошу на военный совет.
  Совет проходил прямо под стенами. Установили стол, на стол положили грязную, испещренную красными и черными линиями карту. Собравшиеся вокруг люди старались напустить на себя умный вид, отчего они выглядели настолько комичными, что трудно было сдержать смех.
  - Мы должны ударить здесь и здесь! - иступленным голосом доказывал один генерал, и бил толстым концом указки по двум местам на карте.
  - Неужели не понятно - мы должны атаковать тут и тут! - доказывал иной, стуча по иным местам.
  И завязалась жаркая, длительная дискуссия. Видя, что скоро дойдет до рукопашной, Морен осведомился:
  - А чего вы, собственно, хотите?
  Все тут же смолкли, обернулись к нему, поклонились. Генералы закивали:
  - А мы тут обсуждаем, как на стены взобраться...
  Хоббит глянул на стену, и обнаружил, что на них есть боковые каменные лестницы. Никто и не думал по этим лестницам восходить - Морен оказался первым.
  Он поднялся ступеней на десять, и тут его схватили за руки, и потащили в сторону.
  - Э-эй, поосторожнее! - возмутился он. - Ведь я же ваш военачальник.
  Тут на него прикрикнули:
  - Да какой ты военачальник! Неуч ты и есть неуч!
  И с его головы сорвали дурацкий железный колпак.
  - Подождите, подождите. Это что ж такое получается. Стоило мне что-то умное предложить, так меня сразу неучем назвали?!
  Тупые физиономии искривились усмешками:
  - Ну, конечно же. А то развелось всяких умников! Ясно же сказано: кто умный - тот глупый.
  - Глупость какая!
  - Конечно, глупость. Ведь мы живем по законам глупости, и это хорошо. Теперь ты будешь учеником. В школу его!
  На Морена нахлобучили бочкообразную, неудобную одежку с ярко-желтой лентой, подписанной "Ученик", и потащили вверх по улице.
  Оказывается, школа располагалась в самой верхней части Минас-Дурита (а сам Минас-Дурит стоял на холме). Вершина холма была плоской, и там начиналась, закручивалась к центральному, похожему на неудавшуюся лепешку строению, спиральная дорога.
  И началось кружение по постепенно сужающимся кольцам.
  Морен, который все никак не мог привыкнуть к Минас-Дуритским нравам, спросил:
  - А не проще было бы пройти напрямую?
  В ответе прозвучала несокрушимая логика:
  - Труден путь к знанию.
  Уже у самого входа они нагнали груду учеников, одетых в таких же бочкообразные, с желтыми лентами, как и Морен. Они тащили на поводу Морского Коня.
  - Вот так встреча! - воскликнул хоббит. - Выходит, и тебя поймали?
  - Да. - печально отвечал Жемчужный Конь. - Я должен был незаметно пробраться в этот город, но...
  Окончания этой истории Морен не услышал - коня уволокли к служебному входу.
  - А что - Коня тоже в ученики записали? - поинтересовался хоббит.
  - Нет. Его будет использовать в качестве изобретения .
  - Что-что?
  - Выпускники сделают из него механизм...
  Большего Морен не добился - и осталось ему только волноваться за своего друга.
  
  * * *
  
  Морена ввели в класс, где сидели, и стояли, и прыгали, и плавали оболтусы-ученики. В углу высился большой мешок, с надписью "для кидания", в мешке лежало премного тухлых подводных яблок и помидоров - ученики хватали эти плоды, и кидались друг в друга. После того, как хоббита пару раз заехали по лбу, он предпочел спрятаться под парту.
  Но вот начался урок. Вошел преподаватель, который отличался практически полным отсутствием черепа, и пьяным состоянием. Шатаясь, он прошел к столу. В преподавателя полетел тухлый помидор, но он его поймал и съел. Осведомился:
  - На чем мы вчера остановились?
  - Мы проходили какую-то ерунду! - грянули наглые голоса, разразился затяжной тупой хохот.
  Преподаватель грохнул ладонью по столу, и хохот оборвался. И начался урок
  - Мы проходили не "какую-то" ерунду, а ерунду криволинейную. А чем ерунда криволинейная отличается от ерунды прямолинейной? Этот вопрос относится к вам...
  Неожиданно Морен понял, что преподаватель тычет в него своим кривым, трясущимся пальцем. Хоббит поднялся и почесал затылок:
  - Э-э-э... чем, стало быть, ерунда криволинейная отличается от ерунды прямолинейной... э-э-э...
  - Ты что же - не выучил домашнее задание? - сладенько так улыбнулся преподаватель.
  Ох, и не доверял таким сладеньким улыбкам Морен - ожидал сурового наказания. И он пролепетал:
  - Выучил... выучил...
  Брови преподавателя сошлись на переносице, один глаз пополз вверх, другой - вниз. Он засопел:
  - Какое безобразие!.. Такой молодой, а уже хулиганит... Нет - вы только послушайте его - выучил.
  По классу зашушукались:
  - Ну, сейчас устроит ему.
  Морен быстро проговорил:
  - Нет. Не выучил. Не выучил.
  Преподаватель провел ладонью по своему, почти отсутствующему лбу.
  - Не выучил - как хорошо. И навсегда запомните: если вам что-то задают - никогда не учите. А теперь я вам скажу, чем криволинейная ерунда отличается от ерунды прямолинейной. Итак - криволинейная ерунда криволинейна, а прямолинейная - прямолинейна.
  Морен плюхнулся на место. Сосед тут же толкнул его в бок и заявил:
  - Эх, ты!
  - Что - эх ты?
  - А то - мог бы сказать, что выучил.
  - Не очень-то я хочу, чтобы меня наказывали.
  - Ты что, с Луны свалился.
  - Ну, было и такое.
  - По тебе и видно! Вот скажи, где это видано, чтобы провинившийся нес наказание? За выученный урок ты должен был наказать учителя. Дать ему сто щелчков.
  Морен зажал уши. Он чувствовал, что еще немного и сойдет с ума.
  
  * * *
  
  Кто-то в отдалении завопил: "Перемена!", и тут же все вскочили, и со всех сил заорали: "Перемена!" - таков был местный звонок. Морен едва не оглох.
  Преподаватель вышел, и тут все взбеленились - принялись кидаться тухлыми яблоками и помидорами. Морен поспешил в коридор - он хотел узнать о судьбе Морского Коня, и, если получится, помочь ему.
  В коридоре, конечно, также бегали, толкались, валялись...
  Тут на Морена налетела тощая особа женского пола и пребольно ущипнула его за нос - у хоббита аж слезы хлынули. Она проверещала:
  - У меня есть стихотворение для тебя:
  
  У нас появился карлик,
  Маленький, злой и противный.
  Он не говорит, а лает,
  Ноги его затянуты тиной...
  
  - Этот карлик - ты! - усмехнулась наглая девица и уплыла в соседнюю аудиторию.
  - Да-а, ничего себе. - покачал головой Морен, и вынужден был забиться в угол - иначе бы его сбила кавалькада балбесов.
  Не прошло и минуты, как к хоббиту подплыла другая девица, достала из кармашка маленький деревянный молоточек, и тяпнула несчастного по лбу.
  - Э-эй! - возмутился Морен.
  - Вот тебе еще "э-эй!" - сказала девица, и ударила его во второй раз.
  Перед глазами Морена поплыли темные круги, он хотел схватить бандитку, но она увернулась, уплыла. Хоббит помотал головой, почесал ушибы, пробормотал:
  - Ну, теперь точно не избежать двух синяков... Нет - я это так не оставлю! - и он поплыл в ту аудиторию, в которой скрылась девица.
  А в той аудитории были одни девицы. И у них, также как и у мальчишек, стоял мешок с тухлыми яблоками и помидорами. Только они кидались друг в друга этой тухлятиной не в открытую, а прячась за партами, или же за ребристой доской. А еще у них были резинки для метания - они заправляли их, оттягивали, как рогатки, и выгибались во всякие изящные позы. Это называлось "женской грацией". Однако, все они перепачкались не меньше мальчишек, и вообще - все как на подбор были дурнушками.
  Как только вплыл Морен, они зашлись визгливым, истеричным хохотом. Хоббит зажал уши, и высматривал своих обидчиц.
  Вон они - вьются.
  Он обратил внимание на толстенную девицу чрезвычайно маленького роста (даже меньше, чем хоббит), щеки ее обвисли вниз и подрагивали, словно сдувшиеся половины воздушного шара.
  Толстушка подала еще какой-то девице маленькую коробочку. Та подплыла к Морену, и раскрыла коробочку перед его носом - оттуда ударил исключительно мерзкий запах - хоббит скривился и закашлялся.
  Хохот стал еще более визгливым и истеричным. А на ухо ему крикнули:
  - Это тебе приветик, дурень!
  Морен сообразил, что все "приветики" исходят от толстушки-коротышки, и с самыми решительными и грозными намерениями поплыл к ней.
  Она встретила его самодовольной ухмылкой и вязким голосом:
  - Никогда еще не встречала такого урода как ты!
  - От уродины и слышу!
  Улыбка стала шире:
  - Я тебя еще из окна увидела, когда тебя вели. И ты мне сразу не понравился.
  - А ты вообще никому не можешь понравиться!
  Тут толстушка ударила Морена в нос.
  - А я с девчонками не дерусь. Но все равно - ты дура! - заявил наш хоббит.
  Толстушка оглянулся, улыбнулась, спросила:
  - Все слышали?
  Сквозь хохотливые взвизгивания прорвалось:
  - Все! Все! Все!
  И тут толстушка повисла у Морена на шее. Так плотно вцепилась, что он едва мог дышать, а не падал потому только, что в парту вцепился.
  Хоббит подумал, что это новое издевательство, и, откинув голову, ударил ее лбом. Лоб у толстушки оказался чрезвычайно крепким - так Морен заработал третью шишку.
  Толстушка расплывалась в широченной улыбке, и бормотала:
  - Ну, вот и изъяснились...
  - Конечно, изъяснились. И твое счастье, что я такой добрый. А теперь - выпусти меня.
  - Куда же я тебя отпущу? Ведь ты - мой суженый.
  - Что? После всего того, что было...
  - Конечно. Ведь все это было устроено для того, чтобы привлечь тебя. Видишь, как это действенно. И теперь ты мой...
  Тут она укусила его в губы - Морен поперхнулся и не мог ничего ответить.
  В это время в аудиторию вползла исключительно пьяная учительница, и начала выдыхать брань.
  Толстушка крикнула ей:
  - Не хочу учиться - хочу замуж.
  Учительница тут же протрезвела, и заявила:
  - Ты еще слишком мала, чтобы идти замуж.
  - Да. - согласилась толстушка.
  - Ну, тогда мы сыграем свадьбу прямо сейчас. - улыбнулась учительница.
  - Не-е-е... - пытался было запротестовать Морен, но толстушка заткнула ему рот.
  Другие девицы подхватили Морена за руки и за ноги, и поволокли к доске. Толстушка висела на шее - хоббит задыхался.
  Учительница спросила у толстушки:
  - Согласна ли ты взять замуж этого э-э-э... дурака?
  - Да. - согласилась толстушка.
  - Согласен ли ты, дурак, взять в жену эту красавицу?
  - Не-е-е... - замычал было из-под ладони Морен, но учительница ударила его указкой по лбу. Вопросила:
  - Все слышали, что он согласен?
  - Да! Да! Да! - радостно верещали девицы.
  Учительница обратилась к толстушке:
  - Согласна ли ты нарожать много детей?
  - Да! - взвизгнула толстушка.
  Следующий вопрос относился к Морену:
  - Согласен ли ты, дурак, кормить свою суженную придонными червями?
  - Не-е-е... - еще один удар указкой по лбу.
  Ну а суженая залепетала ему на ухо:
  - Ты же видишь, какая я изящная. Я не съем много этих аппетитнейших червячков. Десять банок в день - вот мой обычный рацион. У нас тут неподалеку водятся отменные, толстенькие черви. Ты их будешь выковыривать и приносить мне...
  Морен поперхнулся, толстушка заботливо его ущипнула:
  - Ну, что ты, дорогой? Должно быть, думаешь о наших детках? Они же маленькие сначала будут. Им больше, чем баночки червей на день и не понадобиться. Но ты только представь себе: на старости лет ты получишь благодарность за свою отцовскую любовь. Вот ты будешь толстенький, раскормленный сидеть со мной в обнимочку, а наши чада будут приносить нам банки со свежими, шевелящимися червячками.
  Картина обрисованная толстушкой была столь ужасающей, что Морен затрясся. Ну, а "супруга" подумала, что он трясется от счастья, и еще крепче сжала его шею.
  И тут Морен собрал всю свою хоббитскую прыть, и вырвался.
  Он метнулся к коридору. Юркая девица захлопнула перед его носом дверь. Морен оттолкнул девицу и распахнул дверь. В ноги ему вцепились - хоббит лягнулся, и выплыл в коридор. За спиной голосили:
  - Не уйдешь!!!
  
  * * *
  
  "Вырваться! Вырваться! Вырваться!" - это была единственная мысль, которая билась в голове Морена, пока он бежал по коридору, а потом - плыл вверх по лестнице.
  Он наугад толкнул какую-то дверь, ворвался в помещение, захлопнул за собой щеколду.
  - А-а-а, это ты, мой друг. - услышал он знакомый голос.
  - Конь Морской, что они с тобой сделали?!
  Конь хвостом своим был насажен а некий, угрожающего вида механизм. Были там и шестерни, и рычаги - в общем, чего там только не было...
  В это время в дверь забарабанили, и заверещали девичьи голоса:
  - Выходи!.. Выходи!.. Выходи!..
  Ну, а конь успокаивал Морена:
  - Не волнуйся. Они со мной ничего не сделали. Ну, разве что привязали к этой штуковине.
  - А зачем?
  - Они сказали: "для украшения".
  Морен подплыл к коню и стал его отвязывать - благо, узел был не шибко мудреный.
  В дверь стучали каким-то тяжелым предметом, и она выгибалась.
  - Ну, а что это за штуковина? - спрашивал хоббит.
  - Насколько я понял из разговоров - она стоит здесь уже не один год. И каждый год выпускники выдают ее за свое изобретение. Им дают грамоту об учености и выпускают. Бред, правда?
  - Ну, уж нет. Я такого бреда навидался, что этот бред - не бред, а так - пустячок. Но зачем все-таки нужен этот механизм? Ты погляди - сколько здесь рычажков...
  - Да. Выпускники говорили, что механизм невозможно завести, и от этого он особенно гениален. Один вякнул, что можно было бы дернуть рычажок, но его сразу осадили. Это, мол, слишком умно...
  Тут Морен приметил заржавленную надпись, очистил ее и смог прочитать: "Михонизм для зокачки писка под Виликий Горад Менас-Дурет".
  Тут в двери проломилась скважина, в которую втиснулась массивная рука толстушки - потянулась к щеколде.
  - Ну, что ж - пора проверить, что это за закачка! - воскликнул хоббит, и дернул рычаг - рычаг переломился и остался в его руке.
  Тогда Морен дернул за другой рычаг, и тут механизм затрясся, закашлял.
  Дверь была открыта, в проем ливанули разгневанные девицы и их учительница, но им был уготован достойный ответ.
  Механизм повалил на них песком. Это была целая песочная река, которая сбила девиц с ног, и вынесла их в коридор.
  Заполнялось песком и помещение.
  - Плывем! Скорее! - крикнул конь, и бросился к окну - он выбил окно, и выплыл наружу, ну а Морен последовал за ним.
  Отплыли недалеко, оглянулись - уже из всех окон школы сыпал песок, а в песке барахтались ученики и их учителя. Морена и Коня заметили и закричали:
  - Вон они! Держи преступников! Держи беглецов!
  Хоббит ожидал, что будет погоня, но бегали только по улицам - наверх же, где плыли двое, никто не решался подняться. И слышались крики:
  - Разве же можно плавать над крышами?! Это через чур умно! Это преступно умно!
  А когда беглецы проплывали над стенами, навстречу им поднялась армия Океанской Феи, впереди которой конечно же плыла Любелия.
  И хоббитка не могла сдержать своих чувств: она бережно обняла Морена за плечи, и вздохнула:
  - Я так за тебя волновалась...
  - Любелия! Я так рад тебя видеть... Я хочу тебе сказать: ты такая хорошая, и... я тебя никогда не брошу...
  Когда они отплыли верст на пять, Морен оглянулся: вершина холма, на котором стоял Минас-Дурит обратилась в песочный кулич, и песок ссыпался дальше, на улицы.
  
  
  Глава 7
  "Загадки Тома Дурила"
  
  Морен рассказывал Любелии о том, что было в Минас-Дурите, а она качала головой, и приговаривала:
  - Либо они поумнели, и выбрались наружу, либо - сейчас уже все погребены в песках.
  А они уже далеко-далеко ушли от города глупцов. Окружала их местность покрытая загадочными, древними водорослями. Океанская Фея говорила, что до Злобитании осталось не так уж и далеко, но им еще предстоит пройти через владения Тома Дурила.
  После прохождения этих мест армия Феи должна была разделиться на две части: большая - отправиться на помощь Оркам в Ории, а меньшая - в Злобитанию
  В один из дней приплыла подводная птица-разведчица, села на плечо Феи и пробулькала:
  - Злоббитам и Дурилу стало известно о вашем приближении. Дурил вернулся к себе и готовит вам какие-то ловушки.
  Слышавшие эти слова помрачнели - ведь все знали, какой Дурил могучий колдун. Тем не менее, обходного пути не было, и они шли через его владения..
  
  * * *
  
  Остался позади очередной, в дороге проведенный день. Их окружали грозные, древние водоросли, и, чтобы устроить стоянку, пришлось потрудиться могучим троллям (они отложили незаменимые днем солнцезащитные зонтики); и на славу поработали тяжеленными дубинами - вырубили относительно свободное место, где и расставили палатки, и развели костры ярко-синего, подводного пламени.
  Океанская Фея водила носом, и вздыхала:
  - Теперь мы во владениях Тома Дурила. Держитесь все вместе, никуда не отходите.
  - Слышал? - заботливым тоном спрашивала Любелия у Морена.
  - Угу. - кивал хоббит. - Можешь не волноваться - с меня уже достаточно всяких приключений.
  Однако, как догадывается читатель, Приключений ему было не то что недостаточно - сейчас он жаждал Приключений даже больше, чем перед самым их началом.
  И, когда Любелия отлучилась на ученую, философскую дискуссию с троллями, Морен прошептал:
  - Этот лес - отражение Приключенческой Древлепущи. А я страсть как хотел побывать в Древлепущенских Приключениях, ведь там такие преинтересные Приключения с Фродо Приключились! Ну, вот только на десять шажочков от лагеря отойду, и там, конечно же, ничего со мной не Приключиться!
  Но он так увлекся, что отошел не на десяток, а на сотню шагов. Остановился, прислушался, пригляделся. Не слышались голоса орков и троллей, блики пламени не перебегали по стволам.
  Неожиданно одна водоросль задрожала.
  - Эге! - присвистнул хоббит. - Да, похоже, они живые! Сейчас схватят меня - надо бежать.
  Однако, убежать он не успел. Дно под его ногами дрогнуло, и стало подыматься. Не успел Морен и глазом моргнуть, как оказался уже на высоте десяти-двадцати-тридцати метров.
  Он совсем не испугался, но приговаривал:
  - Вот так да! Да эдак меня к самому небу подымет...
  Но подъем прекратился метрах в ста над землею. Морен находился на краю толстой, бронзовой поверхности. Он осторожно подполз к ее краю, и глянул вниз. Вон и лагерь Океанской Феи - кругляш, окруженный непроходимыми зарослями.
  Морен уселся на краю и свесил вниз ноги, ожидал, что будет дальше. Однако ничего не происходило. Тогда он пожал плечами, и, напевая какую-то дурашливую хоббитскую песенку, поплыл вниз, к лагерю. А там только и разговоров было об этом Происшествии.
  Любелия набросилась на него:
  - Опять ты!.. Я уж и не знала, что думать!..
  - Да ладно...
  - Мальчишка и есть мальчишка.
  - Сама ты мальчишка!
  - Надо же, какая новость!
  Морен пылал жаждой действий, он подплыл к Океанской Феи и предложил:
  - Ну, что - будем переплывать эту э-э-э... преграду сверху?.. Да?..
  - Ох уж мне эти проделки Тома Дурила! - вздыхала Фея. - Наверх нам не поднять обозы с провизией, так что придется тащиться обходным путем...
  И, не дожидаясь нового дня, армия двинулась в обход. Если прежде они шагали по тропе, то теперь приходилось прорубаться сквозь все более и более плотные заросли. Даже для могучих троллей это была тяжелая работа, и они постоянно сменяли друг друга.
  Когда, наконец, выросшие из-под дна бронзовые стены закончились, перед ними разверзся глубочайший овраг, по дну которого протекала воздушная река. Переправа затянулась, а один обоз перевернуло, унесло течением.
  Когда выбрались на противоположный берег, все были настолько утомлены, что ни о чем, как об очередной ночевке и не думали. Вот вырубили очередной круг, расставили палатки...
  Один Морен не находил себе места. Он прохаживался вокруг костра, глядел на пузырьки дыма. Любелия сидела рядом, глаз с него не спускала.
  - Это все неспроста. - приговаривал Морен. - Том Дурил что-то для нас уготовил.
  - Ага. Ты только не уходи никуда.
  - Угу. - кивнул Морен, нагнулся, да и подкинул в костер пропитанных воздухом водорослей.
  Костер затрещал - на Любелию повалил пузырчатый дым, она закашлялась, закрыла ладонями лицо, ну а Морен и был таков.
  - Ничего-ничего. - приговаривал наш хоббит, поспешая среди сплетений водорослей. - Пусть Любелия посердится, а тут такое дело - кажется, я близок к разгадке.
  И вновь задрожало дно. Морена и окружающие водоросли стремительно понесло вверх. И скоро он вновь замер на краю бронзового плато, в ста метрах над лагерем Феи.
  В этот раз он сразу не поплыл вниз, но стал прохаживаться по краю, и думать.
  - Что-то мне все это напоминает... Что же?.. Как будто, лагерь феи и эти стены имеют между собой что-то общее. Но что же? Что же?.. Так вон лагерь - он круглой формы. А эти стены... Они так причудливо соединены. Эге! Да если на них взглянуть сверху, это будет значок "Х". Итак, лагерь "О", а стены "Х". Э-э-э - да это ж "крестики-нолики"!
  Морен аж подпрыгнул от этого неожиданного открытия. Он не рассчитал сил, соскользнул с края, но тут же заплыл обратно, чтобы повнимательнее оглядеться.
  И теперь ясно видел: овраг, который они недавно перешли, был разделителем клеток; и на соседней клетке явственно виделся предыдущий ход - кругляш вчерашнего лагеря, и бронзовый крестик (правда что в "крестике" было несколько сот метров), который в первый раз поднял Морена.
  - Интересно, сколько же на этом поле клеток?.. - пробормотал Морен, и перебежал к противоположной грани.
  Оказывается - всего три клетки на грани. Открылась вот какая картина: в двух верстах за лагерем Феи крутилась, била молниями синеватая сфера. Морен почесал затылок:
  - В крестиках-ноликах перечеркивается линия выигравшего. Но это в Средиземских "крестиках-ноликах", здесь же все наоборот. Стало быть, будет перечеркнут не победитель, а проигравший... Вот эти синие молнии вырвутся и перечеркнут нас! Бррр... Ну-ка, ну-ка, надо начертить поле.
  Он вытащил из кармана подводных печений, наломал их, и выложил следующее "полотно".
  . . .
   X X .
   O O .
  
  Средний нулик обозначал первую стоянку, левый - ту, где они находились теперь. Следующий ход оставался за ними, и ясно было - чтобы выиграть, надо было двигаться в нижний-правый угол карты.
  - Вот какой я молодец! - сам себя нахваливал Морен. - Все разгадал!
  - Ага! Вот он! - раздался окрик Любелии - хоббитка всплыла сюда, и теперь нависала над ним, упирала руки в бока.
  - Я разгадал! - самодовольно вскрикнул Морен, и начал объяснять.
  Хоббитка внимательно его выслушала, осмотрела окрестности, кивнула и молвила:
  - Ну, что же, иногда и твое сумасбродство приносит хорошие плоды.
  - Ничего себе сумасбродство! Да такого умного хоббита как я - поискать еще.
  - Не зазнавайся.
  - Я и не зазнаюсь.
  - Зазнаешься, зазнаешься. - сощурилась хоббитка. - И знаешь почему?
  - Не знаю, и знать не хочу!
  - Вот ты какой! А раньше так не разговаривал... Это действие под-подводного мира. Вспомни - со временем здесь все выворачивается наизнанку. За год девять добрых морских царевен обратились в злых колдуний. А через годик и мы такими же станем... Я и на себе это чувствую... Ну, ладно - не станем терять время на разговоры. Поплыли, расскажем обо всем Океанской Фее. Ведь до заката мы должны преодолеть два дневных перехода.
  Фея внимательно их выслушала, и заявила, что эдакие проказы вполне в духе Тома Дурила, так что и удивляться здесь нечему. Тем не менее - она похвалила хоббитов за смекалку. А вот в лагере поднялся ропот - только они улеглись спать, а тут...
  Но, делать нечего - армия вновь выступила в путь.
  И вновь - утомительный спуск в глубочайший овраг, переправа через бурную воздушную реку; подъем по противоположной стене. А тут новая напасть - прорубленная накануне дорога уже заросла, и пришлось рубить заново.
  Пока добрались до первого "лагеря-нолика" - многие едва держались на ногах. Но орки и тролли подбадривали себя возвышенными песнями о прекрасных орчихах и троллихах, и продолжали движенье.
  Овраг - такой же глубокий и прямой как и первый. Спуск. Переправа через воздушную реку. Подъем на противоположный берег выдался особенно тяжелым. Многие уже не могли идти сами, и те, кто посильнее, тащили их.
  Океанская Фея и подбадривала, и увещевала:
  - Время поджимает. Если мы не успеем разбить третий лагерь, молнии перечеркнут нас.
  Хотя внешне ночь под-подводного мира ничем не отличалась от дня, жители этого мира явственно чувствовали ее приближение. Когда они выбрались на противоположный берег, сгустились поздние сумерки.
  Тут уже не только тролли, но и гоблины, и орки, и даже маленькие хоббиты принялись за работу. Они вырубали в водорослях круг... От переутомления некоторые валились с лап, и их впору было отливать воздух. Работа была почти закончена, когда заросли задрожали - начал подыматься последний "Х".
  - Э-эй! - возмущенно закричал Морен. - Нечестно! Ведь это же наш ход!..
  Но "крестик" продолжал подыматься.
  - Скорее! Скорее! Скорее! - хором возопили многие голоса.
  Они боролись за свои жизни, и потому успели. Их "нолик" был завершен, когда "крестик" поднялся только на половину. "X" недовольно чихнул, заскрежетал, остановился.
  Ослепительно-синяя молния перечеркнула все крестики. Она объяла и испепелила их бронзовые грани. Завихрились дымчатые пузыри, воды стали жаркими... Спустя пару минут жар спал, и армия Океанской Феи смогла облегченно вздохнуть, и завалиться на ночлег.
  Однако, впереди их ждали новые, устроенные Томом Дурилом ловушки.
  
  * * *
  
  Ночь прошла, и они продолжили свой путь.
  В зарослях нашлась узкая, изгибистая тропа, на которой мог разместиться только один орк; широкоплечим троллям приходилось шагать боком, что было очень неудобно, и замедляло движенье. Они вытянулись длинной, тонкой вереницей, что, в случае неожиданного нападения, было очень опасно. Однако, выбирать было не из чего.
  - Что-то теперь уготовил нам этот Том Дурил? - гадал Морен, а между тем, следующая ловушка уже пришла в действие.
  В разных местах вереницы, перед орками или троллями неожиданно поднимались водоросли - наглухо перегораживали тропу. Зато появлялись новые, боковые тропы. На этих тропах чудилось какое-то движенье, и они спешили туда, полагая, что догонят своих.
  Но это было не так: тропа разделила их на несколько неравных отрядов, и повела в разные стороны...
  Морена, Любелию и Океанскую Фею нагнали голоса:
  - Эй, премногоуважаемые, там позади, говорят, дорогу перегородило...
  Только они остановились, как окружающие водоросли сплелись, образовали живую клетку, под клеткой появился стебель, поднял их на две сотни метров.
  - Глядите, глядите, а вон и наши! - воскликнул хоббит.
  Да - с этой высоты были видны все разделенные отряды их армии. Тропы привели их в своеобразные загоны. Каждый загон был очерчен ровными, плотными стенами водорослей. Некоторые имели форму квадратов, некоторые - вытягивались палками; самый большой был удивительной формы - с двумя утончениями на концах. Загнанные рады были бы выплыть из своих клетей, но над ними довлела зеленоватая дымка - не давала двинуться.
  И еще: на некотором расстоянии стояла ровная холмовая гряда, а за ней - очерченная ровными стенами, скрывалась в тумане подводная долина.
  Морен приложил указательный и большой палец правой руки ко лбу, и с видом мудреца изрек:
  - Что-то мне это напоминает... Только бы вспомнить, что...
  И тут из туманной долины вырвалась сфера ослепительно-синего подводного пламени. Оставляя за собой пузырчатый след, сфера переметнулась через холмы, и рухнула в чащу водорослей, неподалеку от одного из загонов.
  Последовал взрыв - был выжжен значительный квадрат, с совершенно ровными краями, однако - в загоне никто не пострадал.
  Тут Любелия заметила и подняла карту. В общем-то, на карте не было ничего, кроме гряд холмов по краям; и расчерченного аккуратными, ровными квадратами тумана посредине.
  - Ну, теперь я поняла. - молвила хоббитка.
  - Да, да - и я тоже понял! - поспешно заверил всех Морен. - В этот раз Том Бомбадил преподнес нам Морской Бой!..
  - Хмм... Вообще-то у нас на Море, эта игра называлась Земной Бой, ну да ладно. - молвила Фея. - Выходит, что моя армия поделена, на э-э... корабли.
  - Да. Теперь я уверен в этом. - кивнул хоббит. - Надеюсь только, что Том Дурил, или кто там... на противоположной стороне поля не подсматривает. Ведь сейчас преимущество на его стороне. Ну, да ладно - нанесем ответный удар.
  И Морен наугад (а как же еще?), ткнул пальцем в квадрат на карте. Из верхней части их клети вырвалась огневая сфера, перелетела через холмы, нырнула в туман. Произошел взрыв - в воздух взметнулись фигуры неких растительных чудищ, рассеялись без следа. В квадрате обозначился красный крест.
  - Попал! Попал! - засмеялся, захлопал в ладоши Морен.
  - Подожди. Ведь теперь ход Тома Дурила. - осадила его Любелия. - Быть может, он окажется более метким, нежели в первый раз.
  К сожалению, это предположение сбылось. Следующая огненная сфера попала в удлиненных загон, и выжгла его треть, вместе со всеми, кто там находился.
  На глаза Морена выступили слезы, он пробормотал:
  - Мерзкий-премерзкий Том Дурил, ну сейчас посчитаемся!..
  Он нажал на очередной квадрат, но ничего не произошло.
  - Ты забыл правила игры. - печально вздохнула Любелия. - Если кто-то попал раз, то стреляет до тех пор, пока не промажет.
  Со стороны Дурила вырвалась еще одна сфера - разворотила вторую треть загона. А вот третья - промазала.
  - Бедненькие! - едва не плакал Морен, и поспешно тыкнул в один из квадратов.
  В этот раз наш хоббит промазал. А вот Том Дурил добил "трехпалубный корабль".
  Далее - последовало несколько "косых" выстрелов и с той, и с другой стороны. Но вот, наконец, Морену повезло... Еще несколько удачных попаданий, и самый большой, "шестипалубный корабль" был затоплен.
  Но и Дурил не остался в долгу: затопил "четырехпалубный", и двумя меткими выстрелами - два "однопалубных". Затем - долго мазали. Но вот Морен затопил "двухпалубный"...
  С каждым выстрелом нарастало напряжение....
  В, конце концов, победа досталась Морену, Любелию, Океанской Феи, и всем, кто остался с ними. А осталась половина армии. При игре в Морской Бой - это очень хороший результат, но в жизни - оказалось очень трагично, и даже мужественные тролли плакали.
  Теперь они шли по широкой тропе, и гадали, что еще уготовил им Том Дурил.
  
  * * *
  
  Прошли еще верст десять. Тянулись непролазные дебри. Все ждали очередную ловушку Тома Дурила.
  Печальный Морен шагал рядом с Любелией, и говорил:
  - Лучше нашему Среднеземскому Тому Бомбадилу не рассказывать, какой у него родственничек. А то обидится... Только бы вернуться туда, к Солнышку милому, по землице родимой пройтись...
  Любелия положила ему руку на плечо, и сказала:
  - Ты не нагоняй на себя мрачные мысли. Мы обязательно вернемся. Все будет хорошо.
  Морен жалостливо посмотрел на хоббитку, прошептал:
  - Ведь говорил же: не надо тебе было в это приключение отправляться.
  - Говорил. Ну, и что же из того?
  - А то! Не спокойно мне что-то на сердце. Ты, пожалуйста, поосторожней будь...
  Не успел он этого сказать, как тропинка искривилась вниз. Все заскользили под уклон.
  - Это все Том Дурил! - воскликнул Морен. - ...Любелия, где ты?!
  Ответа не получил, зато выскочил на совершенно гладкое, размеченное квадратами поле. Сверху соскочила белая королевская мантия - напялилась ему на плечи; корона грохнулась на голову.
  И корона и мантия были чрезвычайно неудобными, и Морен попытался их отодрать; не тут то было - они буквально слились с его телом.
  - Бесполезно. - услышал он печальный голос Любелии. - Ведь мы теперь шахматные фигуры...
  - Шахматы! - воскликнул хоббит, глянул на хоббитку, да тут и обомлел.
  На Любелии было королевское платье белых тонов, и стояла она на соседней клетке. Морен протер глаз, и восхищенно вздохнул.
  - Что? - спросила хоббитка.
  - Ты такая красивая... самая красивая из всех хоббиток... у меня нет слов...
  - И не надо. Ты лучше скажи - ты шахматные правила выучил?
  Морен смущенно потупился, громко засопел носом. И вот в чем дело: еще в Хоббитании, до начала всех этих Приключений, сидели они с Любелией на берегу Берендуина. Хоббитка предложила поиграть в шахматы - Морен о такой игре только в книгах читал, а правил не знал, он попросил рассказать... Однако, правила показались такими сложными, а солнышко так ярко на водах сверкало, что хоббит, пообещал Любелии выучить правила самостоятельно, и, как был, в одежде, плюхнулся в реку...
  - Понятно, не выучил. - вздохнула хоббитка.
  - Да Барлог с этими правилами! Нам бы поскорее выбраться отсюда!
  Морен бросился к Любелии. Однако, далее как до края своей клетки добежать ему не удалось - там он ударился о невидимую преграду.
  Хоббитка пояснила:
  - Король, коем ты, по совершенно непонятным мне причинам назначен, может ходить по одной клетке в любую сторону, но, только в том случае, если эта клетка не занята фигурой из его армии. Ну а я, как ты уже догадался - твоя королева.
  Морен огляделся - увидел и иные фигуры своей армии. Пешки - орки, в выглаженных белых костюмах и брюках. Морской Конь - Конь Шахматный. Рыцари - Тролли в белом. А вот Ладьи - настоящие чудища, они сложились из телег, и были не менее десяти метров выстой.
  На противоположном конце доски произошло движенье...
  - Том Дурил сделал первый ход. Теперь - твоя очередь. - пояснила Любелия.
  - Но как...
  - Не знаю. Быть может - нужно указать на фигуру, которую хочешь сдвинуть, а затем - на предназначенную ей клетку.
  - Да я не о том! Ведь я же ничегошеньки не смыслю в шахматах.
  - Ну, так я тебе подскажу. Первыми всегда ходят...
  Договорить Любелия не успела - губы ее сплелись белой вуалью, и невозможно было эту вуаль отодрать. Она попыталась было объяснить жестами, но руки ее намертво застыли (причем, в неудобной, неестественной позе).
  - Бедная Любелия... - вздохнул хоббит, и крикнул через всю доску. - Ну, подожди же, Дурил - дай только добраться до тебя!..
  Однако, такому неопытному игроку, как Морен, было очень трудно, да и почти невозможно выиграть у Тома Дурила. Ведь Дурил был страстным шахматистом.
  Правда, играть ему приходилось в одиночестве, самому с собой. И это потому, что жена его - Дочь Смрадного Болота Черница отличалась прескверным характером, и, если супруг начинал у нее выигрывать (а этого происходило всегда) - она свирепела, хватала шахматную доску, и со всего размаха била суженого по затылку...
  Морен все же догадался, что сначала ходят пешки. Выбрал одного орка, и указал на клетку перед ним - орк послушно туда перелетел. Следующий ход был за Дурилом...
  Далее, хоббит припомнил описание одной битвы в какой-то из своих книжек. Там отважные гномы выстроились клином, и разбили в десять раз превосходящие их силы неприятеля.
  И вот Морен начал выстраивать свои пешки точно таким же порядком. Множество ходов потратил на это... Любелия не могла хотя бы отрицательно покачать головой - она только пристально смотрела на хоббита.
  Морен растолковал этот взгляд по-своему, и самодовольно усмехнулся:
  - Да - я знаю. Я непризнанный полководец. Ведь, правда?! Хе-хе-хе! Уж если кто-нибудь талантлив в чем-то одном, так и в ином таланты раскроются. И стихотворец я хоть куда, и Герой величайший...
  Однако, то, что годиться в настоящем бою, к шахматам совершенно не подходит. Ведь шахматы - игра изящная. Фигуры переплетаются друг с другом подобно кропотливым, продолжительным мыслям.
  И, пока Морен выстраивал свой грубый "клин", Дурил (это имечко, вынужден констатировать, подошло бы скорее к хоббиту) - составил такую хитроумную комбинацию, что Морен остался без пешек, а Дурил ничего не потерял.
  Благородные орки-пешки были унесены с доски. Следом пронесся зловещий хохот Тома Дурила - теперь колдун был уверен в своей победе.
  Морен не мог сдержать слез; он подбежал к краю своего квадрата, и закричал Любелии:
  - Ты не волнуйся - я обязательно выиграю! Ради тебя!!!
  И вот после этого Морен "серьезно" взялся за игру. "Серьезность" заключалась в том, что он дрожал от волнения, и делал совершенно непредсказуемые ходы. Эта непредсказуемость и сбила планы Дурила.
  Такой заядлый игрок был обескуражен! Лучшие его фигуры, были съедены!
  Правда и силы Морена стремительно таяли.
  И вот из всех фигур остались только: Морен, Белый Конь, Любелия и Черный Король. (во всяком, случае Морен никого больше не видел).
  Когда на подступах к Морену кипел жаркий бой, он отвел хоббитку-королеву на другую сторону доски. Что касается Коня, так хоббит, из-за сильного волнения, так и не понял, как он ходит, и тыкал во все окружающие клетки, до тех пор, пока конь не перескакивал очередной "сапожок".
  Том Дурил рассвирепел. В виде Черного Короля надвигался он на хоббита. Устрашающая-то была фигура - высоченный, с растопыренными, грязными волосами, с острыми клыками...
  И шипел Том Дурил вот какую песенку:
  
  - Бойтесь все меня! Стойте и дрожите!
  От меня вы все равно, нет - не убежите!
  Я - Том Дурил. О пощаде умоляйте:
  Я заклятье сотворил - страхом отвечайте!
  
  Глаза Дурила выпучились, блеснули безумным красным пламенем. Морен собрал волю, метнулся ему навстречу. Теперь их разделяла лишь одна свободная клетка.
  Следующим ходом Дурил должен был, либо принять смерть, либо - отступить. Он ступил навстречу Морену...
  Хоббит засмеялся:
  - Ну, вот - следующим ходом я тебя и съем.
  И тут Дурил зашелся таким страшным хохотом, что хоббит невольно сжался. Из пасти злодея брызгала черная, ядовитая слюна, а его оттопыренный живот сильно трясся.
  - Ч-что ты так с-смеешься... - чуя беду, пролепетал Морен.
  - А то, что следующим ходом тебе предстоит сделать выбор: либо скушать меня, либо - пожертвовать собой ради своей королевы. И уж знаю я вас "хороших" - пожертвуешь собой.
  Морен глянул на противоположную сторону доски, и едва не закричал. Перед Любелия возвышалась "пешка" Дурила - двухметровая, черная жаба, с ядовитыми и острейшими клыками.
  Дурил говорил:
  - Съешь меня сейчас, следующим ходом жаба проглотит твою королеву!
  Любелия услышала эти слова. Обернулась к Морену, выпучила глаза. Если бы она могла говорить, она бы закричала, что игра прекращается вместе с гибелью короля, но она и шепнуть ничего не могла, а хоббит по-прежнему ничего в шахматах не смыслил. Дурил знал это, глазел на хоббита и усмехался.
  Морен заплакал невидимыми, подводными слезами. Он прошептал:
  - Ну, стало быть, прощай любимая Хоббитания. Так мне и не доведется пройтись по твоим дорожкам, да по деревцам полазить!.. - и через все поле закричал. - Любелия, не поминай меня лихом, а как вернешься - усади весь мой сад тюльпанами!
  Любелия еще больше выпучила глаза. Он со всех сил старалась отрицательно закачать головой, но, так как у нее ничего не выходило - она завиляла задом.
  - Да, и танцуешь ты отменно... - вздохнул Морен, и сделал ход - Любелия съела жабу...
  Вообще, должен отметить, что никто никого по настоящему не ел, так называемые "съеденные" просто улетали за пределы поля. А вот Дурил собрался полакомиться хоббитом по настоящему.
  Колдун не спешил. Сначала достал черную салфетку, обвязал ей горло и прикрыл грудь. Затем были извлечены: черная тарелка, черный нож, и черная вилка. Еще он достал черного, черствого хлеба, и черной соли. Посолил хлеб, попробовал откусить, но хлеб оказался через чур жесткими даже для его клыков. Он пробормотал ругательство, отбросил и хлеб и соль; достал черную бутылку, с выступающим черными черепом и двумя костями; долго возился с пробкой... Все это время Морен пытался выбраться - стучался в стенки своего квадрата; пытался проплыть вверх, но и там был незримый заслон.
  Дурил двумя зубами вцепился в пробку, со всех сил потянул. Неожиданно пробка вылетела, и плотный, шипящий поток ударил колдуну в глотку.
  Брюхо Дурила надулось пуще прежнего, и он закачался, замахал руками, захрипел:
  - Хоббиты-злоббиты славные ребята! Составишь мне компанию?!..
  Уж не знаю, стал бы Морен, даже ради спасения собственной жизни составлять компанию такому типчику, и пить смрадную отраву, но тут все полетело вверх дном!
  Шахматная доска была перевернута!
  Они оказались на большой, окруженной древними водорослями поляне. Первым вскочил Морен, за ним - шатаясь поднялся Дурил.
  И тут на Дурила налетела его женушка Черница. Даже жаба показалась бы красавицей в сравнении с Черницей, а тут она рассвирепела, а поэтому выглядела еще страшнее. Она несколько раз хлопнула своего суженого шахматной доской по затылку, причем - последний удар был настолько силен, что доска переломилась.
  Дурил непонимающе моргал глазами, лепетал:
  - Что?.. Что?..
  - А то. Ты чего игроков обманываешь?!
  - Тс-с-с... - приложил палец к губам Дурил.
  Черница откусила ему этот палец (правда, тут же вырос новый).
  - Больно же! - пожаловался колдун.
  - Ты почему эту пешку перед королевой подставил?
  - Я... я...
  - Обманщик!
  - Да я тебя!..
  - Это бы еще ничего, так ты кого себе в королевы взял?!
  - Да я тебя!..
  - Каракатицу!
  - Ну, и что?!
  - ИЗМЕНА!!!
  - Я только тебя люблю...
  - Поклянись!
  - Кляну...
  Однако, договорить Дурил не смог. Сказалось действие выпитого: он повалился прямо на лапы своей супруги. Она перевалила его через плечо, и, не обращая никакого внимания на хоббита, зашагала к перекошенному, испещренному неприличными надписями и рисунками дому.
  - Вот так да... - пробормотал Морен, да тут хлопнул себя по лбу, воскликнул. - Да что же я стою?!.. Любелия! Любелия, где ты?!
  И тут он приметил стоящую на самом краю поляны фигуру. Вроде бы, это была Любелия. Хоббит радостно вскрикнул, замахал руками - она никак не отозвалась, тогда он бросился к ней...
  Это была Любелия, и... в то же время это была не Любелия! Как же она изменилась! Дело было даже не в черном, строгом платье, подкрашенным черным губах, и ногтях. Дело было в глазах: злые и колючие - они недоверчиво, изучающе впились в хоббита.
  А голос у нее был такой холодный, что Морену показалось, будто попалась в декабрьскую стужу - он аж затрясся.
  - Я вас знаю?! - пророкотала хоббитка.
  - Я... то есть... мы же...
  - А, ну ясно - ты просто хлюпик. Крестьянин! Фи!.. И как ты смеешь приближаться ко мне!.. А, ну - на колени!..
  Морен неуверенно опустился на колени. Он лепетал:
  - Любелия, что ты такое говоришь?..
  - Любелией может, твою мамашу звали, а я - Злочерния!.. И как ты, смеешь говорить мне "ты". Вы и только ВЫ!!!
  - Злюбелия... ты... вы...
  - Злочерния и Вы!
  Хоббит встряхнул головой, и быстро поднялся с колен. Злочерния впилась в него таким яростным взглядом, что Морен едва устоял на ногах. Но все же он нашел в себе силы вымолвить:
  - Не Злочерния, а Любелия!
  Злочерния хотела отвесить ему пощечину, но хоббит перехватил ее руку. Глаза у злоббитки выпучились, стали совсем черными.
  Морен говорил быстро:
  - Уж не знаю, что ты себе вообразила, но я тебе говорю: вспомни Хоббитанию. Да - можно сказать, что я крестьянин. Ну, и что? Что же в этом плохого?
  - Смерд! Выпусти меня, смерд!
  - А как хорошо поработать в огороде...
  - Чернь! Выпусти!
  Столько в ее голосе было яда, что Морен выпустил. Она отступила на шаг, и тряслась от ярости.
  - Что же плохого в работе? - искренне недоумевал хоббит. - Или я должен стесняться своего труда? Я всегда честно возделывал свой сад, и, вроде мне не в чем себя попрекнуть. Пусть лучше стесняется бездельник!.. Любелия, я не знаю, что с тобой сталось...
  - Не подходи!
  Злочерния медленно отступала к зарослям, но оттуда бесшумно вышел двухметровый грациозный тролль, и хоббитка уперлась в его брюхо. Она обернулась и взвизгнула:
  - Бандиты! Бандиты!
  Затем, стремительно достала черный зонт с острым набалдашником, и ткнула тролля острием в брюхо; несчастный согнулся, но злоббитка не успела сделать и нескольких шагов, как ее схватили орки.
  Она плевалась от злобы, и тряслась от страха.
  А Морен едва не плакал, восклицал:
  - Ну, говорил же - не надо тебе было в это приключение ввязываться! А ты.. Эх, ты!.. И что же с тобой делать?!.. Я даже не знаю, что с тобой случилось!..
  Тут подплыл Морской Конь и Морская Фея. Хоббит поспешно рассказал им, как все было. Фея попросила Морена получше вспомнить, последнюю часть шахматного поединка.
  И тогда хоббит констатировал, что последним ходом, он передвинул Любелию на противоположный край доски.
  - Понятно. - вздохнула Фея. - ...Ты должен знать, что в шахматах, когда королева достигает противоположного края поля - она преображается...
  - И Любелия преобразилась!
  - Именно!
  - Бандиты! Бандиты! Ух, я вас!!! - исходила черной слюной Злочерния.
  Морен кружил возле орков, которые едва удерживали неистовую Злочернию, и приговаривал:
  - Что же теперь делать?! Что же...
  Вдруг остановился. Сжал кулаки, и склонив голову, устремился к дому Тома Дурила. Он говорил:
  - Этот колдун дел наворотил - он и ответ должен знать!..
  Хоббит заколошматил в ветхую, перекошенную дверь. Дверь распахнулась. Раздувшаяся от злобы Черница уставилась на него.
  - Мне нужен Дурил! - заявил Морен.
  - А Бомбадил тебе не нужен?!
  - Не помешал бы!
  - Так ты еще острить?!
  - Мне нужно поговорить с Дурилом!
  - Это невозможно!
  - Почему?
  - Потому что он спит!!!
  И тут Морен действительно услышал глубокий, густой храп.
  - Так разбудите его! - крикнул хоббит.
  - Это невозможно!
  - Почему?..
  - А сейчас...
  Черница юркнула в дом, и тут же вернулась. В руке у нее было две бутылки. Она сунула их под нос Морену, и проревела:
  - А потому что мой муженек, с вами, собутыльниками-пьянчужками совсем окосел! Он не ту бутылку взял!
  Морен разглядывал бутылки. На первый взгляд, они ничем не различались. И та и другая - черная, с черепами, и костями. Но, приглядевшись, он заметил, что у одного черепа три зуба, а у другого - лишь два.
  - Да! - взревела Черница. - Он взял, ту у которой два зуба...
  И, будто этим все было объяснено, повернулась, собралась уходить.
  - Ну, и что? - вдогонку ей крикнул Морен.
  Черница захлопнула дверь, и уже из-за стены раздался ее глухой голос:
  - В бутылке с тремя зубами - бражка. В бутылке с двумя зубами - снотворное. Он выпил полбутылки крепчайшего снотворного! И теперь целый месяц он будет дрыхнуть! Никакое заклятье его не разбудит!
  Морен опустил голову, а за его спиной Злочерния зашлась протяжным, злым хохотом.
  
  
  Глава 8
  "Злоббитания и Злоббиты"
  
  Если из Ордора выступила значительная, в несколько тысяч армия, то из владений Тома Дурила вырвалась едва ли половина. И орки, и гоблины, и тролли, и Океанская Фея - все шли мрачные. Ну, а самым мрачным был Морен. Представьте себе - наш хоббит, почти не ел, не пил, не спал, не разговаривал, и, самое удивительное - не пел песен, не сочинял стихов.
  И Любелии (точнее Злочернии), не было с ним. Ведь сначала орки хотели связать злоббитку, но Морен не допустил. На первом же ночлеге она и сбежала. И вот теперь, когда ее не было, Морен прочувствовал, как же к ней привязался - он не находил себе места; и несколько раз едва сдерживался, чтобы не броситься по ее следу. Он становился все более раздражительным. Несколько раз едва не подрался с Морским Конем, который тоже часто ворчал. А это сказывалось действие под-подводного мира - выворачивало их сущности наизнанку.
  И вот пришел час разлуки. Как уже говорилось, армия Океанской Феи шла к Ории, а Фея, Конь и Морен - в Злоббитанию, чтобы совладать там с главарями, и похитить девятерых сестер-колдуний. Расстались на перекрестке, где торчал столб, а на столбе - болтался череп благородного дельфина. Орки, Гоблины и Тролли так полюбили свою повелительницу, что не могли сдержать слез, и на прощанье желали ей всяческих благ...
  Итак, Трое углубились в Злоббитанию.
  Фея достала темные, длинные плащи: Морен и Конь накинули их, и стали совсем неприметными.
  Пошли дальше. Окружающая местность была подстать их мрачному настроению. Всюду глубокие воронки со рваными краями; на дне некоторых тлел подводный пламень, и повсюду - груды мусора, чьи-то кости и черепа. Вода была темная, смрадная, каждый вздох давался с трудом.
  Морен ворчал:
  - Понимаю, что это за воронки. Это - наши Хоббитские холмы наизнанку! Ведь здесь все наоборот... Скоро и с этими злоббитами придется встретится!
  Действительно, вскоре произошла такая встреча. И встреча была пренеприятная.
  
  * * *
  
  Морской Конь и Морен схлестнулись в ожесточенном споре. Ничего вокруг не замечая, шли к очередному гребню. Но тут сверху юркнула Морская Фея, положила им ладони на плечи, молвила:
  - Тихо... - их бессмысленный спор оборвался. Тогда Фея продолжила. - Следующая воронка - обитаемая...
  Больше они ничего не говорили - все трое приникли ко дну, и ползком добрались до вершины, осторожно глянули в проем между камнями.
  Склоны этой воронки были особенно загажены, а среди груд мусора сидело несколько грязных, отталкивающих фигур. Ростом они были с хоббитов, но некрасивые лица зияли такой злобой, что сразу становилось ясно - это злоббиты.
  И вот, что они говорили:
  - В Большой воронке переполох!
  - Да чтоб они все там друг друга перебили, дурни!
  - Ну, а что случилось?!
  - Тык ты слушай, дурень!
  - Это я то дурень?!
  Злоббит вскочил, выхватил зазубренный нож, похожий на уменьшенную копию орочьего ятагана. Второй выхватил точно такой же нож... некоторое время они простояли друг против друга, посопели, похрипели, но вот уселись, убрали ножи, продолжили беседу.
  - Наш Злорен затеял пир. Напился, и, как всегда, устроил со своей Злочернией ссору. Они и орали, и тарелками друг в друга кидались. Вдруг двери распахиваются, и вбегает... вторая Злочерния!
  - Ничего себе!
  - То-то и оно! Все злоббиты, которые там пьяными сидели, разом протрезвели. У всех аж глаза на лоб полезли - жалко, что не вывались! Ну, а новая Злочерния через всю залу к первой бросилась, вцепилась ей в волосы, да и вопит: "Ах ты, ведьма! Мое место занять вздумала?!". Повалились они на пол, катаются, калашматят друг друга, кусаются. Злорен потешается, хохочет. Наконец, разняли двух стерв. Обе в синяках, в укусах, да так и рвутся одна к другой - глаза норовят выцарапать. Одна кричит: "Ведьма!", и вторая кричит: "Ведьма!" - стали их разглядывать, и никаких различий не нашли... Злорен позвал старейшин злоббитского рода, но и они ничем не смогли помочь. В общем, поселили их в разных частях Большой Воронки! А надо было обеих на цепь посадить, потому что иначе перегрызутся!
  - Ну, и пускай грызутся! Эта Злочерния - стерва из стерв. Вспомни, сколько мы от нее натерпелись!..
  Дальнейшего Морен уже не слышал - он обернулся к Океанской Фее, и говорил:
  - Скорее! Мы не должны терять ни минуты. А что, если они вправду перегрызутся? Что мне делать без Любелии? Мне и Хоббитания без нее не мила будет!
  Однако, поиски Большой Воронки затянулись - много места занимала эта Злоббитания. А из-за грязной воды они быстро утомлялись, и больше прежнего злились. Однажды, во время короткого привала, Морен попытался вспомнить какое-нибудь светлое стихотворение из посвящений Любелии, но на ум приходили одни кровожадные орочьи песни.
  - Похоже, я в орка превращаюсь! - горестно воскликнул Морен. - Да не в местного - доброго, а в Среднеземского - злющего!
  - Конечно! По тебе и заметно! - съязвил Морской Конь.
  Тут хоббит набросился на обидчика, и они тузили друг друга до тех пор, пока Фея не разняла их.
  Кстати, вынужден отметить, что во время пути через Злоббитанию они голодали. Прежде под-подводный мир дарил им множество преаппетитнейших водорослей, здесь же росли исключительно колючие водоросли - сорняки. А дело было в том, что съестные водоросли в Злоббитании выращивались только на огороженных, тщательно охраняемых участках. Специально обученные злоббиты-шеррифы шныряли меж воронок, и, если видели съестные водоросли, немедленно их изничтожали. Зато те водоросли, которые росли на огороженных участках, продавались по очень высокой цене...
  Несмотря на все предосторожности, в конце концов три путешественника наткнулись на шеррифов. Шеррифов было не меньше дюжины - они плыли в метре над дном с задиристыми и тупыми физиономиями. В руке каждого была дубинка (эти дубинки делали из чрезвычайно твердых и колючих водорослей).
  - Э-эй, а вы кто такие?! - наглыми голосами вопрошали шеррифы. - Что-то вы не очень на злоббитов похожи. Ну, разве что ты. - и шерриф ткнул пальцем в нос Морена.
  Тут и завязалась рукопашная. Несмотря на неистовство Морена, и ловкость коня, победа досталась бы превосходящим силам шеррифов. Но тут Фея хлопнула в ладоши. Со дна взвилось ильное облако, и застлало злоббитам глаза. Пока они кашляли и ругались, наши герои отплыли на значительное расстояние.
  - Ну, теперь вся Злоббитания встанет с ног на голову! - вздохнула Фея.
  И действительно - весть о лазутчиках-колдунах быстро разлетелась, и даже про вторую Злочернию подзабыли. Не только шеррифы, но и простые злоббиты собирались отрядами и раскали, и рыскали.
  Нашим героям приходилось продвигаться исключительно в ночное время, да и то - крадучись, извиваясь меж камнями. А ведь двигались они наугад, по однообразной, унылой местности.
  Как-то раз, потирая свой впалый желудок, Морен проворчал:
  - И как здесь можно жить! Такое уныние! Выберешься из своей воронки, а кругом - все такие же воронки. Не удивительно, что они стали злоббитами.
  
  * * *
  
  Сколько они уже блуждали по Злоббитании?.. Морен не помнил, но ему казалось, что очень-очень долго. Дни и ночи слились в однообразную, серую череду. Он совсем изголодался, и все злился, злился, злился...
  Фея нашептывала какие-то заклятья, но они с каждый разом помогали все меньше и меньше. Находясь почти в бредовом состоянии, Морен шептал:
  - Я всегда хотел знать, что чувствовал Фродо, когда шел через Мордор... Вот, пожалуйста - сбылась эта мечта...
  И все же их терпение и настойчивость вознаградились - они нашли Большую Воронку.
  Она распахнулась перед ними неожиданно, и была настолько страшной, и темной, что Морен едва не закричал.
  Поползли вниз... Сколько же здесь было мусора! Будто его специально свозили сюда со всей Злобитании, будто мусор был украшением.
  За очередной мусорной грудой они и укрылись, когда спереди разразились сварливые голоса злоббитов.
  - А что, правду говорят, будто целая армия этих Врагов?
  - Доблестные шеррифы доложили: не менее сотни головорезов - троллей, орков, еще каких-то чудищ, и колдунов...
  - Где ж они прячутся?..
  - Поговаривают, что они способны становиться невидимыми - так что, держи ухо в остро!..
  Эти злоббиты были поставлены охранять вход в туннели Большой Воронки. Были они здоровенные, злобные и тупые, и, как и все злоббиты - любители выпить. Пили они исключительно смрадную раскаленную бражку, от которой темнело в глазах, невыносимо болела голова, и вообще - разжижались мозги.
  Посидели они, поспорили, подрались, а потом и напились, захрапели.
  Тогда-то отважная троица и проскочила в туннели.
  А там было так темно, что хоть глаз выколи. Постояли, пытаясь привыкнуть к этому мраку, но к нему невозможно было привыкнуть. Тогда и пригодились сияющие обручи - подарки Морского Царя.
  В серебристом свете появились неряшливые стены. Всюду, на полу валялась битая посуда. Местами потолок обвисал, и приходилось пригибаться. Раз наткнулись на злоббита, но он был настолько пьян, что ничего не понял... Еще их ждало огромное число боковых коридоров, но они шли по главному, самому широкому. Этот коридор уводил все вниз... а, если задуматься - наоборот, вверх. Приближал их к Среднеземью.
  Вот стены раздвинулись, и они оказались в зале размеров которой невозможно было предположить, потому что и стены, и потолок терялись во мраке.
  - Нас, с этими светильниками, здесь каждый увидит... - вздохнул Конь.
  - А что делать?.. - так же печально вздохнула Фея.
  - Интересно, как сами Злоббиты в этой темени что-то видят? - полюбопытствовал Морен.
  - Должно быть, у них как-то по другому глаза устроены. - предположил Конь.
  Но ни Конь, ни Морен, ни даже Фея не знали, что злоббиты ничего не видели в своих мрачных туннелях. Развешивать на стенах факелы, так же как и убирать мусор было им лень, и они обходились без света. Как же они находили дорогу? - спросите Вы. А дело в том, что каждый злоббит, как рождался в одной воронке, так до самой старости в ней и жил (если, конечно еще раньше не погибал на войне). И они наизусть помнили все коридоры. Исключением была пиршественная зала - там без факелов было не обойтись (напомню, что именно на пиру произошла пренеприятная встреча двух Злочерний).
  И именно в пиршественную залу попали наши друзья. Накануне здесь проходил крупный пир - пили, ругались, дрались. Самую крупную драку устроили две Злочернии. Сначала они кидались друг в друга тарелками, затем - кастрюлями; и, наконец - одновременно запустили два половника. Каждый из половников попал в лоб сопернице, и они разом свалились. Их унесли в отведенные им покои, однако знали, что на следующем пиру они вновь сцепятся. А сейчас в зале было темно и пустынно, и лишь кое-где под столами храпели злоббиты, но эти настолько упились, что их и из пушки не пробудишь...
  Фея шептала:
  - Я чувствую - Колдовская Книга, где-то поблизости.
  - И нам остается только найти ее. - закончил Морен.
  Они решили расплыться в разные стороны.
  - Только далеко не расплывайтесь. - предупредила Фея.
  Первой наткнулась на железную, ржавую дверь с массивным, клыкастым кольцом Океанская Фея. Она дернула кольцо, дверь заскрипела и раскрылась. А за дверью, на постаменте лежала Она - Колдовская Книга! Из массивной золотой обложки выпирали драгоценные камни; гравировка отображала мудрых троллей древности.
  Фея повела своим плоским носом, выдохнула:
  - Такая драгоценность, и без охраны... Не нравиться мне это. Здесь может быть ловушка.
  Она внимательно огляделась, однако никакой ловушки не заметила, и шагнула к книге. Но в стене был темный-темный проем. Оттуда вырвалось несколько проворных, сильных злоббитов, и накинули на Фею сеть. Она начала было читать заклятье, но они оглушили ее кастрюлей с подводными огурцами, затем - оттащили в сторону.
  Следующим к железной двери подплыл Конь. Он уже оплыл всю залу, и истомился. Он дернул кольцо, и увидел Книгу.
  - У-ух! - восторженно воскликнул Конь. - Похоже, я Первым ЕЕ нашел.
  Но тут на него набросили сеть, и утащили во мрак.
  Последним к двери подплыл Морен. Он успел оплыть не только залу, но и прилегающие коридоры. Поэтому наш хоббит утомился, и ворчал:
  - Это ж надо было ввязать в такое темное Приключение! Больше никаких подводных приключений; к тому же - здесь холодно. Вот бы мое следующее Приключение произошло где-нибудь, где совсем нет воды, и жарко-прежарко. Например - в пустыне... Эге! Да это ж Колдовская Книга! Я ее первый нашел! Ну, конечно - ведь я Герой!
  Он шагнул к книге, и выражение на лице его было очень надменное. И с таким же надменным выражением он повалился на пол, когда сзади на него налетели, и ударили кастрюлей по затылку.
  
  * * *
  
  Когда Морен очнулся, то подумал, что над ним нависает зеркало. Он очень давно не видел свое отражение, и сейчас ужаснулся, пробормотал:
  - Как же я изменился!..
  У этого "отражения" были темные, впалые глаза; белые, ниточкой сжатые губы; и выпирающие, острые скулы. Волосы топорщились сердитым ежиком. Вдруг губы разжались, и отражение проскрежетало:
  - А, ну - говори!
  Морен зажал рот, и просипел из-под ладони:
  - Неужели я это говорил?..
  - Конечно - нет! - оскалилось "отражение". - Это спросил я!
  - А кто вы?
  - Злорен!
  - Ох, теперь я понимаю - Вы мое отражение в этом мире!..
  - Не знаю, что ты такое бормочешь. Однако, я знаю иное. Если ты сейчас же не расскажешь, что вы замышляли, и как ты умудрился принять мой облик - тебя ждет мучительная смерть...
  - Мы э-э-э... Нет - я ничего Вам не скажу!
  Сказал это Морен и задрожал, побледнел - очень ему не хотелось мучительную смерть принимать, а хотелось поскорее вернуться в любимую Хоббитанию.
  - Не хочешь?!.. - Злорен аж клыками заскрежетал. - Ну, хорошо же! В таком случае тебя отведут в самую глубокую и мрачную темницу. И там ты будешь сидеть без еды, без питья до тех пор, пока не околеешь!..
  И Злорен зашелся злодейским хохотом.
  После этого Морена схватили, и поволокли все вниз да вниз, пока не дотащили до замшелой, илистой коморки. Там и заперли...
  
  * * *
  
  А теперь я расскажу вам про Злочернию. Про ту самую Злочернию, которая прежде была Любелией. Попав в Большую Воронку, она только и думала, как бы разделаться со своей соперницей - настоящей Злочернией. (Отмечу, что, когда Любелия превратилась в Злочернию, у нее появились и все воспоминания этой злодейки).
  Мало ей было потасовок на каждом из пиров; она еще яд ей подсыпала, подсылала наемных убийц, и даже пыталась затопить покои соперницы воздухом - ничего не выходило - злоббитка разгадывала все замыслы, и сама не отставала: и яд сыпала, и наемных убийц слала, и воздух подводила.
  И вот Злочерния-Любелия пустила в ход свой ядовитый язык. Уж и не знаю, и знать не хочу, что она нашипела Злорену, но он ей поверил, и велел истинную Злочернию схватить. Объявили, что она ведьма, и сослали на фермерские воронки, где она должна была выпалывать водоросли-сорняки...
  Как же злорадствовала тогда Злочерния-Любелия! Уж она и хохотала, и плясала, и прыгала. И даже распевала такие песни, которые и среднеземские орки постеснялись бы петь.
  ...Но проходило время, и Злочерния-Любелия начала меняться. Это было действие под-подводного мира - она все больше и больше становилась прежней Любелией.
  Однажды ей приснился сон про Хоббитанию. Сон был настолько отчетливым, что его трудно было отличить от правды. Она проснулась в большом волнении, и никак не могла успокоиться.
  Она взяла лампадку, и плавала по темным коридорам, и бормотала:
  - Хоббитка я, или злоббитка?..
  И не замечала, что заплывает все глубже и глубже - туда, где прежде никогда и не бывала. И попала она в темницу.
  Там, в двух клетях, друг против друга, томились Морской Конь и Морен. Их совсем не кормили, и они выжили только потому, что на прутьях рос премерзкий, но все же съедобный ил. Но ил заканчивался, и они голодали - худющие, страшные, ругались, плевались друг в друга.
  Да - с превеликим сожалением я должен констатировать, что к тому времени Морен почти полностью превратился в злоббита. Он и Любелию не узнал - зато стал грозить ей кулаком, и сыпать страшные проклятья.
  Но тут в дальней клети зашевелилась Океанская Фея, подозвала Любелию, когда та подплыла, спросила:
  - Узнаешь ли меня?..
  Все же Любелия по-прежнему была больше злоббиткой, чем хоббиткой, потому только фыркнула, да и уплыла.
  Однако, на следующую ночь ей вновь приснилась Хоббитания. Ну а проснулась она вся в слезах! Она вспомнила одно из посвященных ей Мореном стихотворений! Она и прошептала его:
  
  И снова я живу с чудесными мечтами,
  И образ милый твой я вижу пред собой.
  Пускай мои слова с небесными ветрами,
  Помогут в час мучения лихой.
  
  И вот тогда Любелия вновь поплыла в темницу. По дороге ее звали на пир, но она отказалась (тут на нее стали коситься).
  А в темнице уже никто не ругался, не плевался. Морен и Конь Морской так изголодались, что могли только лежать, и глядеть сердитыми глазами.
  Раздался голос Океанской Феи:
  - Что же ты - принеси нам покушать...
  Любелия кивнула, пробралась на пир, утащила несколько невкусных злоббитских кушаний (а вкусных они просто не умели готовить), и принесла в темницу. Однако, когда она подала кушанье Морену, он укусил ее за ладонь, и бешено захохотал. Тогда Любелия крикнула, что ноги ее больше в этой темнице не будет, и убежала.
  ...Вернулась на следующий день - заплаканная. Сказала:
  - Теперь я точно вспомнила, что была хоббиткой. Простите меня, пожалуйста, за все, что сделала плохого.
  - Прощаем. Тем более, что твоей вины в этом нет. - кивнула Фея. - Но теперь, пожалуйста, найди Колдовскую Книгу...
  - Да-да, я все помню! Я обязательно ее найду!
  В этот же день пришли вести от армии злоббитов, которые осаждали Орию. Армия была наголову разбита силами Океанской Феи, и бежала! Также и Девять Колдуний, дочерей Морского Царя должны были вернуться с этими остатками.
  Злорен ходил чернее грозовой тучи, размахивал руками, бил посуду, и ругался. Он хотел сцепиться с Любелией-Злочернией, но она от него ускользнула.
  Хоббитке стоило большого труда найти Колдовскую Книгу. Этот реликт сторожили несколько здоровенных, тупых злоббитов. Стоило Любелии сказать им пару гневных слов, как они, трепеща, отступили.
  Она начала перелистывать страницы...
  Как и у всех книг в подводном, и под-подводном мире, страницы Колдовской Книги были покрыты специальным, тонким и гибким лаком, благодаря которому, вода им не вредила.
  И, хотя сначала Любелия не смогла разобрать ни одного слова - язык под-подводных троллей показался ей знакомым. Ну, Вы знаете, какой она была смышленой хоббиткой - так что быстро сообразила, что надо делать.
  Она достала зеркальце и приложила к верхней части страницы. Да - это было зеркальное отражение языка эльфов Среднеземья! И она могла читать то, что отражалось...
  Морен стал бы листать, волноваться, а она открыла оглавление, и скоро нашла то, что ей было нужно...
  Вот, что она выяснила. Оказывается, много-много веков в под-подводный мир пал ярчайший, сияющий камень. Он сразу ушел к небу, и засиял там прекраснейшим светилом. Любелия догадалась, что это был сгинувший из Среднеземского моря Силмарилл. Под-подводный мир не мог извратить сущности прекрасного камня, обратить свет во тьму, но со дна постоянно поднималась муть, и скапливалась на гранях Светоча. В конце концов, гари стало так много, что свет не смог пробиваться, и Силмарилл стал "чернилом". И еще говорилось, что, если кто-то захочет изменить сущность того или иного создания - надо подняться к Силмариллу, счистить с его граней гарь, и подержать это создание под хлынувшим светом. Красными буквами стояло предупреждение: на вершинах сильные водные течения, и даже лучшие пловцы не смогут прорваться через них.
  Но все же был один способ прорваться к Силмариллу. Далеко-далеко, за Мшистыми горами, за лесом злых Эрфов стояла Одинокая Гора, а рядом с горой - лежало воздушное озеро. На дне озера покоился добрый дракон Мог, который мог вознести к самому Сильмариллу.
  Любелия взглянула на прилагающуюся карту, и поняла, что этот Мог - отражение Среднеземского Смога. Хоббитка громко-прегромко вздохнула, она уже предчувствовала, что придется отправиться за тридевять земель, к этому чудищу.
  Как вскоре выяснилось, предчувствия ее не обманули.
  
  * * *
  
  Спустя полчаса, Любелия в шепотом разговаривала с Феей, а за ее спиной шипел, сыпал проклятьями наевшийся злоббит Морен.
  Фея внимательно выслушала хоббитку, и вот что сказала:
  - Ведь вам нужно спасти девятерых сестер, морских царевен?
  - Да.
  - Если бы их можно было прости вынести обратно - обошлись бы и без Силмарилла. Но ведь они могучие колдуньи...
  - Да, я понимаю... И вот, что я подумала: если лучик Силлмарила изменяет сущность того или иного создания, так почему бы не очистить весь этот камень? Пусть свет его зальет весь под-подводный мир. Тогда колдуньи снова станут добрыми и захотят вернуться в Среднеземье. Да и злоббиты подобреют - станут хоббитами.
  - Очень хорошо придумано!
  - Вот только Вы, и все орки, тролли, гоблины - они ведь станут злыми...
  - Хм-мм... Так мы переплывем в Моря Среднеземья, и будем там добрыми. Я согласна!
  - Уважаемая Фея - вы знаете что? Я совсем запуталась! Ну, да ладно; будем надеяться на удачу. Надо только решить, что нам делать дальше.
  - Ну, прежде всего, нам надо выбраться из этой темницы.
  - Да, конечно... Пожалуй, я скажу этому Злорину, что отправлюсь в большую прогулку. Запрягу двумя каракатицами телегу, а в телегу возьму вас. Ведь я главная злоббитка во всей Злобитании! Пусть это считают моей прихотью. Конечно, муженек устроит мне скандал. От только и ищет повод. Ну, я задам ему! Любелия может быть пострашнее всех Злочерний вместе взятых!
  - Ну, я буду молиться Морским Богам за удачный исход... - вздохнула Фея.
  - Все будет хорошо. Даже не сомневайтесь. - улыбнулась Любелия. - Только этих. - она кивнула на буянищих Морена и Морского Коня. - надо будет связать, да покрепче.
  Тем же вечером Любелия подошла к Злорену, и пророкотала:
  - Нам надо поговорить!
  - А-а! Ну, сейчас поговорим!..
  - С глазу на глаз!..
  Они удались в покои Злорена. Через несколько минут оттуда раздался вопль главного злоббита:
  - Что?! Да ты думаешь, о чем просишь?!..
  Затем из покоев раздались удары, и отчаянные вопли...
  И уже поутру дверь раскрылась. Приближенные, которые всю ночь прождали, испуганно отпрянули. Под глазом Злорена зияла массивный синяк, на лбу набухла шишка; одежда была разодрана; подошва у ботинка оторвалась и тащилась на тонкой нити.
  Он выдохнул гласом обреченного:
  - Пускай едут! Пусть забирает все, что хочет - только бы уезжала!..
  Из покоев вышла Любелия. На ней не было ни царапинки. Она победно улыбнулась, и с надменной усмешкой поклонилась "муженьку".
  
  
  Глава 9
  "Плавание к Силмариллу и Обратно"
  
  По Злоббитании катилась запряженная двумя гигантскими темно-изумрудными каракатицами повозка. Правила повозкой Любелия, а рядом с нею восседала Океанская Фея. Злоббиты принимали Любелию за Злочернию и загодя прятались.
  Ведь даже среди злых злоббитов Злочерния выделялась особой Злостью!
  На самом-то деле Любелия и не думала ничего плохо. Нет даже напротив - она очень волновалась за Морена, который, вместе с Морским Конем, сопел в повозке (и за Морского Коня она тоже волновалась). Эти двое лежали связанными, и с кляпами во рту - иначе бы они перегрызли друг друга, и всех окружающих. (напомню, что чем лучше кто-то в Средиземье, тем хуже он в под-подводном мире).
  До самых окраин Злоббитании добрались без особых приключений. Ну, а потом и начались эти самые Приключения...
  Вы хотите услышать про них? Могу сказать только, что их описание заняло бы еще одну повесть, и была бы эта мрачная повесть... Много тягот пришлось пережить в пути Любелии и Океанской Фее. Несколько раз, только благодаря своей смекалке, и мужеству (или, все-таки Женственности?), они мокрыми выходили из воздуха.
  Дорога заняла целых три месяца.
  Вначале они боялись погони из Злоббитании, но никакой погони не было. Злорен рад был избавиться от супруги, правда потом соскучился, и призвал с фермы первую Злочернию, с которой тут же начались всяческие потасовки...
  Ну, а запряженная двумя каракатицами повозка неукротимо приближалась к Одинокому Озеру...
  
  * * *
  
  Вот оно - Одинокое Озеро. В окружении водной толщи зияла версты в три воронка. Воронка была наполнена воздухом, а на самом дне сладко дремал дракон Мог.
  Любелия и Океанская Фея стояли на берегу, а за их спинами, в повозке отчаянно хрипел-сипел, пытался выплюнуть кляп Морен.
  За те три месяца, которые они провели в дороге, Любелия сильно исхудала, на ее щеках появилось несколько шрамов (но, благодаря стараниям Феи, они уже почти совсем зажили).
  Хоббитка вздохнула:
  - В Книге не упоминалось только то, как разбудить Мога. Ладно, что-нибудь придумаем... В лесу растут водоросли-колокольцы. Вот их мы и опустим к уху Мога, да и позвеним.
  Так и сделали: нарвали водорослей-колокольцев, привязали на длинный стебель, да и опустили к уху Мога, однако - сколько не звенели, ничего не помогало.
  Стали думать дальше. И вот Любелия предложила:
  - Его надо поднять из воды, тогда он точно проснется.
  - Хорошо бы. - согласилась Фея. - Только вот не знаю, как мы его подымать будем. Ведь весит он ни одну тонну.
  - Не волнуйтесь, подымем. - заверяла хоббитка. - Нам бы только отыскать достаточно прочные водоросли.
  В окрестностях озера росло много водорослей, но ни одно из не было достаточно прочных для того, что выдержать откормленного Мога.
  И тогда вот что вспомнила Фея:
  - В пещерах Ордорских живет мудрая, древняя паучиха Шэлла.
  - Отражение чудовищной Шелоб! - догадалась Любелия.
  - Возможно. Одно я знаю точно: нет ничего прочнее паутины Шэллы.
  - Понятно. - кивнула хоббитка. - Из нее мы и сплетем канаты, для поднятия Мога. Что же - я отправляюсь в дорогу, а вы - сторожите Морена.
  Хоббитка подошла к злоббиту, положила ему ладонь на лоб, и вздохнула:
  - Прощай... Надеюсь, мы еще встретимся...
  Морен вытаращил на нее безумные, черные глаза - хотел укусить, но, к счастью, во рту у него был кляп.
  Далее, Любелия попрощалась с Феей, и отправилась в далекий Ордор.
  Много недель заняла этот, полный тяжелых испытаний путь. Много раз Любелия сталкивалась с чудищами: ветвистами ентами; ерфами, пение которых было столь ужасно, что хотелось рыдать. Потом она заблудилась в пустынных долах, и целую неделю ничего не ела. Но она все выдержала, через все прошла - память о Хоббитании и Морене давала ей сил...
  Вот и Ордорские горы. К ним Любелия подошла с ввалившимися щеками, тощая - она едва переставляла ноги...
  Нашла вход в пещеры, и долго блуждала там. В пещерах царил такой мрак, что, если бы не сияющий обруч Морского Царя, она ничего бы там не увидела. Но в конце концов все равно заблудилась...
  И, толи на третий, толи на пятый день блужданий, почувствовала, что сил совсем нет, и она не может сделать ни шага. И тогда медленно опустилась у стены, и уткнув заострившееся лицо в ладони, заплакала... Но не о себе она плакала, а о Морене, за него волновалась.
  И сияющий обруч вывалился из ее рук, прокатился, упал на пол - так и лежал там серебристым кругляшом. И вдруг откуда-то из-за головы Любелии высунулась могучая лапа, и осторожно дотронулась до обруча.
  И тут силы разом вернулись к Любелии - она вскочила на ноги, и воскликнула:
  - Здравствуйте, уважаемая Шэлла!
  Оказывается, в стене, как раз над тем местом, где опустилась хоббитка была выемка, и в этой выемке, на мягчайших, теплых водорослях почивала паучиха-Шэлла. Плач хоббитки и разбудил ее.
  Паучиха выбралась полностью, и оказалась не меньше своего Среднеземского отражения - метров пяти высотою. У паучихи было много премного глаз, и все ни согревали материнским теплом и доброжелательностью. И голос у нее был мягкий, я бы даже сказал - музыкальный:
  - Что плачешь, милая девушка? Быть может, заблудилась в моем доме? Ну, так я тебя сейчас выведу.
  - Нет-нет. Выслушайте меня...
  - Ну, чувствую долгую, тревожную историю. Я ее обязательно выслушаю, и помогу тебе, но сначала, пожалуйста, изволь покушать. А то все, что от тебя осталась - кожа да кости.
  И Шэлла провела Любелию в большую, ярко освещенную пещеру, усадила за стол, и угостила превосходными пирогами, и супами.
  И паучиха говорила:
  - Ты извини, что нет ничего мясного. Дело в том, что я вегетарианка.
  - Ничего-ничего. Все очень вкусно! - хвалила Любелия, и даже записала пару рецептиков, чтобы потом, в Среднеземье готовить...
  Хоббитка уже собралась рассказывать, но тут Шэлла попросила подождать еще немного. Паучиха показала свою вышивку.
  Ах, какие расчудесные платья она шила! С тончайшим узором, и легкие, и гибкие, и прочные, как сталь; и сияющие как солнце, и серебрящиеся, как Луна.
  - Ну, вижу, тебе очень понравилась моя работа! - улыбнулась Шэлла, и подарила Любелии несколько платьев, которые, когда хоббитка их свернули, заняли совсем немного места.
  Любелия поблагодарила паучиху, и рассказала обо всем...
  Шэлла внимательно ее выслушала, и молвила:
  - Великое вы дело замышляете. Всех плохих, в хороших переделаете. Вот только нынешним "хорошим" придется переплывать в моря Среднеземья... Но, это не страшно - ведь у вас хорошие моря?
  - Да, конечно! Такие солнечные, яркие. И места там для всех хватит.
  - Но я останусь здесь. Ведь я живу под камнями, а наверх, к свету Силмарилла меня и не тянет... Конечно, я согласная помочь вам! И один-единственный раз, ради тебя, отважная девушка, я покину свой дом!
  И Шэлла сплела не только несколько крепчайших канатов, но еще и корзину со скамеечкой. Эту корзину Любелия закрепила на спине паучихи, и сама туда уселась.
  И паучиха понесла хоббитку обратно к Одинокому озеру! И енты, и ерфы разбегались загодя, только услышав о приближении Шэллы. Все шесть лап паучихи пребывали в неустанном, стремительном движении, и, спустя всего два дня, они достигли Одинокого Озера...
  В повозке сидел Морен - он был по-прежнему связан, но кляпа во рту не было (Фея сжалилась). Глаза его зияли безумием и гневом:
  - На колени! - ревел злоббит. - Вы все мои подданные! Неужели не видите, сколь велик я! Мы соберем армию, и завоюем весь мир!..
  - Бедный, бедный Морен. - жалостливо вздохнула Любелия. - Скорее бы добраться до Сильмарилла...
  Начали подъем Мога. Прежде всего, сплели из водорослей сосуд, и наполнили водой, у сосуда была узкое горлышко, и его привязали ко рту хоббитки.
  С этим "водолазным костюмом", хоббитка нырнула под воздух. Там - обвязала дракона канатами, и выплыла.
  В канаты запряглась сама Шэлла, а сил у нее было не занимать (Так, говаривали, что в юности она собственнолапно составила из скал настоящий замок) Но Мог был настолько тяжел, что даже могучей Шэлле пришлось попыхтеть. Морен кричал дикторским гласом:
  - Да! Вытаскивайте этого дракона! Он также вступит в мою армию! Славьте великого злоббита Моррена!!!..
  Морена, конечно, не слушали, а занимались своим делом.
  Через час напряженного труда Мог был вытащен в воду, где и продолжал храпеть, выпуская из ноздрей обильные струйки огненных пузырей.
  Любелия и Фея закричали ему на ухо, однако, тот и не пошевелился. Немало попыхтев, приподняли тяжеленное драконье веко - глаз был затянут вуалью сна.
  Тогда хоббитка сказала:
  - А спою-ка я нашу колыбельную. Ведь в этом мире все наоборот, и, быть может, колыбельная его разбудит.
  Однако, ей пришлось пропеть не менее дюжины колыбельных прежде чем дракон зевнул - дыхнул пламенем, едва не поджарив наших героев. Наконец, он приоткрыл глаз, и лениво осведомился:
  - Что такое? Только вздремнешь...
  - Извините, но вы проспали уже несколько веков. - сказала Любелия.
  - Хмм-м... Правда?.. Ну, тогда надо расправить крылья - полетать.
  - Да, конечно. - кивнула Любелия. - И вы, пожалуйста, возьмите нас с собою. Нам нужно очистить Силмарилл от гари.
  - О-о! Ну, это будет тяжелый полет!.. Но я согласен, потому что, когда я засыпал, этот дивный камень сиял куда как краше, а сейчас совсем зачернился!..
  Любелия и Фея попрощались с Шэллой, и добрая паучиха поспешила в свой подгорный дом.
  Далее, перетащили связанных, но брыкающихся Морена и Коня, на спину дракону, и сами там уселись.
  - Ну, держитесь крепче! - крикнул Мог и взмахнул крыльями.
  Чем выше они взлетали, тем сильнее становилось водное течение. Ледяные потоки били, хлестали их, но... все закончилось успешно, и они оказались возле Сильмарила, которой оказался не более двух метров.
  Стали его очищать. Он уменьшился вдвое, втрое, и наконец - уместился бы на ладони. Но каким же дивным светом он засиял! Боюсь, что просто нет слов, которые могли бы описать это сияние!
  Это сияние излечивало.
  Впервые за многие месяцы Морен улыбнулся. Сказал:
  - Любелия, как же хорошо... Кажется, я прежний... Если я тебя чем-то обидел - прости... Хотя, я почти совсем ничего не помню - будто был кошмарный сон.
  - Лучше совсем забудь.
  - Да, я уже забыл.
  Чем ближе находишься к очищенному Сильмариллу, тем быстрее преображение. Вот и добрый прежде Мог разворчался:
  - А зачем мне вас носить? Вот сброшу вас - разобьетесь.
  - Да, хорошо. - согласилась Любелия. - Только сбросьте нас, пожалуйста, в жерло Ородруина. Там мы точно сгорим.
  - А-а-а!! Так и сделаю!!! Ха-ха-ха! - засмеялся озлобившийся Дракон.
  Он быстро понес их к Ордору, а по дороге Любелия говорила Морену:
  - Теперь здесь все преобразилось - ты только взгляни вниз.
  В лучах очищенного Силмарилла под-подводный мир расцвел. Теперь это был чудесный, яркоцветный сад.
  А Фея вновь превратилась в ведьму, и хохотала:
  - А-а-а, зря любуетесь - все-равно, скоро все сгорите!
  Но, конечно, когда Мог сбросит их в жерло под-подводного Ородруина они не сгорели, а поплыли вниз по туннелю. Тяжело было плыть против течения, и Морен предложил привязать к ногам камни.
  Так и сделали.
  И, вскоре они выплыли в яркий подводный (подчеркиваю, что подводный, а не под-подводный мир!). Конь воскликнул восторженно:
  - Ну, вот я и дома!
  - А нам до любимой Хоббитании еще так далеко... - вздохнул Морен, но тут же рассмеялся. - Но все же мы там будем. И, Любелия - ты жива!
  - Да, конечно. - мягко улыбнулась хоббитка. - Я же говорила, что все будет хорошо. И зря ты волновался.
  Потом они поплыли в хоромы Морского Царя.
  Увидев их Морской Царь - этот пятиметровый золотой дельфин взмахнул хвостом и воскликнул радостно:
  - Вернулись... Так быстро - всего-то три часа прошло.
  - Да. - кивнула Любелия. - Ведь в под-подводном мире время идет совсем иначе.
  - А дочери мои, где же они? - вздохнул Царь
  Любелия отвечала:
  - Они уже преображаются. Скоро все вспомнят, и вернуться сюда...
  И далее хоббитка подробно описала все их путешествие.
  А тут и дочери вернулись, а вместе с ними и тролли, и гоблины, и орки. Притащили совсем взбеленившуюся Ведьму (через несколько дней она стала предоброй Феей). Орки рассказывали, что злоббиты уже стали превращаться в хоббитов. Так что, вскоре бывшая Злоббитания должна была расцвести.
  
   * * *
  
  Морской Царь устроил великолепный пир, на которым радовались и смеялись все, кроме Морена. А он шептал:
  - Милая, милая Хоббитания... Ну, когда же я по тебе снова пройдусь? Травы, цветы поцелую? По деревьям любимым полазю?..
  И, в окончании пира, весь в слезах подплыл к Морскому Царю:
  - Пожалуйста, пожалуйста, унесите нас отсюда!
  Золотой дельфин поднял на поверхность Морена и Любелию, и там, заклятьем - обратил их жабры в легкие. Наконец-то они смогли вздохнуть свежего воздуха. А солнечный свет! А песня ветра!
  Морен засмеялся, запел:
  
  - Люблю, люблю я это мир!
  Люблю я каждое мгновенье.
  Люблю всегда - я не один;
  Я слышу ветра и природы пенье...
  
  - Ну, теперь уж ничто нам не помешает вернуться! - кричал Морен.
  Однако, он ошибался.
  Небо потемнело, завыл сильный ветер, засверкали молнии, гром загремел, а море вздыбилось гневными валами.
  - Это вы устроили? - спросила Любелия у Морского Царя.
  Но тот и сам был очень удивлен:
  - Что такое? Буря?.. Нет - я не устраивал бурь... Кто бы это ни был - я чувствую в нем огромную силу.
  А валы вздымались уже под самое небо и с грохотом рушились вниз.
  Случилась беда - налетел сильный порыв ветра и сорвал хоббитов со спины дельфина, кружа, понес их над водами!
  Морской Царь долго плавал среди гневной стихии, искал своих друзей. Но не нашел. И, опечаленный, уверенный, что они погибли, вернулся восвояси.
  Но хоббиты не погибли. Как пушинки носились они в могучем ветре, над бушующим морем.
  - Любелия, только не отпускай меня! - пытался перекричать рев ветра Морен.
  - Не отпущу! - отвечала Любелия.
  Однако, уже в следующее мгновенье налетел порыв столь сильный, что их объятия разжались, и они, крутясь и крича, полетели в разные стороны.
  - Да как же так?! - плакал Морен. - Неужели сейчас все закончится?! Нет! Нет! Я еще хочу родимую Хоббитанию повидать! Я жить хочу!
  Казалось, до самого неба поднялся темный вал. И Морена стремительно несло прямо на эту водную стену...
  
  * * *
  
  На этой тревожной ноте и заканчиваются Подводные Приключения Морена. Однако, если вы заглянете немного вперед, то увидите, что впереди - новые приключения; а, стало быть, наш герой выбрался из этой напасти. Ведь он очень хотел жить, а когда чего-нибудь очень хочешь, стремишься к этому - мечта непременно сбывается.
  Всего вам наилучшего, Дорогие Мои Читатели!
  
  
  КОНЕЦ.
  6.05.2001
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"