Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Тёмный Лес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть страшилка для детей.
  
  
  I. Зов Мёртвых
  
  Тот детский лагерь, в который отправился Митя Иванов назывался "Лесное раздолье" и стоял на окраине дремучего елового леса.
  Сами понимаете, - место для детского лагеря не самое удачное, ведь детям куда приятнее и полезнее потешится на светлом морском берегу, или же у небольших, исхоженных лесочков. А про этот лес говорили много страшного, поэтому родители не торопились посылать туда своих чад.
  Но Митя жаждал попасть в опасное, необычное приключение, и, разузнав про этот лагерь, что следует, уговорил своих родителей, чтобы они отправили его именно в "Лесное раздолье".
  Родители же никаких страшных историй касательно этого лагеря не слышали, а поэтому согласились. Они провожали Митю с наставлениями, чтобы он побольше ел фруктов, загорал, и не купался в неположенных местах. Также они просили, чтобы он почаще посылал им письма.
  Но даже и Митя, со всей его богатой фантазией, не мог предположить, что на самом деле ждёт его.
  
  * * *
  
  Несколько часов утомительной езды в поезде, потом - заброшенный полустанок, возле которого поджидал Митю и ещё нескольких ребят микроавтобус принадлежащий "Лесному раздолью". Микроавтобус был обшарпанным, и жалобно тарахтел, а шофёр имел вид самый мрачный. Он глянул на приехавших так, как глядят на покойников, и вздохнул.
  Они уже садились в микроавтобус, когда откуда-то вышла горбатая, страшная старуха с клюкою, и зашипела:
  - Ох, ребятки, ребятки. На беду вы сюда приехали! В лес то далеко не заходите. В лесу такое лихо!
  Водитель вздрогнул, побледнел, и поехал прочь от полустанка.
  Мите бы радоваться, но было ему так страшно, как никогда прежде не было. Также и иные ребята сидели мрачными и не разговаривали. Водитель даже и не пытался их развеселить, он курил и сосредоточенно глядел на дорогу.
  Они проехали несколько развилок, сделали несколько поворотов... Митя запоминал обратную дорогу: вдруг пригодиться? Но на какой-то развилке сбился...
  Кругом высился густой кустарник. Кое-где он расступался, и видны были небольшие луговины, болотистые заводи, и затопленные овраги. Природа здесь была совсем дикой, и часто издали доносились крики неведомых городским ребятам животных и птиц.
  Среди детей была девочка с длинными и светлыми, необычайно густыми волосами. Глаза у девочки были не по возрасту серьёзными, таким же серьёзным был и её голос.
  Прежде всего, она представилась:
  - Меня зовут Леной.
  А затем спросила у водителя:
  - Скажите, случалось ли, что из вашего лагеря пропадали дети?
  Шофёр вздрогнул и съежился. Спустя минуту он пробормотал:
  - Всякое бывало... Давно, правда. Три мальчишки в лес ушли, да так и не вернулись. Сколько их не искали - так и не нашли.
  Митя эту историю уже слышал, но сейчас она представилась особенно жуткой, и он вдруг понял, что и он может так же исчезнуть, и никто его не найдёт...
  Вдруг кусты возле самой дороги зашумели, - что-то большое стремительно и бесшумно двигалось в них.
  - Закройте окна! - не своим голосом закричал водитель.
  Ребята тут же исполнили это, а сами сбились в кучу посреди маленького салона. Водитель надавил на газ, и микроавтобус поехал так быстро, что любой из резких поворотов мог оказаться роковым.
  Однако то, что двигалось в кустах, не отставало от них.
  - Что там?! - хором крикнули несколько ребят.
  - Да не знаю я! - передёрнулся водитель, - Что вы меня спрашиваете? О-ох, давно пора было отсюда сваливать!
  
  * * *
  
  И всё же до лагеря они доехали целыми и невредимыми, если не считать того, что у нескольких ребят зуб на зуб не попадал.
  То, что двигалось в кустах, исчезло также неожиданно, как и появилось.
  Ребята обратили внимание, какую удивительную форму имели окружающие лагерь деревья. Прежде всего, все деревья были древними и темными - в основном ели и сосны. Стволы этих деревьев выгибались под неестественными углами, переплетались, но не это было самым страшным. А самым страшным было то, что в некоторых местах, из-под наростов и мха проступали лики. Это не были лики людей или животных. Иногда лики эти появлялись на мгновенье, - лишь краем глаза были заметны, иногда - приглядишься, и поймёшь, что не лик это, а лишь причудливая игра света и тени. Но всё же все чувствовали, что эти нечеловеческие лики есть, и что здесь их великое множество, и они только и ждут часа, чтобы наброситься и растерзать.
  - О-ой, я домой хочу! - заплакала какая-то совсем маленькая худенькая девочка.
  Но они уже въехали в лагерь.
  Детский лагерь "Лесное раздолье" напоминал концлагерь: его окружали высокие стены, даже и сторожевые башни имелись. Только вот часовые отсутствовали.
  У "Лесного раздолья" был главный корпус, но там обитали не ребята, а администрация. Ребят же селили в прямоугольных одноэтажных постройках. Быть может, когда-то эти постройки и были выкрашены в яркие, праздничные цвета, но краска давно уже облупилась, одноэтажки облепил мох и плющ, а стены покрылись трещинами.
  - Словно в склепы нас везут. - пошутил длинноносый очкарик, однако никто на его шутку даже и улыбнулся.
  Митя и этот очкарик попали в один такой дом-склеп, а беловолосая Лена, - в соседний, куда разместили и иных девчонок.
  Внутри дома было холодно, в углах висела старая, тяжёлая паутина.
  Воздух был затхлым, поэтому ребята раскрыли окна настежь, а сами вышли на улицу. Пустынный лагерь производил самое угнетающее впечатление. Все построенные человеком дома производили впечатление испуганных, вжавшихся в землю бетонных существ. Через ограду перевешивались искривлённые, похожие на исполинских змей еловые ветви, местами они достигали до самой земли.
  В некоторых местах этих ветви так густо сплетались, что меж ними висел густой, ночной сумрак.
  И тут увидел Митя - в этом мраке, среди перевесившихся через ограду ветвей мелькнула яркая серебристая крапинка.
  - Что - неужели уже начинаются приключения? - пробормотал мальчик, и, уже шагая к ветвям, так рассудил. - Лес здесь действительно жуткий, но ведь я в лес и не ухожу. Только здесь, возле ограды поброжу, да и вернусь обратно...
  И всё же по спине его бежали мурашки, а ноги были точно ватные.
  И, когда он нырнул в холодный сумрак, окружившее его ветви заскрипели, и нечто задвигалось среди них.
  Тут он увидел, что ограда лагеря во многих местах проломлена могучими корнями. Ни бетон, ни пронизывающая его железная сетка не устояли перед натиском этой стихии.
  - Так, ладно, что здесь такое светило? - пробормотал мальчик, и тут понял, что губы его дрожат, а по лбу скатываются капли пота.
  Он сделал несколько шагов, потом прополз под нависшими ветвями, оглянулся, и вдруг понял, что заблудился. Казалось бы, где тут заблудиться? Ведь всего-то и был узкий участок, огороженный ветвями. Но теперь, куда ни глянет Митя, - везде только этот мрак кромешный и виден.
  Пополз в одну сторону, метнулся в другую, но везде только ветви были. А чернота сгущалась, ветви сжимались и уже царапали мальчику лицо. Чувство было такое, будто он попал в брюхо к какому-то чудищу.
  Он вскрикнул, стал отбиваться от ветвей, и тут увидел пульсирующий серебром кругляш, и бросился к нему.
  Оказалось, что это был круглый амулет. Из амулета выступала тонкая цепочка, и цепочка эта цеплялась за сучок. На амулете виделись жуткие, нечеловеческие лики, а меж ликами пролегали некие письмена. Буквы были совершенно Мите незнакомыми, но они как-то неуловимо двигались и пульсировали.
  Вдруг мальчик понял, что буквы уже проникли в его голову, и пульсируют там, и иные мысли вытесняют.
  Пришла чёткая мысль: "Надо скорее надеть этот амулет на шею!"
  И вот мальчик снял амулет с ветви и повесил его себе на шею.
  Амулет скользнул ему под рубашку, кольнул холодом сердце, и... до-поры до-времени успокоился. Зато ветви раздвинулись, и после мрака нестерпимо ярко ударил в лицо солнечный свет.
  Митя выскочил наружу, и оказалось, что он очутился на противоположной стороне лагере. Он припустил к своему "дому-склепу", бормоча:
  - Ну, хватит с меня! Разве же это приключения?! Нет - это смертоубийство какое-то!
  Вот он, запыхавшийся, подбежал к "склепу", и обнаружил, что на пороге сидит уже знакомый носатый очкарик, аппетитно хрустит спелым красно-желтым яблоком и читает толстую книгу.
  Очкарик рассеяно уставился на Митю и пробормотал:
  - А-а, привет! А где ты три часа был?
  - Три часа?! - изумился Митя.
  - Ну, да. У нас уже и обед прошёл. Кормят тут, кстати, так себе. Ну, это и следовало ожидать. Так где ты был?
  - Три часа... - рассеяно повторил Митя. - А мне показалось, что несколько минут.
  Тут он вспомнил про амулет, который висел у него на шее и решил никому про него не рассказывать. Он только пожал плечами и пробормотал:
  - Да так - ходил окрестности осматривал.
  - А-а, ну тогда ладно. Давай знакомиться. Меня Женей зовут.
  - А меня Митей.
  - Ты, Митя, хочешь книгу почитать?
  - А у тебя, что - много их?
  - Да! Я их с собой целый рюкзак притащил. Люблю читать. Здесь особенно хорошо ужасы пойдут. Тебе кого: Шелли, Бодлера, Гоголя, По, Матерлинка, Майринка, Лафкрафта, Баркера, Кинга?..
  - По. - повторил Митя, потому что фамилия была самая лёгкая.
  Женя бросился в дом, и тут же вернулся с томом Эдгара По.
  - Вот - советую этот, этот и этот рассказы. - тыкал он длинным, тонким пальцем в оглавление.
  - Угу! Угу! Угу!
  Митя выхватил книгу, уселся на бревне, попробовал читать, однако, ничего не получалось: строчки сливались, закручивались спиралью, а перед взором кривились чёрные ветви, и пульсировал меж ними амулет.
  
  * * *
  
  До самой ночи не происходило ничего интересного, и только когда высыпали в чистом небе звезды, пронеслась над лагерем какая-то чёрная тень. Дикий вопль разрезал воздух, а из лесных глубин отозвался безумный хохот.
  Ужинали в столовой, стены которой прежде расписаны были яркими цветами, да светлыми берёзами, но теперь из них выступали нечеловеческие лики, взирали на молчаливых, бледных детишек.
  Из взрослых было только две воспитательницы. Эти ветхие, похожие на ведьм старушки забились в самый тёмный угол, и тоже глядели на ребят, скрежетали длинными, жёлтыми зубами...
  Когда возвращались в "дом-склеп", Женя указал на серебряное зарево, которое восходило над лесом, и прошептал:
  - Сегодня ночь полнолуния. Самая колдовская пора. Лучше из дому нос не показывать.
  - Да уж, конечно. - тоже шепотом отвечал Митя. - И из-под одеяла нос не высуну.
  Митя думал, что вовсе не сможет заснуть, однако, получилось так, что, как только голова его коснулась подушки, так нахлынуло чёрное и глубокое, без видений забытье.
  Он даже и раздеться забыл...
  
  * * *
  
  Неожиданно Митя проснулся. Он резко открыл глаза, и понял, что до рассвета ещё очень далеко - прямо в его лицо светила огромная и ослепительная Луна. Тело его пробирал холодный озноб, а источником этого озноба был амулет, который по-прежнему висел у него на груди, и леденил нестерпимо.
  И тут увидел мальчик, что перевешивающиеся через ограду еловые ветви извиваются, переплетаются, скручиваются и раскручиваются.
  И услышал он протяжные, шипящие голоса:
  - При-и-иди-и к на-а-ам!.. При-и-и-д-и-и...
  А на соседней кровати похрапывал Женя. Видно, ему снился неприятный сон: он морщился и вздрагивал.
  Митя хотел его позвать, но тут понял, что его язык прилип к гортани. Он хотел хотя бы замычать, но его губы слиплись, и он, сколько не старался, не мог их раскрыть.
  Он хотел укрыться под одеялом, но тут почувствовал, как из амулета вырвались ледяные жала и проникли во все части его тела. Теперь уже не он сам, а эти жала управляли им.
  Словно марионетка, словно кукла из цирка, был он выдернут из кровати. Далее - несколько шагов к окну, и вот уже перевалил он через подоконник, и побежал к ограде.
  Как же ему хотелось остановиться и закричать, но всё было тщетно, - амулет оказался сильнее, нежели он!
  Всё быстрее и быстрее несли Митю неподвластные ему ноги. Вот уже и ограда. Там ветви зашевелились ещё сильнее, и вдруг разорвали бетонную твердь. Теперь перед Митей открывалась колышущаяся, наполненная чёрными тенями и пронзительным лунным светом длинная аллея.
  И хорошо ещё, что на мальчике была одежда, - иначе жадно тянущиеся к нему ветви расцарапали бы его в кровь.
  
  * * *
  
  Митя помнил, что бежал с такой скоростью, что ноги его едва касались земли. Он запыхался, утомился, но главенствовал над всем ужас.
  Это было чувство великой опасности, и чего-то не представимого, более жуткого, чем даже смерть. Это предчувствие опасности с каждым мгновеньем нарастало, и вот он неимоверным усилием воли, освободил от власти ледяного отростка правую руку, сорвал с шеи амулет, и отбросил его в сторону.
  И тут наважденье прервалось, и он мог вновь чувствовать своё тело и управлять им.
  Он огляделся, и понял, что находится в каком-то совершенно незнакомом месте, и не знает даже, с какой стороны он прибежал.
  Да что там говорить: исполинские ели смыкались вокруг него настолько плотно, что едва ли можно было меж ними протиснуться.
  Повсюду топорщились корни, а с одной стороны поднимался довольно высокой, заросший густым кустарником холм. Лунный свет ярко высвечивал колонны на вершине этого холма, и, казалось, что это - вычищенные клыки.
  Митя решил на этот холм забраться и оглядеться: а вдруг что-нибудь увидит.
  Однако, только он сделал один шаг, как нога его куда-то провалилась. Он едва успел отскочить назад...
  Оказывается, в основании холма начиналась лестница. Высокие каменные ступени уводили куда-то вниз, во мрак, и Митя не увидел эту лестницу сразу потому только, что её закрывала густая паутина.
  Из подземелья веяло колючим холодом, а ещё - ужасом и болью. Вот нечто заворочалось и застонало в глубинах.
  - Ну, уж нет, - туда я не пойду. - пробормотал мальчик и попятился.
  Однако, та сила, которая привела его в это место, рассудила иначе. Могучие ветви затрещали, зашевелились, и сильно толкнули его в спину.
  Мальчик попытался за что-нибудь ухватиться, но всё тщетно: он пролетел прямиком в чёрный зёв, и покатился вниз.
  ...Наконец, Митя остановился, и, потирая отшибленные бока, приподнялся.
  Его окружал кромешный мрак. Вот он поднёс руки к лицу, и ничего кроме монолитной черноты не увидел. Расставил руки, и не почувствовал ничего, кроме холодного воздуха.
  Тишина была мёртвая, тишина давила, и собственное дыхание и удары сердца казались непростительно громкими.
  Тогда Митя рассудил так: "Сделаю несколько шагов, и, если не наткнусь на ведущую вверх лестницу - вернусь назад. И так проверю все стороны. Ведь лестница должна быть где-то поблизости. Я непременно найду выход".
  Он сделал несколько шагов, и тут наткнулся на паутину. Паутина оказалась чрезвычайно холодной и липкой. Он попытался вырваться, но только больше запутался. Чувствуя себя пойманной мухой, он не смог сдержать слёз и панически задёргался в разные стороны.
  Когда же он всё-таки вырвался и покатился по полу, то понял, что теперь едва ли сможет найти выход.
  И тут...
  
  * * *
  
  И тут холодными, безумными огнями засияли круглые глазницы. Да - именно пустые глазницы, а не глаза. Этот ледяной свет обитал в костяных остовах. Он, пусть и смутно, высвечивал те фигуры, которые со всех сторон надвигались на мальчика.
  Были они не высоки ростом - как раз с тринадцатилетнего Митю. Но обитавшая в этих костях злоба потрудилась на славу: черты были деформированы; иногда зашедшиеся в вековечном вопле глотки наползали на лоб; одна глазница светилась на подбородке, другая - на плече.
  - Оставьте меня. - заплакал Митя. - Ну, пожалуйста! Выпустите меня отсюда!..
  Однако эти мерзкие создания продолжали надвигаться, и уже терзал исходящий из них резкий смрад. Если бы они хотя бы зашипели, - это было бы не так жутко, как их безмолвное приближение.
  Митя понял, что сейчас его либо раздерут в клочья, либо учинят над ним что-нибудь ещё худшее.
  И в эти отчаянные мгновенья он вспомнил, что у него в кармане лежит зажигалка!
  Быстро запустил он дрожащую руку в карман, схватил заветный прямоугольник зажигалки. И в это мгновенье цепкая костяная длань вцепилась ему в плечо, другая - сжала локоть, да так сильно, что Митя заскрежетал зубами.
  Он щёлкал зажигалкой, но слишком дрожали руки, и заветный огонь никак не высекался. Перекошенная морда чудища оказалась прямо у его лица, клыки потянулись к его плоти.
  Мальчик закашлялся от смрада, и тут из зажигалки вырвался огонь!
  Получилось так, что этот ослепительный светлячок сразу же перекинулся на костистую тварь, и разросся.
  И вот голова скелета превратилась в факел. Митя резко обернулся и вытянул зажигалку к тому, кто сжимал его плечо. Чудище отдёрнулось и закрыло костяными дланями череп.
  Также и иные твари отступили.
  - Прочь! Идите все прочь! - из всех сил закричал мальчик.
  Он сильно размахивал зажигалкой, и вовсе не думал о том, что этот слабый, трепещущий огонёк в любое мгновенье может затухнуть.
  Меж тем первое чудовище издало протяжный вопль, пошатнулось, сыпануло ослепительными искрами, но каким-то чудом удержалось на ногах, и тут пылающая голова начала преображаться.
  Отвратительные черты разглаживались, и проступало из них нечто хрупкое, человеческое. И вот уже смотрит на Митю мальчик его возраста. Глаза мальчика были полны боли и ужаса, а по щекам, несмотря на обвивающий их пламень, катились крупные слёзы.
  И мальчик взмолился:
  - Помоги нам! Освободи нас!
  И такая мука, такое горе были в этом голосе, что Митя забыл о собственном страхе, и спросил:
  - Кто вы?..
  Но вновь прозвучало пронзительное:
  - Помоги нам!
  Только теперь молили многие. Митя обернулся и обнаружил, что теперь уже все чудища преобразились, и у всех были лица детей - мальчиков и девочек.
  - Выпусти нас! - кричали они. - Мы так давно здесь!..
  - Но кто же вы?! - вопрошал Митя.
  Они хотели ответить, но тут вновь начали выступать из них искаженные злобой костяные лики.
  Зажигалка мигнула и потухла.
  Он несколько раз нажал на кнопку, и всё же успел. В последнее мгновенье разросся спасительный огонёк. Подступившие твари вновь отшатнулись.
  Митя приметил чёрный зёв выхода, - прыгнул к нему, и помчался вверх по ступеням. Вот и в лес выбежал.
  Ослепительным и холодным светом ударила в его глаза полная Луна. Митя споткнулся об корень и выронил зажигалку.
  Не было времени её искать, и Митя припустил. Бежал так быстро, как только мог, и до тех пор, пока со всего разгона не налетел на дерево...
  
  * * *
  
  Очнулся Митя только на рассвете, и обнаружил, что лежит на обочине дороги, а стены лагеря "Лесные дали", подымаются шагах в тридцати.
  И тут он почувствовал радость от того, что до сих пор жив. Но он не смеялся, не прыгал, он вспоминал обращённые к нему мольбы, и понимал, что должен помочь тем несчастным.
  Потирая вздувшуюся на лбу шишку, Митя побрёл к лагерю... Он и не помнил, как добрался до своего дома-склепа, как перевалился через подоконник, из последних сил дополз до кровати и, уткнувшись лицом в подушку, заснул.
  
  II. Побег.
  
  Митя проснулся оттого, что Женя-очкарик встряхнул его за плечо, и спросил:
  - Э-эй, а почему у тебя одежда разодрана и всё тело в ссадинах?
  - А? - Митя резко вскочил, и сморщился от боли.
  - Да ты в зеркало посмотри. На тебе живого места нет! - испуганно воскликнул Женя.
  Зеркало висело в углу, и, несмотря на то, что накануне Женя тщательно его вымыл и вытер, оставалось покрытым тёмно-зелёной плесенью. И всё же, глянув туда, Митя разглядел своё отражение.
  Да уж! Одежда висела клочьями, многочисленные ссадины и синяки покрывали тело. Казалось, что он побывал в жестокой драке.
  Но то, что он вспомнил, было куда страшнее всех виденных им драк и хулиганов вместе взятых. Митя побледнел и схватился за грудь, потому что ему показалось, что колдовской амулет всё ещё висит там.
  - Да расскажи же, что с тобой случилось? - участливо спросил Женя.
  - Всё равно не поверишь! - мрачно ответил Митя.
  - Глядя на тебя, я всему готов поверить. - заверил Женя.
  А Мите действительно хотелось рассказать, - ведь так тяжело было хранить это знание в себе.
  Он начал было рассказывать, но тут окружающие их каменные стены заскрипели, с потолка посыпалась пыль, и раздался протяжный, угрожающий стон.
  - Не могу я здесь... - застонал Митя.
  - Ладно, пойдём наружу выйдем. - предложил Женя.
  И вот они вышли.
  Наступивший день был в самом разгаре. С безоблачного неба ярко светило летнее солнце, чирикали птицы, и даже несколько бабочек кружили поблизости. Правда, у бабочек были чёрные крылья, и напоминали они мрачных вдов.
  Ребята нашли скамеечку, над которой склонялась раньше времени расцветшая рябина. Ягоды были до жути красными и крупными, - казалось, что дерево кровоточит.
  Митя спросил:
  - Прежде всего, расскажи, что тебе снилось?
  - Ужасы какие-то, - поморщился от неприятных воспоминаний Женя. - Будто бы твои глаза наполняются безумным светом. Ты встаёшь с кровати, и как лунатик идёшь к окну. Я хочу тебя остановить, но не могу даже пошевелиться. А ты перелазишь через подоконник, и бежишь в эту колдовскую, лунную ночь...
  - Но ведь именно так всё и было! - прервал его Митя, и дальше все рассказал.
  Женя не подверг сомнению ни одно из Митиных слов. В самых страшных местах рассказа, глаза под его очками расширялись, и он вздыхал:
  - Вот так да...
  Наконец Митя закончил своё повествование. Тогда Женя пожал его руку и сказал:
  - Знай, что теперь я с тобой. Можешь на меня рассчитывать.
  - Ух, здорово! - просиял Митя. - Ведь двое это всегда лучше, чем один.
  И тут ветвь над ними затрещала, сыпанула кровью рябиновых ягод, и нечто обрушилось на ребят. Они повалились со скамейки. Митя не мог сдержать крика, - ему показалось, что ночные чудища добрались и досюда, и теперь атакуют. Женя ползал по земле, слепо шарил руками и спрашивал:
  - Где мои очки?
  - Вот твои очки, Женя. - раздался девичий голос.
  И оказалось, что перед ними стоит Лена. Та самая Лена с необычайно густыми белыми волосами, серьёзными глазами и серьёзным голосом. Она протянула Жене очки.
  - А ты что здесь делала? - недоверчиво спросил у неё Митя. - Подслушивала, да?
  - В мои намерения не входило подслушивать ваши разговоры. - сдержанно отвечала Лена. - А забралась я на эту рябину, чтобы осмотреть наш лагерь с высоты. Ну, и так уж вышло, что слышала и ваш разговор. Честно говоря, меня это очень заинтересовало.
  - Мало ли, что тебя заинтересовало! - насупился Митя, которому очень не понравилось, что какая-то девчонка заставила его закричать от страху.
  - А, между прочим, я хотела бы вам помочь. - предложила Лена.
  - Ну, вот ещё! - возмутился Митя. - Мы тебя в свою компанию не принимали. Девчонка, фи!
  - А, между прочим, у меня папа - академик. - гордо задрала носик Лена.
  - Правда, что ли? - заинтересовался Женя.
  - Мало ли кто твой папа. - отмахнулся Митя. - У меня папа, может быть, президент, а толку-то! Ведь ты девчонка, от тебя будут одни нюни. Нет, ты в нашей компании лишняя!
  - Ну, хорошо же. - надула губы Лена. - Не хотите, так не хотите. А папа у меня академик по лингвистике. Он изучает древние языки, и меня многому научил. Я знаю древнерусский, латынь, древнегреческий, древнеиранский, древнесербский, а также диалекты китайского, тибетского, японского и монгольского...
  - Ничего себе! - восхитился Женя.
  - Я учусь в спецшколе, и даже там меня перевели на два класса вперёд...
  - Мне кажется, ты просто зазнайка! - прервал её Митя.
  - А ты - грубиян! - стрельнула в него холодным взглядом Лена. - И мало тебя эти мертвяки отделали!
  - Тихо. Тихо. - примирительно молвил Женя. - Давайте проголосует за то, будет с нами Лена, или нет. Я - За.
  - Я - против. - проголосовал Митя.
  - Последнее слово за Леной. - улыбнулся Женя.
  - Я ещё подумаю.
  - Ну, пожалуйста. Ты нам будешь очень полезна. - вежливо попросил Женя.
  - Ладно. Но если этот будет так хамить - останетесь без моей помощи.
  - Обязательно буду хамить! - заверил её Митя.
  Женя прокашлялся и сказал:
  - Так, ладно, давайте решим, что нам делать дальше. Мне кажется, что идти в лес, и искать то место, где вчера был Митя, не имеет смысла.
  - Конечно. - сразу согласился с ним Митя. - Один раз мне только по случайности удалось вырваться, а во второй раз они нас не выпустят. И при этом мы должны придумать, как им помочь. Обязательно!..
  Лена прокашлялась, и сказала:
  - Я уверена, что вся эта история замешена на событиях глубокой древности...
  Митя фыркнул и демонстративно отвернулся, однако продолжал её слушать.
  - Прежде всего, мы должны раскрыть эту тайну. И я уверена, что нужные нам сведения находятся в старинных рукописях...
  - И где же ты эти рукописи найдёшь? - иронично усмехнулся Митя.
  - Имей терпение выслушивать своего собеседника до конца. - наставительно прозвенела Лена.
  - Ну-ну!
  - А дело в том, что я с папой много путешествовала. Он посещал многие библиотеки, где искал и находил редкие рукописи. Были мы и в этих местах. Главный областной город зовётся Темнолесинск. Символичное название, не так ли?
  - Без тебя знаю! - огрызнулся Митя, который впервые об этом слышал.
  - Ну, так вот. В Темнолесинске есть библиотека, и, скажу я вам, ребята - это самая удивительная библиотека, которую мне когда-либо доводилось видеть.
  - Да много ли ты библиотек видела?! - воскликнул Митя.
  - Одну...
  - Ха-ха! - рассмеялся Митя.
  - Одну тысячу триста девяносто семь. У меня всё записано. - бодро продолжала Лена. - Ну, так вот. Эта библиотека находится в древнем здании. Моему папе так и не удалось выяснить, что там было в прошлые века, но мне показалось, что тюрьма. Там очень мрачные, угнетающие подвалы, и в этих подвалах стоят и гниют стеллажи с древними книгами. Мой папа очень возмущался, что с этими ценными книгами так небрежно обращаются, но тут вдруг оказалось, что доступ в библиотеку для нас закрыт. Даже то, что мой папа - академик не помогло. Нам просто указали на дверь, и объяснили, что для изучения рукописей в подвалах требуются какие-то немыслимые санкции, которые мы никак не могли добыть...
  - О-ох, как же ты мудрено говоришь! - покачал головой Митя. - Ведь я предупреждал: хорошего от девчонки не жди. Пока доберёшься до дела, - околеешь.
  - Ну, я и не сомневалась, что моя речь покажется для Вас мудреной, мистер грубиян. - усмехнулась Лена, и дальше говорила, глядя только на Женю. - ...Но то, с чем мой папа успел ознакомиться, говорит о том, что в подвалах - множество рукописей по истории этого края. И я уверена, что, если мы проникнем туда, то наедём нужное нам, и, думаю, будем знать, что делать дальше. И я, ребята, предлагаю, бежать из лагеря, в Темнолесинск!
  - Что же - я готов! - бесстрашно заявил Женя, и глаза под его очками решительно сверкнули.
  - Кажется, меня не спросили? - проворчал Митя, которого почему-то очень обидело, что Лена смотрит теперь только на Женю.
  "Нет - бы на двоих, поровну смотрела, а так нет - только на Женю!.. А хотя какое мне до этого дело?" - вопрошал у себя Митя: "Смотрит, не смотрит - вот глупости! Говорил же - не надо в нашу компанию никаких девчонок... А, вообще-то, она ничего. Тоже решительная, смелая и приключения также как и я любит..."
  
  * * *
  
  Бежать решили следующим утром. Предстояла ещё одна ночь в лагере и, конечно же, Митя ничего хорошего от этой ночи не ждал. Он был уверен, что лесная сила вновь попытается завладеть им.
  Вместе с Женей они решили не спать. Митя попросил своего нового друга почитать, и тот громко и с выражением начал читать что-то из Лафкрафта. Но от этих историй ребятам сделалось так жутко, что книгу Лафкрафта убрали подальше, а вместо него взяли светлые сказки Андерсена. Это, вроде бы помогло, но когда из леса пришёл пронзительный вопль, ребята сжались, и дальше читали уже шёпотом, постоянно поглядывая в окно, и вздрагивая от каждого шороха, от мельчайшего движения ветвей.
  - Смотри, плывет! - зашептал Митя, и сильно сжал Женину руку.
  А плыл туман: густыми, серыми волнами бесшумно и стремительно надвигался он со стороны лесы. Почему-то ребята даже и не подумали, что можно закрыть окно.
  И вот туман уже ворвался внутрь, окутал их, и тут же пришло глубокое, тёмное забытье...
  
  * * *
  
  Из тумана высунулась рука и встряхнула Митю за плечо. Тот сразу проснулся и, увидев эту руку, громко закричал:
  - А-А-А!!!
  - Да тише же ты! - это была Лена. - Хотя во всём лагере всего две воспитательницы-старушки, и они сбегутся на твои вопли. - и фыркнула. - Тоже мне герой нашёлся!..
  - Вот если бы ты в лесу побывала, ещё бы и не так закричала! - насупился Митя.
  - Ладно тебе. - примирительно молвила девочка. - Уже утро, и пора бежать.
  Оказывается, Женя уже проснулся, и собирал свои вещи. Хотя решили идти налегке, взяв самое необходимое, Женя наотрез отказался оставлять некоторые из своих книг. Он говорил:
  - Это и есть самое необходимое. Как же я могу без них? Ведь здесь любимые мои писатели: Пушкин, Гоголь и Чехов.
  - Вот это я понимаю и уважаю. - похвалила его Лена. - Я тоже очень люблю книги.
  Митя хотел сказать что-нибудь эдакое, но только крякнул и проворчал:
  - Ну, пошли что ли...
  
  * * *
  
  Землю окутал такой густой туман, что, несмотря на то, что солнце уже восходило, было темно и серо, а в десяти шагах мир расплывался в неопределённые, мрачные тени.
  Возле могучих ворот ребята нашли пролом и без труда в него пролезли. Далее, они побежали по дороге.
  ...И вдруг запыхавшийся Митя понял, что он заблудился, и никого поблизости нет. Туман сгустился ещё больше, и поплыл на него холодными, влажными волнами.
  - Э-эй, да где же вы? - крикнул мальчик. - Э-эй! Отзовитесь!
  Чёрная тень метнулась над его головой, а через мгновенье грянул пронзительный вопль.
  - Только что ведь рядом были... - Митя чувствовал себя самым одиноким человеком на всей Земле.
  Зловещие, чёрные тени надвигались с двух сторон.
  - Не подходите ко мне! - не своим голосом закричал мальчик.
  И тут тени бросились на него.
  - А-А-А!!! - завопил Митя.
  - Опять ты кричишь! - укоризненно вздохнула Лена, а это была именно она.
  С другой стороны подошёл Женя, и, протирая очки от осевшей на них влаги, молвил:
  - Ну, вообще-то мы тоже потерялись...
  - У-у-ух, а я так перепугался. - перевёл дух Митя. - Вообще-то я очень рад, что мы вместе, втроём. Лена, и тебе я рад. Вдвоём хорошо, а втроём - лучше. Только дальше пойдём, взявшись за руки, ладно?
  - Ладно. - кивнула Лена.
  - Угу. - вздохнул Женя.
  И вот они взялись за руки, быстрым шагом, почти бегом, пошли по дороге...
  Так прошагали они часа два. Туман поднялся метров на двадцать, и плыл там густым, клубящимся ковром.
  Вместо солнечного света вниз пробивалось нечто серое, от чего мир казался нереальным. Не было ни одного яркого цвета, зато подступающие к дороге кусты весьма напоминали уродливых чудищ.
  Уже очень долго ребята молчали, и вот Митя, чтобы хоть как-то развеять эту тишь, спросил:
  - А помните: когда мы сюда ехали, что-то в кустах за нашим автобусом погналось?
  Стоило об этом помянуть, как и появилась эта напасть. На той развилке, которую они недавно прошли, кусты передёрнулись, потемнели больше прежнего...
  И вот уже катится на ребят нечто неведомое и огромное, кустами сокрытое.
  - Скорее - бежим! - закричал Митя.
  И они побежали!
  Никогда прежде не доводилось Мите так бегать. Ноги его едва касались земли, он весь выгибался вперёд, и буквально разрывался от жажды бежать ещё быстрее.
  Митя был первым бегуном в своём классе, но, оказывается, Лена умела бегать куда быстрее, чем он. Она тянула Митю за собой, ну а Митя тянул Женю, у которого заплетались ноги.
  А неведомое, кустами сокрытое, всё же настигало.
  Вот резкий поворот - и за ним мост над глубоким оврагом. Не сговариваясь, ребята бросились под мост, и покатились по крутому склону.
  Их занесло под какую-то корягу, там они вжались лицами в землю, замерли.
  Нечто пронеслось над ними, осыпало жарким пеплом. Дыхнуло смрадом, и ещё чем-то сладким и тошнотворным. Что-то заворчало и вдруг разразилось злым, тысячекратно отражённым воплем. Через минуту этот вопль повторился, но уже на значительном расстоянии.
  Но прошло ещё минут десять, прежде чем ребята решились приподняться и оглядеться. Землю вокруг них покрывал серый пепел, несколько глубоких борозд разрезали склон.
  Бледная, присыпанная пеплом Лена сказала:
  - Мы должны раскрыть эту тайну, но... мы и к своим родителям должны вернуться! Представляете, каково им будет, если мы сгинем?.. Ой, я за своего папочку так волнуюсь!..
  - Пошли, пошли скорее. - подхватил её под руку Митя. - А то ночь наступит, а мы до железной дороги не доберёмся.
  - А ночью нам совсем плохо придётся. - вздохнул Женя.
  
  * * *
  
  Только когда уже начало смеркаться, ребята поняли, что окончательно заблудились.
  До этого они надеялись, что всё-таки правильно сосчитали все развилки, но теперь дорога вывела их к такому месту, которое они точно не проезжали на автобусе.
  В нескольких шагах от дороги выступали из земли развалины. Видно, очень древними были эти обломки. И непонятно было, какие строения складывали эти массивные и толстые стены. Гранитные глыбы обильно заросли мхом, и поднимались на них берёзы.
  Эти светлые, стройные берёзы были самым прекрасным, из того, что видели ребята в последние дни.
  - Кажется, здесь нет никакого зла. - робко предположил Митя.
  - Что ж, здесь и переночуем. - молвила Лена.
  - А завтра вернёмся, и обязательно найдём путь к железной дороге. - кивнул Женя.
  Конечно, они не стали ломать ветви у стройных, светлых берёзок. Зато среди развалин нашли хворост, и вскоре вновь пригодилась Митина зажигалка.
  Костерок они развели совсем небольшой, чтобы не привлекать лишнего внимания, а к тому же укрылись за обломками стены.
  Однако, очень уж черна была наступившая ночь. Туман поднялся ещё выше, но не рассеялся, а висел там угольным куполом, сквозь который не проникал ни свет Луны, ни звёзд.
  И, если взглянуть со стороны, то всё равно на мшистых развалинах переливались бурые отсветы этого робкого пламени.
  На них надвигалась новая беда, но ребята старались не думать ни о чём мрачном. Вот Лена занялась приготовлением ужина, и вышли у неё отменные пирожки с яблоками и капустой, сырники и блины. Она приготовила душистый чай с малиновым вареньем, и предложила всё это ребятам.
  Митя уплетал за обе щеки, а ещё причмокивал от удовольствия и думал:
  "А хорошо, всё-таки, что с нами девчонка. Вот я бы никогда такой вкуснотищи не смог приготовить. Разве что моя мама смогла бы... Эх, мама, мама, милая мама, как ты сейчас? Надеюсь, не волнуешься за меня, и всё у тебя хорошо, родная, добрая мамочка. Как хочу увидеть тебя вновь..."
  А каждое мгновенье приближало беду...
  
  * * *
  
  - Уже полночь. - прошептал Женя.
  И в то же мгновенье грянул пронзительный и леденящий вой. Этот жуткий вой раздавался разом со всех сторон. И не было в этом вопле ничего, кроме голодного безумия, и жажды вгрызться в живую плоть.
  - Волки! - изрекла Лена.
  - А я читал, что волки на людей нападают только в самых крайних случаях. - совсем тихо пролепетал Женя. - Обычно зимой, когда им есть нечего, а сейчас-то лето...
  Митя покачал головой:
  - Нет, ребята, надо готовиться к худшему. Слышите, какая огромная стая собралась?..
  И, действительно - прежнее безмолвие прямо-таки рвалось, от новых и новых, наползающих друг на друга завываний. Они стремительно приближались.
  Митя говорил:
  - Не иначе это та же злая сила, что тащила меня в лес, собрала и их. Если мы будем сидеть, и ничего не делать, они точно раздерут нас в клочья!
  - Давайте разведём большой костёр. - предложила Лена.
  Втроём, начали они собирать хворост, и кидать в костёр. Вскоре огненные языки поднялись метра на четыре, и ревели, и трещали, и брызгали искрами.
  Митя быстро взобрался на выступ и выглянул наружу. Оказывается, волки уже окружили развалины. Их было великое множество. Волки были очень крупные. Глаза их сверкали серебристыми дужками, скрежетали их клыки. Они злобно выли, но видели снопы искр, которые подымались над сколотыми глыбами, и не решались туда забираться.
  И при этом они так жаждали крови, что кидались друг на друга, вырывали из своих боков куски окровавленной шерсти, и тем ещё больше распалялись.
  И вдруг выпрыгнул вперёд громадный волчище. В его круглых глазищах мерцал багровый пламень, а чёрные бока казались вылитыми из стали. Иные волки расступились перед своим вожаком, а он приготовился к роковому прыжку.
  Митя закричал "Скорее!", скатился вниз, схватил крупную ветвь и сунул её в огонь. И в это мгновенье волчий вожак прыгнул.
  Только то, что он задел задними лапами за каменный выступ, спасло Женю от мгновенной смерти. Волк перевернулся в воздухе, и вместо того, что вцепиться в Женю клыками, рухнул на него своей спиной.
  От непомерной тяжести у Жени подогнулись ноги, и он оказался придавленным под чудищем.
  Ветвь в Митиных руках вспыхнула - он прыгнул на волка, и ударил его по морде этим ослепительным факелом. Чудище оказалось обсыпанным углями, а горящие куски веток запутались в его густой шерсти.
  Волк завыл от злобы и ужаса, и прыгнул на Митю. Мальчик был откинут на спину, и только то, что его голова попала в проём между камнями, спасло его от гибели. Обезумевший волк хотел вцепиться ему в горло, но не мог просунуть массивную морду меж камнями. Могучие клыки щёлкали прямо перед Митиным лицом, жаркая, смрадная слюна капала на его лицо.
  Ещё мгновенье и волк догадается, - ударит Митю когтями-кинжалами по животу, но тут сзади налетели Женя и Лена. Лена ударила волка пылающей веткой. Волк обернулся, и тут Женя нанёс ему удар большим поленом, которое с самого начала тлело в их костре.
  Удар пришёлся по волчьему носу. Волк совсем обезумел, распахнул пасть, и проглотил горящее, углистое полено!
  На мгновенье всё застыло. Чудовищный волк стоял, покачиваясь, а затем, извергнув из ноздрей дымные струи, завизжал поросёнком, и бросился бежать! И долго ещё оглашали ночь его удаляющиеся завывания.
  Остальная стая припустила за своим вожаком, и растаяла в угольной черноте.
  Тут подул свежий ветер, и дул до тех пор, пока не разогнал мрачную завесу на небе. Засияли звёзды и Луна. Мир преобразился, стал одухотворённым и романтичным.
  Ребята выбрались наружу, и уселись, прислонившись к стволам берёзок. Они любовались открывающейся серебристой далью, и чувствовали, как через берёзовые стволы прибывают к ним силы.
  А потом снизошёл к ним сны, и были эти сны такими же светлыми и лёгкими, как самые добрые сказки.
  
  * * *
  
  Проснулись они от шума электрички.
  - Мы куда-то едем? - ещё не раскрывая глаз, спросил Митя.
  - Ещё нет, но, судя по всему, железная дорога где-то совсем рядом. - ответил Женя.
  - Да вон за тем холмом. Скорее бежим! - крикнула Лена.
  Тут только Митя открыл глаза, и увидел, что Лена указывает на гряду холмов, которая подымалась метрах в двухстах от развалин.
  Они вскочили, схватили свои вещи, и, как были грязные и оборванные, побежали к холмам, за которыми гремела электричка.
  Митя обернулся и крикнул, берёзкам:
  - Спасибо вам!
  Тоже самое крикнули и Лена и Женя - они чувствовали себя такими бодрыми, словно целый месяц отдыхали. Берёзки махали им на прощанье своими светло-зелёными, бархатисто-мягкими кронами.
  Вот ребята взбежали на холм, и увидели, что по другую сторону - маленький полустанок, к которому как раз подъезжала электричка. Взявшись за руки, ребята припустили вниз, и вскоре уже запрыгнули в последний вагон.
  
  
  III. Тайна библиотеки.
  
  На их счастье в тамбуре, да и во всём вагоне было пусто. И больше всего им повезло в том, что электричка ехала в нужном направлении.
  Через три станции, машинист объявил:
  - Темнолесинск, конечная. - и, громко зевнул - время было ещё очень ранее.
  И, когда ребята вышли на пустынный, пыльный перрон, над которым плыло розоватое свечение восходящего солнца, Женя поёжился, и пробормотал:
  - Что-то нехорошее у меня предчувствие...
  - Да ладно тебе. - улыбнулся Митя, однако и ему было как то не по себе.
  Чувствие было такое, будто они не уехали от тёмного колдовства, а приблизились к самому его злобному сердцу.
  И, как вскоре выяснилось, предчувствия не обманули ребят.
  
  * * *
  
  Лена уверенно вела их по узеньким улочкам этого небольшого провинциального городка, который, наверное, и не на каждой карте отыскать можно.
  Друзья (а после всего пережитого они чувствовали себя именно близкими друзьями), - итак друзья обратили внимание на то, что многие из составлявших городок одно- и двухэтажных домов были покинуты, окна заколочены, а то и не заколочены, а пусты и черны, как беззвёздная ночь.
  Часто над крышами вздымались устрашающие, похожие на чудищ древесные кроны. Деревья стояли страшные, искривлённые, и кое-где проступали из них уже знакомые, нечеловеческие лики.
  Аж в трёх местах на их пути попались чёрные кошки. Одна сидела на дереве, вторая на заборе, а третья - посреди дороги. Кошки таращились на идущих малахитовыми глазами, хищно мяукали, и угрожающе били хвостами.
  Митя не выдержал, и запустил в третью кошку булыжник. Кошка увернулась, злобно зашипела, и одним прыжком перемахнула через высокий забор.
  - Между прочим, мы уже пришли. - заявила Лена.
  Сначала Митя подумал, что перед ними новое чудовище, но потом понял, что не чудище это, а дом.
  Дом был таким же древним, как и развалины, меж которых ребят провели последнюю ночь, только в отличии от них сохранился.
  Составленные из гранитных блоков стены потемнели, а глубоко упрятанные в них небольшие окошки были зарешёчены. Центральный вход с пристроенными в более позднее времена колоннами напоминал пасть.
  Друзья подошли к двери, дёрнули - стальная дверь оказалась запертой. Тогда Лена постучала вделанным в ручку кольцом. Никто не отозвался. Тогда стал стучать Митя, и стучал он, надо сказать, очень громко.
  И вот из-за двери раздались шаркающие шаги.
  - Смотритель библиотеки - мерзкий горбун. - прошептала Лена. - О-ох, не хочу с ним встречаться...
  И в это мгновенье из-за двери раздался пренеприятный, скрипучий голос:
  - Кто там?
  - Мы пришли в библиотеку! - крикнул Митя.
  - Зачем?!
  - Книги читать! - ответила Лена.
  - Сегодня воскресенье. - скрипело из-за двери.
  - Но нам очень надо. - вмешался Женя. - Вы не понимаете, - мы не можем ждать.
  - И что же вам надо? - вкрадчиво заскрипел голос.
  Лена бросила на ребят предупреждающий взгляд, но Митя его не заметил. Он выпалил:
  - Мы должны просмотреть древние рукописи из ваших хранилищ! Тут такая тайна... Ой!
  Лена наступила Мите на ногу.
  - Так какая же тайна? - скрежетал голос.
  - У нас задание от школы. Очень срочное. - неубедительно бормотал Женя.
  И тут голос из-за двери изменился. Стал он громким и страшным. Кипела в нём злоба:
  - Нет! Даже и не думайте! А убирайтесь вы подобру-поздорову, а то потом и косточек ваших никто не сыщет. Вход в хранилища закрыт для посторонних, а в особенности - для вас.
  И шаги стали удаляться.
  - Нет! Вы не можете так! - разочарованно крикнул Митя.
  Не зная, что делать, мальчик бросился к окну, подтянулся и заглянул внутрь. Он увидел чрезвычайно мрачное, затенённое помещение, и в дальней части этого помещения - уродливую фигуру.
  Это был старик, одна сторона спины которого вспучивалась огромным, похожим на острую скалу горбом. У старика был длиннющий нос, которым он иногда задевал пол. А ещё Митя увидел, что глаза старика горят таким же багровым светом, как и глаза вожака волчьей стаи, который накануне проглотил раскалённое полено.
  Старик метнул в Митю яростный, волчий взгляд, и мальчик отскочил от окна.
  Друзья пошли вдоль здания. Митя говорил:
  - Это колдун. Он заодно с лесной нежитью, и, ясное дело, не допустит нас к тайнам библиотеки. Я даже думаю, что это он ночью в волка превращался.
  - Очень даже может быть. - кивнула Лена. - От этого старикашки всего можно ожидать.
  - Ох! Вот так да! - охнул Женя, когда они зашли за угол дома.
  А дело было в том, что задняя стена библиотеки нависала над оврагом. Ребята осторожно подошли к его краю и глянули вниз.
  Стены у оврага были отвесными, и только на глубине метров тридцати виднелось каменистое дно. До противоположной стороны оврага было метров пятнадцать, и там уже не было домов, но дыбился высокий тёмный бурьян, и ставшие уже привычными искривлённые деревья, с выступающими из их глубин ликами...
  Ваня решил осмотреть склон, и перегнулся над краем. В это же мгновенье ветви высящегося на противоположной стороне ясеня вздрогнули, и целая туча чёрных ворон с оглушительными воплями взмыла вверх.
  От неожиданности Ваня покачнулся, нога его скользнула по глинистой почве, и вдруг он полетел вниз!
  Женя бросился к нему, и в последнее мгновенье успел ухватить за правую руку. Однако и Женю потащило вниз. Очки слетели с его длинного носа, попали под грудь и затрещали.
  - Женька, выпускай! Вместе ведь грохнемся! - прохрипел Ваня.
  - Нет! - упрямо процедил сквозь сжатые зубы Женя.
  Но тут Лена схватила Женю за ноги, потянула назад, и... спустя несколько минут они, грязные, запыхавшиеся, но всё же живые, сидели у мрачной стены библиотеки и переговаривались вполголоса.
  Ваня говорил:
  - Я пока там болтался, заметил, что в стене этого оврага есть несколько маленьких окошечек.
  - Понятно. - кивнула Лена. - Это окошки тех уровней библиотеки, куда колдун никого не пускает. Туда нам и надо.
  - Что же, теперь дело за малым - пробраться в одно из этих окошек. - молвил Женя.
  Лена предложила следующее:
  - Нам надо добыть верёвку, привязать её к дереву...
  Тут она кивнула на жутковатого вида тополь, который топорщился над ними, и скрежетал и стенал, выжидая своего колдовского ночного часа.
  - Ага, и я уже придумал, где мы эту верёвку добудем. - улыбнулся Митя.
  - И где же? - обернулась к нему Лена.
  - А сплетём из твоих прекрасных белых волос! - заявил мальчик.
  - Вот ещё! - обиделась Лена. - Волосы - это моя гордость, и я не за что с ними не расстанусь!
  - Но... но... - Ваня не ожидал такого агрессивного отпора.
  - Да - не расстанусь, даже и не мечтай! Я, знаешь, сколько их холила?! А ты, в следующий раз, прежде чем говорить, думай!
  - И, всё-таки, не надо нам было брать с собой девчонку. - проворчал Ваня.
  - Ну, что же, пойдём поищем верёвку. - обратилась Лена к Жене.
  - Пойдём. - кивнул Женя, и нацепил тщательно прочищенные очки, на которых появилось несколько трещинок.
  
  * * *
  
  Попробуйте-ка вы найти длинную, крепкую верёвку в незнакомом вам, захолустном городишке. Задача, прямо скажу, не из лёгких. Впрочем, если у вас есть некоторая наличность в кармане, вы можете попытать счастья в местном магазинчике, быть может, вам и предложат достойную верёвку.
  Однако у наших героев деньги отсутствовали, а если бы даже и были, - день то стоял воскресный и все магазинчики были закрыты.
  В общем, до самых сумерек блуждали они по путаному лабиринту неприветливых улиц. За всё время им встретилось только с чёртову дюжину похожих на колдунов и ведьм стариков и старух. Также и чёрные кошки попадались, и чем ближе были сумерки, тем более наглели эти кошки.
  Огромный рыжий диск солнца уже спрятался за крышами, и в бархатную прохладу неба взошла тоже огромная, слегка ущерблённая Луна. И тогда по всему Темнолесинску заорали кошки: они орали зло и предупреждающе и друзья слышали в их крике явственное: "Немедленно убирайтесь прочь!"
  На перекинувшуюся над дорогой еловую ветвь выбежала чёрная белка, вместо мордочки у неё фосфорировал кровавый череп. У белки был мешок, который она раскрыла и стала метать в ребят орехами, высеченными не иначе как из гранита.
  Митя ойкнул от попадания в грудь, подхватил орех, и запустил в чёрную белку. Но орех прямо на лету развернулся и чмокнул его в лоб. Перед глазами у Мити поплыли чёрные круги и, если бы друзья не подхватили его под руки - повалился бы он прямо посреди дороги.
  - Да что же это такое! - спустя минуту, возмущался Митя. - Такое впечатление, что всё здесь заколдованное: и город, и его жители...
  - Так и есть. - кивнула Лена. - Только почему-то никто кроме нас этого не замечает.
  - Наверное, и в этом колдовство виновато. - предположил Женя.
  - Э-эй, а вон и подходящая верёвка! - обрадовано воскликнул Митя, и сразу же позабыл о недавней ране.
  Они стояли у перекосившегося забора. Верхняя половина одной из составляющих его досок была вырвана, и виден был дворик, уже затененный вечером. Был там и дом - мрачный, как и все дома в этом городе. Но в домике этом кто-то жил, и за чёрными занавесками ярким белым кругом означался свет. Между двумя соснами была натянута верёвка, а на ней сушилось белье.
  - Ты что же, хочешь?.. - начала Лена, и Митя, зная, что сейчас начнутся отговоры, сразу перемахнул через забор.
  Довольно долго провозился он, развязывая мудрёные узлы. Наконец, верёвка оказалась в его руках.
  И тут дверь домика раскрылась и на крыльцо вышла страшная-престрашная старуха с клюкою. И она зашипела:
  - А ну верни верёвку, гадкий воришка!
  Митя хотел ответить, что потом вернёт верёвку, но когда его обозвали "гадким воришкой" - просто погрозил старухе кулаком и перемахнул обратно на улицу.
  Ребята побежали в сторону библиотеки, а за их спинами грохотало:
  - Не уйдешь!!!
  - Карга старая! - огрызнулся Митя.
  Они пробежали уже половину пути, когда чья-то когтистая лапа ухватила Митю за шиворот. Мальчик обернулся, и не мог сдержать крика. Прямо за его спиной летела на метле та отвратительная старуха, у которой он "позаимствовал" верёвку.
  - Отдай! - взвизгнула она, и клюнула Митю своим острым носом.
  - И не подумаю! - ответил Митя.
  - Ну, тебе же будет хуже! - оскалилась ведьма.
  И тут Митя понял, что хоть он и размахивает по-прежнему ногами, но уже не касается ими земли, а просто дрыгается в воздухе. Ведьма подымала его вверх!
  - Ребята! Помогите мне! - закричал Митя.
  За его ноги ухватился Женя, но и его стало подымать в воздух.
  - Всех вас с высоты сброшу, тогда и мокрого места не останется! - злорадствовала ведьма.
  Но тут Лена ухватила Женю за ноги, и Митин воротник, не выдержав тройной тяжести, порвался и остался в когтистой ведьминой руке.
  Ребята грохнулись на дорогу, заработали ещё немного ссадин, участь же ведьмы была куда более плачевной. От неожиданного перепада тяжести, летучая метла резко метнулась в сторону, и увязла в еловой кроне. Облепленная иголками ведьма повисла вниз головой, и долго ещё шипела проклятья вслед убегающим ребятам.
  И вновь наплыла туманная завеса и скрыла Луну и звёзды, которые уже высыпали в небе.
  И стало так темно, что, ребята едва не полетели в овраг, когда вернулись к старинной библиотеке.
  Они осторожно подползли к его краю, и, держась за ненадёжную глинистую почву, глянули вниз. Из нескольких овражных окошек тусклыми зловеще-багровыми колоннами исходил свет.
  Вот свет в одном окошке усилился, а затем поплыл куда-то в сторону и вовсе затух.
  - Это смотритель библиотеки. - прошептала Лена.
  - Что же, кажется он куда-то ушёл, и мы можем спускаться. - рассудил Митя.
  И вот они привязали один конец верёвки к жуткому тополю, из-под корней которого выбивалось теперь кровавое свечение. Второй конец верёвки сбросили в пропасть.
  - Ну, кто полезет первым? - быстро спросил Митя, и тут же добавил. - Полезу я! - Дело в том, что ему очень хотелось показать себя героем.
  И вот он обхватил двумя руками верёвку, также зажал её между ног, и быстро заскользил вниз.
  Вот и оконце. Совсем узкое, выделанное камнем; Митя осторожно заглянул внутрь и увидел то, что и ожидал увидеть. Это было книгохранилище. Высокие стеллажи с массивными древними томами, барельефы с чудищами на стенах, и всё это выхвачено трепетным, тревожным свечением от многочисленных свечей. Свечи были повсюду, и в дырчатых блюдах, и в выемках на стенах. Всё помещение дышало и пульсировало этим светом...
  Где-то в отдалении скрипнула дверь, послышался скрипучий кашель, Митя настороженно вслушался, и тут нечто тяжёлое ударило его по голове.
  От неожиданности он громко вскрикнул, и едва не слетел вниз.
  Раздался тревожный шёпот:
  - Это же я - Женя. Что ты шумишь?
  - Да откуда же я знал? - огрызнулся Митя. - А Ленка где?
  В ответ тишайший шёпот:
  - Здесь я. А нельзя ли потише?
  - Ну да, да. Сами то расшумелись! - проворчал вконец раздосадованный своим "не геройством" Митя, и поспешно добавил. - По крайней мере, внутрь я первым полезу...
  Однако, легче сказать чем сделать: оконце оказалось таким узким, что Митя застрял, и Жене пришлось запихивать его внутрь. Причём запихивал он ногами, - руки то были заняты. Тощий Женя пролез без особых проблем, а вот у Лены застряли бёдра.
  Ребята ухватили её за руки, и, скрипя от натуги зубами, пытались втянуть её внутрь.
  Наконец Лена пропихнулась. Причём произошло это так резко, что вся компания покатилась по полу, и ударилась об основание одного стеллажа. От удара стеллаж накренился и...
  - Держите! - зашипел Митя, и сам вскочил, обеими руками пытался удержать падающую махину. По его лбу покатились капли пота, лицо покраснело.
  Тут подоспели Женя и Лена, и общими усилиями они смогли выровнять стеллаж. И всё же несколько томов с грохнулись на пол.
  Ребята замерли... и услышали стремительно приближающиеся шаги. Раздался уже знакомый им скрежещущий голос:
  - Кто там?!..
  Тут взгляды ребят заметались из стороны в сторону, - они выискивали возможное укрытие.
  - Туда - быстрее! - крикнула Лена, и указала на зазор меж большим шкафом и стеной.
  Ребята с трудом впихнулись туда. Крайним оказался Митя, только он мог видеть, что происходит в хранилище.
  Вошёл горбатый хранитель. Он остановился над упавшими книгами, оглянулся в одну сторону, в другую, громко повёл носом, и тут глаза его вспыхнули кровавыми сферами. Он зашипел:
  - Л-ю-ю-д-и-и!!!
  Затем он бросился к окну, выглянул, и уже снаружи раздался его гневный вопль:
  - Они пробрались сюда на верёвке! Грабители!.. Это те самые! Детёныши!
  Он отшатнулся от окна, и Митя подумал, то сейчас он раскроет их убежище. Однако, хранитель рассудил иначе:
  - По-видимому, они поднялись на верхний уровень. Ведь не могли же они спустится ПОЧТИ в самый низ. А, впрочем, надо проверить...
  Уродец сорвал с пола ковровую настилку. Под ковром были массивные каменные плиты. Он надавил ногой на едва приметный выступ одной из плит, и соседняя плита отъехала вниз.
  Хранитель заглянул туда, и крякнул:
  - Никого нет! Ладно, - теперь наверх!.. Их ждёт мучительная смерть!..
  Выкрикивая угрозы, он закрыл плиту, но даже не позаботился накинуть поверх неё ковровую настилку. Он выскочил из помещения с необычайным для его перекошенного тела проворством.
  Митя первым выбрался из укрытия, и тихо вымолвил:
  - Мы, конечно, можем сейчас же полезть обратно по верёвке, но... кончено же мы этого не сделаем!
  И он бросился к заветной плите, надавил на неё - соседняя плита тут же отъехала вниз. Открылась лестница. Высокие ступени провели ребят в совсем небольшое помещение.
  В этом помещении размещался каменный стол, на котором лежала воистину огромная книга. Толщиной она была в полметра, а обложку не смог бы обхватить даже длиннорукий Женя.
  - Вот это как раз то, что нам нужно... - пробормотал Митя.
  Общими усилиями ребята смогли приподнять и перелистнуть обложку.
  - Ну, так я и знал - древние письмена! - разочарованно вздохнул Митя.
  - А ты про меня не забывай. - молвила Лена. - Ведь я не зря хвасталась, что многие языки знаю. В том числе, и древнеславянский...
  Тут девочка сморщила носик, и повела пальчиком по потемневшей от старости странице.
  - Очень тяжело читать... - говорила она. - Это не совсем тот старославянский, к которому я привыкла. Это какая то более древняя его разновидность. Но всё же я понимаю. Ого, это очень интересно! - глаза девочки засияли. - Когда эта рукопись попадёт к учёным, - это станет настоящей сенсацией. Дело в том, что до сих пор не было найдено русских рукописей древнее, чем от одиннадцатого века. А это летопись записана, по-видимому, ещё до принятия христианства. Летоисчисление здесь мне совсем непонятное. Но это подробнейшая история этого края... Сколько же здесь всего! Унести бы её отсюда...
  - Исключено. - трагично изрёк книголюб Женя. - Рукопись совсем неподъёмная.
  - Знаю. - вздохнула девочка. - Но мы потом мы её всё равно отсюда вынесем. Она должна стать достоянием всех людей, а не одного только уродливого колдуна...
  - Кстати - нам надо торопиться. - напомнил Митя. - Ищем, то, что касается проклятого леса...
  - Да, уж - легче сказать "найди", чем действительно найти. - приговаривала Лена, перелистывая страницу за страницей. - Их здесь тысячи. Можно листать целую ночь и день...
  Тут сверху донёсся грохот, и скрежет. Ребята замерли. Наступила тишь. Слышно было, как стучат сердца. Целую минуту ничего не происходило...
  - Кажется, пронесло... - осторожно выдохнул Митя. - Ладно, продолжаем...
  Лена как могла быстро перелистывала просторные страницы. Помимо убористого текста, попадались ещё и прелюбопытнейшие иллюстрации. Например: схема избы на курьих ножках в разрезе, или устройство огнедышащей глотки и желудка Змея-Горыныча:
  - Так, значит, всё это было на самом деле... - восхищённо и мечтательно приговаривал Митя.
  - А я и не сомневалась. - отвечала Лена.
  - Стой! - через чур громко вскрикнул Митя, и зашептал. - Вот оно! Вот!..
  И действительно - нельзя было ошибиться. На странице помещалось подробное изображение того самого амулета, который затащил Митю в лес.
  Лена начала читать, сразу переводя заковыристый древний текст в более доступный вид:
  "В год сорокотысячный от падения трёх великих дубов-стражей. В месяц всходень, разверзлись болота Притоплые, что в пятнадцати ясенях от сёл Дубино да Медовозрево. И из бездны пришли вороги лютые..."
  Лена прервала своё чтение:
  - Ребята, дальше здесь летопись войны. Каждый бой, каждый день тщательно описан. У нас нет времени всё это читать...
  Она перевернула страницу. На следующем развороте были изображены отвратительные твари, с подробным описанием каждой. Ещё разворот - опять чудища. И ещё несколько страниц - всё заполнены этими богомерзкими отродьями. К последней картинке была подпись: "изобразить всех их нет возможности, ибо нет им числа, а у многих нет формы, а только лишь ужас да смерть".
  Ещё несколько страниц с описанием зверств войны, и, наконец, картинка заставившая нетерпеливого Митю вскрикнуть:
  - Вот оно!
  Там был изображен уродливое, но, вместе с тем и грозное строение из гранита. Несмотря на то, что века многое изменили, он сразу его узнал, - это было то лесное строение, в которое его заманила нечисть.
  - Читай же скорее... - командовал Митя.
  - Ох, ну надо же какой... - укорила его Лена: "...Когда же понял ОН, что не удержится больше на земле нашей, что всё здесь восстало против ЕГО ига, задумал ОН следующее: пятьдесят детишек, которые за родителей своих убиенных да за всю кровь да слёзы мстили, и схвачены были, и в подземелье ЕГО томились, - приказал ОН привести к себе. И учинил над ними волшебство тёмное. И тела их лишил красоты природной, но сделал их остовами, и вселил в них демонов своих. Но и души детей оказались в заточении, ибо жизнь земная их не покинула. Таким образом, обречены они были обитать в остовах вместе с демонами, которые имели над ними верх. И заключил ОН их в главнейший из своих храмов. Чары неразрушимые наложил на стены его, а сам, аки червь, в землю ушёл. Но отныне проклятие лежит над этими полями и лесами. Дух ЕГО не умер, и тьма, аки яд змеиный, расползается из храма его. Искривятся леса, нежить поселится в болотах. Те, кому нет имени, утянут во тьму случайных путников. ОН отступил, но ОН не поражён. Горе нам, несчастным. Горе тем, кто будет здесь жить после нас. ОН появится среди них, грядущих, и ОН наберётся сил, чтобы..."
  - ЧТОБЫ РАЗМОЛОТЬ ВАС В ПОРОШОК!!! - взревело за их спинами.
  Ребята резко обернулись, и обнаружили, что над ними, на лестнице стоит уродливый горбун. Глаза его так и пылали безжалостной кровью.
  - Бежим! - крикнул Митя, и попытался прошмыгнуть под кривыми ногами хранителя.
  Но тот оказался проворнее и схватил мальчика за шею, - хватка у него была стальная. Митя пытался вздохнуть, но у него ничего не получалось.
  - Отпусти его! - рыкнул Женя, и, согнувшись, прыгнул - затылком боднул хранителя в живот.
  Но и живот оказался словно бы гранитным. Уродец даже и не пошевелился.
  Лена увидела, что в углу стоит изваяние четырёхрукого демона. В одной лапе изваяние сжимало трезубец, и девочка попыталась завладеть этим оружием, но тут демон ожил, и две его руки сжали Лену так сильно, что она вскрикнула.
  Демон почтительно склонил перед хранителем голову, и спросил:
  - Мне раздавить их?
  Хранитель покачал носатой головой:
  - О, нет - это слишком лёгкая смерть для этих наглецов. Мы отнесем их вниз.
  "Как - ещё ниже?!" - хотел воскликнуть Митя, но у него вышло лишь: "ХРРРР" - мальчик задыхался. Уродец несколько ослабил хватку, и кивнул демону.
  Тот дотронулся до трёх точек на полу, и открылся люк. И вот они пошли по винтовой лестнице, вниз. Долго продолжался этот спуск. Вокруг четырёхрукого демона пульсировала аура крови, но окружал их кромешный мрак.
  Тяжёлая, редкая капель эхом отражалась под высокими сводами...
  Наконец, достигли пола.
  Это была темница. Сверху свешивались цепи, широкие решётки образовывали камеры. В одну из камер бросили ребят, закрыли дверь.
  Друзья подумали, что здесь их и оставят, но они ошибались. На каменном полу была высечена зловещего вида руна, она засияла алым заревом. Из трещин в полу вздыбился пламень. Четырёхрукий демон торжественно крикнул из-за двери:
  - Идёт повелитель демонов!
  И из клубов пламени появилась и нависла над ребятами фигура сколь мускулистая, столь и мелкоглавая. И ребята сразу сообразили, что этого демона можно попытаться обмануть (во всяком случае, ничего иного им не оставалось).
  Лена рухнула на колени, и, вытянув к повелителю демонов руки, зарыдала:
  - Вы можете делать с нами всё что угодно, подвергать каким угодно мученьям, но только не делайте одного, самого-самого ужасного для нас...
  - Что же это?! - зарычал огненный демон.
  - О-о-о! - подхватил Митя. - Мы скажем, но вы должны пообещать, что не учините над нами эту казнь.
  - Обещаю! - рыкнул демон и недобро ухмыльнулся.
  Тогда Женя продолжил то, что одновременно пришло им в головы:
  - Не отправляете нас назад во времени! Только бы не оказать в тех годах, когда ОН вышел на эту землю!..
  - Именно это я и сделаю! - загоготал демон.
  - Нет! Не делай этого! - потребовал из-за двери хранитель. - Лучше поджарь их на медленном огне!
  Демон осклабился:
  - Я тебе служу только потому, что ты знаешь моё имя. И только эта руна на полу удерживает меня. Но внутри этой руны я делаю то, что мне вздумается. Раз такая казнь досадит тебе, я исполню её с ещё большим удовольствием.
  - Глупец!
  Тут демон плюнул ослепительно белой слюной. Слюна эта растеклась в воздухе, завихрилась, зашумела.
  - Прыгайте в неё! - заревел демон на ребят. - Или подогнать вас огненной плетью?!
  - Нет! Не выпускай их! - заорал горбун, и ворвался в камеру.
  Но ребята уже прыгнули во вращающуюся воронку и понеслись по ослепительному туннелю сквозь века, назад во времени...
  
  
  
  IV. То, что было...
  
  Туннель разорвался в клочья, и ребята оказались на том же каменном полу, на котором они начали свое путешествие сквозь время.
  И хотя никакого толчка и никакой тряски не было, но от неожиданного исчезновения стремительно движущегося туннеля, их мотнуло вперёд, и они ударились головами об пол.
  - Что, а разве нас никуда не перенесло? - спросил Митя.
  И тут же раздался новый, незнакомый голос:
  - А вы кто такие?
  Ребята, потирая отшибленные лбы, поднялись, огляделись, и поняли, что камера очень даже изменилась.
  Во-первых, исчезла руна на полу, но зато у стен появилась солома. Выход в коридор был перекрыт широкой решёткой, и выбивался оттуда мерцающий свет факелов.
  В дальней стене были специальные выемки, в которые была вделана надёжная цепь. К цепи этой был прикован молодой, лет двадцати трёх парень. Телосложением он был настоящий богатырь, волосы - русые, небольшая бородка и усы. Одежда на парне была разодрана, запеклась на ней кровь.
  Именно этот парень и обратился к ребятам с вопросом. Они, растерянные и изумлённые, глядели на него, а он приговаривал:
  - Появились прямо из воздуха, одежда на них диковинная, нашего языка не понимают. Должно быть, это иноземные волшебники. Осталось только выяснить: добрые они или злые?..
  И тут заговорила Лена:
  - Ваш язык мы понимаем. И даже слишком хорошо понимаем, как будто с детства на нём говорили. А так не должно быть - ведь мы в глубокой древности...
  - В древности? - переспросил парень.
  - Мы вам как-нибудь в другой раз объясним. - вздохнул Митя,
  Лена жалостливо спросила:
  - А пока вы лучше скажите - кто это вас так?
  - Что - "вас так"? - переспросил парень.
  - Ну, отделал так.
  - А-а, так это они.
  - Захватчики, да? - сверкнул очками Женя.
  - Они самые. - кивнул парень, и тут же потребовал. - А теперь пусть каждый из вас подойдёт и дотронется ладонью до моего лба.
  Ребята недоумённо пожали плечами, но всё же исполнили это требование.
  Парень удовлетворённо кивнул, и пояснил:
  - Это была проверка. Видите ли: враг может насылать мороков, они войдут в доверие, выпытают то, что им нужно, а потом и расскажут ему. Но вы не мороки. Вы - живые, и вы добрые. Давайте знакомится. Меня Андромиром зовут.
  Ребята представились.
  - А за что вы сюда угодили? - спросил Митя.
  - О, это весьма занимательная и поучительная история. - начал рассказывать Андромир. - ...Когда они сломили сопротивление, когда половину дружины порубили, а половину колдовством усыпили - решили устроить торжественный въезд их начальников в город. Я сам был из тех, кого усыпили. А проснулся, - оружия уже нет, зато - плетьми да пинками гонят на их шествие. Выстроили нас вдоль стен. Плетьми стегают, - кланяйтесь, мол. Один повиноваться не хотел, так его сразу зарубили. И вот вижу: едет на жабе уродец: две головы на тонких шеях, клювы, что у цапли, а телом - точно медведь. Этот негодяй друзей моих убивал, а я ему кланяться должен? Ну, думаю - лучше уж умру, чем такое унижение приму... Тут гляжу: надсмотрщики замерли, вытянулись. Большой, он, видно, у них господин. Ну, пока они вытягивались, я времени даром не терял: выхватил у одного из них меч, да и бросился на этого двухголового. Замахнулся, а он ловким оказался - булавой мой удар отбил. Тут я второй раз ударил - метил в голову, но он ручищу свою так выставил, что удар вкось пришёлся, и только разорвал его доспехи на плече, да неглубокую рану там оставил. Но хорошо я его шибанул, - он качнулся, и следующим ударом, я бы его точно добил, да тут налетели на меня, меч выбили, скрутили. Этот двухголовый и говорит: "Сразу его не убивайте: а посадите в темницу. На шестой день устроим ему примерную казнь, дабы иным неповадно было". И вот сегодня пятый день, как тут сижу...
  - И что же - никто к вам не приходит? - спросил первое, что на язык подвернулось Митя.
  - Как же - не приходит! - поморщился от неприятных воспоминаний Андромир. - Каждый день по три раза является. Это надсмотрщик. Урод, уродом - ему бы чучелом работать, а он надо мной потешается. Дылда высоченная! Достаёт ключи от моих цепей, перед лицом моим вертит, и хрюкает. Потом плеть достаёт и бьёт. Раз я не выдержал, забылся, бросился на него, но цепь меня назад отбросила. А у него за спиной на поясе железная клюка висит, - он эту клюку достал, и за неповиновение мне едва все рёбра не переломал. А сам потешается
  Лена внимательно его выслушала, и кивнула:
  - Та-ак, ребята, у меня есть план. Главное, что от вас требуется - быть осторожными, и делать всё так, как я скажу...
  И она зашептала то, что придумала.
  
  * * *
  
  Минул час, и тогда в коридоре раздались тяжёлые шаги. Перед камерой, в которой томился Андромир, остановился высоченный тюремщик. Был он ещё более отвратительным, чем ожидали ребята.
  Огромное, одутловатое лицо с зелёной щетиной на щеках, маленькие красные глазки, выпирающая вперед широченная челюсть, и маленький, лысый череп со шрамом. На тюремщике были звериные шкуры, а вонь извергалась такая, что хоть носы затыкай.
  Тюремщик вошёл в камеру, и, покачиваясь на кривых ногах, медленно подошёл к Андромиру. Он и не заметил, что наваленная в углах солома сегодня поднимается выше, нежели в иные дни.
  Вот он раскрыл пасть и зашипел, чавкая кривыми, жёлтыми клыками:
  - Ну, что хочется на свободу?! Но нет, нет - не выйдет! Довольно уже набегался!..
  Тюремщик достал ключи и стал вертеть их на когтистом пальце. При этом он так был увлечен мучительной гримасой на лице Андромира, что не заметил, как солома в углах зашевелилась, и выпорхнули из неё некие фигуры.
  Конечно, это были наши друзья. Вот они оказались за спиной тюремщика. Лена осторожно вынула железную клюку, которая висела на поясе у тюремщика. Затем, она передала это орудие Мите.
  Женя пригнулся, Митя вскочил ему на плечи, размахнулся, и...
  Тюремщик всё-таки что-то услышал. Он обернулся, и оказался лицом к лицу с Митей. Его маленькие красные глазки расширились, он раскрыл пасть, чтобы закричать, и в это мгновенье Митя нанёс ему удар железной клюкой.
  Удар получился знатный. Тюремщик пошатнулся. Глаза его закатились, и он рухнул, издав немалый грохот, и едва не придавив Андромира.
  Митя спрыгнул с Жениных плеч, а Лена уже подхватила выпавшие ключи, и освободила Андромира.
  Тот поднялся, повёл затёкшими руками и ногами, затрещал; затем - выхватил из ножен тюремщика длинный нож.
  - Подождите! - крикнула Лена, и повисла у него на руке.
  - Что? - недоумённо уставился на неё Андромир.
  - Вы что, убить его хотите? - спрашивала девочка.
  - Естественно!
  - Я вас прошу - не надо. Мы к этому не привыкли. Пусть он даже и плохой. Не такое у нас воспитание.
  - Ну, уж прямо и не знаю, откуда вы такие, неженки. - вздохнул Андромир, но, тем не менее, резать лежачего не стал. - Ладно, пошли. Будем отсюда выбираться...
  Они выбежали в коридор, и тут же оказались у основания винтовой лестницы. Сверху доносились пьяная ругань, крики и смех.
  - Это местный гарнизон... - пояснил Андромир. - Вечно у них пьянка! Но это нам и поможет. Мы обязательно пробьёмся. Главное - не отходите от меня.
  И они побежали вверх по лестнице. Впереди бежал Андромир, сразу за ним - ребята.
  А наверху многое было иначе, чем в грядущие века. Не было маленькой комнатки с бесценной рукописью, но сразу начинался затенённый коридор. На полу храпел ещё один пьяный уродец.
  Безумная пьянка грохотала уже совсем близко...
  Несколько бесшумных шагов. Они осторожно выглянули из-за угла, и увидели то, что и ожидали. Это была грязная, заплёванная зала. Большую часть залы занимал стол к которому прилипли пьяные, враждебные создания. В основном, они напоминали поверженного тюремщика, но была и исполинские каракатица, и некто с черепашьим панцирем вместо лица. Некоторые упились настолько, что повалились под стол, и оглушительно там храпели.
  В дальней конце зала была приоткрытая дверь, а за ней виднелись ступени, по которым разливался долгожданный дневной свет.
  Андромир повернулся к ребятам и сказал:
  - План следующий: мы быстро проходим мимо пьяных к той двери. Лицами к ним не поворачиваемся. Смотрим на противоположную стену. Ясно?
  Ребята безмолвно кивнули, и вот пошли...
  Они преодолели уже две трети расстояния, когда снизу раздался громоподобный вопль очнувшегося тюремщика:
  - Сбе-е-еж-а-али! Ка-а-ара-а-аул!!!
  Андромир прохрипел: "Проклятье, надо было всё-таки его дорезать!", и выхватил длинный нож, который до этого прятал под одеждой.
  Пьяные сразу увидели ненавистные лица свободных людей, зарычали, стали кидать в них железными чашами. А некоторые уже вскакивали, перепрыгивали через стол, бежали на них.
  - Бегите - по лестнице - вверх! - отрывисто прокричал Андромир, отбивая сыплющиеся на него удары.
  Ребята подбежали вверх.
  Они окунулись в солнечный свет, и он придал им сил. Твари же наоборот, подслеповато морщились, спотыкались, скатывались вниз по ступеням, и сбивали тех, кто наседал сзади.
  Ребята выбежали во двор.
  "Дом-тюрьма-библиотека", был, в общем, таким же, как и в будущем, и, разве что, не казался таким древним. Также не было поблизости никакого оврага. Зато имелась ограда, и ворота были закрыты. У ворот на страже стояли два рогатых чёрта с трезубца. Они услышали крики, и уже затрубили тревогу.
  Андромир крикнул:
  - Скорее - на задний двор! Там должна быть сточная канава! По ней...
  Он не договорил, потому что на них бросился двухметровый красный муравей, в каждой из лап которого было зажато по ятагану. С таким противником утомлённому Андромиру, а, тем более, ребятам было не справиться - они припустили на задний двор.
  Вот сточная канава - в ней нечто смрадное, склизкое, но выбора не было. Погоня настигала. Они прыгнули, поплыли.
  Подплыли к ограде. Андромир скомандовал:
  - Ныряем! Там решётка, но мы должны протиснуться!
  Нырнули, и, действительно, смогли протиснуться.
  Выбрались на узенькой улочке, уже за стеной. Но всё же погоня не отставала. В небе появились мускулистые твари с телами червей и крыльями стрекоз. Вместо ртов у тварей были белые, костяные трубки, из которых они плевали стрелами.
  Одна стрела свистнула у Митиной щеки, другая - запуталась в Лениных волосах, а ещё одна - попала в спину Андромира.
  - А-а, проклятье! - скривился юноша, и одним сильным движеньем выдернул слизкую стрелу, отбросил её в сторону. - Рана то неглубокая, но это Строхи - у них стрелы ядовитые. Через час яд подействует, и тогда... Скорее - сюда!
  Он подтолкнул ребят на совсем узенькую улочку. Там они поднырнули под плетёную ограду, проскользнули под яблоневыми кронами.
  Потом - тенистый, сокрытый сросшимися крышами, переулок.
  По знаку Андромира, друзья вжались в покрытую выбоинами стену. Над их головами, гневно завывая, пронеслись ядовитые твари Строхи, но их не заметили, и полетели искать где-то в другом месте. Издали доносились гневливые и испуганные вражеские вопли, там трубили в рога, что-то там грохало и визжало. В общем, побег Андромира вызвал немалый переполох.
  А друзья, следуя за Андромиром, покружили по мудрёному лабиринту пустынных улочек, и оказались перед одноэтажным, каменным домом, со всех сторон сжатым домами более высокими.
  Андромир постучал в окованную железом дверь, и пояснил:
  - Здесь живёт моя мать: Василисма. Она знает колдовство, и ещё много чего... В общем, она нам поможет...
  Тут юноша позеленел и схватился за сердце, прохрипел:
  - Проклятье! Похоже, яд строхов уже начинает действовать...
  В это мгновенье дверь раскрылась, и на пороге предстала пожилая женщина, не слишком старая лицом, но уже с совершенно седыми волосами.
  - Сыночек! Вернулся! - воскликнула она, и бросилась обнимать Андромира.
  - Да, благодаря вот этим ребятам, мне удалось бежать, но я ранен, мама. Строхи...
  Мать побледнела, взяла сына за руки, и пристально вглядываясь в его глаза, спросила:
  - Когда же?
  - Несколько минут назад. Но я уже чувствую яд.
  - У нас ещё есть время. Яд не добрался до сердца. Скорее - в дом. - она втянула Андромира в дом, а ребята последовали за ними.
  Внутри дом казался куда больше, нежели снаружи. Прямо не дом, а настоящие боярские хоромы. Вот только никакой излишней роскоши не было. Всё очень аккуратно и с толком, как и должно быть в жилище колдуньи-знахарки да врачеи. Многочисленные травы вывешенные на стенах. Массивные котлы, котелки и котелочки. Ещё кувшины, чаши, потиры и совершенно невиданные сосуды, которым и названия то никто, кроме колдунов не знал. И во всех этих ёмкостях имелись какие-либо жидкости, некоторые без огня булькали и дымились. В дальнем углу, сидел большой чёрный пёс.
  Когда вошли посторонние, пёс оскалился, но хозяйка бросила ему какое-то короткое слово, и пёс приветливо вильнул хвостом.
  Мать Андромира, Василисма, знала превеликое множество заклятий, а уж трав целебных, да настроек знала она тысячи. Ведала она и то, как совладать с ядом строхов...
  Через пару часов, Василисма отошла от восково-бледного, перевязанного Андромира, и усталым голосом, обратилась к ребятам:
  - Вам бы, наверное, покушать.
  - Нет-нет, ничего, мы как-нибудь... Не утруждайте себя... - смущённо забормотал Женя.
  Но тут желудок у Мити заворчал так громко, что никакие больше объяснения не требовались.
  Василисма хлопнула в ладоши, и с потолка слетели летучие мыши. В лапках они держали большой кувшин с влагой, собранной на заповедных лугах с росистых цветов. Влага обвила ребят, и очистила их от грязи. Затем, коснувшись пола, бесследно испарилась.
  Колдунья хлопнула ещё раз, но уже в какой-то немножко иной тональности, и в этот раз появились белки в аккуратных костюмах. Белки принесли кушанья, и расставили их на столе. Блюд было много, и, помимо масляных блинов, щей, картофельной, яблочной и вишнёвых запеканок, помимо парного молока, осетрины, красной и чёрной икры, вишен, малины, яблок, жареной курицы, индейки, вишнёвого и гранатового соков, - помимо всего этого, имелось ещё множество блюд совершенно незнакомых, но не менее, и даже более вкусных.
  Вы спросите, как всё это можно съесть за один раз тремя ртами? Не спрашивайте, я не знаю. Может, виной тому колдовство Василисмы, а может то, что ребята в последнее время много бегали-носились...
  Но скушали они абсолютно всё, и за всё это время не проронили ни единого слова. Ну, а Василисма ухаживала за Андромиром.
  - Вот это поели, так поели! - улыбнулся Митя. - На всю жизнь хватит!
  Василисма подошла к столу, уселась на скамейку.
  На минуту воцарилась тишина. Наконец, Митя спросил:
  - Что же дальше делать будем?
  На это Василисма ответила:
  - Сейчас-то, когда враг землю родную полонил, когда столько зла, несправедливости, боли, слёз да крови кругом - дел превеликое множество. Каждый действовать должен. Каждому свобода дорога, ибо дороже свободы ничего у человека нет. Но как же мы можем сделать то, что должны в первую очередь, если даже из города не можем выйти?..
  - Почему не можете? - спросил Митя.
  - А ты разве не знаешь? - удивилась Василисма. - Или ты не пил?
  - Что не пил?
  - И вы ребята не пили?
  - Да о чём вы? - спросила Лена.
  - Так, когда город захватили, всех, от мала до велика, согнали на главную площадь. Там большие котлы кипели, а в них - настой колдовской, супротив которого даже и я ничего придумать не могла. Каждого, заставляли выпить по глотку. Настой в тела людские проник, и такое действие возымел: теперь всякий, кто за пределы городской стены выйдет, сразу без чувств падает. Его враги назад несут, секут без жалости, и добавляют, что в следующий раз головы рубить будут. И так, словно в темнице мы здесь. Но как же вы не пили, если вражьи ищейки все закутки осмотрели, и всех, кто прятался, на площадь согнали?
  - А мы не из вашего города. - пояснил Женя.
  - Мы даже не из вашего времени! - горделиво воскликнул Митя.
  - То-то, я гляжу: одежда на вас ненашенская. - улыбнулась Василисма. - Но одежду я вам обычную дам, а то уж очень внимание привлекаете.
  - Так что же мы должны делать? - нетерпеливо спросил Митя.
  - Вы ничего не должны. - говорила Василисма. - Я вас попрошу, а уж делать или не делать - это вам решать. Отсюда в двадцати ясенях, стоит крепость Елинская. Могучие воины за неё стоят, и враг никак не может ею завладеть. А дело в том, что внутри крепости есть источники с живой и мёртвой водой. Как воин-защитник погибнет, его к источникам несут. Мёртвой водой раны его смажут, и затянутся раны. Живой водой его окропят, и оживёт воин. Так гарнизон не уменьшается...
  - Так вам нужна живая вода? - предположил Митя.
  - Не только живая, но и мёртвая.
  - Но зачем? - любопытствовал Митя.
  - Я скажу вам, но вы помните, что это великая тайна. Если, не приведи Весна, к врагам попадётесь, так не под какими муками не должны эту тайну выдать.
  - Да, мы клянёмся! - с готовностью крикнул Митя.
  - Клянёмся! Клянёмся! - подхватили его друзья.
  - Хорошо... Пойдёмте-ка тогда со мною...
  Вслед за Василисмой прошли они в дальнюю горницу. Там колдунья прислонилась к стене, и прошептала некие слова. Стена отодвинулась, и открылась ещё одна горница.
  Там, на шелковистом ложе, лежал мёртвый человек. Видно, при жизни он был великим воителем, но теперь многие глубокие раны обезображивали его могучее тело. Рядом с ним, у стены были сложены окровавленные доспехи, зазубренный двуручный меч, и разрубленный надвое щит.
  Василисма зашептала:
  - Это наш государь, Святомир сын Благославича. Великий воин, справедливый и мудрый правитель, любимый предводитель народа, таков был Святомир. Одним ударом десятерых ворогов рубил, и во время последней битвы на улицах городских до тех пор его никто одолеть не мог, пока не вышел супротив него предводитель демонов. А такого врага только магическое оружие сразило бы. И пал Святомир, и порублен был. Его бы в клочья разодрали, да я смогла его тело из сечи вынести и сюда принести.
  - Оживить его надо, да? - спросил Митя.
  - Да. Мёртвой водой раны обмыть, чтобы срослись и исчезли. А живой водой оросить, чтобы из мёртвых вернулся. И, когда оживёт он, - появится у нас новая надежда. И встанет он во главе народа, и люди им одушевлённые свергнут врагов ненавистных... Но, прежде всего, в крепость Елинскую пробраться надо...
  - Да-да, мы готовы. - заверил Василисму Митя. - Правда, ребята?
  - Да. - ответил Женя.
  - Да. - кивнула Лена.
  - И, отправляемся в дорогу прямо сейчас. - кипел жаждой действия Митя. - Только вы нам объясните, как туда добраться.
  - Ох, ну конечно, ребята. Я вам всё объясню.
  Василисма прошептала колдовские слова, и потайная горница исчезла за стеной. Они вернулись к столу, с которого исчезли все следы недавней трапезы, а было прибрано, и пахло луговыми цветами.
  Василисма свистнула, и на стол забрался еж, с маленьким сундучком. Сундочек раскрылся, и выпала из него и разложилась карта.
  - Вот здесь мы. - Василисма указала на изображение города. - А вот здесь - Елинская крепость.
  - А сколько это - пятнадцать ясеней? - спросила Лена.
  - Ну, за два дня скача вы туда доберётесь.
  - А кто нас повезёт? - полюбопытствовал Митя.
  - Сейчас всё узнаете. Прежде всего, обратите внимание на этот домик в лесу. Там живёт лесной дед Медвояр. Домик его - укромный, да никому не нужный. Так что дед здравствовать должен. Ему вы во всем доверяйте, и у него переночуйте. Раньше наш лес благодатным был, теперь поселился там ужас. Раньше лесная хозяйка, богиня Березина была, теперь - сгинула, а вместо неё - Лесной Хозяин. Вы, если услышите шум, ветер дикий, треск, да увидите темень меж стволов, так хоронитесь, где можете - это он, Лесной Хозяин, а о большем сказать не могу. Когда же лес позади останется, на чистом поле найдите три гранитных глыбы. Вот здесь - на карте все отображено. И глыбы издали видно. К центральной глыбе подойдите, и с восточной стороны увидите руну в форме Солнца. Среди иных лучей, найдите самый длинный и самый короткий, надавите на них, и у основания глыбы откроется тайный ход. По этому подземному ходу пройдете вы в крепость Елинскую. Там попросите встречи с Бросмыслом, крепости управителем. Ему все расскажите, и он вам поверит, потому что Бросмысл человек проницательный, и всякую правду от лжи отличит. Он вам два кувшина даст. В одном - живая вода, в другом - мертвая. И с этой ношей вы скорее назад скачите, ибо каждый час, каждая минута на счету. Стонет под гнетом вражьим родная земля... Ну, а теперь я познакомлю вас с тем, кто вас повезет... Эй, Нюхач!
  Черный пес, который все это время мирно сидел в углу, и о существовании которого ребята успели уже подзабыть, одним могучим прыжком оказался возле своей хозяйки Василисмы.
  - Вот он вас и повезет. - представила пса Василисма.
  - Пес-то конечно велик, но сомневаюсь, что мы втроем разместимся на нем. - рассудил Женя.
  - Ну, это не беда. - улыбнулась Василисма.
  Вслед за тем колдунья отошла, и тут же вернулась, неся в руках маленькую баночку, ничем с виду не отличающуюся, от превеликого множества иных баночек, горшочков и кувшинов, которыми был заполнен ее вместительный дом.
  - Сиди смирно, Нюхач. - повелела она своему псу.
  Тот вильнул хвостом и смиренно замер.
  Василисма открыла баночку, и присыпала своего пса синеватым порошком. Порошок тончайшей дымкой осел на его шерсти. Тогда колдунья отложила баночку, и повела над псом морщинистыми руками, заклятья зашептала.
  И пес начал расти! Он разрастался, словно воздушный шар, который стремительно наполняли воздухом. При этом Нюхач оставался спокоен, и только следил выпуклыми глазами за одинокой бирюзовой мухой, которая кружила в воздухе.
  Наконец, когда пес стал размером со льва, рост его прекратился.
  - Такого вам, я думаю, хватит. - вздохнула Василисма.
  - Да уж, вполне! - восхищенно глядя на это, призванное служить им доброе чудище, воскликнул Митя.
  Карту сложили в коробочку, и коробочку эту положила в свой карман Лена.
  Когда выходили во двор, некоторая заминка вышла в дверях: никак не мог протиснуться разросшийся Нюхач, и пришлось его толкать-пропихивать. Но вот пропихнули, и сами вышли.
  Издали по-прежнему доносились тревожные крики, да трубы звенели - враги все бесновались из-за дерзкого побега Андромира.
  Ребята уселись на спине Нюхача. Там места для всех хватило.
  Василисма наставляла их:
  - Сейчас вам главное до леса добраться. Ну а там стволы, да кроны вас от преследователей скроют. В лесу вас иные опасности поджидают. О лесном хозяине помните. Да прибудет с вами мое благословение! Ну, Нюхач, скачи так быстро, как только можешь! Крепче держитесь.
  И тут Нюхач понесся с такой скоростью, что у сидящих на его спине в ушах зазвенело. Они из всех сил вцепились в черную шерсть, но все равно им казалось, что они непременно слетят наземь.
  Исполинский пес стремительно несся по улочкам, делал головокружительные повороты, и вот вылетел на площадь перед городскими воротами. Там было множество врагов самых разных, отвратительных естеству видов. Некоторые из них, занималась тем, что плетьми подгоняли городских жителей, а те нехотя (ведь для врага же!), заделывали пролом в городской стене. Этот пролом появился во время осады, и до сих пор была заделана едва ли третья его часть.
  Нюхач одним титаническим прыжком перелетел половину площади, а вторым - перепрыгнул через пролом.
  Конечно, враги завопили, пустили вслед стрелы, но друзьям и Нюхачу уже мало было до них дела. Менее чем через минуту достигли они высокого, древнего леса, и нырнули в прохладный, таинственный сумрак.
  
  
  
  V. Тени черного леса.
  
  Уже несколько часов бежал Нюхач по лесу.
  Стремительно неслись навстречу, и исчезали позади некогда стройные, а теперь искривленные темным волшебством деревья. Кривые ветви перекидывались, сплетались над их головами. Иногда эти ветви вздрагивали, и тянулись своими хищными, острыми объятьями к ребятам.
  Провисающие меж ветвей мшистые вуали, словно сети, бросались на друзей. Но каждый раз Нюхач успевал отпрыгнуть в сторону, а ребята пригибались, вжимались в его черную шерсть...
  Темный, наполненный испарениями воздух затруднял дыхание, и Нюхач хоть и был могучим животным, по истечении этих нескольких часов совсем истомился. Он тяжело дышал, а язык его вываливался из глотки, и некоторые корни пытались за него ухватиться.
  - Ладно, можно передохнуть. - пожалел пса Митя.
  Нюхач остановился на небольшой полянке. Плотный серый туман плыл среди стволов и змеистых корней, и не понятно было, какое теперь время суток.
  Женя отошел в сторону, и стоял, вглядываясь в зловещие, клубящиеся тени. Не пели птицы, не кричали звери, но во всем чувствовалось напряжение...
  Быстро запотели его очки, и Женя снял их, начал протирать, приговаривая:
  - Этот отравленный лес затаился и выжидает. Я чувствую, за нами наблюдают. Это неведомый враг, и он может наброситься на нас в любую минуту...
  И в это мгновенье нечто вцепилось ему в плечи и сильно встряхнуло.
  - А! - вскрикнул Женя и покачнулся.
  - Ш-Ш-Ш!!! - раздалось над его ухом зловещее шипенье.
  Тогда Женя из всех сил закричал:
  - Ребята, бегите! Здесь исполинские змеи!
  - Да тише же это я, Митя! Ха-ха! Решил тебя разыграть.
  И действительно - перед бледным, трясущимся Женей стоял Митя, и тоже трясся. Только не от страха, а от смеха.
  - Ну, ты и дурак! - ругнулся Женя.
  Тут из тумана выпрыгнула Лена. Она размахивала сучковатой веткой и кричала:
  - Где тут змеи?!
  - Да нет тут никаких змеи. - уже понимая, что совершил глупость, пробормотал Митя. - Это я... пошутил, в общем...
  С другой стороны, из тумана, выступила морда Нюхач. Он шумно понюхал своим объемистым, мокрым носом, понял, что к чему, и укоризненно уставился на Митю.
  Тут издали пришел жутковатый, ни на что не похожий звук. Так не могло кричать животное или птица, такой вопль не мог издать человек. Это нечто, не принадлежащее природе, несло в себе боль и ненависть. И еще в этом была титаническая, подавляющая мощь.
  - Что это? - пробормотал Митя.
  - Что- что! - передразнила его Лена. - Это у тебя надо спросить "что?" - ведь ты устраиваешь "веселые" розыгрыши с криками. Теперь вся нежить, какая о нас еще не знала, получила четкое уведомление, что мы здесь.
  На несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Ребята замерли, вслушивались, надеялись - а, может, пронесет?
  Но вот вопль повторился, и на этот раз значительно ближе. Причем невозможно было определить, с какой стороны он надвигался. Эхо стремительно отражалось между стволов, отчего казалось, что Беда накатывается отовсюду.
  - Надо бы на Нюхача забираться, и дальше скакать... - робко предложил Митя.
  Вдруг ударил сильный, леденящий ветер. Также как и вопль, ветер этот бил сразу со всех сторон. Он быстро разметал серый туман, и оказалось, что теперь меж деревьев двигается ядовито-черная дымка. Ветви трещали, и изгибались больше прежнего. Удивительным казалось, как это они до сих пор не ломаются. Корни дыбились нетерпеливыми змеями и вздымали в воздух комья земли.
  - Кажется, я знаю, что это... - пробормотал Женя. - Это Лесной Хозяин.
  И стало видно, что меж деревьев несутся какие-то размытые дымкой чудища. И они действительно надвигались со всех сторон...
  - Давайте под корнями спрячемся! - крикнула Лена, и бросилась под корни стоявшего поблизости клена.
  Казалось, что темное волшебство не отравило это дерево. Клен стоял таким же, как и прежде. Не выгибался, не тянулся ветвями и корнями. И под корнями нашлась пещерка, в которой, сжавшись комочком, смогли разместиться наши герои.
  Они вжались в дальнюю, древесную стенку, и Лена звала Нюхача:
  - Ну, что же ты? Иди сюда! Мы потеснимся, - здесь и для тебя места хватит!
  Однако преданный пес решил, что надо отвлечь внимание нежити от тех, кого ему было поручено охранять.
  И он отбежал в сторону, замер возле извивающегося, стенающего древа.
  И уже было видно, что надвигаются двухголовые волки, с железными челюстями. Размером каждый из таких волков был с Нюхача. Вздымались под их темно-серой шкурами могучие мускулы.
  Нюхач приготовился к последнему в своей жизни бою...
  Вот первые из врагов, оглушительно и злобно воя, бросились на благородного пса. Он встретил их молча, и первому же волку перегрыз глотку. Увернувшись от фонтана черной, ядовитой крови, он поднырнул под следующим, и распорол ему брюхо...
  Но уже надвигался новый враг. Меж деревьев несся черный вихрь. Он вздымался на десятки метров, он пульсировал и разрастался. Он легко ломал даже самые толстые ветви, и заглатывал их в себя. От его приближения вздрагивала многострадальная земля. А волки, предчувствуя скорую победу, кровожадно визжали.
  Но не дрогнул бесстрашный Нюхач. Несмотря на многочисленные раны, продолжал он драться, и уже многие враги были повержены им, и лежали на земле, черным ядом истекали. Продолжая сражаться, он отводил противников от пещерки, в которой укрылись ребята...
  А друзья сидели под корнями, и, не отрываясь, следили за ним. И они даже не замечали, что крепко держаться за руки друг друга...
  Черный вихрь остановился, подобно великанскому копью впился в землю, и вдруг раздался в стороны. Появилась огромная бородатая фигура. Хозяин леса был многоруким, одноглазым циклопом. Ядовитые ветры составляли его тело, а дышал он белым пламенем.
  Вот он плюнул огнем в Нюхача. Тот успел пригнуться. На него прыгнули разом три волка. Воющий клубок помчался по земле, врезался в вековой дуб, и дуб с треском рухнул.
  Хозяин Леса плюнул еще раз, и теперь огненный клуб превратил в угли волка, который пытался перегрызть горло Нюхачу. Обоженный пес поднялся, и прыгнул на Хозяина Леса.
  Тот качнулся, и вдруг вновь обратился в вихрь и поглотил Нюхача.
  - Нюхач! - закричала Лена, хотела бежать ему на помощь, но Митя и Женя, понимая, что от этого никакого толка не будет, смогли ее удержать.
  Целую минуту вихрь кружил на месте, а потом расступился, и выпрыгнул из него новый волк. Этот волк был больше всех своих соплеменников, алым светом пылали его глаза.
  - Вот в кого Нюхач превратился! - в ужасе прошептал Митя.
  К счастью у Жени снова запотели очки, и он не мог видеть это превращение.
  Хозяин Леса свистнул, и от свиста этого посыпали с деревьев пожухшие листья. Волки вторили ему своим завыванием, а затем помчались в разные стороны.
  Но Хозяин Леса еще задержался. Он уставился на тот клен, под которым прятались друзья. Из его клубящихся глубин поднялось угрожающее рычание.
  - Неужели все напрасно? - вздрогнул Митя, и тут же сам себя поправил. - Нет, не может такого быть...
  Щеки Хозяина Леса раздулись, стали двумя клубящимися тучами. Вдруг эти две тучи исчезли, породив вуаль из вопящих, похожих на змей бесов. Эти демонические порождения облепили клен, просочились под его кору, и начали превращение дерева. Кора разрывалась, выступали из нее уродливые лики. Ветви темнели, начинали шевелиться.
  Хозяин Леса извергнул вопль, отображающий его торжество, и помчался прочь.
  Теперь друзей окружала колышущаяся, извергающая смрад пещера.
  - Скорее, бежим отсюда! - крикнул Митя, и потянул за собой Лену и Женю.
  Корни отравленного дерева никак не хотели выпускать ребят...
  Но вот, наконец, удалось им вырваться, и они, держась за руки, побежали прочь. После головокружительной скачки на Нюхаче, им казалось, что ноги им не служат, и топчутся они на месте.
  Скоро они выбежали к глубокому оврагу, на дне которого змеей шипела темная, пузырящаяся речушка.
  Тогда запыхавшаяся от долгого бега Лена достала карту и молвила:
  - Судя по всему - это Листопадный овраг. Если так, то нам надо бежать вдоль него на запад, и там будет дом лесного деда Медвояра. Вот только, сколько бежать, я не знаю...
  - А уже темнеет. - вздохнул Митя.
  Действительно, теперь тот сумрак, который постоянно наполнял этот заколдованный лес, начал наполнятся чернильным мраком.
  Издали слышались чьи-то кровожадные вопли...
  Они побежали, и опять-таки взявшись за руки, бежали, потому что даже и представить не могли ничего более страшного, чем потеряться, и остаться в одиночестве.
  Вот кто-то зашевелился, заухал в овраге, и огромная черная тень взметнулась из глубины, дыхнула на ребят волной сильного смрада, и унеслась в сокрытое дымом поднебесье.
  Они запыхались, им было очень тяжело, и во мраке ноги их часто спотыкались об коряги. О, как же они ждали, что вот сейчас мелькнет среди чёрных, похожих на чудищ стволов долгожданный огонек в окне.
  Уже со всех сторон слышалось злобное шипенье, и что-то тянулось к ним из мрака, и кто-то гоготал над их головами.
  И вот, наконец, мелькнул меж деревьев светлячок. И радостно закричали тогда друзья, и бросились к этому свету.
  - Это дом Медвояра! - кричал Митя. - Ведь чей это ещё может быть дом?! Медвояр! Медвояр!
  И прямо на бегу Митя засмеялся, грозя свободным кулаком лесу:
  - Не достанешь! Не достанешь! Эге-ге!
  И тут в ответ загоготал некто безумный, и ветвь сильно хлестнула его по лицу, едва глаз не выбила.
  - У-у, черт! - крякнул Митя.
  - Тише ты! - одёрнула его Лена. - То, что мы до этого дома добрались, вовсе не значит, что мы от всех бед избавились...
  Дом Медвояра стоял на небольшой полянке, под непроницаемой сенью исполинской ели. Массивные ветви нависали над его крышей, предостерегающе шевелились и трещали.
  Дом был сложен из широких дубовых стволов, и задней своей частью переходил в ель - там также имелось несколько окошек. Все окошки, кроме одного, были темны. Мшистые вуали, подобно густым бровям нависали над оконцами. И, когда ребята подбежали, они поняли, что из дома, вместо долгожданного покоя исходит тревога.
  Дом безмолвствовал, дом выжидал...
  Ребята подбежали к дубовой двери, робко застучали в нее.
  - Медвояр! - позвал Митя. - Мы от Василисмы пришли...
  Никакого ответа.
  Тогда Митя посильнее по двери ударил, и она бесшумно раскрылась.
  Вошли в затененные сени. Из приоткрытой двери в горницу узкой полосой выбивалось трепетное сияние свечи.
  - Медвояр! - вновь позвал Митя.
  И вновь никакого ответа.
  Прошли в главную горницу. На столе горели шесть больших свечей с алыми стержнями. Стояла большое блюдо с зажаренным кабанчиком, а вокруг него - блюда с запеченными утками. Пеклось с пряностями, и запах был приятный. Однако ребята, несмотря на то, что давно ничего не ели, и не подумали о том, чтобы сесть трапезничать. Напряжение не только не оставляло, но и возрастало с каждым мгновеньем.
  - Кажется, опять что-то приближается... - прошептал Женя.
  И тут нечто тяжёлое грохнуло по крыше. Дом содрогнулся. С потолка посыпалась пыль.
  - Должно быть - это еловая ветвь. - неуверенно предположил Митя.
  - Прежде всего, нам необходимо отыскать Медвояра. - сказала Лена. - Судя по тому, что всё готово к ужину, он должен быть поблизости.
  - Угу! - кивнул Митя.
  - Да. - согласился Женя.
  - Только будем держаться вместе. - молвила Лена.
  И вот ребята прошли к невысокой двери в соседнюю горницу, толкнули ее, вошли. В горнице царил кромешный мрак. Вернулись, зажгли лучину, и уже с лучиной прошли в эту горницу. И стало видно, что на полу в беспорядке валяются разные вещи: разорванная одежда, разбитая мебель, на стенах видны были глубокие следы от клыков.
  - Выходит, враг уже и здесь побывал. - пробормотал Женя.
  - Ой, ребята будьте ко всему готовы... - шепнула Лена.
  Из этой горницы была еще одна дверь. Её открыли с трудом, потому что с той стороны был привален сундук. Но вот вошли внутрь, и обнаружили, что стены этой горницы закрыты ткаными полотнами. Можно было рассмотреть, что на полотнах этих отображены сцены счастливой лесной жизни. Но одно из полотен было разодрано, а на другом запеклась кровь.
  В дальней части горницы сидел за ткацким станком некто. Он сидел, повернувшись к ребятам спиной, и, когда ребята вошли, не пошевелился. На ткацком станке стояла почти уже полностью прогоревшая свеча, и свет от нее аурой охватывал его широкие плечи. Волосы у него были ярко-золотые, густо-медовые, и друзья догадались, что это и есть Медвояр.
  Митя шагнул к нему, и сказал:
  - Здравствуйте! Не волнуйтесь, пожалуйста, мы не злыдни лесные - мы друзья. Мы от Василисмы пришли.
  Но Медвояр даже не шелохнулся.
  - Э-эй, Медвояр, вы-вы с-спите... - напряжение возросло до такой степени, что Митин голос сорвался, и задрожал.
  - Митя, осторожнее. - предупредил Женя, который, вместе с Леной шел за его спиной.
  Вот Митя протянул руку, стал медленно приближать его к плечу Медвояра, при этом он, не переставая, шептал:
  - Медвояр, М-м-м-медвояр... м-м-мы пришли! Мы друзья. П-пожалуйста, проснитесь.
  Митя так надеялся, что Медвояр проснётся, обернётся к ним, глянет добрыми, медовыми глазами, и молвит приветливо:
  - Ну, здравствуйте, гости дорогие.
  Однако, Медвояр никак не просыпался.
  Тогда Митя всё-таки прикоснулся к его плечу.
  - А, холодное какое! - сразу крикнул мальчик.
  Действительно - холод от этого плеча исходил невыносимый. И, когда мальчик дотронулся до него, - ледяными иглами пронзил его руку.
  И вот тогда Медвояр стремительно дёрнулся. Его тяжёлая, жёсткая ладонь обхватила Митину ладонь, и сжала её с такой силой, что мальчик закричал, а из глаз его брызнули слёзы. Женя и Лена попытались вырвать Митю, однако всё тщетно - Медвояр обладал богатырской силу.
  - Пожалуйста, ну отпустите нас. - молил Митя. - Ведь мы вам ничего не сделали. Мы ваши друзья. Понимаете - друзья!
  И вот тогда Медвояр обернулся к ним. На какое-то мгновенье поражённые друзья замерли.
  Дело в том, что у Медвояра не было глаз. Вместо них - широкие, чёрные воронки. Кровавые трещины разбегались по его лицу, а из-под посиневших губ торчали массивные, толстые клыки. Его рубаха была разодрана, и видна была страшная рана на сердце.
  - Они прорвались и в дом! - простонала Лена.
  - Они убили Медвояра, и сделали из него зомби! - процедил Женя.
  - Выпусти! Выпусти! - кричал, и бешено из ледяных объятий вырывался Митя.
  На мгновенье Женя отскочил в сторону, и, проявив небывалую для своего тощего тела ловкость и силу, схватил тяжёлую скамейку, которая у стены стояла.
  - Пригнись, Лена! - крикнул Женя.
  Лена пригнулась, и тогда мальчик нанёс сильный удар, пришедшийся "зомби-Медвояру" в челюсть.
  Медвояр отдёрнулся назад, и от неожиданности выпустил Митю. Тот как раз дёрнулся назад, налетел на ребят, и вот все вместе покатились они по полу.
  Медвояр прорычал некие нечленораздельные, но злобные звуки, покрутил головой, его челюсть затрещала, и встала в свои пазы. Выбитый клык вздрогнул, взвился, и сам встал на положенное ему в челюсти место.
  Золотые волосы на его голове зашевелились, встали дыбом, и вдруг потемнели, обратились в отвратительных змей. Завывая, бросился он на ребят.
  Друзья юркнули в соседнюю горницу, захлопнули дверь, и приставили к ней тяжёлый сундук. Тут же на дверь эту обрушились сильные удары, дверь затрещала, посыпались щепы.
  - Долго не выдержит. - констатировал Митя.
  Они пробежали в большую горницу. Там по-прежнему горели на столе шесть алых свечей, по-прежнему ароматно дымился нетронутый ужин.
  Ребята захлопнули дверь, общими усилиями подтащили к ней стол, привалили. Эта дверь была сделана на славу - из крепчайших пород дуба, и долго должна была сдерживать буйство "Медвояра-зомби".
  Медвояр прорвался в соседнюю горницу, и обрушил на дверь несколько ударов. Весь дом вздрагивал от этих ударов, но дверь держалась. Скоро удары прекратились. Нахлынула мёртвая, тревогой давящая тишина.
  Кое-как отдышались друзья, и замерли, напряженно вслушиваясь, что-то дальше будет...
  Так прошла минута, вторая и третья... Ничего не происходило...
  Несмотря на то, что в горнице было холодновато, по бледным лицам ребят катились крупные капли пота. И каждый чувствовал, как непростительно громко бьётся его сердце.
  - Нет, ну нельзя же так... - пробормотал Митя.
  - Молчи, а то беду накликаешь. - шепнула Лена.
  Вдруг по крыше пришёлся едва слышный удар. От этого удара ребята удара ребята вздрогнули и пригнулись. Следующий удар много превзошёл своего предшественника, дом содрогнулся. От третьего удара блюда на столе подпрыгнули.
  - Прекратите!! - закричал Митя.
  Но нечистая сила, которая их окружала и не думала ничего прекращать. Вот из дымохода послышался треск, да грохот. В устье печи обильно посыпалась сажа и чёрными, клубами распространилась по горнице.
  - Надо печь закрыть... - молвила Лена, высматривая заслонку.
  Но было уже поздно.
  Сажа ожила, вихрями скрутилась. Вихри эти загоготали и погрузились в те блюда, которые на столе лежали.
  И блюда ожили!
  Зажаренный кабанчик открыл красные глаза. Также и глотка его раскрылась, вывались оттуда печеные яблоки, надулись жирные пузыри, а как лопнули, горницу наполнило хрюканье.
  - Тише, тише, кабанчик. - попросила Лена.
  Однако, в кабанчике поселились злые духи, и он не расположен был слушать девочку. Вскочил он и прыгнул на Лену. Девочка успела увернуться, а кабанчик, блестя жирными боками, прокатился по полу, ударился об стену, и вскочил на лапы.
  Его уже поджидал Митя, который вооружился заостренными, похожими на трезубец печными вилами. Кабанчик налетел на эти вилы, захрюкал громче прежнего, и рванулся с такой силой, что вилы были вырваны из Митиных рук, а сам мальчик растянулся на полу.
  В это же время печеные утки взлетели со стола. Они сильно взмахивали крыльями, и поднявшийся от них ветер затушил горевшие на столе свечи.
  Горница тут же погрузился во мрак.
  - Ребята, только держитесь вместе! - крикнула Лена.
  - Где ты?! - завопил Митя. - Я ничего не вижу!
  - Я здесь! - ответила Лена.
  - А я здесь! - отозвался с другой стороны Женя.
  Но тут голос Жени перерос в крик:
  - А-а-а!!!
  - Ты чего?! - бросились к нему Лена и Митя.
  - Кабан! В ногу вцепился! А-А-А! - голосил Женя.
  И действительно, возле чёрного Жениного силуэта видны были страшные, кровью горящие глаза ожившей трапезы.
  Ребята начали колотить кабанчика, чем попало, и так колотили до тех пор, пока он не отскочил в сторону.
  Женя, стеная, схватил их за руки и прошептал:
  - Ребята, я, кажется, идти не могу...
  - Ничего, мы тебя вынесем. - уверенно заявил Митя (хотя никакой уверенности не чувствовал).
  Тут налетели утки, и начали колотить их по лицам поджаристыми крыльями.
  Они отбивались от уток, а в это время кабанчик ухватил стол, и начал отодвигать его от двери. Вот-вот в горницу должен был ворваться разъярённый Медвояр.
  - Проклятый дом! - в сердцах вскричал Митя. - Надо поскорее бежать отсюда!
  И, только он это сказал, как в наружную дверь застучали.
  Многострадальный дом вновь затрясся.
  - Ну, через эту дверь вам точно не прорваться! - погрозил неведомому ещё врагу Митя.
  Тут же край этой наружной двери отогнулся, и сквозь него проникли змеящиеся корни-щупальца. Эти корни очень хорошо были видны потому, что исходило из них мутно-зелёное свечение. Болотная слизь скапывала с них на пол, и растекалась по нему жирными, шевелящимися лужами.
  А щупальца шевелились, и отгибали дверь всё больше и больше. Снаружи нетерпеливо бесновалось и билось нечто массивное.
  Кабанчик уже почти отодвинул стол, и в проём просунулась мускулистая рука Медвояра.
  "Что же делась?! Что же делать?!" - этот отчаянный вопрос бился в головах ребятах ещё быстрее, чем пульс.
  Словно светлый луч во мраке прозвучал голос Лены:
  - Ребята, я здесь, в углу видела - люк в подвал.
  Придерживая раненого Женю, они поспешили в указанный угол, и на ощупь нашли люк.
  Митя ухватился за железную ручку-кольцо, и из всех сил дёрнул. Люк дёрнулся, но тут же закрылся. Он дёрнул ещё и ещё раз - тот же результат. Крикнул:
  - Что же это такое?!
  - Да ты прямо на люке стоишь! - заметила Лена.
  Митя отошёл чуть в сторону, дёрнул. В этот раз люк раскрылся. В лица им дыхнуло могильным холодом. Внизу их поджидала чернота.
  - Я сейчас - свечу возьму! - выдохнула Лена, и бросилась к свече, которая, слетев со стола, завалилась за сундук, и чудом ещё не затухла - слабо мерцала.
  Половина наружной двери была выломана. Целый ворох тяжелых, воняющих болотным перегноем щупалец ворвался в горницу, слепо зашарил по полу.
  Одновременно с этим ворвался Медвояр-зомби. В его пустых глазницах мерцали угли безумия.
  - Лена, быстрее! - крикнул, держащий Женю, Митя.
  Щупальца вытянулись к девочке, но она ловко перескочила через них, и осторожно подняла свечу. Одновременно бросился к ней и Медвояр, но он наступил на щупальца, и они обвились вокруг его ноги, поволокли к двери.
  Лена, бережно держа у груди, драгоценный огонёк, вернулась. Высвечивая дорогу, первой стала спускаться по лестнице. Следом шёл Митя, поддерживал Женю. Ступени были высокие, и ступать приходилось осторожно, - падение было чревато...
  Подвал оказался глубоким. Но вот они на полу. Небольшая аура от свечи выхватывала из черноты массивные бочки, в которых, судя по запахам, были и соленья, и мёд, и пиво, и какие-то пряности.
  Они сделали несколько шагов, и тут пол задрожал, покрылся трещинами, прорвались из него корни, стали шевелиться, пытаться ухватить ребят.
  - Весь лес отравлен. Всё служит Лесному Хозяину. - горестно вздыхал Митя. - Думаю, придётся нам лезть в бочку, и отсиживаться...
  В это время Лена достигла земляной стены, и приложилась к ней ухом. Сказала быстро и сосредоточенно:
  - Думаю, что до этого не дойдёт.
  Митя тоже прислонился ухом к стене, услышал слабое, прорывающееся из глубин журчание.
  - Подземный ручей! - догадался он. - Там, должно быть, целая пещера, и мы могли бы по ней бежать. Но вот только как к этой пещере прорваться?..
  - Та сила, что против нас, невольно поможет нам... - пробормотал Женя, и поморщился от боли в ноге.
  - А, ну, в сторону! - крикнула Лена, и отдёрнула Митю от стены.
  Позади них пол шевелился живым ковром из корней. Более крупные корни рушили потолок, изгибаясь, шарили, хватали бочки, сжимали их, и бочки лопались, брызгали тем, что в них хранилось.
  В одно мгновенье ребят обдало огуречным рассолом, а в следующее - густым мёдом.
  Но вот и стена, возле которой они стояли, зашевелилась, пошла трещинами, и вырвалось из неё несколько корней. Разрыхлённая земля и часть пола обвалились вниз. Журчание усилилось, дыхнуло свежим холодом подземного источника.
  - Прыгаем! - решил Митя.
  - Береги ногу! - посоветовала Жене Лена.
  Поддерживая Женю, Митя и Лена заскользили вниз по крутому, сырому склону. Но вот склон сделался отвесным, они пролетели метров десять, и плюхнулись в подземный ручей, который на счастье, оказался достаточно глубоким и сгладил удар от падения.
  Вода была родниковой, жгуче-холодной. Стремительное течение тут же подхватило их и понесло. Они метнулись вверх, и сразу ударились головами о низкий земляной потолок. Но, по крайней мере, узенькая полоска воздуха между водой и потолком оставалось, и они могли вздохнуть.
  Конечно, свеча сразу потухла.
  Переговариваться приходилось, выгнув головы вверх, к узкой воздушной полоске.
  - А-а, холодно! - крикнул Митя.
  - Женя, ты как? - взволнованно спросила Лена.
  - Ничего, нормально... - слабо простонал раненый. - Только вот ногу совсем не чувствую...
  - Кажется, воздух убывает! - сообщил Митя.
  Действительно, воздух через какие-то земляные щели уходил вверх - полоска меж водой, и потолком становилась всё уже.
  Лена быстро сказала:
  - Помните: ручей выбивается в овраге, а до оврага недалеко. И главное - за руки держитесь.
  Женя поскорее сунул свои растрескавшиеся очки в карман.
  Затем друзья схватились за руки, напоследок ещё успели вздохнуть, и тут воздуха совсем не стало.
  Они оказались в кромешной черноте, без образов, без звуков. Чернота двигалась, стремительно несла их куда-то вперёд, чернота жгла холодом.
  И самым дорогим, что у них осталось, была рука друга, за которую они в этой черноте держались. Вся вселенная сжалась до этой чуть тёплой, но живой руки. В руке были воспоминания о том, что есть солнечный свет, и красота природы, и что их кто-то ждёт и любит, что надо верить и бороться.
  Но проходили мгновенья, и ничего не менялось. Только всё меньше оставалось воздуха в лёгких. Невыносимо, мучительно хотелось дышать. Каждый чувствовал как сжимается, прося о поддержке, рука друга, и сам сжимал руку...
  И вдруг появилось впереди слабое свечение. Из всех сил рванулись они к этому свечению, и вот вырвались на воздух.
  Это было дно Листопадного оврага. Над ними вздымались чёрные стены, в лесу что-то орало и ухало, но им не было до этого дела. Главное, в одном месте тучи разорвались, и видны были дивно крупные и чистые звёзды.
  Друзья вырвались на берег. Митя сразу заснул, а Лена нашла ещё силы, тщательно промыть рану на Жениной ногой, разорвать подол своего длинного платья и перевязать друга.
  Они примостились у какой-то коряги, и сразу же пришли сны...
  И сны их были солнечными, а вовсе не тревожными.
  Там проспали они всю ночь до утра, и нечистая сила, несмотря на все старания, так и не смогла их отыскать.
  
  
  
  VI. Мёртвая вода, Живая вода...
  
  Проснулся Митя от того, что услышал урчанье. Не раскрывая глаз, он пробормотал:
  - А-а, это ты, Нюхач... Ну, да-да, сейчас дальше помчимся, и...
  Но тут он вспомнил, что Нюхач был превращён в чудовищного волка.
  - Кто же тогда урчит? - пробормотал он, и открыл глаза.
  Оказывается, Лена и Женя тоже проснулись. Они сидели, прислонившись к чёрной коряге и вслушивались.
  Уже было позднее утро, солнце взошло, но над дном Листопадного оврага плыл густой, серый туман. Было холодно и тревожно.
  Вот вновь пришёл звериный вопль, и на этот раз гораздо громче, нежели прежде.
  - Он приближается... - прошептал Женя.
  - Быть может, под корягой укрыться? - предложил Митя.
  - Нет. - покачала головой Лена. - У него, должно быть, отменный нюх, и он сразу нас сразу учует.
  - Тогда - бежим! - воскликнул Митя. - Женя, ты как?
  Женя сделал несколько неуверенных шагов, покачнулся и пробормотал:
  - Ничего, за меня не волнуйтесь. Как-нибудь справлюсь...
  - Бежим по ручью. - сказала Лена. - Ведь на воде не остаётся следов...
  Они побежали по колюче-холодной воде. Поддерживали Женю, которому всё-таки, было ещё очень тяжело...
  Дно оврага было чрезвычайно однообразным: туман, выступающие из него коряги, мшистые валуны, и от этого казалось, что они стоят на месте, и враг вот-вот их настигнет.
  Вот ужасающий вопль разорвал туман, и даже в ушах на мгновенье заложило.
  Дрогнувшим голосом пробормотал Митя:
  - Это он до места нашей ночёвки добрался...
  Ребята припустили ещё быстрее...
  И вот туман начал расступаться, впереди яркими золотыми засверкал солнечный свет. И вот друзья выбежали из оврага, и из Чёрного леса на берег широкой реки, на другой стороне которой начиналось поле. И уже видны были три монолита, которые над тем полем возвышались.
  Женя достал из кармана очки, и тут же заметил:
  - Примерно в пятистах шагах по течению реки вижу мост.
  Митя сощурился, кивнул:
  - Угу, действительно мост.
  А Лена добавила:
  - Только вот, вижу - к мосту этому пристроена какая-то чёрная башенка, и ходят там какие-то рогатые...
  - Угу... - согласился Митя. - Стало быть, - вплавь...
  На дальнейшие рассуждения времени совсем не оставалось. Яростный вопль разразился совсем уж близко. Чудище догадалось, куда бежали ребята, и в любое мгновенье могло выскочить из тумана.
  И вот они бросились в холодную, быстро текучую воду и поплыли.
  Держались рядом, и поминутно оглядывались. Когда доплыли до середины течения, на оставленный берег выскочил волк-оборотень.
  - Ой-ой, ведь он очень быстро плавает... - испугалась Лена.
  Однако, волк вообще не плавал: он боялся воды, и солнечного света. Он взвыл так, будто угодил на раскалённые угли, и тут же отскочил обратно, в лесной мрак.
  Ребята плыли, и слышали, как его вопли удаляются в сторону моста. Они сосредоточенно гребли, и думали: сумеют ли добраться до монолитов быстрее врага.
  И вот они выбрались на противоположный берег. Оставляя за собой мокрые следы, побежали через поле. Там росли высокие, густые травы. Они скрывали друзей с головами, но не замедляли их бега, и даже расступались перед ними.
  Жене очень больно было бежать, но он прикусил губу, и ничем не выдавал своих страданий...
  Только, когда погрузились в прохладную, густую тень, которая толстыми колоннами возле монолитов лежала, поняли, что добежали.
  Запыхавшийся Митя, выдохнул:
  - Та-ак, что нам Василисма говорила?.. У основания центральной глыбы найдите руну в форме солнца. Нажмите на самый длинный и самый короткий из лучей. Ну, что ж. Сейчас мы это и сделаем.
  - Да, но, я вот хотел кое-что сказать... - печально вздохнул Женя.
  Ребята обернулись к нему.
  Женя говорил:
  - Ребята, мы не можем воспользоваться тайным ходом...
  - Почему же?! - крикнул Митя.
  - Да потому что, этот волк-оборотень сейчас побежал к мосту, и уже рассказал стражникам о нас. И, думаю, за нами уже устроена погоня. Они без труда найдут след, и дальше, по этому следу, добегут до глыб. У одной из глыб наш след будет обрываться. Конечно, они тут же проведут тщательное расследование, изучат руну, откроют тайный ход. Вы ведь помните, что этот тайный ход ведёт в крепость, которую враг никак захватить не может?.. Выходит, мы врагу покажем, как победу одержать. Уж они то воспользуются этим. По нашей вине погибнут неизвестные нам люди: воины, их жены, матери, дети. Хотите ли вы этого?
  - Нет, конечно! - с жаром воскликнул Митя, и быстро спросил. - Но что же нам делать.
  - Ничего не делать. - вздохнула Лена.
  - То есть как это - не делать? - изумился Митя.
  - Так вот: просто сидеть и ждать, пока за нами придут. - печально улыбнулась девочка.
  - Но ведь это значит... - на Митины глаза выступили слёзы. - Впрочем, я всё понимаю. Да-да, так мы и сделаем. Ведь лучше погибнуть, чем стать предателем.
  - Да.
  - Да.
  Митя попытался не плакать, а выглядеть как можно более мужественным. Он говорил:
  - Тогда нам лучше ещё и в сторону отойти, чтобы всякое подозрение отвести. Женя, ты как - сможешь ещё немного пройти?
  - Да, конечно.
  - Давай, я тебе всё-таки помогу. - предложил Митя.
  - И я... - прошептала Лена, и вдруг расплакалась.
  - Ну, вот, ни к чему это... - смущённо пробормотал Митя.
  И вот они подхватили под руки Женю, и осторожно повели его от каменных монолитов. Отошли шагов на сто. Там был небольшой холмик, на него взобрались, и уселись.
  Они щурились, глядели в сторону моста, выжидали, когда появиться погоня.
  И видели они, как несколько раз выпрыгивал из лесного тумана волк-оборотень, но каждый раз, обожённый лучами солнца, отскакивал назад. Стражники на мосту громко бранились, и метали в сторону волка стрелы.
  - Ребята, а, быть может, и не будет никакой погони? - робко предположил Митя.
  - Надо ещё подождать. Надо быть уверенными. - отчеканил Женя.
  Подождали ещё часа два. Волк-оборотень повыл, пометался, да и умчался в бездну отравленного леса.
  - Как же хорошо! - улыбнулся Митя. - А мы уж с жизнью попрощались...
  - Это нам такое испытание было. - рассудила Лена.
  И вот они вновь подхватили Женю, и прошли обратно, к монолитом.
  Центральный выделялся среди иных двух размерами: по меньшей мере на пятьдесят метров возносился он. Это была глыба из серого гранита, с серебристыми прожилками. Нижняя часть монолита покрылась мхом - видно, тайным ходом очень давно не пользовались.
  Некоторое время потратили на обдирание мха. Наконец, нашли руну в форме Солнце. Самый длинный и самый короткий лучи резко выделялись среди иных, одноразмерных. На эти лучи и нажали.
  И тогда руна совершила плавный поворот на триста шестьдесят градусов. Рядом в земле открылась толстая гранитная плита. За ней виднелись уводящие вниз ступени, дальше была темнота.
  - Опять ничего не видно. - пожаловался Митя. - Хоть бы какую-нибудь лучину найти...
  - Но придётся идти вслепую. - молвил Женя, снял очки, и убрал их в карман.
  Первым по этим узким, мягким от мха ступеням стал спускать Митя, за ним, держась за его плечи, хромал Женя, замыкала шествие Лена.
  Когда они ступили с последней ступени на пол, плита над их головами закрылась, и они оказались в кромешном мраке. Их обволакивало безмолвие, и, когда Митя зашептал, собственный шепот показался ему громом:
  - А ведь мы даже не знаем, как открыть эту плиту изнутри. Представляете, если проход окажется заваленным какими-нибудь глыбами?
  - Да не говори ты таких ужасов! - возмутилась Лена, и голос её эхом помчался под подземными сводами, и уже шепотом добавила девочка. - Мне кажется, я что-то начинаю видеть. Давайте, немного постоим, подождём, пока наши глаза привыкнут к этому мраку...
  Они постояли, подождали, и действительно, вскоре стали различать темные стены, и даже мелкие корешки, которые свешивались с потолка. Стены были земляными, в некоторых местах рассекали их трещины, и из таких трещин слабо сочилась вода. Пол был выложен каменными плитами. От древности плиты растрескались, и лежали на влажной почве не ровно, а при каждом шаге прогибались и хлюпали.
  Ребята пошли, как могли быстро...
  Туннель делал частые резкие повороты, и каждый поворот нёс новое напряжение. Ни на мгновенье не оставляло чувство, что за ними следят...
  - Как думаешь, долго мы идём? - прошептал Митя.
  - Очень долго... - устало выдохнул Женя.
  - Судя по карте, нам до крепости Елинской крепости, ещё часов пять шагать. - поведала Лена.
  - Плохо... - молвил Митя. - ...Я не могу так больше. Давайте поговорим о чём-нибудь. Ну вот, например, я всё пытаюсь понять, и никак у меня не получается... Может, вы ответите? Зачем зло делает, все то, что оно делает?
  - То есть? - поморщился Женя.
  - То есть я хочу сказать, чего всем им не сидится? Ну, ради чего надо так волноваться, суетится, нападать, бегать за нами, за другими? Неужели от этого может быть какая-то радость?..
  - Нет, конечно. - покачал головой Женя.
  - Тогда, может быть, ради великая цели? Но какая-такая цель? Ведь всё становится хуже, чем было прежде. Раньше был чистый, светлый лес, а теперь какая-то гадость. Говорят, что это бывает ради власти и богатств. Но я не понимаю, какая может быть радость от власти, когда она захвачена силой, когда тебя ненавидят, а на душе твоей висят такие преступления.
  - Вот ты не понимаешь, и поэтому ты не злодей. - пояснила Лена.
  - А ты прямо понимаешь? - возмутился Митя.
  - Нет, и я не понимаю, и понимать не хочу.
  - Так надо просто объяснить всем этим злодеям, что тот кто творит добро, счастливей самого разбогатого злыдня! - наивно предложил Митя.
  Увлеченные дискуссией ребята и не заметили, что в окружающих их стенах появились выемки. А если бы они пригляделись, то увидели бы, что в выемках этих лежат иссушенные временем скелеты. Это были мужские и женские скелеты, и на некоторых ещё сохранились истлевшие обрывки одежды.
  И вдруг один костяная рука пошевелилась, и схватила шедшего впереди Митю за запястье.
  - А-а, выпусти! - закричал мальчик, и рванулся вперёд.
  Рука с громким сухим треском переломилась, однако костяная кисть продолжала висеть на запястье мальчика.
  - Они все оживают! - крикнула Лена.
  Одна рука ухватила девочку за локоть, другая - за её роскошные белые волосы. Ребята побежали, однако тут обнаружилось, что дорога перегорожена целой армией восставших скелетов. Обернулись назад, но и там, конечно же, подступали остовы. Медленно шагали эти лишённые плоти, громко и тоскливо стонали...
  - Что вам надо?! - крикнул Митя. - Выпустите нас!
  Стон усилился.
  Тогда Митя сжал кулаки, и прохрипел:
  - Что же - тогда будем прорываться с боем. Ведь они такие ветхие - ударишь, и развалятся!
  И тогда скелеты остановились. С трудом, со скрипом раскрывались их челюсти. Иногда выпадали зубы, иногда и челюсти целиком вываливались. Но всё же они заговорили. Скрипучие слова наползали друг на друга, тоскливым эхом металось, и больше всего хотелось закрыть глаза и... проснуться в красивом, светлом месте. Вот что они стенали:
  - Живые! О-о-о, жи-и-вы-ые!! Вы оттуда, из мира света. И мы когда-то жили там. У нас были человеческие тела. Но каждого из нас забрала смерть. Мы помним туннель света, а потом - тьма, никаких воспоминаний. Но мы проснулись здесь. Зачем? Лишенные тел, чуждые всему живому. Нам ненавистен свет Солнца и Луны, нам ненавистны вы, ещё живущие. ЖИ-И-ИЗНЬ! Это слово теперь непостижимо для нас, но оно жжёт нас, оно бьёт нас. Мы должны быть мертвы, нас не должно быть здесь. Так почему же мы здесь? Почему снова можем думать, почему проснулись воспоминанья? Всё, чего мы хотим, это прежнего забвения. Может, вы ответите, кто повинен в нашем пробуждении?
  Усилием воли Митя отогнал оцепененье, и медленно, не своим, но ледяным и безжизненным голосом отвечал:
  - Та тёмная сила, которая отравила землю, разбудила и вас, мёртвые. Мы боремся с этой силой, и, если нам удастся одержать победу, вы получите прежнее забвение. Так что, пожалуйста, пропустите нас...
  И тогда скелеты стали забираться на свои лежанки в стенах. Довольно быстро проход очистился, и только кружила в воздухе костяная пыль, да лежали на полу выпавшие зубы и обломки челюстей.
  Перешагивая через эти останки, поспешили ребята дальше. И тоскливо хрипели вослед им скелеты: "Жи-и-и-в-ы-ы-е"...
  
  * * *
  
  Они так разволновались этой подземной встречей, что и не заметили, что поднимаются по ступеням.
  Но вот Митя затылком ударился об каменную плиту. Руками начал по этой плите шарить, но она была совершенно гладкой.
  - Ну, вот... - устало пробормотал он. - Похоже, мы скоро сами скелетами станем...
  - Надо посидеть и подумать. - шепнул Женя, и уселся на ступеньку.
  Спиной он привалился к неприметному выступу на стене, надавил. И тут плита отползла в сторону, и желтое свеченье ослепило их.
  Некоторое время ребята привыкали, а потом, сощурившись, выбрались наружу.
  - Узнаёте? - спросила Лена.
  - Да. - кивнул Митя. - Это та самая крепость, в которой мы ещё в нашем времени от волков прятались.
  Действительно - это были те массивные каменные глыбы, которые приютили их в страшную ночь побега из лагеря "Лесное раздолье". Только теперь глыбы складывались в стены, и ребята находились под защитой этих стен. Они выбрались в дворике, возле колодца. Однако, не успели они толком оглядеться, как на плечи Мите и Жене легли две тяжёлые ладони. Ребята уже приготовились, что, как обернуться, то увидят измождённого долгой борьбой, но всё равно доброго и родного русского воина.
  Но, когда обернулись, не могли сдержать возгласа ужаса и изумления.
  Это был не добрый воин, а какое-то чудище, зомби. Выпученные, разросшиеся раза в два глаза, в которых выделялись красные жилы. Рот раздутый волчьими клыками. Свороченный, массивный нос, который шумно и хищно дышал. Волосы были русыми, но взлохмаченными, с чёрными бороздами спекшейся крови. На чудище был русский мужской костюм и поверх него кольчуга. Но и кольчуга и костюм во многих местах были разодраны, и видно было тело: частично человеческое, а частично вздыбленное волчьей шкурой.
  Чудище нагнулось, и басисто пророкотало:
  - Кто вы?
  - М-мы... п-пришли... - заплетающимся языком пролепетал Митя.
  - Я вижу, что пришли. - ухмыльнулось чудище. - Зачем пришли то?
  - М-мы... д-думали защитников крепости застать. Однако, видим, не успели. Враг уже здесь!
  - Враг по-прежнему за стенами! - зло крикнуло чудище, и так сильно сжало ребятам плечи, что они вскрикнули.
  - Но вы то... Ведь не вы же защитник крепости! - выступил Женя.
  - А почему же не я? Что, видом не хорош? А? - чудище зло ощерилось, и лязгнуло клыками. - Так знайте: у нас здесь теперь все такие.
  - Но почему? Что случилось? - горестно вопрошала Лена.
  - Р-ра, что случилось! Что ж я вам скажу! Я вам всё скажу. Но мы пойдём! Я отведу вас, куда следуют, а там уж решат, какой казнью вас казнить.
  - Нет, мы не пойдём! - попробовал было вякнуть Митя, но был схвачен, и засунут под плечо, его сдавило с такой силой, что он едва мог вздохнуть.
  Лену и Женю зомби поволок за руки. Ребята попытались было упираться, но силища у воина была такая, что они сразу поняли, что вырваться не удастся.
  Вышли они на улочку...
  Основное действо происходило на стенах. Оттуда доносились крики, звон стали, треск, грохот, ещё какие-то непонятные, военные звуки.
  Воин говорил:
  - У нас есть живая и мёртвая вода, но и у врага нашлось кое-что для таких упрямцев, как мы. Сначала он наслал на город голубой, усыпляющий туман. Но наши колдуны нашли способ бороться со сном. И тогда пришёл жёлтый туман, против которого не было и нет спасенья. Видите, он повсюду, он обволакивает нас, мы вдыхаем эту отраву?!
  И действительно - желтоватый туман равномерно наполнял воздух и уходил в самое поднебесье.
  Воин-чудище зло рычал:
  - Он действует не сразу. О, нет! Он постепенно искажает тела и души. Он делает из нас уродов; она наполняет нас злобой. Знаете, чего я хочу?! А?! Ну?!
  Митю сжало так сильно, что он подумал, что сейчас лопнет.
  - Не знаю. - прошептал Женя.
  - Я хочу вас убить. Я хочу перегрызть вам глотки, и насладиться вашей кровью! Я превращаюсь в чудовище! Я уже чудовище! А-а-а!! Но я ещё сдерживаюсь. У нас есть источник живой воды, мы пьём, и приходят воспоминанья из беззлобного прошлого. Но иногда хочется вылакать мёртвой воды - так тошно это существование.
  - Понятно. - молвила Лена.
  - Что тебе понятно?! Что?! - бешено взвился воин. - Скоро ты сама превратишься в такую же, вот тогда и поймёшь!.. Впрочем, думаю, вас казнят...
  Он толкнул их в каменные палаты. Навстречу ребятам шагнуло чудище ещё более ужасное, нежели их проводник.
  - Вот, привёл! - рявкнул проводник. - Пробрались по тайному ходу!
  Новое чудище склонилось над ребятами и зарычало...
  - А вы, наверное, Бросмысл. - догадалась Лена.
  Чудище скривило рот в безумной ухмылке, с волчьих клыков закапала густая, кровавая слюна.
  Тогда девочка достала небольшой кулон, который всегда висел на её шее.
  - Сейчас я тебе руку оторву! - кровожадно пообещало чудище.
  Тогда Лена раскрыла кулон, и поднесла его к лицу сначала проводника, потом главного чудища.
  Там было изображение залитой весенним солнцем берёзовой рощи.
  - А-а-а!!! - закричали чудища, и глаза их прояснились. Даже уродливые черты несколько разгладились.
  - Проклятое волшебство! Что оно делает! - стенало тот, кто только что хотел оторвать Лене руку. - Да - я был Бросмысл, но сейчас уже не достоин носить это имя. Собственными руками зарубил я двоих ближайших друзей. Потом их оживили, но какой в этом толк?! Я убийца! Я безумец! Спасибо за это излечение, но ведь оно временное!
  - Я могу оставить кулон вам. - предложила Лена.
  - О, нет! Что в нём толку! Жёлтый туман преображает всё прекрасное. У нас было много таких полотен, но они исказились, также как и наши чувства. Закончим этот разговор поскорее, пока я ещё могу связанно и по-человечески думать. Зачем вы пришли?
  Отвечал Митя:
  - За живой и мёртвой водой. Нас послала Василисма. Дело в том, что у нее в доме, в тайной горнице лежит мертвый государь Святомир. Если бы удалось его оживить...
  - Понятно. Если удастся его оживить - это будет великим делом. Он знает, что делать дальше. Он освободит родную землю от тирании. Хорошо, вы получите живую и мёртвую воду. И скорее убирайтесь из этого проклятого места!..
  - Но мы пришли по тайному ходу, и хотели бы знать, как открыть изнутри плиту у монолита? - спросила Лена.
  - Я не знаю. - ответил Бросмысл. - Мы никогда не пользовались этим ходом.
  - Что же делать? - задумался Митя. - Не известно, удастся ли найти там тайный рычаг, да и мёртвые могут не пропустить нас во второй раз. Есть ли ещё какой-нибудь выход из этой крепости?
  - О, да. - заверил её Бросмысл. - Есть у нас посыльный. Огромный орёл, именем Блик. Он вас троих унести может. Но только сейчас он по моему поручению целебные травы на далёких лугах собирает. И вернётся только завтра утром. Ну, согласны ли до завтра у нас остаться?
  - А что остаётся... - молвил Митя.
  - Как-нибудь ночь переждём. - вздохнул Женя.
  Бросмысл кивнул:
  - Что ж, тогда я вас сам, куда следует отведу...
  Больше они не выходили на улицу, а шли по длинному каменному коридору с коническими сводами. Прежде стены коридора пестрели изображеньями трав, цветов, и белых берёз. Теперь все картины исказились: такие же уродливые, как и в отравленном лесу, деревья наблюдали за идущими. Под потолком плавали расплывчатые, полуживые тени...
  Бросмысл втолкнул ребят в горницу, запер дверь, а ключ подтолкнул через узкую щёлочку между полом и дверным косяком. Раздался его голос:
  - Никому не открывайте. Ждите до утра. Следите за всем, а больше всего - сами за собой.
  Затем его шаги стали стремительно удаляться.
  - Что он имел в виду, когда сказал: сами за собой следите? - спросил Митя.
  - Думаю, мы это скоро узнаем. - прошептала Лена, и медленно опустилась на дубовую кровать.
  - Этот проклятый жёлтый туман проникает даже и сюда. - посетовал Митя.
  Действительно - желтоватый туман плыл в воздухе. Ни стены, ни замки не могли остановить злое колдовство...
  - Спать, спать... - почувствовав сильную сонливость, пролепетал Митя.
  - Ни в коем случае не спать! - заявил Женя, но тут же повалился на пол, и захрапел...
  
  * * *
  
  Митя очнулся, и оказалось, что он, Женя и Лена сидят в той же комнате, за круглым столом. Однако, помимо них, был ещё и четвёртый. У этого четвёртого вместо лица было чёрное пятно. Кажется, на нём имелась какая-то одежда, однако, одежда была такая неприметная, что совершенно невозможно было сказать, что же это такое...
  Присутствие этого четвёртого не пугало, не настораживало, почему-то оно казалось естественным. Занимались они тем, что играли в карты. Причём в самую простую игру. В "дурака" - у кого карта значимее, тот и покрывал карту противника.
  Все сидевшие за столом громко смеялись и спорили...
  Митя чувствовал, что самое главное для него - это не остаться в "дураках". Почему-то он считал, что все хотят посмеяться над ним, унизить его. Почему-то ему чудилось, что зреет против него заговор. И он очень ревниво вглядывался в лица иных игроков. И на всех лицах он читал следы тайного заговора! Только лицо четвёртого ничего не выражало, потому что не было лица...
  Карт у Мити остановилось всё меньше, и скоро он должен был остаться в дураках. Карты у него оставались самые плохенькие.
  И так страшно ему стало оттого, что его назовут "дураком", что он застонал:
  - Ведь вы хотите меня унизить, да?
  И сидевшие за столом захохотали, начали тыкать в Митю пальцами и визжать:
  - Да-да, мы хотим тебя унизить! Мы не друзья тебе! Нет у тебя друзей, и никогда не было! Дурак! Дурак!..
  И они так громко, так заразительно хохотали, что и Митя не смог удержаться, и тоже присоединился к их хохоту. Однако, пока он смеялся, по щекам его катились слёзы. Он напряжённо думал: "Кто же глава их заговора?.. Ясное дело не Женя - он просто очкастый сморчок. Ленка? Нет - она, хоть и притворяется умной, просто глупая курица. Выходит, четвёртый. Да - он лучше всех маскируется, но он и стоит во главе заговора!"
  И тут такая лютая ненависть к этому четвёртому ударила Митю в голову, что он, не помня себя, захрипел проклятья, и через стол перепрыгнул к нему. Схватил его за горло, сжал.
  Но и четвёртый ухватил Митю за горло, стал душить...
  - А-ашшш! - шипел Митя, из всех сил сдавливая глотку ненавистного противника. - Умришшш... умршшш...
  Но тут из спины четвёртого выросли ещё две руки, и принялись охаживать Митю по затылку. Он, не выпуская горло, умудрился извернуться, и в одну из этих рук зубами вцепиться.
  Вдруг что-то загрохотало, и раздался оглушительный вопль.
  В этом вопле было столько ужаса и злобы, что Митя разжал руки. Также и четвёртый выпустил его, и повалился на пол. Митя зашатался, и тоже рухнул на пол.
  Раздался плачущий, испуганный голос Лены:
  - Ой, ребята, миленькие, простите меня, дуру, я же вас по головам била!
  Лена склонилась, и осторожно стала гладить Митю, и... Женю.
  Да - никакого четвёртого не было, а был Женя.
  Митя отдышался, и спросил у своего друга:
  - Это что же, я тебя душил?
  - Да...
  - Прости...
  - Прощаю. Ведь и я тебя душил. Мне виделся некто четвёртый, безликий, но глава заговора. Прости меня, Митя...
  - Прощаю...
  - Это всё колдовской туман виноват. - шептала Лена. - Он наши души отравляет, хочет из нас убийц сделать.
  И тут вновь повторился тот неистовый вопль, который невольно оторвал их от страшного действа. Вопль этот шёл с улицы. Ребята повернулись к окну...
  Окно было зарешёчено, но ставни отсутствовали. По ту сторону плыл густой, темно-желтый туман. Вдруг нечто чёрное промелькнуло у самого окна...
  - Кто там? - негромко спросил Митя.
  - По-моему, лучше помолчать. - выдохнул, всё ещё держащийся за своё горло Женя.
  - Так, а ведь здесь есть занавеска... - молвила Лена.
  Действительно, имелась единственная, предназначенная на всё окно тёмная занавеска. Лена поднялась, пошла к ней...
  - Лена, осторожней... - взмолился, волнуясь за неё, Митя.
  - Конечно... - вздохнула она, уже одёргивая занавеску на окно.
  И в это мгновенье с улицы навалилась на окно чёрная масса. От сильнейшего удара было выбито стекло, меж решётками просунулась покрытая зелёной плесенью рука, ухватила Лену за платье на животе.
  Девочка закричала...
  Митя тоже закричал, бросился к ней, принялся колотить по зелёной ручище. Но тут протиснулась ещё и вторая ручища, с острыми, словно бритвы когтями. Подоспел Женя и начал колотить по этой ручище чугунным блюдом.
  Рука задрожала, но жадно продолжала вытягиваться к лицу Лены. Из-за окна раздался хриплый, яростный голос:
  - Сейчас я сорву это красивое лицо! Оно будет моим! А-А-А!!!
  Но тут к этому голосу прибавился ещё и второй - женский, но не менее яростный:
  - Нет - она будет моей! Я её разорву!
  - Моей! Я её первой схватил!
  - Нет!!!
  - А-А-А!!!
  Два зомби не поделили добычу, и сцепились в смертельной борьбе. Зелёные руки выпустили Лену, и метнулись за окно.
  Теперь с улицы доносились звуки ожесточённой борьбы: вопли, шипенье, хруст костей.
  Ребята занавесили-таки окно, а ещё пододвинули к нему большой сундук. Затем они отошли, уселись на лавке перед столом.
  - Поспать нам сегодня явно не удастся. - говорила Лена.
  - Но и играть нам явно не следует. - заявил Женя.
  - Тем более в карты. - вздохнул Митя.
  - Да и не было никаких карт. Одно лишь наважденье, морок. - пояснила Лена.
  - А я говорю - были карты! - вспылил Митя. - Я их своими руками чувствовал. Шершавые такие, холодные карты.
  - Не было! - упрямилась Лена.
  - Поговори ты у меня! - ударил кулаком по столу Митя.
  А на улице всё вопили, рвали друг друга зомби...
  - И поговорю! - взвизгнула Лена.
  - Я тебе сейчас по зубам дам! - пообещал Митя.
  - А я тебе глаза выцарапаю! - взвилась Лена.
  Ещё мгновенье, и они бросились бы друг на друга, но тут подошёл к ним Женя. Женя тоже хрипел проклятья, дрожал, зубами скрежетал. Но он боролся с приступами ярости, и он тащил большой чан с ледяной водой.
  И он вылил эту воду на Митю и на Лену.
  - Ты чего?! - вскочил было на него Митя, но тут успокоился, помотал головой, вздохнул. - У-уф, и что это на меня нашло? Лена, прости меня.
  - И ты прости меня, Митя.
  - Здесь целая бочка. - крикнул Женя из угла.
  В углу действительно стояла бочка с ледяной водой. Женя опустил в неё голову, и, вроде бы тоже успокоился.
  - Значит так, ребята... - пробормотал Женя. - Садимся возле этой бочки, и, как кто злобу почувствует, так сразу головой в эту водицу ныряет. Согласны?
  - Угу. - кивнула Лена.
  - Угу. - кивнул Митя.
  Они пододвинули лавочку к бочке, уселись, начали ждать. Минут через десять Митя почувствовал беспричинное раздраженье, погрузился головой в леденящую влагу, успокоился.
  Потом окуналась туда и Лена, и Женя.
  Время тянулось невыносимо медленно. Они пытались вспоминать что-нибудь светлое: прогулки по берёзовым лугам, купание в солнечной воде, но, против воли в голову лезли всякие ужасы.
  А на улице продолжали грызть, разрывать друг друга зомби.
  
  * * *
  
  И вдруг ребята поняли, что наступило утро. Туман за окном не исчез полностью, но стал более жидким, и видно было на десятки метров. Солнечный свет поднимался над стенами, а в выбитое окно вплёскивался свежий, прохладный ветер.
  В дверь сильно барабанили. Слышен был злой голос Бросмысла:
  - Откройте же, кощей вас подери!
  Лена подбежала к двери, и спросила:
  - Это действительно вы? Если вы мы откроем - вы не наброситесь на нас, как зомби!
  - Да - это я, Яга меня подери! Ночью я был зомби! Я кого-то рвал, за кем-то гонялся, но сейчас мне полегче, я человек! Я не причиню вам вреда! Выходите! Орёл вернулся!..
  Тогда Лена открыла дверь. В горницу шагнул Бросмыл, черты которого, в сравнении со вчерашним, ещё больше исказились.
  Он зарычал, сжал кулаки - ребята забились в угол, приготовились к схватке, возможно, последней в своей жизни.
  Бросмысл покачнулся, схватился за виски, и заговорил быстро:
  - Идите скорее! Я приготовил вам два кувшина: в светлом - живая вода, в тёмном - мёртвая. Идите! Орёл ждёт вас!
  Друзья проскользнули мимо него, в коридор. Бросмысл бросился за ними, зарычал:
  - Не сюда, о демоны ада! Сюда! Да - в эту дверь, и вверх, по лестнице! Он ждёт вас на крыше!..
  Ребята побежали вверх по широкой каменной лестнице, навстречу всё более яркому солнечному свету.
  Скорее - вырваться из этого мрака!
  Бросмысл, словно раненый зверь, хрипел за их спинами...
  И вот они вырвались на крышу. Там сидел трёхметровый орёл по имени Блик. Перья у него были светло-серые, а глаза сияли безоблачным небом. Рядом стояли два, связанных верёвкой медных кувшина. Горлышки их были надёжно закупорены.
  Лена взяла кувшины, а ребята замерли - созерцали величественную птицу.
  - Ну же - быстрее! - подтолкнул их в спины Бросмысл. - Выбирайтесь из этого проклятого места, или я вас разорву!
  Митя уже усаживался на спину орла, в его мягкое оперенье, и он почувствовал жалость к Бросмыслу, предложил:
  - Может, и вы с нами?
  Тот заскрежетал волчьими клыками, глаза его полыхнули лютой ненавистью.
  - Нет! - крикнул он, и вдруг успокоился, сказал спокойно. - Моё место здесь. Эта крепость поручено охранять мне, и я останусь здесь до конца, пусть придётся отдать за это своё душу.
  - Мы обязательно вернёмся. - пообещала Лена.
  - Да. - кивнул Бросмысл. - Я буду надеяться, я буду ждать. И вот ещё...
  Начальник крепости достал из-за пояса три длинных охотничьих ножа, молвил:
  - Возьмите. Вам пригодиться...
  Орёл взмахнул крыльями, и тут же стремительно полетел вверх. Крепость осталась далеко внизу. Ветер свистел, лучи восходящего Солнца окружали ребят щедрыми солнечными реками, но тяжело было на сердцах.
  
  
  
  VII. Кусты из Ада.
  
  Стремительно нёсся орёл, ребята, покрепче ухватившись за его перья, сидели на его спине. Сосуды с живой и мёртвой водой Лена привязала к своему поясу.
  Митя чувствовал некую тяжесть на сердце, но всё же пытался говорить весело:
  - Ну, что, хлопцы, не веселы? А? Ведь скоро вернёмся в Темнолесинск, оживим государя Святомира...
  - Не думаю, что вернуться будет так легко... - вздрогнула Лена.
  - Что такое? - оглянулся, но ничего не увидел Женя, (его очки были убраны в карман).
  - Нас преследуют. - вздохнула Лена.
  И Митя тоже увидел - из зарослей кустарника, над которыми они летели, вырвались, метнулись им наперерез угольно-чёрные тени.
  - Это вороны! - крикнул Митя.
  - Да какие вороны... - прищурившись, разглядывала их Лена. - Не меньше нашего орла. А когти у них, что сабли... - и обратилась к орлу. - Ну, Блик, ты уж постарайся...
  Впрочем, орлу и не надо было этого говорить. Он и так всё видел, всё понимал.
  Навстречу ему неслись сразу три ворона. До столкновенья оставалось мгновенье, но Блик резко нырнул вниз. Падающей звездой к земле рухнул. От резкого перепада высоты у друзей заложило в ушах...
  Орёл понёсся над самыми кустами, но сверху падали, выставив когти, ещё целых пять воронов. Всё ближе и ближе. Вот сейчас вцепятся... Ребята сжались...
  - Крепче держитесь! - предупредила Лена.
  И в самое последнее мгновенье, когда столкновение казалось уже неизбежным, орёл успел метнуться в сторону. Все пять воронов рухнули в кусты, и покатились там, ломая ветви и свои крылья.
  Блик устремился вверх, в небо. Но откуда-то сбоку налетел ещё один ворон, самый больший и сильный из всех. Своими цепкими когтями он ухватил орла за крыло, и потянул к себе.
  Блик нанёс ему сильный удар свободным крылом. Ворона метнуло в сторону, но всё же он удержался, и, извернувшись, клюнул орла в шею. Хлынула кровь, несчастный Блик задрожал, захрипел, почти как человек.
  Ворон, каркая, вцепился когтями Блику в грудь - словно саблями погрузился в его роскошное оперенье, в плоть. Но орёл был ещё жив, ещё много в нём, вольном сыне неба, было сил. Он тоже вцепился в ворона когтями, и наносил страшные удары своим клювом.
  Вот они перевернулись, и ребята повисли, вцепившись руками в перья. Но руки соскальзывали. Первой соскользнула Елена, - её ведь оттягивали ещё и кувшины с волшебной водой.
  Потом упал Женя, а последним не выдержал Митя. Его ослабевшие руки против воли разжались, и он рухнул в колючие, густые кусты. Пребольно ударился, заработал множество синяков да ссадин, но, по крайней мере, обошлось без переломов.
  Над ним промелькнули терзающие друг друга птицы, и унеслись в сторону. Постепенно их крики смолкли в отдалении. Тогда закричал Митя:
  - Ребята, вы живы?!
  - Живы, живы. - пробормотал, протискивающийся к нему через кусты Женя.
  - Потише. - это пришла Лена. - Сдаётся мне, что в этих кустах, есть и вороны-гиганты, и ещё всякие твари, которые желают нам смерти.
  - А Блика нам уже не дождаться. - вздохнул Митя.
  - По крайней мере - ждать здесь бессмысленно. - кивнул Женя.
  - Стало быть, будем продираться к Темнолесинску. - произнесла Лена.
  - Только вот в какую сторону идти, я не знаю. - сокрушался Митя.
  - На восток, откуда солнце встаёт. - печально пробормотал Женя.
  - А ну да, конечно, как это я сразу не догадался. Ну, пошли что ли?
  
  * * *
  
  Друзья медленно продвигались на восток. Заросли мешали им; пытались ухватить, запутать в своих цепких объятиях, разорвать одежду и тела, выцарапать глаза. Постоянно приходилось останавливаться, выбирать лазейки, а иногда - разрезать заросли теми ножами, которые подарил им Бросмысл.
  - И что это за кусты такие? - выражал недовольствие Митя. - Вы не знаете, а?
  - Нет. В первый раз с такими сталкиваюсь. - признался Женя.
  - Должно быть, они вместе с нежитью по земле расползлись. - предположила Лена.
  В скором времени предположение Лены, нашло много подтверждений. Всё чаще друзьям приходилось перебираться через недавно переломанные, обвитые хищными кустами древесные стволы. Кое-где меж мрачной, колючей растительности ещё пробивалась робко прежняя мягкая травка да цветы.
  ...С одной стороны время тянулось медленно, а с другой - как солнце стало к земле клониться, так показалось, что слишком уж быстро этот день пролетел.
  - Всё кусты да кусты. - ворчал Митя. - Эдак мы и до ночи из них не выберемся...
  И только он это сказал, как вышли они на просеку. Кусты были переломаны каким-то громадным телом, а земля взрыта несчётным множеством непонятных отростков.
  Воздух задрожал от яростного вопля. В отдалении что-то грохнуло, и земля содрогнулась...
  Ребята поспешили поскорее через эту страшную просеку проскользнуть, и вот вновь в кустах оказались.
  Лена говорила:
  - До ночи нам отсюда точно не выбраться, а ночью нас ожидает встреча с нежитью.
  - Значит, будем к ночи готовиться. - решительно заявил Митя.
  Начитанный Женя сказал:
  - В повести Гоголя "Вий", очерчивает вокруг себя магический круг, и нежить его не видит...
  - Мы тоже очертим круг. - кивнул Митя. - Только вместо мела нам послужит смола. Видите - здесь много переломанный елей, и смолы из неё очень много натекло. Мы пророем вокруг себя канавку и заполним её смолою, когда нежить подойдёт к нам, - мы зажжём смолу, и окажемся под защитой огненного кольца.
  - А ещё мы сделаем стрелы. - предложила Лена.
  - И наконечники их тоже просмолим. - добавил Женя.
  - А к стрелам нужны и луки. - заявил Митя.
  - Что же - тогда за работу. Нельзя терять ни минуты. - молвила Лена.
  И вот ребята взялись за работу. Женя воспользовался заострённым суком, и вырыл в земле закруглённую канавку метров пяти в диаметре, глубиной же канавка была в полметра. В это время Лена и Митя собирали смолу, которой, из-за множества переломанных, поваленных елей, действительно было очень много. К счастью, смола была не затверделой, а тягучей, как очень густой мёд. Они подгоняли и соскабливали эту смолу сучьями, и наполняли Женину канавку. Через час напряжённой работы канавка была наполнена почти до верха.
  А Солнце уже очень низко опустилось. Мир окрасился кровавыми оттенками, подул холодный ветер, кусты затрещали, загудели. Вновь раздался яростный вопль...
  Теперь друзья подбирали достаточно толстые и твёрдые ветви; срезали их, и выстругивали из них стрелы. Митя и Женя пожертвовали нижними частями своих брюк; эти части разорвали на полосы материи, материю тщательно просмолили, и обмотали ею наконечники.
  Вообще-то, за этот тяжёлый день они очень устали, но теперь даже и не помышляли об отдыхе: они боролись за жизнь, и, причём, не только за свою...
  Изготовив, таким образом, тридцать стрел, они приступили к лукам. Это была кропотливая, требующая терпенья работа. В стремительно сгущающемся сумраке требовалось отыскать ветви достаточно гибкие и надёжные; срезать их, и сцепить. Сцепляли с помощью шнурков. Луки получились неудобными, ненадёжными, и через чур тугими, но на изготовление чего-то лучшего просто не оставалось времени.
  Солнце ушло за горизонт, и небо заволакивало тёмное марево.
  И вновь возопило неведомое чудище, - на этот в вопле его слышалось торжество. Вопль донёсся с той стороны, откуда пришли друзья.
  - Это оно на наш след вышли. - прошептал Женя.
  - И скоро здесь будет. - содрогнулся Митя.
  - Быстрее зажигаем огонь! - скомандовала Лена.
  Но легче было скомандовать, чем исполнить. Ведь спичек у них не было.
  Женя сокрушался:
  - Эх, что же мы раньше не подумали, пока солнце не ушло. Тогда можно было использовать стёкла моих очков в качестве зажигательной лупы...
  - Наше спасение - это ножи, из них можно высечь искры! - вымолвил Митя.
  - Хорошо. Вы высекайте, а я самые маленькие хворостинки подыщу. - сказала Лена.
  И вот девочка стла ползать, хворостинки выискивать, а Митя и Женя, склонившись над землей, начали, что было сил бить острыми гранями ножей друг о друга. Это был отменные ножи, и они ещё помнили жар кузницы, где их выковали, - они сыпали искрами, но те тоненькие хворостинки, которые подкладывала Лена упорно не желали возгораться.
  Вопль чудища повторился. В этот раз значительно ближе. Слышен был треск проламывающихся под массивным телом кустов.
  Ребята продолжали стучать ножами, они вспотели, руки их дрожали, но, конечно они не оставляли этого дела. Искры так и сыпались. И вот потянул маленький, робкий дымок.
  Митя так обрадовался, что не мог сдержать победный вопль.
  Лена поскорее этот огонёк раздула, подложила веточек потолще, а потом поднесла одну из горящих веток к канаве со смолой. Пламя взяло их кольцом, взвилось метра на два. Сразу стало очень ярко и жарко.
  - Интересно, на сколько этой смолы хватит? - спросил Митя.
  Женя хотел что-то ответить, но не успел, потому что в это мгновенье меж столбами огня появилось чудовище.
  Это были бугры из бурой плоти. Это были выпученные красные глазищи без зрачков, и, наконец, это были многочисленные клыкастые глотки. Это был вал враждебной плоти, из которой вырывались, и метались в воздухе жирные, слизкие щупальца мясного цвета. Волной ударила резкая вонь.
  - Какая мерзость! - скривилась Лена. - Ребята, меня сейчас вырвет...
  - Нет уж, - ты, пожалуйста, держись! - крикнул Митя. - Нам сейчас вместе драться придётся.
  Видно чудище очень разъярилось, что на пути его встала огненная преграда. Пасти раскрылись так широко, что стали видны цепкие языки, которые вожделённо в них извивались.
  И чудище извергло вопль, от которого у друзей в ушах заложило. Земля вновь содрогнулось, пламя же взметнулось вверх, и там рассыпалось огнистыми жалами, которые обожгли порождение хаоса. Чудище отпрыгнуло назад, но тут же вновь надвинулось, и потянулось отростками к добыче...
  Ребята окунули наконечники стрел в огонь, натянули тетивы.
  - Кто-нибудь из вас из лука стрелял?! - крикнул Митя.
  - Нет! - ответил Женя.
  - Нет! - ответила Лена.
  - И я тоже! - выдохнул Митя. - Ладно - целимся по глазам!
  Чудище, как и каждая неразумная тварь, панически боялась огня, но всё же очень хотелось отведать свежей человеческой плоти. Щупальца, извиваясь, поднялись вверх, изогнулись над пламенем, потянулись к ребятам.
  Тетивы зазвенели, и испустили пылающие стрелы.
  Для первого раза результат был превосходный, - все три стрелы попали в глаза чудовища. С шипеньем засели в них...
  Но лук Жени развалился.
  - Пригнитесь!!! - завопил Митя, схватил своих друзей за шеи, и рывком кинул их на землю.
  Тяжеленное щупальце, словно исполинский кнут пронеслось над их головами.
  Чудище обезумело от боли, и уже не понимая, что делает, рванулось на огонь. Эта смрадная масса пронеслась буквально в двух шагах от друзей, и, продолжая завывать, унеслось прочь.
  - Мои очки! - взмолился Женя. - Я потерял свои очки! Я ничего не вижу...
  Митя увидел раздробленные на сотни кусочков Женины очки, и посчитал за благо промолчать.
  - Ворон! - крикнула Лена.
  Действительно, над их головами пронеслась массивная чёрная тень.
  Митя подхватил единственный уцелевший лук, зажёг стрелу, выпустил пылающий заряд в огромную птицу. И вновь меткий выстрел - оперенье оделось огненной одеждой, и ворон рухнул в кусты. Но уже доносились новые звуки: судя по всему, слеталась стая.
  Огненное кольцо было разрушено раненым чудищем, остались лишь отдельные костерки. Все стрелы были или использованы или утеряны, так что, несмотря на первые успехи, положение складывалось самое критическое.
  - Этот огонь издали виден. - сказала Лена.
  - А я ничего не вижу. - стенал Женя. - Ребята, вы меня за руки держите!
  - Конечно. - кивнул Митя. - Только нам отсюда бежать надо, а то мы здесь как на маяке для воронов. Слетайтесь, мол, сюда.
  И они побежали. Но, конечно, в колючем кустарнике, да во мраке далеко было не убежать. Колючки расцарапали им лица, и ребята поняли, что скоро они останутся без глаз.
  Тогда они залегли под каким-то кустом, вжались в землю, и лежали, считали секунды; ждали, когда наступит рассвет.
  
  * * *
  
  - Ребята, кажется, светает. - прошептала Лена.
  Действительно, непроглядная ночь отступила, но пришедший ей на смену рассвет был таким блёклым, таким серым, что, право, хотелось плакать.
  А ещё больше хотелось есть. В желудках урчало так громко, что, казалось, все чудища обязательно должны были услышать это урчание и сбежаться к ним...
  - Быть может, найдутся здесь какие-нибудь вкусные ягодки, а? - робко предположил Митя.
  - Как же найдутся, жди! - одёрнула его Лена. - Если тут и найдутся какие-нибудь ягодки, так от них ты ноги протянешь. Будь уверен.
  - Ладно, чего уж там. Пошли. - вздохнул Митя.
  Они пошли как могли быстро, но заросли по-прежнему преграждали им дорогу, а поэтому "быстрое" продвижение на деле было чрезвычайно медленным.
  Через некоторое время Митя обратил внимание, что Лена как-то тяжело дышит, и сгибается. И он догадался, что виной тому кувшины с живой и мёртвой водой, которые девочка всё это время несла на поясе.
  Он предложил ей помочь, и Лена согласилась, - так кувшины перешли к Мите.
  Друзья прошагали ещё около часа, и тогда спереди послышались какие-то злобные крики. Ребята бросились на землю, и пролежали до тех пор, пока крики не смолкли в отдалении. Тогда они поднялись, и, осторожно ступая, дошли до дороги.
  Дорога была вымощена плитами из чёрного гранита, и в отдалении ещё виделись какие-то облачённые в стальные доспехи чудища.
  - Надо поскорее эту дорогу перебежать... - начала Лена, но тут же закричала. - А! Ой! Пусти! Ребята, помогите!
  Лену схватили колючие кусты, но такие же кусты схватили и Женю с Митей, так что они ничем не могли помочь Лене.
  Ветви, словно змеи, обвивались вокруг их рук и ног, живота и груди. Сжимали так сильно, что трудно было сдержать крики.
  Митя возопил:
  - Выпустите нас! Вы не имеете права! Вас выкорчуют, так и знайте!
  Но, конечно, эти угрозы не имели никакого действия, - кусты продолжали их сдавливать.
  Митя трепыхался больше всех, поэтому его и спеленало больше, чем Лену и Женю. Могучая древесная сила понесла его вверх, в то время как его друзья остались трепыхаться в метре от земле.
  ...А через пару минут на дороге появились краснокожие, рогатые и хвостатые наездники на чёрных волках. Они сразу увидели Женю и Лену, возопили радостно, и, размахивая трезубцами, бросились к ним.
  - Не смейте их трогать! Слышите?! - неистовствовал Митя, и не в силах пустить в ход кулаки, плевался сверху на рогатые головы.
  Черти вырвали из ветвей Женю и Лену, быстро связали, и, перекинув через плечи, понесли к волкам.
  Один из чертей обернулся, и поглядел на Митю, спросил у своего вожака:
  - А с тем, что делать? Может, сбить его трезубцем?..
  - Да нет, зачем? Всё равно его кусты сожрут! - хмыкнул главный чёрт. - Его смерть будет долгой и мучительной, так что поспешим к владыке. Он будет рад такому подарочку!
  И через несколько мгновений черти-наездники скрылись в отдалении. Митя остался наедине с хищными кустами.
  
  * * *
  
  Ветви всё плотнее и плотнее охватывали Митины ноги, руки, грудь, но самое скверное было в том, что они подбирались к его горлу, и грозили его задушить.
  И в эти отчаянные мгновенья Митя вспомнил о кувшинах с живой и мёртвой водой, которые болтались у него на поясе. И он сообразил, что мёртвая вода может прийтись кустам не по вкусу.
  Чего только не сделаешь во имя жизни! Митя смог так вывернуть запястья, что дотянулся до кувшина, и стал его откупоривать...
  Подумал: "А если это кувшин с живой водой? Я полью кусты, а они ещё больших сил наберутся, и сразу меня задушат!".
  Но, спустя мгновенье, он убедился, что выбрал кувшин именно с мёртвой водой. Он откупорил пробку, и несколько капель выплеснулись ему на левое запястье. И запястье тут же онемело.
  Митя начал обрызгивать ветви, которые его сжимали. Ветви тут же теряли силы, и разжимались. А потом кусты почувствовали, какая им грозит опасность, и сразу выпустили Митю. Он грохнулся на землю, едва удержал кувшин с мёртвой водой...
  Выполз на дорогу, и там полил запястье левой руки живой водой. Теперь он вновь мог чувствовать свою руку.
  Затем, Митя поскорее закупорил оба кувшина, понадёжнее прицепил их к поясу, и со всех сил побежал в ту сторону, куда черти увезли Лену и Женю. Он даже не думал, что его могут схватить. Он спешил на помощь своим друзьям.
  
  
  
  VIII. Бегство.
  
  Митя бежал до тех пор, пока спереди не послышались устрашающие вопли. Тогда он, запыхавшийся, спрыгнул с дороги в кусты.
  Мимо него пронёслась трёхметровая каракатица...
  Митя осторожно выглянул из своего укрытия, и обнаружил, что практически вплотную подбежал к замку, стены которого были выложены из массивных каменных блоков чёрного цвета. Стены вздымались на десятки метров. Из усеянных острыми башенками бастионов выбивалось кровавое свеченье. По стенам прохаживались стражники...
  - Теперь я должен вызволить из неволи своих друзей... - прошептал мальчик.
  Он выбрался из кустов, и побрёл вдоль стены. Высматривал щель, в которую можно было бы протиснуться, но, конечно же, не было такой щели.
  Воздух возле замка был тяжёлым, и Митя очень быстро устал. Потом он споткнулся об ствол иссохшей берёзы, уселся на него, и горько заплакал, вопрошая:
  - Что же мне теперь делать?
  И услышал, что из берёзы подымается усталый женский голос:
  - Если бы ты оживил меня, - я бы тебе помогла...
  Митя вскочил, оглянулся, и обнаружил, что из берёзового ствола проступает сморщенный лик старухи.
  - Кто ты? - спросил Митя.
  - Когда-то я была прекраснейшей и сильнейшей в лесу берёзой, но тёмное волшебство лишило меня сил. Теперь я умираю...
  - Я помогу тебе! - вовсе не думая о вознаграждении, крикнул Митя.
  Он начал открывать бутыль с живой водой, но берёза его остановила:
  - Немного подожди. В скором времени тебе придётся бежать, и ты должен подготовиться к этому бегству. Прежде всего, найди заросшую оранжевыми камышами тропу. Это недалеко отсюда. Пройти по ней триста шагов, и там увидишь каменную великанскую голову, которая в землю вросла. Полей эту голову живой водой. Голова оживёт и в скором времени тебе службу сослужит. Потом возвращайся ко мне, и я скажу, что ещё делать...
  Митя поспешил на поиски каменной головы, и вскоре её нашёл. Голова была метров семи высотой, в гранитном шлеме, и с кварцевой бородой. Митя полил голову живой водой, и она задвигалась, вместо камня появилась человеческая плоть.
  Голова сказала:
  - Скоро я помогу тебе...
  Митя поскорее побежал назад, к берёзе. Она наставляла:
  - Теперь отойти от меня на тридцать шагов вправо, и разрой там землю.
  Митя отсчитал тридцать шагов, и руками стал раскапывать землю. К счастью земля была рыхлой, и его труд был не особо тяжёлым. Через некоторое время он докопался до плиты, на которой был выгравирован запряжённый в повозку конь.
  - Полей его живой водою. - повелела берёза.
  Митя послушно полил, и конь выступил из плиты, ударил по земле копытом. Это был белоснежный, сияющий конь, он был запряжён массивной повозкой.
  - Вряд ли лучшего скакуна найдёшь. - Сказала берёза. - Ну, а теперь полей живой водой меня.
  Митя подошёл, и полил берёзу.
  Она тут же засияла, вздыбилась вверх, крону распустила, а в кроне засияли молодые листья. Корни же её проникли под землю, могучими змеями там заструились, стали разрывать каменные плиты, которыми были выложены подземные казематы.
  Через некоторое время появился проход в подземелье. Митя уселся на корень и, словно по ледяной горке, заскользил вниз.
  И вот он очутился в обширной камере. И он сразу увидел: к стенам были прикованы не только Лена и Женя, но ещё и иные ребята. И Митя узнал этих ребят: это были те самые, которых тёмных владыка должен был сделать подневольными стражами, те самые, которые, спустя века, молили его об освобождении.
  Дверь в камеру распахнулась, и вбежал чёрт тюремщик, он был пьян и орал:
  - Что за шум, что за грохот?! Отвечать!
  Тут он увидел, что стены раздроблены корнями берёзы и остолбенел. Митя не терял времени: он откупорил кувшин с мёртвой водой, и брызнул ею на чёрта. Тот замертво повалился на пол.
  Митя выхватил связку с ключами, закрыл дверь, и скорее начал освобождать ребят.
  Но в замке уже подняли тревогу. Слышны были крики, в дверь ломились...
  Вот ребята освобождены, бросились к берёзовым корням. Те подхватили их, понесли вверх.
  Когда выбрались, то оказалось, что потемнело небо, и грохотал там гневный голос:
  - Вам всё равно не уйти!
  Митя крикнул:
  - Скорее - в повозку!
  Ребята забрались в повозку. Ну, а Митя, Женя и Лена уселись на облучке. Тут же белоснежный конь сорвался вперёд, и стремительно понёсся.
  А за ними уже мчалась погоня. Это был некто на чёрном коне. Конь этот был пятиметрового роста, и с шестью копытами. Могучие его мускулы валами вздымались при каждом рывке вперёд, а на земле за ним оставались значительные вмятины. Тот, кто сидел на его спине не имел лица, за ним грозовой тучей развивался плащ, в руке он сжимал палицу. И все знали, что это и есть тёмный владыка.
  Но когда он нёсся возле берёзы, она ударила его ветвями, и с такой силой, что он слетел с коня.
  А белый конь уже нёс ребят по заросшей оранжевым камышом дороге. Вот и оживлённая каменная голова.
  Ребят она пропустила. Но, когда появился чёрный владыка, - набрала в щёки побольше воздуха, да как дунет! Тёмный владыка и его конь закружились в вихре, и отлетела назад, к самому замку, впечатались в его стену, и так силён был этот удар, что несколько башенок рухнуло, а в стене появились трещины.
  И это дало ребятам возможность уйти от погони.
  ...Они остановились неподалёку от города Темнолесинска. Там Митя, Лена и Женя сказали освобождённым ребятам:
  - Теперь возвращайтесь к себе по домам. Ведь ваши родные очень за вас волнуются.
  - Но как же...
  - Последняя битва скоро свершится, но она свершится без вас. Возвращайтесь. Вы и так уже совершили свой подвиг.
  Ребята не стали спорить, и поспешили к своим домам.
  - Отцепите повозку. - человеческим голосом попросил конь.
  Друзья исполнили и это пожелание.
  Белый конь, преодолевая одним прыжком по двадцать человеческих шагов, устремился к Темнолесинску.
  
  
  IX. Последняя Битва.
  
  Вот и Темнолесинск. Конечно, ворота были заперты. А по стенам прохаживались угрожающего вида стражники. Они издали увидели белого коня, затрубили, заорали; вот засвистели их отравленные стрелы.
  А белый конь был уже под стенами.
  Он напрягся, и одним могучим прыжком взвился вверх, преодолел эту преграду, и очутился на городских улицах.
  И вот уже дом, в котором лежал мёртвый Святомир.
  На пороге их встречала Василисма. Она распахнула перед ребятами дверь, пропустила их, приговаривая:
  - А мой сыночек выздоровел...
  Навстречу им поднялся Андромир. Его спина ещё была перевязана, но двигался он свободно.
  - Принесли? - спросил он.
  Вместо ответа Митя протянул кувшины.
  - Ну, замечательно. - улыбнулась Василисма.
  И тут с улицы раздались вопли. В дверь забарабанили. Грубый, пропитой голос приказывал:
  - А ну, открывай! Они здесь! Вон и конь их! Держи коня... Э-эх, ушёл! ОТКРЫВАЙ!!! Нет?! Ломай!!!
  Теперь дверь выгибалась от сильнейших ударов.
  - Скорее... скорее... - приговаривала Василисма, и вела друзей и своего сына в потайную горницу.
  И вот они в этой горнице.
  Государь Святомир лежал на той же кровати. Его тело было заговорено, а поэтому не гнило, но было белым и холодным, словно лёд.
  Прежде всего, Василисма приняла кувшин, в котором была мёртвая вода. Руку свою она укрыла кожаной перчаткой, и таким образом смазала расчлененное тело. И разрубленные части срослись в единое тело, а раны исчезли.
  В это мгновенье наружная дверь не выдержала и рухнула. В дом ворвались враги. Нарастал их топот...
  Василисма повернулась к Мите, но он уже сам раскрыл кувшин, в котором была живая вода, и всё что там оставалось вылил на государя Святомира.
  Тот ожил, поднялся, и уже был в ратной одежде, и меч, который и двое могучих мужей не смогли бы приподнять, сиял в его руках.
  В горницу, с рычаньем ворвались черти.
  Государь Святомир шагнул им навстречу. Черти заверещали, повернулись, чтобы бежать, но было уже поздно. Меч раздробил их.
  Но не тела, а лишь горстки пепла повалились на пол.
  Город неистовствовал, - воздух был переполнен криками, слышался звон стали, какой-то треск, грохот.
  - Что такое? - спросил Митя.
  Государь Святомир обернулся к нему, и сказал:
  - Вместе с моим воскрешеньем, воскресли и все те наши воины, кто у стен, да на стенах, да на улицах полегли. Теперь они снова сражаются. И теперь победа будет нашей. Ну, а сейчас простите, не до разговоров мне - я должен быть рядом с ними. Встретимся на пиру в честь нашей победы!
  И с этими словами государь Святомир выбежал из горницы. Андромир устремился вслед за ним. Ребята совершенно не умели драться на мечах, а поэтому остались с Василисмой.
  ...Потом они вышли на улицу, и увидели, что на небе воссияла радуга. К ним шёл усталый, но счастливый Андромир. Ещё издали он крикнул:
  - Победа!
  Митя обернулся к ребятам, и проговорил тихо, и отчего-то смущённо:
  - Что же - теперь будем дожидаться, когда нас на пир пригласят, да?
  - Наверное, на княжеском пиру очень интересно... - молвил Женя, но в его голосе не было счастья.
  - А я домой хочу. - прошептала Лена. - Я очень по родным соскучилась
  - В общем, и я тоже. - поведал Женя.
  - И я. - сознался Митя, и тут же добавил взволнованно. - Но как же нам это сделать?
  К ним подошла Василисма, положила свои мягкие ладони им на плечи, и сказала:
  - Ну, пока радуга не ушла, попросите её о чуде. Сегодня счастливейший день для нашей земли, и радуга ваше желание исполнит.
  Ребята подняли головы вверх, и хором попросили:
  - Радуга, пожалуйста, верни нас в наше время.
  Кажется, ничего не изменилось, - такая же радуга сияла в небе.
  А потом Митя понял, и воскликнул:
  - Василисма больше не держит меня за плечо!..
  Они оглянулись и поняли, что вернулись в своё время.
  Только вот тот Темнолесинск, в который они перенеслись, разительно отличался от того мрачного города, из которого они начали своё путешествие во времени.
  Этот город сиял солнечным светом. Дома были светлыми, деревья - стройными; а лица прохожих сияли добром и внутренней гармонией.
  Гулять по такому городу было истинным удовольствием, но ребята торопились к железнодорожной станции.
  И они пробежали возле городской библиотеки. Это было старинное, но отнюдь не мрачное здание. На крыльце, на скамеечке сидели школьники и мирно о чём-то беседовали.
  У самой станции их окликнула продавщица мороженого:
  - Эй, ребятки!
  Они подошли.
  - Вот вам мороженое! - и она протянула им три большие порции эскимо.
  - За что?! - счастливо изумились друзья.
  - Да просто так! За настроение хорошее! За то, что вы такие замечательные! За то, что в небе радуга! - отвечала продавщица.
  Ребята поблагодарили её, и бросились к перрону, потому что как раз подъезжала электричка.
  Они забежали в вагон, и оказалось, что там никого нет. Было очень солнечно и свежо.
  Они стояли у раскрытых окон, любовались на пролетающие за окнами восхитительные пейзажи.
  Вот станция, возле неё - ухоженная деревенька. Здесь в вагон забежали сияющие здоровьем ребята. Они смеялись и ели мороженое.
  - Вы откуда такие? - спросила у них Лена.
  - Из "Лесного Раздолья", конечно! - поведал конопатый мальчуган.
  - А вы что, никогда там не были? - спросила маленькая девочка.
  - Были. - ответил Митя.
  - А чего же тогда спрашиваете?! - крикнул другой мальчик. - Такой лагерь здоровский! Разве можно его забыть! Я там три недели провёл, и ещё бы на сто лет остался!
  - Так там... так! - не находя слов, восхищался другой.
  - Берёзовые леса кругом! - говорила девочка.
  - А в лесах, грибы белые да ягоды: малина, клубника, черешня, вишня, черника, костяника, и орехи, и чего только нет! - вещала другая девочка.
  - А в речке вода - ух! - кричали мальчишки.
  - Такая чистая, что пить можно!
  - А в лесу - родников целая куча!
  - Фотки смотреть будете?
  - Угу.
  - Вы туда обязательно ещё съездите!
  - Обязательно. - серьёзно ответил Митя, и обратился к своим друзьям. - Ведь съездим в следующем году, правда?
  - Непременно. - ответил Женя.
  - Даже и не сомневайся. - поддержала его Лена.
  - Но мы же не можем на целый год расстаться? - волнуясь, спросил Митя.
  - Нет, конечно. - ответил Женя. - Мы телефонами обменяемся.
  - И в гости друг к другу ездить будем. - добавила Лена.
  - Конечно, ведь расстояние - это не помеха. - улыбнулся Митя, и тут же бросился к окну, закричал. - Ребята, смотрите - это же те самые развалины, в которых мы от волков прятались!
  Они подбежали к раскрытому окну, и увидели, что посреди широкого поля белеют величественные развалины.
  - А ведь под ними, могли сохраниться источники живой и мёртвой воды. - молвил Женя.
  - Надо производить археологические раскопки. - сказал Митя.
  - Следующим летом. - рассудила Лена.
  Тут подошли ребята из "Лесных далей", и попросили:
  - Расскажите, как вы от волков прятались.
  Митя, Женя и Лена переглянулись и рассказали всё от самого начала и до конца. Их выслушали, и похвалили:
  - Здорово у вас фантазия работает. Вы вот что: книгу напишите! Писателями станете!
  - Всенепременно!
  А потом они расстались. Лена расплакалась. В глазах Мити и Жени тоже стояли слёзы.
  
  * * *
  
  В течении года они несколько раз встречались, а следующим летом отправились на археологические раскопки в развалины крепости.
  Источников живой и мёртвой воды они не наши. Зато отыскали кувшин, на котором было выгравировано:
  "Для Лены, Жени и Мити от Бросмысла". Волнуясь, раскрыли кувшин. Там лежал медальон, который Лена забыла в прошлом. Несмотря на промелькнувшие века, удивительно хорошо сохранилась картина: берёзовая роща, наполненная весенним светом.
  Там была ещё приписка: "В самые тяжёлые мгновения эта картина спасла нас от безумия. А потом пришёл государь Святомир... Вы ушли, но память о Вас живёт в наших сердцах. Если бы мы могли, мы бы Вас отблагодарили. Но вас отблагодарит природа".
  И природа их отблагодарила. Они отправились в лагерь "Лесное раздолье", и провели там чудеснейшее лето.
  
  КОНЕЦ.
  21.03.02
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"