Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Одинокая Берёза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попытка переписать мой ранний роман "Одинокая берёза" в форме повести.
  Пролог
  
   Начинается эта история на берегу реки Сладозвонки, в майскую, ясную пору. Там сидел, и мечтательно глядел на воду двенадцатилетний мальчик Ваня. Он улыбался, он грезил о предстоящем плавании в стольный Белый град. В это плавание собирался и отец Ванин, и некоторые другие деревенские мужики. Надо было прикупить на знаменитой Белоградской ярмарке кое-какие необходимые в домашнем хозяйстве товары.
   Но Ваня грезил, конечно же, не о торге, а о тех приключениях, которые, возможно выпадут ему по пути, и всём том новом, что он увидит.
   Неожиданно сзади раздался ясный, добрый голосок:
  - Ваня...
  Мальчик обернулся, и увидел лучшую свою подругу Марьюшку, с которой он общался чаще, чем с кем-либо. Облачённая в простое крестьянское платье, стояла она перед ним и мило улыбалась
  Но сразу заметил в её улыбке Ваня печаль, и спросил:
  - Марья, что случилось?
  И она ответила грустным голосом:
  - Пока что ещё ничего, но я чувствую: скоро мы разлучимся.
  - Ну, да - завтра я с отцом поплыву в Белый город, но через неделю вернусь.
  - Не вернёшься, - вымолвила Марья, и всхлипнула.
  - Что? - изумился Ваня, - Почему это не вернусь?
  - А я сердцем своим это чувствую. Не вернёшься ты, Ваня.
  - Но почему-почему? Что там меня задержит?
  - Ах, прости, я не знаю, но поверь мне. И я тебе прошу: лучше не плавай.
  Ваня нахмурился, и проговорил:
  - Ты же знаешь, как я давно об этом плавании мечтал. Так что, извини, но я твоему сердцу всё-таки не буду доверять.
  - Поплывёшь, значит?
  - Да, поплыву.
  В глазах Марьюшки заблестели слёзы, но она быстро их смахнула, и проговорила:
  - Тогда, давай прошли к Одинокой Берёзе, и там произнесём одну клятву.
  - Ну, ладно, - пожал плечами Ваня.
  И они отошли от берега Сладозвонки, и по ковру из молоденьких, ароматных трав и благоуханных цветов устремились к Одинокой Берёзе.
  Никто не ведал, в какую далёкую эпоху поднялось из земли это величественное дерево. Но и самые старые Яблоневские старожилы (Яблоневка - это деревня, в которой жили Ваня и Марьюшка), помнили, что и в их детстве была Одинокая Берёза такой же огромной и величественной. Белизной сияла её кора, приятнейшее тепло исходило от её ствола, а когда налетал ветерок, то крона издавала дивно спокойное, мелодичное пение. Все знали, что у Одинокой Берёзы есть вечная душа, и чтили её, как доброе божество.
  И вот Ваня и Марьюшка вошли под раскидистые своды Одинокой Берёзы. И тут показалось Ване, что выпал он из привычного течения времени. Вдруг услышал вой зимней вьюги, и что-то непривычно тоскливое, старческое кольнуло его сердце.
  Но это продолжалось лишь мгновенье, а потом вновь вернулось светлое, возвышенное настроение, и он услышал голос Марьюшки:
  - Ваня, пожалуйста, поклянись, что ты вернёшься сюда. Пускай ты очень-очень задержишься. Быть может на годы, или десятилетия опоздаешь, но всё равно, в конце концов, вернёшься сюда.
  - Клянусь, - пробормотал Ваня.
  - Запомни этот день, Ваня. Это очень важный день. Быть может, самый важный день во всей твоей жизни. Да и в моей - тоже...
  - Запомню, обещаю, - сказал Ваня.
  Затем осторожно дотронулся, до берёзовой коры, почувствовал исходящее от неё тепло, и вымолвил:
  - Обязательно вернусь.
  Вообще-то Ваня недоумевал: что это Марье в голову взбрело. Он был уверен, что через неделю вернётся. Но права оказалась Марья - все её самые печальные предчувствия оправдались.
  
  
  
  
  
  Глава 1
  "Плавание"
  
   Утром следующего дня всё уже было готово к отплытию. Жители Яблоневки собрались на берегу Сладозвонки, и провожали своих путешественников. А те садились в длинные, деревянные рыбацкие лодки, в центре которых крепились и паруса на случай попутного ветерка. Вообще же рассчитывали плыть на вёслах.
   Помимо Вани, из ребят плыл ещё и Володя - хороший Ванин друг, и тоже большой любитель приключений. Матери, сёстры и иные родственники - все остались на берегу, махали платками, кое-кто даже и плакал. Не могла сдержать слёз и Марья, и приговаривала:
  - Ваня, ты помни: обязательно возвращайся.
  - Что это она? - спросил у Вани Володя.
  Ваня пожал плечами, и приговорил, насмешливо:
  - А кто её знает? Девчонка ведь! Взбрели какие-то глупости в голову, вот и хнычет.
  И далее, до тех самых пор, пока Яблоневка не скрылась за речной излучиной, Ваня старался не глядеть в ту сторону, где в последний раз видел Марью.
  
  * * *
  
   Примерно пять часов плаванья, Сладозвонку обступили высоченные, древние и страшные древа Чёрного бора. Все знали, что в Чёрном бору водится нечисть, и ни раз уже видели, как пролетает над вершинами елей в своей ступе носатая Баба-Яга. А уж, если кто в Черноборские болота попадал, то назад не выходил - Кикимора не выпускала.
   В общем, решено было Чёрный бор, во что бы то ни стало проплыть, и только тогда остановиться на ночлег.
   Ваня и Володя сидели, каждый на носу своей лодки. А лодки эти плыли рядом. Мальчишки во все глаза таращились на густое переплетенье мрачных, нависающих над самой водой ветвей. Им не терпелось, чтобы поскорее начались приключения.
   И вдруг Володя пролепетал:
  - Смотри! Там - сидит!
  И только он это вымолвил, как из ветвей вырвался, и пронзительно каркнул огромный, почти метровый ворон. Эта птица пронеслась прямо над лодками, а затем устремилась в глубины Чёрного бора.
  Один из мужиков вымолвил:
  - Ну, теперь полетела своей госпоже Бабе-Яге про нас рассказывать.
  - Будем надеяться, что Бабе-Яге до нас никакого дела нет, - произнёс другой мужик.
  Но в голосах говоривших явственно чувствовался страх...
  
  * * *
  
   Уже зашло солнце, и последние, багровые отблески дня умирали на западе.
  Но даже и этих отблесков не могли видеть те, кто плыли в лодках, потому что деревья Чёрного бора по-прежнему закрывали обзор. В немногочисленные просветы между ветвей просачивались серебристые лучики звёзд.
   И мужики переговаривались теперь совсем негромко:
  - Что же это такое? Ведь по карте мы уже должны были Чёрный бор проплыть.
  - Карта-то старая. Разросся, стало быть, Чёрный бор...
  А из глубин этого страшного леса доносились шорохи, треск ветвей, уханье, и совсем уж непонятные звуки. Иногда между ветвей открывались чьи-то багровые очи, и пристально следили за путешественниками.
  Ваня казалось, что там сидят какие-то здоровенные чудища, которым ничего не стоит прыгнуть, перевернуть лодку, а его навеки унести в лесную чащобу, в подарок Бабе-Яге или Кикиморе.
  Тут и Марьюшкино предостережение, относительно того, что он может не вернуться, вспомнилось. И теперь наполнилось это предостережение новым, зловещим смыслом.
  Но вот неожиданно берега Сладозвонки раздались в стороны. Теперь от одного берега до другого было не менее пятидесяти метров. В центре же течения был островок. Росли на том островке старые, но совсем не страшные дубы, и путешественники решили остановиться именно там.
  Пока мужики вытаскивали лодки из воды, Ваня и Володя бросились исследовать островок, и тут же хором воскликнули:
  - Здесь ступени!
  Мужики подошли с зажжёнными факелами, и тут все увидели, что от самого берега начинаются, и поднимаются вместе с холмистой землей каменные ступени. Видно, ступени были очень древними - многочисленные трещины покрывали их, и пробивался из этих трещин тёмный мох.
  Стали подниматься по этим ступеням, и вскоре оказались в центральной, а, вместе с тем, и самой высокой части островка.
  Там из самой земли вздымались каменные ветви, и были переплетены так плотно, что образовали почти целостную сферу. Однако внутрь всё-таки имелся один проход.
  Они оказались в сферической зале. Впрочем, верхней части купола не было - там сияло звёздное небо. И в самом центре залы под звёздами стоял выточенный из белого камня алтарь.
  И тогда Ванин отец, которого все знали, как Архипа-кузнеца, вымолвил:
  - Мы попали на Дубовый остров. А перед нами - Звёздный алтарь. Посредством его наши предки со звёздами общались, и звёзды им будущее показывали.
  Тут откуда-то издали донеслось зловещее завыванье. Присутствующие насторожились. Кто-то вымолвил:
  - Между прочим, и до Чёрного бора рукой подать. Как бы нас нечисть не сцапала.
  - Ну, здесь нам нечего бояться. Здесь мы под защитой звёзд, - произнёс Ванин отец, и тут зевнул.
  Зазевали и иные мужики. Неожиданная сонливость сморила их, и спустя пару минут все уже дружно храпели, разлёгшись вдоль стен.
  
  * * *
  
   Ваня проснулся среди ночи, и, как только разлепил глаза, так увидел звёздный алтарь, который был окружён аурой из серебристого, ниспадающего сверху света. Этот свет плавно пульсировал, и мальчику даже показалось, что он слышит зовущий его голосок.
   Ваня приподнялся и огляделся. Все по-прежнему спали, и даже не думали просыпаться. Тогда он подошёл к алтарю, и улёгся на него, вверх лицом.
  Прямо на него смотрела своими огромными, тоскливыми очами полная Луна. Ну а что касается алтаря, то он оказался неожиданно мягким, и удобным, словно не из камня, а из пуха или из облаков был сделан.
  Мальчик, не отрываясь, смотрел на Луну, и вот стало ему казаться, что рот у Луны зашевелился, и услышал он её усыпляющий шёпот:
  - Сейчас ты увидишь своё будущее.
  
  * * *
  
   И оказался Ваня на бескрайнем поле. Могучие порывы ветра уподоблялись волнам среди высоких трав. Шумел ветрило. Неспокойно было, близилась буря.
   И вот восстали над горизонтом чёрные грозовые валы, засверкали там молнии. Надвигаться стала буря, порыва ветра усилились.
  А потом донеслись и иные звуки. Тысячи яростных воплей, скрежет стали и клыков. И уже чувствовал Ваня, как трясётся под ним земля. Сотни тысяч ног топтали это поле - приближалась грозная вражеская армии.
  И уже видит мальчик эту армию Ваню. Бегут, потрясая трезубцами, рогатые черти, скачут волки-оборотни, шагают, скрежеща какие-то железные, многорукие уродцы. И ещё много-много чудищ - целая лавина.
  И понял Ваня, что не сможет такой силе противостоять, что растопчут они его, и поэтому собрался бегством спасаться, обернулся. И оказалось, что за его спиной стоят стройные отряды витязей. И все витязи - настоящие богатыри. Есть там отряды мечников, есть и лучники, и конница. И сила эта никак не меньше той силы, что на них несётся. И закричали все они хором могучим:
  - Слава тебе, государь наш Иван! Тебе верим! Веди нас к победе!
  И тут оказался в руках Ивана меч двуручный, от лезвия которого такое сияние исходило, будто прямо из Солнца был он выкован.
  И был Иван в латы облачён, а на голове его шлем с белоснежными перьями сиял. Забыл он про страх, но зато великую силу в себе почувствовал, и вновь повернулся лицом к врагу, взмахнул мечом, и закричал зычным голосом взрослого мужа:
  - Вперёд! За землю родимую!
  
  * * *
  
  - Ваня! Ваня! А ну-ка просыпайся!
  Это отец растолкал Ваню, так что он так и не увидел, чем же закончилась эта битва. Он открыл глаза и увидел нежно-алое небо, на котором догорали последние звёзды. Он всё ещё чувствовал себя могучим государем, за которым стояла многотысячная армия, а, между тем, в глазах окружающих он был обычным двенадцатилетним мальчишкой.
  И отец отчитывал его:
  - Что же ты на звёздном алтаре, разлёгся? Звёзды показывают нам будущее, но чаще всего нам не следует это будущее знать. Вот почему ты так на меня сейчас смотришь. Глаза у тебя почти безумные. Что ты узнал?
  Наконец Ваня опомнился. Он помотал головой, и вымолвил:
  - Да, в общем-то, ничего особенного. Так ерунда всякая...
  - Э-эх, да за тобой глаз да глаз нужен, - вымолвил отец. - Ладно, сейчас завтракаем, и вперёд - на лодки. Поплывём к Белому граду...
  
  * * *
  
   Далее плыли без особых происшествий.
   Через несколько часов мрачные стены Чёрного бора расступились, и теперь окружали их поля благоуханные, или же небольшие, наполненные солнечным светом и птичьим щебетом рощицы. А где-то высоко-высоко в безмятежной небесной лазури переговаривались жаворонки.
   Володя произнёс мечтательно:
  - А как, всё-таки, много красотищи на белом свете! И так хочется везде побывать, всё узнать, всё почувствовать...
  - Да-да, - рассеянно проговорил Ваня, который почти не замечал окружающей благодати, а думал о том, что открылось ему ночью.
  И такие мысли крутились в его голове: "Может ли случится так, что я стану государем? Но это же кажется совсем невозможным. Кто я? Простой крестьянский сын. Правда, у нынешнего государя Василия-старого нет наследника, потому что единственный его сын погиб несколько лет назад, охотясь на исполинского кабана. Но чтобы я стал государем? Нет, нет - это кажется делом совершенно невиданным... И... Мне этого хочется больше всего на свете!"
  На очередную ночёвку остановились у небольшой рощицы. Там развели костёр, пели песни и рассказывали разные весёлые истории. В общем, настроение у всех было отменным. И только Ваня отошёл чуть в сторону, на границу поля, и разлёгся там среди трав. Он созерцал звёзды и Млечный путь, и грезил о своём будущем...
  И только взошло над горизонтом солнце, как отплыли они от той небольшой рощицы, которая приютила их на ночь. По словам отца, выходило, что уже к вечеру они должны были доплыть до Белого града, и это не могло не радовать.
  
  
  
  
  
  Глава 2
  "Белый Град"
  
   Белый Град открылся перед ними неожиданно. За очередным поворотом реки засиял вдруг, весь вознесённый к небу, на высоких холмах, возле берега великой реки Ологи возведённый.
   Дивной, лебединой чистоты белые стены опоясывали стольный град. В некоторых местах над стенами сторожевые башни поднимались. А сам город весь утопал в зелени пышных садов. Составляющие его дома казались не человеком возведёнными, но выросшими из самой земли, хотя всякий дом отличался изысканной архитектурой.
   Ну, а на самом высоком холме, подобный божественному небесному лебедю, который на минутку спустился к земле, и сложил крылья, возносился царский дворец. И даже с большого расстояния, это строение поражало своей величественной архитектурой, соразмерной со светлейшими облаками. Видно, что дворец этот был возведён выдающимся архитектором, который в душе своей оставался невинным ребёнком.
   И как заворожённый, с жадностью, созерцал Ваня Белый град, и думал: "Вот здесь моя новая жизнь начнётся. Может, и прежде я неплохо жил, но в этой новой жизни гораздо большего добьюсь. Я в себе большие силы чувствую. И кто знает, может, и вправду государем стану, и буду жить в том прекрасном дворце, на самом высоком холме".
   Так мечтал Ваня, и глаза его сияли. А что касается Марьюшки, что касается клятвы, данной им возле Одинокой Берёзы - так об этом совсем забыл Ваня...
  
  * * *
  
   И вот они причалили к пристани. Привязали лодки к специальным шестам, и огляделись.
   Яблоневским крестьянам, которые привыкли к тишине и покою, показалось, что на пристани царит ужасающее столпотворение. Все куда-то торопились, быстро разговаривали, и мельтешили, и носились из стороны в сторону.
  - Быть может, у них пожар? - предположил один Яблоневский мужик.
  - Похоже на то, - согласился другой.
  Но тут к ним подошёл молодой, лет двадцати пяти человек, с добродушным, улыбающимся лицом. Был он облачён в белотканный кафтан государевых воинов. На его поясе аккуратно закреплены были золочёные ножны, в которых покоился меч. Он приветливо улыбнулся, поклонился и вымолвил:
  - Николай Квасин, солдат государев, к вашим услугам.
  Крестьяне переглянулись. Затем Ванин отец спросил:
  - К нашим услугам? А знакомы ли мы?
  - Пока что нет, - ответил солдат, - Но, скоро, надеюсь, познакомимся. Ведь вы же впервые здесь, не так ли?
  - Да, - ответил один из Яблоневских.
  - Ну, вот я так и понял, - улыбнулся Николай Квасин.
  - Это по каким же признакам заметно? - спросил Ваня.
  - А потому, как вы оглядываетесь испуганно. Да и слова, про пожар услышал. Нет здесь никакого пожара. Просто обычный рабочий день на пристани. Сюда ведь многие корабли приплывают, и не только наши, но и иноземные. Купцы товар везут, и выгружают его, на склады переносят, а уж со складов - на нашу знаменитую ярмарку.
  - Вот на ярмарку то нам и надо, - заговорили мужики.
  - Но прежде ведь в городе устроиться надо? - спросил солдат.
  - Да.
  - Вот таким как вы и указал наш государь помогать. Чтобы не плутали вы по городу, покажу я вам, где лучше всего на ночь остановиться. Ну, а также и иные достопримечательности городские могу показать.
  - Спасибо вам!
  - Не меня благодарите, а государя. Впрочем, и мне служба не в тягость.
  
  * * *
  
   Только возле пристани было оживлённо. Вообще же улицы Белого града были успокоенными. Сопровождаемые Николаем Квасиным, проходили наши путешественники возле невысоких каменных заборчиков, из-за которых выступали плодовые деревья. Откуда-то доносился перебор гуслей да нежное девичье пенье. В небе безоблачном, в небе вечернем безмолвно кружили голуби, прощались с уходящим солнцем.
   И уже зажигали фонарщики вделанные в стены огневые фонари, а в небе проступали первые звёзды. И лица всех людей, которые попадались им навстречу, были лицами такими же добрыми, светлыми и спокойными, как и город, в котором они жили. Но, когда подошли к постоялому двору, затрепетали в воздухе тревожные нотки - обрывки чьих-то разговоров.
   И Николай Квасин обернувшись к крестьянам, вымолвил:
  - Наши гости иноземные - это люди, а иногда и вовсе не люди. Но все они существа почтенные, и заслуживающие самого дружелюбного отношения. Но ведь чувствуете тревогу в некоторых голосах?
  - Да-да, - закивали Яблоневские.
  - Это выходцы из далёких южных стран так говорят. Ведь близка от них Чёрная пустыня. А в Чёрной пустыни, как вам известно, есть воронка - провал в Кощеево царство.
  - Да, но ведь Кощей сгинул навеки. Не так ли? - быстро проговорил кое-что сведущий в истории Ваня.
  - Так считали до недавних пор, - вздохнул Николай Квасин. - Но вот теперь доносятся оттуда тревожные вести. Будто бы опять зло в глубинах Чёрной пустыни пробудилось. Ну, да ладно. Не будем сейчас о мрачном. Проходите...
  И они ступили в просторную залу, стены которой были выложены из больших каменных плит. Массивные колонны подпирали потолок. В жаровне мерцало пламя, и над этим пламенем медленно вращалась, поджариваясь, бычья туша. В зале было людно...
  Хотя, впрочем, и не только люди сидели за столом. Присутствовали, например, глазастые пни или семирукие существа с синей кожей. Имелся даже какой-то ком изумрудного мха. Из этого мха время от времени вырывались щупальца, и хватали обычных речных улиток, которые были разложены перед ним, на просторном блюде.
  Пока Николай Квасин и один из его мужиков пошли договариваться с хозяином о постое, остальные уселись за едва ли не единственным пустующим столом. Заказали себе крепкого тёмного кваса, блинов и мясную выпечку. Кушанья оказались отменными, хотя и не такими всё-таки замечательными, как домашняя еда.
  Вскоре выяснилось, что места на всех хватит. Тут Николай Квасин и распрощался с ними, сказав просто:
  - Служба.
  Ваня поинтересовался:
  - Что же: опять к пристани пойдёте?
  - Нет. Сейчас пойду в ночной обход по улицам. Ну а затем - вернусь в свой домик.
  - Вы в домике живёте? - спросил Володя
  - Да. С противоположной стороны холма, примыкают к государеву парку наши солдатские домики. Домики маленькие, но аккуратные. Каждый солдат, помимо владения мечом и стрельбе из лука, должен ещё и за садиком своим следить, там и некоторые кушанья свои взращивает. Там и за цветами ухаживает.
  - За цветами! - фыркнул Ваня.
  - Ну, а что же в этом зазорного? - спросил Николай Квасин. - Ведь, помимо развития физической силы, надо и чувствие красоты в себе взращивать. Иначе, каким же мы воинами будем, и как же мы достойный отпор злу дадим, если что-то в наших душах зачерствеет?
  - Пожалуй, вы правы, - сказал Ваня, и зевнул.
  - Ну, прощайте. Надеюсь, ещё увидимся, - сказал Николай Квасин, а затем поклонился и вышел.
  Закончился длинный, наполненный новыми впечатлениями день, и теперь хотелось спать. Ваня и Володя всё чаще зевали, но всё же от предложений пройти в их комнаты пока отказывались. Уж очень много интересного их окружало.
  Вот, например, подсел за их стол человек с удивительным тёмно-красным цветом кожи. На нём была ярко-алая, и поблёскивающая, словно лакированная одежда.
  Он представился Али, выходцем из далёкой Кинидии, и добавил, что неплохо владеет русским языком. Видно, ему хотелось поговорить. Сначала он подробно расспросил мужиков об их деревенской жизни, а затем и про свою родину начал рассказывать. И так много диковинного рассказал, что Ваня и Володя совсем о сне позабыли.
  Так, например, поведал об удивительных животных - элефантах, которые ростом раз в пять превосходили взрослого человека, но отличались добрым нравом. У этих элефантов имелся огромный изгибистый нос, который кинидийцы называли хоботом. С помощью этих хоботов элефанты перетаскивали разные тяжести, помогали кинидийцам в строительстве.
  Но вот Ваня спросил:
  - А правда ли говорит, что в Чёрной пустыне сейчас неспокойно?
  И тогда помрачнел лик кинидийца, и вымолвил он с большой тревогой:
  - Тревожные, страшные вести доходят с наших южных границ. Видели над Чёрной пустыней багровые всполохи в полнеба. Да я и сам чувствовал, как тряслась земля - будто бы шевелится в ней что-что. А ещё драконов трёхглавых видели. И разведочные отряды чертей. Все эти твари из Чёрной пустыни появляются, и многие считают, что в один ужасный день хлынет оттуда огромная Кощеева армия, которая зальёт весь мир. А ещё есть пиратский город у впадения Ила в наше Центральное море. А, знаете ли, где Ил берёт свои истоки?
  - Нет, - помотал головой Ваня.
  Зато Володя неплохо разбирался в географии и поэтому ответил:
  - В Чёрной Пустыне.
  - Верно, - кивнул кинидиец. - Ну, так вот. В последнее время пираты что-то затаились. Но есть сведения, что флот их растёт не по дням, а по часам. И часто плавают их корабли в верховья Ила, и возвращаются уже нагруженные оружием. И, как думаете, где это оружие куют?
  - В Кощеевом царстве? - предположил Ваня.
  - Совершенно верно, - кивнул кинидиец. - И по данным нашим разведки, у пиратов сейчас уже такие силы, что они могут захватит всю нашу Кинидию. Однако, они медлят. Копят силы для решительного удара, по более могучему государству.
  Здесь кинидиец многочисленно замолчал.
  - И на какое же государство они собираются напасть? - спросил Ваня, хотя уже и предчувствовал ответ.
  И кинидиец ответил именно то, что он ожидал услышать:
  - На Русь. Потому что так уж издревле повелось, что именно Русь была главнейшим врагом Кощея.
  И многое ещё рассказывал кинидиец. И про родину свою, и про Чёрную пустыню, и про пиратов, и про, то, что нельзя предвидеть, когда Кощей нападёт. Может, завтра, а может и через сто лет. Ведь Кощей-то бессмертный. Ему сто лет, что для нас один день.
  
  
  
  
  
  Глава 3
  "Ночные Приключения"
  
  Кто-то толкнул Володю, и он сразу проснулся. Приподнялся, и увидел, что окно их комнатки распахнуто настежь, а лёгкий ночной ветерок колышет занавески. Рядом с собой мальчик увидел чей-то тёмный силуэт. Он вздрогнул, спросил:
  - Кто здесь?
  - Тиш-ше, - зашипел Ваня, а это был именно он.
  На соседней кровати заворочался, пробормотал что-то сквозь сон, Володин отец. Ну а Ваня склонился к Володиному уху, и прошептал:
  - Бежим.
  - Чего? Куда бежать-то? - изумился Володя.
  - Вопросы потом задавать будешь, а сейчас просто доверься мне. Это очень важно.
  - Ну, ладно, - пробормотал Володя, быстро натянул свою одежку, и направился к двери.
  Но Ваня остановил его, прошептал:
  - Нет - мы пойдём не через дверь, а через окно.
  - Да что же такое случилось? - недоумевал Володя.
  - Скорее-скорее, - бормотал Ваня.
  И вот они вылезли из окна. Встали на узкий каменный бордюр, который опоясывал весь постоялый двор. Именно по этому бордюру пробрался Ваня от своего окна в комнату к Володе. До мостовой, между прочим, было целых пять метров. Но поблизости рос ясень, и именно на его ветвь перепрыгнул Ваня. Ну, а за Ваней и Володя последовал.
  А когда они спустились на мостовую, то их кто-то окликнул. И по голосу Ване показалось, что это один из Яблоневских мужиков.
  Он схватил Володю за руку, воскликнул:
  - Бежим, скорее!
  И они припустили по узеньким улицам. Причём бежали всё время под некоторым уклоном вверх, к царскому дворцу приближались.
  Наконец, остановились в тени от высокого дома, на границе большой площади. Эта площадь была вымощена гладкими каменными плитами, а в центре её возносился изысканной формы фонтан. На противоположной же стороне площади виднелась ограда, за которой уже начинался царский сад.
  Так как взошла полная Луна, то и площадь, и выбивающиеся из фонтана водные струи, и возносящиеся над оградой парковые деревья, были укутаны в весьма яркую серебристую ауру.
  Было очень тихо. И в этом безмолвии, ничем его не нарушая, прошёл возле парковой стены отряд дозорных. Ваня проводил солдат взглядом, и прошептал:
  - Надо бы проследить, когда следующий дозор пойдёт.
  - Так что ты задумал? - тоже шёпотом спросил Володя.
  - Задумал к царскому дворцу пробраться.
  - Чего? - Володя даже побледнел от возмущения. - Ты выдумал эту глупость, из-за которой нас могут в темницу засадить, и ради этого вытащил меня из кровати?!
  Но тут и Ваня возмутился:
  - Ты говоришь "глупость"?! Какой же ты после этого искатель приключений?! Не быть тебе великим путешественником, не быть тебе славным героем, а лежать тебе до старости на печи! Я тебя в такое приключение позвал: увидеть царский дворец вблизи! Это ж воспоминание на всю жизнь! А ты ещё меня ругаешь. Ну, хорошо, я тебя не держу: возвращайся на постоялый двор, а я пойду дальше. До самого конца.
  - Сам бы я на такое, конечно, не решился, - вздохнул Володя. - И по-прежнему считаю это безрассудством. Но всё же ты мой друг, и я тебя не брошу. Вместе пойдём до самого конца. Быть может, и в темницу. Хотя это уже с моей стороны глупость. Надо бы тебя за шкирку схватить, да и тащить обратно.
  - Тихо... - прервал его Ваня.
  Дело в том, что как раз проходил следующий дозорный отряд. И эти воины, несмотря на своё тяжёлое вооружение и грозный вид, двигались совершенно бесшумно.
  Ваня молвил:
  - Промежуток между отрядами - примерно пять минут. Что же - у нас есть время. Сейчас, на счёт три побежим... Раз... Два... Три...
  И, как только Ваня произнёс "Три", друзья бросились через площадь к ограде. Ване казалось, что каждый его вздох, и каждый его шаг звучит просто с невыносимой громкостью, и что за ними уже наблюдают, и сейчас вот закричат и схватят.
  Но они добежали до самой ограды, а их так никто и не окликнул.
  - Давай-ка, ко мне на плечи, - вымолвил Ваня.
  Володя быстро вскарабкался к нему на плечи, затем вытянулся вверх, попытался дотянуться до верхней кромки ограды, и не достал совсем чуть-чуть. Вымолвил:
  - Ничего не получается. Пошли всё-таки обратно.
  - Нет. Я не сдамся, - пробормотал Ваня. - Слезай-ка с моих плеч...
  Володя спрыгнул на мостовую, и ребята побежали вдоль ограды в ту сторону, где скрылся последний дозорный отряд.
  Вскоре добежали до того места, где ограда делала поворот. Там ребята замерли. Почему-то им казалось, что за этим поворотом их ждёт ловушка. По Ваниному лицу даже капелька пота покатилась. Но он сжал кулаки, и всё-таки зашёл за этот угол.
  Из-под его ног, с громким воплем выскочила, и длинными прыжками помчалась через площадь большая чёрная кошка. Друзья вскрикнули, но тут же облегчённо вздохнули, и даже рассмеялись.
  - Ага, вот как раз то, что нам нужно! - вымолвил Ваня.
  Он имел в виду трещину, которая рассекала стену, и при этом постепенно поднималась вверх, почти до самого верха.
  Ребята втискивали мыски ног в эту трещину, они изгибались, цепляясь за неё и руками. Таким образом, весьма медленно и неуклюже, всё же продвигались они вверх.
  И добрались уже почти до самого верха, когда неожиданно из-за угла раздался голос дозорного:
  - Видел - кошка через площадь побежала?
  - Да.
  - Значит, спугнул её кто-то.
  - Да брось ты!
  - Я тебе говорю. Сегодня тревожная ночь. И времена лихие грядут. Говорят, будто пробрался в наш город лазутчик Кощеев.
  - Типун тебе на язык.
  - Приготовься...
  Тем временем друзья, совершая воистину героические усилия, вскарабкались на ограду. Теперь им предстояло перебраться в сад.
  Прежде всего, они прыгнули на ветвь, намериваясь по ней добраться до ствола, и дальше - спокойно спустится на землю.
  Но не рассчитали: ветвь оказалась через чур тонкой, поэтому не выдержала и сломались. А они грохнулись вниз. Сильно ушибли коленки, и хорошо хоть, что без переломов обошлось.
  Вот замерли, вслушиваясь.
  И услышали голоса дозорных, которые доносились с противоположной стороны стены:
  - Теперь ты понял: здесь действительно лазутчик.
  - Угу. Я тоже слышал - ветвь сломалась.
  - Кто-то в Царский сад пробрался.
  - Надо тревогу поднимать...
  Ну, а дальше Ваня и Володя уже не слушали. Они вскочили и, не обращая внимания на боль в ушибленных коленях, бросились через сад.
  
  * * *
  
   Бежали долго.
  Огибали выхваченные лунным светом поляны. Но иногда им всё-таки приходилось перескакивать через аллеи, на которых из-за того же лунного света их вполне могли заметить.
  До царского дворца оставалось совсем недалеко. Серебристым, стройным колоссом возносился он над парковыми деревьями.
  Вдруг коротко прогудел сигнальный рожок. Такой же рожок отвечал и с другой стороны парка. Больше никаких звуков, вроде бы и не было, но, тем не менее, друзья поняли, что уже подняли тревогу, и что их уже ищут.
  Дальше пошли очень медленно, стараясь не шуметь.
  Володя прошептал:
  - И всё-таки надо бежать отсюда.
  - Вопрос только - куда, - так же тихо ответил Ваня. - Ведь возле ограды нас наверняка уже поджидают.
  И тут в проёме между аккуратными деревьями засеребрилась гладь озера. И ребята увидели, что на лавочке, возле воды, сидит какая-то девочка, примерно одного с ними возраста. И эта девочка так задумалась, созерцая двух белых лебедей, которые подплыли к самому берегу, и доверительно глядели на неё.
  - Смотри, - шепнул Володя.
  - Да - я её вижу, - ответил Ваня.
  - Я не про девчонку говорю, ты на дерево посмотри.
  Ваня посмотрел туда, куда указывал его друг, и заметил, что среди ветвей росшего рядом с дерева затаился кто-то тёмный. Пригляделся мальчик внимательный, и понял, что этот неизвестный, держит в руках арбалет и целится в девочку.
  В любое мгновенье мог произойти роковой выстрел, так что и действовать надо было незамедлительно. Даже на то, чтобы сказать что-либо Володе, не было времени.
  Ваня быстро начал шарить руками в траве, и вскоре наткнулся на достаточно увесистый камень. Он размахнулся, и попал камнем прямиком в голову неизвестного. Стрела вырвалась из арбалета, со свистом рассекла воздух, но, так как от Ваниного камня рука убийцы дрогнула, то и стрела прошла над головой девочки, и попала в шею одного из лебедей.
  Девочка пронзительно вскрикнула, и бросилась к убитой птице. Что же касается убийцы, то он свалился с дерева, но тут же вскочил на ноги, зарычал.
  Это был не человек. У него была страшная, маслянистая морда, с выпирающими клыками, а из его черепа росли два рога. В общем, это был один из Кощеевых чертей. Вот выхватил он из-за пояса длинный, загнутый кинжал.
  Но уже засияли, дробясь среди ветвей, отсветы факелов. Нахлынул вдруг топот множества бегущих ног. Причём бежали с разных сторон. Неожиданно близко появились государевы воины. Клинки были выхвачены из ножен, а воины - готовы к схватке.
  С ещё большей яростью зарычал чёрт, вдруг коротким и страшным по силе ударом вогнал кинжал себе в шею. Метровым фонтаном брызнула его чёрная кровь, и там, где попадала на землю - темнела и жухла трава. Рухнул, забился в страшных конвульсиях рогатый, хвост его, словно хлыст по земле хлестал.
  Часть воинов окружили поверженного. Иные бросились к девочке, и слышались их голоса:
  - Слава небу: принцесса Елена живой осталась!
  Но девочка безутешно рыдала над поверженным лебедем. А лебёдушка подплыла к своему мёртвому другу, и ласково накрыла его своим белым крылом.
  Володя присвистнул, вымолвил:
  - Ничего себе! А ведь мы, похоже, принцессу спасли!
  Но и ребят уже окружили воины, и смотрели на них сурово, и клинки не убирали. Вперёд выступил сурового вида пожилой воин в дорогой кольчуге. Он сдвинул густые брови и пророкотал:
  - Та-ак, ну и кто здесь?
  - Это мы, - простодушно ответил Ваня.
  - Вы это, должно быть, Кощеевы лазутчики? - больше прежнего нахмурился воитель.
  Но тут раздался знакомый голос:
  - Нет-нет, я знаю этих ребят. Они сегодня по Сладозвонке приплыли. Они из деревни Яблоневки.
  Это говорил солдат Николай Квасин. Он подмигнул ребятам - словно бы сказал: не волнуйтесь, всё будет хорошо.
  И тут раздались крики:
  - Государь идёт!
  - Похоже, мы сейчас самого Василия Старого увидим, - проговорил, прерывающимся от волнения голосом Володя.
  - А ты ещё ругался, - улыбнулся Ваня. - В такие приключения благодаря мне попал!
  И вот уже стоит перед ними сам государь Василий Старый. Все воины опустились на колени. Также встали на колени и Ваня с Володей.
  А Василий Старый глядел на них пристально, и спрашивал:
  - Ну, а теперь рассказывайте всё, что здесь случилось.
  И Ваня с Володей рассказали всё, что было с того мгновенья, как они покинули постоялый двор, и до того, как сбили с дерева чёрта.
  Государь выслушал их и изрёк:
  - Сердце мне подсказывает, что вы правду говорите. За то, что непрошеными в этот парк пробрались, надо бы вас высечь. А вот за то, что дочь мою, принцессу Елену спасли, достойны вы награды великой. Ну, говорите, чего хотите?
  И тут Ваня воскликнул:
  - Хочу вашим воином стать!
  Ваня и прежде слышал, что в Белом городе есть школа для тех мальчишек, которые хотели бы стать воинами государевыми. Там им обучали не только воинскому делу, но и всем иным наукам. После этого они сдавали экзамены, по результатам которых они, либо становились воинами, либо продолжали обучение.
  Таким образом, Ваня мог осуществить свою заветную мечту - остаться в Белом граде, да ещё вблизи от дворца.
  Государей Василий кивнул:
  - Что же. Я вижу, что у тебя открытое, ясное сердце. Просьба твоя скромна, но в тоже время, открывает дорогу ко многому. Итак, ты зачисляешься в школу.
  Ваня даже подпрыгнул от радости.
  Государь же обратился к Володе:
  - Ну, а ты чего хочешь?
  - А я хочу со своим лучшим другом остаться. Я сказал, что до конца с ним пойду, значит так и будет, - просто ответил Володя.
  - Ответ достойный отважного воина, - одобрительно кивнул царь. - Видно, что в беде ты друга не бросишь, и на тебя можно положиться. Что же, и ты зачисляешься в школу.
  
  
  
  
  
  Глава 4
  "Похищение"
  
   Прошло одиннадцать лет с той достопамятной ночи, когда Ваня и Володя были приняты в школу государевых воинов, и один год с тех пор, как они сдали экзамены. Причём экзамены сдали блестяще, и их наставники пророчили юношам блестящее будущее.
  Что касается их внешности, то они, конечно, сильно раздались в плечах, возмужали, и носили небольшие бородки. И тому и другому исполнилось двадцать три года.
   Вообще, были видными юношами, и девушки на них заглядывались, строили им глазки. Володя уже нашёл свою любовь, её звали Светланой, и в свободное от службы время Володя с ней встречался.
  Ну а Ваня, был одинок. Говорил, что прежде чем любовь заводить, должен гораздо большего в жизни достигнуть. Вообще же в тайне мечтал о принцессе Елене, которую он часто видел, прогуливающейся в окружении служанок, по государеву парку...
  
  * * *
  
   То было в день летнего солнцестояния, 22 июня. Ваня обрабатывал садик, который примыкал к его аккуратному солдатскому домику. Вдруг с улочки раздались быстрые шаги. Ваня поднял голову, и улыбнулся, увидев сияющее счастьем лицо своего лучшего друга Володи. Сказал:
  - Рад тебя видеть. Ну, что случилось?
  И Володя выпалил:
  - Наши Яблоневские приехали!
  Ваня нахмурился.
  Каждый год приезжали навещать его и Володю родители. Они привозили гостинцы и рассказывали деревенские новости. Ваня не любил эти визиты, потому что в конце каждого из них его мама начинала плакать, и приговаривала:
  - Ты, сыночек мой родимый, вернулся бы в деревню. Ну, хотя бы ненадолго. Хотя бы на недельку. Ведь мы все очень-очень тебя ждём. Очень нам тебя не хватает.
  И от подобных слов сердце Ванино болью сжималось. Жалко ему было маму, но не собирался он в Яблоневку возвращаться. Чувствовал, что именно в Белом граде, а не в деревне ждали его великие свершения. И он боялся хоть ненадолго из Белого града отлучиться. Боялся, эти свершения пропустить.
  И вот теперь он сказал, едва скрывая раздражение:
  - Ладно, пошли.
  И вслед за Володей прошёл сначала по улочке, между таких же, как и его, аккуратных солдатских домиков с садиками; а затем - через парк.
   Родители ждали его возле изящного фонтана, который возвышался посреди площади, примыкавшей к парку. Именно через эту площадь одиннадцать лет назад пробежали, направляясь в парк, мальчишки Ваня и Володя.
   Родители сидели на ступенях у подножья фонтана, но, когда увидели Ваню и Володю - вскочили, и поспешили к ним навстречу. И только одна фигура осталась на месте.
   И когда Ваня сдержанно поздоровался с родителями, сдержанно ответил на восторженные и слезливые восклицания мамы, и рассказал о последних событиях в своей жизни, он вновь обернулся к этой одинокой фигуре, и вдруг понял, что это Марья.
   За всё это время она всего два раза приезжала. И всякий раз почти ничего не говорила, не уговаривала его вернуться, не упрекала его. Но для Вани её безмолвие было ещё более тягостным, чем слёзные мольбы мамы.
  Красота Марьи была какой-то невозможной красотой. Казалось, что такой прекрасной девушки просто не может существовать, что это сон, виденье, мираж. И случайные люди смотрели на неё не как на земную девушку, а как на бессмертную богиню. У некоторых даже глаза расширялись, и им казалось, что они видят самое прекрасное в своей жизни. И, несмотря на то, что какой-нибудь романтический принц, отдал бы этой простой крестьянской девушке руку и сердце, Марья оставалась одинокой. И Ваня знал, почему она одинока. Она его ждала, его любила.
  И вот Ваня подошёл к ней, а она прикрыла глаза, и вымолвила тихим, нежным голосом:
  - Ты прости, что опять приехала.
  - Ничего страшного, - пробормотал Ваня.
  Ваня старался не глядеть на неё. Не влюбиться в неё ещё сильнее. Ведь, если влюбиться без памяти, как она того достойна, так и бросит всё, к чему так упорно шёл.
  А Марья говорила:
  - Я приехала потому, что чувствую, что впереди у нас долгая-долгая разлука. Впереди большие свершения...
  - Да что ты говоришь? - проговорил, заинтересованный Ваня.
  - Да-да, большие, страшные и великие свершения и у тебя, и у всей земли нашей. И через год ты уже сильно изменишься, Ваня. Так что дай я на тебя такого, какой ты сейчас насмотрюсь.
  Она посмотрела на него минутку, потом вымолвила:
  - И всё же, в конце концов, ты вернёшься к Одинокой Берёзе. Да?
  Ваня вздрогнул, вспомнив давний уже майский день, и свою клятву. Ну а Марьюшка ещё раз спросила:
  - Ведь вернёшься, да?
  - Когда-нибудь вернусь, - проворчал Ваня.
  - Вот и хорошо. Значит, я буду ждать.
  Марья улыбнулась, но по её гладкой щеке покатилась большая, оставляющая золотящийся от солнечного сияния след, слеза.
  На этом они и распрощались.
  
  * * *
  
   Как уже говорилось, наследников мужского пола у государя Василия-старого не было. Зато росла одна наследница - принцесса Елена. Ей исполнилось двадцать два года, то есть, она на год была моложе Вани и Володи. Но она до сих пор не избрала себе супруга, просто потому, что, как ей казалось, не встретила она ещё своей настоящей любви. Что же касается тех многочисленных предложений, которые настойчиво и регулярно поступали к ней от знатных юнцов, то она не обращала на них никакого внимания. Дело в том, что она не без основания считала, что все эти изъяснения продиктованы не любовью к ней, а её высоким положением, и желанием утвердиться рядом с ней на троне.
   Печальная, гуляла она по парку. Читала стихи, и сама стихи писала, занималась и рукоделием. Ну, а вечера любила проводить возле того озера, где едва не пала от стрелы чёрта. Там сидела она на скамеечке и с любовью смотрела на одинокую лебедушку, которая уже одиннадцать лет оплакивала своего погибшего друга. И, конечно, эта лебедушка не желала с иными лебедями знакомиться. Ведь не даром же говорят о крепости лебединой любви. Раз уж полюбил лебедь, так это навсегда.
   И именно такой одинокой лебедушкой чувствовала себя Елена. И именно лебёдушке многие стихи посвящала, а на лучшем вытканном ей полотне была изображена именно эта благородная птица.
   И вечером того дня, когда Ваня и Володя встретились с родителями, принцесса Елена в очередной раз пришла к этому озеру. Она уселась на скамеечку, и дождалась, когда же усмирится огромный, тревожно-алый закат. Но закат никак не желал исчезать, ведь это был день летнего солнцестояния - 22 июня...
   Печально было принцессе, а что касается страха, то его она не испытывала. Ведь с тех пор, как на её жизнь покушался чёрт, охрану парка, да и всего Белого града многократно усилили, и теперь и мышка не проскочила бы незамечено через ограду.
   Так и сидела Елена, смотрела на озёрную гладь, смотрела на медленно плывущую в центре озера безутешную лебёдушку, и ждала наступления ночи.
   Вот, наконец, алое свечение заката скрылось за вершинами деревьев. И, подобно божественным подаркам, появлялись теперь в небесах всё новые и новые звёзды.
   Вдруг какой-то резкий, тревожный звук прорезался сквозь ночь. Принцесса поднялась со своей скамеечки, и пристально огляделась. Вроде бы всё оставалось прежним: пустынные аллеи, недвижимый парк, но всё же прежнее романтическое спокойствие ночи уже не возвращалась. И плававшая в озере лебёдушка тоже насторожилась.
   Принцесса подошла к воде, тихо спросила у своей белоснежной подруги:
  - Ну, что случилась, милая? Что ты почувствовала?
  И тут метнулась с неба чёрная тень. Свистнули чёрные крылья, и вот уже стоит перед Еленой чудище. Это был летучий Кощеев демон. Своей рогатой мордой он напоминал чёрта, но у летучего демона лучше была развита мускулатура - это был настоящий титан. К тому же имелись широкие крылья с острыми, режущими краями, благодаря которым он мог развивать большую скорость. Чёрная, состоящая из пластин броня покрывала его тело. Из подбородка демона торчала длинная, острая борода.
  Елена медленно отступала, а крылатый демон созерцал её своими выпученными, алыми глазищами. Угольно-чёрный зрачок демона то сжимался в узкую полоску, то раздувался почти до размеров его глаза.
  И он вымолвил голосом чрезвычайно низким и хриплым, словно бы из толстой железной бочки вырывающимся:
  - Бежать бесполезно, красавица. Я тебя одним махом догнать могу.
  Тогда принцесса Елена остановилась, и спросила:
  - Так что тебе нужно?
  Демон оскалил свои клыки, и выговорил:
  - Мне нужна ты.
  Елена отрицательно замотала головой.
  Крылатый ещё больше оскалился и продолжал:
  - Ну, вообще-то, не от меня это предложение исходит, а от моего господина Кощея. Он предлагает тебе руку и сердце.
  - Кощей? - переспросила Елена. - Так у Кощея рука стальная, об такую порезаться можно. Ну, а сердца у него вовсе нет. Так что мне такого "счастья" не надо. Так ему и передай.
  - Э, нет, - помотал головой демон. - Это ты ему сама скажешь, и будешь при этом в его глаза глядеть. Мне велено доставить тебя к Кощею Великому, и я это исполню.
  - Нет! - выкрикнула Елена, и бросилась бежать к царскому дворцу.
  Но крылатый демон был куда проворнее. Он взмахнул своими могучими крыльями, и подобно чёрной глыбе бросился за принцессой. Сразу нагнал её, схватил своими могучими когтистыми лапами, и взвился в воздух. В одно мгновенье поднялся над древесными кронами, и полетел в южном направлении.
  
  * * *
  
  Уже за стенами Белога града, у Оложского берега возвышалась одинокая, старая башня. И со стороны этой башни взвился, и устремился наперерез демону большой, едва ли не с демона размером орёл. Но демон извернулся, пронёсся над самыми Оложскими водами, а затем резко взмыл в небо.
  Орёл повернулся, и полетел обратно к одинокой башне.
  А на вершине этой башни была устроена астрономическая обсерватория. Стоял там диковинный для простого люда прибор, под названием телескоп, а на отдельном столике разложены были старинные книги по астрономии, и карты звёздного неба. Причём книги написаны были в основном восточными мудрецами, так что совсем немногие в Белом городе смогли бы прочитать все эти закорючки и завитушки.
  Но жил в этой башне мудрец и маг, именем Творимир, который и книги заморские умел читать, и заклятья многие знал, и с птицами и со зверьми разговаривал.
  Никто не ведал, сколько Творимиру лет, но ещё помнили, что, когда государь Василий-старый был ещё маленьким, Творимир выглядел таким же старцем, как и ныне. Впрочем, он не был каким-то там ветхим старцем, развалиной. Высоким, широким в плечах, с проницательными, полными жизненных сил очами - таким был Творимир. Что же касается его длинной белоснежной бороды, и посоха, на который он опирался при ходьбе, так это только придавало ему значимости в глазах окружающих.
  Творимира знали как доброго мага, он излечивал даже, казалось бы, безнадёжно больных.
  И вот теперь, когда прилетел орёл, Творимир сразу поднялся, и шагнул навстречу благородной птице, приговаривая:
  - Вижу тревогу в твоих глазах. Что же случилось?
  Выслушав голос орла, старец заявил голосом мрачным, и, вместе с тем, торжественным:
  - Вот и свершилось то, что я предсказывал раньше. Принцесса Елена похищена, а, стало быть, мы стоим на пороге великих и страшных свершений. И недолго мне осталось сидеть в этой башне. Скоро предстоит мне ступить в последнюю схватку.
  
  
  
  
  
  Глава 5
  "Отряд"
  
   Минуло семь дней, от похищения принцессы Елены. Печалью был окутан весь Белый город, и это происходило не только оттого, что все любили добрую принцессу. Дело в том, что теперь то все понимали, что прежняя мирная жизнь уходит в прошлое, и что впереди что-то тёмное и кровавое.
   И теперь, чаще какого-либо иного имени, повторялось имя Кощея Бессмертного, вспоминали древние, страшные предания о нём; приносили всё новые слухи о нём, и о его исполинской армии, которая якобы готовилась к нападению на южные границы Руси.
   И особая печаль нависала в царском парке, и во дворце. Государь Василий Старый, который был уже глубоким старцем, при известии о похищении дочери слёг, и почти ничего не ел, почти ни с кем не разговаривал.
  Поговаривали о том, кто же сидят на престол? Ведь прямых наследников у Василия не оставалось, а завещания он так и не составил. И уже образовалось несколько враждующих группировок, во главе которых стояли знатные князья. Назревал кровавый конфликт, когда Русич поднял бы меч на Русича...
   И вот на седьмой день произошло нечто очень важное. Это был хмурый день. Из завешенного серыми тучами неба моросил холодный дождь; время от времени налетал ветер и гневно гудел в деревьях. Василий лежал в постели, и смотрел в окно. Из затуманенных горем, покрасневших от бессонных ночей очей государя медленно выкатывались слёзы.
   И вдруг чёрная тень метнулась с неба. Затем крылатый демон, точно такой же, как и похититель Елены, выбил окно, и замер среди осколков битого стекла на полу. Стоявшие у дверей витязи сразу выхватили клинки, и бросились на врага, но тот выхватил белую тряпку, и, взмахнув ей, проговорил:
  - Я пришёл, как парламентёр от его величества, владыки Земли Кощея Бессмертного.
  Всполошился дворец, и уже бежали по коридорам, и в царские покои врывались новые и новые воины, готовы были на демона крылатого броситься.
  Но с появлением этого посланника оживился государь - приподнялся Василий на кровати, и говорил весьма громко:
  - Оставьте. Не стреляйте. Пусть он говорит.
  Тогда демон выпятил свою широченную грудь, и проговорил голосом громким и надменным:
  - Дочурка твоя Елена норовистой оказалась, и не желает за моего господина Кощея замуж выходить. Так что для окончательного свершения этой свадьбы требуется твоё родительское согласие.
  И ответил государь Василий, едва сдерживая ярость:
  - Чтобы дочь свою за злейшего врага отдавал? За того, кого презираю? За того, кто хуже гада? Мой ответ - нет.
  Демон заскрежетал клыками, и проговорил:
  - За свои речи дерзновенные ты, старик, дорого можешь поплатиться. Но слушай: если не свершится эта свадьба, и если земля твоя добровольно в услужение Кощею не отдастся, то кровью своей умоетесь. Сила Кощеева сейчас больше, чем когда-либо, и ваша жалкая армия будет раздавлена. Каждый второй житель Руси будет уничтожен, остальные попадут в рабство. Ну а дочурка твоя примет смерть мученическую. Но всего это можно избежать, если примешь предложения Кощея Великого!
  И тогда вскричал Василий голосом не старца, но богатыря могучего:
  - А п-шла ты прочь, ворона окаянная!!
  Демон ухмыльнулся, щёлкнул клыками, и вымолвил:
  - Такой ответ я ожидал услышать. Вы, русичи, с давних пор славились своим упрямством. Что же, я даже рад такому ответу. Ведь будет война. А война - это кровь, убийства, насилие. Обожаю я эти дела. Ну, а то, что победа будет нашей, так это несомненно. Сила Кощея превышает вашу силёнку в сотни раз. До встречи.
  Демон махнул своим чёрным крылом, столпившимся в дверях воинам, и добавил:
  - А встреча будет весьма скорой. Думаю, до конца лета уже увижу вас, окровавленных, на крючьях болтающихся, или же на кольях сидящих.
  Тут один молодой лучник, возмущённо воскликнул, и запустил-таки во врага стрелу из своего арбалета. Но стрела попала в защищавшую тело демона кольчугу, и не причинила ему никакого вреда.
  Демон ухмыльнулся, взмахнул крыльями и вылетел в окно.
  Государь Василий проговорил едва слышно:
  - Пригласите ко мне старца Творимира, немедленно.
  Но только он это вымолвил, как Творимир уже переступил через порог, поклонился государю и вымолвил:
  - Я здесь, ваше величество. И я знаю, о чём вы желаете со мной говорить.
  
  * * *
  
   Государевы воины завтракали, обедали и ужинали в особой трапезной, которая была возведена в сотне метров от государева дворца. В этом изящном каменном здании, была одна большая зала, где, под невысокими коническими сводами стояли старые, тёмные дубовые столы. В трапезной поддерживалась чистота и подарок. Воины - эти воспитанные, благообразные люди, обычно вели неспешные беседы, обсуждая дела мирские, или же рассказывая друг другу старинные былины.
   Но в связи с последними событиями, в тот вечер в трапезной было тихо и печально. Если и разговаривали, то о предстоящей войне с Кощеем, а думали о смерти, которая их всех, скорее всего, ждала. Спешили разобраться с ужином, и разойтись по своим домикам, где их ждало обязательное духовное чтение.
   За одним столом, друг напротив друга сидели Иван и Володя. Поблизости от них уже никого не было. Иван глядел на свой почти не тронутый ужин, но ужина не замечал. Глаза его сияли, а щёки были бледными. Всё в нём выражало торжественную сосредоточенность.
   Наконец, Володя молвил:
  - Ведь ты думаешь о том же, о чём и я?
  Ваня бросил на него пристальный взгляд, и произнёс:
  - Да? И о чём же я думаю?
  - А о сегодняшнем государственном указе.
  - Ну да. А о чём же ещё думать? - кивнул Ваня.
  Указ был тайный и распространялся только среди воинов государевых, то есть людей проверенных и надёжных. В указе говорилось, что набирается небольшой, всего то из пяти человек отряд. Во главе этого отряда становится чародей Творимир, остальные - добровольцы. И предстоит этому отряду отправиться в поход, из которого, скорее всего, не будет возврата. Сначала храбрецы (или попросту безумцы?) должны будут пройти в самый центр Чёрной пустыни, а затем спуститься в Кощеево царство. И там, в царстве, из которого никто не возвращался, проникнуть во дворец Кощея, похитить принцессу Елену, и вместе с ней вернуться в Белый град. И за выполнение этого отчаянного замысла назначалась награда невиданная: спасителю своей дочери Василий обещал корону, трон, и всю Русь в придачу. Отдельно оговаривалось, что, если с ней вернётся весь отряд, то она выберет одного, наиболее достойного претендента.
  И вот теперь Володя говорил:
  - Но ведь шансов вернуться практически никаких. Скорее всего, храбрецов схватят ещё в Чёрной пустыне.
  - Но тогда скажи, почему первым вызвался Творимир - этот мудрый старец? - спросил Ваня.
  - Не знаю, - пожал плечами Володя.
  - Раз он на это решился, значит, дело не такое уж и безнадёжное, - вымолвил Ваня. - Вон он, кстати, сидит.
  Он кивнул на Творимира, который действительно сидел за отдельным столиком в углу, и задумчиво глядел своими ясными очами куда-то поверх тех немногочисленных воинов, которые ещё оставались в трапезной.
  Володя начал было:
  - Так ты думаешь...
  Но Ваня прервал его резким восклицанием:
  - Подожди-ка!
  Дело в том, что к Творимиру подошёл один из молодых воинов, склонил голову, и произнёс что-то с большим чувством.
  - Ты знаешь его? - быстро спросил он у Володи.
  - Ну, да. Это же Игорь. Отличный, кстати, лучник. Со ста шагов любую цель поразит.
  Ваня пробормотал:
  - Неужели этот Игорь меня опередил?! Ну, так я следом за ним записываюсь.
  И Ваня вскочил из-за стола. Володя бросился за ним, на ходу вопрошая:
  - Подожди. Ты ж это куда собрался?
  И Ваня ответил:
  - Что спрашиваешь, будто не знаешь? Конечно, в отряд записываться, пока ещё все места не заняты.
  - Ну, ты того! - Володя покрутил пальцем у виска, и тут же добавил. - Впрочем, и я с тобой иду. Ведь мы же с тобой лучшие друзья, и я обещал, что никогда тебя не оставлю.
  Они не ошибались. Молодой лучник Игорь (он был на год моложе Вани и Володи), действительно записывался в отряд. Вот подскочил Ваня, и спросил:
  - Места ещё есть?
  - А то! - усмехнулся Творимир. - Кроме вас желающих пока нет. У родовитых то юнцов при упоминании о престоле глазки слезятся и ручки дрожат. Но и ради такой награды не согласны они в Кощеево царство идти, потому что считают это верным самоубийством.
  - Вот и я так считаю. Однако друга своего не брошу, - молвил Володя.
  Творимир записал их имена, и изрёк:
  - Наш шанс вернуться очень невелик, но всё же он есть.
  - Но от чего же этот шанс зависит? - спросил Ваня.
  - Только от нашего мужества и от нашей духовной силы, - ответил Творимир. - Если в роковую минуту не дрогнут наши сердца, то этот шанс увеличивается. Ну, я в вас, молодые люди, верю. Чувствую - не подведёте. Поэтому и записал вас. Но тяжело на моём сердце, ибо предчувствую: даже в самом лучшем случае не всем суждено вернуться. Да, кстати, нам нужен ещё один, пятый участник.
  
  * * *
  
  Этот пятый участник нашёлся следующим утром. Им был сотник Мечислав. Богатырь тридцати пяти лет от роду, знаменитый не только огромной своей силищей, но и добрым сердцем. Что касается силы, то он одной левой рукой мог поднять взрослого быка или медведя. У него также был знаменитый двуручный меч, который обычный человек и приподнять от земли не смог бы. Мечислав же вертел этим мечом так, будто он ничего не весил, и одним его ударом мог срубить столетний дуб.
  Мечислав говорил вполне искренне:
  - Я в этот поход ни за поживой устремляюсь. Просто меня сердце зовёт. А помимо того, сердце говорит, что вернуться мне не суждено. Но и отсиживаться я не могу, ибо чувствую - пропадут они без меня...
  
  * * *
  
   Оказывается, Творимир уже заранее всё к этому походу подготовил. И его парусный кораблик, славный "Витязь", стоял возле отдельной маленькой пристани, на границе безмятежного и могучего Оложского раздолья.
   Так как поход этот держался в тайне, то и родителям своим, которые всё ещё гостили в Белом граде, Володя и Ваня сказали, что они отправляются в простое плаванье в одну из южных русских крепостей. Им, якобы, предстояло выполнить одно не слишком важное, и не опасное поручение.
   Но родители чувствовали иное, и матери плакали. Володе и Ване было тяжело, а Игорь был сиротой, и его никто не провожал.
  Что касается Марьюшки, то она не пришла на пристань, провожать своего любимого. А ведь ей больше всего хотелось прийти и проводить. Но она знала, что ему от этого больно будет, и поэтому сдержалась и не пришла.
  
  
  
  
  
  Глава 6
  "Плавание"
  
   Вниз, по Оложскому течению плыл небольшой парусный кораблик "Витязь". С виду ничего примечательного в этом кораблике не было, но нёс он тех, кому было совершить великие деяния: старца Творимира, богатыря Мечислава, Игоря, Ваню и Володю.
   И, так как в первые дни плавания ничего особенного не происходило, и они могли сколько угодно созерцать величественный простор Ологи, покрытые дубравами луга, и небо, то и свободного времени у них было более чем достаточно, и они смогли познакомиться поближе. И теперь и Ваня, и Володя вполне могли назвать Игоря своим хорошим другом, ну а Мечислав был им старшим товарищем. Мечислав отличался весёлого нрава, и рассказал им много старинных сказок и былин, с неизменно хорошим концом.
   Что касается Творимира, то он большую часть времени проводил в своей каюте, погружённый в чтение каких-то таинственных свитков, и разговаривал совсем мало.
   А погода стояла ясная. В небесах плыли величественные, подобные горным хребтам облака. На фоне этих громад пролетали птичьи стаи, и стоявшие на палубе думали иногда, как бы хорошо было в такую птицу превратиться, взмыть над родимой, милой землей, да и всю её одним нежным, полным любви взглядом объять. И хотелось сочинять стихи и песни, а потом читать и петь их...
   Однажды Игорь сказал:
  - Плохо то, что мы даже не знаем, что сейчас с принцессой Еленой.
  - Да, ты прав, - кивнул бывший рядом Володя. - Ведь её могут казнить в любое время, ну, хотя бы прямо сейчас.
  - А Кощей двинет свои рати нам навстречу, - вздохнул Ваня.
  Подошёл Творимир и вымолвил:
  - Сейчас ни в чём нельзя быть совершенно уверённым. Однако, что-то мне подсказывает, что у нас ещё есть время.
  - И сколько же этого времени осталось? - спросил Ваня.
  - Самое большее - три недели, - молвил Творимир.
  Все понимали, что три недели - это срок совсем небольшой. Особенно если учесть, какой длинный, и наполненный опасностями путь им предстояло преодолеть.
  
  * * *
  
   Минуло уже две недели от похищения принцессы Елены, и одна неделя от начала плавания "Витязя".
  По-прежнему, плыли они вниз по течению Ологи. Ветер был попутным, наполнял их парус, подгонял их к Срединному морю. Но они всё равно несколько часов в день проводили на вёслах. Так поддерживали себя в хорошей физической форме. Причём по одну сторону борта всегда садились Игорь, Ваня и Володя, а на другую - Мечислав. Но богатырю всё равно приходилось сдерживать свою силищу, потому что одним своим веслом он запросто мог бы перетягать три весла юношей, и "Витязь" развернулся бы задом наперёд.
  А после гребли они купались, потому что жарко припекало южное солнце.
  Между прочим, по берегам Оложским уже не дубравы вздымались, но расстилались до самого горизонта бескрайние степи. Когда дул ветер, то словно бы волны шли по густым, но шелковисто-мягким травам. А вдали какие-то холмы виделись, и по вечерам мерцали над ними сизые огни. И что за тайны в тех холмах?.. Как же велик, как же славен мир земной!
  И стада диких лошадей они видели. Лошади те к водопою спускались, и отличались такой статью, и такая сила, такое благородство в каждом их движенье были, что казались эти лошади не зверьми, а какими-то небожителями.
  А ещё над южным горизонтом вздымались, и постепенно, с каждым днём приближались три кроны. И, конечно же, те, кто плыл на "Витязе", знали, что это за кроны.
  То были три дуба-исполина, в сравнении с которыми иные, даже самые высокие деревья, представлялись такими же маленькими, как трава, перед обычными деревьями. Эти дубы взросли из земли в самые древние времена, и служили символом Руси. Подобно трём богатырям вздымались они над её южными границами. Что касается корней, то они уходили на многие вёрсты в толщу земли, и питались из самой магмы, которая вовсе их не жгла, но одаривала живительным пламенем. О мощи трёх дубов говорило хотя бы то, что в те далёкие годы, когда Кощей захватил всю землю русскую, он так и не смог подрубить три дуба, хотя отправил на выполнение этой задачи самых мощных своих драконов. А ныне в кроне каждого дуба располагалась дозорная крепость, от которой открывался вид на многие десятки, и даже на сотни вёрст.
  Центральный дуб вздымался посреди течения Ологи, и вокруг его ствола располагалась хорошо укреплённая крепость, под названием Дубов.
  Когда "Витязь" проплывал возле этого острова, то от пристани Дубова отделился белоснежный, украшенный золотые завитками чёлн. Двигался этот чёлн с удивительным проворством, и вскоре нагнал "Витязя".
  Оказалось, что на борту челна стоит невысокий, но широкоплечий человек, с рыжей бородой. Это был воевода крепости Дубова, Славомир Григорьевич. Он улыбнулся и проговорил:
  - Здравью желаю почтенному Творимиру, могучему Мечиславу, и отважным юношам. Ко мне уже прибыл государев почтовый голубь, и принёс уведомление, чтобы пропустил вас. Что же - вас пропускаю, хотя для иных вход и выход с Ологи считается перекрытыми. Мы уже практически на военном положении. Война с Кощеем может начаться в любой день. С наших дозорных постов на вершинах дубов видны всполохи на южном небосклоне. Видели и драконов огнедышащих - они над Срединным морем пролетали. Впрочем, не угодно ли вам остановиться у нас ненадолго? Погостить, так сказать. Осмотреть окрестности с высоты облаков.
  - Очень хотелось бы, но... - произнёс Ваня.
  - Но мы не можем задерживаться даже на час, - закончил Творимир. - У нас дело такое, что каждая минута дорога. А минута промедления смерти подобна.
  - Ну, что же - тогда не буду вас больше задерживать, - вздохнул воевода Дубовский. - Надеюсь, что ещё когда-нибудь увидимся. А потому не говорю: прощайте, а говорю - до свидания.
  
  * * *
  
  Море! Каждый воспринял море по-своему.
  Творимир спокойно, но со светлой радостью в своих прекрасных очах. Мечислав смотрел на море, как на могучего и достойного соперника. Игорь воспринял море с практической точки зрения: как место, где можно наловить много вкусной рыбы. Володя был задумчив, и жалел, что он не поэт, и не может воспеть всю эту красотищу.
  Что касается Вани, то он был восторжен, и без конца улыбался, и перебегал от одного борта к другому, ловил ртом солёные пенные брызги, и, похоже, совсем забыл о том, в какое страшное место они направляются.
  Ваню приводило в этот восторг всё: и кажущийся безграничным водный простор, и устремлённые к неведомым берегам волны, и те подводные сады, которые открывались в чистейших водах, на отмелях возле островков у которых они проплывали...
  Но в первую же ночь плавания заметили дракона. Зловещая, чёрная туша пролетела у самого горизонта, и там выпустила в какую-то неведомую им цель поток яркого пламени.
  Творимир сказал по этому поводу:
  - Нынче Срединное море не лучшее место для плавания.
  Но к нему подскочил по-прежнему восторженный Ваня, и воскликнул:
  - Да вы что: разве же могут какие-то там драконы хоть какой-нибудь вред этой красотище причинить?
  - Ещё как могут, Ваня, - печально изрёк Творимир. - Похоже, над центральной частью моря сейчас курсируют целые стаи этих огнедышащих тварей. Так что повернём к востоку - будем плыть вдоль Кинидийских берегов...
  
  * * *
  
   Но ещё не открылся им Кинидийский берег, который занимал восточную сторону Срединного моря, а уже видели они валы чёрного дыма, которые на восточной части небес вздымались.
   Ваня вспомнил то, что знал о Кинидии. О дивных её садах, украшенных жемчужными фонтанами, о дворцах и храмах возведённых из небесного перламутра, и о многих иных диковинных и прекрасных вещах вспомнил юноша. И тогда впервые с того мгновенья, как увидел море, омрачился.
   А Володя говорил:
  - Горит Кинидия. Горят её города, горят парки. Горят и жители её - друзья наши Кинидийцы.
  А Игорь заметил:
  - И, судя по размерам этих дымных валов, пожарища уже выжгли большую часть страны.
  Ну, а Творимир сказал:
  - Вон и виновники этого разрушения кружат.
  И он указал на угольно-чёрные пятна, которые иногда выделялись на фоне этой дымовой завесы.
  - Драконы огнедышащие, - вздохнул Ваня.
  - Похоже, что силы Кощея действительно огромны, - сказал Творимир.
  Тут и Мечислав изрёк голосом весьма мрачным:
  - А Русь не готова к отражению этих полчищ. Есть, конечно, воины государевы. Но что они смогут сделать, когда вся эта тьма на Русь двинется? За несколько дней Кощей всю Русь своей темнотой зальёт. И будет пылать родина так же, как сейчас пылает Кинидия. На борьбу с врагом должны подняться все люди русские, все, кто может в руках меч или копьё держать. И великая эта армия должна к нашим южным границам двинуться.
  Богатырь обратился к юношам, и проговорил:
  - Запомните эти мои слова.
  - Я запомню. Это действительно очень важные слова, - сказал Ваня.
  Творимир прокашлялся, и вымолвил:
  - Что же: дальше приближаться к Кинидийскому берегу не имеет смысла, так что поплывём прямо на юг. Если нам очень повезёт, то ни один дракон нас не заметит.
  
  * * *
  
   Ещё два дня плыли они на юг. И по-прежнему вздымались на востоке чёрные, гарные облака, и витали там, испуская время от времени огневые потоки, драконы. Время от времени даже вопли этих злобных тварей доносились до путешественников. Это были такие резкие, неприятные звуки, будто две здоровые железки с силой скреблись одна об другую.
   Ну, а вечером второго дня, с юга надвинулась, брызжа молниями, чёрная грозовая стена, а потом и буря началась. Валы вздымали "Витязя" к самым тучам, а потом кораблик летел вниз, в чёрные бездны, между новыми и новыми валами.
   При очередной вспышки молнии, Творимир увидел округлившиеся от ужаса глаза вымокшего насквозь Вани, и прокричал ему:
  - Что же ты испугался, а?! Ведь дальше нас ещё более тяжкие испытания ожидают!
  И хотя старец кричал в полную силу - его едва было слышно: такой вокруг царил грохот. Но всё же Ваня всё понял, и ему стало совестно. Он прохрипел:
  - Вовсе я не боюсь!
  И до боли сжав зубы, начал пробираться к рулю, где уже помогали могучему Мечиславу Игорь и Виталик.
  Остаток ночи прошёл, словно в кошмарном сне. Казалось, что не могло в одну ночь обрушиться так много водных валов. Казалось, что даже такая необъятная стихия, как море, не могла породить столько сокрушительной ярости. И самым удивительным казалось, что они всё-таки ещё не пошли ко дну, а борются, и вновь и вновь взмывают на вершины валов, из той бездны, откуда, казалось бы, невозможно вырваться.
  
  * * *
  
   Очнулся Ваня от прикосновения прохладной, но благовонной жидкости. Юноша приподнялся, протёр глаза, и понял, что это Творимир поливает его, а также и остальных заснувших у руля, какой-то особой, живительной влагой из кувшина.
  Во всяком случае, воздействие этой жидкости было самым благодатным: в утомлённых после ночной схватки телах появились новые силы. И вот уже все приподнялись, огляделись.
  Буря усмирилось, но море было мутным, плавали в нём ветви, куски земли, измятые растения.
  Правда, эти, и иные предметы были снесены явно не с того берега, вблизи от которого находился "Витязь".
  На том берегу не было ни трав, ни каких-либо иных растений. Серые, кажущиеся совершенно безжизненными скалы вздымались вверх, и терялись в густом сером тумане, который скрывал небо. Причём местами туман спускался так низко, что доставал почти до самой воды.
  И путешественникам казалось, будто они находятся в огромной зале с неровными стенами, и с искривлёнными кривыми колоннами.
  А в некоторых местах из воды торчали острые каменные клыки.
  - Эге! Да здесь всё в рифах! - присвистнул Володя.
  - И нам очень повезло, что во время бури мы ни на один на этих рифов не налетели, - заявил Мечислав.
  - Но, похоже, что на этом наше везение и заканчивается, - вымолвил Игорь.
  И этот юноша указал на чёрное пятно, которое вынырнуло из тумана, и стремительно к ним приближалось.
  Творимир изменился в лице, и вымолвил:
  - Дракон.
  А дракон уже оказался рядом.
  Это был взрослый дракон. От головы и до кончика хвоста у него насчитывалось тридцать метров, и примерно в сорок метров был его размах крыльев. Весил он почти сотню тонн, но двигался так же ловко, как ласточка. Из его глотки уже вырывались клубы пламени, и он мог бы сразу испепелить "Витязя", но помедлил, заинтересованный тем, что это за дерзкий корабль, посмевший заплыть так далеко на юг. Он пронёсся прямо над палубой "Витязя", и не выпустил пламени.
  Однако порыв исходящего от него раскалённого воздуха был настолько силён, что все, за исключением Мечислава, повалились на палубу.
  Творимир выкрикнул:
  - При следующем заходе он поджарит нас. Так что, скорее - в нижний трюм. Там есть люк. Мы нырнём...
  - Не лучше ли с борта сигануть?! - крикнул Ваня.
  - Нет! У дракона отменное зрение. Он заметит, как мы прыгаем, и поджарит нас прямо в воде. А так есть шанс уйти незамеченными. Это приказ! Вниз!
  И он подтолкнул замешкавшихся ребят к люку.
  Они пробежали вниз по лестнице, и оказались в нижнем трюме.
  - Помогите-ка мне! - Творимир кивнул на массивный сундук, который стоял в самом центре этого помещения.
  Мечислав, так легко, будто сундук ничего не весил, отбросил его к дальней стене. На открывшемся месте оказался люк. Творимир быстро распахнул его, и крикнул:
  - Ну, скорее же! Дракон атакует!
  Тут раздался неистовый скрежещущий вопль, от которого у всех заложило в ушах.
  Дракон развернулся, и теперь нёсся на "Витязя", намериваясь испепелить его.
  Первыми в люк прыгнули ребята. За ними последовал Мечислав, и, наконец, последним отступал Творимир.
  Ваня усиленно грёб руками, отплывал одновременно на глубину, и куда-то в сторону. Стало совсем темно, и очень холодно...
  И вдруг сверху прорезалась ярчайшая вспышка. Ваня увидел и своих друзей, и каких-то рыбёшек, которые сразу юркнули на глубину. А ещё Ваня увидел силуэт "Витязя", который сначала был чёрным, а потом переродился в нечто ярко-алое, бесформенно, и стремительно мерцающее. И Ваня понял, что их переживший бурю кораблик, теперь стал грудой горящих обломков.
  Он уже задыхался, и поэтому поплыл вверх. Видел, что и его друзья тоже всплывают. Вода стала сначала тёплой, а возле поверхности - и вовсе горячей.
  И всё же Ваня вынырнул, жадно вдохнул обжигающе жаркого воздуха, и тут же вновь нырнул, и держался под водой, сколько, сколько хватало у него сил. А потом опять всплыл, вдохнул дымчатого жара, и нырнул. Так он делал несколько раз, также поступали и остальные.
  Наконец, Творимир дал знак, что можно остаться на поверхности. Воздух был жарким, но уже не обжигал. По воде плавали дымящиеся обломки "Витязя".
  Творимир вымолвил:
  - Сейчас дракона не видно, но, кто знает: может, он затаился среди этих скал, и выжидает, когда мы поближе подплывём... Да-а... А нам не остаётся ничего иного, как плыть туда.
  И они поплыли к скалам...
  
  
  
  
  
  Глава 7
  "Клыкастые скалы"
  
   Наконец, они доплыли до берега.
  К счастью, среди резко выступающих каменных клыков нашёлся маленький, природой созданный пляжик, где лежала галька, и на который можно было выбраться, не рискуя пораниться об каменное остриё. Что касается дракона, то он, по-видимому, улетел высматривать добычу в каком-то другом месте.
  - Ну, и ночка выдалась, - произнёс Ваня.
  - И начало нового дня не лучше, - добавил Игорь.
  - На дно ушли все наши съестные припасы, - произнёс Володя.
  - И мой знаменитый двуручный меч, - вымолвил Мечислав.
  - Однако ж не всё так плохо, - улыбнулся Творимир. - Дело в том, что я заранее предвидел, что может случится нечто подобное, и приготовил специальный мешок, в который уложил кое-что из съестных припасов, и охотничьи ножи. И этот мешок мне удалось захватить с корабля. Вот он.
  И Творимир положил на широкий, плоский камень, мешок, в котором действительно оказались совершенно новые и очень острые охотничьи ножи, а помимо того - очень питательные лепёшки, которые совсем не промокли, так как и мешок был непромокаемым.
  Во время завтрака, Ваня спросил:
  - А что это за скалы? - и он кивнул на нависающие над ними угрюмые громады.
  И вот, что ответил Творимир:
  - Это Клыкастые скалы. Когда-то здесь был просто угрюмый берег - граница древнего Кощеева царства. Но потом, во время великой войны, когда дрожала и покрывалась трещинами земля, когда замок Кощеев в подземелья рухнул, а всё его страшное царство выгорело и в Чёрную пустыню превратилось - появились здесь эти скалы. Вздыбились они из земли, на юго-восточном берегу Срединного моря, а за ними лежит Чёрная пустыня.
  - А как же река Ил? - спросил Игорь.
  - До великой реки Ил отсюда, по меньшей мере, сорок вёрст, - произнёс Творимир. - Но нам туда всё равно не пробраться, потому что Ил сейчас кишит пиратскими судами.
  - А пираты, как известно, Кощею служат, - вздохнул Володя.
  - Совершенно верно, - кивнул Творимир. - Я с самого начала не собирался плыть по Илу. Но надеялся, по крайней мере, отыскать какую-нибудь удобную бухту, там оставить "Витязи", и... впрочем, что теперь обо всём этом говорить? Нынче у нас есть только один путь: мы должны перебраться через Клыкастые скалы, и далее - пройти через Чёрную пустыню.
  - Задачка будет не из лёгких, - вымолвил Игорь.
  И, в общем-то, остальные чувствовали то же, что и Игорь. Резко вздымающиеся на десятки метров каменные исполины казались совершенно неприступными.
  Но Творимир сказал:
  - Клыкастые скалы все иссечены ущельями. Правда, ущелья эти очень узкие, и многие из них заканчиваются тупиками, но всё же я уверен, что нам удастся найти путь меж ними. А поэтому - вперёд!
  Скудная, по причине экономии, трапеза была закончена, и путешественники направились прочь от берега.
  Вскоре упёрлись в изъеденную глубокими трещинами стену, но Творимир махнул рукой, и молвил уверенным, твёрдым голосом:
  - Сюда.
  И они пошли вдоль этой стены, а потом карабкались по едва приметному, вьющемуся вверх выступу. Наконец, оказались в ущелье, настолько узкой, что им пришлось буквально протискиваться через него. А уж массивному Мечиславу, и вовсе несладко пришлось. Он исцарапался об выпирающие камни, но не жаловался, а только сопел где-то позади.
  Наконец, это узкое ущелье закончились, и они выползли в другое, гораздо более широкое ущелье.
  - Ну, надеюсь, больше не придётся так карабкаться, - вымолвил, потирая ссадины, Мечислав.
  - Придётся, - покачал головой Творимир. - Ведь до Чёрной пустыни ещё далеко. И очень бы хотелось верить, что только ссадинами наши увечья и ограничатся.
  
  * * *
  
   То, что было дальше - это мука и кошмар. Кажущееся бесконечным карабканье сквозь невыносимо узкие ущелья к Чёрной пустыне, которая ничего, кроме новых мучений не могла им принести.
   И хотя, из-за чрезвычайной узости стен, свет колючего южного солнца не прорывался вниз - всё равно было и жарко и душно. И пот, смешанный с кровью из многочисленных ссадин стекал по их телам.
   Пить хотелось просто с невыносимой силой, и поэтому, когда стены очередной каменной горловины наконец-то разжались, и они увидели вырывающейся из-под земли ручей, то велика была их радость. Первым к потоку бросился Ваня, но его окрикнул строгим, властным голосом Творимир:
  - Остановись немедленно!
  Юноша остановился, обернулся к Творимиру, и заговорил раздражённо:
  - Это почему же я должен останавливаться? Я хочу жажду утолить! Понимаете?
  - Ни в коем случае нельзя из этого ручья пить, - заявил Творимир.
  - Это почему же? - тоже недовольно спросил Игорь.
  - Сейчас увидите...
  Творимир покопался в своём мешке, и вскоре извлёк из него небольшую железную пластину. С этой пластиной он подошёл к ручью, и кинул её в поток, при этом поспешно отступил назад, чтобы случайная капля не попала на него.
  И все увидели, как металлическая пластина потемнела, потом съёжилась, согнулась, и, в конце концов, расплылась.
  Творимир обратился к Ване:
  - А теперь представь, что стало бы с тобой, если бы ты хлебнул из этого ручейка.
  Ваня представил и содрогнулся. Творимир продолжал:
  - Здесь всё отравленное: и камни, и воздух, и вода. Впрочем - это и не вода вовсе, а кислота, причём очень сильная.
  - Что такое ки-сло-та? - повторил незнакомое слово Володя.
  Творимир хотел ответить, но не успел, потому что в это мгновенье из того ущелья, по которому они только что сюда втиснулись, прокатился неистовый вой какого-то хищного зверя.
  Мечислав вымолвил:
  - Эта тварь почуяла запах крови, которую мы оставили на острых камнях.
  Ваня же сказал:
  - По крайней мере, этот зверь за нами не протиснется. А если всё-таки протиснется, то это будет значить, что он совсем небольшого размера, и нам не страшен.
  Но вновь повторился этот яростный вопль, и на этот раз источник его находился уже значительно ближе, нежели в первый раз.
  - Смотрите! - крикнул Игорь, и указал на чёрную тень, которая появилась из ущелья.
  И теперь ясным стало, что хищник несётся за ними не по земле, а примерно на высоте пяти метров. Там стены ущелья расходились достаточно широко, чтобы пропустить целого быка, а этот хищник ловко цеплялся за трещины и выступы, и совершал стремительные прыжки.
  - А ну-ка назад! - проревел на своих друзей Мечислав.
  Ваня хотел что-то возразить, но богатырь оттолкнул его за свою спину, а сам шагнул навстречу стремительно надвигающемуся врагу.
  И вот выглянула из ущелья отвратительная клыкастая морда. Из клубов спутанной чёрной шерсти, выглядывали острейшие клыки, а выпученные глазищи этого горного монстра не выражали ничего, кроме жажды убивать.
  - Ну, иди сюда! - крикнул Мечислав, и рассёк воздух охотничьим ножом.
  Чудище издало вопль настолько громкий, что откуда-то сверху даже посыпались мелкие камешки, а затем прыгнуло на Мечислава. Одним неуловимым движением Мечислав отклонился в сторону, и одновременно взвился вверх, и оказался на спине твари.
  Ударил ножом прямо в выпученный глаз твари, и едва успел отскочить в сторону, потому что чудище забилось в страшных судорогах. Нож, к сожалению, тоже отлетел в сторону.
  Но тварь очень быстро оправилась, и уже одноглазая бросилась на Володю, который, несмотря на свою воинскую выучку, был перед ней практически беспомощным. Ведь чудище это силами своими превосходила целую дюжину сильных человек.
  Но наперерез метнулся Мечислав. Перехватил своей богатырской рукой чудище за шею, и буграми вздулись на этой руке мускулы, и вся его просторная одежда затрещала от страшного напряжения мускул. От того места, где ноги Мечислава упиралась в камень, раздался треск, и появились на поверхности камня трещины.
  Из широкой шеи чудища раздался такой треск, будто там железки переламывались, но оно всё же смогло вывернуться, и, покачиваясь, отступило назад. Захрипело, готовясь к новому прыжку. Из его широко раскрытой пасти вытекала отвратительная зелёная слизь.
  И тогда Мечислав первым прыгнул. Он размахнулся кулаком, и нанёс в лоб чудища такой силы, что оно перевернулось в воздухе, и рухнуло прямо в кислотный поток. Чудище хотело было подняться, но тут переломилось надвое, и задёргалось уже в последней, предсмертной агонии.
  Отряд поспешил покинуть это страшное место.
  
  * * *
  
   До самых сумерек продолжали они пробираться в этих узких ущельях. Юноши роптали на Творимира, который вёл их:
  - Мы ведь кругами ходим!
  А он отвечал:
  - Нет. Я лучше вас ориентируюсь, и могу утверждать, что мы медленно, но верно продвигаемся на юг, в Чёрную пустыню.
  И вот очередное ущелье вывело их на площадку, со всех сторон окружённую каменными стенами.
  - Ну, просто замечательно, - проворчал Ваня, - Что ж - поворачиваем назад.
  - Погляди-ка туда! - воскликнул глазастый Игорь, и указал вверх.
  Они посмотрели туда, и увидели, что на высоте примерно десяти метров в южной стене было узкое, прямоугольной формы оконце. А в трёх метрах над первым окном имелось ещё одно, а потом и второе и третье окна.
  И, так как уже нахлынули сумерки, было видно, что из верхних окон выбивается багровое свеченье.
  - Ух-ты, - присвистнул Ваня, - похоже, что здесь какая-то крепость.
  - Причём явно вражеская крепость, - произнёс Творимир. - И это задняя стена крепости, а передом она выходит к Чёрной пустыне. Думаю, на поиски иного пути нам просто не хватит сил, так что будем карабкаться вверх по стене, до нижнего окна, протиснемся в него, а уж дальше посмотрим по обстоятельствам. Честно говоря, в нашем предприятии очень многое зависит от случая.
  - Или от судьбы, - добавил Мечислав.
  - Да, или от судьбы, - согласился Творимир. - На нас возложена важная миссия, но всё же мы пешки в игре высших сил. Впрочем, хватит разглагольствовать. Полезли-ка лучше наверх.
  Первым вызвался лезть Ваня. Он цеплялся за самые незначительные выступы, подтягивался, извивался, и очень быстро добрался по этой практически отвесной стене, до первого оконца, ухватился за подоконник, подтянулся, заглянул внутрь, и затем выкрикнул:
  - Внутри темно. Но я, кажется, вижу, какие-то большие бочки.
  - А не слышно ли чьих-нибудь голосов? - спросил Творимир.
  Ваня вслушался и ответил:
  - Вроде бы нет.
  - Тогда залезай внутрь, ну а мы сейчас за тобой поднимемся, - произнёс старец.
  Что касается подъема, то он, несмотря на крутизну стены, прошёл без особых сложностей - всё-таки сказывалась физическая подготовка. Что же касается старца Творимира, то его тело, похоже, питали какие-то магические силы. Во всяком случае, он прямо-таки взмыл вверх по стене.
  Правда, некоторые сложности всё-таки возникли с Мечиславом, и опять-таки из-за чрезвычайных габаритов богатыря. Он последним начал пролезать через оконце и застрял. Ваня схватил его за правую руку, Володя - за левую, а Игорь - за шею. Так, втроём, из всех сил тянули.
  На это потратили, по меньшей мере, пять минут. А потом рванули с такой силой, что всё-таки вытянули, и с грохотом покатились по полу. Причём богатырь едва не раздавил ребят.
  За это время их глаза привыкли к царившему внутри полумраку. И они поняли, что находятся в кладовке. Вдоль стен стояли большущие бочки, в которых, судя по запахам, хранились дорогие вина. А ещё, в особых коробах, имелись разные вкусные вещи, которым они и названия-то не знали, потому что всё это была еда южных стран.
  Но, конечно, они насытились, а вину предпочли гранатовый сок, который нашёлся в особых запечатанных кувшинах. По поводу вина Творимир сказал, что сейчас им не зачем себе разум мутить, а надо быть ясными, и ко всему готовыми.
  Только они успели утолить голод и жажду, как из коридора, который виднелся за решётчатой дверью, раздались тяжёлые, неспешные шаги. Отряд укрылся за винными бочками. Охотничьи ножи были уже наготове...
  Приближались не только шаги, но и голоса. Говорили на незнакомом языке. И был этот язык таким резким и грубым, будто предназначался специально для ругани.
  А Творимир прошептал:
  - Судя по голосам - это южные пираты. Те самые, которые теперь в услужении у Кощея. И нам придётся напасть на них. Надо же выбираться из этой кладовки.
  - Не беспокойтесь, я разберусь с ними, - шепнул Мечислав.
  Тем временем шаги приблизились.
  Вот плеснулся в кладовку свет факелов, затем щёлкнул замок, и появились две весьма массивные фигуры, от которых исходило острое зловоние давно не мытых тел. Они продолжали переговариваться на своём грубом, словно бы созданном специально для ругани языке, и при этом ещё и покачивались, так как были сильно пьяны.
  Они пришли сюда за едой и вином, конечно же, не ими произведёнными, потому что ничего, кроме грабежей и убийств они не могли делать. Но нашли они нечто иное.
  Вдруг поднялась из-за бочек массивная тень, и метнулась на них так стремительное, что единственное, ещё успевшее промелькнуть в их одурманенных головах, было: "Это демон пустыни!"
  Ну, а больше они ничего не успели подумать, и даже закричать они не успели, потому что Мечислав - а это, конечно же, был именно он, уже подскочил, и столкнул их головы с такой силой, что рухнули пираты мёртвыми на пол.
  - Бежим отсюда! - крикнул Ваня, и бросился в коридор.
  Но его шёпотом окликнул Творимир:
  - Не высовывайся.
  - Что такое? - насупился Ваня.
  - Вечно ты не подумав, вперёд рвёшься, - проворчал старец. - Надо быть осторожными. Недопустимо, чтобы нас заметили.
  Тут из коридора донёсся окрик. И Творимир вдруг изменил свой голос, и ответил на грубом пиратском языке. Было такое впечатление, что действительно говорит пират.
  - Что такое? - спросил Игорь.
  Творимир ответил уже на русском:
  - Как я и предполагал - в коридоре остался ещё один пират. И он спросил у зашедших сюда, почему они замешкались. Я же ответил, что мы, мол, искали нужную нам еду, но сейчас уже нашли и выходим... А сейчас тише...
  Творимир очень осторожно выглянул в коридор, и пояснил:
  - В дальней части коридора - решётка, и за этой решёткой, за каменным столом сидит пират. Такое впечатление, что это не кладовая, а темница. Но, на самом деле, я знаю, почему так. Ведь здесь хранится вино. Если не охранять его, так пираты сразу до беспамятства напьются...
  Так говорил он, и, одновременно, натягивал поверх своей одежды, верхнюю, снятую с поверженного пирата одежду. Также у пиратов был специальный капюшон, которым они пользовались, когда начиналась песчаная буря в пустыне.
  И Творимир полностью закрыл этим капюшоном лицо.
  - Что вы задумали? - спросил Ваня.
  - Я должен подойти к тому пирату в коридоре, чтобы он ничего не заподозрил. Если же мы сейчас просто бросимся на него, то он успеет запереть дальнюю решётку, и поднять тревогу. Сюда сбежится весь гарнизон, и на этой бесславной ноте наш поход закончится.
  И вновь из коридора раздался окрик пирата, который очень волновался: не распивают ли его дружки ворованные, но всё равно казённые винные запасы?
  Творимир ответил на языке пиратов, что всё нормально, затем сам вышел в коридор, и, пошатываясь, направился к столику.
  Сидевший там пират окрикнул его на своём языке:
  - Эй, а чего это ты капюшон напялил?
  И Творимир ответил на том же самом языке, чрезвычайно пьяным голосом:
  - Я ничего не вижу! Кто потушил факелы?!
  - А-а, всё-таки надрался! - проревел пират, и медленно привстал из-за стола.
  И был этот пират чрезвычайно похож на раздутую пивную бочку. Он прямо-таки лоснился от жира. Всё-таки сказывалось ежедневное обжорство, за счет награбленного добра. Работа то у него была сытная...
  И вот он теперь собирался покричать на напившегося, и даже безнаказанно дать ему несколько зуботычин. Всё-таки важная была у этого жирного пирата должность.
  Но уже вытянул к нему руку Творимир, и просто дотронулся кончиками пальцев до его выпученных, мутных глаз. И наполнились тьмой глаза пирата, и погрузился он в сон длиной в бесконечность.
  Творимир осторожно подхватил его бездыханное тело, и усадил на прежнее место, за каменный стол.
  
  * * *
  
   Вскоре все пятеро: Творимир, Мечислав, Игорь, Володя и Ваня пробрались в большой коридор. Этот коридор расходился сразу в несколько сторон, а помимо того, там была широкая, ведущая вверх лестница. На лестнице этой дремал, свернувшись собакой, пьяный пират. Ну а сверху доносились пьяные вопли. Похоже, пираты отмечали очередную Кощееву победу.
   Творимир кивнул на небольшой, под углом спускающийся вниз коридор, и вымолвил:
  - Нам туда...
  Побежали по этому коридору, и тут заметили, что и каменные стены, и своды, буквально изборождены глубокими трещинами, из которых иногда ссыпался каменный порошок.
  Игорь произнёс:
  - Похоже, что эта крепость, хоть и каменная, а едва держится. Дунешь и развалиться.
  Володя молвил:
  - И ей не помешал бы большой ремонт.
  - А лучше - большое разрушение, - откликнулся Ваня.
  
  * * *
  
  Путешественники замерли на пороге большой залы.
  И там стало ясно, что пираты действительно занимались большим ремонтом. Во всяком случае, у стен были закреплены строительные леса, а сами стены представляли такое жалкое зрелище, что, казалось, только благодаря этим лесам и держатся.
  Большую часть залы занимало озеро, в чёрной воде которого отражались многочисленные, расставленные на специальных подставках факелы. И так же на воде стояло пиратское судно. Оно было сделано из чёрного дерева пустыни, Смертника, а на носу его была выточена внушительная по размерам, и чрезвычайно уродливая морда демона. У судна не было ни паруса, не весёл. Зато из носовой его части выступали две толстые цепи, которые скрывались под водой, и там, под водой, плавало некое большое тело.
  Творимир пояснил шёпотом:
  - Там - речной дикобраз. Хищная тварь, которую удалось приручить жителям тех деревенек, которые стояли вдоль Ила. Ну, а пираты поработили этот народец пустыни, и переняли у них это изобретение. Теперь, с помощью речных дикобразов, плавают вверх и вниз по Илу. И, если нам удастся незамеченными пробраться на это судно, то это будет просто замечательно. Посмотрите: здесь начинается речушка, которая, судя по всему, впадает в Ил. Ну, а уж по течению Ила, укрытые в пиратском судне, мы сможем доплыть до самой впадины в Кощеево царство...
  И на самом деле: в дальней части этой залы стены расходились, и виднелся в этом проёме вечерний, цвета остывающих углей небосклон, и багровая полоса уходящей к горизонту реки. Иногда оттуда наплывало обжигающее, сухое дыхание - там была Чёрная пустыня.
  И тут сзади раздался резкий окрик. Они оглянулись. Оказывается, увлечённые предстоящим делом, они не заметили пирата, который подошёл сзади, и теперь недоумённо на них глядел.
  Замешательство продолжалось не больше секунды, затем Мечислав выхватил оставшийся у него охотничий нож, и запустил им во врага. Бросок оказался метким: лезвие вошло прямо в шею, и, разорвав артерию, вырвалось с противоположной стороны. Фонтан чёрной, венозной крови плеснулся на стены, а пират рухнул на пол, и забился в судорогах.
  Но всё же, прежде чем сталь навеки лишила его возможности издавать какие-либо звуки, пират успел выкрикнуть одно слово, на своём пиратском языке:
  - Тревога!!
  Далеко разнёсся этот вопль. И уже слышались ответные крики, и топот многих бегущих ног.
  - Придётся пробиваться с боем, - вздохнул Творимир.
  Мечислав бросился к поверженному, выхватил у него из-за пояса ятаган, несколько раз рассёк им воздух, и вымолвил одобрительно:
  - Сгодится!
  Теперь уже не таясь, бросились к судну, возле которого лишь два пирата занимались погрузкой какого-то не значимого товара. Но наперерез уже бежали десятки врагов.
  Вот налетели. Закипела яростная схватка. И здесь впервые Ване, Володе и Игорю пришлось проявить своё воинское мастерство. Первых пиратов они перерезали ножами, а затем, завладев ятаганами, рубили и ятаганами. При этом всё время двигались к судну, так как понимали, что там их единственное спасение.
  Рубили увлечённо, и с отвращением; не сознавая, однако, что в любое мгновенье их жизни могут оборваться. И получали пока только не значительные царапины, которые только больше их раззадоривали.
  Страшен был Мечислав. Он наносил удары такой чудовищной силы, что, ударяя сверху, рассекал человека надвое. И от очередного такого удара, его ятаган просто разлетелся вдребезги. Тогда он выхватил другой ятаган, и принялся рубить им.
  Вдруг пираты расступились. Зазвенели стрелы, и одна из них попала в ногу Мечислава. Глубоко засела, но богатырь вырвал её и отбросил в сторону. Ваня и Володя бросились было к нему на помощь, но Мечислав проревел:
  - Бегите к судну!!
  - Но...
  - Стрела отравленная! Через пять минут я уже покойник! Я задержу их! Бегите же!!
  Тогда Володя, Игорь, Ваня и Творимир поспешили к судну, и попросту смахнули тех двух пиратов, которые попытались перегородить им дорогу.
  Юноши подняли якорь, ну а Творимир встал за штурвалом, с помощью которого можно было управлять речным дикобразом.
  Судно поплыло из пещеры, в сторону пустыни.
  Ну, а Мечислав сражался как израненный буйвол. Он рубил не останавливаясь, и хотя ему было нанесено ещё несколько глубоких ран - он не замечал эти раны...
  А вот смерть приближающуюся чувствовал.
  И вот увидел: из маленьких, прилегающих к основному озеру притоков, выплывают стремительные лодки, на которых сидели или стояли вооружённые луками или ятаганами пираты.
  И хотя судно с его друзьями уже выплыло из пещеры, эти юркие лодки всё равно должны были его догнать.
  Быстро огляделся Мечислав, и увидел две массивных деревянных колонны, которые подпирали своды этой обветшалой залы, и от которых расходились крепления ко всем строительным лесам.
  Тогда усмехнулся богатырь и, припадая на раненную ногу, поспешил к этим колоннам, встал между ними, обхватил своими ручищами, и начал сдавливать. Буграми вздулись его мускулы, зарычал он страшно. Ещё несколько стрел пронзили его тело, но уже не чувствовал этого Мечислав.
  Поняли, что им грозит, пираты, и, размахивая ятаганами, бросились на богатыря. Но уже затрещали и переломились у основания своего колонны.
  Треск пошёл и по строительным лесам, начали они обваливаться, а затем вся многотонная масса камня с оглушительным грохотом рухнула и погребла под собой и Мечислава, и пиратов, и их лодки.
   Только запряженное речным дикобразом судно вырвалось в Чёрную пустыню, про которую многие говорили, что она хуже смерти. Теперь их осталось четверо: Творимир, Ваня, Володя и Игорь.
  
  
  
  
  
  Глава 8
  "Чёрная Пустыня"
  
   Чёрная пустыня славилась иссушающим жаром, но встретила она наших путешественников холодом. Ведь попали они туда ночью, а между днём и ночью в пустыне огромные перепады температуры.
   Хотя тучи над пустыней - большая редкость, не довелось им полюбоваться на яркозвёздное южное небо. Высоко-высоко нависала над этими проклятыми песками какая-то дымка, и глушила звёздный свет.
  Иногда несколько минут вовсе не было ветра, а затем неожиданно появлялся этот ветрило. Наваливался с неистовым визгом, истерично визжал, был холодным, но, вместе с тем, и сухим, и душным. Этот ветер вызывал кашель, от него слезились глаза. И воздух в Чёрной пустыни был дурным - чувствовалась в нём какая-то гарь.
  Время от времени, над южным горизонтом вспыхивали и перекатывались в полнеба багровые всполохи.
   И самое скверное: сама атмосфера - душная, гарная и смрадная, притупляла чувства, и даже героическая гибель Мечислава, вспоминалась уже как нечто незначимое, отдалённое.
   Но всё же им казалось, что Мечислав где-то рядом, и слушает их. И удивительным было то, что почему-то не видно его, и почему-то не говорит он ничего...
   Творимир вздохнул, вытер выступившие на лбу капельки холодного пота, и произнёс:
  - До рассвета доплывём до Ила. Ну, а дальше - будем подниматься к его верховьям. Если плыть, не останавливаясь, то через два дня достигнем воронки в Кощеево царство.
  - А как думаете: могли пираты из той разрушенной крепости послать какую-нибудь весть о нас?
  - Всё может быть, - вымолвил Творимир. - Но сейчас не думайте об этом, а отправляйтесь-ка лучше спать. У нас был очень тяжёлый день.
  - А как же вы? - с зевком спросил Игорь.
  - А я пока что постою за штурвалом, - ответил Творимир. - Как только почувствую, что сон берёт надо мной верх, так позову кого-нибудь из вас.
  Юноши спустились вниз, и обнаружили там несколько маленьких, но всё же вполне приемлемых кают с лежаками, там и устроились на ночь. Заснули, конечно же, сразу...
  Ну, а Творимир так никого и не разбудил до тех пор, пока не взошло солнце.
  Старца питали магические силы, но на вопрос, долго ли ему осталось жить, он ответил бы: "Совсем не долго. Впрочем - это не важно. Я своё предназначение выполню. И сердце моё, также как и сердце Мечислава, не дрогнет в роковую минуту"
  
  * * *
  
   Игорь, Владимир и Ваня проснулись как-то сразу, словно бы по наитию, и один за другим вышли на палубу. А солнце уже достаточно высоко взошло, и пекло, и жарило, и терзало немилосердно. И уж, конечно, язык не поворачивался назвать его благодатным солнышком. Это было орудие жестокой пытки. А над простирающимися до самого горизонта выжженными, тёмно-серыми барханами дрожал раскалённый воздух.
  Воздух, и свет, и даже отражения этого света - всё это обжигало, всё было душным, одуряющим.
   Кстати, они уже плыли вверх по Илу. От одного берега до другого было не менее ста метров. Вода имела цвет ржавчины, и испугала жирные, неохотно лопающиеся пузырьки. И всё же страстно хотелось прыгнуть в эту воду, плескаться в ней до одури, нырять до самого дна.
   Ваня шагнул было к борту, но Творимир, не отрываясь от штурвала, резко окрикнул его:
  - Даже и не думай! Посмотри сначала повнимательнее в эту "водичку".
  - Ну, что ещё такое? - проворчал, стирая застилающий глаза пот, Ваня.
  И вот все три юноши склонились над бортом, и глянули вниз.
  И они увидели, что весьма часто поверхность воды возле борта вздувается, и мелькают там стремительные тела массивных рептилий. Вот появилась вытянутая пасть, щёлкнули устрашающие клыки.
  - Это Ильские крокодилы, - пояснил Творимир. - Но прежде их было гораздо меньше. Зато теперь вот развелись в неимоверных количествах, и от нехватки пропитания голодают, и с голодухи пожирают друг друга. Но самая желанная пища для них - это, конечно, мы - люди. Вон, до чего озверели, даже на нашего речного дикобраза кидаются, но он их своими шипами колет - ему-то крокодилы не страшны... Ну, если хотите, можете искупаться.
  - Ну, уж нет. Мы лучше воздержимся, - произнёс Ваня.
  - Вот, и правильно, - кивнул Творимир. - А спуститесь-ка вы лучше вниз, да поройтесь там в сундуках. Найдите пиратскую одежку, и только в ней поднимайтесь на палубу. Пока вы спали, уже несколько кораблей пиратских навстречу проплывали. На мне то уже этот пиратский наряд. И я пиратам здравие кричал, да ещё полагающийся вопль: приветствие Кощею. Они ничего не заподозрили, но если вас в таком виде заметят... В общем, идите переодевайтесь.
  Нашлись сундуки с пиратской одеждой, и не простой, а парадной. Это были длинные чёрные халаты, с красными ремешками, и специальные, уберегающие от солнечных ударов накидки на голову.
  И, когда вышли на палубу, то увидели, что навстречу плывёт целая пиратская флотилия. Это были крупные корабли, на которых виднелись не только пираты, но и закованные в броню тяжеловооруженные отряды чертей. Похоже, что этим рогатым тварям жар был ни по чём, и чувствовали они себя вполне комфортно. Они голосили какие-то пьяные песни, славили своего владыку Кощея, ругались, а иногда даже устраивали небольшие драки, так как уж очень им хотелось поскорее попасть в настоящую битву, или лучше того - начать убивать людей беззащитных.
  - Это ж какая сила плывёт, - прошептал Володя. - На каждом корабле - не меньше сотни. И все отменно обучены, и вооружение у всех новёхонькое.
  - И ведь это только малая часть Кощеевой силы, - вымолвил Игорь, и кулаки его невольно сжались.
  Ну а Ваня произнёс мрачным голосом:
  - И если бы это была вся Кощеева армия. Ведь это - только маленькая частица от этой армии.
  Тем временем первый корабль из флотилии поравнялся с ними. Черти заметили их, и начали горлопанить пуще прежнего. Они бросили в них несколько смятых железных фляжек, оставшихся от какого-то пойла, и плевали в их сторону. Так обращались черти со случайно повстречавшимися "пиратами", потому что пираты в иерархической лестнице Кощеева войска занимали одну из самых нижних ступеней, и черти привыкли обращаться с ними как с низшими тварями.
  Но чего стоило вспыльчивому Вани сдержаться, и не перепрыгнуть к ним на борт!..
  Ни отравленный воздух Чёрной пустыни, ни испепеляющее солнце не могли усмирить ту жажду борьбы, которая пылала в нём. Но всё же огромным усилием воли, он не бросился на врагов, а только отвернулся, и начал созерцать медленно проплывающие берега...
  От жары нигде не было спасения. А в трюме, хоть и не пекло солнце, просто нечем было дышать. Так что держались всё-таки на палубе. По очереди сменяли друг друга у штурвала, и думали: "Словно на сковороду попали..."
  А Творимир их подбадривал, говорил:
  - Вот вы раскисли, и не понимаете, как нам всё-таки повезло. Ведь это просто чудо, что нам во владение досталось это судно, а то бы пешком топали через эти бархан.
  И старец кивнул на то унылое и безжизненное тёмно-серое пространство, которое простиралось к самому горизонту.
  - Там бы мы иссохли, в мумии превратились, - пролепетал Ваня.
  День тянулся невыносимо медленно, и весь день они плыли. И не помнили, как всё-таки наступили прохладные сумерки, и как они, укрывшись какой-то парусиной, разлеглись прямо на палубе, под блеклыми звёздами. Ну, а у руля, также как и в первую ночь остался Творимир. Спокойным и ясным был лик старца, он предчувствовал скорую свою гибель, и нисколько её не страшился...
  
  * * *
  
   Но вот наступило утро.
   Солнце, только поднявшись из-за горизонта, сразу вытянулось к спящим юношам своими колючими лучами, и они, стеная, и проклиная Чёрную пустыню и Кощея, поднялись, и вдруг все разом поняли, что больше всего на свете хотят вернуться к себе на родину.
   Но тут их подозвал Творимир, который по-прежнему возвышался над штурвалом. Когда они подошли, он вымолвил:
  - Посмотрите-ка вперёд.
  И юноши увидели, что впереди, на берегу Ила вздымается из земли нечто напоминающее округлую коровью лепёшку, примерно двух вёрст в диаметре. В верхней части этой лепёшки была, по-видимому, воронка, и оттуда поднимался сероватый дым.
  Творимир пояснил:
  - Когда-то на этом самом месте стоял замок Кощея. Но потом, во время великой войны, замок был свержен в бездну, а на его месте появилась эта возвышенность. Мы спустится вниз через её жерло, и тогда окажемся в Кощеевом царстве.
  Но Ваня возразил:
  - Наверное, есть и иной, более удобный спуск.
  Володя согласился со своим другом:
  - Действительно, ведь не через жерло же поднимают всё выкованное в подземельях оружие и латы, и не через жерло вылезают черти.
  А Игорь указал вперёд, и вымолвил:
  - Скорее всего, нормальный вход найдётся в пределах вон того города.
  Это был уродливый, сильно закопчённый городишко, который стоял на самом берегу Ила, в непосредственной близости от "лепёшки". У городишки имелась длинная пристань, практически вся занятая пиратскими кораблями. И даже со значительного расстояния было видно, что там царит такая толкотня, в сравнении с которой толкотня на главной пристани Белого града была совершенным спокойствием.
  Творимир вымолвил:
  - Н-да, вы правы. В пределах этого города есть большие ворота в Кощеево царство. Но, скорее всего, ворота эти хорошо охраняются...
  - И всё-таки давайте попробуем, - попросил Ваня.
  - Ладно, попробуем, - неохотно согласился Творимир. - Но запомните: как только мы окажемся в городе, ртов не открывайте. Чтобы ни случилось: ни одного слова не произносите. Поняли?
  - Да.
  Не без труда нашли места для своего судна, и вышли на набережную.
  Приходилось держать за руки, иначе снующие туда сюда массы чертей, пиратов и ещё каких-то отвратных тварей растащили бы их в разные стороны.
  Они пробирались в ту сторону, откуда, навстречу им двигались, запряженные двухголовыми огнедышащими быками повозки. Эти повозки были заполнены мечами, стрелами, копьями, ножами, секирами, ятаганами, трезубцами, арбалетами и прочими орудиями убийства...
  И вот увидели ворота. Эти ворота были устроены в скале. Десятиметровые металлические створки стояли распахнутыми настежь, и виднелась за ними, уводящая вниз дорога.
  Эта дорога была освещена факелами, которые крепились на стенах. А помимо того, откуда-то из самых глубин земли вырывались багровые всполохи, и слышался отдалённый гул.
  Возле ворот постоянно дежурил большой отряд чертей. А ещё там были трёхглавые, чёрные псы, каждый размером с дога. Стальные мускулы перекатывались под их блестящими шкурами.
  Как только путешественники показались на окраине примыкавшей к воротам площади, эти псы насторожились, зарычали, и вдруг, выдыхая из глоток клубы сернистого дыма, зашлись неистовым лаем.
  - Надо отсюда уходить, - очень тихо вымолвил Творимир, и юноши не стали с ним спорить.
  И ещё долго преследовал их неистовый, безумный лай. Только на окраине города, в относительно безлюдном месте они остановились.
  Там Володя проговорил, настороженно озираясь:
  - У-уф, ну и собачки. Не хотел бы я больше с такими встречаться.
  - А придётся, - изрёк Творимир.
  - Да уж... - вздохнул Игорь.
  - Причём с прародителем всех этих бестий, - продолжил Творимир.
  - Что? Вы это про кого? - насторожился Ваня.
  - Я про Цербера. Этого адского пса, которого Кощей посадил возле старых, ворот в своё царство. Это как раз в той воронке, в которую мы полезем.
  - Понятно, - вздохнул Ваня, и посмотрел на чёрную "лепёшку", которая возвышалась над этим душным городком.
  Но, прежде чем идти к "лепёшке", они купили длинную верёвку, которая должна была им понадобиться при спуске.
  
  
  
  
  
  Глава 9
  "Врата"
  
   Что касается подъёма на "лепёшку", то об этом подъёме можно сказать, что он был очень тяжёлым и мучительным. Начали подниматься в сумерках, когда воздух попрохладней стал, но чёрная, раскалившаяся за день поверхность "лепёшки" всё равно жгла. А потом, когда ночь наступила, уже и холод начал их продирать...
   Но что, право, за радость описывать мученья? И можно сказать только, что, если бы рядом не было друзей, то каждый по отдельности не выдержал бы этой муки, а так - поддерживали друг друга, и на коротких, необходимых привалах, вспоминали, как прежде жили. Русь родимую вспоминали, Белый град, ароматы трав скошенных, радугу после дождя. А ещё вспоминали, как здорово в ясные ночи улечься на нежной, тёплой землице, да на звёзды, на Млечный путь любоваться.
   И вот достигли верхней части лепёшке, там, по растрескавшемуся плато прошли к широченному жерлу, из которого поднимался в потемневшее уже небо серый дым.
   Творимир молвил:
  - Что касается дыма, то его можете не бояться. От него вам дышать ещё тяжелей станет, но, по крайней мере, не отравитесь.
  - А до дна то далеко? Что-то его не видать, - проговорил, глядя в непроглядную темень под ногами, Игорь.
  На это Творимир ответил:
  - Вот на этот вопрос точных сведений нет, но, по меньшей мере, придётся нам на версту спускаться.
  Ваня присвистнул и сказал:
  - Ого! Так это ж той верёвки, которую мы с собой для спуска прихватили, точно не хватит.
  - Совершенно верно, - согласился Творимир. - Однако, во внутренней стороне этого жерла должны быть многочисленные выступы, площадки, и прочее. Я привязываю верёвку особым узлом, мы спускаемся на подходящую площадку, там я дёргаю верёвку таким образом, чтобы особый узел развязался. Верёвка падает к нашим ногам. Я опять привязываю верёвку особым узлом, мы опять спускаемся на подходящую площадку. Ну, и так далее, пока до дна не достанем.
  - Устали мы, - признался Володя. - Перед таким тяжёлым спуском отдохнуть бы не помешало.
  На это Творимир ответил:
  - Если сейчас остановимся, то до самого утра продрыхнем, и проснёмся совершенно разбитыми. Я чувствую: времени в обрез. Если мы и успеем к принцессе Елене, то успеем в последнюю минуту.
  Упоминание о принцессе Елене придало им сил, и они занялись подготовкой к спуску. Творимир нашёл подходящий, крепкий выступ, и закрепил вокруг него верёвку особым, мудрёным узлом.
  И сказал Творимир юношам:
  - Конечно, небо здесь гарью затянуто, но самые яркие звёзды всё-таки просвечиваются. Посмотрите на них. Полюбуйтесь. Ведь кто-то из вас их в последний раз видит...
  И они с жадностью и с любовью смотрели, на эти жалкие и невыразительные, едва приметные звёзды. А потом Творимир сказал:
  - Ну, всё - пора.
  И они полезли вниз.
  
  * * *
  
   Что касается спуска, то он прошёл в полумраке. Единственным источником света, был магический алмаз, который Творимир вытащил из какого-то потайного кармашка и закрепил у себя на лбу. Этот алмаз источал приятный белый свет, который не мог полностью рассеять окружающих их дымовых потоков.
  Как и предсказывал Творимир, в стенах имелись многочисленные выступы. За маленькие выступы они привязывали верёвку, а на больших останавливались, чтобы передохнуть.
  И во время этого спуска уже не подбадривали друг друга бесценными воспоминаниями о Родине. Во-первых, тяжело было говорить - отравленный воздух душил, вызывал кашель. А глаза слезились, так что они беспрерывно рыдали - теряли бесценную влагу. А во-вторых, им казалось, что за ними кто-то следит. Кто-то присутствовал поблизости, и этот кто-то был недобрым, и желал им зла.
  И, когда они остановились на очередном выступе, Ваня, стараясь перебороть кашель, спросил у Творимира:
  - Ведь здесь есть кто-то кроме нас, да?
  - Да, я тоже это чувствую, - ответил старец.
  - Кто же это? - спросил Игорь.
  - Не знаю, - покачал головой Творимир.
  - Но что же нам делать? - поинтересовался Володя.
  - Конечно, продолжать спускаться, - ответил старец. - Или кто-нибудь хочет карабкаться вверх?..
  Во время следующей остановки Володя вымолвил:
  - А вверх всё-таки придётся карабкаться.
  - Что? - переспросил, задумавшийся о чём-то своём старец.
  - Ну, если мы принцессу Елену похитим, - пояснил Володя. - Нелёгкое это будет дело. Особенно если учесть, что за нами будет гнаться вся Кощеева армия. Просто трудно поверить в то, что у нас что-то получится.
  - Запомните: если у каждого из вас сердце в роковую минуту не дрогнет, то принцесса будет спасена, - молвил старец.
  
  * * *
  
   И Ване, и Володе, и Игорю казалось, что они уже должны были спуститься до самого центра земля. Им казалось, что они проползли вниз уже сотни, если не тысячи вёрст. Но Творимир вещал:
  - И на версту ещё не спустились. Но чувствую, что немного осталось. Так что потерпите.
  А потом из дыма выплыл тот, чьё присутствие они давно уже чувствовали.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"