Зимой, и особенно в декабре - дни совсем короткие. Да, и, в общем-то, можно сказать, что и вовсе этих дней нет, так - блеклое подобие, тусклый отсвет ярких летних или осенних дней. Зато ночи зимние - воистину бескрайни и бесконечны, подобны чёрным океанам...
Дом, в котором жила девятилетняя девочка Аня, относился к новостройкам, и стоял на самой окраине их города. И жила Аня на этаже, номер которого в два раза превосходил число прожитых ею лет, то есть - на восемнадцатом.
Это был самый последний этаж в их доме, и открывался с него вид, на огромное, заснеженное поле.
И каждый раз, когда уроки были сделаны, Аня подходила к окну, и смотрела на открывающийся вид. Было уже темным-темно, и всё же в каком-то неясном, тёмно-матовом сиянии видела она часть поля, и видела, как носятся над высокими сугробами снеговые вихри. И, чем больше она смотрела, тем большая часть поля ей открывалась. Но видела она всё это как-то разом, даже не сознавая, что - это просто невозможно, и что здесь уже есть какое-то колдовство.
И ещё через некоторое время стала замечать Аня огромное и жуткое Чёрное Дерево, которое вздымалось из снега посреди поля. Если бы у Ани кто-нибудь спросил, что такого жуткого в этом дереве, то она бы не смогла это объяснить. Но всё же Дерево было действительно ужасным, оно шевелилось и стенало, а его похожие на щупальца ветви вытягивались к девочке.
Утром, когда Аня собиралась в школу, уже светало. Девочка подходила к окну, смотрела на поле, но видела только тянущиеся к далёкому-далёкому лесу сугробы, но никакого Чёрного Дерева посреди поля не было.
* * *
Как-то раз вечером Аня возвращалась из школы домой. Завывала, несущая тысячи снежинок метель, и уже темнело...
Вот налетел на девочку вихрь, и она, сама того не заметив, сошла в сторону, и оказалась на незнакомой улочке. А на этой улочке стоял маленький, покосившийся деревянный домик. Почему этот домик не снесли, когда строили новые многоэтажки оставалось загадкой, но он стоял, присыпанный снегом, а возле порога его поджидала Аню старая-престарая бабка в чёрном тулупе. Глубокие морщины изъели её лицо, а огромные чёрные глаза блестели под нависающими кустистыми бровями.
Девочка попятилась, но старуха уже вытянула ручищу, и схватила её за плечо. На Анины глаза навернулись слёзы, она взмолилась:
- Пожалуйста, выпустите меня.
И тогда старуха пророкотала мрачным и даже зловещим голосом:
- Я то тебя выпущу, но вот Чёрное Дерево - не выпустит.
И когда старуха произнесла "Чёрное дерево", то со стороны полей донёсся заунывный, не человеческий, но и не звериный вой. И вьюга не могла завывать с таким лютым, пронзительным чувством...
- Кто там? - с дрожью в голосе спросила Аня.
- Чёрное Дерево, - прошептала старуха. - В давние времена злое колдовство вызвало его из иного мира. Не смотри на него, девочка. Оно заворожит твою душу, а потом - похитит. И ты уже никогда не сможешь вернуться. Пообещай мне, что не станешь больше смотреть по вечерам в окно на поля.
- Обещаю, - прошептала Аня.
- Хорошо. Но помни своё обещание...
Старуха выпустила Аню, и девочка побежала домой. Она даже слёзы забыла вытереть, и они замёрзли, льдинками на её щеках повисли - так было холодно.
Но наступил вечер, и вновь Аня стояла у окна, и смотрела в черноту полей. И было ей так страшно, что у неё зубы стучали, а глаза были расширены раза в два, против обычного своего размера. Но всё же она не могла оторваться, и всё смотрела, и ждала, когда же появится Чёрное Дерево.
И вот медленно выступило Оно из мрака, и потянулось к девочке своими чёрными ветвями. Завывания ветра вибрировали, и слышался в этих вибрациях нечеловеческий, пронзительный голос.
Аня и не сознавала, что Чёрное дерево уже поработило её волю. И хотя девочка испытывала наисильнейший ужас - у неё просто не было сил, чтобы из него вырваться.
И вдруг Аня поняла, что ветви чёрного дерева, уже не где-то далеко, среди поля, а прямо за её окном. И девочка даже услышала скрежет, который они издавали, когда скреблись об стекло.
- Нет, нет, пожалуйста, - прошептала она.
Но шёпот её был слишком слабым и беспомощным, никто его даже не услышал. И вот по поверхности стекла пошла рябь, и прямо сквозь него проникли в комнату ветви, будто и не стекло это было, а вода.
И обвились эти ветви вокруг рук и ног Ани, даже и вокруг шеи обмотались. А прямо с противоположной стороны окна уже смотрело на девочку, одно огромное, нечеловеческое, лютой ненавистью наполненное око.
Только взглянула девочка в это око, и тут почувствовала, что останавливается её сердце, и последнее, что успела прошептать:
- Ой, мамочка, спаси меня.
* * *
Аня очнулась, и обнаружила, что по-прежнему находится в своей комнате. Конечно, обрадовалась - стало быть, ничего не было, а только приснилось ей. Но, когда попыталась пошевелиться, то поняла, что совсем не может двигаться. Да и положение у неё было странным - она сидела в углу, и комната казалась ей настоящей залой, будто сама она уменьшилась. А лежащий неподалёку мячик, который прежде умещался у неё в ладони, был теперь почти с неё размером.
Девочке стало так страшно, что она захотела позвать на помощь маму, но не смогла произвести даже самого тихого шёпота. И даже заплакать она не смогла.
А потом тихонечко скрипнула дверь, и в комнату прокралась большая чёрная кошка. Вообще-то ни чёрных, ни каких-либо иных кошек в Аниной квартире не держали. Кошка остановилась прямо перед девочкой, и тогда Аня увидела, что у кошки глаза вовсе не кошачьи, а человеческие - это были глаза той старухи, которая жила в лачуге. И девочке стало так страшно, что она захотела завопить, но опять-таки ничего у неё не получилось.
Ну а кошка произнесла человеческим голосом:
- Даже и не пытайся ничего говорить, всё равно ничего не получится. Ведь теперь твоя душа вселилась в твою любимую куклу, которая стояла в углу. Ну, а тело похищено Чёрным дерево, и лежит теперь в гробу под его корнями. Ты удивлена: почему же оно не похитило и душу? Заверяю: с радостью бы похитило. Хотя слово "радость" неприменимо к Чёрному дереву. Но оно вынуждено дождаться той минуты, после которой появится заря. И именно в эту, последнюю минуту ночи, твоя душа перенесётся к Чёрному дереву, и уже навсегда останется с ним.
Аня хотела закричать: "Что же мне делать?", но не издала ни единого звука. Кошка же всё поняла, и ответила:
- Я помогу тебе, потому что жалко мне тебя. Но надо торопиться, потому что времени у нас в обрез.
И, молвив это, кошка с необычайной для зверя аккуратностью подхватила Аню-куклу, и усадила её к себе на спину. Затем она выскользнула в коридор, и лапкой дотронулась до лестничной двери. Едва слышно щёлкнул замок, и дверь раскрылась, затем, когда кошка выскочила - бесшумно закрылась.
Через минуту Аня-кукла оказалась на улице. Несмотря на то, что теперь она была куклой, девочка всё равно чувствовала холод. Ну а пронизывающий, снежный ветер, сразу сбросил бы её со спины, но шерсть кошки вздымалась, и чудесным образом её удерживала.
И помчалась кошка, вместе со своей кукольной наездницей, в поля бескрайние, поля жуткие, поля снегом наполненные. И, если бы не было у кошки таких мягких лапок, то потонула бы она в одном из глубоких сугробов.
Долго бежали они в пронизывающей снежной круговерти, а потом вдруг как-то сразу появилось рядом, нависло над ними Чёрное Дерево.
И если бы Аня могла, то закричала бы - таким жутким было это стонущее дерево.
Кошка прошептала:
- Сейчас Оно поглощено своей внутренней злобой. Оно не ждёт нас. И мы проскользнём под её корнями...
И кошка действительно проскользнула под корнями Чёрного дерева.
* * *
Они оказались в сумрачном лесу. Кроны деревьев сплетались, образуя один чёрный свод. Между стволов плыл, складывающийся в жуткие демонические лики, туман. А из земли торчали надгробия.
Кошка остановилась перед надгробием, на котором были написаны Анины имя и фамилия, а также указаны даты её рождения и смерти. Причём дата смерти соответствовала наступающему дню.
И кошка вымолвила:
- Здесь, в этом колдовском месте, ты можешь двигаться. И только ты одна, без моей помощи, должна разрыть здесь землю. Там лежит твоё тело, ещё живое. Ты должна просто дотронуться до него, и тогда будешь спасена. Но, как только ты начнёшь копать, Чёрное дерево всё поймёт, и попытается тебя остановить. Помни: чтобы ты ни слышала, чтобы ни чувствовала - ни в коем случае не останавливайся, а продолжай копать.
И вот кукла-Аня соскочила с кошки, и начала копать землю возле надгробия. И тут же ещё больше потемнело вокруг, и прямо за спиной у Ани раздались такие жуткие волосы, что волосы, пусть и пластиковые, встали у неё дыбом. Завывания продолжались, а потом, краем глаза увидела она какое-то движенье. Нечто ужасное подбиралось к ней.
Но она не останавливалась, и копала. И вот отрыла гроб. Приподняла крышку, и обнаружила, что в гробу лежит она же, Аня. Сзади раздался такой пронзительный вопль, что у девочки заложило в ушах.
Из последних сил она протянула руку, и дотронулась до своего лба.
Тут же всё кругом закружилось-завертелось, Аня полетела куда-то вверх и в сторону. Успела ещё подумать: "Ну, вот - теперь всё кончено", а после этого потеряла сознание.
* * *
Очнулась Аня уже у себя в комнате. Она стояла перед окном, и смотрела на заснеженные поля. Но улеглась метель, и небо прояснилось; сияла полная Луна. Праздничным, нарядным казалось поле, да и весь заснеженный, зимний мир. И никакого Чёрного дерева не было, только серебрилась где-то под окнами в небесном сиянии, молодая, стройная берёзка.