Человек со странным именем Медальон от рождения имел чрезвычайно странный, медный цвет кожи, чем всегда привлекал пристальное внимание тех людей, которые его окружали.
Кстати, ни о рождении Медальона, ни о его родителях ничего не было известно. Однажды его, молодого человека, лишённого какой-либо одежды, а также и памяти, нашли сидящим возле большой проезжей дороги, и бессмысленно глядящим в пространство.
Его доставили в соответствующее учреждение, и некоторое время изучали. Ничего странного, кроме медного цвета кожи, в Медальоне не нашли. Он не был ни психом, ни параноиком, и быстро обучался, так что через три года мог уже называться полноправным членом общества.
Он работал, снимал комнатку, но жил в полном одиночестве: ни друзей, ни подруги, ни, тем более жены, у Медальона не было.
И он тосковал, мучался и терзался, однако ж, не от одиночества и ни от того нездорового внимания, который вызывал медно-металлический цвет его кожи. Вообще, на окружающих ему было наплевать, а чувствовал Медальон, что он не на своём месте, и что окружающий его мир - это не его мир, и что где-то в ином месте ждёт его настоящее дело, настоящее дело. А так он просто волочился из одного скучного дня в другой, и понимал, что проживает их напрасно.
Но он много работал, и через какое-то время скопил достаточную сумму, чтобы отправиться путешествовать. Он чувствовал, что в мире есть такое место, которое зовёт его, и он собирался найти его.
И вот Медальон покинул приютивший его город, чтобы никогда больше в него не возвращаться.
* * *
Долго он путешествовал, много стран повидал, бессчётные диковинки открылись ему, но ни одна диковинка, ни одно приключение так и не завлекло Медальона. И чем больше проходило времени, тем больше он тосковал и томился, понимая, что зря теряет время.
И ещё кое-что происходило с ним. Чем дальше, тем больше при движении скрежетало его тело, будто и на самом деле становился он изнутри медным. А также и те предметы, к которым он прикасался, покрывались медным налётом.
И однажды, когда скопленные на путешествие деньги, уже почти совсем источились, оказался Медальон в маленьком, ничем не приметном, грязном городке, затесавшемся где-то к границы песчаного моря.
И в этом, продуваемом иссушающим, безжизненным ветром городке, почувствовал Медальон сильнейшее волнение, и понял, что цель близка.
Он быстро ходил по кривым улочкам, но резкими и совсем не человеческими, отпугивающими были его движения. А скрежет, который он издавал, похож был на скрежет целой сотне несмазанных ставен. И люди, видя его, испуганно перешёптывалось, и чаще иных звучало слово: ЈДьявол". Люди прятались от него, и поэтому, сколько ни ходил Медальон, а видел только закрытые ставни.
Но вот, наконец, открытая дверь. Это был магазин антиквариата, который держал подслеповатый и глуховатый столетний старик Мустафа.
И, завидев вбежавшего в лавку Медальона, Мустафа совсем не испугался, но поклонился ему, и спросил вежливо:
- Что вам угодно?
И Медальон ответил:
- То, что даст мне успокоение, потому что я чувствую, что, если я не получу это, то этой же ночью сердце моё остановится.
Тогда вымолвил Мустафа:
- Протяни-ка мне свою руку, и я узнаю, что тебе нужно.
Медальон протянул свою руку, а Мустафа закрыл глаза, и медленно провёл своими когтистыми пальцами по его ладони, которая, в последнее время, стала такой жёсткой, будто железа выточенной. И нисколько не удивился Мустафа, потому что за свою жизнь повидал такое, что обычному человеку и не снилось.
И вымолвил старик:
- У меня есть то, что тебе нужно. Сейчас я принесу это, подожди.
И Мустафа удалился, оставив на несколько минут скрежещущего от нетерпения Медальона. А вернулся Мустафа с небольшим свёртком, и вымолвил:
- Вот.
- Сколько с меня? - спросил Медальон.
И Мустафа назвал как раз ту сумму, которая оставалось у Медальона, добавив при этом, что деньги Медальону уже никогда не понадобятся. Не колеблясь, отдал Медальон требуемую сумму, и, бережно прижимая свёрток к груди, выбежал на улицу.
* * *
На окраине этого города имелся старый, заброшенный дом, в который давно уже никто не захаживал. Вот в этот дом и забежал Медальон. Там он уселся прямо на покрытом пыльными останками разбитой мебели полу, и дрожащими руками развернул свёрток.
В свёртке лежал медный медальон. Только в отличие от Медальона-человека, это был большой круглый медальон, из тех, которые вешают на шею.
На этом медальоне изображён был пожар большого античного храма. Страшные языки пламени вздымались к самому небу, а поблизости увидел Медальон маленькую хижину. И, вглядываясь в оконце, которое было выгравировано на стене этой хижине, увидел Медальон лик своего учителя.
Тогда Медальон вспомнил всё и прошептал:
- Прости.
Он приблизился к оконцу.
* * *
Медальон стоял на пороге хижины, перед своим учителем, великим магом Изотием, от которого научился многому, но которого смог превзойти. А за его спиной пылал прекрасный храм, в котором гибла главнейшая в их мире библиотека.
И вымолвил Изотием:
- Мой, превзошедший учителя, ученик, мне показалось, что на мгновенье исчез ты.
И ответил Медальон:
- Учитель, прости меня за недолгую слабость.
Спросил тогда Изотий торжественно, уже зная ответ:
- Готов ли ты навсегда уйти в царство теней, но жизнью своей спасти мудрость многих?
Тогда ответил Медальон:
- Да, конечно, согласен.
Тогда проговорил Изотий:
- Прощай же навеки. Как сына любил тебя.
И крепко обнял Медальона, не в силах был слёзы сдержать...
Высвободился из его объятий Медальон, чуть в сторону отошёл, и голосом подобным грому прочёл заклятье, которое прежде ни один из смертных прочесть не решался.
И превратился Медальон в вихрь из кипящей меди, и устремился на пылающий храм, и когда медь соприкоснулась с пламенем, то в воду обратилась, и усмирился пламень, и спасена была библиотека, а вместе с ней и мудрость мира.
* * *
Поздно вечером вошёл в заброшенный дом Мустафа. Там никого не было, и только медный, круглый медальон лежал на полу. Кряхтя, нагнулся Мустафа и поднял медальон, и увидел то, что ещё раньше предчувствовал: преобразился медальон.
Не пылающий, но стройный, окружённый пышными и яркими южными растениями, стоял там храм-библиотека. И не одноцветной медью, но многими живыми красками сияло это изображение.
И бережно понёс Мустафа медальон к своему дому, и приговаривал старик своим беззубым ртом: