Вообще-то Саша в школе в третьем классе учился, но на выходные решил съездить на дачу, встретиться там с деревенским своим другом Филькой, и вместе с ним по окрестным лесам погулять, грибов насобирать.
Вот он собрался и поехал. Но на вокзале ему встретился очень странный человек. То был старик с длинной клочковато-чёрной бородой, и в тёмной, заштопанной одежке. Он подозвал Сашу:
- Эй, малец!
Саша остановился, но не решался подойти к старику. Чувствовал исходящую от него незримую угрозу.
Старик прошипел:
- Я вот что узнать хочу: деньги тебе нужны?
Саша подумал: "Да кому ж деньги не нужны?", однако понимал, что с этим стариком лучше не связываться, а поэтому только неопределённо пожал плечами.
Старик прохрипел:
- Всё, что мне надо - это птенец удода. И за него ты получишь...
Тут он назвал сумму, которую хватило бы на покупку нового компьютера, о котором Саша давно уже мечтал. На мгновенье Саша обрадовался, но затем подумал: "И откуда у этого оборванного старика могут быть такие деньги? Врёт он всё?"
Старик опять-таки прочёл Сашины мысли, и хмыкнул:
- Что? Не веришь? Ну, так смотри!
И достал из кармана пачку новых крупных банкнот. У Саши аж глаза расширились. Старик ещё раз хмыкнул, и проговорил:
- Ну, так, стало быть, по рукам.
- По рукам, - рассеяно пробормотал Саша, и тут же спросил, - А как выглядит этот самый удод?
- Да, удод птица редкая, но всё-таки водится в наших лесах. Вот, гляди.
И старик достал из кармана помятую и замусоленную фотографию удивительной птицы, больше похожей на экзотическую обитательницу джунглей, нежели на скромную жительницу наших лиственных лесов. Оперенье у удода охристо-рыжее, а хвостик в чёрных и белых пятнышках. На голове - высокий хохолок с чёрными завитушками на кончиках. Нос длинный и изящно загнутый, словно турецкая сабля.
- Ну, запомнил? - спросил старик.
- Угу, - кивнул Саша.
- Вот, и замечательно. Я тут, на вокзале буду тебя ждать. Воскресным вечером удода привезёшь и сразу денежки получишь...
На этом они и расстались.
* * *
Саша без особых приключений доехал до дачи. Сходил в деревню и узнал, что Филька болен: недавно вздумал искупаться в холодной водице, вот и простыл. Так что предстояли Саше одинокие прогулки.
И пошёл он под чистым и солнечным, но совсем не жгучим, а приятно-прохладным небом, через поле к лесу. Поле лежало тихое, и шелестели среди перепаханных на зиму гряд палые листья. Впереди золотился и алел сентябрьский лес. Высоко летела в далёкие южные страны птичья стая. Солнечные блёстки мягко вспыхивали на птичьих крыльях.
Саша думал: "Ну, и где же я найду этого птенца удода? Так часто по лесам ходил, и не разу такой птицы не видывал. А так хочется найти, и деньги получить!"
И вдруг увидел ЕГО. То есть птенца удода. Маленький, и именно такой дивной охристо-рыжей раскраски, с изящным саблевидным клювом лежал он среди гряд, и жалобно восклицал: "уп-уп-уп... уп-уп-уп". У птенца было сломано крыло, и поэтому он не мог улететь.
Сначала Саша даже глаза протёр, и ущипнул себя за нос. Но птенец по-прежнему лежал среди гряд, взмахивал единственным здоровым крылышком и кричал: "уп-уп-уп... уп-уп-уп".
Тогда мальчик пробормотал:
- И всё-таки чудеса бывают.
Вслед за этим он бережно, стараясь не дотрагиваться до сломанного крыла, подхватил птенца на ладони. И всё же птенец задёргался с такой силой, так отчаянно закричал своё нескончаемое: "уп-уп-уп...", что Саша едва его не выронил.
И всё же мальчик донёс удода до дачи, где и положил его в деревянный ящик. Птенец смотрел на него жалобно и беспомощно, и теперь совсем тихонько "уп-уп"-ал.
Саша произнёс задумчиво:
- Вот и мне счастье выпало. Только не знаю, что с тобой делать. Как мне твоё крыло залечить, а? Не подскажешь?
Но, конечно птенец ничего не мог ему посоветовать. Поэтому мальчик решил ещё немного побродить на свежем воздухе - подумать, как бы помочь раненной птахе.
И он так напряжённо думал, как можно залечить сломанное крыло, что и не заметил, как дошёл до лесу, а потом и углубился в него.
И вдруг какие-то необычные звуки заставили его остановиться и оглядеться. Оказывается, он уже довольно-таки далеко зашёл в лес. Во всяком, случае, куда ни глянь - везде были алые или же золотистые, часто роняющие листья деревья. И приятнейший шорох падающей листвы подобно осенней природной симфонии наплывал со всех сторон.
Но был ещё и иной звук - будто бы катилось по земле что-то тяжеленное. Звук приближался. Саша бросился за стоявший поблизости большой пень. Там он и укрылся.
И тут увидел такое, отчего его рот широко раскрылся, а глаза округлились. Появился медведь, на котором была старинная мужицкая рубаха, и такие же штаны. Медведь толкал перед собой здоровенную бочку, на которой было написано "Мёд". Ну, а рядом прыгал одетый в тёмно-зелёный кафтан ушастый заяц. На спине у зайца был закреплён маленький мешочек, из которого торчали несколько морковок и капустный лист.
И заяц приговаривал тоненьким, звонким голосом:
- Сегодня очень хороший, хотя и чуточку печальный праздник: провод птичьих стай.
На это медведь ответил голосом чрезвычайно басистым и угрюмым:
- Сегодня этот праздник печален вдвойне.
- А что такое? - спросил, и перепрыгнул через бочку заяц.
- А ты будто не знаешь?
- Нет.
- У четы удодов, которые жили у берёзовой просеки беда: пропал их птенец. Сколько его не искали - так и не смогли найти.
- О-о, какой ужас! - действительно ужаснулся, и прижал лапки к своим пушистым щекам заяц.
Саша не мог слышать продолжения разговора, потому что медведь и заяц слишком далеко от него отошли.
Мальчик пробормотал:
- Прямо как в сказку попал.
А затем воскликнул:
- Да что же это я здесь сижу? Надо за ними проследить...
И он очень осторожно, помня какой отменных у зверей слух, начал пробираться следом за медведем и зайцем.
А потом он услышал гул многих голосов, и дальше продвигался совсем уж осторожно - ползком, вжимаясь при всяком настораживающем его звуке в прекрасный ковёр из кленовых листьев.
И, наконец, потихонечку выглянув из-под пня, он увидел довольно-таки большую лесную поляну. Мягкий солнечный свет ниспадал с безоблачного неба, и казалось, что вся поляна - это произведение алого и золотистого осеннего искусства. Вся поляна завалена была палыми листьями. От свежего воздуха быстрее билось сердце.
На поляне стояли столы, а за столами сидели самые разные лесные звери, и кушали. На всех зверях была гармонирующая с осенними цветами одежда, и все звери, даже такие хищники, как волки и лисы кушали исключительно растительную пищу. Ведь это был очень мирный, и печальный праздник: проводы птиц в далёкие, тёплые страны.
И перелётные птицы сидели на специальных жёрдочках, и клевали зёрнышки. Среди этих птиц выделялась чета удодов. Выделялись не только своей исключительной окраской, но и своим горем. Удод-мама склонила головку на грудь удода-папы, и тихонечко плакала, её маленькие слезинки подобно бусинкам вспыхивали на солнце. И удод-папа тоже был очень печальным.
Впрочем, и иные звери, глядя на них, тоже вздыхали, и один за другим подходили к лишившейся птенца чете, и выражали свои сочувствуя.
И так стало жалко Саше удодов, и так он полюбил он и их, и всех этих сказочных, добрых зверей, что даже слёзы на его глазах выступили. Он прошептал:
- Я обязательно верну вам птенца.
Затем он вскочил и бросился через лес. И, так как, когда он полз, то весь облепился палыми листьями, то и сам теперь был подобен огромному листу, который гнал сквозь мягко шуршащий лес ветер.
Вихрем он ворвался на дачу, и вихрем же вылетел из неё, но теперь уже прижимая к груди ящик в котором жалобно "уп-уп"-ал птенец удода. И, когда Саша опять вбежал в лес, то начал понимать, что говорит птенец. А он говорил:
- К маме хочу. К папе хочу. А то они без меня улетят.
Саша огляделся и проговорил:
- Именно к твоим родителям я собираюсь тебя отнести. Только вот, боюсь, что не смогу найти ту поляну, где праздник проходит. Не мог бы ты указать мне дорогу?
- Конечно, мог бы, - обрадовался птенец.
И через некоторое время Саша вновь услышал гул звериных голосов. Тогда мальчик спросил:
- Если я тебя здесь оставлю, и ты закричишь, они услышат тебя?
- Да, конечно, - вымолвил птенец.
- Тогда я так и сделаю, а сам отойду в сторону. Потому что не за чем им меня видеть.
Так они и сделали. Саша осторожно положил птенца на огромный лист клёна, а сам взял свой ящик, и отбежал в сторону, за деревом спрятался.
Птенец закричал:
- Я здесь! Идите сюда! Помогите мне!
И, конечно же, прибежали звери; окружили птенца, начали его жалеть.
- Попрошу разойтись, - проговорила сова, в костюме лекаря.
Сову пропустили, и она смазала крыло птенца-удода чудотворной мазью, от которой его крыло срослось, и он смог взлететь на ветку, где уже сидели его родители.
Ну а Саша потихоньку начал пробираться обратно к даче, и было на его душе также светло, как в безоблачном небе.
* * *
И на следующий день выдался ясным...
Саша шёл к автобусной остановке, и думал о том, как автобус довезёт его сначала до электрички, а потом электричка - до родного города. И вот тогда он вспомнил про старика, который предлагал ему много денег за птенца удода.
И мальчик произнёс:
- Как хорошо, что я вернул птенца родителям, а не послушал этого страшного старика. Ну, а что касается нового компьютера, так он подождёт. Да и всё равно - не радовал бы меня компьютер, заработанный таким нечестным способом.
И тут услышал хлопанье крыльев, обернулся, и увидел удода-маму. Она подлетела, и положила Саше в ладонь большую жемчужину.
Затем вымолвила:
- Мой сыночек всё о тебе рассказал. Спасибо тебе. А эта жемчужина - мой тебе подарок. Я нашла её в прошлом году, на берегу тёплого южного моря, у подножия беломраморного храма. Прощай, Саша.