Книжные магазины были Митиной страстью. Часто он заходил в них не затем даже, чтобы приобрести ту или иную книжку, а чтобы просто полистать страницы, или же посмотреть на заставленные ровными, блестящими, свеженькими, приятно пахнущими бумажными рядами полки.
Причём он любил находить какие-нибудь новые книжные магазины, и как ребёнок радовался каждому такому открытию. Он входил в очередной книжный магазин с сияющим лицом, предвкушая счастье от перелистывания страниц, от прочтения отдельных предложений из тех многочисленных книг, которые он никогда не купит и не прочтёт полностью. Вообще же в свои двадцать три года он прочитал больше, чем иные читают за всю жизнь.
Очередной найденный Митей книжный магазин находился в подвальчике, и единственной наружной рекламы был бумажный лист, приклеенный к железной двери. На этом листе от руки чёрным карандашом было написано: "КНИГИ".
Ассортимент магазина составляли книги по оккультизму, и все они были древними, рукописными; на пожелтевшей или даже потемневшей бумаге. А те немногочисленные покупатели, которых увидел в магазине Митя, заставили юношу немало подивиться. Это были старики и старухи, такие древние и в такой старинной одежде, что Мите подумалось: "Всё это колдуны и ведьмы".
Да и цены на книги были какими-то странными. Например "40 золотых".
Так что Митя ничего себе не выбрал, и направился к выходу. Неожиданно его окрикнули:
- Эй, молодой человек!
Митя обернулся, и понял, что к нему обращается продавец. Это был старик с огромным, изгибающимся до самого подбородка носом. Он уставился на Митю своими чёрными, вороными глазами и вымолвил:
- Вы забыли свои очки.
- Очки? - переспросил Митя, который никогда очков не носил, так как, несмотря на обилие проведённых над книгами часов, сохранил неплохое зрение.
- Да. Вот они.
И старик выложил на прилавок очки в чёрной оправе. Надо сказать, что из этой оправы выступали лики демонов, а по поверхности очков пробегали радужные блики. И так эти очки Мите понравились, что он не смог одолеть искушенье завладеть ими. И он сказал:
- Да. Я заберу им.
Он подошёл к прилавку, схватил очки, положил их в карман, и быстро пошёл к выходу. Если бы продавец окрикнул его, то Митя бросился бы бежать.
* * *
А вечерами Митя гулял в парке. Так как дело было поздней осенью, то ходил он уже в потёмках. И было в этом парке такое место, проходя по которому, Митя всегда испытывал страх.
Это было на маленькой, окружённой старыми елями тропке. Конечно же, под их сводами было очень темно. И слышались Мите на этом, вполне определённом месте, чьи-то шаги, какой-то скрип, а потом нечто неуловимое прикасалось к его затылку. Каждый раз Митя вздрагивал, а иногда даже и вскрикивал, но всё же вновь и вновь проходил по этому страшному месту. Так он воспитывал в себе волю, и иногда ему даже казалось, что он уже в праве называть себя смелым человеком.
Вот и вечером того дня, когда у него появились очки, Митя отправился в парк. Что касается очков, то он их уже и в руках вертел, и даже через лупу их разглядывал, вот только не надевал до сих пор.
И вот он достиг страшного места. Как и всегда услышал шорох, и почувствовал, как нечто прикоснулось к его затылку, и остановился, чувствуя ужас. Но пробормотал:
- Нет. Я не должен отсюда уходить. Я должен перебороть ужас. Просто растоптать его, чтобы никогда он не возвращался.
И он стоял на этом месте, по-прежнему чувствуя ужас.
Тогда вымолвил Митя:
- А надену-ка я очки.
Вообще-то решение было нелогичным. Ведь его окружала такая темнота, что и без очков, и с очками ничего было видно. Но он просто поддался душевному порыву...
Итак, Митя надел очки. И тут же окружающий мир преобразился.
* * *
Не в тёмном парке находился теперь Митя, но на залитой ярким небесным светом площадке. В отдалении виднелись прекраснейшие, белоснежные дворцы, созданные не из мрамора, но прямо из облаков вылепленные.
Ну а прямо перед ним стоял, и вилял хвостом белошерстный, весь какой-то пышный и восторженный пёс. И были у этого пса добрейшие, ласковые глаза, в которых виделась ясная и бессмертная душа. И хотя был этот пёс, по крайней мере, пятиметрового роста, ничего в нём не настораживало, а только чувство доверия вызывало.
Вот вильнул пёс хвостом, подпрыгнул, и лизнул Митю в затылок. И понял Митя, что именно это прикосновение он чувствовал, когда ночью по парку ходил, и какие-то отголоски от движений этого пса слышал.
- Но, позвольте, где ж это я? - спросил Митя.
Пёс услышал его, и мелодично гавкнул.
- Жаль, что ты не умеешь разговаривать, а то бы рассказал мне, что это за место, - вздохнул юноша.
И тогда молвил пёс человеческим голосом:
- Почему же не умею? Очень даже умею.
- Ну, тогда объясни: сплю я, или нет?
- Нет. Вовсе и не спишь, - ответил пёс. - Просто те очки, которые ты сейчас на себя надел, позволяют видеть параллельный мир, который вы, люди, иногда только чувствуете.
- Здесь совсем не страшно, - улыбнулся Митя.
- А кто сказал, что здесь должно быть страшно? - удивился пёс. - У нас очень даже хорошо. А вы, люди, совершенно напрасно боитесь всяких шорохов и теней...
- А у вас тоже есть какие-нибудь очки, чтобы нас, людей, видеть?
- Нет. Мы вас и без всяких очков видим. Хочешь знать, какими вы нам представляетесь?
- Да.
- Тогда пошли.
И Митя поспешил за псом, по залитым золотистым сиянием широким улицам. Он видел дома, сотканные из радуг, и небесные колесницы, выкованные из звёздного света, и ангелоподобных существ, бессмертных и прекрасных как само небо. Он видел облачную кошку, которая плыла в небе и сочиняла сказки; он видел воплощённую в озеро из стихов Любовь. Он видел кушанья и напитки, созданные из света влюблённых очей...
А потом он увидел людей, какими они представлялись жителям этого мира. Это были блёклые и невыразительные тени, которые суетно спешили по каким-то своим делишкам, и проходили прямо сквозь стены облачных домов, даже не замечая их.
- Ну, что ты сейчас чувствуешь? - спросил пёс.
- Я чувствую восторг, от которого мне хочется смеяться. И я чувствую горечь, от которой мне хочется рыдать, - ответил Митя.
- Отчего же горечь? - удивился пёс.
- Я увидел ваш гармоничный, сотканный из Любви мир, и увидел собственное ничтожество. Я не достоин не то что жить - я не достоин даже и видеть этот духовный мир.
- Но почему же?
- Да потому, что я завладел тем, что мне не принадлежит. Мной овладела мелочная страстишка, и я отнял у неизвестного мне человека принадлежавшее ему счастье. Я говорю про очки. Мне предложили их по ошибке. Я знал, что это ошибка, но не смог совладать с искушением. Прощайте навсегда.
И Митя снял очки.
* * *
На следующий день он пришёл в подвальный книжный магазин, и протянул очки стоявшему за стойкой продавцу с длиннющим носом:
- Вот. Возьмите, пожалуйста. Я по ничтожеству своему присвоил то, что мне не принадлежало.
Продавец окинул его внимательным взглядом, раскрыл толстенную книгу с учётными записями, прокашлялся и осведомился:
- Вы Дмитрий N?
- Вообще-то чаще меня зовут Митей, но это действительно я, - растерянно пробормотал Митя.
- Так вот. Никакой ошибки нет. Очки действительно принадлежат вам.
- Но с какой стати?
- Не задавайте глупых вопросов. Просто возьмите то, что ваше по праву.