Туманное утро, роса холодна, 
Земля не изрыта копытами. 
Развеваются стяги, блестят ордена, 
Утешаются души молитвами.   
 
Битва будет сейчас, не на жизнь, а на смерть, 
Кровь польётся ручьями багровыми. 
Молодые тела примет в дар земли твердь, 
В небеса полетят души новые...   
 
Старый рыцарь, видавший такое не раз, 
Держит речь, чтоб забыть прегрешения. 
Его слово для воинов младых - что приказ, 
А для старых бойцов - утешение...   
 
'Враг силён, много их, но обязаны мы 
За отчизну сложить наши головы! 
Пусть погибнем, но Там, нам не будет вины, 
Нам на смену придут воины новые...   
 
За Отчизну, за наших отцов и детей 
В бой пойдём мы блестящими строями! 
Пусть погибнем... Но в памяти многих людей 
Мы останемся вечно героями!'   
 
'Он безумец, о чём он сейчас говорит? 
- Думал рыцарь, что был очень молод. 
- Ведь вчера он сказал, что наш враг победит, 
А все мы попадём в вечный холод...   
 
Впрочем, дело его, для себя я решил, 
Что погибну в первых рядах. 
Пусть ведёт в бой он тех, кто ещё не грешил,
Всё равно обратится всё в прах...'   
 
***   
Лишь забрезжил над полем кровавый рассвет,
В страшной битве два войска схлестнулись... 
Те часы будут помнить ещё сотни лет, 
Те, кто с поля живыми вернулись...   
 
Воины гибли геройски от стали врагов, 
До последнего веря в победу. 
Тела падали ниц под напором штыков, 
Души тихо взлетали ввысь, к небу...   
 
Но закончился бой, и войска разошлись, 
Раненых волоча за собою. 
'Кто остался на поле - за тех помолись, 
И причисли негласно к Героям...   
 
Дальше враг не прошёл, вынужден отступить! 
Честь и слава тем храбрым героям!
Но пришлось им ту горькую чашу испить, 
Что наполнена страданьем и горем...'   
 
***   
 
Старый рыцарь был ранен, почти умирал, 
Но такой смерти никому не желали - 
Разве гоже бойцу, кто всю жизнь воевал 
Погибать не от вражеской стали?   
 
И тогда он решил, сжав всю волю в кулак, 
Что попросит бойца молодого, 
Тот, который сражался лишь в первых рядах 
Пусть убьёт - на войне то не ново...   
 
'Эй, юнец, подойди! - старый воин позвал, 
Того рыцаря, что колебался пред боем. 
- Сделай дело благое - возьми мой кинжал 
И убей... Я хочу уж покоя...   
 
Ведь не гоже бойцу умирать, так как мне - 
Не от стали врага, а от раны. 
А ты смел, и ты храбр, ты был здесь, на войне, 
Ты убьёшь, я избавлюсь от срама...'   
 
'Что ж, я вам помогу, - рыцарь принял кинжал. 
- Если дело и впрямь, так серьёзно!' 
Но старик улыбнулся, и тихо сказал:
'Погоди, дай спросить, пока не поздно!   
 
Кто ты будешь такой и каких ты кровей? 
Почему в первый ряд ты вдруг встал? 
Ведь удел это только безумных людей, 
Тех, кто много уже воевал...'   
 
'Я - Торгат, - так ему тот юнец отвечал. 
- Уроженец земли Тирисфальской. 
Ну а в первых рядах потому я стоял, 
Что погибнуть хотел без опаски...'   
 
'Почему ты хотел так себя умертвить? 
- Удивлённо старик вопросил. 
- Ведь тебе мало лет, тебе жить бы да жить, 
Ты ведь молод, в тебе много сил...'   
 
'В одночасье семью потерял я свою, 
Всех убили, а дом мой сожгли... 
Я остался один в том суровом краю, 
И помочь мне уже не могли...   
 
И решил тогда я, что погибель свою 
Я найду здесь, на этом вот поле. 
И тогда вновь увижу родных и семью,
Там, на небе... А здесь я в неволе...'   
 
'Ты хотел умереть просто так, без следа? 
И врагам не хотел отомстить? 
Ты ведь мог причинить им немало вреда, 
И в своей же крови утопить!'   
 
'Месть не даст ничего - ведь семью не вернуть, 
Только лишние нервные траты. 
Я способен уже выбирать себе путь, 
И решил, что уйду безвозвратно!'   
 
Старый рыцарь молчал, замолчал и юнец 
Слишком сильными были слова... 
Солнце тихо садилось, близился уж конец 
Уходить наставала пора...   
 
В этой злой тишине старик взял свой кинжал, 
И занёс над своим храбрым сердцем. 
'Но постойте! - юнец тут его оборвал. 
- Ведь меня вы просили об этом!'   
 
'Да, тебя я просил - старик бросил ему. 
- Но тогда я подумал неверно. 
Думал, смерть я от храброго воина приму, 
Как мне жаль, что всё вышло так скверно...'   
 
И сказав так, старик нож свой в сердце вонзил, 
Без сомнений, без слёз и без криков.
И юнца он того до конца не простил - 
Слово 'трусость' нелепо и дико...   
 
***   
Наставал новый день, слабо брезжил рассвет, 
Дождь умыл эту землю от крови. 
А война продолжалась, и места в ней нет, 
Тем, кто страшится земной своей доли...