Медиамейкеры: Старый и молодой. Оба лысые, в потертых кожанках от Гуччи на голое тело, камуфлированных штанах и розовых кедах. Молодой - в очках с разноцветными стеклышками.
Официальное лицо: Некто в дорогом костюме и балтийским блеском в глазах.
Актъ первiй
Место действия - типичная creative room: потолок в психоделических разводах с приклеенной резиновой женщиной истыканной дротиками дартс. Стены с моющимися обоями исписанными нецензурными высказываниями и большой плазмой по которой идут "Папины Дочки" без звука. По полу в беспорядке раскиданы огромные надувные животные люминесцентной расцветки, мягкие игрушки, разноцветные кубики и прочие геометрические фигуры, надувные матрасы, подушки, пепельницы с бычками и пустые банки из под Будвайзера. В углу графическая станция на базе Macintosh с аудиосистемой. Из колонок лупит Juno Reactor. По центру стоит стол для пинг-понга, на котором сидят медиамейкеры. Открывается дверь и входит официальное лицо.
Официальное лицо: К столетию флота россий... э-э-э-э в смысле кинематографа, необходим шедевр. Душераздирающий. Желательно, мегадушераздирающий, православно-патриотического содержания. Но чтоб в духе общих текущих тенденций. Ясно, нет? Бюджет - гибкий. Проебете деньги, вырву яйца. Лично. Всё. Исполнять.
(разворачивается и уходит)
Старый: Душераздирающий... Да влегкую, за гибкий-то бюджет... Говна пирога...
Молодой: Ага. Да. Зрелищно так, чтоб рыдали... Мужики и бабы. Взахлеб, блядь.
Старый: Может что-нибудь имперское? Мундиры белоснежные, эполеты и блестящие пуговки... Ну и любовь неземная всенепременно...
Молодой: Ага. Точняк. А потом впрется вонючее быдло и все к хуям собачьим! Штыками, блядь, штыками истыкает, всё самое святое, нахуй, самое святое! Жертвенность! Это востребовано, жертвенность настоящих мужчин! За царя и отечество!
Старый: И православие...
Молодой: А как же? Конечно! Обязательно, как же без православия... Как щас вижу: Первая мировая, Балтийское море... Неравный бой нашей канонерки и огромного немецкого крейсера. Ахуенно огромного, ну просто невъебенного! Наша канонерка получает пробоину...
Старый: Минный заградитель...
Молодой: Что? А! Ну пусть заградитель, пох. Нуивот... Чё там... а да, увлекает за собой на минные поля - жертвенность, нах! Вокруг рвутся вражеские снаряды, гибель неминуема. Господа офицеры, все из себя такие офицеры, собираются на палубе, звучит команда к молитве! А на палубе песдетс лютый, снаряды рвутся, осколки блядь, рваное мясо из мертвых матросов валяется здесь и там... Но презрев весь этот бардак и преклонив колени они читают это... как его...
Старый: Да. Странно, как только страну просрать умудрились...
Молодой: Ой, да кого это сейчас ебет?
Старый: В общем да. Одни просрали, другие подобрали...
Молодой: Короче, вражеский крейсер эффектно подрывается на мине и погружается в пучину под восторженные крики команды. Победа! Главному герою сразу дают адмирала...
Старый: Контр-адмирала. Колчак был контр-адмиралом...
Молодой: Хуясе, а чё, главный герой у нас Колчак?
Старый: Почему нет? В духе, так сказать, общих текущих тенденций.
Молодой: Логично. Кого бы только на роль подобрать? Чтоб в фуражке смотрелся...
Старый: Можно этого, как его, алкоголика новогоднего, из Горсвета... С лицом свирепого пионера...
Молодой: Точняк! И Лизку Д"Артаньян ему в пару, в качестве неземной любви. Она как раз вся такая "дам, не дам, дам - но не вам"! Вкусненько получится... А потом бал! Сука, все красивое такое, мундиры белоснежные, дамы с шиньонами... Звучит вальс, хрустальные люстры в паркете отражаются... Все такие на понтах великосветских, в фанты играют...
Старый: Тут надо символичное что-то вставить, глубокомысленности прибавить, злой рок обозначить...
Молодой: Обозначим, не вопрос. Бокал мона разбить. Хрустальный... и в конце фильма тоже. Линию провести, так сказать.
Старый: Ага, преемственности...
Молодой: Чё? А да. В общем красиво может получится, макросьемочкой замедленно... Крушение надежд, блядь.
Старый: Ага. Да, а рефреном фильма пойдет слоган "Вера надежда и любовь" - с одной стороны христианские мученицы, с другой - из песни Окуджавы. Накроем разом все репрезентативные группы.
Молодой: Жжошь, суканах, респект! Вот. Тут то у нас любовь и нарисовывается, драматичная изначально. Главное чтоб изначально... Он женат, она замужем за каким-нибудь никчемным далбайобом, в будущем красным комиссаром...
Старый: Не перенагинай, просто сочувствующим, переметнулся, типо, от потрясений...
Молодой: Ну пусть. В общем встречи, романтичные прогулки под луной, кароч нальем контента порожнякового, у нас длительность стандарт?
Старый: Стандарт. Но чтоб никакого блядства! Целомудренность - это актуально для биомассы.
Молодой: Гавно вопрос! Мегацеломудренность! Гиперультрамегатурбо в квадрате. Они по ходу, только по имени-отчеству обращаться будут друг к другу. И так весь фильм... Прикинь как плебеев вштырит! По имени, блядь, отчеству, даже в койке...
Старый: Какой нахуй койке, животное?! Тебе балтиец за эту койку яйца вырвет и в гудок твой немытый ногами затрамбует, в койке, нах... Поцелуются раз, в середине фильма, и хорош! Это сага! Сага! О крушении прекрасного и справедливого мира, в пучине черной инфернальной бури, поднятой продажной иудо-массонской коммунистической нечистью!
Молодой: Да понял я, понял. Революция, гражданская война. Колчак командует сопротивлением в Сибири. Все разрушено, идеалы преданы, государь отрекся... Впереди только кровь и ад! Кровь и ад! Господи, а как хорошо все было: беззаботное солнце струится сквозь прозрачную листву Петергофских садов, государь в смиренном полковничьем х/б с кротким взором святого, такой... такой милый! Четкая геометрия проспектов имперской столицы, над которой царит адмиралтейский шпиль! "Честь имею", "Позвольте поспошесоствовать", "Не угодно ли чаю"... Блядь, истинный рай! И тут, сука, это быдло злоебучее! Вся эта матросня ебаная, в засранных бушлатах, пролетариат этот сука блядский, гумозня, блядь, сифозная! Как я их ненавижу всех! Ненавижу! Сука, с детства, блядь! Идешь из музыкальной школы в гольфах белых, и вот, здрасте, выруливают из подворотни... Каждый день меня ловили и пиздили, ловили и пиздили, пиздили, пиздили, пиздили! Снимали колготки, ставили на колени и ...
Старый: Заставляли целовать пионерский значек.
Молодой: Да пошел ты нахуй, хуйло комсомольское! Ебитесь вы все скопом, ебанаты ссаные! А я... Я все равно, я... я....
(уронил голову на руки и бурно, сладострастно разрыдался)
Конец перваго акта
Актъ второй
После недолгого отсутствия в туалетной комнате, летящей походкой, Молодой врывается в помещение, точным пинком отправляет оранжевую надувную панду в дальний угол и изящным движением запрыгивает на стол. Умащивается, сложив ноги по турецки и долго смотрит на Старого сияющими глазами, всем видом излучая благожелательность.
Молодой: Ну-с, что у нас там дальше?
Старый: Дальше у нас кровь и ад.
Молодой: Замечательно, просто замечательно... Кровь и ад, чудесно! Итак, прошли годы разлуки, полные глубокомысленно-чувственных писем: "мне достаточно знать, что ты есть" и безусловный хит сезона "Вера, Надежда и Любовь"... Позади душераздирающе короткая встреча у ворот Михайловского замка, где наш герой в очередной раз демонстрирует истинную принципиальность флотского офицера и честного человека, а затем отправляется в Европу оставив героиню в революционном Петрограде прятаться от крутонакокаиненных матросов.
(нежно трогая воспаленный нос)
Потом Сибирь. Поезд верховного правителя движется в Иркутск охваченный мятежом. Он, чумазег, не знает что его единственная любовь, уже чуть ли не год, как работает в том же поезде санитаркой. Каков ход а? Типо, ей достаточно просто знать что он есть. А я просто гений и не надо аплодисментов.
Старый: Но они находят друг друга...
Молодой: Конечно. И под стоны раненных и обмороженных солдат наконец сливают свои уста... но вдруг: Бдыщь-бдыщь! Взрывы! Красные атакуют! Они прорвали оборону! Спасти наших героев может только чудо... И это, сука, чудо - Безруков с бородой! Этакий всех солдат - отец родной, настоящий православный генерал и потомственный интиллегент, воюющий в глубине сибирских лесов без единого патрона, но зато с телефоном. Чип и Дэйл спешат на помощь! Он идет на прорыв. Штыковая! Ебаные большевики просто завалены православным мясом щедро нафаршированным свинцом из пулеметов системы Максим. Наш отец родной оставшихся в живых солдат, ведет колонну через бескрайние зимние просторы сибирских лесов. На Иркутск! Впереди преграда - река. Звучит приказ форсировать реку, наш генерал первый направляет своего коня на предательский лед, и проваливается к хуям вместе с лошадью. Чудом спасшись, несмотря на лютый сибирский мороз, он отказывается переодеваться...
Старый: Не, ну это уже загоны совсем дикие у тебя пошли...
Молодой: Это не загоны, просто в диком ахуе мужик, попутался в собственных понтах про отца родного для всех солдат. Все логично! Зато потом мы ему ногу отрежем! Крупным планом! В грязной избе, ахуенным ножом и без анестезии. Гангрена типа!
Старый: Хуясе, а дальше?
Молодой: Дальше... Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Короче, наш Суворов непутевый тихо кончается в богом забытой деревушке, благословляя оставшихся бойцов на решающий бой с исчадиями ада. Кольцо зла сжимается вокруг комфортабельного купе наших героев, а ведь они даже на балу не разу не потанцевали! И вот неизбежный конец. Союзники таки сливают по тихому нашего бравого адмирала большевикам, прервав тем самым его блистательную карьеру и спасение отечества. Надежды больше нет.
Старый: Я плакалъ...
Молодой: Суровый конвой в бескозырках уводит нашего героя в застенки... несмотря на последнюю пахитоску в именном портсигаре, наш герой держится молодцом. Кремень!
Старый: Да, гвозди из этих людей научатся делать несколько позже.
Молодой: А она... Она пойдет за ним! Как жены декабристов. В приличном обществе все так делают, live stile, так сказать. Ну а дальше недолго веревочка вилась... Камера, безнадежное ожидание неминуемого, редкие встречи на тюремном дворе...
Старый: Ну а потом, пара маслин в башку и в прорубь головой...
Молодой: Да, тупо и без лишних драм. Чисто правда жизни, блядь, как она есть. Хотя драматизма нада добавить, такого тупо-быдлячьего: как фтитанике, изчезает в пучине темных вод, медленно и печально...
Старый: А для тех кто поумней - прорубь в форме креста. Иорданская купель.
Молодой: Народ не догонит.
Старый: Ниче, салдатики в кадре озвучат.
Молодой: Тогда катит! Во бабы будут рыдать! И последний штрих, на последок, так сказать: Наше время, снимают кино про Колчака, она в массовке. Типа бессмертная такая, как Дункан Мак Клауд... Все мечутся, режиссер буйствует ищет фактуру...
Старый: Хочешь, тебя снимем в роли режиссера?
Молодой: Заметано! Нуивот, беготня там, все такое и вдруг опять падает бокал! Бдыщь! А она, в этот момент ловит трип - в котором снова на балу! Такое, как бы замыкание, во времени... Вместе с любимым кружится в вальсе... Такое даже челябинских эмо пробъет навылет, действует безотказно, как мантра! Ну и все! Под эту чачу пускаем титры... Все, пиздец, я пиво пить пошел.