- Привет... - протягивает мне для пожатия тонкие белые пальцы и смотрит исподлобья. Знаю, что улыбаться не хочет, - и тоже молчу. Мы не любим эти глупости.
- Что нового?
- Всё то же, - отдаю газеты и два каких-то письма. Никогда не читаю имён. - А ты как?
Надо бы спросить про два месяца отсутствия, но ведь всё равно не расскажет.
- А мы расстались...
Неловко смеюсь и предлагаю сигарету. Меня почему-то совсем не радует.
- Зайдёшь?
Отворачиваюсь - не хочу видеть реакцию. Жду слов.
- Знаешь, что не нужно.
- Знаю... В этот раз газет больше, - пытаюсь намекнуть.
- Конечно, - видит, как мне тяжело, а не уходит. Ждёт что ли?
- Может, всё-таки?..
Качает головой.
- Я потом.
Эти слова всегда. Только теперь ещё реже.
- Выписать что-нибудь новое? - смешно: я как почта.
- Я всё сделаю... - слишком глубоко затягивается и кашляет. - Спасибо...
- Слушай...
Не даёт мне договорить - жмёт руку. Я всегда отвлекаюсь: такие мягкие ладони... Не то что характер!
Последняя ступенька. Почти в дверях.
- Эй!
Оборачивается и закусывает губу.
- Всё ещё будет хорошо.
Снова кашляет и бросает окурок.
Я жду, когда хлопнет дверь, и только потом начинаю плакать. Вредная привычка.
Поднимаю окурок, долго верчу в руках. Двадцатый за последний год. Марка всё та же. Тоже привычка.
Прячу своё сокровище в карман.
- Всё будет хорошо, - целый год разговариваю с отражением. Оно привыкло.
Надолго теперь? Может, навсегда. Но окурки как будто забыты. Значит, вернётся.