Золото дарит нам новую кровь
Вены горят от соленой воды
Мы выползаем из призрачных снов
Чтоб подскочило давленье беды
Сила находит открытую дверь
Вера, пустые слова небесам
Имя твое только в списке потерь
Кто-то закроет глаза
Смеется и плачет безумное время
Мы встали сегодня на мертвую землю
И плечи обнимет холодная сталь
А жизни не вспомнить. А смерти не жаль
Золото дарит нам новую жизнь
Только в руках поднимается боль
Брат мой по боли, молчи и держись
Нам заплатили только за бой
Ветер уносит ожоги домов
Плачем размоет густую траву
Взгляд потускнеет от слова любовь
Снова проклятьями нас отпоют
Золото дарит нам новую смерть
Крышка захлопнулась, надо вставать
Слышишь о нас только полночи петь
Лишь бы при встрече друг друга узнать
Огонь.
Огонь в её снах.
Все последние десять лет.
Лина долгое время не могла вспомнить, что ей снилось, когда просыпалась, но он не уходил, он просто прятался за гранью мира снов от яви и сознания. И прошло немало времени, прежде чем она смогла поймать этот сон за самый кончик, за отразившийся в подвеске "музыки ветра" отблеск языка пламени.
Вспоминать об этом сне было неприятно. Больно. Тошно. Но не вспоминать - означало бы предпочесть стремлению вперёд и ввысь гниение на обочине дороги жизни. Это означало бы пустоту.
Между пустотой и пламенем Лина выбрала пламя.
Огонь вокруг неё. И она - в замкнутом кольце неистового пламени.
Пламя бьётся, ревёт, танцует вокруг неё, то приближается, то отступает - дразнит. Играет, прикидываясь безобидным. Вот только Лина знает, что это ложь.
Пламя во сне опаляет так же, как и в жизни, разве что во сне она может отключать боль. Но даже без боли ей не удаётся пройти сквозь огонь.
Ведь здесь он по-прежнему опаляет...
Стоило лишь сделать шаг в ту сторону, где пламя казалось чуть ниже, да что там шаг - достаточно просто протянуть руку, чтобы мгновенно последовало наказание за дерзостное движение...
Сначала огонь делает вид, будто происходящее его не касается, а может быть - даёт последний шанс одуматься и отступить. А секундой позже его яркие язычки взвиваются вверх, касаясь теюя. И начинают пожирать твою плоть.
Сначала сгорали мелкие волоски на коже. Они почти моментально чернеют, скручиваются, съёживаются, и наконец распадаются сизым дымом и серым пеплом.
Но это только начало - ведь дальше наступает черёд самой кожи...
И нет сил, чтобы закричать от страха и проснуться от этого крика - ведь все усилия без остатка уходят на то, чтобы боль не добралась до неё. И Лине остаётся только смотреть, как огонь пожирает её плоть.
Сначала кожа просто краснеет - ярко, насыщенно; красивый цвет, если не знать, что за ним кроется. Но вслед за этим гармония цвета нарушается, на красном фоне каплями пролитого молока проступают белёсые пятна - один за другим вздуваются огромные, отвратительные желтовато-белые волдыри, наполненные сукровицей, а промежутки неотошедшего от плоти эпидермиса между ними принимают тёмно-красный цвет и сморщиваются. Потом пузыри начинают сливаться друг с другом и лопаться, кожа лохмотьями слезает с начинающего буреть мяса, а проступающие вены начинают чернеть. Тем временем темнеют лохмотья прорвавшихся волдырей, и начинает обугливаться сама плоть...
А огонь и не думает утихать, и ему нет границ и пределов, и языки пляшут ровно, высоко, словно и не давали они только что намёка на брод.
Брод в огне - какая глупость!..
В этот момент Лина всегда просыпалась в холодном поту... чтобы остаток ночи провести в чёрной яме без снов. Только в этот раз отчего-то сон не прервался, и девушка в ужасе наблюдала, как чернеют её пальцы.
И это - источник нашей силы, как утверждают древние каноны? Да оно может только убивать! Откуда здесь взять силу для себя?..
Пламя по бокам поднялось высокими колоннами, образовав нечто наподобие арки или портала.
Портал. Лина закрыла глаза - точнее, попыталась закрыть. Ничего не получилось, она всё равно видела всё - как выпал обугленный остаток ногтя с указательного пальца, как проступила на его месте белёсая кость, тут же начавшая сереть... Но этот вид теперь был только фоном для мыслей. Девушка отчаянно пыталась вспомнить, что ей говорила наставница о значении портала в различных эзотерических системах.
Для того, чтобы пройти портал, надо... Чтобы Страж Портала пропустил тебя, необходимо... Что необходимо?!!
Воспоминание нахлынуло как цунами.
Чтобы Страж Портала пропустил тебя, тебе надо стать им.
А значит...
Лина подняла руки - сейчас не более чем обугленные головешки, скрюченные и чёрные, в реальной жизни такие осталось бы только ампутировать, но это сон, а значит, всё будет в порядке, когда она проснётся. Надо только проснуться... А для этого - пройти сквозь огонь.
- О источник нашей силы, - беззвучно шепчут обугленные губы. - О пламя, исторгаемое нашей кровью...
И наконец пришла боль. Боль от сгорающего сердца.
А потом огонь исчез. Его больше не было.
Но секундой позже пришло осознание: нет, огонь остался... Просто теперь он одно целое с нею самой.
Лина открыла глаза, уставившись в белый потолок. Белый-белый, а после пожара он был чёрным. И Луне приходилось регулярно вызывать рабочих подновить побелку - когда Лина была маленькой, то любое пятно напоминало ей об огне.
В огне не бывает брода.
Как же она ненавидела этот сон! Лина стиснула руки в кулаки... и, вместо того чтобы врезать со всей силы по одеялу, как всегда делала, просыпаясь после этого сна, просто разжала руки и снова закрыла глаза.
Чтобы пройти сквозь огонь, ты сама должна стать огнём.
Ключевое слово - ненавидела. В прошедшем времени. Ненависти больше нет. Она сгорела в огне, который Лина наконец-то смогла подчинить себе.
Сон больше не повторится. Она прошла сквозь огонь.
А утро подарило ещё один сюрприз - жара, терзавшая город последние дни, закончилась, низкие серые тучи, висевшие над головой подобно каменному своду, пришли в движение и пролились дождём, в воздухе пахло влагой и зеленью трав и листьев.
Весь день Лина словно летала на незримых крыльях - даже просто окончание жары или просто избавление от кошмаров привело бы её в превосходное настроение, а уж если случилось и то и другое... Ничто не смогло испортить ей настроение, даже контрольная по нелюбимому обществоведению, и домой девушка явилась сияющая, как новенькая монетка, и лёгкая, как облачко.
Луна на неё немного косилась, но задавать вопросов не стала, и это стало ещё одним весомым вкладом в копилку счастья и безмятежности. На едином дыхании сделав домашнее задание, Лина начала было собирать рюкзак, когда до неё дошло, что завтра суббота и в школу не надо. Это вызвало у неё приступ дикого хохота, настолько дикого, что на шум явилась Луна и предложила сделать пробежку перед сном - дабы избавиться от бьющей через край энергии.
Что Лина с удовольствием и проделала. Тучи ушли окончательно, небо над головой было чистым, на западе угасал день, и сияла Вечерняя Звезда, с востока надвигалась ночь. Свежий ветер развевал волосы, одуряющее пахла всё-таки оправдавшая свою репутацию растения, приносящего холода, черёмуха, и мир был чист, свеж и прекрасен.
Эту ночь Лина встретила спокойно, безмятежно. Пламя побеждено, укрощено, и ей больше нечего было бояться. Она устроилась поудобнее и закрыла глаза, уже засыпая, в полудрёме, размышляя - будет сегодня огонь или нет?..
Огонь... Он всё же пришёл. Он ещё не понял, что ему теперь бесполезно приходить к ней во сне. Лина тяжело вздохнула, какой-то бодрствующей частичкой сознания удивляясь тому, что уже даже вздыхать во сне начала и, сосредоточившись, и сделала шаг вперёд, к линии пламени, вызывая в памяти воспоминание о сгорающем в груди сердце.
Первый болевой импульс был настолько коротким, что не было никакого смысла его гасить - он не отвлекал, а скорее направлял. Артерии и вены налились пламенем, оно заменило собою кровь, и по капиллярам заполнив каждую клеточку её тела. А потом выплеснулось наружу во вспышке дикой боли, разрывающей грудную клетку и очищающей душу, высвобождающей её из тенет повседневности, как птенца из скорлупы.
А потом пламя исчезло... И вместе с ним исчезло всё. Не было больше ни цвета, ни звука, ни ощущений...
Нет. Ощущения были. Пока что, по крайней мере. Лина осознала, что движется... куда-то. Она не в силах была различить верх и низ - но сам факт перемещения своего тела в пространстве осознавала чётко. Однако радоваться этому она не собиралась - ибо движение не было её инициативой. А Лина терпеть не могла, когда что-то происходило само собой, без её спроса и ведома.
Спустя несколько секунд она поняла, что летит вниз. Падает. Кровь гулко стучала в виски, пульс барабанной дробью отдавался в запястьях. Падение никогда не бывает хорошим признаком, особенно если ты до этого никуда не взбиралась.
Стоило девушке отвлечься на эти мысли, и ощущения снова спутались - даже начало казаться, что она наоборот, возносится в неведомые выси.
Нет, невозможно понять. Лина резко подняла руки и снова опустила их - но и это движение ничего не дало. Ощущения были одинаковыми, словно здесь нет силы тяжести вообще. Хотя, что она хотела ото сна - чтобы всё было чётко и понятно?
А вокруг царила серая хмарь. То ли туман, то ли дым - совершенно непонятная субстанция, и не факт, что вещество - может, излучение какое-то? Совершенно непроницаемая хмарь - не разглядеть ничего дальше кончиков собственных пальцев босых ног. Или... всё же можно?
Внизу - раз уж оказалось невозможным определить направление, то Лина решила считать направление, в котором повёрнуты её ноги, за низ - начало проявляться что-то более тёмное, чем окружающая серость. Девушка замерла, не решаясь шевельнуть пальцем, и принялась внимательно вглядываться туда, куда её несло, и поэтому не сразу заметила, как вокруг неё начало темнеть. И в этот момент пришло чёткое осознание: это не снизу наползал мрак, а сверху шёл свет... и не добирался туда, куда сейчас несло её.
Тьма - это всего лишь отсутствие Света.
Теперь эта сентенция уже не казалась Лине глупой или смешной. Серые тона вокруг гасли всё быстрее, поджидающий внизу мрак казался всё гуще и плотнее, и, казалось, уже предвкушающе потирал щупальца, готовясь впиться в первую за многие столетия жертву.
Откуда в голове появились эти ассоциации, Лина не представляла, но что-то подсказывало, что отмахиваться от них не стоит, а наоборот - надо принять их всерьёз и постараться уклониться от свидания с этой тьмой. Вопрос только - как?
Эта мысль была последней, успевшей родиться в серой мгле. А затем свет исчез полностью, и девушку захлестнул мрак. И пришли чувства - яркие и очень правдоподобные, словно в реальной жизни.
Лина никогда не страдала клаустрофобией, но помнила, как одноклассница описывала свой приступ: в двух словах - тяжесть и давление. Когда тебя сдавливает воздух, и стены вот-вот начнут сдвигаться, чтобы расплющить твоё тело в лепёшку. И это описание лишь жалкое подобие того, что происходит на самом деле.
Наверное, это подружкино "на самом деле" не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось во тьме. Лина прежде не представляла, что нечто может быть тяжёлым и давящим и одновременно - позволять свободно двигаться. Как будто стиснутая давлением толщи воды на больших глубин, не видящая ничего, кроме собственного тела, девушка внутренне тряслась от дикого, никогда прежде не изведанного ужаса. Отчаянный крик "лайтинг!" результата не дал. Ничего, даже самой слабой искорки, получавшейся у неё даже в моменты наисквернейшего настроения, ни единого лучика света. Заклинание не сработало - возможно, это место было вне всякой магии.
Свет!
Как же ей не хватает света!
Безмятежность, спокойствие - только тогда магия становится магией, истинным волшебством.
- Лайтинг!
Опять никакого результата. Света не было. И тьма придвинулась ещё ближе. Она касалась кожи невероятно нежно, но Лина нутром ощущала, что это ложь. За этой лаской скрывался дикий оскал пустоты, и девушка каждой клеточкой чувствовала, что здесь не пройдёт номер с огнём - у Тьмы нет Стража, попытка стать ею может закончиться только смертью.
Лина вытянула руки вперёд и замерла. Показалось - или они действительно стали видны немного хуже? Нет, глаза её не обманули: и руки, и ноги словно припорошили угольной пылью - их привычный золотисто-розовый цвет потускнел и стал отдавать серым, и чёткость границ с окружающей темнотой тоже нарушилась - словно... Словно она растворялась во Тьме!
И пришёл страх. Холодный, липкий, вымораживающий душу. А в следующую секунду тьма прекратила играть. Не имеющая ни формы, ни температуры субстанция преодолела последнюю границу, отделявшую её от кожи, и... пришла боль.
Это было страшнее огня. Огонь опалял, разрушал плоть, но он был знакомой частью жизни, он был обыден и естественен, а то, что творила тьма, выходило за грань привычной реальности. Она окутывала кожу и начинала проникать внутрь, просачивалась сквозь поры, сквозь клеточные мембраны, разрушая плоть до самого основания.
Это было, как ни странно, легче. Огонь её кошмаров охватывал всё тело разом, терзая каждую клеточку, тьма же не торопилась, начав с кончиков пальцев и не трогая остального тела. Тьма умеет ждать, в отличие от пламени.
Ногти начали рассыпаться в угольно-чёрную пыль, сливающуюся с окружающей темнотой. Руки ещё сильнее посерели. Лина отчаянно искала выход или хотя бы возможность проснуться, вырваться из этого моря бесконечного мрака. Но сон не желал отпускать свою жертву, цепко держа её в своих объятиях, и Тьма торжествовала, смеясь над попытками ускользнуть из её щупалец.
Чтобы справиться с Тьмой, нужен Свет. И крики "лайтинг" здесь не помощники. Магия ничего не сможет сделать там, где не действуют её законы.
Законы магии... а сама магия подчиняется другим законам - законам духа. Странно, как это можно было забыть? Как вообще что-то важное может оказаться преданным забвению?
Ведь свет - самая старая игра в мире.*
Лина вздрогнула, словно пробудившись. Кто это сказал? Или написал? Какая разница, вспомнить можно и потом. Сейчас надо просто зажечь свет. Ведь она наконец-то вспомнила, как это можно сделать. Лина закрыла глаза и представила себе ослепительно-белую вспышку, зарождающуюся в своих ладонях... нет, в своём сердце.
А потом она открыла глаза и призвала свет.
И ещё долго-долго не было ничего больше - только она и свет. Тьма бежала, её больше не было, и хрупкое тело девушки летело куда-то, подхваченное стремительным потоком, и это было прекрасно. Лучше, чем полёт, приснившийся ей когда-то, тот полёт был... просто полётом, она мирно порхала себе, как бабочка, сама не зная куда, и всё.
Теперь же её несло какой-то неодолимой силой, которую она каким-то образом умудрилась призвать, и вместо страха Лина испытывала восторг и предвкушение. Она чувствовала - что-то должно случиться. Что-то очень важное.
Лина засмеялась - она неожиданно поняла, что всё это время неслась с закрытыми глазами (когда она только успела опять сомкнуть веки?), и вместо того чтобы немедленно их открыть, девушка продолжила хихикать, словно нанюхалась веселящего газа. Нет, это в самом деле ужасно смешно - лететь вперёд, зажмурившись, и воображать то, что видишь вокруг!
Ещё раз хихикнув, Лина открыла глаза и огляделась. Нет, она не ошиблась - в основном. Она действительно неслась куда-то, раскинув руки, лицом вперёд, в потоке прекраснейшего света, но... этот свет не был чисто белым. Девушка пригляделась - и, потрясённая тихо охнула. Вот уж чего она никак не ожидала, так этого...
В глубине несущего её белого потока мерцали мириады радуг. В прекрасном кипенно-белом сиянии зарождались и гасли, сменяя друг друга подобно бусинам в калейдоскопе, десятки, сотни, тысячи всевозможных цветов и оттенков, сливаясь, перетекая друг в друга, распадаясь на составляющие. Больше всего это походило на сверкающий под солнечными лучами снег, искрящийся и переливающийся всеми цветами радуги.
Цвета рождались и умирали в прекрасном в своей неистовой гармонии танце, и Лина горько сожалела, что она человек, и не может танцевать вместе с ними. Она могла лишь наблюдать, и, наверное... с грустью высматривать самый часто встречающийся цвет. А в самом деле, какого цвета тут больше?
Лина пригляделась - и, к удивлению своему, сразу же увидела, как выделяются на общем многоцветном фоне золотистые искорки. И почему она сразу этого не заметила? Золотого так много, словно действительно откуда-то льются весёлые солнечные лучи, окрашивая всё во все оттенки благороднейшего из металлов. Золото - извечный цвет власти. Цвет Матери Всего Сущего... Интересно, как бы выглядел золотой снег?..
Золотое небо. Высокое, прозрачное и лёгкое - не сплошной купол, а самые прекрасные тона заката, навеки запечатлённые гениальным художником, царили здесь на небосклоне. Лина не поняла, в какой момент полёт вместе с радужным потоком завершился на берегу золотого океана.
Океан из золота. Нет, не расплавленного металла, не вязкий и обжигающий - совсем нет! Океан этот был словно из сконденсировавшихся частичек солнечного света, лучистый, лёгкий, нежный... Его волны танцевали, кружились, играли - и ласково целовали берег, чуть-чуть не доставая до кончиков пальцев ног девушки.
Лина засмеялась. Отчего-то на душе стало спокойно и легко - как если бы после долгого и тягостного пути наконец из-за поворота показался родной дом, и кто-то бесконечно близкий и любимый замахал тебе с порога. Осталось только пройти эти последние шаги и упасть в родные объятия...
И Лина сделала их, войдя по колено в текучее золото океана. Золотые воды приняли, её как мать принимает долгожданную дочь из рук повитухи - нежно и трепетно. В плеске расступающихся под её шагами волн слышалось тихое приветствие, и радость от того, что ожидание закончилось, и нежность, и - сострадание.
Последнего Лина ещё несколько дней назад не поняла бы... но это несколько дней назад. Теперь же девушка явственно слышала в пении волн затаённую грусть, и даже понимала, что она предвещает. Потерю безмятежности сулила печаль в песне золотого океана, и Лина понимала это чувство, и разделяла его. Она, всегда ненавидевшая покой, сейчас прощалась с ним... а прощание всегда приносит с собой боль и тоску.
Что-то заканчивается, что-то начинается.
Даже ветер здесь был золотым... словно нежные пальцы касались разгорячённого лба Лины, ласково перебирая волосы и щекоча ими чувствительную кожу на шее и ушах.
Золотой океан пел что-то на непостижимом человеку наречии, ветер вторил ему и Лина, не понимая слов его "песни", в какой-то момент внезапно осознала, что он неё требуется, что она должна сделать. Что она должна сделать. Наклонившись, она зачерпнула полные пригоршни золотой воды и в образовавшемся зеркале увидела отражение своего лица.
На первый взгляд, ничего особенного: бледная кожа, рыжие волосы, непокорная чёлка... Но стоило ей приглядеться, и сходство обернулось поразительными отличиями. Никогда Лина не думала, что её лицо может принять столь суровое и непреклонное выражение, но - именно таким оно отражалось в воде в её ладонях. А ещё мгновением позже она увидела свои глаза...
Наполненные золотом глаза. Глубокие и пронзительные, грозные и безмятежные, сострадающие и равнодушные - ни следа привычного веселья и задора не было в них. И золото, залившее радужку, трепетало и переливалось всеми оттенками мира на грани зарождения новой Вселенной. Это были не её глаза. Они смотрели в самую душу, минуя сознание, и под их взглядом что-то поднималось из глубин, что-то, что Лина когда-то знала так же точно, как и то, что солнце всходит на востоке. Что-то одновременно родное и пугающее...
А потом руки Лины дрогнули. Водное зеркало разбилось рябью на мириады бликов, растворивших в себе отражение чужого лица, и девушка, несмотря на некоторую досаду, почувствовала облегчение - слишком уж тяжел был взгляд золотых глаз. Наверное, можно было выливать воду и приступать к чему-то другому, но Лина как-то не подумала о каких-либо иных вероятностях. Вместо этого девушка снова склонилась над сложенными ковшиком ладонями, и когда водное зеркало выровнялось, она увидела там... себя.
Саму себя, с привычной задорной улыбкой и своими глазами. Рядом оказался Гаури, а вместе с ним - куча незнакомых личностей. Невысокая девчушка, черноволосая и пышногрудая. Худощавый растрёпанный парень, пряди пепельно-серых волос частично закрывают лицо. Ещё один парень, с фиолетовым каре, хитрой улыбкой и прячущимися под густой чёлкой глазами. И кукольной внешности голубоглазая блондинка.
Лина никогда их прежде не видела, но не могла отделаться от ощущения - она знает их. Знает лучше, чем всех своих нынешних друзей и знакомых, вместе взятых. Кто же они, эти четверо?
Но золотой океан не снизошёл до ответов. Водное зеркало, до этого момента послушно лежавшее в сомкнутых ладонях, стремительно утекло сквозь пальцы вместе с водой, а когда Лина наклонилась, чтобы зачерпнуть ещё немного текучего золота, то... Сияющая волна взметнулась ей навстречу, захлестнув с головой, опрокинула, поволокла за собой и швырнула в неизвестность.
Лина подскочила на кровати, дико озираясь по сторонам. Несколько секунд она сидела, восстанавливая дыхание и убеждаясь в реальности тёмной комнаты, а потом устало опустила голову обратно на подушку. Подхватившая её волна казалась настолько реальной, что даже сейчас, когда сон ушёл, девушку немного трясло от пережитого. Конечно, сегодняшнему сну было далеко до прежних, казавшихся бесконечными, кошмаров о пламени или единственном, но ярком видении о погружении по тьму, но пламя в итоге было укрощено, тьма посрамлена, а волна... Эта волна просто вышвырнула её из сна, как беспомощного котёнка.
Волна. Золотая волна золотого океана мира многоцветного золота. Лина закрыла глаза, пытаясь восстановить и удержать в памяти это сияющее, текучее великолепие. Никакие шедевры мирового искусства, никакие ювелирные украшения не могли похвастаться и сотой долей того неимоверного богатства оттенков, что наполняло её сон. Да что там - наверное, даже простая капля воды того мира была красивее всех бриллиантов королевской сокровищницы.
Вода... вода... водное зеркало! Лина едва удержалась от того, чтобы снова подскочить - нет, на сегодня хватит со скачками, подпрыгиваниями и прочими акробатическими этюдами! Она будущая волшебница, а не нервная институтка, и будет думать головой, а не прочими частями организма! И займётся этим прямо сейчас, записав для начала основные детали сна, чтобы не забыть его к утру. Приподнявшись на локте, девушка взяла с тумбочки КПК и, включив его, привычно сощурилась от показавшегося ослепительным приглушённого света экрана умной машинки. Быстро перенеся на экран подробности сна и особенно - внешность четверых незнакомцев, Лина сохранила файл и, отложив планшет, свернулась в позе эмбриона лицом к стенке. Немного поёрзав, она нашла максимально удобное положение и закрыла глаза, надеясь ещё немного поспать до звонка будильника - хотя какой звонок? Завтра же выходной, можно спать сколько угодно! Тихонько хмыкнув, девушка зарылась лицом в подушку. Пускай вставать не надо, но после такого сеанса ночного психодела стоит ещё немного поспать, и желательно - в состоянии бревна, Но сон пока не спешил приходить.
Мысли Лины продолжали вращаться вокруг увиденной в водном зеркале четвёрки вроде бы знакомых незнакомцев. Черноволосая пышногрудая девчонка. Кукольного вида блондинка - тоже, кажется, пышногрудая - вот ведь незадача! На их фоне она будет казаться плоской! Девушка мысленно выругалась и заставила себя вернуться к перечислению. Двое парней, оба прячутся за волосами. И если один, который пепельноволосый, возможно, просто причёсываться до сих пор не умеет, то вот другой... Другой, с фиолетовым каре, совершенно точно прячет глаза за чёлкой. Подозрительно это, очень подозрительно.
Кто же они такие? Спросить у Гаури, что ли? Чисто для смеха? Чтобы потом опять лезть на стену, сходя с ума от непонимания и пытаясь вернуть на место решительно едущую крышу, ага. Лина засмеялась бы, наверное, если бы на то были хоть какие-то силы. Гаури не так давно убедительно доказал ей, что в его белобрысой голове, помимо ветра, всё же имеется некоторое количество мозгов, причём используемое крайне нестандартно. Что он может ответить на вопрос о знакомых незнакомцах, даже думать не хочется. Проверять - тем более. Об остальных снах рассказывать ему и вовсе не хотелось - это казалось слишком личным. И одна Золотая Владыка знает, чем это может закончиться, сны - материя хрупкая, разобьётся - не соберёшь. Золотые сны... Золотая Владыка!
И всё же опять Лина вскочила - и тут же рухнула на постель обратно, обливаясь потом. Нет, это уже слишком! Чтобы она видела во сне Океан Хаоса?!! Бред сивой кобылы!
- Что случилось, Лина? Почему ты скачешь, как коза, посреди ночи?
Голос Луны, заглядывающей в приоткрытую дверь, прозвучал совершенно неожиданно. Её появления не было слышно, даже дверные петли не скрипнули - старшая сестра умела передвигаться абсолютно бесшумно. Ошарашенная, Лина смотрела на неё, не в силах открыть рот и вымолвить хотя бы слово.
- Ты чего молчишь? - нахмурилась Луна, делая шаг в комнату. - Что случилось? Опять что-то приснилось?
- А... ага, - кивнула наконец обретшая дар речи Лина.
- Что-то ещё более жуткое? - тяжело вздохнув, уточнила Луна, явно не обрадованная перспективой снова успокаивать уже вроде бы взрослую младшенькую.
Оную младшенькую, впрочем, это тоже не вдохновляло, и она поспешила выступить с опровержением:
- Нет-нет, ничего жуткого, просто...
На последнем слове Лина осеклась. Рассказывать сестре ЭТО не хотелось. Не хватало ещё, чтобы та обвинила её в наличии мании величия.
- Просто что? - коротко спросила Луна, и таким тоном, что становилось ясно - она намерена получить ответ. Точка.
- Просто я увидела то, что увидеть в принципе невозможно! - воскликнула Лина. - И не надо читать мне лекции о невозможном, я имею в виду то, что это невозможно УВИДЕТЬ!
- Почему? - ещё короче спросила Луна, и склонила голову набок.
Лина на это только рот раскрыла. Ну что тут можно сказать? Признаться - однозначно нет, а объяснять, не называя по имени - так ведь не отстанет... Замкнутый круг, лента Мёбиуса. Ловушка.
Луна молча смотрела на неё, ожидая ответа. Лина тоже молчала, и, видимо, в какой-то момент старшей сестре надоело наблюдать за метаниями младшей. Она вздохнула, улыбнулась и, развернувшись, сделала шаг к двери. Выходя из комнаты, Луна в последний момент оглянулась.
- Лина, видеть во сне Золотой Океан Хаоса не страшно и не стыдно, и стыдиться этого не просто глупо, а преступно. Хаос это всё. Это прошлое, настоящее и будущее, слитые воедино, и что бы тебе Золотой Океан ни показал, запомни это хорошенько, сестрёнка.
А потом она закрыла дверь.
Оставшись одна, Лина несколько секунд сидела на кровати, пытаясь переварить услышанное, а потом медленно улеглась, натянув одеяло до кончика носа.
Луна каким-то образом догадалась, что именно она видела во сне. Это может значить только одно - она тоже видела Океан Хаоса. Или будет правильнее сказать - Золотой Океан? И что увидела там она? Лина нахмурилась. Хотя зачем думать об этом? Луна не спросила - значит, и она не будет спрашивать старшую сестру. Тем более, что у неё есть собственное видение. Вот только чего оно касается? Прошлого, настоящего или будущего? Скорее всего, будущего, тех четверых она ни разу в жизни не видела, только Гаури - настоящее. Вроде бы, так. Или нет?
Луна сказала - прошлое, настоящее и будущее, слитые воедино, как-то так. Прошлое, настоящее и будущее. Гаури - это настоящее и будущее, эти четверо - слишком знакомые четверо - будущее... Или все они - и прошлое заодно? Часть её предыдущей жизни?
Прошлое, настоящее, будущее... Лине стало жарко, и она откинула одеяло, подложив под голову скрещённые руки. Вопросами реинкарнаций она прежде не интересовалась, да и мало было в открытом доступе действительно внятной информации по всяким высоким материям. Могла ли она быть знакома с ними в прошлой жизни? Могла, в этой жизни случается всё. Это выдумке надо быть правдоподобной, реальность же может принимать такие формы, какие ей только угодны.
Гаури и эти четверо. Та песня, давшая ей ключ к разгадке... хотя, чего притворяться непонимающей? Песня разбудила воспоминания о силе предыдущей жизни, и, похоже, сейчас из золотых вод поднялся ещё один осколок минувшего.
Гаури, простак Гаури, стало быть, ты просто первый, с кем пересёкся мой путь. Эти четверо - кто они, кем они были, и кем стали?..
Будущее покажет. А пока - путь просто наступит завтра.
Ответив себе самой на последний вопрос, Лина, наконец, смогла заснуть. И на этот раз - без сновидений.