Погоня настигла их на следующий день - уже ближе к вечеру, когда путники стали подумывать, что надо становиться на ночлег, и решали, стоит ли дотянуть до ближайшего постоялого двора, или лучше заехать в лес, туда, где есть родник или ручей и не заморачиваться поисками гостиниц.
Андрей уже издалека заметил кавалькаду из тридцати всадников, пылящих по дороге сзади, и негромко сказал Фёдору, сдерживая биение сердца, разом увеличившего частоту сокращений:
- Похоже, это по мою душу. Через минут пятнадцать они будут тут. В общем так: я беру одного коня, и еду им навстречу. Ты с Алёной едешь в столицу, покупаешь там лавку - наши сокровища пока припрячешь. Скажешь Алёне - где, на всякий случай. На лавке сделаешь вывеску с волком - чтобы я сразу вас нашёл если что. Мне дай немного денег, саблю и кинжал. Я вас найду. И гоните, не останавливаясь...ночуйте в лесу, на постоялый двор на всякий случай не нужно устраиваться. Берегите Настёнку!
Фёдор молча кивнул головой, остановил фургон и полез в него доставать оружие. Достал, отдал Андрею вместе с кошельком, отвязал коня, подав монаху поводья и грустно сказал:
- Такое чувство, что мы расстаёмся очень надолго. Главное - останься живым! - солдат обнял Андрея, обняла его и выскочившая из фургона Алёна, прослезившаяся и бледная, и вот уже монах сидел в седле коня, скачущего к всадникам позади.
Кавалеристы были уже в километре от них, когда фургон рванулся вперёд и снова попылил по дороге, оставляя Андрея его судьбе.
Он с облегчением проводил его взглядом - обрастать друзьями, конечно, хорошо, но когда ты что-то делаешь, может быть опасное, не очень приятное, лучше, чтобы отвечал за эти действия только ты, и никто другой Ведь когда за спиной кто-то близкий, за кого ты волнуешься и переживаешь, ты становишься незащищённым - поэтому Андрей всю свою жизнь был одиноким, не считая случайных и недолгих связей с женщинами, да боевых товарищей, которые ушли в небытие и никогда уже не узнают, кем стал их приятель.
Лошадь пошла крупной рысью, Андрей тряся в седле и думал, что предпочёл бы такому средству передвижения или свои ноги, или хороший джип...
Всадники вынырнули из низины и передовой резко натянул поводья, вздыбив лошадь и вытянув руку назад.
Весь отряд замер в ожидании слов командира. Он внимательно осмотрел Андрея, усмехнулся, видя его не очень твёрдую посадку, выдающую пехотинца, мало проводящего время в седле и сказал:
- Как я понимаю, ты и есть тот, кого мы ищем. Эй, солдат - это он убил брата графа?
- Он, он - подтвердил из толпы всадников чей-то голос.
Командир кивнул головой и продолжил:
- Ничего личного, но я должен или доставить тебя на суд графа, или же убить на месте. Если ты спокойно поедешь с нами, то мы избежим излишнего кровопролития и лишней работы. Что ты выбираешь?
Андрей оценивающе осмотрел всадников, их командира, и отметил для себя, что эти вояки были классом выше, чем охрана на таможне - профессионалы, уверенно держащиеся в седле и поигрывающие оружием - в основном худощавые, похожие и на него, и на друг друга люди, с волчьими взглядами, скупыми точными движениями, умеющие и драться и спокойно принять свою смерть - настоящие наёмники, солдаты удачи.
Их было тридцать четыре человека, в добротной, но не новой одежде, увешанные всевозможным оружием и уверенные в своей силе.
Ему подумалось - подействует ли на них проклятие, которым он уложил сатанистов? Допустим, подействует, поубивает он всех их - а смысл какой? Он не знал - может они, по сути своей, и заслужили смерть, но это Андрею не было известно, а потому - вправе ли он лишать их жизни, без суда и следствия, даже такого усечённого - в лице судьи и палача оборотня? А если поехать с ними? Это же гарантированная смерть!
"Да лишь бы башку не отрубили, да ноги - а так я убегу если что. Может поехать с ними?"
Молчание затянулось, и командир наёмников нетерпеливо спросил:
- Ну что решил? Сдаёшься, или собираешься погибнуть с честью? - при этом он усмехнулся, как бы дав понять, что погибнуть всегда можно успеть - пока живой - надеешься.
- Можно мне с тобой поговорить без свидетелей? Потом я приму решение. Обещаю, что никакого подвоха не будет - я не нападу на тебя, и не возьму в заложники - ничего такого не будет - Андрей пристально посмотрел в глаза наёмнику, человеку чуть моложе него, с жёстким лицом профессионального военного.
- Хорошо - спокойно согласился командир - отъедем.
Они отъехали метров на двадцать в сторону, и наёмник спросил:
- Ну что хочешь мне сказать? Есть какое-то предложение, или пожелание?
- Скажи - что ожидает меня у графа? Какой суд? Ты знаешь его, я его не знаю - так что там за суд такой? И в чём меня вообще обвиняют? Я не совершал ничего незаконного, и не замышлял ничего против графа, так почему он выслал целый отряд, чтобы меня захватить?
- Ты убил его брата. И он обязательно тебя достанет. Не сейчас - так потом. Конечно, этот брат доставлял ему беспокойство, но это был его брат, и убив Карнака ты поставил графа в неудобное положение - унизил его, принизил его власть. Зная графа, я думаю, что он попытается соблюсти видимость справедливости - например - соберут свидетелей, опросят их, и он выдаст решение, что ты невиновен, но тут же тебя вызовет кто-нибудь из окружения графа, и ты будешь вынужден драться, пока не победишь или не проиграешь. Победишь - тебя вызовет ещё кто-то. И так до бесконечности, пока ты не умрёшь.
- А если я откажусь драться? - усмехнулся Андрей - ведь это же нечестно, всем понятно.
- Понятно, да. И что? Что это меняет? Формальности соблюдены. А если ты откажешься отвечать на вызов - тебя побьют палками до полусмерти и голым выгонят за пределы земли графа. Будут гнать кнутом, пока ты не упадёшь замертво, или не покинешь пределы графства. Как трусливого пса будут бить. Вот, примерно так. Честно говоря - шансов у тебя никаких - если ты вступишь в бой, возможно, я потеряю нескольких людей, да, но остальные задавят тебя массой, и всё равно доставят к графу, только ты будешь ещё побит и поранен. Я с тобой разговариваю только потому, что мне дорог каждый боец и я не хочу, чтобы кто-нибудь из них погиб - они прошли со мной через многие сражения, эти люди мне дороги. Но - если придётся - я выполню приказ - это моя работа. Бежать тоже не советую - у нас самые быстрые кони в графстве, и хорошие следопыты. Ну что - твою саблю? - наёмник протянул руку к Андрею и замер в ожидании.
- Дай мне немного времени для размышления, хорошо? Даю слово, что я никуда не убегу, можешь даже рядом сесть - я слезу с коня. Мне надо подумать - Андрей спешился, взял коня в повод и сел на большой придорожный камень, нагретый дневным солнцем - прежде чем солнце сдвинется на два пальца, я дам тебе ответ.
Наёмник кивнул, и тоже спешился, усевшись на траву немного поодаль и сорвав пожухлую травинку, стал ковыряться в зубах, беспечно озирая небо, лес, холмы и пролетающих птичек.
"Его спокойствию можно только позавидовать - усмехнулся про себя Андрей - а мне-то что делать? Если я обернусь в Зверя, то уйду от них, но пойдут слухи, которые могут повредит мне, и повредить Фёдору с Алёной - друзья оборотня, может сами оборотни? Интересно, как к такому факту как оборотень относятся исчадья! Если я нападу на солдат - их очень много и мне придётся всех убить - оставим в стороне моральный аспект - само собой, если я хочу жить, я должен их убить. Всех, до единого. Но тут ещё вопрос - а смогу ли? Колдовство? Которым я убил сатанистов...а может оно и не действует больше? Кикимору-то я им замочить не сумел, а что греха таить - я на него рассчитывал, на это колдовство, но оно не сработало. Это чудо, и патологическое везение, что я выжил. Я порассчитываю на колдовство, нападу на них, крикну - Умрите! - а они посмеются и подымут меня на копья - а копья у них соответствующие. Вон, какие здоровенные, и отрубят мне мою глупую башку, поняв, что я оборотень. Итак - что я имею дальше - еду с наёмниками, попадаю к неизвестному графу , он творит своё дурацкий суд...и дальше? А вот дальше можно будет посмотреть, как быть. Я смогу убить столько дуэльных противников, сколько ему и не снилось. Интересно, что он будет делать после двадцатого трупа? Вариант два - он не собирается предоставлять мне право драться на дуэли, а вульгарно повесит меня, вполне возможно. И в этом случае у меня есть возможность сбежать - лишь бы не попытался голову отрубить - вот тогда уже мне надо будет крошить их всех подряд - конечно, я пытаюсь быть святым, но отнюдь не мучеником! Итак - сдаюсь!"
- Капитан, я сдаюсь. Надеюсь вы обойдётесь со мной как с пленным, а не как с каким-нибудь преступником.
- Между нами говоря, я не в восторге от затеи графа - пожал плечами наёмник - я знаю, как всё было, видели это много народа - чего тебя судить? Проще было бы послать убийцу и грохнуть тебя из кустов арбалетной стрелой! Чего такие горы несуразностей воротить? Эти высокородные стараются из любой простейшей задачи сделать огромную проблему. Скучно, вероятно, вот и чудит.
- А ему сколько лет? - поинтересовался Андрей - молодой или старый?
- Да лет тридцать - и всё играет в солдатики. Деньги есть - вот и чудит. То балы закатит, то турнир устроит, то какие-то игры затеет. Всех девок в замке перепортил, того и гляди ему яду подсыплют - уже два пробовальщика еды померли в мучениях, отравились. Нам-то что - платит вовремя, и щедро, если бы не мы.... Ну ладно - заговорились мы что-то...давай саблю и кинжал, и поехали с нами - осёкся наёмник, видимо поняв, что наговорил лишнего - связывать тебя не буду, надеюсь на твоё слово. Даёшь слово, что не убежишь?
- Даю слово, что не убегу, пока мы едем в замок и предстану перед судом графа - усмехнулся монах.
- Вот и славно - верю, верю...только лошадь привяжем к кому-нибудь из наших, без обиды - доверяй, но...
Андрей отдал саблю и кинжал капитану наёмников, и снова влез на седло, наёмник тоже водрузился на свою лошадь и они поехали к ожидающему их отряду.
- Долго ехать до замка графа? - спросил Андрей.
- Завтра после обеда будем. Заночуем на постоялом дворе по дороге.
"Уж не в том ли, который я чуть не разгромил, и в котором положил чиновника со свитой?" - усмехнулся Андрей - "Это было бы забавно..."
Забавного в этом ничего не было, а была комната, с тяжёлой мощной дверью, без окна - по типу камеры, где стояла кровать и больше ничего - в той самой гостинице.
Покормили Андрея прилично - так же, как и всех наёмников - просто, но сытно. Капитан сказал по этому поводу, что пусть граф поступает как ему заблагорассудится, но он не тюремщик и такого же как он наёмника не будет морить голодом - лучше горло перережет. Перспектива перерезания горла Андрея не обрадовала, но оказалось, что наёмник так шутил - ну шутки такие, панимашь!
Капитан точно посчитал монаха каким-то наёмником, что-то вроде охранника фургона, оставившего его на дороге и уехавшего вперёд.
Похоже, что это было в порядке вещей у хозяев, так что не вызвало никаких вопросов у капитана, как видно - слегка сочувствующего попавшему в неприятности коллеге.
Перед ночёвкой наёмник попытался осторожно выяснить, кто такой Андрей и где бывал, но тот отвечал односложно, явно не желая давать о себе сведений, и капитан, почувствовав это, прекратил расспросы.
В общем-то дорога до замка графа не ознаменовалась ничем интересным, привлекающим внимание - кроме одного - не привыкший много ездить верхом Андрей в первый же день так набил задницу, что еле слез с коня. Хорошо, что он восстанавливался быстро - спасибо сути оборотня, иначе бы ходил враскоряку дня три, это точно.
Замок графа - огромное, отвратительное нагромождение глыб, ворот, и башенок не вызвал у Андрея никакого эстетического удовлетворения своим видом - только лишь возникло понимание, что граф в этом мире существо довольно богатое, и могущественное, а ещё - что если его засунут в какую-нибудь тёмную камеру года на три, то он сдохнет там не хуже чем любой крестьянин, осмелившийся перейти дорогу могущественному дворянину.
В замок графа они попали к полудню, когда в этом сером сооружении кипела жизнь - бегали конюшие, выводя лошадей на прогулку, лаяли собаки, облаивая конюших и лошадей, "лаяли" конюшие "облаивая" собак и лошадей, "лаяли" стражники, "облаивая" конюших, собак, лошадей и пробегавших слуг, мешавшихся под ногами.
Это броуновское движение показалось Андрею странным, и он с недоумением спросил у капитана:
- Это что, здесь всегда такая суета? Чего они все носятся, как угорелые?
Капитан рассмеялся, запрокинув голову, потом справился со смехом и пояснил:
- Нет, завтра день рождения супруги графа, графини Баданской, отмечает своё двадцатипятилетие, вот и готовятся, будет праздник, а заодно и суд - ну, типа как развлечение! Тут так мало развлечений - не представляешь себе, настоящее тихое болото, вот граф и старается развлекаться всем, чем угодно...а больше - развлечь свою жену, падкую на экзотические развлечения. Но только - тссс! - он приложил палец к губам - я тебе ничего не говорил! Если что - отопрусь!
Капитан подмигнул своему узнику и отъехал вперёд, распорядиться о размещении заключённого, и доложить графу о прибытии отряда. Андрея повели следом и минут двадцать он "загорал" у стены замка, рассматривая камни, из которых был сложен замок и размышляя - правда ли в раствор клали куриные яйца для крепости?
Эти мысли позабавили его, и он ухмыльнулся, чем вызвал недоумённые взгляды сторожей-наёмников, крупами лошадей прижавших его коня к стене и не дающих сделать ни шагу - по их мнению узники не должны так себя вести, в преддверии страшного графского суда.
Андрей и сам удивлялся своему поведению - вроде и ситуация сложная, но почему-то, как ребёнок, он не верил, что может вот так взять, и погибнуть, не выполнив своей миссии по искоренению Зла - Господь не допустит этого!
Ожидание скоро закончилось - народ зашумел и ещё быстрее забегал, появился хмурый капитан, который постукивал хлыстом по голенищу длинных кавалерийских сапог.
- Суд состоится сейчас. Велено тебя провести в южный двор, где ты предстанешь перед его сиятельством. Думай, что будешь говорить, веди себя учтиво - граф очень чувствителен к проявлениям невоспитанности и невежливости. Может в ярости приказать посадить тебя на кол - мне бы очень не хотелось смотреть на это действо. Всё понятно? Хорошо. Тогда пошли за мной. Двое идут сзади и контролируют - Вартан и Агус, сопровождайте!
Они прошли этим двором, потом ещё несколько калиток, крытый арочный переход и вот - открылся уютный круглый дворик, в дальнем конце которого располагалось что-то вроде садика, заросшего газоном и подстриженными кустиками, а на остальной части двора, вымощенной брусчаткой, не было ничего - кроме толпы зевак, наблюдавших за происходящим с жадным любопытством и нетерпеливо переговаривающихся, что создавало "гул толпы".
Андрей усмехнулся - он как-то прочитал, что в театре есть такое понятие "гул толпы", чтобы создать этакий угрожающий гул, якобы все переговариваются, чего-то замышляют и обсуждают, надо очень быстро и так это с нарастанием произносить, обращаясь друг к другу: "Чего говорить, когда не о чем говорить! Чего говорить, когда не о чем говорить! Чего говорить...." Вот нечто подобное тут и происходило.
Со стороны лужайки стояли несколько деревянных кресел, лакированных, богато инкрустированных костью и самоцветами, с золочёными узорами на подлокотниках и витых ножках, стоял низкий столик, уставленный напитками и фруктами, и пока что было пусто - эти кресла никто не занимал - ясно, что места были приготовлены для графа и его свиты.
Толпа перешёптывалась, глядя на конвой, окруживший Андрея, а время ожидания затягивалось - похоже граф решил показать, какой он важный и "помариновать" ожидавших. Впрочем - как подумалось Андрею - может ему и не надо было показывать свой важности, он и так был важен, в своей вотчине граф был царь и бог, творил суд и расправу и только император, по закону, мог отменить его решение - но император где-то там далеко, да ему и глубоко безразлично, что происходит в пределах Графства Баданского - ну, пока граф не начал заговор против престола. Всё это уже было в истории...
Наконец, открылась широкая двустворчатая дверь и появилась процессия - во главе граф с графиней, за ними толпа прихлебателей, прислуги и всевозможной челяди.
Андрею подумалось - вот куда идут деньги с таможни! А также - с крестьян...
Одна только цепь на шее графа, на которой висел какой-то медальон, вроде как графский знак или что-то подобное, стоила больше, чем доход нескольких деревень за год напряжённой работы. Два раба с боков несли опахала, которыми обмахивали важных господ - то, что это рабы, монах догадался по ошейникам на их шеях.
Граф был одет в белоснежный костюм - не такой пышный, как на картинках о земном средневековье, а вполне элегантный, напоминающий мундир капитана какого-нибудь круизного лайнера, его жена была в бирюзовом платье, не оставлявшем сомнения в том, что у неё имеются грудь, зад, ноги и...остальные соблазнительные части тела. Её довольно объёмистая, при небольших габаритах фигуры, грудь, чуть не вываливалась из лифа, еле прикрывающего соски. Наперсницы хозяйки были одеты соответствующим образом - только украшения на платьях были чуть победнее.
Спин этих дам Андрей не видел, но подозревал, что там всё также откровенно, как и спереди.
Хозяин замка - невысокий мужчина, с красными прожилками на носу (Андрей подумал - выпивает, не иначе!), худощавый и больше похожий на мелкого клерка, чем на могущественного властителя сотен квадратных километров земли, прошёл к креслам, усадил на то, что слева, графиню, на другое, с высокой спинкой, украшенной - видимо - графским гербом, сел сам и важно воззрился на Андрея, всем своим видом показывая, что он готов к справедливому и неподкупному суду, желая не мести, а справедливости...нет, вот так - Справедливости!
Это так и было написано на его узком, прыщавом лбу с морщинами, образовавшимися оттого, что он слишком много думал, как развлечь себя тусклыми серыми днями и скучными ночами.
Графиня оказалась миловидной молодой женщиной - если бы не антураж в виде замка, охранников, с саблями и мечами и всей окружающей действительности, её легко было принять за модельку лёгкого поведения, оказавшуюся где-то на вилле у состоятельного папика.
Она весело глядела на подсудимого, благодарная ему за то, что он вырвал её из скучного ничегонеделания и отвлёк от мыслей - чем заняться до завтрашнего празднества, если все развлечения уже приелись, а новые поступят лишь с завтрашним утром.
Графиня окинула Андрея с ног до головы, задержавшись взглядом на средней части его фигуры, облизнула губы и... подсудимому показалось, что его уже раздели и изнасиловали.
Граф тихо сказал что-то своему мажордому, и тот зычным голосом крикнул:
- Подведите к его сиятельству подсудимого!
Конвоир легко подтолкнул Андрея вперёд, шепнув:
- Остановись на расстоянии пяти шагов и не шевелись, а то подстрелят! - и указал на стены вокруг площадки, усыпанные стрелками с арбалетами и луками - они были готовы истыкать стрелами любого, кто может совершить, хоть и предположительно, акт агрессии против сиятельного господина.
Андрей медленно подошёл к креслам, встал, как ему было сказано, и замер, в ожидании дальнейших действий судей.
Граф опять сказал что-то мажордому, и тот стал громко зачитывать список прегрешений подсудимого, в которых его обвиняли, из которого Андрей узнал, что он напал на почтенного дворянина по имени Карнак и злодейски лишил его жизни.
Стиль изложения был таким витиеватым, архиичным, что Андрей скоро потерял нить повествования о своих жутких преступлениях и заскучал, результатом чего был его зевок, не очень умело скрытый приложенной ко рту рукой.
Граф прервал мажордома, досадливо бросив:
- Хватит нести эту чушь, даже обвиняемого вогнал в дремоту! А он должен убояться, а не спать на графском суде!
Затем граф грозно спросил:
- Ты признаёшь себя виновным, о негодный, в своих тяжких преступлениях?!
- Извините, ваше сиятельство, из всего перечня ужасающих деяний, уловил лишь, что я убил Карнака, остальное ускользнуло от моего внимания по причине витиеватости и сложности для понимания. Но я понял, насколько я ужасен и гадок. Если хотите - задавайте мне вопросы, я на них отвечу с полной искренностью - Андрей улыбнулся широкой, располагающей к себе улыбкой, обнажая безупречно белые, здоровые зубы, так, что графиня тоже не выдержала и улыбнулась ему в ответ.
Граф слегка растерялся и буркнул под нос:
- Сто раз говорил, чтобы излагали нормальным, человеческим языком! Ну на кой демон мне все эти ваши выверты - "коим", "коий", "вестимо" и "паки"?! Даже преступники над нами уже смеются! Ты смеёшься над нами, преступник? - неожиданно спросил граф, наклоняясь вперёд и глядя чёрными, слегка безумными глазами в лицо Андрею.
Монах подумал: "Опа-па! А граф-то слегка не в себе...этакий психопат - может башку снять, а может наградить, он непредсказуем, как женщина во время беременности, капризен и с сумасшедшинкой...впрочем - это обнадёживает"
- Как я могу, ваше сиятельство?! И в мыслях не было! Я сам согласился прийти на ваш суд, так как знаю вашу честность, справедливость и душевную щедрость! (Немножко лести не помешает - подумал Андрей)
- Точно? Без боя сдался? - поднял брови граф, и нашёл глазами капитана наёмников.
- Точно, ваше сиятельство, без боя! Сдал оружие, и приехал с нами. Попытки бежать не делал.
- Хммм...интересно. Ну ладно. Почему ты убил моего брата Карнака, негодяй! - сдвинув брови грозно спросил граф.
- Потому, что этого хотел сам убитый - невозмутимо ответил монах.
- Это как так? - неподдельно удивился граф - чего это, он тебя просил убить его, что ли?
- Да, ваше сиятельство! Он сказал, что будем биться на дуэли до смерти, я и счёл, что он хочет умереть! Ведь всякий, кто выходит против меня на дуэль, должен знать, что это чистое самоубийство! Всё равно как он бросается на свою саблю грудью. Вот и выходит, что Карнак сам себя убил.
Толпа зашумела, а граф захохотал, хлопая себя по ляжкам, и запрокидывая голову назад:
- Ну каков наглец! Ты только посмотри, дорогая, что он несёт!
Графиня улыбалась, и пристально рассматривала подсудимого, а потом вполголоса сказала графу - Андрей это слышал чётко, его острый слух оборотня позволял ему слышать звуки на гораздо большем расстоянии, чем обычным людям:
- Твой братец был настоящим козлом! Он даже в постели ничего не мог, слабосильный придурок! Этому парню награду надо дать, за то, что лишил нас такого источника беспокойства - вечные скандалы, вечные растраты - а платил-то ты! Одни упрёки, претензии, требования - надоел!
- Заткнись - сдавленно прошипел граф - он убил моего брата, а кто убивает моих родственников - мой враг! Он должен понести наказание! Эдак мы потеряем уважение при дворе, если каждый встречный будет убивать мою родню!
- Да твою родню надо перебить каждого первого! Только и думают, как забрать твой титул и залезть в мою постель!
- А то ты не пускаешь в свою постель! - граф презрительно скривился - тот же Карнак не вылезал из твоей спальни, пока не надоел! Тогда он тебе по душе был, а теперь вдруг плохим стал?!
- Мне скучно было, в этой дыре, а он рассказывал о том, что делается при дворе! А постель с ним, к демонам пошла бы - толку от его крючка было, как от вилки без зубьев - тыкать можно, а вот наткнуть - никак! - графиня ехидно захихикала, а граф покраснел и парировал:
- Не больно-то ты скучала! - То Карнак, то конюх, то наёмник - я что, не знаю? Мне всё доложили! Вот теперь на этого вояку пялишься - что, самца увидала? Этих тебе не хватает, да?
- Ну тебе же не хватает меня - то модистка, все мои фрейлины, то кухарка - ну на эту, на эту-то как ты позарился? С её сиськами - она же тебя одной придавит, ты задохнёшься, не выберешься! Ну как ты после меня такую корову смог?! Так что давай прекратим эти разговоры - суди вон давай, хотя и так ясно - Карнак, как обычно, решил позабавиться и нашинковать обычного вояку, а тот оказался сильнее его и перерезал идиоту глотку. Спорить будешь? Ну не такой же ты дурак, чтобы спорить...лучше устрой что-нибудь весёлое на мой день рождения - вон он, утверждает, что может победить любого на дуэли - так дай ему такую возможность! Завтра съедутся на праздник все наши приглашённые - барон Акуров, граф Накайло, барон Уркатов, ну и остальные - давай так сделаем.... - графиня зашептала графу на ухо, он просветлел лицом, покивал, потом отстранился и сел прямо на кресло:
- Итак, выслушав доводы подсудимого, взвесив всё, я решил, своею волею: предоставить подсудимому возможность доказать, что он действительно опасный дуэлянт,честно бился, а не убил Карнака каким-нибудь подлым приёмом. Для этого, завтра, в день рождения пмоей супруги, будут устроены показательные бои между подсудимым...
- Как его имя? - граф наклонился к мажордому, и то пожал плечами:
- Не знаю, ваше сиятельство!
- Вот вы идиоты! СУдим, и не знаем кого! Тебя как звать, солдат?
- Андрей меня звать, ваше сиятельство.
- Между подсудимым Андреем и теми, кого мы дадим ему в противники! Так, дорогая? - граф наклонился к своей супруге и она удостоила его благосклонным кивком:
- Спасибо, дорогой...только надо бы добавить - что будет, если он проиграет, и что будет, если он выиграет - так будет правильно.
Граф кивнул головой, и продолжил:
- Если подсудимый выиграет все три поединка - он признаётся невиновным и получает сто золотых за понесённое неудобство, если проигрывает - он будет заключён в кандалы и продан в рабство, где будет искупать свою вину, если останется жив! - граф тихо добавил - но только не у тебя в постели искупать, моя дорогая!
- Это уж как получится, дорогой - графиня хлопнула себя по ноге сложенным веером и слегка улыбнулась - ты-то спишь с молодыми рабынями, а мне отказываешь? Да мой род древнее твоего и в наших жилах течёт королевская кровь! Ты мне ещё будешь указывать, что мне делать, а что нет! Если бы не мой папа!....
- Папа, папа...достала ты со своим папой! - граф вышел из себя и уже почти кричал в голос - я и без твоего папы соображаю неплохо! Очень даже неплохо!
- Если бы неплохо, мы бы не сидели в этой дыре, а были бы сейчас при дворе! - графиня тоже не на шутку разошлась, Андрей опасался, что от натуги сейчас лопнет её лиф и твёрдые полушария ударят прямо в голову графа и зашибут его до смерти - когда папа тебе советовал, а ты слушал его советы - мы жили в столице, ходили на балы при дворе, а ты решил, что умнее, и вот результат! Самое лучше развлечение - посмотреть, как наёмники режут друг друга! Спасибо тебе за ум!
Графиня повернулась и рассерженная пошла в дом - Андрей чуть не ахнул - вырез на её спине был таков, что превзошёл его самые смелые ожидания - половинка голой задницы хозяйки замка указывала на то, что о трусах здесь и не слыхивали.
Монах мысленно пожал плечами - а что ожидал? Чем ближе к столице, тем больше разврата - верхушка власти всегда была заражена вирусом распутства, подхватываемым от своих начальников.
Говорили, что Булгаков в романе "Мастер и Маргарита" описывал реальные балы Сатаны - это были приёмы у наркома просвещения Луначарского, на которых дамы ходили абсолютно голыми, со всеми вытекающими последствиями...и втекающими.
Граф пожал плечами, и почти скороговоркой сказал:
- Устройте его куда-нибудь, обеспечьте питание, да заприте, чтобы не убежал.
- В темницу, ваше сиятельство? - мажордом преданно изогнулся в поклоне и замер, ожидая ответа.
- Идиот! В комнату поселите, покормите нормально, и никого к нему не пускайте! - он покосился на спину уходящей графини и ещё раз громче повторил - никого! И вот ещё что - дайте ему какую-нибудь приличную одежду, вместо этих обносков - всё-таки праздник завтра. Впрочем - какая разница, в чём он в рабство пойдёт. Пусть как есть остаётся... - граф махнул рукой и тоже ушёл в замок.
Мажордом крикнул:
- Суд завершён, можно расходиться! - и бросил конвоирам Андрея - ведите его за мной, сейчас комнату покажу. Поставите там охрану.
Комната Андрея ничем выразительным не отличалась - только тем, что запиралась снаружи, а не изнутри, этакая комфортабельная камера.
Впрочем - комфорт тут был относительным - если считать за комфорт кровать и горшок под ней - то да, просто отель Хилтон. В углу стояла табуретка, на которую и водрузили еду для Андрея - куски мяса, кувшин с пивом, лепёшки и фрукты.
Он поел - без аппетита, но осознанием того, что есть надо, поддержать силы - завтра они пригодятся.
Вообще-то он не особо опасался проигрыша - при его-то способностях - но оставлял шанс на то, что могут случиться непредвиденные обстоятельства.
Больше не забивая себе голову завтрашними боями, Андрей растянулся на кровати, с наслаждением сбросив сапоги, и закинув руки за голову стал размышлять: "Сегодняшний суд, можно сказать прошёл нормально - фарс, а не суд, конечно, но что-то подобное я и ожидал. Кстати - если бы не графиня. Всё могло бы быть хуже. Однако она меня беспокоит...как бы гадости какой не сделала. Вот чувствую - она баба непростая, этого лоха-муженька держит на коротком поводке. А каковы у них нравы - я просто обалдеваю с них - сидят и обсуждают своих любовников и любовниц! Впрочем - чего это я удивляюсь? А что, при дворе земных королей нравы были другими? Писали, что супруги стеснялись сказать кому-либо, что сохраняют верность друг другу - с ними бы перестали здороваться и приглашать в приличное общество! Положено было иметь любовника или любовницу, начиная с короля и заканчивая самым захудалым дворянином. Одно радует - они тут хоть моются - не воняют, как французские дамы и кавалеры, вшивевшие, как солдаты в окопе!"
Его мысли прервали голоса в коридоре - разгневанный женский голос угрожал всех выгнать, уничтожить, мужские голоса отвечали виновато-твёрдо, и Андрей понял, что стража чётко выполняет распоряжение графа никого к нему не пускать, а это графиня желала попробовать комиссарского тела, и очень возмущалась, что ей это не удавалось.
Андрей усмехнулся - баба очень даже сексуальная...только вот как-то...хммм...брезгливо, что ли...она перепробовала всех конюхов и псарей, всех дуэлянтов и музыкантов, и после них бултыхаться в этом коктейле? Небось заразная какая-нибудь, они тут о предохранении имеют только поверхностное понятие - пьют какие-то травы, ходят к лекарям (тут он подозревал, что без магии не обходится), а чтобы изобрести что-то вроде презерватива, ограничивающего прямые контакты - до этого не додумались. Впрочем - может что-то и было подобное - ведь описывались подобия презервативов в древнем Египте, сделанные из тонкой кожи - их потом стирали и развешивали для просушки, но о чём-то подобном здесь Андрей не знал. Хотя - он особо и не интересовался этим.
Тут же себя поймал на мысли - что с ним происходит? Во время монашества он запрещал себе думать о подобных вещах, а здесь...ему припомнилась кикимора, при виде которой он точно испытал возбуждение, да такое мощное, что даже растерялся и застыл на долю секунды - что чуть не стоило ему жизни. Если бы не его перетренированные рефлексы...
И ещё одно сильно его беспокоило - он наслаждался тем, что убивает. Если наёмным убийцей он просто делал свою работу - бах! - нет объекта. Ни эмоций, ни сожалений, ни радости, ни удовольствия - ничего. Здесь же, когда он стал оборотнем, он при уничтожении чиновника и его подручных испытал чувство сродни оргазму, испытал наслаждение от убийства.
Он отбрасывал эти мысли от себя - то, что он испытывал, было гадко, противно, нехорошо, но из песни слова не выкинешь - ему нравилось убивать! Ну да, он наказывал плохих, да, он вроде как меч Божий, но испытывать во время казни преступников наслаждение, возбуждение, радость?!
Грустно усмехнувшись, монах решил, что ему бы очень подошла работа палача - ведь так приятно совмещать полезное и приятное.
Ругань в коридоре достигла своего апогея - кто-то вскрикнул, а дама стала яростно ругаться такими матерными ругательствами, что у Андрея поднялись брови - даже он, прошедший армию и войну узнал пару новых оборотов.
В дверь что-то грохнуло, она распахнулась и в комнату ворвалась разъярённая графиня, с обнажённой грудью, из которой вывалились полушария вполне так аппетитной груди четвёртого размера - как ни странно, не отвисшие из-за своей тяжести до пупка, а торчащие бодро, вызывающе, как пушки береговой артиллерии.
- Суки! Уроды! Я вас всех повыгоняю! Твари! Я вам....поотрезаю! Я вас.....! Вы у меня.....! Дерьмоеды!
Она яростно взглянула на лежащего Андрея:
- Ты представляешь, какие уроды?! Этот придурок, мой муж, запретил мне входить в эту комнату! Сам, сучонок, таскается по всем кухаркам, грязным волосатым тёткам, а мне запрещает хоть иногда пообщаться с новым человеком! (Пообщаться? - подумал Андрей - вот как у неё это называется - пообщаться? А я хочу с ней пообщаться? Хммм...я ведь уже, вроде, и не монах...и чёрт с ними, с конюхами, а?)
Графиня присела на кровать рядом с подвинувшимся к стене Андреем, медленно провела пальцем по его бедру, и сказала:
- А ты интересный мужчина..расскажи мне, как ты перерезал глотку этому Карнаку? Он там визжал, или нет? Кровь сильно брызнула? Ты ему отрубил голову? Расскажи! Это меня возбуждает...
То, что произошло в дальнейшем. Андрей, кроме как изнасилованием назвать не мог - впрочем, он и не сильно сопротивлялся - как говорится - расслабься, и получи удовольствие.
Графиня вопила как сумасшедшая, наверное её было слышно во всём крыле огромного замка.
Уходя, натягивая платье - которое точно одевалось на голое тело, она сказала:
- Честное слово, я никогда не испытывала такого удовольствия, ни с кем! Ты такой горячий! Такой сильный! После тебя, наверное, я ни с кем уже не смогу получить такого наслаждения. Так бы приковала тебя к себе, и не отпустила бы никуда!
Она ещё раз внимательно осмотрела обнажённого Андрея, лежащего на кровати, и добавила:
- Хорош! Хорош, самец! Узнаю, что мои фрейлины к тебе таскаются - я тебя отравлю! Ты только мой, запомни это!
Она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь, и оборотень услышал, как она снова материт сторожей у двери, кроя их последними словами за их глупость, подлость, тупость и вообще все прегрешения на свете.
Андрей лежал на постели, расслабленный - разрядка после долгого, очень долго воздержания была такой бурной, что он чуть не раздавил женщину в своих объятьях, забыв о своей силе - скорее всего, на ней остались следы его рук.
То, что она была так потрясена его сексуальными способностями - его не удивило - во-первых он, в сравнении с обычным человеком, был практически неутомим, не задыхался от бурных телодвижений, а во-вторых, и главное - он уже давно заметил, что температура его тела была выше, чем у людей - по его прикидкам она составляла тридцать восемь - тридцать девять градусов, а может и выше, понятное дело, что женщина это сразу ощутила...
Повышенная температура объяснялась просто - повышенная сила, скорость, регенерация, требовали ускорения обмена веществ - потому он так часто и так помногу ел, вызывая удивлённые взгляды своих спутников, потому ему необходимо так часто охотиться по ночам - свежее сырое мясо - источник энергии, источник восполнения его ресурсов, без этого он будет худеть, и похоже - как он думал - даже впасть в спячку.
Так что - подумалось ему - теперь у него может быть новая работа - альфонс. Дамы будут в восторге. Очередь выстроится....
От этих мыслей ему стало смешно, а потом он снова загрустил - всё дальше и дальше он уходил от того Андрея, который попал сюда из земного мира, куда девались его принципы, посыпались взятые на себя обеты, похоже - он всё больше и больше превращался в Зверя...
Оборотень встал с постели, взял рубаху и обтёрся, убирая следы пота графини, залившей его с ног до головы. Помыться было негде и он с неудовольствием бросил смятую рубаху к стене - завтра придётся выходить на люди в чём есть, мятым и в пятнах. Так-то ему было на это наплевать, но червячок тщеславия, который он с удивлением обнаружил в себе, точил его изнутри и требовал, чтобы во время дуэлей монах выглядел эдаким щёголем.
Андрей поправил скомканную, влажную от любовного пота постель и поморщившись, не одеваясь, снова на неё улёгся. Делать всё равно было нечего, так что оставалось только спать, что он и сделал, заставив себя успокоиться с помощью специальных упражнений.
Дверь распахнулась, и вошедший капитан наёмников, поморщив нос, весело сказал:
- Ага! Всё-таки она тебя трахнула! Ну и баба - не пропустит новеньких, а хороша, правда? Я тоже с ней был...после неё, других воспринимаешь, как деревянных кукол. А что, умеет, этого у неё не отнимешь! Пошли со мной - сейчас вымоешься, да одежду чистую наденешь - хозяева намерены превратить представление во что-то незабываемое, так что хотят, чтобы ты выглядел прилично. Я тебе дам свою одежду - мы одного роста и сложения, так что тебе подойдёт, а я с них сдеру за неё втройне - скажу - по заказу шили, пусть раскошеливаются! - наёмник хохотнул добавил - ты не одевайся совсем, брось барахло тут, только штаны натяни и всё. Ну и свой кошель прихвати - а то прислуга сопрёт. Кстати - завещай мне свой кошель - я гляжу, он толстый - ты всё равно не переживёшь три дуэли подряд. А мы на твои деньги славно погуляем, помянем тебя добрым словом. Не хочешь завещать? Ну и зря! - наёмник хохотнул и пошёл вперёд, показывая Андрею дорогу.
Скоро они оказались в помещении, обшитом деревом, с деревянными полами и скамьями вдоль стен и посреди комнаты. В нескольких печах были вделаны котлы, которые испускали горячий пар, а рядом стояли другие котлы, на подставках, видимо с холодной водой. Везде были расставлены деревянные шайки и лежали ковшики.
- Вот, наша моечная - давай, приводи себя в порядок! Мыло вот тут, в горшке - черпай, мылься, после графини тебе небось отмываться полчаса! - наёмник снова хохотнул и закрыл за собой дверь.
Андрей стал раздеваться, оглядываясь по сторонам - в маленькие окошки, забранные мутным стеклом, светило солнце, в бане пахло листьями, разогретым деревом и перегретыми камнями...если закрыть глаза, забыть про огромные размеры моечной - она была длиной метров тридцать, как общественная баня - то можно было представить, что находишься в какой-то обычной деревенской бане, где-нибудь в смоленской области.
Оставив штаны на скамейке у двери, Андрей вымыл горячей водой шайку - как и все современные люди, он испытывал брезгливое отношение к общественным баням - налил туда горячей и холодной воды, смешал, и стал с наслаждением смывать с себя пот и грязь этих дней...
Через двадцать минут заглянул капитан и спросил:
- Ну что, ты готов? - он окинул Андрей взглядом и сказал - мда...теперь я вижу, почему ты смог положить Карнака...хех! - и почему графиня ходит такая счастливая, что хочется дать ей чего-нибудь кисленького, чтобы стереть улыбку удовольствия! Граф злой, как собака - видать доложили, как она с тобой кувыркалась. А ты бы видел рожи моих ребят - она ободрала их в полосочку! Вот тоже - есть приказ графа не пускать, да, но не будут же они драться с графиней? Завтра сам граф скажет, что его супругу обидели - и полетят головы! Пусть между собой сами разбираются. Давай вытирайся - держи полотенце - вот штаны, рубаха, сапоги - размер подходит? Ага, подходит - капитан приложил новые сапоги подошвой к старым сапогам Андрея - сейчас позавтракаешь, чтобы силы были, и вперёд. Графиня там тебе вкусненького прислала - видать хорошо старался, раз так отмечает! - наёмник подмигнул и вышел из бани, оставив узника приводить себя в порядок и одеваться.
Тёмно-синяя свободная рубаха, такие же брюки с скромной строчкой по швам, мягкие кожаные сапоги пришлись впору. Тут же нашёлся шнурок, которым Андрей подвязал свои сильно отросшие волосы и сделал из них воинский хвост, подумав, что их уже пора обрезать, а то придётся заплетать в косу, как китайцу. Чистое тело с удовольствием восприняло новую одежду, тонкая ткань которого ласкала тело и совершенно не мешала движениям.
Андрей сделал несколько энергичных движений, проверяя, как сидит одежда, и остался ею доволен.
Толкнув дверь, он вышел наружу и увидел капитана наёмников, весело обсуждающего что-то со своими людьми - их было человек пять-шесть, и все в полном вооружении - впрочем - как обычно.
- Хорош, да! - подмигнул капитан - просто принц. Пошли, позавтракаешь. Есть будешь у себя в комнате, пока велено тебя никуда не выпускать - ты будешь гвоздь программы. Идём!
Капитан зашагал вперёд, за ним Андрей, а ещё сзади - охранники.
- Расскажу тебе по секрету, чтобы ты готовился - противников у тебя будет три - один от барона Альдемира, один от...впрочем - какая тебе разница, от кого? Все противники сильные, умелые, телохранители с большим стажем, последний вообще победитель трёх турниров по бою на саблях и мечах - этот самый опасный. Надеюсь, что вы будете драться тупым оружием - впрочем, это не исключает травм и гибели, учти. Быстренько завтракай, и будь готов, что тебя вызовут.
В комнате, где ночевал Андрей, пахло женщиной (то-то наёмник так заводил жалом, когда пришёл утром - подумал Андрей), затхлостью давно не жилой комнаты, а также чем-то сдобным, вкусным - на подносе лежали маленькие пирожки, в мисках тушёное мясо, овощи, лежали лепёшки и стояли два кувшина - по запаху - вино и какой-то сок, или разведённое водой варенье.
- Я тебе не советую пить вина - предупредил наёмник - разомлеешь, расслабишься, тут тебе и конец. Давай, забрасывай жратву в желудок, скоро начнётся!
Андрей сел на кровать и начал поглощать всё приготовленное, запивая соком из кувшина - довольно приятным на вкус, кисло-горьковатым, как разведённый сок грейпфрута. Предстоящие поединки его волновали мало - будь что будет, война план покажет. Сейчас главное было заправить свой организм горючим - он быстро его тратит, так что восстановление сил перед боями было очень важно....