Конец зиме - суровой, лютой, беспощадной. И солнце греет чуть живей. Снег потеряв лицо и свежесть, валяется, сочащий влагу хлюпкой кашей льда. А на прогалине, укрытой от ветров, парит земля, спешит отдаться небесам. Что, человек? А ты не смеешь поднять глаза за дымкой вверх, где есть простор, где буйные ветра, а ты, как будто босоногий бродишь, по мерзлой крошке в темноте.
Четыре.
Вдруг удивление накроет, как будто детство не забыв, что на парящей влаге в бесконечность, проклюнулся живой росток. Он - озорник, решил: пора, пора подняться робким стеблем, из мерзлой тьмы к теплу и свету. Но день так короток, а ночь близка. Я встрепенусь от мысли жаркой, вдруг поразившей до нельзя. Я не такой! Дождался б лета, чтоб не рискуя головой, подняться к солнцу над землей.
Три.
Он не успеет насладится коротким мигом существа. Нетерпеливый. Слишком рано он захотел тепла и был обманут, предвестник пробуждения весны. Джордано Бруно любопытный... сгоревший на костре зимы...
А я, сумел бы? Ребёнок лета? Взорваться раннею весной и жить как он, секундой с год длиной?
Два.
Подай мне знак, росток беспечный, что вынес жизнь на приговор судьбы, познать себя в пол-оборота солнца. И наслажденье, и любовь, и смысл всего, за вздох, за краткий миг бытья.
Один.
Решусь. Долой сомненья... Я понял, что важней всего. Живи. Живи. Смакуй мгновенья, и не откладывай на завтра, на потом