Федор Филиппов работал в салоне сотовой связи, обслуживал клиентов, клал деньги на счета, продавал ходовой товар и получал неплохую выручку за обдуривание клиентов.
-- Мне деньги на счет положите?! -- спрашивают настойчивые посетители салона связи.
-- Подождите пожалуйста, продаю телефон. -- отвечал Филиппов, демонстрируя новую модель навороченного гаджета нечаянно заблудшему к нему покупателю, у которого деньги карманы оттягивают. А в дополнение ко всей этой картине -- ужасная жара. Такой жары не было уже много лет, наверно она была только при появлении Земли, будто в кратере проснувшегося вулкана. Очередь в салоне сотовой связи вытянулась до входной двери так, что снаружи это было похоже на благотворительные выдачи малоимущим пенсионерам. Продав очередной мобильный телефон втридорого , Федор подошел к стойке и приступил к обслуживанию вспотевших клиентов, которые спешили положить деньги на SIMку и бежать по своим делам.
-- Какая у вас сеть? -- произносил Филиппов заученную фразу.
-- Билайн.
-- Говорите номер...
-- Подождите, он у меня в телефоне записан. Сейчас посмотрю... -- говорил клиент и лез в сумку за телефоном. Но не обнаружив его там, стал лазить по карманам джинсов. Обнаружив телефон в заднем кармане, клиент судорожно нажимал на кнопки и всматривался в темный экран. За всеми его действиями наблюдали посетители, стоявшие в очереди. Они так жадно на него смотрели, будто голодная собака на свежую любимую колбасу.
-- Вот, 8 900 ... -- говорил клиент Федору.
-- Сколько? -- спрашивал Филиппов устало, ведь кондиционер не выдерживал такой натуги. Федор уже подумывал, а не поставить ли ему кулер с жидким азотом, какой он недавно поставил на процессор своего компьютера, дабы выжать из него всю мощь и прыть.
-- Подождите, я сейчас отсчитаю. -- говорил еще тот же клиент, ища в карманах кошелек.
-- Нельзя ли поторопиться, вас люди ждут!
-- Вот вам сто пятьдесят рублей. А люди меня дома ждут, в деревне. У меня младший сынок на мотоцикле гоняет, ему уже двадцать исполнилось. Так вот он на речке ракушек любит ловить. Особенно на озере... -- далее клиент рассказывает о своей жизни.
Вечером Федор Филиппов пришел домой и упал на диван не чувствуя ног. Проснувшись утром в той же позе, он зевнул и вспомнил вчерашний разговор с клиентом.
-- А может быть и вправду поехать в деревню на выходные? -- подумал Филиппов и развалился на диване поудобнее, что бы помечтать...
Федор Филиппов приехал в Рамено и пошел на озеро...
Если бы вы знали, как приятно оказаться в деревне после тяжелых трудовых будней в городе. Организм расслабляется, впитывает в себя все живое, омолаживается.
Озеро оказалось немного больше по площади, чем думал Федор.
Он поставил у кромки воды на рогатки, сделанные им из поломанных веток с ближайшего деревца, два спиннинга.
Было жарко. Федор открыл банку пива. Оно оказалось теплым и оттого кислым. Но Федор все равно пил, плюясь и кашляя. Ему, во-первых, было жаль потраченных денег, во-вторых, Федор предполагал, что даже в кислом пиве сохраняется мифический "градус". Ученые до сих пор спорят о возможности последнего, куря в туалетах научных учреждений и обсуждая между делом, какая классная попка у новой молоденькой лаборантки, стирая пот платками с влажных лысин...
Федор глотал с усилиями, зажимая рот руками. Изо рта у него то и дело выплескивалась пена. Со стороны все выглядело, как эпилепсия. Филиппов хрюкал и закатывал глаза.
Все пять купленных литровых банок пива Федор влил в себя через полчаса. Рыгая и икая, он снял с себя майку, оголив сильно вздутый с торчащим пупком живот, и лег на песок под лучи жаркого (+ 35ЉС в тени) полуденного солнца.
Левую руку он сунул себе в трусы и стал трогать член в ожидании эрекции. Правой же рукой Филиппов поглаживал и похлопывал наполненный пивом живот, подставленный под поток тепла, от чего там стало что-то шипеть и побулькивать. Федора это не беспокоило. Ему даже нравилось ощущение такого движения жидкости внутри него, как в воздушном шаре, наполненном водой, чтобы сбросить кому-нибудь на голову.
Филиппов заснул. Ему снились колхозницы в красных платках с большими серпами и задницами, куда они засовывали все эти прибамбасы.
А в деревне можно пускать летучего змея, сделанного из старого целлофана от теплицы. Так выйдешь в поле, пустишь по ветру змея, а его тянет вверх, все сильнее и сильнее, тянет и тянет, и наконец ты его выпускаешь...
Проснулся Федор от эрекции. Возбужденный член упирался, дергаясь, в какой-то пузырь на поясе. Федор открыл глаза и обомлел: его бурлящий живот, действительно, внутри раздулся, как воздушный шар, достигнув огромных размеров. Очевидно происходила сложная химическая реакция. К слову, у Филиппова была 2 по химии. Непрерывно рыгая, он попытался встать, но не смог. Сильно распухший язык не позволял позвать на помощь.
Мимо проходила беременная мамаша, ведущая за руку малыша в белой кепке.
-- Мама, смотри, кузнечики! -- он стал тыкать в пространство пальцем. -- Плыг, плыг!
-- Отвянь нах!.. Заткнись, короче!
-- Мама, смотри, беременный дяденька!
-- Фу, не лапай, это заразно! Видишь? -- она показала на свой живот.
-- Фу! -- повторил малыш и вытер испачканную в сперме руку о короткие синие шортики.
А яблоки какие вкусные! Вот идешь мимо, чуешь, яблочным духом пахнет. Так и не удержишься, залезешь на яблоню, сядешь по удобнее, сорвешь крупное сочное яблоко и ешь его, слюни текут, немного кислит, от этого еще более хочется есть яблоки.
Филиппов все это время выл, но его крик о помощи был неправильно истолкован.
А вот в деревне, в жаркие дни, когда пить сильно хочется, квас пьешь. Такой вкусный и немного терпкий на вкус. Лучше воды. Настаиваешь его сразу в трех ведрах, сверху накрывая марлей от винных мушек, которые так и норовят отложить в нем своих червячков...
Федор попытался перевернуться, но и это было ему не под силу. Тогда Федор засунул в рот два пальца. Какую-то часть жидкости он выблевал из желудка на себя. Филиппов после этого смог медленно ползти к воде. Он рассчитывал водой остановить ужасную реакцию внутри себя.
А вот бывает, что соберешь ягоды в поле, так ароматно... Такой запах, что голова кругом идет... Ягодки такие красные, сладкие...
Глотнуть воды было невозможно. Филиппов плавал на спине, словно буй, т. к. живот держал его на воде, как надувной круг.
А иногда соберешься на рыбалку в пруд, на озеро, возьмешь самодельную удочку, срезанную в орешнике, замахнешься, в воду крючок с насаженным муравьиным яйцом опустишь, рыба так и норовит проглотить весь крючок целиком, только удерживай...
От страха уплыть от берега слишком далеко, Федор стал грызть себе ногти и в итоге прокусил до крови палец. Федор сунул его в воду, чтобы промыть. В воде образовалось красное пятно...
Учуявшие кровь, какие-то странные хищные зубастые рыбки почти сразу набросились на Филиппова. Они откусывали от него мясо, оставляя длинные глубокие пещеристые раны. Филиппов вопил, как девочка. Тут одна из рыб выпрыгнула из воды и прокусила ему живот. Оттуда сразу хлынула желтая жидкость, отпугнувшая большинство рыб. Но та самая рыбешка скользнула в раскрывшуюся полость и, разрезая желудок и кишки на клочья, трепыхалась внутри.
Тут подошли деревенские дети и вытащили бедного Федора на берег.
-- Смотрите, он ранен! -- сказал старший, с какой-то необычной ноткой в голосе, будто мечта, уже потерявшая всякий смысл, может осуществиться уже сегодня.
Они решили оказать человеку первую помощь. Один маленький ребенок протянул старшему кольцо канцелярского прозрачного широкого скотча.
Рану ему заклеили скотчем на животе и понесли куда-то для дальнейшего оказания помощи.
Ребята шли и веселились. Уже каждый предвкушал смысл своего существования.
В дороге кровавые раны Федора покрылись пылью, ведь дети несли его, весело задирая ноги так, чтобы вокруг образовывалось облако, как от пехотного отряда в марше.
А как весело бегать в поле. Бежишь, бежишь... Трава приятно щекотит твои ноги, ты смотришь, как быстро проносятся облака, хочешь их обогнать...
-- В баньку, это ж первое дело! Чтобы все раны промыть! -- сказал один из детей. "Чтобы мясо от костей отстало и было ... это ... удобнее ..." -- подумали все дети.
Федора заставили выпить какой-то мутный серо-коричневый раствор, в котором плавало несколько голов ужей и десяток крупных тараканов. Но, к удивлению Филиппова, он почти перестал чувствовать боль. Смеясь, он смотрел, как выпитый раствор вытекал из него через дыру в боку. Федора втащили в растопленную баню и положили на большой деревянный стол в центре.
Ребята достали веники.
-- Может скорую... -- простонал Филиппов, предчувствуя что-то нехорошее.
-- Мясо должно размякнуть! -- сказал самый старший из ребят, как будто не обращая внимания на полупарализованного Филиппова.
А вот когда мясо в кастрюле размякает, напитается раствором, его на мангал и жаришь на раскаленных углях. Запах по воздуху разносится далеко, так, что все чувствуют. Шашлык такой вкусный получается, ммм...
Дети сначала плавно отхаживали Филиппова мягкими дубовыми вениками. Он слабо постанывал. Затем дети достали крапивные пучки:
-- Дезинфекция! -- и стали сильно бить Федора крапивой.
Кто-то из детей сунул ему в рот пару таблеток и несчастный перестал чувствовать боль совсем. Глядя по сторонам, он равнодушно отмечал, что на улице пошел дождь и что на лицах детей играли кривые беззубые улыбки, и еще что глаза их странно блестели, когда старший из них достал из кармана штанов баночку с крупными синими капсулами.
--Давайте розгами бейте уже эту городскую суку! -- приказал он.
И все с яростью накинулись на него с длинными мокрыми палками...
-- Все, хватит! -- повелительным жестом остановил детей старший из них, когда рваные раны на теле Филиппова, чудом переставшие кровоточить, очевидно, благодаря действию мутного эликсира из банки, стали расходиться и вновь источать красную жидкость. Федора периодически отхаживали вениками уже пять минут в огненной парилке так, что работник Билайна, чувствуя как его кожа начинает отслаиваться с мясом от костей, понял запоздало: скорую никто не вызовет, никто ему не поможет.
-- А что это за рыбы были в озере? -- флегматично поинтересовался Федор у старшего из ребят.
Хотя это было и ни к чему, старший ответил, как-никак воль умирающего:
-- Это подгрызухи, их дядя Глеб, сосед наш, разводит. Он книгу купил недавно... ща вспомню... "Справочник прикладной некромантии и квазизоологии". Вот оттуда он вычитал, как их в домашних условиях вывести. Чем-то на пираний похожи, но головы у них на человечьи похожи. Неужто не заметил? А все почему... Он их как делал по рецепту: "Инвайту" пять пачек в семени человечьем растворить надо, дрожжей и сахару насыпать, питательную среду, значит, создать, и икринок рыбьих (окуней желательно) навалить. Потом в ведре смешать, крышкой закрыть, да в теплое место поставить. А мальки появятся -- в водоем их. И очень просто.
Мальчик улыбнулся, Федор тоже хотел улыбнуться, но только и смог кровью рыгнуть.
-- Че встали-то? -- возмутился старший. -- Черти, вперед! Анатас!!!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
-- Анатас!
Каждый из ребят, поочередно произнося загадочное слово, доставал из кармана маленькую (похожую на кошачью) высушенную голову, откусывал от нее кусок, запивал из передаваемой по кругу фляги и спускал шорты вместе с трусами. Филиппов с удивлением отмечал, что не по годам большие пенисы после этих процедур мгновенно эректировались над крошечными яичками. Федор истерически засмеялся: да что же, в конце-то концов они собирались с ним делать?
Если упомянуть, что у Филиппова возникло ощущение, будто раны его раскрылись на теле десятком влагалищ, читатель окончательно утвердится в своих подозрениях и будет совершенно прав. Без излишних подробностей упомянем, как омываемые кровью члены скользили в смертельных ранах, как терял сознание Федор, как кричал один из мальчиков, которому откусила головку одна из подгрызух, оставшихся в теле Филиппова... а еще много чего, всего и не перечислить.
Но, что же труп несчастного (а то, что из бани деревенские мальчики выволокли расползающийся на части труп, сомневаться не приходилось)? С трупом-то было трудненько, драгоценный читатель... Но веселые деревенские ребятишки справились и с этим, ведь их сопровождал бессмертный дух коллективизма и ломового труда, а значит эта задача (всего-то мертвяка в контейнер с листвой запихать) была сущим пустяком. А кроме того, они же братья, а в деревне (не то, что в пошлом и изъеденном пороками ужасном городе) это многое значит.
Ребята знали, что если созорничал, непременно надо убрать за собой. И они вымыли баню, оттерли кровь от выложенной камнями тропки в саду и стали варить на ужин пшенную кашу. А когда же домой пришла добрая, вечно беременная мама-доярка, сыновья встречали ее радостными улыбками (даже один, что с головой теленка, тоже по-своему улыбнулся), готовым ужином и эректированными членами...