По ночной улице города оно веялось, и холодный ветер мотал в разные стороны его неприкаянный дух. Оно пыталось двигаться медленно, вглядываясь в глаза редких прохожих, искало родственную душу, чтобы потом на долгие годы заполучить её и увести в свой мир, откуда уже невозможно вернуться.
Ветер утих, и Одиночество расправило крылья - вуаль, взметнувшись к высоткам домов. Оно уныло парило вдоль стен, заглядывая в окна квартир, где ещё горел свет, и всматривалось в лица жильцов, интересуясь, чем они занимаются в столь поздний час. Оно знало, что рано или поздно, а чаще очень поздно, ближе к утру, оно найдет нескольких одиноких людей, которых уже посетили его коллеги - тоска и отчаяние, забравшие последние надежды, укрепят сомнения и разочарования. И тогда настанет его время, оно незаметно подплывёт к одинокой, опустошенной душе, окутает её своей вуалью, и увлечёт за собой в мир вечных грёз.
А пока оно не находило в глазах людей ничего, близкого к своему состоянию - люди общались с родными, смотрели телевизор, болтали по телефону - занимались своими обычными обязанностями и им некогда было скучать. В таком состоянии чувства одиночества не проявляются, так как домашние хлопоты, людские заботы оттесняют, вгоняя их в самые потаённые уголки души. Они отвлекают от грустных мыслей, мешают предаваться грустным воспоминаниям и сбивают с пути, ведущему к одинокому будущему. И не важно, где находится человек - в семье или в коллективе, один или нет.
Утро, день и вечер были не временем Одиночества, когда у людей полно дел и забот. Суета уводит каждого, молодого или пожилого, от размышлений, от капания в себе, от возможности посмотреть на себя со стороны, подвести итог своим действиям, мыслям и сделать выводы. А какие выводы и куда они приведут, неведомо никому из живущих на Земле.
Вот раньше, в годы глобальных проблем в странах мира у Одиночества было столько работы, что клиенты появлялись в любое время суток, а сейчас нужно немало потрудиться, чтобы выискать парочку - цивилизация, скорость, масса развлечений уводят людей от возможности уединиться, поразмышлять о себе, своих поступках. Раньше родственные одинокие души можно было найти среди людей любого возраста, а сейчас в основном люди пожилые, забытые старики. Одиночество на миг замерло, вспоминая, что были времена и похуже, когда его клиентами были одни брошенные животные, но те времена были столь коротки, что и верилось с трудом, было ли когда такое?
Одиночество спустилось на землю и медленно поплыло вдоль тротуара. Редкие прохожие спешили домой в холодный осенний вечер, и пока потенциальный клиент не просматривался. Одиночество лениво оглядывало улицу и случайно заметило большого породистого пса, вспомнив, что уже неделю он одиноко бродит по близлежащим улицам. Пёс медленно плёлся по тротуару, грустно опустив морду к самой земле, пытаясь уловить неповторимый запах потерявшегося хозяина. Одиночество обрадовалось - вот и первый клиент, хотя и не человек, но всё же. Тоска и отчаяние уже витали над животным, то, отдаляясь, то, приближаясь к нему. Пёс уже чувствовал им присутствие, но в глазах ещё поблёскивала искорка надежды, которая не давала возможности вселиться этим двум чувствам в страдающую душу пса. Он медленно передвигал лапами, измучившись ждать долгожданной встречи.
Одиночество подлетело к псу и закружило вокруг, пытаясь опутать его своей дымкой- вуалью и наконец завладеть этой одинокой душой, но пёс поднял морду и пристально посмотрел куда-то в даль. Он весь напрягся, вглядываясь и усиленно вдыхая запахи, летающие в округе. Потом вытянул морду в сторону далеко идущего прохожего и неожиданно метнулся к нему. Счастливый лай и радостный смех человека встряхнули Одиночество с такой силой, что оно чуть не рассыпалось на мелкие осколки грусти, но вуаль укутала его, не дав окончательно раствориться в пространстве.
"Такое сейчас происходит не часто", - вздохнуло Одиночество и окончательно восстановившись, продолжило свои поиски.
В парке оно увидало группу людей и решило прогуляться над местом временного пристанища. Люди сидели под кустами и молча ели, укутавшись в тряпьё. Одиночество летало между ними, чуя, что где-то рядом есть одинокая родственная душа. Среди такого контингента, как эти бомжы, такие души присутствуют всегда в любой стране мира. Одиночество заглядывало каждому в глаза, но натыкалось на, едва уловимую, искру надежды, на желание и стремление, тлеющие в душах сидящих людей, а такие чувства не присущи одиноким душам.
"Странно, но я чую здесь своего клиента, но не вижу его?" - Одиночество кружилось, высматривая первого своего клиента. Оно знало, что начало работы положено.
Люди доели свои не хитрые харчи, молча собрались, встали и двинулись прочь.
"Куда же вы, тут так уютно и хорошо", - Одиночество растерянно заметалось между людьми, но тут же успокоилось, увидав одинокую фигуру человека, лежащего под кустарником.
"Вот он, мой первый клиент!" - Одиночество пристроилось на плече спящего человека, нежно укутав его своей дымкой - вуалью. Оно знало, что тоска и отчаяние уже давно побывали здесь, и успешно выполнили свою работу, подготовив всё для Одиночества. Душа человека моментально перешла в его власть на неопределённый срок, пока иные силы не придут за этой одинокой потерянной душой.
Человек, казалось, мирно спал, укутавшись в лохмотья, а в это время в его памяти быстро всплывали один за другим воспоминания всей его долгой и сложной жизни. Вот он увидал себя молодым, беззаботным пареньком, лихо вскакивающим на ступеньку уходящего поезда. Тогда он убегал от назойливых тёток, которые приютили его после гибели матери, в это время как отец воевал на фронте. Если бы он тогда знал, что вся жизнь пройдёт именно под "этим флагом" - всё время убегать. Убегать от родных, друзей, врагов, от всех, кто оказывался рядом. Всех, кто входил в доверие, привязывался, привыкал, хотел надолго связать свою жизнь с ним, неприкаянным, одиноким человеком. Он и сам вначале давал себе слово, что вот тут он точно осядет, совьёт гнёздышко, останется навсегда. Но проходило время, и его начинало куда-то тянуть, манила даль, новые места, безграничная паутина дорог и он собирался и уходил. Он уходил тихо, без предупреждения и больше никогда никому ничего не сообщал. Он уходил, прихватив немного денег, еды и своей одежды, без записки и прощаний. Так он уходил ото всех и никогда обратно не возвращался. Но однажды, когда годы и изношенный организм стали давать о себе знать, болезни стали вылезать и мучить, он вспомнил о, когда-то покинутой семье. О том, что в городе N живут его жена и сын, и, может быть, они ждут его, примут его таким вот больным и старым. Воспоминания давили на человека, и он поёрзал на холодном ложе из картонных коробок, потом перевернулся на другой бок и зарылся с головой в тряпьё. Да, трудно вспоминать то возвращение, в груди опять заныло, как тогда, во время встречи.
В тот вечер он шёл по улице, с трудом узнавая дома и дворы. Деревья были большими, дворы заросшими и из-за этого всё было не узнаваемым. Появилось множество пристроек и палисадников, детских площадок и магазинчиков. Он медленно шёл, высматривая по адресу дом, выходящий подъездами во двор. Вечерело и по улице шло множество людей, спешащих после работы, домой, гуляющей молодёжи, детей. По улице мчались шумные машины, дребезжали трамваи, беспрестанно звеня, и от всего этого шума у него закружилось в голове - он не привык к такому бешеному потоку транспорта и людей, к таким скоростям и звукам. Остановившись в подворотне, он обессилено прислонился к холодной стене и перевёл дыхание, оглядываясь по сторонам. И тут он заметил во дворе дома группу женщин, собравшихся возле подъезда. Одна из них стояла, остальные сидели и все шумно обсуждали какую-то проблему. Он всматривался в ту, что стояла и смутная догадка вкрадывалась, давая понять, что поиски окончены.
Он на всю жизнь запомнил ту встречу, грустный взгляд пожилой женщины, беззвучный вздох и слёзы, текущие по неё щекам. А ещё в его душе поселилась обида на сына, холодно встретившего его после стольких лет. Он не понимал своей вины, ответив обидой на обиду, молчанием на молчание. Они старались не сталкиваться в квартире, хотя сын жил отдельно со своей семьей. Но так продолжалось не долго, через семь лет жена умерла, а сын, продав обе квартиры, выехал из страны. И одинокий старик стал бомжём - без дома, без родных, друзей. Не куда идти, не у кого просить помощи, не кому жаловаться и никто не поймет, не поможет. Жалость к самому себе, к такому повороту судьбы, к безысходности жгли его душу. Он ругал себя за странное желание вернуться к этому дому, к тому, что не интересовался документами на право владения частью жилплощади, не требовал восстановить прописку, хотя и имел право - они вместе с женой получали эту квартиру. Не мог успокоиться, что поддался на сентиментальность и проснувшиеся родственные чувства. И вот теперь он никто, никому он не нужен. Тоска и отчаяние одолели его, и Одиночество вселилось в его душу на долгие годы.
А Одиночество ликовало, уютно устроившись в душе первого клиента. Оно недолго пировало, радуясь началу. Немного передохнув, оставило часть самоё себя в душе человека и быстро полетело дальше.
Уже давно было за полночь, когда оно заметило тусклый свет в окне старого дома. Почуяв шанс увеличить список клиентов, оно мгновенно оказалось в комнате и присмотрелось к человеку. Одинокая старая женщина сидела в кресле, укутавшись в теплый плед. Она тоскливо смотрела на экран телевизора, но, её мысли явно летали в другом месте. Одиночество пристроилось на плече старушки и прислушалось к её мыслям. В той душе было полное смятение чувств, но было что-то ещё, что мешало войти туда тоске и отчаянию и развернуться в полной их мере. Одиночество притаилось в ожидании удобного момента, когда душа старой женщины окончательно запутается в своих мыслях, сделает неправильные выводы, заблудится в лабиринтах чувств и памяти, и окончательно разочаруется в настоящем и будущем. И вот тогда отчаяние овладеет высвободившимися пустотами в душе этого человека. В топке страстей, кипящих в душе, сгорят последние надежны, хорошие воспоминания, освободив место безмерной тоске. И тогда настанет очередь Одиночества, и тогда оно расправит свои крылья - вуаль и ... Одиночество затянулось дымкой - вуалью, расслабившись, размечтавшись о заоблачных грёзах, распластав свои крылья на плечах одинокой старой женщины. А та сидела в кресле, всё больше погружаясь в грустные выводы от воспоминаний. Рядом на столике лежал старый альбом с фотографиями, выглядывали закладки - уголки старых писем и открыток, тлела недокуренная сигарета, окутывая ароматным дымком часть комнаты. Женщина перевела взгляд с экрана телевизора и посмотрела на альбом, потом интуитивно потянулась к нему, вытаскивая уголок яркой открытки. В руках оказалась цветная фотография, присланная недавно внуком из-за границы. Одиночество встрепенулось, почуяв зародившееся любопытство, а это явление не предвещало ничего хорошего - любопытство, как правило, возбуждало чувства интереса, отгоняло тоску, пробуждало желания, и тогда отметались последние шансы овладеть отчаявшейся душой. Женщина смотрела на фото, удивляясь тому, что не видела его раньше, она всматривалась в лица людей и интуитивно улыбалась им в ответ - с фотографии внук посылал бабушке воздушный поцелуй. Она любовалась своим внуком - единственной родной кровинкой на всём белом свете, всматривалась в его черты лица, статную фигуру и желание, увидеть его рядом, прикоснуться к его волосам, погладить по голове, росло и тревожило её сердце. Она то приближала карточку к глазам, то отдаляла её, и на какой-то миг перевернула её, заглянув на тыльную сторону. Большими буквами почерком внука была сделана приписка, и женщина её легко прочла, потом встрепенулась, закрутила головой, посмотрела на часы, вскочила и заметалась по квартире, что-то убирая, что-то доставая из холодильника, шкафов. Одиночество отлетело в дальний угол комнаты и удивлённо наблюдало за суетой, внезапно родившейся в этом доме. Оно почуяло прилив Любви, Радости и Счастья, мгновенно встрепенувшиеся в затухающей душе. Его убивала воспрянувшие надежда и вера, дымка - вуаль Одиночества медленно таяли под этими усиливающимися чувствами. Звонок по телефону окончательно добил его. Женщина резко схватила трубку и прокричала в ответ: - "Я ЖДУ"
Одиночество из последних сил выползло из комнаты счастливого человека и ещё долго зализывало раны, восстанавливало свою вуаль. Уже на рассвете оно покидало эту землю, направившись в другую часть планеты, где сумерки укутывали засыпающие города.
Так и мотается неприкаянно Одиночество по миру, усиленно выискивая родственные одинокие души, высматривает, рыщет по белу свету, озабоченная своей неблагодарной миссией и нет ей ни помощи, ни понимания, ни сочувствия.