Когда сорвались звуки... с вдруг ослабевших рук...
Он лишь однажды... был таким веселым...
Сочилась кровь из чуть раскрытых губ...
И вымолвить осталось только слово...
Но руки ослабели... и захлебнулся звук...
Глаза, как родники. Застыла влага.
По струнам пальцы бегают, смеясь.
Над теми, для кого их жизнь - награда.
Над теми, кто исчезнет не борясь.
Но почему же он такой веселый!
Снег заметает стеллу, камень плит...
А он танцует!.. Он... лишенный крова...
Лишенный строчки в тысячах молитв...
Молчат глаза - хрусталь застывших стекол...
Не закрывайте старое окно...
Оно скрипит... Затих крысиный топот...
Собачий лай... На улицах темно...
Недвижим воздух... Ослабела вьюга...
Сменившая угрюмый серый дождь...
И он молчит, не издавая звука...
Лишь гладит струны... еле сдерживая дрожь...
Глаза поднял... Они полны печали...
Тогда ведь тоже... падал первый снег...
Тогда... вот так же... струны замолчали...
Разбилась лютня... оборвался смех...
...Лишь раз в году по перекресткам улиц
Он вновь идет не сдерживая шаг...
И если... этой ночью вы проснулись,
Сдержите имя - пусть остынет на губах...
Говорят,что если пройтись по улицам старого города в ночь, когда падает первый снег, можно встретить одинокого странника в сером от дорожной пыли плаще. Идущего необычайно легкой походкой. Смеющегося чему-то... И поющего... Если попросить, он может исполнить древнюю песню, коих он знает великое множество. Если у вас хватит духу попросить... Не вглядывайтесь в его лицо, даже если вам представится такая возможность... Снег не тает в его волосах и на бледных губах... И никогда, если вам посчастливится, или выпадет беда, его повстречать, не окликайте его по имени... Ибо проклято оно, как проклят и он сам. Не окликайте, даже если будете знать забытое ныне слово. Никогда...