Сегодня солнышко взошло
над тёмною страной:
я Божий. 
я Внеземной. 

Полетит высоко моё сердце. 

Но хочется в небе
<мёртвой петли>.

Чтобы было красиво
для нашей земли. 

Высокое сердце...
У Бога оно. 
Но

выполняется сложная <фигура>. 
Жизнь - это натура.  

Пугачёв здесь ни причём. 
Просто летаешь и всё тебе нипочём. 

Был бы крылат. 
(Бог и это простит!) 

Сашка-какашка
над миром парит!

Жизнь - это Высокое сердце. 
Сегодня Христу выходить
в открытое сердце:

Я - мир. 
Буксующий и буксир. 
Всё во мне, всё извне,
я в недрах, я в жарком любовном огне,
мне мамонты снятся, галеоны на дне,
сегодня так чисто на радиоволне,
я в нересте, нежности, в рыжей копне,
я в нелюдях, смертниках, в их поганой слюне,
я в армии не был, но мужчина вполне,
Памела в бикини у меня на стене,
прорабы кричат - там, в вышине:
давай поднимай свои не-
боскрёбы, шагай по луне,
зимою я часто виден в окне,
я к бочке пивной спешу по весне,
я в каше, я в масле, в десятом блине,
душа не потёмки: стих равен длине
клинической смерти c концом - к новизне,
но всю мою жизнь - невидимка во мне!

Не я - Ломоносов. 
Не я - Шампольон. 
Один Саня Григорьев. 
У Лермонтова есть Пушкин. 
Но нет у 'Роллингов' Джонса. 
Но в чём-то упрекает мужик. 

Но там,
в поле тела, - страда!
Сердце, как бригадир,
сердце - у рта -
микрофоном - на Мир:

Люди!
Я человек!
Очень люблю я снег. 

Звёзды!
Я человек!
Вас не достигну вовек. 

Боги!
Я человек!
Мой короток век. 

Очень люблю я снег. 
А на снегу следы
кошек и воробьёв,
нравится рань темноты,
треск нравится дров. 

Праздники на носу. 
Надо купить колбасу. 

А ещё забежать в библиотеку. 
Всего не прочесть человеку
и всего не найти. 

Потому 
и открылась в груди
                
интереснейшая читальня:

нет,
я не Бальмонт*,
                    я другой -
я умер бы везде,
но на земле - реальней,
здесь Бог воскрес,
здесь сердца бой...

Здесь сердцу - даль,
здесь - ожиданье:
святая Церковь ждёт
Христа назад. 

Я в даль смотрю:
честны мои признанья
живому сердцу,
чем сегодня я богат. 

Я тоже жду,
мой Брат,
моя Сестричка!

Я каждый день летаю
на вокзал:
а дома - видео с <клубничкой>,
и получается,
что я не ждал. 

А по-библейски мы не можем,
мы сложные,
тяжёлые,
на солнышке лежим. 

Давайте Господу поможем,
давайте Господу поможем,
войдём в режим -

больниц,
дорог,
автобусов,
котельных,
поймаем такт
Высокий наконец!

...Бог бился над землёй...
но вдруг устал смертельно:
<Не знайте ничего!
Вот вам Начало и Конец>. 

Ты слышишь,
милая букашка?
Как крылышки твои,
бычок?

Нет,
не похожи
строчки на подтяжки...

На стенку <зайчика>
пускает Бог!

Сердцем, как мечом звеня,
я на святых не ропщу...
Люди, простите меня,
если удар пропущу. 

*Я жалею,
что жил на Земле. 
(К. Бальмонт)