Аннотация: Писалось на "Грелку", в авральном режиме, не вычитывалось. Тема - "многофункциональность". Кто найдёт в рассказе тему - тому ничего не будет :)
Покойник был совсем свежий. И относительно целый.
Стоял, прислонившись к дощатому забору, и ухмылялся правой половиной рта. Левая у него отсутствовала напрочь, что делало ухмылку ещё более зловещей.
Судя по пятнистой форме, при жизни он воевал на стороне изыскателей. Да и сейчас от присяги отрекаться не собирался. Просто ещё не выбрал очередную жертву. Впрочем, нет. Уже выбрал.
Худенький монашек, что-то сосредоточенно искавший в грязи под деревом, даже не представлял, что с этой минуты за его жизнь никто и ломаного песо не даст. Он, кажется, вообще забыл, где находится. Болван!
Брат Мигель вздохнул, наскоро осенил себя крёстным знамением, поудобнее перехватил меч и ринулся наперерез мертвецу. Свист клинка и вопль незадачливого монашка прозвучали одновременно, голова покойника (теперь уже - окончательно покойного) плюхнулась в пыль мгновением позже.
- Шёл бы ты в свою обитель, брат, - веско произнёс рыцарь, вытирая меч. - Разве ты не знаешь, как опасно выходить ночами за стены...
- Какого дьявола? - взвился монашек, не дав Мигелю договорить. - Ты зачем его прибил, а? Два дня подготовки - насмарку! Мне теперь что, ещё одного караулить? Ну что ты застыл, как бревно? Тащи его сюда, будем вскрывать, пока не поздно!
- Опомнись, брат. Ты, верно, не в себе...
- А в ком я ещё могу быть? Не в тебе же! Два дня подготовки, полшага до цели! И все сорвалось! Из-за какого-то обдоспешенного идиота! Что ты вообще здесь забыл? А ну вали по своей дороге, а то ускорение придам. Придурок! Два дня подготовки! Такой экземпляр был, такой экземпляр! Почти целый! Почти идеальный! А, всё, теперь уже совсем поздно...
- Брат, да что же ты такое говоришь?
С каждым словом монашка, рыцарь всё больше убеждался, что тот, верно, одержим бесами. И хорошо, если мелкими. А раз так - его следовало немедленно привести в чувство. Но брат Мигель, как назло, в экзорцизмах силён не был, да и в демонологии не преуспел. Оставалось разве что святой водой бедолагу окропить, да молиться, чтоб помогло.
Крестоносец уже достал фляжку и сделал первый шаг к бесноватому, как вдруг земля разверзлась под его ногами. Падая, рыцарь ещё успел подумать, что всё это происки дьявола. А вот перекреститься уже не успел.
* * *
- Идиот! Кретин! У тебя под шлемом мозги вообще есть? А глаза? Ну ладно, покойника добил. И чёрт бы с ним, ещё найду. Но такую ловушку мне вскрыл!
- Изыди, порождение сатаны, - пробормотал брат Мигель, стаскивая шлем, изрядно помятый после удара о камень. Счастье, что яма оказалась не такой уж глубокой, а то мог бы и сломать что-нибудь. Всё же доспехи не рассчитаны на то, что в них будут падать.
- Чем стукнулся-то? Головой? - поинтересовался с поверхности назойливый монашек, - Если только головой - то это ничего, она у вас не самый жизненно важный орган.
- Лучше бы выбраться помог.
- Каким образом? Это ловушка не для того подстроена, чтоб из неё выбирались.
- Ну верёвку кинь, что ли.
- А лестницу тебе не принести?
- А есть?
- А волшебное слово?
- Именем Святой Матери Церкви и Верховного магистра Великого ордена Меча святого Иакова Компостельского...
- Идиот, - вздохнул бесноватый. Но лестницу, поколебавшись, всё-таки принёс.
* * *
Первое, что сделал брат Мигель, оказавшись на поверхности, это всё же окропил монашка святой водой из фляги. В профилактических целях. Тот, впрочем, не больно-то удивился такому повороту событий. Даже кричать не стал. Только посмотрел так сочувственно, как на умалишённого. И спросил, почти вежливо:
- И откуда ты такой взялся на мою голову?
- Я рыцарь Великого военного ордена Меча святого...
- А покороче? - бесцеремонно перебил бесноватый.
- Орден Сан-Тьяго. Рыцарь я.
- Понятно, что не прачка. А звать как?
- Брат Мигель.
- И что ты, брат Мигель, забыл в этом гиблом месте?
- Ищу валенсийскую обитель.
- На кой?
- А это уже не твоё дело. Я здесь по заданию ордена, и перед всякими служками отчитываться не намерен.
- Ну не намерен - так не отчитывайся, проблем-то.
- Так я и не... Слушай, так ты подскажешь, где обитель?
- Здесь.
- Где? В этом оазисе, или в соседнем? Ты, главное, направление дай, а я уже доберусь как-нибудь...
- Да ты уже добрался. Валенсийская обитель - здесь.
- Где? - Рыцарь на всякий случай огляделся и даже глаза протёр.
- Вон ту кучу мусора видишь? Вот это она и есть. Всё, что после пожара осталось.
- А как же люди?
- Какие люди? Все ещё в том году в Буньоль переселились.
- А ты как же?
- А что я? Я так, мимо проходила, решила на покойников поохотиться. Тут неподалёку база изыскателей раньше была. Потом основной штат куда-то перебрался, а несколько человек осталось. Делать им нечего, мотаются бесцельно по округе. Сюда порой забредают. Ничего не боятся, как в заповеднике. Лови - не хочу. И ведь поймала бы, если бы один обдоспешенный недоумок...
- Погоди, погоди... - рыцарь на всякий случай ощупал голову. Кажется, удар был не такой лёгкий, как ему сперва показалось. - Что значит: "проходила", "поймала"?
- То и значит, - фыркнул... фыркнула... невзрачная женщина в потрёпанной рясе.
- Так ты не парень?
- Идиот! Но догадливый. Сестра Анхель меня зовут.
* * *
- А что там, в Буньоле?
- Да как везде. Оазис, обитель. Земли, говорят, хорошие, плодородные. Людей много, со всех окрестных оазисов стягиваются. Настоятель вроде как не дурак, войско сильное. Изыскатели туда вроде бы пытались несколько раз сунуться, но каждый раз ни с чем уходили.
- Тогда я туда пойду, - решил рыцарь, нахлобучивая помятый шлем.
- Погоди, я с тобой.
- Вот ещё. Мне лишняя обуза не нужна.
- Это кто тут обуза? У меня, между прочим, в отличие от некоторых, мозги есть. И винтовка.
- А винтовка-то откуда? - заинтересовался брат Мигель. - У изыскательских покойников отобрала, что ли?
- Зачем?! Сама сделала. Там механизм-то простейший, надо только принцип понять. Я пару ихних разобрала сначала, разные варианты попробовала... Зато она теперь и очередями стреляет, и прицельно. А патроны кончатся - можно так дубасить. Тяжёлая потому что.
- Вот такие как ты и ввергли мир в пучину Хаоса. Ибо копаться в механизмах и новое изобретать - ересь. Для нормального существования вполне хватает того, что Господь изначально дал людям. А винтовок он людям не давал.
- А меч давал?
- Давал... кажется.
- Когда кажется - крестятся, - хмыкнула сестра Анхель.
- Хорошо, - серьёзно кивнул крестоносец. И перекрестился.
А потом ещё раз перекрестился, для верности. И подумал, что когда они доберутся до Буньоля, то надо будет всё же предупредить тамошнего настоятеля о бесноватости этой странной женщины. А самому - причаститься и исповедаться. На всякий случай.
* * *
- Боже, их там штук двадцать!
- Не поминай имя Господа всуе, сестра Анхель.
- Так ведь и правда штук двадцать. Ой, а вон ещё кучка!
- Дай посмотреть.
- А кто мне весь день по ушам ездил, что пользоваться механизмами - ересь великая? - усмехнулась женщина. Но бинокль протянула.
Брат Мигель немедленно припал к окулярам и принялся пересчитывать изыскателей, так некстати разбивших лагерь прямо на дороге.
- Вон те пятеро вокруг костра - явно живые.
- Понятное дело. Покойники с таким аппетитом мясо не наворачивают.
- Спрашиваешь! - ухмыльнулась женщина, расчехляя винтовку. - Ты только пару покойничков мне живыми оставь, ладно?
- Вот дались они тебе!
- Раз прошу - значит надо. Оставь, а? Если сможешь, конечно.
- Если смогу, то ты мне потом объяснишь, зачем они тебе.
- Ты только смоги, брат Мигель, а там уж сочтёмся. Ну, вперёд.
Сражение было коротким.
Сперва Анхель прошлась по врагам очередью, а потом Мигель спокойно дорезал тех, кому пуль оказалось мало. Обалдевшие от такого нахального нападения и отяжелевшие от еды изыскатели почти не сопротивлялись. Большинство даже встать не успело. Только один ушлый умудрился не только выхватить пистолет, но и пару раз выстрелить. И даже попасть. В рыцаря. Точнее, в его доспех. Пули чиркнули по нагруднику, не причиняя его владельцу никакого вреда, а сам владелец тем временем одним широким прыжком подскочил к ушлому стрелку и чётким ударом отсёк ему руку вместе с пистолетом. Следующий удар привычно отделил голову от туловища:
- Покойся с миром, орудие зла.
- Эй, орудие добра, ты мне живых-то оставил? - немедленно высунулась из укрытия сестра Анхель.
- Вон того посмотри. Вроде шевелится.
Означенный покойник вёл себя крайне беспокойно. Он не просто шевелился, а ещё и встать пытался. Но с прострелянными ногами это было не так-то легко сделать.
- Лежи, родной, лежи, - с приторной добротой пробормотала бесноватая, ловко связывая немёртвого. Брат Мигель, исподволь наблюдавший эту сцену, даже поразился - какой силой Господь наделил эту хрупкую с виду женщину. Впрочем, вряд ли Господь. Скорей уж - бесы. Те самые, которые так крепко засели в её голове.
- Эй, Мигель, подержи его, пожалуйста. А то вертится, зараза. Как бы я ему чего лишнего не оттяпала.
- А что ты собираешься делать?
- Посмотреть. Исключительно посмотреть, - улыбнулась Анхель. И резко расстегнула молнию на пятнистой куртке покойника.
- Оу, леди, а вы горячая штучка, - восхитился подопытный. - Но тут у меня смотреть нечего, честное слово. То, что может вас заинтересовать, находится в штанах.
- Нет, родненький, то, что меня интересует, находится вот здесь, - монахиня походным ножом вспорола футболку и с интересом уставилась на покрытую шрамами грудь изыскательского солдата. - Ты бы глаза закрыл. Неприятно смотреть будет.
- С чего это вы обо мне так заботитесь?
- А я это не тебе сказала. А ему, - женщина кивнула на Мигеля. И крестоносец, подумав, решил последовать её совету. В случае чего, на исповеди можно будет с чистой совестью сказать, что ничего не видел.
- Так что вы со мной делать собираетесь? - не унимался беспокойник. - Эй, ну резать-то зачем? Леди, у вас нож грязный! Я потом умру от заражения крови.
- Ты и так уже умер, поздно бояться таких мелочей.
- Ну так я же не до конца умер! Да что ты творишь, сектантка чёртова? Да я тебе за это... - немёртвый дёрнулся, но крестоносец держал крепко. - Ты... Куда полезла грязными руками? Ты же... Я же...
- Ты говори, говори... Мне интересно, как оно у тебя там всё действует, когда ты разговариваешь.
- Сука, - бросил покойник, и заткнулся. Видимо, из вредности.
Рыцарь ещё некоторое время прилежно держал его, но тот больше не рыпался. То ли понял, что бесполезно, то ли Анхель что-то у него внутри отключила.
Сама монахиня сосредоточенно сопела и поминутно поминала то Господа, то дьявола, а то и обоих сразу. Причём складывая их в такие позы, что у крестоносца уши покраснели. Хорошо, что под шлемом не видно. Временами раздавался какой-то треск и хруст, иногда скрип, как ногтями по металлу. А потом всё стихло. Спустя ещё пару минут женщина сказала, что можно отпускать покойника и открывать глаза. Что брат Мигель с готовностью и сделал.
Зрелище ему открылось неаппетитное. Не то, чтоб совсем уж невиданное (закалённому в боях воину видеть доводилось многое), но всё же радости в жизнь не добавляющее. Грудная клетка покойника была вскрыта, всё вокруг - залито кровью, а сестра Анхель сидела посреди этой алой лужи с отвёрткой в одной руке и механическим сердцем в другой, и старательно развинчивала эту вершину изыскательского мастерства.
- Голову отрубать? - деловито осведомился крестоносец, едва отойдя от увиденного.
- Да не надо, наверно. Я ему там все разъединила. Хотя... как знаешь.
Знать Мигель ничего не собирался, крепче спать - оно важнее. Но голову покойнику всё же отсёк.
* * *
- Я ничего не понимаю, - с всколоченными волосами, в залитой кровью рясе и с отвёрткой в руке сестра Анхель снова показалась крестоносцу бесноватой. - Я ничего в их проклятой технике не понимаю. Знаешь, сколько я таких сердец разобрала? Сотни! И даже близко не подобралась к тому, чтоб разобраться в их работе. Думала, что если увижу в действии - может быть тогда... Увидела. И что? И ничего! Это бесполезно! Всё бесполезно! Что мне делать, Мигель? Что мне теперь делать?
Рыцарь и сам был бы не против понять, что делать. И ей, и ему, и вообще.
Как-то один из братьев советовал ему, что делать с девушкой, если у неё истерика. Совет был простой, доступный... но настолько бредовый, что следовать ему крестоносец не собирался. Оставалось сидеть и покорно выслушивать женские вопли.
- Я так надеялась хоть чего-то достичь. Понимаешь, я только этой надеждой и жила. Каждое утро просыпалась с мыслью: "Вот сегодня!". И засыпала в надежде на завтра. И твердила себе, что не опоздаю. Никогда не опоздаю. Я просто не имею право опоздать. А время идёт, Мигель. Время идёт, и с каждым днём его становится всё меньше и меньше.
- Чьё время, Анхель?
- Время моей дочери. Она больна, очень больна. Она умрёт, если только я не сделаю с ней то, что изыскатели делают со своими солдатами. А я не знаю, как это сделать!
- Ты... ты хочешь собственную дочь превратить в такое же чудовище? - у рыцаря всё внутри похолодело.
- Да разве они чудовища? Сам посуди, они думают, ходят, говорят. Они остаются прежними, у многих есть жёны и мужья. У них даже дети могут быть. Просто они не чувствуют боли. Так разве это плохо, Мигель? Разве ты не хотел бы не чувствовать боли?
- Бесноватая... - прошептал рыцарь.
В ответ женщина зашлась диким хохотом. Она сидела в луже крови, с отвёрткой в руке, раскачивалась из стороны в сторону, хохотала и никак не могла остановиться. Да, кажется, не больно то и хотела.
- Вот дьявол, - пробормотал Мигель. И всё-таки начал вспоминать, что там ему советовал брат Николас.
Значит так: обнять, прижать к себе, отобрать все острые предметы, а потом тихо так прошептать на ухо:
- Анхель... Анхелита...
И поцеловать.
Чёрт, шлем снять забыл!
* * *
- Мммм... Мигель, так что ты в Валенсии искал?
- А ты никому не расскажешь?
- Идиот!
- Грааль.
- Это что ещё за хрень?
- Сестра Анхель, Грааль - это не хрень. Это величайшая реликвия нашей веры. Это священная чаша, испив из которой больной мгновенно выздоравливает. А если пить регулярно, то можно жить вечно. Рыцари по всему миру ищут этот предмет уже много веков...
- Пошли! - женщина бодро вскочила и начала натягивать покрытую подсохшей кровью рясу.
- Куда?
- Искать этот твой Грааль, конечно!
- Куда?
- Откуда я знаю. Куда мы там шли? В Буньоль? Вот туда и пойдём! А почему именно в Буньоль, кстати?
- Ну, ты же сама сказала, что в Буньоле плодородные земли, сильные люди... Может, как раз Грааль им всё это и даёт?
- Да, точно! Мигель, ты умница! Мы идём в Буньоль! - Анхель разве что на одной ножке не скакала от радости.
- То я умница, то кретин и идиот. Определилась бы уже, - вздохнул крестоносец, вытряхивая песок из кольчуги. - И кстати, чего это ты так развеселилась, когда услышала про Грааль?
- У меня дочь, идиот!
- Ну ладно, идиот - так идиот.
* * *
Храм в Буньоле был просто огромный. Настолько огромный, что местные монахи долго пытались объяснить, как найти настоятеля, ещё дольше сокрушались, что не смогут проводить гостей лично, и, наконец, нарисовали на бумаге план передвижения, снабдив его пояснениями и стрелочками. И только тогда удалились по своим делам.
- Тебе не кажется, что здесь как-то подозрительно?
- Что подозрительно? - уточнил рыцарь, аккуратно перехватывая Анхель, чуть не навернувшуюся со ступеньки.
- В том-то и дело, что всё подозрительно. Они здесь все такие сытые, такие счастливые, такие добрые... и чистые такие, что я себя нищей попрошайкой чувствую. А у меня ведь ряса совсем новая, ей и трёх лет нет. А голову я вообще в прошлом месяце мыла. А девка та, которая нас на постой пустила, она будто только вчера из бани. И денег не взяла. И накормила. Это нормально, по-твоему?
- Может, это из-за Грааля всё?
- Думаешь, он и правда здесь?
- А вдруг? Почему нет?
- Не знаю, - с сомнением протянула женщина. - Я бы скорей подумала, что им всем в еду травку какую-то подмешивают, для счастья. Хотя нет, ерунда. Тогда точно чисто бы не было. И... стой!
- Что?
- Тсс!
Брат Мигель послушно замер, стараясь не слишком сильно громыхать доспехами.
Они стояли на одной из многочисленных храмовых лестниц. А на той же лестнице, но пролётом выше, кто-то негромко разговаривал:
- Ты хорошо запер дверь?
- Да, отец-настоятель, крепко. Несколько раз проверил. Хотел ещё охрану поставить... Но подумал, что не стоит. В конце концов, никто же не знает, что он именно там. Да если бы и знали, ключ-то только у меня.
- Это верно, сын мой. А дополнительная охрана только привлечёт излишнее внимание. Благодарю тебя за помощь. Можешь идти. Хотя нет, постой. Отдай мне ключ. Я чуть позже сам туда наведаюсь. Какая дверь, ты говоришь?
- Да та, что напротив старого гобелена с башней. На третьем этаже.
- Да-да, я понял. Я так и думал, что ты туда его поместишь.
* * *
- Сестра Анхель, что ты делаешь?
- Вскрываю замок!
- Ты уверена, что они говорили о Граале?
- Это ты уверен. А я проверяю гипотезу. Сейчас, ещё немножечко...
- Сестра, воровать нехорошо. И без спросу входить в чужие покои тоже нехорошо.
- А целибат нарушать - хорошо? А невинную девушку соблазнять и совращать, да ещё без намерения жениться - тоже хорошо?
- Какая невинная девушка? У тебя же дочь! Ты взрослая женщина!
- Вот и не мешай взрослой женщине!
- Да я и не мешаю.
- И молодец!
- Значит, теперь я уже молодец?
- Идиот!
* * *
Никакой чаши в комнате не было. В этой комнате вообще ничего не было, за исключением колченого табуретки, на которой сидел и с любопытством взирал на вошедших худенький мальчишка.
- Может, мы не туда вошли? - с сомненьем почесал макушку шлема брат Мигель.
- Да нет, всё верно, дверь напротив гобелена... А ты уверен, что Грааль - это чаша?
- Конечно! А что это ещё может быть?
- Ну, выбирая из того, что есть - или табуретка, или мальчик.
- Грааль не может быть мальчиком. Согласно одному древнему еретическому учению, Грааль может быть девушкой, но на самом деле девушкой Грааль быть тоже не может, потому что это ересь.
- То есть девушкой может, а мальчиком - нет?
- Да! То есть - нет. Я же сказал, что девушкой тоже не может.
- Вот я и говорю, что это дискриминация!
- Глупости ты говоришь.
- Это ты глупости говоришь. Проще взять, и напрямую спросить.
- Кого?
- Мальчика!
- Что, так и спросим, не Грааль ли он?
- Ну да, так и спросим: мальчик, ты Грааль?
- Нет, я - Энрико, - никакого страха в голосе ребёнка не было. Исключительно любопытство.
- И?
- Чего "и"? Просто Энрико.
- А где Грааль?
- Да не знаю я!
- А что ты тогда здесь делаешь?
- Сижу!
- Зачем?
- За дверью!
- А серьёзно? - Анхель приблизилась к мальчишке с чётким намереньем дать тому подзатыльник.
- Да заперли меня здесь.
- За что?
- За... какая вам разница?
- Большая!
- За... За то, что картошку без спросу с кухни тырил. Довольны?
- Нет! - хором вскричали Анхель и крестоносец.
- Почему?
- Потому что вряд ли сам отец настоятель занимался бы краденой картошкой.
- Ладно-ладно, я скажу. - Желание поделиться новостью всё же победило здравый смысл. - Только вы потом никому не говорите, ладно?
- Ладно, - пообещала Анхель. - Но и ты никому не говори, что мы здесь были. Договорились?
- Ага. Ну... в общем, отец-настоятель - он с изыскателями общается. Фрукты им всякие продаёт. А они нам - мясо, и какие-то порошки, чтоб эти фрукты росли лучше. И ещё всякие вещи. А помощник отца-настоятеля тоже об этом знает. И тоже ничего никому не говорит. И вообще никто об этом не говорит. Даже кто знает. А я случайно проболтался, и поэтому меня здесь заперли.
- И теперь тебя убьют? - ужаснулся рыцарь.
- Нет, что вы. Просто поговорят и отпустят. У нас вообще никого не убивают. Отец-настоятель - он же добрый! Только вы ему не говорите, что я вам это всё рассказал. А то он очень расстроиться. Не скажете ведь?
- Конечно не скажем, - пообещал крестоносец. И подумал, что солгать невинному ребёнку - это, конечно, тоже грех. Но, в конце концов, грехом больше, грехом меньше.
* * *
- Мы всё знаем! - воскликнул крестоносец, врываясь в кабинет отца-настоятеля.
- Ну и молодцы, что знаете. А дальше что?
- Вы общаетесь с изыскателями!
- Да, молодой человек, я уже понял, что слово "всё" в вашем понимании значит именно это. И что с того?
- Как это что? Они же враги!
- А никто не говорит, что у нас мир. У нас - взаимовыгодное сотрудничество. Чуете разницу.
- Но это же предательство.
- Да? И кого же я предал?
- Всех? - нерешительно предположил рыцарь. Спокойный голос пожилого священника сбил его с толку.
- Неужели? И чем же?
- Вы общаетесь с изыскателями!
- Вы повторяетесь, молодой человек.
- Ну и что! Анхель, хоть ты скажи ему! Эй, ну скажи!
Женщина стояла чуть в стороне и изучала собственные ногти.
- Анхель? - снова окликнул её крестоносец.
- Сестра Анхель, вы что-то хотели у меня спросить? - догадался отец-настоятель.
- Да, святой отец. Если вы общаетесь с изыскателями, может, вы знаете, как они отреагируют, если попросить их о помощи?
- А вам нужна помощь, сестра Анхель?
- Не мне. Одному человеку. Ведь они же спасают своих солдат, может, и того человека спасут? Правда, я много ихних убила. Поэтому если они решат меня убить тоже - я пойму. Но, главное, пусть спасут. Как вы думаете, это возможно?
- Всё возможно, дитя моё. Всё возможно. Наверное, тебе просто стоит с ними поговорить.
- А как? То есть, если я сама к ним приду, они ведь меня сразу убьют, ещё на подходе. Вы же тоже к ним не ходите, верно?
- Верно, это они ко мне приходят. И ещё придут. Где-то через месяц. Если хочешь - я замолвлю за тебя словечко. А потом ты им о своей проблеме расскажешь.