Вчера я весь день думал о том, что будет, если завтра вдруг придётся умереть.
Эта планета всегда навевает такие мысли. Но, несмотря на это, я прилетаю сюда часто. Именно сюда, в то самое место, где всё началось. Иногда по делу, иногда просто так. Просто так - даже чаще. Бесцельно брожу по огромному базару, разглядываю безделушки, приценяюсь к диковинкам, проталкиваюсь сквозь толпу, даже не пытаясь расслышать отдельные слова за многоголосой какофонией покупателей и торговцев, слетевшихся со всей вселенной.
Но я никогда не беру с собой денег и ценностей.
Это позволяет чувствовать себя спокойно и расслабленно. Никто не ограбит, не вытащит из кармана последнюю мелочь, не срежет с запястья дорогие часы, не сдёрнет с пояса сумку.
Впрочем, кого я обманываю?
Я просто боюсь.
Боюсь, что ноги сами приведут меня в тёмный закуток в северо-западной части базара, и тогда придётся расплатиться. Если будет чем. Но мне нечем, всё осталось на корабле. Поэтому я просто гуляю. Наслаждаюсь шумом, резкими запахами, постоянной толкучкой. Наслаждаюсь каждым мгновением этой жизни так, как никогда раньше.
Я просто гуляю.
Я, мать вашу, просто гуляю!
Я совсем не собираюсь платить по счёту прямо сейчас.
* * *
В первый момент я даже подумал, что попал не туда. Тишина, покой, вечерняя прохлада, птички какие-то чирикают. И вся пёстрая толпа, круглосуточно наполнявшая базар, куда-то рассосалась, словно во всём городе наступил комендантский час, о котором меня забыли предупредить.
Странно...
Я упёрся лопатками о нагревшуюся за день стену и развернул карту.
То есть как карту... мятый такой листочек. На одной стороне - список участников экскурсии, на другой - какая-то счёт-фактура, а поверх неё - наспех перерисованный план базара. Ну вот сюда я свернул, да. Сразу после фонтана. И если дальше шёл правильно - то сейчас должен был оказаться почти на месте. В верхнем правом углу. То есть, конечно, в северо-западном.
А значит - цель моя была совсем близко.
За западной границей базара находился областной космопорт. Оставалось только перебраться через забор - и надеяться на удачу.
Но разве рядом с космопортом может быть так тихо?
Я прислушался - но нет, никакой рёв двигателей, даже самый отдалённый, не нарушал сверхъестественную тишину этого места. Даже муха не пролетела. Да и фонари. Они же должны там быть, освещать территорию, размечать места для посадки. А тут темнотища, как в приютской спальне после отбоя. Не может же забор космопорта быть таким высоким, что даже отблески все перекрывает.
Надеюсь...
Я сделал несколько неуверенных шагов в направлении предполагаемого забора. И с каждым шагом желание немедленно развернуться и сбежать отсюда терзало всё сильнее и сильнее.
Меня, наверное, уже хватились. Может быть, даже ищут. Интересно, с полицией или без? А может, даже с собаками?
Хотя нет, какие собаки. Тут столько запахов, что у любой ищейки нюх отобьёт.
Так что если вдруг выяснится, что я действительно забрёл куда-то не туда - никто меня здесь не найдёт, никто не спасёт. Фотки, конечно, повисят какое-то время на столбах под заголовком 'Пропал мальчик'... но вряд ли очень уж долго.
Уже завтра остатки нашей группы вернут в приют (не будут же они задерживать полсотни человек из-за одного потеряшки, да?). Значит, послезавтра всё моё скромное имущество начнут яростно делить соседи по спальне.
Ну и пусть их. Совсем даже и не жалко! У меня, может, этих фантиков и бутылочных крышек скоро ещё больше будет! А та моделька корабля... Зачем мне моделька, когда до настоящих осталось всего-то несколько шагов.
Зато мне удалось протащить с собой ножик. Настоящий, складной. Оставить в приюте ещё и его - было выше моих сил. Ради этого куска нержавейки с пластиковой рукояткой я месяц отрабатывал на кухне вместо всех остальных мальчишек. Все думали, что передумаю и откажусь. Но я не отказался и не сдался!
Эти мысли почему-то помогли мне собраться с духом и сделать ещё несколько шагов. Темнота немножко отступила, и теперь я ясно видел, что закуток совсем не такой пустой, как мне сперва показалось. В нескольких метрах от меня стоял шатёр. Такой, как в старых фильмах про цирк, только маленький. Круглый, явно потрёпанный и, кажется, разноцветный. Впрочем, ночью серы не только кошки, но и все остальные вещи.
Я никогда не понимал, как можно поставить эту конструкцию так, чтоб она не падала от малейшего ветерка. Не понял и сейчас. Кажется, изнутри крышу поддерживал какой-то шест, а снаружи к ткани крепилось множество толстых канатов, растянутых во всех направлениях. А один из канатов... Да, я наконец-то нашёл, что искал. Один из канатов крепился к здоровенному развесистому дереву. А прямо за деревом была стена. Не больно-то и высокая, кстати. Да и не какая-то там толстенная непроницаемая стена, а обычная сетка, натянутая между редкими столбиками. Если она не под напряжением, то перелезть - раз плюнуть. А за ней вроде как даже огоньки какие-то мерцают. Должно быть, всё-таки оно.
Я радостно рванулся к сетке, но пробежать успел хорошо если пару метров. Под ноги совершенно некстати попался один из тех самых канатов, почти неразличимых в темноте.
Грохнулся я знатно. Приложился и локтями, и коленками, и даже, кажется, носом. Аж в голове зазвенело.
Хотя нет, не в голове, а в шатре.
Потревоженный канат дёрнул тканевую стенку, и из строения раздался мелодичный перезвон. Так же звенела та странная штука над дверью в кабинет директрисы. Кажется, девчонки называли её 'музыка ветра' и очень хотели такую же к себе в спальню.
И сразу же одна из граней шатра колыхнулась, открывая проход.
- Кто здесь?
Голос звучал совсем не резко, но всё равно почему-то очень громко. Как будто у говорившей был микрофон, а по всему закутку притаились колонки.
Я, конечно, не ответил. Только попытался тихонько отползти в сторону. Ползти на разбитых коленках было не очень приятно, но что ж делать. Сам дурак. Надо было под ноги смотреть!
- Ну как хочешь. В следующий раз смотри под ноги, - словно прочитала мои мысли обитательница шатра. И вход тут же закрылся, словно его и не было.
Кто бы ни жил в этом странном месте, ему не было ровным счётом никаких дел до беглых мальчишек. Лишь бы за канаты не запинались.
Я осторожно поднялся и медленно похромал в сторону забора. Наступать на правую ногу было больно. Подвернул, что ли? Этого только не хватало!
Но, как оказалось, не хватало мне совсем не этого. Потому что за моей спиной вдруг явственно раздался собачий лай и человеческий топот. И я вдруг точно понял - это за мной.
Как можно было вообще расслышать этот лай, если остальные звуки со стороны базара сюда не долетали? С чего я взял, что это не какие-то случайные собаки? Но я словно видел их вживую - двух человек в форме и пару крупных поджарых псов. И нашу младшую воспиталку, спешащую следом за ними.
До забора было далековато, а нога, как назло, болела всё сильнее.
Если меня поймают... Нет, о таком не хотелось даже думать.
Собаки взвыли где-то совсем близко. Так близко, что меня прошиб холодный пот. И решение пришло в голову само собой. Бредовое, конечно... Но что мне оставалось?!
До входа в шатёр было всего несколько шагов, причём большую часть расстояния пришлось скакать на одной ноге. Но я успел. Поднырнул под тяжёлую ткань, ввалился внутрь...
Где-то над самой головой мелодично запела музыка ветра. А остальные звуки исчезли, словно кто-то вырубил их нажатием кнопки.
Мне казалось, что тишина царила в том тёмном закутке. Нет, вовсе нет. Настоящая тишина была здесь, внутри шатра. Казалось, матерчатые стены и ковры, лежащие на полу, просто впитывают все лишние звуки, оставляя самый минимум.
- Я тебя не звала, - прошелестело неподалёку.
Свет был выключен (если здесь вообще был нормальный электрический свет). Где-то в дальнем конце помещения горело несколько свечей, но почему-то этого вполне хватало, чтоб осмотреться.
Если бы я не знал, где я нахожусь (как будто я знал!), то подумал бы, что попал в музей штор. Всё было покрыто тканью, с потолка хаотично свисали тонкие тюлевые занавеси, иногда сменяясь тяжёлыми портьерами. Но воздух был чистым и свежим, как в лесу. В музеях-то уж точно такого не бывает.
- Забавно... - раздалось совсем уже над ухом.
Я завертел головой, пытаясь найти источник голоса, но так никого и не увидел. Но на всякий случай выдохнул в пространство:
- Здрасьте.
- Доброй ночи, - немедленно отозвался полумрак, и из-за очередной тканевой ленты аккуратно выступила женщина.
Честно говоря, я никогда не умел определять возраст. Все совершеннолетние по умолчанию имели только две градации - взрослые и старые.
Так вот, эта женщина не была старой. Она даже и взрослой-то не выглядела. Но при этом совершенно точно была совершеннолетней. Потому что смотрела на меня... ну, как на ребёнка. Как на заблудившегося ребёнка, который попал в большую беду. С сочувствием, в общем.
- Спасите меня, - пробормотал я, пытаясь не разглядывать слишком уж назойливо её платье. А не разглядывать его было сложно. Наряд выглядел так, словно обитательница шатра завернулась в цельный кусок ткани, который сам в нужных местах подтянулся по её фигуре. А в ненужных - растянулся и обвис до самой земли. Причём кусок этот был очень длинным. Всё одеяние выглядело как множество складок и волн перетекающих одна в другую. Я не увидел ни одной пуговицы, крючка, замка или липучки. Но оно каким-то чудом не падало на пол. Кажется, его держала та же странная магия, которая не позволяла рухнуть шатру.
В магию и сказки я, конечно не верил. Но в последние несколько минут начал в собственном неверии сильно сомневаться.
- От кого спасать? Что ты слышал?
- Там собаки. Две. Они меня ищут.
- Всё хорошо, - ласково произнесла женщина, обнимая меня. Руки у неё были тёплые, а подушечки пальцев ледяные. Это было странно, но даже любопытно.
- Кто вы?
- Я - ткачиха.
- А... это всё вы сделали? - Я имел в виду полотна ткани, но женщина, кажется, поняла меня по-своему и печально подтвердила. - Да, это всё сделала я.
- Вы же не отдадите меня им?
- Конечно, нет. Никто тебя здесь не найдёт. Ты под моей защитой. Хочешь молока?
- Нет. - Молоко я терпеть не мог. Особенно то, которое с пенкой. - Лучше расскажите что-нибудь интересное.
- Интересное? - женщина задумалась на мгновенье. - Хочешь, погадаю? Расскажу, что случится с тобой в будущем.
- Конечно! - Я яростно закивал. Девчонки когда-то раздобыли стародавнюю книжку про гадания и пытались предсказывать судьбу всем желающим. Но ничего не сбылось. Наверное, потому, что в их колоде не хватало двух тузов.
Но колода, которую женщина достала откуда-то из складок своего одеяния, сильно отличалась от той, неполной. Карт было явно больше, и сами они были больше и с яркими картинками.
- Дурак! - сказала ткачиха, когда одна из них легла на низенький столик.
Я не заметил, откуда он взялся. Или, может быть, всегда тут стоял?
- Кто дурак? Я?
- Нет, дурачок. Это карта так называется. Это начало жизни. Начало дороги. Начало тебя. То, что у тебя есть.
- Так у меня же нет ничего.
- Неправда. У тебя есть выбор.
- Ага. Ясно. А дальше?
Ещё одна карта опустилась на столик.
- Мир, - пояснила гадалка.
- Весь? - немедленно уточнил я.
- Да, пожалуй, что весь. Всё, что есть в этом мире, всё, что только ни пожелаешь. Здесь заканчиваются все твои дороги. Если прошлая карта - начало, то эта - конец. Если прошлая - ничто, то эта - всё.
Карта 'Всё' совсем не выглядела всем. На ней была какая-то тётка, парящая в вакууме, и круглый венок, обвивавший её как кольцо Сатурна. 'Дурак' с его переплетением дорог и собачкой нравился мне гораздо больше.
- А можно вот первую оставить, а вторую убрать? Я не хочу, чтоб всё заканчивалось.
- Поздно, малыш. Расклад окончен. Теперь не отменить. Твоё начало и твой конец сложились воедино. Очень близко друг к другу, очень. И теперь ты мне должен.
- За что? - опешил я.
- За судьбу.
- Но... у меня с собой нет ничего.
- Врёшь, - прошипела женщина, склоняясь надо мной. И я впервые подумал, что не шторы она здесь ткёт. Совсем не шторы. - Ты не мог прийти ко мне с пустыми руками. Расклад требует платы!
Я отпрянул, налетев спиной на столб-подпорку. Кажется, он действительно держал что-то важное, потому что от толчка всё вокруг затрещало, сверху с грохотом и звоном посыпались какие-то фигурки. Но женщина продолжала наступать. Черты лица её исказились, в глазах клубилась тьма. Руки, тянущиеся ко мне, теперь заканчивались стальными когтями, и напоминали птичьи лапы.
Кажется, я не сдержался и закричал. Тонко и как-то совсем по-девчоночьи.
Странно, но крик словно придал мне сил и решимости. Я вытащил из кармана нож и нажал на кнопку, раскрывая лезвие. Конечно, я не хотел её убивать. Только отпугнуть, отмахнуться, чтоб эта чокнутая ткачиха отстала от меня.
Но увидев оружие, она и не подумала отступить. Наоборот, раскинула руки в стороны, словно при встрече старого друга, и понеслась на меня. Я пятился, запинаясь за рассыпанные по полу статуэтки и почти не чувствуя боли в ноге. Но она двигалась быстрее, намного быстрее. Кажется, ей остался всего лишь шаг.
И тут дверь шатра распахнулась и внутрь влетел мужчина. Ума не приложу, как он успел вклиниться между мной и гадалкой. Это было совершенно за пределами человеческих возможностей - но это произошло.
- Стой! - закричал он, и я так и не понял, к кому из нас это относится.
Он стоял спиной к женщине, и она покорно замерла, опустив руки со своими безумными когтями.
Он стоял лицом ко мне... Так близко, что я мог рассмотреть каждый cедой волосок в его усах, каждый из тонких шрамов на щеке, каждую нашивку на военной форме... И рукоять моего ножа, торчащую из его груди.
- Стой... - прошептал мужчина, оседая на пол.
Я ещё успел подумать, что по моей градации возрастов он должен бы относиться к старикам... Но чем-то туда не вписывается.
А потом до меня вдруг дошёл весь смысл происходящего. И, развернувшись на месте, я бросился бежать. Женщина и не думала меня преследовать. Она склонилась над умирающим. И... может быть, мне показалось... Но, кажется, она была расстроена.
Вылетев из шатра, я сразу бросился к забору. Перемахнуть через сетку было делом пары секунд. Правда, приземление вышло не совсем удачным. Больная нога подвернулась и в ней стрельнуло так, что перед глазами заплясали разноцветные огоньки.
Впрочем, может это были огни космопорта.
Да, я оказался именно там, куда так стремился. Огромная территория оглушила и ослепила. Вокруг гудело, ревело, сверкало, сновали туда-сюда люди и машины, что-то вещал из громкоговорителя механически-женский голос, охранник с собакой что-то отрывисто объяснял шипящей рации.
Я больше не боялся полицейских и собак.
Впрочем, думаю, никакие собаки меня и не преследовали. Просто послышалось. Или это был обман, чтоб заманить меня в шатёр. Чтобы уговорить меня на это непонятное гадание.
Если бы ткачиха предупредила, что расклад требует платы - я бы честно сказал, что не могу заплатить. Не потому, что мне жалко. Просто нечем. У меня не было с собой ничего, кроме ножа. А теперь вот и ножа не было.
Зачем ей всё это понадобилось? Я не знал.
Я вообще очень мало знал в тот момент о жизни.
Знал, например, что только что убил человека.
И ещё знал, что мне открыты все дороги и только мой выбор решает всё. От начала и до конца. От первой - и до последней карты.
* * *
За западной границей базара находится коспоморт, а северной служит огромная многополосная автострада. Казалось бы, и то, и другое - достаточный источник шума. Но возле гадального шатра всегда тихо. Здесь нет случайных зевак и громогласных торговцев, словно все они отсекаются невидимой стеной, пропускающих только избранных.
Я стою на самой границе этой тишины. Шаг назад - и базар обрушивается на меня всей своей разноцветной массой. Шаг вперёд - и мир вокруг замирает, воздух становится свежим и кристально-чистым, а посторонние звуки исчезают.
По крайней мере, таким мне запомнилось это место.
Я не знаю, как там сейчас.
Я стою на границе - и не хочу рисковать.
Но тут из шатра раздаётся грохот и сразу за ним - пронзительный визг. И граница со звоном падает, погребая под собой остатки моего здравого смысла. Я бегу на звук, чуть не спотыкаюсь о канат... Тот самый канат! ...И влетаю в шатёр за секунду до непоправимого.
- Стой! - кричу я, и сам не знаю, к кому обращаюсь.
Женщина немедленно отдёргивает когти, но мальчишка слишком разгорячён и напуган. Он так и замирает с вытянутым вперёд ножом. На который я напарываюсь со всего размаху.
Что поделать, рефлексы уже не те. Так что сам виноват, старый дурак.
- Стой... - по инерции шепчу я. Хочу успокоить, объяснить, что всё правильно, всё как надо. Но другие слова совершенно вылетают из головы.
В глазах темнеет и последнее, что я вижу - склонившуюся надо мной ткачиху. Она выглядит расстроенной.
- Мог бы и сразу отдать, - вздыхает она, оглаживая ледяными кончиками пальцев рукоять ножа.
'Могла бы и попросить по-человечески', - хочу ответить я, но из горла раздаётся только хрип и бульканье.
- Дурачок, - вздыхает она, забирая плату. Если вдуматься - совсем ничтожную плату за такую насыщенную жизнь. - Вот расклад и сложился.
