Распластанное тело на брезенте,
Волна на берег вынесет бутылку,
Совсем не так, как на цветном проспекте,
И солнца луч, приставленный к затылку.
Чужое море, Выгоревший пляж.
Здесь все не так, здесь все не как мечталось,
Все по-другому, искаженно, зыбко,
То, что когда-то было и осталось,
Что не должно, но как-то вот случилось.
Приморский город, старый горный кряж.

Под жарким, одеялом неба душным,
Поверх голов, рассматриваю дерзко,
Пластмассовую детскую игрушку
Б-ушный символ славы генуэзской.
Гостей незваных призрачный подарок.
Османской саблей в побережье бьется,
Волны седой иззубренный булат.
Биенье это в сердце отдается,
Давно забытой памятью. И в такт,
Призывным крикам рыночных татарок.

Лежать на берегу, распластанным, распятым. 
Нет, не могу, и снова рву волну,
Стремясь туда, где в глубине осадок,
Того, что корабли, не довезли к порту,
Давным-давно, все кануло в Лету.
Но я ныряю, надо мной века,
Отчаянно сжимают перепонки,
Терплю, и зубы сжав тянусь до дна,
Нашаривая пальцами осколки,
И к берегу отчаянно гребу.

Керамики старинной черепки.
Не сохранило море отпечатков, 
Живой и теплой, человеческой руки,
Творившей станы, этих древних амфор.
Вода не сохраняет рук следы.
Нет, не один корабль лежит на дне,
По берегам таинственного Понта,
И генуэзских башен высоте,
Не внять, через автобусные стекла.
Поэзии древнейшей красоты.

Я лез наверх, пот заливал глаза,
Крови, и той, вдруг стало тесно в венах,
Под взглядом, раскаленным добела,
Крошились камни в древних этих стенах.
Не может горше быть чем их судьба,
Прошиты нАсквозь, скреплены и сжаты,
Их бесполезность, хуже чем безделье,
Как никому не нужные солдаты,
Кончающие, век свой в богадельне,
Когда бы смерть, и та уже прошла.

Метанье душ старинных крепостей,
Чьи панцири восстали на скелетах,
Источенных пещерами земель, 
Киммерии. Но есть еще под светом,
Закатным, то, что много нам родней,
Что взор еще ласкает жизни быстрой,
Что шелестит еще живой листвой,
Но желтым веком подмигнув туристам,
Уже не оросит себя слезой:
Спеши проститься, век закончен мой...

Восстав из пепла, вскоре вновь издохнешь,
Вновь возродившись, все равно умрешь,
Когда однажды навсегда иссохнет,
Последний из твоих фонтанов слез