Ночь кошмаров. За ночь я несколько раз просыпался в холодном поту. Вскакивал на кровати, испуганно таращась в темноту. Утром, как я ни напрягал память, ничего из этих кошмаров вспомнить не мог.
Да еще, в довершение всех неприятностей, холодильник поломался. Он старенький был, этот холодильник. Еще с тех времен, когда он считался чудом современной техники. Это тогда он был чудом, а сейчас раритет. И вот этот раритет "приказал долго жить".
Я уныло взирал на лужи воды в холодильнике и под ним, на полу. Продукты, еще вчера положенные мною, в нынешней жаре долго не протянут.
Да, вчера же вечером позвонила тетя Таня. Она хочет приехать и помочь мне. За это, конечно, спасибо ей. Но чем она сможет мне помочь?
...Стоп! Я сосредоточенно посмотрел на содержимое холодильника. Быть может, попробовать?
Я напрягся, стараясь вспомнить те ощущения, которые всколыхнули во мне волну холода. Что-то шевельнулось во мне. Я почти увидел, как к холодильнику скользнули невесомые призрачные нити. Они синеватыми полосками укрыли продукты, быстро впитываясь в них.
Я осторожно ткнул пальцем в пачку масла. Только что я ее щупал. Масло безнадежно прогибалось под моими пальцами. Но сейчас совсем другое дело! Твердый брусок качественно замороженного масла. Лужицы воды замерзли и зеркально мерцали в отсчетах встроенной лампочки.
Хрустнули шлепанцы, отрываясь от корки льда на полу. Черт! И эта вода тоже замерзла. Я осторожно прикрыл дверцу и в изнеможении припал к ней лбом. Что же такое, на самом деле, происходит? Что это у меня за способности такие открылись?
Я открыл дверцу снова. Тонкий слой инея, который осел на замороженные продукты, подтвердил, что это мне не снится. Ну, хоть какая-то польза есть.
Я взглянул на часы. Вчера я принял срочные меры, и теперь они исправно показывали время, благодаря батарейке, купленной в маркете.
Ого! Надо ехать на вокзал. Поезд должен прибыть вовремя.
Я замер, пытаясь сообразить, откуда это у меня такая убежденность, что он прибудет в назначенный час? Ничего не понимаю. Просто убежден, и все!
Еще одна странность произошла, когда я собирался сесть на рейсовый автобус. Что-то меня удержало от посадки. Вот просто что-то отталкивало от дверей. Я, не понимая этого чувства, все же поддался ему. Отступил на шаг и проводил взглядом удаляющийся автобус.
Впрочем, долго ждать следующего не пришлось. А что? Нормально. И не такой загруженный. Я прошел к свободному месту и сел на него, рассеяно глядя в окно.
Подошел кондуктор, я купил талон и снова посмотрел в окно на пробегающий мимо городской пейзаж.... И пораженно прикипел взглядом к лежащему на боку автобусу, вокруг которого всполошено метались люди. Рядом стоял большой самосвал, с искореженным радиатором.
Да это же тот самый автобус, в который я не смог сесть! Точно он! Наш автобус затормозил. Водитель выскочил из кабины и бросился к месту аварии. Пассажиры в салоне возбужденно загомонили.
Я сидел в каком-то ступоре, застывшим взглядом наблюдая, за тем, как из искореженного корпуса, выкарабкиваются уцелевшие пассажиры, кто-то пытался открыть двери, заклинившие от удара. Уже завывали сиренами две машины скорой помощи, благо участок был совсем недалеко.
Вернулся водитель, ругая незадачливого "водилу" самосвала. Я же, только мысленно обратился к тому неведомому, что остановил меня в момент посадки, со словами благодарности.
Тетя спустилась из вагона, а я помог принять и загрузился ее тяжеленой сумкой.
- Коленька, не надо! У тебя же была тяжелая травма! - причитала тетя, пока я волок ее сумку в сторону автобуса.
- Уже все зажило! - пыхтел я. - Мне бы еще в свою форму вернуться, так я и не такие тяжести смог бы таскать.
До остановки мы добрались, в автобус сели. Я достал платок и промокнул лоб.
- Я же говорила, что не надо, - упрекнула меня тетя.
- Надо! - веско отозвался я, пряча мокрый от пота платок в карман.
Что такое предпринять, чтобы жару сбить? Только это надо делать незаметно. Но что?
Я сосредоточился и постарался вызвать те нити, что превратили мои продукты в замороженные. Только надо, чтобы эти нити обвивали меня, и только меня. Я сидел на заднем сиденье и осторожно поглядывал на тетю, устроившуюся передо мной. Повеяло прохладой. Приятно! Главное не переборщить!
"Не переборщишь тут!" - печально подумал я, наблюдая как стекло рядом со мной начало покрываться изморозью, которая сразу таяла и стекала струйками мутноватой воды вниз.
- Свежо тут у вас, - повернулась ко мне тетя. - А сразу я так и не заметила.
- Нормально, - слепил на губах улыбку я.
Опыт пришлось срочно прекращать. Как бы чего не вышло!
До чего же хорошо, когда за порядок в доме берется женщина. Тетя Таня хлопотала на кухне, а я вызванивал мастера по холодильникам.
- Коленька, я чего-то не пойму, - заглянула в комнату тетя. - У тебя холодильник работает?
- А что? - осторожно поинтересовался я.
- Да вот я положила туда кое-что. Те продукты, что там лежали, так те ничего, а мои не замораживаются.
Я поднялся и отправился на кухню. Точно! Те продукты, что я заморозил перед уходом, так и были в таком состоянии. Качественно замороженные. Холодом от них так и тянуло. Рядом лежал кусочек сала, привезенный тетей. Он расслаблено распластался на решетке, явно изнемогая от тепла.
- Поломался, - вздохнул я. - Вот пока я ездил встречать, вот тогда и поломался. Сейчас мастера вызову, пусть исправляет.
- А его можно исправить? - поинтересовалась тетя, скептически рассматривая холодильник. - Ему лет-то сколько? По-моему, его родители твои купили, когда ты родился. ...Бедненькие, они так радовались....
- Да, - вздохнул я. - А тот гад, только условным сроком отделался.
- Нет справедливости в жизни, - уже откровенно всхлипнула тетя.
- А, быть может, и есть, - медленно выговорил я, пытаясь уловить ускользающую мысль.
Уловил! Причем такую, что меня снова в жар бросило.
- Коленька, что с тобой? - встревоженно засуетилась тетя Таня.
- Да вроде бы ничего, - рассеяно отозвался я.
- Ничего?! Да ты посмотри, что делается!
Я провел ладонью по лицу и растеряно посмотрел на совершенно мокрую руку.
- Я сейчас "скорую" вызову. На тебе совершенно нет лица! - запричитала тетя.
- Не надо! - резко сказал я. - Это не касается врачей.
- А кого это касается? Да что же такое с тобой происходит?
Хотел бы я сам знать, что со мной происходит. Я колебался, рассказывать тете о странных событиях, или нет. В конце концов, решил все же рассказать. Во-первых: "верхнее" образование химика-технолога. Быть может, что и присоветует. Во-вторых: она обо мне заботится. Было бы свинством молчать. В-третьих: снимется хотя бы часть проблем.
- ...Вот теперь я и не знаю, что же такое происходит и что с этим делать, - закончил я.
Тетя сидела напротив с совершенно круглыми глазами. Она переводила взгляд с лужицы воды на столе, превратившуюся в ледяную корочку и сейчас оттаивающую, на мое лицо, принявшее, наконец-то нормальный вид, и снова, на лужицу.
- Дела, - протянула она и зябко поежилась.
Да, моими стараниями, в комнате была явно не июньская жара.
- Так когда, ты говоришь, это началось? - спросила тетя Таня.
- Мне кажется, что еще в больнице, - сказал я. - Врач говорил, что были странные явления с моим состоянием.
- Это может оказаться проблемой, - озабочено покачала головой тетя.
- Ну, не на столько, - пояснил я. - Иначе они меня из больницы не выписали бы.
- А что еще ты можешь? Ну, кроме предчувствий и понижения температуры окружающей среды.
- Не знаю, - вяло отозвался я. - А что, того, что уже есть, мало?
- Ну, предчувствия я могла бы списать на интуицию, - задумчиво сказала тетя. - У нас в роду были такие случаи. Но вот относительно морозов, которые нынче стоят в твоей квартире.... Ясно, что это последствия падения сосульки, которая рухнула именно на тебя. Знаешь, писали, что у людей появлялись способности, после удара молнии. Вот это, мне кажется, из того же ряда.
Нгирр Осторри Нармут слабо зашевелился и поднял голову. Его глазам открылась страшная картина. Племя Шаррази перестало существовать. Самое большое и самое любимое племя Матери Снегов было уничтожено. Это сделали ненавистные сольфары.
Эти порождения Хаоса и Холода, были извечными соперниками и врагами Снежных людей.
Нгирр со стоном повернулся, стараясь ладонью нашарить свой жезл ледяного шамана. Но жезла не оказалось. Все селение было разграблено, трупы жителей обшарены, хижины пылали жарким пламенем.
- О, Мать Снегов, почему ты не заступилась за нас? - простонал Нгирр.
Он поднялся со снега и обвел взглядом пожарище. Сильно болела голова, кровь стекала на глаза. Видимо обилие крови и ввело в заблуждение сольфаров, они не сочли нужным добивать рухнувшего от удара шамана. Но где же жезл? Только сам шаман мог дотронуться до него. Сам шаман и Верховный жрец Матери Снегов, который и даровал такие жезлы новоявленным шаманам. Всем остальным этот жезл нес смерть.
...Вот он! Нгирр утер кровь рукой и шагнул в сторону. Жезл сжимала отрубленная рука. Глупцы! Как будто, отрубив руку, они надеялись спастись. Само тело, конечно же, эти твари забрали с собой, чтобы предать той отвратительной церемонии, которую они называли "растворение в пламени".
Нгирр, постанывая и морщась от боли в голове, вытащил из ледяной хватки свой жезл. Сразу же стало легче. Прошептав заклинание исцеления, Нгирр приложил окончание жезла к ране.
Теперь, скорей к святилищу! Именно там, была запрятана часть доспеха Воина Снегов, Морозный перстень. Нгирр, не обращая внимания на трупы своих соплеменников, поспешно проковылял к каменному утесу, в котором был виден зев пещеры. Трупами и ритуалом погребения можно будет заняться потом, сейчас главное - Перстень!
Зайдя в пещеру, шаман горестно застонал. Все было порушено и осквернено. Нгирр направился к дальнему концу пещеры и рухнул на колени. Вот то место, в котором и хранилась реликвия племени. Но, отодвинув камень, Нгирр не нащупал Перстня в углублении. Его не было!
Неизвестно, сколько просидел на коленях шаман. Его лицо было страдальчески искажено. Из глаз текли слезы бессильной злости. Все было кончено. Нет больше племени, нет силы, которую даровал Перстень. Нет самого Перстня.
Нгирр тяжело поднялся на ноги. Больше его жизнь не имела смысла. Оставалось только умереть, как подобало ледяному шаману. Последнему из его племени Шаррази.
Он прошел к водопаду, незамерзающему даже в самые лютые морозы, и, не вздрогнув, встал под струи воды. Мерный речитатив вплелся в шум струй. Нгирр поднял руку с жезлом, готовясь сказать последнее слово заклинания, но звон, донесшийся от жезла, остановил его.
Нгирр безучастно посмотрел на него. Верхняя часть жезла сияла синим пламенем. В нем постепенно проявлялось женское лицо неимоверной, холодной и недоступной обычным смертным, красоты.
Распахнулись синие глаза и впились в осунувшееся лицо Нгирра.
- Ты решил уйти от меня Нгирр? - раздался тихий, но глубокий, голос.
- Племя погибло, Перстень исчез, - прохрипел шаман.
Но лучик надежды засветился в глубине его души. Редко, крайне редко, Мать Снегов обращалась к своим поданным.
- Морозный Перстень не может исчезнуть, - прозвучал голос. - Он - артефакт. Часть доспеха Воина Снегов. Найди его! Найди того, кто овладел им. Тебе предстоит тяжелое путешествие, но ты - ледяной шаман. Ты справишься с ним. Готовься и докажи, что ты достоин стать рядом с Воином.
Жезл погас. Вновь зажурчали струи воды вокруг Нгирра. Но этот шум уже не был похоронным. Это был звук пробуждающейся жизни.
Надо оправдать доверие Матери Снегов. И Нгирр Осторри Нармут сделает это. Он сделает это вопреки всему. Он преодолеет ищеек Хаоса и Холода. Он найдет Перстень! Он найдет Воина Снегов!