Зловещая ночь больше не вдохновляла поэтов и влюблённых. Суровым отчаяньем дышал неприкаянный бриз, лишённый сна в тот час тлетворный. Угрозу и безысходность таила опустевшая роща, густо усеянная стрелами у подножия крепости. Тьма сковала душу растущим опустошением, и не было сил даже смыть с доспехов угнетающий дух крови... Словно оцепенел у края башни совсем ещё юный капитан форта Ясуто. После последнего сражения из всего гарнизона осталось только три самурая.
Зарница осветила силуэт всадника, спешащего с вестью.
- Господин, Чимасуку Ясуто! С прискорбием должен сообщить, что Ваш отец и старший брат... пали в решающей битве с Силами Тьмы! Как новому даймё этих земель, Вам должно вернуться в родовой замок!
Но лорд Ясуто не ответил гонцу. Собрав уцелевших самураев, он велел принести из погреба бочку саке, и дух скорби захлестнул их копанию...
Следующий день принёс нового гонца с дурными вестями.
- Господин, Чимасуку-доно! - Воскликнул посланник, - кромешный ужас шагает по нашему краю, поглощая сёла! Что наш господин прикажет делать?!
- Ясуто-доно велит вынести ему саке - всё, что есть - и не беспокоить его глупыми вопросами! - Ответил новый лорд.
И мир побагровел с закатом ранним. Хмельные тучи проносились над фортом. И по меркнущему двору крепости эхом прокатился тяжёлый стук в ворота.
- Кто пожаловал к нам в столь поздний час?! - Спросил часовой.
- Смерть... - Раздался хриплый голос из сумрака.
И тогда лишь, вздрогнув, воины сжали рукояти мечей, и стали думать думу, как быть им дальше...
Первым оправился от хмеля старый самурай Хитоку.
- Я достойно прожил длинную жизнь и мои лучшие подвиги остались в прошлом. - Сдержанно сказал он. - Дух смерти, Синигами-сама, не будет оскорблён, если из всех защитников форта пред ним предстану лишь я один, ведь если кому и суждено отправиться в загробное царство богини Идзанами, то только мне...
Вторым слово взял молодой самурай Тетсураи, подогретый спиртным:
- Раз такое дело, - воодушевлённо вскричал он, - то позвольте мне первому сразиться с грозным духом Синигами! Ведь не сыскать противника более достойного, а более славного подвига и не придумаешь!
- Не сомневаюсь в благородстве ваших целей. - Ответил Ясуто. - Но будет лучше, если я, ваш безутешный лорд, самолично предстану пред духом Смерти. Ну а вы, мои самураи, чтобы не потерять лицо, свершите сэппуку...
После этих слов из нирваны вышел третий самурай, Хирамото, залпом осушил последнюю флягу саке и говорит:
- Смерть у ворот - это не новость! она не несёт прямой угрозы. Но и не та смерть неотвратима, что стоит на расстоянии вытянутого меча. Но лишь та смерть поистине страшна и скоропостижна, которая искусила страждущее сердце своими всеизбавляющими объятиями и опьянила разум присутствием вечности...
И, как будто, затмение миновало разум воинов, и узрели они, что вечернее солнце всё ещё испытующе смотрит на них...
- Как я был глуп! - Воскликнул старый самурай Хитоку. - Если я безрассудно пожертвую собой, то кто за меня будет защищать форт и нашего господина?
- Как я был глуп! - Воскликнул молодой воин Тэтсураи. - Нет чести в откровенном самоубийстве!
- Как я был глуп! - Воскликнул лорд Ясуто. - Если великий Синигами-сама почтил нас своим присутствием, то как неучтиво в свой решающий час хлестать саке из буковых бочек!
И он велел слугам принести бочонок коллекционного вина...