Шаповал Наталия Сергеевна : другие произведения.

Глава V. Вестник холода. Серебряная душа некроманта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  В воздухе разливался запах специй, цветов и свежей лозы плетеных корзин, с окраины рынка, тянуло солью и сыростью, то есть рыбой. Под палящим солнечным диском все это смешивалось в невообразимый букет, дополняя картину жизни, раскинувшуюся на каменных плитах округлой площади. Возгласы продавцов предлагающих товар, шорох легких одежд, шарканье сотен ног, ругань. Около старого торговца одеждой выделанной из овчины, нежась в лучах, дремал старый пес. Хозяин еще щенком брал его на рынок, многие из постоянных покупателей не редко угашали мохнатого вкусностями. Сегодняшний мирный сон четвероногого нарушил странный запах, едва уловимый. Пес поднял голову принюхиваясь. Что-то его беспокоило и заставило поскуливая улечься под стул хозяина, подальше он желаемого тепла.
  Мимо места, где только что лежала собака, прошел мальчик. В причудливого цвета мутно-сиреневой рубахе и затертых штанах из плотной ткани. Штанины заправлены пусть и в запыленные, но дорогие сапоги на невысоком каблуке. Из под платка, повязанного на голове выбивались черные, кудрявые пряди. Поверх рубахи, на груди из стороны в сторону, маятником, тыльной стороной к верху, ходил круглый кулон, крепящийся к кремовой ленте. С обратной стороны лента скрывала от любопытных глаз магические знаки. Ни кого, не задевая, гармонично вписываясь в человеческий поток, мальчик направлялся вглубь тканевых рядов.
  Наконец-то он увидел что искал. Около одного из лотков образовалась прямо таки проплешина. Люди стояли поодаль или обходили стороной господина в бледно синей мантии. По его лицу было заметно, как надоел этот треклятый балахон и снять бы ко всем демонам по такой жаре, но статус не позволял. Совершив обмен товара на деньги, мужчина отправился дальше, пустота за его спиной заполнилась людьми. Вино следовал за ним, равномерно, то отставая то нагоняя. С дорогих тканевых рядов маг воздуха вышел на перекресток, где прямо на камне были раскиданы товары. Торговцы что-то кричали и перешучивались, кто-то тащил повозку груженую мешками, поверх которых лежала пара завидных капустных голов. Здесь перед магом не расступались. По неуверенным движениям даже со спины было видно, он свернул не туда. На него не обращали ровным счетом никакого внимания. Людям некогда глазеть по сторонам, у них работа, дела, а иногда так и хочется наступить какому-нибудь вельможе на ногу, что, в общем-то и произошло. Коротко вскрикнув, это был шанс, один из многих для Вино, маг начал произносить заклинание, но подняв глаза, не увидел виновника. "Удушить бы всех здесь" - законы Империи не позволяли, своя шкура дорога.
  В секундах до цели, когда пальцы уже ощущали мягкую кожу мешочка-кошелька, тонкая ладонь сомкнулась на запястье Вино. Золотое колечко на среднем пальце игриво блестело. Последний раз, буркнув что-то себе под нос, воздушник направился к краю рынка. Молодая женщина тянула ничего не понимающего мальчишку в противоположную сторону. Не долго. После десяти широких шагов Вино вырвал руку и демонстративно развернувшись (эту черту он перенял у Часлава) направился прочь.
  - И даже не поблагодаришь? - раздался мелодичный голос.
  - За что? Ах, спасибо, что без обеда оставили.
  - Ну что за молодежь, - женщина потянула руку к плечу мальчишки, но тот перехватил ее, не позволяя прикоснутся, - давай я угощу тебя обедом и расскажу кое что интересное.
  Вино взглянул на небо, прикрыв глаза от солнца козырьком. День обещал быть долгим.
  - Давай.
  В ближайшей таверне было на удивление прохладно, что ни как не сказывалось на количестве посетителей. Половина столиков пустовала. Удобно устроившись и сделав заказ, Вино неторопливо рассматривал женщину, прервавшую увлекательное и прибыльное занятие. Лицо ее не было аристократично светлым, бездонные озера черных глаз, скрывавшихся под длинными ресницами и острые черты лица выдавали уроженку южных земель. На дорогое платье опадали блестящие каштановые волосы. Похоже, на многолюдном рынке и расплачиваясь за обед золотом она чувствовала себя на удивление свободно.
  - Нельзя воровать у магов, - негромкими словами она прервала раздумья Вино. -Они ставят защиту на кошелек, что может иметь для тебя трагические последствия.
  Сложив руки домиком, мальчик оперся на них подбородком, смотря на собеседницу не отводя взгляд. Такой взрослый жест заставил женщину нервничать. Но было что-то еще, что выбивало из колеи.
  - Я не враг тебе.
  Кельнерша поставила на стол несколько блюд с вкуснейшего вида едой, пару кружек и удалилась.
  - Приятного, - проговорил мальчик и не дожидаясь ответа приступил к трапезе.
  - Спасибо.
  Когда на столе опустела половина блюд, Вино решил возобновить разговор:
  - Спасибо и вам, но с чего вдруг такая забота о незнакомом недоросле?
  - Сколько ты занимаешься ремеслом?
  - Ммм... почти тридцать лун.
  - У тебя своеобразный стиль, ты сам учился?
  - Да, вы тоже разбираетесь в... ремесле.
  - Когда-то, очень давно, - женщина коснулась кончиками пальцев кольца на правой руке, слегка прокрутив. - Я просто не смогла спать спокойно, если бы по моей вине, если бы не остановила тебя...
  "Если бы, да кабы...я бы уже покупал себе хороший клинок из сумеречной стали" - подумал про себя Вино, - Впредь буду осторожнее.
  - Местные ремесленники не жалуют чужаков.
  - Их нигде не жалуют.
  - Смышленый ты парень. Будь я немного моложе... -она замолчала, потом тяжело вздохнула, - мне пора, дома работы много.
  - Прощайте, - быстро ответил мальчик, пока женщина не передумала.
  - Прощай и удачи.
  Оставшись один на один с блюдами, Вино неторопливо принялся доедать обед. В последнее время чувство голода возвращалось быстро даже после хорошего приема пищи. Количеством еды, которое обычно заказывал мальчик, можно было накормить троих. Что бы обеспечить такие личные пиры приходилось много работать. Много работаешь - есть хочется больше, замкнуты круг. Попивая яблочный сок заказанный женщиной (хотя Вино уже открыл для себя сидр и предпочитал его) он рассматривал обстановку в таверне и людей находящихся в ней. Заведенье было не из дешевых. Как раз для успешных торговцев и предпринимателей. Где-то в глубине души мальчик желал и боялся, что со следующим открыванием двери в таверне появится один из его братьев, смутные воспоминания о которых иногда терзали душу в снах, когда ветер приносил весну с юга после затяжных холодов.
  Сидя на поручнях веранды, откуда открывался чудесный вид на море деревяно-черепичных крыш одноэтажных домов нижнего города, мальчик рассматривал малиновые отблески на темной стали. Сиреневая лестница, обвитая клематисом, широкая веранда и маленькая комнатка за непрочной дверью, стали родными для него уже через две луны после пребытия. В нежную прохладу было приятно возвращаться после жаркого трудового дня. С сегодняшнего дня в его жизни появилась еще одна радость. За такой клинок не жалко отдать и три цены, что бы переторговать другого настырного покупателя, положившего глаз на оружие. Прочная сталь, волны заточки и закалки у режущей кронки, действительно стоили заплаченных денег и затраченных усилий. На костяной рукояти не было ничего лишнего, уйма места для нанесения магических знаков. Сердце мальчика трепетало от восторга.
  На черепичной кладке раз за разом слышались пошкрябывания. Вдоль самого края прыгал Мунин. Из груди ворона больше не торчали обломки ребер. Грудную клетку под перьями стягивали перекрестные стежки, как у чучела. Дважды Вино сшивал верного спутника. Первый раз, когда только началась новая жизнь, связанная с постоянными переездами. Трясущимися от волнения руками он примерялся к ворону стоящему на краю стола. Даже когда после первого стежка он понял, что птица ничего не чувствует, руки все равно двигались нервно и резко. Две половины груди были стянуты на манер мешка и связанные бантиком концы нитей еще долго свисали с Мунина при полете, пока одним прекрасным днем он не зацепился ими за верхушку молодого дуба. Нити были прочными (Вино боялся, что от взмахов крыльев они могут порваться) и ворон в попытке взлететь, порвать их, запутался еще больше. Перед рассветом Вино пришлось вскарабкиваться к самой кроне, разрезать напутанные нити. Когда дело было сделано и ворон освободился, одно неловкое движение зашатало тонкую ветку, за которую держался мальчик. До смерти перепуганный, он быстро спустился на землю, быстрее, чем взбирался к верхушке. Во время второй операции руки его не дрожали, стежки вышли плотными, ровными.
  Как только солнечный диск коснулся горизонта, Вино отправился на кладбище, перед этим спрятав клинок под одной из половиц. Закат обещал быть затяжным. Места захоронений также стали особенными местами в жизни мальчика.
  Однажды, когда солнце уже скрылось за плотными облаками и до заката оставалось совсем немного. Когда под ногами скрипел невысокий слой давно выпавшего снега. Когда Вино шел по укатанной дороге закутывая нос в шарф, а руки мерзли даже в кожаных перчатках, ему предстояло увидеть необычную для Новой Империи картину. К кладбищу, около деревни стекались люди, обычно предпочитающие находится ближе к дому в такое время. На самом деле в маленькой деревне жило крайне мало людей или хумов, как их называли местные. Население составляли полукровки и представители других рас, что и заинтересовало мальчика. С древнейших времен праздники и торжества забылись, но традиции остались, пусть их значение и было утеряно. В руках находящихся на кладбище держали свечи, в низких, цилиндрических, железных подсвечниках. По одной или несколько, но они - главный атрибут действия. Существа расчищали или утаптывали снег на могилах, раскладывали живые огоньки на крестах или камнях. В каждом движении улавливался благоговейный трепет. Выполнив ритуал, когда ночь уже полностью вступила в свои права, они отправились домой. Каждый смотрел перед собой, словно не дальше чем на расстоянии вытянутой руки от носа раскрывалась щель бездны.
  Дождавшись пока последний из посетителей, скрылся за посадкой, ограждающий поселение мертвых от живых, Вино ступил на территорию кладбища. Там он провел всю ночь. Несмотря на сильный мороз, чувство холода охватывающего тело было иного происхождения. Ледяное дуновение исходило от духов обитающих на кладбище. Неуспокоенные, забытые, привязанные к замерзшим под землей телами, все они собирались около свечей. Когда совсем стемнело и свет луны не проступал сквозь тучи, Вино смог рассмотреть их нечеткие силуэты. Словно упорядоченный туман кружился над могилами. Тонкими, едва заметными пальцами души тянулись к огню. Время шло, туман исчезал, с ним уходило чувство тревоги. Покой наполнял душу мальчика. С тех пор он часто посещал места захоронений, но нигде на землях Империи более не пришлось ему испытать такого как в ту ночь.
  С течением времени, цель походов на кладбища претерпела изменение. Случилось это после второго зашивания Мунина. Оказалось что тело птицы, гораздо медленнее, чем обычно, но все же подвергается разложению. Размышления Вино привели его к мыслям о проклятых, его даре и возможности оживления не только птиц. По началу, он принял решение тренироваться на кошках (или других животных в большом количестве обитающих и умирающих около людей), но, несмотря на максимальную отдачу, выходило плохо. Возможно, его покойный друг в чем-то был прав, сила нестабильна. Несмотря на все неудачи, мальчик не собирался отступать и постепенно каждое новое жилище превращалось в склеп. Между растущих гор чистых и исписанных тетрадей, книг ( которые после прощания Вино с городом оставались пылится или сгорали), то тут, то там под ногами валялись кости. Именно кости. Мальчику не нравились полуразложившиеся трупы. Хотя единственным успешным поднятием стал свежий труп котенка, утопленного хозяевами кошки. Животное было слишком маленьким и Вино упокоил его сразу после того как понял "Получилось". Заставлять двигаться ничем не связанные косточки без мышц и других креплений невероятно трудно.
  Кстати, об упокоении. Обнаружив у себя такую силу, Вино не забросил ее в дальний угол до лучших времен. Первыми подопытными стали цветы. Ему легко удавалось заставить жухнуть стебли, опадать листья и лепестки, словно от невыносимо палящего солнца. После цветов настала очередь насекомых. В воображении мальчика это представлялось как чернота сознания, вырвавшаяся наружу и поразившая иной организм. Убивать животных ему не хотелось и первым крупным подопытным побольше шмеля, стал человек. Он не планировал делать кому-то больно, просто так вышло.
  Узнав о появлении конкурента на территории (еще до встречи Вино с бывшей "ремесленницей") местные "мастера" решили, поближе познакомится с наглецом. Дом, в котором жил мальчик был первым двухэтажным после полосы одноэтажных, как бы обозначая невидимую границу в нижнем городе. Даже там, где, казалось бы, разделять уже нечего. Вечером, когда Вино возвращался домой после тяжелого рабочего дня, но хорошим заработком, в одном из множества переулков внезапно образовалась преграда. Сказать, что было ощущение слежки - не сказать ничего, он знал и даже видел. Мунин не только слышал и подчинялся хозяину. Он мог передавать образы, хотя для мальчика они выглядели достаточно странно.
   Двое рослых парней, похожих на неотесанные глыбы камня перегородили дорогу, прижимаясь плечами к друг другу и стенам. "Удивительно как вообще они не застряли" - от этой мысли Вино коротко хихикнул, напряжение умерло в зародыше.
  - Сейчас ты будешь плакать, - послышало за спиной.
  - Договорится не получится? - мальчик прижался спиной к стене, что бы видеть нападающих с двух сторон. За спиной находились еще двое парней, правда, меньше габаритами.
  - Хе, я расскажу тебе много чего, пока ты будешь вылизывать мои ботинки.
  - Что-то не хочется.
  Вино опустил руку и немного выгнул запястье. В ладонь мягко опустилась рукоятка. Тем временем живые преграды приближались.
  - Скоро захочется! - полурыча закричал нападающий.
  Уже успев рассмотреть своих противников, особенно лица обделенные интеллектом, Вино тоже закричал. Отвлекающий маневр удался, и говорун замер на долю секунды. Этого вполне хватило, для удара. Первый парень повалился на бок согнувшись, громко хрипя и держась за грудную клетку. За его спиной тут же послышался лязг метала. Молчаливый, как обозначил его для себя Вино, морально подготовлен был лучше и достойно встретил врага. Громилы все-таки столкнулись в проходе, каждый горел желанием скрутить шею недорослю первым. Кто-то из них, Вино не видел этого, толкнул другого в плече, коллега не заставил ждать ответа. После еще пары толчков между ними завязалась серьезная драка.
  В промежутках между успешно отражаемыми ударами, мальчик услышал гулкие шаги за спиной, отвлекся на них. В этот момент молчаливый схватил его за грудки, занося руку для следующего удара. Вино успел оттолкнуться и прижаться к стене. Мимо него, у самого носа пронеслось что-то огромное, создавая за собой затягивающий вихрь. Если бы мальчик знал что-то такое поезд, он бы невольно сравнил пробежавших амбалов именно с ним, скорость для своих размеров они развивали приличную. Пока не знал. Он зажмурил глаза, когда в следующую секунду открыл, увидел, как одна глыба колотит другую. "Борьба статуй". А под этими живыми, но повесу, словно каменными двумя лежал без сознания молчаливый. Стены как-то странно выгибались дугой и наклонялись. Пока Вино собирался с мыслями и пытался понять что случилось, рядом под ногами отрезвляюще вопил говорливый. Он теперь не прижимал руки к груди, а схватившись за правое запястье, катался из стороны в сторону. Два пальца на свободной руке налились, покраснели и приняли странно искривленную форму. С остальных стекала кровь и свисала кожа. Покачиваясь в такт стенам, Вино направился к выходу.
  Той ночью он долго не спал, восстанавливая в памяти образ черного сгустка вспыхнувшего внутри него, потом прорвавшего как водянка и выплеснувшегося в серую, инородную массу. Незащищенное тело быстро окутал черный туман и рывком вернулся в свое исходное состояние. Отдельные черные нити возвращались к очагу, изрядно поев серой плоти, оставив от ее меньше половины. "Молчаливый не умер сразу" - говорил себе Вино, "Но с такими повреждениями ему не жить". Это было правдой. На следующий день, появилась свежая, безымянная могила, обозначенная камнями. Для Вино была необычна форма серого сгустка, жизненную энергию насекомых он представлял цветной, переливающейся. Вот что ввело его в замешательство. Зато теперь он знал, сколько стоит применение упокоения на человеке. Головная боль, слабость, чувство, будто по старым ранам марширует колоны муравьев - вот цена за использование дара. Но вместе с ними присутствовало некое чувство, сходное с насыщением. Следующие сутки он ничего не ел и выпил почти четыре литра воды, силы возвращались. Ближе к вечеру, ему казалось, будь у него крылья, он мог бы коснутся луны.
  ***
  В реальном мире, который отличался от мира воспоминаний своей нестабильностью, солнце стояло на горизонте. Воздух горячим комом врывался в легкие, ни единого дуновения ветра. На руках, лице и других отрытых участках кожи ощущалась липкая влажность. Тяжелые грозовые тучи позли к городу с востока, пока Вино неспешно прогуливался между человеческими могилами. Только после полуночи он отправлялся на кладбища для домашних животных за материалом. Пока было время отдыха. Утоптанная земля открывала разломы, как поры, желая влаги. Больше всего мальчику нравились самые старые участки кладбищ, где над головой раскинули листву ветхие деревья, которые были молодыми, когда памятники около них уже считались старыми. Статуи в виде женщин с крыльями или в длиннополых одеяниях, таких натуральных, что казалось, они колышутся на ветру образуя складки. Величественные кресты, напоминающие клинки, вонзившиеся в землю. Вкрапления темных осколков камня, внутри которых переливается радуга. Неизвестные и давно забытые надписи, рисунки плавных и перепутанных линий. Большие и малые склепы. В один из таких склепов, где входная дверь не выдержала веса времени, забежал Вино, когда разыгравшаяся гроза накрыла землю.
  Стена ливня обрушилась на кладбище и ломаная молния вонзилась в широкую каменную плиту, расколов ее надвое. В глазах бегали разноцветные огоньки. Еще много лун после этого он думал, что мог ослепнуть тогда, и все бы повернулось иначе. Сейчас же стоя на коленях, упершись ладонями в холодный камень, он слушал удары собственного сердца. Через секунду их заглушил раскат грома, сотрясающего стены и потолок. Посреди склепа лежало два саркофага. Крепко держась за выступы полок в нише Вино поднялся на ноги и чуть не упал снова. Его рука коснулась чего-то мягкого и теплого. В дальнем углу свободной ниши кто-то трясся, издавая хлюпающие звуки. Воображение почему-то нарисовало пушистую, большую, но испуганную собаку, "ну не закутанную в одеяло же!" протестовал здравый рассудок.
  Кончиками пальцев он провел по натянутой ткани, выступающие кости подсказали что тело повернуто спиной. Сверток напрягся и застыл, перестал всхлипывать. Вино одернул руку и ошарашено наблюдал как тело словно сжалось и из под ткани показалась девичья голова. Растрепанные, короткие, светлые волосы торчали во все стороны. На бледном лице ярким пламенем горели щеки. Огромные, желто-коричневые зрачки, обрамленные склеившимися от слез ресницами выдавали страх.
  Только сейчас Вино задался вопросом "А почему, собственно, в склепе так светло?". Он перевел взгляд в один из углов и увидел там зажженный факел, после чего почувствовал, как в его груди расплескался огонь. Лицо девушки теперь находило очень близко, глаза больше не выдавали страха, в них Вино увидел только ярость. Теплая и влажная рубашка прилипла к животу, наконец-то он удосужился посмотреть на свою грудь. Руки девушки сжимали что-то поблескивающее. Кровь перекрасила фиолетовую ткань в черную. Неуверенным жестом, таким же, как он касался ее спины, Вино положил руку на грудь. Бороздки на пальцах быстро заполнились кровью. Вздохнуть было страшно, диафрагма не поднималась. Девушка отпустила узкий, длинный, металлический предмет, украшенный у основания разноцветными камнями, руки, с побелевшими кончиками пальцев плетями упали вдоль тела. Она бросилась бежать. Полная сил гроза выплескивала свою мощь на землю, еще недавно напоминавшую камень, теперь превратившуюся в грязь.
  Перескочив две ступеньки ведущие в склеп, девушка успела сделать еще несколько шагов, перед тем как рука Вино схватила ее за шею и они повалились между крестами. Вспышка молнии, за ней гром. Капли дождя разбивались о бледное лицо, черные волосы рассыпались между редкой травы. С земли по волокнам ткани поднимались жидкие пятна грязи, к ней спускались красные разводы. Черная мгла в сознании меркла.
  "Не закрывай глаза! Не вздумай!" кричал он сам себе, "Не смей! Не гасни! Не хочу умирать в бессознательности!", но силы его покидали. Невероятным усилием воли, он остался на поверхности сознания. Не в состоянии пошевелится, он пытался понять, наполняются ли легкие воздухом, пока глаза застилал матовый серебряно-красный туман. В этой мгле он видел небо над собой, настолько высоко, насколько не смог бы разглядеть ни один человек. Фиолетовая масса неба клубилась, извергая молнии. Не знал он, сколько времени прошло, пока плотная тень не закрыла собой обзор. Не чувствовал и того как сильные руки подняли его тело с земли.
  Вода еще падала с неба, когда размытое окружение залило оранжевым. Даже на краю сознания он осознавал что это - мягкий свет огня. Сырость постепенно ушла, ее сменил аромат тепла и дерева. Когда к этому всему примешался какой-то горький запах, красные пятна в сознании начали собираться в одну точку. Он не потерял сознания, он просто закрыл отяжелевшие от напряжения глаза и уснул.
  Говорят, что человека проще разбудить резким запахом, чем громким звуком. Вино пришлось просыпаться от запаха еды. В желудке заурчало, когда он, абсолютно обосновано, представил себе кусок жареного мяса с кусочками чеснока и моркови внутри. Сил хватило только на то, что бы разомкнуть, словно засыпанные песком веки. "Не хватало еще подцепить глазную инфекцию" - было первой мыслью, вторая: "Опять гроза" появилась после отчетливого взрыва грома в ушах. Где-то далеко, будто с горизонта послышалось:
  - Нет!
  - Катря! - прогремело снова.
  - Что он со мной сделал!
  - Ты сама виновата!
  - НЕТ!
  - Катря, я кому сказал!
  Затяжное молчание, повторяющийся стук и запах самой желаемой еды в мире занимал мысли мальчика, пока перед глазами не появился нечеткий силуэт с торчащими во все стороны волосами.
  - Извини, - шепотом, таким ласковым для слуха, произнесла она и исчезла.
  - И это все что ты можешь сказать? - гремело, хотя гроза ушла дальше.
  - Что еще!?
  - Катя...- еще дальше.
  - Это он должен извиняться! - звон врезался в уши похлеще грома, за ним последовали тяжелые шаги и грохот.
  - Ну и воспитание...Эй парень? Ты меня слышишь?
  У Вино хватило сил только моргнуть.
  - Ясно, спи дальше.
  Черные ресницы широко распахнулись, затем веки сомкнулись и в уголках образовались морщинки, и так три раза.
  - Тебе нужно набираться сил.
  Снова выразительные движения глазами, на помощь пришел желудок, издав жуткий урчащий звук. Не видя собеседника, Вино мог только надеяться. Ощущения тела начали возвращаться. Он не услышал шагов. Время отвратительно тянулось. Точно так же, как перед глазами плавали отвратительные деревянные полосы. По прошествии вечности картинка резко решила измениться. Большая, теплая рука помогла принять телу мальчика вертикальное положение. Теперь плавало все, что только попадалось на глаза. По сравнению со всем этим фигура мужчины прямо перед Вино, казалась невероятно четкой.
  "Действительно огромный" мужчина с серыми волосами до плеч и сросшимися на переносице бровями, с широкими скулами и тонкими, бледными губами держал в руках чашу. Над обожженной глиной без рисунка поднималась струйка пара. Сильным, уверенным, но в тоже время аккуратным движением мужчина наклонил голову Вино и приложил край чашки к нижней губе. Мальчик из всех сил пытался учувствовать в процессе, но:
  - Не напрягайся, делай маленькие глотки.
  Теплая, приятная на вкус жидкость коснулась языка. Когда в чашке осталось еще половина настойки, мужчина поставил ее на стол около кровати.
  - Когда хватит сил, что бы дотянутся до нее, выпьешь остальное. Потом иди туда, - рука мужчины указала на дверь.
  Он мягко убрал руку из-под шеи мальчика и направился к только что упомянутой двери. Полусидя у стены, Вино пристально смотрел на чашку. Уже через десяток секунд она стала самым вожделенным предметом в мире. Он чувствовал, как возвращаются силы, медленно, но настойчиво. Словно дождевая вода достигала дна высохшего колодца. Короткие вздохи и выдохи, поверхностное дыхание обуславливалось тяжестью в груди.
  В первой попытке потянутся, он оторвался от стены и повалился на кровать. Будь сил чуть меньше, он задохнулся бы в подушке, но их хватило для того что бы повернуть голову и продолжать тянутся к чашке. Она стояла так близко и так далеко. Запах сладких трав раздражал слизистую, манил, дразнил. Прошла, казалось вечность и пальцы дотянулись до глиняного, сглаженного края. Чашка накренилась на краю стола, кожи коснулась теплая жидкость. Последним усилием он удержал чашку от падения и убрал руку. Внутри сознания красный цвет оттеснил черный, не позволяя сосредоточиться. Опираясь на локти, превознемогая боль, он подполз как можно ближе к столу и навис над еще дымящимся отваром. На дне лежали развернутые, незнакомые Вино, листья и крошечные цветы. Лепестки колючими ежами расправлялись от центра. Вцепившись зубами в глину, он опустил голову, немного потянув на себя. Плечи, шея и голова дрожали от напряжения. Балансируя на краю, стараясь не перелить на себя содержимое, мальчик цедил через зубы воду, пока чашка не опустела и округлый листик прилип к верхней губе. Аккуратно вернув посуду в исходное положение, он сполз на кровать.
  До двери добраться оказалось гораздо легче, чем до чашки, с дрожью в коленях и руках, но несравнимо легче. За дверью оказалось хорошо освещенное помещение кухни. Продолговатый деревянный стол полностью заставлен тарелками с едой, больше Вино ничего не интересовало. Над тарелками извивались тонкие, теплые призрачные струйки пара. Свежеприготовленная домашняя еда, несравнимая с тем, чем питался мальчик, пока жил самостоятельно. Рядом с домом чувствовался холодок связи с Мунином.
  Когда Вино уже заканчивал первую порцию и намеревался наложить добавки, в кухню вошел мужчина. Ему пришлось согнуться вдвое, чтобы не задеть головой косяк. Память Вино отозвалась вспышкой, нечто подобное он уже видел. В щель между закрывающейся дверью и коробкой успел залететь ворон. Требовательно каркая, он уселся на стол, обмокнув в вязкую кашу хвостовые перья. Через широкие окна кухни лилось достаточно солнечного света и мальчик имел возможность хорошо рассмотреть мужчину.
  Кончики не просто седых, а снежно белых волос легко вздымались при каждом шаге. Казалось, они мягче шелка, Вино невольно сравнивал их с пепельными волосами матушки (воспоминания, оставшиеся где-то далеко за границей времени) и собственными серебряными прядями на висках. Густые, черные брови мужчины расходились от переносицы и достигали висков. Широкие скулы и мощная челюсть - нехарактерные черты для жителей Новой Империи. Еще мальчик никогда не видел таких огромных существ, не говоря уже о людях. После случая в переулке, Вино заинтересовался вопросом о сгустке энергии. Они очень красноречиво отображали магические способности и расположенности. Так у амфху, к которым, как понял теперь Вино, относился главнокомандующий Рихард, энергия меняла цвет от бледно голубого до бирюзового. У полукровок и остальных смешанных рас сгусток принимал самые разнообразные цвета и оттенки, кроме, серых. Последний, относился только к людям. Однажды ему повстречался сгусток, переливающийся всеми цветами зеленого и словно обтянутый золотой нитью. Но существо исчезло в толпе и больше мальчику никогда не встречались подобные.
   Так что седовласый, как и сам Вино, был человеком. Хотя и достаточно странным. Не выказывая никакого волнения по поводу ворвавшейся птицы, мужчина уселся за стол, лавка сухо скрипнула.
  - Вижу тебе намного лучше.
  - Да-а, спфасиво, - дожевывая, отвечал мальчик.
  - Еда пришлась по вкусу?
  - Дфа.
  - Как тебя зовут?
  Закончив с едой на тарелке, Вино уже не спешил накладывать добавки. Он подумал: "Опять вопросы, опять вранье".
  - Я бродяжка, зачем мне имя? - жизнь научила умалчивать большую часть информации.
  - Не смотри на меня как на врага.
  Наклонившись, мужчина пытался достать какой-то предмет с кармашка на голени. С глухим звуком, около ножа, которым орудовал Вино за обедом, легла серебряная шпилька для волос с красными и синими камнями. Он тут же узнал ее и рука сама по себе поднялась к груди. Только теперь он удосужился взглянуть на одежду. Его любимая рубашка, чистая, но с дырой в районе между пятым и шестым ребром с левой стороны. Под фиолетовой тканью белели бинты.
  - Слишком быстро заживает для безымянного бродяги.
  - Кто вы? Зачем помогали?
  - В том, что тебя поранили, частично виноват я.
  - Как это понимать? Меня ранила сумасшедшая девчонка на кладбище.
  - Сам ты сумасшедший! - раздался знакомый звон из-за полуоткрытой двери.
  - Катря, иди-ка сюда.
  Девушка вся раскраснелась, но медленно подошла. На шеи повязан широкий черный бант, абсолютно не сочетающийся с бежевым длиннополым платьем. Когда ее взгляд переместился с седовласого на глаза Вино, она вмиг побледнела. В свою очередь мальчик, другим зрением, видел как вокруг ее серой энергии пламя и соприкоснувшись с его тьмой оно взволновалось, словно на ветру и скукожилось. Она подбежала к мужчине, крепко вцепилась в широкое плече, уткнулась в него носиком.
  - Извинись перед человеком.
  - Я уже!...
  - Катря!
  - Извини, пожалуйста, - выдавила она, - я испугалась, - и снова спряталась за мужчину.
  - Будь добра, представься.
  - Но Миха! Он же! - начала она было, но увидев суровый взгляд седовласого повернулась к мальчику. - Катарина.
  - Катр...- сердито начал мужчина, теряя терпение, но его перебил
  - Вино.
  - Правда? - не поверил мужчина.
  - Да, - возмущенно и удивленно.
  - Прости, просто странное имя.
  - Откуда вы?
  - Тебе нужно сменить повязки... хозяюшка тем временем приберется здесь.
  - Миха, так не честно!
  - Самую малость. Не вздумай подслушивать.
  Вернувшись в комнату, Вино сам снял рубаху и начал искать конец перевязки.
  - Позволишь мне? - мужчина присел у кровати, ожидая ответа.
  - Ответьте.
  - Всему свое время.
  Мальчик убрал руки от повязок, показывая, что позволяет седовласому прикоснутся. Поначалу тот молчал, пока в руке не оказалась добрая половина с той ткани, намотанной на грудь мальчика.
  - Так вас величать Вино. В той земле где я родился, твоим именем назывался чудный напиток из ягод растения не произрастающего в Новой Империи. Только произносилось иначе, с ударением на последний слог.
  - Винооо? - протянул мальчик.
  - Да, похоже, оно тебе подходит.
  - Мне подходит название напитка? Не представляю, что бы кого-то звали "Сидр".
  - В давние времена сидр еще называли яблочным вином.
  Последние полосы ткани соскользнули с груди. На бледной коже Вино увидел затянувшуюся рану, которая с прошествием времени точно превратится в шрам. Массивным пальцем, размером с два пальца Вино, мужчина провел около раны.
  - Тебе невероятно повезло, зажило очень быстро, очень.
  - Вас зовут Миха?
  Седовласый хмыкнул и покинул комнату. Опустив взгляд, мальчик ощупывал кожу, совсем по-детски нахмурив брови. "Сколько?" - одну мысль оборвала другая -"Неужели он обиделся только из-за того что я сменил тему?". В опровержение этих мыслей, мужчина вернулся в комнату.
  - Григорий Михайлович, звали когда-то. Она, зовет просто Миха. Давно так повелось. - В руках он держал круглые листья.
  - Заживает как на собаке, травы не потребуются.
  - Просто уменьшить шрам, ты еще так молод и у тебя чудесная мертвая птица.
  Широко распахнутые серые глаза в ужасе уставились на приближающуюся фигуру. Сердце бешено заколотилось. От лица отлила кровь, а ноги и руки налились силой. Рука Вино прижалась к тому месту, где обычно он носил нож. Легким движением Миха достал клинок из кармана, продолжая приближаться к ребенку. Тень выросла за огромной спиной.
  - Прости, что приходится так поступать.
  Словно цепь опоясала мальчика. Он мог бы бежать, но застыл в страхе, впервые он боялся на столько. В человеке чувствовалась невероятная сила. "Как я мог не заметить ее раньше?". На колени тяжелым грузом лег нож. Вино замер на полувдохе, не понимая ни капли из происходящего. Почувствовав холод жилистых листьев, он начал приходить в себя.
  - Я совсем забыл про него. Не нравится мне вытягивать из тебя слова, но ты особенный и значит, я обязан так поступать.
  Сытно поужинав "мужичье", как их обозвала Катарина, снова отправились в комнату, оставив ее с горой немытой посуды.
  - Ты действительно особенный, - повторялся Миха, - дело не только в Мунине. Большинство людей погибло бы от такой раны и дело даже не в хорошей регенерации. Скорее всего, у тебя зеркальные органы.
  - Как это?
  - Если простым языком, обычно сердце находится по центру и немного влево, - он провел рукою от центра диафрагмы вниз и влево, подтверждая свои слова. - С тобой все в точности да наоборот. Сердце находится на одну треть направо, печень слева и так с остальными органами.
  - И что это значит?
  - Это спасло тебе жизнь.
  - Похоже, вас вообще не слишком заботит наличие ворона.
  - Возможно, как ты это понимаешь?
  - Либо вам все равно, не боитесь детей проклятых земель, благодаря своей силе.
  - Либо?
  - Знакомы с ними больше чем все имперцы вместе взятые.
  - Смышленый ты мальчик. Что скажешь подробнее о моей силе?
  - Вы ответите на мои вопросы?
  - Поведаю все, о чем знаю.
  Настолько кратко, что Миха даже не заметил, мальчик удивленно вскинул брови. Он не верил своим ушам. Но и желание не верить сметалось теплом исходящим от мужчины. Давным-давно что-то подобное он чувствовал от матери.
  - Ваша сила огромна. Я не вижу ее границ.
  - Видишь?
  - Это трудно объяснить, - мальчику действительно трудно было подобрать слова. он делал спутанные движения руками.
  - Подумаешь и расскажешь?
  - Постараюсь.
  Резко встав из кресла, Григорий Михайлович уже через пару шагов оказался около кровати Вино. Ловким движением он вытащил на свет божий бочонок, размером с две головы мальчика или одну свою.
  - Разговор долог выйдет, с медом приятнее будет.
  - Есть мед и разговаривать?
  - Пить, - Миха улыбнулся. На его лице Вино прочитал не то что бы лукавство, но озорство.
  В глиняных чашках волновалась мутная жидкость. По запаху частый мед. Мальчик долго не решался пить, ворочая посуду в руке. К центру вязко закручивались мелкие частички.
  - О чем желаешь знать?
  - Почему Катарина пыталась меня убить?
  - Точно сказать не могу, вероятно, мои истории... она поверила в них. Не ожидал я таких выводов. В остальном, не будем обсуждать ее. Позже позовем разделить вечор с нами. Поведает правду, если пожелает.
  - Расскажите что вам известно обо мне.
  - О тебе, крайне мало. Вот о твоей природе побольше будет.
  Руки Вино немного дрожали. Наконец он сделал первый глоток и удивился приятному, мягкому вкусу и наличию алкоголя.
  - Давно, таких как ты, звали ведающие смертью - люди с темным даром Вечной Матери. Их уважали и боялись. Но равновесие нарушено было и тень рассеялась, рассечена светом, скрылась в краях забытых, в землях не виданных.
  Свободной рукой Вино потянулся к солнечному сплетению. Он так и застыл, не окончив движение, пока Григорий не обратил внимания на побелевшее лицо мальчика.
  - В чем дело?
  - Потерял, - выдохнул он.
  - Что? - даже не зная подробностей, Миха понимал всю серьезность дела.
  - Медальон. Сделанный и заговоренный мною.
  - Что может произойти?
  - Они могут найти меня. Ведь я мертв.
  - На кладбище?
  - Наверняка.
  - В городе есть вещи необходимые тебе?
  - Есть, мало.
  - Забери и возвращайся. Если могут, значит уже ищут.
  - Но!
  - Отправлюсь на кладбище, - Миха уже стоял на ногах, затягивая пояс потуже, - что за артефакт?
  - Для отвода глаз.
  - Поторопись.
  ***
  Выбившиеся из под платка пряди волос, пропитывались потом, прилипали ко лбу и лезли в глаза. Дыхание рваными хрипами вырывалось из глотки. Грудина и левое предплечье жгло при каждом движении. Домой необходимо добраться как можно быстрее. Но предложенную лошадь не взял. Послав Мунина на разведку, мальчик пробирался по узким, заваленными мусором переулкам. Ворон должен был вернуться, как только бы заметил чужих около жилища. Сейчас он сидел на краю крыши одного из соседних домов, обозревая максимально доступную площадь.
  Жадная земля на кладбище снова покрылась трещинами, несмотря на недавний ливень. Или давнишний, сколько он так пролежал, Вино не осознавал. Григорию Михайловичу не понадобилось даже заходить на территорию, что бы понять медальон нашли. Забрали его совсем не друзья. На входе слишком много следов, даже если учесть что половины уже нет и в помине. Так что седой мужчина просто прошагал мимо, стараясь казаться простым прохожим.
  Как было жалко бросать столько добра. Катарина носилась по дому из угла в угол, собирая нажитые вещи за двадцать лун. Ей было трудно решать что забрать, что оставить в забытье навсегда. Несмотря на это, она уже выполнила наказ Михи собрать самое необходимое для побега. Лошади запряжены, сумы сложены, еда приготовлена. Не впервой приходится им бежать от солдат Империи.
  У Вино проблем со сбором тем более не могло возникнуть. Самые необходимые книги и собственные записи всегда лежали на дне походной сумы, клинок из сумеречной стали он одел на пояс, накинул черный плащ. Пальцы только коснулись ручки двери, когда ледяная нить в сознании изогнулась и выпрямилась, задрожала как струна.
  - Что-то слишком долго, не находишь? - произнес он.
  В нескольких домах отсюда ворон сложил крылья и словно провалился в воздушную яму. Пара взмахов крыльями и он снова вернулся на прежнюю высоту.
  - Никакой дисциплины.
  "Нельзя медлить ни минуты" думал Григорий. По городу рыскали войны с явным намереньем найти кого-то. Вооружение подсказывало, что приказа брать живым не поступало, но и понимания во что ввязались люди, на лицах не высказывалось. Наверняка приказ звучал следующим образом: в городе объявился маг, угрожающий спокойной жизни населения, нельзя допустить смертей среди мирных жителей. Имперская верхушка всегда показывала, как она заботится о своих подданных. В своих размышления Миха пришел к выводу, что отдавший приказ человек осведомлен о способностях Вино, форма, надетая на воинов ясно показывала это. Особенно бросались в глаза старинные амулеты защиты, которые не использовались уже больше двухсот лун. С последнего крупного нашествия проклятых детей. Всей душой Григорий Михайлович желал помочь мальчику. Не хотел он отдавать такого хорошего ребенка в лапы Имперцев, но у него было задание. Торопясь домой он слушал препирания между сердцем и разумом.
  "Он еще так мал, но способен"
  "Есть задание, невыполнение которого угрожает смертью сотням людей"
  "Я ему помог, дал надежду"
  "Он темный, мало какие неприятности за ним ходят"
  "Я сказал возвращаться ему!"
  "Катарина - самое важное сейчас!"
  Бродя по дому, в попытках создать вид нежилого помещения, девушка размышляла над тем, что ее ожидает. Дважды приговоренная к смертной казни, она слишком много знала, что бы жить. Но идти к неизвестной цели еще страшнее. Пойди туда не знаю куда, делай то, не знаю что. Ей так не хотелось становиться той, кем предстоит стать.
  Со стороны главного входа в дом Вино приближались солдаты, их действие координировал "ищейка". "Ищейками" - называли специалистов узкого профиля в прогнозировании. На самом деле приписать поиск чего-либо к прогнозам, можно весьма условно. Обычно они использовали рамки или маятники. Оба вида снаряжения давали весьма подозрительные результаты, но как говориться, выбирать не приходиться. Вино также знал, что найти движимую цель намного сложнее и не стал терять ни минуты.
  Отодвинув с потолка пару досок, он закинул сумку наверх, сам подтянулся за поперечную балку и оказался в пыльном, занавешенном паутиной чердаке. Левая сторона заныла, мальчик закашлялся и ощутил привкус ржавчины во рту. Мир погрузился в переплетение тончайших восковых нитей в солнечных лучах, играющих через разбитые фасадные витражи. Забраться на чердак можно и по лестнице с улицы, но у мальчика есть в запасе еще как минимум десять минут, пока рука ищейки не укажет на пару забытых досками окон, среди дюжины подобных. Слишком близко он подошел, помог отработать золотые. Вернув доски на место и накинув на спину рюкзак, он пополз к дальнему концу крыши. Вязкая паутина словно тысячами миниатюрных крючков цеплялась за одежду и лицо. Натягивалась, не выдержав напряжения рвалась. Приближающийся к крайнему окну объект сверху был похож на кокон. Предательское солнце сегодня было не на его стороне и закат затянулся.
   Радости и гордости за Катрю у Григория Михайловича не было предела, когда по прибытию домой ему осталось только погрузить сумы на лошадей и отправится в путь.
  - Ты же сам говорил: "нельзя отправляться в Сербиус не завершив ритуал".
  - У нас нет другого выхода, мы и так задержались.
  - Но я еще слишком слаба! От меня не будет никакого толку!
  - Если понадобится, я сожгу леса Империи ко всем демонам!
  Девушка не нашла что ответить. Сердце сжималось от тревоги. Желание покинуть Новую Империю и сохранить свою жизнь - огромно. Но шагать в неизвестность куда страшнее.
  Если бы у него было время, он бы позавидовал Мунину и его крыльям. Хотя, наверняка левое крыло тоже болело, лететь было невозможно. Опускаясь в темноту сознания и снова вырываясь на поверхность Вино пытался заглушить красный очаг. Мир предстал перед глазами мигающей картинкой. Темнота, красная вспышка. Крыши домов, побитая черепица. Две красных точки. Черное крыло ворона, крутой скат. Темнота. Хруст под ногой. Из под подошвы сапога посыпались коричневые крошки. Снова точки. Красные. Мальчик приземлился на кровлю пятой точкой, на периферийном зрении мелькнула соседняя крыша. Сумка одетая как рюкзак шкрябал края черепицы, кожу на руках жгло. Темнота, в ней послышался шум, отдаленно напоминающий человеческий голос. Он сжал зубы, скулы напряглись. Скат крыши окончился, под ногами растянулась пустота улицы. Крик, мысленный и мысль между сознанием и осознанием реальности "Неужели так глупо?". Красный цвет выжег все. В левое плече вгрызалась лямка рюкзака. Вскрик боли вырвался наружу. Красный свет потеснил черноту. Над головой мальчика и под ним, не выдержав вес, лопнули бельевые веревки. Вернув контроль, окутываясь тьмой от боли, он приземлился на ноги и правую руку. Из уголка рта вытекала капля крови. К горлу подступил кашель. Выхаркнув кровавую слюну, он встал. Из-за соседнего дома послышался лязг.
  Три лошади неспешно брели в сторону от города. Одна, приземистая, везла на себе крупного мужчину, другая худенькую фигурку в сером плаще и товарные сумки, третья шла позади, привязанная за поводу. Все чаще оглядываясь за спину, мужчина гудел под нос повторяющуюся мелодию.
  Темная полоса стали отразила солнечный луч, солдаты заходили с разных сторон, окружая мальчика. Лиц их нельзя было рассмотреть под забралами. Всего четверо. За спинами двоих, преграждающих путь к свободе, переминался с ноги на ногу "ищейка". В руке он держал изогнутый клинок, на нем лежал кулон, над всем нависал маятник спускаясь на цепочке с другой руки человека. Кончик вытянутого многогранника был направлен на мальчика и чуть вздрагивал. Когда в голове немного прояснилось и перед глазами перестали летать кровавые блики, Вино сразу понял что держит ищейка. "Меня искали. Все это время. Возможно, даже просто играли со мной. Или исследовали".
  ***
  На самой верхней точке над городом, по смотровой площадке гулял ветер. Мужчина в кобальтовом плаще положил руку на внутренний карман.
  - Древние Боги милостивы к нам, - раздался голос у мага за спиной, - Если б вы не приехали сюда, мы искали хозяина медальона много лун, даже не догадываясь, какой опасный человек объявился в городе.
  Порыв ветра сдернул капюшон плаща, открыв собеседнику чешуйчатый затылок главного мага Рихарда.
  - Он не обычный человек, он - маг. Сильный, - ответил главнокомандующий, не поворачиваясь к собеседнику.
  Ладонь снова поднялась к внутреннему карману, где столько лун лежал сверток с кинжалом и вороньим пером. Главный маг полагал, что Вино погиб, надеялся, но никогда не верил в это. Слишком просто для такого существа. Нож достали из дерева сразу после происшествия. "Боги смеются над нами, подстраивая такие случайности".
  ***
  За то время, что было потрачено на разговор между Рихардом и главным магом города, в котором две луны жил Вино, на утоптанной площадке узкой улочки разлилась кровь.
   До этого Григорий Михайлович развернул коня, направляясь обратно, на помощь ребенку.
  - Одну тебя точно ловить не будут. Направляйся по главной дороге к Вечным Льдам.
  - Но Миха! Он же темный!
  - Самая темная тень образовалась от яркого света.
  - Я - твоя главная задача! - Катарина будто превратилась во внутренний голос мужчины.
  - Мальчонка, один остался, тебе ли неведомо, что такое одиночество?
  Развернув коня, Миха погнал его галопом, поднимая столбы пыли. На глазах у девушки навернулись слезы.
  - Ненавижу! - прокричала она и тронула лошадь.
  За спиной тупик, впереди смерть. Мунин кружил над домами. Красные блики более не собирались в точку, только вспыхивали и гасли. Удушливый кашель стоял у горла. Ладонь окрасилась кровью. Вино смотрел на полосы судьбы заполняемые вязкой, темно-бардовой жидкостью. Несколько капель упало на землю и впитавшись оставили после себя крошечные кратеры, которые мало кто заметил бы. Положив на ладонь клинок, он выпачкал его кровью. Метал - потеплел, но остался цел.
  "Я заберу то, что принадлежит мне".
  Великолепной ковки сталь разрезала ткань и доспехи. Кровь Вино довершала дело, обжигая и разъедая материю. Несмотря на тяжесть и координацию левой стороны, мальчику легко удавалось отбивать удары солдат. Они не сразу сообразили, что недоросль серьезно атакует, расслабились, не воспринимая всерьез происходящее. Это стоило им жизней. "Ищейку", решившего бежать остановил Мунин, проделав то же самое, что и когда-то с Фоксом. Без колебаний, Вино вонзил меч в спину убегающему. Человек выгнулся назад, сделал два коротких, хриплых вдоха и повалился на землю. Рядом упал на колени мальчик, держась за меч, как рыцарь на древних изображениях. Силы покидали его. Закрыв глаза, он обнаружил свою тьму в окружении серых сгустков. В этом мире другие законы. Серая дымка хваталась за разлитые красные лужи под собой. Осознавая себя как темный шар, Вино заметил красноту и около себя. Она не было похожа на точки боли, тянулась за серой дымкой, та в свою очередь пыталась спуститься и растворится в красноте. Подавшись в сторону чернотой, Вино почувствовал, как притягивает его энергия. Она была такой теплой. Темнота коснулась серого тумана и отпрянула, тело Вино поежилось. Словно дунув на свечу, он легко разогнал неплотную дымку. После этого краснота начала приобретать бардовый оттенок и мальчик сознанием потянулся к ней.
  Под нежным закатом летнего неба , Миха гнал коня, как никогда в жизни. Изо рта животины летела пена. На дороге между кладбищем и тем, что они с Катрей еще недавно называли домом, седовласый затормозил коня, да так что еле удержался в седле. Словно неприкаянный призрак, по дороге с одного края до другого шатался низенький человечек, закутанный в лохмотья. Спешившись, Миха подбежал к ребенку и схватил его на руки. Тело мальчика казало легче пушинки. От одежды разил неприятный запах крови. Только мальчик улыбался, сердце его спокойно билось, дыхание было ровным. Пока ошеломленный Григорий Михайлович стоял как вкопанный, мальчик произнес спокойным голосом:
  - Я посплю немного? - И заснул крепким, детским сном.
  ***
  От костра исходило приятное тепло. Трещали дрова, к небу взметались искры, сливаясь со звездами. Вдруг из костра вылетела горящая головешка и упала около лица просыпающегося мальчика. Он вскрикнул и мгновенно сел, на угольке плясал огонек.
  - Тише, разбудишь, - лицо Григория Михайловича приобрело красноватый оттенок от жара костра.
  Обернувшись, Вино увидел шатер из веток сложенных на поваленное дерево. В темноте прорисовывалась поляна, огражденная величественными деревьями.
  - Если желаешь, можешь, тоже отправится туда.
  - Я не боюсь леса.
  - Правда? Почему?
  - В детстве я выжил в нем сам, ни кто не тронул меня, хотя на небе улыбалась Луноликая Мау.
  - Возможно, именно она так благосклонна к тебе. К слову, что сталось?
  - Я стал магом, похоже, они только этого и ждали. У них были и другие мои вещи, - он достал из-за пазухи сверток-подушечку и клинок Часлава. Давние воспоминания. Передал Михее вещи. - Долго я бегал.
  - Мне занятно, как ты с солдатами то справился? - говорил седовласый распутывая сверток, что бы добраться до содержимого.
  - Я убил их, - начал Вино шепотом, - потом съел. Такие красные потоки.
  - Это откель у тебя!? - не сдержал возгласа Миха, в шалаше зашебуршала одеялами девушка.
  - Они принадлежали моему другу, - он провел пальцами по обложке. - Мне было очень жаль, что кинжал остался у них, а книгу забрал ворон.
  Григорий Михайлович всмотрелся в погрустневшее лицо мальчика. Изнутри его подмывала обида на себя, на мысли о том, что бы покинуть этого ребенка. Из-за стыда щеки еще больше залило краской. Отдав книгу, он скрылся в шалаше и вернулся с округлым бурдюком. Когда глиняная чаша наполнилась до краев, воздух пропитался сладким запахом. Мужчина пригубил жидкость и скосился на любопытного ребенка.
  - Рано тебе.
  В ответ Вино только рассеяно пожал плечами. Темная жидкость в полусфере чаши смачивала края, возвращаясь в спокойное состояние, оставляла за собой параллельные полосы.
  - Не съел, не правильно это. Едят вампиры.
  - Вампиры? Древние сказки, их уже мало кто помнит.
  - Из-за сказок этих, тебя едва жизни не лишили.
  - Катарина приняла меня за вампира?
  - Да, - Миха опустошил глотком чашу. - Необходимо мне было уточнить, они не обитают в Империи.
  - Они вообще нигде не обитают.
  - В Проклятых Землях.
  - Сказки это. Зачем рассказывать такие выдумки.
  - Она должна знать, если столкнется с ними, - он снова наполнил до краев глиняную посуду.
  - Григорий ... Михайлович, пожалуйста.
  - Ты не веришь мне?
  - Простите, - Он положил подбородок на руки, - Но если не осталось даже таких, как я, такие древние...
  - Хорошо бы тебя к ним.
  - Не обижайтесь.
  - Не в обиде я. У вампиров ты многому смог бы научится. Они помнят смутное время, когда Новая Империя только зарождалась из руин старой.
  Вновь из бурдюка лилась жидкость. На свет огня Вино увидел, что она имеет фиолетовый окрас. Он не мог понять, насколько все это правда, не мог поверить своим ушам.
  - Ты понимаешь, что там написано? - Миха постучал костяшкой пальца по книге.
  - Да.
  - Хороший друг, - мальчику показалось, что в его голосе послышались тяжелые, рычащие нотки, как у собак.
  - Был.
  - Ваня, - седовласый нагнулся к ребенку и обнял его. Впервые в жизни после матери его обнимал другой человек. Даже Часлав старался не касаться мальчика лишний раз. Небольшое количество напитка, достаточное, что бы Вино захмелел, попробуй он его, разлилось на волнистые черные волосы. Но, несмотря на это, он все сильнее прижимался к почти незнакомому человеку, ведь вдруг стало так тепло. Ощущение это отличалось от тепла красной энергии, было легким словно пушинка и прочным как скала. Противоречия природно сочетаются в людях.
  - Все мы живем вечно, не забывай. Вечно.
  - Да, - выдавил из себя Вино и расплакался как обычный ребенок. Давно уже соленая вода не омывала его щек из-за таких вот чувств.
  Когда мальчик успокоился, Миха мягко взял его за плечи.
  - Если не забоишься, если хочешь познать силушку свою, я могу показать тебе дорогу к вечно проклятым.
  - Вампиры... зачем им учить меня?
  - Память. Достаточно весомая причина, - седовласый перевернул бурдюк. Несколько капель - вот все чего он добился, тряся и выпрямляя кожаный мешок.
  - Что за жизнь! Только начнешь и вот она уже и кончилась, - он тяжело вздохнул. - За мною должок, сказывать я обещал тебе правду.
  Принеся себе еще один бурдюк из шалаша, Миха уставился на закрывающие звезды обрывки перистых облаков.
  - В книге записаны рассказы моей родины. Мы направляемся в земли, где сохранился осколок древнего мира. Мы зовем их Сербиус.
  - Я не видел такого названия на картах.
  - Карты Империи ограничены полосой Туманного Океана и Вечными Льдами. Наш путь лежит за горные вершины, с которых никогда не сходит снег. В благодатные земли древнейших из богов.
  - В Вечных Льдах ничего не растет, живут каторжники, вы хотите сказать, что за ними существует что-то?
  - Катря, кто она?
  - Маг огня, - со злобой прошипел Вино.
  - Земли Сербиуса полны магии. Благодатные облака дождя приходят, когда необходимо. Пищи и воды достаточно. Люди там живут мирной жизнью, когда здесь голод и война. Одна беда, там никогда не рождается магов огня, дабы согревать землю. Моя задача привести ее целой и невредимой. Благо случается это не часто. Маги живут в наших землях долго, около полтора тысяч лун. Да, не менее. Три- четыре поколения здесь. Я мог бы забрать тебя с собой, но тебе там будет скучно.
  - Миха... - мальчик смотрел на собеседника широко распахнутыми глазами, его била мелкая дрожь от собственных догадок и мыслей, - сколько же вам лун?
  - Боюсь, что не сосчитать, - он все так же безмятежно смотрел в небо, захваченное в кольцо верхушек деревьев. - Когда я родился, никто не мерил возраст лунами. И скажу я тебе, было гораздо удобнее.
  - Годы...
  - Умен, начитан. Да... гады - годы. Солнце и не думает появляться.
  - Оно не появится еще две смены.
  - Как ты знаешь?
  - Меня научили прогнозировать, жаль, что выходит максимум на четверть.
  - Хоть что-то толковое есть в МУЗах, - было заметно, что мужчина хорошо пьян, но речь его шла ровно. - Вот почему они так спешили поймать тебя.
  - Под покровом тьмы идти хорошо.
  - Катря не согласится, боится она, как все. Только ты...
  - Я учился по памяти.
  - Понимаю, попробую уговорить ее. Отведем тебя к Проклятым Землям.
  - Сами отправитесь домой?
  - Нет. Кабы все так просто было, еще семьдесят лун назад мы были бы там. Необходимо провести ритуал, такой как в ваших школах, что бы сила закрепилась. Ранее легко было, никогда я не задерживался в этой стране так долго. Возможно, в следующий раз Империи уже не будет существовать.
  - Что необходимо для ритуала?
  - Место стихии, для нее - место, где бушевал огонь. В землях Империи такие мечта только на аренах.
  - Есть одно, далеко от города и от солдат. Я отведу вас.
  - Хм. Древние Боги, кто их поймет. Иди спать.
  - Туда, - Вино кивнул в сторону палатки, - ни за что!
  - Отчего?
  - Она меня удушит моим же плащом. Лучше здесь.
  - Замерзнешь, - Миха немного раскачивал головой из стороны в сторону, веки наполовину прикрыты.
  - Не замерзну, я не чувствую холода от земли.
  Подстелив взятый с мертвого тела "ищейки" плащ ближе к костру и обернувшись в свой черный, Вино смотрел на Григория Михайловича, возвышающегося над огнем, словно гора.
  - Вы думаете, у меня хватит силы для темного мастерства, ведь кроме Мунина у меня так ничего и не вышло толкового.
  - Ты слишком беспокоишься за результат. - его голос казалось, заполнял все вокруг. - Энергия, как течение реки. Ею можно управлять, но если переборщишь - потеряешь контроль, она выйдет из берегов и тогда быть беде. Ты многое умеешь для своего возраста. Только... птичку жалко.
  - Но он был мертв, - Вино приподнялся на локте.
  - Я знаю, но ты же видишь, что происходит с плотью. Он привязан тебе не как слуга. И когда вы оба будете готовы, отпусти его.
  ***
  Настолько отвратительного помещения магистр Рихард себе и представить не мог. Мало того что местонахождение комнаты в точности совпадало с положением его личного кабинета в родном городе, так еще и обстановка один в один. Такие же стеллажи книг, стол с закругленными углами, огромные окна, сферические лампы, свет из которых бил прямо в глаза, две недели не политый чахлый кустик мяты. Но больше всего его раздражало кресло. С высокой спинкой, обтянутое мягкими кожаными полосами белого и кремового цвета, удобные подлокотники из светлого дерева. Он и раньше бывал в таких кабинетах, в том числе по приглашению Вениамина или даже у самого императора, но тогда он еще не был главным магом Импенова. Так что присев на уже знакомую кушетку (теперь еще и ненавистную) и оперев голову на руки он начал раздумывать над тем, как бы выкинуть все подобные вещицы из любимого утреннего обиталища и обставить его по-своему.
   В такой позе мыслителя его застала хозяйка кабинета - главный маг Ирипнии. Они никогда не были близко знакомы, но маг воздуха Аврелия недолюбливала змееподобного еще до первой встречи.
  - Ему удалось скрыться.
  - Меня это не удивляет, - магистр отвечал взаимностью.
  - Слушай, Рихард а не пошел бы ты... сам ловить своего ребенка.
  - Это не ребенок!
  - Да, да, - стройная женщина прошла за стол, кошачья походка давно вошла у нее в привычку. - Главнокомандующий Рихард, смотрите на жизнь реальнее...
  - Я главный маг, есссли ты забыла!
  Чешуйчатые руки магистра магии воды настолько сильно сжали подлокотник кушетки, что под толстым слоем наполнителя затрещали доски. Ткань под синими ногтями порвалась и полезла нитками. В свою очередь женщина холодно улыбнулась и спокойно продолжила:
  - После таких пробелов в безопасности доверенного вам города я не была бы столь уверена. Если то, что вы сказали о нем, правда... хотя навряд ли.
  - К чему вы клоните?
  - Пять трупов с запекшейся в венах и артериях кровью. О таком вы точно не говорили.
  Недолго покопавшись в верхнем ящике, она выложила на стол женскую курительную трубку и металлическую шкатулочку расписанную узором, характерным для южных районов. Уверенными, но при этом изящными движениями она набила трубку табаком из шкатулочки и вставила в него коротенькую коричневую палочку. Все говорило о том, что проделывала она эти операции тысячи, а то и десятки тысяч раз. Сколь сильным не был бы маг, а возраст берет свое. Молодись, принимай кучу трав, исполняй запретные ритуалы, но года порождают пепел. Вот и у Аврелии, когда она делала первую затяжку около губ резко стали заметны морщинки, почти как ломаные линии. Она обещала себе каждый рассвет, что сегодня будет последний раз.
  - Похоже, жизни людей васс вообщче не бесспокоят.
  Она выдохнула дым и он клубами покатился к потолку.
  - К чему беспокоится о тех, кто не может позаботиться о себе? Моему городу не нужны маги- неумехи, пускай отправляются в Проклятые Земли. Выживает самый сильный.
  - Сскорее ссамый хитро выученный.
  - Империи не нужны герои...
  - Да! Нужны горы трупов!
  - Именно благодаря таким пацифистам добрая половина рудников оказалась в лапах врага! - она со всей силы кинула в него трубку.
  К этому моменту взявший себя в руки Рихард спокойно передвинулся на второю подушку кушетки. Кувыркаясь, трубка пролетела мимо и раскололась о белую стену. На застеленный плетеным ковром пол посыпались черные, кое-где поедаемые красными искрами листья табака. Женщина уже схватилась за шкатулочку, когда:
  - Довольно!
  Спорящие и не заметили, как в комнате появился наблюдатель. Высокий мужчина в белой мантии с золотой росписью убрал руки за спину, за счет чего грудь и довольно приличный живот подались вперед. Седая борода едва доставала до ключиц. Лысину на голове скрывала под собой тканевая конструкция, добавляя мужчине росту. Все облачено в золото. На поморщиных, покрученных жизнью пальцах перстни размером с фалангу, с редкостными камнями. Мочки ушей оттягивали серги-кольца, на верхних хрящах - пластины, имитирующие изгиб и длину ушей древней расы. Все вместе это выглядело довольно нелепо, иногда, даже смешно, но кто станет спорить со вкусами императора.
  - Главный маг города Импенов Рихард, я многое хотел бы от вас услышать.
  Главнокомандующий уже стоял на ногах, поэтому он лишь поклонился и направился к императору, но тот остановил его, сделав жест рукой.
  - Главный маг города Ирипния Аврелия, покиньте помещение.
  Взяв себя в руки, женщина поклонилась и поспешила удалиться. Сегодня она действительно бросила курить. Когда дверь захлопнулась, Рихард стоял напротив императора Феликса с прижатой к груди правой рукой, как того требовал устав.
  - Говори.
  ***
  - Апчхии!
  Обхватив колени руками, мальчик пытался подсесть к костру максимально близко, пока лицо не начинало припекать жаром. Длинным, черным рукавом, он уже в который раз вытирал распухший и покрасневший нос. К огню вышел седовласый держа на руках два пледа.
  - Говорил же, простудишься, - произнес мужчина, укутывая ребенка. - Хлопотные дети.
  - Что она говорит?
  - Что не высунет носа на улицу, пока на горизонте не покажется солнце.
  - Какая трата времени. Заставьте ее! - мальчик протяжно шморгнул носом.
  - Крику будет, мертвых лучше тебя подымет.
  - Нам нужно идти! До поселения полчетверти ходу и это по дороге, без существенных остановок и проблем!
  - Достаточно далеко.
  - Нужно ее заставить. Неужели она не понимает, что с вами нам ничего не грозит?
  Миха ничего не ответил, только задумчиво глядел в огонь. Внутри костра белыми и красными полосами переливались будущие угли и пепел.
  - С другой стороны, - прервал тишину Вино. - Солнце не покажется еще очень, очень и, - он подмигнул собеседнику, - очень долго. Даже если появится, так далеко от города, в диком, густом лесу ни кто не найдет маленькую лачужку которая сливается с окружением. Вы со мной согласны?
  - Да, ты прав, - Миха хитро улыбался в ответ, поражаясь про себя смекалке мальчика и боясь думать о том, что ее породило. - Но что нам это даст?
  - Вы же собирались отвести меня к вампирам, сколько приблизительно по времени займет путь, луны четыре?
  - Если отсель идти, - он задумчиво почесал начавшую отрастать щетину, - не больше двух, максимум две с половиной, если заедем в несколько деревень.
  - Вот и отлично, сейчас мы поедем налегке, оставив все здесь. Еду купим в пути, нынче тепло. Думаю, вы вернетесь как раз к концу сбора урожая. Отправляемся?
  - Нет, никуда он не поедет! - проинформировали на высоких нотах со стороны палатки.
  - Мне послышался какой-то шум. Наверное, показалось.
  - Ваня, не переигрывай, - шепнул Миха наклонившись к ребенку.
  Сделав жест рукой, показывая, что все в порядке, мальчик свернул пледы и направился к лошадям, привязанных рядом. Животные проснулись после крика и было, похоже, что всячески готовы поддержать игру.
  - Апчхи, - он прикрыл рот рукавом. - Заодно и лекарство добудем.
  - Твоя, правда.
  За столько времени проведенных в Империи, Григорий Михайлович согласился бы даже на такую аферу. Мальчик и впрямь поверил, что сейчас они отправятся в путь к Проклятым Землям, когда мужчина начал отвязывать поводу. Размахивая хвостами и дергая ушами лошади, внимательно наблюдали за хозяином, когда вдруг резко начали пятиться назад.
  - Нет! Никуда вы не поедете!
  Визжа и всхлипывая Катарина повисла на рукаве Михи. Мальчик уже было подумал, что вся его затея развалится, когда доброе сердце мужчины не выдержит и он начнет жалеть непонятно что воющую девчонку. К его удивлению седовласый проявил невероятную выдержку. Он приобнял девочку за плечи, заглянул в глаза и:
  - Ну что же ты, я вернусь.
  - Вы меня на голодную смерть обрекаете!
  - Да здесь же полно еды, - говорил Вино с лошади, - целый лес в твоем распоряженье.
  - Если тебе так надо уезжай! Тебя не держат!
  - Катря, нужно ехать. Ни у него, ни у нас не осталось времени.
  - Я не поеду в Проклятые Земли!
  - Да, не поедешь. Пора в Сербиус. Ваня самостоятельный, его путь легче нашего и он сможет пройти.
  - Тогда я соберу вещи, - спокойно произнесла Катарина вытирая глаза. В уголках губ заиграла хитрая усмешка.
  - Нет! - в один голос прокричали затейщики розыгрыша. На глазах девушки выступили слезы.
  - Я сам, - сказал Миха. - вы пока коней приготовьте, да костер потушите.
  Пока седовласый быстро собирал вещи и разрушал шалаш, дети принялись убирать поляну. Мальчик заливал костер водой и раскидывал угли в траве сапогами, Катря стояла рядом с лошадьми. Последние искорки затухали, поляна погружалась во тьму. Глаза Вино постепенно привыкали к сумраку. От звезд было достаточно света, так что можно было рассмотреть выжженную огнем проплешину. Погрузив вещи, Миха вернулся за мальчиком.
  - До вампиров и впрямь так близко?
  - И да и нет. Позже объясню. Пойдем.
  - Дарастэт аве.
  - Какое древние заклинание, в школе выучил?
  - И да и нет.
  Пускай этого и не было заметно в темноте, они оба улыбнулись.
  ***
  - Что-то кажется мне, кто-то придумывает.
  - О чем?
  - Ну откуда ты знаешь, где и как себя вел Рихард.
  - По-моему, это очевидно.
  Девушка долго не отвечала, накручивая на палец белоснежный локон. Такие рефлекторные движения, о которых не задумываешься, такие наивные, милые Вино даже залюбовался.
  - Да ну!
  Руки Ги легко преодолели барьер. Свою ладонь Вино выставил вперед "Все-таки рефлексы необходимы" и коснулся тела девушки.
  - Осторожнее!
  - Извини, - девушка села на свою кровать и сложила руки на груди. - Не хотелось мне распрощаться с органами. Так ты вернулся в Империю, - глаза ее снова торжественно запылали.
  - Я регулярно туда возвращался. Нужно же было отблагодарить главнокомандующего за хранение вещей, - уголки губ едва заметно вздрогнули.
  - Молодчина!
  - А ты, теплая, - прошептал он, улыбаясь вовсю. Румянец на щеках Ги, как кремовые розы стал ответом.
  ***
  Дорога ложилась между низкими, широкими холмами, разделанными под поля. По небу круглыми пятнами, точно по телу хищника лежали облака. Ни кто из работающих в поле не придавал значения тройке путешественников, неспешно бредущих вперед. Разве только какой работяга поднимал голову, что бы вытереть пот со лба и окинуть взглядом редко меняющийся ландшафт. Он провожал взглядом мужчину и двоих детишек, прицокнув языком снова склонялся к Мать-Земле. Облака медленно ползли на юг, подковы оставляли след, направленный на север. Высоко над дорогой планировал Мунин.
  Не без труда Михе удалось уговорить мальчика сменить саморучно сшитый плащ на простолюдинский черный. Пускай они мало чем отличались, на первый взгляд, просто мужчина перестраховывался. Сам он ехал в свободной рубахе, полностью игнорирую прохладу после долгого отсутствия солнца. На что Вино вскоре заметил:
  - Так не менее подозрительно, чем мой плащ.
  И Григорию Михайловичу пришлось накинуть свой шерстяной на плечи, так как другого не было.
  Тепло не заставило себя ждать. Теперь все они не только сняли верхнюю одежду, но просто изнывали от обжигающих лучей. Воздух, словно тяжелый горячий камень давил на легкие. Остановив коня посреди дороги Катря спрыгнула, ловко приземлилась и через несколько шагов скрылась в ветвистом подлеске. При солнечном свете она не выказывала никаких тревог по поводу лесов. Через несколько минут она вернулась, пробираясь спиной к дороге. Ветки мягко натягивали ткань белого сарафана расшитого голубыми цветами. В руках она держала три огромных лопуха. Самый большой, явно предназначавшийся для Михи составлял не меньше половины ее роста. На светлых прядях, с правой стороны повисла тоненькая паутина. Она медленно плавала воздухе, пока девушка не смахнула ее ладонью.
  Григорий Михайлович улыбался ей как отец. В шляпах из лопухов все трое выглядели забавно, зато не жарко. В таком потешном виде они доехали до первой, попавшейся на пути деревне. Небольшие, максимум на три улочки поселения рассеивались по всей Империи. Вырастали такие деревеньки, как правило, около водных объектов или благодатных земель. Покидали деревянные ворота на рассвете, в плетеных шляпах, на боках коней прибавилось бурдюков, а в мешочке - кошельке Вино - веса. Порой поражаешься как простые события, вплетенные в будни, врезаются в память, вызывая теплую улыбку в холодные вечера.
  Меж стен гостевого дома царила тишина. В открывшуюся дверь ворвались дневной свет и свежий воздух. Пригибаясь, вошел Миха, за ним оглядываясь, следовали дети. Один из постоянных клиентов посапывал в углу на перевернутом ведре. Исполненная в дереве крепкая мебель уныло ожидала вечерних посетителей. Низкий потолок и маленькие окна давили, вызывая стойкие ассоциации с земляной хибаркой. На второй этаж вела крутая и узкая винтовая лестница. Хозяин заведения, склонившись над стойкой и почти уткнувшись в нее характерным носом, что-то писал в толстом блокноте, бубня однотонным голосом. Гладкая лысина хвасталась яйцеподобной формой. Оторвавшись от нехитрого фолианта, он кинул короткий взгляд на посетителей, из-под век без единой реснички и вернулся к своему занятию. Поддерживая негласный закон молчания, Григорий Михайлович опустил на угол стойки три разных монеты. Еще один беглый взгляд на тусклые кругляшки и бубнение продолжилось. Комнатка оказалось тесной, на вскидку, даже меньше шалаша из веток в лесу. Мужчина только заглянул во внутрь, поставил вещи у порога и вязко развернувшись в коридоре направился в столовою, наказав детям оставаться здесь.
  Вино провел в помещении немного больше времени. Первым делом он направился к окну. Маленькая, вертикально продолговатая створка, казалось забита намертво. Дерево жалобно скрипело, стекло вторило ему под неуверенными жестами правой руки. Мальчик уже было решил, что открыть окно будет не возможно, когда почувствовал свербение в носу. Поднимая левый локоть, он поморщился от боли и в ту же секунду зажмурил глаза. Мутное стекло покрылось новыми, косыми каплями с внутренней стороны, перед тем как обе деревянные рамы распахнулись как парадные двери, готовые встречать гостей. Казалось, комната стала немного шире. Свои вещи он сложил в самый дальний и темный угол. Все это время Катарина скромно сидела на краю кровати, сжимая кулачки, с опаской поглядывая на соседа. От неожиданности она коротко вскрикнула, когда в подоконник впились черные когти ворона и крылья под карканье хлопнули по воздуху. Вино даже голову не поднял. Внимательно уставившись в пол, он ощупывал ребра под бинтами. Организм справлялся с задачей, рана затягивала. Перед закрытыми глазами предстала красная, стационарная точка. Приложив немного усилий, мальчик сковал очаг боли, но резких движений лучше не делать. За стеной слышалось ритмичное, изредка сбивающееся постукивание.
  Высунув голову в коридор, Вино слушал звуки, разносившиеся по гостевому дому. Стук не прекращался, дополняясь сдавленными стонами, снизу слышался спокойный голос Михи. Похоже, он уже подружился с хозяином и рассказывал всякие неинформативные слухи, обменивая их на необходимые сведения. Такое положение вещей только на руку мальчику. Убирая на ходу волосы под платок и заправляя все телепающиеся края одежды, он направлялся к Мунину. Из соседней комнаты раздался последний стук и все затихло. Катарина разжала измятую юбку платья.
  Вытолкнув птицу в окно, Вино взмахнул девушке и в одно мгновение оказался на внешней стене дома. Подавляя инстинкт держаться левой рукой, он осматривал ровную площадку внизу. Приземление прошло гладко. Боль пронеслась отголоском по сознанию, шарик боли остался зафиксированным. Вечер обещал быть долгим.
  Миха не удивился появлению мальчика в дверях гостевого дома, когда луна на небе давно перекатила за зенитную точку. В зале стоял гомон и удушливый аромат алкоголя, тяжелый, даже паркий. Кто-то, сгорбившись над кружкой, сидел у барной стойки, за сдвинутыми столами у восточной сены играли в кости, вокруг Григория Михайловича собралась шумная компания. Каждый пытался рассказать короткую историю вне очереди и компания взрывалась гомоном, хотя языки у них еле ворочались. Все они замерли, затихли осматривая мальчика с ног до головы и обратно. Хозяин коротко кашлянул в кулак и веселье продолжилось:
  - А я когда-то, в детстве поймал говорящую рыбу, было это зимой, - четко выговаривая каждый звук Миха начал очередную байку.
  Он трезво оценивал ситуацию, понимал, что у Вино в волосах торчит солома, с сапог отпадает штиблетами грязь, а руки чисты и ухожены, как, собственно, всегда. Седовласый все понимал, даже то, что ноги его не послушают в данный момент и при попытке встать он просто рухнет. Вперед или назад, как повезет. Возможно, сломает стол и пару рук, тем кто попытается его удержать, может быть пробьет пол, хотя менее вероятно. Но в том, что голова будет благодарна головной болью, он не сомневался.
  - Если б у печенки руки были, они б горло удушили! - закончил он.
  История вышла совсем несвязная, глупая, но потолок первого этажа или пол второго вновь сотрясались от раскатов смеха. В это время в комнате на верху, Катря тщетно пыталась уснуть, завернувшись в одеяло и спрятавши голову под подушку. По носику стекали слезы бессилия. "Если бы я только была старше и сильнее, я бы им всем устроила!".
  - Иди-ка, посиди с дядькой, Ванечка, - Миха протянул большую ладонь в приглашающем жесте.
  Мужчина, стоящий за седовласым, во всю горланил, пытаясь перекричать гул поднявшийся за сдвинутыми столами. Некто, кого Вино никогда не узнает, шел на крупный выигрыш, подбадриваемый товарищами. Их глаза горели от привкушения хорошей выпивки, кулаки дрожали на согнутых в локтях конечностях. Сам игрок внимательно следил за оппонентом, напряженно рассчитывая свои шансы. Все это происходило совсем рядом и вместе с тем очень далеко. Когда, мальчик сел около Григория Михайловича, люди неосознанно отстранились, расступились.
  - Пускай мальчик расскажет, - неуверенно произнесли где-то сбоку. В голосе проскользнули нотки страха и вожделения.
  - Да. Да. Пускай. - Послышалось из окружения.
  Мягко коснувшись плеча Вино, седовласый прошептал ему на ухо:
  - Хочешь попробовать?
  - Я не знаю что...
  - Ну пока мальчонка вспоминает, - Миха подмигнул, - Я расскажу вам историю про подкову и кобылу.
  Все началось вновь. Огромный человек в центре зала рассказывал очередную веселую небылицу, окруженный захмелевшими мужчинами, заглянувших после тяжелых полевых работ "на пять минут". Мальчик слышал, но не слушал историю, сосредоточившись на собственных воспоминаниях и пытаясь найти в них что-то юморное. Оказалось, достаточно сложно найти легкую историю в плотном узле памяти, который отсчитывают луны. Ничего, о чем можно бездумно рассказать, ничего не связанного с Новой Империей, ничего веселого. Из раздумий вырвал громкий возглас: "Наверх". Миха повторил еще раза три, пока мальчик не вник в ситуацию.
  - Я могу... - начал, было, он.
  - Бегом наверх!
  Сильные руки толкнули ребенка к винтовой лестнице. Он сделал несколько широких шагов и застыл, в следующий миг через его предполагаемый путь пролегла трасса "полета" двух крепких, коренастых мужчин, отчаянно колотивших друг - друга. Вино скрылся за стеной на ступенька, затем робко выглянул. Зал превратился в закрытую арену без правил и судей. Бывшие игроки в кости кидались друг в друга кружками, монетами маленького достоинства и стульями. Кричали "Мошенник!". Некоторые просто дрались за компанию, разминая руки, уставшие от однообразной работы. Безволосый хозяин меланхолично закрывал шкафы с выпивкой и посудой, а Миха, справившись с задачей телохранителя, наблюдал за действом со стороны.
  Таверна во время драки - не базарная площадь и не главные улицы городов, где все направлено, относительно упорядочено и распланировано. Здесь царит настоящий хаос. Упираясь в угол стены, Вино часто дышал от игрового возбуждения, высматривал пути, пока глаза его серые не встретились с коричневыми Михи. Губами мужчина повторял раз за разам беззвучное "нет". Мальчик лишь ухмыльнулся в ответ и нырнул в толчею. Его движения были легки, несмотря на немного неподконтрольную красную точку в левой части черного сгустка. Как мышка среди качающихся на ветру полевых цветов, Вино быстро добрался до игрового стола, задержался там на некоторое время и возобновил свою игру. Из каждого кармана он извлекал не больше трех монет. Участники побоища оборачивались спустя долю секунды, прислушиваясь к своим инстинктам, но не успевали заметить мальчишку. Некоторый были настолько увлечены, что игнорировали настойчивый холодок, пробирающийся по спине от затылка до поясницы. В поле запели первые птицы. На крыше подал голос Мунин.
  С немного бледноватыми лицами от недосыпания они продолжили свой путь. На лица мальчика играла победоносная улыбка. Миха пытался сохранить серьезный вид, но прошедшая ночь позабавила его и удивила. Легкое настроение омрачалась только понурой девушкой. Все вернулось на круги своя. Под ярким солнцем, перед ними стелилась прямая дорога, при луне ночные стоянки, где Древние Боги пошлют. Иногда в постоялых дворах, иногда и под открытым небом. При последнем скользящем луче солнца Катарина укутывалась с головой в плащ, лицо заматывала в платок, купленный в одной из деревенек и прижималась к лошади. В сердцах Вино и Миха посмеивались над ней. Мальчику невероятно нравилась выходящая из-за туч луна и он словно тянулся к ней подставляя лицо под холодный свет. Редкие белые пряди волос перевались таким же серебром, как и шевелюра Григория Михайловича. Когда же мужской компании надоедало скрюченное тело девчонки, трясущиеся на лошади, они объявляли привал.
  Пару раз мальчику приходилось высыпать все содержимое походного рюкзака на траву, что бы добраться до лежащих на дне записей. Он раскладывал три - четыре тетради вокруг себя, вонзал в чистый лист две самых больших иглы из набора, в котором их было не менее сорока, и принимался рисовать тонким карандашом линии под линейку, то и дело, поглядывая на небо. Приблизительно через полчаса после начала на бумаге по углам появлялись цифры. Результат Вино сверял с подобными записями. Круговая диаграмма проверялась по красной тетради, самолично сделанной мальчиком, где были зарисованы наиболее часто повторяющиеся результаты. Цифры он сравнивал со старой книжечкой с полностью исписанными листами, которые приходилось, порой, долго рассматривать, что бы понять "Что же именно криворукий автор тут нацарапал". Страницы были тонкими и буквы с одной стороны проявлялись на другой. Вообще такая литература не допустилась бы ни в одну, даже самою бедную библиотеку Империи, сколь гениальна она не была. Книжечку мальчик честно вытащил из кармана рассеянного прогнозиста, вместе с кошельком, легко взломав печати, едва коснувшись их. Он еще поразился, как может такой невнимательный "специалист" рассчитывать такие сложные конструкции. Порой в ответы было невозможно поверить, пока сам не увидишь, так как они противоречили многим теориям из прогнозов.
  Предпоследний солнечный прогноз, который наблюдали мужчина и девочка Вино производил на берегу реки со спокойным теченьем. Оставив детей, Григорий Михайлович отправился ловить рыбу, строго настрого запретив искать его. За высокими деревьями невозможно было увидеть город на холмах, раскинувшийся около горизонта. Но мальчику и не требовалось его видеть, что бы понимать, где они находятся. Белесая река являлась притоком Змеевой, впадая в основное русло под землей. Благодатная, широкая, с быстрым теченьем Змеевая несла свои воды от родников до города, вбирая в себя все мелкие речушки на много километров. Как обычно Катарина возилась с лошадьми. Они с Вино вообще мало общались как для детей. И хотя у мальчика было множество вопросов, которые крутились в голове относительно магии огня, первым возводить мосты он не торопился. Так что каждый, молча, занимался своим делом.
  Достав все необходимое из рюкзака, мальчик откинул его на близстоящее дерево. С некоторыми не особо важными вещами он обращался как обычный ребенок. Рюкзак ударился о дерево, отклонился и повалился наземь. Послышалось металлическое бряканье. Привычными движениями достав из набора иглы с помеченными черным ушками, мальчик принялся втыкать их в лист и твердую подложку.
  - Ах ты, грязный вор! - прозвенело в районе дерева.
  От неожиданности Вино повернул голову и одновременно опустил руку с иглой. Проделав рваную полосу по бумаге, она скользнула в сторону и впилась в два слоя подложки под острым углом около соединения большого и указательного пальца. Мальчик перевел взгляд на руку, затем снова вернулся к девочке. В руках она держала его многопроблемный медальон, кремовая лента с магическими знаками свободно покачивалась в воздухе. С ледяным выражением на лице он ответил:
  - Кто бы говорил, по чужим сумкам лазить.
  - Она выпала из твоего рюкзака!
  Лицо Катарины покраснело, на глазах, как обычно, навернулись слезы, костяшки пальцев побелели. Еще долго после этого, вспоминая, Вино думал, как случилось, что она ни разу не видела его уходящим "на работу" в полной амуниции и как порой странно развлекаются Боги.
  - Да как ты посмел!
  Кричала она с такой громкостью, что мальчик сразу поверил в слова Михи и порадовался, что рядом не раскинулось какое-нибудь кладбище. В ином случае ему стало бы невероятно стыдно за свои способности.
  Как сильно не ныл желудок, но Григорий Михайлович решил не уходить далеко от ребят. В конце концов, он отвечал за них. Стоя около левого берега реки, по колено в воде и услышав крики Катарины, он мог только похвалить себя за предосторожность. Когда только затихли последние нотки девчачьего голоса, он уже несся со всех ног в сторону стоянки. Представшая глазам картина под ветвистыми дубами немного его успокоила. На краюшке мыслей даже теплилась гордость за черноволосого мальчонку. Тот в свою очередь катался по траве, уклоняясь и не позволяя Катре ударить его. На тонкой ветки сидел Мунин, словно зритель на боях арены.
  "Глупая девчонка. Куда же ты полезла. Ведь он мог одним движением руки навсегда лишить тебя возможности двигаться". Легко перехватив удар, Вино повернулся и увидел запыхавшегося мужчину. С его лицом происходили странные перемены. Мальчику удалось увидеть, как исчезают длинные серебристые волосы на щеках, зрачки глаз сужаются и становятся видны белки, перед тем как снова пришлось уклоняться от маленького кулачка. Делая неуверенные, полные ярости взмахи, девчонка ни за что не смогла бы коснуться мальчика.
  - Ну хватит! - сказал Миха, получилось как-то злобно и чересчур громко.
  Остановившись и разревевшись с новой силой, Катарина побежала к мужчине. Тот обнял ее и принялся утешать. Вино оглянулся на выкатанную поляну. Тетради его раскиданы, некоторые листы смяты или порваны. Поодаль валялся медальон.
  - Катю, тише, тише, ну что произошло?
  - Это, это все это он виноват! - она указала пальцем на мальчика. Миха поднял голову. За столь малый промежуток времени он хорошо успел узнать ребенка и прекрасно понимал, на что тот способен, и чего никогда себе не позволит.
  - Из-за медальона, - спокойно объяснил Вино поднимая с травы ленту.
  Рыдания возобновились с новой силой. Постоянно бледные щеки мальчика залило слабым румянцем. Он не понимал что происходит, но от чего-то чувствовал себя виноватым. Постепенно, с приходом понимания, лицо Григория Михайловича вытянулось и немного отвисла челюсть, из глотки вырывался неопределенный хриплый звук.
  - Катря, посмотри в своем кошеле.
  - Что?
  - Иди, давай скорее.
  Жестом, показав Вино подойти, мужчина отпустил плаксу. Проходя мимо мальчика, она не преминула хорошенько задеть его локтем. Сделав снисходительное лицо Вино не отреагировал. В руки Михи упал медальон. Сильные, рабочие руки принялись поглаживать ленту. Мягкие нитки, которыми были вышиты знаки, идеально соответствовали материалу ткани. Катря долго не возвращалась. Когда она все же решилась приблизиться к мужчинам лицо все еще краснело, но уже иначе. Мгновенно Вино смекнул, что так выглядит печать стыда. В руках она теребила точно такую бежевую ленту.
  - Ваня, там рыба на берегу осталась, поможешь?
  - Конечно.
  Оставив девушку одну, они отправились к реке. На песчаном берегу билось три здоровенных рыбины с переливающейся металлом чешуей. Достав нож из кожаных ножен, где он фиксировался с помощью ремешка, Григорий Михайлович принялся глушить рыбу рукояткой. Недолго открывая и закрывая рот бывшие жители реки лежали, уставившись безразличным взглядом. В круглых зрачках отражались вытянутые человеческие фигуры. На слизких телах зияли рваные раны.
  - Миха...а я все думал, почему она к вам так обращается.
  Мужчина вытер нож о траву и вернул его на место. Рыбины больше не двигались и не дышали.
  - Ну, теперь-то понял?
  - Да. Но я так и не понял, почему вы зовете нас другими, хоть и схожими именами.
  - Привычка из прошлого. Только и всего.
  - Все равно странно, - мальчик шептал присев ближе, - такая сила у оборотных, не бывает.
  - Ты говоришь так, будто встречал оборотней, - он смотрел в безжизненные глаза с золотым ободком.
  - Да, встречал, потому до сих пор сомневаюсь в том кто вы. У оборотных... оборотней энергия свободнее и она отражает особенность перевоплощения. Отчетливо видны хвост и уши, как у волков, например. Мне так и не довелось увидеть их в другом обличии, они всегда оставались людьми.
  - Иначе в Империи им не выжить.
  - Кто же вы?
  - Ваня, - мужчина тяжело выдохнул, - как только меня не называли, порой я и сам забывал, кем являюсь...
  - Я не понимаю природу вашей энергии, она странная.
  - Я не был рожден таким, но стал таким, пожелав этого. Я выбрал свою дорогу и конца ее не видно. Ныне я просто хранитель.
  - Почему она это устроила?
  - Как и прежде я не желаю обсуждать Катрю, без ее ведома. А ты желаешь знать все и сразу. Скажу только это, - он указал на ленту, - нить из прошлого. У всех нас есть такие нити.
  - Нельзя жить прошлым.
  - Нельзя бояться его.
   По высокой траве перекатывались волны. Быстро разведя костер с помощь Катарины, мужчины принялись жарить рыбу. Девушка не обронила ни единого слова, кроме извинения. На этот раз седовласому не пришлось ее заставлять. Ели они в непривычной тишине, нарушаемой только звуками окружающей природы. Под конец трапезы Вино сообщил, что солнце не зайдет еще долго.
  - Ритуал надобно проводить под Солнцем.
  - Мне оно тоже необходимо, я уже плохо помню дорогу... Блуждающее светило нас не подведет.
  Так золотистыми лучами ознаменовался их последний отрезок пути. До места, с которого в отвесной скале четко виднелась пасть пещеры и вырывающийся из нее поток они добрались очень быстро. Почти без остановок и ночлегов. Вино очень радовался возможности спешиться и насобирать лесных орехов. Местами то там, то тут вырисовывались заросшие камышом пятна. Он сразу узнал озеро с зеркалом воды из детства по очертанию, только сейчас оно превратилось в старицу. "Я ведь тоже изменился". Очень сильно он боялся, что не вспомнит, что не сможет найти дороги. Но теперь все ставилось на свои места. Недостающие фрагментны памяти восстанавливались с помощью опыта и воображения. Настало время взглянуть вверх. Подъезжая к старому руслу, мальчик лишь мельком взглянул на водопад и все остальное время пытался не поднимать голову цепляясь взглядом за деревья и тропинки. Медленно, неуверенно, он рассматривал каменистый склон. "Вот уж что точно не изменилось". Но на самом деле изменилось до неузнаваемости. Посреди лежал осколок скалы, словно единственный зуб во рту мертвяка. Часто проросли молодые деревья, которым через тысячи лун суждено стать настолько огромными, что в них возможно станет жить. Когда он скатывался по склону, деревья еще были кустиками, помогающими замедлять падение. По шрамам на спине пробежали мурашки. Тяжелая рука опустилась на плече сзади.
  - Что дальше?
  - Мы сейчас смотрим на южную сторону. На западной был заезд для карет, туда и направимся.
  Так и поступили. Дорога к западным воротам и до того была скрыта от посторонних глаз, ныне Вино направлял своего коня больше по наитию, не будучи уверенным в правильности пути. Тем не менее, вскоре цепкий взгляд выловил в листве предметы, плохо сочетающиеся с окружением. Там где раньше проходили сотни людей и проезжали десятки повозок, над землей весели части сработавшей ловушки. Словно сломанные кости древнего монстра они ржавели некогда блестящими наконечниками и гнили. Но все-таки дорога разительно отличалась на фоне зарослей. Спешившись в высокую траву, мальчик передал поводу Григорию Михайловичу, сам направился осматривать ловушку. За левое плече крепко вцепился Мунин.
  "Даже сработавшая очень опасна".
  Спустя столько лет она утратила свою грозность, а может просто Вино вырос и страхи изменились, возможно, и то и другое. Ни что не помешало им войти на площадь. От увиденного, на глаза у мальчика перехватило дыхание. По обглоданным огнем стволам, тянущимся в высоту, ползли зеленые лианы, словно паразиты цепляющиеся за плоть. Брусчатка под ногами потрескалась и рассыпалась в камни. Водяные часы лежали сломанными, река вышла из русла. Подиума и доски объявлений не стало. Вино протянул руку и посмотрел вверх сквозь пальцы, словно пытаясь, дотянутся до чего-то недосягаемого. Там высоко он жил, там впервые с ним общался другой человек кроме матушки, там жил его друг.
  - Здесь.
  - Что здесь произошло? - голос Катарины заметно дрожал.
  Все так же всматриваясь в высоту, заполненную зеленой пустотой, мальчик долго не отвечал. Когда девушка вдохнула воздух что бы задать вопрос снова, он произнес:
  - Здесь маги огня погубили множество жизней, - ледяной, безжизненный голос. - Только из-за того, что люди в поселении отличались от новоимперцев. Только за то, что были другими. Огонь поднимался до самого неба, это место стало похожим на обиталище демонов. Оно подходит для ритуала?
  - Да, - даже Григорию Михайловичу стало не по себе.
  - Тогда приступайте, я вернусь посмотреть.
  Мужчина и девочка долго смотрели в след Вино, даже когда тот скрылся. Мосты и лестницы сгорели, но сейчас он отчетливо вспомнил, как попасть на самую красивую поляну в его жизни - на поляну светлячков. Осколок памяти словно горел посреди черного шара сознания.
  Площадь казалась серой. Река, деревья, листва, птицы с длинными синими хвостами не добавляли ей красок. Выбрав самый ровный участок, Миха принялся расчищать его от веток и поросли. Между поднявшихся из земли плиток он вытащил обугленное золотое кольцо. То есть когда-то это было кольцом. Бесформенный кусок метала, сплюснутый в овал, с забившимися грязью нечеткими буквами. Прочтя короткую молитву, мужчина выкинул некогда кольцо в реку, продолжил дальше расчищать площадку.
  В стороне Катарина закончила с разжиганием костра, предварительно выложив толстые ветки колодцем и теперь занималась поиском более мелкого древесного материала. Также необходимы были кора, листья и по возможности цветы. Руки ее дрожали. Дороги назад нет. Ее не было изначально. В надежде хоть немного обуздать нахлынувший страх, она повязала на запястье бежевую ленту. Девочке казалось, что та все еще хранит родной запах фиалок.
  С южного края, как и прежде, открывался невероятный вид. Бескрайние просторы неба и земли, река Змеевая оправдывающая свое название и извивающаяся меж деревьев и холмов. Только город на горизонте не вызывал в душе восторга. Скорее наоборот, город на холмах, Импенов стал символом своей страны и всего негативного связанного с Империей. А вот и последствие образования камня на склоне. Чуть дальше по краю ползла рваная трещина, раскалывая землю. Вдоволь насмотревшись, Вино нырнул обратно в чащу. Ловушка все еще скалилась, но он легко обходил все мало-мальски опасные места. "Как легко когда знаешь". Снова заныли раны на спине.
  Оглядев расчищенную площадку, Миха удовлетворенно хмыкнул. Даже камни удалось уложить на свои места. Он медленно оглянулся вокруг, представляя себе как здесь было раньше. Как по площади ходили люди, изредка посматривая на водяные часы и обсуждая Блуждающее Солнце. Как со стороны западных ворот прибывали повозки с провизией и необходимыми вещами. Как жители сонно выползали из круглых домов, так похожих на древесные грибы. Как здесь обитала жизнь. До того как пришла смерть. До того кошмара, благодаря которому он наконец завершит задание и можно будет ехать домой. Про себя поблагодарив Древних Богов, Григорий Михайлович продолжил подготовку к ритуалу.
  Выполнив свою часть работы, Катарина сидела на доске, отвалившейся с часов. Ей было не до ушедших жизней. Беспрестанно теребя ленту, она пыталась придумать отговорки, причины, еще что-то, что сделало бы ритуал невозможным. Все ее мысли так или иначе приходили к страху, а страх в свою очередь вел во тьму. Высоко над землей туча скрыла солнце и перед глазами девочки предстало лицо, обрамленное черными волосами с серебряными прожилками. Сделалось еще темнее и страшнее. Но она поняла, зачем необходимо становится магом огня. Огонь разгоняет тьму, освещает путь, сводит на нет страхи. Ее сила - ее щит.
  Вино не нужно было представлять, он вспоминал и словно слышал голоса в пожаре, крики о помощи, беспрестанные молитвы. От восточных ворот остался только круглый кореень, выставившее на показ рваные края. "Сегодня облачно, светлячков отчетливо было бы видно". Перед глазами предстали сотни призрачных зеленых коробочек, качающихся под мнимым ветром. Впившись в землю, стоял кусок коры, очень сильно напоминающий могильный камень. Вино обошел его и встал напротив выпуклой стороны. "Действительно могила". Забив крыльями, ворон взлетел к кронам деревьев и затерялся меж веток. Тонкие пальцы с коротко стрижеными ногтями коснулись верхнего слоя земли. Рассыпчатый грунт перекатывался под руками. Бережно, стараясь достичь симметричности, мальчик возводил грунтовую пирамиду. Вершина постоянно норовила осыпаться и он поправлял ее при каждом движении. Из груди вырвался сжатый полустон, полукрик и пирамида разлетелась в сторону от сильного удара. От нее осталось едва заметное основание, на которое Вино опустил голову. Пальцы впивались в землю все глубже и глубже. Что-то там в глубине земли впивалось в пальцы царапая их до крови. Грудная клетка поднималась рывками, из уголка рта текла струйка крови.
  Миха уже два раза подходил к лошадям, трижды проверил начерченную углем пентаграмму и разложенные в кругах щепки вперемешку с листьями. Сам не отдавая себе отчета, он ждал мальчика. Ребенка, который уже вовсе и не ребенок, как больно это не звучало. Молодой, даже юный, но никак не ребенок, будущий сильнейший темный маг. Забрать его в другую жизнь, изменить судьбу - невозможно. Даже Вечная Мать не коснется его чела, что бы облегчить страдания. Только в силе своей он будет обретать шаткий покой. В силе омытой кровью и слезами, как своими, так и чужими. Некоторые вещи не подвластны даже Древнейшим из Богов.
  Немного успокоившись Вино вытер рукавом слезы и взглянул на свои ладони. По всей внутренней поверхности чернели от грязи полоски ран. В некоторых задержались их причины - осколки зеленого стекла. Мальчик принялся извлекать их. Каждое прикосновение приносило боль. Покалывающую, слабую, сладкую. Мунин снова вернулся на плече, каркая, словно о чем-то извещая.
  - Да, пожалуй, пора, - ответил ему мальчик и отправился на площадь.
  Посреди черного круга на коленях стояла Катарина в своем единственном платье. Руки ее покоились, сжимая одна другую, глаза закрыты. Дыхание ровное, спокойное, словно она спала, как статуя. Григорий Михайлович облачился в плащ. Шагая по кругу с молитвой, он поочередно зажигал кучки щепок. Всего их было шесть. Они не загорались поспешно, как положено. Язычки пламени медленно распространялись, словно создавая огненный кокон. Каждый колодец веточек в кругу горел своим цветом, выбрасывая в воздух сизый дым. "Попал на самое начало" - подумал Вино. Как только Миха отходил от нового очага дым клубился за длинным подолом и больше не выпрямлялся, как положено. Скорее, он спирально продолжал закручиваться, следуя линия барьера.
  Завершив круг, Миха остановился напротив девочки. Вино увидел ленточку на руке. Ритуал был интересен и с обычной стороны, таким как его видят сотни магов, но мальчику хотелось заглянуть в саму суть. Что он и сделал. Мир его сознания стал шире или его сознание вышло за свои пределы. Привычной черной сферой оно парило перед густой стеной дыма, едва заметной в мире тел. Здесь присутствовали лишь энергии. В этом месте столько лун жила энергия огня, безудержного и обжигающего. Дожди и ветры не смоги стереть всепоглощающий красный свет. Струйками он спускался с древних деревьев, минуя жизнь, образовавшуюся после той страшной ночи, стелился по полу змеей и просачивался под дымовой барьер, собираясь в одну сферу. Но было в этих потоках что-то еще, что-то чуждое огню, что-то серое, как дым. "Туман смерти" - узнал Вино и черная сфера дрогнула, потянулась к огненным потокам.
  Усилием воли он удержал ее и открыл глаза, в уши все разом проникли звуки леса и монотонный голос седовласого, показавшийся громом, в нос ударил запах гари, в руках кололо иглами. Как оказалось не только зрение, но и другие органы чувств впадали в это состояние, название которому Вино еще не придумал. "Нужно осторожнее пользоваться этим, не так долго". Он снова нырнул в сферу. Благодаря словам Григория Михайловича энергия направлялась и вращалась по часовой стрелке. Но вместе с огненной, за поток цеплялся и туман. Как-то легко преодолев дымовой барьер внутренним зрением (сфера осталась за пределами круга) мальчик увидел, как в огненную сферу сердца Катарины вливаются потоки. Она жадно впитывала их, не разделяя, все подряд. "Могу ли я остановить это? - Да, очень легко. Достаточно прервать управление Михи. Но зачем мне это нужно? - Не за чем". Легко ответив внутри себя на столь сложные вопросы, Вино продолжил наблюдать. Он видел, как потоки начинают иссякать, как сердце-сфера расширялась и обрастала внешними защитными кольцами и как в самом центре, окаменев, покрывшись застывшей лавой, в ней поселилась смерть. Барьер дымка дрогнул и тоже потянулся к сердцу, окутал его защитным слоем.
  Закончив прочтение последней молитвы Небесному Огню, мужчина поднял бордовый плащ, предусмотрительно сложенный около ног и накинул его на Катарину. Тело девушки вздрогнуло и повалилось на крепкие руки. Вино тоже едва стоял на ногах. Для него весь ритуал скомкался в несколько мгновений, хотя на самом деле телом он ощущал, что прошло не меньше получаса. В легкие, тяжело вливался воздух, в груди болело, будто от сильного удара. На этот раз мир в котором существовала сфера был заметно шире, тогда как в после убийства ищеек он мог видеть только ближайшие энергетические сгустки. Тело заметно ослабело и он осел на каменную плитку, но сознание, разогретое увиденным требовало продолжения. И мальчик не стал отказывать себе.
  Удобно устроившись, насколько этого позволяла плитка, Вино свернулся калачиком, пока Миха заботливо приводил в сознание Катрю и поил ее чем-то из бурдюка. Он снова сфера. Только теперь он парил немного ниже, ближе к площадке и под ним разлилось зеркало тумана. Оно даже не клубилось, вращалось в направлении отличным от того, как закручивалась огненная энергия. Души. То что осталось от них, от серых сфер, ошметки энергии не доеденные пламенем. Они все стекались в лужицу, те, что не попали в сердце Катри. "Они питаются силой, как паразиты. Плывут за ней, проникают вовнутрь и живут там, медленно убивая хозяина. Желая обрести целостность. Вот что остается от души, которой коснулась и разрушила магия. Вот почему маги Новой Империи такие. На церемонии они получают часть чужой силы и таких вот паразитов". Задумавшись, Вино даже не сразу заметил, как лужица отрастила подобия щупалец и потянулась к сфере. Он дернул сферу и одновременно отрыл глаза. Издав короткий вскрик он отпрыгнул с того места где лежал. Тянясь к пустоте, лужица все лежала на площади. Вино нервно начал ощупывать руки и лицо, смотреть на живот и ноги. Он был здесь, телом, но почему и энергия здесь? Медленно, словно испаряясь, она начала терять цвет и четкость. Стала похожа на призрака. Затем и вовсе исчезла. Перепуганный мальчик крепко сжимал локти.
  Перед глазами то темнело, то снова светлело, даже выцветало. В этом мерцающем мире он увидел огромную, приближающуюся фигуру с нечеткими очертаниями. Потом в середине марева показался седовласый. До мальчика начал доходить смысл рассматриваемого. Глаза. Его глаза видят в двух мирах. Изображения накладываются друг на друга, как на той полупрозрачной, пропитанной чем-то бумаге, которую он нашел в библиотеке с чертежами. Однозначно, он видел Григория Михайловича, а поверх его сила, за пределами тела.
  Большая, теплая рука коснулась лица. Свет и тень перестали мигать меняясь. Таким образом, изображение тела стало ярче и насыщеннее, аура силы осталась как фон. Крепкие пальцы осторожно касались головы, волос.
  - Ваня, - голос, такой четкий.
  Где-то недалеко раздалось карканье. Если голос мужчины был наполнен силы, звука, можно сказать что он был живым. "Да, именно так. Голос живого человека". То звуки, исходящие от Мунина были как шепот, сколь громко они не звучали.
  - Ваня! - такой живой голос.
  - Холодно, - все, что смог он произнести.
  "А мой голос, какой он? Такой же живой или как у ворона?"
  Резкими движениями Миха стянул с себя плащ и завернул в него мальчика. Даже свертком он дрожал как лист на ветру. Держа на Вино руках, мужчина поил его теплым медом и невнятно бормотал какую-то историю. "Я ничего не спрошу с него" - клялся он себе.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"