Я хочу, что бы все люди сегодня исчезли. Нет, не навсегда, только на сегодня.
Зачем?
После того как мои глаза откроются, начнется особенное утро. Я выйду со своей комнатки, сделанной из задней части салона троллейбуса, на кладбище старого транспорта. К моему лицу прикоснутся холодные снежинки, затем, начнут сразу же таять и золотится на нежных солнечных лучах, пробивающихся через рваные тучи и высотные дома.
Вчера я купил себе баночку мыльных пузырей и оранжевый жетон на метро. На ближайшей станции, я закину жетон в желобок автомата и пройду на пирон, где не будет ни души.
Спускаясь по ступенькам, я буду думать от том, как заработал деньги на "пропуск" в "подземку" и бутылочку с волшебной мыльной жидкостью. Деньги были получены не за "красивые глазки" или "грязную мордашку", как говорят у нас, нет не попрошайничеством. Я их честно заработал - помогал дяде дворнику из соседнего района. Работа была не тяжелой, даже веселой, когда вырасту обязательно буду много работать. Дядя Ваня накормил меня своим горячим супом, который был для него и обедом и ужином на тот день. Когда я уже собрался возвращаться на свалку, пожилой дворник снял с себя мягкий картуз и одел на мою голову. Его же голова оказалась совсем лысой и выглядела странно и как-то не правильно, по сравнению с заросшими бородой щеками.
Я бежал, чуть ли не вприпрыжку, в свой троллейбус, да с такой скоростью, что врезался в одного из главарей на нашей помойке, тот упал, может даже кувыркнулся через себя. Картуз у меня отобрали, еще побили, сильно. А деньги не забрали, они же не знали, что я работал. Вот немного подросту и отберу картуз, он мне дорог, да и дядя Ваня расстроится если увидит меня без него. Или не буду драться с ними, сам заработаю, куплю себе теплую, вязаную шапку и дворнику тоже. Будем кушать каждый вечер что-нибудь горячее, пить чай у костра и слушать как трещат дрова, смотреть как танцуют искры огня. Скорее бы вырасти, ведь дядя Ваня уже старенький.
Вот такие мысли будут крутится в моей голове, пока ноги шагают по множеству ступенек, все ниже и ниже. В ожидании поезда, я сяду на край платформы, устроившись поудобнее начну выдувать через пластмассовую трубочку большие, радужные шары. Хотя вряд ли поезд прибудет, ведь машиниста также не будет. Это не так важно. Я так давно не был на этой станции. Она совсем не изменилась, на стенах все те же разводы рыже-желтого цвета от самого потолка, мрамор потрескался, но все равно это одно из самых красивых мест в нашем городе.
Выйдя из метро, побреду по белым аллеям, со стоящими в тишине черными деревьями. Буду идти так долго как смогу, все глубже и глубже в парк. Там тоже порхает снег. Наверное, снежинки летели очень долго, поскольку падают от усталости и разбиваются о мои черные волосы. Еще они тонут в слезах, которые говорят о той радости, что переполняет мою душу. Парк выглядит так, словно его окутали небеса. Здесь, похоже, даже теплее, чем во всем остальном городе.
Но если же люди не исчезнут, и электричка метро приедет на мою любимую станцию. Все равно, мое желание может исполнится. Пройдя по полупустому вагону до середины, устроюсь на мягких сиденьях и буду рассматривать яркие картинки рекламы. Выйду на той станции, что ближе к главной мостовой. Из моего рта прерывистыми клубами будет вырываться пар, пока я, держась за перила, по скользким ступенькам поднимаюсь на самый верх моста, что перекинулся через широкий проспект. Далеко внизу под моими ногами будут ползти по нерасчищенной дороге ряды машин. Люди всегда куда-то спешат, они даже не заметили бы, если один из триста шестидесяти пяти дней исчезнет. Но ведь так могут исчезнуть все дни и вместе с ними вся жизнь...Думаю что только когда твой день особенный, всего один такой, на четыре года, лишь тогда осознаешь его ценность. Здесь я хочу надуть еще больше мыльных пузырей. Мои радужные шары, будут лететь подхваченные ветром, нестись за маленькими легковыми автомобилями и огромными грузовиками. Будут обгонять их падать на ветровые стекла, крыши и лопаться от холода или уносится в бескрайнее небо.
Сегодня мой День Рожденья. В Дни Рождения самые заветные желания сбываются, ведь так?