Это маленький отрывок из моей большой ( около 7 часов чтения ) работы "Известная персона или история одной старинной песни". Полностью её можно прочитать в формате pdf в "облаке" по ссылке:
https://cloud.mail.ru/public/36QV/vU12vH62F
___________________________
6 февраля 1718 года ровно в полдень в северной столице в гарнизонный каземат Петропавловской крепости генерал-майором князем Голицыным Петром Михайловичем был доставлен Кикин ( Александр Васильевич, 166? - 1718 гг. ). Он когда-то был любимцем и сподвижником Петра I, начинал служить бомбардиром в его потешных полках, был денщиком царя во время Азовских походов, назначался адмиралтейств-советником и вообще специализировался по "морским делам" ( ему же принадлежит разработка передачи морских сигналов флагами ).
По всей видимости, курьер мчал с депешей от царя к Меншикову на перекладных без остановки ( время санного пути по зимнику от Москвы до Петербурга с остановками на ночлег - 5 дней ), так как царевич Алексей "заложил" Кикина уже 3 февраля в беседе с отцом тет-а-тет.
Александр Васильевич предвидел подобный ход развития событий и ещё в 1715 году заимел при Петре I "своего человека". Им был камер-паж царя ( что-то среднее между денщиком и адъютантом ) Семён Баклановский. Кстати, этот камер-паж возможно был братом жены Александра Кикина ( но это не абсолютный факт, и о его предполагаемых жёнах я попытаюсь рассказать позднее ). Родство родством, а 100 рублей за услуги он ему дал. Чтобы понимать цену тех денег, скажу, что мастеровой ( плотник, каменщик ) в год получал около 20 рублей.
Так вот, "агент" Александра Васильевича прознал в тот же день 3 февраля, что царь куда-то послал своего курьера Сафонова, но куда конкретно - не знал. И он пишет Кикину письмо о московских событиях того дня ( об отречении царевича Алексея от наследия престола ) и отправляет в Петербург своего человека - "частный" курьер сумел опередить "государственного", но Кикин не понял, что ему делать с этой информацией и поспешил за советом к своему брату Ивану. Там его и арестовали.
................
Тут стоит рассказать, что в самом конце 1714 года Александр Васильевич Кикин сильно погорел на "хлебном деле" - при поставках продовольствия армии и флоту избранная когорта чиновников-толстосумов ( князь Меншиков, адмирал Апраксин, канцлер Головкин и т.д. ) за свои деньги через подставных лиц по дешёвке закупала зерно и продукты, а потом за казённый счёт эти "друзья П....", ой, не так..., "птенцы гнезда Петрова" фактически сами у себя покупали этот провиант, но уже втридорога. Естественно, сальдо от аферы ( махинаторы около трёх лет проворачивали свои дела ) шло в карман этим господам, среди которых был и Кикин.
Для преступных схем наживы была даже создана фиктивная торговая фирма в Амстердаме и денежки оседали в тамошних банках. Как говорится, "кому война, а кому мать родна" - в то время ещё продолжалась изнуряющая Северная война ( для России она началась в августе 1700 года ), плюс "османы" не давали покоя..., и каждая казённая копейка была на счету.
Обнаружив этот "распил" государственных средств, Пётр I учинил суды и расправы над многочисленными казнокрадами ( наказали только "мелких" чинуш - им жгли языки калёным железом, клеймили, ссылали в Сибирь, казнили ...), но при этом его "лучший кореш" светлейший князь Меншиков был царём прощён, а Кикин прикинулся "шлангом", сымитировав апоплексический удар ( инсульт ) - у него отнялась речь..., и на все вопросы следствия он только таращил глаза и мычал.
Царь не стал трогать "болезного", тем более, что за него заступилась царица Екатерина Алексеевна ( это видно из письма английского резидента в России Джорджа Маккензи от 3 декабря 1714 г. ), а лишь заставил того заплатить в казну большой штраф и отправил подальше от своих глаз в Москву.
Именно тогда Кикин часто бывал в Щурове, где к нему "вернулся язык и хорошее настроение". В это же время на "левые" деньги Александра Васильевича в Петербурге продолжалось строительство "Кикиных палат". Возможно, что именно тогда часть утаённых денег ( в немереном количестве ) была сокрыта где-то в Щурове.
Опала Кикина длилась недолго..., Александр Васильевич был прощён и снова стал служить государю, но уже без привычного "доступа к телу"..., но чтобы по-прежнему быть в курсе настроений царя относительно себя любимого, ему пришлось заводить при свите Петра I агентуру в лице камер-пажа Семёна Баклановского..., естественно, оплачивая такую услугу.
..........
Как я уже сказал, в день своего отречения ( 3 февраля ) царевич устно упомянул свою мать..., и тут же государь предписывает следователю капитан-поручику Скорняков-Писареву ( Григорий Григорьевич, ум. после 1745 г., автор первого русского сочинения по механике ) отправляться в Суздаль:
"Указ бомбардирской роты капитан-поручику Писареву. Ехать тебе в Суздаль и там в кельях бывшей жены моей и ея фаворитов осмотреть письма, и ежели найдутся подозрительныя, по тем письмам, у кого их вынул, взять за арест и привести с собою купно с письмами, оставя караул у ворот".
У историка Николая Устрялова нет текста этого указа, а есть только его упоминание с отсылкой на донесение австрийского резидента ( посланник ) в России Отто Плейера..., и его дословное содержание мной взято из другого места - из современной книги "Щит и меч", где текст приведён в нашей орфографии..., и там нет ссылки на источник. Он скорее всего находится в каком-то частном или ведомственным архиве ФСБ, так как один из авторов книги Колпакиди А.И. ( род. в 1962 г. ) является историком спецслужб. И опираясь на слово "фаворитов", там автор даёт понять, что Пётр I уже был в курсе любовной связи Евдокии. Нет, это совсем не так. Слово "фавориты" в то время ещё имело и другой смысл - ближнее окружение, помощники, друзья. А любовная связь Евдокии Лопухиной и Степана Глебова вскрылась лишь в Преображенском застенке на допросах арестованных людей из монастыря.
Вы будете смеяться, но похоже я "вычислил", что в окружении Петра I был шпион, работавший на иностранное государство. Я обратил внимание, что вышеприведённый указ был подписан 3 февраля, но его исполнение по какой-то причине было отложено ( полагаю, что Пётр дожидался ПИСЬМЕННОГО упоминания царевичем имени Евдокии, и получил он его от сына 8-го числа ). А донесение Плейера венскому двору императора Карла VI ( этот документ нашёл историк Николай Устрялов в тамошних архивах ) об отъезде Скорняков-Писарева в Суздаль датировано 6 февраля ( на донесении Плейера проставлены даты по двум календарям через дробь - 17 / 6 февраля ), хотя тот в реальности уехал из Москвы лишь 9-го или вечером 8-го февраля.
Получается, что Отто Плейер узнал об "отъезде" следователя в Суздаль ещё ДО свершившегося факта..., то есть, его ПРОИНФОРМИРОВАЛИ об этом заготовленном указе. Вот так можно раскрыть агентурную сеть при русском дворе спустя 300 лет ( улыбаюсь ).
Неужели этим агентом мог быть всё тот же камер-паж царя Семён Баклановский ? А почему бы и нет..., ведь был же он платным информатором Александра Кикина..., ну и заодно можно было заработать денежку от Священной Римской империи. В приговоре по "кикинскому делу" Баклановский не упомянут ( думаю, что царь постыдился обнародовать факт присутствия у себя под носом платного агента Кикина ) и нам неизвестно какое он понёс наказание..., но жив он остался, имел много детей, и даже во времена правления императрицы Анны Иоанновны был весьма заметен - его подпись присутствует под челобитной о восстановлении монархии ( 1730 г. ) и он служил воеводой ( в 1731-38 годах ) в тогда ещё маленьком Красноярске ( около 5 тысяч жителей ).
Итак, прибыл Скорняков-Писарев в суздальский монастырь 10 февраля 1718 года......