- Илья Резник новый ученик в нашем классе. Он приехал из холодного Красноярска, где учился на одни пятерки. Давай, Илюша, расскажи нам немного о себе. Какие предметы ты любишь больше всего?
Мне было восемь и я любил рисование. Увлечение всегда оставалось прежним, менялись лишь города: красивый Питер, потом южный Краснодар или шумная Москва? Да я уже и не помню - это было давно. Неприятные воспоминание теряются или стираются вообще, образуя провалы в памяти. Когда все это началось? Мне кажется, что первого июля 1969 года - в день моего рождения. Конечно, я преувеличиваю, но это единственная точная дата, которую я могу вам предоставить. Критики часто придираются к моему стилю, меня не любят, но я хороший художник, а с этим они поспорить не могут. У моих персонажей нет лиц. Уже лет пять, как мои анонимные герои путешествуют из музея в музей, а я покорно следую за ними.
- У тебя есть стерка?- спросила Маша.
Я несколько секунд смотрю на нее, не реагируя на вопрос. Так было всегда, когда кто-то отрывал меня от любимого занятия на уроках. Учителя мне это прощали, так как учился я на отлично, да и сидел всегда за последней партой. Тогда мы жили в Ростове.
- Дай стерку - повторила Маша. Не дожидаясь ответа, она залезла в мой пенал и достала ластик.
Маше уже исполнилось десять и она была старостой класса. Она сама захотела сидеть со мной за одной партой, наверное, из чувства долга. На переменах она таскала меня, представляя своим многочисленным друзьям. Я не возражал. Маша была прилежной ученицей, но с математикой у нее шло туго. После уроков мы оставались и делали вместе домашку. Я думаю, что Маша была первой в моем списке.
Общительностью я не отличался с детства, но активная староста отказывалась это принимать. Она расспрашивала меня обо всем: о моих прежних одноклассниках, о родителях, любимых передачах и фильмах. За месяц знакомства Маша успела узнать обо мне практически все, что я знал тогда о себе. На уроках она внимательно слушала, записывая в тетрадку своим красивым ровным почерком. Больше ничего о ней я не помню. Маша пропала где-то в декабре. По всему району развесили ее фотографии с описанием особых примет. Каждое слово, написанное о ней, помню до сих пор, но ее лицо стерлось.
В Барселоне моя выставка пользовалась особенным успехом. Я решил задержаться в Испании и снял недорогую квартиру в центре города, где и пишу это письмо. Критики были в восторге, что льстило моему самолюбию. Европа вообще была достаточно благосклонна к моему творчеству. Большую часть моих работ покупали именно европейцы, за что я их искренне благодарил. Почему выставка называлась "В пятнах"? Думаю, что объяснять не стоит.
Родители Маши никогда не были у нас в гостях, но мама пригасила их к нам на Новый год. Весь вечер только и говорили о Маше и о том, что она обязательно найдется. Праздник был настолько паршивым, что я добровольно ушел спать. Что именно послужило причиной ссоры мне так и не рассказали. Я проснулся от женского плача и криков. В коридоре взрослые о чем-то яро спорили, а мой отец пытался выставить гостей за дверь. Глупо было звать их к нам, думаю, что родители хотели их подбодрить, но ничего у них не вышло.
Я вернулся в класс после зимних каникул и вроде бы, все было по-прежнему, но со мной почему-то перестали разговаривать. Друзья стали сторониться, учителя придирались и запрещали рисовать на уроках. На переменах я предпочитал оставаться сидеть в классе и ждать начала следующего урока.
- Дети, у нас новый ученик, Илья Резник. Илья прекрасно рисует и интересуется гуманитарными предметами.
Мне двенадцать. У меня прыщавое лицо и потные ладони. Карандаш то и дело скользит, но я старательно рисую Юлю. Я помню, что у нее были длинные черные волосы и она сидела в среднем ряду за третьей партой. Мои рисунки поражали родителей и учителей. Все только и говорили, как я талантлив и, что мое призвание быть художником. Художником я стал, но вот и все, что могу я о себе рассказать. Я художник, а еще я убийца.
Юля занималась музыкой и после уроков шла в музыкальную школу. Я часто ее провожал. Мы практически не разговаривали, и этим она мне нравилась еще больше. Между уроками она терпеливо позировала, а я все улучшал свое мастерство. Портреты Юли попали на городской конкурс, где и заняли первое место. Классный руководитель организовал поездку на выставку всем классом. Мне даже выдали школьную грамоту с какими-то благодарностями. Девчонки терроризировали меня просьбами нарисовать их портреты, а мальчики затруднялись найти со мной общий язык. Я любил держаться в стороне и наблюдать за всеми, но мне не хотелось особо с кем-то дружить. Юля перестала интересовать меня и я перешел к зарисовкам Ксюши. Ее мне пришлось провожать до балетной школы, которая находилась на другом конце городе. Это было в Питере. Учительница балета разрешали мне присутствовать на уроках. Я садился около старенького пианино и рисовал. Ксюша мне нравилась своей грациозностью, но ее лицо не вызывало во мне никаких эмоций. У нее было очень хрупкое телосложение и она походила на фарфоровую статуэтку, особенно, когда становилась на пуанты. Десятки рисунков танцующей Ксюши: карандашом, акварелью и мои первые пробы маслом украсили балетную студию.
Юля не вернулась домой где-то в апреле, а в мае пропала Ксюша.
- Илья Резник. Мы соседи.
- Я знаю. Вера Демина. Я слышала, что ты художник. Нарисуешь меня?
"В пятнах" я старался вспомнить всех тех, кого я уничтожил, кого я стер сам того не желая. Мне хотелось увековечить лица, которые я позабыл. Выставка состояла из 45 картин. Мой психиатр по-прежнему утверждает, что мое чувство вины необоснованно, но я не согласен. Нужно быть полным идиотом, чтоб упустить все эти совпадения. Логического объяснения я не нашел, но я знаю, что виновен. Когда я впервые убедился в своей правоте? Когда моя жена не вернулась домой. Ей было 25, а мне 30. Ее до сих пор ищут, но я знаю, что все это бесполезно. Ее нет. Возможно, если б мы не переезжали так часто я бы сразу заметил эту дьявольскую закономерность, но тогда я лишь любил рисовать. Я художник и это мой единственный талант. Могу ли я им гордится?
Психиатр сказал по одной таблетке в день, но, что он понимает? Я верю, что он старался мне помочь и в чем-то ему это удалось, но не буду растягивать удовольствие. Я виновен и сам себе выношу приговор.