|
|
||
Сказка | ||
В некотором царстве, в некотором государстве, под видом
знатной и богатой дамы поселилась злая и коварная ведьма
Дея со своей дочкой, Нелюдиной. Страшная у неё дочь
была, что ночь тёмная, хоть лицом, хоть характером. Вот
задумала ведьма думку далёкую; выдать Нелюдину за царя
Елисея, да одна закавыка здесь; влюблён уже он в жену
свою ненаглядную - Василису.
Возненавидела Дея Василису, позвала она в помощь
силы колдовские и превратила её в семечко берёзовое, тут
же кликнула Беса-Балбеса, вручила ему это семечко и
велела его за тридевять земель несть, а дочку свою, Нелю-
дину, превратила она в красавицу писаную. Целый год
горевал царь Елисей о жене любимой, а потом он встретил
Нелюдину и женился на ней. Скоро родился у них сынок -
Иванушка.
А Бес-Балбес, тем временем, семечко берёзовое за три-
девять земель нёс, да не донёс его до места назначения,
на то он, по-праву, Бесом-Балбесом и звался; обронил
нечестивец, семечко над небольшой деревушкой и упало
оно возле ветхого домика, под окошко, под ним и проросло.
С тех самых пор потянула берёзонька свой гибкий стан к
солнышку, радуя красотой неземной живущих в этом доми-
ке стариков; деда Егора и бабушку Агафью, да годовалую
сиротку Дуняшу, их внучку. День и ночь ухаживали они все
за берёзкой. Годы летели быстро; один, второй, третий...
Дуняша выросла, стала статной и красивой девушкой,
да и умом её Бог не обидел, и берёзонька выросла, пре-
вратилась в белоствольную красавицу, а серёжки теперь
на ней стали не простые - золотые. Много разного люда
приютила она под своей густой и развесистой кроной,
спасая их от дождя и палящего солнца. Всем странствующим
хватало подле неё места и никто и никогда из них не
помышлял худого; отдыхали, благодарили берёзку за приют
и шли дальше, по делам своим.
Но однажды забрёл под её крону вор, по прозвищу Рваный
Карман. Позарился он на золотые серёжки, и только было
руки к ним протянул, как тотчас накрыла его берёзка своей
могучей кроной, прижала к земле-матушке.
Взмолился Рваный Карман:
- Отпусти ты меня, берёзка белоствольная! Не буду я
больше воровать, не буду!
Сжалилась берёзка над ним, но перед тем как отпустить,
предупредила его:
- Никогда, нигде, никому не рассказывай обо мне, а рас-
скажешь, не ходить тебе больше по землице этой!
С тем они и расстались. Вот прошла уже целая неделя и
Рваный Карман добрался до красивого каменного города,
был он голодный, грязный и очень злой; пытался было воро-
вать - ловили воришку и поколачивали. Куда ж ему было
податься? Долго ещё бродил он по улицам и закоулкам,
присматривался, а к вечеру забрёл в корчму, сел за стол и,
глотая слюну, стал смотреть на жующих посетителей. Запах
жаренного мяса сводил бедолагу с ума и он решил;
тот, кто накормит его, тому он расскажет тайну белостволь-
ной берёзки.
В это время к корчме подкатила богатая, запряжённая трой-
кой лошадей, карета. Из неё вышел господин, одетый в до-
рогие одежды и, пройдя вовнутрь корчмы, сел за столик,
отделённый портьерой. В ту же секунду Рваный Карман
нырнул за неё и, торопясь, рассказал господину про берёзку,
потребовав за тайну эту накормить его.
Не поверил богач грязному оборванцу, схватил бедолагу
за отворот и стал ему выговаривать:
- Ты что, бродяга, обмануть меня вздумал?! Попить-поесть
за мой счёт решил?!
Тогда Рваный Карман на колени перед ним упал, взмо-
лился:
- Не гони меня, господин! Чистую правду сказал, ни сло-
вечка не выдумал, своими глазами видел берёзку!
Смилостивился богатый господин:
- Ладно, так и быть, поверю тебе, но завтра же и проверю!
Ешь, пей до отвала, голодранец, а ночевать сегодня у меня
в доме будешь, под охраной!
Наелся, напился Рваный Карман и до господского дома
бежал, как пёс шелудивый, а спать он лёг в богатой спальне,
на перине большой и мягкой, да вот утром не суждено ему
было встать с неё; умер, бедолага, от обжорства.
И в то же самое утро со двора этого же дома выехал чело-
век на старой и дохлой кляче. Одежда не нём висела лох-
мотьями, был он неопрятен, до мерзости! Путник держал
направление в деревушку, к берёзоньке белой, а когда при-
был он на место, то расспросил первого встречного про ста-
рика и старушку, про берёзку белоствольную. Странный
человек возликовал в душе и видел уже это чудо у себя во
дворе, под окном.
Звали этого человека граф Варнак, при дворце был он
царским советником, душа у него была чёрная, что у злой
ведьмы Деи. Тотчас возвратился он домой, состряпал дол-
говую бумагу на родителей Дуняши и на следующий день,
в дорогих одеждах и на тройке, появился в деревушке и с
порога предъявил долг старикам.
Испугался дед Егор:
- Где ж нам эту тысячу взять, мы таких денег сроду неви-
дывали?!
Граф Варнак стал грозить старикам:
- Не отдадите долг, по суда затаскаю, дом отберу!
Испугались старики не на шутку, страх вздохнуть им не
даёт, а Дуняша в это время на скамеечке под окошком сиде-
ла, рядом с берёзкой и невольно слышала их разговор.
Испугалась она за дедушку с бабушкой, что они на улице
окажутся но, как помочь дорогим людям, она не знала. Горькие
слёзы полились из глаз её.
Вдруг слышит она голосок над собой, тихий, успокаиваю-
щий:
- Не верь пришельцу, Дуняша. Твой отец был честным и
порядочным человеком и никаких денег у него не брал.
Дуняша прислушалась, огляделась, но никого не уви-
дела, но вот она опять голосок слышит:
- Я ж тебе сказала, не плачь. Это я с тобой разговариваю,
берёзка. Позови-ка сюда этого обманщика, поговорить бы
мне с ним надобно.
Граф Варнак не заставил себя долго ждать, явился
тотчас, но подойти к берёзке почему-то не решался, а она
веточками своими встряхнула раз, другой и посыпались
к его ногам золотые серёжки. Оторопел граф, никогда ещё
в жизни не видел он столько золота! С дрожащими руками
бухнулся советник на колени и пополз, хватая их пригорш-
нями и пряча себе за пазуху. Так и не заметил он, как в по-
рыве жадности сам приполз под крону её. Придавила
берёзка графа кроной своей к земле-матушке, вздохнуть
ему не даёт.
Взмолился он:
- Отпусти меня, отпусти! Бес попутал! Он, он, нечестивец!
- Хорошо, - вдруг услышал граф Варнак, - жизни я тебя
лишать не стану, но знай, что через жадность свою ста-
нешь ты нищим, а за сохранение своей душонки, жалкой и
никчёмной, выполнишь мой наказ; будешь ты по свету
хаживать, да про красавицу Дуняшу рассказывать. Не
исполнишь воли моей, ждёт тебя долюшка худшая! Ступай
и помни об этом, граф Варнак!
Он слово берёзке дал. С тем они и расстались.
Благодарили старики свою спасительницу, а она листвой
прошумела над ними, слово молвила:
- Полноте вам благодарности рассыпать, дорогие мои. За
добро добром платить надобно, потому есть у меня думка
одна; Дуняшу за парня выдать, который к вам на двор пер-
вым явится.
Смутилась Дуняша, говорит:
- Да люб ли он мне будет?
Ответила ей берёзка:
- В том-то и дело, девонька моя; не знаешь, где потеря-
ешь, а где найдёшь. Так и в любви бывает.
Граф Варнак слово своё сдержал. Разнеслась молва о
о красавице Дуняше далеко-далеко и вот, в один из приго-
жих деньков появился в деревушке царевич Иванушка. Уж
очень хотелось ему на девушку-красавицу взглянуть,
воочию убедиться в красоте её, но первое, что увидел он,
так это старенький домишко с подслеповатыми оконцами.
Опечалился царевич, духом пал. Где ж ему, выросшему в
роскоши и неге, было знать, что вся бедность этого домика
от скудного заработка идёт, хоть в труде праведном провели
старики всю жизнь, да и сейчас трудятся, вместе с внучкой,
не покладая рук своих.
В это время Дуняша на крылечко вышла; босоногая, злато-
кудрая, в простом белом платьице. Как увидел её Иванушка,
сердце его забилось тревожно и томно, готовое вырваться
из груди; влюбился он в Дуняшу мгновенно.
Вот уж второй месяц не кажет царевич глаз своих в род-
ном дворце, то грибы с девушкой собирает, то ягоды, а то
просто встречают они вдвоём зорьку алую на берегу реки.
Рада-радёшенька за них берёзка белоствольная.
Тем временем царь Елисей, обеспокоенный долгим отсут-
ствием сына, пришёл в покои жены и разговор с ней завёл:
- Пора бы нам в деревеньку отправиться, молва донесла,
что уж больно хороша девушка у царевича нашего.
Нелюдина, не поднимая головы с подушки, зло сказала:
- Сдалась мне твоя деревня! Нашёл сынок замарашку
деревенскую, что у нас своих невест мало?!
Разгневался царь Елисей:
- Молчи, язва! Кому велено, собирайся!
Ослушаться царя Нелюдина не посмела, повиновалась.
Экипаж царский, позванивая бубенцами, уже скоро
появился в деревушке. Вмести с ними прибыл в деревню
и граф Варнак.
- Ха, - съязвила Нелюдина. - Что за деревня?! Грязь и
нищета вокруг! Срамота!
Глянул окрест батюшка царь и в ужас пришёл; деревушка
в запустении, что ни двор, то беден, что не коровёнка, то
тощА!
-"Доим народ, что козу, доим ночью и днём, а во дворце
моём всё балы да веселье, вот и запустил матушку-земли-
цу, позабыл о народе своём! Закружила меня Нелюдина,
ох, закружила"!
Вдруг увидел царь Елисей берёзку, залюбовался ею,
и тут он слышит голос далёкий, но ещё не забытый им:
- Здравствуй, суженный мой. Вот мы и встретились.
"Никак голос Василисушки моей? Аль почудилось мне"?-
подумал он и по сторонам огляделся.
Взгляд его на Нелюдину упал, которая из кареты выле-
зала, да никак вылезти не могла; толстая, неповоротливая.
Царь Елисей с досады отвернулся, горько сожалея о
женитьбе своей.
Тут старики из домика вышли, в пояс царю кланяться
стали, а он говорит им:
- Ну, полноте, полноте вам согбёнными стоять! Вели
лучше, дед, супруге самовар ставить, чайком баловаться
будем!
После ароматного чая разомлел царь-батюшка, из дому
вышел, на скамейку присел, рядом с берёзкой белостволь-
ной, как вдруг опять голос слышит:
- Здравствуй, Елисей!
Вздрогнул царь, не по себе ему стало. Граф Варнак не-
далеко стоит, хмуриться, прислушивается.
- Ты ничего не слышал, граф Варнак? - спросил его царь.
- Нет, Ваше Величество, - ответил он.
Да не поверил почему-то ему царь Елисей, знал, что в
последнее время хитрить стал советник, не раз уж он
собственными глазами видел, как уединившись с Нелю-
диной они долго о чём-то разговоры вели. Не обманывало
предчувствие царя-батюшку, сговор меж ними был: решили
заговорщики отравить его прямо в домике, а вину всю
свалить на бедных стариков. Да труслив оказался граф
Варнак, шепнул он как-то Нелюдине на ухо:
- Уж лучше нищим быть, чем плаху кровью оросить!
Злость пробрала Нелюдину:
- Я тебе трон предлагаю, а ты, дурак, отказываешься!
К вечеру в деревушку молодые с прогулки вернулись.
Понравилась царю-батюшке Дуняша, красавица, слов нет.
Благословил он молодых.
- И я вас благословляю, - сказала им берёзка белост-
вольная и кроной своей встряхнула; посыпались на
травушку золотые серёжки, и не было им счёту. - Живите
без печали и забот!
Смотрит царь Елисей на чудо-берёзку, поверить не может,
голос его жены - Василисушки; всё понял он сразу, не
скрывал слёз своих, обнял её и говорит:
- Василисушка, женушка моя! Как же помочь тебе?
Берёзка веточками к нему прильнула, печаль в голосе
несёт:
- Никто уже не в силах помочь мне, так и буду стоять
до конца века своего.
Тоска взяла царя-батюшку страшная, не в силах он был
вымолвить ни слова.
А вечером прилетела в деревушку злая Ведьма Дея,
дочкой званная. Узнала она про берёзку, до крови кусала
свои тонкие губы, топала ногами и, наконец, решила эту
деревеньку, вместе с людьми уничтожить. Превратилась
она в чёрную тучу, взлетела высоко в небо и начала пус-
кать сверху огненные стрелы, да только напрасно она силу
тратила; люди под огромной кроной берёзки спрятались и
отразила крона все горящие стрелы её. Тогда поднялась
она ещё выше, в небеса заоблачные, собрала всю свою
злую энергию и тут же...сгорела.
Заиграло вдруг небушко зарницей, исчезли тучи чёрные,
а с ними вместе и чары колдовские развеялись; берёзка
белоствольная Василисой вновь обернулась, и стояли
теперь царь с царицей, обнявшись, не в силах оторваться
друг от друга.
А через день уже узнал царь Елисей про заговор и пове-
лел Нелюдину с графом Варнаком с земли своей изгнать.
До сих пор бродят они по свету и не могут найти себе покоя
за дела свои чёрные; не знали они, видать, простой истины;
зло всегда наказуемо.
Скоро молодым шумную свадьбу справили, и было много
на свадьбе квасу и напитка медового выпито, да снеди
всякой съедено. Был и я на эту свадьбу зван, ни от чего не
отказывался; и пил и ел много, мимо рта не проносил, жаль
только, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается, как
закончилась свадьба эта но, слава Богу, человек живёт
всегда надеждой; хорошее обязательно когда-нибудь
повторится!