В одном королевстве жила-была деревня Лопухи. Стояла она в месте прекрасном — с одной стороны густые леса шумят, с медведями да зубрами, с другой — поля среди лугов, река Дуагава. Жила, горя-беды не знала, не ведала.
А тут повадился Дракон летать. Хлеба жжёт, девок до полусмерти напугал — высунул голову из кустов, когда те после купания на бережку сохли. А потом совсем обнаглел — приземлился на площади. Все собрались. Даже староста пришёл.
— Значит так — говорит Дракон — Теперь я ваш король, а вы мои подданные.
И обложил деревню поборами и налогом. С каждого двора по курице, с каждой улицы по корове, а со всей деревни девицу-красавицу одну в год.
— А у нас все некрасивые! — говорит староста.
— Тогда по одной в месяц. Шютка! — ухмыльнулся Дракон.
Крыльями захлопал и был таков.
Стоят лопухане, репы, в смысле — головы, чешут. То затылок, то лоб. Ничего дельного не приходит.
Идёт тут Эйнар. Энтот Эйнар был такой артист — рыбу на пустой крючок таскал, насадит клочок бумажки с надписью “очень вкусный червяк” так караси, лини и прочий рыбий народ так дерутся, что сами из воды вылетают.
— Что решаем, мужики? Кроссворды? Ребусы? Шарады?
Хотел староста было послать любопытного на огородное растение, да язык совсем другое ответил.
— Навалилась на нас напасть. Прилетал лютый Змей-Дракон. Хочет быть королём нашим. А с таким королём мигом все перемрём.
Эйнар похрустел пальчиками, грит — Помогу я вам, мужики. Только уговор — быть мне королём.
Все кричат — Согласны! А староста думает — А съест — тоже не велика потеря.
А Эйнар велел нагнать побольше самогону. И как Дракон прилетел — он его угощать взялся. Ну, тот с непривычки и набрался. А как набрался Эйнар ему голову топором и … ни в какую — крепкая шкура у змея поднебесного. Тогда отвёл его Эйнар к реке — тот — голова то трещит — и хватанул водицы. Добрый молодец еле залечь успел — так рвануло, что от Дракона только яма осталась.
И стали лопухане жить поживать добра наживать. Только смотрят — всё хуже да хуже. Храбрый Эйнар из кустов на девок не глядел — тащил, и вот уже пол деревни родственники короля — ничего не делают, только командуют. Младенец и тот орёт из колыбели — Хочууу! Нехочуу! Что о тех, кто постарше говорить?
Собираться больше трёх стало не велено.
Вот сидят вечерком староста и мужики.
— Вот жизнь — вчерась застукал женку с полюбовником. Хотел было приласкать оглоблей, гляжу — а это батюшко-король. — говорит староста.
— А меня последнюю курицу зарезали… — вздыхает один.
— Что курица! У меня коровку и ту не пожалели — ушла на королевский стол. — говорит другой.
И сблизив головы — Он, конечно, был гад ползучий, но всё-таки меру знал. Ну, давай за него.
И разбредутся по домам.
И только Луна, словно сонный драконий глаз, оглядывает спящую деревню.