- Который уже раз дописываете!? Темните вы, Сидоров...
- Ну, мы это... двухсотку пишем. Долгая история...
- Что-то плохо верится. Уж не завел ли ты себе ...
"Горынычна" - подумал он.
- ... и не дай бог, узнаю когда-нибудь, что налево ходишь - рога обломаю!
- Чтобы обломать рога, нужны по крайней мере рога. Да и кто на меня позарится, кроме тебя? - съязвил Сидоров.
Это был удачный ход. Супруга внезапно смягчилась.
- Ну, пока еще неплохо смотришься... - Она бросила взгляд на лежавшую на столе фотографию недельной давности.
Сидоров решил ковать железо немедленно.
- Клянусь, о свет моих очей, никогда не ходил, не хожу и не буду ходить налево, - торжественно начал он и остановился, поняв, что не знает продолжения. Затем закончил поразительным обещанием:
- В доказательство чего обязуюсь забыть, что такое лево. По крайней мере, на сегодня.
- Да что ты такое говоришь? Ладно уж, иди...
Затем дух огнедышащих предков снова взял в ней верх.
- Не заблудись - наша квартира левая на площадке. И больше ведра не пей, - напутствовала она вдогонку.
2
По пути Сидоров на всякий случай купил две бутылки "Посольской". "Мало ли что, - оправдывал он себя. - Может, ребята забыли взять. Всухую и пулька не пулька".
Его встретили недовольными возгласами: - Задерживаетесь, батенька...
- Да вот... возникли некоторые трения ...
- Трения нужно завершать быстрее - назидательно произнес Гордеев. - Горючее сюда. И, помолясь, начнем.
Игра шла вначале довольно бойко. Один раз Сидоров сумел даже сыграть мизер. По мере убывания запасов мысли начали путаться. В конце концов он сделал ход под правую руку.
- Туда не ходы, суда ходы. Пацвечник башка пападет, савсем вялый будешь...
- Это у меня самовнушение произошло - пояснил Сидоров. Я обещал своей, что сегодня влево ходить не буду.
- Влево или налево? - спросил его Гордеев. - Напоминаю, в какую сторону здесь ходят: только влево.
- Жена играет - не вистуй, - зачем-то добавил Бубнов.
- Мизер пилю, - объявил Гордеев на следующей раздаче. Никто не возражал, и он показал прикуп. Там было два туза. Подумав, Гордеев снес прикуп, и игроки вскрыли карты. Некоторое время Гордеев с безмолвной ухмылкой изучал ситуацию, затем заявил: - Чистый, - и показал свои карты.
- М-м-да. Надо же, как черва легла, - недовольно пробормотал Бубнов. - Вот если бы ход был слева направо, как это только что делал наш дорогой друг Сидоров... Без хорошего паровоза ты бы не ушел. Ладно, продолжим.
Вскоре игра совсем замедлилась. Запасы горючего подошли к красной черте.
- Пора, господа, брать тайм-аут, - изрек наконец Бубнов. Остальные с этим безоговорочно согласились.
3
Выйдя на улицу, Сидоров некоторое время стоял и соображал, в каком направлении находится его дом. Наконец, пошатываясь, он двинулся в путь.
Фонари лихорадочно качались по диагонали вместе со столбами. В голове мелькали обрывки мыслей. Довольно долго он брел, плохо понимая, куда идет. Фонарей становилось все меньше и меньше. После столкновения со стоявшим на пути огромным валуном Сидоров слегка протрезвел.
"Нифига себе подарок", - подумал он. - "Строители, что ли, забыли..." Эту мысль он сразу же отбросил, так как сам был строителем.
Он огляделся. Камень лежал у самого края незнакомого перекрестка. Поперек улицы, по которой шел Сидоров, пролегала широкая и прямая дорога. В обе стороны вдали заманчиво сияли фонари и огни уличной рекламы. Мелькали фарами проезжающие в отдалении автомобили.
Неплохо было бы повернуть куда-нибудь, дойти до освещенного места и взять такси. С этой мыслью Сидоров вновь подошел к камню, пытаясь понять, где он оказался. На камне темнели какие-то следы, похожие на буквы. Вглядевшись, при слабом свете далеких огней он прочитал выбитую на камне надпись. "НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ - РОГА ОБЛОМАЮТ", - гласил текст. "Надо же, откуда узнали?", - пораженно подумал он, сразу вспомнив свой разговор с супругой и данное сгоряча обещание. Сидоров был принципиальным человеком. Даваемые им обещания он считал договором с самим собой, и налево ему было нельзя.
Рассматривая валун, он заметил еще одну надпись. Прочитать ее было труднее, но нашарив в кармане зажигалку, он справился с этой задачей. Надпись обещала: "НАПРАВО ПОЙДЕШЬ - УМА НАБЕРЕШЬСЯ". Она, вопреки замыслу ее автора, оказала на Сидорова обратное действие. "Как это - ума наберешься... Ума, значит, у меня маловато..." В разгоряченной голове почему-то всплыл эпизод из армейской службы, когда после поворота кругом через правое плечо ему пришлось отмотать пятьдесят кругов по плацу.
В итоге Сидоров твердо решил не поворачивать направо.
Дальнейшее изучение камня не принесло результатов - больше никаких надписей не было. Продолжение дороги после перекрестка, в отличие от поперечной, огнями не сияло и такси не сулило. Но Сидоров был принципиальным, а потому в известной степени упрямым человеком. Назад же ему идти не хотелось.
Он обошел камень. Длинная белая черта отделяла дорогу от перекрестка. Отрешенно вздохнув, Сидоров сделал шаг через черту, стараясь не наступить на нее по непонятной ему самому причине. В груди неприятно кольнуло. Успокоившись, он продолжил путь. Через пару сотен шагов улица приобрела знакомые очертания. Он на всякий случай оглянулся. Не было видно ни камня, ни перекрестка. "Слишком темно" - решил Сидоров.
Остаток пути он проделал на автопилоте. Стараясь не шуметь, пробрался на свое место, повернулся лицом к стене и через несколько минут забылся в тяжелом сне.
4
Перед рассветом ему приснился непонятный сон. Его жена сидела верхом на том самом камне и рыдала: "Уж лучше б ты налево пошел, родненьки-и-ий..."
Утром Сидоров проснулся с ощущением чего-то странного на лице. Супруга все еще спала. Немного помахав руками на балконе, он направился в ванную и подошел к зеркалу. Непривычные ощущения усилились. С лицом что-то было не так. Выбежав из ванной, Сидоров бросился к столу, отыскал свою фотографию, вернулся и поднес ее к зеркалу. Теперь он понял причину охватившего его беспокойства. Отражение в зеркале и изображение на фотографии совпадали до мельчайших деталей.