--
Далеко, там, где никого нет. На самой окраине Вселенной.
--
Да? И как там?
--
Обыкновенно.
--
Тебе было хорошо?
--
Очень одиноко.
--
Это плохо.
--
Нет, Малыш. Спокойно и тихо.
--
Какая ты чудесная.
--
Я сидела на одной из галактик, свесив ноги, бросала звездочки в Черные дыры.
--
Тебе их не было жалко?!
--
Знаешь, Малыш, у нас звездочек стало меньше, а где-то там, на другой стороне Черных дыр, их станет больше.
--
А ты была там?
--
Нет.
--
Хочешь?
--
Не хочу.
--
Расскажи еще что-нибудь.
--
Что?
--
Не знаю... Ты видела Летучие Голландцы? --Да, Малыш. Это очень страшное зрелище.
--
Ты была внутри?
--
Однажды. Не хочу вспоминать об этом.
--
Там были люди?
--
Там были призраки.
--
Страшно...
--
Очень.
--
Когда я вырасту, я буду таким же смелым, как ты!
--
Не стоит, Малыш. Я не смелая, я одинокая. Одиночество гонит меня в неизвестность, заставляет рыскать по бесконечным просторам Вселенной... Да ты не поймешь еще этого, Малыш. Не хочу, чтобы ты познал это.
--
Почему ты так говоришь?
--
Потому, что так оно и есть.
--
Возьми меня с собой.
--
Нет, Малыш, спи.
--
Ты придешь еще?
--
Да.
--
Я буду ждать, мама.
--
Спи, Малыш.
Потом она долго плакала, вцепившись зубами в диванную подушку.
-- Господи, когда закончится это сумасшествие?! Я устала, устала, устала... Почему он думает, что я умею летать?!
А Малыш спал, улыбаясь во сне и сжимая в кулаке маленькую звездочку, которую он вытащил из кармана Её передника.
Сон второй
--
Доктор, он думает, что я умею летать.
--
А может быть, Малыш прав?
--
Нет, что вы!
--
Расскажите о себе.
--
Это обязательно?
--
Да, я хочу лучше понять вас.
--
А как же Малыш?
--
Узнав мать, можно понять ребенка.
--
Хорошо. Родилась я... а, впрочем, это не важно, где я родилась. Мне было очень одиноко в детстве, я спешила повзрослеть, но от этого мне не стало лучше. Семья наша -- родители, брат -- была единым союзом, в котором не состояла только я. Домашние вечеринки я отбывала в добровольном заключении в родительской спальне, выключив свет и зашторив окна. Кампании, ремонты, генеральные уборки, весенние работы в саду, которые затевала моя мама, я отсиживалась в школе, притворяясь добропорядочной ученицей и пряча сборник фантастики под учебником алгебры. "Ей бы только спать и читать, -- говорила мама, -- даже обед себе не приготовит!" Домашнюю библиотеку я одолела в шестом классе, потом, чувствуя непреодолимый книжный голод, набросилась на соседские собрания. Они были менее обширными и, в конце концов, я стала писать сама. Школьные годы пролетели для меня незаметно, без классных вечеринок, танцев, ссор и без первой любви. В институт я пришла тихой, не затронутой ничем суетным, девочкой. Прожила так год, а потом встретила отца Малыша. Наша встреча была настолько случайной, что я сочла её волей судьбы. Он так незаметно вошел в мой мир, что я открыла свою любовь к нему очень неожиданно для себя.
--
Каким он был?
--
Не знаю, доктор. Не таким, как все. Потом он исчез, так же внезапно, как и возник. Просто, вдруг понял, что в нашей любви появился кто-то третий, но не знал, что это был Малыш.
--
А если бы знал?
--
Он бы остался, и все было бы хорошо.
--
Вы действительно так думаете?
--
Да... А может, и нет... Вы видели глаза малыша? Это Его глаза. Такими глазами нужно видеть весь мир.
--
Вы его простили?
--
Нет. Малыш не был бы болен, если бы рядом был отец.
--
Он ушел. Что было дальше?
--
Я стала уходить из дома. Сначала на час, потом на вечер... Дальше больше. Гуляла где-то... Бродила, потом возвращалась, но что-то влекло меня вновь и вновь покидать мой дом.
--
А родители? Ведь вы были совсем ребенком...
--
Я жила одна. Появились какие-то фантазии, мне снились странные сны. Но я знала, что это пройдет, когда появится Малыш.
--
Что же вам снилось?
--
Звезды.
А Малыш спал, улыбаясь во сне и сжимая в кулаке маленькую звездочку, которую он вытащил из кармана Её передника.
Сон третий
--
Ты снова здесь?
--
Да. Здравствуй.
--
Ты была далеко?
--
Нет, я была у твоего доктора.
--
Что он сказал? Ты можешь забрать меня?
--
Нет, доктор считает, что ты еще болен.
--
Я устал болеть.
--
Потерпи, Малыш.
--
Но ты ведь летаешь? Ты ведь прилетела ко мне сейчас? Почему ты бываешь у меня только ночью? Я говорю доктору об этом, а он мне не верит.
--
В это никто не верит, даже я сама.
--
Ты мне не веришь?
--
Сейчас верю, а днем нет.
--
Но ты не видишь меня днем!
--
Так надо, Малыш.
--
Кому это надо?
--
Тебе.
--
У меня отбирают игрушки, называют дураком... А я хочу с тобой, в небо.
--
Там холодно.
--
Там есть солнца, где можно погреться!
--
Там нечего есть.
--
Я отломлю от Луны кусочек, Луна похожа на большую лепешку.
--
Там нет игрушек.
--
Там есть ты! Я хочу увидеть летучих голландцев, а не эту дурацкую больницу?
--
Не ругайся, а то я уйду.
--
Не надо. Расскажи что-нибудь.
--
Далеко-далеко, под жарким зеленым солнцем, есть планета Клара.
--
Ты там была?
--
Да. Там синие листья на деревьях и фиолетовые яблоки как на твоих картинках.
--
А синие розы и черные тюльпаны?
--
Они там тоже есть.
--
Розовая вода и голубые облака?
--
Да.
--
Я хочу туда.
--
Нет, Малыш. Тебе надо вырасти.
--
Я здесь умру.
--
Не бойся, я буду прилетать реже, ты забудешь все и выйдешь отсюда.
--
Но я не хочу!
--
Выздороветь?
--
Нет же! Не хочу, чтобы ты прилетала реже!
--
Так нельзя. Надо слушаться доктора!
--
Тогда я уйду сам.
--
Что ж, Малыш, я возьму тебя с собой.
--
Правда?!
--
Да.
--
Летим скорее, хочу далеко-далеко... -- На задворки Вселенной?
--
Можно и дальше, мама!..
Доктор сидел на краю постели, где еще недавно лежал Малыш.
-- Все-таки, Она летает... Мой сын, мой Малыш, тоже летает... Он идет за матерью.
И отец заплакал, сжимая в кулаке маленькую звездочку, которую Малыш вытащил из кармана Её передника.
Пробуждение или Смерть
--
Почему он не узнал меня?
--
Кто?
--
Твой отец. Прошло всего девять лет...
Они сидели под жарким зеленым солнцем. Синие листья над их головами перешептывались о чем-то с ветром.
--
Папа. А какой он?
--
Не такой, как раньше.
--
Каким он был раньше?
--
Другим.
--
Ты не умеешь отвечать на вопросы.
--
Я знаю, Малыш. Малыш. Он уже не был прежним малышом. От того малыша остались только вопросы, да глаза, которыми нужно видеть весь мир.
--
Мама, я хотел когда-то побывать на окраине Вселенной, а теперь не хочу.
--
Почему?
--
Потому, что я хочу на Землю.
--
Ты хочешь вернуться?
--
Да, я хочу вернуться.
--
А наша планета, Клара? Ты оставишь эти синие листья на деревьях и фиолетовые яблоки?!
--
И синие розы, и черные тюльпаны, и розовую воду, и голубые облака!
--
Ради чего?
--
Я хочу домой!
--
Но Клара -- твой дом!
--
Это твой дом, мама...
--
Как хочешь, Малыш. Лети.
--
А ты?
--
Я прилечу позже.
--
Проводишь меня?
--
До соседнего солнца. Когда захочешь, возвращайся домой.
И Малыш улетел, сжимая в кулаке маленькую звездочку, которую он вытащил из кармана Её передника.
--
Здравствуй, отец.
--
Сынок? Малыш! Вернулся...
--
Да.
--
А Она?
--
Она придет позже. Или никогда не придет.
Земные дела, земные заботы. Отец запретил Малышу летать. Сначала было трудно. Малыш тайком вылетал из дома и наслаждался ветром, разрывающим легкие. Раньше он мог не дышать годами, сливавшимися в миг, пробираясь сквозь мириады звезд к маленькой планетке, которая была его домом. Теперь же он едва ли смог бы обогнать даже учебный самолет. Но он не заметил потери. Новые ощущения захватили его целиком. Когда отец узнал о ночных полетах, он поставил решетки на окнах в комнате Малыша. Сын долго мучился, но потом смирился. Если выпадала случайная возможность, летал, но все ниже и медленнее. И не замечал потери. Семья, заботы, проблемы. Первый ребенок с глазами, которыми нужно видеть весь мир. Малыш стал нормальным человеком, он не ловил синиц и журавлей, работал на совесть, любил до безумия жену и детей, но какое-то странное чувство выжигало его изнутри. Непонятная, непреодолимая боль, как воспоминание, затерявшееся в лабиринтах мозга и тщетно отыскивающее выход, эта боль не давала ему жить.
--
Привет, Малыш! Мы с тобой давно не виделись.
--
Мама?! Здравствуй!
--
Как ты?
--
Отлично. Сын, дочка, работа. Все, как у людей.
--
Ты повзрослел, Малыш.
--
Конечно, столько лет прошло... А ты все такая же. Странно, но я тебя почти не помню.
--
Тебе хорошо?
--
Да.
--
Я рада. Не хочешь ко мне в гости?
--
У меня работа. -- Понятно.
--Ты обиделась?
--
Нет. Я просто не понимаю тебя.
--
Почему?
--
Ты не хочешь домой.
--
Хочу. Как освобожусь, прилечу.
--
Тогда я пойду. Проводи меня.
--
До соседней звезды?
--
Можно и дальше, Малыш.
Они вышли из дома и пошли вперед по темной улице, обляпанной пятнами света от фонарей. Наконец Малыш остановился в одном из световых кругов.
--
До свидания, мама.
--
Как?! И это все?
--
Да. Я не умею больше летать.
--
Я всегда знала, что эта планета тебя погубит! Я отнесу тебя на руках.
--
Не стоит. Там нечего делать.
--
Там есть сады.
--
Там нет моей жены и детей.
--
Там есть я!!!
--
Но этого мало.
--
Ты же хотел видеть весь мир!
--
Я вижу мир глазами моих детей.
--
Ты разучился летать...
--
Я вспомню все.
--
Обещаешь?
--
Да, мама.
--
Я вернусь.
--
Я буду ждать.
--
Она никогда не вернется. -- сказал себе Малыш, -- я никогда не стану снова летать, -- и у него защемило сердце, когда он стоял, глядя ей вслед и сжимая в кулаке маленькую звездочку, которую он вытащил ИЗ КАРМАНА ЕЁ ПЕРЕДНИКА.