Аннотация: Лицам, не достигшим 14 лет, а также толкиенистам, читать в обязательном порядке:)
Ранним утром, когда ржавое солнце лишь слегка подпалило макушки облысевших полинялых эвкалиптов, Хрэндальф Старый или попросту Старый Хрэн направил свою резвую тёлку в село Ширяево Ниже-Среднего-Земской области. Тёлка флегматично замычала, но пошла.
Несмотря на более чем ранний час (что-то где-то около 15.00 утра) в Ширяево было неспокойно: то и дело из-за плотно закрытых окон доносились вопли и стоны вах!хаббитов, у которых началась ломка.
--
Вот ведь занесло, - буркнул Хрэндальф, заходя без стука в одну из многочисленных хижин.
"Вот ведь пронесло!" - подумала, тёлка, уныло разглядывая тянущийся за ней след.
В хижине, которую Старый Хрэн избрал для своего посещения в, полудохлом состоянии валялись два вах!хаббита.
--
Бульба Авоськин и Илья Задубищенко, - задумчиво опознал старец, пытаясь привести вах!хаббитов в божеский вид.
Наконец Задубищенко и Авоськин слегка зашевелились и немедленно начали стонать:
--
Ой, Старый Хрэн, хреново нам! Есть чем ширнуться?
--
Ничего-ничего, - бодренько усмехнулся Хрэндальф. - И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат!.. И меня вылечат, - добавил он, вспомнив о предстоящем визите к ревматологу.
Где-то через час слегка оклемавшиеся Илья и Бульба внимательно слушали Хрэндальфа...а что им ещё оставалось?
--
Итак, - глубоким зычным голосом вещал старик, - итак, вся эта хрень началась с создания всеофигительных гаек. Три гайки были отданы ельфиопам, семь - гномам, грузинам, армянам и прочим лицам кавказской национальности, девять - так, шестёркам да бомжам местным. А потом один хмырюга Саураска из Мордоворота решил всех их поиметь. И, не долго думая, взял да и сбацал Гаечный Ключ!
Хрэндальф выдержал многозначительную паузу, а Илья Задубищенко отрешённо уставился на лежащий перед ним на столе здоровенный гаечный ключ. Илья смутно припомнил, что когда окружающий его мир принял-таки хоть какие-то очертания, он увидел Хрэндальфа, машущего этим самым ключом пред носом у Бульбы.
--
ЭТО ТВОЁ??? - орал Старый Хрэн.
--
М-моё, - мямлил Авоськин.
--
Откуда?.. ОТКУДА?!! - не отставал старик.
--
Оттуда, - честно признался Бульба, и вырубился снова.
--
Оттуда, - с тихим ужасом повторил Хрэндальф Старый.
И вот теперь молодой вах!хаббит Илья Задубищенко с опаской поглядывал на Хрэндальфа, ожидая в лучшем случае конца света.
--
Да! -важно сказал старец. - Это-Тот-Самый-Гаечный-Ключ-Который-Изготовил-Саураска-Из-Мордоворота!!! И ты, Бульба, нагло его спёр...
--
Между прочим, - пространственно заявил Авоськин, - в соседнем селе Бухаево один вах!хаббит пропил члена партии.
--
Меня терзают смутные сомненья, - протянул Илья. - У Шпука - граммофон, у Саураски - Гаечный Ключ...
От удивления у Бульбы так отвисла челюсть, что её пришлось ловить руками под столом.
--
Ты на что намекаешь??? - завопил он, с трудом возвращая несчастную челюсть на место. - Ты на что, волосатые ноги, намекаешь?
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не вмешался Хрэндальф.
--
Тихо!!! - спокойно рявкнул он. - Устроили мне тут, понимаешь...Короче, Бульба, Ключ надо отдать...
--
Чееееего? - округлил свои и без того квадратные глаза Авоськин.
Как и любой другой вах!хаббит, он был весьма хозяйственным и если уж что и попадало к нему в дом, то там он и пропадало.
--
Да ни в жизнь, Хрэн! Я никог...
Хрэндальфу это явно не понравилось. Он внезапно вырос метров на пять во все стороны, пробив головой хрупкую крышу из металлочерепицы.
--
БУЛЬБА! - громогласно произнёс он откуда-то с высоты птичьего помёта. - У вас в Ширяево несчастные случаи были?
--
Н-нет, - почесал затылок Авоськин.
- Будут! - пообещал Старый Хрэн. - Хотя... - Тут он принял свои нормальные параметры и, потирая растущую на голове шишку, совершенно спокойно добавил: - Думаю, тут мона поступить по принципу "Сам не гам и другому - хрен с маслом ", короче, топи этот Ключ на фиг!.. Только не там!.. - воскликнул он, заметив, что Бульба поглядывает в сторону сортира. - Лучше в Ородурине...
-Так ить...там же не топят! - вякнул Илья...
- Не топят, - кивнул Хрэндальф, - И света нет...пойдёшь??
- Не-а, - задумчиво покачал башкой Бульба, - вот он пойдёт.
Не ожидавший такого поворота событий Илья потерял дар речи. И зря, потому что молчание, как известно, знак согласия...
- Так, в общем, - наставлял Хрэндальф Илью, - я, так уж и быть, с тобой прогуляюсь. Ты вали давай в сортир "Ух! Пронесло!", а я тебя там встречу.
--
А...
--
Жди меня там сутки, а, если не припрусь, комуниздь давай в Ссулилуж.
--
А...
--
Остерегайся мордюков, они тут ползают кое-где.
--
А...
--
И возьми с собой кого-нибудь, хоть того же Сэмурая.
--
А...
--
Или Коноплишку с Гашишкой - братиков-акробатиков, всё не так скучно.
--
А...
--
Да и, если в пути проголодаешься, они пригодятся.
--
А?!!!
--
В смысле, там ягод, каких насобирать помогут...ну там травки нарвать.
--
А-а-а...А?! Да, травка-это супер.
--
Ну, до встречи.
Хрэндальф Старый повесил Илье на шею десятикилограммовый Гаечный Ключ и, не прощаясь, вышел вон. Через минуту с улицы донёсся удаляющийся цокот каблуков его резвой тёлки.
--
ЖИВЬЁМ БРАТЬ ВАХ!ХАББИТОВ!- такие вопли раздавались у берега узкой речки вот уже минут десять. Источниками надоевших звуков являлись странные типы верхом на племенных быках, умело размахивающие подушками весьма внушительных размеров.
--
Что это за кто? - с любопытством спрашивал Гашишка.
--
Кто это за что? - с любопытством спрашивал Коноплишка.
--
Без понятия! - буркнул недовольный вынужденным походом Сэмурай, - с таким рвением эти Гитлеры найдут нас ещё до Рождества, то есть, самое большое, через шесть месяцев.
--
Мы должны попасть в сортир "Ух! Пронесло!" - твёрдо заплетающимся языком произнёс Илья, раздумывая, а не запустить ли ему тяжеленным Гаечным Ключом в одного из этих типов, который только что едва не налетел на вах!хаббита. Задубищенко помахал ему рукой. Тип радостно кивнул в ответ и, развернув быка. Понёсся в другую сторону, размахивая подушкой и оглашая окрестности воплями:
--
Врешь!! Не уйдёшь!!!
--
Ну что, пошли, что ли? - предложил Сэмурай.
--
Угу, - кивнули остальные вах!хаббиты и, обходя занятых поисками непонятливых индивидуумов, двинулись к почерневшей прогнившей доске, из которой торчали ржавые гвозди. И это БЫЛ паром.
--
А ента кто? - поинтересовался Задубищенко, глядя на отдаляющийся берег и мелькающие там тени.
--
Не узнаю их в гриме, - пробормотал Сэмурай, нечаянно и потому нежно поцеловав Гашишку локтём в ухо, - мордюки? Нет. Трали-вали? Не-е-ет...А! - Сэмурай выразительно постучал кулаком по лбу поцелованному, - МОР-ЛО-ФО-НЫ !
--
Не-е-е... - возразил Илья, - Кто-кто, а уж не морлофоны точно.
Дальнейший путь они проделали молча, лишь отрыжки Гашишки и пуканье Коноплишки нарушали тишину над рекой.
Поздней ночью вах!хаббиты, измученные ломкой (наркоты-то, дурни, в дорогу не захватили), изрядно подмоченные кислотным дождичком, таки припёрлись в святое место - сортир "Ух! Пронесло!", около которого уже стояла полуторокилометровая очередь, что, кстати говоря, не слишком удивительно: полусгнившая табличка с надписью "Столовая N13" кровавой раной зияла над дверью напротив.
Но юного вах!хаббита не волновала столовая. Сортир и его санитарно-гигиенические свойства - тоже. Нет, задубищенской фантазии даже после хорошей дозы т.н. "винта" не хватало ни на что, кроме изобретения нового способа заныкивания дозы и укрытия доходов от пронырливых жидов Гашишки, Коноплишки и Сэмурая. Хотя теперь помутневшие глазёнки Ильи искали мужественную кривую фигуру Хрэндальфа Старого.
--
Его нет, - сокрушённо хрюкнул Сэмурай. - Гашка-Кашка-Люшка, вы знаете, что это значит?
--
Это значит, что он задержался, - не слишком уверенно предположил Гашишка.
--
Мимо, - мрачно отозвался Сэмурай.
--
А по-моему, это значит, что всем нам и в первую очередь мне - хана! - философски изрёк Илья Задубищенко, потирая отдавленный Гаечным Ключом это...как бы это поделикатнее выразиться? А, палец на волосатой ноге Сэмурая (а вы что подумали?)
--
Ты прав, Илья, - героично вякнул Коноплишка. - Тебе - полный кыр дык!
--
Не боись, и тебе достанется! - хмыкнул Сэмурай. - Вон того красавчика с сигаретой "Беломор" в зубах видишь?
--
Это не "Беломор". Это "Астра", - с видом знатока заметил Гашишка.
--
Неважно! Короче, Конопель, чё-т странно он на тебя смотрит, - многозначительно произнёс Сэмурай.
Коноплишка поник, как одуванчик, политый серной кислотой.
--
Думаешь он этот...Хомосапиес? Ой, то есть, хомосексуалист? - в ужасе пролепетал Коноплишка.
--
Хорошо, коли так, - мрачно буркнул Илья. Взгляд странного чувака скользнул по его карманам. "Неужели, дозу учуял, Авоськин тебя подери?" - с тоской подумал вах!хаббит. Но вслух он ничего не сказал по вполне понятным причинам.
--
Чаво нада? - рявкнул обросший бородой чеченец, держащийся обеими руками за живот.
--
Дядюль...ты Хрэндальфа Старого не знаешь?
--
У, Шайтан! - Чеченца, видно, конкретно скрутило. - Эт такой старый рыдыска с балшой-балшой барада?
--
Да! - обрадовался Илья.
--
Нэ, нэ знаю бухара, каб яго скрутыла!
--
Обидно, - согласился Задубищенко и обернулся к друзьям. - Что делать будем?
Внезапно взявшаяся из ниоткуда рука схватила Илью за ногу! Вах!хаббит охнул и опрокинулся на попку. Властелин руки - тот самый любитель "Астры" деловито поволок Задубищенку к хиленькому домику неподалёку.
Однако тип не отвалил, а наоборот - затащил его в комнату.
--
Бить будете? - поинтересовался Задубищенко.
--
Нет, - был ему ответ.
--
А что?
--
Вести воспитательную работу, - пояснил незнакомец. - Давай знакомиться.
--
А я, может быть, не хочу! - поспешил ретироваться вах!хаббит.
--
А придётся! Итак, мастер Илья Задубищенко, как ваше имя? Как ваше имя?
--
А...уп?
--
А вот и неправда! - радостно захлопал в ладоши тип, - Я тя сразу узнал, дружок! Ты - Илья Задубищенко из села ширяево Ниже-Среднего-Земской области!
--
А..э-э-э...
--
Правильно, юноша! Только опасно тебе одному с ключом таскаться!
--
М-м-м?
--
Не-е, друзья твои в опасную минуту вряд ли смгогут помочь.
--
А...Эта...
--
Я знал. Что ты об этом попросишь! - просиял хома-сапиенс. Теперь, при тусклом свете догорающего фингала вах!хаббит понял, что это и вправду хома-сапиенс. А не мордюк. Как он подумал вначале.
--
А..О...У...упс! - пожал плечами Задубищенко.
--
Разумеется. Я внемлю твоей просьбе и сопровожу тебя и твоих козлов в Ссулилуж.
--
Э-э-э?
--
Ах да!-выразительно хлопнул себя по лбу человек.
"Да хоть бы ты приставился в ближайшие пять минут!" - с тоской глядя на дверь, подумал Илья.
Меня зовут Харясгор Люблюдохлых, - важно кивнул хома-сапиенс, - И я бы хотел...
Однако, чего хотел Харясгор Илья к сожалению (а, может быть и к счастью) никогда не узнал, потому что в этот момент дверь как-то странно содрогнулась. Вообще-то она открывалась наружу, но кто-то упорно толкал её вовнутрь. Так продолжалось минут пять, пока Харясгор, наконец, не выдержал и сам не распахнул её. Тут же в комнату. Воинственно размахивая канделябром, ворвался Сэмурай. Следом за ним, не забыв поздороваться и вытереть ноги о коврик, зашли Гашишка с Коноплишкой.
--
Да нет, просто фамилия такая, - пожал плечами Задубищенко, не заметив, как покраснел Харясгор.
--
Ну что ж, дай пять, Люблюдохлых! - воскликнул вах!хаббит. - Меня зовут Сэмурай Харакирочкин. Эти два нарика - Гашишка и Коноплишка Овердозовы. Задубищенко ты, вроде бы, знаешь.
Через несколько минут они уже дружески придавались чаепитию. Правда, чая как такового не нашлось, пришлось заварить отобранную у Ильи марихуану.
--
Слышь, мужик, - обратился Сэмурай к Харясгору. - А вот тут у переправы какие-то странные гаврики пасли. Ты не знаешь, чё это за чё?
--
О, брат, это - МОРДЮКИ!
--
Как-то не похожи они на мордюков, - покачал головой Задубищенко.
--
Так я же сказал не мордюки, а МОРДЮКИ! - возразил Люблюдохлых,- а это уже другой тип шестёрок Саураски. МОРДЮКИ - это те самые придурки, кому перепало девять всеофигительных гаек.
--
Так ведь они уже должны были попередохнуть все на фиг, - удивился Коноплишка.
--
Угу. И неприступные как горы, - сокрушённо вздохнул Харясгор.
--
А...уп? - хором переспросили вах!хаббиты.
--
Короче, вам нужно их опасаться, - смутился Харясгор.
В это время в дверь постучали.
- Да? - откликнулся Харясгор.
Дверь приоткрылась, и в комнату протиснулся представитель маленького, но очень гордого царства МОРДЮКОВ - индивидуум в стильном чёрном балахончике.
--
Прошу пардону, - скромно сказал он. - Я тут осмотрюсь немного?
Но Харясгор не ответил. Если бы в его глазах можно было бы провести диагонали, то они наверняка пересеклись бы под прямым углом. Он взирал на МОРДЮКА с тупейшей улыбочкой на лице. Илья вздохнул, понимая, что их новый спутник больше не дееспособен. Он решил принять на себя обязанности хозяина комнатки.
--
Да пожалуйста, осматривайтесь сколько угодно, - равнодушно пожал плечами он.
Харясгор плавно вышел из коматозного состояния, в котором он пребывал с момента прибытия гостя и, как истинный джентльмен, принялся ему помогать, пытаясь как бы невзначай дотронуться до края его чёрных одеяний.
МОРДЮК закончил с осмотром на удивление быстро (комнатка-то была не более 9 метров квадратных по площади) и, не взирая на попытки Харясгора задержать его ("Может, чашечку чаю?", "Мы же ещё не всю комнату осмотрели?", "Не дадите ли телефончик?") почти бегом выскочил за дверь.
--
Итак, - Харясгор вновь занял своё место. - Завтра утром отправляемся в Ссулилуж.
--
Вымерли динозавры, "Титаник" получил одиннадцать "Оскаров", а Хрэндальф Старый припёрся ко мне на хату, - величественно произнёс небритый дед, облачённый в белую в красный горошек мантию.
--
Саруманка, - почтительно склонил неумолимо трясущуюся с похмелюги голову Старый Хрэн. - Я нашёл Гаечный Ключ.
--
Оп-па! - воскликнул Саруманка, жестом приглашая Хрэндальфа зайти в бомжатник. - Ну, так это дело нужно отметить...
--
Не, я завязал! - гордо заплетающимся языком ответил Хрэндальф.
Саруманка брезгливо потянул носом воздух и критически оглядел своего собеседника. Взгляд его как бы случайно упал на торчащие из кармана изумрудно-зелёное горлышко бутылки.
--
Хм...завязал говоришь...- задумчиво произнёс Саруманка. - Ты меня удивляешь, Бухаевский.
Старый Хрэн с удивлением посмотрел на начальника. Обычно тот называл его по фамилии если был очень не доволен или если по каким-то причинам не выпивал с утра грамм 500-600, что, собственно говоря, одно и то же.
--
А отметить всё-таки надо! - значительно поднял средний палец Саруманка.
Хрэндальф пожал плечами, посопротивлялся ещё для приличия, но уже минут пять спустя он не без удовольствия хлебал водочку из горлышка трёхлитровой бутылки.
После чего Саруманка протянул ему какую-то странную бумагу.
--
Вот, черкани подпись! - небрежно бросил он.
Хрэндальфа, конечно, мама учила, что прежде, чем что-то подписывать, нужно это что-то внимательнейшим образом прочитать, но так как это было давно и неправда, Хрэндальф решил не мучаться и спросить напрямую:
- Эт типа чё?
--
Ай, фигня, не парься! - махнул рукой Саруманка. - Просто на Саураску работать будем...
--
А...на фиг? - не сразу врубился Хрэндальф.
--
Платит больше! - пожал плечами Саруманка.
Хрэндальф взял бумагу и приблизил её к подслеповатым глазам. Единственное, что он там понял, было число 5000050000.
--
Оба! - восхитился он. - Стока мильёнов...Это ж столько водки накупить мона...
--
Какие, на хрен, миллионы, Хрэн? - Саруманка опасливо уставился в документ. - Это ж у тебя, алкаш старый, в глазах двоится!
Хрэндальф медленно перевёл свои мутные глазёнки на немилосердно двоящегося Саруманку.
--
Э...да ты, мамбище позорное, никак кинуть меня решил? - праведно взревел он секунду спустя.
--
Ась? - глуховато переспросил Саруманка, но Хрэндальф уже рвал документ на мелкие кусочки.
--
Сам бабки миллионами грести будет, а мне жалкие пятьдесят тысяч суёт?
--
Позвольте! - возмутился Саруманка. - Вы не хулиганьте. Вы не...
Ошмётки бумаги полетели в лицо деда и чашка его терпения переполнилась и протекла на колени. Саруманке не оставалось ничего другого, кроме как хлебнуть лишнего.
--
Что это за пьяные выходки? - заорал он. - Я на вас жалобу подам...коллективную!
Дед кивнул за окно, где тусовалось несколько мордюков. Но Хрэндальфа понесло.
--
Смерд!
--
От смерда слышу!
--
Холоп!!!
--
Щас мордюки разберутся, кто из нас холоп!!!!!!!!!!
И не успел Хрэндальф Старый и глазом моргнуть, как ему припаяли 15 суток за хулиганство.
А компания вах!хаббитов во главе с Харясгором Люблюдохлых продолжила свой полный трудностей и опасностей, а у бедного Задубищенки - ещё и тревог за судьбу несчастной дозы, - путь.
--
А сам- то ты кто? - осторожно спросил Задубищенко.
--
А? - словно очнулся Харясгор. Его бирюзовые глаза, полные неизъяснимой печали и страданий, неприязненно скользнули по хилой фигурке Ильи. - Тебе расу говорить или специальность?
--
Да не в том смысле! - махнул рукой Сэмурай. - Короче, братан, у нас тут семья...и не надо на меня так смотреть!!! Я говорю, типа, мы все - братья.
--
А-а... - разочарованно протянул Харясгор.
--
Вот. А у брата от брата секретов быть не может, - продолжил Сэмурай. - Так что давай, анкетку небольшую...
--
Не-е-е... - поморщился Люблюдохлых.
Сэмурай задумался.
--
А за пол-литра? - спросил он.
Харясгор печально покачал головой.
--
А за пол трупа? - нашёлся Коноплишка.
Люблюдохлых оживился.
--
За целый труп!!! - азартно воскликнул он.
Вах!хаббиты многозначительно переглянулись. В принципе, они уже узнали всё, что хотели узнать о своём новом... хм...скажем, брате, и анкета больше не была нужна. Однако мудрый Сэмурай не хотел вызывать у Харясгора излишних подозрений.
--
Хорошо. За труп...- начал было Харакирочкин.
--
За труп! - фанатично возопил Люблюдохлых, выхватывая меч из ножен и мужественно бросаясь на Задубищенку.
--
Э-э-э! Полегче, Пилюлькин! - крикнул Сэмурай, когда меч уже почти коснулся бледного чела Ильи.
Харясгор обернулся.
--
Положь ножик, - спокойно произнёс Сэмурай.
--
А...
--
Положь ножик!!!
--
Э-э-э...не положу!
--
ПОЛОЖЬ НОЖИК!!!!!!!!!!!!!!!!!! - взревел окончательно выведенный из себя Сэмурай.
--
Э-это безобразие! - заикаясь, проговорил Харясгор. - Я буду жаловаться!
--
Ты по что Илюшеньку обидел, смерд?! - героично пукнул Гашишка.
Харясгор блаженно улыбнулся, сунул-таки свой меч в ножны и с нежностью посмотрел на помертвевшего от ужаса Задубищенку.
--
Мы с вами нигде не встречались? - застенчиво хихикнул Люблюдохлых.
Илья отступил на шаг назад. Харясгора от негодования и разочарования отшвырнуло метра на два.
--
Не встречались, - сухо заметил он. - Ну, пошли, что ли?
И они вновь двинулись в путь.
К вечеру Харясгор и вах!хаббиты пришли к полуразрушенному подвалу, недалеко от которого виднелись очертания старых покосившихся памятников.
--
Я...э-э-э...пойду на разведку, - не скрывая радости пробормотал Харясгор и вприпрыжку понёсся в сторону кладбища.
--
Кто бы сомневался, - тихо заметил Задубищенко.
--
Что и требовалось доказать, - глядя вслед Люблюдохлых, заметил Сэмурай, - давайте, что ли, поспим?
Однако долго им проспать не удалось: вах!хаббитов разбудили странные звуки.
--
Ум-м-м...опять они, - сонно пробормотал Сэмурай, поворачиваясь на другой бок.
--
ПОМОГИТЕ, НАСИЛУЮТ! - заорал МОРДЮК, и со скоростью, во много раз превышающей скорость света, ретировался.
--
Ты, пёс собачий, - прошипел Гашишка. - Ты чё? Нельзя ж так человека пугать! А вдруг у него разрыв сердца? Перенапряг желудка?
Коноплишка хотел было что-то возразить, но радостный вопль Харясгора заставил его забыть обо всём на свете.
--
Ой, бедный Илья! - в глазах Люблюдохлых загорелись огоньки счастья и совсем не дружеской любви к лежавшему в отключке вах!хаббиту. - Какая нелепая чудная смерть! Какая радость...э...то есть, горе! Но не бойся, милый трупик! Я тебя согрею...
--
Дитё моё...ты что делаешь? - в один голос воскликнуло три вах!хаббита.
Однако Харясгор уже прижимал Задубищенку к своей мужественной волосатой груди.
--
Упа! А когда он раздеться-то успел? - изумился Гашишка.
--
Профессионал! - В голосе Сэмурая послышалось уважение.
--
Э...Харыч, я живой! - прохрипел полуголый и полузадушенный Задубищенко, пытаясь удержать стаскиваемые с него штаны.
--
Как живой? - Харясгора передёрнуло от отвращения. - Фу!!! Точно живой...что ж ты, сука неприятная, молчал?
--
А ты мне рот коленом заткнул! - Илья лихорадочно одевался. - Ты его вообще хоть иногда моешь?
--
Что? - Харясгор смущённо покраснел.
--
Не что, а колено! - рявкнул Илья, окончательно выведенный из себя.
--
А, ну мою...Когда Пасха совпадает с новым годом, а новый год в свою очередь приходится на солнечное затмение... - нехотя признался Люблюдохлых.
--
А мы с друзьями каждый год тридцать первого декабря в баню ходим, - похвастался Сэмурай.
--
Ой-ой-ой! Ну и флаг тебе за это в руки и электричку навстречу! - пробурчал Харясгор: живенький Сэмурай ему не нравился.
Обидевшись на весь свет, Люблюдохлых уселся на придорожную каменюку.
Неожиданно тоненькая, но крепкая, как бревно, наманикюренная ручка опустилась к нему на плечо.