Олька ликовала. Наконец-то пригодился лаз, который заприметила ещё вчера. Воровато оглядевшись, не видит ли кто ненароком, она пробралась в самую гущу крапивы и аккуратно расправила примятые стебли, в душе надеясь, что даже опытный следопыт не заметит ничего подозрительного.
В прошлый раз её вычислили по случайно надломанной ветке сирени, которую в пылу игры прошляпила, хотя казалось, что убежище надёжное. Но, как оказалось, только казалось. Ведь каждый играл всерьёз, чтобы доказать другим, что именно он самый ловкий, быстрый и скрытный. И именно он достоин награды.
Проиграть сильнейшему не зазорно, обиднее попасться первой. Особенно досадно, что Ольку ловили первой уже второй раз подряд. Однако третьего не будет! Ей нужно очень постараться, чтобы сегодня просидеть в своём укрытии как можно дольше, иначе отсеют - и пиши пропало.
Возвращаться в интернат не хотелось, жизнь там не сахар, хотя жаловаться не доводилось. Да и некому. Ни отца, от которого осталось лишь имя в метрике, ни матери, отказавшейся от дочери ещё в роддоме. Круглая сирота. Так и жила. За день не побили - и то хорошо.
Сложнее приходилось тем, у кого был хотя бы один родитель. Например, Вальке Курихиной по прозвищу Мокрая Курица, вечной нюне и плаксе, которая в свои двенадцать лет успела пережить многое: и в подвал три дня запирали, и в речке топили, и с крыши сбрасывали. И всё потому, что отчим проведать приезжал. Один раз кулёк шоколадных пряников привёз, в другой - куклу нарядную. Девчонки кукле голову оторвали и на помойку выбросили, а пряники пацаны отобрали, съели и ни с кем не поделились.
Приходилось ждать и надеяться, что однажды произойдёт чудо, и Ольку удочерят. Поэтому она очень удивилась, когда узнала, что поедет в лечебницу в специальной группе из двенадцати человек, восьми мальчишек и четырёх девочек, которую набирал Кирилл Юрьевич, молодой и симпатичный доктор.
Хоть здесь ей повезло. Отдохнёт немного от серой казённости, и кто знает, может, жизнь Олькина изменится. Дай-то Бог, в лучшую сторону.
Первым делом всех собрали на медосмотр. Осматривала их целая коллегия врачей. Хорошо, что девочек отдельно. Одно дело - стоять голой перед доктором, пусть даже мужчиной, и другое - перед глазеющими мальчишками. К пилюлям и уколам, которыми медики пичкали всех без разбору, Олька хоть и не привыкла, но смирилась. В конце концов, лечить - это их работа.
Наконец всех расселили по палатам, досыта накормили и приодели. Олька раньше только на картинках детской книжки видела такие наряды, поэтому решила поберечь, чтобы не порвать и не испачкать. Может, потом ей разрешат оставить одежду.
Наутро Кирилл Юрьевич построил всю дюжину и объяснил, что их привезли сюда не просто так, а чтобы посмотреть, кто на что способен. И лучший способ определить лучшего - игра. Игра оказалась необычной: казаки-разбойники, о которой никто не слышал. Условия простые. Часть детей, назначенных в "разбойники", прячется, другая, "казаки", их ищет, а чтобы было интереснее, придумали особую систему начисления призовых баллов. Для разбойника выгоднее всего, чтобы поймали последним, потому что, кого отыскали первым, получал всего один балл, вторым - два, и так далее, по восходящей. После подсчёта итогов - лучшие поедут на море.
Разумеется, все обрадовались. Ведь и у себя иногда они развлекались, играя в догонялки и пряталки. А тут ещё и главный приз!
Но это в интернате укрытий - раз-два и обчёлся: пожарный щит, покосившиеся футбольные ворота без сетки, две песочницы для малышни да чахлый куст рябины, который к осени пламенел гроздьями плодов. А в лечебнице словно специально созданы все условия, играй - не хочу.
Если не считать самой клиники, большого серого здания в пять этажей, где прятаться строго-настрого запрещалось, иначе ищи - вовек не отыщешь, лишь заплутаешь, на территории лечебницы потайных мест хватало, чтобы выбрать подходящее и там переждать облаву. Одних только хозблоков, где хранились разного рода инструменты, насчитывалось с десяток. Ещё стоял монолитный пакгауз со своими необъятными тентованными навесами, не говоря уже о беседках, в которых обычно отдыхали выздоравливающие больные. В общем, при желании можно найти подходящее укрытие. Только нужно было очень постараться.
Олька старалась изо всех сил, но пока ничего не получалось. И это беспокоило её. Тем более девчонки поделились новостью: у кого за три дня наберётся меньше баллов, того незамедлительно отправят назад, в интернат. Кириллу Юрьевичу не нужны неумехи. А ведь у Ольки всего два балла. Так что именно она - главный кандидат на вылет.
Раздалась переливчатая трель свистка - сигнал к началу игры.
Олька напряглась. Обычно "разбойникам" давалось минут двадцать, чтобы они успели спрятаться, а в этот раз не прошло и десяти. Хоть у неё и не было наручных часов, ошибиться она не могла. В предыдущие дни можно было спокойно оббежать вокруг здания клиники и подыскать себе укромное место, а тут, раз - и готово.
Или кто-то хитрил, или Олька задумалась и не заметила, как быстро пролетело время. Теперь оставалось только затаиться, чтобы даже дыхание не выдало её местоположения.
Послышались голоса, сначала приглушённые, затем всё более отчётливые.
- Тут где-то она, зуб даю.
- Уверен?
- Киря пургу гнать не станет.
- Глянь, в кустах, кажись, сидит кто-то.
- Не полезу, там крапива.
- Олька, мы тебя засекли, башка твоя торчит.
Олька чуть не расплакалась от обиды. Столько усилий, и всё коту под хвост. Теперь её точно выгонят, и прощай мечта о море.
- Вылезай, не то за космы вытащим, зуб даю!
- Не вылезешь, в стопицот раз хуже будет.
Олька задумалась. Ей совсем не хотелось признавать своё поражение и покорно идти паковать вещи. Но деваться некуда. Она машинально схватилась за стебель крапивы, вырвала его с корнем и выбралась из кустов. Перед ней стояло трое мальчишек, назначенных Кириллом Юрьевичем "казаками": Валерка Громов по прозвищу Гром, Мишка Лосев по прозвищу Лось и Талгат Рахимкулов, которого все почему-то называли Тата. В интернате они вечно были на вторых ролях, подчиняясь признанным авторитетам, а здесь, в лечебнице, осмелели.
- Двинули, - махнул рукой Гром. - Некогда нам с тобой цацкаться.
- Так нечестно, - не выдержала Олька. - Вы подглядывали!
Пацаны заржали.
- Иди, иди, Киря тебя уже стопицот раз заждался, - ухмылялся Лось.
Тут Тата отвесил Ольке смачного пинка.
Она не выдержала и хлестнула обидчика крапивой по лицу.
- Ты что, дура?! - завопил Тата. - Сейчас рога пообломаю, зуб даю!
Олька хлестнула ещё раз.
Вопль Таты стал громче.
- Офигела? Да мы тебя сейчас стопицот раз уроем.
Гром, который был главным заводилой, подскочил к Ольке и стал выкручивать ей руку со стеблем крапивы. Лось бросился помогать.
Олька окончательно разозлилась, мало того, что поймали, так ещё и издеваются! Она отвесила оплеуху.
- Ах ты... - Гром грязно выругался, но отпустил её и схватился за щёку.
- Я тебе глаза выцарапаю, - пообещала она, пытаясь вырваться из объятий Лося.
В это время Тата толкнул Ольку в спину, и она упала на колени. Гром пнул её в живот. Приложился и Лось.
Олька успела схватить того за ногу и дёрнула так сильно, что он упал.
- Ну всё, ты труп! - Лось перекатился, вскочил и ударил, попав Ольке по носу.
У неё пошла кровь. Не обращая внимания на это, она вцепилась в Лося и изо всех сил укусила.
- Твою ж мать! - Он схватился за плечо и буквально заплясал от боли. - Она стопудов бешеная, ей надо все зубы выбить.
Тата провёл неуклюжий хук, но Олька перехватила его руку, зажала большой палец и резко вывернула.
- Мля! Ты что делаешь, долбанутая?! Ребя, зуб даю, она мне палец сломала!
Олька ударила Тату, почти опрокинув на спину, но тот вывернулся и отполз.
Она медленно поднялась, хрипло и прерывисто дыша, держалась за рёбра, поскольку что-то там мешало и причиняло неудобство, и смотрела на своих противников исподлобья.
Гром, внезапно осознавший, что Олька не собирается сдаваться на милость победителя, жестами приказал окружить её. Лось, повинуясь командиру, двинулся в одну сторону, Тата - в другую.
Гром бросился вперёд. Олька отскочила, но не заметила, что коварный Лось бросился ей под ноги. Она запнулась и упала, сильно ударившись головой. Через мгновение ей попали в глаз, и обзор сузился вдвое. Она ещё пыталась отбиться, но силы были неравны - пацаны пинали её с яростным ожесточением.
Через пять минут к месту происшествия бежали врачи.
***
- Ну-с, коллега, Кирилл Юрьевич, осознали причину своей ошибки?
- Чёрт побери! Вы серьёзно считаете, что я ошибся? На мой взгляд, эксперимент удался. Не обращайте внимания на ничего не значащие предварительные результаты, лучше взгляните на итоговые.
- Действительно, как причудливо тасуется колода.
- О, Борис Петрович, вы читали Сологуба? Мне Шиллер, хоть и был он иностранцем, больше по душе. Остановись, мгновение, ты прекрасно!
- Не станем пикироваться, прибегая к помощи известных литературных цитат, уверен, вы достаточно начитаны. И всё же, коллега, я настаиваю на том, чтобы вы ответили на мой вопрос.
- Я учитывал принцип неопределённости Эйнштейна.
- Причём здесь это, Кирилл Юрьевич? Принцип, насколько я могу судить, остался незыблемым. Просто по какой-то, ведомой вам одному, причине, вы решились обойтись лишь одним набором генома, проигнорировав остальные.
- Чёрт побери! Вы имеете в виду подопытную номер восемь? Я убрал у неё гены, отвечающие за рецепторы боли.
- Но почему?
- Повторюсь, Борис Петрович, я в тот момент руководствовался фактором влияния принципа неопределённости. А в нашем эксперименте ошибки измерения предела точности при добавлении одного, а то и двух наборов генома, знаете ли, чреваты.
- Постойте, коллега, я что-то совершенно запутался. Может, вы имели в виду постулат относительности Нильса Бора?
- Вы бы ещё кота Дирака вспомнили!
- Я понимаю, Кирилл Юрьевич, что помимо медицины вас интересует квантовая механика, но здесь мы работаем над другой проблемой. Наша задача - создать солдата. Сильного, здорового, послушного, при этом, по возможности, не восприимчивого ни к страху, ни к боли. И клепать их при этом как можно больше. Роту, полк, если надо, дивизию, но для начала необходимо сделать хотя бы одного. А ваши побочные исследования могут увести в сторону.
- Чёрт побери! Эксперимент есть эксперимент, вы же сами прекрасно видели по видеозаписи, что номер восемь ничего не чувствовала. Ни страха, связанного с болью, ни самой боли.
- Не стану спорить, идея блестящая, и результат впечатляющий. Однако мне показалось, что вы специально вызвали такую бурную реакцию.
- Нет, Борис Петрович, не показалось. Я намеренно выдал мальчикам местоположение номер восемь, чтобы спровоцировать объект.
- Зачем, коллега?
- Не видел иного выхода. Никто не знал, когда она самостоятельно дозреет до нужной кондиции. А тут - бах! И в дамках.
- И всё же спешка нужна в иных обстоятельствах.
- Но у меня, кроме вашего заказа, есть и другие научные интересы.
- Какие?
- Вы слышали о теории параллельных миров?
- Слышал, Кирилл Юрьевич, но не разделяю, ибо чушь. В древности нас пичкали сказочками о всемогущем боге. По образу и подобию, говорите? Имея на руках несколько цепей нужных ДНК и наборы геномов я и сам могу создать человека. Да, пока это дорого, но мы ведь движемся в верном направлении. Также нас убеждали, что мы не одиноки во Вселенной. Возможно, в ста световых годах от нас есть звезда, возле которой вращается планета, со всеми условиями для жизни, это не противоречит теории эволюции Карла Линнея. Но я никогда не поверю, что где-то рядом существует другая Земля, точно такая же, как наша, но разделённая непроницаемым барьером.
- Не совсем такая же. С некоторыми различиями. Например, там я женатый и растолстевший, а вы, допустим, работаете учителем.
- Помилуйте! Я, который с детства мечтал попасть в медицину! Я, который всю жизнь посвятил этому! Я, которому ничто не могло помешать! Я, и вдруг - учитель? Вздор! Абсурд!
- Кстати, Борис Петрович, это не противоречит теории о квантовой механике.
- И не заикайтесь более на эту тему! Каждый должен заниматься своим делом. Как сказал Салтыков-Щедрин, беда, коль пироги начнёт печи сапожник. Невозможно даже представить, что где-то в другом мире "Фауста" напишет какой-нибудь выскочка Гёте. Или что у истоков военно-полевой медицины будет стоять, прости Господи, Пирогов... Чушь! Нонсенс! Лучше скажите, что с подопытной номер восемь?
- Чёрт побери, у девочки ужасные травмы, её можно использовать как учебное пособие для студентов-медиков. Кровоизлияние в мозг, разрыв печени и селезёнки, переломы рук и ног, трещины двух рёбер. Глаз вытек, зубы выбиты. Список длинный. На восстановление уйдут месяцы, три-четыре как минимум. Однако она очень перспективный объект для исследования, может, дадим ей последний шанс?
- Мой дорогой и наивный Кирилл Юрьевич, мы не благотворительная организация, наш заказчик - армия, а это очень серьёзно. Пусть последний шанс даёт кто-нибудь другой. И, если на то пошло, в другой ветви вселенной.
***
Олька спешила. Хотя времени было достаточно, лучше не мешкать. Почему-то казалось, что именно сегодня решится её судьба. Добежав до забора, Олька остановилась. Ещё вчера она приметила небольшой лаз, в котором можно спрятаться. Воровато оглянулась, не видит ли кто ненароком, опустилась на четвереньки и попыталась пробраться внутрь. Но тут же вскрикнула от боли, обжёгшись о крапиву, и отступила. Но она не расстроилась, нужно бежать дальше, чтобы отыскать новое убежище.