- И сколько же мне осталось? - бледное лицо, холодный, спокойный голос.
Доктор задумчиво подергал седую бородку, постучал карандашом по столу, будто призывая к тишине.
- В лучшем случае несколько дней. Три, пять. К сожалению, не больше. Мне очень жаль.
- Мне тоже, - сухой смешок, ничего не выражающий взгляд. - Я другого и не ждал.
- Вы же знали, что на планете 454 свирепствует вирус. Никто не заставлял вас ехать туда.
- Никто не заставлял. Я поехал добровольно, - вспышка гнева и снова ровный безжизненный голос. - Мне нечего терять. Я даже не огорчен. Я выполнил свой долг перед человечеством.
- Человечество, конечно, это оценит. Особенно следующая экспедиция на 454. Забудьте Вы о долге и работе. Мой вам совет, проведите эти дни счастливо.
- Спасибо доктор.
Марк вышел из кабинета, мягко закрыл за собой дверь. Мышцы лица болели от напряжения, стягивая лицо в бесстрастную маску, но оно норовило расползтись студнем. Марк глубоко вздохнул, задержал дыхание, пока легкие не загорелись болью, медленно выпустил воздух. Вытер мокрые от пота ладони о джинсы и пошел к выходу из больницы.
Огромный белый пустой коридор. Звук шагов утопает в ворсе коврового покрытия. Ни души. Ни друзей, ни родных. Ни желания жить. 30 лет бродяжничества по вселенной. Марк видел смерть. Ничего страшного в ней нет.
Он даже рад, что его путь скоро завершится. "Рад", - произнес он и прислушался к себе. Но никакой радости не ощутил, только желудок заурчал, требуя если не пищи, то хотя бы внимания. Марк вышел на улицу. Домохозяйки волочили за собой сумки доверху набитые продуктами. Сумки - живые бурдюки с Пустыни 5 без глаз, ушей, позвоночника и мозгов, - привезла его команда из 4-ой экспедиции лет десять назад (по бортовому времени). Теперь они используются почти на 15 планетах-колониях. Живут долго, вместимость взрослой сумки 20 литров, грузоподъемность 60 кг, передвигаются леветируя сантиметрах в 30 над землей. Главное поклажу обертывать в пластик, а то переварят.
Марк оглянулся в поисках закусочной или продавца хот-догов. Желудок снова подал голос. Удивительное дело, жить осталось несколько дней, а тело требует свое. Только с кровью по телу гуляет невидимый убийца - вирус с 454-ой планеты. А говорили, что жизни на планете нет. О вирусе тоже не сообщалось. Однако через несколько часов после высадки на поверхность планеты, отряд Марка был атакован катящимися камнями. Катались они, вне всякого сомнения, абсолютно осознанно и с определенной целью - закатать в песок противника.
Но сейчас на планете уже стоят купола, защищающие от радиации. И сквозь них ни одна зараза не проникнет.
Камни больше не беспокоят.
Марк вздохнул, вспоминая море огня. Камни - кремниево-органические существа можно было уничтожить только напалмом - древнее безотказное средство зачистки планетарных масштабов. Согласно параграфу инструкции "О вступлении в контакт..." камни не подходили под критерии разумных существ, к тому же были настроены агрессивно. Предписанное действие - уничтожение объектов, представляющих угрозу для жизни человека.
Жизнь и здоровье человека - высшая ценность вселенной.
Конечно, местные жители еще сохранились. Они ограничиваются редкими вылазками, подстерегают редких прохожих на горных тропинках, а потом обрушиваются на них из засады. Не рассчитав силу удара или промахнувшись, они рассыпаются в щебень, внутри они красные и влажные от слизи. Чаще всего это случается с молодыми камушками.
Марк знал, что первая партия заключенных уже занята облагораживанием и озеленением планеты. Если удастся создать атмосферу, планета станет второй Землей. Или пятой. Сколько их уже там, этих "новых Родин", и не запомнишь. Марк по привычке начал подсчитывать затраты на преобразование планеты, ресурсы, время, деньги, прогнозировать проблемы поселенцев, в основном психологические. Лет через пять по земным стандартам, они объявят планету независимой, возможно, будет революция, несколько бунтов, переворотов. А потом 454-ая станет обычной планетой, войдет в межгалактическую торговую сеть. Станет экспортировать живой камень... Стоп! Его это больше не касается. Он этого не увидит. И ничуть не огорчен.
Марк не мог сориентироваться в городе. Это был его родной город, но он не был здесь уже лет 25. Он не ступал на Землю с тех пор, как отправился в свою первую экспедицию после военно-дипломатического училища. Его задача - устанавливать контакт и поддерживать отношения, как с другими цивилизациями, так и с колониями, проводя политику Земли. Чаще всего он лишь следил за выполнением обязательств по отношению к Земле другими планетами. Одно присутствие его команды оказывалось сдерживающим фактором. Профилактикой, так сказать. В перерывах между миссиями Марк оставался на орбитальной станции. На Земле он не был больше половины свое жизни.
Рядом был вокзал. А в здании вокзала наверняка полно закусочных. Марк двинулся туда. И тут же запнулся о ленивую сумку, едва не упал, пробормотал извинения хозяйке и пошел дальше. Минуя какой-то магазин, увидел свое отражение в витрине и замер. Неужели он так выглядит? На него смотрел незнакомец выше среднего роста, крепко сложенный. Лицо напряженное, губы плотно сжаты, глаза прищурены, взгляд сканирует местность. Сжатые кулаки. Марк заставил себя расслабиться: палец за пальцем превратил кулаки в раскрытые ладони, расслабил мышцы лица. Уголки губ опустились вниз, между бровей залегла складка, в уголках глаз вдруг четко прорезались морщины. Взгляд стал потерянный и обиженный. Вот он какой на самом деле. И широкие плечи всегда приподнятые как у боксера в защитной стойке, опустились, ссутулились. Марк кивнул себе, признавая отражение, улыбнулся. Вышло криво и жалко.
Марк шел, очень стараясь не сжимать кулаки, и вдруг понял, что не идет, а бежит. Куда? Зачем? Спешить-то некуда. Привычка - страшное дело. Он замедлил шаг и даже начал смотреть по сторонам. У здания вокзала неторопливые носильщики, уроженцы Ганзы, укладывали багаж на тележки, изредка переговариваясь. Их язык - щелканье и клекот - даже аппарату воспроизвести сложно, сохранив все интонационные особенности. Марк вспомнил, что на Ганзе именно из-за этого и возникла проблема. Кибер-переводчик что-то неправильно прощелкал на приеме у императора Ганзы. И началась война, длившаяся почти неделю. За это время Ганза потеряла половину плодородных земель. Полпланеты превратилось в радиоактивную пустыню. А уж про экономическое рабство Ганзы и упоминать не стоит. Еще два месяца его отряд патрулировал столицу (которая была, в свою очередь, единственным городом планеты), устраивая показательное уничтожение имущества граждан, которые одобряли действия императора. Для ганзийцев главное имущество - дом, родовое гнездо. Поэтому очень часто они отказывались покидать дома, которые патрульные должны были уничтожить. Отпрыски знатных семей отправлялись на Землю в знак мира между планетами. На Земле они работали грузчиками, носильщиками, уборщиками, курьерами.
Марк понаблюдал за медлительными носильщиками - спруты-переростки, круглые глаза размером с чайное блюдце, по 16 щупалец, костяные клювы. Работают как автоматы. Иногда прерывают работу, подходят к колонке с водой и поливают себя из шланга. Марк вспомнил, на Ганзе осталось всего два озера с незараженной водой. На Земле воды много. Воду для питья привозят с планет-заповедников, а мыться можно и местной. На Планете-матери уже очень давно нет опасных производств, загрязняющих окружающую среду, а с загрязнениями прошлых лет справились экологи; людей, постоянно проживающих на планете очень немного, миллиарда 3 от силы, в основном дети и старики. Так что для ганзийцев это курорт. Денег за работу им не платят, зато и они не платят ни за жилье, ни за еду, ни за воду. За воду на Земле вообще никто не платит. А больше им ничего не надо. Они ничем не интересуются кроме воды.
Марк подозревал, что Ганза отправляет сюда только больных и не развитых особей, если сравнивать этих носильщиков с теми ганзийцами, которых Марк видел в империи. По сути, великая нация, процветающая. Вернее, была такой до войны. А может, эти тупеют от однообразной работы или тоски по родине? Или просто притворяются. В любом случае, его это больше не касается.
Марк шагнул ко входу. Двери разъехались. Он вошел в задние вокзала и огляделся.
Огромный зал ожидания. Почти пустой. По обеим сторонам киоски, магазинчики, закусочные. Марк направился к ближайшей. В закучсочной народу тоже было мало: у барной стойки сидел мохнатый протонец в ситцевых трусах Ивановской ткацкой фабрики. На его родной планете это считалось модным. Зеленые в белый горошек трусы в общем-то смотрелись как шорты и очень ему шли, оттеняя оранжевый мех. Протонец пил ядовито-желтый коктейль и разговаривал по телефону. Никому не мешал, вот только мускусный запах, распространявшийся от него, резал глаза. Марк устроился за столиком в дальнем углу, под кондиционером, щелкнул пальцами, подзывая официанта. Официант, худой бледный юноша с Седьмой колонии явно был оказаться подальше от стойки. Моргая слезящимися глазами, радостно сообщил: "Сегодня у нас день земной кухни: борщ, биточки, котлеты по-киевски, ча-фан и даже мамалыга. Равиоли жареные, очень рекомендую" Марк оторопел. Ни одно из названий ему ни очень не говорило. Разве что ча-фан. Салат такой. Мама готовила, когда ему было лет десять. Он решил покориться судьбе: "Хорошо, пусть будут Равиоли", - буркнул Марк. "К сожалению, Равиоли закончились" - блеснул синезубой улыбкой официант.
- Тогда на ваш вкус.
- Пить что-нибудь будете?
- Чай, - вздохнул Марк.
- Сегодня у нас только один напиток, - нимало не смутился официант. - Истинно русский напиток - пиво "Жигулевское", сварено в Иркутске, непастеризованное.
- Хорошо, - вздохнул Марк, надеясь, что это его не убьет сразу.
Официант удалился. За столиком напротив устроилась невероятных размеров дама, гора студня, колыхающаяся от малейшего движения. Землянка. Сидела она на специально принесенной лавочке - в стандартное кресло она бы не влезла. Положив на стол крохотную сумочку из розового меха, дама с трудом нагнулась и подобрала что-то с пола. Марк пригляделся - она подняла и посадила к себе на колено пушистого палевого щенка. Щенок Кано. Среди богатеев сейчас модно иметь в любимцах щенков Кано. Кано - так называется планета. А еще так называется единственная разумная раса этой планеты. Раса воинов - огромных прямоходящих псов. Но щенки у них рождаются такими же, как щенки Земных собак. В течение 70 лет по земным меркам они не изменяются, остаются забавными веселыми комками шерсти. На родной планете и позволяют вдоволь резвиться на равнинах. Когда приходит время их первого изменения, они впадают в состояние сходное с комой, выпадает шерсть, начинает расти и изменяться скелет. Через несколько дней они просыпаются уже ничем не напоминая щенков. В скальных цитаделях они проходят обучение, но еще не являются личностью. Они впитывают знания свое расы, все что дают, без разбора. Затем наступает сон второго изменения. Пробуждаясь, они становятся теми, кто они есть - воинами Кано. Кано живут очень долго и редко враждуют между собой. То, что они называют себя воинами, это скорее философия, чем род деятельности.
Земля предложила помощь Кано-воспитателям, тем, кто занимался со щенками. На планете было достаточно опасностей, угрожавших жизни малышей. Слабые или неосторожные щенки часто погибали. Поэтому специалисты-медики "выявляли слабых и больных" и под предлогом лечения отправляли на Землю. Марк сам составлял обращение к духовным властям Кано, подгоняя условия вывоза и содержания щенков под философию и обычаи Кано. По истечении срока щенячества малыши должны были вернуться на родину, чтобы пройти изменения. Но Марк не думал, что хоть один щенок будет возвращен, они может и неразумны, но память у них есть. А у взрослого Кано есть еще гордость и понятие чести. Кано не путешествуют за пределами своей планеты, как велит им вера, но космический флот у них есть и оружие одно из самых мощных в галактике. Если они узнают, что их детей продали как живые игрушки, они очень оскорбятся. А они узнают. Это лишь вопрос времени.
Мысль о времени вернула тревогу. Марк сжал кулаки и пристально посмотрел на них, будто мог увидеть, как время просачивается сквозь побелевшие от напряжения пальцы, утекает. Есть расхотелось. Он подмигнул щенку и ушел, бросив на стол пару монет - за беспокойство.
Побродил по залу, не зная чем занять себя. Взгляд зацепился за табло с расписанием поездов. Появилось непреодолимое желание уехать. Все равно куда. Он читал названия рейсов, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Чутье подскажет. Оно никогда не подводило. Холодный, расчетливый разум и отлично развитая интуиция. И три дня жизни. Как их провести? Это слишком много, чтобы ничего не делать. И слишком мало, чтобы начать что-то.
К станции подкатил поезд. Беззвучно. Марк заметил это, только когда двери вагона открылись, и на перрон высыпала стайка школьников. Мальчишки и девчонки в синей школьной форме с криком, визгом и смехом покатились к выходу. Марк проводил их взглядом. Когда он снова повернулся к поезду, того уже не было.
- Надо же, - вслух удивился Марк. Решение пришло легко и внезапно. Марк отправился к кассам, склонился к окошку:
- Один до пустыни Байкал.
- Взрослый или детский?
Марк на мгновение смутился, но вспомнил, что имеет дело с автоматом. У автомата программа, как заложено, так и работает. Марк его отлично понимал. И даже завидовал. Автомат был совершенен... Если сравнивать с ним, Марком.
- Взрослый, - мягко ответил Марк, испытывая почти родственные чувства к машине. Автомат бесстрастно прощелкал и выдал билет:
- Счастливого пути, спасибо, что воспользовались услугами нашей компании.
Через 15 минут подошел поезд Москва-Иркутск-Владивосток. Пассажиров было немного. На этой станции зашел только Марк. Взглянув на билет, узнал номер купе. Прошел по коридору, привычно вмещая широкие плечи в узкое пространство. Вагоны были выполнены в стиле ретро, как они были лет двести-триста назад. Оставалось надеяться, что обслуживание и удобства все-таки сегодняшние. Марк отодвинул дверь, заглянул. Одно из двух мест в купе уже было занято. Мальчишка лет двенадцати жевал яблоко, читая порножурнал.
Марк заколебался, в общем-то, можно занять другое купе, доплатить за услугу и никто не будет беспокоить его до самой пустыни. Мало кто ездит в эти заброшенные земли. Разве что пенсионеры, которым здоровье не позволяет межпланетные перелеты, и они ищут острых ощущений, шатаясь по брошенным территориям родной планеты.
Но Марк решил, что это все - пустые хлопоты. Какая, в сущности, разница, он никогда не отличался привередливостью, а сейчас тем более, все это не имеет значения. Марк молча вошел и сел напротив мальчишки. Тот вопросительно взглянул на него, но Марк поспешно уставился в окно. "При первом контакте не смотреть в глаза, избегать любых движений, которые могут быть истолкованы как проявление агрессии, не издавать звуков, ждать пока..." - в голове сама собой всплыла инструкция "При контакте с представителями инопланетной расы (гуманоидной)". Марк усмехнулся своему еле заметному отражению в окне.
Поезд беззвучно и мягко поплыл. За окном неслись размазанные пятна пейзажа - скорость была отнюдь не ретро. Марк смотрел, пока не начало тошнить, потом пришлось выбрать объектом созерцания край стола.
- Роберт, ретранслятор.
- Что? - Марк вздрогнул от звонкого мальчишеского голоса и уставился на соседа. Тот отложил журнал и повторил.
- Мое имя Роберт. Предназначение - ретранслятор.
- Я не знаю такой профессии, - нахмурился Марк. Мальчишка довольно ухмыльнулся, поставил локти на стол, опустил подбородок в ладони.
- Профессия - переводчик. Ретранслятор - это судьба. Или проклятие, кому как больше нравится, - не дождавшись реакции, продолжил. - Я переводчик-телепат. Строго говоря, я не знаю ни одного языка, кроме родного. Чужую речь я воспринимаю как мозговые импульсы и...
Марк снова нахмурился, ему не нравился покровительственный тон сопляка, тот как будто делал одолжение, объясняя как пользоваться сортиром в условиях невесомости. Роберт осекся, в голос вкрались виноватые интонации.
- Ну, я сам в этом не участвую, как бы. Мой мозг работает сам, я словно наблюдаю со стороны, чуть-чуть корректируя процесс, ну там, киваю как китайский болванчик, улыбаюсь, бровями двигаю. Информация воспринимается, декодируется, кодируется на другой язык, голосовые связки воспроизводят... Ну и еще кое-какие технические мелочи. Телепатия необходима для работы с расами, которые не пользуются звуковым языком...
Марк кивнул, внутренне напрягшись. Мальчишка усмехнулся.
- Не надо. Мы с тобой думаем на одном языке. Так что я сейчас в нерабочем режиме. Есть такая установка в программе.
Он нырнул под стол и вновь возник с бутылкой в руках.
- Ну, что врежем, настроения для и знакомства ради?
Водка, отметил про себя Марк.
- А не рановато ли...
Мальчишка посмотрел на часы.
- Ну, едва за полдень перевалило. Но в дороге не считается. Можно.
- Нет, тебепить не рано ли, - очень спокойно произнес Марк, чеканя каждое слово. Он начинал злиться - мальчишка еще и паясничает, ведь прекрасно понял и в первый раз.
Роберт тяжело грохнул толстой бутылкой о стол. Откинулся на сиденье и минуту молча изучал Марка. Потом усмехнулся.
- Извини, Каждый раз забываю, каким меня видят другие.
Марк также резко остыл, как разозлился, тихо спросил:
- А каким?
- Пацаном 10-12 лет, - сухо ответил попутчик, возясь с пробкой.
- А...?
- А мне гораздо больше. Лет 80 назад была мода проектировать детей. Такие игры для взрослых... Я специально интересовался, ни одна раса не миновала этой ступени в своем развитии. Все хоть немного, но позаигрывали с природой. Ох уж эти игры для взрослых.... Вот ты как родился?
- Я... я не помню, - опешил Марк. Роберт зацепил его взглядом и не отпускал: ни отвернуться, ни даже глаза закрыть не было возможности.
- Да нет же... Я спрашиваю, ты родился без генетических извращ...т.е. нововведений?
- Да.
- А я вообще не родился, - Роберт на секунду умолк, по-прежнему приковывая Марка взглядом, продолжил трескучим стариковским голосом. - Вечный ребенок, никогда не болеет, учится самостоятельно, информацию впитывает как губка, не капризен, неприхотлив и полезен для общества. Бери с собой в путешествия - не заболеет; детей возят за полцены или вообще бесплатно, плюс свой собственный переводчик.
Роберт отпустил его, все-таки сорвал пробку с бутылки, сделал два приличных глотка. Зажал рот и нос рукавом. Марк ждал.
- Только папа и мама забыли, что сами жить так долго не смогут. А я вечно молод. Меня даже радиация не убивает, кстати. Я долго живу, быстро учусь, многое знаю. Но тело не меняется.
Марк пожал плечами. Даже если бы попутчик решил прочесть его мысли, не смог бы - читать было нечего. Что тут скажешь, не жалеть же его. Извиняться тоже вроде не за что. А вот за фразу "не принимай близко к сердцу" и по морде получить можно. Марк бы именно так и отреагировал.
Роберт снова приложился к бутылке. Потом вдруг спохватился - протянул ее Марку. Марк принял холодный пластик, бутылка удобно легла в руку, как оружие. Глотнул. И ничего не почувствовал.
Роберт расхохотался, глядя на него: глаза блаженно прикрылись в ожидании огня, который растечется по телу, затем лицо вытянулось в обиженную гримасу, губы скривились как у капризного ребенка не получившего конфету.
- Алкоголь мой организм не принимает. Это родниковая вода. Главное, чтобы ты "знал", что это алкоголь, тогда я приму твои ощущения и опьянею сам. Я же сказал, я ретранслятор. Я научился выбирать ту часть процесса, которая мне нужна в данный момент. С журналом ты мне тоже очень помог...
- Это и есть те технические мелочи, о которых ты не упомянул, да? - Марк почувствовал, как к горлу горьким комом подкатывает ярость. Марк вскочил с сиденья.
- Извини, - Роберт вскинул руки, будто защищаясь от удара, - прости убогого, ладно. Мне по-другому никак. А конфеты надоели, возраст уже не тот.
Марк тут же остыл. Очень уж жалко выглядел мальчишка. Хоть и старше его на полвека.
- Куда хоть едешь-то?
- В Иркутск, - усмехнулся Роберт. Он забрался на верхнюю полку, сидел и болтал ногами.
- А что там такого?
- Там? Лес, снег, медведи.
- Медведи?
Роберт откинулся на спинку сиденья, прищурился как сытый кот и менторским тоном начал.
- Медведи - это такие млекопитающие...
- Я знаю, кто такие медведи, - оборвал его Марк, снова начиная злиться. - Я много чего знаю, даже если по мне так и не скажешь...
Он осекся, увидев, как довольно улыбается его попутчик. Ретранслятор, телепат. Урод. Роберт открыл глаза и виновато отвернулся к стене.
- Извини. Да.
- Что, да?
- Это ответ на твой вопрос. Да, я нарочно тебя дразню. Ты так ярко чувствуешь, так легко переходишь от эмоции к эмоции. А мне... а я...
- Ты не испытываешь эмоций, - закончил за него Марк.
- Никаких. Улыбаться я, например, научился, знаю, когда и как это делать. Я быстро учусь..., - Роберт продемонстрировал свое умение: левый уголок рта медленно пополз вверх, губы профессионально сломались в ироничной улыбке.
- И берешь чужие эмоции.
- Да. Я пойму, если захочешь остаток пути провести в другом купе. Поезд полупустой. Я не обижусь. Просто не смогу это сделать.
- Я остаюсь.
- Спасибо.
- Так что там, в Иркутске, - Марк заставил себя расслабиться, почувствовать приязнь и интерес к собеседнику. Не так уж это и трудно было.
- Там? Там никто не живет, - Роберт смотрел в окно. - Люди ушли. На другие планеты. Осталось несколько упрямцев, да такие... вроде меня. Я хочу там жить и разговаривать с птицами, зверями, лесом. И не чувствовать людей.... Ну, положим, разговаривать в общепринятом понимании этого слова я не смогу, но обмениваться информацией, чувствами, это несложно. Всегда мечтал почувствовать себя зверем, загоняющим добычу.... Пойдем со мной?
- Я? Я не знаю, есть ил у меня...
- У тебя другие планы?
- Смерть, - Марк сказал и удивился, как легко ему дались эти слова. Роберт смотрел на него, наморщив лоб. Марк радостно сообщил ему. - Мне осталось жить 2-3 дня.
Марк даже глупо хихикнул, чего сам от себя не ожидал. Роберт его не слышал, глаза его напоминали стеклянные пуговицы. Он подался вперед, склонил голову набок, будто прислушивался к чему-то. Он слушал тело, чувства, мысли, но смерти там не находил. Хотя, конечно, "диагност" не его специализация.
- А что, я вполне могу сойти в Иркутске. Это город?
- Заповедник, - наконец отозвался Роберт, продолжая сканировать Марка.
- Заповедник, это хорошо. Но что я там буду делать?
Роберт уловил смятение в голосе Марка. Закончил "осмотр".
- Будешь помогать мне: выращивать овощи, ремонтировать дом, помогать зверям. И во всем слушаться меня. Я буду - глас природы!
Марк улыбнулся, рисуя себе картину их будущего. Надолго, лет на 5. Он хочет увидеть все это. Хочет увидеть, как будут сменяться времена года. Там ведь, кажется, нет климатических фильтров. Может, завести себе волчонка, вырастить, воспитать. Забыть все инструкции, положения, рекомендации, забыть все, что он знает о других планетах. Узнать свою. На это потребуется время. Трех дней не хватит.
- Смерть подождет, - решительно произнес Марк. Роберт вздрогнул от звука его голоса. Вероятно, так голос Марка звучал, когда он отдавал приказы. В прошлой жизни. - Я умирал много раз. Хватит.
Роберт пожал плечами. Сказать ему нечего было. Не орать же "Ну, чувак, круто!", и по плечу не потрепешь. Да и не испытал он по этому поводу никаких эмоций. Как всегда. Но в одном Роберт был с ним согласен: смерть подождет.
********
- Ну-с, голубчик, плохи дела, - доктор сурово теребил седую бородку. Мужчина сжался в кресле, маленькие блескучие глазки бегали по кабинету. - Предупреждал я вас? Предупреждал.
- Что же, доктор, никакой надежды нет? - плаксиво завел пациент.
- Вне планеты, ни шансов, ни надежды на долгую жизнь у вас нет. Вы еще от прошлой болезни не вполне оправились, а вас уже опять куда-то черти тянут. Тянут ведь, признавайтесь? Кто заказал билет на межпланетый лайнер до Центуриона? Самые лучшие условия - здесь.
Доктор шлепнул ладонью по столу. Мужчина впился взглядом в полированную поверхность стола.
- Что же делать, доктор?
- То же, что и раньше. Но, не болтаясь по галактике, а тихо и мирно сидя дома. Информацию вы и так сможете получить любую, без ущерба для здоровья. Работайте себе на этими вашими молекулами или что там у вас... Изобретайте. Образцы вам завезут, коллеги, кому надо, сами к вам приедут. Земля - открытая планета. А вы - ученый, а не бродяга!
Пациент скорбно кивал, кидая тоскливые взгляды на стены кабинета, увешанные фотографиями с пейзажами других планет.
- Да, вот еще что. Вам необходим покой и размеренность. Уют, так сказать, комфорт. Женаты?
- Нет.
- Женитесь. Как все нормальные люди в вашем возрасте.... - доктор задумался, - хотя... нет, не женитесь, но время от времени устраивайте себе романтические вечера. И прочую обывательскую ерунду. Это помогает, поверьте. Почувствуете себя хуже - сразу ко мне.
- Да, доктор. Спасибо, доктор.
Мужчина вяло выбрался из кресла, вышел из кабинета. Сил его не хватило даже дверь закрыть как следует.
Доктор что-то записал в журнале.
- Илья Николаевич, вас на второй линии, - раздался голос секретарши.
Илья Николаевич щелкнул кнопкой, включая громкую связь.
- Все?
- Все, согласно поданной заявке.
- Что голос такой усталый?
- Надоело возиться с ними. Я все-таки врач. Мне бы настоящего больного. А эти....
- "Эти" - лучшие люди планеты. Их необходимо держать под рукой. А они как жуки все по закоулкам галактики норовят расползтись. Земля и так предпоследняя в списке по числу коренного населения. У нас на одного человека приходится 1,75 чужих.
- Знаю, знаю. Потому и согласился на это. Кстати,...визу мне еще не выправили на Септон?
- Илья Николаевич..., - укорил его голос. - Как ребенок, честное слово.
- Это значит "нет, не дождешься", - устало вздохнул врач.
- Это значит "мы вас слишком ценим", - засмеялся собеседник.- Жду ваш подробный отчет к 17-му числу. Всего доброго.