Они были совсем разными. Абсолютно. Но держались вместе, как подруги.
Ханнеолора - высокая молодящаяся брюнетка с тяжелой походкой и властным взглядом, и Лида - полноватая, добрая женщина с русыми волосами до плеч. История их знакомства занимательна. Лет шесть назад они встретились на презентации кашемировых одеял.
В Германии существуют фирмы, которые торгуют в поездках, они организуют автобусы с пенсионерами куда-нибудь в глубинку. Там, в небольших ресторанах, рекламируют различные услуги, вещи, медицинские препараты. Все это идет по баснословным ценам под видом исключительно редкой и полезной для здоровья продукции. Чего только не рекламируют: витамины, излечивающие от смертельных болезней, сетки, избавляющие от электромагнитных потоков, массажные кресла, наборы кастрюль с двойным дном, коллекционные куклы, путешествия во все страны мира.
Среди пожилых немцев существует целый класс людей, регулярно выезжающих в такие поездки. Обычно это выходцы из Польши или других стран, одиночки или просто скучающие обыватели. Одни едут развлечься в такой "кафефарт", как говорится, "сменить обои", другие, чтобы познакомиться с новыми людьми и, возможно, даже что-то купить, но многие едут, чтобы просто получить в конце поездки бесплатный подарок.
Фирмы, желающие продать продукцию частным образом, денег на ветер не бросают. Их продавцы - испытанные, ушлые коммерсанты, так всучат свой товар, что человек отдаст большие деньги и при этом останется довольным и радостным. Да, для такого дела требуется немало усилий и даже таланта. Каких только умельцев не повидала Лида в подобных поездках! Она была еще относительно молода, а на "кафефарт" ездила исключительно с целью улучшения своего немецкого. В подобных поездках приходилось часов по семь сидеть за столами и беспрерывно слушать быструю речь - это очень помогало ей в понимании языка! У Лиды жизнь русская: знакомые из России и Казахстана, дома с дочкой только на привычном, телевизор с тарелкой с русскими каналами, журналы и газеты из "Прессы. ру", а на работе разговаривать не приходится - знай руками шевели! Даже в ближайшем магазине продавцы и кассирши есть русские, всегда можно поговорить.
В очередной поездке при рекламе постели одна особа из первых рядов громко выкрикнула:
-Такой же товар - ничуть не хуже - можно купить в центральных магазинах любого города! Только другой марки и значительно дешевле!
Расторопный продавец гневно выгнал ее из зала. Обругиваемая громкоголосым продавцом бестолочью, не понимающей разницы в качестве вещей, гордячка с поднятой головой вышла из зала. Лида поднялась и вышла за ней в небольшой уютный бар.
-Вам, наверное, будет скучно теперь сидеть одной? Или у вас есть с собой журнал? - спросила она участливо.
-Нет, ничего почитать не взяла с собой. Я ведь не ожидала, что меня выгонят из зала. Вот позорный, как разозлился на правду! - раздраженно зачастила немка.
Они познакомились, заказали по бокалу пива и принялись болтать на все темы сразу.
Оказалось, что Ханнелора только что вышла на пенсию, семьи нет, друга тоже, вот со скуки она и поехала на "кафефарт", чтобы побыть среди людей.
-А вы русская, фрау Зильбер, я сразу по первому слову определила. Ну, раз русская, то приходите ко мне убирать квартиру. Надо окна перемыть и шкафы на кухне перебрать. Только учтите - я плачу по минимуму!
Лида улыбнулась. Ее знакомые и подруги, русские немки, давно занимались такой работой, да и она сама вот уже который год мыла и убирала в частных богатых домах - на порядочную работу не хватало знаний языка, мешал акцент.
-Спасибо. Приду в субботу, всю квартиру вычищу, не беспокойтесь, - она внимательно посмотрела в светлые глаза Ханнелоры. В них отражался свет люстры смешанный с удовольствием охотника, подстрелившего птицу. "Не легко с ней будет" - подумала Лида грустно.
В первую же субботу с утра Лида стояла у порога квартиры новой знакомой.
Хозяйка улыбнулась ей темными морщинами, но глаза остались холодными.
-Я жду вас, фрау, как вас там... Ага, Silber! Вот ведра, вот моющие средства. Чтобы дело пошло быстрее, я буду подавать вам выжатые тряпки. Сегодня у вас важный день - вы пробуетесь на быстроту и качество работы. А раз это пробные часы - то я плачу вам вполовину! Засекаем время! Пошло!
"Вот это да! Всяких хозяек я видала - и хороших, и плохих, но работать на скорость еще не приходилось! Сейчас я ей покажу, как отлично умею работать! Это место я не потеряю! Очень удобно - близко от дома и дополнительный заработок нужен", - подумала Лида.
Она принялась мыть окна. Ханнелора стояла рядом и подавала ей тряпки. Надо было помыть и балконную стеклянную дверь. Разгоряченная быстрым движением, женщина открыла дверь на просторный, украшенный причудливыми камнями, балкон. Апрельский, свежий ветерок распушил волосы, забрался под кофточку. "Простыну!" - мелькнуло в голове. Но одеться было некогда: хозяйка проворно выжимала тряпки и следила за каждым жестом! Лида всегда была подвижной, шустрой, вот и теперь - энергично промыла окна, пропылесосила шикарные ковры в зале и большой спальне, стерла пыль со шкафов и люстры, помыла полы, даже вычистила подсобные помещения в подвале. Три часа пролетели, как одно мгновение. Ровно в полдень Ханнелора приказала:
-Стоп! Время кончилось! Вот деньги. Рассчитываться с вами, Frau Silber, я буду всегда по минимуму, как и предупреждала заранее, ведь вы работаете "по-черному", не отмечены в бюро по трудоустройству. Вы должны быть рады и счастливы, получая любые, даже самые малые деньги. Я предоставила вам работу, а у нас в стране с ней напряженная ситуация. Но я сделала снисхождение вам, стоящей на самой низшей ступени социальной лестницы. Да, надо помогать бедным и несчастным людям! Я благородная дама, и хоть всегда сама имела много денег, но могу войти в положение, если кому-то приходится плохо. Вы должны быть благодарны: я не поеду в бюро по трудоустройству и не доложу там, что вы у меня работали без документов и взяли деньги, хоть любой порядочный человек сделал бы это! Фрау... Как вас там? Можете теперь посидеть на моем дорогом стуле и поговорить со мной. Я окажу вам еще и эту услугу!
Во всем облике хозяйки сквозило столько пренебрежения к "несчастной эмигрантке", как будто ей в руки положили холодную жабу. Лида решила тотчас же уйти из этого респектабельного дома с его отвратительной владелицей. Но природное упрямство взяло вверх. "Ты, гордячка, меня презираешь, уборщицу, не умеющую правильно высказать свои мысли! Но нет, ты не будешь торжествовать, унижая меня! Я не уйду из твоей жизни до тех пор, пока ты не поставишь меня в своем подсознании на высокий постамент, пока не станешь нуждаться во мне. Я добьюсь того, что ты будешь уважать меня, чего бы мне это не стоило! А стоить будет дорого, мои нервы - это не твои копейки!" Лида хорошо понимала, на какое унижение подписалась, но решила не отступать.
Так и повелось у них: раза четыре в год Ханнелора звонила Лиде и в приказном порядке называла дату и час мытья окон и уборки. Что там было в планах у Лиды, какие записи стояли в календаре, ее не интересовало. Лида всегда приезжала немного раньше назначенного времени, усердно трудилась, а потом слушала жалобы на жизнь одинокой, всеми покинутой женщины:
-Я всегда была экстравагантной модницей. Занимала высокий пост в фирме. Но этого вы, фрау, как вас там, с вашим ограниченным кругозором уборщицы понимать не можете, - начала немка в очередной раз после уборки.
-Ну, почему же ограниченном? - постаралась вписаться в монолог хозяйки Лида. - Я окончила педагогический университет в России. Преподавала много лет и сейчас пишу книги.
Ханнелора отмахнулась от нее.
-Ах, это не важно! Это ничего не доказывает! Можно закончить сотню университетов и быть тупой, как пробка! То ли дело я! Я была много лет начальницей, мне подчиненные в глаза заглядывали, ждали каждого моего слова!
"Представляю, какой разнообразный мобинг на своих коллегах ты перепробовала! Как ты давила их своей силой и упивалась властью над людьми!"
-Я знаю пять языков и, в частности, японский, - продолжала Ханнелора. - Шесть лет я проработала в Японии, являюсь специалистом редких технологий. Картины, которые вы видите в моей квартире, я купила в то время. Вещи имеют преимущество перед памятью, они со временем не меняются. Эти пейзажи напоминают мне о тех годах. Впрочем, ничего хорошего в Японии нет: везде народ, толкотня. Впечатление тесноты препротивное. Да, специалисты там толковые, но все себе на уме. К чему мне, немке, их древняя культура? Зачем напрасно загружать себя? Они такие закрытые люди, живут по своим традициям. - Ханнелора поджала сухие губы.
"Ага, и там ни с кем не подружилась. Не осталось ни одного телефона или адреса на сегодняшний день, поехать не к кому. И что же тебе, такой умной, знающей в совершенстве японский язык, принесла твоя работа? Одно неудовольствие - вспомнить не о чем..."
Каждый раз, когда Лида кончала уборку и усаживалась на стул, Ханнелоре приходилось садиться рядом, а ей хотелось посидеть в кресле. Она стала приглашать Лиду беседовать у маленького стеклянного столика с японской вазой, в которой всегда стояли свежие букеты.
"Продвигаемся!" - отметила про себя Лида.
Лида уже имела право вставлять в беседу кое-какие фразы. Она сообщала о посещении очередной выставки с подругами, о впечатлении от концертов, о своих новых стихах и рассказах, которые появлялись в печати, о теплых встречах с земляками в интеграционном центре. Ханнелора недоверчиво хмыкала и удивленно поднимала брови. Сама она рассказывала о своих многочисленных путешествиях всегда примерно одно и то же - везде скука, жаль напрасно потраченных денег.
-Вот слетала в Дубаи. Выкинутые деньги! Ну, посмотрела их хваленые высотки, архитектуру, прославленную на весь мир. Что такого? Я ее уже и в интернете видела. Конечно, гостиница шикарная. Мой номер располагался на сороковом этаже. Не плохо сверху просматривалась панорама города. Но в ресторане нет даже элементарного сервиса! Какое безобразие! Вечером нельзя заказать красное вино - видите ли, у них запрет - страна мусульманская! Если привечаете европейских туристов, то будьте любезны, выполняйте их требования! - Лицо ее исказилось от гнева, крашеные волосы на макушке закачались. - Я так директору их ресторана и сказала. Я там всех на ноги подняла, пусть знают, что я про них думаю! Ведь я свободно владею английским языком, не то, что некоторые - и немецкого-то выучить не могут. - Кивок в сторону Лидии. - Но ничего я не добилась в этой ужасной стране. Вина мне не дали! Всю неделю я сидела по вечерам в своей конуре. Хорошо, что хоть днем на экскурсии возили. Впрочем, там тоже смотреть нечего было, так, ерунда, скучища да и только! - заключила заядлая туристка.
-А я бы с удовольствием поехала в Эмираты, - осторожно высказалась Лидия, -да не могу. По здоровью не переношу самолеты, врачи запретили летать.
-Да куда вам, фрау, как вас? У вас денег нет на такие поездки. Это я могу себе позволить летать в любые, самые отдаленные уголки мира, потому что у меня была прекрасная работа, и я имею хорошую пенсию.
Она сидела перед Лидией нарядно одетой: на облегающий свитер наброшена вязаная темная накидка, крупные натуральные бусы подыгрывали ее тяжелой фигуре, на пальцах красовались перстни с камнями ручной обработки. Прическа особенно привлекала внимание - фиолетовые короткие волосы торчали в разные стороны. Острый глубокий взгляд был схож с мышиным. Лида с детства помнила взгляд мыши, попавшей в клетку. Женщина с трудом подавила волну неприязни.
"Хороша картинка! Ее бы сейчас в нашу учительскую", - прибегла к чувству юмора Лида.
Однажды осенью, когда Ханнелора была в грустном, ностальгическом настроении, Лида отважилась спросить:
-Почему вы не завели семью?
Сама Лида давно знала ответ на этот вопрос - кто же выдержит эгоистичный характер злобной бабы? Лиде краешком доставалось, и то больно!
-Завести семью? С кем? Все мужчины свиньи и предатели! У меня был друг - мы работали в одной фирме. Встречались с ним много лет, в отпусках жили вместе в гостиницах, ездили по всему миру, но, в конце концов, и он оказался свиньей! Изменил мне с коллегой. Я его выкинула из памяти! - Впервые Лида заметила предательскую влагу в глазах женщины.
"Нет, не забыла, может даже жалеет, что не простила тогда", - подумала Лида.
-Но ведь можно было родить ребенка... Ваша мама жила рядом, посвящала свою жизнь вам. Она помогла бы вырастить ребенка! Сейчас, когда мама ушла в мир иной, вы остались бы с родным дитем и внуками!
"И не бросалась бы на стены со скуки и одиночества", - добавила она про себя.
Ханнелора прямо взвилась, словно ей иголку воткнули.
-Дети! Этого еще мне не хватало! Пока малолетки - крик и визг от них, а в переходный возраст проблем не оберешься! Сколько денег надо потратить, пока начнут сами зарабатывать, себе не останется на отпуск! Вырастут и уйдут - ничего с них не поимеешь. Нет, дети - это такая обуза! Вот чего-чего, а уж ребенка мне не надо было никогда!
Лида вздохнула: когда она потеряла сына, чуть не сошла с ума от горя. Но Бог послал ей в утешение дочку, умницу и красавицу, любовь которой грела Лиду каждую минуту ее жизни.
-Дети - это счастье. Моя дочь всегда радует меня. Я делю с ней свою жизнь.
Ханнелора показала лошадиные зубы в усмешке.
-Ну, какая любовь у вас может быть? Дочь такая же дура, как ее мамаша. Все люди глупы и ограничены. Все - суета, совершенно справедливо сказал мудрец Соломон.
-Вы же не верите в Бога, зачем же вы цитируете Библию? - задумчиво наклонила голову Лида. - К тому же Соломон сказал это на закате жизни, после того, как сам достаточно насладился любовью женщин, детей, друзей, вполне познал силу власти и богатства. Будучи здоровым, он не отказывался ни от чего, испытал все чувства в полной мере, только больным и старым он сформулировал эту мысль, да и то позаимствовал ее из писаний древних народов.
-Чтоб вы понимали, как вас там... - отмахнулась Ханнелора.
На улице мела метелица, декабрь близился к концу, все ждали чудесного праздника Рождества. Как-то темным ветреным вечером Лида поставила свою небольшую синюю машину на стоянке между церковью и музыкальной школой. Она вышла из машины и стала вглядываться в светящиеся вверху окна класса, в котором занималась ее дочь Алёна. Из приоткрытого окна неслась знакомая мелодия Моцарта - дочка выучила сонату к новогоднему концерту в гимназии.
Напротив, из дверей церкви вышла невысокая женщина в темном длинном пальто. Она тоже подняла голову вверх и стала слушать музыку. Искристые звуки летели вместе со снежинками, кружились хороводом веселым ветерком и падали на белый, дрожащий метелью асфальт.
-Это моя дочь играет, - похвасталась гордая мать. - Она с первого класса учится играть на пианино, а сейчас ей уже пятнадцать лет. Ее приглашают играть на разные концерты.
-Ах, как это здорово! - воскликнула женщина. - Я занимаюсь подготовкой рождественских праздников для одиноких людей нашего города. Уже все прекрасно организованно: помещение, вкусная еда, подарки спонсоров, только в развлекательной программе еще нет музыкантов. Не могла бы ваша дочь сыграть нам эту мелодию? Если конечно, это возможно, ведь вероятно, вы будете отмечать Рождество в кругу семьи? - Она вопросительно взглянула на Лиду. - Мы хорошо заплатим, - она тут же назвала сумму, достойную профессионального пианиста.
-Что вы! - смутилась Лида - Для одиноких она и так сыграет. Ей ведь никогда не платят за концерты - она еще ребенок. А выступить она сможет - мы с родственниками встречаемся на второй день Рождества.
-Нет, девочка будет трудиться и должна получить за это вознаграждение.
Пока женщины разговаривали, из музыкальной школы выбежала Алёнка. Высокая и тоненькая, как березка, она обдала женщин прелестью распускающейся юности. К радости всех трех было решено играть и Моцарта, и Баха, и собственную фантазию, и рождественские песни.
Зима стояла на редкость снежная. Городок, в сорок тысяч населения, буквально увяз в сугробах. По обочинам дорог стояли замерзшие машины, покрытые тяжелыми шапками мокрого снега. Автобусы на Рождественские праздники не ходили. Жизнь в городке, казалось, замерла.
Лида с Алёнкой добирались до ресторана пешком по натоптанной между сугробами тропинке. Мороз щипал щеки. Лида шутила:
-Прямо как у нас на Урале! Сколько лет живу в Германии, такого снега еще не выпадало. Интересно, кто в такую погоду пешком через весь город пойдет праздновать, выйдет из теплого дома?
Но в ресторане уже было полно народу. Организаторы отмечали приглашенных в гостевой книге и прикалывали на грудь заколку с именем. Рояль стоял посередине зала, Алёнка сразу же прошла к нему, чтобы попробовать звук инструмента. Официанты в накрахмаленных сорочках, черных костюмах группой чинно стояли у входа на кухню. Гости в ожидании торжества тихо переговаривались и разглядывали нарядную елку. Огромные темные окна были украшены крупными блестящими звездами. По стенам буквой "П" стояли столы, уставленные кофейными приборами, напитками, фруктами, орехами и сладостями. Яркий свет слепил глаза, резко выделяя морщинки на лицах гостей.
"Местные немцы, - отметила про себя Лида. - Среди них много индивидуалистов, вот и выброшены в конце жизни за борт. Да, вздорный характер, болезни, ошибочные ориентиры или просто неудавшиеся судьбы привели их сюда. Они вынуждены отмечать праздник среди чужих, таких же одиноких людей. Ни русских немцев, ни евреев, ни уж конечно, турков, хоть их так много в Германии, здесь нет и быть не может. Этим всегда есть с кем встречать любые праздники".
Приглашенные стали рассаживаться за столами. Лида с Алёнкой сели в центре, чтобы дочке удобнее было выходить к роялю. Вдруг за дальним столиком Лида увидела знакомое лицо. Ханнелора сидела, выпрямив спину, немного откинув голову назад, ее пиджак с цветным рисунком выделялся ярким пятном среди нарядов гостей. Лида помахала ей рукой, но Ханнелора не отреагировала. "Не видит что ли? "- спросила она себя. Извинившись перед милым старичком, сидевшим рядом, Лида поднялась и пошла к немке.
-Добрый вечер, дорогая Ханнелора! Как дела? Рада видеть вас. Я приглашена сюда вместе с дочерью. Сегодня вечером она будет играть для гостей, значит, и для вас тоже.
-Какая еще дочь? - низким голосом пророкатала Ханнелора.
-Ну, вот эта девочка, что сидит за роялем.
Алёнка, сидя на круглом стульчике, тихонько перебирала клавиши. На белом лице ее играл легкий румянец, глаза, обрамленные пушистыми ресницами, светились радостью, распущенные каштановые волосы спускались до пояса.
-Ну, да. А хотите, я рядом сяду? Вместе с нами вам веселее будет. Эти два места не заняты? - взялась Лида за спинку соседнего кресла.
-Да, конечно! Прошу вас, Frau Silber, садитесь! - Ханнелора смотрела на Лиду с интересом, как будто видела впервые. - На вас отличная блузка, прекрасный вкус! Наверное, дорого стоит...
Вечер начался с поздравлений, стихов и песен под баян. Затем Алёна сыграла сонату Моцарта. Во время ее исполнения Ханнелора подалась вперед, вытянула шею и не сводила глаз с пианистки. Когда публика восторженно захлопала, немка прикрыла рукой глаза.
Лида оглядывала зал: все были радостно возбуждены, кто-то из гостей захотел рассказать стих, помнящийся с детства, какой-то дедок смешил народ байками, бабуся неожиданно правильно спела "Аве Мария": в программу вечера отлично вписалась самодеятельность. Гости пили кофе, чистили апельсины, брали рождественские печенья с плоских расписных тарелок. Алёнка подошла к высокой, смазливой ведущей и попросила микрофон. Та с улыбкой протянула его.
-Я хочу спеть для моей любимой мамы и ее знакомой Ханнелоры всем известную песню "Святая ночь". Они сидят здесь, вот за этим столиком, - Алёнка указала на встрепенувшихся женщин. Головы присутствующих повернулись к ним. - Всех прошу петь вместе со мной.
Зал приветственно захлопал. Высоким нежным голосом, медленно и ясно ведя мелодию, Алёна исполнила популярную старую песню Рождества. Люди подпевали, поддерживая юную певицу улыбками.
-Какое безобразие! - как будто сама себе произнесла Ханнелора.
-О чем это вы? - удивилась Лида.
-Как жаль, что это не моя дочь! - воскликнула немка горько. - Я могла бы дать ей так много! Я могла бы одеть ее в дорогие наряды, возить по лучшим отелям мира, кормить только биопродуктами. А что она видит с вами? Что вы можете ей вообще предложить в этой жизни?
Лицо ее исказилось гримасой зависти. Лида поняла ее и пожалела. Это надо же так прожить свою долгую жизнь, чтобы не иметь друзей, подруг, своего мужчины, рассориться с сестрой, ненавидеть соседей, растерять связи с коллегами и, в конце концов, чуть не захлебнуться от зависти на чистоту и доброту чужого ребенка!
-Ну, почему же Аленка со мной ничего не имеет? - ответила Лида мягко. - С ней моя любовь и мои заботы. Мы вместе ходим в церковь, молимся Богу. Иногда в нашей квартире бывают писатели и поэты. Мы ходим с ней на выставки и концерты. Она с первого класса занимается танцами и музыкой, я оплачиваю обучение. Одно время, пока учительница не переехала, увлекалась рисованием, я платила за частные уроки, рисунки выставлялись в окрестных городах. Она видит пример трудолюбия и экономии и сама старается - учится отлично в гимназии. У нее много хороших друзей и подруг. Я даю ей определенные ориентиры в жизни. Вот поступит в университет, окончит, устроится на работу и тогда сможет посмотреть разные страны сама. Со своей уже семьей. Конечно, не столько, сколько сумели увидеть вы, но у нее будут и другие радости. Я не думаю, что даю ей меньше, чем могли бы дать вы.
Ханнелора выслушала тираду молча и не нашлась, что ответить.
А вечер продолжался. Вкусный ужин и приятная атмосфера располагали людей к знакомствам, и вот уже из сумочек стали доставать ручки и писать на салфетках свои адреса. Беспроигрышную лотерею встретили шумно. Лида выиграла набор открыток и разглядывала их. К ней подошел старичок с мотком шерстяных ниток.
-Извините, не хотите ли вы получить еще и мой подарок в придачу? Сам я не вяжу почему-то. - Он засмеялся своей шутке, она показалась ему очень удачной. - А вы, как мама нашей замечательной музыкантши, можете связать для нее что-то интересное.
-Ага, интересное - носки, например, - подхватила тон Лидия.
Из католической и евангелической церквей пришли священники. Они поочередно провели короткие службы. Перед ними горела свеча, зажженная от святого огня в Иерусалиме. Потом Санта-Клаус раздавал подарки - блестящие пакеты с разной мелочью, пожертвованной магазинами: фонариками и кремами, пачками чая, коробками конфет, календарями и книгами, расписными кружками, ручками и бижутерией. Дух мира и покоя царил в зале, занесенном со всех сторон снегом, как и над всей землей в этот чудесный вечер.
После этого вечера отношения двух женщин изменились. Ханнелора стала приглашать Лиду в гости, угощала кофе с печеньем, выспрашивала ее о жизни. Она стала читать редкую литературу о русских немцах, интересоваться жизнью Лидиных знакомых. У нее была хорошая память и позже она уточняла, как идут дела у того или другого человека. Иногда она дарила небольшие подарки: маски для лица, кольца, ставшие узкими, надоевшие старые браслеты, ненужные вещи.
-Вы, Frau Silber, найдете, куда их пристроить. У вас широкий круг знакомых, кому-то понравится.
Особую часть их разговоров составляла тема родственников. Ханнелора рассказала, как рассорилась с сестрой из-за наследства матери. Теперь сестра знать ее не хочет, уже несколько лет они не общались. Сестра живет далеко. Для Ханнелоры это большая потеря, ведь с утра до вечера ей не с кем перемолвиться словом, некому позвонить. У нее нет даже кошки или собаки - она часто уезжает из дома, оставить не с кем, а приют животных - мучение для зверя. Нельзя даже завести цветы на подоконнике. У Лиды были доверительные, теплые отношения со своей младшей сестрой, и хоть сестра жила не близко - в соседнем городе - это не мешало им встречаться и поддерживать друг друга.
Лида подробно рассказывала о сестре и о земляках, многие из которых стали писателями только тут, в Германии, поскольку появилось свободное время и охота переосмыслить прошлую жизнь, сопоставить ее с сегодняшней.
-Вы прожили долгую жизнь, полную впечатлений, - уговаривала Лида хозяйку, - напишите об этом. Людям будет интересно - далеко не все могут позволить себе побывать в разных уголках земли! Вы наблюдали быт и традиции разных народов, природу и климат в разных краях, видели архитектуру, церкви, памятники и музеи - сделайте же что-то со всем этим знанием!
-Ах, все это ерунда! - отвечала немка. - Только пустая трата денег! Везде одно и то же!.. На всех концах земли только скука. Да и кому нужны чужие переживания? Все хотят и спешат чувствовать сами. Пусть люди сами зарабатывают себе деньги на путешествия, а не читают о них. Да и чтоб издать книгу, нужно затратить уйму денег - это не окупится, а делать что-то себе в ущерб я не могу. Когда была жива моя мама, я рассказывала ей обо всем. Она меня во всем поддерживала и понимала...
Глаза Ханнелоры затуманились...
"Ага, поддерживала, как же! - прокомментировала про себя Лида. Не поддерживала, а придерживала тебя для себя. Сама была, скорее всего, такая же вредная и жадная. Ни с кем не могла ужиться, вот и держала младшую дочку у подола, "открывала глаза" на всех ее женихов, чтобы самой делить жизнь с кем было. У меня одна дочь, но я отпущу ее, пусть строит свою семью. А я буду нужна - позовет..."
-Давайте, когда-нибудь вместе сходим на кладбище к вашей маме. Вы ее очень любили, наверное, скучаете за ней. Моя лежит на Липовом кладбище, за нашим городом. Я езжу туда в любую погоду. Мне хорошо в таком тихом и красивом месте, полном цветов и птиц, думать о ней.
Лида расслабленно сидела в низком кресле, апельсиновый сок желтел в стакане.
Ханнелора вздрогнула так, что даже слегка подпрыгнула в кресле.
-Что? На кладбище? Никогда! Вот уж никогда! В такое страшное место я в жизни не пойду! Там лежат мертвецы! Закопанные люди! Под землей! - Лицо ее стало еще темнее.
-Но ведь ваша мама была дорога вам! - удивленно возразила Лида.
-Да, была. Но теперь ее нет!
-Ее нет уже три года. Вы ходили хоть раз на ее могилу? - Еще больше удивилась Лида.
-Нет! И не пойду! Там моей матери нет. Там только страшное холодное тело закопано. Там труп...
Лида развела руками.
"Боже, какие комплексы! Ханнелора боится смерти! Поэтому она так следит за собой: массажи, сауны, зарядка, диеты, прогулки... Солярий без меры - всегда загорелая кожа! Все это, чтобы подольше не превратиться в холодный труп, который так напугал ее при прощании с матерью".
Лиде было жаль старуху: никому она не нужна, ее похоронит город в безызвестной могиле, дорогие вещи отвезут в магазин для бедных, остальное выкинут у подъезда. Подгонят машину, чужие дядьки забросят вещи, к которым она прикасалась, в глубокое нутро оранжевого грузовика по уборки мебели и увезут. Квартиру заберут государственные служащие, порадуются, что она умерла, и даже сестре никто не сообщит о ее кончине. Конечно, это будет еще не скоро - на здоровье Ханнелора не жалуется - но это будет.
Забвение... Оно грозит всем людям на земле, но каждый приходит к нему разными путями.
-Дорогая Ханнелора, - сосредоточилась Лида. - Не бойтесь смерти - это только дверь в новую жизнь, - сказала она, проникновенно глядя в глаза хозяйки. - Господь может дать вам спасение, если вы посвятите ему свою жизнь. Сделайте правильный выбор тут, на земле, и вы будете жить вечно и прекрасно.
-Замолчите сейчас же! На эту тему я стараюсь не говорить! Я нахожусь в своем доме и могу распоряжаться, как хочу! В вы в гостях, Frau Silber, так потрудитесь соответствовать! О темных сторонах действительности я стараюсь не думать, а вы так неосторожно напоминаете о том, о чем нельзя разговаривать и размышлять!
-Воля ваша, я же не спорю, - тихонько ответила Лида.
Огорченная, она вышла на балкон. Стоящая напротив стройная, кудрявая липа роняла желтую листву. Солнце садилось. В воздухе пахло влагой, на асфальте поблескивали лужи.
-Хорошо-то как на улице! Пойду, погуляю! - повернулась Лида к хозяйке.
Ханнелора тоже вышла на балкон, оглянулась вокруг, вдохнула свежий прохладный воздух полной грудью.
-Пойдемте вместе, Frau Silber! Забудем о грустном!
"Вот и еще изрядно продвинулись вперед, - отметила Лида. - Не зря я терплю всю эту чернуху..."
Две женщины медленно шли по осеннему парку. Сумерки стерегли свое время в густом кустарнике. Ладошки-листья лип выстилали пути. Тропинка привела к небольшому пруду. Дикие утки, совсем не дикие, а ручные, бродили у ног в надежде на хлебную подачку.
Ханнелора, в ярком пуловере, в брюках с заклепками и шлепках на босу ногу, живописно дополняла открывшуюся взору картину. Водная гладь была перечеркнута висячим мостом. В тинной глуби лениво шевелили хвостами огромные карпы. Рыбешка помельче плавала у поверхности воды. Женщины с моста наблюдали за рыбьей жизнью.
-Нахлебники и тут плодятся. Если бы у нас был хлеб, эти рыбы тотчас набросились бы на крошки в драку! Везде одно и то же - каждый хочет, чтобы ему подали еду в рот! Что у зверей, что у рыб, что у человека! - посетовала Ханнелора. Было видно, что ей хотелось поговорить. Лида наблюдала за белыми пышными облаками на низком небе.
-Да, все дорожает... Машину на техосмотр отвезти - деньги, отремонтировать - опять деньги, за бензин - вообще уйма денег! А без машины не проживешь: автобусы ходят редко и проезд дорогой. А как подорожали продукты и промтовары! - Ханнелора стала перечислять товары, на которые в последние месяцы повысились цены. Глаза ее живо заблестели. Она знала и помнила массу наименований, стоивших еще недавно дешевле. Немка ругала политику экономии, международный кризис и меняющуюся погоду. Иногда в запале она прокручивала на пальце крупный рубиновый перстень.
"Боже, где набраться терпения на эту женщину? - думала Лида.
Природа красовалась недолговечным пестрым нарядом, давая силы утомленной душе.
-Вот и погуляли вместе! - попрощалась Лида, она улыбнулась и поправила светлые волосы. - Хорошего вам вечера и спокойного сна!
-Было очень хорошо вместе! - удовлетворенно кивнула Ханнелора. - Может быть, на следующей неделе в это же время снова прогуляемся? - Морщины на ее лице разгладились, а поперечная складка на лбу даже вроде исчезла.
-Я запишу дату в календаре, - кивнула Лида.
Они расстались. Лида села в "фольксваген", и он легко покатил по знакомой дороге к дому.
Лида следила за дорогой, а в памяти стояла улыбка Ханнелоры. Лида еще очень хорошо помнила, как брезгливо сморщилось лицо хозяйки, когда она впервые случайно коснулась Лидиной руки, подавая ей выжатую тряпку. Это было несколько лет назад. Все эти годы Лида стремилась к цели, и вот, похоже, цель близка. Пережитые унижения уже не жгли ее сердце, а радость предстоящей победы наполняла гордостью. Постоянно, систематически, терпеливо и упорно заставляла она злую, раздраженную, разочаровавшуюся во всем женщину уважать и даже полюбить себя. Зачем ей это было надо? Она и сама не знала. Наверное, другие, более благородные цели отступили благодаря мирному и спокойному времени. Относительное спокойствие в обществе не требовали большого напряжения душ. Борьба, конечно, не прекращалась никогда, но стушевалась, сытые годы давали возможность людям жить нормальной человеческой жизнью и иметь преодолимые проблемы.
Вдруг резной березовый лист приклеился на лобовое стекло.
-Ты откуда, березка? С родного Урала? - обрадовано прошептала женщина, и мысли ее переключились на заботы дня.
В очередной раз, после того, как Лида перемыла окна и убрала в хозяйской квартире, обе женщины привычно расположились в креслах.
-Сегодня я приготовила сюрприз для вас, Frau Silber, - таинственно сообщила Ханнелора.
Она достала из шкафа альбом в кожаном переплете. Лидия терялась в догадках. Что же это могло быть: может, детские и юношеские фото? Ханнелора еще ни разу не показывала ей какие-либо снимки.
-Я недавно побывала в Ирландии. Там только зелень, трава и коровы. Ну, горы есть. Ужасная скука, как всегда и везде. Напрасно выкинутые деньги! Когда я рассказывала вам о том, что на свете много однообразных и унылых мест, вы, моя подруга, мне не верили. Так вот, собираясь в это путешествие, я специально купила фотоаппарат, чтобы вы могли сами в этом убедиться! Раньше у меня не было охоты фотографировать, потому что показывать фото некому, а хранить их нет смысла - для кого? Но в этой поездке я с удовольствием поснимала ирландские пейзажи для вас.
Лида переворачивала аккуратно оформленные страницы альбома: просторы Ирландии были необозримы и действительно монотонны.
-Ах, Ханнелора, неужели у вас не было там интересных встреч, захватывающих впечатлений? Интересных попутчиков? Короткой, но яркой дружбы?
-С людьми надо быть всегда настороже, - нахмурилась та. - Жуликов везде много, особенно же в путешествиях. Вот случай из последней поездки. Наш лайнер был весьма комфортабельным - придраться не к чему. Ресторан шикарный, но цены высокие. На островах всегда цены повышены в разы, так как доставлять продукты с материка дорого. Однако не могу же я себе отказать в рюмочке французского красного вина по вечерам? Мы плыли как раз по Ирландскому морю, недалеко от городка Грейстонса, что в графстве Уиклоу. Дублин, если вам это что-то говорит, находится примерно в тридцати километрах от этого места. Итак, пассажиры отдыхали. В баре на низеньком столике горели свечи. Я спокойно сидела в глубоком кожаном кресле. Моя белая сумка в тон брюк, лежала на ручке кресла. Медленно подошел высокий мужчина с верхней палубы, я его давно заприметила - он всегда смотрел в мою сторону, когда я заходила в ресторан поесть. У него благородный вид, но каков негодяй! Он попросил разрешения сесть рядом и стал говорить мне ужасные глупости: что я интересная дама в расцвете лет и очень ему нравлюсь! Представляете, Frau Silber! Будто я не вижу, что он моложе меня и, значит, ищет даму постарше, чтобы поживиться деньгами. Альфонс! Конечно, в моей жизни было не много секса, я себя считаю обделенной в этом вопросе, но платить по подобным счетам считаю недостойным. У меня есть чувство собственного достоинства. Об этом я ему очень корректно и сказала.
-Елки! - воскликнула Лида, искренне жалея, скорее всего, ни в чем не повинного человека. - Вы же не знали точно его намерений - быть может, вы действительно понравились ему, ведь на вид вы такая экстравагантная женщина!
Ханнелора торжествующе улыбнулась:
-Нет, я попала в точку! Он так покраснел, так смутился! Значит, имел нечистые мысли! А может, он - вор, и его привлекла моя сумочка - он хотел кошелек стащить. А там у меня чего только нет, и кредитная карта тоже! Таких проходимцев я всегда опасаюсь в гостиницах. И вам советую, Frau Silber, не доверять людям. Вы такая открытая, профессионалы выделяют вас из толпы, идут за вами и ждут возможности стянуть сумку или кошелек. Ведь у вас уже не раз воровали, даже уже в Германии, не говоря о России. Вот у меня ни разу в жизни никто ничего не украл! И я ничего не теряю, в отличие от вас. Как-то раз, года два назад, когда вы навестили меня больную, вы оставили у дверей свой зонтик. Дождь кончился, и вы просто забыли его. Хорошо, что я высоконравственный человек и вернула его вам. Разве можно быть такой рассеянной?
-Н-да... Действительно.. - только и могла вымолвить Лида.
Ханнелора много и охотно говорила о новом скачке цен, о необходимости экономить буквально на всем, любопытствовала, как может Лидия сводить концы с концами в столь сложные времена. Та сидела и рассеянно слушала в пол-уха, а в душе у нее играла музыка из названий невиданных мест: Дублин, Грейстонс, Уиклоу...
Алена окончила гимназию и поступила в университет. Ездить студентке приходилось с тремя пересадками. Лида отдала ей в пользование "фольксваген", сама же стала покупать месячные проездные билеты на автобус. Ханнелора изредка приглашала Лиду в послеобеденное время в гости на чашечку кофе. Немка в последние месяцы стала жаловаться на здоровье, на ухудшение слуха. Ее фиолетовые волосы уже не так задорно торчали во все стороны. Как-то раз, встречая Лиду у порога, Ханнелора протянула ей бутылку вина.
- На этой неделе я опять купила себе любимое французское вино. Хочу приобщить и вас, Frau Silber, к поклонникам этой марки. Это сухое красное вино "Bordeaux Grande Reserve" из региона Крессманн. В его состав входят сорта винограда Каберне Совиньон и Мерло. Конечно, я не угощаю вас бордоским, например бутылочкой "Ramond". Это дорого! Очень дешево можно было купить и вина Нового света, - по глубокому мягкому ковру хозяйка прошла в глубь зала. - Чилийские и аргентинские вина имеют прекрасный вкус и аромат. Дело в том, что лет пятьдесят назад в Аргентину завезли французскую лозу, и она там прижилась. Виноделие получилось современным, иногда даже и автоматизированным, поэтому себестоимость вина низкая. Ну, а во вкусе эти вина, можно сказать, не уступают французским. Но я все-таки предпочитаю традиционное производство! Надеюсь и вам понравится!
Ханнелора присела у столика и разлила по бокалам вино из стоящей рядом полупустой бутылки с такой же этикеткой. Лиза с интересом слушала хозяйку.
-Я наливаю понемножку, так, чтобы распробовать вкус, ведь вам пить нельзя, вы на машине. Мы выпьем не сразу - вино должно подышать комнатной температурой. Это называется шамбрированием.
-Ничего, мне можно, я на автобусе теперь езжу.
Ханнелора нахмурилась.
-Все равно не будем наливать по полному бокалу - это моветон!
Лида рассматривала этикетку, а сама думала: "Вот как раз подарочка этого, тебе, Ханнелора, делать-то и не надо было! Зачем ты купила мне вино? Издержалась... Две одинаковые бутылки! Это значит, ты поставила меня на один уровень с собой. Тебе хотелось, чтобы я наслаждалась тем же, чем и ты - а это конец. Конец нашим отношениям. Я добилась того, чего хотела. Мне больше нечего делать рядом с тобой. Моя цель достигнута!"
Лида смотрела в маленькие быстрые глаза Ханнелоры, и они уже больше не казались ей мышиными - эти глаза излучали радость от встречи с ней. Лида вздохнула.
В квартире было тепло. На тарелочках ждали своего часа разложенные сладости Картины с японскими мотивами, высокие вазы по углам, шкаф и тумбочки старинной работы, антиквариаты на полках - все это было так знакомо Лиде! Она вытирала эти вещи от пыли, а они полноценно платили ей своей красотой. Женщине было жаль покидать насиженное место, особенно же жаль Ханнелору, которая останется снова вдвоем с оживающим одиночеством.
Они спокойно беседовали, а печальные мысли все вертелись в голове у Лиды. "Ханнелора - злобная, черная душа, а прикармливать зло, значит грешить. Грех мне с ней оставаться! - Размышляла она и тут же сама себе противоречила. - А как быть с понятием о добре, воспитанным советским обществом: "мы в ответе за тех, кого приручили" по Хемингуэю. Это наше общее понимание дружбы и любви. А где в моем сердце находятся библейские истины? Христианская мораль "люби врагов своих"? Если можно любить врагов, то значит, можно любить и Ханнелору, да она вовсе и не враг мне. Конечно, это верно, но таким образом можно оправдать любое зло. Ханнелора приносит черноту в мою душу, от нее надо избавиться! - Лида тяжело вздохнула - Но защищают ведь адвокаты плохих людей, и не все это делают только за деньги и по обязанности, некоторые жалеют их. А кто пожалеет меня, даже если я хорошая? А так ли это на самом деле - вправду хорошая? Вот уже сомневаюсь... Зачем мне лишний негатив? Его и так в мире полно! А как буду я жить одна, если Аленка по каким-то причинам выйдет замуж в далекие края? Не буду ли и я тогда нуждаться в общении сильнее, чем в хлебе? Устала доказывать..."
-Что-то вы выглядите не очень свежо, моя дорогая Frau Silber, не заболели ли вы? - почувствовав неладное, заволновалась Ханнелора.
Домой Лида пошла пешком. Яркое солнце будило почки на деревьях, грело уставшую от сумеречных месяцев землю. Гомон птиц не мог заглушить звуки дороги. Глаза редких прохожих были наполнены синью неба.