Убить дракона
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Солнце уже клонилось к закату, когда море скрылось за горизонтом. Лошадь лениво трусила по степи, всё больше и больше замедляя шаг. Бер не подгонял её, но и не останавливал. До заката оставалось часа два, и он планировал проехать ещё хотя бы лигу прежде, чем остановится на ночлег.
Слева из небольшого овражка поднимался дымок. Война кончилась, но всё же старый солдат положил руку на рукоять меча, приближаясь к чужому лагерю. Подъехав поближе, он увидел дюжину альвов, совсем ещё молодых -- не больше сотни лет старшему. "Значит, скорее всего, они не участвовали в боях", - отметил про себя тролль, приближаясь к костру. Ему пришлось спешиться, потому что лошади неудобно было спускаться в овражек, в котором расположились теплокровные.
Трое альвов сидели у огня, остальные со смехом и криками забавлялись неподалёку. Бер пригляделся и с отвращением сплюнул. Теплокровные! Они останутся детьми и в тысячу лет, если доживут, конечно. Альвы травили раненого нага, кидая в него камнями и копьями. Тролль никогда не понимал такой игры. От его руки погибло немало нагов, да и всякие байки про благородство и честь были ему чужды. Но он рассуждал просто: враг -- надо убивать, максимально быстро и эффективно, пока из-за угла не нагрянули другие враги. Не враг -- зачем тупить об него оружие и тратить на него силы? Сейчас наги не воевали с альвами, но этим волчатам, видимо, некуда было девать свою молодецкую удаль... Странно всё это. Ещё недавно они считали ниже своего достоинства бить безоружного и слабого. Неужели гниль добралась и до их душ?
Бер не спеша подошёл к нагу. Раненый змей уже не в состоянии был ни защищаться, ни бежать. Он лишь лежал, свернувшись клубком, на земле и глядел на тролля ненавидящим взглядом. Воин молча взвалил его на плечо и потащил вверх по склону оврага, туда, где дожидалась его верная кобыла.
- Что ты делаешь?! Это наша добыча! - зарычал один из альвов, обнажая клыки.
Тролль даже не обернулся. Он перекинул тело нага через седло своей лошади, взял её под уздцы и пошёл прочь. Волчата собрались в кучу и двинулись следом, однако напасть не решались. Старый солдат невольно оценил выучку, с которой они преследовали его. Случись драка, ему, пожалуй, придётся попотеть, чтобы уложить их всех. Крепкие, клыкастые, злые. Каждое поколение альвов восточных земель всё больше отличалось от своих узколицых западных собратьев. Те выбрали леса и магию, эти -- степи, силу и военное мастерство. "Скоро они будут так же далеки друг от друга, как дом Камня и дом Ветра", - с горечью подумал Бер.
Волчата постепенно отстали. Солнце коснулось горизонта своим огненным ободком. Пора было устраиваться на ночлег. Бер остановился, стащил нага на землю. Тот даже не зашипел: видимо, потерял сознание по дороге. Гораздо бережнее, чем с пленником, тролль обращался с лошадью: расседлал, тщательно вытер ей спину, укрыл попоной. Подобрал на земле несколько кусков засохшего навоза, развёл костерок, поставил вариться похлёбку.
Когда он вспомнил про нага, солнце почти уже скрылось за горизонтом. Зачем он отнял этот полутруп у волчат? Пожалуй, для того, чтобы самому добить врага. Дом Камня был в союзе со степными альвами во время последней войны. Троллю не хотелось, чтобы эти дети перенимали дурные привычки у своих диких северных соседей -- людей.
Но теперь было лень добивать. Бер уже не помнил, что такое милосердие, хотя именно прирезать беднягу сейчас было милосерднее всего. Он взглянул на нага. Тот пришёл в себя и теперь сидел на самом краю освещённого костром пространства, свернувшись калачом и обхватив колени руками. Змей был молодой, на вид Бер не дал бы ему больше семидесяти. Длинные светлые волосы свисали вдоль лица спутанными патлами, слипшиеся от крови и грязи. Всё тело покрывали синяки и ссадины, кое-где виднелись и глубокие раны. Лишь жёлтые глаза недобро мерцали в отблесках огня, ни на минуту не позволяя забыть о коварстве ядовитого народа. Даже умирающий наг смертельно опасен -- в этом Бер не раз имел возможность убедиться.
- Тебя как зовут? - хмуро бросил он желтоглазому.
Наг не ответил, только продолжал исподлобья глядеть на тролля.
- Я буду звать тебя Змеем, - пожал плечами Бер, а про себя подумал, что надо было, всё же, убить гадёныша сразу, ещё там, на глазах у альвов.
Потом он вынул кинжал и не спеша направился к нагу. Тот спокойно наблюдал за приближением недруга, а заметив в его руках оружие, надменно улыбнулся одними уголками губ и склонил голову на бок. Как будто специально для того, чтобы было удобнее полоснуть его по горлу. Тролль пригляделся и понимающе хмыкнул. Змей терпеливо ждал своей участи, внимательно глядя на Бера. Тот подцепил кинжалом тоненький волосок, охвативший шею недруга, легко разрезал его. Следующую минуту наг откашливался и отплёвывался кровью, сбрасывая с себя остатки альвийского колдовства. Тролль спокойно вернулся к костру, помешал своё варево. Надо было прирезать, теперь ещё едой с ним делиться... Подумав, он достал из дорожной сумы свёрток и бросил его желтоглазому.
- Одевайся. Штанов нет, да тебе пока и рубахи хватит.
Змей неловко вполз в рубаху тролля: она доходила ему до колен и едва держалась на худых плечах -- будто мешок на огородном пугале.
- Хоть бы спасибо сказал, - проворчал тролль, однако сходство с пугалом было настолько очевидным, что воин с трудом сдержал смешок.
Наг и не подумал благодарить. Он лишь пожал плечами, дескать, о милостях не просил.
- Немой что ли? - вдруг догадался тролль.
- Я пытаюсь определить свой статус, - прохрипел, наконец, змей. - Я пленник или нет?
Голос его был тихим и вкрадчивым. Как и у всех представителей его племени.
- Да нет, ты свободен, если хочешь, можешь идти куда вздумается, - усмехнулся тролль, обводя взглядом ночную степь.
- Тогда освободи, пожалуйста, руки тоже.
Наг слегка приподнял безвольно свисающие кисти.
Бер задумался. Освобождать руки змею было опасно. Такие ошейники альвы обычно надевают на колдунов. Хотя вряд ли он ближайшие пару недель сможет воззвать к верной ему стихии: так изранен, что на жизнь бы силёнок хватило. Но нельзя забывать то, чему с детства учат малышей сказки и былины: наги коварны, хитры и ненавидят троллей. Мирный договор для них ничто -- они никогда особо не славились честностью и верностью своему слову. Впрочем, будешь тут хранить верность обязательствам, когда твой народ практически истреблён...
Змей внимательно наблюдал за его лицом, а потом понимающе улыбнулся.
- Я не дурак, тролль - знаю, что самому мне отсюда не выбраться. Ты можешь не опасаться... пока.
Бер молча разрезал волоски, опутывавшие запястья нага. Ему вдруг пришло в голову, что новый спутник может быть полезен в его путешествии. Освобождая левую руку, он нечаянно рассёк кожу на запястье у змея, но тот не вымолвил ни слова, лишь вытер о край рубахи показавшуюся из ранки чёрную кровь, с наслаждением потянул руки, словно они и правда были скованы тяжёлыми кандалами.
Сварилась похлёбка. Тролль съел половину, остальное протянул змею.
- Ешь.
Наг молча принял котелок, лишь слегка склонив голову в знак благодарности. Есть старался не торопясь, чтобы недруг не догадался, насколько он голоден. Затем свернулся клубком у костра и заснул. Бер всё же попросил камни сторожить его во время сна, так, на всякий случай.
Спал воин беспокойно, проснулся перед рассветом. Змей лежал всё там же, у потухшего костра. Бер оседлал лошадь и жестом велел спутнику садиться в седло. Босой и израненный наг вряд ли сможет быстро идти. Змей с трудом поднялся на ноги, кое-как забрался на лошадь, но в седле держался более-менее уверенно.
За день они не произнесли ни слова. Каждый думал о чём-то своём, друг с другом общались жестами. Следующие два дня прошли всё в том же безмолвии. Беру начинал нравиться его новый спутник. Тролль сам был неразговорчив и не любил болтунов. Наг покорно подчинялся любому его жесту... до поры до времени.
На четвёртый день по правую руку вновь показалось море. Путники приближались к небольшому людскому городку на берегу залива. Сам бы тролль не стал заходить в город, но ему надоело идти пешком -- нужно было купить нагу сапоги и лошадь, да и одежда, пожалуй, не помешает.
Люди удивлённо оглядывались на странную парочку, появившуюся на улицах их городка, но смеяться никто не рискнул. Все понимали, что раз уж извечные враги -- тролль и наг -- оказались вместе, это неспроста. И лучше уж держаться от них подальше. Змей и в рубашке Бера вёл себя так, будто на нём была королевская мантия, но всё же он с видимым удовольствием облачился в одежду по размеру. И впервые за время пути поблагодарил тролля, хоть и надменно, но видимо, по-другому его народ не умел.
Ночевать они в городе не остались. Мало ли что взбредёт в голову этим перепуганным людишкам.
- Они когда-нибудь сделают с вами то же, что вы сделали с нами, - заметил наг, выезжая за ворота.
Тролль кивнул. Люди -- слабый и пока ещё диковатый народ. Но они очень быстро учатся. За ту тысячу лет, которая прошла с момента знакомства Бера с молодой расой, люди из диких полузверей превратились во вполне цивилизованное племя. Пройдёт ещё тысяча-другая лет, капля в море его бесконечной жизни, и культура людей расцветёт и поднимется на один уровень с альвийской и, может быть, даже тролльей. Но это будет не загнивающий от старости ствол, а сильное цветущее дерево. Люди торопятся жить. Их жизни так коротки, что они стремятся успеть всё поскорее. Они очень быстро учатся, рождают много детей, охотно обмениваются знаниями. Они похожи на крыс, которые приспосабливаются к любой пище, к любым условиям существования. Да, несомненно, Змей прав -- когда-нибудь они вознесутся над всеми остальными расами.
Путники продолжали двигаться на север -- теперь уже оба верхом. Наг умылся и причесался. Теперь на него даже можно было смотреть без содрогания: мелкие раны поджили а крупные скрыла одежда. Змей изо всех сил старался не показать свою слабость и держался в седле подчёркнуто прямо и с достоинством. Троллей всегда забавляло это преувеличенное внимание нагов ко внешнему. Они и умирали так же -- гордо подняв голову, без стонов и жалоб, с лёгкой презрительной усмешкой на губах. Лишь женщины иногда с ненавистью шипели что-то на своём змеином языке, защищая детей...
Лунный облик нагов был отвратителен, но в солнечном их иногда можно было даже назвать красивыми. Они были полны жестокости и коварства. По их вине многие, кто был дорог Беру, никогда уже не увидят рассвета. Воин с наслаждением мстил ядовитому народу за своих близких. За двух братьев и сына, погибших в боях за Ормстен; за друга, отравленного волшебным туманом; за внучку, невинного ребёнка, случайно попавшего в оставленную на тропинке ловушку. Но даже в минуты ненависти воин не мог не уважать своих врагов.
Бер стряхнул неприятное воспоминание. Война кончилась, наги практически истреблены. Оставшиеся в живых вот уже несколько десятков лет назад заключили союз с драконами: в обмен на защиту обещали верно служить старшей из хладнокровных рас. И это единственное обещание, которое ядовитый народ ни разу не нарушил. Собственно, сейчас это было очень кстати. Раненый змей наверняка направится зализывать раны в свою родную нору, а значит им с Бером было по пути.
По правую руку от путников заблестела множеством рукавов река. Тролли называли её Альда, наги -- Эссиах, у людей и альвов тоже, вроде, были какие-то названия. Местность вокруг преобразилась. Равнину изрезали холмы и овраги, то тут, то там темнели рощицы.
- Вот я тут всё думаю, - неожиданно сказал Змей, как будто рассуждая вслух, - лошадь у меня есть, одежда есть, оков нету -- что мне мешает уйти?
- Беги, - равнодушно пожал плечами Бер, вкладывая в это слово всё своё презрение. Ядовитый зло сверкнул глазами, но промолчал. Только пришпорил лошадь и послал её в галоп.
- Кобылу не загони! - крикнул ему вслед воин, но Змей уже скрылся за гребнем холма.
- Дурак! - запоздало добавил тролль и сплюнул.
Он догнал желтоглазого только к вечеру. Вернее, поравнялся с его стоянкой. Наг сидел у костра, уткнувшись подбородком в колени и задумчиво глядел на огонь немигающим взором. Бер только сейчас понял, что эта жалкая поза не признак страха или боли, а просто удобное для любой змеи положение. Только гадюки стремятся свернуться клубочком где-нибудь в прохладной тени, а этого, наоборот, словно тянет к огню.
Змей никак не отреагировал на появление тролля. Бер, не спрашивая разрешения, подсел к костру, подвесил над ним котёл и принялся варить похлёбку. Разумеется, оружие и все припасы оставались у воина, а без них в пустошах Эль-Ларра пришлось бы туго даже такому живучему гаду как этот.
- Что, волков испугался? - не удержался от колкости тролль.
- Это моя земля -- мне здесь бояться нечего, - прошипел в ответ желтоглазый.
Да, это когда-то были земли нагов: Эль-Ларр, Ханнасси, Шагра, Дахоррах и даже далёкий Гаххар -- всё от западных до восточных гор, от северных болот до южных степей. Тут цвели сады и ветер гнал волну по золотым озёрам полей. Из-за увитых хмелем заборов выглядывали любопытные желтоглазые мордашки, а девушки, возвращаясь с покоса, пели протяжные грустные песни на языке, на котором сейчас мало кто разговаривает... А потом пришёл огонь, поглотивший этот мирный край. И вот через какую-то пару сотен лет здесь осталась лишь изрезанная оврагами пустошь.
- Послушай, Змей, сколько тебе лет? - задал Бер давно интересовавший его вопрос.
- Много.
Голос нага звучал равнодушно, без вызова. Это был ответ не мальчишки, желающего казаться старше своего возраста.
- Война кончилась, когда ты был ещё ребёнком. Ты не должен был участвовать в боях, так?
- И что это меняет?
Тролль кивнул. Жестокость не так просто забыть. Трудно простить, если всю твою семью вырезали вражеские солдаты. Нет, Беру не было стыдно за свой народ. Наги сделали достаточно зла его собратьям. Но он понимал этого мальчика. Когда-то его ненависть была так же сильна.
- Как тебя занесло в Каннас?
Беловолосый поморщился, услышав исковерканное на альвийский манер название, но всё же ответил, коротко и ёмко:
- Это моя земля.
- Ты это альвам пытался объяснить? - ехидно хмыкнул тролль, снимая котелок с огня. Похлёбка, наконец, сварилась. Воин, как обычно, съел половину и протянул котёл своему спутнику. Тот удивлённо изогнул бровь, но от еды не отказался. Правда и не поблагодарил.
- Искал своих? - продолжал допытываться Бер.
Ханнасси уже лет триста принадлежал альвам. Глава дома Камня щедро поделился с союзниками покорёнными землями. Однако в пустошах спрятаться не сложно, особенно на побережье, куда редко забредают альвийские патрули. Так что кто-то из нагов вполне мог затаиться там. Впрочем, Змей упорно не хотел обсуждать с недругом свои дела.
Тролль опутал лошадей и улёгся поближе к огню.
- Не боишься? - Змей впервые сам задал вопрос.
- Кого?
В этот раз Бер действительно заговорил камни по большому кругу: от незваных гостей, а не от ядовитого попутчика.
Змею не спалось. Яркие звёзды висели совсем низко, давили, навевали тяжёлые мысли. Здесь, в степях южного Эль-Ларра, они особенно хорошо видны. Чуть севернее, в Адхе, стояла обсерватория... интересно, сейчас стоит или разрушена, как и всё, чего коснулись гниющие лапы бессмертных? Родичи -- всего два выживших семейства -- отправились морем. Они должны были уже добраться до безопасных мест. А он решил ещё раз прочесать побережье... и попался. Так глупо, обидно, унизительно...
Впрочем, ещё более унизительно было принимать помощь от серолицего, молчать в ответ на его снисходительный тон, сдерживать себя. Потому что нужно выжить, добраться до дома. И ещё потому, что тролль явно что-то затевает. Ядовитый не знал, что именно, но раньше интуиция никогда его не подводила, и желтоглазый решил не упускать недруга из виду.
Бер ошибся. Змей успел поучаствовать в боях против воинов Камня...
- Не надо рисковать. Уходи с нами.
Лицо Ша-эссах было бледным. Густые изумрудные тени на веках делали его безжизненным, словно выточенным из малахита.
- Я не должен.
- Никто тебя не осудит.
- Уходи ты. Быстрее. Иначе наши смерти будут бессмысленны.
Он отвечал односложно, хмуро, чтобы ненароком не разбудить в её душе болезненный лучик надежды.
- Я буду помнить тебя, Ша-ен.
Такой он её и запомнил: прекрасной, бледной, сдерживающей слёзы. .. Последней, кто называл его по имени.
Серолицые наступали молча, слаженно, безжалостно, словно горный обвал, который невозможно остановить.
- Сколько их! - прошептал Ша-хаас, стоявший у самого окна.
- Каменные, - сквозь зубы простонал Змей.
Брат понимающе кивнул.
Стрелы кончились. Магия воздуха почти не действовала на серолицых, а мечей было слишком мало. Братья затаились у стены. Тролли медленно втягивались в переулки между домами. Двигались осторожно, вдоль стен. Сначала разведчики обыскивали дом, а лишь затем мимо него проходили колонны мечников. Нужно было выждать подходящий момент, чтобы подороже продать свои жизни.
- Вот сейчас, когда вон тот, со знаменем, приблизится... - одними губами прошептал Ша-хаас.
Змей поднял руку в предостерегающем жесте. Потом указал на широкоплечую фигуру, ничем, кажется, не отличимую от остальных. Глаза брата удивлённо округлились. Ша-ен кивнул.
"И что ты собираешься делать?" - знаками спросил Ша-хаас.
"Его надо убить", - так же ответил Змей.
"Не пробиться".
"Моей магии хватит, чтобы их отвлечь".
"Безнадёжно, брат".
"Это дом Камня. Ты забыл? У нас нет другого выхода!"
Ша-хаас кивнул, покрепче перехватил рукоять меча. Они не питали иллюзий насчёт того, что главу дома Камня удастся уничтожить при помощи магии. Но кровь у них такая же чёрная, как и у нагов, а следовательно, сталь может оказаться более удачливой.
Змей прислонился к стене и прикрыл глаза. Глубоко вздохнул. Его брат увидел, как волосы троллей взъерошил лёгкий ветерок. Серолицые растерянно озирались. Некоторые хватались за горло и сгибались к земле.
Один удар. Ша-хаас выскочил из укрытия, в три прыжка достиг своей цели -- широкоплечего тролльего воина средних лет. Ничем, кажется, не отличавшегося от остальных. То, что привлекло внимание Змея, невозможно было заметить обычным взглядом, но Ша-хаас всецело доверял чутью младшего брата.
Один удар. Воин от души полоснул по горлу серолицего, толкнул его и со всей силы всадил клинок в грудь тролля. Сталь, закалённая не только огнём, но и магией, пробила доспех и вошла в самое сердце. Живучая тварь смотрела на воина-нага своими чёрными, непроницаемыми, словно камень-гагат, глазами и... улыбалась.
"Не успели", - подумал Ша-хаас, умирая. Тролли очнулись и его тело одновременно пронзили несколько клинков и копий. Глава дома разжал кулак, словно выпуская свою душу из разрушенной темницы тела. Земля вздрогнула. Многие дома начали рушиться, погребая под собой притаившихся там нагов. Тролли испуганно попятились. Впрочем, им больше незачем было торопиться. Подземные коридоры, по которым жители деревни пытались уйти в свободную пока Шагру, обрушились. Дорога к спасению стала дорогой к гибели. Оставалось только отправить недобитых защитников в спасительный покой смерти.
Но Змей этого уже не видел. Он потерял сознание несколькими мгновениями раньше.
Горизонт был изрезан, словно зазубренное лезвие меча. До гор оставалось ещё несколько дней пути, а сердце Бера уже рвалось туда, словно кусочек кровавой руды, который всегда тянется к глыбе, от которой был отколот. Где-то там, в долине между морем и скалами, стоял его дом. Сигнё по вечерам доила коз, а дети спорили, кому из них собирать пену с поверхности тёплого молока... А потом пришли воины с серыми лицами и потребовали выбирать. И пришлось убивать братьев, потому что иначе они убили бы Бера и его семью. Это было так же трудно, как отрезать собственную ногу... пусть даже эта нога изуродована гангреной междоусобной войны...
Бер тряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания. Змей, казалось, дремал в седле, но тролль чувствовал: ядовитый следит за каждым его движением. Уже несколько дней подряд они ехали молча, не обменявшись ни словом даже на привале.
- Ладно, сдаюсь, - внезапно сказал желтоглазый, - признаю, что не могу тебя раскусить, поэтому спрашиваю прямо. Зачем ты меня тащишь за собой? Какова цена?
- Я тебя не тащу. Ты сам прилип как репей, - ухмыльнулся тролль.
Ядовитый обогнал его и перегородил дорогу его лошади.
- Что, устал? Решил коняге дать отдохнуть или попе своей? - добродушно спросил его Бер.
Змей не двинулся с места. Лицо его оставалось бесстрастным, но зрачки сжались в едва заметные ниточки. Мальчишка. Опытный наг легко переиграл бы тролля, а у этого нервы не выдержали. Видать, что-то дорогое хранится у него в северных горах. Что-то или кто-то?
- Да ладно тебе, не злись, - примирительно поднял руки тролль. - Скучно одному ехать, а тебе, гляжу, со мной по пути.
- То есть я у тебя вместо шута? - сдержанно уточнил Змей. Воздух вокруг него аж звенел от запертой в груди злобы, но лицо оставалось спокойным. А говорят ещё, что змеям нельзя смотреть в глаза. Зря говорят. По сравнению с чёрными непроницаемыми глазами троллей, у нагов они, оказывается, как открытая книга.
Бер улыбнулся неожиданному открытию и направил лошадь вокруг преградившей дорогу кобылы Змея.
- Только погано ты справляешься со своей ролью, вот что я тебе скажу, - бросил он, проезжая мимо нага. - Песен не поёшь, сказок не рассказываешь. Скучно.
Змей пожал плечами и запел. Тихо, но Беру прекрасно были слышны и мотив, и слова. Он пел красиво. Нет, голос у него был так себе, среди нагов вообще редко рождаются выдающиеся певцы, но что-то в его пении пробирало до костей. Возможно, сама песня. Она была троллья, но змей пел так, будто сам её сочинил, сам прожил. И как раз этим-то он больнее всего ранил Бера.
Я дорог исходил немало
И печалей наелся с горкой.
Сердце вдруг как тисками сжало:
Дом родной -- вон за тем пригорком!
Я вернулся.
Всё поменялось:
Лес подрос, покосились хаты
Дрожь предательски в грудь закралась:
Дом родной, как встретишь солдата?
Сколько зим, сколько лет промчалось...
Мы ушли, забыв оглянуться.
Как легко уйти оказалось -
Как непросто потом вернуться.
Верил я лишь в себя
и в Бога,
И с судьбой не хотел примириться.
Я вернулся - один из немногих,
Тех, кому довелось возвратиться.
Ждут ли, помнят меня - не знаю.
Буду ль узнан, не то что понят?..
Но... быстрее, быстрее шагаю,
Потому что надеюсь:
Помнят!
Больше всего Беру хотелось, чтобы Змей замолчал. Но воин не стал прерывать пение. Достаточно и того, что наг нащупал больную мозоль своего спутника. Не годится ещё и вслух заявлять о своей слабости.
Он почти обрадовался, когда из-за поворота дороги показались недружелюбные фигуры альвов.
Волчат было девять. Троих Бер узнал, в том числе и бывшего вожака. Остальные, видимо, прибились к отряду по дороге.
- Это наша земля, - прорычал старший из них, обнажая клыки.
- Никто не спорит, - вежливо ответил тролль. - Мы уходим.
- Отдай нашу добычу, - угрюмо бросил один из троих "знакомцев".
Добыча надменно глядела на него с высоты своей лошади, изящно сложив руки на передней луке седла.
- Бери, он мне не нужен: поёт плохо, говорит неучтиво, хоть раз бы за пищу спасибо сказал, - огрызнулся Бер, соскакивая с лошади. Он не питал иллюзий насчёт того, что удастся легко уйти. Из кустов доносилось ржание. Каннасские лошади вмиг догонят его кобылку, не говоря уж о полудохлой кляче ядовитого. Придётся-таки дать недомеркам по наглым глупым пастишкам. Можно было, конечно, в самом деле отдать им осточертевшего нага, но вряд ли альвы просто так отпустят оскорбившего их тролля. Особенно каннасцы.
Волчата похватались за мечи. У двоих прямые полуторники дварфьей работы, у одного эль-ларрский "вьюн", у остальных -- короткие каннасские тесаки из дряной стали. Неплохо для разбойничьего отряда. Но вот у вожака... Бер сплюнул себе под ноги и поудобнее перехватил рукоять собственного меча. Точно такого же, как у предводителя альвов, закалённого мастерами дома Огня...
Тролль не ошибся, оценивая щенков во время прошлой встречи. Они действительно рубились неплохо. Большинство не уступали Беру в ловкости, а некоторые даже и в силе. Имели кое-какое представление о тактике боя. Не достаточное, чтобы навязать троллю свои правила игры, но всё же не стоило их сбрасывать со счетов.
От первого нападающего воин отмахнулся легко, отправив его тесак в кусты вместе со сжимавшей его кистью. Лениво ушёл влево, сделал выпад, легонько ткнул в живот не ожидавшего такого манёвра щенка. Ещё несколько прыжков влево. Рассёк плечо вожаку, но тот ушёл от смертельного удара. "Молодец, волчонок, продолжай и дальше меня загораживать от своих товарищей, герой лопоухий!" Ещё удар. Альв сумел-таки задеть Бера, но царапина не стоила даже внимания. Клинки со звоном скрестились. Будь у клыкастого обычный меч, тролль с лёгкостью перерубил бы его, раскроив наглецу череп. Хороший клинок, пожалуй даже лучше его собственного... В руке сидит как влитой, балансировка идеальная, доспех волчонка перерубил как кусок колбасы. Перебросить бы его в правую руку, да некогда. Хозяин этого оружия наверняка подарил или продал его альву по доброй воле. Вряд ли у щенка хватило бы силёнок отнять его. А значит нужно смываться поскорее.
Бер краем глаза взглянул на Змея. Беловолосый всё так же сидел в седле, свысока наблюдая за ходом битвы. Ни один волчонок не попытался напасть на него. Плохо. Очень плохо!
Они появились одновременно, как будто выросли из-под земли. Четыре рыжеволосых белокожих воина. Ростом они были на голову ниже Бера и уже в плечах, но тролль не раз убеждался в том, какой обманчивой может быть внешность. Воины Ветра ещё более щуплые и хрупкие, но всё же...
- Я не воюю с домом Огня! - выкрикнул Бер, отбивая атаку последнего волчонка. Увидев троллей, альвы (те, кто мог ещё стоять на ногах) отступили. Рыжеволосые замкнули Бера в кольцо, по очереди нападая, в основном, со спины. Воину Камня приходилось вертеться волчком. Две атаки отбил. Третий тролль задел его по бедру. Не смертельно, но двигаться стало труднее. Бер предпринял отчаянную попытку вырваться из кольца, но лишь получил ещё одну царапину. Которая могла бы оказаться смертельной, будь воин чуть менее проворным. Противники тоже получили несколько мелких ранений, но преимущество всё ещё оставалось на их стороне.
Поглоти их горы, да неужели это конец? Неужели его путь прервётся вот так, в паре шагов от цели? Неужели Сигнё погибла напрасно?
Яростный выпад. У этой цепи всё же было слабое звено -- и Беру удалось его найти. Тролли обменялись ударами. У серокожего по виску потекла широкая чёрная полоса, а у рыжеволосого лицо осталось целым. Навсегда.
Лёгкий ветерок побежал по траве. Бера словно окунули в прозрачный ледяной омут. Воздуха в груди не было. Вдох он сделать не успел, а теперь уже не мог. "Убили?" - была его первая мысль, но затем воин глянул на своих противников и догадался, в чём дело. И тролли, и альвы оседали на землю, хватаясь за горло и стремительно бледнея.
Росчерк меча -- и воины Огня были избавлены от мучительной смерти от удушья. За волчатами Бер гоняться не стал -- только терять время. В прошлый раз его хватило на две минуты, потом сознание поплыло и воин упал. Вот бы в этот раз было хотя бы так же...
Он поискал глазами лошадь, но испуганная кобыла куда-то умчалась. Кляча Змея стояла на прежнем месте. Ядовитый всё так же неподвижно наблюдал за полем битвы, лишь глаза его сверкали жёлтым нехорошим огнём. Вот гадёныш! Дождался момента, когда враги сцепились между собой и отвлеклись от него, чтобы разом прикончить их всех. Умно. Надо было сразу его прирезать. Ничего, шанс есть и сейчас. Заодно и лошадь, может быть, удастся отбить. Бер рванулся к желтоглазому. Шаг. Ещё шаг. Нет, в этот раз, похоже, двух минут ему судьба не подарит: мальчишка владеет стихией гораздо лучше, чем отец Сигнё... Мир сузился до одной-единственной цели -- белого размытого силуэта, надменно возвышающегося над воином. Собрав всю волю в кулак, тролль отчаянно рубанул ненавистное светлое пятно. Сознание поглотила ночь.
- Вот теперь боюсь, - произнёс, наконец, Бер, поглядывая на троллий клинок на коленях у Змея. Тот фыркнул и ещё раз провёл по лезвию точильным камнем.
Тролль пришёл в себя первым. Прежде всего пересчитал лежавшие на поле битвы тела. Можно было не опасаться: тех, кому удалось избежать его клинка, добила магия желтоглазого. Сам колдун ничком валялся неподалёку. Видно собственное заклинание так опустошило нага, что он потерял сознание. Бер присел рядом с беловолосым и пощупал пульс у него на шее. Живуч, гад. И, судя по всему, даже ничего не сломал себе при падении.
Повелители воздуха могут подчинить себе ветер, наслать на врага ураган или смерч. А могут просто приказать подвластной стихии исчезнуть, чтобы противнику нечем стало дышать. Против такого не помогут заговорённые камни, а на серьёзное волшебство у воина недоставало умения. Значит остаётся одно -- прирезать гада сейчас, пока он беспомощен. Жаль. Он бы мог быть полезен...
Каннасские лошади оказались покладистыми и легко подчинились новым хозяевам. Своих кобыл решили не ловить. Бер обнаружил в седельных сумках припасы, небольшой, но хорошо сработанный альвийский лук, стрелы. Змей снял с одного из волчат сапоги: при падении он не успел вынуть ногу из стремени. Хорошо, что Бер поскупился на качественную обувку для спутника, иначе лошадь бы утащила за собой не башмак, а бездыханное тело нага.
До заката оставалось немного, но путники всё же решили устроить привал как можно дальше от места битвы. Остановились лишь ближе к полуночи, схоронившись от недобрых глаз в небольшом овражке.
- А ты неплохо машешь мечом.
Эти слова звучали скорее как снисхождение, а не как похвала. Впрочем, от недруга и такое услышишь нечасто.
- Да уж, лучше, чем ты колдуешь, - огрызнулся Бер. Настроение у него было дурное: он ещё не решил, что теперь делать с желтоглазым колдуном.
- Интересно, где бы ты сейчас был без моего колдовства?
- Разошёлся бы с волчатами миром.
- А с родичами?
- Дом Камня не воюет с домом Огня!
- Ой ли?
Голос нага как всегда звучал надменно, неприятно. Особенно задевало то, что ядовитый мог оказаться прав. Рыжеволосые воины могли просто заступиться за друзей-альвов, а могли и в самом деле иметь зуб на серолицего родича. Раньше огненные никогда не вмешивались в распри между домами... именно поэтому их следовало опасаться.
- Почему не убежал? - сменил тему тролль.
- Чтобы они бросились за мной в погоню? Ты считаешь, что против племенных каннаских лошадей у моей клячи был шанс?
Змей говорил насмешливо, будто с маленьким ребёнком, объясняя ему очевидное.
- Почему тогда не вмешался раньше?
- Чтобы те четверо вышли на полянку и обнаружили там груду бесчувственных тел, включая и наши? Тебя-то не жалко, а вот самому мне хочется ещё пожить.
- Оно и видно, что не жалко, - процедил Бер сквозь зубы.
Змей примирительно поднял руки.
- Не спеши судить. Я знал, что дети Камня меньше других чувствительны к магии воздуха.
Тролль вопросительно поднял бровь.
- Приходилось испытывать?
- Приходилось однажды, - спокойно кивнул желтоглазый. - Но и тебе, я смотрю, приходилось подвергаться действию этих чар.
- Приходилось.
В лице Змея не дрогнул ни один мускул, но глаза опять выдали мальчишку.
- Участвовал в боях под Шагрой? - бесстрастным голосом спросил он, словно речь шла о погоде, а не об одной из самых кровавых битв минувшей войны.
Тролль внимательно прищурился, с интересом разглядывая собеседника.
- Нет, я в это время был в другом месте. Просто у меня были... разногласия с родичами жены. Сигнё была дочерью дома Ветра.
Желтоглазый немного расслабился.
- Мне пришлось предположить наличие у тебя мозгов и здравого смысла, - серьёзно сказал он. - Я рад, что не ошибся.
- Всегда приятно осознавать, что правильно оценил врага? - улыбнулся Бер.
Змей кивнул.
Тролль тоже решил рискнуть. Ставил он на то же, на что и наг. Поэтому воин не стал убивать колдуна, пока тот был без сознания.
- Я провожу тебя через земли троллей. Ты ведь из-за этого до сих пор меня не придушил?
Беловолосый поджал губы, но сдержал рвущуюся с языка колкость, только кивнул.
- Что взамен?
- Ты и дальше не пытаешься меня душить.
- И всё?
- И не вздумай больше петь. Ты делаешь это ещё хуже, чем колдуешь.
- Я всё же предпочитаю сразу знать цену.
Настырный щенок! Ишь, вцепился, как пиявка.
- Иногда лишние знания мешают долго жить, - отрезал Бер. - Не думай, что я начал тебе доверять только потому, что ты до сих пор меня не убил.
- Да я и не думаю, - пожал плечами желтоглазый.
Да уж. У ядовитого в рукаве тоже имелись козырные фишки. Оставалось только надеяться, что у него они кончатся раньше, ибо на кону стояла жизнь проигравшего. Но главное -- игра продолжалась. И она становилась всё интереснее.
Бер хорошо помнил день, с которого теперь начиналось летоисчисление троллей -- день обретения бессмертия. Помнил радостные лица соплеменников, собравшихся в Долине Жизни. Дети разных домов держались за руки, когда главы творили заклятие. Все улыбались, смеялись, поздравляли друг друга. Рядом стояла хрупкая девушка из дома Ветра: стройная, с непривычно бледной кожей и белоснежными волосами. Бер держал её тонкую, будто прозрачную, руку, боясь ненароком повредить её.
- Ты рад, что будешь жить вечно? - с улыбкой спросила тогда Сигнё.
- Только если проведу эту вечность рядом с тобой, - серьёзно ответил ей Бер.
Сейчас это кажется сном: дети Ветра и Камня давно уже не улыбаются друг другу.
Первую тысячу лет культура троллей переживала небывалый подъём. Они расселились по всем Известным землям, сминая, подчиняя или уничтожая другие расы. Видимо, признаки загнивания можно было заметить уже тогда, но они не захотели.
А потом пришёл упадок. Зачем передавать знания, если впереди бесконечность и есть время понять всё самому? Зачем пытаться придумать что-то новое, если можно порыться в глубинах своей памяти и найти там подходящий ответ? Зачем заводить семью, продолжать род? Успеется. Из пятерых детей Бера только Уна, старшая, подарила им с Сигнё внучку. Остальные не спешили. Тролли начали сами себя разрушать, изыскивая для этого всё более и более изощрённые способы: войны, жестокость равнодушие, ненависть. Когда не стало внешних врагов, началось самое страшное -- убийство сородичей. Между домами постоянно шла какая-нибудь грызня, создавались и распадались союзы, нередко приходилось выбирать между верностью дому и верностью самому близкому на свете существу. Бер тоже выбрал. Быстро. Без колебаний и сожалений.
Но и теперь, когда гниение стало очевидным, мало кто решался признаться в том, что причина его -- нарушение тока жизни. "Яблоня перестаёт цвести, если её время от времени не обрезать", - любила повторять Сигнё. Бер долго не хотел ей верить, но пришлось. Сначала -- просто согласиться. Потом принять сердцем, душой. А теперь уже и бороться... Отчаянно, безнадёжно. Искать тонкую ниточку единственно верного, но такого невероятного пути. Шагать туда, где скорее всего ждёт поражение. Умереть за попытку исправить непоправимое. Пусть шансы ничтожно малы, а сама затея призрачна и безнадёжна. Но жить, зная, что мог что-то сделать, но не сделал, тролль бы не сумел.
Шагру они миновали к полудню. Объехали город звериными тропами. Бер надеялся к закату оказаться как можно дальше от крепости.
- Не слишком-то ты стремишься повидаться с родичами, - ехидно прокомментировал Змей.
- Ты думаешь, дом Огня с радостью примет убийцу четверых своих детей, да ещё в компании нага? - невозмутимо ответил Бер, вслушиваясь в шорохи леса.
Светлые рощицы сменились густым сосновым бором. Змей с наслаждением втянул носом воздух.
- Хорошо пахнет. Мы называем это янтарным ветром. Целебный, если не дышать им слишком долго.
Тролль подозрительно покосился на спутника, принюхался. Да, воздух в хвойном лесу был полегче, чем в лиственном, но ничего особенного или возвышенного в нём не витало. Видимо, нагу просто приятно было оказаться в родных краях.
- Шагру взяли воины Камня. Как она перешла к дому Огня?
Издевается, гадёныш. Наверняка знает, но пытается ужалить.
- Они вежливо попросили.
Змей ехидно хмыкнул, но вовремя заткнулся. Бер был мрачен. Желтоглазый напомнил ему, что впереди земли его дома. И, увы, ждали его там отнюдь не дружеские объятия родичей.
Ветер трепал волосы Сигнё словно обрывки боевого знамени. Под ногами была пропасть. За спиной -- отвесная скала. Из-за завала доносились крики. Сомнений не было: через какие-то несколько минут спасительная стена рухнет.
- Ты должна лететь! - Бер пытался перекричать рёв ветра, но получалось плохо.
- Крылья только одни. Я не смогу победить его. Это единственный шанс для всех нас. Прошу тебя!
Голос жены, напротив, был тихим, но всё же никакой ветер не мог заглушить его. Тролла не плакала. Лицо её было совершенно спокойным, разве что чуть бледнее обычного. Бер вытащил из расщелины крылья.
- Сигнё...
Он последний раз прикоснулся к её лицу. Любимая улыбнулась.
- Мне стало незачем жить, Бер, - тихо, но твёрдо произнесла она, - но, может быть, мне будет ради чего умереть. Нам всем...
Она вскинула руки. По лицу пробежала знакомая волна ледяного ветра.
- Прощай.
Бер схватился за перекладину крыльев и прыгнул с обрыва. Волшебный ветер, созданный Сигнё, подхватил его и поднял выше заснеженных пиков, где он стал недосягаем для магии родичей его жены.
Что стало с любимой, воин так никогда и не узнал.
Мокрые сосновые поленья противно шипели и потрескивали, но всё же кое-как разгорались. Змей задумчиво глядел на пляску огненных саламандр. Даже надменное выражение с его лица на время исчезло, сменившись тревожным.
- У тебя есть дети, тролль? - спросил он вдруг, не глядя на Бера.
- Были.
- Давно?
Лицо воина оставалось спокойным. Мимика детей камня вообще не очень богата, а Бер за тысячелетия жизни научился не выдавать своих мыслей и чувств. Или, может быть, просто раны уже зажили?
- Старшего ваши убили, совсем мальчишка был, твой ровесник. - Он произнёс это так спокойно, будто говорил о погоде. - Средний и младший погибли от мечей альвов. Младшую дочь убили, старшая умерла... сама...
- Как сама? - удивился Змей.
- Не захотела жить после гибели внучки, - пояснил серолицый. Наг понимающе кивнул.
- Ты так спокойно это говоришь, - задумчиво произнёс он, спустя какое-то время. - Если бы моего сына убили тролли, я бы душил выродков везде, где встречал.
Бер хрипло рассмеялся.
- Так что ж не душишь? Или у тебя никто не погиб в той войне?